Сестра друга. Мне ее нельзя

Глава 1

– Диану трогать не вздумай, – на полном серьезе предупреждает лучший друг. – Спи, с кем хочешь, но сестры моей не касайся.

Я лишь ухмыляюсь:

– Расслабься, папаша. Хороших девочек не порчу.

Тогда я еще не знал, что из нескладной мелочи, которая когда–то призналась мне в любви, вырастет чертовски красивая малышка. С самой первой встречи Диана стала моей одержимостью. Запретная, хорошая девочка.

Я ее не трону. Если вовремя смогу остановиться…

***
Три года назад...
Диана

Развязный, наглый, обаятельный... И очень красивый.

Он – лучший друг моего брата. Никита Беспалов. Но все зовут его Бес. Меня он не воспринимает всерьёз и называет мелочью. Конечно, у нас разница пять лет. И вокруг него постоянно вьются другие девушки…

Но сегодня ему придется обратить на меня внимание, потому что я решилась признаться ему в своих чувствах.

Каждый божий день я мучительно прокручивала в голове собственные слова и представляла реакцию Ника. Как он наконец-то увидит во мне девушку, а не ребенка. Поймёт, что давно не безразличен мне и… поцелует. Я хочу, чтобы мой первый поцелуй был именно с ним. Наверняка, Бес круто целуется.

Подкрасив светлые ресницы тушью, я переодеваюсь в платье. Оно немного длинное, по–детски розовое и не такое короткое, как у подружек Никиты. Но другого у меня нет – брат взбесится, если надену что-нибудь короткое. Да и вообще, ему не понравится моя идея с признанием. Но я не могу больше держать свои чувства в себе.

Поэтому решительно выхожу из своей комнаты и спускаюсь вниз, на первый этаж, где громко грохочет музыка. Брат закатил вечеринку. И когда это происходит, он велит мне сидеть в своей комнате и не высовываться. Но сегодня я не стану его слушать.

Спустившись на первый этаж, я окидываю взглядом полутемный зал со светомузыкой. Девушки и парни веселятся. Кто-то курит кальян, кто-то танцует, а кто-то просто болтает, собравшись толпой у стола.

Я нахожу Ника почти сразу – он заразительно смеется, что–то рассказывая друзьям. Его слушают с интересом и горящими глазами. Он веселый и классный. Настоящая душа компании.

Я делаю глубокий вздох и шагаю к парню своей мечты. Пока я иду к нему, успеваю несколько раз умереть и воскреснуть. Губы немеют, сердце превращается в тяжёлый камень, который вот–вот пробьет собой грудную клетку.

– Ник, – нерешительно касаюсь плеча Беса и замираю.

Он поворачивается ко мне. Недоуменно хмурит темные брови и наклоняется, обдав меня запахом мятной жвачки.

– Чего тебе, мелочь? – на его губах появляется небрежная улыбка.

– Я… я хочу поговорить, – выдыхаю я.

Темно–зеленые глаза сощуриваются. Смотрят на меня теперь внимательно и серьезно.

– Обидел кто?

– Нет–нет! – тут же отзываюсь я. – Я хотела поговорить о другом.

– Ну, пошли, – кивает Бес и, что–то сказав друзьям, берет меня за руку.

Я счастливо улыбаюсь, покрываясь мурашками. Сколько счастья и радости мне приносит одно лишь его прикосновение! Да, сегодня точно все получится. Мои мечты станут реальностью. Девчонки в школе обалдеют, когда узнают, кто мой первый парень!

Мы выходим на крыльцо. На улице теплый, майский вечер. Пахнет сочной листвой и сырой землей. Бес достает сигарету и, щелкнув зажигалкой, прикуривает ее. Затянувшись, выпускает серые кольца дыма и поворачивается ко мне.

– Ну и в чем дело?

Я колеблюсь, не знаю, куда деть взгляд. Когда Никита на меня смотрит, все мысли в моей голове путаются.

– Я давно хотела сказать, – губы дрожат, когда я начинаю говорить. – Я… ты…

– Что такое? – не понимает он. И, взлохматив мои волосы, смеется: – ты пивка хлебнула под шумок, мелочь? Смотри, скажу брату, он тебе по заднице настучит.

– Да нет же, – нервно вздыхаю я. И, зачем–то зажмурившись, скороговоркой выпаливаю: – Я тебя люблю, Никита. Уже давно.

Услышав кашель, я распахиваю глаза. Бес смотрит в сторону и давится дымом.

– Ты с ума сошла, Диана, – качает головой он, снова устремляя свой взгляд на меня. – Знаешь, сколько мне лет?

– Да, знаю, – теребя край платья, важно киваю я. Уже давно посмотрела на его страничке Вконтакте.

– Мне двадцать, девочка, – напоминает мне Бес. – А тебе? Тринадцать? Четырнадцать?

– Пятнадцать, – опустив голову, тихо отвечаю я.

– Ну и какая тут может быть любовь? – спрашивает он. – Иди в куклы играй. И больше чтобы я этого не слышал.

– Но… – мои глаза жжет от слез, руки трясутся. Совсем не так было в моих розовых мечтах. – Но я… уже взрослая. И ты мне правда нравишься!

Ник вдруг впивается пальцами в мои плечи и заглядывает прямо в глаза. Я даже дышать забываю от его пронзительного взгляда.

– Завязывай, поняла? – велит он. – Повзрослей сначала, потом поговорим. А сейчас бегом в дом.

Вспыхнув от стыда и смущения, я открываю дверь и пулей лечу к лестнице. Сбегаю к себе, чтобы скорее скрыться от чужих глаз. Все закончилось, так и не начавшись. Теперь не знаю, как буду смотреть в глаза брату, ведь Бес наверняка ему все расскажет!

Я плачу всю ночь. А ведь так надеялась на взаимность, придумала себе сказку… Никита никогда на меня не посмотрит. Наверное, я так и останусь для него маленькой, глупой девчонкой!

Той ночью я еще не знала, что мечты сбываются неожиданно и внезапно. Особенно, когда о них начинаешь забывать.

Добро пожаловать в мою новинку! Далее события будут развиваться в настоящем времени. Узнаем, что ждёт героев спустя три года🔥

Глава 2

Три года спустя…

– Тебя так давно не было! – Олеся в который раз обнимает меня, обдавая своими ягодными духами. – У тебя волосы так отросли! Губы не делала? Или просто накрасила так?

Она разглядывает меня своими горящими, зелёными глазами, а я лишь смеюсь.

– Ничего я не делала, – отмахиваюсь от нее, отодвинув ногой сумку с оставшимися вещами в дальний угол. – Все как было, так и осталось.

– Я тебя не видела целую вечность, – щебечет подруга, поправив свои мелкие, темно–русые кудряшки. – Взяла и свалила от нас всех в другой город. Дался тебе тот колледж!

Я уехала три года назад. Мама и брат думали, что меня привлёк колледж в другом городе, но только я знала, что причина моего отъезда – Никита. После своего позора я даже смотреть на него не могла. И мечтала как можно реже с ним пересекаться. Чувствовала себя конченной дурой. Идиоткой. Злилась, переживала, снова злилась.

Ведь тогда я влюбилась впервые. Он был моим наваждением, заветной мечтой. Я с ума по нему сходила и даже спала с его фотографией под подушкой. А когда уехала, все поменялось.

Я запретила себе заходить на странички Никиты в социальных сетях, хотя раньше то и дело проверяла, что у него нового. В конце концов, учеба, увлечения и друзья помогли мне отвлечься. Образ Беспалова стерся из моей головы и я оставила все в прошлом, списала те глупости на детскую влюбленность.

– Знаешь, что мы сделаем? – глаза подруги снова вспыхивают огнём. Она не может усидеть на одном месте.

– Что? – интересуюсь я, плюхаясь рядом с ней на кровать.

– Мы пойдем в клуб! – сообщает Олеся и я удивлённо распахиваю глаза.

– Какой еще клуб? Я только вчера приехала.

– Затусим, – восторженно продолжает она, – и отметим там твое возвращение! Будет круто! У нас как раз открылся один классный клубешник. Тебе понравится!

– Ну, не знаю, – пожимаю плечами я.

В клубах я еще ни разу не была. Да и не мое это, наверное. Рассадник алкоголя и разврата. Фу.

– Что тут не знать? – вздыхает Олеся. – Ты за время учебы хоть где–нибудь была? Ди, – подруга понижает голос. – У тебя хотя бы парень–то был?

Я отрицательно качаю головой. Не было. А ведь мне уже восемнадцать. Все мои ровесницы давным–давно познали радость отношений. А кто–то вообще уже выскочил замуж. А я… как белая ворона. Будто отстала от этого мира. Так и не встретила своего человека, так и не смогла влюбиться. Детская влюбленность не в счет, тогда у меня в голове были лишь розовые единороги и радуга.

– Ну ты даешь, мать, – смеется Олеся. И, вскочив с кровати, звонко хлопает в ладоши: – все, решено! Сегодня же вечером мы поедем в клуб. Заодно и парня тебе найдем!

Может, мне действительно поехать? Нужно же когда–то начинать веселиться. Возможно, мне даже понравится.

– Хорошо, – наконец, соглашаюсь я. – Главное, молчи. Не говори Илье. Иначе он убьет нас обоих.

– О, да, – активно кивает подруга. – Нрав у твоего братца суровый. Я даже его побаиваюсь.

– Я сама его иногда побаиваюсь, – с улыбкой признаюсь я. И, тоже поднявшись с кровати, развожу руками: – ну что, во сколько мы поедем в клуб? И что мне туда лучше надеть?

– Я помогу тебе, – уверенно заявляет Олеся и открывает дверцы шкафа.

Ближе к вечеру мы заканчиваем со сборами. Я смотрю на свое отражение в зеркале, что висит над молочно–белой тумбой и задумчиво хмурюсь.

Светло–пшеничные волосы плавными волнами обрамляют плечи и талию, на лице яркий макияж: слегка изогнутые брови подкрашены коричневым карандашом, на серо–голубых глазах дымчатые стрелки, а губы теперь выглядят еще пухлее – на них темно–персиковая, матовая помада.

Накрасила меня Олеся, я доверилась ей. И теперь выгляжу иначе. Взрослее, что ли. Непривычно.

– Ну вообще, – Олеся окидывает меня восхищенным взглядом. – Но платье в клуб могла бы и покороче надеть.

Я смотрю на свое изумрудное платье с рукавами–фонариками и пожимаю плечами.

– У меня нет коротких.

– Поэтому и парня нет, – смеется подруга и, подтянув свой черный топ с пайетками, первой выходит из комнаты. – Надо быть раскованнее, Диана. Ты слишком закрытая.

– Куда намылились? – Илья появляется перед нами неожиданно. Смотрит подозрительно и хмуро то на меня, то на Олесю. – Что с лицом, Диана?

– Это макияж, – поясняю я. – Мы идем… в караоке.

