Сердце генерала и вкус счастья

Глава 1.

— Матушка, что сейчас будет? Я облила её холодной водой, но... — раздался тихий всхлип. — Матушка, что сейчас будет? — срываясь на стон, вновь вопрошал молодой женский голос.

— Замолчи! — в ответ, сдерживая злость, прикрикнул голос с хрипотцой. — Эдвард уже получил развод. Нужно по-тихому все обставить. Скоро придёт доктор. Он уж даст заключение, что бедняжка отравилась, узнав, что муж освободился от брачных обязательств.

Неожиданно над моим ухом заголосил ребёнок.

— Нет, нельзя! Вивианна не умерла, не травила себя! Она просто спит! Ей плохо-о! — детские руки затормошили меня.

Я всё чувствовала и слышала, но не могла открыть глаза.

Сколько же вчера мы выпили с подругой, празднуя продажу квартиры? Какой тяжелый сон. Как же болит голова, к тому же во рту жжение. Но если я осознаю, что нахожусь во сне, то скоро проснусь?

— Пшёл вон, паршивец! Нет больше твоей сестры! Отмучилась бедняжка! Столько болеть... Ох, ох, — женский голос с хрипотцой неожиданно начал причитать. — Уберите его прочь!

— Молю, оставьте меня! Позовите нормального лекаря! Это вы отравили Вивианну! Я сам пойду в управу, все расскажу!

Кричащего мальчика оттащили, и его голос стих.

— Матушка, он же может пожаловаться. Вдруг ему кто-то поверит в управе и решит провести расследование?

— Тамаринда, ты хочешь, чтобы тебя вместе с этим мелким паршивцем выпороли?! — раздражённо прикрикнула женщина.

Мою руку подняли вверх и отпустили, и она, словно чужая, легко упала на моё тело.

— Матушка, что вы такое говорите... Вы никогда так со мной...

— Всё, прости, прости, Тамаринда. Нервы, — похоже, женщина приласкала дочь, погладив. — Сын непутёвый с этой девкой спутался, а нам расхлёбывать. Еле развод удалось оформить. Почти год держалась паршивка. Сколько её травили, все же сильная оказалась. Но ничего, вода камень подточила, угасла за считанные месяцы. Но почему именно сейчас, не раньше, не позже? Помирала бы себе через несколько дней под забором.

— Только когда Эдвард женился, вы, матушка, не думали о ней плохо, хвалили её. Приданое приличное с Виви шло.

— Да кто же мог знать, что шахта эта окажется пустой? — женщина вновь начинала злиться.

Какая шахта? Что за непонятный сон? Попыталась вновь пошевелить пальцами. Нет, не получилось. Головная боль усиливалась.

— Тут ваша правда, матушка. Плохой выбор сделал братец. Хотел развернуть производство Чёрной слезы. Если бы шахта была полной, то мы бы сейчас в столице жили да в шелках ходили. Во всём виноваты эта гадина и хитрый управляющий. Братец говорил, что тот прощелыга и мот. За несколько лет управления выработал шахту под ноль, растратил средства и в день свадьбы сбежал. И развестись-то уже нельзя было. Всё-ё, — грустно вздохнула девушка. — Зато как он потом на Виви отыгрался, продал все её вещи, да и любимую сестру не обделил. Колье её матери мне очень подошло. Какие красивые синяки расцветали на её плечах после брачной ночи, — гаденько хихикнула она, перестав переживать.

Вот же мерзавка! Радуется чужому горю, прогнившая душонка! Что за сон? Я не помню, чтобы смотрела фильмы на подобную тематику. Обычно предпочитаю последнее время фантастику и передачи о мире животных.

«Анюта, просыпайся. Голова болит, таблеточку надо выпить», — мысленно уговаривала себя выйти из сна.

— Хватит, Тамаринда, разговоры вести. Сейчас придёт доктор. Пусть он и прикормленный, но ты горюй, плачь, говори, что в хороших отношениях была с бедняжкой.

— Мамочка, всё сделаю в лучшем виде, — зашуршала ткань, а затем раздался стук в дверь.

— Госпожа Одетта, что случилось? — поинтересовался заискивающий мужской голос.

— Ох, господин Альфред, горе-то какое приключилось! Вы же в курсе, что бедняжка Вивианна долгие месяцы болела. Сколько лекарств куплено, докторов пройдено, сыночку моему Эдварду наследник нужен. Сами знаете, что без этого никак. А Виви только болела да чахла, словно вырванное деревце без воды, — женщина наигранно всхлипнула. Не удивлюсь, что утёрла платочком уголок глаз. — Эдвард развод получил, всё по закону. Даже хотел бывшей жене оставить небольшое месячное жалование. Но она так разнервничалась и кричала, что не будет никому обузой, что ей не нужны его деньги, скрылась в своей комнате, а ночью выпила яд. Господин Альфред, горе-то какое и чёрное пятно на нашу репутацию. Сын мой свататься поехал. Девица Изольда давно мечтала выйти за него замуж, а он, глупый, влюблён был в Виви. Ох, доктор, что же сейчас будет? Все начнут косо на нас смотреть.

— Госпожа Эверхруст, не переживайте, никто на вас косо не посмотрит. Разве можно подумать, что вы плохо относитесь к жене сына? Весь городок знает, что вы приличная семья. Ну что поделаешь, когда случилось как случилось. Сейчас осмотрю пациентку и напишу заключение.

— Ах, господин Альфред, вы желаете её раздеть? — холодные пальцы коснулись моей шеи. — Мы можем заверить, что на теле Вивианны нет никаких увечий. Хоть она и бывшая, но все же жена моего сына.

Звякнули монеты.

— Будем считать, что я осмотрел тело. Где моя магическая печать?

Раздался щелчок, что-то открыли. На мой лоб легло круглое и тяжелое нечто. Неожиданно головная боль начала отступать.

Глава 2.

— Вивианна, ты жива, — ко мне приближался худенький мальчик. — Я верил, что ты не погибла. Эти ужасные женщины... Почему ты мокрая? — подойдя ближе, он дотронулся до моих волос.

— Ты кто? Где я? Что происходит? — слова давались мне с трудом, а во рту было сухо. — Дай воды.

Ребёнок молча кивнул, выбежал из комнаты и через минуту вернулся, держа в руках кувшин с водой. В этот раз мне удалось напиться из стакана.

