Серебром за душу Звезды

Глава 1

– За борт её! Немедля! Накликала беду! – доносилось с разных сторон.

– Порченая!

– Носительница заразы!

– Моровка!

Эти и другие, не лучше, прозвища, я слышала уже много раз, а ещё не раз оказывалась на волоске от гибели. Меня пытались пристрелить, проткнуть мечом, задушить и сжечь, но вот топить ещё не пробовали…

– Хлебала свои гнилые завалили! – разнёсся над пиратской ордой голос капитана. – Как бы смерть колдуньи нам ещё больше бед не причинила!

– Проклятая она точно! – громче прежнего закричали мужчины. – Нечистая! Нельзя её оставлять!

– Так ведь сокровища для нас ищет, – напомнил капитан. – Ведёт по следу.

– Торговое судно возьмём – вдвое больше с него поимеем! А эту – за борт!..

Я прежде не могла и представить, что окончу свои дни так. Храмовый остров, на котором я жила с рождения, не грабили прежде – опасались нарваться на боевую магию и проклятия жрецов. Но тут уж не удержались – пошёл слух, будто спрятаны в храме немалые сокровища, а какой пират не захочет обладать величием золота? Капитан Здорр был человеком жестоким, напрочь лишённым благородства, и, когда схватил меня в тот страшный день и притащил в свою каюту, тотчас захотел «опробовать» добычу. Однако, потерял сознание уже через несколько секунд, а я попыталась сбежать – но была поймана и едва не стала жертвой уже группового насилия…

Нет, жертвами всегда становились только те, кто меня касался. Я родилась под злой звездой, в час затмения, к тому же, была дочерью женщины низкого происхождения, зачатой вне брака – а, значит, незаконнорожденной. Оставили меня только из-за особых сил – в том числе, способности одним лишь прикосновением убивать. Ну, а капитану пиратов одна из поселенок проболталась, что я ещё и сокровища могу находить, хотя на самом деле меня звало лишь серебро. Куда полезней был дар очищать небо от туч – правда, я могла так делать лишь ночью, чтобы открыть звёзды. Да и об этой моей особенности пираты не знали…

– За борт! Её проклятье нас погубит! – настаивали особо суеверные члены команды.

Что касается остальных – они молчали, хотя явно были не прочь от меня избавиться. Как говорил кривозубый, с жёлтыми волосами, штурман: девка, которую нельзя даже по жопе шлепнуть – бесполезна.

– Ну, что молчишь? – посмотрел на меня капитан. – Отвечай: колдовала?

– Я не умею насылать болезни, – слабым голосом отозвалась я.

– Врёт! – тотчас пискнул один из матросов – самый приставучий и мерзкий. – Она что угодно тебе скажет, кэп, только бы шкурку свою сберечь!

– Я могу только отнимать энергию, да и то – прикасаясь, – сказала я. – Ещё чувствую залежи серебра… и всё.

– Тогда какого морского ежа мы с ней телепахтаемся? – возмутился лоцман. – Капитан, давайте голосовать! Я за то, чтобы ведьму море приняло! Пусть оно решает, виновна девка или нет!

Минута переговоров, дружные заросли рук – и меня тесаками погнали к фальшборту. Капитан и пара матёрых пиратов сомневалась, но остальных обуял гнев. Да, найти истинную причину хвори трёх моряков было куда сложнее, чем обвинить во всём колдунью… Не зря и жрецы говорили: где волшебница – там беда. Не зря они всех храмовых жриц держали в строгом подчинении, даром что неосведомлённым казалось, будто женщины при храме живут в обожании и роскоши…

– Ну, сигай! Давай, девка, или рубанем по ногам!

Я встретилась взглядом с капитаном, и он скрестил на груди руки.

– Прыгай – или заставят. Чего уставилась?

Плавать я научилась лет в восемь – упала в неглубокую, но для ребёнка опасную лагуну, и барахталась там до тех пор, пока чудом не добралась до берега. Потом ещё долго близко к воде не подходила, но в итоге заставила себя залезть в океан, и постепенно перестала бояться его.

Однако, лагуны и побережье – не открытый водный простор. Поблизости не виднелось ни клочка суши, и пираты прекрасно знали, что обрекают меня на мучительную гибель. Впрочем, когда у них хватало жалости к людям, будь то женщина или ребёнок?

Я неуклюже, вздрагивая от всё более злобных возгласов, залезла на фальшборт и, обхватив себя руками, спрыгнула в воду. А когда вынырнула, корабль уже разворачивался, чтобы вскоре поплыть прочь, оставив меня на розово-синей закатной глади. Хорошо ещё, не задели бортом, уходя прочь…

За все свои двадцать два года я ещё ни разу не ощущала одиночество так остро, как сейчас. Меня боялись и, возможно, ненавидели, но хотя бы не прогоняли… Главный жрец, милостью которого я жила в храме, не упускал возможности попенять на мою нетипичную для островных внешность: чёрные как омут глаза, вызывающие лишь ужас, и серебристо-белые волосы, отождествляемые со старостью и смертью, а ещё светлую кожу, на которую трудно ложился загар.

Да, голубая звезда, что взорвалась в час моего рождения, даровала мне отталкивающую красоту, и порой я думала: есть ли ещё на свете несчастные, лишённые возможности просто обнять другого человека? Люди без семьи, без друзей, без дома? Люди, живущие в пустоте, предоставленные самим себе с раннего детства?.. Сколько раз я попадала в неприятности – и саму себя из них выручала? Сколько получила внутренних ран прежде, чем научилась скрывать страх и боль? И ведь даже к магии мира я обратиться не могла, ибо молиться позволяли всем: лжецам, ворам, насильникам и убийцам, но только не проклятой. Считалось, что своей молитвой я могу причинить ещё больший вред, да и о чём носящая бездну могла просить? Избавления не принесло бы ни одно лекарство, ни один маг не смог бы лишить меня этой силы.

Но чаще всего звучал в голове иной вопрос: почему мне сохранили жизнь? Почему, видя, как я рождением принесла смерть собственной матери, жрец не избавился от опасного младенца? Я не была настолько ценна, чтобы все эти годы делиться кровом и пищей, не могла служить ему достойно и упорно. Возможно, он хотел сделать из меня наложницу-убийцу? Возможно, нашёлся бы знатный господин, прельстившийся моей недоступной красотой – и я бы умертвила его по заказу богатого недруга?

Глава 2

Я всё-таки не выдержала и уснула, но не в постели, а прямо на лавке, не выпуская из рук гребешок. Только ноги поудобнее подогнула, скукожилась, чтобы занимать как можно меньше места, и даже успела увидеть обрывок приятного сна, прежде чем ощутила чьи-то тёплые объятья.

– Ой, что ты делаешь?..

– Несу тебя в постель, – отозвался Юинэл. – Потому что здесь ты нормально не выспишься.

Он накрыл меня всё тем же колючим одеялом, а сам отошёл к гамаку.

– Мне бы не хотелось занимать капитанскую кровать… – пробормотала я, ощущая в глубине груди болезненный след его объятий. Было ли это приятно? Скорее, нет, потому что непривычно.

– С меня не убудет, Нейла. Отдыхай.

Я послушно закрыла глаза, уверенная, что проснусь на пиратском корабле. Порой мне снились такие сны: будто реальность, но на самом деле выдумка, которая спустя время забывалась.

Нет, всё происходило по-настоящему. Я осознала это, когда проснулась утром в той же комнате под тёмными деревянными балками, увешанными дремлющими светушками разных форм и размеров. И матрас, и простое светлое бельё сохранили запах Юинэла – настойчивый, но не отталкивающий. На корабле пиратов воняло, в какой бы части судна я ни находилась. Здесь именно пахло: солью, деревом, и чем-то сладковатым, не резким.

