Сердце моё

Family

Святослав:

-Хватит....ну перестань- жена пытается убрать мои руки, уже вовсю хозяйствующие под ее тонкой кофточкой, но я знаю- все это напускное. Алёна хочет этого не меньше меня- это выдают ее увеличившиеся от возбуждения зрачки, участившееся дыхание. В противовес словам она прижимается ко мне все тесней, ёрзая по моему каменному стояку своей круглой попкой.

-Давай уедем отсюда?- томным шепотом озвучивает она мои мысли. Легким движением головы откидывает прядь непослушных локонов назад, а я залипаю как пацан- настолько этот жест полон женственности, сексуальности. Она знает, как меня завести.

Подхватываю ее на руки под возмущенные шепотки наших соседей по модному показу, несу к выходу. Алёна лишь тихо смеётся, уткнувшись лицом мне в плечо. В машине садимся на заднее сиденье, я нажимаю кнопку- и плотный экран, выдвигаясь, закрывает нас от водителя.

-Это то, о чём я подумала? - шепчет мне на ухо Алёна, нежно обхватывая мой уже рвущий ткань брюк член.

-Да, да...- хриплю я, сжимая руками ее ягодицы. Все, чего я сейчас хочу - насадить ее на себя, до упора утонув во влажной глубине. Но жена, удовлетворенно улыбнувшись, отстраняется. Пристав на сидении, она смотрит на меня, медленно спуская кофту с одного плеча , с другого. Приспускает тонкий кружевной бюстгальтер -ее грудь, освободившись от одежды, дразнит, подрагивая в такт движению машины. " Только бы не кончить от одного ее вида.

Алена, бесстыдно раскинув стройные загорелые ноги, откидывается на спину. Она лишь подмигивает мне, видя жадный блеск в моих глазах:

-Да, я без трусиков. Сам видишь - кивает она на тонкую юбку, приподнятую теперь вверх, на талию,- они были бы лишними.

Удерживая мой взгляд, начинает ласкать себя- стерва! Знает, как это действует на меня. Ударяясь о сиденье, лихорадочно срываю с себя одежду, наблюдая, как ее тонкие пальцы входят внутрь нежно-розовых, исходящих соками, складочек.

Едва расстёгиваю брюки, как она встаёт, упираясь рукой мне в грудь:

-Дальше я сама- медленно облизывая пухлые губы языком, доводит меня до грани безумия. Усаживаясь сверху на меня, пару секунд дразнит, проходясь влажной киской по дрожащему от нетерпения члену.

-Бооо...о..же..- выдыхаю я, когда она опускается на него. Пульсируя, сокращается, вобрав меня полностью. На мгновение я вижу, как по ее лицу проходит лёгкая судорога боли , но тут же ее сменяет знакомая затуманенная страстью полуулыбка.

***

-Свят, нужно будет повысить жалованье водителю - смеется Алёна, когда тот открывает ей дверь. На лице самого водителя никаких эмоций - я выбираю только самый лучший, самый дорогой персонал. Они не задают лишних вопросов, исполнительны и никак не обозначают себя без надобности.

Алёна, не оставляя по-детски глупого желания смутить мужчину, выходя, специально задирает юбку пальчиками вверх, позволяя ему на мгновение полюбоваться округлыми бедрами. Стерва! Но такая любимая! Моя!

С ленивой улыбкой наблюдаю за ней- я знаю, такое поведение - всего лишь игра. В душе она- та девочка, которую я знал ещё с интерната. Та пухлая, неуверенная в себе малышка в очках с толстыми стеклами, что тайком плакала у меня на плече. Та, которой я обещал разбогатеть, вернуться и жениться на ней. И слово свое сдержал. По всем фронтам. Сейчас она лишь наслаждается жизнью и силой своей красоты. Пускай. Она это заслужила. У меня сносит крышу от гремучей смеси ее сексуальности и поистине детской непосредственности. " Люблю"- это слишком слабое слово, чтобы описать всю гамму моих чувств к жене. Я дышу ей, живу ей.

Спустя время, расслабленные , насытившись друг другом до приятной ломоты в теле, мы лежим, обнявшись. Фоном идёт какое-то новое кино, Алёна вдруг приподнимается, притом, делает это так сексуально, что у меня тоже все в прямом смысле приподнимается, и с хитринкой в глазах выдает:

-А я ведь и забыла, что у меня для тебя сюрприз.

Я приподнимаю бровь- сюрпризами меня Аленка балует редко, да и впринципе, что может быть нужно мужику от женщины в качестве подарка? Нет, то что нужно, я уже получил и не раз. Такие сюрпризы я люблю. Но здесь явно нечто другое, часы, чтоль, купила? Она в последнее время стала падка на все атрибуты люкса- вот и мне пыталась вдолбить, что без сверхдорогих часов или люксовой обуви от именитого дизайнера мои денежки на счетах немного не то, обесценятся, мать их? Я лишь ухмылялся в ответ, понимая, что для женщин все немного не так устроено как для нас, мужчин. Им важен внешний лоск, показуха. Нет, я знаю и кучу таких же мужиков, но там почти у каждого бедное детство и юность, обязательное желание доказать и показать всему миру. Дай такому волю- он бы ходил, обвешавшись деньгами, чтобы все сразу видели его статус.

А женщины? О, они прекрасны. И любят все прекрасное- ну естественно, а ещё бы за что меня Аленка полюбила? Кстати, она уже, соблазнительно покачивая бедрами, колыхающими тонкую шёлковую ночнушку, что-то ищет в сумочке.

-Вот он- она победно вскидывает руку кверху с чем-то тонким и еле заметным, как тонкий стик сигареты. А потом я врубаюсь...

-Это то, о чем я сейчас подумал?- едва слышно шепчу, не в силах оторвать взгляда от полоски в ее пальцах.

-Ага, я с утра уже три сделала и на кровь сдала, ХГЧ, ошибки быть не может- я беременна- радостно помахивает она тестом с двумя полосками.

-Я люблю тебя- ору я , бросаясь к ней. Обнимаю, прижимая к себе, вдыхая такой знакомый, уже родной сладковатый аромат ее любимого лосьона, глажу волосы и как дурак повторяю " люблю тебя, люблю, люблю"

Loneliness

Святослав:

Словно в немом замедленном кино смотрю, как комья мокрой земли падают на крышку гроба. Небо вместе со мной оплакивает моих девочек. Сегодня всё как в сраном зарубежном фильме- вокруг меня стоят люди в траурных шмотках, огромными черными грибами выглядят зонты над их головами. Священник, монотонно бормочущий молитву тому, кто допустил это зверство. Сладкий аромат цветов, что будет преследовать меня всю жизнь.

Кто-то подходит выразить мне сочувствие- их губы вяло двигаются, звука практически не слышно. Или это боль так оглушила меня? Вырвала из реальности, похоронив вместе с ними....моей семьёй. Семьёй, которой так и не удалось сбыться, что осталась лишь мечтой, о которой мы с Алёной тихо перешептывались после очередной ночи любви, выбирая имена нашим детям... Отчего-то на ум приходят глупости, вроде тех, что она была категорически против старославянских, вроде Архип или Леонтий...А еще она хотела детскую непременно в желтом цвете, какую-то хрень под названием baby shower и....жить, сука! Жить она хотела, блядь!

Суууука, как же больно! Хочется выть. Упасть на землю и выть в голосину, выплескивая свое горе. На задворках сознания свербит мысль-" это тебе, зарвавшийся ублюдок, за то, что посмел хвалиться своим счастьем, упиваться им"- да, я не был из тех тряпок, что боятся показаться недостаточно мужественными, признавшись в чувствах жене излишне романтично. Что из последних сил плетутся бухать с друзьями, лишь бы те их не сочли подкаблучниками. Нет. Я говорил о своей любви, жил ею....А как жить теперь...как?! Каждый день просыпаться, заново ощущая эту боль? Прокручивая в голове всего лишь одну мысль " почему это произошло с ними?" Не со мной, взрослым, успевшим изрядно нагрешить, мудаком. А с маленькой глупой девочкой, что лишь строила из себя роковую женщину, и так и не увидевшим белый свет младенцем...

Где ты, Бог?! Нахуя им нужны огромный каменный склеп, что построили за нереально короткий срок нанятые мной люди, море ебучих цветов, венки с дебильными надписями от порой чужих совершено людей?! Они хотели жить! Просто жить!

****

В доме так пусто- вся прислуга в оплачиваемом бессрочном отпуске, даже охрану - и тех отпустил. Если кто-то из конкурентов решит убрать меня сейчас- я сам с радостью выйду навстречу.

Впрочем, и этого не придется ждать- мой бывший боевой товарищ, Сокол, Леха Соколов, что сейчас стал мэром нашего долбаного городишки, самолично следил за тем, чтобы из моего дома вынесли всё оружие. А у ворот поставил своих людей- чтобы я не смог никуда уехать. Вот только ушлый сучонок не просчитал, что человек, доведенный до крайности, весьма изобретателен. Особенно бывший военный.

Сидя спиной к стене, я наблюдал, как моих исполосованных запястий толчками вытекала кровь. Воздух вокруг пропитался ее железным запахом. Я лично всадил пулю в лоб той мрази, что лишила меня самого дорогого, Ураеву. Этой черно..пой мрази, что покусилась на святое в попытках обойти меня в бизнесе и власти, выбить меня из колеи. Теперь никакие долги меня уже не держат на этой земле, я смело могу идти к своим девчонкам. Пускай обо мне и скажут, что сдох как истеричная баба- вскрылся заостренной ложкой.

-Алексей Александрович, тут это...- как сквозь толщу воды до меня доносился голос одного из гориллоподобных охранников, что приставил ко мне Сокол. Его испуганная физиономия нависала надо мной, отравляя последние минуты жизни. Я бы послал его нахуй, да вот только сознание то и дело ускользало, и всё расплывалось перед.глазами.

Очнулся я в больничной палате, весь в бинтах и капельницах, а рядом- два бугая не из моих. У моих хоть угасающие остатки интеллекта на мордах присутствуют. Сокол, сука! Его бойцы! Успел, падла! Ничего, я - мальчик взрослый, не вечно будет опекать. Немного оклемаюсь- первым делом отблагодарю его за такую навязчивую " помощь". С ноги отблагодарю. В печень. Пару разиков для выражения " огромного спасибо", думаю, будет достаточно.

Траурная морда Сокола, легок на помине, крысеныш, вырисовывается в дверях палаты. Заходи, родной, ты-то мне и нужен.