— Вивианна, что с тобой? Ты меня не помнишь? Это же я, твой брат Эш, Эштон, — забрав стакан, он присел на край кровати. — Виви, не пугай меня, — моя ладонь оказалась в маленьких ручках.

«Не понимаю, — в голове роились мысли. — Если это не сон, то меня похитили? Но кто и почему?»

Чем-то накачали, тело слушалось плохо. Нужно бежать. Но как? Ведь я руками еле шевелю. Неужели кто-то узнал о продаже бабушкиной квартиры? Но деньги лежат на банковском счёте.

А-а! Я поняла, меня похитили, разыгрывают спектакль, накачивая дрянью! Но что потом?! Заставят подписать доверенность, сломав мою волю?!

Бежать! Надо притвориться, что я верю в этот спектакль, усыпить бдительность и, подписывая доверенность, исказить подпись! Я же никогда не оказывалась в такой ужасной ситуации! Мне страшно до колик!

— Сестрица, не молчи. Родная, — маленькие детские пальчики гладили мою ладонь.

Нужно подыграть.

— Извини, Эш, — утолив жажду, говорить стало легче. — После того как очнулась, ничего не помню. Ни себя, ни тебя. Даже как меня зовут.

— О-о, Вивианна, какой ужас, — на детском личике с неподдельной искренностью отразились эмоции. Сейчас Эштону было меня жаль. — Меня зовут Эштон, а тебя Вивианна Штормчазер. Наши родители умерли. Гадкий Эдвард Эверхруст запудрил тебе голову, красиво ухаживал, дарил подарки, обещал любить и беречь. Ты согласилась выйти за него замуж, но при условии, что он возьмёт и меня к себе. Но сказка обернулась дешёвой дворовой историей, как ты любила говорить. Управляющий нашими делами оказался вором. Сейчас его разыскивают, но всё тщетно. Скрылся с чужими деньгами. Но даже при нём мы жили в разы лучше, чем после твоей свадьбы. Эдвард тебя не любит, бьёт, запирает дома. Он отобрал все вещи, оставив одно старенькое платье, даже матушкино колье подарил своей сестрице. А ты молчишь и всё ему прощаешь.

«Неужели можно так правдоподобно играть?» — подумала, увидев, что в детских глазах стоят слёзы. Сейчас он не рассказывал мою историю, а изливал душевную боль.

— Мы словно бесправные рабы. Даже слуги живут лучше нас. И никто не хочет заступиться. Я уже сбегал за помощью. Но меня с улыбкой вернули Эверхрустам и пожурили, что плохо следят за ребёнком, — мальчик потёр спину. — Хворостиной по спине отходили так, что два дня встать не мог. Если бы только в нас с тобой была магия, тогда эти жестокие Хрусты не посмели бы нас тронуть. Но мы — «пустышки». Вивиан. А твой муж наконец смог добиться развода. Такой счастливый был, что в тот же час поехал свататься. Никакой чести в нём нет. Но самое страшное, — ребёнок всхлипнул. — Как только он вернётся, то выкинет нас с тобой на улицу, где мы точно погибнем.

— Почему погибнем? — рука сама потянулась к детскому лицу, чтобы вытереть слёзы.

— Вивианна, ты слаба. Никто не захочет нанимать такую на работу. Да и меня не возьмут. Худой, возрастом не вышел. И денег у нас нет, даже завалящегося медяка.

Вот и о деньгах пошёл разговор.

— Мы пойдём в полицию, пожалуемся на них. Скажем, что колье украли, вещи.

— Что такое «полиция»? — спросил Эш.

— Стражи порядка, которые следят за соблюдением законов простыми гражданами.

— А, управа. Можно и сходить. Да только Эдвард скажет, что колье было подарено тобой лично. Он уже так говорил, когда ты пыталась вернуть драгоценность.

— Неужели совсем никаких родственников не осталось, которые могли бы нас принять? — спросила, заметив, что на детских щеках проявились тёмные полоски от слёз.

Как часто моют ребёнка? Или специально замарали ему лицо, чтобы вызвать во мне жалость? Да и волосы нечёсаны несколько дней. Густые рыжие локоны торчали в разные стороны, словно колючки у ёжика.

— Осталась лишь прабабка по отцу. Но она нас и на порог не пустит.

— Почему? Тоже не любит?

— Да, не любит. Потому что волосы у нас с тобой рыжие, а не чёрные, как в её роду.

— И это причина не пускать на порог родную кровь? — удивилась ответу Эша.

— Не только поэтому. Она была против, чтобы её внук женился на нашей матери. Матушка была богатой и не желала преклонить колени перед вредной старухой, которая всячески её оскорбляла. Виделись они всего два раза, когда отец приводил невесту знакомиться и когда привозил нас показать. Я не помню этого, но ты рассказывала, что прабабка, увидев наши волосы, изошла на крик и выставила всех за дверь. После того визита к ней тебе она несколько раз в кошмарах снилась. Высокая, худая, с жидкими чёрными волосами, в тёмном закрытом платье в пол, длинными пальцами она пыталась достать до твоих красивых кудрей. Жаль, что сейчас твои волосы потускнели, а раньше так красиво переливались на солнышке.

«Как складно рассказывает», — улыбнувшись, подумала и вслух сказала: — Не переживай. Возможно, сейчас её сердце оттаяло.

Глава 3.

За ночь мне полегчало, голова уже не болела. Почувствовав себя лучше, села, сделала несколько круговых движений головой и руками. Нет, не резких, а так, чтобы кровь разогнать. Когда встала, захотелось в туалет и умыться. Но выйти не успела, так как чьи-то громкие голоса приближались к моей комнате.

— Почему ты их вчера не выкинула, пока меня не было? — пинок, и дверь с грохотом распахнулась.

Перед моим взором предстал высокий темноволосый и красивый мужчина лет двадцати пяти-тридцати. Не удивлюсь, если это якобы мой муж явился.

— Хм-м. Неплохо выглядишь для умирающей, — мужчина перевёл взгляд на Одетту, а потом вновь на меня. — Ты в беспамятстве была и не помнишь, что мы в разводе. Так что покинь мой дом, Вивианна, — имя он произнес, словно выплюнул. — Матушка, она дар речи потеряла? Или это краденая магия из печати доктора на неё так благотворно повлияла? Смотрит, а глаза не опускает. Дерзит! Может, выпороть её?