– В таком виде? – брат сощуривает свои глаза, точно такие же, как у меня.

– А что? – невозмутимо хлопает ресницами подруга. – Так сейчас модно, между прочим.

– Диана, если я узнаю… – начинает было Илья, нахмурив ломаные брови.

– Мне уже восемнадцать, – напоминаю ему я. – Хватит меня контролировать.

– Плевать, сколько тебе лет, – невозмутимо отвечает брат. – В дерьмо можно влипнуть в любом возрасте. Если кто–то пристанет, сразу мне набирай – приеду, голову откручу.

– Надеюсь, не нам, – нервно хихикает Олеся.

Илья лишь одаривает ее тяжёлым взглядом и снова смотрит на меня:

– Поняла меня, Диана? – уточняет он.

Я вздыхаю:

– Да поняла я. Позвоню, если что. Все, мы уходим.

Взяв Олесю за руку, я прохожу мимо брата. От его контроля не скрыться. Ни в родном городе, ни за его пределами. С тех пор, как отца не стало, Илья взял на себя его роль. Вечно воспитывал меня и защищал. И сейчас продолжает… я будто для него так и осталась той маленькой девочкой.

– Твой брат… – начинает было подруга.

– Ничего не говори, – отмахиваюсь я. – С ним лучше не спорить.

Вскоре за нами приезжает такси и мы уезжаем из уютного района в шумный центр города. Я разглядываю знакомые улицы, отмечаю, что изменилось, а что нет. И когда мы выходим из такси, с удовольствием вдыхаю прохладный, летний воздух. Всюду яркие огни, мигают вывески разнообразных заведений, ездят дорогие машины.

– Эту ночь ты запомнишь навсегда, – весело обещает Олеся.

Я лишь улыбаюсь. Не уверена. Мне все еще не очень нравится затея подруги и чувствую я себя не в своей тарелке.

Охрана без проблем нас пропускает внутрь. И мы с подругой погружаемся в совершенно новую для меня атмосферу. Я практически ничего не слышу, басы музыки долбят по ушам. Разноцветные блики и лучи освещают лица танцующих людей – они отрываются на всю катушку. Прыгают, извиваются и смеются.

– Ну что, по коктейлю? – громко спрашивает Олеся.

– Алкоголь я точно пить не буду, – твердо отвечаю я. – Ты закажи себе, если хочешь.

– И за какие грехи мне досталась такая душная подруга, – она сдувает пружинистую прядь волос со лба и тащит меня к барной стойке.

– Ты очень плохо себя вела, – смеюсь я.

Мы вместе усаживаемся за барную стойку. Олеся заказывает себе коктейль и окидывает оценивающим взглядом танцующих людей.

– Здесь много прикольных парней, – отмечает она, облизывая губы, на которых переливается вишневый блеск. – Надо зажигать. Однозначно.

– Ну так вперед, – киваю на танцпол я.

– Ты пойдешь со мной, – подруга не спрашивает, а утверждает. – Давай, подружка, поработай своими булочками.

Весело мне улыбнувшись, Олеся первой идет к танцующей толпе. А я, помедлив, нехотя шагаю за ней. Двигаюсь неумело и наверное со стороны кажется, что я не человек, а работ. Нет во мне тяги к таким танцам, я какая-то… не такая.

Подруга, в отличие от меня, отрывается на всю катушку: ее кудряшки то и дело подпрыгивают в воздухе, руки плавно извиваются над головой, бедра двигаются в такт музыке. На нее с интересом смотрят парни. Да, она здесь определенно как рыба в воде.

Я пытаюсь повторять за ней, но у меня ничего не выходит. Чувствую себя глупо. Руки будто налиты чем–то тяжелым и не хотят грациозно двигаться. Я уже успела тысячу раз пожалеть, что согласилась на предложение Олеси.

– Расслабься, конфетка, – мою шею вдруг обдает горячим дыханием. Я вздрагиваю и резко останавливаюсь, услышав проникновенный мужской голос. – Ты слишком напряжена.

На мою талию ложатся широкие ладони, и я оказываюсь плавно прижата спиной к мужскому телу. Вдохнув аромат с морскими, свежими нотками, я на миг зависаю. Здорово теряюсь.

– Я научу, – снова раздается над ухом. И по коже почему–то рассыпаются мурашки. – Со мной вместе двигайся.

Теплые ладони касаются моих рук, неспешно скользят по плечам, обжигая прикосновениями, а потом ложатся на бедра и… начинают управлять ими. Я, как завороженная, плавно двигаюсь в такт с незнакомцем. Меня кружит атмосфера и музыка, я будто оказываюсь в каком–то другом мире. И неосознанно начинаю танцевать под музыку уже сама – мое тело, оказывается, все знает за меня. Все это время оно умело так чувственно танцевать, а я об этом даже не догадывалась.

– Уже лучше, – этот голос мне отдаленно знаком, я будто его уже слышала. – Ты горячая, детка. Я тебя заметил, как только ты вошла.

Секунда – и меня резко разворачивают в танце. Я оказываюсь снова прижата к твердому, мужскому телу. Подняв взгляд на своего незнакомца, пытаюсь его разглядеть, но в полутьме толком не вижу, кто передо мной – как назло, разноцветные всполохи угасают.

– Хочешь секрет? – спрашивает он, улыбаясь краем губ. Я неосознанно киваю, а незнакомец, вдруг, склоняется ко мне совсем близко.

А потом, вдруг, целует, упоенно сминая и затягивая мои губы своими. Затаив дыхание, я замираю, ухватившись ладонями за крепкие плечи незнакомца.

Поцелуй становится все жарче и глубже. Я не понимаю, что мной движет, не понимаю, почему отвечаю на него, как в трансе. Никогда еще не чувствовала себя так... необычно. Ведь это мой первый поцелуй. Все мое тело трепещет и горит огнём. Я сама не знаю, как это у меня получается. ТАК целоваться.

Горячий язык незнакомца чувственно и плавно скользит по моему. Гладит, ласкает, влажно кружит вокруг него. Я прерывисто выдыхаю и наши губы снова сливаются, страстно накрывая друг друга. Я будто уплываю куда-то далеко–далеко, это похоже на какое–то помешательство.

Но очередная вспышка прожекторов возвращает меня в реальность. Бьет своим ярким, белым светом по лицу и заставляет меня распахнуть глаза. Я в ужасе отшатываюсь, отталкивая от себя незнакомца. Сердце колотится, как безумное.

Господи, что я натворила?! Губы горят, ноги подкашиваются. Шумная реальность настигает меня и я понимаю, что все это время даже не слышала музыки. Ничего не замечала, кроме…

– Мелочь?! – голос, который раньше был проникновенным и тягучим, становится громче и приобретает недоуменные нотки.

Я поднимаю взгляд выше и вижу лицо Никиты. Того самого Никиты, в которого когда–то была влюблена.

Глава 3

Ник

Я в ахуе. Смотрю на малышку, которую целовал и только сейчас понимаю, КТО передо мной.

Диана. Мелочь. И сестра Илюхи, моего лучшего друга. Все в одном флаконе. Когда она успела повзрослеть? Когда успела стать такой… охрененной красоткой?

– Как ты здесь оказалась? – спрашиваю у нее.

Таким, как она, не место в моем клубе. Да, это мое заведение, отец подарил на днюху три года назад. Иногда я спускаюсь в самую гущу разврата, чтобы подцепить какую–нибудь соску, утащить в одну из випок и разрядиться. Но сегодня с этим облом. Хотя, моему вставшему болту на это вообще похер. Он определенно хочет эту девочку.

– Я… пришла сюда с подругой, – хлопает ресницами Диана и смотрит по сторонам, видимо, пытаясь ее найти.

– Давай–ка ищи подругу и шевели колготками отсюда, – велю я. Не хочу, чтобы ее здесь кто–нибудь напоил и оттрахал в туалете. Все–таки она сестра Илюхи, я обязан сейчас за ней приглядеть. – Брат в курсе, где ты?

Мелочь, походу, злится. Сдвигает свои изогнутые брови на переносице и пронзает меня взглядом. Раньше она была другой. Я запомнил ее мелкой, худой девчонкой со смешным пучком на затылке. А сейчас она… такой секс.

– Какая разница? – сердится Диана. – Я уже совершеннолетняя, понятно? И могу делать все, что захочу.

– Это не то место, где ты можешь делать все, что хочешь, – одёргиваю ее я и обхватываю пальцами хрупкое запястье. – Я отвезу тебя домой. Пошли.

– Нет, – она тут же качает головой и дергает рукой, освобождая ее из моих пальцев. – Я останусь здесь. И буду очень благодарна, если ты не расскажешь моему брату об этом… – она опускает взгляд вниз, смущаясь. – Недоразумении.

Я и сам бы не хотел, чтобы Илюха узнал, что я зажимал его милую сестренку в ночном клубе.

– Не расскажу, – отвечаю, разглядывая ее припухшие, приоткрые губы, на которых играют блики светомузыки. – Если сейчас поедешь со мной.

– Что? – Диана поднимает взгляд на меня и хмурится.

– Что слышала, мелочь, – отвечаю ей. – Я отвезу тебя домой. Ищи подружку, я жду у бара.

Ди опаляет меня гневным взглядом и, задев плечом, уходит. А я внимательно рассматриваю ее. Ну и фигурка, охренеть. Волосы до задницы. Густые, длинные…. Я бы их натянул сзади.

Так, пора завязывать с грязью. Эта малышка – сестренка моего друга. А значит, трахать ее нельзя. Это не в моих правилах. Она слишком чистая, не такая развязная, как девки, которых я обычно выбираю. Даже целоваться–то толком не умеет. Как вообще оказалась в этом клубе? Илюха ведь всегда говорил, что его сестра – примерная, домашняя девочка.

Я подхожу к бару, сажусь на высокий стул и, подперев подбородок кулаком, бегаю скучающим взглядом по танцующим телкам. Жопы, сиськи, все напоказ. Так и просятся в мои руки. Я знаю, зачем они здесь. Танцевать, бухать и раздвигать ноги. Об этом говорит их поведение. Бери – не хочу.

Диана не должна сюда приходить. Только не она. В этой порочной тьме малышка выглядела лучем света. Сразу меня привлекла, как только вошла. Что–то ее отличало от остальных. Выдавало в ней то, что она другая. Совсем не раскованная – то и дело оглядывалась по сторонам и натянуто улыбалась.

Красивая. Я даже не узнал в ней мелочь, которая когда–то признавалась мне в любви. Сначала наблюдал за тем, как неумело она танцует и решил подойти сзади. Руки сами к ней потянулись, будто намагниченные.

Мы двигались в унисон. И я, и она. Ее бедра жались к моим, тело подчинялось мне. Я вдыхал сладкий аромат ее волос и охреневал. Хотел утащить малышку прямо с танцпола к себе, запереться с ней в кабинете и не отпускать до утра. А от поцелуя у меня вообще башню снесло. Стояк до сих пор ширинку натягивает, хорошо, что в полутьме это не так заметно.

Пиздец. Ну и ночка.

– Никита Александрович, вам чего–нибудь налить? – перегнувшись через барную стойку, спрашивает Антон – бармен, которого недавно взял на работу.

Я отрицательно качаю головой. Бухло пока что отменяется. Сначала передам Диану брату, потом вернусь и кого–нибудь обязательно отдеру. Мелочь умудрилась завести меня на столько, что мне просто необходимо спустить пар.

Ну и куда она подевалась? Рассерженно смотрю по сторонам и не могу найти знакомую фигурку. Бесит, что она так долго где–то ходит. Развести меня решила что ли?

Спрыгнув со стула, иду искать Диану, расталкивая плечами пьяный народ. Спустя минуты две, мне становится ясно, что ее нет на танцполе. Развернувшись, иду в коридор, к туалетам. С каждым новым шагом злюсь все больше.

И зависаю, когда вижу какого–то типа у женского туалета. Какого хера он тут трется? Надо усилить фейсконтроль, чтобы всяких обсосов сюда не пускали.

– Там занято, – как только я подхожу к двери, сообщает мне чел.

– Отошел, – даже не глядя на него, велю я. Но мудак не слушает, нагло встает у меня на пути.

– Сказал же, занято, – улыбается пьяно и добродушно.

Сегодня дам пиздюлей охране. Однозначно.

Тяжело вздохнув, я опаляю обсоса мрачным взглядом.

– Я башкой твоей сейчас дверь проломлю, – предупреждаю.

– Чего? – смеется он. – Ты кто такой вообще?

У меня не хватает терпения больше с ним возиться, поэтому я отталкиваю его от двери и впечатываю лбом в стену. Пьянь стекает по стеночке, тихо кряхтя. Больше не обращая на него внимания, распахиваю дверь и захожу в туалет.

И сразу же вижу прекраснейшую картину: аккуратную, оттопыренную задницу Дианы. Ее изумрудное платье нещадно задралось, пока она недовольно сопит, пытаясь забраться на подоконник.

– Ты свихнулась, девочка? – насмешливо интересуюсь я, с интересом наблюдая за ее телодвижениями.

Вздрогнув, Ди начинает паниковать. Торопливо пытается подтянуться повыше и забраться на высокий подоконник. Но у нее не получается.

– Ну ты где там? – слышу отдаленный, женский голос с улицы. – Вадик долго на стреме стоять не будет, пять минут постоит и свалит!

Глава 4

Диана

Мы вместе с Олесей садимся на заднее сидение машины. Я досадливо жую нижнюю губу, все не могу прийти в себя от шока.

Я. Целовалась. С Никитой.

Он забрал мой первый поцелуй. Такой поздний, долгожданный и неожиданно горячий… поверить не могу! Боже, я будто была в трансе. Никогда еще со мной ничего подобного не было! Я не теряла разум так сильно еще ни с одним парнем!

– Ди, это кто? – удивленно шепчет подруга.

Я перевожу взгляд на Беса и наблюдаю за ним. В свете уличных фонарей его можно неплохо разглядеть. Он по–прежнему хорошо сложен. Высокий, подтянутый, темноволосый. Плечи широкие, ноги длинные. На нем черная, распахнутая косуха и темно–серые джинсы, свободно сидящие на узких бедрах. Лица я как следует разглядеть не могу, вижу лишь профиль с точеными скулами и мужественным подбородком.

Ник разговаривает с охранниками. Жестикулирует активно, движения рук резкие, рваные. Между его пальцев тлеет сигарета, полыхая оранжевым огоньком. Беспалов явно злится на что–то. Интересно, чем ему охранники клуба не угодили? Наверняка, его больше сюда не впустят. Докурив, он выбрасывает окурок в урну и шагает к машине.

– Ты мне скажешь кто этот мэн или нет? – нетерпеливо пихает меня локтем в бок Олеся и я вздрагиваю, повернувшись к ней.

Засмотрелась на Беса и совсем забыла о ее вопросе.

– Друг моего брата, – тихо отвечаю ей. – Никита.

– А у него есть кто–нибудь? – тут же интересуется подруга, не сводя любопытного взгляда с Беспалова. – Я бы оседлала такого…

– Молчи! – тут же велю я.

Дверь Ауди открывается и в кожаный салон садится Никита.

– Затаились, мышки, – хмыкает он, поймав мой взгляд в зеркале заднего вида. – Стыдно что ли стало?

– Стыдно, когда видно, – бурчу в ответ я.

– У тебя–то как раз все и было видно, – смеется Беспалов и нажимает на педаль газа.

Нас с Олесей откидывает к спинке сидения. Задыхаясь от смущения, я радуюсь, что в темном салоне машине не видно, как горят мои щеки.

Глупее ситуации и не придумаешь! С самого начала ведь знала, что идти в клуб – плохая идея. И все равно поперлась! Так хотела сбежать от Никиты, что попала в еще более глупую ситуацию. И, кажется, порвала платье… жаль.

Конечно, больше всего меня волнует не это, а то, что случилось на танцполе. Наверняка, Бес теперь считает меня какой–то… идиоткой. Или еще чего хуже, девкой, которую можно подцепить в клубе и увезти, куда вздумается.

А ведь я когда–то мечтала, что мы встретимся по–другому, при иных обстоятельствах. Что я приеду после учебы и он увидит, как я повзрослела. Конечно же я представляла, что при этом я буду выглядеть на все сто. И когда увижу его восхищенный взгляд, обязательно сделаю вид, что он мне безразличен. Как когда–то давно ему была безразлична я. Что–то типа: «смотри, кого потерял.»

Сейчас–то я понимаю, что это очень и очень глупо. Ведь когда я признавалась Нику в любви, я была намного младше него. Выглядело бы странно, если бы он воспользовался ситуацией. Даже не странно, а ужасно.

А теперь… я сама не верю, что это произошло. Губы до сих пор пылают от того поцелуя. Мне нравилось, как Никита меня целовал. На столько, что я была не в силах оттолкнуть его. Живот приятно сводит от воспоминаний об этом.

Но я себя одергиваю. Это ошибка. И в прошлом я совершила глупость. Черт, похоже, я постоянно только и делаю, что совершаю глупости. Какая же я дурочка… до сих пор неловко за ту сцену в женском туалете. Не надо было мне соглашаться на авантюру Олеси – ведь это она запротестовала, не захотела, чтобы меня отвезли домой.

Зато сейчас едет вместе со мной и, кажется, очень довольна. То и дело стреляет взглядом в зеркало заднего вида, очевидно пытаясь поймать взгляд Никиты. Меня это бесит. Поджав губы, я отворачиваюсь к окну и пытаюсь отвлечься. Мимо пролетают вспышки фонарей, высотные дома, зеленые деревья и компании подростков, весело разгуливающие по улицам города.

– Меня Олеся, кстати, зовут, – голос подруги прерывает тишину и льется сладким сиропом. – А тебя?

– Никита, – бросает Беспалов в ответ.

– Ты не в настроении, Никита? – она даже пододвигается поближе к нему, ухватившись обеими ладонями за соседнее сидение.

– Не отвлекай его, – не выдерживаю я. – Не хватало еще в аварию попасть!

Бес ловит мой взгляд в зеркале и я вижу, как в его глазах скачут бесята. Мое сердце вздрагивает и стучит сильнее прежнего. Я не нахожу себе места рядом с Никитой, это не поддается контролю. Я чувствую все, что угодно, но только не равнодушие.

Как же так? Столько лет прошло…

– Ну ты и вредная, – шипит Олеся. – Тебе грустно, что ли, что все обломалось?

– Вовсе нет, – тихо отвечаю я. – Наоборот, домой хотела.

– А чего тогда сбежать согласилась? – интересуется подруга.

– Чтобы с ним не ехать, – бурчу, скрестив руки на груди. – Бесят своим контролем. И он и Илья.

– Поняла, – кивает Олеся. И расплывается в улыбке. – Значит, сейчас тебя высадим, а потом он отвезёт меня?

– Наверное, – пожимаю плечами я.

Но она не слушает. Снова поддается вперед, к Никите.

– Красавчик, а меня потом до дома подвезешь? – спрашивает она и, кажется, даже касается его плеча ладонью.

– Базара ноль, – отзывается Бес.

– Отлично! Всегда мечтала прокатиться на такой крутой тачке! – восторженно сообщает Олеся.

– Так я мастер мечты исполнять, – он, похоже, снова ухмыляется. И теперь смотрит на меня: – чего притихла, конфетка?

– Ничего, – отвечаю я. – Не хочу мешать вашему разговору.

– Обиделась? – уточняет он.

– На что мне обижаться? – спрашиваю я. Как же волнуюсь, разговаривая с ним. Это так необычно, когда он относится ко мне совсем не так, как раньше… и когда обращает на меня внимание.

– Что увёз тебя, – служит мне ответом.

– Нет, не обиделась, – отмахиваюсь я. – Все хорошо.

Если и стоит обижаться, так на себя. Потому что я опять перед ним выставила себя дурой.

Глава 5

Ник

Провожаю долгим взглядом Диану и мысленно отвешиваю себе подзатыльник. Какого хера поперся к ней? Зачем напомнил про поцелуй?

Девочка знатно смутилась. А я, глядя на ее пышные губы, опять завелся. Мне как будто снова четырнадцать, обычно я не реагирую на такую фигню. Но что–то в Ди меня определенно цепляет. Она… такая нежная и не испорченная.

А еще она сестра Илюхи. Вот это надо закрепить в моей башке и запомнить. Он всегда хотел, чтобы у его милой сестренки был достойный парень. А про мои похождения друг знает уже много лет. Мне даже приближаться к этой малышке не стоит. Только не к ней.

Сажусь в тачку и испытываю желание удариться башкой о руль. Что за херня? Бред какой–то. Стояк ширинку натягивает, как будто не трахался год. Перед закрытыми глазами мелькают картинки из клуба. Одна лучше другой.

Лучше бы я не знал, что со мной танцевала Диана. Лучше бы вообще не подходил к ней. Понимаю же, что она – мое очередное желание. А я не тот, кто будет постоянно рядом – отношения и прочая муть не для меня. Эта девочка… она как запретный плод. И, сука, этот плод слишком уж хорош. Я бы его надкусил, как следует.

Мой стояк вдруг крепко обхватывают чьи–то пальцы. Поймав секундное облегчение, я резко открываю глаза и поворачиваюсь в сторону Алисы. Или как ее там? Да похер. Совсем забыл про нее. Когда она успела перепрыгнуть с заднего сидения на переднее?

– Я тебе понравилась? – ее губы с выпирающим контуром загадочно улыбаются. Голос негромкий, типа соблазняющий.

А вот и разрядка. Как вовремя.

– Еще как, – ухмыляясь, я завожу тачку. – Я твои мечты исполнил. Теперь поработай-ка своим ртом над моими.

Она понимает меня сразу. И как только мы отъезжаем от дома, Алиса–Олеся склоняется к моей ширинке и, ловко расстегнув ее, освобождает мой набухший член.

Откинувшись на спинку сидения, я мчу по пустой дороге и сжимаю руль. Подружка у Дианы оказалась умелой. Сосет, как опытная шлюха. Активно и сочно, не забывая причмокивать.

Я опускаю руку на ее голову и, сжав кудрявые волосы в кулаке, задаю темп. Еще немного и кончу, болт предвкушено пульсирует, тараня головкой щеку Алисы. Может, после разрядки избавлюсь от навязчивых мыслей об Илюхиной сестре. Не нравится мне это все. Походу, надо проспаться. Это из–за усталости. По–любому. Мозг не соображает нормально.

Сцепив зубы, я останавливаюсь на светофоре и, приподнявшись с кресла, делаю еще несколько рваных, резких толчков во влажный рот девчонки и, часто дыша, наконец–то кончаю. Руками все еще удерживаю волосы Олеси, не позволяя отстраниться. И еще пару секунд медленно толкаюсь ей в рот, пока весь кайф окончательно не стихнет.

– Тебе понравилось? – спрашивает она, когда я отпускаю ее.

Мне стало легче. Я сбросил пар. И все, чего хочу – это высадить из тачки подружку Дианы, как можно скорее.

– Ты просто мастер, – отвернувшись к дороге, я нажимаю на педаль газа. – Адрес свой скажи.

Она называет свой адрес и снова кладет свою ладонь на мое колено. Вот, сучка приставучая.

Ее дом находится недалеко от дома Дианы. Заезжаю в тихий двор и останавливаюсь возле панельной девятиэтажки.

– Приятно было познакомиться, – поворачиваюсь к Алисе–Олесе и ухмыляюсь, – пока.

Она медленно проводит языком по своим влажным губам и улыбается:

– Может быть, зайдешь ко мне на чай? Дома никого нет…

***

Диана

Как только я захожу в дом, меня встречает Илья. Так и знала. Чувствую его пристальный взгляд все время, пока разуваюсь.

– Надо поговорить, – наконец–то прерывает тишину брат. Его голос сейчас без приказных ноток, но достаточно серьезный.

– Может быть, завтра? – вздыхаю я, устало заглянув в глаза Ильи.

– Завтра уже наступило, – сообщает он. – Давай, топай в зал.

Я послушно шагаю следом за братом. Он садится на кресло, а я – на диван. Терпеливо жду, когда Илья начнет разговор, но пока что он лишь задумчиво хмурит брови и потирает подборок большим и указательным пальцем. Брат возмужал, пока меня не было. Из юного парня превратился в молодого мужчину.

– Я думал над тем, что ты сказала, – наконец–то начинает он, сканируя меня своим прямым взглядом. – Ты права.

– Что? – мне даже кажется, что я не так услышала.

– Тебе уже восемнадцать, вечно тебя контролировать я не имею права, – хмуро говорит брат. – ты уже взрослая, мелочь. Вернее, Диана. Для меня ты, конечно, все еще девчонка, которой я заплетал косички в школу.

Внутри меня разливается нежное тепло. Даже уголки глаз немного увлажняются. В детстве заботу и старания Ильи я воспринимала, как должное, а сейчас понимаю, сколько всего хорошего он для меня сделал. Его никто не просил, он сам… взял эту ответственность на себя. Маме было некогда, она вечно работала, мы едва сводили концы с концами. И моим воспитанием занимался брат.

Благодаря ему я умею играть в футбол, знаю приемы самообороны и умею готовить. Он многому научил меня. Не оставил одну ради гулянок и тусовок. Хотя, порой тоже умудрялся закатывать вечеринки в доме. Мама ему это позволяла, потому что понимала, что он еще молод. И ему порой тоже нужно было отдыхать.

– Делай все, что захочешь, ходи, куда хочешь, – отвлекая меня от воспоминаний, продолжает Илья. – Но я тебе не прощу, если опустишься на дно. Не надо, Диана.

– О чем ты? – хлопаю ресницами я.

– Не ходи по этим блядушникам, – терпеливо поясняет брат. – Они не для тебя. Я знаю, что вы ездили в клуб. У твоей Олеси все на лице было написано.

– Не буду, – вздохнув, обещаю я. Мне совсем не понравилось в том клубе.

– Тебя никто там не обидел? Никто не приставал? – вдруг хмурится Илья. – Честно говори. Я разберусь.

Я вспыхиваю. Брат никогда не узнает о моем секрете. Никто не узнает.

– Все нормально, – отвечаю я. – Мы немного потанцевали и уехали.

– Понятно, – кивает Илья. И, поддавшись вперед, взлохмачивает мне волосы: – вали тогда спать, мелкотня. Это все, что я хотел сказать.

Я закатываю глаза и шлепаю его по руке. Затем встаю с дивана и шагаю к лестнице на второй этаж.

– Диана, – вдруг зовёт меня брат. Я оборачиваюсь – он, откинувшись на спинку кресла, смотрит на меня пристально и озадаченно: – парням не верь. Мы умеем стелить гладко и сладко, когда нам кое–что нужно. Найди себе хорошего, поняла?

– Даже Никита? – вдруг спрашиваю я, коснувшись ладонью прохладных перил.

– Какой Никита? – хмурится Илья.

– Твой друг, – отвечаю я, а внутри меня все замирает. – Никита Беспалов.

– Этому даже стелить не надо, – отмахивается брат. И подозрительно спрашивает: – почему о нем заговорила?

– Просто, – сглотнув ком в горле, я невозмутимо пожимаю плечами. – Вспомнила.

– Понятно, – кивает Илья. И тут же добавляет: – Но имей в виду: всяких мудаков рядом с тобой я не потерплю.

– Я уже взрослая, помнишь? – хмурюсь я.

– Помню, – отвечает брат. – Но ты – моя семья. Ты и мама. У меня больше никого нет. Поэтому я буду тебя защищать, хочешь ты этого или нет.

Я поджимаю губы и опускаю голову.

– Спокойной ночи.

Придерживая платье, шагаю на второй этаж и принимаю душ. Смываю с себя сегодняшний вечер, касания Никиты и его аромат. Я пахну им. Его слегка горьковатым и свежим парфюмом. Мне нравится этот запах, я бы хотела вдыхать его чаще.

Но Никита не для меня. А я – не для него. Зачем ему неопытная, наивная девчонка, вроде меня? Ведь вокруг много тех, кто позволит ему все, что он только захочет.

«Этому даже стелить не надо» – проносится в голове голос брата.

Да уж, не надо. Он легко и игриво разбивает сердца. Даже мое умудрился когда–то разбить, совсем не прилагая к этому усилий.

«Он в прошлом» – в который раз твержу себе. Все, детство закончилось. Мне пора думать о поступлении в университет и выкинуть из головы всякие глупости.

Дорогие читатели! Поздравляю вас с женским днем! Пусть в вашем сердце расцветает весна! ❤️

Глава 6

Утром я решаю, что выкину раз и навсегда воспоминания о Никите. В конце концов, вряд ли наши дороги когда–нибудь снова пересекутся. А если и так, мне просто нужно… держаться от него в стороне.

Потому что я не хочу повторения того, что было три года назад. Тогда я все слишком близко приняла к сердцу, долго отходила от первой влюбленности. И теперь я просто не смогу пережить что–то подобное еще раз. Хватит с меня и тех страданий.

Я выхожу из ванной комнаты, на ходу собирая длинные волосы в небрежный хвост. На мне старая, растянутая футболка брата с потрескавшимся изображением акулы. Наверное, пора бы уже выбросить эту мою «ночнушку», но в ней мне так комфортно и уютно, что рука не поднимается.

– Доброе утро, моя хорошая, – улыбается мама, когда я захожу на кухню.

Я улыбаюсь в ответ, скользнув взглядом по лучикам морщинок в уголках ее ореховых глаз. Мама устала и наверняка хочет спать после дежурства.

– Доброе утро, – я подхожу к ней и обнимаю. – Садись пока за стол, я приготовлю тебе завтрак.

– Ты с ума сошла? – удивлённо смеется она. Совсем не привыкла к заботе. – Успокойся.

– Я вернулась, мам, – напоминаю ей я. – Теперь я снова здесь. Позволь мне помочь тебе. Ты устала.

– Мелочь дело говорит, – разносится по кухне бас Ильи. Он заходит на кухню, закатывая до локтей рукава белоснежной рубашки. – На меня тоже сделай. Опаздываю.

Брат работает в страховой компании. Я радуюсь, что у него все налаживается и что ему больше не приходится изматывать себя на производстве.

Вдвоем с ним мы все–таки уговариваем маму отдохнуть и она, сдавшись, садится на кухонный диванчик. Мама заслуживает намного больше, чем то, что я могу для нее сейчас сделать.

Приготовив поджаристые тосты, яичницу и чай, я расставляю тарелки на столе и сажусь вместе с родными завтракать. Это замечательное утро. Оно наполнено теплом и заботой. Я слишком давно не завтракала в кругу семьи. Это очень ценно.

– Надо бы к выходным устроить что–нибудь в честь твоего возвращения, – говорит Илья, с аппетитом хрустя тостом, – позови подружек, я все сделаю.

– Нет, – тут же отказываюсь я.

И подружек у меня здесь толком не осталось. Все давно отдалились, кроме Олеси. Да и она стала совсем другой, изменилась за время, пока меня не было.

– Чего это? – выгибает бровь Илья.

Я пожимаю плечами:

– Не хочу. Не стоит. Это лишние траты, а я пока не работаю.

– Насчет твоей работы мы поговорим позже, – отвечает брат, – не хочешь ты, значит устрою я. И отмечу то, что моя сестра окончила колледж с красным дипломом и вернулась в семью.

– Сынок, отмечай, когда я буду на дежурстве, – предупреждает мама. – И когда я вернусь: чтобы никого не было. И дом был целым.

– Мам, – вздыхает Илья. – Ты меня знаешь, все будет ок.

– Дорогой мой, когда–то давно я нашла тебя спящим в шкафу, – припоминает она, – и нашла, между прочим, по храпу.

Прикрыв рот ладонью, я усмехаюсь. Брат смотрит на меня исподлобья.

– Не смейся, мелочь, – бурчит он. – Мама сочиняет. Не было такого.

Плечи мамы подрагивают, когда она смеется. Илья закатывает глаза и беззлобно улыбается.

– Ох уж эти женщины, – он поднимается из–за стола. – Ни минуты покоя в вашем обществе. Все, до вечера.

С этими словами брат выходит из кухни. Нам с мамой остается лишь проводить его взглядами.

– Не любит признавать свои ошибки, – с улыбкой качает головой мама. – А если и признает, то никогда об этом никому не скажет. Он всегда прав.

– Это точно, – киваю я. – Ну и сложный же у братца характер.

Мама поджимает губы и на миг отводит глаза.

– Он закаленный. Пришлось рано повзрослеть, ты же знаешь.

– Знаю, – вздыхаю я.

Между нами повисает молчание. Не тяжелое, но задумчивое, тягучее. Но потом мы быстро возвращаемся к разговору. Правда, переходим уже на другую тему. Болтаем недолго, маме нужно выспаться после тяжелой ночи. Поэтому вскоре я остаюсь на кухне одна.

Допив чай, тянусь к телефону и захожу в одну из социальных сетей. Сообщений от Олеси нет, хотя обычно она закидывает меня голосовыми с самого утра. Рассказывает всякую фигню: о том, как ее бесит вставать ранним утром, о том, как кого–то бросил парень или о том, что одна из ее подружек купила такую же кофточку, как у нее. Но я слушаю эти голосовые фоном и уже привыкла. Так мы общались последние три года.

Захожу на страничку к Олесе и смотрю ее вчерашние истории. На экране мелькает лицо подруги, по которому быстро и плавно бегают лучи прожекторов. Она качает головой, поет и улыбается, надувая губы. На секунду я испытываю волнение – вдруг, засняла меня и Никиту? Напряженно листаю истории подруги и выдыхаю: не сняла.

Мне до сих пор неловко из–за того, что я позволила ему целовать себя, что танцевала с ним, как какая–то легкодоступная девка. Но тогда, на танцполе… я будто оказалась в другом измерении. Атмосфера, музыка, танцы – я не смогла устоять, это было что–то новое для меня. Не знаю, как это вышло. Будто гипноз.

Не успеваю подумать, как пальцы сами собой порхают по экрану телефона. Захожу на страничку Ильи, ищу у него в друзьях знакомое имя и… открываю профиль Никиты. Как же давно я не делала этого, столько времени себе запрещала смотреть на его фото.

Осторожно изучая страничку Беспалова, стараюсь не нажать на лайк. Смахиваю одно его фото за другим. Судя по страничке, у Ника насыщенная жизнь. Все, как и раньше. Вечеринки, яркие огни, машины, девушки. Он то с одной, то с другой. Везде отметки, комментарии. У него много внимания, много друзей и девушек, которые так и тянутся к нему.

Боже, на что я вообще рассчитывала в свои пятнадцать? У розовых очков, что я тогда на себя надела, были толстенные стекла. Чем только думала, когда признавалась Беспалову в любви, когда вокруг него столько девушек? Они могут дать ему все, что он захочет. Исполнить любое его желание. А у таких парней, как он, наверняка есть много разных желаний… куда уж тут мне. Ведь что тогда, что сейчас – я та самая девчонка, которая краснеет при виде откровенных сцен по телеку.

Глава 7

Весь оставшийся день я занимаюсь прямо во дворе. Расстелив покрывало на сочно–зеленой траве, ищу в интернете информацию, которая мне может понадобиться для поступления в универ. Я хочу сдать вступительные экзамены, как следует и поступить на бесплатное.

Мама просыпается после обеда. Мы снова болтаем на кухне, я помогаю ей с готовкой – в детстве всегда мечтала как можно чаще готовить вместе с ней, для меня это было настоящим праздником. Но у мамы на это не было времени, и я ее не виню. Все понимаю.

Ближе к вечеру с работы приходит Илья. Поздоровавшись с нами, он принимает душ, затем спускается на кухню и, нагло утащив прямо у меня из под носа бутерброд, который я вообще–то сделала себе, с довольным видом уходит на веранду.

– Эй! Илья! – возмущаюсь я.

– Не жопься, мелочь, – орет он из коридора. – Сыра могла бы и побольше положить!

– Иди ты в задницу! – отзываюсь я, слыша мамин смех.

Открыв холодильник, я собираюсь было сделать себе новый бутерброд, но вспоминаю, что не сообщила брату о звонке коменданта и шагаю на веранду.

Правда, не успеваю открыть дверь, как сталкиваюсь с Ильей лицом к лицу. Довольно жуя, он кивает:

– Чего тебе? Пришла сражаться за бутерброд?

– Да оставь себе, – бурчу в ответ, откинув на спину мешающиеся волосы. – Илья, у меня к тебе дело есть, нужна помощь.

Брат отряхивает ладони от крошек и слегка хмурит свои русые брови.

– Что такое?

– Мне позвонили из общаги, сказали забрать ковер и шторы, – сообщаю я. – Ты не мог бы съездить вместе со мной?

– Не, малая, у меня работа, – задумчиво отвечает Илья. И, щелкнув пальцами, заявляет: – Никитос тебя отвезет. Эй, Ник, свозишь мелочь до общаги? Я тебя заправлю.

Мое сердце мгновенно каменеет и улетает вниз. Щеки наливаются жаром, по телу прокатывается волнение.

Он. Здесь?

Я теряюсь на столько, что приоткрываю рот. Как отказаться? Что сказать?

– Ок. Когда? – слышу голос, пробирающий до мурашек.

– Когда? – снова поворачивается ко мне брат. Приложив тыльную сторону ладони к моей щеке, он склоняет голову на бок: – ты не заболела ли? По ночам шастала и подцепила какую–то дрянь, походу.

– Не подцепила я ничего, – нервно отмахиваюсь я. – Мама на кухне котлеты жарит, парилка стоит. Жарко.

– А–а, – протягивает брат. И кивает мне: – ну так что? Когда надо вещи забирать?

– Как можно скорее, – обреченно вздыхаю я, понимая, что поездки в другой город вместе с Ником мне не избежать.

От одной только мысли об этом сердце сходит с ума! С ним, наедине, столько времени!

– Но неудобно как–то его напрягать, – тут же выпаливаю я. – Может, все–таки меня отвезешь ты?

– Думаешь, я бы не отвез, если бы мог? – спрашивает Илья. – У меня завал на работе. Вся неделя расписана.

– Поняла, – кусаю губу я.

– Иди, хоть поздоровайся, – не успеваю и глазом моргнуть, как брат вытягивает меня на веранду. – Проветришься от запаха котлет.

Я даже сказать ничего не успеваю – мгновенно оказываюсь на веранде. Лохматая, в старой домашней майке и джинсовых шортах.

Сказать, что я волнуюсь – значит, ничего не сказать. Одно дело встретится с Беспаловым вечером, в платье и с нормальной прической, другое – вот так неожиданно столкнуться на веранде. Особенно после того, как мы недавно целовались.

Ник расслабленно сидит на одном из пластиковых, белых стульев и смотрит на меня снизу вверх. Он свеж и красив, на нем темно–серая рубашка и широкие джинсы. Темные волосы небрежно приподняты ото лба, в глазах цвета бутылочного стекла отражаются лучи заходящего солнца.

– Привет, – он улыбается, обнажая белоснежные губы.

Я едва заметно киваю.

– Привет.

– Помнишь Беса? – Илья плюхается на свободный стул. А мне приходится сесть возле стола, чуть в стороне. – Ни одна вечеринка без него не обходилась.

Я нервно заправляю прядь волос за ухо.

– Помню. Но меня на эти вечеринки ты не пускал. – Припоминаю ему, закинув одну ногу на другую.

– Куда тебе, – смеется брат. – Это пати для взрослых.

Я лишь глаза закатываю. Немного успокоившись, наслаждаюсь вечерним воздухом, который приятно холодит лицо. Но ненадолго. Потому что кожей чувствую на себе взгляд. И это не взгляд Ильи.

– Ладно, теперь–то ты выросла, в комнате уже не обязательно запирать, – хмыкает Илья.

– Да, выросла, – соглашается Беспалов. Я не смотрю на него – делаю вид, что изучаю собственные ногти. – Наверное, от парней отбоя нет.

– Вот насчет этого не в курсе, – отзывается брат. – Диан, как на личном?

Я снова краснею. Поднимаю взгляд на Илью.

– Никак.

– Ты точно не заболела? – хмурится он.

– Не заболела, – я почему–то злюсь. Чего он меня сюда притащил? Я хочу сквозь землю провалиться. Взгляд Никиты сводит с ума. – Со мной все нормально.

– И какие планы дальше? – интересуется Беспалов. И мне все–таки приходится перевести взгляд на него. Ох уж эти его глаза… Как же смотрят! Проникновенно, насмешливо. Они все помнят. – Работа, учеба?

– Учеба, – сипло отвечаю я, теребя кончик своих волос. – Но и поработать тоже было бы неплохо. Устроюсь летом.

– Успеешь, – отмахивается Илья. – Сначала отдохни, как следует. Кстати, – он обращается к Нику. – На выходных приезжай. Я отмечаю возвращение сестры на родину. Будет весело.

– Илья! – пронзаю брата возмущенным взглядом. – Не надо никаких вечеринок, сказала же!

– Ты можешь не приходить, – невозмутимо отзывается брат. – Это моя инициатива. Я твоему возвращению радуюсь, между прочим.

Я ничего не отвечаю. Лишь скрещиваю руки на груди и окидываю взглядом наш небольшой, зеленый двор с яблонями, грядками и старыми, ржаво–коричневыми бочками.

Не нравится мне эта его идея с вечеринкой. Я не привыкла к вниманию, не привыкла веселиться в шумных компаниях. Тем более, что приедет Никита.

Конечно, против него я ничего не имею. Но то волнение, которое испытываю рядом с ним, заставляет меня теряться. Я чувствую себя идиоткой, честное слово. Будто снова в прошлое возвращаюсь…

Глава 8

Я краснею до кончиков ушей. Что он несет? Играет? Или смеется надо мной? Не понимаю!

Ему весело, а я… волнуюсь! Слишком волнуюсь! Никита ходит по тонкому льду. Илья – не дурак и может обо всем догадаться, прочесть между строк. И тогда он нам обоим устроит веселье!

Прикусив губу, я притаптываю босой ногой по теплому, нагретому за день полу веранды. Клянусь, я скоро сойду с ума! Не знаю даже, что лучше – когда Беспалов не замечал меня или когда начал замечать!

Звонок телефона отвлекает меня от пучины мыслей и я поворачиваюсь к Илье. Нахмурившись, брат смотрит на экран телефона, затем проводит пальцем по экрану и отходит в сторону, отвечая на звонок.

Мы с Никитой остаемся наедине. Я все так же смотрю куда угодно, только не на него. Чувствую себя глупо. Наверное, надо уйти. Да, так и сделаю. Я поздоровалась, была вежливой и даже принесла чай с конфетами. Думаю, этого достаточно.

– Чего такая напряжённая? – доносится до меня насмешливый голос. – У тебя все норм?

Я поджимаю губы и поворачиваюсь к Бесу, опалив его рассерженным взглядом.

– Норм, – в его стиле отвечаю я. – А у тебя?

– У меня? – Ник недоуменно хмурит темные брови. – В смысле?

– Ты чего делаешь? – шиплю я, кинув быстрый взгляд на Илью – он прохаживается по тропинке, что–то объясняя невидимому собеседнику и размахивая рукой. – Ты хочешь сдать меня брату? Издеваешься?