Сокол, с болью в глазах окинул меня взглядом. Ну, рад? Хуле кривишься- вот на такую жизнь ты решил обречь меня, получай-распишись! Даже немного полегчало от злорадства.

Бугаи при его появлении вскакивают с табуретов, чудесным образом до этого удерживающим их огромные туши:

-Здравия желаем...- гаркают они в унисон, ну чисто дрессированные макаки, блядь!

Сокол парой слов заставляет их заткнуться и выйти. И хорошо- мне лишние свидетели ни к чему- Соколу -то ещё жить и жить, а как вернуть былое уважение тому, кого отпиздил лежачий полуинвалид?

-Ты как?- хрипло бросает он, усаживаясь на табурет. И снова морщится- хорошо хоть, сам осознает, какую глупость брякнул. Я охуенно, а что, не видно?! Как ещё может чувствовать себя человек, потерявший семью в один миг? Странным образом боль клубится внутри меня, выдавая мне поминутно все наши с Аленой счастливые моменты- вот она, после первых операций, с круглыми и блестящими от слез глазами смотрит в зеркало, все еще не веря, что эта охренительная красотка напротив неё -она. С визгом она бросается мне на шею, перемежая поцелуи с громкими " спасибо". Этой ночью ее благодарность была гораздо раскрепощённее, чем обычно. А я был просто счастлив от того, что была счастлива она.

Вот наша свадьба- десятки гостей, на которых нам обоим одинаково фиолетово. Мы дышим друг другом. Я едва не выругался у алтаря, увидев ее, такую нереально красивую, такую воздушную, в этом белом платье...

Вот она, таинственно улыбаясь, протягивает мне коробочку, а в ней- тест с двумя полосками...

Эта боль будет со мной вечно. Терзать, грызть, рвать на части. А еще- стыд, подступающий к горлу при мыслях о том, что Алену я люблю ( я не могу даже в мыслях сказать " любил"), а дочку, что так и не увидел, так и не взял на руки- всего лишь жалею. Иногда въедливый голосок внутри меня ехидно шепчет:" Если бы был выбор, кому остаться жить, кого бы ты выбрал? Жену или ребенка?".

New life

Святослав:

Держу в руках личное дело девчонки, внутри которой сейчас находится самое дорогое в моей жизни- сердце любимой женщины. Маленькая, щупленькая, длинные темные волосы и темные глаза- ничего примечательного. Пухлые губы делают выражение лица излишне детским , наивным, невинно-ангельским.

" Талова Валерия Феликсовна". Хммм... Феликсовна. у матери, что отказалась от девочки в роддоме, не было совести, но определенно была вкус на мужчин. По крайней мере, на имена, если имя она придумала. Я бы мог пожалеть маленького брошенного матерью и с прочерком в графе " отец" ребенка, тем более, сам детдомовский, но при одной мысли о том, что она живёт засчет сердца Алёны, проживая те годы, что никогда не прожить моей жене- и ненависть к этой пигалице захлёстывает так, что руки трясутся, сжимая папку так, словно это- ее тоненькая шейка.

" Собрана, организована. В коллективе лидерских качеств не проявляет, но всегда готова помочь, поддержать. Увлечения: вязание, вышивка"- серьёзно? Не детдом, а пансион благородных девиц! Моя Аленка, при всей своей скромности, уже покуривала в классе 8м, а уж в старших классах наши ночные встречи в каморке рядом со спортзалом- да я до старости буду их помнить. А здесь?

Из не особо большого досье, что вручил мне этим же вечером Сокол, я узнал, что Валерия давно стояла в очереди на получение донорского сердца. И, вероятно, никогда бы не дождалась своей очереди, но ее взял под крыло международный благотворительный фонд " Спасение", что собрал деньги на дорогую заграничную операцию. Тут уж и наши областные, центры вдруг, один за одним, стали соглашаться на операцию, да еще и дешевле, чем за бугром. И очередь сменилась, на приоритетную. А тут вот та байкерша разбилась - и всё. Понеслась. Валерию, впопыхах, на реанимобиле повезли на операцию. На месте перепутали доноров- видно, в приоритете были денежные вопросы. Фонд перевел всё до единого рубля. А организационные, как и многое в нашей стране, уныло гребли где-то позади выгоды и личных интересов.

Бросаю досье на стол, а перед глазами все стоит лицо девчонки. Теперь мы с ней связаны. Навсегда. С сегодняшнего дня ее жизнь круто изменится.

Первым делом я нашёл для неё приемную семью , опекунов. Семью, которой плачу столько бабла, что на него безбедно могли бы прожить несколько поколений этой семьи, мать их так. "Отличные, душевные люди. У них нет своих детей, погибла дочь несколько лет назад"- отрапортовал мне Сокол, отираясь возле меня, пока я рассматривал досье кандидатов на усыновление. " И, самое главное, на все твои условия согласны"- да, Леха, тут твоя солдафонская душонка права, это - самое главное.

Пускай подрастет у них, пока я решаю, что с ней делать. Сейчас даже видеть ее мне не хотелось, боялся не сдержаться, хоть и сто раз твердил себе как мантру, что девочка ни в чем не виновата. Что это- мудаки-врачи. К слову, все из которых сейчас были уволены с позором. И как раньше говорили, " волчьими билетами" Естественно, моими стараниями. Такие хЕрурги, от слова " хер", не должны и близко к скальпелю подходить. Как и весь персонал в тот день. С таких мудаков станется и руку отрезать, а потом извиняться, пристыженно опустив глаза, что " ой, а это не вам нужно было руку, у вас просто аппендицит вырезать"). Но злость никак не отпускала- веселится, живёт....Пока моя жена кормит червей, сука! Ну и где ваша долбаная справедливость? Она- ребенок, скажете вы?! А у моей жены внутри тогда кто умер?! Кусок железа?! Такой же ребенок, мать вашу, как и эта...

Уйти! Забыть и пускай живёт . Помогать, иногда узнавать как она там, вернее, оно. Сердце моей жены. Может, мои убогие молитвы были услышаны? Алёна теперь, считай, будет жить. Не так, как я ожидал, но сердце её будет биться, пусть и в совершенно чужом теле.

Нет, отпустить Талову я не могу. Уже никак не могу. Мы связаны. Связаны навсегда, хочет она того или нет. Возможно, когда я отойду, я стану ей кем-то вроде доброго дядюшки, что опекает и любит, приму ее детей как родных. Ведь своих у меня никогда уже не будет- меня словно заколотили в том гробу, вместе с Алёной.

Десятки оплаченных мною лучших врачей и сиделок по очереди дежурили в её палате, мониторя состояние. Риски были велики - отторжение, инфекция. Всё моё существование свелось к тому, что я , затаив дыхание, ожидал очередной порции информации по состоянию Валерии. Казалось, на минуту отпущу ситуацию- и потеряю Алёну уже навсегда. Её сердце перестанет биться. И вот тогда я действительно потеряю последнюю ниточку, что связывает меня с семьёй, с жизнью.

The girl

Валерия:

-Лер, ты ж к нам приезжать в гости будешь?- с надеждой тянет пухленькая Тоня, а в глазах ее стоят слезы. До этого я защищала ее от нападок жестоких сверстников, почему -то считающих, что лишний вес- повод для того, чтобы едва ли не 24/7 изводить человека, доводя его до истерики. А теперь Тоня лишается единственной преграды между собой и группой озлобленных на весь мир детей. У нас вообще не было середняков - или злые на всех вокруг за свою трагическую судьбу дети, как маленькие ощерившиеся волчата рычащие на любые попытки сближения, или добрые и наивные до невозможности, к которым относилась и Тоня. Это она украдкой прятала конфеты от спонсоров, чтобы потом " раздать малышне ", "младшегруппникам", как коротко бросала нам, боясь, что даже мы упрекнем в излишней доброте или сострадании.

-Конечно- ласково успокоила ее, а сама невольно задрожала. Кто они, мои будущие опекуны? Какие? Нет, мы уже знакомы с ними- несколько личных встреч, один раз даже гулять в парк ходили. Но среди детдомовских бытовали страшилки о том, какими плохими на самом деле оказывались опекуны, что руководствовались только жаждой денег за опеку. Было страшно. Очень страшно. Неизвестность всегда гораздо более пугающая, чем что-то, к чему можно хоть немного морально подготовиться.

-Да сейчас прям. Забудет, как и все до этого- огрызнулась Гуля, темноволосая татарочка, что с самого рождения жила здесь. Ни одна семья даже не "смотрела" её, как выражаются у нас, потому что Гуля родилась с аномалией развития. У нее была гидроцефалия. И хоть ей почти сразу поставили шунт, и она ничем совершенно не отличалась от здоровых детей, для многих это казалось чем-то из области фантастики. Инородное тело в организме. А вот я, в особенности после операции, еще больше сблизились с Гулей. Я знала, какая она на самом деле добрая и ранимая девочка. И как ей сейчас больно и обидно, что уезжает ее подруга.

-Гуль, ну ты же меня знаешь. Никогда- обняла я ее, пряча слёзы.

-Ага, а если опекуны не разрешат? А вдруг вообще переедут?- подозрительно шмыгая носом, отстранилась она.

-Нет, ты что. В первые пару лет нельзя, вроде же?- откликнулась Тоня, сосредоточено проверяя всё, что девочки планировали передать мне на память. Секретные дневники из старых тетрадок, где Гуля проговорилась, что ей нравится Фролов из третьей группы. Красивые яркие фенечки из бисера, что плела Тоня. Несколько наших фото разных лет с мероприятий или выходов в город всей группой. Пара наборов заколок, за которые, как я подозревала, мои чудесные подруги отдали все свои скудные сбережения, заработаннные дежурствами по уборке вместо тех детей, кого изредка еще навещали родные, украдкой передавая деньги.

-А ты точно уверена...ну, что хочешь?- Тоня, неловко переводя взгляд с меня на Гулю, тихо добавила- осталось же совсем немного...

Но мы все понимали- нас растили с мыслью, что семья лучше всего для ребенка. Что детский дом никогда не даст столько любви и заботы, даже чисто физически- сотрудников мало. Слишком мало. Даже для ухода и заботы, что уж говорить о ласке и внимании.Да и втайне каждый, даже самые рьяные противники устройства в семьи, мальчишки, что били себя в грудь, крича:" Вот выпущусь- деньги со счета сниму, квартиру дадут. И всё. Что надо ещё?"- и те мечтали о семье, прсто даже себе боялись в этом признаться. Боялись вновь раскрыться, полюбить кого-то - и оказаться снова брошенными.

