Сердце древнего Бога

Пролог

Аили - от имени Áile - саамского варианта сканд. имени Helga - "священная, святая”

8 век н.э. скандинавские земли.

Лето выдалось жаркое, полное цветущих растений и буйных трав. Такое, что понравилось бы любому ребенку, заботой которого были только игры, но Хелка была уже достаточно взрослой, чтобы помогать по дому. Леона – её старшая сестра, давным-давно убежала вперед, под предлогом, что станет искать место, где можно набрать как можно больше хвороста. Но девочка знала: на самом деле сестренке просто не терпелось встретиться с Зигмаром. Конечно, мама станет ругаться, если узнает, но Хелке так нравилось ходить по лесу в одиночку, притворяясь взрослой, что рассказывать о поведении сестры она не собиралась.
Поляну с огромным дубом и небольшим озером, где в ясные дни было видно дно, девочка нашла сама. Чистая, всегда холодная влага - будто в колодце, манила её в особенно жаркие как сегодня дни. Дерево на берегу было настолько старым и огромно-развесистым, что ветви спускались вниз, касаясь самой воды, в компании разноцветных бабочек и ярких душистых цветов. Однако сегодня… все было иначе.
Под деревом спал самый красивый мужчина, которого ей доводилось видеть в своей жизни. Длинные темные ресницы были крепко сомкнуты. Золотистая, будто поцелованная солнцем кожа сияла здоровьем. Волна длинных, волос разных оттенков древесной коры веером раскинулась по траве. Тонкие брови вразлет очерчивали лицо, подчеркивая идеальный овал, которому высокие скулы придавали аристократично-надменное выражение. Худой и тонкий, он был на редкость хорошо сложен, не создавая впечатления слабости. Скорее мужчина напомнил ей какое-то диковинное животное. Достаточно быстрое, чтобы улизнуть при первых же признаках опасности, но и достаточно умное, чтобы эту опасность разглядеть издалека. Особенно Хелку почему-то привлекли его руки с тонкими гибкими пальцами, спокойно лежавшие на груди. С выражением умиротворения на лице он казался похожим на ангелов, нарисованных в семейной библии. Красивее даже сына деревенского старосты, Петера – плечистого забияки, в которого были влюблены все местные девушки.
Не сводя взгляда с незнакомца, Хелка попятилась. Наверное, сын какого-нибудь богача? Но, почему же он был так странно одет? Хотя ей исполнилось не так много лет, но в городе девочка уже побывала и видела бургомистра. Она знала, что богачи не носят простых кожаных штанов и домотканых рубах. Кроме того, девочка никогда не видела его раньше, а мама говорила не общаться с незнакомцами. Вот только она не боялась его ни капельки, как ни старалась вызвать в себе это чувство, чтобы припустить от этого странного человека бегом, направляясь в сторону дома.
Подобрав охапку хвороста брошенного на землю до того, как ей на глаза попался странный человек, девочка повернулась, чтобы взглянуть на него еще раз и с ужасом услышала треск. Её юбка, старая и довольно потертая, зацепилась за тонкие густые ветки куста и теперь разошлась на полосы ткани. Испуганные лесные птички с писком прыснули в разные стороны, напугав бабочек и нарушив мирное очарование места. А незнакомец открыл глаза – ярко-зеленого цвета, будто листья вереска.
- Здравствуй, - он говорил так, будто совершенно не привык к словам, смешно коверкая буквы, - ты из деревни?
Медленно попятившись назад, девочка кивнула. Она все еще не боялась мужчину, что было совершенно иррационально. Любой другой незнакомец уже давно привел её в ужас.
- Ну же, - не делая попытки встать, он присел и улыбнулся, - поговори со мной.
Сердце Хелки ухнуло вниз, а потом забилось в груди, как пойманная в ладони бабочка. Мужчина улыбался так, что солнце в небе казалось не более чем фонарем. Широко, открыто, белозубо. На лице девочки сама собой расцвела ответная улыбка. Это принц. Такой, как в одной из сказок бабушки, подумала она. А он запрокинул голову и посмотрел в небо.
- И дождя не будет до самого позднего вечера…
- Откуда ты знаешь? – перебила Хелка.
- Так ты все же говоришь, - удовлетворенно констатировал мужчина.
Протянув руку, незнакомец сорвал зеленую травку и вытянул её вперед, чтобы все было хорошо видно. Хелка сделала шажок навстречу, недоверчиво глядя на его ладонь и тут… произошло чудо. Растение дрогнуло, и начало расти с потрясающей скоростью. Зеленые листики закурчавились, острые стрелочки побегов выстрелили вверх, а на самой кромке открылись синие бутоны горечавки.
- О! – выдохнула она, - как ты сделал это?
- Я волшебник, - шепотом признался он, снова улыбнувшись девочке. – Смотри.
Он положил цветок на землю, где тот мгновенно пустил корни и выкинул ещё несколько побегов с немедленно расцветшими бутонами.
- Мама сказала мне не общаться с незнакомцами, - еле слышно прошептала девочка.
- Меня зовут Беленус, - тут же представился он и улыбнулся еще шире.
Хелке показалось, что взошло солнце. Если мужчина и до того был красив, то теперь просто ошеломлял своей внешностью. Его волосы были очень длинными и напоминали дубовую кору. Глаза светились зелеными звездочками, а кожа была молочно-белой.
- Ты ангел? – спросила она.
- Пожалуй, нет, хотя это очень близко по смыслу, - в глазах собеседника отразилось пока непонятное девочке чувство. – Мои родные ушли, благодаря чему нас осталось совсем мало.
- Ты сирота?
- Моих родителей нет в этом мире, если тебя интересует именно это.
Улыбка исчезла с его лица и Хелке стало жаль этого человека. Она просто не представляла, что делала бы без мамы. Неужели скиталась бы по деревне прося еду как Оле, родители которого умерли от лихорадки? И ему, Беленусу, наверняка так же одиноко и голодно… Достав из кармана хлеб с сыром, девочка протянула его мужчине. Он с любопытством поглядел на неожиданный дар, но отказываться не стал, как и не сделал попытки приблизиться. Хелка подумала, но подойти не решилась. Она просто положила еду на большой лист какого-то растения и поспешно отошла подальше.
- Боишься меня, - мягко заметил он. – Я не кусаюсь.
Девочка отрицательно помотала головой. Она и правда не боялась, но слова мамы о том, что нельзя говорить с незнакомцами, а уж тем более, подходить к ним прочно обосновались в ее голове. Легко и танцующе Беленус встал с места. Его движения напоминали кота – ленивого поджарого хищника, крадущегося за мышью. Хелка сорвалась с места, забыв про хворост. Она спешила домой, прочь от этого странного человека, с которым ей так хотелось побыть еще.

