Сердца трёх

Глава 1

– Скорее! Скорее! Все! Хватайтесь за что-нибудь и крепко держитесь изо всех сил!

Из тех, кто ещё в состоянии, и я в том числе, недоумённо смотрим на капитана яхты. Тот, несмотря на смуглую кожу (он испанец, жгучий брюнет и довольно красив для своих 50 с плюсом), бледен. Некоторые начинают хихикать: «Перебрал, что ли?» и «Кажется, кэп пыхнул на мостике».

– Что такое? Что случилось?! – слышатся разрозненные голоса тех, кто ещё не слишком пьян.

– Цунами! Мы только что получили предупреждение по рации! Скорее! Надевайте спасательные жилеты и держитесь! – громко, но без паники говорит капитан.

А вот это уже серьёзно. Но из тех, кто услышал, внимание обратили ещё меньше. У нас же тут праздник! Море вина, шампанского и, конечно же, секса! Только в моем поле зрения три парочки страстно лижутся, тиская друг друга.

Прибегают два матроса. У каждого по охапке каких-то оранжевых штук. Объясняют на ломаном английском: «Это спасательные жилеты. Скорее надевайте!» Нам быстро показывают: их надо сначала развернуть, затем надеть, продев руки в отверстия и застегнуть на груди. Затем дёрнуть вот за эту пимпочку с верёвочкой, и тогда спасательное устройство само надуется. После каждому суют в руки по жилету, и я старательно напяливаю его на себя. Как же трудно это сделать, когда у тебя пальцы трясутся от волнения и количества шампанского!

Остальным участникам этой бурной вечеринки тоже непросто. Особенно тем, кто выпил слишком много. Одни просто не соображают, им приходится помогать. Другие хохочут – их веселят эти оранжевые вещицы. Третьи пытаются брыкаться, мол, мне и так хорошо, не приставайте. Четвертые просто лежат в полном расслабоне. Еще некоторые, натянув жилеты, продолжили свои интимные упражнения. Та, что сверху, начала двигаться вперед-назад, доводя партнёра снизу до исступления. Вот же люди, а? Тут про цунами говорят, а они отлипнуть не могут.

Всё это происходит на верхней палубе белоснежной яхты «Изабелла» неподалёку от берегов Таиланда. Где мы конкретно находимся, географически то есть, я не знаю. Да и не до этого теперь. Те, кто более-менее соображает, в том числе я, быстро натягиваем жилеты, дёргаем веревочки. Внутри раздается шипение, и все, кто успевает облачиться, становятся похожи на оранжевых колобков. Это и правда смешно.

Но ещё и страшно: на яхте продолжает греметь музыка, и матросы и другой обслуживающий персонал, в том числе и капитан, носятся туда-сюда, отыскивая уединившиеся парочки. Гостей на «Изабелле» собралось около ста человек. Мы прибыли сюда по приглашению какого-то очень состоятельного мужчины. Он миллиардер и красавчик. О нём так говорят. Правда, я его ещё не видела.

Представляю, как матросам сейчас тяжко! Некоторые, у кого от желания совсем разум затуманился, забрались в самые укромные уголки яхты, а таковых тут полным-полно. Сама видела чей-то крепкий мужской зад, подскакивающий из спасательной шлюпки. Оттуда доносились страстные женские стоны и мужское сопение. Мне даже захотелось заглянуть, кому это так повезло, но скромность природная не позволила.

Интересно, что бы сказал миллиардер, если бы увидел всё это? А может, взял бы пару девчонок и потащил в свою каюту, чтобы там распластаться с ними на ложе любви и сделать обеим приятное. Ну, и они ему тоже, конечно. Да вот только вечеринка началась без него. Ходили слухи, что он поехал на скоростном катере на берег – провожать в аэропорт свою девушку. То есть бывшую. Они расстались прямо тут, на борту. Но владелец яхты, как настоящий джентльмен, не захотел её отправить одну. Тем более, так я слышала, её предстояло посадить на его личный самолёт. У богатых своих причуды.

Вижу перед собой бокал шампанского. Тянусь к нему, жадно выпиваю. Сажусь на обитую белой кожей мягкую скамью, накрепко привинченную к борту, и держусь за поручень. Всё это кажется совершенно дико и нелепо. Какое ещё может быть цунами?! Стоит чудесная топическая ночь. Над головами светит яркая, и не просто большая, а огромная, словно шар, Луна. От неё тянется по океанскому простору длинная серебряная дорожка. Звезды сверкают, веет теплый ласковый ветерок.

Ну что может случиться в такую прекрасную ночь?! И те двое влюблённых мулатов… ой… зря я туда посмотрела. Потому что молодые люди оказались очень проворными. Они скинули шорты, и парень пристроился позади девушки. Ну вот же какие нахалы, а? Тут народу полно, а они словно вдвоем остались! Но мне интересно. Я никогда не видела в живую, как парочки это делают. Даже возбуждает. Только долго не могу смотреть. Острое зрелище.

Мне кажется, капитан что-то напутал. Нет никакого цунами. Может, ему неверно сообщили? Будет дождь или ураган, а цунами – это же такая здоровенная, с небоскрёб высотой, волна, они случаются очень редко. И ещё я так помню: подобные возникают после землетрясения. Но ведь даже волнения нет, океан почти как стекло, полный штиль!

Народ, сначала взволнованный сообщением команды, теперь постепенно возвращается к своим прерванным делам. Одни продолжают танцевать под зажигательную мелодию: приглашенный диджей делает звук погромче. Другие веселятся за столиками, поглощая алкогольные коктейли. Третьи снова целуются и хохочут.

Те мулаты продолжают своё восхождение к вершинам страсти. Глядя на них, ещё одна парочка перешла к основной части любовной программы. Парень встал и, спустив девушке трусики, прислонив её к парапету, стал погружаться. Медленно, плавно. У меня от этого зрелища во рту пересохло. Снова глотаю шампанское на нервной почве. Эх, меня бы кто вот так же…

Я опять чувствую себя лишней на этом празднике жизни. Моя подруга, Надя, познакомилась в самом начале вечеринки с каким-то мулатом с вьющимися волосами и шикарным телом спортсмена. Они уже часа два воркуют где-то, я потеряла их из виду. Представляю, что и эти двое теперь где-нибудь меняют позы, испытывая кайф от этой волшебной ночи.