Беспалов вдруг поднимается со стула и оказывается напротив меня. Заглядывает в мои глаза открыто, с долей наглости и уверенности.

– Не парься, конфетка, – абсолютно серьезно говорит он. – Я просто веселюсь. Все под контролем.

– Илья тебя не пощадит, – предупреждаю его я. – Не делай так больше. И не называй меня… не называй меня конфеткой. Ясно?

На лице Беспалова расцветает улыбка. Широкая, обаятельная. Гад. Пусть он перестанет на меня так действовать! Я уже не знаю, куда спрятаться от его обаяния!

– Все–все, тормозни, – велит Ник. – Никто не узнает. Я умею хранить секреты. И даже когда ты на этой же веранде призналась мне…

Я до боли кусаю губу, затем делаю глубокий вздох и перебиваю его:

– Это было в прошлом. Я была маленькой, глупой дурочкой!

– Ты думаешь, я смеюсь над тобой? – удивляется Бес.

– Я ни о чем не думаю, – возражаю я и отвожу взгляд. – Просто не вспоминай об этом. Пожалуйста.

– Посмотри на меня, – велит Никита. – Я люблю, когда мне смотрят в глаза.

У меня мурашки бегут по коже. Я рядом с ним… превращаюсь в неконтролируемый, полыхающий шар, в котором молниями проносятся эмоции.

Я делаю то, что он просит. Снова заглядываю в его глаза. И пытаюсь при этом прийти в себя, успокоиться.

– Ты была смелой, конфетка, – говорит Ник. Серьезно, проникновенно. – Не надо стыдиться своей смелости.

Я молчу. Не знаю, что ему на это ответить. Лишь хлопаю ресницами, не в силах отвести взгляда от него взгляда.

– Пусть останется в прошлом, – наконец, нахожусь я. – Это давно неважно.

– А что так? – он снова улыбается, но на этот раз криво, изогнув уголок губ в улыбке, – любовь уже прошла что ли?

Стоит ли говорить, что я покраснела, как рак?

– Прошла. Конечно же, прошла! – выпаливаю я.

Ник окидывает меня задумчивым взглядом. Затем поднимает руку и тянется к моим волосам. Я часто дышу, ощущая, как его пальцы неспешно перебирают мои пряди. А потом он протягивает мне… листик.

– Запутался, – поясняет.

Я киваю. Забираю у него «находку» и выкидываю.

– Хорошего вечера, – уже более спокойно говорю ему и, не дожидаясь ответа, ухожу.

У меня сердце не на месте рядом с ним. Я сама не своя. Что же творится? Столько времени прошло, а я… все туда же. Будто заболела каким–то вирусом, от которого нет спасения!

Шагнув в ванную, я запираюсь и останавливаюсь возле раковины. Заглянув в зеркало, тяжело вздыхаю. Щеки горят, будто у меня температура под сорок. Глаза широко распахнуты, как у сумасшедшей. Ноздри трепещут…

– Ну и чучело, – недовольно бурчу, торопливо поправляя волосы, что рассыпаны по плечам и талии.

Это я в таком виде перед Никитой стояла что ли? Ужас.

Собрав волосы на макушке, я умываюсь холодной водой. Я так привыкла к спокойствию, а рядом с Беспаловым… мой внутренний мир переворачивается вверх дном. Я моментально теряю спокойствие и начинаю волноваться.

А ведь мне… ведь нам еще ехать в другой город. Вместе.

Ладно, нужно успокоиться. Я просто не привыкла к его вниманию, для меня это что–то новое. Раньше ведь мы практически не общались. Да и не о чем нам было. Я не вызывала у него интереса.

А сейчас? Сейчас, кажется, все поменялось. Он просто общается со мной из вежливости. Но при этом успевает еще и забавляться! Все ему весело. А мне, вот, ни капли не смешно!

Промокнув лицо полотенцем, я выхожу из ванной и иду на кухню. Нужно помочь маме, если она еще не закончила.

– Мам, ты салат уже сделала? – интересуюсь я, подходя к ней.

– Еще нет, – качает головой она. И, кивнув на холодильник, предлагает: – если хочешь – сделай. Помидоры и огурцы в холодильнике.

Я киваю. Хоть отвлекусь от бесконечных мыслей о Никите. На разделочной доске нарезаю сочные помидоры и огурцы, затем мою зелень под струей холодной воды.

– Диан, ты куда смоталась–то? – подходит ко мне Илья. Стащив с доски горстку нарезанных огурцов, он засыпает ее себе в рот. – Я думал, с нами посидишь.

– Прекрати воровать у меня еду, – все еще удерживая в руке поблескивающий в электрическом свете нож, говорю я.

– Положи нож на стол, – велит брат. – Аж не по себе.

Я усмехаюсь и в шутку грожу ему ножом.

– Без глупостей, Илья.

Брат взлохмачивает мне волосы и мой небрежный пучок распускается. Волосы обволакивают меня мягким водопадом.

– Эх, Диана, – хмыкает Илья, одарив меня горделивым взглядом, – чувствую, в ближайшее время я буду сворачивать шеи твоим ухажерам.

Глава 9

Диана

Сегодня я поеду вместе с Никитой в другой город за оставшимися вещами.

Это волнительно для меня. Да и сам он не на шутку меня волнует. Рядом с ним я теряюсь, превращаюсь в какую-то амебу, которая не умеет нормально мыслить.

Один раз я даже попробовала переубедить Илью – говорила, что мне не удобно напрягать его друга, что у него наверняка есть другие дела, более важные, чем поездка в такую даль. Не скажу ведь я прямо, что Никита…

А что Никита? Я сама не понимаю. Ни-че-го не понимаю.

Нравится? Или… что-то другое?

Какой же бред! Сама себе придумала все эти глупости и сама же себя накрутила! Он – лишь часть моего прошлого, первая детская любовь. А сейчас я уже повзрослела.

Очнись, Диана. Глупая твоя голова!

В общем, брат меня не послушал. Сказал, что Ник согласился и мне не о чем переживать. А потом и вовсе подозрительно сощурился и спросил, все ли нормально? Конечно, я ответила, что да. И больше эту тему не поднимала. Не хватало мне еще скандалов. Меньше всего на свете я бы хотела, чтобы дружба Ильи и Никиты пострадала из-за меня. Знаю ведь своего брата, как облупленного.

Беспалов приезжает за мной ровно в восемь утра. Открыв калитку, я выхожу из двора и первым делом вижу его: немного сонный, помятый, с темно-коричневым стаканчиком кофе в руках. Шоколадные волосы в творческом беспорядке, но ему идет. Ему все идет. И даже не смотря на обычную одежду – черную футболку и серые спортивки, он выглядит…

Хватит. На него. Смотреть.

Я опускаю взгляд на свои белые кеды. Но ненадолго. Когда подхожу к Никите, мне все равно приходится заглянуть в его глаза, чтобы поздороваться.

— Доброе утро.

— Привет, — отзывается Беспалов, глотнув кофе из стаканчика. — Запрыгивай в тачку. Кофе будешь?

Я отрицательно качаю головой.

— Нет, спасибо. Я пью только чай.

— Какой? — спрашивает Ник и я слегка хмурю брови.

— Зеленый, — помедлив, отвечаю я. И зачем-то добавляю: — с земляникой и мятой.

Беспалов ничего не отвечает. Лишь усмехается и, шагнув в сторону, открывает мне дверь. Придерживая свою маленькую сумочку, я сажусь в салон и вдыхаю приятный аромат кожи.

Вскоре мы отъезжаем от дома. Сначала едем по узким улицам частного сектора, затем сворачиваем на главную дорогу и мчимся мимо спальных районов, остановок и торговых центров.

— Не жалеешь, что вернулась? — Беспалов делает еще один глоток кофе, высунув локоть в открытое окно. Ветер играет с его волосами и футболкой, по скуластому лицу быстро-быстро скользят слабые лучи солнца.

Я и сама не знаю. С одной стороны — здесь родной дом, мама, брат. С другой — я не ожидала, что судьба меня столкнет с Никитой так… близко. Я не была к этому готова. Ведь все три года учебы я чувствовала себя намного спокойнее, чем сейчас.

— Наверное, не жалею, — все-таки нахожусь я.

— Ты жила так далеко, — задумчиво говорит Беспалов. Даже брови немного сдвигает на переносицу. — Уехала в чужой город. Подальше от контроля Илюхи?

— Да, — невозмутимо лгу я. — Хотела быть самостоятельной.

— И как тебе студенческая жизнь? — интересуется Ник, кинув на меня короткий взгляд. — Понравилась? Тусовки, все дела.

— Не было тусовок, — вздыхаю я. – Я просто… училась.

— Да ну? — выгибает бровь он. — Студенческая жизнь без тусовок? Ты серьезно?

Я покусываю внутреннюю часть губы и пожимаю плечами.

— Да, серьезно. У меня не было желания. Мне это не интересно. Наверное, я слишком скучная.

На последних словах я невесело усмехаюсь. У меня и подружек толком не осталось. Даже те, которые росли вместе со мной, теперь ведут себя по-другому. У нас разные образы жизни, поэтому мы отдалились друг от друга. Нет общих интересов. Одна Олеся осталась, но с ней мы уже давно не общаемся так близко, как раньше.

— Ты просто другая, — отвечает Ник. Он снова смотрит на дорогу и добавляет: — Не делай то, что тебе не нравится, чтобы быть, как все. Поняла?

Я понимаю, что Беспалов имеет в виду клуб. Наверное, в чем-то он и прав. Или по моим нелепым танцам ему сразу стало ясно, что я пришла в ночной клуб впервые.

— Поняла, — отвечаю я и вздыхаю: — Ты сегодня вместо Ильи будешь учить меня жизни?

Ник смеется. Легонько дернув меня за прядь волос, он отвечает:

— Больше не буду, если хочешь.

Я улыбаюсь. Но не ему, а глядя перед собой.

Мы выезжаем из города. Ник ведет машину уверенно — она плавно едет по широкой дороге мимо частных домов. Потом их постепенно сменяют зеленые поля и деревья. Красиво.

Бес включает музыку, что негромко разливается по салону. Мы некоторое время молчим, но я не чувствую из-за этого дискомфорт. Пока что все идет вполне хорошо. Наверное, зря я волновалась.

Спустя час мы проезжаем через шумные улицы соседнего города. Ник останавливается возле торгового центра и поворачивается ко мне:

— Я в магазин сгоняю, — говорит он. — Пойдешь со мной?

Я киваю. Куплю себе воды.

Мы вместе выходим из машины и направляемся к прозрачным дверям здания. Внутри него прохладнее, чем на улице. Сегодня с самого утра солнце припекает.

Поднявшись на второй этаж, мы заходим в небольшой магазин и бродим мимо полок с продуктами. От меня не укрывается то, как проходящие мимо нас девушки смотрят на Никиту. С интересом и огнём в глазах. Правда, когда они замечают меня рядом с ним, огонь потухает и появляется недовольство. Забавно. Я даже улыбаюсь.