Я осторожно приподнялась: кожа уже не горела, как вчера, но очень хотелось есть. Пираты меня кормили скудно, да и пища у них была ужасной: подгнившая рыба да отдающие плесенью сухари. О сокровищах они заботились куда лучше, чем о своём здоровье, или, например, корабле, хотя это судно выглядело уютней и ухоженней. В шкафах на полках было много книг и свитков, а с большого сундука в углу на меня смотрела резная морда какого-то мохнатого зверя. Капитана в каюте не было, и снаружи доносился плеск волн и голоса: кажется, всё шло своим чередом. Я успела только сходить по делам, прочесать заново волосы и осторожно потянуться, стоя у иллюминатора, как после короткого стука в комнату вошёл красивый светловолосый парень, и мы оба замерли, пялясь друг на друга.

– Э… доброе утро! – первым произнёс он. – Я принёс тебе еду, госпожа. Вот, поставлю на стол. Ты, наверное, сильно проголодалась.

– Спасибо, – попыталась улыбнуться я.

Получилось наверняка криво и неестественно, потому что парень попятился. Должно быть, Юинэл уже рассказал им, что я из себя представляю…

– Я пойду, госпожа.

– Спасибо! – повторила я. – А… эм… можно узнать твоё имя?

– Элеб. – Он вдруг тоже улыбнулся. – Мы все рады, что тебе лучше!

– Правда? – Я скованным движением заправила за ухо прядь. – Но капитан ведь сказал вам, что я… опасна?

– Он предупредил, чтобы мы не приближались и тем более не пытались тебя коснуться, – ещё шире улыбнулся парень. – Даже кончиком пальца. Потому что у тебя какая-то особая магия. Омад сказал, это похоже на острый голод и усталость как после изнурительной работы, плюс голова будет потом кружиться, пока не отключишься. Но ты не думай, мы тебя не боимся! – И подмигнул мне. – Только, пожалуйста, рыбу ешь осторожно, могли остаться кости.

– Спасибо тебе…

Он вышел, а я в растерянности опустилась на стул. Они были странными – и капитан, и целитель, и этот голубоглазый Элеб. Никогда мужчины не общались со мной так дружелюбно, да ещё и с почтением, называя госпожой! Может, они все здесь были безумны? Я ведь совсем не знала обычаев эрмадцев…

Зато хорошо усвоила цуэкские. К тем, кто был на местных не похож, там относились настороженно – если, конечно, это не были паломники. Мне приходилось есть отдельно ото всех, или очень рано, или поздно – главное, чтобы никто не видел. Я не должна была проявлять на людях эмоции, так как, несмотря на своё происхождение, всё же считалась частью жреческого коллектива. Впрочем, это были лишь слова, и магам храма было наплевать на меня. Мне ничего не рассказывали и почти ничему не учили, не считая разных бытовых обязанностей. Помню, как я напугалась, когда впервые увидела собственную кровь. Пришлось промучиться в неведении и ужасе три месяца, пока одна из пожилых служанок всё не объяснила. Да и то, она твердила о регулярности этих женских «недомоганий», а у меня они порой и по целому году не случались…

Мне снова захотелось плакать. Вряд ли кто-то из команды понимал, что ничего весёлого в моей жизни не было и не будет. У меня не появится возлюбленный, не родятся дети, не будет семьи. Кому нужна женщина, от которой голова шла кругом да магия непоправимо ломалась? Исследуя характер моей силы, жрец сказал, что, чем чаще я контактирую с человеком – тем выше для него риск потерять не только силу, но и здоровье. А, значит, нельзя было позволять капитану снова брать меня на руки. Я должна была отстраниться, чтобы сберечь этих людей – немногих из тех, кто был ко мне добр. Ни о какой дружбе и тем более симпатии между нами не могло идти и речи.

Но это не значило, что мне следовало отвергать всякую заботу. Я с жадностью набросилась на еду, сметая принесённое до последней крошки. Какой же вкусной мне показалась эта необычная трубочка из теста с рыбной начинкой после той дряни, что была у пиратов! Кажется, никогда прежде я не получала от завтрака такого удовольствия! К тому же, Юинэл принёс мне приборы, ложку и вилку, подобные которым я видела у жрецов, и которые никогда не давали мне. Впрочем, это как раз не отличало меня от обычных цуэков: они многие блюда ели руками из общей миски.

Завязать волосы было нечем, ноги оставались босыми, а потому я, потоптавшись перед дверью, вернулась к иллюминатору. Вряд ли на палубе мне обрадуются, да и качка несколько усилилась, а её я переносила не очень хорошо.

Время шло, вопросов, как и страхов, становилось всё больше. Если судно Юинэла шло на большую землю – он запросто мог избавиться от меня на одном из торгов. И то, что снял рабское клеймо, ни о чём не говорило. Вместо него могло появиться новое, и не одно… Нет, я не должна была доверять ему, как и он наверняка не доверял мне.

Глава 3

– Не спится?

Юинэл подкрался сзади, и я замерла.

– Размышляю.

– Мне тоже ночью лучше думается. Темнота целительна, она даёт возможность уйти глубже, за пределы привычных дневных границ. Ты думаешь о будущем?

Я не стала оборачиваться. Почему-то не хотелось смотреть ему в глаза.

– И о прошлом тоже. Ты так и не сказал, можно ли мне остаться…

– Это не главный вопрос, Нейла. Важно понять, для чего ты останешься. Я могу дать тебе денег и высадить на ближайшем обитаемом острове, но к чему это приведёт?

– Не знаю, – честно сказала я. – Возможно, я смогу найти работу и какое-то время буду скрывать свою магию…

– Вот именно. Я бы предложил отвезти тебя на мою родину, где даже к тёмной магии отношение более сдержанное, но это долгие недели пути, а я не хочу отказываться от путешествия, которое давно планировал. Я иду на северо-восток, за границы изведанных вод.

– Чтобы узнать, что скрывают закаты?

Я ощутила его усмешку и обернулась.

– Вроде того, – кивнул Юинэл. – Таскать тебя с собой – не лучшая идея, но, если ты готова к путешествию – почему бы нет? Возможно, где-то там ты найдёшь ответы на мучающие тебя вопросы.

– А что ищешь ты?

– Многое, – неопределённо ответил он. – Важное. Так ты согласна? Путь будет не из лёгких.

Он мог передумать, это точно. Оставить меня в первом же порту. Нужно было сразу показать свою решимость, и я сказала как можно уверенней:

– Я согласна, Юинэл. Если ты и твоя команда не против…

– Причём здесь они? – отозвался он, слегка сдвигая брови. – Ты под моей опекой, Нейла, и вряд ли доставишь нам неудобства. Кстати, можешь спокойно выходить проветриться на палубу – никто тебя там не обидит.

– А если случайно с кем-то столкнусь?

– Парни у меня крепкие, выдержат, – спокойно сказал Юинэл. – Всё-таки в эрмадцах энергии текут иначе, и вряд ли ты за пару секунд всех здесь поубиваешь.

– За пару – точно нет, – неуверенно улыбнулась я. – Смерть наступает только в результате длительных прикосновений.

– Ну, вот и отлично. – В глазах его ничего не поменялось, они были такими же мирными. – Ты меня не стеснишь, но в любом случае можно поставить дополнительную постель в углу.

– Да, если это удобно, – кивнула я. – Чтобы ты мог спать на своей кровати. И, Юинэл…

Он слегка наклонился вперёд, и я ощутила исходящее от мужчины тепло.

– Да?

– Я видела странный сон о том, как ты отразил мою энергию…

– Значит, сильно я тебя напугал, раз ты приняла этот опыт за сон.

Я едва слышно выдохнула, боясь задеть дыханием его шею. Не приснилось!

– Ты можешь так делать постоянно?

Как назло, голос немного дрожал, но Юинэл отозвался без превосходства:

– Могу, но не буду. Я лишь проверял силу стихии. Видишь ли, когда я здесь, среди бесконечных вод, меня трудно застать врасплох, ибо океан питает мою магию. Дома, на острове, моя сила несколько меняется, ну а вдали от моря я даже внешне становлюсь другим. Встреться мы на материке – и ты бы меня свалила своей энергией. – Он улыбнулся и добавил: – Возможно.

Неужели я могла вот так просто и без заискиваний общаться с мужчиной? Матэн никогда не позволял себе улыбаться, если я была в одной с ним в комнате. И говорил со мной резко, отрывисто, раздражённо.

