Сестра волка

Глава 1. Пушистик,и другие неприятности.

Дорогие мои, рада видеть вас на страницах этой книги!

Прошу обратить внимание, - книга предназначена для читателей 18+

Надеюсь, она вам понравится)

Не забывайте ставить звёздочки и подписываться, для автора это очень важно!

Приятного чтения!

С любовью, Анна.

В тишине спящего дома раздался резкий скрип старой дубовой кухонной двери.
Боязливо поёжившись от этого резкого звука, эхом отзвавшегося по дому, маленькая детская фигурка проскользнула в кухню.
Накануне Элину лишили ужина, в наказание за позднее возвращение, и принесённого за пазухой блохастого котёнка, поэтому теперь ей очень хотелось есть.
Жаль, любимого братика не было рядом, он всегда поддерживал и заступался за Эли, участвовал во всех её проделках, играх и спасении всевозможных животных, а в случае наказания, он, как юный лорд, требовал, чтобы его наказали вместе с ней.
Старая Бет, которой строго запрещалось наказывать юного лорда, очень сердилась, но не могла ничего поделать, и Элину, по требованию брата, тоже оставляли в покое.
Но теперь, когда родители взяли братишку с собой ко двору, решив, что пора представить королю будущего Альфу клана северных волков, Элине приходилось худо, у старой служанки были развязаны руки.
Девочка уже почти два года из милости жила в доме дяди и тёти, лорда и леди Гастингс. Лорд Гастингс был обротнем, могучим волком и Альфой всех Северных земель, правой рукой Короля, вождём армии северных волков.
Отец Элины, младший брат лорда, проигравшийся в пух и прах виконт, давно и несчастливо женатый, находил утешение не в дочери, а только в картах и выпивке.
Мать девочка помнила смутно. Помнила, что высокая, стройная женщина, которую она раньше видела только из-за юбки няни, вдруг подошла к ней, малышке Эли, когда та гуляла по аллее, за домом.
Маменька поцеловала Эли в лоб, что было слишком непривычно и настолько неожиданно, что вызвало у ребёнка только лишь неловкость и некоторый испуг. А когда малышка неловко попыталась отстраниться, вырваться из непривычных ей объятий, мать раздражённо дёрнула плечом, отвернулась и пошла к карете с сундуками, ожидавшей её.
Эли услышала лишь смутное: "прости, девочка", долетевшее до неё с хлопком закрываемой дверцы. А может, ей просто показалось...

Карета умчалась вдаль, больше Эли не видела маму. Отец в тот же вечер спустил всё своё состояние в покер.
Так малышка оказалась на попечении властных дяди и тёти.
Единственным человеком, в огромном родовом замке, который любил Эли, был её младший двоюродный братишка, Эдвард.
Сколько раз, когда родители маленького Эди уезжали на бал, когда ему было страшно, Эли приходила в его детскую, вместо мамы целовала братишку на ночь в лоб, рассказывала добрые сказки, пока мальчик не засыпал, доверчиво прижавшись к ней.
В такие минуты Эли чувствовала себя почти счастливой, ведь она была нужна...

Днём, пока с братом занимались гувернёры и учителя, девочка была предоставлена самой себе. Украдкой пробравшись в библиотеку, она обычно брала новую книгу, и, устроившись за портьерой в огромном холле, чаще всего весь день проводила за чтением, чтобы было, что рассказать Эди перед сном. Она могла так сидеть часами, пока старая Бэт громким окриком не сгоняла девочку с насиженного места. После этого приходилось возвращать книгу на место и, под ругань старой няньки, возвращаться в детскую. И хорошо, если там уже ждал Эди...
Лишь маленький наследник огромного состояния, будущий Альфа древнего клана волков, был добр к Элине, в которой не нашли ни способностей перевоплощения от отца, ни магического дара матери.
"Бракованная", - брезгливо поджимала губы леди Гастингс, - "Кому отдать такую замуж?"

Взяв девочку в дом, Гастингсы надеялись, что смогут удачно выдать племянницу замуж за нужного человека, увеличив своё и без того огромное состояние, и влияние при дворе. Но у малышки не нашли ни волчьей метки отца (что иногда бывает с девочками, мальчика бы в этом случае посчитали бастардом), ни дара бытовой магии матери, свойственной аристократкам. Это значило, что на брачном рынке, среди знати, девочка не будет иметь большого успеха.
Малышка, в шесть лет попавшая в огромный дом, уже два года чувствовала себя обузой, чужой и лишней среди этой роскоши.
Именно поэтому, сейчас, тайком пробираясь на кухню, она старалась ступать, как можно тише.
Воровато оглядевшись, сверкая огромными синими глазами, из под светлой чёлки, девочка выпустила на пол котёнка, которого только что снова забрала с улицы. Налив ему в блюдце молока, налила и себе, с аппетитом заедая хлебом.

В глубине длинного, тёмного коридора для прислуги послышались шаркающие шаги.
Вздрогнув от испуга, девочка неловко развернулась, и опрокинула локтём чашку.
- Элина! - послышался визгливый голос кухарки, - опять что то уронила, несносная девчонка?!
- Беги,малыш, - Эли поспешно подхватила сыто икнувшего котёнка, и выставила за дверь.
"Эх, видимо, опять придется весь день сидеть в чулане для белья", - с тоской подумала девочка...

Несколько часов спустя...

Полоска света из приоткрывшейся двери ударила ей в лицо.
- Эли, - послышался тихий шепот.
"Братик вернулся", - отстранённо подумала Элина, прикрывшись рукой от яркого света лампы.
Весь день и вечер она провела взаперти, как и предполагала, волнуясь за судьбу котёнка.
Скудный обед, из воды и хлеба, не слишком скрасил её день, и, измученная переживаниями, девочка забылась тяжёлым сном.
Эдвард проскользнул в приоткрытую дверь, держа на руках пушистый комок, который принялся возмущённо пищать, пока не вырвался, и не пристроился на ворохе белья, рядом с головой Эли.
- Эди, уходи, тебя накажут! - девочка взволнованно приподнялась на локте.

Глава 2. День рождения.

Элина.