Мне становится скучно, потому в ход идёт очередной, уже не помню какой по счету, бокал шампанского. Выпиваю его, ставлю на столик рядом и смотрю на океан. Какая красота! «Лунная дорожка блистает серебром, она идёт за мной, как след за кораблём», – вспоминают слова песни. Понемногу успокаиваюсь, а шампанское поднимает настроение. Цапаю с тарелочки ломтик шоколада и отправляю в рот. Растапливаю его и глотаю. М-м-м! Вкуснятинка!

Глава 2

Незнакомец садится рядом, протягивает руку к моей ноге. Инстинктивно одёргиваю. Ещё не хватало, чтобы меня тут щупал чужой мужик!

– Да не дёргайтесь вы так, красотка, – говорит он, и я кривлю губы от гадливого ощущения. Терпеть не могу это мерзкое словцо. Откуда он его только притащил. Из того пошлого фильма, в котором проститутка становится женой миллиардера? А, так он, видно, решил, что я одна из тех шлюшек, которые на яхте были готовы отдаться кому угодно.

– Какая я вам красотка?! – шиплю сквозь зубы. Мне ещё очень больно, но я ведь должна дать этому хаму понять, что просто так не сдамся.

– Как это какая? Судя по половым признакам, очень даже симпатичная, – усмехается смуглый тип, но ручонки свои шаловливые больше ко мне не тянет.

– Вас мама с папой не учили, что надо быть вежливым с женщинами? – спрашиваю язвительно. – Или вы решили, что раз мы тут одни, и я полураздетая, то можно себя так похабно вести?

– О, так да вы педагог? Начальные классы дрессируете? Этих миленьких крошек?

– Дети не животные, их воспитывают, если вам неизвестно, – отвечаю, прищурив глаза.

– Это смотря какие дети. Я в детстве таким сорванцом был, что меня впору было иногда на цепь сажать и в клетку, – смеется незнакомец.

– Что, проржавела?

– Кто? – не понимает мужчина.

– Ну, цепь. Раз вы тут оказались. Сорвались и убежали, да? – продолжаю ёрничать.

– А вы остра на язычок, – ухмыляется незнакомец.

– Какая есть. И другой не буду, – бросаю в ответ, потирая ладонями лодыжку. Проблема, кажется, там. Пытаюсь пошевелить ступней, но стискиваю челюсти. Как же больно! Аж до слёз. Этот тип… Он такой большой, сильный, а я слабая и даже… Блин! Даже убежать не могу! Если захочет, то сделает со мной что угодно! Мамочка…

– Давайте посмотрю, – то ли предлагает, то ли требует мужчина.

– Сама, – отвечаю, встряхнув головой. Представляю, как они выглядят. Не слишком длинные, до плеч, но там наверняка такой бардак…

– Ну, как вам будет угодно, красотка, – усмехается незнакомец и уходит.

Я гордо смотрю ему во след. Опять тру лодыжку. Пытаюсь встать и со стоном валюсь обратно. Сглатываю нервные слёзы, смахиваю их с лица вместе с песчинками.

Тот тип просто шагает дальше, оставив меня одну! А если здесь дикие звери водятся?! Задерживаю дыхание и вслушиваюсь. Океан шумит, ветер шуршит листьями, где-то крикнула птица. А вдруг это хищник?!

– Эй! Эй! – кричу, позабыв о гордости. – Как вас там! Вернитесь!

Мужчина делает ещё пару шагов. Останавливается. Стягивает с себя спасательный жилет и бросает на песок. Оборачивается.

– Что вам, красотка? – улыбается.

– Мне нужна помощь, – говорю едва слышно.

– Что, простите?

– Помощь, говорю, нужна.

– Кажется, мне вода в ухо попала, – ковыряет пальцем в ушной раковине. – Слышу плохо.

«Клоун, ёлки палки!» – думаю о нем. Набираю воздух и выдаю:

– Помогите мне!

– А волшебное слово?

«Ну, хам! Ну, я тебе потом…» – мелькает в голове.

– Помогите мне, пожалуйста, – выговариваю.

– Так и быть, – снисходит до моего положения наглый тип. Садится, протягивает руки. Берег мою ногу, осматривает. Потом вдруг тычет пальцем куда-то мне за спину и делает круглые глаза:

– Смотрите, там!

– Что?! – оборачиваюсь в ужасе, и в ту же секунду острая, словно нож, боль пронзает всё тело. Я вскрикиваю и отключаюсь.

Водичка… прохладная… как приятно.

Ощущаю, как меня поднимают, подложив ладонь под шею. С лица стекает вода. Открываю глаза. Рядом, близко-близко, сидит смуглый незнакомец. Смотрит и опять улыбается.

– Красотка, вы очнулись!

Стряхиваю его руку, отодвигаясь подальше. Смотрю на ногу. Она обёрнута пальмовым листом и перевязана тонкой лианой.

– Очнулась, как видите, – отвечаю недовольно. Могу себе только представить, как он меня тут всю облапал, пока перевязывал. Обсмотрел уж наверняка.

– Ну, я тогда пошёл.

Встаёт и опять устремляется к пляжу. Мёдом ему там намазано, что ли?! Вот же какой!

– Подождите, – говорю ему в спину. – Не уходите, пожалуйста. Мне… страшно.

– Да ладно? Такая маленькая, но сильная и независимая красотка боится? – он продолжает ёрничать.

– Да… – признаюсь, сжав губы. – Мне страшно.

– Ну, раз так, придётся составить вам компанию, – соглашается незнакомец.

Садится рядом. Смотрит с улыбкой и протягивает крепкую загорелую ладонь:

– Николай Горчаков. Можно просто Ник. А вас как величать?

Я только успеваю рот раскрыть, как он добавляет:

– Подождите! Дайте угадаю! Вас зовут… – потирает подбородок, делая вид, что крепко задумался. – Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Гессен-Дармштадтская! – и хохочет, довольный своей шуткой.

Почему мне кажется, что я это длиннющее имя где-то уже слышала? Хмурюсь, а вспомнить не могу. На языке вертится, но…

– Так вас зовут?.. – спрашивает Ник и ждёт ответа.

– София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская! – выговариваю ехидно.

– Ого, красотка знает толк в русской истории!

– Не вам одному здесь умничать, – язвительно улыбаюсь.