-Я буду скучааать- вдруг навзрыд всхлипнула Тоня, а я бросилась к ее кровати, успокаивать уже её.

*****

-Лер, а как думаешь, нас тоже заберут? - этот вопрос, заданный полушепотом, ночью, застиг меня врасплох. От кого уж, а от Иры, главной нашей задиры, не ожидала услышать. Да и что я могла ответить? Совет дать? Почему-то у нас тот, кого забирали, последние несколько дней считался живым воплощением бога на земле. Все благоговейно закатывали глаза при его появлении, тайкои просили советов о том, как предстать перед кандидатами в лучшем виде, что говорить, как сидеть...

-Конечно- сглотнув вязкую слюну, вру я в который раз за день. Вру не в том, что их не заберут- откуда мне это знать, разве я- Господь Бог. Просто считаю себя обязанной поделиться своей радостью со всеми, заставить и их поверить в то, что жизнь изменится. И они ждут ровно того же самого, потому что счастливо вздохнув, Ира укладывается поудобнее:

-Ну, эт хорошо...- мечтательно тянет она.

-Дайте поспать,а- раздаётся недовольное бурчание со второго ряда кроватей.

-Да спи, спи, ё-моё...Ну прям это, блин....- беззлобно бурчит в ответ Ира, окрылённая новым всплеском надежды.

Meeting

Святослав:

Сокол передал, что адаптация проходит успешно. Девочка понравилась семье, они- ей. Легенда о "добром дяде ", который пока что находится в заграничной командировке, но очень хочет познакомиться с новообретенной племянницей, внедрена в детские уши. Что же, отлично.

Признаться, меня знатно потряхивало первое время, когда я думал, что девочка может заартачиться, не захотеть в семью. Но Алексей был прав, сказав, что для многих там простой семейный уют - предел всех мечтаний. В тот момент даже на пару мгновений показался себе самым мерзким человеком на Земле- уродом, что использует наивную детскую мечту против самого же ребенка. Но позже отпустило- так или иначе, она должна быть рядом. Я не планирую для нее ничего ужасного, ничего плохого. Наоборот, я дам ( мне придётся, так или иначе) ей то, о чем она не могла бы и мечтать. Мы связаны. Навсегда. Как долбаное заклинание эти слова отпечатались на подкорке.

****

-А вот и Святослав, наконец-то - радостно, но заметно нервничая встретила меня Стелла Туманова, " временная мама" Валерии. Худащавая ухоженная блондинка, она проводила меня в столовую, где уже, за небольшим столом, сидел ее муж, Эдуард. Кандидат наук по философии. Там и вся внешность могла быть описана этим- прическа в стиле " озеро в лесу", дурацкие усики, накрахмаленная рубашка. Он поздоровался, сказав, что Лера сейчас спустится.

Но надо отдать должное - взяли ребенка они не из-за денег, оказалось, всё, что я отдал им, они положили на счет Леры. Чем же эта мелкая дрянь так очаровала их? Что в ней такого, что в ее присутствии все теряются? Врачи путают доноров, нуждающиеся в деньгах на разорившийся бизнес, что достался Тумановым от отца Стеллы, гордо отказываются от денег?

-Здравствуйте- неуверенный звонкий голосок выбил меня из размышлений- несуразная, с длинными ногами и руками, слегка растрепавшейся косой темных волос до пояса, похожа на худенького испуганного вороненка, выпавшего из гнезда, своими большими глазами смотрела на меня та, что была мне, к сожалению, роднее всех. Лера Фролова. Валерия.

-Здравствуй, Лера- охрипшим голосом поздоровался в ответ.

-Это твой...дядя, Святослав. Он - родственник Эдуарда.... дальний - кинув убийственный взгляд на меня, процедила Стелла. В последнее время она становилась всё менее управляемой, искреннне привязавшись к девочке, но рычаги воздействия я всё еще крепко держал в руках. Будто я - зверь какой-то, ну соврали и соврали, я ведь всё объяснил. Притом, у самих рыльца в пушку- денежки были первостепенными, когда решение принимали.

Разговор не клеился. Да и какой мог быть разговор между совершенно незнакомыми между собой людьми. Я, хоть и прочитал личное дело Леры вдоль и поперек, все еще не знал её, да и она явно была напугана сурового вида дядей, не особо похожим на того, кого ей описывали. Владельца небольшого туристического бизнеса. Больше я походил на перекачанного, слегка туповатого уголовника. Это мое простоватое выражение лица не раз помогало в бизнесе, на порах становления- многие из партнёров изначально думали, что нашли дурачка, которого можно было облапошить за здорово живёшь. А потом, когда я и мои юристы оставляли уже их самих ни с чём - вот когда было приятно смотреть на их вытягивающиеся рожи.

-А еще я стихи сочиняю, пою немного...- дрожащий голос девчонки продолжал перечислять умения. Стеллина работа. Она ее как своё лучшее творение лепит. Не зря же педагогом оттарабанила двадцать лет.

-Угу- вырвалось у меня машинально. Ебать я умею поддержать разговор. Тот ещё собеседник. Да и эта девчонка действует на нервы- трясется как осиновый лист, я ее съем, что ли? Алёнка бы на ее месте меня уже раз сто спровоцировать на ругань попыталась или вывести из себя, а эта...мышка.

Злясь на себя, на девчонку, на долбаный ужин и жизнь, что иногда поворачивается к тебе задом, заставляя играть по её извращенным правилам, резко встал:

-Мне пора ...Приятно было познакомиться, Лера.

Я буквально кожей чувствовал, как с облегчением вздохнула темноволосая пигалица. Естественно, в мои 30 я кажусь ей старым скучным хреном, перед которым с какого-то перепугу нужно распинаться своими несуществующими, я уверен, талантами.

****

Наши последующие встречи проходили не лучше - я то нес ерунду невпопад, то молчал как рыба. Девчонка нервничала, тушевалась. Пару раз мы выбирались в город, где ходили в кино или на аттракционы. Но она лишь испуганно смотрела на меня своими огромными глазами, а я, сидя рядом, закрывал глаза, мечтая услышать стук любимого сердца, не видя ту , совершенно чужую, оболочку, в которой оно теперь бьётся.

С вялой улыбкой принимал ее картины, ловил полные испуга и чего-то, отдаленно похожего на восхищение, взгляды, пытался балансировать на грани вежливого интереса и одобрения, но как же она меня раздражала. Раздражала одним своим существованием! И, видимо, девчонка это чувствовала. Боясь до чертиков, трепеща от одного моего присутствия.

А нервировать ту, что ежедневно пьет горстями медикаменты, было как минимум неправильно.

Полгода гребаного театра абсурда, неловкости, моей злости и вымученных эмоций со стороны Леры.

После очередной такой идиотской встречи, где мы всей дружной семьей восторженных идиотов поперлись в зоопарк, а Лера расплакалась дважды- сперва от моего едкого замечания по поводу ее поведения, потом- при виде измученного и изможденного слона, над которым я тут же обязан был взять шефство, я плюнул на всё, поддавшись на уговоры Сокола, и улетел в Америку, налаживать бизнес лично. Нахуй мне этот детский сад!? Подрастёт - решим.

Под пару бокалов бренди в один из холодных осенних вечером мы с ним пришли к мнению, что нужно оставить девчонку в покое. Пока что я лишь треплю ей и себе нервы. Она боится всего, у нее нет и не может быть своего мнения. Вот подрастет- тогда и поговорим. Я расскажу ей правду, предложу помощь и поддержку на всю жизнь. Ей , ее детям, внукам. Взамен...взамен только позволить мне быть рядом. Этакий п...здануто-эксцентричный богатый дядюшка. Хоть она меня и бесит конкретно... Но выхода нет у каждого из нас. У меня его не стало с того момента, как этой малолетке пересадили сердце моей жены, а ей...ей я его просто не предоставлю.

News

Спустя 5 лет:

Святослав:

18-летие Леры я пропустил. И хоть подарком был дорогой комплект от Картье, но всё равно я ощущал себя предателем. Вот тебе и " всегда буду рядом".

Правда, с другой стороны, наше общение налаживалось- ее звонки мне становились чаще, чему я был несказанно рад- иногда мы болтали по телефону почти час. Она весело щебетала мне о своих успехах в школе или плакалась о мелких проблемах, а я как старый добрый дядюшка выслушивал, давал советы, хвалил или сопереживал. По скайпу созванивались пару раз, в самом начале, но я всегда чувствовал себя при этом извращенцем, что названивает ребенку. Поэтому такое общение быстро сошло на нет. А вот её звонков, признаюсь, ждал, затаив дыхание от каждой телефонной мелодии. Иногда она поражала меня глубиной рассуждений, иногда- злила до невозможности всё еще детской наивностью. Но равнодушным точно не оставляла.

Мне даже начал нравиться такой формат - я не любил навязчивых людей, а Лера словно бы понимала это, и особо не лезла ни в жизнь, ни в душу. Да и нафига бы я ей сдался - даже мои деньги не привлекали её. Подарки, что я старался выбирать только самые лучшие, дорогие, удастаивались лишь короткого " спасибо". Зато, описывая, в какое красивое место ездили на экскурсию с классом элитной гимназии, где она училась, могла, захлебываясь от восторга, трещать минутами.

Несколько раз я отправлял к Тумановым водителя - забрать какую-то средней руки вышивку, картину или открытку, что стабильно делала мне в подарок на день рождения или Новый год Лера. Мелочь? Нет, я даже едва не прослезился, когда Сокол показывал мне все эти богатства по видео. Приятно, мать его.

Пару раз впрягал Соколова, когда в школе её обижали, а Стелла со своей врождённой интеллигентностью не могла разобраться, приходя к директору. После визита Алексея со своими бойцами Лера в течение недели обрела статус самой популярной девочки в классе.

Школу она закончила с одной четверкой, медаль серебряную в дом принесла. Я в тот вечер с дрожью в голосе поздравил Тумановых, а сам сел перебирать наши с женой фото, приговаривая как придурок, что Алена была бы счастлива, как эта малышка использует её сердце. Не зря живет.

В этот вечер и глупая ошибка врачей показалась мне перстом судьбы - она подарила жизнь и Лере, и мне. Новую, почти счастливую жизнь.