Беспалов берет бутылку прохладного чая из холодильника и поворачивается ко мне:

— Ты что-то будешь?

— Воду, — отвечаю я и тянусь к запотевшей бутылке воды. Но Ник успевает быстрее меня — выхватывает у меня из под носа бутылку и расслабленно шагает к кассе. — Эй!

— Я оплачу, — отзывается он, продолжая идти.

— Я и сама могу оплатить, — догнав его у кассы, возражаю я.

— Успокойся, конфетка, — усмехается Беспалов. — Я не разорюсь.

— Девушка, ну что же вы, — улыбается кассирша – пухленькая женщина лет сорока. — Молодой человек решил поухаживать за вами. Может, что-то еще? — обращается она к Никите. — У нас есть шоколад с орехами. И с миндалем есть. Вкусный.

— Давайте две штуки, — кивает Никита.

— Не надо, — краснею я.

— Не растолстеешь, не парься, — отмахивается Беспалов.

— Да я же… — лепечу я. — Мне не удобно!

— Скромная она у тебя, — смеется кассирша.

— Сейчас это редкость, — отвечает Никита.

А я смотрю на него изумленно и только ресницами успеваю хлопать.

— Это уж точно, — кивает женщина. И, пробив нам покупки, добавляет: — ну, хорошего дня, голубки.

— И вам, — подхватив пакет, Беспалов приобнимает меня за плечо. – Пошли, голубка. С шоколадом будет веселее ехать, да?

Я слабо улыбаюсь.

— Тебе придется его есть вместе со мной.

— Я не люблю сладкое, — беспечно отвечает Ник.

— Недавно ты говорил другое, — не выдержав, смеюсь я. — Как же быстро меняются твои вкусы.

Беспалов широко улыбается, все так же глядя вперед. Его рука слегка хлопает меня по плечу и отстраняется. Помолчав несколько секунд, он отвечает:

— Это все шутки, конфетка. Не воспринимай меня всерьёз.

Я все еще улыбаюсь, но с каждой секундой моя улыбка тает. Конечно, шутки.

А ты что придумала себе, Диана? Неужели думала, что действительно ему можешь нравиться?

Для Никиты я, как и раньше, всего лишь сестра его друга. Наверное, так лучше. И теперь мне действительно стоит успокоиться, ведь Беспалову я не интересна. Флирт и шуточки – язык, на котором он разговаривает со всеми девушками, а не только со мной.

Но почему тогда мне так… досадно?

Глава 10

Настроение ползет вниз. Я не в силах им управлять. Сижу и трескаю шоколадку, наблюдая за проносящимися мимо окна рядами стройных берез.

— Хорошо зашла, — скользнув по мне насмешливым взглядом, отмечет Никита. Заметив мое недоумение, поясняет: — шоколадка. Будешь еще?

Он кидает мне на колени вторую плитку.

— Нет, спасибо, — отказываюсь я. — Иначе потом не смогу проходить через двери.

— Да ладно тебе, не гони, — на губах Ника играет усмешка, — у тебя классная фигура, все на месте.

Я не знаю, что ему отвечать. Стараюсь не реагировать на его слова и помнить, что ничего серьезного за ними не кроется.

— Засмущал тебя? — хмурится Беспалов, заметив, что я молчу. — Извини.

— Все нормально, — мягко отзываюсь я.

Мы останавливаемся на светофоре. Я комкаю фантик от шоколадки и поворачиваюсь к Никите.

— Куда можно выбросить?

— Засунь в дверь, — отзывается он и, окинув меня своим взглядом, кивает на мой подбородок, — измазалась, конфетка.

Я провожу по лицу пальцами, пытаясь оттереть шоколад. Беспалов смеется, в его глазах играют солнечные зайчики.

— Не оттерла. Вот здесь, — он молниеносно наклоняется ко мне и касается большим пальцем моего подбородка.

А у меня в этот момент сердце замирает, я даже не дышу, растворяясь во времени. Палец Никиты проходится по моему подбородку, на миг замирает и движется наверх. Сейчас Беспалов не смотрит мне в глаза, он смотрит… на мои губы. Долго, внимательно.

Или мне это только кажется?

Время превращается в тягучий кисель, тянется мучительно медленно, замедляя все вокруг. Я замираю, когда подушечка его пальца, вдруг, касается моей губы. Немного оттянув ее, медленно продвигается из одной стороны в другую. Его касание обжигает, отзывается сотней мурашек по коже.

Я вспыхиваю, когда наши взгляды встречаются. Клянусь, сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

— На губе, — выдыхает Никита, — тоже был шоколад.

Он отстраняется от меня и смотрит теперь на дорогу. Неотрывно, немного напряженно. И как только на светофоре загорается зеленый, машина срывается с места так резко, что меня вжимает в сидение.

Я смотрю на дорогу, но ничего не вижу. Перед глазами Никита. Его сосредоточенное лицо и темные ресницы, прячущие взгляд, устремленный вниз. Губы до сих пор покалывает, они будто все еще ощущают прикосновение Беспалова.

Я немного опускаю окно и подставляю лицо потоку свежего воздуха. Постепенно сердцебиение выравнивается.

Как бороться с собственной глупостью? Как не воспринимать Никиту всерьез? Я слишком ярко реагирую на все, что он делает. А ведь ничего сверхъестественного не произошло!

Нужно собраться и быть спокойнее. Я ведь общалась с парнями и раньше. Правда, дальше общения никогда не заходило. Но ни с одним из них я не чувствовала себя так… взбудораженно и взволнованно, как с Никитой.

Оставшуюся часть поездки мы молчим. Музыка в машине немного разряжает обстановку, но я скорее слышу шум, а не мелодию. И лишь жду, когда уже вернусь домой.

Очевидно, что я проиграла своему прошлому. Оно стремительно настигло меня и накрыло собой, сколько бы я от него не бежала. Ведь мои чувства никуда не исчезли, а лишь стали ярче.

И я абсолютно не знаю, куда мне от них деться!

***
Никита

Никогда не думал, что тащить ковер на плече будет легче, чем держать себя в руках рядом с Илюхиной сестрой.

Шоколад на губах… Какой, к херам, шоколад на губах? Надо же было такое придумать – сам с себя угораю. Губы малышки были чистые. Сочные, мягкие. Малиново-розовые. Такие только целовать, с кайфом мять своими губами и оттягивать.

Я помню их вкус. Помню, какие они податливые.

Девчонка сведет меня с ума. Почему именно она сестра Илюхи? С ней я контролирую себя буквально во всем. Начиная от того, что говорю, заканчивая тем, что делаю. И то, получается не всегда.

Еще немного и я бы реально поцеловал ее. И не только. Рядом с ней внутри все кипит, мозг плавится и стекает прямо в штаны. Я хочу ее. Именно ее. И не понимаю, в чем дело. Веду себя как подросток, которому никто не дает.

Что это? Какой-то новый пункт – отыметь сестру лучшего друга? Тупо поставить галочку? Или что? Почему именно она? Такие малышки никогда не были в моем вкусе. Неопытные, скромные – вообще не мое. Куда проще нагнуть девку, которая может дать все, что мне надо. И даст по полной программе. Во всех позах и во все места.

Но нет блять, теперь меня переклинило. Потянуло в другую сторону. А руки, как назло, связаны. Была бы Диана моей, если бы не обстоятельства?

Да. Или нет. Не знаю.

С такими, как она, сложно. Ди не из тех, кто запрыгнет на болт, а потом исчезнет. С ней так нельзя, я это прекрасно понимаю.

Но все равно каждый раз в ахуе, как на меня действует эта девчонка. Ее этот взгляд еще. Такой наивный, открытый, совсем не игривый. Она не лезет вон из кожи, не флиртует, не пытается привлечь внимание.

Диана просто есть. И уже от этого меня кроет.

Идет впереди, в своих джинсовых шортах, а я залипаю на ее ноги. Волосы распущены, волнами падают на талию и плавно приподнимаются при каждом ее шаге. Она даже не в курсе о том, что сейчас творится в моей башке. Наверное, давно бы сбежала, если бы узнала мои грязные мыслишки.

С малышкой пора завязывать. Быть от нее подальше. Иначе всему настанет полный пиздец. И ей, и мне, и моей дружбе с ее братом. Я ведь… я далеко не принц на белом коне. Мне ей нечего предложить. Долго и счастливо – не про меня.

И мозгом это прекрасно понимаю. Но сейчас он перекочевал в другое место. В голову поменьше.

Ди открывает дверь заднего сидения и отходит в сторону. Я запихиваю ковер, отряхиваю руки и, подхватив бутылку прохладного чая, утоляю жажду.

— Все взяла? — закрыв бутылку крышкой, перевожу взгляд на Диану.

Эти ее глаза… цвета летнего, дождливого неба. Такие чистые и невинные. Она совсем не испорчена.

Глава 11

Диана

Допивая чай, я наблюдаю через окно, как Никита пытается завести машину. Видно, психует – с кем-то болтая по телефону, активно жестикулирует рукой и хмурит брови.

Я начинаю волноваться. Как же так? Ведь еще недавно все было нормально. И когда я теперь попаду домой?

Как только Никита возвращается, я поднимаюсь из-за стола и напряженно смотрю на него.

— Не заводится? — интересуюсь я.

— Выдает ошибку, — кивает он.

— Что нам теперь делать? — сминая собственные пальцы, спрашиваю я.

Такого я не ожидала от сегодняшнего дня.

— Я звонил Илье, но он пока не берет, — покусывая нижнюю губу, отвечает Ник. Он все так же хмурится и смотрит перед собой. – Звонил еще другу одному, но он приехать не сможет. Надо что-то сделать с тачкой.

Мы торчим в кафе еще добрых три часа. За это время Никита пробует еще раз разобраться с машиной и выкуривает четыре сигареты. А я – пишу десяток сообщений Илье и еще примерно столько же раз ему звоню. Он как будто под землю провалился! И мама тоже трубку не берет – видимо, спит после дежурства. Ей я звонить много раз не стала.

Никита возвращается ко мне, садится за стол и допивает вторую чашку кофе. Я барабаню по столу пальцами и снова перевожу взгляд на окно – небо все еще ясное, но солнце светит уже не так ярко, как днем.

— Извините, — к нам подходит официантка – женщина с объемными, немного пушистыми волосами. Смотрит участливо и мягко. – У вас какие-то проблемы?

Ник поднимает на нее свой взгляд и улыбается. Так, будто никаких проблем у него вообще никогда не было.

— Все в порядке. Машина просто подводит.

— Вы можете остаться у нас, — чуть наклонившись, негромко предлагает официантка. – У нас на втором этаже есть свободный номер.

— Номер? – вырывается у меня. – Один?

— Ну да, — уверенно кивает она. — Номер просторный, уютный. У нас часто останавливаются новобрачные.

Я изумлённо смотрю на Никиту. Но он не отказывается.

