Сердце на паузе

Глава 1

Хлоя

Моя внешность всегда вызывала у людей смешанные чувства. Кто-то называл меня красивой, кто-то слишком яркой. Голубые глаза, будто подсвеченные изнутри, светлые густые локоны, падающие на плечи, и черты лица, которые я унаследовала от мамы — совершенные, почти кукольные. Но за этой «идеальностью» всегда скрывалась история, о которой я предпочитала молчать.

Моя мама когда-то была известна в нашем городе. Её лицо украшало афиши конкурсов красоты, её имя произносили с восторгом и завистью. Мисс города, модель, женщина , ради которой мужчины готовы были бросать семьи и менять привычный уклад жизни. Именно в то время один итальянец обратил на неё внимание. Красивые слова, дорогие подарки, обещания… Всё это казалось началом сказки. Но сказки не бывает там, где рядом с человеком живут холодный расчёт и ложь. Узнав о беременности, он исчез. Уехал к себе на родину, где, как позже выяснилось, его давно ждала семья. У него была жена, дети, жизнь, в которой нам с мамой места не нашлось.

Мама оставила меня на бабушку, а сама продолжила искать путь к успеху. Карьера, деньги, поклонники — всё это было для неё важнее, чем дочь. Впрочем, в её жизни что-то пошло не так. В какой-то момент она просто пропала. Без звонка, без объяснений. Месяц поисков, тревог и пустых надежд, а потом — холодное известие. Нашли её тело. До сих пор никто не знает, что с ней произошло. Версий было много: несчастный случай, самоубийство, убийство… Но виновник не был найден.

С детства я старалась быть доброй, внимательной к людям. Может быть, потому что сама рано узнала, что такое одиночество. Я помогала бабушке, заботилась о ней, слушала её истории, даже если они ранили меня до слёз. Она часто говорила: «Ты — её копия. Вылитая мать».

Возможно, именно поэтому всегда чувствовала себя чужой в собственной семье. Словно мне всё время приходилось оправдываться за то, что я родилась. Но даже через обиды и боль я не ожесточилась. Научилась прощать. И, наверное, именно это — моя сила.

С самого детства я сталкивалась с жестокостью. Школа, двор, даже простые прогулки — всё это превращалось для меня в испытание. Дети могут быть добрыми, но куда чаще — беспощадными. Особенно девочки. Они всегда смотрели на меня с какой-то скрытой завистью, которая быстро превращалась в насмешки.

Мальчишки были не лучше. Они то дёргали меня за волосы, то подсовывали записки с оскорблениями.

Иногда я приходила домой и часами смотрела в зеркало. Ища ответ в собственных чертах лица. Пыталась понять: что именно люди видят во мне такого?

Эти насмешки делали меня сильнее, хоть тогда я этого не понимала. Научилась держать всё в себе. Не отвечать злом на зло. Просто тихо улыбаться, даже когда внутри всё горело от боли. И, наверное, именно это воспитало во мне стойкость — ту, которой когда-нибудь ещё придётся пригодиться.

Но однажды всё изменилось.
Когда мне исполнилось восемнадцать, я доказала и себе, и окружающим, что чужие слова не имеют власти над моей судьбой. Я поступила в один из самых престижных университетов страны. Не по знакомству, не благодаря чьей-то протекции — исключительно собственным трудом.

Путь туда был нелёгким. Конкурс — огромный, требования — почти невозможные. Но я всегда отличалась усердием и силой воли. Пока другие тратили время на развлечения, я училась. Ночами штудировала учебники, решала задачи, писала эссе. Иногда мне казалось, что я изнуряю себя до предела.

Для меня поступление стало не просто победой — это было моё личное освобождение. Я вырвалась из клети, в которую меня загоняли чужие насмешки и ярлыки. Доказала, что не обязана быть похожей на свою мать, что во мне есть нечто большее, чем внешность и фамилия.

Тогда держала в руках письмо о зачислении, мне казалось, что впервые в жизни дышу полной грудью. Это был мой новый старт.

Я хорошо помню тот день, когда впервые переступила порог общежития. В руках — чемодан, набитый до отказа, на плече — сумка с тетрадями и книгами. В груди — целый вихрь чувств. Волнение, радость, и где-то глубоко внутри — лёгкий страх.

Здание общежития казалось мне огромным, почти бесконечным. Узкие коридоры, двери с номерами, звонкий смех, доносившийся откуда-то сверху, запах свежей краски, перемешанный с ароматом дешёвого кофе. Всё было новым, непривычным, но именно это и притягивало.

Моя комната оказалась на четвёртом этаже. Небольшая, но уютная: две кровати, пара шкафов, письменный стол и широкое окно, из которого открывался вид на внутренний двор. Я осторожно поставила чемодан у стены.

Провела ладонью по подоконнику, смахивая пыль, и улыбнулась. Здесь я могу начать всё с чистого листа. Никто не будет знать мою историю, никто не посмотрит на меня с осуждением. В этом маленьком пространстве у меня появится свобода.

Вдруг дверь резко распахнулась так, что я вздрогнула. На пороге стояла рыжеволосая девушка невысокого роста. На ней была яркая пижама с бегемотиками, а волосы собраны в небрежный пучок, из которого выбивались пряди.

— Оооо, привет! — воскликнула она так, будто мы были знакомы сто лет. Улыбка до ушей, глаза горят. — Ты моя соседка? Отлично! Давай знакомиться. Меня зовут Кира!

Она даже не дождалась моего ответа, продолжая болтать.

— Ты уже вещи разобрала? А, ну ничего, успеешь! Я тоже недавно приехала, еле дотащила сумку, думала, умру по дороге! Но ничего, выжила! — тараторила Кира, быстро оглядывая комнату. — У нас тут окно во двор, супер, будем следить за жизнью всех соседей! Я всегда мечтала о таком!

Она снова повернулась ко мне, протянув руку, и с такой энергией, что я едва не засмеялась.

— Ну, давай же, как тебя зовут? Я надеюсь, ты не тихоня-зануда, потому что тогда мне придётся развлекать тебя самой, а я могу, честно, у меня талант!

Её слова сыпались, как из рога изобилия, и я не успевала вставить ни слова. Но почему-то это не раздражало, а наоборот — наполняло комнату светом и движением.

–Меня звать Хлоя, – наконец-то произнесла я, стараясь говорить спокойно.