— Ты что, сынок, ты что! Нельзя! — я удивилась тому, что Одетта, которая столько времени пыталась отравить девушку, вдруг заступается. — Ты ей больше не муж. Ну побьёшь, а вдруг она не переживёт? Спрос с тебя другой будет. А так сама с мальчишкой в ближайшей подворотне...

Мысленно усмехнулась: не заступается. За сыночка боится.

— Да понял я, матушка, — в мою сторону полетели бумаги, свёрнутые в трубочку. — Документы на развод. Бери и проваливай.

Моё сердце радостно забилось. Отпускают? Вот так, без каких-либо условий? Ко мне, проскользнув мимо Одетты, кинулся мальчик, который тут же заявил:

— Мы никуда не уйдём, пока Вивианна не встанет на ноги. Ей нужно несколько дней, чтобы поправиться.

— Что?! Ты ещё смеешь перечить решению главы дома?! Да такого наглеца в шахты на перевоспитание! — разозлился Эдвард.

— Мы уй... — не успела произнести, что уйдём, как мальчик сжал кулаки.

— Да вы обязаны отдать наше наследство! После развода шахта вам не принадлежит! Она возвращается к нам! Об этом говорили женщины! — выпалил Эш и посмотрел на Одетту.

На мгновение воцарилась тишина. Я моргнула, а потом ещё раз. Мне стало казаться, что вокруг ладоней Эдварда Эверхруста появляется свет.

— А ну повтори, что ты сказал! Шахту вам?! — прорычал мужчина.

— И не только шахту, но и денежное содержание на бывшую жену. Пусть она и не родила, а содержать вы её обязаны. Таковы законы. Спросите у своей матери, — стоял на своем Эш.

Какой-то частью мозга я понимала, что вся эта сцена направлена на меня, но другая часть мозга отказывалась что-либо понимать. Ладони Эдварда не просто светились, на них появился настоящий огонь. Языки пламени лизали мужские пальцы, норовя взмыть вверх.

— Неблагодарные! Мы, несмотря на ваш обман, приютили вас, кормили, поили, крышу над головой давали! — огонь становился всё сильнее. Страх сдавливал мою грудь, дышать становилось трудно. — Сожгу! Все тряпки, что на вас, спалю! А главное, ваши ужасные рыжие волосы! Лысые пойдёте прочь!

Огонь, сформировавшись в небольшой шар, поплыл в нашу сторону. Потрескивая, он неумолимо приближался, а на лице Эдварда растянулась гаденькая улыбочка. Мальчик с силой прижался ко мне. Я быстро сообразила, что сейчас одно из двух: или я совсем сбрендила, то есть сошла с ума, или всё происходит на самом деле, и я не просто не в своём теле, но и не в своём мире.

Попятившись, плюхнулась на кровать, увлекая за собой мальчика. Неужели осмелится сжечь двух живых людей?

— Эдвард! Не смей! — неожиданно выкрикнула Одетта, и мужчину резко облило водой, которая сорвалась с рук его матери. Оседая на пол, та пробормотала: — Дом спалишь. Сколько раз тебе говорила, не играй огнём, — и затихла.

Огонёк исчез.

— Чтобы духа вашего в доме не было через полчаса! Не испытывай судьбу, Вивианна! — Эдвард приподнял потерявшую сознание мать. — А я даже рад, что вы пойдете на улицу. Вас там быстро научат держать язык за зубами. Взять позволяю лишь то, что ты прячешь в своём сундуке. Только зря ты, Виви, пыталась в своей поеденной молью шали утаить медяки. Служанки давно всё обыскали.

Эдвард наконец вышел из комнаты, неся мать на руках. Только его противный смех так и стоял в ушах.

— Ты зачем?! Зачем?! — не только слова, но и мысли не желали формироваться в моей пустой голове. — Бежать! Нужно бежать!

Откуда только силы появились? Старый сундук нашёлся в углу. Открыла крышку (да что в нём можно спрятать, если даже замка нет?) и заглянула внутрь. В видавшую виды простынку были завёрнуты старые туфли, поеденная молью шаль и...

Да не может быть?! Мои пальцы коснулись маленькой сумочки, которой тут точно не могло быть. Это моя сумка, в которой обычно лежат косметика, телефон, кошелек. Да, в общем, и всё. Туда мало что может поместиться. Последнее время моё предпочтение отдавалось аккуратным сумочкам небольшого размера.

Повернув голову, я поняла, что братец всё ещё не пришел в себя и сидел на кровати. Быстро завязав всё обратно, достала только шаль и бросилась к Эштону.

— Вставай. Времени мало, — подняв бумаги о разводе, подтолкнула его к двери. — Кто же так ведёт переговоры с преступниками, требуя вернуть своё? Вот выберемся отсюда, тогда и повоюем. Хорошо, что этого сумасшедшего мать остановила. Непонятно только, почему она в обморок свалилась.

Глава 4.

— Вивианна, постойте, — нас нагнала молодая женщина, поправила платок и сунула в мои руки несколько монеток и тёмный мятый листок бумаги.

— Марта, ты чего? – Эштон удивлённо смотрел в спину уходившей.

— Берегите себя, больше мы ничем не можем помочь, — на мгновение обернулась та и продолжила идти в сторону дома. – Бумагу чудом удалось спасти, когда её привезли, хозяин скомкал и выкинул в мусорное ведро. Простите, что раньше не отдала.

— Кто это? – разжимая кулак, уставилась на три больших монетки медного цвета и одну серебряную.

— Марта, лишь она с мужем к нам проявляли тепло, — всхлипнул Эш. – Она свои сбережения отдала нам? – не веря, он дотронулся до денег.

Развернув бумажку, вчиталась в знакомые буквы, я понимала, что это не кириллица, но знала, что тут написано, чтение не составляло труда.

— Эштон, тут говорится, что наша бабушка очень плоха и желает видеть внуков для прощания, — повернув бумагу, подписи не нашла.

— Виви, это значит, что нам будет где переночевать и что есть, сейчас же едем к ней. Там есть адрес?

— Да, вот написано, Шестой кривой переулок, дом пять.