Глава 1

Наши дни.

Конец лета ознаменовался сильнейшей жарой, будто природа решила вознаградить всех за долгую затянувшуюся зиму. Миниатюрная блондинка с большими серыми глазами томно следила за движениями человека рядом. Он был высоким настолько, что женщина едва доставала до его плеча, и худощавым, как модные в последнее время парни-модели. Хотя по внешней красоте мужчина вполне мог дать им фору. А еще он совершенно не создавал впечатления силы, что, впрочем, было обманчиво – как раз физической мощи хватило бы, чтобы с легкостью приподнять небольшой автомобиль.

Стоянка на нулевом уровне клуба была заполнена до отказа, как и все возможные парковочные места рядом со зданием. Сегодня, в день открытия нового клуба «Д*****», наблюдался полный аншлаг. Люди и им подобные наблюдались везде – от танцпола до VIP-комнат, которые были заняты все до одной. Люди, оборотни, вампиры, равно как и представители более малочисленно представленных сообществ, не смогли проигнорировать начинание Беленуса. А вот атмосфере наслаждения, раскрепощения и даже некоторой разнузданности была вполне обоснованная причина. Точнее даже две, находившиеся сейчас на вышеозначенной парковке.

– Я так вымотался за последние несколько недель, – его хрипловатый голос буквально сочился чувственностью, – но ты такая чудесная в этом платье… Сразу представляю тебя без него.

Это был тонкий расчет Аили, который Беленус прекрасно понимал и одобрял. Ажурное кружево облегало ее изящную фигурку своим плетением, скорее подчеркивая манящие изгибы, чем скрывая их. О, да, женщина знала, как держать в напряжении! Это и была одна из причин, почему он так безумно любил ее все эти столетия.

Ни одна из женщин просто не смогла достичь уровня жены в его глазах, как бы ни старалась – все они были «слишком». Слишком жадные, слишком глупые, слишком предсказуемые. Лишь только ее, свою любимую маленькую девочку, он был согласен завоевывать веками снова и снова. Она привнесла в жизнь бывшего Жреца смысл и свет, разбудила его, как восходящее солнце будит утренние цветы.

Медленно повернувшись, Аили дала мужу полностью рассмотреть всю себя. Платье было обманкой: наглухо закрытый ворот, длинные рукава с креплением на средний палец, строгая юбка-карандаш чуть выше колена и тонкое, полупрозрачное кружево, не скрывающее ничего. Ее светлые золотистые волосы были собраны наверх, показывая нежный изгиб шеи. Сама Аили навсегда застыла в возрасте двадцати трех лет, сохраняя ту же внешность, как и много веков назад.

Женщина сделала шаг вперед. Мелькнул разрез, открыв бархатное совершенство кожи и ажурную вязь чулка. Не отрываясь от дивного зрелища, мужчина напротив облизнулся. Ему нравился сам секс, но с Аили все превращалось в священнодействие, приправленное острейшим удовольствием.

– Ты же знала, какой будет моя реакция, – довольно произнес он бархатным голосом. – Правда?

Она улыбнулась в ответ, мгновенно став той маленькой девочкой, которая когда-то влюбила в себя молчаливого Жреца.

– Мне было интересно, – в глазах Аили плясали бесенята, – как ты подействуешь на толпу.

– Детям природы вредно долгое воздержание, – его голос стал гуще, а мысли сосредоточились на женщине рядом. – Знаешь, сколько богов у древних людей посвящали себя вожделению и плотской страсти?

Произнося эти слова, Беленус плавно придвинулся ближе к своей женщине. В его гипнотизирующих глазах вспыхивали и вихрились вселенные.

– Подумать только… Миллионы лет эволюции, а секс все еще остается центром этой маленькой вселенной, имя которой Человек, – мужская речь обволакивала, будто отрез бархата. – В данный век это так же актуально, как и сто, и тысячу лет назад. Правда?

Женщина напротив кивнула, облизнув губы плавным движением острого язычка. Ее глаза смотрели прямо и открыто, гипнотизируя Беленуса влекущей тайной и многозначительным безмолвием.

– Но что может быть желаннее прикосновения любимой? – его рука скользнула по тонкому женскому запястью, закованному в кружевной плен. – Ее довольных стонов, удовлетворенных всхлипов, страстных выдохов…

Пальцы мужчины достигли открытого участка кожи, мягкой и бархатистой на ощупь. Потянувшись к нему всем телом, Аили вспыхнула высвобожденной магией, мгновенно сбросив гламор. Сеть волшебства, оплетающая внешность сидхе спала, открыв ее настоящий облик.

Кожа женщины лучилась, приобретя розовато-молочное свечение. В радужке серых глаз клубились дождевые облака, обрамленные алмазным сиянием капель воды, идущих по самой кромке зрачка. Из-под длинных пушистых ресниц Аили бросила взгляд на мужа.

