Серый

Глава 1

Егор

Только я вошел в свой кабинет, как за мной забегает глава моей личной охраны, Цветков.

Несмотря на свою нежную фамилию, выглядит Петр как суровый горный медведь. Характером тоже походит на это же животное.

Серьезный и задумчивый, но стоит только опасности замаячить на горизонте, как он превращается в машину для уничтожения врагов, смертоносную, не ведающую жалости, сносящую все на своем пути.

А на опасность его чуйка работает как самый точный радар. Сколько раз он вытаскивал меня из, казалось, безобидных ситуаций, которые потом имели катастрофические последствия.

Так что такие странные для несуетливого Петра действия меня удивляют.

— Голубка тебя сдал, — сообщает Петр, протягивая мне заряженный ствол. — Уже проверил. Пока непонятно, что именно он стащил, но все серьезно. Он на Варшавской.

— Твою же мать! — матерюсь. — Как, сука, не вовремя.

Прошло несколько дней с того момента, как мы потеряли отличную сделку. Голубка, он же связной между мной и покупателем, исчез, и я сразу понял: он что-то задумал.

Ночью его выследили, но взять не смогли. Видать, подлая крыса, чуя, что мы на хвосте, решился пойти ва-банк.

— Боюсь, он уже все растрепал, — обрадовал меня Петя, — слишком уж он спокоен.

— Он в изоляторе сидит, конечно, спокоен, — усмехаюсь я, — думает, его эти стены защитят от меня.

Мы выехали в участок, в котором окопался Голубка. Подлая тварь. Я не прощаю предательства. И это не прихоть, а необходимость. Оставить за собой обиженного или предателя — значит добровольно повернуться спиной к ножу, который рано или поздно вопьется в твою спину.

— Алло, — поднимаю трубку и на том конце слышу голос своего адвоката Савелия Гончарова.

— Если ты на всех парах несешься в СИЗО, советую развернуться, — говорит он, и я подаю Петру знак остановиться, — тебя там уже ждут. Медведев здесь.

— Твою же мать, — шиплю сквозь зубы, — только его не хватало.

— Опоздали вы с перехватом, документы уже у него, — сообщает Сава. — Лучшее, что ты можешь сейчас сделать, — это залечь на дно. Если схватят, даже я тебя не вытащу.

Он отключается, и я со всей силы засаживаю ребром ладони в приборную панель. Больно. Но последствия от того, что я могу потерять, будут намного больнее.

— Давай в аэропорт. Успею вылететь, пока они бумажки свои переберут. Сейчас нужно убраться за пределы их досягаемости.

Этот прокурор Медведев костью в моем горле застрял, ну или я в его. Ненавидит меня лютой ненавистью. Знать бы еще за что?

С первой нашей встречи проклятый старик смотрит на меня волком и теперь при первой же возможности, как хорошо натасканная собака, вынюхавшая наконец след, вцепится в меня как бульдог. Он это дело так просто не упустит. В первый раз к нему попало что-то стоящее.

Несмотря на то, что в моей компании стоит последняя версия защиты и протоколы проверяются каждые два часа, да еще и возможности занести или вынести какую-то цифровую технику или информацию нет, все-таки Голубка, похоже, успел вытащить что-то ценное. Знать бы еще что? Не зря же Медведев примчался. Уверен, Савелий это быстро выяснит.

Петр за считаные минуты привозит меня в аэропорт.

— Предупреди Арслана, — напоминаю я, хоть и знаю, что Петр не подведет. — И раздобудь мне на этого неугомонного прокурора хоть что-нибудь, — приказываю Петру, — я не могу надолго отлучаться.

— Раскопаем, — успокаивает он меня.

Полет в несколько часов длится слишком долго, когда ты погружен в свои мысли. Написал сообщение сестре, предупредил, что буду вне зоны доступа, пусть не волнуется.

Единственная моя отрада в жизни — Аня. Я не особо доволен тем, что она все-таки простила этого придурка Скалу. Несмотря на то, что и сам этому поспособствовал. Моя младшая сестренка на славу помучила его, прежде чем позволить остаться рядом, и я подозреваю, что не последнюю роль во всем этом сыграл и сам Немой. При воспоминании о нем мысли плавно перетекли к нашей последней встрече. Скала решил ради своей семьи уйти в тень, что стало, конечно, огромной новостью, и самое странное, что Немой и совет это одобрили.

В последний раз, когда я видел Арслана, он намекнул на то, что место Скалы может достаться мне. И вся эта кутерьма с уголовным преследованием мне сейчас совсем некстати.

Мой самолет еще не успел остановиться после посадки, как мне на почту пришло письмо от Петра. Оперативно работает, нужно его отблагодарить.

Открыв присланные документы, усмехаюсь. У Медведева есть внучка. Вот это поворот.

Екатерина Медведева. Никаких фотографий, только адрес, где проживает на данный момент.

Я-то думал, что у старого хрыча нет никаких привязанностей и надавить особо не на что, по крайней мере, мы в стране ничего не нашли, а искать, оказывается, надо было за границей.

На предложенные деньги Медведев не повелся, хотя ему предлагали в пять раз больше, чем прокурору области.

Ну что ж, думаю, ради своей внучки он передумает.

Ровно через два дня я наблюдаю за тем, как внучка моего врага, смеясь, выбегает из университетских дверей. Маленького роста, с темными длинными волосами, собранными в высокий хвост; они навевали на меня грешные мысли, и я уже не в первый раз представлял, как наматываю их на кулак, одновременно нагибая ее тоненькое тело.

Первые фотографии этой девчонки я получил той же ночью.

О родстве с моим врагом в ней вообще ничего не напоминало. Два дня мои парни ее выслеживали: с кем живет, общается. Ничего криминального. А жаль.

— Думаю, пора возвращаться, — говорю Семену, или Сэму, как он себя здесь называет.

— Понял, — кивает он. — Куда посылочку доставить?

— Я позже скину адрес, — отрезаю я. Не нужно светиться, тем более на чужой территории.

Сегодня узнал, что Медведев развернулся не на шутку. Понял, ищейка, что меня уже в стране нет, через международку хочет действовать. Ну что ж, подарочек я ему устрою. Придется ему собственную кашу самому разгребать.

Глава 2

Катя

Чувствую, как чужой взгляд касается моей кожи, так явственно, будто меня трогают рукой.

Сердце бьется в горле, во рту пересохло.

Когда сегодня вечером, выйдя из ванной, я застала в спальне незнакомого мужика, я сразу поняла, что время пришло.

Сколько лет я с ужасом этого ждала!

Долго же он собирался, чтобы убить и меня.

«Перед смертью не надышишься», — решаю я и открываю глаза.

Это не мой похититель.

Два темных янтаря сверлят меня из-под нахмуренных бровей.

Это его взгляд я ощущала?

А куда делся другой?

Окидываю комнату быстрым взглядом, мы одни.

— Закурить есть? — вырывается у меня.

Моя подруга Минди говорит, что в стрессовых ситуациях я становлюсь смелее. Я бы сказала, что тупее.

Что ж, мужика я своим напором удивила. Ну хотя бы хищный блеск исчез из его взгляда, а удивление… к нему я привыкла.

Люблю расширять, так сказать, горизонты.

Ему мой вопрос явно не понравился: вон как нахмурился, а глаза потемнели.

— Я смотрю, ты у нас не из робкого десятка, — а у него приятный баритон.

Знаете, с таким голосом обычно на радио работают.

Господи, о чем это я!

— Закурить никто не просит? — делаю я удивленные глаза.

— Да уж, определенно, — на лице ни один мускул не дрогнул.

Мне кажется или он сдержал ухмылку?

Приподнимаюсь, но он продолжает сидеть в непосредственной близости и даже не думает отодвигаться. Под его насмешливым взглядом тяну ноги из-под его руки. Он не мешает, но и не помогает мне. Наконец обретя немного свободного пространства, я уже более внимательно окидываю комнату взглядом. Вполне себе приличное место, но, судя по пыли, здесь явно долгое время никто не жил. Зашторенные окна не дают возможности понять, где именно я нахожусь и, самое главное, как долго?

— А что спрашивают обычно? — решаю я все-таки попытаться наладить контакт.

— Думаю, вопрос «Кто вы?» или, на худой конец, «Где я?» был бы более уместен.

— А-а-а, — протягиваю я. — Ну так и кто вы? И где я?

Меня окидывают более внимательным взглядом.

— Думаю, мы оба понимаем, что вы мне не ответите, — подытоживаю, — так что я немного расширю ваш опыт и спрошу о другом. — Его внимание приковано к моим губам. Почему он так смотрит? Да какая разница. — Как вы это сделаете?

Он поднимает недоуменный взгляд и уже смотрит мне в глаза, не скажу, что мне стало от этого легче.

— Сделаю что? — кажется, у нас два — один в мою пользу.

— Убьете меня.

Ухмылка все-таки мелькает на его губах, но так быстро, что я засомневалась, было ли это на самом деле.

— А ты хочешь умереть? — спрашивает он, а сам будто лазером сканирует.

Что он хочет во мне найти?

Все-таки странный у него цвет глаз, никогда таких не видела. Светло-карие, будто кусочки янтаря. Хочется смотреть и смотреть, разглядывая странные, но тем не менее очень притягательные узоры.

— Никто не хочет, — отвечаю наконец. — Так как вы это сделаете?

Окидывает меня долгим взглядом, а потом поднимается.

— С этого дня ты не куришь, — сообщает он, оставляя меня в недоумении смотреть на закрывшуюся за ним дверь.

И что это значит? Почему он не ответил? А может, хочет продлить мою агонию таким образом?

Я быстро встаю, ну как быстро, все-таки мне в челюсть прилетел здоровенный мужской кулак… Короче, подползаю к двери — как ни странно, она не заперта. На цыпочках иду в конец коридора. Ничего себе квартирка. Оглядываю просторную гостиную. Здесь всего две двери. Одна — входная, судя по габаритам, а вторая, кажется, ведет на кухню. Оглядываюсь, в коридоре тоже две двери: та, из которой я вышла, а другая, скорее всего, еще одна спальня. Минимум мебели доказывает мою версию, что здесь никто не живет.

— Осмотрелась? — его голос пугает меня, раздавшись сзади. Кажется, именно этого он и добивался.

— Я есть хочу, — выдаю я, наверное, от испуга. Все-таки меня не каждый день похищают. Мой живот жалобно урчит, подтверждая мои слова.

Он хмурится, но ведет меня на кухню. И выдает мне пачку печенья и бутылочку воды.

Смотрю на него в упор. Он что, серьезно?

— Что? — спрашивает, ухмыляясь. Явно наслаждается моей растерянностью.

— Это все?

— Могу и вовсе не кормить, — напоминает он мне.

Пока он не передумал, резко хватаю его дары и начинаю есть. Если учесть, что вчера вечером тетя уехала в командировку и я поужинала мюсли с молоком, а утром позавтракала только чашкой кофе и целый день ничего не ела, то эта еда была как манна небесная, но она, конечно же, не смогла утолить мой голод. Что поделать, если я не умею готовить и без тетиных рук, ну еще и общепита, умру голодной смертью.

Тетушка дважды пыталась научить меня готовить. После первого раза пришлось менять плиту, после второго — делать ремонт во всей кухне, так что теперь на кухню меня пускают строго покушать и настоятельно советуют ничего не трогать, кроме холодильника.

Быстро схомячив печеньки и залпом опустошив бутылочку, я снова уставилась на него.

— Можно узнать, как вас зовут?

— Серый, — отвечает он после долгого молчания.

Он напоминает мне своей медлительностью Древня из фильма «Властелин колец», отчего я не могу не улыбнуться. Нет, конечно, Древень был симпатичнее. Хотя здесь я лукавлю, но никогда в этом не признаюсь.

Что мне с того, что он симпатичный?

— Чему ты ухмыляешься? — спрашивает он напряженным голосом.

— Странное имя. — Ему что, никогда этого не говорили? — Что значит, что с этого дня я не курю? Вы меня не убьете? — решаю спросить напрямик.

— Если твой дед выполнит наши условия, то нет, — отвечает он, а у меня вырывается нервный смешок.

Мой дед?

— А если не выполнит? — спрашиваю, затаив дыхание.

Но Серый не отвечает, только достает еще одну пачку печенья и бутылку воды и молча протягивает мне. Надо думать, что ответ я получила.

Глава 3

Катя

Пока я не о том думала, Серый уже поставил меня на ноги у ствола какого-то огромного дерева. Так что я ухватилась за него в надежде удержаться на ногах. Отогнав глупые мысли, оглядываюсь. Мамочки, да мы же посреди леса!

Прежде чем ужас ситуации навалился на меня, я ощутила на себе его руки.

В первый момент оторопела настолько, что даже не сопротивлялась, но, когда его ладони коснулись моей груди, наконец пришла в себя.

— Что ты делаешь? — шиплю я, пытаясь остановить его, но мои шлепки ему по барабану.

Секунда, и прохладный воздух касается моей уже обнаженной груди, заставляя соски сжаться от холода. Мои руки взлетают вверх, чтобы прикрыть их, чем и пользуется мой похититель, начиная стаскивать с меня штаны.

Господи, меня что, сейчас посреди леса изнасилуют? Он убьет меня? Сейчас?

Изнутри будто кипятком обдает. Ужас накатывает как волна.

Пытаюсь бежать и, конечно же, падаю, запутавшись в собственных штанах, которые он уже спустил ниже колен. Серый рывком дергает за ноги притягивая назад. Из-за чего ветки и камни больно царапают мою кожу, но сейчас не до этого. Где-то внутри голос разума пищит о здравом смысле, но страх заглушает любые доводы.

Резко поднимаюсь, но не успеваю сделать и шага, как Серый снова меня хватает. Я стою в его тисках, в одних хлопковых трусиках, остро ощущая свою наготу и дрожа. Снова прикрываю грудь.

Его руки уже зарылись в мои волосы. Он не причиняет мне боли, но от этого легче не становится. Его руки оглаживают мое тело от головы до пят, будто…

«Он что-то ищет!» — осеняет меня наконец.

Прежде чем я могу прийти в себя и на что-то решиться, Серый все так же молча закидывает меня на плечо и несет обратно к машине. Открыв дверцу, сгружает меня голую на переднее сиденье. С ужасом наблюдаю, как он стягивает с себя футболку, оголяя накачанный торс с темной порослью волос. Отвлекаюсь от его бронзовой кожи в тот момент, когда его футболка приземляется на мои колени.

Обходит машину и занимает водительское кресло. Едва успеваю натянуть на себя пахнущий им предмет одежды, как машина снова срывается с места. Дрожащими руками пристегиваюсь. Не могу заставить себя спросить его о том, что случилось, или даже посмотреть в его сторону. Одно дело — представлять себе, как ты разденешься перед желанным мужчиной в первый раз, и совсем другое — вот так, бесцеремонно, посреди дня, точнее ночи, но это уже не важно.

Слезы наворачиваются на глаза, быстро моргаю, не желая, чтобы он заметил мою слабость. Она мне ничем не поможет, особенно сейчас.

Что это вообще такое было?

Напряженное тело начинает болеть, голова гудит от мыслей.

Нас хотели убить?

Но что более важно, хотя куда уж важнее, они пришли за ним или за мной?

И зачем он меня раздел?

Вопросов тьма, но нарываться, озвучивая их, нет никакого желания.

И я, прикрыв глаза, пытаюсь выровнять дыхание. Успокоиться, когда ты практически в чем мать родила сидишь рядом с полуголым и совершенно незнакомым мужиком в тесноте машины, — та еще задачка.

Серый останавливается во дворе какого-то дома в тени деревьев. Бросает на меня яростный взгляд, но, так ничего и не сказав, покидает салон. Он достает из багажника сумку и одевается.

— Если хочешь жить, не рыпайся, — говорит он, смотря на меня. Я его плохо слышу, но по губам читаю прекрасно. Провожаю его взглядом, пока он не скрывается за углом кирпичного здания.

Подождите-ка, он оставил меня в машине? Одну?

Дергаю ручку двери — заперта.

Кто бы сомневался.

Надо сбежать раньше, чем он вернется. Куда бежать?

Об этом я подумаю потом, сейчас бы открыть эту дурацкую дверь.

Осматриваю салон в поисках того, чем можно разбить стекло, но, как назло, здесь нет ничего подходящего. Крик ужаса застревает в горле, когда, выпрямившись, замечаю стоящего прямо за моей дверью Серого. Судя по ярости в его глазах, он прекрасно понял, что именно я хотела сделать. Открыв дверь, бросает мне на колени пакет.

— Оденься, — как выстрел.

Я не собираюсь с ним спорить, так что быстро вытаскиваю из пакета белый сарафан и сандалии.

Вскинув взгляд, встречаюсь с его выжидающим.

— Отвернись, пожалуйста, — выдавливаю я, сжимая в руках белоснежную ткань.

— Одевайся, — снова требует он, и я понимаю, что если сейчас не подчинюсь, то он просто-напросто сам меня оденет. Нет уж, хватило и раздевания с его участием, большего я не выдержу.

Ну хотя бы за его широкой спиной меня никто не увидит.

Быстро стаскиваю с себя футболку и так же быстро натягиваю сарафан. В тесноте салона это не так уж и легко. Приходится приподнять попу, чтобы натянуть подол на бедра. Кожей чувствую его взгляд, но стараюсь не обращать на него внимания.

В еще более неудобной позе надеваю обувь и выпрямляюсь.

— Собери волосы, — еще один приказ.

Во что мне их собрать? Резинка лопнула и потерялась во время нашего побега. Хотя волосы у меня длинные — можно в косу их убрать.

Откинув ее назад, встречаюсь взглядом с Серым. Белая футболка выгодно очерчивает его бицепсы и мощную шею. Быстро отвожу взгляд. О чем я черт возьми думаю?

Его ладонь скользит мне на затылок, заставляя запрокинуть голову и посмотреть на него.

— Не советую вызывать шумиху и привлекать к нам излишнее внимание, — говорит он почти касаясь моих губ. — Хочешь жить — будь послушной и делай что велю, поняла меня?

Я бы кивнула, но он слишком крепко держит меня за шею.

— Да, — отвечаю шепотом.

— Умница, — на секунду его ладонь сжимается сильнее, а взгляд замирает на моих губах. — Я обработаю твое ухо, — предупреждает он меня, доставая из другого пакета бутылочку и бинт. Наверное, у меня на лице написан ужас осознания собственной глухоты. — Всего лишь немного задело, ничего серьезного, — успокаивает он меня.

Закончив, Серый помогает мне вылезти из машины и взяв меня за руку, быстрым шагом направляется к оживленной улице. Похоже, наше средство передвижения мы бросили, ведь он его так и не запер.

Глава 4

Егор

Нас нашли. И слишком быстро.

Хорошо, что у меня чуткий слух, хотя в этом конкретном случае виновата была моя пленница. Ее запах до сих пор стоит у меня в носу. Кажется, я весь ею пропах.

А еще ощущение ее теплого тела в моих руках…. И то, как она идеально вписалась в мои объятия. До того момента, как проснулась, конечно.

Так, не о том думаю.

Кто и почему за мной охотится, особенно в этой стране?

На девушке ничего лишнего не обнаружил. Похоже, пасли от отеля.

Макс! Но зачем?

Так, с ним разберусь потом, с предателями у меня разговор короткий.

Пришлось импровизировать, ведь в моем плане у меня не было «жены». А она, к слову сказать, та еще… соблазнительница. И самое удивительное то, что она даже не старается. Просто смотрит своими загадочного цвета глазами, безоговорочно выполняет мои поручения, ну кроме того момента, когда она захотела сбежать из машины. Но ее можно понять: вначале похищение, потом это нападение...

С каких пор я стал таким понимающим?

Окидываю свою новообретенную «жёнушку» внимательным взглядом. Она приковывает к себе, будто завораживает. В каждом ее движении сквозит сексуальность. Несмотря на неопрятные волосы, собранные в неумелую, слегка растрепанную косу, на израненные по моей вине ноги, она выглядит свежее майской розы, а мне, глядя на нее, хочется одного: разложить ее и насладиться ее сладостью сполна. Сумасшествие.

У меня до сих пор перед глазами стоит ее колышущаяся грудь, идеальная по размеру, со темно-розовыми ареолами сосков, торчащие пики которых так и просятся в рот. Ощущение ее мягких полушарий, которые мне на слишком короткий миг все-таки удалось пощупать, до сих пор заставляет зудеть ладони. В такси, когда она не могла оказать мне должного сопротивления, я попытался приласкать ее между ног, так сказать, обозначить свои намерения, но девочка оказалась упертой, не произнесла ни звука, но и не далась, пальнула в меня таким взглядом, когда позволил ей сомкнуть ножки, что я возбудился еще больше. Не желая расставаться с ее телом, продолжал держать ладонь поверх ее трусиков, безумно жалея, что не стащил их вместе с другой одеждой в лесополосе. К словам таксиста даже не трудился прислушиваться, план заключался в том, чтобы не привлекать к себе внимания. Мы обычная влюбленная пара, ничего и никого, кроме себя, не замечающая. Если мои враги ищут меня, то уж точно одного, а не в компании жены. Так что эта идея начинает нравиться мне все больше и больше.

Нехотя все-таки отпускаю свою добычу. С каким же облегчением моя «женушка» соскакивает с моих коленей. Даже обидно как-то.

Она еще не в курсе, но для себя я уже все решил: пока наше маленькое приключение не закончится, она будет моей любовницей.

Смогу ли я ее после этого убить, если понадобится?

Так ведь можно и не своими руками, для этого полно людей, которые согласны на все за копейки. К сожалению, мой мир не располагает к сентиментальности.

Поднимаемся в номер отеля. Я чувствую ее дрожь, потому что так и не отпустил ее ладонь. Очередная блажь с моей стороны. Выпускаю ее, как только переступаем порог номера.

Нужно прикупить что-нибудь из одежды, не то вызовем подозрения. В этот раз смог отмазаться тем, что мы якобы только прибыли и багаж нам завезут, но долго в такую шарманку играть не сможем.

Катя подходит к окну. Взгляд цепляется за ее округлую зницу, очень соблазнительную, я бы сказал, которую мне еще предстоит изучить.

— Нам нельзя здесь оставаться, — выдает девушка, разворачиваясь ко мне.

До меня, занятого тем, что представляю, как нагибаю эту красотку над кроватью и оголяю ее, без сомнения, мягкую попку, смысл ее слов доходит с опозданием на несколько секунд.

— И с чего, позволь спросить, ты это решила? — кладу карточку от номера в карман.

— С того, что либо за номером следили, либо на тебе есть метка, которая их ведет, — отрезает она спокойно.

Подмечаю, что стоит она немного сбоку от окна, так, что ей улицу видно, а ее в окне — нет. Слишком профессионально, для такой малышки, как она.

— На мне? — моя голова забита не тем, и слова я выговариваю, просто чтобы что-то сказать.

— Меня ты проверил, я чиста, но себя-то нет, только футболку поменял.

В ее словах есть резон, но она-то не знает, что я перед каждой сменой отеля проверяю себя. А что, идея занимательная.

— Тогда иди сюда и проверь, — бросаю я, садясь в кресло и откидываясь на спинку. — Я тебя проверил, теперь твоя очередь.

На секунду она замирает с непонятным выражением лица, потом, поджав губы, походкой от бедра направляется ко мне.

Черт, как можно возбудиться только от вида движения ее тела?

Легкое покачивание груди и плавное бедер...

Прежде чем успеваю выплыть из своих влажных видений, передо мной появляются ее глаза, наполненные гневом, перекрывая мне соблазнительный вид. Но возбуждение становится только крепче.

— Сам справишься, — бросает она сквозь зубы, при этом мило пряча ухмылку в краешке губ. — Не велика потеря, если они тебя найдут.

Катя разворачивается и направляется в ванную.

Пытаюсь взять себя под контроль, но выходит чертовски плохо, ведь перед глазами снова ее соблазнительная попка.

— И еще, — у самой двери она оглядывается, — ты можешь убить меня, но не думай, что имеешь право трогать меня, когда вздумается. Не делай этого впредь, никогда.

После ее ухода я еще пару минут пялюсь на дверь, которая с тихим щелчком закрылась за ней.

Странная девочка. Странная и очень соблазнительная. Она загадка, которую меня прямо-таки тянет разгадать.

Вспоминаю ее яростный взгляд. Нет, эта девочка, скорее, вызов, который просто нельзя не принять.

Перекручиваю воспоминания назад, стараясь игнорировать соблазнительные моменты. Не считая случая в лесу, когда она подумала, что я хочу ее изнасиловать, она не пыталась сбежать. Хотя нет. В машине Катя явно искала, чем бы разбить окно. Но все равно для похищенной и удерживаемой в плену жертвы она слишком охотно идет на контакт. Я, конечно, не спец в похищении девушек, но действует она явно из ряда вон. С чего бы это?

Глава 5

Егор

Я уже посмотрел местоположение ближайшего бутика в картах, чтобы не таскаться далеко. Я все-таки молодожен, и желание запереться с молодой женушкой в номере не должно казаться всем странным.

Бросаю косой взгляд на Катю. Если бы мы действительно были женаты, одежда бы ей точно не понадобилась, по крайней мере до конца медового месяца, это точно.

Напоминая себе, что я не в отпуске, и держа за руку Катю, тащу ее в примеченный мной магазин.

Наконец, найдя взглядом именитый бутик, направляюсь туда, когда меня дергают назад.

— Мы не можем пойти туда, — говорит Катя, стреляя в меня глазками.

— Это еще почему? — не понимаю я.

— Потому что я не могу себе этого позволить, — отвечает она, пожимая плечами, но видя, что я все еще жду, продолжает: — Там все слишком дорого.

Притягиваю ее медленно к себе. К ее счастью, она делает только небольшую попытку отдалиться, но я пресекаю ее, запуская в ее волосы ладонь, заставляя запрокинуть ко мне свое личико.

Снова подмечаю, что мне нравится ее касаться. Пропускаю шелковистые волосы между пальцами, скрытно наслаждаясь их мягкостью.

— Ты, кажется, не понимаешь, кто здесь командует, девочка, — шепчу ей в ушко, касаясь ее кончиком носа. Едва сдерживаюсь, чтобы не зарыться в ее шею, не втянуть ее запах и наконец разобраться, чем именно она пахнет.

А аромат у этой девочки просто сногсшибательный. Опускаю нос к ее шее. И это не духи, а она сама.

— Сейчас ты мило улыбнешься мне, и молча пойдешь со мной в этот магазин, и без возражений примеришь все, что я скажу, а потом поблагодаришь меня за подарки и мы вернемся в номер, — выдаю я, вспомнив, о чем мы говорили.

Уверен, что со стороны мы выглядим как влюбленная пара. Отодвигаюсь от нее на несколько сантиметров, чтобы заглянуть в ее глаза.

Что бы я там ни ожидал увидеть, это точно была не ярость. А Катя явно в гневе. Если бы можно было убить взглядом, я был бы уже трупом на радость моим врагам.

Сдержав улыбку, отодвигаюсь от нее и снова тяну за собой. В этот раз она без промедления идет за мной. Умная девочка.

В магазине сразу несколько консультантов подбегают к нам, желая получить свои комиссионные.

— Я хочу, чтобы вы одели эту восхитительную девушку, — бросаю я, кивая в сторону Кати и садясь на диван. — А мне, пожалуйста, чашку кофе.

— Ваша спутница стесняется появляться перед вами в новом платье, хотя оно на ней сидит просто идеально, — привлекает мое внимание продавщица через пару минут после того, как Катя в ее сопровождении скрылась в примерочной.

Это не становится для меня сюрпризом. Я даже ждал этого, и, признаюсь, с нетерпением.

— Ничего страшного, — улыбаюсь я миловидной шатенке, поднимаясь и протягивая чаевые, — мы сами все примерим, проследите, чтобы нам не мешали, — шепчу я, склонившись к ней. — Думаю, минут двадцать нам хватит.

— Хорошо, — тут же соглашается она, забирая протянутые деньги.

Я весь в предвкушении, направляюсь к примерочной.

Здесь всего две отдельные комнаты, и дверь в одну из них приоткрыта так, что без труда понятно, в какой именно находится Катя. Легкий стук, и она тут же открывает, не подозревая, кто за дверью.

— Я бы хотела его снять, но молния застряла, — говорит она. — Не хочу его порвать, поможете? — тут же замолкает, наконец заметив меня.

Катя делает шаг назад, не понимая, что тем самым сама неосознанно приглашает меня внутрь. Я не отказываюсь, следуя за ней.

— Что ты делаешь? — стоит только двери закрыться за моей спиной, как девочка тут же приходит в себя и начинает шипеть не хуже дикой кошки, - Выйди.

— Ты не показала мне платье, — шепчу я ей в ответ, подходя к ней ближе.

Что в ней меня так манит?

Заставляет совершать необдуманные поступки, желать ее задеть и смаковать ее реакцию, наслаждаться видом ее ярости, блеском в ее чарующих глазах.

Я так скоро стихи писать начну. Нужно поскорее ее нагнуть, чтобы снять наконец этот непонятный морок с моих глаз. После секса все они становятся на одно лицо, она тоже не будет исключением. Хотя, признаться, желание вогнать женщину в краску у меня появилось впервые, но Катя так сексуально смущается, что устоять просто невозможно.

— Ты вообще понимаешь, что делаешь? — она уже упирается мне в грудь ладонями. — И это, по-твоему, не привлекать к себе внимания?

А меня перемыкает.

— Думаешь, то, что молодой муж решивший уединиться со своей красивой женушкой в примерочной, ненормально? — шепчу я, впитывая снова ее запах. Корица? Нет что-то сладкое. Заварной крем? Нет, все равно не то.

— Думаю, что делать такое в магазине как минимум неэтично и странно, — шепчет она, пока я пытаюсь угадать запах. — Отойди, — отворачивает от меня голову, легонько толкая меня в грудь.

— Ты еще более наивна, чем я думал, — качаю головой, прижимаясь к ней еще ближе. — Скажи-ка мне, зачем здесь делать такие вот милые комнатки? — спрашиваю я, прикасаясь к ее шее губами, отчего Катя дергается. Она не так уж и спокойна, как пытается показать.

— Уверена, что это для комфорта клиентов, а не для того, что ты сейчас делаешь, — шипит Катя, пытаясь выгнуться, не понимая, что таким образом сама дает мне повод прижаться к ней тем, что давно для нее готово.

— Будь мы действительно их клиентами, ты бы уже стонала во весь голос, пока я тебя трахаю вот на этом самом пуфике, — говорю я, наконец позволяя своим бедрам встретиться с ее. Едва сдерживаю стон от кайфа, что получаю, когда мой каменный член и ее мягкий живот встречаются. Несмотря на преграду в виде одежды, я чувствую, как горит ее тело.

— Отпусти, — требует она сиплым, но твердым голосом.

Но моя решимость сильнее. Быстро запускаю ладонь, что зудит от желания снова оказаться в ее волосах, и, запрокинув ее лицо, впиваюсь в этот эротичный рот поцелуем. Кажется, что об этом я мечтал целую вечность. Не помню за собой, чтобы мне вообще когда-либо приходилось ждать поцелуя. Если я хотел, то я брал.

Глава 6

Катя

Он должен был вырубиться от моего удара, но сейчас от его удушливых объятий, кажется, отключусь уже я. Господи, какой же он сильный!

От быстрого разворота у меня кружится голова. Резкая боль по ягодицам приводит в чувство.

Что он сделал?

Еще один шлепок, и я могу разглядеть покрытый тонким ковром пол в кабине для примерки. Он перекинул меня через колено и зажав мои бедра своими шлепает меня.

Еще один удар, и я наконец прихожу в себя настолько, чтобы начать сопротивляться. Этому придирку все до лампочки, потому что он даже не дергается, когда я впиваюсь ногтями в его ногу, только очередной шлепок по попе показывает мне, что он все почувствовал.

Его ладонь оглаживает мою раненую плоть после очередного обжигающего удара.

— Не так я хотел познакомиться с твоей попкой, — говорит Серый со странной хрипотцой в голосе, продолжая слишком рьяно мять мое мягкое место.

— Ай, — слезы готовы навернуться на глаза, не столько от боли, сколько от унижения собственным положением, — прекрати.

Стук в дверь меня спасает.

— Одну секунду, — отзывается Серый, спокойно поглаживая мою попу. — У меня тут воспитательный процесс продвигается.

Господи, надеюсь, консультант не услышала его последних слов, иначе не могу себе представить, как посмотрю ей в глаза.

— Ну так ты поняла, что нельзя делать? — спрашивает Серый, сжимая одну ягодицу, небольно, но ощутимо.

— Да, поняла я, отпусти уже, — шиплю, пытаясь встать.

— Неправильно, — ягодицу обжигает новая порция боли.

Вот же придурок.

— На тебя нельзя нападать, — визжу я, чувствуя небольшую боль оттого, что он снова сжимает мою горящую плоть. — Пожалуйста, хватит.

Мне уже плевать, что мой голос дрожит, лишь бы все это закончилось.

Хватит мне прохлаждаться в его обществе, пора давать деру.

В моей голове до этого момента проскальзывали мысли, что он не такой уж и страшный и вроде нормальный человек. Может, если объяснить ему, что к чему, и попросить помочь, не знаю… оплатить его услуги, то он мог бы меня защитить от деда… Но все это было ровно до этого момента.

Серый быстро ставит меня на ноги, будто я ничего не вешу, словно куклу, и заглядывает в мои глаза. Точнее, пытается, но я не даюсь. Слава богу, мои волосы снова рассыпались и закрывают ему обзор. Он уже протянул руку, чтобы их отвести в сторону, как новый стук заставляет его оставить меня в покое.

— Это платье тебе к лицу, пойдешь в нем, — говорит Серый. — У тебя минута, чтобы собрать волосы и с улыбкой выйти за мной, — бросает, прежде чем открыть дверь и покинуть крохотное помещение, давая мне наконец возможность вздохнуть полной грудью.

Все будет хорошо. Нужно пережить еще один момент позора, и все будет кончено.

— Вы такая счастливица, ваш муж скупил половину нашего магазина, — щебечет девушка, и не подозревая, что я готова сама придушить этого самого «мужа», за то, что он сделал со мной в примерочной. Меня никогда в жизни не били, особенно таким образом.

Сейчас главное — выбраться из этого магазина, а там я найду способ сбежать. Пока не знаю куда, буду решать проблемы по мере поступления.

Но моим надеждам не дано было исполнится, потому что Серый решил, что мне нужна обувь. В принципе, да, для побега лучше, чтобы она была удобной. Поэтому, сжав зубы, следую за ним.

При попытке сесть мою попу обдает болью и слезы наворачиваются на глаза. Отворачиваюсь, чтобы Серый не заметил.

Не дам ему возможности позлорадствовать.

— Да, эти хороши, — озвучивает Серый свой вердикт, и я выдыхаю свободно, мои мучения кончились. — Покажите нам еще парочку, для повседневной носки.

Прям любитель шопинга нашелся. Черт его дери.

В следующие разы я не рискую сесть и просто нагибаюсь, чтобы надеть очередную пару. Этот дурацкий калейдоскоп закончился, только когда я перемерила с дюжину пар.

Наконец, то ли сжалившись надо мной, то ли устав меня доставать, Серый решает, что достаточно.

Жалко, что он покупает то, что мне не придется носить. Но одной парой я все-таки довольна: у меня новые кеды и вот в них-то родненьких я и сбегу.

Судя по тому, как Серый покупает все, не глядя на ценники, он на бедность не жалуется.

Учитывать, что он сделал со мной и то, что он меня похитил, а еще собирается, если что, меня убить, то в мою голову закрадывается одна мысль...

А что? Умирать так с музыкой.

— Я хочу кольцо, — требую я громко, как только мы покидаем обувной магазин.

— Что? — Серый такого от меня точно не ожидал, так что на доли секунды он впадает в ступор, чем я и пользуюсь. — Мы женаты, а у меня до сих пор нет кольца, — противно взвизгиваю, сложив руки на груди, всем своим видом показывая, что я обиделась.

Вот тебе, получай.

— Что ты несешь? — шепотом спрашивает Серый, приближаясь ко мне вплотную. — Ноги в руки и вперед.

— Но ты же обещал, — канючу я, радуясь, что на нас уже оборачиваются. Серый это тоже замечает.

— Кольцо так кольцо, — смиряется он, больно хватая меня за локоть, тем самым показывая мне всю степень своей ярости.

То ли еще будет, ты рано начал злиться.

В ювелирном я отрываюсь по полной.

Серый только следил недобрым взглядом за тем, как я недовольно отшвыриваю от себя «недостойный меня ширпотреб».

Вела я себя конечно как последняя стерва.

Хорошо, что тетя меня не видит, а то получила бы от нее по шее и как минимум на месяц была бы наказана.

— Принесите самое дорогое кольцо с самым огромным камнем, что у вас есть, — потребовал Серый в конце концов у парня-консультанта, не выдержав моей истерики. Тот в свою очередь радостно помчался выполнять поручение. Паренек точно сто раз подумает, прежде чем жениться. Хорошо, хоть кого-то спасла от незавидной участи.

— Ты об этом пожалеешь, — шепчет мне Серый, обдувая мое ухо своим дыханием.

Мурашки от него по телу, но делать нечего, занавес открыт, и мне только и остаётся, что отыграть этот акт до конца.

Глава 7

Егор

Эта женщина просто невозможна. Чума ходячая.

Чего стоила ее выходка в примерочной. Господи, да получить от такой малявки, как она, и чуть не свалиться кулем у ее ног — вот это был бы позор. Видели бы меня мои парни. А ведь до моего триумфального падения оставалась всего пара сантиметров. Чертовка. Все планы по ветру пустила.

Перед глазами все еще стоит ее такая розовая от моих меток попка. Как же мне хотелось тут же пристроиться к ней сзади, развести эти сладкие горячие булочки и медленно наполнить ее собой. Черт. Да я там, как подросток, лапал эту стерву, чуть в штаны не спустил. Если бы не слезы в ее голосе, когда она просила ее отпустить… Просила? Нет, она требовала ее отпустить. Это я, конечно, пойму уже после того, как в мою голову вернется хоть немного крови и мозг начнет хоть как-то соображать.

«Хочу кольцо».

Я готов был ее удавить за концерт, что она мне устроила. Сказал же — незаметно. Быстро потащил ее в ювелирный, увидев, как одна сердобольная мадам вытащила телефон. Не дай бог она успела нас заснять.

В магазине начался новый круг ада. Продавец, молодой пацан, каждый раз после ее визгливого пренебрежительно выговора бросал на меня жалостливый взгляд. Что эта полоумная только не говорила, чтобы растянуть мое мучение! То камень маленький, то слишком большой, то работа чересчур топорная, и много чего еще в таком же духе.

Если бы я не знал, что она на самом деле не такая… а какая она?

Разве я ее знаю?

Только вот ее восторг при виде обычного колечка слишком походил на настоящий. Детский такой восторг.

У Кати глаза заблестели, и улыбка на все лицо расползлась. Уверен, она и сама не поняла, что не контролирует выражение своего лица.

В груди вдруг запекло, да так, что пришлось по ней постучать.

В детстве, когда дед посылал меня в магазин за хлебом, я приносил Аньке на сдачу одну ириску, и она вот так же, как и Катя сейчас, радовалась этой вкусняшке.

Гордость вперемешку с радостью — вот что я чувствовал.

Странное чувство узнавания опалило изнутри, странное и глупое.

Отмахнулся. Чего только не привидится от ярости.

«Нужно купить клей. Чтобы приклеить кольцо к пальцу».

От ее слов я сначала впал в ступор, а потом не смог сдержать смех. Давно я так не смеялся, до слез.

Я прямо представил, как эта пигалица, прикусив губу, сосредоточенно клеит это злополучное кольцо себе на палец.

— Не знала, что ты так можешь.

Я и сам не знал. Поводов не было, вот я и забыл.

Сам не знаю зачем, но все-таки купил я ей этот чертов клей.

Наверное, чтобы заклеить ее рот, если будет доставать, хотя воображение рисует мне совсем другие способы заставить ее замолчать. Очень приятные.

То, что я чувствую, ненормально. И даже то, что я вообще сейчас об этом думаю, на меня не похоже.

Она родня моего врага. Она моя пленница — и точка.

Задумавшись, не сразу заметил, что чем ближе мы к отелю, тем более притихшей становится моя «жена».

Ее первая попытка отсрочить свое наказание и посидеть в ресторане отеля насмешила, но я сдержался и вместо этого напомнил ей о ее проблеме.

Отбросив мысль о том, что действительно за нее переживаю.

Боюсь, будучи немного не в себе, я перестарался с ее попкой, и, скорее всего, ей больно, хоть она и старается этого не показать. В такси она также пыталась больше сидеть боком, поэтому я пересилил желание перетащить ее к себе на колени, не желая причинять больше боли, чем уже сделал.

Наблюдая, как Катя быстро ринулась мимо меня к лифту, даже немного ее пожалел.

Единственное, я не успел предусмотреть, что она будет спасаться от меня в ванной комнате.

Уже немного зная ее, уверен, она там останется ночевать. Только вот Катя не в курсе, что этот замок очень легко вскрыть. Я дал ей возможность принять душ, проклиная джентльменское чувство, проснувшееся так не вовремя, и, как только шум воды стих, с нетерпением подростка, ожидающего увидеть наконец голую бабу, тут же к ней вломился.

Господи, какие испуганные глазки! Не ожидала?!

Засмотрелся на нее на секунду. Влажные волосы прилипли к розовому распаренному личику, мокрые реснички, все еще опухшие после моих поцелуев губки.

Видения одно за другим уже бомбардировали меня, заставляя кровь закипеть, а разум помутиться. Я мысленно уже завоевал этот рот, раздвинул эти ножки и был на полпути к наслаждению.

Катя что-то говорила, но шум в голове не давал сосредоточиться на ее словах.

Все, что я сейчас хотел, — это просто ее взять. Освободиться от тех эмоций, что меня донимали. Все мысли исчезли в пылу желания.

Но было в ее голосе что-то, что все же привлекло мое внимание. Я не насильник, никогда никого ни к чему не принуждал. И Катю под собой хочу, но чтоб по собственному желанию пришла. Сама захотела. Я не гордый, могу немного настоять, но не так.

— Будешь паинькой, тогда прощу, — зачем я это сказал, не знаю, но стоило только моему предложению слететь с губ, как в глазах девчонки сверкнула ярость.

Катя что есть силы завизжала, пришлось уши прикрыть. А потом попыталась сбежать. Прежде чем я успел ее схватить, она умудрилась обогнуть меня.

— Ох, — кажется, она сильно ударилась об угол раковины, но продолжила путь. Я рванул за ней и на полпути чуть не впечатался в бегущую обратно девушку.

От неожиданности даже замер.

— Боже, нет, нет, нет, — затараторила она как не в себе, заползая пальцами в отверстие слива. Раковина здесь стояла квадратная, и слив был на всю длину. — Только не это. Нет, как же так?

— Что случилось? — не выдержал я, раздражаясь.

Оказывается, требуется вот такая вот шоковая терапия, чтобы у мужика напрочь отбило желание. Ну про «напрочь» я, конечно, погорячился, поэтому и злюсь. Я же рад был ее преследовать. Уверен был, что поймаю и накажу так, чтобы мы оба получили бы удовольствие.

И что теперь она придумала?

— Это все ты виноват, — развернулась эта ненормальная ко мне, — Кольцо упало в слив, — закончила она слезливо, прикусив губу.

Глава 8

Катя

Как бы я ни храбрилась, но от гнева в глазах Серого меня трясет. Я только однажды видела мужскую ярость, и это было самое ужасное событие в моей жизни.

Несмотря на то, что я считала, что переросла это, и поклялась себе, что никогда больше не буду бояться, сейчас я снова ощутила себя той самой маленькой девочкой. На долю секунды, но этого хватило, чтобы захлебнуться от ужаса.

Серый тут же изменился в лице. А я быстро отвернулась, продолжая чувствовать его взгляд на себе.

— Быстро разделась и залезла в кровать, — процедил он, пытаясь сдержаться. Мое тело подчинилось раньше, чем мозг успел осознать его приказ.

Злить его еще больше мне не хотелось. И так отличилась сегодня.

Так что я быстро легла в кровать и накрылась по самую макушку, ожидая окрика, потому что одежду я так и не сняла. Он и так халат содрал, а на мне кроме белья только пижамные шорты и футболка. Я бы одела что-нибудь более существенное, но вызывать у него подозрения не хотелось.

Нужно бежать от него, а я тут в непонятные игры с ним играю.

Вообразила себе, что он может стать моим защитником. С чего?

Он и сам не лучше моего деда, раз без зазрения совести решил похитить невиновного человека и держать его в плену, чтобы достичь своих целей. Мало того, Серый собирается меня убить, если старый черт не согласится. Нет, конечно, он не держит меня привязанной к трубе, где-нибудь в заброшенном доме на задворках цивилизации, и голодом не морит, хотя сегодня мы не ужинали. Но все же кольцо подарил. Ну, я, конечно, вынудила, но мог же не покупать или забрать.

Господи я ему и оправдания уже ищу. Нужно делать ноги — и точка. И то, что он сейчас злой, мне совсем не на руку.

Не успеваю я перевести дыхание, лежа на краешке кровати, как внезапно сильная рука решительно перетаскивает меня на середину.

С открытым ртом наблюдаю за тем, как мою кисть обхватывает шнурок от моей же обуви. Я ее специально поставила рядом с кроватью, чтобы сподручней было обуться при побеге.

— Серьезно? — не могу сдержаться, переводя на него возмущенный взгляд.

— От тебя, как сегодня выяснилось, можно много чего ожидать, — отрезает Серый, напоминая о моей выходке в магазине. — Мой узел еще никто не развязывал, так что зря не старайся, — кивает он на мою руку и, к моему удивлению, второй край привязывает к своей кисти. — И, если что, я сплю очень чутко. Разбудишь — посчитаю за приглашение, — заканчивает он серьезно.

Прикусила внутреннюю часть щеки, чтобы промолчать, и отвела взгляд, чтобы по глазам не понял, куда именно я хочу его послать с его угрозами.

Поворачиваюсь к нему спиной, заведя руку назад, чтобы шнурок не сильно тянулся, все-таки он короткий и стал еще короче после его манипуляций. Под весом Серого кровать немного прогибается, заставляя меня сползти в его сторону. Снова отодвигаюсь, но меня тут же рывком притягивают и прижимают к крепкому телу. По иронии судьбы или злого рока моя ладонь оказывается аккурат на его члене. На секунду я даже не поняла, что именно нащупала, пока оно бодро не подпрыгнуло мне навстречу. Когда я попыталась убрать руку, Серый еще теснее ко мне прижался, зажимая мою несчастную конечность между нами. Он нагло потерся своим членом об нее.

— Если хотела приласкать, могла бы просто попросить, — шепчет он мне в ухо. Кожа покрывается пупырышками от его теплого дыхания, и толпы мурашек бегут по спине. Гад. Еще и усмехается. — Уверен, нам обоим понравится.

Помня о его недавней вспышке гнева, начинаю дрожать, но это не мешает мне сжать его член до боли, прежде чем мозг осознает, что это чревато последствиями.

Из легких вышибает воздух, когда его ладонь, вдруг обвив мою талию, жестко накрывает меня между ног.

— Любишь пожестче? — спрашивает Серый, проталкивая свой палец все ближе к моей чувствительной горошине. Несмотря на преграду в виде одежды, ощущение — будто я голая. Теперь ему не до смеха, так же, как и мне.

— Нет, — качаю головой, быстро разжимаю пальцы и выгибаюсь, чтобы не касаться его органа. Поджимаю ягодицы стараясь отодвинуться от него, забыв про его ладонь.

Шарахает так, что я готова соскочить с кровати, когда его палец достигает своей цели и находит мой клитор.

В этот момент мои бедра по инерции двигаются назад, снова встречаясь с его твердым членом.

— Пожалуйста, не на…

Его широкая ладонь вдруг прикрывает мой рот, не позволяя мне продолжить.

— Я уже устал от твоих наигранных просьб, — шепчет Серый, еще теснее прижимаясь ко мне. — Так что давай ты просто помолчишь.

Он что, шутит?

Сам собрался на меня взобраться, а я, значит, «помолчишь»?

Впиваюсь в его ладонь зубами. Путь лучше прибьет, чем изнасилует. Хотя что ему мешает сделать все и сразу? Нет уж, так легко я не дамся.

— Бешеная, — зло шепчет Серый, наконец прекращая ласкать меня внизу и хватая меня за шею, тем самым перекрывая мне воздух.

Понимая, что я сейчас просто-напросто задохнусь, разжимаю зубы. Но он так и не дает мне вдохнуть.

Цепляюсь за его руки, когда он перекатывает меня на спину и наваливается сверху. Встречаюсь с его потемневшим взглядом. Хватка на горле слабеет, позволяя мне наконец хрипло втянуть в себя воздух.

— Я не причиню тебе вреда, — шепчет Серый страстно, сменяя гнев на милость. — Просто позволь тебе показать, как это может быть хорошо.

Ага, конечно? Думает, я настолько наивна, что сейчас же раздвину ноги? Так и хочется шандарахнуть его чем-нибудь тяжелым по голове.

— А если я не хочу? — хрипло выдавливаю я, не обращая внимания на то, что его пальцы ласкают мою кожу на шее.

— Ты хочешь, — утвердительно. Подносит к своему лицу ладонь и нюхает свои пальцы. — И даже очень.

Озабоченный мужик, ничего дальше своего носа не видит.

— Я знаю, что для тебя я удобная баба, которая подвернулась под руку, — максимально серьезным голосом, настолько, насколько могу в моем состоянии, тараторю я, боясь, что он снова разозлится и перебьет меня. — Всего лишь разменная монета в твоей игре с моим дедом, но я не виновата в твоих проблемах. Я не должна за них расплачиваться. Если ты хочешь секса, вокруг полно тех, кто добровольно согласится, — делаю особый акцент на обоюдном согласии. — Я не хочу и физические реакции тела ту совершенно не причем, — к концу моего монолога я практически затихаю, понимая, что все это бесполезно.

Глава 9

Катя

— Собери вещи, — бросает Серый, выходя из номера. Куда он, черт его дери, направился?

Вспоминаются слова лысого о том, что Серый не умеет бежать.

Неужели он пошел к ним? Не может быть? Он же не настолько псих? Или настолько?

Быстро закидываю вещи в два пакета и выглядываю в коридор. Его нет.

Зря я за ним вернулась.

Я уже подумываю о том, успею ли смыться через пожарный выход, когда в конце коридора наконец появляется Серый. Он в крови, но идет, спокойно вытирая руки платком.

— Давай на выход, — командует он, но, к моему удивлению, идет не к лестнице или лифту, а к окну. Открыв его, он скрывается в темном проеме. Что за черт?

Выглянув за ним, понимаю, что там старая пожарная лестница. Серый точно знал, что она здесь, точно так же, как и знал этот отель.

Спускаюсь за ним, но внезапно лестница кончается, не доходя до земли метра три.

— Прыгай, — приказывает Серый. Несмотря на то, что я ему не верю, разжимаю руки. Он ловит меня и быстро опускает на землю. — Давай к машине, — кивает он в сторону улицы, на которой припарковано более десятка машин. Подхватив пакеты с вещами, которые упали при моем падении, быстро семеню за ним, когда фары одной из них мигают, показывая, что двери разблокированы. Не успеваю дойти до нее, как слышу негромкий хлопок, и рядом со мной в землю впивается пуля.

Бегу, забыв обо всем, дрожащими руками открываю дверь, которая не сразу поддается, и ныряю внутрь. Пули продолжают свистеть совсем близко. Серый все еще на улице. Выглядываю в его поисках, в этот момент он садится за руль и дает газу. С визгом машина вылетает на дорогу.

— Господи, мы успели.

— Еще нет, — отвечает Серый, — за нами может быть хвост. Я убрал двоих в фойе, но ты была права, только в количестве ошиблась, там было две машины, забитые людьми.

Не хочу думать о том, что убрал — это значит убил. Но если бы не он их, то они бы нас.

Смогла бы я сама убить человека, чтобы спасти свою жизнь? Не уверена и поэтому благодарна ему сейчас вдвойне.

— У тебя кровь, — указываю я на очевидные факты.

— Да, зацепило, позабочусь об этом потом, — бросает он, но я вижу, что кровь у него продолжает идти обильно. Такими темпами он может сознание потерять, и мы в аварию попадем.

— Думаю, тебя хотя бы перевязать надо, — предлагаю я, оглядываясь, чем бы зажать его рану. В пакете с одеждой была сорочка из мягкого хлопка, она должна подойти. Пока я размышляла, Серый вдруг накренился.

— Останови машину, пожалуйста, — попросила я спокойно. — Так мы разобьемся, — я боюсь, что он сейчас упрется чисто по-мужски.

— Перевяжи, и поедем, пока нас не нагнали, — соглашается он, снова меня удивляя.

Почему Серый всегда делает не так, как я от него жду?

Как только он останавливается на обочине, я быстро выскакиваю из машины с уже готовой тряпкой, чтобы перевязать его, но стоит мне открыть рану, я чуть не прикусываю язык, чтобы не закричать. Какой там поедем, он сейчас тут у меня на руках умрет. Судя по тому, что с его лица исчезли краски и он прикрыл глаза, так и есть.

Вытаскиваю ремень от халата и, добрав еще тряпок, возвращаюсь к нему.

— Перекатись, пожалуйста, — прошу я, перевязав его. — Помоги мне, Серый.

Он молча делает, как говорю.

— Уезжай из города, тут они нас выследят, — приказывает он. — В бардачке есть документы и деньги, сними номер в мотеле, машину спрячь, лучше скинь с моста. Затаиться нам надо, — продолжает он меня инструктировать, пока я на всех парах мчусь в больницу. — Рану просто обработай и перевяжи, в больницу нельзя, найдут.

Его слова заставляют задуматься. А ведь он прав.

Что же делать? Куда податься, когда с ним такое? А ему нужна помощь.

Страх, что с ним может что-то случиться и я со всем этим останусь одна, накрывает с головой. Но сейчас паника мне не поможет, а потому я отбрасываю эти мысли подальше. Сейчас нужно его спасти и не попасться.

Тони. Он, конечно, не доктор, но ветеринар, так что должен знать, что делать с такой раной. И он единственный, кому я доверяю. Так что мысленно разрабатываю новый план, как вдруг осознаю, что Серый слишком долго молчит. Бросаю на него косой взгляд.

Он умер?

Господи, только не это.

Сбавляю скорость и прощупываю пульс. Слава богу, просто потерял сознание.

Остановившись недалеко от дома Тони, нахожу телефон Серого и набираю друга, молясь, чтобы он ответил.

— Да, — услышав родной голос из, казалось бы, такой далекой жизни, выдыхаю от облегчения.

— Мне нужна твоя помощь, — вместо приветствия говорю я. — Тони, это срочно. Ты дома?

— Да.

— Открой, пожалуйста, гараж, я уже рядом, — бросаю я и отключаюсь. Тони знает, что делать. Уверена. Снова смотрю на Серого, он стал еще бледнее, чем минуту назад.

Заехав в гараж, выбегаю, чтобы закрыть за нами двери. Не нужно, чтобы соседи видели нашу машину, подставлять друга — последнее, чего я хочу.

— Что случилось? У тебя был такой голос, когда… О, черт! — ругается Тони, увидев Серого в машине. — Ты что, его убила?

Вот за что я люблю Тони, так это за чувство юмора и за то, что он всегда знает, что сказать. Даже если это глупость.

— Это не я, но ты прав, он ранен, — соглашаюсь я, снова проверяя пульс своего пассажира. — Ты должен мне помочь, ему нельзя в больницу, — разворачиваюсь я к Тони. — Никто не должен знать, где мы.

— Это из-за твоей тайны? — спрашивает Тони серьезно, а я просто киваю.

Когда мы только познакомились, между нами сразу появилось взаимное влечение, я бы назвала это влюбленностью, но, помня, что за мной могут прийти в любой день, я не хотела причинять ему такую боль. Поэтому и рассказала, что у меня есть тайна, без подробностей, конечно, но он понял, и мы стали друзьями.

Он иногда все еще шутил, что мы созданы друг для друга, но я все чаще выслушивала от него возмущения и жалобы на его экс-подружек, так что это не считалось, да и я это чувство давно уже переросла.

Глава 10

Катя

Заметив, куда я смотрю, Тони тоже переводит взгляд на Серого.

Усмехнувшись, друг направляется к нему.

— Э нет, дружище, тебе еще рано просыпаться, — говорит Тони, делая новый укол.

— Ему не слишком много? — волнуюсь я, ошиваясь рядом. Почему-то не могу отвести взгляда от Серого.

— Ну это же собачий, так что нет, — отвечает Тони серьезно, а я в ужасе перевожу на него взгляд и этот остолоп начинает смеяться. — Я же пошутил. Видела бы ты свое лицо, — хватается он за живот и даже слезы утирает.

— Ну и шуточки у тебя, — качаю головой, возвращая свое внимание к Серому.

— Испортился я без тебя, — подмигивает Тони.

Серый наконец прикрывает глаза, и я облегченно выдыхаю.

— А он тебе небезразличен, — вдруг говорит друг, а я от возмущения аж подскакиваю. — Ладно, ладно, очередная неудачная шутка, — поднимает он ладони в знак капитуляции. — Ты почему еще здесь? Ждешь, когда передумаю? Бегом давай в душ.

— Не смешно, — бурчу себе под нос, уходя.

Погасив желание залезть в ванну и хорошенько отмокнуть, быстро споласкиваюсь. Заимствую у Тони спортивные штаны и футболку. Не подходят для простой жизни гламурные вещички из брендовых магазинов.

Вернувшись, нахожу Серого одного. Он все так же спит. Собираю все, что мы смели со стола на пол, пока укладывали Серого, когда Тони появляется в дверях с новым подносом.

— Не ругайся, я на минутку только отошел, — тараторит он, увидев мое возмущенное лицо, но я его уже простила. Я все еще голодна. А ведь Серый тоже все это время ничего не ел.

— Ему пока нельзя ничего, — говорит Тони, перехватив мой взгляд, брошенный в сторону Серого.

— Спасибо, — быстро усаживаюсь за свой уже поздний обед. — Очень вкусно.

— Так, я за твоими поручениями. Если что нужное вспомнишь, набери меня, — поцеловав меня в темечко, Тони уходит.

— Хорошо. Если что — позвоню, — отвечаю я, провожая его взглядом.

Я потеряла счет времени, сидя рядом с Серым и размышляя. Одно поняла точно: нас находили либо по сигналу его телефона, либо по видеокамерам.

Камер придется избегать, и домик на природе — отличное для этого решение. Главное — выехать, не попавшись на них.

Что будет, когда Серый придет в себя? Стоит ли рассказать ему правду? Поймет ли он или разозлится? Не захочет ли меня прихлопнуть? Наверное, захочет.

Проснулась от звука хлопнувшей двери и чьих-то шагов. В первую секунду подскочила, не зная, куда бежать. Именно в таком состоянии меня и застал Тони.

— Прости, это всего лишь я, — успокаивающе, — принес то, что ты просила, и еще по мелочи.

— Да, спасибо, — не хотела, чтобы он за меня переживал, а сама!

Только вот в этот момент я не только о себе думала, но еще о том, как мне уберечь Серого. Странно.

Тони не спешил уходить, несмотря на то, что завтра ему на смену, будто не хотел со мной расставаться, все говорил и шутил, напоминая о нормальной жизни.

Господи, кажется, это было вечность назад.

— Поспи, я пока подежурю, — предложил он, но я решительно примостилась тут же на кровати. Я тоже не хотела, чтобы этот вечер заканчивался. Еще бы и с Серым все было в порядке. Мысль о том, что, если бы Серый сейчас был в сознании, нас бы тут не было, просто отбросила.

— Кать, вы можете здесь остаться, — вдруг говорит Тони. — И, прежде чем ты начнешь возражать, я все могу устроить. Могу маме путевку купить в теплые страны, она будет рада, — тараторит он, несмотря на то, что я отрицательно качаю головой. — Тогда я возьму отпуск и поеду с тобой. Куда ты — туда и я, — упрямо поджимает он губы. — Не могу я тебя одну отпустить. Не могу.

— Прости, но нельзя, — пытаюсь я ему объяснить. — Если бы не его рана, — киваю в сторону Серого, — я бы никогда…

— Так это только из-за него ты здесь? — злится Тони. Я слышу в его голосе обиду.

