Сёстры: пропасть между нами

Глава 1

Её разрывали на части, не оставляя и шанса на спасение. Острые когти чудовища впивались в кожу миловидной девчонки, оставляя на ней красные глубокие полосы и заставляя кровь брызгать во все стороны. Блондинка отчаянно пыталась бороться за жизнь, её душераздирающий вопль разнёсся по школьному коридору, но крепкая рука тут же зажала девушке рот, не позволяя больше издать ни одного звука.

Тонкие пальцы девушки силились ухватить со стола хоть что-нибудь, чем можно было бы отбиться, пусть это был бы даже карандаш, но руки слабели с каждой секундой, и она не могла сделать этого. Слёзы катились по её щекам в тот момент, когда в девичье плечо впились острые клыки, а дальше... А дальше началась нестерпимая агония, заставившая жертву забыть обо всём на свете: об исполосованном когтями теле, о чудовище рядом, о том, что ногу, казалось, ей оторвало. Всё это не было болью по сравнению с тем, что блондинка испытывала теперь. Яд, расползающийся по телу, сводил с ума, заставляя девочку выгнуться дугой и завыть в руку своему убийце. По её щеке скатилась последняя одинокая слеза и глаза встретились с «ней».

«Она» стояла за дверью, до побелевших костяшек сжимая ручку, которую попыталась открыть за секунду, до того, как крик девушки разнёсся по коридорам школы.

По «её» щеке тоже стекла слеза, а в горле застрял вопль. Она не знала, что происходит, но догадывалась, что долго жертва не проживёт. Догадывалась она и о том, что ей самой не помешало бы убраться отсюда как можно быстрее, надеясь, что человекоподобное существо не заметило нежеланного свидетеля.

Прыснула кровь, вновь окрашивая стены и потолок класса в багряный. Окрасила она и убийцу и даже попала на девушку-наблюдательницу. Та отпрянула назад, касаясь дрожащими пальцами лба, по которому стекали красные капли.

Жертва была мертва.

Не то чтобы это не было понятно и так, но наблюдательница вдруг отчётливо это ощутила, буквально почувствовав кожей присутствие духа смерти в школьных кабинетах. Торопливыми, сбивчивыми шагами она бросилась прочь, думая лишь о том, что её собственное, слишком громко бьющееся сердце выдаст её монстру, которого она видела.

Её пальцы, с силой вцепившиеся в телефон, как в последнее спасение, не попадая по буквам, набирали СМС:

«Можешь меня забрать? Пожалуйста!»

И пришедший ответ, заставивший девушку обречённо выдохнуть. Выдохнуть так, словно вся жизнь с этим выдохом вышла из её груди.

«Очень занят, прости»

«А...?»

«Он со мной, тоже занят. Напишу через два часа, ок?»

«Ок»

***

45 часов назад.

Хейвен

20:04. 30 октября. Суббота.

Два дня до смерти Хелл

Шумная вечеринка была в самом разгаре, большая часть народа уже собралась и теперь громкая музыка гремела на весь район, лишь заводя толпу весёлых подростков. Алкоголь, купленный совершеннолетними членами тусовки или тайно взятый у родителей теми, кто был младше, лился рекой, но никто ещё не успел опьянеть.

Я прыгала под незнакомую, но громкую и качающую песню вместе с лучшей подругой, всё надеясь, что на медленном танце меня пригласит Кристиан. К слову, надеялась я на это не без причин. Парень был моим лучшим другом вот уже 10 лет и... Впрочем, пока это было неважно.

- А твой футболист собирается тебя пригласить? – подтолкнула я Келли, подпевающую рядом, на что та лишь загадочно закатила глаза.

Девушка, чуть ниже меня ростом была моей лучшей подругой со второго класса. Её черные волосы до лопаток были красиво уложены в локоны, на что она точно потратила пару часов, впрочем... Она укладывала их каждый день, тратя на свой внешний вид чуть больше времени, чем на сон и учёбу, которая была у неё достаточно посредственной: без троек, но и пятёрок не очень много. Главным страхом девушки было оказаться на улице без макияжа или в неподходящем наряде, но за столько времени я научилась мириться с мыслью о том, что на первом месте у этой барышни стоит плойка, а потом уже всё остальное. Тем более, что эгоисткой она не была и вела себя со всеми очень даже мило, никогда не опускаясь до ругани или оскорблений.

- Посмотрим, - улыбнулась девушка, оглядываясь куда-то на толпу.

Да, несмотря на то, что она была моей лучшей подругой, я понятия не имела, как выглядит ее «плюс-минус сто девяносто в рост и ,,ого-го’’ в плечах». Зато точно знала, что я среди толпы ищу обладателя сто девяносто одного сантиметра в высоту, пятидесяти в ширине плеч, зелёно-карих глаз и тёмно-русых волос.

- Выйдем на улицу? – на моё плечо легла мужская рука, заставляя обернуться на говорившего, - Здесь слишком шумно!

- Да! – пытаясь перекричать музыку, согласилась я, и краем глаза заметила, как Крис хватает Келли за запястье, вытягивая из толпы и увлекая вслед за нами.

Впрочем, её руку он отпускает сразу же, как мы минуем столпотворение людей. Ладонь с моего плеча парень тоже убирает, отходя от нас с подругой на шаг.

Глава 2

Нельзя описать боли матери, теряющей своё дитя. Нельзя искупить вину матери, отказавшейся от своего дитя.

Одна женщина любила своих детей. Она любила обеих. Любила и Хелл и Хевен.

Другая женщина лишилась своего дитя до того, как впервые взглянула на него, приведя на свет лишь одного из близнецов. Сердце второго замерло всего за пару часов до родов. Её ребёнок умер внутри неё. В её собственном утробе.