Нежно прикоснувшись к локону, впитавшему, казалось, тепло спелой пшеницы, мужчина заправил его за ухо любимой, перенимая сияние. Сначала свет пробежался по его пальцам, потом перебрался на запястья и руки. Приглушенный одеждой, он постепенно захватывал гибкое тело Беленуса, почти не изменяя его, но и предавая неуловимую легкость и ослепительную красоту.

Кожа Бели начала отливать мягким золотистым светом, отбрасывающим вокруг нежные блики. Глаза превратились в обиталище зеленых заливных лугов, растущих на самой плодородной земле. Резинка, которой волосы были собраны в замысловатый хвост на затылке, лопнула, и по его плечам рассыпались густые волны, напоминающие кору дерева.

Беленус не шутил, когда говорил о божествах природы. Именно таким был его истинный облик. Теперь они оба светились теми неяркими бликами, которые были свойственны истинным сидхе, находящимся в полной силе.

Глава 2

Серебристое авто матово поблескивало в тусклом свете уличных фонарей. Хорошая машина. Красивая, добротная. Беленус в какой-то мере был эстетом – его привлекали такие вещи точно так же, как отталкивали живые существа. Конечно, за очень редким исключением. Он с нежностью посмотрел на жену.

Словно услышав мысли мужа, Аили улыбнулась, получив улыбку в ответ.

Сказочная женщина.

Сид любил ее даже, пожалуй, слишком сильно, но отказаться бы не смог за все блага мира. Беленус очень хорошо помнил времена, когда Аили не было в его жизни, и ни в коем случае не собирался роптать и жаловаться теперь, получив желаемое.

– Они весьма агрессивны, – заметила Аили. – А вот почему, я так и не смогла уловить. Либо эта группа очень уверена в своих силах, либо они попросту идиоты.

– Склоняюсь ко второму, сладость моя, – Беленус повернул ключ, и авто мгновенно отозвалось довольным урчанием двигателя. – Хотя и уверенность в собственных силах ощущается тоже. Именно поэтому нам обязательно нужно поговорить с Клавдием.

Кивнув, Аили облокотилась на спинку сидения. Хрупкое гибкое тело, обтянутое кружевами, расслабилось, а глаза закрылись.

Наброшенный с появлением вампиров гламор ничуть не уменьшил ее красоты. Просто сделал сиду более похожей на человека, которым она уже очень долго не являлась.

Взгляд Беленуса ласкающе прошелся по изгибам женского тела, остановившись на лице. Он улыбнулся и посмотрел на дорогу. Спокойное дыхание жены, мягкий шелест шин по асфальту и мелькающие пятнами света фонари – все слилось в одно, подтолкнув его к воспоминаниям. Тот, кем он был, и кем стал, различались в корне.

***

Беленус был третьим ребенком беспечной Гэлеш и простоватого Орана. Впрочем, его родители стоили друг друга и считались прекрасной парой. Оба были слишком молоды для сидхе и совершенно не желали обременять себя заботами о детях, особенно когда существовал такой замечательный вариант, как люди.

Беленуса подкинули уже на третьи сутки после рождения, когда младенец слишком надоел матери своими криками. Темные волосики и внимательные зеленые глазенки лишь отдаленно напоминали крестьянского сына, на которого подменили маленького сидхе, но договор с брауни в этом доме решил все.

Под колыбелью прикрепили амулет, накладывающий чары, который медленно тратил свои силы, меняя внешность ребенка. Это была общепринятая практика фейри, с помощью которой почти всегда удавалось обмануть людей, списывающих все на возрастные изменения.

Вечно голодный из-за высокого обмена веществ младенец просто измучил свою приемную мать. Худенький и плаксивый ребенок требовал постоянной заботы и внимания, изматывая женщину плачем и капризами.

В те времена семьи не покидали обжитые места, поэтому фейри совершенно не следили за подкидышами. Но Беленусу не повезло.

Его приемные родители провели на месте ровно столько, сколько потребовалось, чтобы получить наследство и переехать в отдаленный город. Искать его стали только после достижения двенадцатилетнего возраста, а нашли – когда исполнилось двадцать семь.

Он многое запомнил о своей жизни с людьми, но главной стала наука не привлекать к себе внимания.

Ребенок рос худеньким и тонким как тростинка, больше напоминая девочку, чем мальчика. Его пытливый ум и непонятное упрямство пугали семью, которая в конце концов продала одного из своих многочисленных отпрысков в услужение местному господину. Тем более, что ребенок не был похож ни на одного из своей многочисленной родни, отличаясь слабостью, худобой и прожорливостью.

Хозяин его нового дома, рослый пятидесятилетний мужик с отвратительными манерами, был женат на пятнадцатилетней дочери соседнего господина. Он очень любил показывать власть, третируя слуг и свою юную жену. Его безумно боялись и ненавидели.

Сид до сих пор помнил свой смертельный ужас, когда господин попал во двор, где еще ребенком он проводил свое свободное время.

Десятилетний Беленус носил имя, данное в приемной семье – Брен. Мальчик был пугливым, быстрым и юрким, как крысенок. Редко попадался на глаза окружающим, предпочитая наблюдать исподтишка.

Через год его все-таки заметили, из водоноса превратив в «дегустатора», пробующего все то, чем потчевали хозяина. В первый же день ребенок получил яд и заболел почти на сутки. Было очень плохо, тело извергало из себя яд всеми возможными способами, однако чистая кровь сидхе не дала ему умереть.

Мальчика рвало, пока вся отрава не вышла из его организма. Господин, естественно, не заметил этого – он вообще редко замечал свою дворню, но хорошо увидел домоправитель. Место у стола стало для Беленуса постоянным.