- Пушистик, отстань, я помню... - сонно пробормотала я, сталкивая с постели пушистого, упитанного чёрно - белого кота.
Сегодня брату исполняется четырнадцать. Серьёзная дата для будущего Альфы. Именно в этом возрасте обычно происходили первые перевоплощения у волков - подростков.
Мой любимый братик уже два года учился в элитной академии оборотней, и очень отдалился от меня.
В его властных зелёных глазах проступила задумчивая таинственность, я стала замечать, что в те дни, когда Эди дома, он часто избегает меня.
Сама я теперь помогаю кухарке на кухне, отрабатывая своё содержание. Так распорядилась моя тётя,  леди Гастингс.
Думаю, Эди стыдно за сестру, которая работает на кухне, поэтому я тоже стараюсь не попадаться ему на глаза.
Но сегодня особенный день. Эди потребовал, чтобы я была на его празднике, и леди Гастингс, морщась, будто съела целый лимон, разрешила мне явиться на день рождения брата, после того, как до полудня помогу с приготовлениями.
Стоял жаркий летний день, даже цикад не было слышно. Я чувствовала себя выжатой, как та тряпка, которой сегодня драила полы на кухне, под окрики старой Бет.
"Только бы успеть искупаться", мелькнула в моей голове мысль. Ведь теперь, когда братик уехал, ванна, и прочие привилегии для леди, мне уже не полагались.
Поэтому я поспешно сбросила фартук, и побежала прочь от замка, к прохладной узкой речушке, мечтая смыть с себя рабочую грязь и пот.
Сложив свою одежду за кустом, я, тщательно оглядевшись, скинула с себя последнюю рубашку, и, блаженно прикрыв глаза, погрузилась в чистую, прозрачную воду.

Эдвард. 

Уже два года своей жизни я потратил впустую. Благородная академия, полная высокомерных хлыщей, мне совершенно не нравилась.
Нас учили манерам, которые я знал с детства, светской беседе, и, самое глупое, - верховой езде!
Зачем нам лошади, если вскоре в каждом из нас проснётся огромный волк?
Моё звериное чутьё становилось с годами всё сильнее, ночами я чувствовал себя свободным зверем, бегущим сквозь поля и леса.
Во сне я жадно ловил целую симфонию запахов и лесных звуков, ощущал свободу, и стремился к своей истинной паре, которую чувствовал всем волчьим сердцем...
...А просыпался снова в стенах ненавистной академии, чужой, и надолго застрявший здесь.
Истинная пара... С этим тоже возникла большая проблема. Где бы я ни был, закрывая глаза, я всегда видел её. Свою сестру.
Я очень скучал по ней, и этим пытался объяснить свою невероятную тягу к Элине.
Порой мелькали мысли, которые вгоняли меня в краску, и я отметал их, не давая им угнездиться в своей голове.
Но присутствие сестры стало сильно смущать меня, потому что оно навевало эти мысли, и не слишком братские чувства, снова и снова.
Поэтому я, по возможности, стараюсь избегать её, хотя мне было стыдно видеть разочарование в её глазах. Странно, но иногда похоже, что и она избегает меня...

И вот наступил день моего рождения. Очередной. Четырнадцатый. Архиважный для Альфы, как подчеркнул мне сегодня утром, при поздравлениях, папа. Маменька с утра носилась, словно угорелая, желая устроить большой праздник. Приглашены были, если не ошибаюсь, около трёх сотен гостей, половины из которых я даже не знаю... И это был тот самый "скромный, семейный" праздник, о котором я просил?! Я вообще хотел, чтобы на моём дне рождения были лишь родители, несколько друзей из соседей, и обязательно Она. В общем то, если бы была только Элина, я был бы этому только рад. Но теперь, спустя час - два, нужно будет развлекать целую толпу гостей... Нужно хоть немного успокоиться, почувствовать хоть кусочек свободы, прежде чем я снова стану марионеткой для общества и родителей.
Погруженный в свои думы, я шагал прочь от замка, по узкой тропинке, наслаждаясь запахом полевых трав, глубоко безразличный к празднику, который для меня готовили.
Лёгкий плеск привлёк моё внимание.
"Может, речная форель?" - подумал я, и, предвкушая хорошую рыбалку (можно даже руками!), отправился на разведку.
Подойдя ближе, я остановился, как вкопанный, не в силах отвести глаз от открывшегося мне зрелища.
Из реки выходила лесная богиня. Изящная, золотоволосая, стройная, и... Совершенно нагая! Моя Элина.
Сестра была так прекрасна, что я, поначалу, даже зажмурился, а, открыв глаза, смог в деталях разглядеть красоту её совершенного тела.
Струйки воды, стекаюшие по её волосам, по упругой девичьей груди, мокрые пряди золотистых локонов до узкой талии, и треугольник светлых волос внизу...
Возбуждение было настолько внезапным и болезненным, что я содрогнулся всем телом, инстинктивно прижав руку к паху. С моих губ сорвался хриплый, едва слышный стон.
- Кто здесь?! -  встрепенулась она, услышав мой рваный вздох.
Она схватила рубашку, и попыталась прикрыться...
Но я всё видел. И мой внутренний зверь видел всё. "Моё!" - ревел он. Меня выкручивало от желания схватить её, заключить в свои объятия, присвоить всеми известными мне способами...
Тело скрутила дикая боль. Казалось, что с треском ломаются мои кости. Я услышал испуганный писк Элины, и свой низкий рык.
Из зеркального отражения реки на меня смотрел белый волк. Его дикие, безумные глаза выдавали бурю, которая только что пронеслась в его душе, и в теле.
В 10 шагах от меня, глядя испуганными глазами, стояла моя сестра. Она видела только волка. Монстра. Каким показался себе и я сам.
Развернувшись, я бросился в лес, не разбирая дороги. Кусты и травы хлестали меня по лицу... Нет, не по лицу, а по волчьей морде, и спасительно смыкались за моей спиной...

Элина.

Вода нежно ласкала моё утомлённое тело, смывая усталость, давая силы продолжать день.
Я мечтательно зажмурилась, лёжа на поверхности реки. Мысленно я, в красивом платье, вручала Эди, моему, так возмужавшему, но по прежнему любимому братцу, подарок, - собственноручно сшитую рубашку, единственный подарок, который я могла себе позволить.
Брат благодарит меня, слегка приобнимает, нежно и чувственно целует в губы...

Глава 3. Переполох.

Элина.