Институт я выбрал за неё - метания от " хочу быть педагогом как Стелла, помогать деткам" до " точно хочу стать врачом, лечить людей" мне порядком поднадоели. Да и место ей давно уже выделил, у себя. Под присмотром.

****

Лера поражала не только своей наивностью, но и добротой- много раз она просила меня помочь её детдомовским подружкам. Я-то был уверен, что все знакомства с ними оборвала, выбившись " в люди", ан нет. С упрямой периодичностью то и дело просила помочь какой-то очередной бедняжке. Я, хоть и понимал, что Леркой пользуются ( Алена, к примеру, сразу общение со всеми из детского дома прекратила, едва за меня вышла. И меня упрекала в дружбе с Соколом- бесил он ее мордой своей пролетарской, да и просто " не тот уровень", как любила она говаривать), но исполнял все просьбы, лишь бы не нервировать лишний раз. Да и просила Лера, надо сказать, действительно нужное: кому-то квартиру не давали, обманывая; кто-то влез в темные делишки по работе, от глупости и наивности - надо было словечко замолвить Соколу за несчастного; кто-то повторял сценарий родителей - спивался, едва вышел из школьного двора. Паре таких я сразу же после разговорах с Лерой оплатил рехаб, даже сам не замечая того, как ловко подсадила меня на благотворительность эта ушлая малышка .

В учебе Лера делала успехи. На первом курсе она вошла в тройку самых успешных студентов, а я, как долбаная мамочка, носился с этой новостью весь день по офису, заставляя сотрудников, вытянув лица в недоумении, поздравлять меня и " эту девушку", не ясно, кем мне приходившуюся.

Порой в мечтах, зависнув на переговорах или глядя на то, как одевается очередная любительница силикона и моих денег, представлял себя убеленным сединами стариком. Рядом - Лера, ее дети, внуки. Муж, конечно. Самый лучший- свою девочку я отдам только в самые лучшие руки.

"Ну, пздц, Соболь ты точно мамочкой стал"- долго ржал в трубку Леха, один раз услышав от меня размышления такого рода.

****

Лера:

-Ты серьезно? Так ...так нельзя... это же...- Лера едва могла говорить от сбивающегося дыхания. Обалдеть. Свят подарил ей машину на двадцатилетие. Порше Панамера! И пускай она даже не умела водить, но сам образ - блестящий новенький автомобиль с огромным зеленым бантом ( помнил и любимый её цвет!) на крыше- всё ещё стоял перед глазами, хоть она уже почти день провела то в ней, то рядом. Подруги восхищённо ахали, фотографируясь рядом с машиной.

-Можно, Валерия. Первый юбилей- дело серьёзное- усмехнулся в трубку Святослав- Завтра позвонит Алексей, он отвезет тебя в автошколу, оформитесь. Учить будут приезжать к тебе домой.

-Я ... Хорошо...Я тебе там фото отправила, с праздника - затаив дыхание, ждала ответа.

-Да. Я гляну чуть позже- стандартный ответ. Не глянет. Он никогда не смотрел ни фото, ни того, что она передавала ему. Вообще, его странное отношение к ней напоминало игру " жарко-холодно"- то отталкивал, то притягивал.

Едва увидев его впервые, Лера потеряла дар речи - таким родным он ей показался. Весь вечер не покидало ощущение, словно она уже была знакома с ним. А, может, виной тому была красивая холодная внешность- мощная фигура человека, что явно привык следить за собой, жесткие мужские черты лица, слегка смягчавшиеся редкой полуулыбкой. Особенно, почему-то, выделила большие сильные руки и взгляд, что будто прожигал насквозь. Аура силы и власти вокруг него казалась осязаемой. И та холодность, легкая небрежность , с которыми он общался с людьми, заставляли желать всеми способами привлечь его внимание, стать интересной, вызвать хоть подобие улыбки на суровом лице.

На какие-то пару минут пришла глупая мысль- а что, если эти руки, которыми она так любовалась, сойдутся на ее талии. Крепко, но в то же время нежно, станут ласкать...

Happy birthday

Валерия:

-Лерка! - Тоня бросилась мне на шею, а я, захлебываясь слезами, похлопывала ее по спине- спасибо, что п-пр-пригласила.

-Тонь, Тонь. Ну ты чего, все хорошо- шмыгала носом я, пытаясь успокоить подругу.

-Да, да...- всё еще дрожавшим голосом произнесла Тоня, отстраняясь- тут вот это... тебе - протянув мне коробку в ярко-синей с розовыми медведями упаковке.

-Спасибо, пойдем, все заждались уже- смахнув слезы, проводила Тоню в комнату, где уже, за накрытым столом, сидели ребята.

-Это моя подруга, Тоня- представила всем ... пустое место подле себя.

-Гуля!- взвигнув, Тоня бросилась теперь уже к Гуле, что недовольно поморщилась при виде подруги, но обняла в ответ.

Я же, отложив подарок к небольшой стопке уже подаренных на стареньком трюмо, улыбнулась:

-Ну, давайте праздновать?

Миша, мой однокурсник, и, если у кого-то из нас хватит смелости сегодня признать обоюдную симпатию- мой будущий парень, тут же схватил бокал шампанского, поднял бокал:

-Поздравляем с днём рождения, так сказать, юбилеем. Желаем всегда быть такой...- он занервничал, замявшись, отчего милые ямочки на его щеках стали ещё заметнее.

-Да " горько" уже- пробасил двоечник Пашка, главный по юмору в нашей группе. Все вокруг засмеялись, поднимая бокалы.

-Спасибо- краем глаза зацепила Гулю. Насупилась, но в бокале сок, а выздоровление идёт полным ходом- Гуль? - подняла бокал в её сторону, улыбнувшись. Она кисло улыбнулась в ответ, отпивая из своего.

****

-А вот смотрите, нет здесь ничего - громогласно объявил Пашка, повторяя фокус с исчезновением монеты на бис. Всеобщие ахи и вздохи польстили начинающему фокуснику:

-Это ещё мелочи, а сейчас я открою вам самый страшный секрет одного румынского графа- замогильным голосом стал вещать он- для этого мне потребуется доброволец- он обвел взглядом всех, остановившись на давно нравившейся ему отличнице, Эмилии Семёновой- вот, например, эта юная дева...

Шум в прихожей заставил меня отвлечься от представления - кто-то еще пришёл? Но больше никого не ожидали. Гуля!

-Стой- поймала её почти у выхода- ты куда?

Гуля, одетая в уличную одежду, огрызнулась, прислонившись к косяку:

-Воздухом подышать, или тоже, нельзя ?! Охрану натравишь свою !?

-Гуль, ну зачем ты так? - меня и саму порядком утомили перепады её настроения, но цель была важнее всего. Вытащить подругу из этого ада. Подарить ей жизнь. Так, как когда-то подарили её мне. Сорвав три с половиной курса реабилитации от наркозависимости, Гуля должна была находиться под присмотром в ожидании следующего. В клинику ложиться она наотрез отказывалась, хоть и не употребляла ничего сильнодействующего уже несколько месяцев. Мы договорились с ней- я буду рядом. Не дам сорваться. Но быть строгой мамой для взрослой девушки становилось всё тяжелее.

-Как?! Как, Лера?! Тебе не надоело играть ебаную мать-Терезу? Думаешь, сама стала богатенькой куклой- И нас, убогих, до своего уровня поднимешь? - со злостью прошипела она, стряхивая мою руку с плеча- иди, празднуй. Я покурить просто - не дожидаясь ответа, вышла из квартиры, что я снимала нам обоим, направляя туда все заработанные за заказы картин и карманные деньги.

Оперевшись спиной о стену, постояла несколько минут в тишине, приходя в себя.

-Эй, Лер, ты чего?- раздался Мишин голос позади. Обернувшись, словно ангела увидела - светловолосый, улыбчивый, голубоглазый. Мечта любой девчонки.

-Пойдем, а то все тебя потеряли уже?- он ждал моего ответа, улыбаясь.

-Хорошо, я только Гулю дождусь - потерялась в его улыбке, тая как снег весной.

-Ну ты всерьез за неё прям взялась. Ладно, жду тебя, мы сюрприз подготовили. Перед клубом, а то там негде будет развернуться - таинственно округлил глаза, уходя в зал, откуда доносился смех.

Гуля зашла обратно, мазнув по мне кислым взглядом:

-Ты тут ещё? - сухо констатировала факт, обходя меня- мне надо отъехать- стала нервно перебирать что -то внутри сумки.

-Тебя ждала- не стала поддаваться на ее провокацию, зная подругу наизусть- какие-то проблемы?

-Нет, говорю же, мне надо отъехать. Вернусь через час.

-Хорошо, я позвоню Роману, пускай поедет с тобой

-Ты задолбала!- не выдержала Гуля, повернувшись - Я что, ребенок?! Я сказала тебе- я завязала! Не надо мне твоих долбаных охранничков. Пускай за тобой, таким золотком, следят- чтою не украли! Нравится самоутверждаться засчет нас? Играть в Пигмалиона? Да пошла ты! Ненавижу тебя!

Схватив пальто, Гуля пулей выбежала из прихожей, даже не переодев тапки. Я рванула следом, но тут же ощутила на своем плече крепкую мужскую руку:

-Не нужно- Миша сочувствующе смотрел на меня. Боже, он все слышал. Пылая со стыда, обводила взглядом край старенького плинтуса, не решаясь поднять глаза.

-Дай ей успокоиться. Остынет- и поговорите- он нежно поднял мой подбородок пальцами, глядя прямо на меня, отчего мои ноги сделались будто ватными, а внизу живота разлилось томительное тепло- нужно ведь не только кнут использовать, но и пряник- усмехнулся.

Да, пряник. Сладкий, как твои губы- предательские мысли опережали чувства- невольно облизнув губы, перевела взгляд на его полный чувственный рот. И Миша не заставил себя ждать- обхватив одной рукой меня за талию, он нежно поцеловал меня. Словно сотни маленьких фейерверков взрывались перед моими глазами, я тонула в нежности этого поцелуя, растворяясь без остатка.

-Опа.... пардон - послышался пьяный смешок, а затем шаги в обратную от коридора сторону. Я отпрянула от Миши, но он удержал:

-Все хорошо. Пойдем праздновать- прижался он губами к моему виску- а потом нам нужно будет поговорить.