Это было ужасное время. Несмотря на нелепость попыток отравить хозяина, а может благодаря искусству повара испортить все, к чему он мог прикоснуться, болел Брен часто.

Постоянное ожидание грозного окрика или затрещины сделало его нервным и каким-то дерганым. Длинные руки с тонкими и изящными пальцами не раз переломанными господином, часто гневавшимся по поводу и без, суетливо скользили по телу, постоянно вытирая испарину страха. Однако мальчик не слишком сильно отличался от остальных слуг. Ему просто не повезло находиться слишком близко к здешнему божку.

До семнадцати сид выделялся только странной внешностью. Он был высоким и худым как жердь, с копной торчащих во все стороны, постоянно сальных волос. От токсичных веществ в организме у парня была плохая координация и, вдобавок, постоянно слезились глаза. Несмотря на доступ к столу господина, Беленус страдал от постоянного голода и совершенно не пьянел, сколько бы ни выпил вина.

Глава 3

Гостиная была полна, как и в любой из вечеров в этом доме. В большом уютном кресле, поджав под себя ноги, расположилась Ану. Седые волосы Жрицы рассыпались по спинке кресла, а глаза задумчиво смотрели вверх. На ее плечах сидели пикси, похожие друг на друга как две капли воды.

Примо и Сегунда родились всего несколько десятилетий назад, получив дар прорицания на двоих. Именно от имени двойняшек говорила фейка в гараже. Их черно-красные крылья почти сливались с угольным цветом одежды мини-фей и резко констатировали с полностью седыми волосами Жрицы. Остальные пикси расселись по обивке кресла, издали воспринимаясь как яркий цветастый ореол.

На диване расположились Фир Ллариг из рода Красных Шапок и Экхарт Гунн. Огромный мощный мужчина – казалось, он весь состоит из сплошной мышечной массы – лежал под худым женским телом с небольшим, но уже заметным животиком, поглаживая ее по спине ладонью.

Фир – красноволосая красавица-сида, расположившаяся на собственном муже, лениво двигала рукой, рисуя защитные руны на простой хлопковой футболке, скрывающей его широкую грудь. По их расслабленной позе сразу становилось понятно, что оборотень уверен в безопасности этого дома и его обитателей.

Его веки были прикрыты, скрывая золотистый блеск радужки. Вервольфу совершенно не нужно было открывать глаза, чтобы знать, что происходит в комнате – зрение вернулось лишь недавно, приучив обходиться тем, что он имел.

На ковре перед камином сидела ведьма. Своей изящной фигуркой она напоминала куклу, если смотрящий не обращал внимания на детали. Лицо, обрамленное черными, как смоль, волосами, покрывали свежие рубцы и шрамы. Таким же было и все тело девушки, скрытое темным глухим платьем. Она пыталась овладеть основами гламора, преподаваемого самой Кайлой, старейшиной пикси. Еще несколько фей-крошек сидели рядом, внимательно наблюдая за уроком.

– Держи магический фон! – командовала Кайла, звонко топая маленькой ножкой по стеклянной поверхности столика. Ее светлые волосы, уложенные в замысловатую прическу, отливали золотом. – Если будешь нервничать, то у тебя ничего не выйдет!

После похищения гойделами Ольге удалось выжить, но сохранить связь с реальностью оказалось намного тяжелее. Девушка вздрагивала каждый раз, когда рядом повышали голос, делали резкие движения или просто протягивали к ней руку. Редко говорила и предпочитала находиться в особняке, испытывая приступы паники на открытом пространстве. А о ночных кошмарах, которые преследовали ведьму, казалось, знали все.

Фейри пытались помочь, но у каждого из них было достаточно своих ужасных воспоминаний, чтобы отчетливо понимать – сначала ведьма сама должна захотеть справиться с проблемой, чего как раз и не наблюдалось. Казалось, Ольга намеренно отгородилась от мыслей о самом ужасном периоде собственной жизни, отбрасывая все возможности помочь в подсознание.

Вики сидела за дальним столом, рядом с Вадимом. Мальчик был оборотнем, как и Экхарт, но его животной ипостасью являлась рысь. Рыжие непослушные вихры торчали во все стороны – следуя примеру Беленуса, которого он очень любил и уважал, Вадим решил отращивать волосы, которые совершенно не хотели складываться хоть в какую-то приличную прическу. Золотистые глаза оборотня были устремлены в книгу – он усиленно готовился к первым занятиям в гимназии, куда отправили их с Вики.

Девочка, сидящая с ним рядом, была полна королевского достоинства. Ее по-детски угловатое тело обладало странной грацией, отличной от гибкости оборотней этого дома. Длинные белоснежные волосы волной лежали на узких плечах. Серо-голубые глаза впивались в объект внимания с остротой ледяных осколков, а нежно-розовый с пухлыми губами рот часто изгибался в презрительной ухмылке.

Прибывшая из американского сидхена девочка воспитывалась матерью. Предубеждения против Жрицы и ее свиты давали понять – отец желал только блага, отправляя Вики подальше от родного дома и предложив ей остаться тут навсегда. Однако пока она видела то, что желала видеть, пропуская самое главное.

Рядом с ней, на маленькой вышитой подушке сидел пикси. Его стрекозиные крылышки напоминали филигранные витражи, искусно сплетенные из мельчайших осколков радужного стекла. Длинные ярко-белые волосы, изукрашенные бусинами из цветного стекла, почти сливались по цвету с локонами Вики. А вот зрачки у фейка были ярко-алыми, отливая блестящим светом, как у кошки.

Не смотря на достаточно длинные волосы, его невозможно спутать с девушкой – фигура у пикси оказалась очень мужская. Сегодня на нем была черная – в обтяжку – куртка и такие же штаны. И неизменный красный шарф – символ добрых намерений у фей-крошек.