– Значит, ты действительно не против, чтобы я осталась?

– Ты мне не мешаешь, Нейла, и я не боюсь твоей силы. Что будет дальше – покажет время. А теперь иди отдыхать. Завтра мы зайдём в один из крупнейших портов, чтобы пополнить запасы, и, кто проваляется в постели до обеда – ничего не успеет увидеть.

Поборов робость, я позволила себе маленькую радость.

– Спасибо тебе огромное, Юинэл! Даже не знаю, как благодарить тебя…

– Брось, Нейла. Я пока что не сделал для тебя ничего особенного, только оказался в нужное время в нужном месте. Это – происки судьбы.

– Но ты мог меня бросить, – возразила я.

– Светящееся чудо посреди океана? – усмехнулся он. – Нет, сокровища я всегда забираю себе.

Я отступила, и усмешка капитана превратилась в улыбку.

– Спокойной ночи, Нейла.

– И тебе.

Жаль, я не умела читать мысли. Было сложно понять эту особую интонацию в его голосе, которая могла предвещать беду или оказаться вполне безобидной симпатией и интересом.

Мы легли, и я, хотя в храме всегда просыпалась рано, в этот раз встретила солнце высоко в небе. На мне по-прежнему была мужская рубашка, судно размеренно покачивалось, но что-то изменилось. Я быстро сбегала по нужде, привела себя в порядок, и, сметя с тарелки оставленную еду, выглянула наружу.

А там не было уже моря, только зелёно-жёлтый берег, дома и самые разные корабли, а ещё огромное количество людей и чаек. Там кипела жизнь, всё шумело и двигалось, и мне стало страшно не то что на пристань сойти – даже просто выйти на палубу, как разрешил Юинэл.

Я то собиралась с духом и приоткрывала дверь, то ходила туда-сюда по комнате, то вставала у иллюминатора, любопытно глядя на мир снаружи. Прежде в таком людном месте я никогда не бывала, и казалось, что там всё ненастоящее, слишком яркое и громкое – голубые дома, высокие пальмы, толпы людей в разноцветных одеждах.

В каюту внезапно зашёл Юинэл, и я осторожно ему улыбнулась.

– Прости. На пиратском судне выспаться не получалось.

– Понимаю, и я не против. Вот, принёс кое-что. Надеюсь, это поможет тебе чувствовать себя увереннее.

Я взяла большой свёрток, но не знала, что с ним делать, и Юинэл кивнул:

– Ну, открывай!

Он купил мне еду? Книги, может быть? Нет, одежду! А ещё обувь, и расчёску, и какие-то баночки…

– Это мне? – пробормотала я неверяще.

– Отродясь платьев не носил, – с улыбкой отозвался Юинэл. – Конечно, тебе. Не вечно же девушке ходить в мужской рубашке!

Я села на постель и развернула платье с величайшей бережностью, проведя рукой по переливчатой голубой ткани, по затейливой вышивке, по серебряным бусинкам на концах завязок… И мир подёрнулся пеленой, задрожал, расплываясь.

Глава 4

Мне было неуютно, и хотелось спрятаться за широкую мужскую спину, но я только кивнула.

– Спасибо.

Вскоре мы сошли на берег, прочность которого казалась такой непривычной после долгих дней на корабле. Судно пиратов было к тому же меньше, и качка на нём ощущалась иначе, а вот корабль Юинэла, называемый Касаткой, казался надёжнее и мощнее. Как и его капитан, он приятно пах деревом и солью, и синие паруса рвались в небо.

У всякого корабля, как и всякого дома, была душа. И если на судне пиратов она смотрела отчаянным взором пленённой русалки – фигуры хрупкой связанной девушки на носу – здесь глядела смелым взглядом мага-стихийника, простирающего руку к океанским брызгам. Этот юноша, несмотря на молодость, ничего не боялся, и уж точно не был пленён. Может, и мой плен был иллюзорен?

Юинэл и Элеб встали по бокам от меня, и сразу стало спокойнее. Даже если случайно коснутся на долю мгновения – сознание потерять не должны, особенно Юинэл, у которого был к моей силе странный иммунитет. Да и одежда давала небольшую, но защиту.

А вокруг было так много интересного! Я прежде не видела ни высоких зданий, ни башен, ни столь широких и длинных улиц, ни таких разных людей. Здесь были помимо островных материковые южане, и эрмадцы, а порой даже бледные северные гости. Здесь пахло потом, рыбой, пылью, солнцем и фруктами, пряностями и специями, тканью и металлом. Здесь было так шумно, так душно, так пёстро! Если бы могла, я бы непременно прижалась к Юинэлу, потому что самым страшным было потеряться в толпе.

До рынка мы добрались без происшествий. Конечно, в порту тоже торговали, но там продавалась в основном свежевыловленная рыба и морепродукты, и свежесобранные плоды. Всё это мои благодетели уже наверняка запасли.

– Юинэл, там пираты! – ахнула я, прячась за его плечом.

– Те самые, что ваш остров грабили?

– Да, – онемевшими губами выговорила я.

В памяти мигом всплыло, как тащили на корабль женщин – кого за руки, кого за волосы, кого на плече… и меня – в мешке. А потом, когда мы сидели в трюме, их одну за другой выводили на палубу, решая, почём продавать, и кому какая для утех достанется… Меня капитан почти сразу забрал себе, но, когда потерял сознание, и я попыталась сбежать обратно на остров, первый помощник пригрозил на моих глазах мучить самых молодых девушек.

Их, как и меня, ждали издевательства, но разные. В меня со злости кидали разные предметы, морили голодом, били тяжёлыми верёвками, задубевшими от соли, пока капитан не видел, развлекаясь в своей каюте с более доступными женщинами. Потом они придумали устраивать состязание, кто дольше за меня «подержится», и лапали нарочно в самых укромных местах.

Я терпела молча, назло им, не признаваясь, что так они отдают всё больше сил. Впрочем, в команде не было хоть сколько-нибудь сильных магов, и собственная слабость их только больше с каждым разом раздражала.

Но больше мужчин меня ненавидели другие пленницы – за то, что, как им казалось, я находилась в лучших условиях, особенно после того, как капитан выпытал про мои способности кладоискателя...

– Они тебя не тронут, – спокойно сказал он и сжал моё плечо.

– Но почему они здесь? – звенящим голосом спросила я. – По какому праву?..

– Здесь может остановиться всякий, у кого есть монеты для оплаты пошлины, – сказал Юинэл. – Понимаю, ты жаждешь справедливости, но вряд ли мы поможем пленницам. Наверняка всех их уже продали на Чёрном рынке.

Я сглотнула, глядя на знакомые ухмыляющиеся рожи. Здесь пираты вели себя тише, выглядели опрятнее, насколько это было возможно, но от них за шторма разило мерзостью. Конечно, на такой большой порт они нападать не смели, и всё-таки пускать их было дикостью!

– На приличные торговые улицы они не сунутся, – сказал Юинэл. – Всё, идите. Смотри за ней в оба, Элеб.

– Конечно, капитан. Всё будет в порядке.

Мне уже не хотелось ни в толпу, ни за покупками, но пришлось пойти за Элебом.

– Не бойся, – сказал мужчина, – здесь они не посмеют напасть. А если и полезут – я их мигом угомоню.

– Спасибо, – отозвалась я, понуро глядя под ноги. – Жаль, я никого из них не смогла «угомонить» навечно…

Я едва расслышала средь шума его вздох, и Элеб предложил:

– Там продают амулеты и обереги. Хочешь посмотреть?

Пришлось согласиться, хотя я то и дело оглядывалась, и успокоилась, лишь когда пираты пропали из виду. Узнай они меня – стали бы преследовать? Как хорошо, что волосы были скрыты под капюшоном! Они бы выдали меня с потрохами.

Тратиться на амулеты я не стала – всё равно они не оказывали на меня воздействия, а вот в так называемый «женский» отдел пошла охотно. Элеб остался ждать снаружи, и я, смущаясь, принялась выбирать себе простое бельё.