– Ну, а если серьёзно?

– Елена. Можно просто Лена. И пожалуйста, не называйте меня красоткой.

– А как? Сударынькой?

– Я обычно мужчин не бью…

– Понял-понял, – делая вид, что закрывает голову руками от грядущих побоев, отвечает игриво Ник. – Очень приятно, Лена. Что ж, нам пора искать себе пристанище. Я так понимаю, скоро будет дождь.

– С чего вы взяли? На небе ни облачка!

– Ну… есть у меня такое предчувствие.

– Что, ломит старые кости? Ветер холодит былую рану? – ёрничаю и не хочу останавливаться. Хотя ломит у меня. Лодыжку. Но вот чудо! Ник оказался мастером. Он вправил мне ногу обратно. А что я сознание потеряла, так это он дёрнул сильно. Последнее, что помню – хрустнуло внизу. Зато теперь… Ещё болит немного, но уже могу идти. Кажется. Встаю и делаю неуверенный шаг. Да, нормально.

Глава 3

Ник возвращается с целой охапкой веток и листьев. Притом откопал где-то сухие, а не свежие, хотя если посмотреть на заросли, которые буйно растут на острове, то кажется, будто здесь вообще рай на земле. То есть всё цветёт и пахнет, словно никогда не умирая от старости. Наверное, это у меня идиллическое представление о тропиках. Я-то выросла в средней полосе России, там природа бывает порой очень сурова. Особенно теперь, зимой. Когда я улетала, дома было минус двадцать и шел снег. А здесь – жара и солнце, очень влажно. Как в сауне.

Постоянно ловлю себя на мысли, что хочу раздеться догола. Но стесняюсь своего желания. Интересно, а может, оно у меня из-за близости красивого полураздетого мужчины? Я даже начинаю на него поглядывать оценивающе. Задерживаю взгляд на ширинке. Интересно, что под ней скрывается? А если это станет твёрдым, то насколько большим? Ох, как же мне жарко!

Вывалив охапку, Ник уселся на камни и принялся мастерить маленький шалашик. Внутрь напихал сухих листочков, мелко их нарвав. Я думала, затем он станет, как дикарь с острова Мубу-Юмбу, крутить палочкой в углублении, чтобы извлечь огонь. И надо признаться, мысль об этом меня немного завела. Палочка в дырочке, и там всё горячее с каждой минутой… М-м-м…

Вместо этого мой спутник легким движением руки достал зажигалку, высек пламя. Что ж, моя эротическая фантазия обломилась, бывает. Зато перед нами горит небольшой костерок, от которого исходит приятное тепло. Только теперь понимаю: это снаружи жарко, а здесь, в пещере, довольно прохладно. Я даже поёживаюсь немного в своей футболке. Она же, как назло, после купания в солёной воде ещё и села, обнажив мой животик. Он у меня вполне приятный, плоский и ровный, но в присутствии мужчины как-то становится неловко. Но сколько ни пытаюсь натянуть ткань, она не поддаётся. «Ну и ладно, пусть любуется! – думаю, усаживаясь поближе к костерку. – Если не совсем дурак, то это наверняка наведёт его на какие-нибудь мысли. Только бы не придумал меня насиловать».

– А вы предусмотрительный, Николай, – говорю, чтобы заполнить тишину. Здесь, в пещере, очень тихо. Слышно, как потрескивают веточки в огне, да снаружи доносится размеренный шум океана. Его можно и не замечать, наверное. Скоро перестану – привыкну.

– Да это зажигалка капитана «Изабеллы». Он забыл её, когда приходил посидеть после вахты. Мы были как раз в кают-компании, дегустировали новый сорт виски. Капитан пришел, попробовал кубинскую сигару, а потом его позвали на мостик. Вот, зажигалку и забыл.

– Красивая вещица, – говорю. – Можно посмотреть?

– Пожалуйста, – Ник протягивает мне позолоченную Zippo. Щелкаю несколько раз и возвращаю. Красивая и дорогая. Инкрустирована блестящими камешками. Интересно, драгоценные? Но спросить об этом спутника своего как-то стесняюсь.

– Что ж, миледи, давайте знакомиться поближе?

– В каком это смысле? – хмурю брови, хотя у самой сладко всё сжимается между ножек.

– Не в том, в каком вы подумали, развратная вы натура, – усмехается Ник.

– Ничего такого я и не подумала, – фыркаю возмущённо, потому что угадал!

– Позвольте представиться, я – Николай Горчаков, работаю… в финансовой сфере. Акции, облигации и прочие экспроприации, – улыбается после этого слова. Мне оно что-то напоминает, но я значение забыла.

– Экспроприации – это же что-то связанное с денежными переводами, да? – спрашиваю.

– Угу, – кивает Ник и улыбается иронично. – С ними, родимыми. А вы, миледи, как свою жизнь прожигаете?

– В отличие от вас, не прожигаю, а созидаю. Я художник-реставратор. Восстанавливаю живописные полотна: картины, иконы.

– А, так бы спец по барахлу?

– Что?! Как вы назвали?!

– Ой-ой, простите, что задел ваши тонкие чувства, – смеется Ник. – Просто для меня всё старое – это барахло. Потому я терпеть не могу музеи, галереи и прочие кладбища допотопных вещей. Им место на помойке истории. То есть кому нравится, пусть роются в этом старье, но не я, – поясняет спутник, подкидывая в костёр тонкие веточки.

– Что, даже «Мона Лиза» для вас барахло? – спрашиваю с сарказмом. – Или, может, «Боярыня Морозова», портреты Пушкина и Гоголя? А может, творения великого Андрея Рублёва?!

– Да всё это старьё, так считаю, – говорит Ник.

У меня от таких слов дыхание перехватывает. Да как он может заявлять подобное о величайших произведениях мирового искусства?! Я беззвучно раскрываю и закрываю рот, собираясь подобрать такие веские слова, чтобы у этого нахала глаза сначала на лоб полезли, а потом выпали из орбит и рухнули в костёр! Как ему не стыдно?!

– Миледи, закройте рот, вам туда экзотическое насекомое залетит, – предупреждая мою гневную тираду, говорит Ник, и я, резко схлопнув губы, издаю чпокающий звук. Мужчина тут же поворачивается, смотрит на меня и неожиданно начинает хохотать. Да так заливисто и задорно, что я поневоле начинаю улыбаться. Но тут же одёргиваю себя: что смешного?!