Другие малыши так и не приняли его, считая Мокко заносчивым и раболепствующим перед маленькой сидой. Сообщество пикси искренне недоумевало, как он мог позволить обращаться с собой, как с живой игрушкой.

При этом феек являлся настоящим бедствием, умудряясь влезть в любую явную или скрытую неприятность. Такая леность, как сейчас, была феноменальной – обычно Мокка был гиперактивен и пытался «объять необъятное», попросту путаясь под ногами.

– Здравствуй, Зеленый Человек и его Маленькая Леди, – густой рокочущий голос Экхарта заполнил комнату.

Оборотню не было нужды открывать глаза, чтобы узнать, кто пришел – ему хватало только запаха. Фир, будто почувствовав, куда направлены его слова, повернулась в сторону пары.

Вслед за ней обернулись и остальные обитатели дома. На лице Ану появилась улыбка, крошки-феи, сидящие рядом с ней, поднялись в воздух, устремившись к вошедшим. Вадим радостно вскочил, отбросив учебник истории в сторону, а Викки и Мокка заинтересованно взглянули в их сторону.

Глава 4

Их уютная комната казалась ей еще привлекательнее, чем обычно. Оттенки зеленого с неизменными вкраплениями золота радовали взгляд, погружая уставший мозг в негу и расслабляя обогащенное событиями сознание. Мягкий ковер под ногами, по-королевски огромная кровать, цветы в напольных вазах – все было знакомо и привычно для них обоих. Беленус со стоном выдохнул, упал на свежие простыни и притянул к себе подушку, зарывшись в нее лицом.

– Я так устал, – произнес он через несколько секунд. – Ты тоже, хорошая моя?

– Да, любимый, – Аили скинула туфли на высоких каблуках, сразу же став намного ниже мужа.

Она с наслаждением покачала головой в разные стороны, ощущая приятное натяжение мышц шеи. Выгнула спину по-кошачьи и наконец, присела на пуф у зеркала.

Ноги гудели.

– Пойдешь ко мне? – Беленус говорил, не поднимая головы, от чего фраза прозвучала глухо.

– Чуть позже, – выдохнула она, потягиваясь.

Сегодняшний день оказался таким тяжелым. Ох… А еще и явились вампиры. Конечно, им нельзя уступать. Хоть раз получив то, что хотят, кровопийцы не остановятся до самого конца. А ведь единственным желанием Аили этим утром было окончание эпопеи с клубом и, как не странно, соблазнение собственного мужа.

Не то чтобы он пренебрегал ею, просто Беленус иногда чересчур увлекался собственными задумками. Впрочем, жаловаться было не на что. Даже в такое загруженное делами время он бессознательно тянулся к собственной жене – искал ее взглядом, целовал руки, постоянно обнимал, будто ненароком. Аили безумно любила эту его черту, говорящую о безграничном доверии.

– Ты не расстегнешь мне платье? – она положила драгоценности на туалетный столик и вынула из прически несколько шпилек, позволив волосам свободно струиться вдоль тела, подчеркивая совершенство фигуры.

– Конечно, – он с готовностью приподнялся, следя за женщиной мягким томным взглядом.

Что и говорить, выглядела сида великолепно.

Домочадцам не было нужды сдерживать собственные силы, которые преумножало это чудесное место, или использовать гламор, поэтому женщина буквально излучала красоту и магию.

Пшеничного цвета волосы, глаза оттенка грозовых облаков, нежно-персиковая кожа с золотистым отливом… Она была совершенна.

Подойдя, Аили села рядом. Позволила мужу дотянуться и, погладив нежную кожу спины через кружево платья, потянуть за застежку.

Беленус послушно осуществил задуманное. Хотя она не могла видеть мужа, знала – на его лице сейчас играет довольная улыбка победителя, который скоро получит желаемое. Что ж… Это было их общей целью. Но сперва…

– Я приму душ, – платье упало к ногам сиды горсткой ткани, оставив на обозрение изящное тело в объятиях кружевного белья. Аили всегда тщательно подбирала одежду, демонстрируя безупречный вкус и чувство стиля. – Ты же присоединишься?

Задумчиво подперев подбородок ладонью, Беленус кивнул. Мысли его не были заняты чем-то сторонним – мужчина тщательно рассчитывал время, чтобы дать ей минимум и продумать собственные действия. Аили улыбнулась и вошла в затянутое паром пространство ванной.

Они встретились так давно, что женщина почти не помнила тех времен. Детство, полное забот и переживаний, свою семью – многочисленную и достаточно сплоченную, мать – всегда усталую, с грустными глазами, отца – жестокого и несгибаемого… Беленус заслонил их всех незаметно, но совершенно неотвратимо, как восход солнца.

Его ум, порядочность, желание помочь окружающим причудливо переплетались со странной грустью во взгляде, будто что-то, убившее радость, существовало внутри, пожирая жизнь этого великолепного мужчины. Сбросив белье, сида встала под тугие струи воды.

Это было так приятно… Она любила все признаки жизни рядом, не только придающие сил, но и напоминающие об их общей сущности. Дар Даннан превратил крестьянскую девочку из маленькой захолустной деревеньки в природную фейри, позволив ей черпать силы из всего живого. Сейчас Аили могла даже чуть больше собственного мужа, когда-то вырастившего для нее розовый куст.

Растеряв почти все воспоминания детства, женщина отчетливо помнила все, что было с ним связано, с самой первой встречи: осторожные – даже робкие – прикосновения пальцев. Подлинное очарование, которое он мог неожиданно легко высвобождать. Обаяние, сопровождающее улыбку. Полный надежд или восторгов взгляд, который мог быть лишь у ребенка… И странную, иногда почти болезненную доверчивость, которую Бели проявлял только к ней одной, при этом оберегая от некоторых моментов своего прошлого – словно оно способно затронуть и его любимую тоже.