Да, с этим тоже всегда были проблемы. Нижние одежды я занашивала до дыр, а потом эти дыры штопала, и по итогу ходила в лохмотьях. Было удивительно купить абсолютно новое бельё и сорочку, а ещё платочки и небольшое полотенце. У меня даже руки дрожали, когда прижимала к груди благоухающий чистотой свёрток и отдавала деньги.

Продавец зазывал меня и в соседний отдел, где продавали чудесные туники и платья, пояса и платки, и я, не удержавшись, заглянула на них полюбоваться. И сразу поняла, что попалась: здесь было столько красоты! Неужели все эти яркие наряды можно было купить и носить? На большинство из них у меня и всех денег не хватило бы, особенно учитывая, какие серебряные и золотые пояса к платьям прилагались…

Я вежливо походила туда-сюда, даже отважилась потрогать одну из тканей… и замерла, увидев среди других, ярких, длинный светлый наряд.

Белый считался на Храмовом цветом смерти, но платье заворожило меня. Оно было такое нежное и воздушное, что походило на кусочек облака, опутанный, словно паутиной, серебряными нитями вышивки и россыпями белых жемчужин. У него не было рукавов, вырез сзади наполовину открывал спину, а на прилагающемся серебряном поясе поблёскивали неведомые символы.

Глава 5

– Кто этот человек? – на подходе к кораблю не выдержала я.

– Капитан Коан Ино. Тот, кого море любит не меньше, чем меня.

– Он странный.

Юинэл бросил на меня быстрый взгляд.

– Есть такое. Коан абсолютно бесстрашный, порой даже безумный в своей храбрости, а ещё упрямый и дерзкий, даром что самый молодой капитан в этой части света. Лучше у него на пути не вставать.

– Даже тебе?

– Даже мне, – с улыбкой кивнул он. – Хотя мы в хороших отношениях. Коан знает океан лучше многих, к тому же, несмотря на порывистость, он умён. Его отец из местных, островных, а мать – эрмадка.

Так вот почему у него были золотистые волосы и тёмные глаза, а ещё типичный для абдарийцев разрез глаз и смуглая, хотя и недостаточно тёмная для местных, кожа.

– А сколько ему лет?

– Кажется, двадцать восемь, но точно я не знаю. А что?

– Ничего, – сказала я, стараясь снова не покраснеть.

– Коан – человек со сложной судьбой, – продолжил Юинэл. – Он рано потерял родителей. Вождя Хэйкила Ино убили пираты, и с тех пор Коан топит все разбойничьи суда в округе. Ему принадлежит большой остров Асцора – один из тех, куда сложно добраться из-за особенностей донного рельефа и течений.

После этих слов мне захотелось узнать о молодом капитане больше, но я сдержала любопытство. Что бы он ни имел в виду, я не могла просто взять и уйти с едва знакомым мужчиной. Да и вряд ли Юинэл так легко отпустил бы меня…

Я хотела сказать, что сочувствую Коану, как вдруг услышала на причале знакомый голос, а потом увидела главного жреца нашего острова, Матэна. Он уверенно и быстро шёл к нашему кораблю, и даже умудрился взойти по трапу, хотя его пытались не пустить.

– Руки прочь, или будешь проклят! – рыкнул он на боцмана. – Кто здесь капитан?

Я приросла к месту, не в силах ни убежать, ни поприветствовать Матэна. Но Юинэл уже повернулся к нему, да так, что будто бы разросся вширь и стал к тому же выше.

– Капитан я, и ты на мой корабль припёрся без приглашения. Незваных гостей я в лучшем случае за борт бросаю.

– Ты забрал мою послушницу! – и острый палец указал на меня.

– Во-первых, не забрал, а спас из открытого океана, куда её отправили умирать пираты. Во-вторых, какой же ты наставник, если не защитил доверенную тебе девушку? Теперь ты не имеешь никакого отношения к её судьбе.

– Ошибаешься. Я – единственный, кто может управлять её силой! – Он обвёл взглядом насмешливо слушающих мужчин. – Вы не имеете представления, с кем связываетесь! То, что прячется внутри этой женщины, способно саму магию нашего мира переменить! Вы накликаете беды на себя и свой род! Как мои силы иссякали, так и ваши иссякнут со временем!

– Неужели? – усмехнулся Юинэл. – То есть в этой ситуации с разрушительной магией ты – жертва? Почему же не попытался научить послушницу хотя бы в кольцо замыкать свою силу?

– Потому что это невозможно, – выплюнул жрец. – Я могу успокаивать её энергии лишь потому, что являюсь сильнейшим магом островов! Я знаю её многие годы и тщательно изучал её бездну.

Юинэл взял меня за плечо, легонько привлекая к себе.

– Ну, в таком случае, я тоже сильнейший, хотя знаком с девушкой пару дней.

Матэн сразу понял, что к чему, но всё же решил идти до конца.

– Эта женщина… – начал он упрямо.

– Под моей защитой, – закончил Юинэл.

– Тьме не должно ходить рядом с простыми людьми, – снова попытался испугать капитана он. – Тьме нужен покой!

– И где же ты увидел тьму, старик? В ней света больше, чем в луне и звёздах.

– То лишь кажимость.

– Нет, это твои личные страхи. На самом деле, ты боялся и по-прежнему боишься той непознанной энергии, что скрывает, как и ночное небо, Нейла.

– Альмея, – вдруг сказал он. Понял, что ляпнул сгоряча, и добавил хмуро: – Это имя дала ей перед смертью мать.

Я не выдержала и шагнула вперёд:

– И вы столько лет его от меня скрывали?..

– Потому что ты не должна быть названа, – мрачно отозвался он. – Ты человек лишь наполовину! Твои желания не имеют значения, ибо ты должна всегда сдерживать чувства. Разве я не объяснял тебе, чем чревато отступление от правил?

Он говорил об этом постоянно. Не проходило ни дня, чтобы я не услышала о своей ущербности! С детства мне внушали: будь смирной, послушной, удобной, ведь только это позволит избежать лишних жертв. И я слушала – ровно до того момента, как встретила нормальных людей, разрешивших мне хотя бы надеяться…

– Подумай о своих новых друзьях! – не останавливался Матэн. – Ты хочешь причинить им вред? Да и кто поручится, что цели у капитана из эрмов благие? Как и многие, ты будешь не более чем рабыней!

– Довольно, – перебил Юинэл. – Свои мрачные доводы оставь при себе.

Жрец посмотрел на меня, потом, кажется, на руку Юинэла, которая не дрожала.

– Боги осудят твой выбор. Ты погубишь и её, и себя.

– Чьи боги? Твои? – Юинэл сделал полшага навстречу жрецу, и тот отступил. – Единственный справедливый судья – это море. Пусть оно с меня спрашивает. А ты иди с миром, пока можешь.

Матэн сделал ещё шаг назад.

– Поговорить бы, капитан, без посторонних. Не всё ты знаешь, чтобы решение принимать.

Юинэл кивнул, и, когда пошёл к трапу, я засеменила следом. В конце концов, это были мои, а не его, проблемы. Мы снова оказались на твёрдой почве, и Матэн посмотрел на меня с плохо скрываемым отвращением.

– Я давал клятву предупредить всякого: едва носительнице тьмы исполнится двадцать один год, как жизненный путь её прервётся.

– Но мне уже двадцать два!

– Нет, всего лишь двадцать. И я ограничивал тебя лишь потому, что знал: долгую и счастливую жизнь ты всё равно не проживёшь. Там, за стенами храма, ты не могла и другим причинить вреда, но теперь…

– Ты хочешь сказать, что сила её станет столь велика, что тело не выдержит? – спросил Юинэл.

– Нет. Тело здесь ни при чём. Не справится её душа. Она перестанет понимать, в каком из миров находится, и устремится прочь. Возможно, после этого тело ещё какое-то время будет жизнеспособно, но это будет лишь бесполезная плоть, лишённая чувств и разума.

