Сердце Геолиса

Проснись!

— Приветики.

— Привет.

— Слушай, помнишь тот странный сон, про который я тебе рассказывала? Ну, меня словно парень какой-то зовёт. И я типа ему обещала прийти, но не помню этого. И его потом не помню.

— Ну.

— Ну вот опять приснился, только на этот раз у него на голове был птичий череп. Ну такой, типа как чумной доктор, только настоящий птичий череп. Большой.

— Хм.

— Угу. Всё страньше и страньше.

— Может, ты просто устала? Дай мне слово, что сегодня ляжешь пораньше.

— Может. Ну, я помню, ты в мистику не веришь, но я иногда начинаю сомневаться, где тут сон, а где реальность. Как-то в моей реальности сюжет без логики развивается…

Добавив к сообщению грустных смайликов, я отправила его собеседнику и захлопнула чехол телефона.

Задумалась.

Во-первых, сны. Или сны — во-вторых?

Всё началось несколько месяцев назад. А может, и раньше, просто я этого не замечала? Сначала время стало двигаться как-то нелинейно, рывками. Нет, я сейчас не о том случае, когда ты болтаешь с подружкой о чём-то интересном и три часа пролетают со скоростью света. Совсем наоборот — ждёшь чего-то, и времени вроде осталось полчаса, бац! — и они уже прошли.

Или беседуешь с интересным человеком, вы уже столько всего обсудили, наговорились до одури, аж устали друг от друга, а часы утверждают, что прошло всего полчаса.

Затем некоторые люди начали вести себя так, будто сценарист не прописал им роли. Сегодня это добрая душа, чудесный человек, солнце и радость. А завтра… А завтра ты думаешь: «Ой, а с тобой ли я вчера разговаривала?»

Нет, конечно, и это можно было бы списать на весеннее обострение или дурость чужого характера, если бы не одно но: это происходило круглый год и с самыми разными людьми.

Следующими шли события: тот самый эффект Манделы стал выскакивать в повседневной жизни в самых неожиданных местах.

И сны. Я написала своему виртуальному другу далеко не всё… Кстати говоря, тоже весьма странная личность: свалился на мою голову спустя почти десять лет после того, как мы в силу определённых обстоятельств прекратили общение. Вроде он — имя, факты биографии, воспоминания совпадают. А порой кажется, что совсем и не он. Странно.

Итак, сны. Мне снился парень, который хотел меня куда-то завлечь. Он то звал меня, говорил, что я ему обещала, то мне снилось, что я ищу его по улицам города, то просто просыпалась от ощущения, что на меня кто-то смотрит, и первые секунды после пробуждения у меня была уверенность – это он.

Ещё прошлой ночью мне снились тени… Они хотели оплести меня, утащить, поймать. Было ужасно страшно. Но я смогла убежать. Чудом.

Перевернувшись с боку на бок, я натянула одеяло до самого подбородка. Попробовала «выключить внутренний диалог», сосредоточиться на дыхании. К таким мыслям лучше не возвращаться перед сном.

Но мысли продолжили скакать, распадаясь на отдельные образы, рассыпаясь снежинками.

Во сне я шла по серым улицам. Между домами скользили тени.

«Я сама тень. Я мышка. Я маленький мышонок, былиночка. Меня не видно. Меня никто не видит».

Дышать было тоже страшно.

Меня разбудило какое-то ощущение. Открыв глаза, я уставилась в полутьму комнаты, глядя на парня, вальяжно устроившегося на подоконнике напротив моей кровати.

— Просыпайся. Ты должна прийти. Ты обещала. Давай-давай, хватит спать. У нас много дел. Я жду.

Парень сделал шаг ко мне.

— Иди на хер!

Опа, похоже, нервы моих истощились.

— Что, прости?

— Что слышал! Не сработаемся мы, какие дела! Хватит тут каждую ночь маячить! Я тебя не звала и ничего тебе не обещала. Так что вон отсюда!!!

Я добавила пару не печатных эпитетов.

Где-то я читала, что если хорошенько отругать посетившего тебя во сне покойника, он перестанет тревожить. Почему мой полусонный мозг вдруг применил это правило к моему ночному гостю — ума не приложу. Возможно, просто была слишком зла.