– Что, неужели поверили? – сквозь смех говорит Ник. – Правда решили, будто я искусство считаю старой рухлядью?

– Вы… вы… – я пыжусь, а слова опять в горле застряли.

– Ну ладно вам, миледи. Расслабьтесь. У вас очень интересная работа. Расскажите что-нибудь.

Я сначала хочу послать его подальше. Вот прям подмывает. Но, глянув в светло-голубые, с задорными искорками глаза напротив, начинаю говорить. рассказываю, как недавно мне принесли икону начала XIX века. В серебряном окладе. Я аккуратно его сняла, а дальше случилось страшное: доска, на которой было изображение Спаса Нерукотворного, буквально разделилась пополам. Когда я её перевернула, ахнула: все дерево оказалось изъедено червями и превратилось в труху.

– И что же вы сделали? Выбросили? – спрашивает Ник.

«Я бы тебя с удовольствием выбросила, гнусный тип!» – думаю, глядя на ровно подстриженный затылок и смуглую, ровно загоревшую кожу шеи.

– У меня нет привычки выбрасывать чужое достояние, – отвечаю строго. – В каком бы ни было состоянии произведение искусства, задача реставратора – постараться спасти его любыми доступными способами.

Глава 4

То ли жара на меня так подействовала, то ли умелые губы, руки Ника и, – самое главное, – его бесподобный язык, но оргазм пронзил меня множеством огненных стрел буквально через несколько минут. Стоило мужчине прикоснуться к моему клитору и чуточку поиграть с ним, словно с вишенкой на торте, как я выгнулась, раскинув руки и инстинктивно сжала бёдра, позабыв о голове между ними.

Хорошо, я не занимаюсь тяжелой атлетикой, иначе бы раздавила черепушку Ника, как спелый арбуз. Да и мой любовник оказался человеком опытным. Успел в последнее мгновение выбраться, прежде чем мои ноги схлопнулись, и я задрожала всем телом. Боже, как давно меня так не полоскало! На несколько минут я вообще выпала из реальности, потерявшись где-то между тропическим островом и огромным голубым небом.

Когда пришла в себя, поняла, что я совершила большую дурость. Надо ж такому было случиться! Позволила малознакомому мужчине сделать себе куни! Да ещё кончила, как озабоченная нимфоманка! Мне становится стыдно. Едва прихожу в себя, как натягиваю трусики (когда Ник только успел их с меня снять?!), шорты и тут же отодвигаюсь, гордо встряхнув головой.

– Миледи, с вами всё хорошо? – спрашивает Ник с фирменной улыбкой. А губы-то влажные, они только что были у меня там… Ох, как же сладко… Блин, опять завожусь.

– Со мной всё в полном порядке, – отвечаю строго. Да, я хотя и маленькая, но гордая и независимая женщина. Пусть не мнит о себе слишком много!

– Да я вижу, насколько, – замечает шутливо Ник. Наливает воды из половинки кокоса, умывает лицо. Но делает это не брезгливо, а наоборот. Словно наслаждается моим ароматом, который ещё остался на его коже. Я жутко стесняюсь этого, отвожу глаза. И, к чести моего внезапного любовника, он ни слова не говорит о том, что ему бы тоже хорошо получить свой кусочек тортика.

Наоборот. Умывшись, Ник становится серьезным и говорит:

– Думаю, остальные пассажиры погибли. Удар цунами был очень сильный. Каким-то чудом выжили только мы вдвоем.

Я смотрю на мужчину широко раскрытыми глазами. Романтическо-сексуальная пелена улетучивается. Почему я раньше так не думала? У меня вообще с момента, как пришла в себя на пляже, не было ни единой мысли об остальных участниках вечеринки и экипаже «Изабеллы»! «Это мозг постарался заблокировать грустные воспоминания, – думаю, стараясь изобрести себе оправдание. Получается не слишком гладко. – А как же Надя?! С ней что случилось?!»

Стоит мне вспомнить о подруге, как я вдруг начинаю плакать. Закрываю руками лицо и рыдаю, сотрясаясь всем телом. Страх, боль от потери, ужас пережитого, – всё это вылезает теперь из меня с потоками слёз. Ник, к его чести замечаю, не лезет с утешениями. Он понимает: мне нужно выплакаться, чтобы стало легче. И я реву, не стесняясь присутствия чужого мужчины. Становится безумно жалко Надю, мою единственную подругу, с которой мы вместе с университета.

Но плакать слишком долго я не могу. Во мне накопилась большая физическая и моральная усталость. Да ещё желудок сводит от голода. Я не ела ничего уже почти сутки, это сказывается. Мои страдания прерывает Ник. Он подносит сложенный лодочкой большой пальмовый лист, внутри которого вода.

– Пейте, миледи, полегче станет, – говорит и протягивает импровизированную посуду.

Я жадно приникаю к листу и глотаю воду. Она прохладная, пресная. «Дождевая», – догадываюсь сразу. Жидкость проникает в мой организм, на некоторое время притупляя голод и успокаивая нервы.

– Не нужно отчаиваться, – замечает мой спутник. – Ты уж прости меня, что я так сказал. Может, кто-нибудь и выжил. Раз нам так повезло, то есть шанс, что и другим тоже. Верно?

Киваю молча, утирая слёзы.

– Вот и умничка, – улыбается Ник.

Он прислушивается.

– Кажется, стихает. Ну что, миледи, пора на охоту?

– Какую ещё охоту? У нас оружия ведь нет.

– Как так? – улыбается Ник. – А это? – и показывает свою блестящую железку. – Мульти инструмент фирмы Leatherman! Между прочим, подарок моей мамы на моё 16-летие, в честь благополучного окончания технического лицея. Всегда со мной, не расстаемся.

– С мамой? – подкалываю, поскольку настроение становится чуточку лучше.

– С мультитулом, – отвечает Ник. – Ладно, пойдемте, миледи. Нас ждут великие дела! А то у меня скоро живот к спине прилипнет.

Мы выходим наружу. Здесь всё будто как следует промыли. Всё радостно сверкает на солнце, покрытое капельками воды, будто алмазами. Красота! И птицы кричат в зарослях, и настроение моё после грустных воспоминаний резко идет вверх. «Сейчас я буду кушать, сейчас меня покормят», – звучит в голове голос Маши из мультика про Медведя. «Только осталось найти чего-нибудь», – добавляет голос разума.