— Возница! – повернувшись ко мне спиной, Эштон махнул рукой дремлющему вознице на другой стороне дороги.

Тот встрепенулся, понукнул лошадь и, развернувшись на пустынной улице, подъехал к нам.

— Пять медяков в любой конец города, — хриплым голосом озвучил расценки мужчина.

— Не нужно в любой конец города, — отмахнулся Эш. – Нам всего лишь нужно в Шестой кривой переулок пять. За три медяка довезёте?

Возница окинул нас взглядом, махнул рукой, соглашаясь на предложение.

— Так и быть, поступлюсь, но только потому, что не далеко и желающих ехать мало.

Опустившись на холодное сиденье, прижались, словно птички на веточке, друг к другу. Холод пробирал до костей.

— Скоро будем дома, – потирая мои плечи, пробормотал брат.

Возница не обманул, в дороге мы пробыли минут пять. Несколько улиц, два поворота, и лошадь по требованию возницы остановилась возле большого тёмного дома. На нас смотрели грязные окна, пошарпанные стены.

Заплатив деньги, сошли на землю.

— Район неплохой, — осмотрелся Эш, поддерживая меня за талию. – Таверна не работает, а ведь только утро. Надеюсь, бабка не спит.

Ожидания Эштона не оправдались. Бабка, как он выразился, не спала. Неизвестно, где она была, но здание было закрыто на большой амбарный замок.

— Приехали, — расстроившись, потрогала тяжелый замок. Не расстроился лишь брат, он, словно фокусник, вынул из-за пояса небольшой ножик. – Эштон, ты с ума сошёл?! Нас сейчас арестуют за взлом и проникновение.

— За что? Куда мы вломились? Тут никого нет, а в этой таверне живёт наша горячо любимая бабашка.

Я с интересом наблюдала, как братец быстрыми движениями расшатал одну из старых петлей, что крепились к дверям. Я, наивная, думала, что он сейчас присядет и вскроет ножом замок, нет, он приложил силы к петлям с плохо державшими их гвоздями.

— Заходи, сестра, сейчас согреемся.

Он распахнул скрипучую дверь, мы зашли в холодный зал.

— Тут давненько никого не было. Похоже, мы не успели на прощание, – пробормотала, проводя пальцем по пыльному столу.

— Эй, вы кто такие? Воры? – с порога нас сверлил взглядом худенький, маленького роста мужчина. – А ну подняли руки, сели, и ждём власти, — на его ладонях закружили белые воздушные шарики. – Я маг, — зачем-то уточнил незнакомец.

— Мы не воры, а внуки хозяйки таверны, — устало опускаясь на скамью, протянула смятый листок мужчине.

— О, так это я писал, служанку отправлял. И где вы были столько месяцев? – возмутился тот.

— Служанка только сегодня отдала нам сообщение, — пояснила, не повышая голоса.

— О-о… — протянул незнакомец. – Она хотела извиниться и завещать вам таверну. Хотя кто в эту развалину ходить захочет. Вы это, как только в наследство вступите и выставите её на продажу, я первым покупателем буду. Место хорошее, снесу старую таверну и построю гостиницу. А, кстати, ключ, — он протянул старый длинный ключ от замка. – Двери-то почините, а то и уйти не сможете из таверны. Так, я пойду, обустраивайтесь. Да, меня зовут Элиас Ломбард, живу напротив, я сразу выглянул в окно, как только извозчик остановился. Пойду, — и уже в дверях повторил. – Если что, я первый покупатель, в деньгах не обижу. А, и это, долго-то не тяните. Неделя-другая, и хватит.

— Командир нашёлся, – буркнула я. – Эштон, нам бы чего поесть, а ещё очень нужен туалет, — сжимая губы, поднялась на ноги.

Туалет нашёлся быстро, а вот на кухне было пусто, и неудивительно, сколько времени прошло после смерти бабули.

— Придётся серебро разменять, немного продуктов купить. Мне сходить в ближайшую лавку?

— Да, сходи, — протянула серебряный. Совершенно не хотелось думать о том, что приготовить. – Мне бы лечь, не совсем хорошо себя чувствую.

Большой зал, заполненный столами, был связан широким проёмом с кухней. Думаю, что гости заведения частично видели, как готовилась еда. Из кухни можно было выйти в небольшой коридор, ведущий в четыре просторные комнаты. Удивила ванная комната, в которой стояло огромное чугунное корыто на ужасных звериных лапах.

Глава 5.

Телефон работал, но как-то странно, изображение на экране было чёрно-белым, как в старом телевизоре, что стоял у бабушки моей подруги в комнате, памятником о совместно прожитых годах с дедом.

— Миленький мой, ты работаешь. Но что с тобой? — забираясь обратно на кровать, уставилась на сообщение, что пришло ранее. На весь экран, с восклицательным знаком, висел текст:

«Добрый день, уважаемый покупатель, вы заказали доставку, оплатили, но адрес оказался неверным, укажите правильный адрес, и мы осуществим доставку»

Усмехнувшись, попыталась закрыть приложение, у меня получилось, но вот сделать что-то ещё, нет. Зарядка показывала сто процентов, что удивительно, кнопка звонка не реагировала на нажатие, судорожно пыталась дозвониться через приложения для друзей или знакомых, тщетно. Приложение открывалось, но на это всё. Чёрно-белые картинки оставались лишь картинками, словно всё разом сломалось. Зайти в переписку и попросить помощи было невозможно. Немного успокоившись, я поняла, что в телефоне всё замерло на том моменте, когда я была тут в последний раз.

Список контактов, звонков, переписки, всё, как в день продажи квартиры.

На свой страх и риск перезагрузила телефон. Ничего не изменилось, помаячило сообщение о неправильном адресе, закрыв его, опять прошлась по приложениям телефона. Нет, зайти в приложение могу, но сделать ничего не получается. Всхлипнув, выключила гаджет, запихнула под подушку и закрыла глаза.

Усталость и слабость утянули в сон.

Не знаю, сколько прошло времени, но разбудила меня тёплая ладонь брата. Он аккуратно подсовывал вторую подушку под спину.

— Виви, вставай, я поесть принёс, бульон да кашу, — разлепив глаза, вяло улыбнулась. – Присаживайся, пока всё горяченькое, покушай, а потом опять спать, — словно мама-наседка, заботливо произнёс Эш.