А ход его мыслей?

Этому мужчине принадлежал поразительный ум. «Все фейри поразительно пытливы и приспособляемы» – говорил он, подтверждая собственные слова каждый день.

Беленус казался ненасытным. Он хотел знать все – от внутреннего устройства автомобиля, хоть и не любил техники, до того, каким образом раскрывается венчик цветка. Тем, неинтересных для него, попросту не существовало. При этом мужчина не просто бездумно копил знания – Беленус мог применить все на практике.

На лице Аили расцвела улыбка, когда она вспомнила, как любимый спорил с Теслой и обсуждал теории Эйнштейна с самим автором, утверждая, что лишь хочет показать все Кине, их дочери. Малышка, во всем похожая на отца, была в восторге, конечно. Но и сам Беленус, когда ему удавалось удовлетворить собственное любопытство, лучился довольством, как ребенок. Странно, но их сын, Бертрам – или Берти, как любили называть его домашние, был похож на отца гораздо меньше.

Глава 5

Вставать рано в особняке не любили.

Экхарт просыпался к десяти, оставляя Фир нежиться в постели – в последнее время ее посетила леность, наверняка связанная с беременностью. Беленус с Аили вставали не раньше одиннадцати, чтобы проследить за делами. Феи-крошки просыпались на заре, а спать укладывались с заходом солнца, хотя в последние пару веков, с появлением электрического света, их пристрастия сильно поменялись. Ану же исчезала и появлялась совершенно неожиданно, не считаясь со временем. Еще была Ольга, предпочитавшая проводить время в своей комнате, и Вики, сидевшая сейчас напротив.

Недовольно вздохнув, Вадим потянулся и чуть не упал со стула. Она вытащила его из кровати в семь утра лишь потому, что не могла сама приготовить себе какао. Мелкая тиранка.

Сначала, в аэропорту, девушка ему безумно понравилась. Ее тонкое гибкое тело, худощавое и грациозное как у всех сидхе, длинные белоснежные волосы и глаза льдистого цвета… Пожалуй, парень был очарован. К счастью или нет, это быстро прошло, сменившись чувством досады на самого себя.

Как можно было принять за принцессу это ледышку? Вики оказалась гордячкой, самовлюбленной и надменной, с которой не хотелось иметь никаких дел. Парень встал, решив, наконец, заняться приготовлением напитка.

– Древние Боги, ты что, не можешь двигаться быстрее? – ее недовольный голосок разнесся по кухне, понизив температуру на несколько градусов.

– Могла бы помочь, – недовольно пробормотал Вадим.

Держа в руках чашку и пакет с порошком какао, он раздумывал, что отправить на стол первым. Подросток был «совой», и ему очень трудно давались такие ранние подъемы. Настолько, что голова совершенно отказывалась включаться и выдавать даже самые простейшие решения.

– Госпожа – сида. Она не обязана тебе помогать, – Мокка отвлекся от колупания рафинада и соизволил просветить наивного оборотня. – Более того, ты обязан слушать ее, низший.

– Угу, прямо сейчас, только шнурки поглажу.

Такие споры происходили вот уже несколько месяцев, с того самого момента, как Вики и Мокка переехали в дом. Пока Вадим терпел – она все же была девочкой, а бабушка учила, что женщин обижать нельзя. Но все больше в его душе росло желание послать ее к лешему и, наконец, заставить прислуживать себе самой. Он же не раб, в конце концов.

Да и что-то внутри говорило ему, что все в доме поддержат такое решение. Впрочем, они поддержали бы и обратное, лишь бы ему самому было комфортно в том, что он делает. Это вообще было негласным законом – делай то, что тебе нравится, если это не наносит вред другим.

– Я думал, вы не верите в бога, – примирительно произнес он. – Ну, в такого, которого верит большинство.

– А мы и не верим, – Вики крутила в руках кусочек льда, взятый из морозилки. – Так часто говорила моя наставница, которая учила меня русскому языку. Приставучее слово.

– Ану говорила, что у вас два бога.

– Богиня и Бог, – поправила его девочка. – И Великий Дух над ними.

– Они правят реальностью вместе? – Вадим спрашивал у Жрицы, поэтому знал ответ наверняка, но бабушка говорила, что всегда есть другие версии, просто нужно уметь слушать.

– Когда-то давно Даннан решила, что дети ее не достойны больше даров, и уснула, – решила пояснить маленькая сида, – Кернуннос остался один и в гневе сошел с ума. Наши боги отвернулись от нас, поэтому перестали рождаться дети, а могучие семьи пришли в упадок.

– Ану говорила, что Даннан устала, а Кернуннос сошел с ума от горя, думая, что потерял ее навсегда, – Вадим покачал головой, – и теперь, когда она проснулась, былое величие вновь возвратиться.

– Жрица просто сошла с ума, – Вики махнула рукой, совершенно взрослым жестом, наверняка подсмотренным у кого-то из старших. – Жрец давно сумасшедший, она просто следует за ним.

– У Фир будет ребенок, – парень освободил руки, поставив на стол и чашку, и пакет. – И он будет сидхе! Полный волшебства дом ожил, превратившись в настоящий сидхен! Даннан снова говорит с Ану! Я сам видел вашу Богиню!

– Ты? – девочка высокомерно подняла бровь. – Да она даже внимания бы на тебя не обратила. Ты даже не фейри.

– А ты курица слепая! – разозлился рысенок, – сама себе готовь!

Его глаза сверкнули, обозначив злобу, готовую вырваться в гневном полумяуканьи. Она попросту не понимала, но как же твердолобо отстаивала то, что в нее вдолбили!

– Ссоримся с утра пораньше?