С Ником идём на охоту. И сразу становится понятно: этот самонадеянный тип не охотник ни разу. Потому что наша прогулка по тропическому лесу заканчивается довольно скоро: мы находим кокосовую пальму, рядом с которой валяются в песке несколько довольно крупных коричневых орехов. Я хватаю один из них и кручу в руках, поскольку прежде знавала кокос только в виде стружки, которой посыпают разные сладости. Мне хочется его открыть поскорее, а Ник, глядя на мои тщетные попытки, весело смеется.

– Миледи, а вы попробуйте его разгрызть.

– В смысле?

– Ну, это же орех. Их грызть полагается.

– Я вам что, белка?

– Ну, я заметил же у вас белые красивые зубки.

Сомнительный комплимент. Но я это волосатое чудовище в рот не засуну. Орех слишком велик, чтобы даже просто попробовать его укусить. Потому смотрю на Ника:

– Ха-ха-ха. Очень смешно!

Мой спутник, однако, продолжает забавляться. Но попутно набирает несколько орехов в охапку и складывает в кучу. Затем вопросительно смотрит на меня:

– Так и будете тут стоять? Нам надо двигаться дальше.

– А этого не хватит? – спрашиваю удивленно, показывая рукой на наше богатство.

– Вы что же, миледи, целые сутки станете одними кокосами питаться? – насмешливо отвечает Ник.

Глава 5

Это блаженство! Неземное, космическое и еще не знаю какое! Я голенькая купаюсь в теплой прибрежной воде, достаточно (даже несмотря на недавний ливень) тёплой, чтобы ощущать себя очень комфортно. Плаваю туда-сюда, не забираясь на глубину, и периодически вижу стайки мелких рыбок. Здесь, у берега, вода очень прозрачная, и всё видно, словно купаешься в аквариуме.

Я простирнула свой купальник и остальные вещи, и теперь он двумя яркими тряпочками сушится на ветках неподалеку. Ник остался в пещере, вокруг никого нет, так что я не стесняюсь своей наготы. Правда, в некоторых местах мне песок натёр кожу, да еще я обгорела на солнце. Но, к счастью, не слишком сильно. Попутно вспоминаю, что во многие косметические препараты добавляют кокосовое молоко. Может, оно поможет? Надо будет попробовать.

И как же мне хочется снова ощутить язык Ника у себя в горячей ложбинке! Аж ноги сводит от одной мысли об этом. Но… черт, моё воспитание не позволяет просто так подойти к нему и сказать: «Я хочу тебя, давай займемся любовью». Что ж. Остаётся только плавать. Хорошо, здесь акул нет. А вдруг есть? Ну зачем я только об этом подумала, глупая! Всё настроение сразу пропало.

Треснула ветка. Я сначала внимания не обратила. Подумаешь! Может, ветром ее наклонило, вот она и не выдержала. Продолжаю плескаться дальше, периодически посматривая на линию горизонта. Вдруг там появится белый парус? Или корабль, который придет нас спасать. Правда, еще непонятно, на острове мы или на материке. Потому нужно будет обязательно подняться на ту скалу и осмотреться.

«Вот вернусь и попрошу Ника сходить со мной туда. Я все-таки по-прежнему боюсь высоты», – думаю, но мысли мои прерывает новый треск ветки. Только теперь чуть дальше от предыдущего места. Я замираю, стоя по шею в воде. Что это там?! Или кто? Вдруг хищный зверь высматривает меня из-за ветвей, чтобы напасть, когда буду выходить?! Мне в тёплой воде становится холодно. Обхватываю себя руками и начинаю мелко трястись. Знаю, что это адреналин, но как с ним справиться?!

Мысль быть заживо съеденной, да еще в таком откровенном виде меня и пугает, и одновременно расстраивает. Я представляю, как неприятно будет Нику увидеть мои разбросанные по белому песку внутренности в запекшихся лужах крови. Я вспоминаю фильм «Пляж» с Ди Каприо. Там был такой момент, когда на двоих парней напала белая акула.

Мама! Здесь же могут быть и акулы?!

От ужаса я буквально цепенею и не знаю, куда мне теперь смотреть: на простор океана, ожидая, когда там покажется треугольный плавник, или на заросли, в которых скрывается кровожадный зверь? У меня начинает дрожать подбородок, горло перехватывает обручем. Пытаюсь позвать Ника на помощь, но ни звука издать не могу.

И снова ветка трещит!

– Ни-и-и-и-ик!!!

Над деревьями от моего вопля, который, кажется, весь Таиланд должен был слышать, взмывают в небо несколько перепуганных птиц. Я снова набираю в грудь воздуха, чтобы заорать, но тут вдруг заросли раздвигаются, и оттуда появляется…

– Миледи, прекратите так орать, вас аборигены по судам затаскают. Вы же им тут всю экологию убьёте: крокодилы перестанут ловиться и расти кокос, – смеется Ник, приближаясь ко мне.

– К-к-какие к-к-к-крок-к-к-одилы?! – кажется, я от страха сейчас упаду в обморок.

– Это из песни, – улыбается мой спутник. Потом бросает взгляд чуть ниже. – О, мадемуазель предпочитает купаться в одежде Евы.

– Немедленно отвернитесь! – кричу ему, поворачиваясь спиной.

– Ах, простите-извините, – отвечает с усмешкой Ник.

Я стою лицом к бескрайнему океану и думаю, как мне дальше быть. Выходить при чужом мужчине голой на берег – это так… Непристойно! Но какой у меня выбор? Что, ладошками прикрыться? Как это всё пошло и некрасиво! Да, попала я. «Но это же полный бред! Он мне куни делал! – думаю, трясясь от страха и внезапно накатившего возбуждения. – А я к нему на «вы» и боюсь, что он меня голой увидит!»

К счастью, мой спутник, несмотря на ершистый характер, оказывается джентльменом. Отворачивается и так стоит, пока не соберу свою одежду с веток и не верну себе приличный вид.

– Вы не слышали, как кусты трещали? – спрашиваю его.