Третья женщина отказалась от роли матери. Она предала своего малыша, навсегда расставшись с ним и угрызения совести будут мучать её долгие годы, пока она не найдёт способа искупить свой грех.

К слову... Здесь было не три женщины. Лишь две. Две женщины. Три истории. Три младенца.

Ненужный. Живой. И мёртвый.

В день, когда солнце вышло из-за облаков, озарив собой землю, в день когда тучи, окружившие небесное светило извергли глас неба, женщина кричала от боли, но её стоны заглушал гром. Ей было так плохо, как не было ещё никогда. Так, как могло бы быть плохо матери, потерявшей своё дитя.

Она не знала этого ребёнка. Она его даже не родила. Но она чувствовала его, чувствовала так, как могла чувствовать только мать.

Слова врачей затмили её разум.

Мёртв.

Мёртв.

Её ребёнок мёртв.

Он умер у неё в утробе, всего за каких-то пару часов до родов.

Казалось, счастье в один миг покинуло её, оставив лишь половину от того, что было.

Второго близнеца.

Женщина со светлыми, как пшеница волосами качала на руках младенца с тёмным, словно выгоревшая от солнца трава, пушком, который грозился с возрастом стать ещё темнее. По её щекам, сквозь улыбку текли слёзы. Она плакала. Плакал младенец, видимо чувствуя, что его лишили чего-то очень важного. По окну застучали капли дождя.

С ними заплакало небо.

Положив младенца в кроватку, женщина вышла из палаты.

Коридоры больницы, люди, сочувствующие взгляды персонала, собственное уставшее лицо в отражении. Вымученная женщина оказалась в морге.

Рука матери коснулась маленького тела. Светлый, не как пшеница, а как вспышка молнии пушок, словно присыпал голову младенца. Он не кричал, не плакал, не смеялся.

Он уже ничего не делал, оставив своей несчастной матери лишь воспоминания о том, как он когда-то толкался внутри неё, вызывая с болью ещё и счастливую улыбку.

Она не смогла сохранить ребёнка внутри себя. Сможет ли она сохранить второго? Хорошая ли она мать?

Она блуждала по коридорам больницы, теряя счёт времени и думая, а готова ли она к тому, что её ждёт?

Она стояла за дверью палаты, не решаясь войти и взглянуть на живого ребёнка. Изнутри разносился плач, но она не могла убедить себя даже пошевелиться.

И вдруг всё умолкло.

Наступила полная, абсолютная тишина.

Женщина распахнула дверь палаты, столкнувшись взглядом с темноволосой девушкой лет двадцати пяти, одна её рука была в люльке с ребёнком, который ещё минуту назад надрывно плакал, а сейчас строил весёлые гримасы незнакомке, пытающейся его утешить.

Во второй руке девушка держала младенца, тоже новорождённого, что неудивительно, ведь это всё же был роддом.

Светловолосый карапуз забавно надул щёки, и женщина, на секунду забывшись, представила, что этот малыш был её.

«- Словно моя дочь, - мелькнула в её голове мысль, - Моя дочь...»

По щеке прокатилась очередная слеза, и женщина подошла к люльке.

- Верно, уже и ты не хочешь быть моей дочерью, да мой рай? – она прижала ребёнка к сердцу, - Прости маму, просто этот день казался ей адом. Просто..., - она замолчала, хотя, казалось, хотела сказать ещё что-то. В любом случае, духа у неё не хватило, и она смогла лишь, опустив голову тихо выдохнуть слова извинения, - Прости маму, ладно?

Младенец снова заплакал, вторя слезам матери, а та аккуратно опустила его обратно в люльку, переводя взгляд на тёмноволосую девушку.

- Вы ей нравитесь, - тихо прошептала женщина, опуская голову, - Очень. Пожалуй, даже больше, чем я.

Шёпот разнёсся по палате, вызывая у незнакомки лёгкую дрожь, но та лишь улыбнулась, и эта улыбка решила всё.

- Это ваш ребёнок. Заберите её.

***

16 лет спустя

Хелл

15:07. 30 октября. Суббота.

Два дня до смерти Хелл.

Каллиграфическим почерком, которым я никогда не писала в тетради, я выводила надпись на гранитной плите «Мы тебя никогда не забудем». Просто, лаконично и незамысловато.

Большинство людей заказывали именно такие, хотя я никогда не понимала прелести этой простоты.

Я не рисовала портреты на памятниках, для этого у нас был специальный лазер, но всегда делала гравировку надписи на очередной плите. Это меня... Успокаивало что ли? Не знаю. Странное хобби, конечно, но учитывая, что мать владела похоронным бюро и предоставляла всевозможные ритуальные услуги – это казалось даже логичным. Да и то, что мы жили напротив городского кладбища, коим и управляла мать, заставило перестать бояться мертвецов и всего, что с ними связанно.

Глава 3

Бывают дни, когда кажется, что всё сложится как никогда хорошо. Когда в голове куча мыслей, идей и планов и верится, что каждому из них суждено сбыться.

Бывают, наоборот, дни, когда дурное предчувствие нагоняет страх, а всё валится из рук.

В небольшом городке, в окрестностях которого произошла наша история, люди разделились на два лагеря:

Келли в десятый раз поправляла огромный бант на коробке средних размеров. Да, пусть отношения с Хейвен у неё и не ладились (хоть вторая об этом и не подозревала), из-за того, что Уокер могла составить ей сильную конкуренцию в борьбе за Кристиана, на подарки Келли Роджерс никогда не скупилась.

В коробке была шикарная сумка из прошлогодней коллекции любимого модного дома Келли, и когда та увидела её в торговом центе по акции в 75%, та сразу подумала о Хейвен. Не из-за стиля или цвета сумки. Из-за акции. И девушка не обратила внимания на то, что уценка была из-за порванной подкладки, решив, что раз её подруга разбирается в сумках немного хуже, она не поймёт, что брак на лицо. Келли была безумно довольна собой и своей гениальной идеей, а потому она была совершенно уверенна, что этот день пройдёт просто замечательно.