Глава 6

Мы отплыли на закате. Дул попутный ветер, и «Касатка» Юинэла покинула порт одновременно с кораблём Коана Ино. Я всё вглядывалась в письмена на борту, пытаясь разгадать название, пока один из матросов не сказал:

– «Ангиара». Это вроде бы такое божество ветра, помогающее морякам в пути.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Я не умею читать по-асцорски.

– Я тоже, – фыркнул он. – Но название этого корабля здесь все знают.

– Он опасен?

– Для честных моряков – нет. Но Коан не щадит работорговцев и разбойников. Так-то он парень неплохой, не жестокий безмерно.

Я снова окинула взглядом идущее неподалёку судно, и, не заметив ничего особенного, отважившись поднять глаза к капитанскому мостику. Молодой капитан стоял у руля, взор его был устремлён вперёд. Золотистые волосы трепал ветер, но мужчина, кажется, так ни разу и не моргнул. О чём он думал? Почему так странно со мной разговаривал? И что искал там, за пределами изведанных территорий?

Темнело быстро, и вскоре я уже не могла так хорошо разглядеть соседний корабль. Он несколько отдалился от нас, и только слышно было, как переговариваются на палубе матросы.

Ко мне подошёл Юинэл.

– Ну, как себя чувствуешь?

– Растеряна, – честно ответила я, и он невесело хмыкнул.

– Для человека, узнавшего страшную правду, ты держишься молодцом.

– Наверное, я всегда её знала. То есть осознавала, что трепыхания бессмысленны – всё равно утону.

– Сейчас ты жива, – спокойно сказал он. – И время во всем разобраться у нас есть. Мир не ограничен десятком островов, Альма. Матэн не может знать всей магии, всех противоречий, всех возможностей. Он так уверенно рассуждал о твоём проклятии, что совсем позабыл о своём. – Юинэл усмехнулся. – Да, говорить правду не всегда бывает полезно. Я успел много сведений из него вытянуть.

– Каким же образом? Обычно он неразговорчив.

– Когда злятся, даже жрецы бывают болтливы. Я сделал вид, что могу передумать и ссадить тебя с корабля – и его понесло.

Настал мой черёд невесело усмехаться.

– Вывести его из себя было крайне сложно. Вероятно, я стала его самым большим разочарованием. Что он рассказал тебе?

– Что ты должна была отправиться к отшельникам на Змеиных буграх. Что он так и не научился до конца сдерживать твою силу. Что пытался по-разному использовать её, но пользы она не приносила. Он ненавидел тебя не потому, что ты была плохим человеком. Его злило, что благодаря тебе он не станет могущественнее. Отсюда и все эти запреты: ему до последнего казалось возможным приручить твою магию.

– Он не всесилен, – пробормотала я. – Как и ты, Юинэл. Неужели отправишься к неизведанному, чтобы помочь мне?

– А нам по пути, Альма. И нет, я не могу поклясться избавить тебя от бремени, но обещаю попытаться отыскать выход.

Я вздохнула. Всё-таки он был очень хорошим, а я к такому отношению не привыкла.

– Спасибо, Юинэл. За всё. Но что же мне пообещать тебе?

– Не сдаваться. Главное, верить в лучшее, даже когда кажется, что угасла последняя звезда.

Я вздрогнула: он взял меня за руку и поцеловал как всегда холодные пальцы. Усмехнулся моим вспыхнувшим щекам – и пошёл на мостик: уверенно стоящий на палубе, решительный, надёжный. Мне очень хотелось в этот миг Юинэлу верить, хотя самой себе я не верила ни секунды...

Дни в открытом океане проходили совсем не так, как в храме. Там я всё время была чем-то занята, здесь – не знала, куда себя деть. Разве что за Ангиарой наблюдала каждый день, отмечая лёгкость и быстроходность судна. Коан то уводил свой корабль вперёд, то слегка отставал, и я не могла перестать думать о нём краем мысли.

Каким он был человеком? Какой магией обладал? Остались ли у него дома родные? А у Юинэла? Капитан был со мной по-прежнему доброжелателен, но при этом и более сдержан. Он не касался меня больше, не пробовал перестроить магию, хотя порой перед сном мы обсуждали возможные варианты избавления от проклятья, которое Юинэл упрямо называл энергией.

– Я могу отразить её, как любой другой удар. Проклятия действуют иначе, они почти всегда безнадёжны для схватки.

– Хорошо бы, я тоже умела держать удар.

– Это гораздо сложнее, чем бороться с партнёром. Человек сам себе всегда самый опасный противник.

Мне хотелось попросить его со мной позаниматься, но решимости не хватало. Да и не было у него для меня свободного времени... Казалось бы, чем может заниматься на корабле человек? Тем более при относительно хорошей погоде.

Юинэл изучал в кают-компании карты, сам подолгу стоял у штурвала, читал за столом старинные книги, и был всегда открыт для общения. Не было ни одного матроса на корабле, с которым он бы за день ни поговорил, к тому же, на палубе устраивали что-то вроде шуточных поединков, в которых порой участвовал и капитан.

Юинэлу не перечили, я бы даже сказала, что его боготворили, и Миан – один из самых общительных членов команды – рассказал, почему.

– Магия капитана связана с водой. Он так хорошо умеет понимать и направлять её, что за много лет наших путешествий не утонул ни один член экипажа. Даже в самый сильный шторм Юинэл способен договориться с океаном!

– То есть Касатка непотопляема?

– В общем, да, но встречаются места, где магия затихает. Там мы можем рассчитывать только на собственную сноровку и физическую силу. Но, – и он улыбнулся, – волшебство плотно укутало наш мир. А где есть его песни – там есть и надежда.

Да, эти люди сильно отличались от тех мужчин, с которыми жила я. И нет, островные не были плохими. Просто религия сумрута, что исповедовал и сам Матэн, учила покорно принимать смерть и готовиться к ней с рождения, просчитывая, соизмеряя будущее с прошлым. Эрмадцы восхваляли жизнь здесь и сейчас, их судьбы были тесно связаны с настоящим, и это было для меня непривычно.

А ещё я не привыкла третий день подряд видеть вокруг только воду. Пираты, хотя и предпочитали открытое море, а нет-нет да и причаливали к ничейным небольшим островам – в основном каменистым или целиком заросшим настырными сорняковыми кустами.

Глава 7

Я проснулась как раз к тому моменту, когда на горизонте показалась земля. Это была та самая первая точка невозврата – остров трёх водопадов. Он был удобен для путешественников по многим причинам, в частности, благодаря обилию пресной воды. Также как на Храмовом острове, здесь был жёлтый песок, раскидистые «вечные» пальмы, и кряжистые заросли шагающих кустов. Они-то и делали пляжи несколько неуютными, но Юинэл уверенно провёл нас сквозь заросли.

– Так, ребята, мы купаемся здесь. – Он повернулся ко мне. – А ты, Альма, у Второго водопада. Там сейчас никого нет, так что можешь спокойно плавать в любом виде.

Он заранее предупредил меня, что будет возможность помыться, и я взяла все купальные принадлежности в наплечной сумке.

– А там точно свободно? – робко уточнила я.

– На острове кроме нас и Коана – никого, но его ребята возле Третьего водопада. Не бойся, – и подмигнул мне, – тебе понравится. Да и одна побыть, наверное, хочешь. – И он с улыбкой кивнул в сторону неприлично подшучивающих друг над другом и уже раздевающихся матросов.

Я поблагодарила его и поспешила уйти. Им тоже хотелось побыть без меня, в чисто мужской компании. Наверняка и купаться все собирались голышом, но я взяла тонкую сорочку. Даже если никто не увидит – всё равно страшно обнажаться целиком. Я никогда так не делала.

Юинэл проводил меня вперёд по тропе, подбодрил весело, и вскоре я перестала слышать возгласы плещущихся в озере мужчин. По времени меня не ограничивали, и было так странно в кои-то веки остаться наедине с самой собой. То есть, к одиночеству я привыкла, но, даже прячась от людей в храме или на берегу в зарослях, не чувствовала себя свободной. А здесь – была таковой, несмотря ни на что.