— Неужели ты так ничего и не понял? — повышаю я голос. — Я обречена…

— Не говори так, — перебивает меня Тони.

— Это правда. С того вечера, как мои родители… — не могу закончить. — У меня перед глазами стоят их оскалы, я помню каждый вскрик своей матери и последний вздох своего отца. Ты думаешь, я смогу пережить смерть еще кого-нибудь, да еще и по моей вине? — я подрываюсь и начинаю метаться по комнате, не находя себе места. Как объяснить ему, что я чувствую? — Я не знаю, почему они не пришли за мной раньше, — продолжаю я. — Возможно, потому, что один из них умер? Я не знаю. Но я благодарна за то, что Бог очистил землю хотя бы от одного из них. Сейчас за мою голову назначена награда, понимаешь? И он, — снова киваю на Серого, — тот, кто, если захочет, может мне помочь.

— Я тоже могу тебе помочь, — возмущается Тони.

— Ты создан спасать жизни, — останавливаюсь я прямо перед ним, заглядывая в глаза, — не убивать, — отрицательно качаю головой. — Только не из-за меня.

— Почему он? — в глазах Тони столько эмоций, что я не могу их разобрать.

— Потому что он из того мира, к которому мы не принадлежим, — перед глазами появляется момент, когда Серый вскинул пистолет, и я словно опять слышу звук упавшего тела… — Потому что он знает, как убивать. Я видела это. Потому что он может…

— Отомстить за тебя? — спрашивает Тони.

— Нет, — качаю я отрицательно головой. — Он может уничтожить зло.

Мы замолкаем. Будто оба наконец опустошили себя и теперь нам нечего сказать. Но тишина между нами не давит.

— Тебе придется самой все делать, понимаешь? — вдруг спрашивает Тони. Я киваю, не имея сил ответить.

— Поспи, а потом я тебе покажу, как укол ставить, и все остальное тоже, — сдается он наконец.

После того всплеска эмоций и воспоминаний я думала, не засну, но стоит только голове коснуться подушки, как я отключаюсь.

Просыпаюсь будто от толчка. Тони что-то печатает на ноутбуке, сидя рядом с Серым, который все так же не подает признаков жизни. Мы ворвались в его размеренную жизнь, и я рада, что он со мной согласился. Я знаю, что Тони все равно обижен, но лучше так, чем он пострадал из-за меня.

Глава 11

Егор

Я в машине.

Это первое, что осознаю, придя в себя. Скосив глаза, вижу силуэт Кати за рулем.

Да, точно. Меня подстрелили.

Черт меня дернул ломануться за Котиковым. Хотел убедиться — убедился. Черт дери ту девку с ресепшен, отвлекся на нее и получил от раненого врага.

Почему Арслан не предупредил меня о том, что на место в совете претендует и Нагорный? Зная Арслана, предположение, что он не в курсе происходящего, вызывает только смех.

Значит, проверка? Как я справлюсь с вызовом?

Я бы быстро подмял Нагорного, меньше чем за сутки, не будь у меня проблемы в лице Медведева. Затянул я с ней, вот и итог. Нужно было что-нибудь более весомое, чем фотки и видео спящей Кати, прислать, чтобы осознал всю серьезность моих намерений. Отвлекся.

Снова рассматриваю внучку врага сквозь ресницы, отвлекая себя от боли. Она, прикусив нижнюю губу от напряжения, следит за дорогой, совсем не замечая моего внимания.

Куда мы едем? Слишком много лишних движений, значит, мы еще в городе. Повернуть голову, чтобы рассмотреть, где именно мы находимся, не хватает сил. Я же сказал уезжать из города. Идиот, нашел кому довериться. Может, она меня уже к своему деду на блюдечке везет.

Чуть вздрагиваю от неожиданного прикосновения ее прохладной ладошки к моей горячей коже. Волосы на теле встают дыбом от нашего контакта.

Проверяет, не сдох ли? Хочет живым доставить?

Несмотря на мое сопротивление, меня периодически на короткие моменты вырубает.

В очередной раз прихожу в себя от громкого мужского возгласа.

— Ты что, его убила?

Ну вот и доигрался я.

Рывок, и я снова от боли отключаюсь. Спящая красавица. Тьфу ты.

Очередная резь заставляет вынырнуть из нирваны небытия. Разлепив насилу веки сквозь ресницы, окидываю взглядом помещение. Это не подвал. Спальня, кажется. Только кровать подо мной жестковата. Или это от ранения я практически ничего не чувствую?

Ан нет, все-таки что-то чувствую. Молодой парень, склонившись надо мной, причиняет боль.

Что он, черт возьми, делает?

В тот момент, когда я почти осилил себя, чтобы приказать ему отвалить от меня на хрен, он поднимает голову и улыбается. Перевожу взгляд и вижу обеспокоенное лицо Кати.

Я не могу разобрать, о чем они говорят, чувствую, что меня сейчас снова накроет. Пытаюсь сосредоточиться не на боли, а на мимике Кати. Она этого смертника знает, и притом хорошо. Смотрит на него с затаенной теплотой.

Не могу сдержать стон боли. Кажется, в этот раз мои дела плохи. Одно радует: пока еще я жив.

Странный шум заставляет меня открыть глаза. То же место вроде и те же персонажи. Парень вдруг делает шаг к Кате и обнимает ее. Не могу разобрать ни слова из того, что он говорит, но мне это и не важно. Будто мелодраму урывками смотрю. Не успеваю закрыть глаза, как Катя перехватывает мой взгляд.

Правда ли то, что я вижу в ее глазах? Конечно нет. Стоит в объятиях другого, а смотрит так, будто переживает обо мне.

Ее деда не видать. Вряд ли бы старый хрыч стал ждать моей поправки, чтобы позлорадствовать, а значит, Катя не сдала. Почему?

Парень, отпустив наконец Катю, направляется в мою сторону. Судя по всему, он врач и лечит меня, несмотря на то, что мне кажется, что наоборот. Снова собирается меня вырубить.

Черт возьми эту слабость.

До последнего силюсь не отводить взгляд от Кати, которая стоит на том же месте, кусая губы.

Кто он ей? Похоже, она ему доверяет. И он ей тоже. Не к каждому ты сможешь заявиться с истекающим кровью полутрупом, я-то знаю.

Воспоминания о тех, кого я не смог спасти, не покидают меня, напоминая, что нельзя доверять никому. Но сейчас я могу только закрыть глаза и надеяться, что Катя не станет моей последней ошибкой.

В ту ночь, когда она сбежала, я пришел в ярость от своей беспечности. Не обнаружив ее в спальне, в первую секунду даже не смог поверить в то, что она умудрилась развязать мой узел, да так, что я продолжил дрыхнуть, ничего не осознавая. Прежде чем я отправился на ее поиски, она вернулась. Однозначно, планы ее поменялись не просто так. Но я не успел об этом подумать, сминаемый шквалом собственных глупых чувств.

Странное чувство иррациональной благодарности к ней вывело меня из себя. Она вернулась! С ней все в порядке!

Наверное, именно из-за этой сумятицы внутри я и ринулся к Котикову. Не взвесил. Хотел доказать себе, что я все тот же. Ничего не изменилось.

Очередная волна боли приводит в себя. Какого черта она делает?

После очередного рывка до меня наконец доходит, что Катя пытается меня взвалить на себя. Я на заднем сидении автомобиля. Рассмотреть больше мешает слабость и боль. Желая избежать новых страданий, я как могу пытаюсь ей помочь. От падения на кровать опять отключаюсь.

Меня снова и снова переезжает поезд. Черт возьми, почему так больно?

— Ты плохой, — голос Кати так отчетлив, что я хватаюсь за него, как за соломинку, отрешаясь от всего остального. Смысл ее обвинений доходит не сразу. И, как ни странно, они не вызывают у меня возмущения. Она права. Она не виновата в том, что Медведев приходится ей дедом. Я никогда не шел против своей совести, хватило и родителей. Боль от иглы даже не почувствовал. Зато ее рыдания заставили мою грудь сжаться. Эти тихие всхлипы, как яд, проникли в меня, разъедая мое сердце изнутри. «Не плачь» — вот что я хотел ей сказать, уходя во тьму.

Урывками я просыпался, и Катя меня снова усыпляла. Больше она не подбадривала себя обвинениями в мой адрес, но я все равно их ощущал.

В очередной раз открыв глаза, сразу понял, что в этот раз все по-другому. Сознание не путается, и слабости практически нет.

Где Катя?

Окидываю комнату взглядом в ее поисках. Итак, мы находимся в домике, и, судя по отсутствию характерных для города звуков, мы за городом. Все-таки послушалась меня. И самое главное — не сдала. Почему?

С Катей все с самого начала было не так однозначно. А этот ее вопрос: «Как ты меня убьешь?» Будто она ждала своей смерти. Будто знала, что за ней придут.