"Нам нужно будет поговорить"- это мысль звенела в моей голове весь вечер, наполняя предвкушением счастья. Я знала, что он хочет предложить мне встречаться. Но само ощущение ожидания, волнение - о, это просто убойный микс из чувств

****

-Прости, пожалуйста, я всегда тебя любила. Ты- моя единственная подруга, ближе, чем сестра - плакала в трубку Гуля. А это означало лишь одно- она опять сорвалась! Снова! Слезы сами собой потекли из глаз - все бесполезно. Сколько раз мы ругались с родными, что не понимали моего стремления помочь, осуждали. Уговаривали отдать все на откуп профессионалам, специалистам. Напоминали, что пока человек сам не захочет, ничего не изменится.

The man

Святослав:

Я смотрел на Валерию. Такую тоненькую, бледную. Кажущуюся неестественно маленькой на этой огромной медицинской кровати. Кожа прозрачная, вся в синих прожилках вен, утыканных иглами капельниц. Волосы заплетены в длинную косу, ну прям херувимчик, сука! Кто бы ни взглянул- ни за что не поверил бы, что перед ним - наркоманка со стажем. Да ещё и собой приторговывающая за эту херню!

Я смотрел - и чувствовал почти вселенскую ненависть. Будто вся злость мира в этот момент сконцентрировалась во мне, грозя выплеснуться в любую минуту.

Свернуть бы эту тонкую шейку своими руками!

"Чертова шлюха! Стерва! Дешёвка!" - не подбирало эпитетов бушующее подсознание.

Чего ей не хватало?! Хоть я и сам был детдомовским, но сейчас почти разделял раньше ненавидимое мной мнение о генах. "Кровь-не вода"- говорили люди, недовольно качая головами. Люди, что не знали своей родословной и до второго колена, но смели утверждать, верить, что вот они- достойные и чудесные, а " эти детдомовские"- сплошь будущие преступники и шантрапа.

Я до сих пор помню, как к нам в детский дом однажды приезжали спонсоры. Старый полный бизнесмен с огромным трясущимся животом и двумя подбородками и его молоденькая жена, как по классике жанра- силиконовая блондинка в ярком красном костюме. Женщина лишь недовольно морщила нос при виде детей, но тут же ощеривалась в лицемерной улыбке, стоило заработать вспышке фотокамер - их " тайное спонсорство" приехали запечатлеть аж 4 личных фотографа. Которых глупая дамочка, шипя, распекала полушепотом, если те посмели её снять " с нерабочей стороны". А ещё сообщала всем и каждому, что они с мужем жертвуют и много не просто так- хотят, чтобы и их Бог " ребеночком наградил". На вопрос одного из преподавателей, почему они не хотят усыновить ребенка, блондинка скривилась словно съела целый лимон без сахара, а её боров-муженёк пустился в пространные рассуждения о том, что никогда не решится взять кого-то чужого. " Гены- штука серьезная"- вещал он-" А вдруг алкаши родители? Шизики? Потом всплывет-оно мне надо?".

Наша воспитательница дала мне и еще нескольким мальчишкам поручение - отнести в кабинет директора часть подарков, предназначавшихся ей лично.

"-Если она занята со спонсорами - не ломитесь, дождитесь, пока освободится"- напутствовала нас Юлия Сергеевна, воспитательница.

Занятием со спонсорами оказалась банальная пьянка- сквозь приоткрытую дверь всё было слышно.

И как по мере опьянения боров становился всё агрессивнее, и как нападал на жену, упрекая в том, что это она неспособна родить, а от бывших любовниц и жён у него куча детей. И что он подобрал её в притоне, где она " ноги раздвигала перед каждым встречным за деньги- и с радостью туда вернёт её обратно". И как, разойдясь от ее тихих ответов, ударил, а потом - еще раз, и как в страхе визжала всегда казавшаяся такой невозмутимой Тамара Степанова, директор....

Уносила его совсем в невменяемом состоянии его охрана, а следом прихрамывала женушка, стыдливо завесив рабочую сторону копной обесцвеченных волос.....

Но эта?! Ей дали всё - новую жизнь, сердце, деньги, заботу. Разве не я волновался о ее будущем больше нее самой? Разве не Стелла обожала и носилась с ней? И разве не она рыдает сейчас у дверей реанимации? Я велел не впускать их с Эдуардом, к черту пошли! Если бы они не побоялись сказать мне с самого начала, что происходило....

Мой взгляд коснулся тонкого шрама на её груди, едва прикрытой тонкой тканью больничной рубашки. Ненавижу! Сука! Я отдал тебе самое ценное, а ты похерила всё.

"Теперь всё зависит не от нас"- многозначительно кивнул наверх врач- " организм молодой, должен выдержать, но..."

Я мерил палату шагами- что?! Что, мать твою, мотивировало отнюдь не бедную девочку из достойной семьи, свалить из дома, употреблять наркоту, отдать машину в качестве оплаты за неё. Сокол предоставил мне выписки со счета ее подружки- не раз она переводила нехилые суммы в рехабы. А деньги? Деньги переводились аккурат со счета некой " Таловой Валерии". Тайно лечилась? Что ж не до конца?!

Настораживали и другие суммы, переводимые ею явно за дурь. Она плотно сидела. Давно. Весь этот гребаный год- так точно!

Хорошим мудаком был и я- поверил в то, что она умная, самостоятельная. Что внезапно свалившиеся деньги и подарки ничуть не испортили юной натуры.

Со злости ударил рукой о стол, смахнув к черту стеклянную вазу с цветами от Стеллы. Глядя на то, как осколки стекла разлетаются на белом кафельном полу, представил на минуту, что это- ее жизнь. Которую она рушила вот так же, своими руками!

Ничего!

Выдохнуть! Успокоиться!

Возможно, она не выживет. Это станет самым лучшим исходом для нас обоих- видеть опускающуюся наркоманку, существо, в которое она превратилась...

Этих ублюдков, что изнасиловали ее, допросил лично Сокол - все как один сознались, что ходила она к ним сама. С подругой Гулей. Обе брали дурь, расплачиваясь то деньгами, то натурой Гребаная шлюха! В этот раз уроды, поймав приход, просто решили взять плату всей толпой. Ничего, я сделал все, чтобы их посадили на пожизненное. Правда, оно будет очень недолгим. У каждого уже была своя зона, свой " куратор" и свой личный метод " самоубийства", которым эти мр...зи вдруг внезапно захотят окончить земной путь. Деньги способны на многое. А таким как они нечего по земле ходить, пускай ответят на том свете за всё сотворенное.

Снова перевел взгляд на неё - подсознание рвалось на части. Одна кричала, что не может быть та Лера, которую я знал, которой, втайне, гордился как долбаный Пигмалион, быть всем тем, что я узнал. Другая же...другая мучилась от боли при одной даже мысли о том, что она готова была подставлять себя под кого угодно за дозу. А, может, для неё это было просто в кайф? Сперва - наркотики, потом- секс? Машину " продала" этим уродам- за долги отдала. Да хер бы с ней, с машиной- я таких десять бы ей купил. Живи, просто живи, сука, по-человечески! Тебе дали всё! Всё!

New life. Part two

Валерия:

-Где я? - горло пересохло, оттого мой голос показался мерзким скрежетом. Попытавшись встать, но ослабевшие руки подвели, и я снова упала на подушку.

-Лежите, я сейчас принесу воды - раздался взволнованный женский голос. Повернувшись, увидела светловолосую девушку в костюме медицинской сестры. Я в больнице? Странно, но выглядело так, будто я чьём-то доме. Огромная спальня, немного брутальная- темные тона, ничего лишнего. Комод из полированного дерева, с кучей лекарств и незнакомых мне медицинских устройств сверху, прикроватный столик, темный ворс...ой, это шкура на полу?! Жутко- огромная шкура животного, черная, блестящая, лежала на полу. Надеюсь, не настоящая. Справа - большое окно, откуда льется такой желанный солнечный свет, слева- дверь, наверное, ванная комната.

Я лежала на огромной кровати в центре не менее огромной комнаты. Входная дверь, напротив которой стояла кровать, на минуту приоткрылась, и тут же закрылась

" Она пришла в себя- срочно передайте" - за дверью суетились и переругивались, решая, кто пойдет сообщать какому-то Святославу Александровичу. Наконец, заметно нервничая, вернулась девушка, неся в руках стакан. Я снова попыталась сесть- и захрипела от боли. Провода тянулись не только из моих рук, но и...Щеки обожгло стыдом.

-Это катетер, он выводит мочевую жидкость -сухими терминами быстро объяснила мне причину дикой боли внизу.

-А нельзя его...ну, убрать? Я же могу сама- с надеждой взглянула на девушку, что, я так поняла, была нечто вроде моей сиделки. Та откинула одеяло, принявшись осматривать меня.

-Пейте- почти приказным тоном вдруг выдала - у вас так почки откажут, жидкость нужна- помахала она в вохдухе полупустым прозрачным контейнером, прикрепленным к одному концу провода. Меня слегка затрясло от смущения, а девушка тем временем лишь подтолкнула стакан к моему рту, а сама принялась легко пальпировать мой живот.

Допив мелкими глотками почти половину воды, я вдруг ощутила на себе тяжелый пристальный взгляд. Подняв глаза, с ужасом увидела, как высокий темноволосый мужчина, невероятного телосложения - словно гора литых мышц и мускулов, прислонившись к косяку, мрачно наблюдает за мной. На мгновение опешив от той неприкрытой ненависти, что сверкала в его взгляде, тут же вскрикнула, выронив стакан, отчего вода полилась по рубашке вниз. Судорожно цепляя непослушными пальцами одеяло, пыталась прикрыть себя. Краем глаза отметила висящий на краю кровати пакетик с той самой " мочевой жидкостью"....Боже, какой позор!

-Надо же, чувство стыда вдруг появилось - язвительно произнёс мужчина, оторвавшись от стены и направившись ко мне. Медсестра удивленно вертела головой, переводя взгляд с меня на него и обратно, явно не понимая причину той дикой злости, которой были пропитаны все его слова.

Не дойдя нескольких шагов, он остановился, и принялся изучать меня словно насекомое под микроскопом. Мне было жутко некомфортно под его пристальным взглядом.

-Простите, мне нужно привести ее в порядок. И сейчас придет доктор, осмотреть- девушка не решалась попросить мужчину оставить нас, замявшись. Он помолчал немного, будто взвешивая все за и против, а потом лишь кивнул в ответ. Желваки заходили на его красивом, но каком-то неживом, больше походящем на застывшую маску, лице. Повернувшись, направился к выходу.

