Сердце альфы

1

Аннотация: Он мне нужен. Лютый альфа. Злой, жестокий, властный. Я дрожу, когда его вижу. И не от страха совсем. Нет. Я хочу его, такого. Хочу пробраться в его сердце. А ему нужна только его месть. Какими путями можно заполучить сердце жестокого альфы-оборотня? Может... Просто пойти с ним до конца?

1

«Меня Снегурочка зовут», — представился приятный женский голос в моей голове.

«А меня как? Дед Мороз?» — усмехнулась я.

Вокруг темно. Какая-то подсознательная яма. А ещё холодно. И боль в теле, которую я неожиданно стала ощущать, от макушки до пяток. И болел низ живота, ноги и почему-то соски.

К Снегурке не ходи, у меня секс был. И я так поняла, очень активный.

«Не знаю», — задумчиво произнесла ОНА.

Кто она?

Она — часть меня. Но не такая.

Ничего не могла вспомнить. Попыталась шевельнуться.

Шея затекла. Давно лежу.

«Что за кипиш был?» — спросила я у Снегурки.

«Похоже, мы нашли нашего самца. Теперь мы в истинной паре. И он нас пометил»

Метил с особой жестокостью. Или это я с голодухи его имела? Теперь и не вспомню.

Оборотень. Я — оборотница. Со мной разговаривает моя вторая сущность. Это значит, что я взрослая оборотница. Дожила до голоса в голове.

«Я — оборотень, — выдала я догадку. — А ты — мой внутренний голос и волчица. Так?»

«Так», — печально вздохнула она.

«Оборачиваемся, мне холодно», — строго приказала.

«Не могу», — понуро ответила Снегурка.

«А что так?» — недоумевала я, пытаясь мысленно ощупать её. Она болела похуже, чем я.

«Да самец Дикий оказался. Вязка была тяжёлой, — виновато объясняла моя внутренняя животина. — У меня пока задние лапы не двигаются»

«Ужас! — возмутилась я и стала потихоньку просыпаться. — Это что там за монстр?!»

Я сама не помню толком. Но удовлетворена досыта. 

«Сейчас разберёмся», — по-боевому решила я.

Как бы ни было больно и плохо, я открыла глаза.

Нет чтобы во дворце очнуться на подушках шёлковых у ароматных курильниц.

Не судьба.

Закопчённый высокий потолок, бревенчатые стены. На них отпечатки глубоких борозд от когтей оборотня. Мы с самцом перед сексом, видимо, подрались.

Полумрак.

Комната одна и небольшая. Имелась покорёженная печь с варочной плитой. Рядом мощный грязный стол с двумя пнями вместо стульев. Мутное окошко. Огромная дверь была открыта. В неё влетал ледяной воздух и запах тающего снега.

На дворе весна. То-то нам с волком приспичило.

Лежала я на какой-то мешковине, совсем голая. А рядом слышалось тяжёлое дыхание.

Я подняла руку и посмотрела на свою белоснежную молодую кожу. Нащупала длинные волосы. Оказались светлыми, как лён.

Скрипя зубами, подтянула к себе ногу. Стройная, длинная и белая.

Красота какая!

Кому хоть такая царевишна досталась?

С хрустом в шее повернула голову и замерла.

Он лежал ко мне спиной. Высокий, плечистый, но дохлый, как смерть на диете. Торчали позвонки. Кости были обтянуты пепельной кожей. Можно анатомию скелета изучать. От головы вниз тянулся гребень, но временами плешиво обрывался. Был мужик седым. Имелся хвост на тощей заднице. Лежал, скрючившись, обняв себя руками, на пальцах серели тёмные когти.

— Это, что ли, ебака великий? — с отвращением спросила я у волчицы вслух, хотя могла просто подумать.

«Ой, не буди», — вымученно прозвучало у меня в голове.

Стиснув зубы, я села. Стала медленно двигать телом, как в танце. Чувствовала, что разбегается кровь по венам. Тепло становилось. Зверь внутри меня приободрилась. Я так поняла, в нашей паре — я главный предводитель и задаю такт, а Снегурка на подхвате.