До самого замка я бежала без остановки, поэтому, остановившись у задней двери, едва переводила дух.
На подъездной аллее колыхались флаги, на поляне, возле замка, сновали официанты, расставляя на столах для пикника различные яства.
Но мне было не до них. Страх гнал меня дальше, хотелось юркнуть в свою маленькую комнатушку, с головой забраться под одеяло, и притвориться, что меня здесь нет.
В замке царил форменный переполох.
- Элина! - раздался громкий окрик, стоило мне взяться за ручку двери.
Я оглянулась. Повсюду сновали слуги, издалека, со стороны крыла хозяев, доносились крики и призывы: "Эдвард!", "мастер Эдвард!"
- Куда ты бежишь, непутёвая? - подкатилась ко мне колобком старая Бет, - не видишь,мастер Эдвард пропал, все его ищут.
- Как пропал? - ахнула я.
Внутри всё оборвалось, противно засосало под ложечкой. Перед глазами снова встал большой белый волк, плотоядно уставившийся на меня.
В наших краях тоже водились одичавшие, - это оборотни, которые отбились от стаи, или были отлучены, за преступления.
Эти волки в людей уже не превращались, их звериная ипостать взяла верх. Они жили охотой, частенько нападая и на своих бывших сородичей.
"Великий волк, что если эта зверюга обидела брата?" - пронеслась в моей голове ужасная мысль.
-Ты что застыла? - ткнула меня пальцем под рёбра старуха, - иди, со всеми ищи молодого лорда!
Первые кареты гостей уже начали подъезжать к главному входу. Тут и там вспыхивали огненные всполохи, из открытых магических порталов выходили гости, прибывшие издалека.
Я стиснула зубы. Добровольно я бы никогда не попалась на глаза лорду и леди Гастингс, но дело было слишком серьёзным, и касалось безопасности моего любимого брата.
Не медля больше ни секунды, я развернулась в сторону хозяйского крыла, и бросилась бежать, расталкивая слуг и официантов с подносами.
Притормозив у дверей комнаты своей тёти, я глубоко вдохнула, расправила плечи, и робко постучала.

Эдвард.

Я мчался, не разбирая дороги. Только густая шерсть немного спасала меня от колючих кустов терновника, впивавшегося в мои бока.
Мой внутренний зверь гнал меня всё дальше, в отместку за то, что ему отказали в правах.
"Этого не может быть!" - рычал я, встряхивая головой, пытаясь отогнать видения.
Моя сестра не может быть моей истинной!
Волчьи правила нерушимы, браки между близкими родственниками строго запрещены, чтобы не допустить рождения больного потомства.
Поэтому я продирался сквозь чащу леса, рыча и скуля, от боли этого осознания, - мой внутренний зверь ошибается.
Он причиняет мне страдания, заставляя испытывать невыносимое желание к той, что никогда не будет моей.
Я уходил всё дальше, кажется, на восток, сбивая лапы об острые камни и бурелом, желая только одного: скорее выбросить из головы болезненные и порочные мысли о собственной сестре...
Мало помалу зверь терял силы, и задуманное мне удавалось. Бессильно наклонив голову, я уже не бежал, а тихо брёл по незнакомой местности.
Наконец, силы мои иссякли, я устало опустился у маленького, негромко журчащего ручья, и стал жадно пить.
Превозмогая усталость, я снова поднялся, и пошёл назад, по запаху безошибочно определяя, откуда я бежал.
Когда показались знакомые места, остановившись у своей реки, там,где я увидел Элину, я уже готов был поверить, что всё это мне привиделось.
И лишь сердце сладко замирало, отзываясь сладкой болью в паху, при взгляде на берег реки, где ещё недавно стояла Она.
Вечерело. День неумолимо клонился к закату...
"Меня будут искать", - отстранённо подумал я.
Сильная усталость вовсю диктовала свои правила: дальше идти я не мог. Поэтому, устало положив голову на лапы, я закрыл глаза, пытаясь отдышаться.

Элина.

- Как ты могла?! - кричала на меня благородная тётушка, не забывая при этом картинно жестикулировать, - оставить моего мальчика, наедине с этим чудовищем...
- Да нет же, тётя, - моё нетерпение прорвалось сквозь маску покорности, ибо глупость и истеричность этой женщины мешала началу поисков брата, - Эдварда там не было, но если он отправился гулять в ту сторону, он может быть в опасности. Надо поскорее найти его.
- Какая я тебе тётя?! - Рявкнула леди Гастингс, вмиг растеряв свою аристократичность и изящную тревогу, - для тебя я миледи!

- Да, миледи, - смиренно потупилась я, страстно желая, чтобы она, пропустив свой спектакль, начала уже действовать.
Тётя картинно упала в кресло. Спустя пару секунд она выпрямилась. Видимо, суть неприятных новостей наконец начала до неё доходить, и угроза жизни единственного сына возымела действие.
Морщинка залегла между идеально выщипанных бровей леди Гастингс. Она вскочила на ноги, взмахнула рукой, творя заклинание, призывающее слуг.
Вокруг неё замелькали сферы с лицами, похожие на мыльные пузыри. Движение в замке на мгновение остановилось.
- По нашим лесам может бродить одичалый, - с места в карьер начала леди Гастингс, - немедленно соберите людей, пусть ищут в лесу Эдварда, а так же изловят одичалого, для передачи нашим магам. Элина покажет вам, где его видела.
Да, приказы моя тётя отдавать умела. Я кивнула, в знак того, что всё поняла, присела в реверансе, и, еле сдерживаясь, чтобы не бежать, устремилась к новому эпицентру поисков.
Уже несколько часов мы бродили по лесу, на разные лады зовя Эдварда, и боязливо оглядываясь по сторонам, в поисках одичалого.
Слуги, во главе со мной, являли собой комичное зрелище: растрёпанные, взявшие, в качестве оружия, первое, что попалось им под руку, - от кастрюли, до лопаты, и ножа для разделки рыбы.
В лесу уже начали сгущаться вечерние тени.
Хоть я и недолюбливала леди Гастингс, но всё же начала мысленно ей немного сочувствовать. Она осталась в замке, развлекать гостей и, кто знает, что творилось у неё на сердце, от переживаний за пропавшего сына, если даже я, находясь в эпицентре поисков, готова была закричать от отчаяния...
Именно это я и сделала.

Глава 4. Неожиданные перемены.

Элина.