– Боже мой, неужели тут водятся медведи? – дурачится Ник. – Наверное, за малиной приходил, а вы его испугали, – и смеется. «Юморист несчастный, – думаю о нем. – Интересно, он и на работе такой же? Тогда не понимаю, как он там вообще держится в коллективе. Ведь если всех постоянно подкалывать, они и обидеться могут. Или в драку полезть. Не у всех же есть чувство юмора.

Да, мне трудно представить человека, который бы так относился к работающим рядом, и при этом они его не возненавидели. Ведь ладно, когда человек шутит, чувство юмора всем нравится. Но этот же иронизирует надо мной на каждом шагу! Приходится ему отвечать тем же.

– Вы не могли бы посторожить мои вещи, миледи? – спрашивает Ник. – Боюсь, кто-нибудь утащит мое имущество.

Пока я думаю, что ему ответить, спутник начинает раздеваться. Он быстро снимает рубашку, штаны, обувь и остаётся в одних плавках. Берется за их края и начинает стягивать вниз. А я стою и, как дурочка, пялюсь на него. Не могу оторвать глаз от красивого тела. Блин, словно я мужчин никогда не видела в неглиже! Но голосок из подсознания подсказывает: таких красивых – никогда так близко.

Глава 6

Не дойдя до пещеры совсем немного, снова слышу какой-то подозрительный шорох. Замираю, прислушиваясь. Да что это такое? Ощущение, будто за мной следят. Опять накатывает страх, потому срываюсь с места и бегу. Уж лучше вовремя сделать ноги, чем потом какой-нибудь абориген их станет обгладывать, нахваливая вместе со своими людоедскими друзьями.

Костерок еще не догорел, но с ним надо очень аккуратно: угольки маленькие, если их расшевелить, могут сразу потухнуть. Потому ласково прикладываю к ним остатки сухих листочков, и вскоре вновь появляется весёлое пламя. Я снимаю одежду, выжимаю ее. Купальник раскладываю на камнях, оставаясь в футболке и шортах. Пока Ника нет, могу себе позволить такие вольности. Да и если даже он вернётся… Пошёл он!

Я обиделась. Вот правда. Терпеть не могу розыгрыши! Особенно жестокие. Меня однажды на день рождения так прикололи. Принесли торт со свечками. Большой, вкусный, украшенный кремовыми розочками – объедение! И когда я свечи задула, а потом вытащила, чтобы не мешали наслаждаться вкусняшкой, моя подруга Надя взяла, да и макнула меня лицом в торт. Положила руку на затылок и резко надавила. Я вляпалась всем лицом в крем, а потом слушала, как гости весело ржут над моей физиономией.

Много раз такое видела в шуточных видео. Сама смеялась, но никогда не думала, что на самом деле это очень неприятно. Ты вся такая красивая, с косметикой, прической, в платье, а тебя пачкают, да еще ржут, как лошади. Я в тот раз похихикала вместе с остальными, чтобы им праздник не портить. Но на следующий день сказала подруге: «Еще раз так сделаешь, и я опрокину на тебя… бидон подсолнечного масла!» Наде это показалось смешным – она расхохоталась и сообщила, что этот продукт нынче в бидоны не разливают. «Ничего, найду специально для тебя», – сказала я.

– Миледи, вот вы где! – вернулся мой спутник придурковатый. – Простите великодушно, пожалуйста! Я не думал, что вы так сильно испугаетесь!

Ник подходит ко мне, достает руку из-за спины и протягивает огромный, невероятной красоты экзотический цветок. Я, мгновенно забыв про обиду, протягиваю к этой неземной прелести обе руки, беру в ладони и рассматриваю. Какая прелесть! Весь цветок – это словно зонтик, собранный из множества маленьких цветочков. Каждый – ровная пятиконечная белая звёздочка. Внутри нее – такая же, алая, будто из бархата. И в середине – крошечная желтая пимпочка.

– Что это такое? – спрашиваю.

– Понятия не имею, – улыбается Ник.

– А оно… не ядовитое, случайно? – собираю брови на переносице. Вдруг опять разыграть меня решил?!

– Не думаю. Там на нем шмель сидел. Пил вот это, посмотрите, – Ник показывает.

Вижу на цветке крошечные прозрачные капельки.

– Попробуйте.

– Боюсь.

– Да ладно, что вы, как маленькая.

Прикасаюсь кончиком пальца. Капелька оказывается тягучей. Прикладываю ее к языку. Она оказывается очень сладкой, приторной даже.

– Самый настоящий цветочный нектар, – говорит Ник. – Жаль, что мало слишком. Хорошо подошло бы для чая. Хотя у нас и чая-то нет.

Он садится, видит мой купальник и понимает, что у меня под одеждой ничего. Поднимает на меня глаза и смотрит так, что я словно перед ним предстаю совсем голая. Ник замечает мой взгляд и своим мужским чутьем понимает: я хочу. Так сильно, что колени начинают подгибаться. Не теряя ни минуты, подходит ко мне. Берёт за плечи, прижимает и начинает целовать. И я снова оказываюсь в его власти, как тот цветок, на который сел шмель. Не спрятаться, не скрыться, и он сделает всё, что захочет. Ещё и потому, что мой нектар – для него.

Ник помогает мне снять футболку, стягивает шорты, присев на корточки. И когда мой лобок оказывается перед его лицом, он приникает к телу, разводит мои ноги в стороны, заставляя стать пошире, и я снова ощущаю его язык на своём клиторе. Ой, мамочки… как же нежно и горячо! Но мой островитянин не собирается, как в прошлый раз, остаться без подарка.

Пока целует меня внизу, успевает скинуть с себя нехитрую одежду, а потом встает на ноги, давая понять: теперь моя очередь дарить ему наслаждение. Я охотно опускаюсь, и тут же понимаю: задача мне предстоит трудная. Она большая, толщиной с моё запястье, а головка размерами напоминает крупный абрикос. Чуть приоткрытая, выглядывает из-под крайней плоти, словно призывая помочь ей стать свободной.

Я сделаю это! Раскрываю рот, закрываю глаза и постепенно ввожу эту бархатную мощь в свой ротик, поглаживая её языком. Кладу ладони на мощные бёдра Ника, чтобы не упасть, и начинаю ласкать, посасывать, облизывать, роняя слюну на пол пещеры. Головка очень большая, занимает половину моего рта, но ведь ещё есть член, и этот красавец, твёрдый, с темно-синими венами под тонкой кожей, не остаётся без внимания. Выпуская головку, я провожу по стволу до самого основания, добираюсь до яичек и забираю их по одному в рот.