Он уходил, а я чувствовала, как вместе с ним уходит и нервное напряжение, в котором пребывала. Почему он меня так пугает?

Уже у самого порога он обернулся, словно ожидая застать меня врасплох.

-Пары часов будет достаточно- не спросил, приказал медсестре. Та лишь, сглотнув, кивнула в ответ.

-Это она? Уже пришла в себя... - раздался женский голос позади него. Высокий, с капризными нотками. Фигуристая блондинка в неприлично коротком синем платье, обойдя мужчину, принялась, в свою очередь, изучать меня.

-Да- буквально выдавил из себя мужчина. Ухватив ее за руку, развернул обратно - Вечер отменяется, Стас отвезет тебя.

А потом я уже слышала лишь удаляющееся " ну, зая, я так долго ждала" и " хорошо, не злись. Тогда по магазинам пройдусь". Мысленно порадовалась, что желудок пуст- иначе непременно все содержимое оказалось бы сейчас на кровати, так приторно и дёшево звучали все эти " заи", да и мужчина, явно, был не из тех, кого подобной бутафорией можно взять.

-Вас нужно вымыть, переодеть в сухое- вернула меня на землю медсестра- врач будет через полчаса, мы должны успеть.

Я кивнула в ответ, не представляя, на что соглашаюсь. Медсестра открыла дверь двум мужчинам, что перенесли меня, сгорающую от смущения, в ванную комнату. Стоять я могла пока слабо, все мышцы тела разом заныли от непривычной нагрузки - видно, долго пролежала. В ванной медсестра и еще одна девушка, как я поняла, из местного персонала ( я всё еще не могла сообразить, где же я. В сверхдорогой клинике, домашнего типа? Вернее, типа сверхдорогого дома. Или же я действительно в доме....Но где? У кого?).

Flame

Святослав:

Меня до сих пор трясло от злости, так, что я не мог присесть- метался как раненый зверь по кабинету. То, что она пришла в себя, будто запустило процесс самоуничтожения. Обоюдного. Я утяну ее за собой. Хотела сдохнуть как последняя собака? Получи, распишись.

За это время я много интересного о ней узнал- и то, как она, оказывается, общалась с моими конкурентами в бизнесе. Мои люди нашли фото их " милых посиделок" в одном из ресторанов - решила, видимо, что нашла дурачка, готового ради нее на всё. Вот почему и спрашивала меня через раз- то когда вернусь, то- когда возьму ее к себе на работу. Маленькая продажная дрянь. И то ракрытое планировавшееся ими покушение на меня, из-за которого я вынужден был задержаться за бугром намного дольше, чем хотел изначально. Связать " один плюс один" было легко - зачем она ходила на переговоры? Что ей пообещали - что эта шкура вынудит меня взять её к себе, понимая, что на рядовую должность не возьму. Конкуренты устранят меня, кто остаётся главным, на кого написано завещание ( о, это узнать для них не составляло труда. Лера! Мать ее, я ведь мечтал, что ее дети продолжат мой бизнес)? Вот ушлая стерва и решила ускорить момент.

Сжав кулаки, приказал себе дышать спокойнее. Иначе, едва увижу ее ненавистное лицо, с этими ангельскими глазками и большими , слегка припухлыми губами ( херувимчик прям, сука!)- не сдержусь и задушу своими руками. Сожму тонкую шейку до хруста! О, нет, милая. Нет. Все будет гораздо веселее. Гораздо!

В дверь постучали. Испуганная девушка из прислуги, явно тяготившаяся поручением сообщить мне, что доктор закончил осмотр и сейчас придет ( еще бы- меня здесь, и не без оснований, боялись до чёртиков. Вечно раздраженный и злобный, с бутылкой вискаря в руках. Пару раз я даже слышал свою негласную кличку, когда одна из девушек говорила повару, что " Мефистофель, похоже, завтракать не собирается").

Доктор, что пришёл спустя несколько минут, битых полчаса распинался передо мной о состоянии организма Леры. Дескать, отдых, все дела. Обязательные лекарства для сердца, никаких нервов и волнений. Я лишь кисло усмехнулся в ответ - видел бы он, как ее даже в коме знатно потряхивало. Ломка- дело такое. Вряд ли вся та дрянь, что она принимала, вышла из организма. Да от привычек плохих людям трудно избавиться, а тут- зависимость.

-И ещё. Вы должны попытаться создать обстановку, максимально приближенную к той, в какой она жила- важно заявил доктор. Я едва не засмеялся в голос- знал бы ты, пилюлькин, как она жила- ошалел бы.

И тут он добавил то, услышать что я никак не ожидал:

-Это крайне необходимо, чтобы память вернулась как можно скорее.

-К кому вернулась - переспросил я как дебил, медленно зверея. Вот же стерва! Такому умению подстраиваться к сложившейся ситуации, да ещё едва продрав глаза от комы, позавидовал бы даже самый ушлый спецагент. Ну, ничего! Это наивного идиота-доктора, что тут же пустился в пространные объяснения о степени комы, о коре мозга и еще какой-то важной медицинской хрени, она смогла обвести вокруг своего тоненького пальчика. Но меня....

-Всего доброго!- прервал я научные излияния доктора. Тот, широко открыв глаза, удивленно смотрел на меня, вцепившись обеими руками в ручку портфеля.

-Вас проводят - я сунул ему приличную сумму за осмотр и неудобства, и вышел, позвав орану.

В моей спальне, где находилась все это время Лера, суетилась прислуга, убирая часть лекарств, катетеров, охрана с периметра выносила один из уже не нужных мониторов. Медсестра сушила феном волосы Лере, но, увидев меня, тут же выключила прибор, положив его на кровать.

-Оставьте нас- тихо приказал я, но все тут же, бросив дела, попятились к выходу. Лера сидела на кровати, вглядываясь в меня, словно пыталась вспомнить. Актриса без Оскара, мать её. Через тонкую ткань сорочки просвечивали темные полушария ее груди, волосы, еще слегка влажные, спускались по спине. Пальцами она легонько сминала простынь. В-общем, вид переживающей и нервничающей беспамятной у нее выходил как можно лучше.

-Ну, здравствуй- хрипло произнес я, усаживаясь рядом с ней. Протянув руку, ухватил прядь её волос, легко поигрывая пальцами.

-З-з-дравствуйте- дрожащим голосом вернула приветствие она, машинально попытавшись отстраниться, и тут же вскрикнула - я натянул прядь волос на руку, обернув около ладони.

-Так ты, значит, ничего не помнишь?- вкрадчиво произнес я, придвигаясь ближе.

-Нет...немного...Только интернат...детдом...- она испуганно следила за каждым моим движением, хитрая сука!

-И кто я- не помнишь?- пропускал шелковистые пряди сквозь пальцы, пристально за ней наблюдая.

-Н-нет...Мне больно- пискнула она, а я тут же, ухватив с силой ее волосы, сгреб их в ладонь, дернув на себя. Заставив ее откинуть голову назад, навис над ней:

-Ну надо же, как удобно, не находишь? Забыла все...- я рычал от злости, еле контролируя себя

-Пустите! Мне больно....я буду кричать!- в ее темных глазах плескался открытый ужас. Возможно, это и остановило меня. Насытило на время жаждущего мести монстра внутри.

-Будешь. Обязательно будешь, поверь- отшвырнув её от себя, вскочил с кровати, бросившись к дверям. Хотелось взвыть как раненому зверю- почему?! Почему так несправедливо?! Моя Алена хотела жить, любить, хотела семью...Но ей не дали ни единого шанса. А эта тварь?! Имея сотни шансов, имея деньги, помощь, любовь опекунов. Не желает ничего, кроме как планомерного саморазрушения. Часто я представлял, как она отдавала себя за очередную дозу- и черная ненависть пульсировала по венам

Дал указания охране, прислуге. И уехал, пускай пока отдыхает, выздоравливает, набирается сил. Они этой стерве еще пригодятся!

One month of silence

Валерия:

Прошел месяц. Мужчина, что пугал меня до дрожи в коленках, больше не появлялся, хоть сердце мое и замирало каждый раз, когда я слышала звук открывающейся двери или чьих-то шагов.

За мной ухаживали, едва ли не как за ребенком. Столько людей заботилось- было даже неловко. Несмотря на мои жалкие протесты, меня мыли, расчесывали, занимались различными медицинскими процедурами, следили, чтобы строго по времени пила положенные таблетки. Раз в два дня меня навещал доктор, отмечая положительную динамику. Приходили физиотерапевт, тренер по плаванию, с которым я безвольной куклой барахталась в огромном бассейне- такие нагрузки мне пока были противопоказаны, но вода отлично расслабляла ( я была в шоке, однажды увидев на его телефоне смс о зачислении денег с подписью " за занятие"- со мной или за какое-то предыдущее, но сумма была просто огромной).

-Ты ешь -то, давай, Лер- Татьяна Филипповна, экономка, выгнув бровь, указывала мне на поднос с нетронутыми блюдами- есть нужно, а то гулять она собралась, скучно в доме, а унесет тебя ветром- нам потом как отчитываться? - вытерев руки о небольшое белое полотенце, закинула его себе на плечо, цепким взглядом окинув комнату- ну, я пойду. Как доешь- Настю отправлю, заберёт поднос. Смотри мне- вернётся Настя пускай только с пустым подносом.

Улыбнувшись ей в ответ, принялась за еду. Татьяна Филипповна вообще чудесный человек - и относилась ко мне едва ли не по-матерински, и помогала освоиться. И хотя бы немного о том, кто я, что со мной, пояснила. Доктору эти вопросы я озвучила, но он , как мне показалось, со страхом, мелькнувшим в глазах, сбивчиво начал объяснять мне, что не нужно тормошить память, мучать лишними деталями- всё само вернётся. Что он может лишь сказать данные из медкарты, да и что я- родственница " господина Соколова"( как я догадалась, этого злобного тиранистого мужика с умением вынуть душу одним взглядом).

Татьяна Филипповна же объяснила, что я ему- дальняя родственница, племянница двоюродная, вроде как. Что прежде отношения хорошие были, но он давно не в городе был, даже не в стране. Вернулся -что-то случилось. Ну, или я "что-то " сотворила, так как он был зол. "Наверно, с учебой что"- предположила Татьяна Филипповна. Я лишь покачала головой в ответ- нет, не думаю. Причина для той лютой ненависти, что я читала в его взгляде, явно не учеба. Нет, там что-то гораздо глубже.