Я так и сделала, настроения не было совсем, вся надежда на то, что я всё же на Земле и это злой рок или розыгрыш рассеялась, как дым. Придётся принять действительность, что-то ужасное произошло со мной в тот день, и я оказалась в магическом мире в чужом теле.

— Виви, съешь ещё немного, — видя, что я отложила ложку, попросил брат.

Я бы с радостью, да только бульон оказался с каким-то странным привкусом, а каша пресная, да и аппетита не было совсем.

— Эштон, не могу больше, сыта. Ты сам-то поел?

Он отмахнулся.

— Сейчас перекушу.

— Обязательно поешь, я, как на ноги встану, что-нибудь сытное приготовлю, — зевая, пообещала брату.

— Хорошо, — кивнул мальчик, забрал посуду и вышел. Если он не удивился, значит, Вивианна умела готовить. Обычно в богатых семьях девочек не допускали на кухню. Хотя чего я удивляюсь, за последний год она работала, как прислуга по дому, возможно, и переняла у поварихи кулинарные навыки.

«На работе ещё долго не потеряют, удачно я в отпуск отправилась, — мысли медленно плыли в расслабленном теле. – А что, если это всё временно? Отпуск закончится и вновь окажусь в своём теле? – да, я верила и душой, и разумом, что попала, словно героиня любовного романа, но какая-то частичка меня надеялась на возвращение».

Проснулась я ночь и не потому, что захотела в туалет или выспалась, а потому что телефон под подушкой вновь громко тренькал, требуя внимания.

— Да что ж тебе неймётся? – ворчливо пошарила ладонью под подушкой. Ворчала ещё потому, что в первое мгновение подумала, что звонят. На экране мерцал всё тот же текст, требуя поправки адреса, с беспокойством посмотрела в правый верхний угол, зарядка всё ещё была на ста процентах. – Чудеса, — пробормотала себе под нос и уже вновь хотела убрать телефон под подушку, как этот чёрно-белый недопомощник вновь засигналил, разозлив меня. – Да что тебе ещё нужно? Чего я там такого накануне заказала? Вот же и посмотреть не даёт, пока адрес не введу. Да пожалуйста, только успокойся. В свободной поле набрала Шестой кривой переулок, дом пять. Если у вас получится сюда доставить продукты, то ещё раз сделаю заказ, — усмехнувшись, выключила экран и с улыбкой на губах провалилась в сон.

Утро застало меня охающими звуками, потянувшись, я поняла, что не только выспалась, но чувствую себя почти здоровым человеком.

— Вивианна, что это? Вчера на столе было пусто, — до меня донёсся голос Эштона.

Резко сев на кровати, оглянулась.

— Ничего себе, — прошептала, не веря своим глазам.

Глава 6.

Медленно подойдя к огромной сумке с крепкими тканевыми ручками, заглянула внутрь.

«Интересно, в каком это магазине и, главное, почему-зачем мне понадобилось закупаться онлайн?» – мыслей на эту тему было ноль. И справедливо. Мы с подругой праздновали продажу квартиры, неужели после этого я ринулась за покупками?

– Странный мешок, может, не будем трогать? – Эштон с опаской смотрел на большую яркую сумку с призывной надписью на боку: беречь природу.

– Это моё, – пришлось признаться, пока мальчик не выкинул продукты в помойку.

– Как твоё?

Что ответить, я не придумала и поэтому лишь попросила:

– Эштон, не спрашивай, объяснить не смогу, а врать не хочу.

– Хорошо, Виви, если ты просишь. Но всё же, что в этом мешке с ручками? – любопытство пересилило.

– Сейчас посмотрим, – чека не оказалось, обычно в пакет с доставкой его кладут. – Крем для рук, детское мыло куском, массажная расчёска, зубная щётка, ватные палочки, две пачки рожков, соль, сахар, три головки чеснока, увесистый пакет с репчатым луком, – всё перечисляемое под открывающийся рот Эша я выкладывала на стол. Большую пачку гигиенических средств положила молча, но, видя, что она заинтересовала брата, всё же произнесла: – Это только для девочек.

Он хмыкнул, но промолчал.

– Губки, упаковка, средство для мытья посуды, для пола, перчатки три пары. Что за шутки? Две пары женских носков, тапочки с розовой опушкой, ночная рубашка, фланелевый халат, кило гречки и риса, пачка геркулеса, сметана, несколько пакетиков приправы, бутылка молока, десяток яиц, три йогурта, два лимона, яблоки, большая упаковка сухарей и маленькая сушек, бутылка подсолнечного масла, замороженный морской окунь три штуки, двести грамм мёда, сто пакетиков чая в красивой коробке от одной известной фирмы, банка горошка и банка кукурузы, салатная смесь на развес, замороженная.

Эштон поочередно всё брал в руки, крутил с интересом, водил пальцами по картинкам и аккуратно ставил обратно на стол.

– Всё такое заморское, иностранное. В жестяных банках я видел консервы лишь раз, но это было давно, на столичной ярмарке, родители нас возили. Маги в одной далёкой стране придумали способ так хранить продукты, по рассказам мамы, секретом они не делились, цены на них высокие, – он пальцем постучал по банке горошка, – но купцы в дорогу берут. Только, Вивианна, они не были такими красивыми, посмотри, какая рыба, словно с картины.

Я как раз поставила на стол банку с сардинами.

Непонятно, кто собирал этот набор, но за гречку, сахар, чай спасибо.

-- Какие красивые упаковки, не иначе магия, -- он трогал продукты с земной обёрткой. – Неужели Эдварда совесть замучила, и он приходил к нам с извинениями?

Услышав такое предположение, я чуть не перекрестилась.

– Тьфу! Эштон, ты так не шути, сестра у тебя ещё слабенькая, вдруг не выдержит и в обморок свалится, – нервничая, аккуратно расправила мешок.

– А кто тогда? – Эштон вновь принялся рассматривать покупки.

– Чудо какое-то, – пожала плечами. – Может, магия сжалилась, сколько мы с тобой натерпелись.

– Что ты, разве можно над магией шутить, она этого не любит, может и отомстить, – братец прикрыл ладонью мой рот.

– Да куда уж более? – прошептала, отнимая его руку. – Рыбу нужно положить размораживаться, чуть позже я придумаю, что с ней делать, или суп, или запеку. А вот банки лучше в шкаф убрать, с глаз.