Ник наверну тихо постанывает, и это меня заводит ещё сильнее. Обычно мужчины молчат во время секса. Неприятно: кажется, что выполняют монотонную скучную работу. Мой новый любовник, к счастью, не такой. Потому между ног у меня уже всё влажное, и не только благодаря его оральным ласкам. Я теку, и мне очень хочется ощутить его гиганта в себе. Но не всё сразу, я не хочу торопить события.

Массируя член и яички, прекращаю нежные ласки и перехожу к тому, что отлично умею, как мне кажется. И тут даже слова не нужны. Есть лишь одно доказательство, как хорошо у меня получается – мужской оргазм. Сильная половина человечества ведь не умеет симулировать это состояние. Когда сперма Ника упруго бьет в моё нёбо, и бёдра мужчины начинают дрожать от сильного напряжения, я понимаю: ему очень хорошо.

Глава 7

Наша мысль оказывается верной. Вид с высоты скалы действительно потрясающий. Океан, словно на ладони, слева видно длинный песчаный пляж – тот самый, на который я выбралась после кораблекрушения.

– Смотрите! – Ник привлекает мое внимание, показывая рукой направо. – Там!

Поворачиваюсь в нужную сторону.

– Господи! – вырывается у меня.

Справа, в нескольких километрах, виднеется яхта «Изабелла». Она лежит на боку, выброшенная на берег, и очень жаль, что у нас нет бинокля, чтобы рассмотреть ее поближе.

– Скорее! – кричу Нику. – Бежим туда!

– Подождите, миледи! – он хватает меня за руку, останавливает. – Надо сначала вернуться в пещеру, переночевать, а завтра утром, как рассветёт…

– Да вы с ума сошли! Там могут быть выжившие!

– Ночью мы туда не пойдем, а скоро стемнеет, – спокойно говорит Ник.

– Да вы!.. Да мы…

– Я сказал: завтра утром, – голос у моего спутника становится жёстким. Дает понять, кто здесь главный.

Вынуждена согласиться, хотя ноги сами несут к «Изабелле».

Только понимаю: Ник прав. Добраться до яхты будет не так-то просто. Это слева от скалы пляж. Справа берег каменистый, с вкраплениями песчаных отмелей. Значит, по нему напрямую не пройти. Придется топать через заросли.

Возвращаемся в пещеру. Снаружи уже темно, кричит какая-то птица. Становится жутковато, но рядом Ник, а значит можно не бояться.

Если только он не придумает еще какой-нибудь дурацкий способ меня напугать. Потому что в этом случае я… Да сама не знаю, что сделаю! Но обязательно отвечу ему как-нибудь.

Мой спутник между тем несколько раз выходит наружу и всякий раз возвращается с охапками пальмовых листьев, складывая их в одном месте. Затем показывает мне и говорит:

– Ваша постель готова, миледи.

– Так вы это для меня постарались?

– Да, – улыбается Ник.

Мне становится очень приятно и неловко.

– Спасибо, – говорю ему. Я смущена. – А как же вы?

– Ничего, уж как-нибудь, – отвечает мой спутник.

Укладываемся спать. Ник ложится рядом с костром, подбрасывая веток. Но мне всё равно холодно. Потому я подхожу к своему красавцу и ложусь рядом, тесно прижавшись попкой к его паху. О, как приятно ощущать его потенциальную мощь там, у себя между ягодиц! Делаю вид, что никак не могу уснуть, потому совершаю осторожные и словно случайные движения попкой. Член Ника, естественно, на это реагирует. Но прежде меня обхватывает его рука. Она ложится мне сначала на живот, а потом, когда напряжение между нами нарастает, постепенно скользит под футболку и нащупывает грудь.

Сухая горячая кожа ладони накрывает сначала одну, затем другую, а его умелые пальцы теребят сосочки, заставляя меня сладко стонать. И снова ощущаю, как между ног у меня становится горячо и влажно, но Ник, этот хитрый островитянин, не спешит сделать то, чего я так сильно хочу. Он продолжает ласкать близняшек, но вот я начинаю ощущать жар его дыхания на своей шее, пониже уха и… о, Боже… как же приятно! Это кончик его языка медленно проходит по коже, вызывая у меня целую бурю безумных мурашек.

Я протягиваю руку назад, цепляюсь за бедро Ника и прижимаю плотнее к себе, давая понять: ну же, милый, хватит ласк, давай приступим к главному акту нашего секс-спектакля! И он сразу понимает моё желание. Убирает ладонь с груди, стягивает с меня шорты и трусики, то же делает с собой, и его твердый раскаленный ствол упирается в мою киску. Я чуть наклоняюсь вперед, раздвигаю ягодицы, чтобы ему удобнее было.

О-о-о-о-о… Мой стон оглашает всю пещеру, и эхо отражает его от стен многократно. Звук такой, словно Ник погрузил член не в одну меня, а сразу в десяток девушек. Сразу приходит на ум забавное выражение «восьминогий семих@й», и я едва не начинаю смеяться, но в эту секунду мужчина берет свой стержень в руку и направляет в нужное место. Моё внезапное «хи-хи» превращается в протяжное «ах…», и мы начинаем наш ночной танец.

Ник, мой красавец и умница, делает всё правильно. Он не таранит меня, как вражеские ворота. Не пытается загнать член так глубоко, насколько это возможно, тем более что у него большой, сантиметров двадцать, а я не бездонная бочка. У меня там всё узко и неглубоко, и крупная головка, немного протиснувшись вперед, находит во что упереться. Это доставляет мне дополнительные секунды наслаждения, но главное – Ник словно заполняет меня изнутри, и его движения во мне заставляют сердце биться чаще. Я закрываю глаза и… вижу огромное звездное небо.

Это продолжается… не знаю, сколько. Пока мужчина совершает свои неспешные движения, я умудряюсь кончить дважды, всякий раз стараясь не сорваться с крючка – меня сотрясают мощные конвульсии, с трудом справляюсь с ними. Но потом, знаю, ноги будут трястись от пережитого напряжения, хотя весь следующий день стану летать, словно на крыльях. У меня после хорошего секса всегда так. Правда, последний раз это было давно, едва не забыла всё.