Шаги Ану были легкими и неслышными – она наверняка снова ходила босиком. Вокруг замелькали яркие пятна крылышек пикси, и послышался обычный перезвон их голосков. Несколько особо резвых крошек уже залезли в сахарницу, вытаскивая квадратики рафинада, иногда заменявшие им завтрак.

– Не стоит придавать значение таким пустякам, – в голосе Жрицы слышалась обычная мягкая улыбка. – Боги, это всегда Боги, верим мы в них или нет. Они ведут себя так, как считают нужным, и никому не в силах изменить это. Вадим, безусловно, прав, и все то, что он описал, действительно происходит. Но и Вики права. Боги действительно отвернулись от нас, поэтому перестали рождаться дети, и множество семей потеряли свое положение. Причина не важна, важно событие, так ведь? Но, быть может, это было нам во благо?

Глава 6

Аили лениво следила за признаками наступления утра – лишь блеск глаз из-под ресниц выдавал отсутствие сна. Беленус лежал рядом, положив голову на живот собственной жены, и обхватив ее бедра рукой. Это было так естественно. Она давно привыкла к этой позе, не реагируя даже ночью, когда любимый сползал вниз и обнимая ее. Хотя, с какой-то стороны это было смешно – поскольку Беленус был рослым и высоким мужчиной, его ступни частенько свисали с кровати. Решилось это просто – сидхен сам учел их нужды, увеличив площадь для сна.

Усталости в такой ранний час не чувствовалось, лишь только слегка болело тело, приятно и тянуще. Очень скоро потребуется встать, но сейчас сида просто наслаждалась покоем. И лениво обдумывала предстоящий разговор с Клавдием.

Вампир умен и хитер, отрицать это было опасно. Он отлично умел скрывать свои истинные мотивы, поэтому Аили до сих пор гадала, чем же он руководствуется каждый раз, пытаясь вывести Беленуса из себя.

Был ли это истинный интерес к ней самой как к личности, женщине-фейри, или вампиру просто было интересно поведение ее мужа? Ответа она не знала, хотя подозревала, что это их легкая игра на троих, чтобы скрасить вечность. Любимый больше ворчал на Смотрителя, чем принимал реальные шаги к его уничтожению. Задайся сид целью, Клавдия не спасли бы ни знакомства, ни старшинство, ни что-либо иное.

Может быть, Беленус просто заботился о сохранении нейтрального статуса фейри и, в частности, сидхе? Это было в его духе – думать с расчетом на далекое будущее и действовать только при точной уверенности в результатах.

Зная этого мужчину, совсем не трудно предположить, что он ждет малейшего промаха врага, чтобы избавится от него раз и навсегда. Однако в таком раскладе приходилось учитывать и расстановку политических сил. Что не говори, вампиры считались с Клавдием. Если бы один из сидов убил старейшего без веских причин, могли развернуться ответные действия.

Приставания к чужой жене в этой игре, кажется, были нормой. Насколько она помнила, когда-то давно даже был обычай, предписывающий обмен женщинами в знак особого расположения глав семейств. Клавдий даже предлагал… впрочем, эти слова были пустыми. Ее муж никогда не согласился бы на такое. Лишний повод обменяться колкостями и позлить друг друга.

Учитывая все это, говорить нужно было осторожно, обдумывая каждую фразу и слово. С обязательным присутствием Беленуса в комнате, если Клавдий согласится на видеосвязь. А он согласится, Аили знала наверняка.

Вопреки распространенным поверьям, истине соответствовали лишь несколько фактов о вампирах – они пили кровь, не были подвержены старению, боялись серебра и солнца. Остальное было более прозаично – кровососы прекрасно отражались в зеркале и, соответственно, могли быть засняты видеокамерой.

Клавдий был гедонистом, как и многие старейшие. Он обожал устраивать показательные представления. Аили до сих пор помнила любопытство, смешанное с отвращением и брезгливостью во время их последнего разговора. Та женщина и двое мужчин, находившиеся за спиной собеседника… А хуже всего были его насмешливые глаза. Он совершенно точно осознавал, какое впечатление произвел на пару сидов.

– Доброе утро.

Чуть выше пупка ее кожи коснулись теплые губы. Беленус слегка приподнялся, опершись локтем о поверхность кровати и, глядя на жену все еще сонным взглядом, улыбнулся. Это по-прежнему была самая прекрасная улыбка, виденная Аили в жизни.

– Доброе, – улыбнулась она в ответ, погладив любимого по щеке.

Его волосы чуть сбились от сна, торча во все стороны. Радужка изумрудно поблескивала из-под лениво прищуренных век. Поза напоминала ленивого кота, нежащегося на солнце. Беленус был самым великолепным мужчиной на свете, Аили в этом не сомневалась.

– Только не говори, что нам уже пора вставать.

Он наверняка знал это сам, просто хотел оттянуть момент. Беленус ценил утренние часы наравне с плотскими наслаждениями, получая удовольствие просто от того, что любимая находится рядом. И она это прекрасно знала.

– Ох, ну нам нужно заниматься делами, – притворно вздохнула она, начиная обычную утреннюю игру. – Необходимо встать, одеться, связаться с Клавдием и подбить его на разговор.

Подхватив прядь своих волос пальцами, Аили накрутила их на указательный. Простыня сползла, обнажая грудь женщины, а кончик локона зацепился за розовый сосок. Беленус проследил ее движение взглядом и облизнулся.

– Можно справиться за полчаса, – предложил мужчина, – тем более что я почти встал.

Доказательство упиралось в нее достаточно красноречиво, невольно вызывая улыбку. Какая женщина может похвастаться, что вызывает такие чувства у собственного мужа с утра после почти тысячи лет брака? А уж если учесть, что и сколько раз они вчера проделывали…

– Не почти, а частично, – с невинным лицом заметила Аили.

– Самой лучшей частью, заметь, – невозмутимо кивнул он.

– Ну уж нет, в этом вопросе я требую целостности!