– Да, ты права, а то ещё украдут дорогие подарки, – не о том подумал Эштон. Я же беспокоилась, что во мне заподозрят попаданку и потащат на костёр, кто знает, что тут делают с иномирцами.

– Молоко и сладкий творог, – так я обозвала йогурты, – нужно убрать в холод. В таверне должен быть подвал.

– Подвал есть, но на кухне стоит холодный шкаф, на магии работает. Камню лет сто, наверное, а всё ещё работает. Одним словом, Чёрная слеза, они очень ценятся, поэтому Эдвард так бесился, когда раскрылся обман управляющего. Ванну отмыть — и можно искупаться. Я проверял, вода бежит ржавая и холодная, но она есть, чуть пропустить, на кухне в вёдрах горячей нагреть — и можно мыться. Ты не помнишь, но в нашем доме Чёрные слёзы везде были, даже в ванной воду грели.

– Помыться стоит, – согласилась с братом, – с тебя тогда чистая ванна, с меня вкусный обед.

Стоило мальчику выйти из комнаты с молоком и яйцами, я задумалась.

– Тут два варианта: первый — я готовилась куда-то ехать. Неужели знала, что попаду в другой мир, и поэтому заказала такой странный набор? А второй – эта доставка чьё-то извинение за перемещение. Первый вариант откидываю как маловероятный, в своём уме ни в какой мир я перемещаться не стала бы, а вот второй рассмотреть можно.

Оставив в покое продукты, взяла телефон.

– Удивительно, что зарядка не уменьшается.

Открыла приложение с доставкой, внимательно посмотрела, но ничего выбрать не получилось. Остальные разделы, звонки, приложения и мессенджеры так и оставались недоступны.

– Ясно, разовая акция была. Могли бы и побольше прислать, например, сто килограммов картошки, всё же осень на дворе, как нам зиму жить? Одежды тёплой, а лучше денег мешок в местной валюте, – ворча, запихнула телефон обратно под подушку.

Глава 7

Кухня оказалась большой и светлой. Видать, Эштон немного навёл порядок. Помыл полы, почистил кастрюли. Холодильный шкаф сразу обратил на себя внимание, широкий, с белоснежными дверцами, расписанными голубыми узорами. Распахнула и удивлённо уставилась на полки.

Да, с освещением в этом магическом холодильнике не продумано, тусклый зелёный свет падал на продукты. С непривычки откроешь и решишь, что всё испортилось. Лампочка отсутствовала, приглушённый свет словно из ниоткуда распространялся над каждой полкой. Стало интересно посмотреть на эти чудесные Чёрные слёзы.

Пока рыба размораживалась, натянула перчатки и взялась за работу, решив хорошенько промыть широкую плиту на восемь конфорок, до блеска натереть разделочный стол, но не рассчитала силы. Во-первых, из крана текла ледяная вода, пришлось набирать и ставить на огонь несколько кастрюль, во-вторых, тело всё же было не моё, оно оказалось слабее земного и через полчаса заставило меня без сил опуститься на стул.

– Сестра, твоё лицо! – на кухню вошёл Эш. – Бледное, и губы посерели. Ох, ты же готовить хотела, – его взгляд упал на большое ведро с грязной водой. — Зачем было прибираться? Я бы позже сам всё сделал. Так, ты иди в комнату отдохни, а как обед будет готов, позову.

Он не выглядел недовольным, скорее, озабоченным.

– Нет, – выдавила из себя улыбку, вспомнив вкус бульона. – Приготовим вместе. Ты будешь моими глазами и руками.

Эштон быстро разделал две рыбины, третью решили оставить на суп. Окунь лишился чешуи, головы, плавников и внутренностей, был тщательно промыт под холодной водой и отправлен в тарелку.

– Виви, для чего мы это делаем? – небольшие крестообразные надрезы украшали тушку окуня.

– Чтобы рыба лучше пропиталась маринадом и равномерно запеклась, – немного придя в себя, взялась нарезать укроп.

Измельчённую зелень высыпала в тарелку, туда же выжала сок из половинки лимона, добавила соль, специи, всё перемешала. Эштон с удовольствием натёр готовым маринадом как внутри, так и снаружи две тушки окуньков, вернул их обратно в тарелку и отправил в холодильный шкаф на полчаса.

– Аромат приятный, – он принюхался к пакетику со специями.

Рис на гарнир пришлось промывать Эштону. Много решили не варить, в этом мире рис произрастал, но, по словам брата, его ели только в богатых домах, да и то редко, так как привозили из далёких стран.

Доведя промытый рис до кипения и выбрав самый маленький огонь, вернулись к рыбе, чуть ранее Эш включил духовой шкаф, всё тот же зелёный свет, без запаха и шипения. Не выдержав, поинтересовалась, как Чёрная слеза и в холодильнике, и в плите одновременно, если, по словам брата, камень только один.

На что подросток рассмеялся:

– Вивианна, тебе скорее нужно вернуть утерянную память. Смотри, – он нажал на боковую панель, та чуть отскочила в сторону, будто на пружинках. Внутри находилась ёмкость, наполненная порошком. – Магический шлак, смешанный с пылью Чёрной слезы. Стоит недорого, хватает примерно на месяц.

Вернув боковую панель на прежнее место, Эштон перевёл взгляд на меня.

– Ты чего?

– Виви, а где ты научилась готовить такую рыбу?

– На кухне, ещё в доме родителей, – брат удивился. – Думаешь, я только и могла, что танцевать да вышивать? Иногда пробиралась на кухню и смотрела, как готовит повар.

– Виви, так к тебе память вернулась? – мальчик резко обнял меня за талию, а я поняла, что завралась. Лучше было сказать, что не помню.

– Нет, братец, память не вернулась, но когда ты спросил, ответ сам соскользнул с языка, значит, так всё и было. Ой, пора рыбу в духовой шкаф ставить, – попыталась перевести разговор.

Противни были лишь больших размеров, но нашлась сковорода без ручки, смазав ту подсолнечным маслом, выложила рыбу, сверху промазала сметаной и отправила в духовку. Через полчаса от перекладываемой в тарелки ароматной рыбки приходилось сглатывать слюну. Красивая, поджаристая, она так и просилась на язык.

