Сердца избранных

Пролог

Резкий звонок в дверь разрушил вечернюю тишину квартиры. Девид, с сожалением отложив том Политэкономии, поднялся с кресла и медленно прошествовал в прихожую. — Кто это может быть в такой час? — недоумевал юноша. — Родителям, вроде, ещё рано! Наконец в замке заскрипел ключ и дверь распахнулась. На пороге стояла Лори и выглядела она престранно: лицо было примерно одного цвета с её белокурыми волосами, а глаза цвета берлинской лазури, обычно такие весёлые и приветливые, сейчас покраснели и поблёкли, как будто она плакала, долго и отчаянно, и так любимая Девидои, её улыбка, тоже исчезла неизвестно куда.
— Привет, — сказал Девид, как можно беззаботнее, всеми силами стараясь скрыть внезапно поднявшуюся внутри тревогу. — Привет, — ответила она бесцветно. -Проходи, — произнёс юноша, пропуская девушку в квартиру. — Нет, я всего на минуту. Девид, я хочу попросить тебя об одной вещи, ведь кроме тебя мне просто не к кому больше обратиться! Голос Лори прервался, стало видно, что она едва сдерживает приступ вновь подступивших рыданий, но всё-таки справившись с собой, девушка засунула руку в карман своего чёрного пиджака и спустя секунду вынула её и протянула Девиду. — Передай это Фрэду, я думаю, что у него достанет великодушия всё понять. В руках молодого человека оказался самый обычный листок, скорее всего вырванный из блокнота, сложенный вчетверо. — Ты тоже можешь прочитать моё письмо, Девид, но только когда я уйду! — сказала Лори, немного успокоившись. — Ты же не виноват в том, что твой друг оказался таким… Слёзы опять заставили девушку прерваться, и Лори с трудом продолжила фразу. — Записка поможет ему узнать, кем он для меня был, и чем в итоге стал, и о том, что я… И не договорив, девушка вдруг резко развернулась и стремительно пошла вниз по ступенькам. — Лори! — крикнул он ей вслед, поддавшись необьяснимому порыву. -Что? -Да нет, ничего. Закрыв за подругой дверь, парень встал, прислонившись спиной к стене прихожей и стоял так, пока стук каблуков Лори не исчез в глубине подьезда. Только тогда он, наконец принялся разворачивать данное ему письмо. Это давалось ему трудно, невесомый листок как будто потяжелел до ста килограммов. Кто-то словно уберегал юношу от его прочтения. Но процесс был необратим, и Девид, сумев наконец раскрыть послание, взглянул на его текст. И тут же почувствовал, что спокойная жизнь для него закончена навсегда. В записке были всего три коротких слова, таких обычных в отдельности, но столь же оглушающих при совместном написании: «МЕНЯ БОЛЬШЕ НЕТ». Не обвинений, ни жалоб, ни проклятий, ни намёков, просящих что-то передать, ни боли, однако, любой человек, имеющий сердце и умеющий сострадать, в один миг прочтёт всё это, вглядевшись в пространство между строк.

***

— Лори! Лори! Ну сколько можно тебя звать? — кричала Стэйси своей младшей сестре, не желавшей выходить из ванной. — Лори, я опаздываю, мне срочно нужна ванная! — и, отчаявшись добиться ответа, резко дёрнула на себя дверную ручку. Лори находилась внутри помещения, сидела в странной позе, опустив в раковину кисти рук и упав лицом на кран. Все краски покинули её облик, лишь изжелта-белая не решилась оставить застывшие черты. Духовное навеки отделилось от материального, перейдя в более высокое измерение, недоступное жителям земли, вышло прочь путём крови, исчезнувшей в водосточной трубе.

Честь 1. Туманный дом. Глава 1

— Господи, до чего же тяжело, когда все дни похожи друг на друга, — с тяжким вздохом сказала Лорен.

Она уже больше часа стояла у окна на втором этаже и взглядом, полным безвыходного отчаяния, смотрела в даль. Как будто там были ответы на все те вопросы, терзавшие её с момента появления здесь. Однако, увы, оконное стекло и то что оно открывало взору, ничем не могло помочь девушке.