Мой гость рассмеялся весело и громко.

— Это замечательно, что ты злишься и отвечаешь мне. Прекрасно! Значит, ты уже близка к пробуждению.

Самари

Город был похож на разогретый противень. Чёрт возьми, только май, а уже такая жара!

У меня был заслуженный выходной, поэтому я решила уехать одна за город, куда-нибудь, где лес и вода. Примерно определившись с направлением, взяла такси и отправилась к озеру неподалеку от города.

Птички поют, ветер шумит. Главное — не наловить клещей. С такими мыслями я шла знакомой тропой. Шла и шла, а тропа никак не кончалась. Я что, в трех соснах заблудилась? Хм. Заметила краем глаза движение слева, словно черная клякса проползла по кустам, обернулась, но ничего не увидела. Фух, кажется, мне напекло голову. Наконец тропа повернула, и я вышла к озеру.

— Ну, здравствуй, — сказала я озеру и окунула руки в прохладную воду.

И шарахнулась назад, сев на попу, увидев свое отражение в воде.

Мозг анализировал увиденное — в отражении была я и не я одновременно. Волосы длинные, собранные в тонкие косички, выбритые виски. Четкие скулы, впалые щеки и глубокие тени под глазами, а на лице справа от губы к виску — шрам. Само лицо какое-то серо-белое, словно у давно болеющего человека. Образ дополнял серая матерчатая куртка и кожаные наручи.

Что?

Что, блин?

Я перечитала фэнтези? Хотя нет, последний месяц я точно не читала ничего такого. Мне напекло голову? Что вообще происходит?

*************************

— Самари! Самари! — сильные руки трясли меня за плечо, — ну же, давай, открывай глаза.

— Мммм...

— Пей! — Холодное горлышко металлической фляги ткнулось в губы.

В горле было сухо, как в пустыне. На рефлексе схватила флягу и начала жадно хлебать воду.

— Не торопись, а то вывернет наизнанку, — говоривший отнял у меня флягу.

Я отдышалась и после этого попыталась открыть глаза. В глазах словно перца насыпали. Голова кружилась, тело было каким-то деревянным и не слушалось. Наконец окружающее перестало плыть и сложилось в единую картину.

Довольно странную, нужно заметить, картину: я была в каком-то не то зале, не то пещере. Низкие потолки покрывали переплетения странных сухих стеблей, вокруг тоже были то ли стебли, то ли корни, а сама я полусидела-полулежала в довольно странной конструкции, больше всего похожей на гигантский сухой стручок гороха, треснувший посередине и развалившийся пополам.

— Как ты, сестренка? — передо мной на корточки присел парень. Тот самый, который мне снился. Или не снился? Или не мне?

Так. Стоп.

— Что... Что тут происходит? Ты кто?

— Я Марко. И я бужу тех, кого могу разбудить. Ты ничего не помнишь, Самари? — Парень горько усмехнулся, — была война. Мы проиграли. Ты... и не только ты спала одиннадцать лет. Здесь, под землей. Но те, кто остались на поверхности, нашли способ, как разбудить спящих. А теперь нам нужно уходить — скоро явятся те, кто не должен увидеть нас здесь. Идем.

Марко подхватил меня под руки и рывком поднял на ноги. Мир перед глазами поплыл и закачался, но мне не дали упасть.

— А как же... как же вся жизнь, которая была у меня? Это что, просто сон? — волна паники вперемешку с истерикой подкатила к горлу, по щекам потекли слезы.

— Нет. Давай я тебе сейчас не буду рассказывать основы мироустройства, ты сама постепенно вспомнишь обо всем. Просто реальность разветвляется на сотни и тысячи миров и возможностей. Когда люди уснули здесь, в нашем мире, Тени отправили их сознание жить в другой мир, другую возможность, другую реальность. Так что все, что было с тобой, это правда было. Только... как бы это сказать, не совсем с тобой.

Я не стала задавать вопросы, а лишь пыталась осознать происходящее, да вертела головой, разглядывая свой «новый–старый» мир.

— Ты назвал меня сестренкой. Ты мой брат? Прости, я не помню.

— Двоюродный. Я сын сестры твоей матери.