Второй водопад был меньше первого, но и уютнее. Я разделась догола за большим камнем, облачилась в сорочку, и, распустив волосы, подошла к воде. Вряд ли здесь могли жить какие-то опасные рыбы, но всё же мне понадобилось минут пять, чтобы отважиться войти в воду.

– Холодно!

Я сказала это птице, сидящей на ветке фруктового дерева, и та в ответ смешно склонила голову. Наверняка там, где помельче, купались и местные пернатые, а, может, и мелкие звери приходили на водопой. Сейчас я не увидела ни одного, но это было и к лучшему.

– Как же хорошо…

Я легла на воду, слушая негромкий шум разделённого на несколько занавесей потока, и так расслабилась, что чуть не умерла, услышав близкое:

– Здравствуй, ренма.

Я хлебнула воды и ртом, и носом, раскашлялась, и принялась бешеными рывками грести к берегу.

– Прости! – донеслось в спину. – Я не хотел тебя напугать! Я нырнул и не видел, что ты пришла к водопаду.

Едва нащупав ногами дно, я обернулась: он стоял шагах в десяти и был вроде бы спокоен, но в глазах застыло то же незнакомое чувство, что и при первой нашей встрече.

– Я прошу прощения… Я не видела твоих вещей на берегу.

– Отсюда их не видно, – сказал он, глядя на меня немигающим, серьёзным и пронзительным взглядом. – Пожалуйста, не бойся меня. Я не причиню вреда.

Я боялась пошевелиться. Если ринусь прочь – погонится? Я знала, что он может схватить меня почти мгновенно, несмотря на расстояние между нами. Уж если он задерживал дыхание на пять и более минут, что ему несколько шагов по ровному дну?

– Меня зовут Коан Ино, – сказал мужчина, прижимая к груди ладонь и склоняя голову. – Сожалею, что тогда не представился.

– А меня – Альмея или просто Альма, – отозвалась я. – Наверное, мне лучше уйти…

Коан двинулся вперёд, и, вместо того, чтобы заорать и побежать от него, я просто приросла к камню, на котором стояла. Вот показались из воды мощные плечи, гибкие руки в буграх мышц, безволосая широкая грудь… и он остановился в трёх шагах от меня.

– Останься, Альма. Пожалуйста.

Я обхватила себя руками, чувствуя, как приподнимаются один за другим волоски на теле.

– Зачем? Я буду тебе только мешать…

Его губы тронула виноватая усмешка.

– Скорее уж наоборот, ренма. Это я помешал, но ничуть об этом не сожалею. Позволь помочь тебе.

– Что?.. – выдохнула я, и наконец-то сделала шаг назад.

– Если ты помылась – я принесу полотенце. Если нет – подам всё прочее, что необходимо. Я не буду смотреть, – добавил он с подкупающей честностью. – Просто хочу побыть рядом.

От удивления мои глаза наверняка были круглыми, и голос всё сильнее звенел.

– Почему?

– Потому что так суждено.

Его уверенность и вспыхнувшая в глазах страсть испугали меня ещё больше, но решиться и выбежать из воды в мокрой сорочке я не смогла.

– О какой судьбе ты говоришь, не зная меня?

– Я знаю, что чувствую, Альма. Ты мне нужна. Ты вскоре поймёшь, что бояться нечего.

Какой-то частью себя я понимала это уже сейчас, но смириться не могла. Знакомый ком сковал горло, и дыхание перехватило, когда Коан нежно нахмурился, терпеливо ожидая моей дальнейшей реакции.

– Это тебе следует бояться, Коан! – не выдержав, хрипло выкрикнула я. – И думать, прежде чем говорить о своих чувствах к едва знакомому человеку! Ты что, предлагаешь мне выйти за тебя замуж?..

– Да, потому что смогу полюбить тебя всем сердцем.

Теперь и в груди стало больно, и, кусая в отчаянии губы, я протянула ему руку:

– Ну, тогда коснись! Несколько секунд – и ты поймёшь, что ничего хорошего из этого не выйдет!

Коан уверенно приблизился, и я с ужасом поняла, что он на голову выше меня и раза в два тяжелее! Широкая ладонь накрыла мою кисть, пальцы медленно сжались, но я не ощутила ни своей, ни его слабости, только наше общее дрожащее напряжение.

– Ты… ты что, ничего не чувствуешь? – спустя минуту удалось выговорить мне.

– Больно, – спокойно сказал Коан. – Но я терпелив, ренма. Этим меня не отпугнёшь.

Он медленно поднял мою руку, и тронул тёплыми губами кожу, заставив резко выдохнуть.

– Нет… нет слабости? Головокружения? Магия не… не путается? – запинаясь, спросила я.

Глава 8

Я ненадолго встретилась с ним взглядом, но быстро опустила глаза. Почему он был так настойчив? В сущности, я ничего не могла предложить им обоим, кроме опасных энергий и недоступной красоты.

Но Коан мог меня коснуться, не рискуя ослабить! Да, он чувствовал боль, но величины её я не осознавала. И почему почти одновременно нашлись двое, которых не пугала моя тьма? Не это ли Коан называл судьбой?

Он проводил меня по тропе до последнего поворота, отдав напоследок пригоршню сладких ягод.

– До скорой встречи, родная.

– До встречи, – покраснела я. – Спасибо тебе.

Мне хотелось сказать ещё что-то, принять быстрое и, возможно, глупое решение, обернуться… Но я дошагала до первого водопада, где уже почти никого не осталось.

– Освежилась? – улыбнулся Юинэл.

– Да. Мы уже отплываем?

– Скоро, – кивнул он, окидывая меня долгим взглядом. – А тебе хотелось бы задержаться здесь?

– Остров похож на Храмовый, так что нет. Хотя водопады красивые, но я представляла их иначе.

– На Жёлтой скале будет настоящий водопад. Эти так, ручейки.

Я не хотела ничего рассказывать о Коане, но ягоды Юинэлу попробовать дала. Потом мы отплыли на лодке, и вскоре покинули остров вслед за кораблём капитана Ино.

Довольно долго судна шли борт в борт, и я, с уже высохшими волосами, заплетёнными в привычную свободную косу, стояла у фальшборта. Коан некоторое время вёл судно, но потом передал штурвал высокого черноволосому мужчине, а сам встал напротив меня.

Вот уж когда мы смогли друг на друга наглядеться! Хотя, глядел преимущественно он, а я смущалась, то и дело поправляя волосы, краснея и отводя взгляд. Мужское внимание было для меня в новой жизни самым непривычным, но тот же Юинэл и члены его команды не позволяли себе столь пристального изучения.

А Коан – смотрел, да ещё и улыбался едва заметно, как будто думал о чём-то приятном. С ним даже можно было говорить без слов, лишь подмечая изменения в выражении глаз, редкие жесты и смену поз. Коан сильно отличался от остальных из команды: чаще всего они были темноволосы и кудрявы, с более смуглой кожей и яркими карими или апельсиновыми глазами. К тому же, он был иначе одет: в белую, скроенную по фигуре, рубашку с пуговицами от ворота до пояса, чёрный жилет и длинные чёрные брюки с высокими сапогами. Такая одежда абсолютно не соответствовала традиционным местным нарядам, ведь на островах предпочитали свободные туники, лёгкие штаны и сандалии, или вовсе накидки из ярких плетёных полотен. Возможно, подобную моду привила Коану его мама-эрмадка?

Мне нравилось, как он выглядит, и снова вспомнилось то белое расшитое платье, которое я приглядела на рынке. Вот бы я могла быть сейчас в нём, свободная, без магии – готовая к счастливой жизни рядом с любимым человеком… Коана позвали, и я тоже скрылась в капитанской каюте, куда ближе к вечеру вернулся и Юинэл. Ужинали мы снова вместе, но в этот раз я не пыталась завести разговор, занятая важными мыслями.

– Ты сегодня особенно задумчива, – сказал он, и я кивнула, не желая вдаваться в подробности. – О чём размышляешь?

– Да, так…

– Это «да, так» зовут Коан, верно?

Я так старалась не покраснеть, что в итоге чуть не уронила на себя рыбий хвост.

– Мы с ним встретились на острове и немного пообщались.

– И?