Ее ноготок уперся в грудь любовника.

От резких движений простыня спала, обнажив сиду по пояс. Взгляд Беленуса стал еще менее осмысленным, а дыхание участилось. Однако нить разговора он не потерял.

– Ну что ж, я всегда соблюдал интересы семьи…

***

Пока Беленус беседовал с одним из помощников Клавдия, Аили готовила кабинет к разговору.

Глава 7

Невидяще глядя перед собой, Аили снова подумала о муже.

Как она и опасалась, у него начались ночные кошмары. Он мог заснуть, только до предела вымотав себя работой, но обычно у бессонницы удавалось урвать лишь несколько часов сна, после чего все начиналось сначала.

Она знала причину, или, по крайней мере, часть ее. Когда-то давно, еще в самом начале, Беленус, путаясь в словах, с трудом рассказал о своем прошлом. Быть может, она и была наивным ребенком, но от этого не стало легче.

Только потом, со временем, она поняла, что слышала не все, и остатки этого яда любимый носит в себе до сих пор, сражаясь с отравой каждый день. То, что испытал этот мужчина, никак нельзя было назвать нормальным. Да и сказал он ей далеко не все.

Оторвавшись от экрана компьютера, Беленус посмотрел в сторону своей жены. Под его глазами залегли тени, а губы были сжаты в тонкую линию.

Он пугал ее в такие дни. Какой-то апатией, мгновенно переходящей в сильное возбуждение. Долгими размышлениями, которые могли длиться часами, пока мужчина сидел, уставившись в одну точку. Криками среди ночи, когда Беленус просыпался в холодном поту. И никаких намеков на секс, даже эфемерных, что было слишком странно для его сущности.

В такие моменты только понимание, что ему гораздо хуже, заставляло Аили не забиться в ужасе в угол, а предпринимать хоть какие-то попытки к спасению. Впрочем, он всегда спасал себя сам, а она была путеводной нитью из лабиринта подсознания. Благо, происходило такое не каждый день, а примерно раз в столетие, и Аили твердо знала, что любимый справится со своими демонами.

– Тебе нужно поспать, – ее голос звучал мягко.

– Не могу, – он вздохнул и потер веки тыльной стороной ладоней.

Для остальных же последующие несколько дней прошли в относительном спокойствии. Почти ничто не нарушало привычный ритм жизни, лишь только некоторые разумные ограничения, к которым фейри прибегали каждый раз, когда возникала какая-либо опасность извне.

Клавдий молчал, вампы, заявившие права на территорию, – тоже. Ану сама позвонила Дарену и сообщила ему об ультиматуме, ведь если бы он узнал все от кого-то другого, могли возникнуть серьезные проблемы. В данных условиях, пусть нехотя, но Жрец согласился подождать.

– Давай, – отложив деловые бумаги в сторону, Аили поднялась с кресла, – я заварю чай.

Откинувшись на спинку стула, Беленус прикрыл глаза. Аили знала, что ему помогали какие-то травы. Об этом рассказывала Кайла. Но подобрать тот сбор, который, по словам пикси, «пожирал ночные кошмары» она так и не смогла, хотя попыток не оставляла.

Ступая медленно, стараясь постукивать каблуками, чтобы любимый слышал, сида зашла ему за спину и медленно стала массировать шею.

– У тебя все мышцы каменные.

Он кивнул, так и не открыв глаз.

– Пойдем на кухню, Бели, – ему было вредно оставаться одному, – а потом попытаемся немного вздремнуть.

Сид послушно встал и пошел за маленькой светлой фигуркой.

***

– Честно говоря, я не ожидал такого рвения, – усмехнувшись, Экхарт подцепил вилкой кусок мяса, – но ребятки предложили мне выкинуть кровососов из города. Вообще, представляешь?

Огромного роста мужчина полностью оправдывал свое звание телохранителя. Он будто весь состоял из мускульной массы. Внимательные золотые глаза цепко оглядывали помещение, уши улавливали любые звуки. Светлые волосы достигали плеч, слегка прикрывая симметричные шрамы на щеках, и чуть завивались на концах. Пусть он был не очень красив, но Ллариг любила его. И этого было достаточно.

– Я надеюсь, ты отклонил любезное предложение? – уточнила его жена.

С беременностью Фир начала прибавлять в весе, поэтому выглядела она очень женственно. Кровавого оттенка локоны змеились по ее плечам, спадая чуть ниже талии. Они выглядели еще ярче на фоне белоснежного махрового халата, оттенявшего кожу женщины, напоминающую розовый мрамор.

Удобно устроившись за соседним стулом, она держала в руках зеленое, изрядно покусанное яблоко. По-правде сказать, Фир ничего не могла с собой поделать.

Крепкие, чуть кисловатые плоды прочно поселились в основе ее рациона и иногда снились по ночам. Это было странно и непривычно. Ее мужчина относился к этому с пониманием и даже каким-то трепетом, по первому требованию снабжая любимую требуемым продуктом.

– Да, я сказал, что будет неплохо повременить, – прожевав, ответил вервольф. – Не думаю, что у Беленуса возникнут проблемы с вампирами. Учитывая, что он их так ненавидит.

Лишь останавливаясь на ней, взгляд оборотня теплел. Эта женщина была для него не просто женой или матерью будущего ребенка, нет. Гораздо большим.

– Да, это больная тема, – согласилась Ллариг.

– Которую лучше не затрагивать, спасибо, – перебил вышеупомянутый, заходя на кухню.

– Извини, – Экхарт пожал плечами.

На какое-то время повисла тишина, нарушаемая лишь общими звуками – движением, плеском воды из чайника, стуком приборов по посуде и робким шмыганьем брауни, раздававшимся из-под мойки.

– Ладно, извиняю. Я не совсем в духе последние пару дней.