Сердце чёрного дракона

Сердце чёрного дракона

Тени монастырских стен сжимали Иллену плотнее, чем ряса из грубой шерсти. Она ненавидела тишину. Не ту благоговейную, что царила во время молитв, а ту, что висела в воздухе, словно проклятие, каждый раз, когда её губы непроизвольно пытались сформировать слово. Обет молчания длился десять лет — с тех пор, как её, шестилетнюю, привезли к этим серым камням.
Тишина окружающего мира всегда казалась ей чуждой. Ведь она росла среди шума ярмарочных площадей, где цыганская музыка наполняла воздух, а смех детей смешивался с песнями бродячих артистов. Здесь же, в стенах монастыря, каждая мысль отзывалась глухим эхом, усиливая чувство одиночества.
Даже в детстве, гуляя по ярмарочным площадям вместе с отцом, Иллена представляла себе иной мир, свободный от условностей и запретов. Тогда она и представить не могла, насколько жестокими окажутся обстоятельства её взрослой жизни.
Её отец, известный магистр колдовства, погиб в результате заговора братьев ордена. Их целью было завладеть тайной магии крови — способностью передавать знания и способности через родовую линию. Именно поэтому девочку отправили в монастырь, надеясь подавить её потенциал
— Болтливых дочерей чародеек здесь учат смирению, — сказала тогда Мать Настоятельница, сдирая с неё платье, расшитое драконьей чешуей.
Но сегодня тишина дрогнула.
Иллена протирала алтарь в крипте, куда её отправили в наказание за то, что она посмотрела в глаза епископу. Свеча мерцала, рисуя на стене силуэты сплетённых змей — знак, который она видела во снах. Алтарь в крипте источал влажный запах земли и затхлой плесени. Серебряные подсвечники украшали пространство сотнями маленьких свечей, создавая иллюзию звёздного неба, несмотря на отсутствие окон. Её пальцы скользнули по шву между плитами и впились в щель. Камень поддался с шепотом, словно звал: сюда.
Под плитой лежало яйцо. Чёрное, как смола, с трещинами, из которых сочился медный свет. Иллена коснулась скорлупы — и мир взорвался жаром.
— Потомок предательницы, — голос ударил её по сознанию, как хлыст. Он звучал так, будто рвал плоть изнутри: низкий, с шипением расплавленного металла. — Елена бежала, но её кровь течёт в тебе. Ты пришла завершить сделку?
Сердце дракона хранилось в семье девушки многие поколения, передаваемое от матери к дочери. Каждая новая обладательница должна была пройти испытание молчания, чтобы подготовиться к встрече с драконом. Только достойная сможет вернуть сердцу прежнюю мощь и установить новый порядок в мире.
Она попыталась отдёрнуть руку, но ладонь прилипла к яйцу. По жилам побежали искры, и вдруг — видение: женщина с огненно-рыжими волосами, что разметались по мрамору, и тварь с крыльями, отбрасывающими багровые тени. Звук хриплого смеха, рука вцепилась в горло, губы обжигают шею…
— Довольно!
Иллена очнулась на холодном полу, дрожа всем телом. Мир замер, и единственный звук, который раздался, был треском яйца, словно расколовшегося сердца, из которого медленно вытекал поток сверкающего золота. Ладонь горела, а в ушах звенело, как будто кто-то выкрикивал её имя.
Мать-настоятельница ждала у входа в склеп. На лице настоятельницы играла гримаса ненависти и страха одновременно, она стояла неподвижно, словно статуя, ожидающая сигнала начать бой.
— Он выбрал тебя, — произнесла она, и Иллена впервые услышала страх в её голосе. — Испытание трёх ночей. Если выживешь — узришь милость богов. Если дрогнешь…
Не договорив, она схватила Иллену за запястье и потащила вглубь монастыря. Они спустились в подземелье, где капли воды отбивали ритм в такт шагам. Дверь в пещеру была отлита из чёрного металла, покрытого рунами.
— Пей, — настоятельница протянула чашу с густой жидкостью. — Это ослабит его влияние.
Зелье обожгло горло горечью полыни. Затем — толчок в спину, лязг замка и темнота.
Сначала Иллена подумала, что ослепла. Но постепенно глаза привыкли к тусклому свету: по стенам ползали серебристые лишайники, а в центре пещеры, куда по цепям стекала вода, стоял трон из костей.
— Малышка, — прошипело у неё в голове. — Ты тоже боишься?
Она обернулась. В углу, в луче тусклого света, стоял мужчина. Высокий, с кожей цвета воронёной стали и волосами, заплетёнными в сотню косичек, перехваченных когтями. Его глаза светились алым — вертикальные зрачки сузились, изучая её.
— За твоим голосом кроется огромная сила, которую твои похитители хотят контролировать. Я могу освободить эту силу, но цена высока.
Иллена отступила назад, споткнувшись о цепь. Мужчина — нет, дракон, она чувствовала его сущность — засмеялся.
— Правда? Ты предпочитаешь их праведное рабство? — Он взмахнул рукой, и цепи сами собой обвились вокруг её лодыжек и запястий. — Елена тоже сопротивлялась… пока не поняла, что грех слаще молитв. Скоро и ты поймёшь, дорогая моя мышка.
Цепи тянули Иллену вперёд, пока она не оказалась в паре дюймов от него. Он коснулся её щеки — кожа пахла дымом и железом.
— Они боятся, что ты повторишь её путь. Докажи, что они правы.
Прикосновение драконьего дыхания обжигало ей шею, вызывая мурашки. Внутри зародилось странное тепло, постепенно охватывающее каждую клеточку тела. Перед глазами промелькнул яркий образ женщины, связанной силами неизвестных сил, испуганной и бессильной. Казалось, прошлое пытается снова овладеть ею. Но теперь она понимала, что выбор принадлежит ей. Лицо мужчины оказалось близко, и Иллена ощутила странную смесь тревоги и любопытства.
Она застонала — звук, вырвавшийся вопреки данному обету. Дракон усмехнулся, и видение исчезло.
— Ага. Вот он, твой первородный грех.
Темнота и туман окутывали Иллену, погружая её в состояние тревожного ожидания. Цепи сковали её руки и ноги, притягивая девушку к мужчине-дракону. Щека слегка задрожала, когда он осторожно дотронулся до неё своими пальцами, излучавшими необычное тепло. Запах металла и огня наполнил помещение, пропитываясь каждой частицей воздуха. Дракон повернулся, и его голос зазвучал словно из ниоткуда:
— В первую ночь я подарю тебе страх. Завтра я принесу гнев. А в третью ночь...
Он не договорил, но Иллена поняла. Её тело дрожало, но не от холода. Там, где он коснулся её, горела руна — круг с трещинами, как на яйце.