– Мне он понравился, – подняла глаза я, мужественно выдержав взгляд капитана. – И я думаю о том, что мы могли бы стать друзьями.

Юинэл едва заметно нахмурился, в глазах мелькнуло недоверие.

– Не увлекайся грёзами, Альма.

– Но ты сам сказал, что Коан хороший!

– И? Что он предложил тебе? Быть рядом с ним в качестве спутницы? Прости, но он понятия не имеет, с чем ему предстоит сражаться! Его очаровала твоя красота, и это нормально, но он не даст тебе того, что необходимо, и не сможет защитить.

– Откуда ты знаешь? – как можно спокойней спросила я.

– Я знаю намного больше тебя, и говорю сразу: ты моё судно не покинешь, Альма. Можешь не надеяться, что я отпущу тебя к этому парню, каким бы хорошим он ни казался. Ты ещё совсем юная и многого не понимаешь. Тем более в твоём положении опасно верить в сказки про любовь с первого взгляда.

– Разве я говорила о любви? – В голосе звучало раздражение. – Я пытаюсь думать о будущем, учитывая настоящее. Если всё получится, я же не обязана оставаться отшельницей! И мне совестно принимать твою помощь безвозмездно, а Коан…

Юинэл резко подался вперёд, и я вздрогнула.

– А капитан Ино пообещал тебе сладкую жизнь и избавление от всех бед просто за красивые глаза? Наивное дитя!

– Мне не нравится, как со мной разговариваешь, Юинэл, – сказала я хмуро. – Болезненного опыта у меня ничуть не меньше, чем у тебя! Вот только ты рос в королевской семье, и наверняка был всем обеспечен! А я, прости, чужие обноски штопала, и имею право верить, во что угодно, в том числе в доброту и порядочность!

Юинэл скрестил руки на груди, морщины на лбу разгладились.

– Тебя ненавидели, Альма. Тобой пренебрегали. Ты легко сдалась мыслям о любви лишь потому, что никогда её не знала. Согласись, допускать сладкие мечты приятно, а сохранять разумность – сложнее и скучнее. – Он подвинул кресло ближе к моему, и я вслед за мужчиной скрестила на груди руки. – Не сердись, звездочка. Я хочу как лучше. Да, трудного опыта у тебя немало, но в делах любовных ты также наивна, как мой пятнадцатилетний юнга.

– Согласна, – кивнула я. – Но помимо тобой перечисленного у меня есть интуиция, Юинэл. И она подсказывает, что Коан – надёжный человек! К тому же, он не потерял сознание, когда взял меня за руку…

Зря я это сказала: взгляд Юинэла тотчас изменился, мышцы рук, положенных на стол, напряглись.

– Он тебя касался?

– Потому что я сама предложила! Желая доказать, что представляю опасность! Я делаю так всегда в обществе мужчин.

– И?

– И ему было больно, вот и всё! Он не ослабил меня, и сам не ослаб!

– Притворился? – предположил Юинэл.

Глава 9

Юинэл покинул каюту широким, но неспешным шагом, я засеменила следом. Как мог обычный камень загореться, пусть даже от магии? Возможно, это было такое выражение?

Нет, скала действительно полыхала, причём целиком, вот только пламя было красным, а не жёлто-рыжим. Подобраться к берегу было невозможно даже в том месте, где обычно корабли причаливали, и Юинэл, дождавшись, пока подойдёт судно Коана, спросил у молодого капитана:

– Что здесь случилось?

– Стихии столкнулись, – отозвался Коан. – Где-то неподалёку ходит солнечное облако. Оно напало на скалу, они сражались, и часть энергий так и осталась здесь.

Стихии могли сражаться? – мелькнуло в голове изумлённое. А Юинэл сказал:

– В таком случае, задерживаться здесь не стоит.

– Мы идём на Оано, – кивнул Коан. – Если ветер останется попутным – к завтрашнему вечеру доберёмся.

Они стали обсуждать какое-то коварное течение, а я украдкой разглядывала Коана. Сегодня на нём было что-то вроде лёгкого двубортного сюртука белого цвета с черепаховыми пуговицами, и коричневые брюки. Ветер всё также трепал золотистые волосы, и мне захотелось хоть кончиком пальца коснуться его прядей. Были ли они такими же тёплыми и мягкими, какими казались?

Перед тем, как разошлись корабли, мы с Коаном встретились взглядами, и он спокойно кивнул, как будто все понимал без слов. Был готов взять свои слова назад? Уступил Юинэлу? Осознал опасность?

Наивная девчонка. Да, наверное, Юинэл был прав: эти слова лучше всего меня характеризовали, но образ молодого капитана продолжал бередить сердце. И даже то, что Юинэл позвал посидеть в кают-компании с остальными, от стыдных мыслей не отвлекло. Оказывается, это было так приятно: просто думать о человеке, вспоминать его голос и улыбку…

Оставшиеся сутки я ходила, как заколдованная, и под этими чарами словно спала. Нельзя было прислушиваться к чувствам, ведь они лишали осторожности, так необходимой носителю опасной силы, но и совсем их из себя вытравить я не могла, хотя и понимала, какой это грех.

Когда мне исполнилось пятнадцать, Матан привёл к себе в кабинет, плотно закрыл дверь и велел внимательно слушать.

– Ты вступаешь в пору зрелости, а, значит, должна кое-что уяснить. Никогда, ни при каких обстоятельствах, ни под одним из небес, ни в магии, ни без неё – тебе нельзя влюбляться. И дело даже не в твоей злой силе, которая прикончит избранника. Лишь тенью своей судьбы ты способна разрушать чужие, ясно? Тебе нужны особые места, чтобы не мешать времени идти привычным ходом. А, если полюбишь, и не справишься со страстью – ты исказишь не только возлюбленного, но и свои энергии, что может привести к гибели целых поколений.

Он пытался взять с меня клятву, но на крови я так её и не принесла – меня не брал ни один из ритуальных ножей. Потом, видимо, жрец понял, что никакой любви не будет, и успокоился, а мне теперь оставалось только гадать над истинным смыслом его слов.

Влюбилась ли я? И, если так, что могла изменить к худшему эта любовь? А вдруг Коан был не таким, каким казался мне? Время перестало быть вязким, оно промчалось незаметно, и вот на горизонте возникла тёмная громада острова – последнего рубежа на границе с неизведанным.

Солнце уже клонилось к горизонту, и Юинэл, перехвативший меня у двери, сказал:

– Мы высаживаемся, Альма, но ты либо не будешь отходить от меня ни на шаг, либо останешься на корабле. Выбирай.

– Посижу в каюте, – с хмурым спокойствием отозвалась я. – Вряд ли мне будут рады на берегу.

– Будут, – сказал он, глядя на меня по-доброму, но от этого ещё более раздражающе. – Но лучше не рисковать. Когда ребята вдоволь навеселятся напоследок и пойдут спать – мы прогуляемся по берегу вдвоём.

– Нет, спасибо, – вздохнула я. – Лучше пораньше лягу. Мало ли, что ждёт нас дальше?

– Это последняя изученная суша, – напомнил Юинэл. – Потом неизвестно, когда удастся размять ноги.

– Ну и ладно, – сказала я упрямо.

Он слегка нахмурился, но потом кивнул.

– Передумаешь – скажешь. Мы отплываем только утром.

Они и сидеть у костра собирались допоздна, это я поняла сразу, услышав музыку и весёлые голоса. Нет, мне там было не место. Единственная женщина среди нескольких десятков мужчин – как алое пятно для акулы. Пусть ребята Юинэла и были хорошими, наверняка в своих мыслях они уже чего только ни представили… По крайней мере, о чем-то таком предупреждала меня одна из служительниц в храме.

– Хромая, косая, проклятая… Им без разницы, главное, чтобы жопа да грудь были на месте.

Я некоторое время смотрела с корабля на мужчин, которые и ели, и пили, и даже пели. К команде Юинэла вскоре присоединились люди Коана, но самого капитана видно не было. Наверное, сидел, как и я, в каюте, смотрел карты… Хотя какие здесь могли быть подсказки?