Не стоит говорить, что, при нашем появлении, в замке воцарился настоящий хаос.
Плачущая леди Гастингс, подавленные гости, лорд Гастингс, пытающийся всех успокоить, и одновременно убедиться, что с его сыном всё в порядке...
В суматохе никто не замечал меня. Я попросила служанок вызвать мага - лекаря, и, впервые за многие годы, меня послушали.
Я тенью следовала за слугами, которые несли Эди в его покои.
Когда он снова открыл глаза, я сидела рядом, держа его за руку.
- Как ты? - взволнованно спросила я, когда его затуманенный взгляд обрёл ясность, и сфокусировался на мне.
- Эли, - прошептал он тихо, будто сорвал голос, - мне это снится? Тогда почему ты в платье служанки?
Ответить я не успела, потому что в покои Эди ворвалась целая делегация, - лорд и леди Гастингс, сразу несколько лекарей, и самые близкие друзья семьи, из числа гостей.
Меня моментально оттеснили от кровати. Доктора приблизились к кровати, готовясь осмотреть моего брата. Я, осознав, что сейчас выпроводят всех лишних присутствующих, недолго думая, спряталась за портьеру.
В следующие несколько минут лекари выпроваживали жаждущих узнать о состоянии юного лорда.
Остался только главный лекарь - магик, родители, и я за портьерой.
Леди Гастингс время от времени шумно всхлипывала, пытаясь теребить доктора, поминутно спрашивая: "как мой мальчик?", пока муж не обнял её, пресекая тем самым её попытки мешать осмотру.
Глаза Эдварда в растерянности осматривали всё вокруг, он явно не понимал, как оказался здесь.
Доктор в это время запустил диагностику, и внимательно следил за магическими потоками в теле юноши, которые словно ощупывали его, на предмет внутренних повреждений.
Я, затаив дыхание, следила за лицом лекаря, с волнением ожидая,что он скажет.
Наконец он закончил осмотр, и обратился к почтенным лорду и леди:
- Внутренние повреждения отсутствуют, лишь небольшие поверхностные ранения, которые затянутся в ближайшие 15 минут. Голос молодой человек сорвал, так бывает в первый раз, во время воя. Он восстановится полностью через сутки.
- Хвала Матери - Фее! - выдохнула леди Гастингс.
Старый магик обратился к Эдварду:
- Поздравляю с первым перевоплощением, мой мальчик! Как ты себя чувствуешь?
- Что?! Так рано? Ему только сегодня исполнилось 14! - эмоционально отреагировала тётя.
- Да, действительно, рановато, протянул лорд Гастингс, - это не опасно?
В это время я закусила кусок портьеры, пытаясь сдержать эмоции.Так вот кем был тот белый волк! Я не могла представить, что это мой Эди, и лишь только его глаза показались мне знакомыми...
Ведь первые превращения, даже у самых ранних оборотней, случались ближе к 15 годам.
Лекарь отвечал медленно, глядя в глаза Эдварду, будто считывая из них всё необходимое:
- Видимо, юного лорда что то очень сильно потрясло... Это и запустило процесс перевоплощения.
- Что это было, мой мальчик? - леди Гастингс двинулась к кровати сына, - объясни нам с па...
- Выйдите все! - неожиданно громко прозвучал срывающийся голос Эди, - пожалуйста... - добавил он шёпотом.
- Нам сейчас действительно лучше уйти, и не тревожить юного лорда, - подтвердил старый магик, явно зная больше, чем говорил. - Милорд, миледи, прошу за мной.
Лорд и леди Гастингс были недовольны таким решением, но подчинились. По очереди поцеловав сына, они отправились на выход.
Проходя мимо портьеры, за которой я пряталась, магик бросил на неё многозначительный взгляд...
"Ты тоже не задерживайся", - услышала я его мысленный приказ.
Двери за лекарем и родителями Эдварда затворились.
Я с облегчением выпала из за портьеры, с наслаждением прочихалась от пыли, и направилась к постели Эди.
С размаху, как мы делали в детстве, я вскарабкалась на высокую кровать, села рядом с ним:
- Ух, и напугал же ты меня, братец! - с чувством воскликнула я, - расскажи, что с тобой случилось?

Я ожидала, что он обрадуется моей хитрой проделке и расскажет, что же с ним приключилось, ведь мы никогда ничего не скрывали друг от друга... Мой страх за Эди немного отступил, и теперь очень хотелось узнать, что же так поразило или напугало брата, раз он принял боевую ипостать в день своего четырнадцатилетия. Но его реакция на мой вполне безобидный вопрос оказалась более чем странной...
Статрательно пряча глаза, под моим недоумевающим взглядом, Эдвард стал отодвигаться подальше, на другой край кровати.

- Ты всё слышала? - прошептал он.

- Ну да, - озадаченно протянула я, - магик сказал, что тебя что то поразило. Так что это было?

- Эли, прости меня...

- Да за что?! Ты меня пугаешь...

- Уйди... Пожалуйста, уйди, - глухо произнёс Эдвард, с головой накрываясь одеялом.

Я не поверила своим ушам.

- Эди, ты же мой брат, - я обескураженно смотрела на его попытки спрятаться от меня, - у нас никогда не было секретов друг от друга. Что происходит?

- Уходи! - глухо донеслось из под одеяла.

Чуть не плача, я соскочила с кровати, и направилась к выходу. Я чувствовала себя отверженной единственным человеком в мире, который так много для меня значил, и это чувство затопило моё сознание.
Остановившись у двери, я срывающимся голосом произнесла:

- Я всё равно буду ждать тебя, Эдвард Гастингс! Когда нибудь ты мне всё расскажешь.

И, больше не сдерживая слёз, выскользнула за дверь.

Эдвард.

- Эли! - мой хриплый шёпот заглушил стук захлопнувшейся за ней двери.

Мне было очень плохо. Нет, не физически, для оборотня эти царапины не страшнее булавочного укола.

Как я мог признаться своей сестре во всём, что у меня на сердце? Уж тем более, меня ужасала сама мысль, что об этом узнают отец и мать.
Меня тогда отправят в ненавистную академию, на постоянное проживание, а Эли...
Мысли мои потекли в другом направлении: я так редко виделся с сестрой в последнее время, что только сейчас заметил, - она одета в форму служанки, да ещё и, после сегодняшнего переполоха, больше напоминающую лохмотья.
Похоже, занимаясь своими переживаниями, я не обратил должного внимания на то, что сестре в моё отсутствие живётся отнюдь не сладко. Её ладошка, которой она совсем недавно она держала мою руку, была загрубевшей и мозолистой, будто девушка выполняла тяжёлую работу.
В моей душе нарастал гнев. На мою жизнь, на жизнь Эли, за то, что нам никогда не быть вместе, на отца и мать, которые всё это время подло лишали мою сестру причитающегося ей положения...
Вне себя от гнева, я вскочил, и запустил об стену первое, что попалось мне под руку, - табурет для лекаря.
Ударившись о стену, табурет разлетелся в щепки.
Проклятье!
Я закрыл лицо руками.
В дверь робко постучали.
- У вас всё в порядке, милорд? - молодая служанка с тревогой смотрела на меня, - я была недалеко, услышала жуткий грохот...
- Да, - просипел я, - всё в порядке, можешь идти.
Она присела в реверансе, и поспешила покинуть мою комнату, которая теперь, из-за ошмётков табурета, напоминала эпицентр военных действий.
Когда служанка скрылась за дверью, я задумчиво посмотрел на свои руки.
Это был массивный табурет, двухсотлетней давности, и ещё пару дней назад мне не хватило бы сил кинуть его так, чтобы его разнесло в щепки, а его остатки застряли во внушительной дыре, которую я пробил им в стене.
Похоже, во мне начала пробуждаться легендарная сила Альфы. Хорошо, что моя комната находится далеко от остальных спален, иначе бы я полночи выпроваживал обитателей замка, разбуженных жутким грохотом.
Ложился спать я с мрачной решимостью, что завтра всё изменится.
Я всё изменю.

Глава 5. Закрытая дверь.

Элина.

Я проснулась с непонятным предчувствием. Проплакав, пока не уснула, я долго не могла прийти в себя утром. Встав с постели, как сомнамбула, я поплелась на кухню, на ежедневную работу, уже не слишком боясь очередной выволочки от кухарки.
Громкие голоса, доносившиеся из кабинета лорда Гастингса, привлекли моё внимание. Я отчётливо услышала своё имя, несколько раз произнесённое на повышенных тонах.

Я хотела приблизиться к двери, но она резко распахнулась, и, чуть не сбив меня с ног, оттуда вылетела леди Гастингс, злая, как фурия:
- Что, довольна?! - прошипела она мне в лицо, - мой мальчик уезжает в академию насовсем, а ты будешь жить здесь, как королева!

Выплюнув последнее слово, она развернулась, и её каблучки возмущённо застучали по коридору.
Я стояла, и, округлив глаза, смотрела ей вслед, ничего не поняв из её гневных обвинений.
Потом в мозгу вспыхнула одна ясная мысль: "Эдвард уезжает насовсем!" Это значит, что я больше не увижу его, ещё много лет,ни на Новолетие, ни на его день рождения, не увижу, как он изменился за год, когда он снова приедет на каникулы...
Подскочив от этих ужасных мыслей, я тут же занесла руку для стука в дверь, за которой теперь яростно спорили два мужских голоса.
- Ты не посмеешь отказаться от наследства! - громыхал лорд Гастингс, - да у тебя и не выйдет, Альфа - это судьба!
- Если вы не сделаете этого, я больше не вернусь. Ещё два года в академии, потом запишусь в королевские войска, и вернусь за ней, - неумолимо припечатал Эдвард.
- Да! - раздражённо рявкнул лорд, - отзываясь на мой третий стук в дверь.
Я мышкой проскользнула в комнату, и столкнулась с гневным взглядом дяди:
- Поздравляю! - едко сказал он мне, - ты больше не помогаешь на кухне! Не знаю, чем ты задурила голову своему брату...
- Прекрати, отец! - оборвал его Эдвард, стараясь не смотреть на меня,- неужели ты не видишь ничего зазорного в том, что твоей племяннице не нашлось в твоём доме иного места, кроме как служанкой на кухне?
В этот момент мне стало всё равно. Лорд Гастингс, его самые страшные угрозы, моя участь, - всё это отошло на второй план.
Я порывисто схватила брата за руку, и заставила повернуться ко мне:
- Почему ты уезжаешь насовсем? - задала я единственный мучающий меня вопрос.
- Хватит! - стукнул лорд Гастингс кулаком по столу, с лёгкостью проломив прочную столешницу, - леди Элина займёт подобающее положение в этом доме, а ты, когда придёт время, вступишь в права наследства. В остальном, поступай, как знаешь!

***

Я стояла у окна и смотрела, как экипаж моего брата скрывается в портале. Комкая в руках складки нового платья, я еле сдерживала слёзы. "Это всё из-за тебя!" - твердил мне предательский внутренний голос.

Из-за меня Эди поссорился с семьёй, и отказался приезжать даже на праздники.
"Так будет лучше", - сухо сказал он мне на прощание. Я не знала, кому там "так" будет лучше, я просто стояла и ревела, не обращая внимания на своё "поведение, недостойное леди", глядя на исчезающий в дымке портала экипаж брата.
В тот момент мне показалось, что эта дверь за ним закрылась навсегда.

***

Потянулись унылые дни.
Нет,я больше не прислуживала на кухне, не получала нагоняй от слуг, - всё изменилось.
Мне даже наняли учителя этикета и манер, - пожилую, и весьма суровую мадам Браун. Под её неусыпным контролем меня начали ускоренно учить петь, играть, танцевать, - словом, всему, что полагалось знать благородной леди.
Суровая старая леди стала единственным человеком в замке, кто говорил со мной. Остальные, даже многие слуги, старались игнорировать меня.

Лорд и леди Гастингс взяли принципиально новый курс, - теперь они старательно делали вид,что я - предмет мебели, который им пришлось оставить в своём доме.
Ночами я иногда тихо плакала, скучая по Эди, и нашей крепкой детской дружбе, днём старательно училась, и не только ради того,чтобы не получить указкой по лбу.
Мне действительно были интересны многие занятия с леди Браун.
Особенно меня интересовали уроки истории, в частности, истории оборотней.
Я надеялась, что в этих уроках я найду то, что поможет мне понять Эдварда и его поступки.
Я старательно писала ему письма, рассказывала о делах дома, и о своих успехах, стараясь придать рассказам позитивную окраску. Но ответа не получала.

В глубине души я понимала, что брат ещё любит меня, и по прежнему защищает. Но почему он оставил меня здесь одну, в кругу людей,презирающих меня... Неужели я тоже чем то обидела его. Неужели его ссора с родителями была настолько сильна, что он решил отказаться и от меня?
Ночами я прокручивала в голове эти мысли, а днём училась, и чинно гуляла с книгой по саду.

Иногда Гастингсы приглашали гостей, тогда мне разрешалось ужинать с ними, а не в своей комнате.
Обычно семьи знатных господ приежали вместе со своими отпрысками, - разодетыми, церемонными, напыщенными сыновьями и ветренными, недалёкими дочерьми, думающими исключительно о балах, женихах и шляпках.
Мы вместе чинно прогуливались по саду, вели светские беседы о погоде и нарядах с девушками, а мальчики и юноши старались держаться в стороне, и говорили о своём.
Мне было скучно до зубовного скрежета, но я терпеливо сносила все попытки сделать из меня леди. Этого хотел для меня Эдвард, а ему я доверяла полностью.
До одного дня.

***

Особенно неприятен, из числа гостей, мне был молодой виконт Вентфорд, который, в отличие от остальных, не держался в стороне. Он расточал фальшивые комплименты девушкам, слюняво целовал их надушенные ручки, пускался в пространные и непонятные рассуждения, - словом, от его навязчивой глупости тошнило уже не только меня. Он так же мнил себя ловеласом, его тощее, долговязое тело так и норовило прижаться ближе, чем позволяли правила приличия.
Поминутно заправляя редкие волосы, цвета ржавчины, за уши, виконт искренне считал себя неотразимым, а все свои липкие ухаживания - верхом счастья девушек.
Самой благосклонной к нему, он почему то считал меня, хотя я всеми силами пыталась доказать ему обратное.

Глава 6. Любовь, дружба, и новые потрясения.

Огромный белый волк стремительно мчался по заснеженным полям, явно наслаждаясь движением.
Свет полной луны тускло освещал окресности, отражался в изумрудно - зелёных глазах грациозного хищника. Он играючи взлетел на высокую гору, поднял морду в небо, раздался протяжный волчий вой.
Никогда ещё Эдвард не чувствовал себя таким свободным.
Второй год в ненавистной академии, побег в окно, и вот все инстинкты выпущены на волю.
Послышался ответный ликующий вой. Диллан. Оборотень, виконт из обедневшего рода, лучший друг Эди.
Вместе сбежав ночью из стен академии, друзья наслаждались мимолётной свободой.
Имея телепатическую связь, волки могли общаться мысленно, без чего было не обойтись, так как Дилан сильно отстал от Эди.
- Ну ты втопил, брат, - раздался в голове у Эди смешок Дилана.
Волк с чёрной, как ночь, шерстью, еле заметный в полутьме, с трудом нагонял товарища.
- Догоняй - догоняй, - усмехнулся Эдвард.
- Постой, - Дилан замер возле горы, принюхавшись, - ещё шаг, и ты спугнёшь мою добычу.
Эдвард осмотрелся. Действительно, неподалёку ушками шевелила молодая, любопытная косуля.
- Мы не голодны, пусть бежит, - твёрдо сказал Эди.
Милый носик косули забавно дёрнулся, и сердце белого волка дрогнуло, - так же забавно подёргивался носик сестры,когда она улыбалась или нюхала цветы,которые он рвал для неё в детстве на лугу...
- Добычу необязательно есть, - оскалился чёрный волк, - с нею можно ещё и поиграть...
Он начал, припадая, подкрадываться к ничего не подозревающей косуле, а Эди, в чьих жилах текла кровь Альфы, мог видеть и читать мысли Дилана.
Тот в красках представлял испуг и агонию животного, наслаждался предвкушением страха жертвы...
- Довольно! - предостерегающе приказал Эдвард.
Издав предупреждающий рык, он одним прыжком перерезал Дилану дорогу. Косуля, вздрогнув от грозного рычания, быстро умчалась в лес.
- Ты лишил меня забавы! - рявкнул чёрный волк.
- Эдвард, будучи гораздо крупнее, угрожающе навис над ним:
- Мы не убиваем ради забавы, - прорычал он.
Дилан, зная, на чьей стороне будет перевес силы, опустил морду, проворчав:
- Ты слишком сентиментален для Альфы. Разве так удержать клан Северных волков?
Белый волк свирепо огрызнулся, и повернул в обратный путь.

Эдвард.
Да, Дилан знал, на что надавить. И мне сильно не нравилась его жестокость, которая иногда прорывалась наружу. Он в чём то прав, - всё чаще в мою душу заползал липкий страх, недостойный волка, - как я приму на себя бремя ответственности за свои земли, за целый клан?
Сумею ли я оправдать ожидания? Рано или поздно я снова увижу Эли. Я жаждал этого, скучал по ней, но очень боялся этой встречи. Я часто видел её во сне...
Постепенно я убедил себя, что не было никаких запретных чувств, и мне всё только показалось.
Мой зверь тогда только пробудился, поэтому он мог ошибиться в определении истинной.
Но то, что запретные чувства могут вспыхнуть вновь, страшило меня.
Я мчался сквозь лесную чащу, не останавливаясь, не оглядываясь на Дилана, зная, что он следует за мной.
Перемахнув через изгородь, я направился к открытому окну нашей комнаты, и одним прыжком перемахнул через подоконник.
Комната была на четверых парней, но двое из них разъехались на праздник Новолетия, к своим родным.
Остались только я и Дилан. Я домой больше не возвращался, а Дилану некуда было ехать, - родовое имение сгорело год назад, вместе с его семьёй.
Его единственная родня, - двоюродный дед, лорд, и владелец золотых приисков на границе, выразил ему соболезнования, но племянник со своей семьёй, которые много лет терпеливо ждали смерти старого лорда, ясно дали ему понять, что еще один рот, а так же потенциальный наследник, им не нужен.
Так что всё, что осталось у Дилана, - это оплаченное обучение в академии оборотней, и руины родового поместья.
Я очень сочувствовал другу, помогал ему, чем только мог, и это отвлекало меня от моих собственных проблем, - они уже не казались мне такими значительными.
Я перевоплотился, и тут же принялся поспешно натягивать заранее приготовленную одежду.
Выстывшая за часы нашей прогулки комната не располагала к нахождению в ней без шерсти, и нагим.
Когда в комнату заскочил Дилан, я уже, полностью одетый, старательно разжигал камин.
Дилан, перевоплотившись, поспешно натянул штаны, и, стуча зубами, бросился закрывать окно.
Мимо его носа с громким карканьем пронёсся почтовый ворон.
- Тише ты! Перебудишь всех, - шикнул на него рассерженно Дилан.
Ворон пронёсся над нами пару кругов, и уронил мне на голову письмо.
От сестры, с замирающим сердцем интуитивно понял я.
От неё давно не было писем. Наверное, она думала, что я забыл о ней. Как же она, в таком случае, ошибалась... Я просто не мог объяснить ей, почему мне пришлось покинуть её и дом. Она бы поняла, что так лучше для неё. Для нас обоих. Я читал каждое её послание, впитывая каждое слово, и бережно хранил их в шкатулке для самого ценного.
От каждого письма веяло щемяще - приятными воспоминаниями.
Иногда, когда эмоции переполняли меня, я рассказывал Дилану о сестре, о наших детских проделках, доверяя другу самые ценные воспоминания о дорогом мне человеке.
Дилан, проникшись, с удовольствием слушал мои рассказы об Эли. Я был рад, что кто то разделяет мои чувства, ведь мою сестру невозможно было не любить.
И сейчас я нетерпеливо смахнул письмо с макушки, поднял, и с нетерпением, но осторожно, открыл его, незаметно от друга с наслаждением вдохнув любимый, неуловимо тонкий аромат, присущий только моей Элине.
- Долгожданное письмо? - ухмыльнулся Дилан, присаживаясь поближе к камину, - расскажешь?
Я не ответил, разворачивая бумагу, сложенную вчетверо.
В глаза сразу бросились, нетипичные для Эли, кривые строчки и разводы. Я впился глазами в размытый текст.
Гнев и ярость загорелись в моей душе. Я злобно смял письмо, молча достал чемодан, и стал скидывать туда самое необходимое.

Глава 7. Долгожданная встреча и безумный план.

Эдвард.

Едва дождавшись утра, я занял очередь к дежурному магу по перемещениям. Очередь была значительная, так как многие покидали академию на праздники.
Барабаня, от нетерпения, пальцами по чемодану, я напряжённо размышлял. Утром я коротко посвятил друга в план "Б", в котором предполагалось его участие.
На моё счастье, Дилан, давно заочно симпатизирующий Элине, согласился.