Наше прекрасное блюдо, состоявшее из риса и рыба, украсили мелко порезанные укроп и зелёный лук.

– Приятного аппетита, – улыбаясь, пододвинула к себе дымящуюся кружку чая и, предвкушая первый нежный кусочек рыбки на языке, потянулась к вилке. Но не успела ничего сделать, как скрипнула входная дверь. – Кто это? Эштон, ты не починил засов?

Послышался звук отодвигающейся скамьи.

– Почему так пыльно? – донеслось из зала.

– Я рано утром выходил оглядеться, выкинул мусор и, похоже, забыл закрыть дверь.

Пришлось отложить столовые приборы и выглянуть в зал.

А посетитель времени не терял, заняв одно из мест возле мутного невымытого окна.

– Добрый день, господин.

Подойдя поближе, попыталась рассмотреть лицо вошедшего гостя. Но тот отчего-то скрывал его под капюшоном. Не знаю, во что он был одет, длинный в пол чёрный плащ скрывал фигуру, видны были лишь носки то ли ботинок, то ли сапог.

В ответ молчание.

– Мы не работаем, таверна закрыта, прошу прощения, покиньте наш дом, – от его молчания становилось не по себе.

Глава 8.

«Уважаемый покупатель! Благодарим за первый сделанный заказ! Будем рады вновь обслужить дорогого клиента! Продолжайте совершать покупки через наше приложение!»

– Ничего себе, онлайн-магазин опять заработал. Только бы не обманули, – очень аккуратно, словно от этого зависит моя дальнейшая жизнь, ткнула на крестик, сообщение закрылось. Изображение онлайн-приложения оставалось всё таким же чёрно-белым, но я могла нажимать на вкладки.

Выбор был огромный, как и в любом стандартном магазине доставки, но тревожил лишь один момент — мне точно никогда не встречалось такое название: «Любой товар за ваши деньги!». Кто вообще так называет магазин? Не слишком ли пафосно? Любой товар, вы серьёзно? А если я захочу молоко единорога, что будете делать? Пролистав доступные вкладки, рассмеялась, так как ни одна позиция не добавлялась в корзину, и лишь в овощах нажимались две яркие цветастые картинки: картофель и редис. Смотри-ка, цвета появились. Надолго ли? Смеялась сквозь слёзы.

– Всего две позиции? – задала вопрос телефону. – Картошка да редис? Хорошо, раз выбора нет, то буду брать что дают. Только возникает вопрос, как оплачивать. У меня есть серебряный.

Диалог с телефоном не получился, тот молчал, сообщений не отправлял. Похоже, он не живой, как я подумала ранее.

Сколько купить картофеля? Что, если эта доставка будет единственной? Мало ли что за сообщение высветилось. Аккуратно убрав телефон под подушку, отправилась искать брата. Ох, если я сейчас расскажу, что у нас вновь появятся овощи, не станет ли он задавать новые вопросы? Я бы задумалась на его месте. Как бы аккуратно расспросить про попаданок и магию?

– Вивианна, я как раз несу последнее ведро, можешь идти мыться, пока моешься, ещё одно нагрею, – из кухни выходил запыхавшийся Эштон.

– Хорошо, спасибо, брат. Нам нужно проверить подвал, раз мы разбогатели на один серебряный, то стоит сделать небольшие запасы на зиму, например, картофель, – прикусив нижнюю губу, замолчала.

– Подвал есть, я проверил, сухой. Думал, вдруг какие овощи в коробах остались, нет, пусто, шелуха от лука да земля с песком. Как думаешь, тот странный посетитель ещё придёт? Целый серебряный. Вот бы он каждый день так захаживал отобедать. Зиму бы пережили с лёгкостью.

– Не уверена, что придёт, он ворчал, что пыльно. Думаю, мимо шёл, был очень голодный. Кто в своём уме в такую старую покосившуюся таверну захочет идти обедать?

– Вивианна, мы такую нежную поджаристую рыбу приготовили, и рис был зёрнышко к зёрнышку, рассыпчатый, вкусный.

– Китайский, очень качественный и дорогой, – припомнила иероглифы на упаковке. – Вековые традиции по выращиванию этой культуры…

– Китайский? Это что за страна или город? – перебил брат.

– Хм-м… Страна. В книге читала, она находится очень далеко, мореплаватели добираются до неё месяцами, – попыталась вывернуться. – «Аня, кто тебя за язык тянет?!»

– О, похоже, ты более внимательно слушала учителей, чем я. Иди мыться, – он ушёл с ведром, я же, взяв вещи из комнаты, отправилась следом.

Страшненькая ванна была отмыта до блеска, Эштон постарался. С каким наслаждением и тихим стоном я опустилась в воду. Божественно! Много ли человеку нужно, горячая вода, мыло и расчёска.

– Если онлайн-доставка предлагает товар на своё усмотрение, то придётся идти за нижним бельём, платьем, верхней одеждой в магазины этого мира.

Вымывшись и переодевшись, спустила воду и ополоснула после себя ванну. Взяв в углу тяжёлый железный таз, замочила в нём всю одежду, что была на мне до этого. Отмокнет, постираю, не могу же я идти за покупками в халате.

Выходя, увидела у дверей два ведра с горячей водой для брата. Как раз Эштон нёс кастрюлю с кипятком.

– Эш, придётся чуточку потратиться, нам необходима запасная одежда, да и стоит разузнать цены на тёплые вещи, пальто и обувь.

– Вивианна, мне не нужна одежда, я хорошо переношу холод, денег мало, возьмём только тебе, – он аккуратно поставил воду на пол ванной комнаты.

Спорить не стала, не было смысла, на месте буду решать проблему.

– Интересно, а можно ли продать картофель, если он мне не нужен? Специальное разрешение не требуется? – поинтересовалась у брата.

– Можно, народ выращивает, а потом сдаёт в овощные лавки, таверны и рестораны или продаёт на рынке. Сейчас как раз сезон, и она стоит недорого. Можно сторговаться за два медяка.

– За килограмм? – мальчик кивнул.

– Хорошо, – с задумчивым видом пошла в комнату.

Взяв телефон, открыла приложение, ничего не изменилось, доступны были картофель да редис.