Я поужинала и умылась, переодевшись в длинную сорочку. Можно было лечь и в белье – в каюте было душновато, но при Юинэле я в любом случае так спать не могла. Мало ли, одеяло задерётся?

Вообще-то, спать мне не хотелось. Да и кто бы быстро заснул, слыша задорные возгласы и треск костров? Может, и стоило пойти с Юинэлом? Хоть посмотрела бы на Коана и ребят из его команды… Я со вздохом села на постель, чтобы начать чесать волосы, но заплести их на ночь не успела: отвлёк странный звук снаружи.

Он был острым, резким и коротким. Может, какое-то морское животное по борту карабкалось? Например, краб-липучка… Я с минуту не реагировала на звук, пока он не стал громче, вынудив меня подойти к окну и осторожно его приоткрыть.

– Привет, родная. – Коан широко улыбнулся мне из маленькой лодки, в которой стоял. – А у меня уже галька начала заканчиваться! Думал, облеплюсь слизняками – и полезу к тебе.

Губы сами собой сложились в ответную улыбку.

– Ты что тут делаешь? – удивлённо отозвалась я.

– Жду тебя, чтобы пригласить на прогулку.

– Но, Коан… Я не могу просто сбежать!

– Через час-полтора я верну тебя в целости и сохранности, Альма, – снова улыбнулся он. – Или нет, если ты захочешь идти дальше на моём корабле. В любом случае, мне хочется, чтобы тебе было радостно здесь и сейчас. Что толку сидеть в каюте в такую прекрасную ночь?

Глава 10

Я понятия не имела, чего ожидать, и внутренний трепет лишь усилил внешнюю дрожь. Всё это как будто происходило не со мной или снилось, хотя, сны мои никогда не были такими осязаемыми.

В сторону от дерева уходила тропинка, по которой мы зашагали. Кона был чуть впереди, но, когда я в сумерках споткнулась о корень, взял за руку.

– Так будет надёжнее.

Чувствовать его крепкое, но бережное пожатие было так приятно, что я почти не замечала мир вокруг. Только тепло, только сила, только близкий запах – какой-то орехово-морской, с лёгкой кокосовой сладостью. Я всё бросала на Коана взгляды, пока не поняла, что аромат исходит от его волос и шеи.

Вот бы мне снова пришлось висеть на нём, обхватывая крепко и волнующе! Вот бы руки его также легко скользнули по моей спине, тронули сквозь плотную ткань платья бёдра… Я поспешно отвела глаза от его лица. Всё равно в лесу было недостаточно светло для того, чтобы хорошо рассмотреть капитана.

Между тем мы вышли на поляну, окружённую со всех сторон высокими конусообразными глыбами – не просто камнями, настоящими ритуальными статуями, явно обработанными рукой человека. Повсюду спали крупные белые орхидеи, а ещё меверы – цветы, внутри которых образовывался кисловатый прохладный сок. Его и пить можно было как из бокала, взяв цветок за ножку.

– Сюда, ренма. – Коан подвёл меня к беседке, сплетённой из цветущих лиан.

– Кто создал это место?

– Удивишься, но оно само так выросло. Даже это растительное кресло. Хотя, у нас практикуют выращивание мебели, охотничьих хижин и мостов. Дело это небыстрое, зато служить будет веками.

Я с улыбкой устроилась в кресле из веток, а Коан куда-то отошёл и вернулся с большим хрустящим свёртком. Припал передо мной на колено и, глядя в глаза, вручил нетвёрдое нечто.

– Надеюсь, тебе понравится.

Пальцы не слушались, и Коан стал помогать мне избавиться от холщовой упаковочной ткани. А, когда показалось наружу нечто светлое, вытащил откуда-то магический шар-светильник в кокосовой чаше, чтобы я могла лучше разглядеть подарок.

Я не верила своим глазам. Неужели такие совпадения бывали?.. То самое белое, в серебре и жемчуге, платье! Я развернула его очень медленно и осторожно, как если бы оно было сплетено из паутинок и могло от любого дуновения порваться. Жемчужинки мягко блеснули в свете звёзд, по ладоням скользнула нежная, но и тяжёлая от вышивки ткань.

– Увидел его – и сразу подумал о тебе, – негромко сказал Коан. – Оно сделано у нас, на Асцоре.

– Ты думал обо мне? – тихо спросила я. Голос немного дрожал.

– Да. Когда бродил по рынку после нашей первой встречи. Тебе нравится?

Я прикусила губы, не зная, как принять этот подарок, как вообще на него реагировать.

– Очень нравится. Спасибо. Но оно ведь слишком дорогое… Семь золотых…

– Откуда ты знаешь? – сощурился Коан.

– Потому что была в том отделе и спрашивала цену… Потому что оно мне понравилось. Я понимала, что никогда не смогу купить, и только смотрела… Как это возможно, Коан?

– Я же говорю: судьба, – отозвался он тихо и серьёзно. – Примеришь?

Я растерянно кивнула, и он вышел из беседки, но уже через минуту не выдержал:

– Если что – зови. Там сзади пуговицы, и их много.

– Но зачем?

– Чтобы помог мужчина, – отозвался он таким голосом, что я покраснела. – У нас такие платья надевают на венчание.

Вот, значит, как… Нет, это не могло меня остановить. Я скинула свою простую тунику, и с осторожностью натянула платье через ноги. Смогла застегнуть пару пуговок на талии, но они были такие маленькие и хитрые, что только очень ловкая девушка смогла бы справиться со всеми.

– Мне действительно нужна твоя помощь.

Я почувствовала, как он приблизился, и вздрогнула, когда пальцы тронули кожу на спине. С губ сорвался сиплый смешок.

– Это щекотно и… странно.

На самом деле, мне было слишком приятно, чтобы признаться в этом, но Коан опять понял всё без объяснений. Он принялся неспешно справляться с пуговицами, скользя кончиками пальцев вдоль позвоночника, пока у меня не осталось в голове ни единой связной мысли.

– Готово. Тебе удобно?

– Да.

Я медленно повернулась, поднимая на него глаза, и Коан положил мне на талию руку.

– Прекрасно. Да, оно ждало именно тебя.

Я провела рукой по шелковистой ткани юбки, задела вышивку, и убрала пальцы, боясь ненароком испачкать или порвать нити.

– Спасибо. Оно такое волшебное… Как будто ненастоящее! Я так никогда не одевалась… – Пришлось откашляться. – Даже не знаю, что чувствую. Как будто в чужое тело влезла…

– Идём, – сказал с улыбкой мужчина. – Посмотришь на своё отражение.

Мне стало страшно, но он уже повёл за собой, по-прежнему обнимая за пояс. Причём, пальцы не сжимали, а касались легонько, нежно, но всё равно уверенно, как бы направляя в смелости. Неужели он мог делать так постоянно: держать меня за руку, обнимать, прижимать к себе… а если и целовать тоже?.. В груди дрожали счастливые слёзы, и было плевать на всё, кроме настоящего.

Озеро располагалось сбоку от большого холма, воды его оставались спокойными даже под лёгким ветром с моря. Мы приблизились, и, когда встали на камни у берега, я почему-то сначала увидела Коана, а не себя. Звездный свет делал его кожу мраморной, а волосы приобрели синеватый оттенок. Что касается меня – я была призраком.

– В чём дело, ренма?

– Как будто смотрю на чужого человека. Разве я такая?

Рука его скользнула по моей спине и мягко сжалась на плече.

– А что не так, Альма?

– Просто… ну… мне всегда так хотелось быть красивой, но…

– Ты красивая, – чуть хмуро и даже строго сказал он.

– Нет. То есть, наверное, для остальных – да. Но я сама видела только отталкивающие, странные черты, и никогда нигде не была своей. Знаешь, лет в четырнадцать даже попыталась покрасить волосы в чёрный цвет соком морного корня, да и после чем только ни мазала… А потом ещё был случай, когда надо мной девушки с соседнего острова подшутили: дали зелье и сказали в глаза закапать, чтобы они стали рыжими. А я свои чёрные всегда ненавидела, и чуть было вовсе не ослепла от этих капель…