Я снова задумалась. Там, в том мире, у моей матери никогда не было сестры. Хотя... Являюсь ли я здесь «собой», и является ли моя мать — моей матерью?

Марко резко дернул меня в сторону, затолкал в расщелину в стене и прикрыл собой, тем самым отвлекая от тысяч мыслей, роившихся в моей голове.

Краем глаза я увидела ползущее по противоположной стороне нечто, похожее на кусок черного тумана.

На миг нечто остановилось, словно прислушиваясь к чему-то.

В голове сами собой завертелись слова из недавнего сна: «Я тень. Я мышка. Я маленький мышонок, былиночка. Меня не видно. Меня не видно. Вы не видите меня»

Реальность стала серой, будто пеплом подернулась. Тень еще несколько секунд «прислушивалась», а затем уползла восвояси.

— Фууухх. Ну молодец, мелкая! — Марко стиснул меня в объятьях, — вовремя про маскировку вспомнила! — Угу, — я еще не отошла от испытанного ужаса.

Мы двинулись дальше. Я разглядывала тянущиеся вдоль стен, пола и потолков стебли. Некоторые были сухими и черными, некоторые выглядели более живыми и слабо фосфоресцировали, выделяясь бледными пятнами на общем фоне. Света было мало, чтобы рассмотреть подробности, но достаточно, чтобы можно было передвигаться. Периодически нам попадались «коконы». По очертаниям я поняла, что внутри находятся люди. Ну и местечко. Брррр!

— Они все в анабиозе? — Я ткнула пальцем в один из таких коконов. — В ана... чего? — обернулся ко мне брат.

— Ну. Спят.

— Да. Магически измененный перецветень не дает телам стареть, люди как бы спят.

— Зачем?

— Когда жизнь там, куда отправили сознание, заканчивается, здесь, — он указал на кокон, — рождается Тень. То, что мы видели только что.

Меня аж передёрнуло от подобной перспективы.

Через десять минут воздух вокруг стал заметно чище и прохладнее.

— А куда мы идем?

— В клан. Нужно вернуть тебя, в семью, — Марко улыбнулся.

Лес

Мы вышли под дождь. Вода падала с неба бесконечным потоком.

— Отлично! — Марко был крайне доволен. — Тени не любят воду, можно спокойно идти в лагерь короткой дорогой, не опасаясь, что нас засекут.

Я поёжилась, не слишком разделяя его энтузиазм, но отвечать ничего не стала. Мы двинулись через лес.

Лес… Это моя любовь. И в том мире, и в этом. Я точно знаю, чувствую это. Чувствую каждую травинку, каждый корешок дерева, каждый листочек на дереве. Я сама не заметила, как остановилась, как потянулась к лесу всем своим естеством, как душа пустила корни и переплелась с корнями деревьев, стала деревом, сплелась ветвями с кронами, стала ветром и полетела среди могучих стволов, стала водой, падающей с неба. Растворилась в миге тишины и вновь вернулась ко мне.

Я — дома.

Я стою в бесконечном лесу, среди исполинских деревьев, под потоками дождя. И я — дома.

Всё, что я знала о прошлой жизни, той, что была до моего забвения, вернулось легко, раскрылось в памяти, как раскрывается цветок на рассвете.

Я открыла глаза. Напротив стоял счастливый Марко и смеялся. Вода стекала по его волосам, капала с носа, но, кажется, это его совсем не волновало. Давно я не видела его таким счастливым.

— Вот теперь ты точно вернулась, сестричка!

Лес вёл нас, расступаясь перед нами и ложась под ноги ковром мха, а затем смыкаясь за спиной непроходимыми дебрями.

— Расскажи мне, как обстоят дела в клане.

— Когда война кончилась, от нас осталось меньше сотни, это вместе со стариками и подростками. Детей забрали всех, почти всех женщин. Остались в основном те, кто скрывался в пещере за вторым водопадом — раненые и те, кто за ними ухаживал. А ещё старики.

— А что случилось с пещерой за первым водопадом? Там же были женщины и дети, — я на секунду остановилась.

— Среди людей оказались предатели, перешедшие на сторону Теней, — Марко помрачнел. — За обещание жизни и власти они помогли теням выследить место, где мы прятали детей, и забрать их.

— Их забрали люди?