Заработала регенерация. Стали исчезать боли. Я покрутила шеей и плечами. Облизнула губы. Языком потрогала чуть вытянутые клыки.

Пока тряпка подо мной не остыла и не растеряла тепло, вытащила её и укрыла старика.

Сдохнет ещё. Надо присмотреть.

***

Я рассмотрела себя. Белёсые завитки на лобке. Животик впалый, а вокруг пупка золотистый рисунок, словно лучи солнца исходят. Его потёрла пальцем. Наколка. Странная.

В углу дома валялись какие-то тряпки. Я пританцовывала на обледенелых половицах со щелями, из которых тянуло запахом мокрой земли.

Нашла себе тёплую вещицу. Сверху вязка шерстяная темно-коричневого цвета, подкладка из байки. Был это мужской свитер и упал мне по колени.

2

Проснулась я в таком состоянии, словно всю ночь вагоны разгружала. Были слабость, вялость и нежелание двигаться.

Но, видимо, я не из тех женщин, которые много себе позволяют. Поэтому заставила себя встать. Точнее, для начала сесть.

Печь опять топилась. За окном было утро. Ясное весеннее солнце заглядывало лучами через окно в жилище, и на душе стало очень хорошо. Просыпалась природа, просыпалась я.

Оборотня в доме не было.

Я дотянулась до свитера и влезла в него, как в тёплое платье. На ногах были обмотки, которые не сняла перед сном. Выбралась с постели, выглядывая, чем бы перекусить.

Стол был очищен, на нём в тарелке стоял тёплый бульон с косточкой, рядом лежал кусок лепёшки. Не всё голодный волк подъел.

В истинной паре есть огромные плюсы. Я не знаю об искажённых отношениях, когда самец издевается над самкой, — такое противоестественно и карается законом. В остальных случаях обоюдная забота преобладает всегда. Так принято, заложено самой природой. У оборотней считается такое нормой, но люди растеряли этот дар со временем. Если я что помню — а я почти ничего не помню — человечество, которое живёт в параллельном мире, извратило отношения между мужчиной и женщиной.

Быстро выпив бульон, я закусила пресной лепёшкой и выглянула в окошко.

Сквозь тёмные разводы и муть разглядела лес, поляну и стоящего на поляне Нила Ильича. По пояс голый, в чёрной юбке. Гребень на голове от неполного оборота остался, и хвост ниже колен торчал. Был он всё так же худ и костляв, но в фигуре появились стать, гордая осанка и хищническая дикость — гребень стоял дыбом.

«Что-то он сегодня мне не нравится», — сказала в моей голове Снегурочка.

— Напряжён. —  Я нахмурилась и решила к нему присоединиться.

Снег опять был мокрым. Таял с невероятной скоростью. На поляне уже чернели проталины. Деревянная крыша, заросшая мхами, высохла. Капели не было. Солнце активно жарило, как в начале лета. Густая тайга с насыщенными тёмными красками шумела на тёплом ветру. Но на поляне дуновения еле чувствовались, лишь макушки деревьев шевелились.

Запах потрясающий!

Ароматы хвои, ручьёв и оттаивающей земли.

Природа просыпалась. В воздухе замерло ожидание. Это подхватывала моя вторая сущность. Хотелось играть, бежать и любить.

Мне было жаль потерянных воспоминаний, но в такое время года весь организм готов к новому, неизведанному.

У Нила ноги были голые, но он стоял на снегу не переминаясь. Видимо, в человеческом облике несильно мёрз. А это означало — он слился со своим зверем.

Не так, как у нас с волчицей, — у неё свой голос, у меня свой. Мы чётко разделяемся на человеческое и животное.

Нил со своим хищником были единым целым. Поэтому ему так легко держать когти на пальцах, иметь животные признаки. Он находился в половине оборота, застыл в промежуточном состоянии. Обычно так поступают оборотни, чтобы выжить. Когда человек соединяется со своим зверем, предчувствие, инстинкты, ум и хитрость усиливаются. Оборотень становится намного сильнее.

Одним словом, Нил был во всеоружии.