В этом же районе, в доме по соседству, парень, сидящий напротив букета цветов, словно с маятником, играл с золотой побрякушкой, красиво переливающейся на свету. Кулон в форме конверта, внутри фотография, на ней двое: Кристиан и Келли, а всё для того, чтобы подруга знала – она всегда может на них положиться.

Наверное, знал бы Крис о том, что к нему чувствует Хейвен и о том, что Келли проворачивает всё это за спиной «лучшей подружки», прекрасно зная о том, что она влюблена, такая мысль как «можно положиться» пришла бы к нему в голову последней. Но, пребывая в безмятежном неведении о подлой игре своей девушки и о нежных чувствах своей подруги, парень лишь радовался наступившему празднику, представляя реакцию Хейвен на подарок.

В другом конце города жизнь тоже кипела в приготовлениях: Бенджамин стряхивал пыль с набора для ручной гравировки, прекрасно зная о немного жутком увлечении своей подруги. Он видел её старые инструменты: некоторые слегка подломанные, со сколотыми ручками, в общем обычные. Новые он заказал у личного мастера, который вырезал на них замысловатые узоры, сохранив при этом удобство орудия. Всё же ручная гравировка – значит, и инструменты должны быть сделаны вручную и только специалистами, по крайней мере так решил Бен. А прочный, качественный материал мог гарантировать, что орудия труда прослужат Хелл ни один год, что тоже было весьма приятно.

В общем, покупка стоила своих денег, и парень был очень ею доволен.

В огромном доме в конце улицы другой парень всё проверял, работает ли устройство в браслете, который он собирался подарить. Его, кстати, тоже делали на заказ, специально под руку девушки.

В основном из-за кольца, на обратной стороне которого было изящно написано имя именинницы. От кольца тонкая золотая цепочка тянулась к самому браслету, встречаясь с чёрным кружочком у основания ювелирного изделия. Весь фокус был в том, что браслет был не один. Существовал второй – мужской и без кольца, просто золотой и достаточно толстый, с таким же кружочком. При долгом прикосновении к любому из кружочков, второй коротко вибрировал, на каком бы расстоянии они не находились.

Забавная штука и Себастиан собирался долго объяснять, как это работает девушке при дарении, а сейчас просто убеждался, что механизм исправен.

У всех здесь было чудесное настроение и не важно, из-за чего: из-за новой подлости, чувства дружбы или любви. Не важно. Просто это состояние словно окутало всех жителей города, избегая лишь двух мест.

Первый дом, над которым сегодня собрались тучи, был домом семьи Фостер. Небольшой, уютный, семейный дом, впрочем, хранящий множество секретов. В нём уже два месяца жила чудесная семья – Муж, жена и двое их детей: Бет и Кол Фостер. Младшему сыну было 12, парнишка быстро влился в новый коллектив, тут же найдя себе друзей, а вот его сестрице повезло не так сильно. Старшей было шестнадцать, и она училась в 10м классе, сидя за партой перед Хелл и Хейвен на Английском и Биологии. Блондиночка ненавидела переезд, предпочитая прежнюю, более спокойную и размеренную, по её мнению, жизнь.

Именно её плохое предчувствие тревожило с самого утра и неспроста. Девочка умудрилась стать свидетелем страшной тайны, которую собиралась вскоре раскрыть, но перед этим ей надо было серьёзно подумать: стоит ли оно того? Дело ведь всё же касается жизни человека...

У городского кладбища, к слову, царила атмосфера не лучше и вовсе не из-за специфики этого места. С самого утра все домочадцы напряглись.

Хейвен разбила зеркало, крася губы, что, несомненно, было плохой приметой.

- Случайность, - пробормотала под нос девушка.

Мать девочек надела платье наизнанку, заметив это только тогда, когда девочки спустились вниз, к завтраку.

- Случайность! - рассмеялась женщина.

Хелл же проснулась неожиданно рано из-за птицы влетевшей в её комнату и всё никак не хотевшей улетать.

- Случайность..., - протянула Хелл.

Две девушки и одна женщина напряжённо переглянулись.

Случайности, ведь... Неслучайны.

***

Глава 4

Бывает, мы ошибаемся, бывает, делаем что-то верно. Можно идеально рассчитать всё и облажаться, а можно не делать ничего и получить больше, чем когда-либо смел мечтать.

Очаровательная Келли Роджерс сидела дома, держа в руках телефон и рассматривала фотографию со странички своей лучшей подруги. На ней были обе близняшки Уокер, счастливые и обнимающиеся.

Хейвен и Хелл.

Одна из них была её подругой. Другая – проблемой.

Их объединяло лишь то, что обе вскоре должны были исчезнуть из жизни брюнетки. Келли понимала – скрывать отношения всегда – не выход, но отчего-то, она хотела преподнести эту новость Хейвен сама и как можно позже, дабы причинить ей ещё больше боли.

А значит Хелл, желавшая сестре как можно меньше страданий, должна была замолчать...

Впрочем, с сегодняшнего дня это уже не было проблемой.

Быть честными – Келли ненавидела двойняшек Уокер. Как очень верно подметила Хелл – от зависти. Почему? Да потому, что все, кто когда-либо нравились девушке – любили их.

Сейчас, например, Кристиан. А как начинались их отношения? Да так, что однажды, когда парень спросил у Келли, кто нравится Хейвен, она соврала.

Помнила, как подруга признавалась в симпатии к Крису и была просто в бешенстве от того, что ещё немного и у них всё получится. Конечно, она сказала, что Хейвен нравится кто-то другой, но тут же предложила свои услуги в качестве доверенного лица, которое сможет утешить боль и страдания разбитого сердца.

Парень, к слову, купился. Нуждаясь в ком-то, кто поможет заглушить чувства, Кристиан остался в объятиях коварной и очень довольной подруги, которая, кстати, ничего к нему не испытывала, а удовольствие получала, грея на душе мысль о том, что превзошла Хейвен и получила то, о чём та теперь сможет лишь мечтать.

А в прошлом... Себастиан Хартингтон, принц всея школы и представитель, пожалуй, самой богатой семьи в городе.

А ведь Келли правда его любила.

Она выбирала платья - для него. Делала макияж – для него. Причёска и снова, лишь для того, чтобы он её заметил.

И он заметил.

Вернее, она так думала. Девушка и не поняла сначала, что каждый день, глядя на неё, он видел другую. Слышал другую. Думал о другой.

Впрочем, Келли понадобилась лишь неделя, чтобы понять, что она ошиблась – он не заметил её. Он по-прежнему замечал только Хелл. И она ненавидела девушку за это.

Нет, в глубине души Келли с самого начала знала, что так будет. Она видела множество девушек Себастиана. И она так же видела, как этому множеству он предпочитал одну, меняя подружек так часто, что никто и не успевал понять, что они встречались.

Ладно, быть честными, став одной из этих девушек, Келли быстро поняла, что отношениями это назвать сложно. Скорее это называлось «без обязательств». Он не ходил с ней вместе по школе, предпочитая Хелл и Бена, он не сидел с ней в столовой, опять же, предпочитая Хелл и Бена, он не звал её на прогулки, а почему? Верно, он гулял с Хелл и Беном. Ей нельзя было садиться в его машину, поэтому он никогда не приезжал с Келли в школу, хотя она периодически оставалась ночевать у парня.

И добиралась домой она на такси. К нему, кстати, тоже.

Зато если дело касалось Хелл – ей можно было всё. Он возил её по своему собственному желанию, позволял ей пачкать его одежду, пинать его и грубить в минуты плохого настроения.

Восемь лет. Она не старалась, но была для него особенной восемь лет.

Келли не была особенной ни дня.

Ни дня, сколько бы она ни старалась.

Да и восемь лет против двух недель... Жалко.

Келли была жалкой, и винила в этом Хелл.

Себастиан не просто был её первой настоящей любовью. Он также был и тем, кто заставил девушку навеки закрыть сердце, только бы не чувствовать больше боли неразделённых надежд.

Он был первой, но остался её последней... Последней настоящей любовью.

Келли закрыла пальцем лицо Хелл на фото. Её месть, можно сказать, свершилась и скоро, совсем скоро она доберётся до Хейвен и навсегда растопчет чувства лучшей подруги.

Девушка улыбнулась. Пожалуй, это был лучший день в её жизни.

А для кого-то этот день был худшим, но они ещё об этом не знали, лишь споря о том, цеплять ли праздничные шары к стене или оставить разбросанными по полу.

В доме Хартингтонов кипела жизнь. Пока отец семейства был на работе, Себастиан со своим лучшим другом украшали их огромную гостиную, столовую, лестницу и другие комнаты, в которых могла оказаться именинница.

Здесь было всё: шары, конфетти, хлопушки, надписи с поздравлениями, десятки общих фотографий (впрочем, они-то висели на стенах всегда, а не только сегодня), был огромный торт с любимой начинкой девушки - «сникерс» закуски и многое другое.

Были и Бен с Себастианом, размахивающие шарами и спорящие о том, как их лучше расположить, была младшая сводная сестра Себастиана – девчушка со странным именем Орландина носилась с двумя шариками, которые решено было отдать ей для развлечения, была и мачеха парня – с новорожденным сыном на руках, она с улыбкой смотрела как старается её пасынок и его друг, чтобы устроить хороший сюрприз для Хелл, а про себя размышляла, какую начинку торта она выбрала бы для свадьбы Себа.

Глава 5

Когда Хейвен было 7 лет, она в первый раз увидела Кристиана и с самого первого дня поняла – однажды свадебные колокола прозвучат на их свадьбе. Ему было девять лет, и он учился в третьем классе, тогда как девочка училась только в первом. Впрочем, это не помешало Хейвен завладеть вниманием понравившегося объекта.

Первый раз он заговорил с ней, обнаружив первоклашку, сидящей за своей партой. Тогда Хейвен, проявив чудеса актёрского мастерства, невинно хлопнула глазами и, не краснея, соврала, что потерялась.

А главное, она попросила его помочь найти ей нужный кабинет.

Конечно, самолюбие тогда ещё мальчишки потешилось, ведь он ощутил себя очень взрослым, ведя потерявшуюся малявку обратно в её кабинет. Тогда он запомнил, как она выглядит и начал узнавать в коридорах.

И конечно весьма удивился, вновь обнаружив потеряшку за своей партой.

Естественно, отговорка Хейвен была всё та же. Тем же был и наивный (как он считал) взгляд голубых глаз.

На второй раз Кристиан запомнил её имя.

Третий, четвёртый и вот, на большой перемене он предложил «совершенно нечаянно» крутящейся рядом девчонке присоединиться к нему и его друзьям в игре в мяч.

Так и родилась их дружба.

Она делала вид, что снова заблудилась. Он делал вид, что вновь поверил и как старший брат вёл Хейвен обратно.

Прошёл год.

Хейвен отпустила детскую любовь, решив, что дружба – это куда более интересно. Тем более, что к их компании присоединилась новая девочка – дочь давних друзей родителей Криса и вроде всё шло своим чередом, но...

Время текло и всё менялось.

Вернее, возвращалось туда, откуда началось.