– Проверим, – пальцем нажала на изображение коричневых клубней, появилось окошечко с количеством, в котором стояло число «100». Попробовала уменьшить – нет, увеличить – тоже нет.

– Весело живём. Не расстраиваемся, просила утром сто, получите, распишитесь.

После нажатия на добавление в корзину в верхнем правом углу появилась сумма. За сто килограммов просили три тысячи рублей.

– «Хорошо, что сезон и картофель подешевел», – подумала я, а вслух произнесла: – Сразу предупреждаю, что сто кило редиса брать не буду, он быстро портится, вдруг не найду желающих его купить!

Глава 9.

Доставку осуществили, пока я спала.

Картофель стоял возле кровати в четырёх мешках, мешки были разного размера и цвета, словно овощи я приобрела не в магазине, а у частника.

Чувствовала себя прекрасно, выспавшейся, потянувшись, сходила умыться.

Эштон нашёлся в одной из комнат.

– О, Вивианна, ты проснулась. А я вот решил получше осмотреться. Похоже, в этой комнате жила наша прабабка. В шкафу остались платья, три, думаю, на тряпки отправить, полы мыть, а вот два можно продать. Тебе они не подойдут, чёрные, некрасивые, да и не по фигуре. Ещё есть платок того же цвета, оставишь себе? Вязаный, шерстяной. Как ты себя чувствуешь?

– Оставлю, не до капризов, осень на дворе, – подошла к вещам. – Чувствую неплохо, сил прибавилось. Могу помочь с разбором или лучше постираю постельное.

– Да вот ещё, чтобы вновь упала и полдня проспала? Я уже всё постирал, твоё платье и остальные вещи сушатся в соседней комнате, я там верёвки натянул, на улице бы посушить, но при такой погоде дня два понадобится. В халате перед людьми не находишься.

– Перед какими людьми? – поинтересовалась, вертя туда-сюда коричневую кофту. – Да, бабуля себя не баловала яркими вещами.

– Так это и понятно, цветные одежды дороже стоят. Да и пожилые люди часто одеваются в тёмное. Подведём итог, попробовать продать можно два платья, колготы. А чего ты так смотришь, целые же, служанки часто в лавке подержанных вещей покупали такие. Они чистые, стиранные. Я с конюхом два раза ходил в такое место, покупал себе носки, то есть он мне покупал, – смутился мальчик. – Мы тебе прелестное платье и колготы в размер выменяем в обмен на это. – Два простых летних платка, шапка, – он её повертел, но всё же положил в общую кучу. А ещё тут две скатерти, без которых мы прекрасно проживём. Одна белая, уверен, что уйдёт за десять или пятнадцать медяков, прабабка её для чего-то берегла. А вот эта серая, – он задумался. – Она целая, чистая, можно три медяка попросить. С утра и сходим.

– Договорились, хозяйственный ты мой. А теперь нужно помочь перенести четыре мешка картофеля в подвал. Предлагаю пересыпать в вёдра и носить.

– Откуда картофель? – перестав завязывать вещи в скатерть, Эштон поднял на меня взгляд.

– Ты только не пугайся… – я собиралась врать, что во мне проснулась магия, но вот какая, не придумала.

– Вивианна, неужели в тебе проснулась магия? – его глаза покраснели и наполнились слезами. Эштон в одно движение обнял меня за талию и, всхлипывая, произнёс: – Я верил, что или в тебе, или во мне она проявится. Я ещё в прошлый раз заподозрил, но не стал тебя беспокоить. Виви, ты её почувствовала после того, как очнулась? – заплаканные глаза смотрели на меня с надеждой. Как бы самой не разрыдаться вместе с мальчишкой. Кивнула. – Это же что же, получается, после отравления, ужасной жизни и переживаний в тебе проснулась бытовая магия? Ты можешь притягивать к себе продукты? Но вместо этого ты должна что-то отдавать. Деньги, силы, время.

После этих слов я задумалась и вспомнила о своих кровных рубликах, что странный телефон требует в оплату. Отодвинула чуть от себя мальчика. Неужели всё, что он говорит, правда? Но я не чувствую в себя магии.

– Ох и заживём, – размазав слёзы по щекам, Эштон подтянулся на цыпочках и поцеловал меня в щёку. – Ты только себя не перетруждай. Магия – она такая, пожелаешь больше, чем есть в тебе возможностей, и всё, в обморок свалишься, а бывает, люди и навсегда с ней расстаются, – видя непонимание в моих глазах, уточнил: – С магией.

Если следовать теории Эштона, то я… Ладно, предположим на мгновение, пусть и не верю, что я стала магом, и не каким-то огневиком, воздушником или ещё кем из боевиков, а бытовым магом, достающим продукты. Это получается, что и телефон с сумкой я без умысла подтянула из своего мира. Так, а дальше что? Почему телефон не даёт выбора из всего ассортимента? Мне нужно за что-то зацепиться, во что-то верить. Пусть не даёт, так как знает мои магические возможности. Заботится, чтобы не свалилась в обморок? Поэтому сто кило картошки и пучок редиса? Знает, что если пришлёт больше, то мне будет плохо. Тут же вспомнила бывшую свекровь, что, использовав магию, мирно прилегла на пол.

– Эштон, думаю, что ты прав насчёт магии. Скажи, а можно ли этот магический запас увеличивать? Чтобы я могла притягивать не только картофель?

– Плохо, что ты не помнишь уроков по магии. Это возможно, если будешь каждый день балансировать на грани, используя практически всю магию, оставляя капельку, то организму будет казаться, что всего мало, и каждый раз начнёт накидывать чуточку сверху. Обычно боевые маги такое практикуют, им по-другому нельзя. А все остальные, как Хрусты, не утруждаются, боясь потерять и то, что есть. А как гордятся тем, что в них проснулась магия, – усмехнулся Эштон.

Картофель пересыпали в вёдро, решив все не марать, носили в одном, Эштон носил, а я насыпала.

Перекладывая последнюю картофелину в ведро, услышала приглушённый вскрик.

– Эштон! – бросив пустой мешок на пол, кинулась вон из комнаты. – Эштон, что случилось?

Присев на колени заглянула в полутёмный зев.

– Ох… Вивиан, не спускайся, всё хорошо, я оступился с последней ступеньки, неудачно на ногу встал, сейчас клубни соберу и поднимусь.

Слышно было, что Эштон шипит.