Я достигла его с мокрыми насквозь обмотками, пару раз провалилась в снег по колено.

«Он колдует», — предупредила Снегурочка.

«А мы умеем?» — мысленно спросила я у своей волчицы.

«Только отбивать заклинания, а сами мы не колдуем»

«Какие мы слабенькие», — усмехнулась я.

«Скорее, очень сильные. Тот, кто надеется на свои колдовские способности, сильно нам проигрывает», — мудро заявила волчица.

«Тебе виднее, мамочка»

Встала рядом с Нилом. Почувствовала то, чего и следовало ожидать от женщины в это время года.

Я влюбилась!

Вот в такого дохлого, костлявого, агрессивного и шибко строгого.

— Что случилось? — спросила я, заглядывая в его лицо.

В ярком солнечном свете оно было безупречно красивым. Ещё сохранился серый оттенок на бледной коже, но свето-тень ложилась так обалденно, подчёркивая скулы, широкий рот и грозный взгляд из-под густых бровей, что дед морозил меня своей магической притягательностью.

— Опасность, — сорвалось с его губ.

— Далеко? — Я внюхалась в воздух. — Можно сбежать.

— Поздно. Ты их не учуешь, — хрипло ответил он. — Очень сильный колдун, самка его на подхвате.

— Как мне себя вести?

— Будь рядом, — прошептал он. — Если начнётся битва, беги без оглядки. Нам не справиться с ними. — На его лице появилась ядовитая клыкастая ухмылка. Он добавил: — Пока не справиться.

— Мне бежать? — недовольно усмехнулась я. — Куда? И смысл? Опять таскаться по лесу волчицей? Мне нравится…

Чуть было в любви не призналась. Вспомнила, что это… глупо что ли.

Неуместно?

Не взаимно?

Нил не отреагировал на мои слова.

3

Нил стоял спиной к столу, лицом к стене. Заложил руки за спину. Ещё был худ. Кости торчали.

Но гребень, что гривой тянулся по голове и по позвоночнику, стал густым. Темно-серый подшёрсток приподнимал волосы, которые седыми и белоснежными прядями торчали почти дыбом. Это указывало, что волк возбуждён и сильно напряжён. Он перебирал большими когтистыми пальцами и молчал.

Мне нравился.

Дикий.

Красивый и сильный.

И удовольствие я получала именно от того, как он расправлял свои плечи. Как из скелета оборачивался во всемогущего, монументального оборотня. Постепенно накапливалась в его членах сокрушительная мощь. И чуть ли не физически ощущалась его сила.

И то, что им овладевала цель в жизни, только делало его ещё более привлекательным.

Так бы и любовалась часами.

Жалко бессердечный.

Пока альфа молчал, Данил лопал наши лепёшки. Жевал и кивал головой в знак, что очень вкусно. Поднял на меня свои красивые голубые глаза и подмигнул.

Я тоже присела на пенёк у печки. Взяла со стола свои черевички и надела их. Пока завязывала шнурки, почувствовала, что дом окутывает колдовство.

Нил колдовал, закрывая нас от чужих взглядов. На мгновение мелькнула светло-голубая светящаяся сетка. И тут же потухла. Запахло грозой.

— Альфа волков созывает. — Баюн понюхал содержимое алюминиевой кружки и сделал глоток травяного чая.

— Созывает, — тихим рыком повторил Нил. — А должен был в каждый клан прийти и за собой вести.

— Олень нам угрожает. Говорят, стадо какое-то нереальное собрал, будет наши территории отжимать, — шмыгнул носом неунывающий Баюн.

— Сколько у тебя волков? — хрипло поинтересовался Нил.

— Альфа запретил стаю иметь, — вздохнул Данил и опять мне улыбнулся, но грустно. — Я с Марианной. Она беременна, сказала, что я воняю и царапаюсь во сне. Бросил её на Ваньку Соколова в его крепости, и к тебе.

— Я изгоню Альфу, отберу у него власть, — решительно заявил Лихо.

Воцарилась гробовая тишина.

Казалось, даже природа за окном офигела от такого заявления. И огонь в печке потух.