— Нет. Тени нашли способ перекрыть реку, и когда водный поток иссяк, пещера осталась без защиты. Женщины, конечно, сражались за своих детей, но не смогли победить. А воинов, охранявших вход, убили сразу.

— Ясно. Что стало с предателями?

— Сама как думаешь, — криво ухмыльнулся он. — Перецветню всё равно, предатель в коконе или нет.

Я понятливо хмыкнула.

— Так что же было дальше?

— Мы затаились. Залечивали раны, выхаживали выживших. После того как тени забрали тебя и Сонго, из поцелованных Силой остался только старый Хонг. У дочери Менгеры тоже оказался дар, она родилась сразу после войны, так что ещё мала. Так вот, Хонг стал искать способ, как разбудить тех, кто спит. И нашёл его. После ритуала кровник может прийти в сон к тому, кого хочет разбудить, и тогда, возможно, человек проснётся. Мы уже разбудили многих, нас около семисот человек. Мы нашли, где скрывали наших женщин и стариков, которых успели забрать. Их почти не охраняли. Этих разбудили в первую очередь — их жизни в другом мире кончались, и некоторые уже стали тенями. Эти хитрые твари нашли реальность, где человеческая жизнь очень коротка — не больше века.

Дети тоже почти не охраняются, но их решили пока не будить. А вот с воинами и шаманами всё сложнее, — брат замолчал, словно задумался о чём-то.

— Сколько взрослых воинов сейчас в клане?

— Около полутора сотен. Это те, кто был ранен, кто смог скрыться от Теней и те, кто вырос за эти годы.

— Да уж, не густо, — вздохнула я.

Когда-то наш клан Чёрного медведя занимал целый город. Бергород, город-крепость. Впрочем, крупных войн не было до той войны уже три сотни лет. Так, мелкие стычки с варварами на окраинах леса, который занимал большую часть суши нашей планеты — Геолиса. Но мы чтили традиции и обучали юношей и девушек воинскому искусству. Воинов мужчин было больше десяти тысяч, и около пяти тысяч — женщин.

Мы процветали, дружили с соседями. Благодаря смешанным бракам появились такие, как я — в нашем клане воинов стали рождаться шаманы и друиды.

Люди расселились за стены крепости, вокруг города образовалось несколько крупных деревень.

А потом в окрестностях обнаружили крупные залежи иллидиума — минерала, способного накапливать и увеличивать магическую силу в десятки раз. Правитель Бергорода, великий Ворг, возрадовался этому известию, решив, что теперь наш край расцветёт ещё больше.

Но не прошло и года, как на нас напали Тени. Являясь выходцами изнанки миров, призванными чужой магией, они напали сначала на нас, покорные воле безумного колдуна, захотевшего власти и могущества, чьё имя в наказание вычеркнуто из истории. А затем, убив своего хозяина, словно чума распространились по миру. Их не интересовали волшебный минерал, деньги или власть. Только жизненная энергия этого мира, которую они высасывали, словно упырь кровь, перестраивая, ломая окружающее пространство под себя.

И тени давно бы заполонили весь Геолис, но сама структура реальности противилась тварям изнанки, выталкивая их, как занозу, борясь, как с инфекцией. Именно поэтому тени ещё не заполнили всю планету, а люди всё ещё были живы.

— Часто тут дожди, Марко?

— Часто. Скоро заквакаем, — он рассмеялся. — Последние пять лет они идут каждый день, а в перерывах солнце палит нещадно. Хонг говорит, что сам Геолис отторгает Тени, которые не любят воды и яркого света.

— Что с остальными кланами?

— Большую часть тоже переловили Тени. Остатки клана Зелёной Ветви спасаются, строя жилища на болотах. Островитяне сидят на своём Гребне Кита и носа оттуда не высовывают, они, кстати, почти не пострадали. Клан Орла забрался высоко в горы и построил крепость там, где снег. Снег Тени тоже не переносят. По этой же причине остатки кланов Белого Медведя и Дикого оленя ушли далеко на север. Коготь Ягуара ушёл глубоко в пустыню, туда, куда Тени под палящим солнцем не могут добраться, а ночи не хватает на переход. Заключили мир с остатками варваров и благодаря совместным усилиям шаманов привели туда воду. Теперь там крупный оазис и город.