Мои попытки выспросить персонал о хозяине к особым успехам не привели- ну, да я и не рассчитывала. Кто же расскажет вот так, с бухты -барахты взявшейся девушке, всю подноготную хозяев? Из интернета (да, мне оставили телефон, но без сим-карты, подключаться я могла лишь к домашней сети, а еще обнаружила, что на моем смартфоне стоял родительский контроль. Это слегка покоробило - мне ведь не 15 лет, я - давно совершеннолетняя. Но я списала это на возможность заводских настроек, да и, впринципе, мне некому было звонить или искать что-то сверх информации в поисковиках) я узнала о том, что беременная жена хозяина дома погибла в автокатастрофе. Стали немного более понятны причины его вечно хмурого выражения лица. Такое перенести не каждый может. Потеря близкого человека.

Я часто задумывалась- есть ли у меня близкие? Родители, любимый человек? Детей у меня, наверно, не могло быть. А вдруг? Это так тяжело - ничего о себе не знать. Персонал вообще ничего внятного не отвечал, люди лишь как заведенные повторяли мантру :" Хозяин приедет - сам все расскажет".

Гулять меня выпускали лишь по территории, правда, она размерами была схожа с небольшим парком. Позади дома раскинулся небольшой сад- я любила приходить сюда, чтобы побыть в одиночестве. В доме, даже в той комнате, куда я переселилась ( не могла больше находиться в спальне этого человека, " родственника"), постоянно сновал персонал, а я, все еще не привыкнув к образу жизни, когда есть столько прислуги, замирала как изваяние, ожидая, когда они покинут комнату. Попросить выйти ( а уж, тем более, приказать) я не могла- язык словно прилипал к нёбу, так и сидела- покраснев от смущения, с прямой спиной, неловко пытаясь сделать вид, что чем-либо занята.

А в саду было так спокойно. Ну и, честно сказать, здесь я познакомилась с весьма милым молодым человеком, племянником садовника. Антон был просто мечтой в моем положении- веселый и улыбчивый, он не относился ко мне с раболепием остальных слуг или, наоборот, не провожал любопытными взглядами как иные из них. Нет, он болтал, шутил, рассказывал о цветах и их значении. Он действительно любил свое занятие- даже учился на ландшафтного дизайнера, а в свободное время помогал дяде здесь.

Вот и сейчас мы сидели, плечо к плечу, жадно выискивая по названиям сортов в телефоне то, как будут выглядеть новые, только что посаженные, семена. И даже не знали о том, что за нами наблюдают.

The truth

Валерия:

-Ну, нет, это- незабудка альпийская. Смотри - у виолы вот такие лепестки. Похожи, да. Только у незабудки они...- но услышать, чем же отличаются лепестки двух видов цветов я не успела. Сидевший со мной рядом Антон словно взмыл в воздух. Повернувшись, я вскочила с лавочки, щурясь на солнце- мой самый страшный ночной кошмар, Святослав, стоял, озаряемый светом солнца, отчего казался ещё мощнее, еще более пугающим. И держал Антона за шкирку, словно нашкодившего котенка.

-Я же сказал- сквозь зубы процедил он, не глядя на меня- никому к ней не подходить! Никаких разговоров!

Антон, испуганно болтаясь в его большой руке, лишь переводил округлившиеся от страха глаза то на Святослава, то - на меня.

-С этого дня ты сюда больше не приходишь, ясно?- он отшвырнул парня от себя, словно тот был игрушкой- а ты пойдешь со мной!- зырачал, повернувшись ко мне.

От того, каким тоном это было сказано, у меня мурашки пошли по коже. Я машинально отступила, едва не упав в свежую клумбу- тут же сильные мужские руки подхватили меня, потащив за волосы к дому. Позади были слышны крики Антона- " Вы что делаете?" , " Так же нельзя, она ведь больна! Я вызову полицию!". Святослав, резко остановившись, отбросил меня в сторону, да так, что я рухнула на землю всем телом. Рявкнув " Только попробуй пошевелиться", он в несколько шагов преодолел расстояние между ним и Антоном, рывком поднимая парня с земли. И с силой впечатал кулак ему в лицо. Я в ужасе, пошатываясь, поднялась, направившись было к ним, но Антон, рукой держась за окровавленный нос, покачал головой.

-Сейчас ты уедешь и больше не вернёшься никогда, компенсацию за морду получишь через дядю- раздался рык Святослава. Я ужаснулась- это страшный человек. Человек, что привык- его деньги и власть решат все, такой способен даже убить. Не помня себя от страха, я бросилась к дому. Сердце зашлось от нервов и непривычной нагрузки, я почти ощущала, как оно бьётся о ребра. Прижав руку к этому месту, попыталась хоть немного мысленно успокоиться- надо бежать! Бежать отсюда.

Машинально перевела взгляд на руку- телефон! Он остался у меня, от страха я сжимала его с такой силой, словно он был продолжением руки. И тут меня озарило- 112! Можно ведь набрать без симки! Хорошо, что некоторые основные моменты, бытовые или не связанные с моей жизнью, все ещё помнила.

Дрожащими пальцами набирая 112 , оглянулась - Святослав сокращал расстояние между нами. Первым делом крикну в трубку адрес и " помогите", пускай приедет полиция.

" Если вам необходимо соединение с пожарной службой, нажмите 1, с полицией- 2"- раздался механический голос на том конце трубки, и мой палец потянулся к заветной цифре. Но тут же голову обожгло болью- Святослав нагнал меня почти у дверей.

-Телефон! - заорал он над ухом- Телефон сюда дала, сука! - дернув еще сильнее за волосы, он заставил меня разжать руку. Смартфон упал на землю, где его безжалостно втоптала в каменную плитку дорожки к дому грубая подошва мужского ботинока.

-А теперь пошли, потолкуем! - прямо так, за волосы, потащил он меня мимо ошарашенных, замерших в нерешительности слуг.

-Помогите... пожалуйста, помогите! Вы - псих! Вам нужно лечиться! Помогите! Да кто-нибудь!? - визжала я, вырываясь. Но все будто в камень превратились, не решаясь сделать что-то против воли хозяина. Мне стало по-настоящему страшно- вздумай он меня убить, они еще и прикрывать хозяина бросятся.

На лестнице наверх я, споткнувшись, упала, но он рывком за волосы заставил меня подняться. Уже у самых дверей его спальни нас встретила Татьяна Федоровна. Её руки дрожали, но на лице была написана решимость:

-Святослав, что происходит?! - храни Вас Господь, Татьяна Филипповна. Слезы, что так долго копились внутри, солёным водопадом хлынули по моим щекам - наконец-то! Хоть кто-то заступился. Пускай даже у нее ничего не выйдет. Кто такая она, экономка, против этого богатого урода! Но сам факт- я не одна в этом мире, за меня есть кому заступиться, довел до слез.

-Ты что делаешь, она же больная?!- женщина подошла она ближе, освобождая меня от его хватки- Зачем ты так?!

Она называет его на " ты"? Того, перед кем дрожит не только прислуга?!

Мой мучитель лишь хмыкнул, но руку разжал. Татьяна Филипповна тут же бросилась ко мне, осматривая, обнимая, приговаривая, что всё будет хорошо:

-Добрая ты... Жалеешь всех, даже кого не стоило бы- скривившись от сцены материнской заботы, выдал Святослав- Сказать, что эта милая девочка сделала? О, она всего лишь пыталась убить меня. Не сама, естественно, - его глаза удовлетворенно зажглись, когда он услышал тихий возглас удивления Татьяны Филипповны- Спуталась с моими конкурентами. Я только чудом остался жив- он хмыкнул- Она вообще много с кем путалась. Давай, расскажи своей защитнице- бросил он мне- как отдавалась всем и каждому за наркоту. Сколько там тебя в последний раз имело? Пятеро?

В тишине, повисшей после этих слов, стук моего сердца раздавался набатом. Что он говорит?! Как...Неужели это- я? Я не помнила о себе почти всего, но каким-то внутренним чутьем понимала - я не могла. Не могла так поступить, это противоречило моей натуре! Но он говорил так убедительно, глаза его горели такой решимостью, что невольно я задумалась на мгновение - а вдруг всё это- правда.

-Если вы сейчас поможете ей бежать - вы убьете ее своими руками- уже спокойнее, мягче говорил он- Ей нужно пройти курс от наркозависимости, реабилитацию. А до этого...она будет как одержимая дьяволом пытаться обмануть вас, перетянуть на свою сторону- всё лишь бы оказаться на свободе, а там....От нашей стойкости зависит ее жизнь.

Я перевела взгляд на пожилую женщину, увидев, что она ...поверила. Поверила! Это было ясно по той жалости, с которой она смотрела теперь на меня.

-Хорошо,- наконец сдавленно выдала она - я не спущу с неё глаз.

Святослав печально кивнул, вжившись в роль заботливого дядюшки. Но что-то подсказывало мне- это не так!

Насладившись произведенным впечатлением, мужчина повернулся, спускаясь вниз:

Hate us

Валерия:

-Ничего, ничего- Татьяна Филипповна расчесывала меня словно маленького ребенка- вылечат тебя вот, на свадьбе твоей погуляем ещё! У меня - вздохнув, она присела рядом- брат помер так. Алкоголь, чтоб его. Он же лечился, кодировали- ничего не помогало. Месяц максимум- и сорвался. Жену свою бил, если запирать хотела его. Горячка белая началась. Бросался с ножом на Жанку, это сноху мою, значит - каким-то чудищем она ему показалась. Хорошо, соседи услышали, прибежали, спасли. И помер так - на пьянке одной... остановилось сердце...- она замолчала, глотая слёзы.

Почему-то я из всего монолога выудила лишь фразу " остановилось сердце", многократно перекатывая её в мозгу. Почему она такая знакомая? Будто со мной связана?

И наркомания? Будь я действительно наркоманкой- разве не мучилась бы от болей сразу, только придя в себя? Когда-то я читала, что даже нечастные младенцы, родившиеся от матерей, употреблявших во время беременности, сразу же испытывают ломку, и врачи вынуждены вводить им то ли обезболивающие, то ли - минимальнейшие дозы сильных препаратов. Не помню деталей, но вот эта несправедливость, что маленькое чудо, кроха, мучается из-за слабости и эгоизма матери, прочно засело в мозгу.

Я нервно усмехнулась- мой мозг был сейчас похож на коробку с детскими сокровищами. Куча ненужного хлама и мелочей, но ничего важного, стоящего. Кто я, как жила раньше, кем была? Обо всем этом я, увы, ничего не помнила.