Я кашлянула. От такой дерзости в горле запершило.

Баюн завыл, закинув голову с богатой шевелюрой назад.

— Со мной пойдёшь? — равнодушно спросил Нил и повернулся к нам.

На меня взгляда не кинул, как будто меня и не было в комнате.

— Куда? — рявкнул Данил. — К Лелю в стаю?! Нахрен они мне сдались все!

— Я свою стаю соберу, — сказал Нил, медленно подходя к Данилу Баюну. — Убью всех Вечных волков. Вначале Леля с его оленьей сукой, потом его братца Догоду. По всем нашим землям пройду и сам лично за собой волков поведу.

Данил встал с места.

Нил давил. Так, что мне плохо было в уголке у печки, что говорить о несчастном коте, на которого наступал один из Вечных волков. Самый младший, но самый прыткий.

Мне ли не знать, какая у него воля к жизни и целеустремлённость. Даже истинная не нужна, мести жаждет.

— Нил Ильич, — Данил дунул на волоски у Нила на груди, — где ты таких лохов найдёшь, чтобы за тобой, опальным волком, пошли? Альфа всех твоих сторонников вырезал. Каждый в Лесу знает, что с Лихо связываться нельзя.

— Не называй мой клан лохами. — Нил накренился к нему, чтобы заглянуть в глаза. Баюн ожидал удара. Я, собственно, тоже. — Одна попытка. Если промахнусь — умру. Если выдержу — получу всё. Всю власть над волками. Вырежу всех, кто старше меня, останусь единственным Вечным.

«Любка, слышь. Может, пока не поздно, свалим от него?» — услышала я напуганный голос волчицы в своей голове.

«Куда? К Альфе? К Лелю этому?» — мысленно поинтересовалась у охваченной страхом Снегурки.

«Хоть к чёрту лысому! Это ж маньяк»

«Это твой альфа»

— А ты? — Нил выпрямился и посмотрел на меня. — Пойдёшь со мной, милая?

— Меня Люба зовут. — Я натянула улыбку, заламывая пальцы на руках. — Данил сказал.

— Так что, милая Любонька, пойдёшь? — хриплым шёпотом спросил хищник.

— Пойду. — Опустила глаза, не выдержав его требовательного проницательного взгляда. Полюбовалась своими черевичками, покрутив носочком правой обувки. — Ты ж знаешь, мне некуда идти, только с тобой.

— Вынуждена, — ехидно усмехнулся Нил и посмотрел на задумчивого Баюна.

— Пойду, — Данил дал твёрдый ответ. — Это лучше, чем на арфе учиться играть. — Он глянул на меня. — У меня жена арфистка и садистка.

— Сочувствую, — тихо прыснула я, пытаясь считать реакцию непробиваемого, неулыбчивого Нила Ильича.

— Куда пойдём? — потёр ладони Данил Баюн без особого воодушевления.

Беременная жена арфистка, а его на приключения понесло. Что ещё ждать от первого беты Лихо.

4

Лес у людей бедненький, тощенький, изнеможённый. Деревья все тонкие, великанов не видать.

От снега мокрого черевички, мужем любимым подаренные, промокли, и шла я за Нилом, поникшая вся и недовольная жизнью.

Не любил истинный, не ставил ни во что. Оскорбляют меня бедную, унижают. А ему и дела нет.

День перевалил за полдень. В ушах гудела опасность. Нас преследовали.

Дрёма, который сильно напрягал, оббежал меня и поравнялся с Нилом, тропинка позволяла.

— Если двадцать бойцов поровну поделятся, то как Баюн справится? — тихо спрашивал парень у вожака. А сам настороженно оглядывался на меня.

— Они его не найдут, — спокойно ответил альфа, продолжая вести нас вперёд, иногда закидывая седой гребень вверх, чтобы внюхаться. — Мы десяток уложим, только вот идёт за нами колдун. И я понять не могу, кто он.

После этих слов Нил метнулся в сторону, в мгновение ока обернувшись волком.

Исчез в кустах, только мы его и видели.

Гоша, не желая встречаться со мной взглядом, пошёл по его следам.

Лихо задрал кабана. Тот даже похрюкать не успел, как истёк кровью в острых, как бритвы, зубах Вечного.

У меня от голода гудело в желудке, но влезать в трапезу альфы я не решилась. Загрызёт. Жрать хотел, слюни по сторонам летели. И ему нужнее силы, чем мне.

Я Снегурку заперла и сразу стала мёрзнуть. Тряслась от холода.

Окровавленная морда Лихо повернулась в мою сторону, блеснули янтарём глаза.

— Волчицу пусти, — рыком приказал он.

Я и выпустила.

«Спасибо, муж уродливый», — сказала в моей голове Снегурочка, вслух бы такое побоялась ляпнуть.

Нил оторвал бедро кабана так, что кости хрустнули, и кинул к моим ногам. Я собрала слюну и плюнула на мясо, гордо закинув голову.

Подняла ехидный взгляд и встретилась с холодными глазами вожака.

И началась борьба взглядов.

Он умел давить. Умел подавлять. Ещё он страшный. И очень, очень сильный. Но у нас ситуация нехорошая. Один его удар по мне, и я уйду.

— Уйду, — предупредила я и пнула брошенный мне, как собаке, кусок мяса.

Отвернулась. Можно считать, что проиграла войну взглядов.

Терпила…

Зато секс с ним отпадный.

Кто-то приближался. Дрёма закидывал голову, пытаясь уловить запах.

Пахло цветущим летним лугом. И мёдом. Но сладкие нотки были мелкими, больше травянистого аромата.

Он шёл один. Не боялся. Пробирался сквозь кусты по следам. Мы их на земле оставляли. По нюху нас не найти.

Появился, когда Лихо перестал жевать кабана и, обернувшись мужиком, вышел вперёд меня, встречая пришельца.

Незнакомец высокий, но хрупкий. Одет в чёрную куртку с глубоким капюшоном, что закрывал лицо. Была юбка, под ней брюки. И ходил он в кроссовках. За спиной рюкзак. Типичный парень из людского мира.

— Не из клана Леля, — тихо сказал Георгий Дрёма, прищурив глаза, рассматривал того, кто бесстрашно вышел к нам.

Незнакомец снял капюшон.

«Ути-тю-ти», — не выдержала в моей голове Снегурочка от умиления.

Мальчик был как картинка. Кукла фарфоровая. Если б не медовая бородка, сошёл бы за смазливую девчонку. Он был солнечным. Кудри жёлтые по плечи отрезаны. Брови с изгибом крыла. Большие лимонно-жёлтые глаза. Очень аккуратные нос и рот.

Белокожий, а из густых золотистых локонов торчали два вытянутых ушка.

— Вас преследуют. — Парень улыбнулся, щуря один глаз. Сунул руки в карманы и принялся рассматривать нашу оборотную компанию.

А голосок у него мужской, красивый.

Нил молчал, сверкали янтарём его колдовские глаза. Он пытался высмотреть в парне волка.

А волка не было.

Он был оборотнем, вот только не в зверя перекидывался.

— Обернись, — приказал ему Нил.

— Не могу, одежда порвётся. — Парень продолжал улыбаться. Поднял руку вверх, показывая пустую ладонь — Клан Догоды.

— Вот как. — Нил приподнял бровь. Сложил руки на груди и принялся кривить свои красивые смачные губы на волчьей пасти. — И что Догоде надо? Леля убить?

— Леля я убью. У меня приказ такой. А тебе передаёт, чтобы жену Леля убил. Она с врагом волчьим шашни водит.

«Он — Демон!» — в ужасе крикнула Снегурка в моей голове, напугав меня.

— Что? — тихо спросил Нил, свысока подозрительно сверкая глазищами.

— Он — Демон, — повторила я.

— Они не оборачиваются, — испуганно прошептал Дрёма, присматриваясь к мальчишке. — Как такое возможно?

— Знал я одного такого, — задумчиво произнёс Нил и стал приближаться к парню. Тот стоял, не боялся. Даже когда пальцы Лихо с когтями ухватили его красивое лицо.