— Мы подумаем, — отвечает Бес и женщина, улыбнувшись, отходит. Проводив ее взглядом, Ник склоняется ко мне. Смотрит как-то не так. Серьезно, без прежних смешинок. – Диан, ты чего меня боишься?

— Что? — широко распахиваю глаза я.

— Я тебя чем-то обидел? – продолжает он, глядя на меня в упор. – Чего ты шарахаешься от меня, как от огня?

— Ничего подобного, — сглотнув, отвечаю я. — Все нормально.

— Ты же понимаешь, что если твой брат не ответит, то нам придется остаться здесь? — уточняет Беспалов.

— Да, понимаю, — отвечаю я.

Сердце предательски грохочет в груди.

— Я хоть раз тебе повод дал? — снова спрашивает Ник. – Какие-то шутки пошлые в твой адрес отпускал или лапал тебя?

Мои щеки наливаются жаром.

— Нет, — хрипло отвечаю я.

— Тогда чего боишься меня? – он будто… злится. – Завязывай с этим. Я вроде на маньяка не похож. И спать могу на полу, если надо.

Я даже не знаю, что ему сказать. Его слова заставили меня растеряться. Неужели я его чем-то действительно задела?

«Диана, у тебя же вечно все на лице написано!» — шепчет противный, внутренний голос.

— Извини, — вздыхаю я. — Я просто была не готова здесь ночевать, поэтому удивилась. Не хотела тебя обидеть, честное слово.

Даже стыдно становится. Веду себя, как идиотка. Ник так заботится обо мне, а я… конечно, с ним можно спокойно переночевать в одном номере. Он не прикоснется ко мне, никогда не тронет и не обидит. Это я уже сегодня поняла – сам ведь расставил между нами четкие границы и дал понять, что мне не стоит воспринимать его всерьез.

— Все нормально, — отмахивается Беспалов.

— Мы останемся здесь? — уже спокойнее спрашиваю я.

— Останемся, — отвечает он. – Я оплачу номер и еще раз позвоню твоему брату. Хотя до президента, наверное, было бы проще дозвониться, чем до него.

— Это точно, — слабо улыбаюсь я.

Ник едва заметно улыбается в ответ и уходит к барной стойке. Видно, что он взвинчен. Конечно, его можно понять. Наверняка, у него есть другие планы. Более важные, чем торчать здесь со мной.

Я наблюдаю, как он общается с официанткой, прикладывает карту к терминалу и, обернувшись, кивает мне, чтобы я подошла. Я послушно иду к нему, придерживая тонкий ремешок сумки на плече.

— Пошли, конфетка, — командует Беспалов, засовывая карту в чехол от телефона. — Глянем, что там за номер для новобрачных. Спала когда-нибудь на лепестках роз?

Я слышу смех в его голосе и улыбаюсь.

— Нет, не спала. А ты?

— Один раз. Когда напился с твоим братом и упал лицом в клумбу.

Я смеюсь, чуть склонив голову вниз. Мне почему-то действительно смешно. А может быть, это последствия сегодняшнего дня.

***

Никита

Диана красиво смеется. Ее смех звонкий, приятный. Мне даже легче становится – рад, что удалось разрядить обстановку. А то уже загоняться начал.

Ди меня будто сторонится. Когда официантка сказала о номере для новобрачных, в ее глазах появился ужас. Серьезно. Вид у девочки был такой, будто ей предлагают в клетку к медведю пройти, а не в свободный номер. Я вообще еще ни разу такой реакции у девчонок не видел. И смешно и грустно, бля.

Когда мы поднимемся на второй этаж, у меня звонит телефон. Достаю трубу из кармана штанов и усмехаюсь. Звонит Илюха.

— Илья? — с надеждой спрашивает Ди.

Я киваю и, ответив на звонок, ставлю на громкую.

— Ну, здорово, — вполне бодро говорю другу. — С возвращением.

Илюха дышит часто, будто после пробежки.

— И тебе не хворать, — отзывается он. — Чего случилось-то? Диана звонила раз пятнадцать и ты названиваешь. У меня на беззвучном стоял.

— Илюш, ты там скоро? — отдаленно раздается женский голос, искаженный сотовой связью.

Ди поднимает удивленный взгляд на меня. Я отвечаю ей точно таким же взглядом. Но мы оба понимаем, в чем дело.

— Илья Александрович, — говорю я. – Вас, кажется, работа зовёт.

Глава 12

Диана

Никита оставляет меня одну и уходит. Я брожу по номеру, скользя задумчивым взглядом по светлым стенам, воздушным шторам на окнах и широкой кровати, на которой выложено сердце из лепестков роз.

Постепенно за окном вечереет, по небу разливается персиковый закат. Я некоторое время разглядываю покачивающиеся верхушки зеленых сосен, затем ухожу в душ. Нужно сполоснуться после напряженного дня.

Голову не покидают мысли о том, что сегодня я ночую вместе с Никитой в одном номере. Конечно, я знаю, что он не причинит мне вреда, но все же меня это волнует. Так волнует, что порой дыхание перехватывает. Оставаться на целую ночь с парнем… вернее, с молодым мужчиной, мне еще не приходилось.

Он ляжет со мной или… действительно будет спать на полу?

Нет, на пол я ему лечь не позволю. Так нельзя. Укроется теплым пледом, а я – одеялом. Это нормально. Ничего страшного. Всего лишь одна ночь.

Теплая вода приводит меня в чувство. Промокнув влажную кожу полотенцем, я надеваю один из чистых халатов, что висели на вешалке и возвращаюсь в комнату. Делать особо нечего и телефон, как назло, садится. Мне становится скучно. С Никитой было бы по-другому.

Он умеет создавать вокруг себя неповторимую атмосферу. Рядом с ним все вокруг будто меняется, становится легко и весело. Я сама не заметила, как мне стало комфортно в его присутствии. Но то приятное волнение, прокатывающееся волнами внутри меня, все равно не исчезает.

Я слышу стук в дверь и подскакиваю с кровати. Сердце учащенно начинает биться в груди.

Никита пришёл.

Но когда я открываю дверь, вижу не его, а мужчину, которого мы встретили на крыльце. Уперевшись в стену рукой, он буравит меня поплывшим взглядом.

— Нашел, — ухмыляется пьяно, расслабленно.

Из моей груди вырывается судорожный вздох. Я тут же закрываю дверь, но мужчина толкает ее назад и вваливается в комнату.

— Вы чего? — испуганно кричу, шагая назад. — Вы что делаете?!

— Чего сразу кричать-то? — изумляется он. — Я же добрый. Честно-честно.

— Что вам надо? — сердцебиение заглушает мои собственные слова. — Уходите. Идите к себе!

— Мне одиноко, — вздыхает мужчина. — Пошли ко мне, красивая? Выпьем, поболтаем. А может быть и еще чего-нибудь поделаем…

— Пожалуйста, — пытаясь взять себя в руки, уже тише прошу я. — Оставьте меня в покое.

— Чего ты нервничаешь-то? — хмурится он, едва не смахнув рукой ночник с комода. — Твой мажорик на улице торчит, оставил тебя одну. А я, между прочим, могу скрасить твое одиночество.

— Не надо, я не хочу, — отрицательно качаю головой я. — Я сейчас действительно закричу!

— А я дверь закрою, — снова улыбается этот ненормальный. Ему будто весело меня пугать. Он больной какой-то! — Смотри, сейчас…

Мужчина разворачивается и делает шаг к двери, но до ручки не дотягивается – резко получает дверью по лицу и, что-то прошипев, хватается за нос.

У меня камень с души падает, когда я вижу Никиту. Весь взвинченный, раскрасневшийся. Глаза горят огнём.

— Ди, зайди-ка в ванную, — велит он.

Я ошеломленно смотрю на него, киваю и на негнущихся ногах ухожу. Не могу ослушаться Ника, когда он так смотрит.

Плотно закрыв дверь, я кусаю губу и обхватываю собственные плечи руками. Становится страшно. Сердце никак не успокоится – грохочет, как сумасшедшее. Никита вернулся вовремя. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы не он.

Но вдруг… вдруг случится что-то еще? Я прижимаюсь виском к двери, надеясь, что все обойдется. Мне до жути страшно. Тот мужчина вломился так неожиданно!

Кроме приглушенных голосов я ничего не слышу. А потом раздается грохот двери и все стихает. Я замираю, еще некоторое время напряженно прислушиваюсь и лишь спустя пару минут осторожно открываю дверь.

В номере никого. Я не нахожу себе места. Брожу из стороны в сторону, пока Никита не возвращается.

— Ты как, Диан? — он подходит ко мне и, хмуря брови, заглядывает в глаза. — Испугалась, да?

— Нет, — ложь. Мне до сих пор не по себе. И Ник это чувствует.

— Он больше не придет, — обещает Беспалов. — Не переживай, слышишь?

— Ты ведь останешься? — с надеждой спрашиваю я.

— Останусь, — кивает он, не сводя с меня своих глаз. — Конечно, останусь. Не бойся. Хочешь чай? Я принесу твой любимый. Зеленый.

— Нет-нет! Не надо. Все нормально, — отвечаю я, заметив краем глаза капли крови на руке Беспалова.

Поймав мой взгляд, он отстраняется.

— Сейчас я схожу в душ и вернусь. А потом мы поужинаем. Ок?

— Хорошо, — отвечаю я.

— Дверь я запер, — продолжает Ник. — Обещаю, он больше не придет.

— Хорошо, — повторяю я.

А у самой перед лицом так и стоят пьяные, блестящие глаза того мужчины. Он ничего не сделал, но здорово меня напугал. Теперь кажется, будто вот-вот в номер снова кто-то ворвется.

Беспалов уходит в душ. А я, включив ночник, иду к окну и, приоткрыв его, запускаю в комнату поток свежего воздуха.

Мне нужно успокоиться. Все в прошлом. Все в прошлом…

***
Никита

Не уберег. Не доглядел. Аж зло берет на самого себя. И на ублюдка, который вломился в номер и приставал к Диане.

Не зря он пялился на меня, пока я с тачкой возился. Я как знал – что-то будет. Хорошо, что решил подняться и проверить, как там без меня конфетка. Как оказалось, я пришел вовремя.

Вот, сука. Думал, не остановлюсь – лицо этому ушлепку сломаю. Костяшки ноют. Но как представлю, что испытала Диана, перед глазами снова пелена расстилается. Это ж надо вломиться к девчонке! И не к какой-нибудь, а к…

Впрочем, неважно. Главное, что все в порядке. Малышка такого не заслужила. Определено не заслужила. Столько страха в ее округленных глазах было – просто жесть. Даже представить стремно, что могло бы произойти, если бы я не поднялся.

Из душа выхожу уже более спокойным. Наскоро вытеревшись полотенцем, натягиваю штаны. Футболку испачкал, надевать ее нет никакого желания, поэтому просто оставляю ее в ванной и возвращаюсь в комнату.