-Ты...-Татьяна Филлиповна покраснела как девочка - не бери в голову, что тут...Ну, про жизнь твою бывшую - а кто не без греха. Главное, чтобы ты хотела все заново начать. С чистого листа. Сейчас вот вещи соберем, поешь...Подлечишься поедешь...

Время неумолимо приближалось, а я не знала, что мне делать. То, что здесь мне никто не придет на помощь, ясно стало еще после сцены на улице. Но и уезжать с этим ненормальным нельзя...

И тут, ответом на мои молитвы, стал телефон экономки, забытый ею на тумбочке. На нем она недавно показывала мне брата - фото, переснятые на телефон со старых черно-белых фотографий. Пока Татьяна Филипповна копошилась в шкафу, что находился в небольшой нише, я не могла упустить момент.

-Я в ванную - как можно громче сказала. Зайдя в ванную комнату, погромче включила воду, нажала на кнопку смыва унитаза для шума- и набрала заветные цифры, 112. Оператор, вежливая девушка, выслушав, сразу же записала адрес ( о, его я выучила наизусть в первые дни здесь, выспросив у персонала), и сказала ожидать наряд.

Выскочив из ванной, вернула телефон на место- пожилая женщина все ещё суетилась у гардеробной, перебирая мой не особо богатый запас новой одежды, явно купленной мне этим безумцем.

Как заведённая я то вставала выглянуть в окно, делая вид, что помогаю в сборе вещей, то нервно косилась на дверь- вдруг Святослав придет за мной раньше. И тогда надежды на спасение нет.

В очередной раз выглянув в окно, увидела, как к воротам подъезжает полицейская машина. Слава Богу! Едва не запрыгала по комнате от радости! Я спасена, спасена! А этому подлецу ещё и статью за похищение влепят, будет если слишком наглеть. Нет, я не собиралась жаловаться, заявлять. Хоть и не раз думала - вдруг на самом деле этот до неприличия богатый тип сбил меня на машине? А теперь, чтобы избежать ответственности, ну и договориться с остатками своей совести, вот так вот прячет и лечит? И никакая я ему не родня вовсе? Прислуга-то повторяет услышанное от него.

Нервно покусывая ногти, прижалась лбом к стеклу, уже не таясь. Полицейские, выйдя из машины, что-то говорили охранникам. А те, в свою очередь, что-то сообщили по рации. Пару минут - и тяжелые кованые ворота открылись, пропуская машину полиции.

Уже не обращая внимания на экономку, открыла двери, бросившись вниз. Но у самой лестницы меня встретил один из мордоворотов Святослава:

-Шеф сказал никуда вас не пускать - развёл он руками, загородив собой лестницу.

Я разумно решила, что не стоит нагнетать- запихнут меня в какой-нибудь чулан или погреб, полиция вовеки не найдет. Разумнее привлечь внимание отсюда.

Пулей бросившись в комнату, кинулась к окну. Святослав что-то обсуждал с полицейскими, а те, как китайские болванчики, дружно кивали головами в ответ.

Затем он кому-то позвонил и дал трубку одному из полицейских. Даже со второго этажа мне было видно, как изменился в лице мужчина, слушая.

Вернув телефон, полицейские....отдали честь Святославу, направившись к машине.

Этого я вынести не могла- оглянувшись по сторонам, схватила первое, что попалось- красивый металлический подсвечник, с силой ударив по стеклу:

-Ты что же делаешь?- в ужасе прикрыла рот рукой экономка, глядя как осколки стекла, брызнув, разлетаются по комнате.

Но мне было не до неё. Набрав воздуха, я во все горло заорала:

-Помогите! Помогите! Меня держат здесь против воли.

Полицейские задрали головы кверху и...Снова повергли меня в шок. Они что-то с сочувствием на лицах наперебой стали говорить Святославу, а один даже похлопал его по плечу. Затем стражи порядка погрузились в машину и уехали.

Святослав, обернувшись, уставился мне прямо в глаза, будто издеваясь. Его тяжелый взгляд прожигал насквозь...

Да что же происходит?!

Wife

Святослав:

Эта долбаная наркоманка оказалась не только инертной рыбой, готовой на всё ради очередной дозы. Надо же! На минуту я снова начал чувствовать, как кровь забурлила в венах. Такое шоу устроила, стерва!

Как она непохожа на тех равнодушных силиконовых кукол, которыми я заполнял пустоту после смерти жены. Одинаковые, с одним и тем же скучающим выражением на будто клонированных лицах. Готовые исполнить любую твою прихоть, никогда не имеющие своего мнения. Реши ты прямо посредине приема сказать такой:" Встань и прыгни в бассейн"- она прыгнет. Прыгнет, мать её. Потому что знает - ты дорого платишь за свои капризы. Да и на рынке она свой рейтинг поднимет. Кто не захочет такую " оторву", не предпочтет кислым лицам своих жен? Вот только нет этого огонька в этих представительницах древнейшей. Нет. Они словно биороботы - лишь исполняют приказы. Пускай и самые невероятные.

"Такого открытого вызова мне давно никто не бросал"- усмехнулся своим мыслям. Пройдясь пятерней по волосам, лег на кровать. Руки все хранили ее легкий аромат- что-то с нотками апельсина. Наверно, шампунь.

Надо будет приставить к ней охрану- иначе, она найдет способ, как связаться с теми, кто едва не убил меня. В этом я не сомневался- хитрая, живучая стерва, словно кошка- всегда приземляющаяся на четыре лапы. Нет, опасности в ней я, конечно же, не видел. Но вот ей самой долго не жить- глупая, считает, что эти ублюдки будут с ней церемониться, едва поймут, что она бесполезна.

В памяти некстати всплыл момент, когда я застукал её с Антоном. Как она знатно обрабатывала этого лоха, как он бросался на охрану потом, когда его вышвырнули. В полицию побежал даже, благо, Соболь, решив всё с патрулем, передал моё финансовое "спасибо" и в отдел, где сам начальник теперь в курсе о моей непростой семейной ситуации .

****

Валерия:

По дороге к аэропорту я большей частью молчала, рассеянно глядя в окно Майбаха. Святослав сидел рядом, сосредоточено читая какие-то бумаги из портфеля, что держал на коленях. На меня он обратил внимание лишь в самом начале поездки, бросив на сиденье рядом со мной бутылку воды.

-Это тебе- сухо проинформировал.

-Спасибо. Я не хочу пить- я недавно пила таблетки, запила почти стаканом...- я вздрогнула от его рыка.

-Мне похер, что ты там пила и когда! Заткнись! Не отвечай, когда я не спрашиваю!- раздувая ноздри, он отвернулся от меня, принявшись перебирать бумаги. Краем глаза я заметила в зеркале, как водитель быстро перевел взгляд с нас на дорогу. Боже, какой позор. Огромным усилием сдержала слёзы- ну, нет, я не доставлю такого удовольствия этому уроду!

И вообще, я должна сосредоточиться- едва приедем в аэропорт, нужно устроить сцену. Попросить помощи! Я ведь- совершеннолетняя! Он мне- не опекун, я дееспособная. Да и вообще, это статья! Уголовная статья- незаконное лишение свободы. Наверняка он забрал и все мои документы, иначе как мы полетим.

В аэропорту нас встретил улыбающийся сотрудник, так лебезивший перед Святославом, что я, памятуя неудачу с полицией, решила подождать, пока будет людно. Но, к моему ужасу, нас отвели к ВИП-входу. Где был лишь один сотрудник досмотра, да и тот носил чисто формальный характер, если не больше - нас...просто спросили, не везем ли мы ничего запрещенного с собой. И, в ответ на " нет", подобострастно предложили пройти на посадку.

Мои документы, как я и думала, оказались у Святослава. На паспортном контроле была улыбчивая девушка, что слегка растерялась при виде моего мучителя. Покраснев, пару раз даже уронила его паспорт. Я поняла- он ей понравился. Как мужчина. Вряд ли она , в таком случае, будет на моей стороне. Пару минут пометавшись между " молчать до самолёта" и " просить помощи", все же, выбрала второе .

-Девушка, пожалуйста, помогите мне! - перегнувшись через стойку, горячо зашептала, не оглядываясь назад, - вызовите полицию, меня хотят силой увезти из страны. Меня...- по её расширяющимся от удивления глазам и взгляду куда-то в сторону, поняла, что Святослав за моей спиной.

-Вот - он бросил на стойку какие-то бумаги и паспорт.

Девушка, нерешительно переводя взгляд с меня на него, подала знак охраннику, что подошёл:

-Все хорошо, Борь.

Охранник вернулся на свое место, но принялся сверлить нас глазами.

Немного почитав, девушка вздохнула, возвращая документы:

-Простите, конечно, простите...- она с такой жалостью смотрела на меня, что моя рука невольно потянулась к стойке с документами. Что же в них такого? Что происходит?!

-Ничего- улыбнулся Святослав, а я на мгновение залюбовалась. Если бы не знала, какой он моральный урод- влюбилась бы. Очень красивый, уверенный в себе мужчина. И этот уверенный в себе красавец продолжил - это мой крест. У нас в роду женятся раз и навсегда- он слегка скривился, будто сказал неправду или несусветную глупость- вылечить ее теперь - моя обязанность.

-Да, понимаю- пролепетала очарованная его самопожертвованием сотрудница.

Крепко ухватив меня под локоть, не забыв при этом оставить денег той самой сочувствующей девушке ( этот человек привык решать все деньгами или хитростью плюс деньгами?!), меня потащили по проходу.

"Ну, ничего! Устрою скандал в самолёте "- со злостью подумала я.

Но в самолете....мы оказались совершенно одни. Стюардессу Святослав тут же отправил обратно, в кабину персонала.

Салон самолёта был дорогущий- кожаные кресла, низкий столик с фруктами и напитками. Проходя мимо одного из отсеков, я видела даже большую двухспальную кровать.

Усаживаясь в кресло напротив меня, Святослав скривился в усмешке:

-Что, прицениваешься? Что вынести, продать?

Я смолчала, зная, что ему только и нужно спровоцировать меня.

Святослав, налив в два бокала вина, протянул мне один:

-Выпьешь? Или слабовато? - я не поняла, о чем он, но мужчина с интересом наблюдал за моей реакцией. Взяв бокал, я сделала несколько глотков и отставила его на столик, мысленно выдохнув. "Успокойся, пожалуйста. Успокойся "- призывала себя мысленно: