Сердце теней

Тень на краю

Я стояла на краю утёса, скованные холодом руки сжимали амулет, оставленный мне матерью в ту роковую ночь. Внизу бушевал океан — чёрная, хмурая масса воды, будто сама природа затаила дыхание. Ветер рвал волосы, колол лицо, и казалось, что стихия пытается сбросить меня в бездну.

Шагни… и всё закончится.

Голос был не моим. Он звучал внутри — чужой, шелестящий, словно тень прошептала мне на ухо. Холод прошёл по позвоночнику.

— Ты ведь знаешь, что хочешь, — прошептала тьма. — Просто шагни.

— Тина!

Голос уже настоящий, мужской. Я обернулась. Рядом с моей машиной стоял он — Алекс, весь в грязи и поту, будто бежал сюда босиком.

— Что ты, чёрт возьми, делаешь?! — он сорвался на крик. — Спрыгнешь — и всё? Думаешь, это выход?!

Я медленно отступила от края, амулет всё ещё в руке.

— Я не собиралась, — солгала. — Просто… хотела послушать ветер.

Алекс подошёл, схватил меня за запястье — его пальцы были горячими, пульс бешено бился. Он смотрел в глаза, будто пытался вытащить меня обратно в реальность.

— Если ты умрёшь, я за тобой прыгну, поняла? — его голос дрожал. — Не оставляй меня. Никогда.

Я не ответила.

Потому что где-то внутри я уже умерла.

****
Дом пах плесенью, затхлым воздухом и старинной книгой, в которой не было ни одного слова, способного вернуть утраченные годы.
Я сбросила куртку, не поднимая глаз, и бросила её на пол. Здесь давно не бывал порядок. За последнюю неделю я приходила сюда, как привидение — незаметно, в пустую тишину, садилась, слушала, как старые доски под ногтями скрипят, и уходила, не тронув ничего.
Стены, обклеенные облезшими обоями, хранили память мамы. Эти воспоминания уже не услышит никто, кроме меня.
Я включила свет в коридоре. Лампа мигнула и погасла. Конечно.
На кухне всё было, как всегда — тусклый свет ночной лампы, что мама так и не решалась выключать. Она боялась тёмных уголков, которые скрывают то, что должно оставаться невидимым. Я села за стол, не замечая, как бессознательно скользят пальцы по амулету. Он был тяжёлый, тёплый, как дыхание.
Щелчок.
Я мгновенно подняла голову.
Дверь на веранду скрипнула, медленно приоткрывшись.
— Алекс? — позвала я, но голос мой отозвался лишь эхом.
Тишина.
Я встала, не в силах избавиться от чувства тревоги, подошла к двери и распахнула её. Пусто. Только ветер, бесцельно гоняющий сухие листья по полу.
Я уже собиралась закрыть дверь, когда вдруг услышала:
— Не стоит разгуливать в одиночестве, мисс Эймс.
Сердце забилось быстрее.
Я обернулась.
Мужчина стоял в тени, как если бы сам был её частью. Чёрное пальто, строгая осанка, темные волосы, растрёпанные лёгким ветром, его глаза…
Они смотрели сквозь меня, будто видели не только то, что я пыталась скрыть, но и то, чего я боялась признать в себе.
— Кто вы? — спросила я, будто пыталась пробудить себя, вернуть хоть каплю уверенности.
— Детектив Лион Сильвер, — его голос был ровным, но с каким-то скрытым подтекстом. Он протянул удостоверение, но я даже не взглянула. — Я расследую дело вашей матери.
— Поздновато, не находите? — ответила я, несмотря на дрожь в голосе, пытаясь сохранить хладнокровие.
Он усмехнулся, но в этой усмешке не было ни радости, ни сочувствия — только отголоски чего-то далёкого, чуждого. Его взгляд был словно прорезь в тьме.
— Время… — он произнёс это слово как странный аккорд, будто бы оно не имело того значения, которое мы обычно вкладываем в него. — Время — понятие относительное. А вы… — его взгляд скользнул вниз, на мою руку. — Уже открыли амулет?
Я сжала его сильнее, как если бы он мог защитить меня.
— Он не откроется, — прошептала я, хотя сама сомневалась.
— Потому что он ждёт.
— Чего? — Я почти не слышала своего вопроса. Лион шагнул вперёд, и расстояние между нами стало ничтожным.
Его голос стал глубже, как тенистая пустота:
— Момента, когда ты перестанешь бояться самой себя.
Это был удар. Удар в самое сердце, туда, где скрыта тьма. Он знал. Знал больше, чем я могла осознать.
— Вы говорите так, как будто… вы в этом участвовали.
Он шагнул ещё ближе, и теперь я чувствовала, как холод его присутствия проникает в мои кости. Тень в моей душе шевельнулась, как если бы она пробудилась рядом с ним, узнав своего родича.
— Не я, — сказал он тихо, но его слова как-то эхом отозвались в груди, — но я знал вашу мать. Раньше. До того, как она стала тем, чем стала.
Я почувствовала, как на коже поднимется холодок. Тень становилась сильнее, ощутимее.
— Почему вы здесь? — спросила я, но мой голос звучал неуверенно, как если бы я уже знала ответ.
— Потому что ты в опасности, Тина, — его слова проникали в меня, как древние заклинания. — Ты не понимаешь, что носишь на себе. И ты не понимаешь, кто уже идёт за тобой.
Он сделал ещё один шаг вперёд — так близко, что я почувствовала его аромат: прохладный, как осенний воздух, с привкусом табака и чего-то древнего. Что-то, от чего холодной дрожью пробежала по коже.
— А вы? — прошептала я, едва сдерживая растерянность. — Вы один из них?
Он наклонился чуть ближе. Его губы почти коснулись моего уха.
— Я один из тех, кто не отпустит тебя, если ты откроешь Тьму.
Я инстинктивно отступила. Хотела закричать. Бежать.
Но тело не слушалось.
Вместо этого я прошептала, едва различимо:
— Что если я уже её открыла?
Он замер. Его взгляд стал таким глубоким, что я чувствовала, как он скользит по мне, проникая в самые тёмные уголки души. Мы стояли так долго, что время потеряло всякий смысл.
И тогда, наконец, он ответил:
— Тогда, Тина, всё только начинается.