Лори и не надеялась на это, она просто безмолвно разглядывала убогий сад с голыми деревьями и пожелтевшей травой, дальше был деревянный некрашенный забор, больше ничего было не разглядеть — всё скрывал густой покров тумана, красноватый, словно напитавшийся кровью. Он со всех четырёх сторон окружал двухэтажный дом на окраине города, лишая его обитателей последней возможности покинуть жалкое пристанище.

Месяц прошёл с того момента как Лори сюда попала, но привыкнуть здесь не смогла до сих пор. Потому что была убеждена в том, что её несправедливо заточили в этом безрадостном, полном тоски и безвыходности месте — в доме на окраине города, всегда окружённом Красным Туманом, являвшимся главным контролёром здешнего порядка.

Все, кто пытался сбежать непременно забрасывались назад тяжёлой плазматической волной и долго приходили в себя после этого. И, как на зло, именно мысль о бегстве с первого дня являлась главенствующей в мыслях Лорен. Слишком тяжело жилось ей здесь, в этом доме, куда после смерти отправлялись души самоубийц, и не было им оттуда возврата.

— Неужели теперь всё кончено и я навсегда оторвана от привычного земного мира, там где живут все те, кого я люблю? — уже в который раз спрашивала она себя, не отрываясь от окна. — Неужели я больше никогда их не увижу?

Устав стоять, Лорен решила пройтись по коридору. Она уже смирилась со своим длинным белым платьем-формой здешних обитателей, и научилась ходить не наступая на подол. Это платье было единственной вещью в Туманной доме, принадлежащей лично ей.

Девушка медленно пошла вперёд, вспоминая прошлую жизнь: родителей, Стэйси, Девида, и конечно Фрэда, по вине которого она, собственно говоря здесь и находилась. Именно он толкнул её на этот поступок, предал её любовь и верность не оставив тем самым иного выхода. Но сейчас многое переосмыслив, Лори поняла, что в случившемся есть большая доля и её вины — она могла разрешить проблему иначе, могла разобраться со всем этим спокойно, могла, однако предпочла поддаться секундному порыву, не сумела совладать с эмоциями, взялась вместо них за лезвие.

Тонкие линии на коже запястьев, секунду назад почти незаметные, спустя мгновение стремительно прояснялись, наливаясь розово-красным по всей длине, потом и вовсе исчезли, полностью потонув в красном. Это было последнее, что она видела в прежней жизни, прежде чем проститься с ней навеки.

— Сегодня двадцатое июля, на земле сейчас, наверное, хорошо: светит весёлое солнце, зеленеет трава, и небо-голубое-голубое, а друзья из моей компании, должно быть пойдут на пикник, они любят это делать… — произнесла Лори и прервалась. — Интересно, вспоминают ли они обо мне? Думаю нет, зачем занимать все мысли памятью о мёртвых, живым надо жить! Живые… да, они живые, а я — мёртвая, и с этим надо смириться. Хотя один из ребят вероятнее всего меня не забыл и каждый день живёт вспоминая свою Солнечную Лори, как любил называть меня Фрэд…

Рукав платья задрался, Лори остановилась, чтобы его поправить, и тут снова увидела вещь, вызывавшую у неё много неприятного — печать ввиде синего полумесяца, стоящая чуть ниже локтя. Это местный знак отличия, у каждого свой цвет, в зависимости от смерти. Немой укор, напоминающий Лори о том, что она совершила.

Настроение, и до того невысокое, окончательно упало и передумав прогуливаться, Лорен опять вернулась к окну.

— Я не виновата, это была ошибка! Я не хотела умирать, хотела вернуть своё счастье, но зашла слишком далеко, я не должна быть здесь! Я всё поняла! Какой же надо быть глупой, чтобы растрачивать все свои душевные силы на человека, который того не стоит! И совершенно не замечая при этом другого — способного стать мне по-настоящему близким и родным! Я должна всё исправить, сделать так как всё и должно быть! Я должна отсюда сбежать и я это сделаю, даже если мне придётся рисковать!