Ник, когда приходит нужный момент, вынимает из меня член и делает несколько движений рукой. Его сперма выплескивается на мои бёдра, она сначала горячая, потом тёплая, а после кажется прохладной. Мужчина тяжело дышит мне в шею, успевая поцеловать её несколько раз. После этого сил хватает лишь на то, чтобы натянуть одежду, и мы засыпаем. Стирать следы некогда и не хочется. «Завтра, на море», – думаю сквозь густую дрёму. Мне уютно, я снова прижата к Нику, и его тепло от затылка до пяточек передается мне.

Глава 8

Ник – он как трактор. Упрямо идёт вперед, не обращая внимания на трудности. Теперь понимаю, что значит чувствовать себя за мужчиной, как за каменной стеной. Правда, она у него мокрая от пота, но зато красиво облепила рельефные мышцы. Приятно смотреть и чувствовать: рядом с таким красавцем мне ничего не угрожает. Если вдруг навстречу выскочит тигр, то Ник с ним справится. Не знаю, кто тут водится, конечно.

Потом нам приходится забираться на скальную гряду. Невысокую, метров двадцать всего. Но трудно, когда без альпинистского снаряжения. Ник лезет наверх, подаёт мне руку, я отталкиваюсь и стараюсь не отставать. Не хочу, чтобы он думал обо мне, как о неженке и трусихе. Может, это и правда. Но какая девушка захочет её слушать?

Наше путешествие заканчивается неожиданно. Мы выходим на пляж, почти такой же, как тот, где я оказалась на острове (хотя, может, это и не остров вовсе, пока неизвестно). Картина, что предстает перед нами, очень печальная: сильно накренившись на правый борт, наполовину выброшенная на берег, лежит когда-то красивая яхта «Изабелла».

Теперь она похожа на игрушку, которая досталась очень плохому ребенку. Тот её бил, кусал, швырял и пытался разломать. Потом бросил и пошёл искать себе другую. Яхта, а вернее то, что от неё осталось, выглядело печально. Почти ни одного целого окна или иллюминатора. Все снасти оборваны и висят, ограждение погнуто, якорей нет – только обрывки цепей виднеются.

– Как же сильно тебе досталось, девочка, – говорит Ник. В его голосе столько печали! Но меня слово «девочка» задевает. Почему он так называет эту яхту? Словно она его собственная.

– Может быть, там кто-то остался в живых? – подаю голос надежды.

Ник не отвечает. Идёт к судну, примеряется, где удобнее забраться. Даже самая низкая точка высоко: метра четыре. Оценив обстановку, он идет к зарослям. Находит там лиану, сворачивает в круг. Возвращается к яхте. Делает петлю и забрасывает наверх. Там импровизированное лассо обвивается вокруг какой-то железяки. Ник дёргает, проверяя, выдержит ли. Затем поднимается наверх.

Я стою внизу. Мне ужасно хочется туда, к нему. Но как? Я не умею по канатам подниматься. По лианам тоже – все ладони изрежу. Видя мой зовущий взгляд, Ник подтягивает лиану. Затем сбрасывает мне один конец:

– Обвяжите вокруг талии.

Выполняю приказ, берусь покрепче. Ник, упираясь ногами, поднимает меня. Кажется, ему это довольно легко. Во мне всего 50 кг. Было до поездки, теперь наверное меньше. На одних бананах и кокосах не растолстеешь.

Осторожно ступая, чтобы не удариться и не поскользнуться, обходим яхту. Ни снаружи, ни внутри никого не оказывается. Зато мне удается забраться в ту маленькую каюту, где мы переодевались с Надей. И – настоящее чудо! – нахожу рюкзак со своими вещами. Боже какое счастье! Я наконец-то могу снять опостылевший купальник, надеть нормальное нижнее белье. Верхнюю одежду не переодеваю: в таком виде лучше лазать по джунглям, чем в платье.

Но самое главное – это вообще праздник сердца! – я достаю свои кроссовки. Миленькие мои, очаровательные, чудесные и любимые! Даже целую их – так рада видеть. Босоножки, что были на мне во время той вечеринки, конечно, жалко. Только перед поездкой купила! Но зато я не буду теперь ходить с листьями.

Третья причина для радости – походная сумочка. В ней все мои документы и билеты на обратный рейс. Может, удастся обменять, когда выберемся отсюда. Прихватив свой рюкзак, нахожу также сумку Нади. Там её вещи, но как ни хочется их взять, оставляю. Беру только паспорт и тоже билеты. Подумав, прихватываю косметичку. Одна хорошо, две лучше. Хотя бы причесаться смогу и наложить макияж, а то выгляжу, как чучело.

Ник в это время бродит где-то по яхте. Встречаемся на носу. У него в руках тоже вещи: целых два рюкзака, там что-то гремит, они выглядят тяжелыми.

– Инструменты кое-какие взял, – объясняет он. – Могут в походной жизни пригодиться.

– А рации? Телефоны? Хоть что-нибудь осталось? – спрашиваю с надеждой.

– Всё или разбито, или залито водой. Проверял – ничего не работает, а чтобы зарядить, нужно запустить двигатель. Но машинное отделение полузатоплено.

– Что же, нам никак не подать сигнал бедствия?

– Посмотрим, может, придумаем что-нибудь, – отвечает Ник. Он настроен решительно, я ему верю.

– Может, нам остаться здесь и подождать помощи?

– Сначала нужно поискать выживших. Если никого не найдем, будем осматривать окрестности. Надо понять, остров это или материк. Потом решим, как быть дальше, – слышу в ответ.

Соглашаюсь. Ощущение такое, что у Ника большой опыт.

– Скажите, а откуда вы столько знаете, как выживать в дикой природе? Работали спасателем?

– Нет, а всю жизнь – тот, кого называют «офисный планктон», – улыбается Ник. – А насчет выживания – это просто. Мы с друзьями любим путешествовать по миру. Но не как обычные туристы, а скорее экстремалы. Когда много времени проводишь в скучном офисе, потом хочется адреналина, опасности, приключений. Вот вам, миледи, никогда не хотелось оказаться, например, в тайге?

– Зачем?

– Ну, как. Вдохнуть полной грудью те неповторимые лесные запахи, посидеть у костра, увидеть самое прекрасное, усыпанное звездами ночное небо. Видели, какое здесь? Чудесно, правда? Если согласитесь, могу взять как-нибудь с нами.