Я знал, что, если родители успели заключить помолвку - соглашение с Вентфордом, то дело плохо.
Вентфорд - оборотень, хоть и слабак, а помолвка, с участием родных, у оборотней, - это очень серьёзно.
Он вцепится в мою Элину зубами и когтями, ради того,чтобы породниться со знатным семейством Гастингс.
А отец и мать будут счастливы сбыть Эли с рук, как ненужную вещь, и этого я не мог им позволить и простить.
Я понимал, что на сей раз моих угроз может быть недостаточно, на кону честь семьи.

Единственное, что в таком случае могло спасти Элину, - это временный брак.
Лишь в одном амфитре нашего мира совершался такой обряд, - на границе северных и южных земель.
В такие союзы стремились девушки и юноши, в попытке спастись от ненавистного брака, навязанного их семьями, а так же оборотни, нашедшие истинную пару, которая помолвлена с другим.
Такие союзы часто были весьма необдуманными, но признавались среди оборотней законными, ибо, если оборотень находил свою пару, но не соединялся с ней, он умирал, медленно и мучительно.
Распознать истинную пару мог только сам оборотень, его суженая, и маг высшей категории.
Магов высшей категории в мире было всего 5, я рассчитывал, что ни одного из них не попросят проверить брак, который я собирался устроить.

Если Элина выйдет замуж за Дилана, в амфитре на границе, то это избавит её от притязаний Вентфорда, и честь семьи, пошатнувшись, будет сохранена.
Друг ждал от меня вестей, чтобы немедленно прибыть в амфитр, если это будет необходимо. Дилану я доверял полностью, но сердце болело при одной мысли о том, что придется всё же отдать кому то сестру замуж.
"Дилан никогда не обидит мою сестру", - утешал себя я, - "к тому же, я буду рядом".

Кого я обманываю... Больнее всего будет именно то, что я буду рядом! Да, я буду присматривать за Диланом, чтобы оне не позволил себе, на правах мужа, того, что не понравится моей сестре.
Но что если она полюбит его, и брак станет настоящим? "Тогда я пожелаю им счастья", - заставлял себя в это поверить я.
Внутренний зверь собственнически рычал и злобно скалил зубы, в ответ на эти мысли, но я был непреклонен.
Наконец, дождавшись своей очереди, я назвал место назначения, и шагнул в бледно - голубой портал, навстречу своей судьбе.

Элина.

Я почти смирилась со своей участью. Ворон улетел неделю назад, и, то ли попал в ужасную снежную бурю, бушевавшую 3 дня и 3 ночи, после его вылета, то ли Эди получил письмо, и не прочитал его.
Была назначена дата свадьбы. Начались первые приготовления.

Через 7 дней меня выпустили из комнаты, и, бледная, ставшая тенью самой себя, из-за недельного плача, я смогла, наконец то, выйти в сад.
Взяв, для видимости, первую попавшуюся книгу, я отправилась вглубь сада, в старую беседку, где меня никто не тревожил.
Присев на качели, внутри беседки, положив на стол книгу, я задумчиво покачивалась, в такт своему отчаянию.

О да, я прекрасно знала, что помолвки нерушимы, без ОЧЕНЬ весомых причин, ничего отменить нельзя. Подумывала сбежать, но безнадёжность этой затеи остановила меня.
Ведь я не владею магией, я не оборотень, далеко ли сможет уйти хрупкая человечка?
Если меня не унесёт метелью, меня найдут за пару часов, оборотни, или с помощью магии.
И в целом мире не было того,кто мог бы помочь мне, поэтому побег был всего лишь позорной и пустой затеей...

- Я знал, что найду тебя здесь, - раздался за спиной до боли знакомый голос...
- Эди... - прошептала я, не в силах поверить своему счастью.
Я бросилась к нему в объятия, смеясь и плача.
- Тише, сестрёнка, - приговаривал он, успокаивающе поглаживая меня по спине, - всё хорошо, теперь я рядом.
Брат рядом. Я спасена. И безумно счастлива.
- Эди, ты ведь поговоришь с ними, правда? - с надеждой спросила я. - Ты убедишь их, что этот брак будет страшным несчастьем и ошибкой?
- Уже поговорил, Эли, - тяжкий вздох вырвался из его груди морозным облачком, - они и слушать не хотят. Это бесполезно...
Острое разочарование клинком вонзилось мне в сердце. Уткнувшись в широкое плечо брата, я горько разрыдалась.

Эдвард.

Бедная моя девочка... Спасая её от одного нежеланного замужества, я должен был сообщить ей о другом нежеланном замужестве...
Я не знал, как это сделать. Она горько рыдала на моей груди, эти солёные капли обжигали меня, даже сквозь одежду.
Не зная, как утешить её, как осушить эти слёзы боли, я осыпал горячими, пылкими поцелуями её лицо.
Я вложил в них всю накопившуюся нежность, всю любовь к своей Элине, и то безумное чувство, что давно к ней испытывал, но боялся назвать вслух.
Страсть.

Какой то звук вырвался из её груди, - полувздох, полувсхлип, и она порывисто прижалась ко мне, будто пытаясь раствориться, спрятаться в моих объятиях, как в единственном надёжном, что было в её жизни.
Губы её приоткрылись, пальцы ершили мои волосы, сводя меня с ума.
С хриплым стоном я впился в её губы. Нет, это был совсем не братский поцелуй.
Я вбирал её в себя, заполнял собой, упивался её запахом, ласкал, забывая обо всём, дарил ей себя.
Мой член едва не взрывался от возбуждения, и бешено пульсировал, от соприкосновений с её нежными бёдрами.

Она дрожала в моих руках, возвращая поцелуи, солёными от слёз губами. Мои руки нежно ласкали её спину. Я прижимал её к себе всё крепче, ласкал всё смелее, окончательно потеряв голову...
"Положи её на стол, сделай её своей, немедленно, прямо здесь", - рыча, требовал мой внутренний зверь, одурманенный её запахом. И я был с ним согласен.
Сжимая Эли в объятиях, я, ослеплённый страстью, сделал шаг к столу, мы натолкнулись на него.

Глава 8. Побег.

Элина.