Старые чувства вдруг накрыли уже выросшую девушку с головой. И вот, Хейвен вновь ходит за Кристианом, а тот вновь, словно старший брат опекает её от проблем. Да вот только Уокер не нужен был брат. Но сказать об этом она могла только лучшей подруге.

Если бы она только знала... Знала то, что Кристиан, тоже мог рассказать кое о чём, лишь «лучшей подруге».

Так дружба, продолжавшаяся десять лет, разрушалась и, пожалуй, никто уже не мог помешать этому.

Хейвен грозило остаться одной.

Её друзья предали её.

Её сестра мертва.

Но пока девушка не знала о романе Келли и Кристиана, а потому находила убежище от боли и печали, поселившихся в её доме с недавних времён, именно в компании тех, кого считала лучшими друзьями.

***

10:14. 3 ноября.Среда.

Третий день со смерти Хелл.

Похороны.

Для тех, чья семья предоставляет ритуальные услуги – это дело обычное. Только вот я никогда не думала, что буду стоять на похоронах родной сестры, да ещё и так скоро.

Я, к слову, вообще все эти дела с усопшими, в отличие от Хелл не любила, но эту церемонию я пропустить никак не могла просто потому, что никогда бы себе этого не простила.

Похороны сестры должны были начаться через два часа, а пока шла активная подготовка, в которой я не участвовала. Я лишь сидела рядом с телом, то и дело расчёсывая блондинистые локоны Хелл, чтобы не казаться совсем уж бесполезной.

Она лежала в пока ещё открытом гробу, такая бледная, холодная, такая... Мёртвая. И такая красивая. Её зелёные, когда-то полные жизни глаза, были теперь навек закрыты, а вечная улыбка не появлялась на девичьих губах.

Смотреть на сестру было тяжело. Ещё тяжелее было осознавать, что хоронили её в том самом платье, которое она купила для своего дня рождения, и которое так и не успела надеть при жизни.

Удивительное совпадение – я тоже была в платье, которое купила для нашего шестнадцатилетия.

Оно, словно бы специально подобранное к сегодняшнему дню, было чёрное как ночь. Обтягивающее, оно опускалось до колен, имея внизу красивую фатиновую оборку.

Хелл же хоронили в белом.

Я тяжело вздохнула.

Сидя рядом с её гробом, я успела десятки раз представить, что это свадьба, а вовсе не похороны, и что сейчас, вот-вот она встанет, отряхнется, возьмёт букет и счастливая пойдёт под венец.

Только вот не всем мечтам суждено сбыться.

Сестра была не невестой, она была покойницей.

Она не проснулась, не встала, не пошла. Не улыбнулась и не окинула меня взглядом.

Она не двигалась.

Я резко встала. Не могла я видеть её такой. Это было слишком больно. Слишком несправедливо. Слишком... слишком.

Только вот уйти мне не дали, в дверях я столкнулась с парнем.

- Себастиан..., - прошептала я тихо, - Похороны только через два часа.

- Я хочу увидеть её, - парень, не терпя возражений, двинул меня с прохода, оказываясь внутри и замирая.

Глава 6

Люсинда Уокер сидела в своём доме, постукивая ногой об пол. В её руках была фотография с изображением двух юных девушек, на которую она пристально смотрела. На этом фото были её внучки – Хейвен и Хелл Уокер.

Со вздохом женщина отставила рамку с фотографией, прикрывая глаза и восстанавливая в памяти только что увиденное изображение.

Весёлые, они улыбались, обнимаясь друг с другом. Тогда они ещё не знали, что совсем скоро в живых останется лишь одна из них.

- Как думаешь, Майлз..., - прошептала Люсинда, оборачиваясь на мужа и беря из его рук другую фотографию, уже с тремя девушками.

Женщина встретилась взглядом с супругом. Глаза мужчины выражали больше слов, и она получила свой ответ - «да».

На снимке была её дочь Присцилла, вокруг неё её дочери-близняшки.

Эффектная сорокалетняя женщина, выглядевшая на двадцать пять и очаровательно-прекрасные, хоть и совершенно разные на лицо девочки – все они были живы, здоровы и счастливы.

Красивы. Все трое. Люсинда не могла этого не признать. Когда-то она и сама была не хуже.

Много лет назад.

А сейчас... Она слышала лишь разговоры, ветающие в городе. Уокеров сторонились из-за кладбища, за которым когда-то ухаживала и сама миссис Уокер, уже отошедшая от дел, но горожане продолжали говорить одно: женщины этой семьи славились своей красотой.

Поговаривали даже, что девушки семьи Уокер – самые красивые в городе. Сама Люсинда тоже признавала это, в основном восхищаясь всё же внучками, чья красота была ещё пока только их, и скептически глядя на дочь.

Да, та была прекрасна.

Но...

Какой ценой эта женщина сохраняла свою красоту и молодость?

- Цена слишком высока..., - прошептал мистер Уокер.

И женщина всё же закончила свой незаданный, но отвеченный вопрос.

- Она могла сделать это снова?

***

Я стояла посреди кладбища, глядя в даль, туда, где виднелись очертания могилы Хелл. Там, во мраке ночи перед надгробием была фигура.

Она не стояла, она сидела перед плитой с изображением сестры, молча глядя на выгравированное фото.

Я сразу поняла, кто это был.

Себастиан.

Уйдя с поминок, он так и не смог уехать домой. Я сделала несколько очень тихих шагов, подходя ближе, но оставаясь незамеченной. Потом снова и снова. Фигура парня приобрела более чёткие края и уже перестала сливаться с ночной мглой.

Я была уже, казалось, совсем близко, так близко, что могла расслышать его тихие, обращённые к могиле слова.

Сколько же он тут просидел? Час? Два? Три? Кажется, уже да.

Я замерла под деревом, наблюдая за парнем. Хотела послушать, что он скажет, но Себастиан молчал.

Молчал минуту, две, пять. Молчал полчаса. А я стояла и смотрела на него.

Эта тихая, беззвучная боль тронула меня до глубины души. Нет, я определённо и до этого знала, что он был слегка не в себе, после недавних событий. Понимала, что тот сильно переживает, но до этого момента я даже не осознавала до конца, насколько сильно.

Я видела его профиль. Могла рассмотреть его лицо. И рассматривала. Видела, как близко к надгробию сидел парень, видела, как неотрывно смотрит на фото сестры. Видела и стояла молча, не желая его тревожить, давая ему столько времени, сколько было нужно.

Когда его лоб коснулся холодной могильной плиты в том месте, где на изображении был лоб Хелл, моё сердце, казалось, замерло. Я выдохнула.

Как-то всё больно сжалось внутри.

Минута, две, пять... Я снова смотрела на него, просто ожидая, что будет дальше.

Наконец, он отпрянул.

Тогда-то я и увидела впервые, как по его щеке стекла слеза. Да, пусть, одинокая, пусть та самая «скупая» и «мужская», но Себастиан всё же умел плакать.

Тем более, что к одинокой, скоро присоединилась ещё одна, а за ней ещё.

И в тот момент я отчётливо поняла, что плакать он умел только перед Хелл, никому другому не показывая свою боль.

- Твоя сестра была ему очень дорога, - услышала я голос, от которого вздрогнула, - Просто поверь мне.

- Бен? – я обернулась на парня, приходя в себя, - Вернее Бенджамин...

- Зови Бен, - он усмехнулся, выразительно на меня посмотрев, заставляя отвести взгляд, - Что уж тут.

- Что ты тут делаешь? – спросила я.

- То же что и ты, -он пожал плечами, - Вообще пришёл к Хелл, но в данную минуту наблюдаю за Себастианом.

- Ему, кажется, очень плохо..., - прошептала я, вновь возвращая своё внимание к парню.

- Хуже, чем ты можешь подумать, - согласился Бен, подходя ближе ко мне, - Эти двое... У них слишком давняя история.

Я повернулась к Бенджамину.

- Никогда не понимала, как вы все вообще подружились, - пробормотала я, - Нет, знаю, что вы все очень крепко дружите, но... Не понимаю, как всё началось. Себастиан же...

Глава 7

Трой Мэттьюс в ярости бросил фотографию в стену, разбивая ту на десятки и сотни осколков и заставляя своего сына в соседней комнате вздрогнуть от звука разлетевшегося стекла.

- Боишься, братец? – усмехнулся вальяжно развалившийся в кресле мужчина, - Или, может, не можешь сдержать своего счастья?

- Заткнись, Филипп, - прорычал Трой, - Я никого не обращал.

- Так ли и «никого»? – вздёрнул брови мужчина, - А Луи, Моргана, Стивен, Беверли и Лукас уже прям никто?

- Никого кроме них, - Трой раздражённо посмотрел на брата.

- А может ты просто не помнишь? - Филипп взглянул в окно, - Или решил не брать лишнюю ответственность, как тогда с... Как её звали? Марта?

- Я помню каждого, кого обращал, брат, и поверь мне, новеньких среди них нет, - Трой подошёл вплотную к встающему с кресла мужчине, - Это - чужак. На нашей территории.

Филипп свёл брови к переносице.

- Он может тут быть мимоходом, или ещё не разведать, что место уже занято, не руби сгоряча, - сказал, что думал мужчина, хоть и знал, что родственник не разделит его позиции.

- А давно это ты у нас главный? – Трой смерил брата нечитаемым взглядом, - Напоминаю, Фил, что альфа здесь я, - глаза говорившего вмиг вспыхнули огнём, а в голове его оппонента зазвенело, заставляя того медленно осесть на пол.

Удивительная власть... Причинять боль и страдания окружающим по собственному желанию, заставлять тех, кто ослушался или ошибся корчиться от боли и молить о пощаде. Именно этой властью и обладал Трой.

Нет, конечно, он не мог так влиять на всех, но вот на свою стаю... Будучи альфой, все члены его семьи, а так же обращённые им оборотни были в его подчинении и сопротивляться его влиянию было практически невозможно.

- Ты убьёшь этого мальчишку или девчонку, да хоть старушку, Филипп, и это не просьба. Это приказ.

И не то, чтобы у Филиппа была возможность ослушаться.

- Как скажешь, брат, - лишь процедил тот, поднимаясь на ноги.

Трой усмехнулся, наслаждаясь подчинением.

- А пока вопрос решается, установим дежурство вокруг дома, - добавил он, - Слышал, охотники снова в городе и, кажется, они активизируются.

- Так, может, не стоило убивать их ребёнка? – голос из дверей заставил братьев обернуться.

- Элайза..., - мягко проговорил Трой, - Не говори о том, чего не знаешь.

- Не знаю. Не видела заключения судмедэксперта о смерти Фостер, ты прав, - согласилась молодая женщина, - Но знаю, что её убило то же, что убило вторую девчонку.

Филипп обернулся на сестру, вслушиваясь в её слова.

- Я была на похоронах дочери Уокеров сегодня, - продолжила Элайза, - Пришла немного раньше и услышала, что на теле девушки обнаружено два прокола, - она выждала паузу, встретившись глазами сначала с одним, а потом и со вторым братом, - Догадываетесь, на что я намекаю?

- Укус? – Фил резко обернулся на Троя, - Ты серьёзно? Из всех людей в городе выбрать именно девчонку Уокер? Или ты забыл, кто они такие?

- Я-то ничего не забыл, но... Наблюдал за ними. Двойняшки даже не догадываются о том, какая история у их семьи. Что они могут сделать? Вернее могли.

Секундное молчание, огонь, танцующий в камине, треск дров и тихие слова озарившие комнату.

- Присцилла убьёт виновника..., - прошептала Элайза.

- Не ей винить кого-то в смерти дочери, - Трой направился к выходу из комнаты, - Учитывая, что ведьма сама же и..., - он резко обернулся на родственников, - О, чуть не забыл..., - мужчина рассмеялся, - Я же обещал никому не рассказывать.

Элайза и Филипп переглянулись. Слишком открытый намёк. Слишком явно это видно. Брат может блефовать, они прекрасно это знали, но ещё они слишком хорошо знали этот блеск в его глазах. Блеск страшной тайны, блеск игры, азарта. Блеск подлитого в огонь масла.

Что-то связывало Присциллу и Троя.

Оставалось лишь понять, что именно.

***

Утро встретило меня на удивление ярким солнцем, пробивающимся в окно гостевой комнаты, в которой я ночевала. На губах скользнула улыбка. Погода была чудной: несильный ветер колыхал разноцветные листья деревьев, чистое небо поражало своей голубизной, а вид из окна, который из этой комнаты выходил на наш довольно большой сад заставлял сердце замереть от красоты.

Я распахнула шторы посильнее, чтобы они никак не мешали мне насладиться моментом, а потом отворила и само окно, высовывая голову наружу. Как и ожидалось... Тепло. Солнце залило своим светом моё лицо, и я зажмурилась от удовольствия.

Невозможно прекрасный день.

Я быстро занырнула обратно в комнату, а потом выскочила в коридор, пробегая мимо закрытых дверей.

- Хелл, вставай! – крикнула я, стучась в одну из них, и пританцовывая под комнатой сестры, - На улице сказка! Сходим погулять по..., - незапертая дверь от моего напора начала медленно отворяться, впуская меня в холодную, пустую обитель, - ...сле школы...

Глава 8

Ей не было даже восемнадцати. Она была молода, красива, горда и непреступна. Но, как говориться, даже самые непреступные крепости могут пасть, если знать верный подход.

Вот и эта крепость тоже пала.

Когда она увидела две полоски на тесте, ей показалось, что сам ад разверзся под ней. Минутная слабость... Одна ночь...

Одна вечеринка.

Много, много бокалов...

Один парень.

Его светлые, как у всех членов его семьи волосы, его речи... Богатство, уверенность, напор...

Всё закончилось так же быстро, как началось. Отношения закончились раньше, чем девушка опомнилась, но и они успели оставить ей кое-что: беременность и разбитую на осколки жизнь.

И всё что знала эта девушка, так это то, что родители не должны узнать об этом младенце.

И то, что однажды она убьёт его, а отец ребёнка ей в этом поможет.

К слову, своё обещание она исполнила.

***

В своей жизни я теряла.

Перед глазами всплыло бездушное, холодеющее тело Хелл на дороге. Потом сестра, в белом платье, лежащая в гробу.

Находила.

В воспоминаниях появился Кристиан, первый класс и то, как я раз за разом приходила к нему в кабинет. И вот сейчас, много лет спустя мы всё ещё близки.

Хранила секреты.

Вспышками в голове пронеслись:

Ночь. Вечеринка. Много, много бокалов... И тот парень. Его светлые волосы, разговоры, уверенные руки, придерживающие меня и не дающие упасть, пошатнувшись. Его напор в тот момент, когда погасли лампы, оставляя комнату во тьме. Богатый красавчик, с которым мы раньше не общались.

Наши отношения закончились раньше, чем успели начаться.

То, что произошло той ночью, навсегда осталось нашим секретом. То, что происходило после...

Это мучило меня по ночам, не давая спать.

Но так было нужно.

Так было лучше.

Мы бы всё равно не смогли...

Наверное.

Это был наш тёмный секрет о котором не знал никто. Ни Хелл, ни мама, ни его родители, ни Кристиан, ни Келли, ни Себастиан.

Только наш секрет.

Мой и...

Бенджамина Крофорда.

И несмотря на всё то, через что я прошла за свою жизнь, всё вышеперечисленное, всё, что доставляло мне боль... Радость... Снова боль...

Я никогда не видела ничего подобного.

Я никогда не видела монстров подобных этому.

Мой взгляд упёрся в тело девушки. Шестое чувство подсказывало, что свой дух она испустила всего несколько мгновений назад.

Я прислушалась. Чудовища рядом не было. И лишь тогда я вышла из укрытия. Я бросилась к Мередит, падая рядом с телом на колени. Я уже не звала, не надеялась, что она жива, я лишь проверила свою догадку, положив два пальца ей на шею и попытавшись нащупать пульс, которого, как я и думала – не было.

Только вот что-то внутри меня противилось идее о смерти. Её тело ещё не остыло, тело было практически живо, а внутри меня бурлили чувства и эмоции.

- Мередит..., - прошептала я.

Это было не так, как с Хелл. Когда я увидела сестру, я подумала: «Всё, это конец, ничего уже не исправить».

Её тело было остывшим.

Её душа уже успела отделиться и уйти.

Но Мередит погибла лишь секунду назад... Стойкое ощущение того, что она всё ещё здесь, что она не успела перейти ту тонкую грань между жизнью и смертью несмотря даже на бездвижное тело и небьющееся сердце, преследовало меня.

Мертва физически, жива духовно. Так я могла описать странные эмоции возникшие у меня вдруг в тот момент.

Какая-то буря зарождалась внутри меня, дыхание сбилось, а сердце пропустило удар.

Земля вокруг накалилась, а сквозь крону деревьев промелькнуло солнце настолько яркое, что мне казалось, я ослепну.

Вихрь, ураган в моей голове и взгляд, падающий на собственные руки. Руки, горящие светом.

Это был не огонь, не пламя, именно свет, больше похожий на сияние, белое и слепящее. Я не знала, что происходит, не знала, что делаю, я лишь доверилась чутью и положила сначала одну, а потом и вторую ладонь на лоб и живот девушки.

Руки обожгло, и я попыталась оттянуть их, но меня словно приклеило, я не могла оторвать ладоней от тела Мередит, а их тем временем невыносимо пекло. С каждой секундой мне становилось всё хуже, дышать было тяжелее, а в глазах темнело, голова начала трещать, грозясь расколоться.

Я закричала от бессилия, чувствуя, как все мои резервы и запасы, как вся моя энергия покидает меня. Мой крик разнёсся эхом по лесу, а я всё не могла закончить этот адский круг.

И вдруг, словно какой-то толчок внутри.

Глава 9

Ему было десять. В тот день проходили похороны его матери. Он стоял посреди огромного зала с десятками людей в дорогих костюмах и никому из них не было никакого дела до ребёнка. Его отец изредка поглядывал на сына, но его вечно отвлекали гости, желающие выразить свои соболезнования, потому мужчина не мог пойти к нему.

Мальчик же бегал глазами по комнате, ища хоть одного человека, которому и правда было жаль. Хоть одного того, кто не подмазывался к его папе или не использовал этот день для заключения выгодной сделки. И в этот момент его взгляд зацепился за всколыхнувшуюся штору.

Мальчишке показалось, что он видел там чью-то фигуру, но она была слишком маленькой, чтобы быть кем-то взрослым.

Только вот других детей на похоронах не было. Только он.

Быстрыми шагами он направился к тому углу и остановившись рядом начал ждать.

Прошла минута до того момента, как из-за шторы показалось девчачье лицо, совсем, мальчика, казалось не замечающее. Маленькая блондинка морщила нос и пристально смотрела куда-то в совершенно другую сторону от глядящего на неё паренька. Он проследил за её взглядом.

Фуршет, закуски и... Он нашёл, что зацепило девочку – пирожные.

Малявка сделала шаг в сторону стола, практически покидая своё укрытие. Медленно она начала обводить зал взглядом, надеясь, что никто её не замечает, а от напряжения она нахмурилась и высунула язык. И в этот момент, наконец, встретилась глазами со стоящим рядом мальчишкой.

- Упс..., - тихо выдала она, тут же снова прячась за шторой.

- Эй, постой! – крикнул мальчик, распахивая свисающую с потолка тяжёлую ткань, но обнаруживая за ней только дверную раму и длинный коридор в котором мелькнула тень, - Да постой же ты!

Он кинулся следом за девчонкой, ориентируясь только на топот её ног.

Всё же парнишка был быстрее, он в пару пролётов догнал блондиночку, заставляя её затормозить.

- Что ты здесь делаешь? И кто ты вообще такой? – вдруг, уперев руки в боки заявила она, строго глядя на мальчика, а у него в горле застряли эти же вопросы.

- А ты? – всё же выдавил он.

- Это мой дом! – девчонка вздёрнула подбородок, тряхнув белёсыми волосами, - Я тут живу. И организатор этих похорон моя мама! А ты теперь не на территории, которая отведена для них, ты перешёл границу частных владений нашей семьи!

- А ты хотела стащить наши пирожные! – почти авторитетно заявил мальчик, - Я видел!

- А ты докажи! – блондиночка показала ему язык, а парень задохнулся от негодования и смеха одновременно, - И вообще, это не «ваши» пирожные, их купил муж мёртвой женщины.

Паренёк опустил голову. Этой женщиной ведь была его...

- Это моя мама..., - тихо прошептал он, - Та женщина.

Девчонка тут же замолчала, её взгляд резко изменился. Мальчик поднял взгляд на замершую блондинку.

- Тогда... Почему ты один? – неловко спросила она, - Почему никого нет рядом, чтобы поддержать тебя?

Она взглянула ему в глаза и что-то поняла.

Что не было у него никого. Что единственный друг где-то дома, родители не взяли его на столь печальное мероприятие, что отца увели другие люди без шанса на то, что он сможет вырваться, как бы ни хотел этого.

- Оу..., - по полному боли взгляду догадалась о его одиночестве она, а потом вдруг лучезарно улыбнулась, - Я Хелл, - и протянула ему ладошку для рукопожатия.

- Себастиан, - ей в ответ и его губы дрогнули в несмелой улыбке.

Он пожал её руку.

- Я видела тебя в школе, - сказала девочка, - Ты в четвёртом классе? Я во втором.

Он не признался в том, что её лицо было ему знакомо.

А глаза блондинки вдруг заговорчески сверкнули.

- Пошли, - потянула она его за руку, уводя куда-то в коридоры дома, - Надеюсь, тебя не будут искать.

- Я бы предпочёл, чтобы меня не нашли..., - тихо заметил мальчик.

- Да? Я знаю отличное место!

Тем вечером девочка вывела его на кладбище. Почему-то в её компании там было совершенно не страшно. Он сидел на большой ветке какого-то дерева, смеясь над тем, что она ему рассказывала, а Хелл ходила по узкому бордюру, стараясь поддерживать равновесие.

И пусть это было неуважением мёртвых, но дети хохотали в том мрачном месте. Неуважение, но девчонка в какой-то момент перешла от бордюра к тонким могильным плитам, на которых стоять было гораздо труднее. Сто раз неуважение, но она не боялась мертвецов. А он не боялся с ней.

- Знаешь, когда грустно можно посчитать до десяти, чтобы привести мысли в порядок! – сказала она.

«- Считай до десяти, когда грустно, тогда не наделаешь глупостей, - в голове всплыл образ его матери, говорящей ему это».

Он вновь взглянул на девочку. У его матери тоже были блондинистые волосы, но эта девочка была ещё светлее, даже, можно сказать, белее.

Сегодня он простился с матерью.