Когда Эдвард посвятил меня в свой план, я, долго не раздумывая, решительно поднялась на ноги.
- Я верю тебе, Эди, - сказала я. - Если ты считаешь, что другого пути нет, я согласна. Когда нужно уходить?
Брат коротко выдохнул, собираясь с мыслями.
- Завтра, на рассвете, - решительно ответил он. - Возьми только самое необходимое, еду, что-то ценное, и очень тепло оденься, - путь не близкий...
- Хорошо, - меня начала бить лихорадочная дрожь предвкушения.
- На рассвете будь готова, я приду за тобой.
- Да, - закивала я, - буду очень ждать тебя.
- Ты не хочешь спросить о своём новом женихе? - с лёгкой усмешкой подколол меня Эдвард.
Точно! Я была так счастлива шансу на избавление, и потрясена случившимся в старой беседке, что новый жених показался мне далёкой химерой...
Я слегка покраснела. Без раздумий дать согласие выйти замуж за незнакомца? Великий Волк, до чего я докатилась...
- Ты прав, Эд, - я нервно прыснула в кулачок, - перспектива брака с Вентфордом, кого угодно вдохновит выйти хоть за первого встречного.
Эди фыркнул от смеха, и весьма заразительно.
Посмотрев друг на друга, мы громко расхохотались.
Этот смех был нам очень нужен.
Он немного растопил ту чудовищную неловкость, которая возникла между нами, после случившегося в старой беседке, и слегка рассеял мой страх перед побегом, и неизведанным будущим.
- Да уж, - согласился Эдвард, вытирая слёзы, выступившие на глазах от хохота, - с Вентфордом шутки плохи, он и пугало в огороде испугает!
Я согнулась пополам от смеха, представив несчастное пугало, удирающее по полям, от слюнявых поцелуев и комлиментов Вентфорда.
Что уж говорить обо мне, и о других девушках, к которым он захочет посвататься, после моего побега...
Завтра мне тоже придётся удирать от него, по полям и лесам... Я снова помрачнела.
Эди на прощание нежно сжал мою руку в своей, от чего по всему телу пробежали горячие мурашки, и ушёл из сада первым, чтобы нас не видели вместе, и раньше времени ничего не заподозрили.
Я, старательно спрятав в глазах счастье от встречи, и робкую надежду на лучшее, сделав выражение лица как можно печальнее и покорнее, поспешила в свою комнату. Готовиться к побегу.

О нашем головокружительном поцелуе в саду, мы оба негласно предпочли забыть.

Я не сомкнула глаз всю ночь. Собрав всё необходимое, я запихнула узел под кровать. Затем подумала, снова достала, положила своё простое голубое платье, которое, если не придираться, могло сойти за подвенечное.
Узел стал гораздо объёмнее. Снова запихнув его под кровать, я легла, и попыталась уснуть.
Но сон не шёл, поэтому я нервно вскочила, начала мерить шагами комнату.
Затем села, и стала нетерпеливо постукивать коленями друг об друга. Часы в гостинной пробили 3 раза.
Через пару часов рассвет. Нервы были напряжены до предела. Раздалось тихое поскрёбывание в дверь.
Нет, не Пушистик. Его Эди пристроил, сразу после нашего разговора, на время, к Лиззи, бывшей служанке. Она хорошо относилась ко мне, часто играла с Пушистиком.
Затем быстро вышла замуж, и перестала работать в доме. Эдвард щедро заплатил ей, но Лиззи заверила,что итак позаботилась бы о коте.
Пушистика Гастингсы лишь терпели, поэтому, к счастью, девушка не удивилась, и не стала задавать лишних вопросов.
"Показалось", - подумала я, - "для Эди ещё рано".
Звук повторился. Я подскочила к двери.
- Эли! - раздался шёпот брата.
Я открыла дверь. Быстро и бесшумно Эдвард проскользнул в мою комнату, осторожно прикрыв дверь за собой.
- Эди, ещё рано, - тревожно прошептала я. - Что-то случилось?
- Да, случилось. Нам придётся поторопиться, сестрёнка. Утром приказано удвоить охрану, как раз на случай нашего побега. Отец знает, что я этого так не оставлю, - мрачно сообщил Эди, - поэтому уходим немедленно.
Я достала из под кровати узелок с вещами, которые он тут же подхватил.

Крадучись, мы поспешили покинуть дом, через дверь для прислуги.

Перед нами простиралось бескрайнее поле, над которым начала заниматься заря. Эдвард начал снимать с себя одежду, складывая её в мой узелок.
У его ног лежала верёвка, которую он зачем то принёс собой.
- Ну, сестрёнка, седлай братца, - усмехнулся он.
Мгновение, и передо мной стоял огромный, великолепный белый волк, ростом почти с лошадь.
Я сначала застыла в восхищении, благоговейно взирая на своего Альфу. Но тут же опомнилась, и побежала неловко взбираться на спину огромного волка.
- Привяжи себя ко мне, - раздался в моей голове приказ брата.
Я кое-как обмоталась верёвкой, привязав себя к спине Эди, ухватилась за его длинную шерсть...
И оценила в полной мере его предусмотрительность.

Мы неслись по полям огромными скачками, острый, колючий ветер обжигал лицо.
Мощные лапы огромного волка взрывали снежные сугробы, за нами клубилась белая позёмка. С меня слетел капюшон плаща, я замерзала, ёжась от холодного ветра.
Мы летели вперёд, оставляя позади, казалось, тысячи миль.
- Сегодня нам нужно преодолеть северные границы, - раздался голос Эди в моей голове, - если будешь уставать, скажи мне.
Я уже чувствовала себя полумёртвой от усталости!
Но, до боли закусив губу, из последних сил цеплялась за густую белую шерсть, мечатая только об одном, - не упасть.

Эдвард.

Я, быстро, насколько это возможно, мчался вперёд, боясь только за свою хрупкую ношу. Пальчики сестры крепко вцепились в мою шерсть. Слыша мысли подданных, я понимал, - в замке нас уже хватились, но погоня ещё не выслана.

Я огромными скачками нёсся дальше, чтобы успеть преодолеть как можно большее расстояние, пока...
- ЭДВАРД, НЕМЕДЛЕННО НАЗАД! - раздался в голове грозный Приказ отца.

Началось.
Я затормозил всеми четырьмя лапами. Краем сознания я услышал, как испуганно пискнула Эли.
- Нет! - прорычал я, пятясь, мотая головой, пытаясь сделать невозможное, - ослушаться приказа Альфы.
Меня скрутила резкая боль, почти такая, как в первый раз, при перевоплощении. Я, заскулив, резко припал к земле.
- Эди! - послышался отчаянный крик сестры, сквозь пелену боли в моей голове.
Меня била крупная дрожь, боль накатывалась оглушающими волнами, лишая воли, рассудка, дурманя сознание...
Сестра вроде соскочила с моей спины, и я растёкся на боку, скуля, воя, не в силах пошевелиться.
О, только бы ей хватило ума отойти подальше, чтобы я случайно не зашиб её лапой, пока меня скручивает от невыносимой боли...
А ещё лучше, чтобы она отбежала настолько далеко, чтобы не видеть и не слышать всего этого.
Тонкие ладошки затеребили мою морду:
- Эди, пожалуйста! - в голосе сестры слышался безумный страх и мольба.