Северина и Принцы Крови

Глава 1

Я приходила в себя медленно, словно выбиралась из тягучей трясины. Первый вздох – рваный и хриплый, дался тяжело, но вот сердце забилось ровнее, и я услышала его четкие ритмы.

Зная, что рано или поздно меня убьют, а с моей бывшей профессией, других сценариев быть не могло, я все равно не поверила, когда это случилось. Мне едва исполнилось сорок.

Сложно перестать быть наемницей просто потому, что ты решила уйти с работы и начать новую жизнь. Я могла поступать, как угодно, но для бывших работодателей, клиентов и тех, кому не повезло стать моим врагом, я оставалась Севериной Ромовой, боевым агентом и человеком, выполняющим «особые» поручения. Я сбежала на край света, спрятавшись от грехов прошлого, но начать искупление мне было суждено не в этом мире.

Выстрел в голову – слишком милосердная смерть для таких, как я. И о втором шансе я тоже не просила, но спрашивать меня не стали. Открыв глаза, я все еще видела пулю, летящую в лицо, а в умирающем сознании навсегда отпечатались сухие щелчки. То были контрольные выстрелы в грудь и в живот – чтобы уже не встала. Я никогда не узнаю имени своего убийцы, да оно, наверное, и неважно. Я хорошо знала свое дело, и претендентов отправить меня в могилу всегда было достаточно.

И все же, вопросы требовали ответов. Где я? Кто я? Почему мыслю и чувствую, как прежде?

Сделав усилие, я подняла руки и уставилась на тонкие запястья и бледную кожу. Все слишком худое, тонкое и нежное – не мое. С другой стороны – никаких капельниц и катетеров, наручников тоже не наблюдается. Я не в больнице, не в тюрьме…

Тогда и поняла, что чуда не случилось. Хоть и не верила, но надежда-то умирает последней. Вот и надеялась, что очнусь в операционной. Однако, когда смотришь на слабые руки явно чужого тела, которое, тем не менее, ты ощущаешь как собственное, иллюзии погибают быстро. Верующей я не была, как и полной атеисткой себя не считала. Но вот во вселенскую справедливость и наказание за грехи наивно верила. Поэтому, видимо, и восприняла спокойно свою «трансформацию». За то, что натворила, пора расплачиваться. Только где бы взять силы начать все заново? Казалось, будто по мне катком проехали.

Я лежала в маленькой каморке, похожей на чердак, а сквозь круглое окно падал золотистый свет догорающего дня. Стеганое одеяло тяжело давило на грудь, которая по-прежнему дышала с трудом, мое новое тело знобило и лихорадило, всеми способами давая понять, что ему плохо. Захотелось немедленно открыть маленькое окошко и впустить свежий воздух. В комнате было душно, пахло жарехой – видимо, кухня находилась неподалеку. Из мебели: кровать, на которой покоилось еще незнакомое мне тело, массивный деревянный комод, табуретка с тазом для умывания. Подсвечник с оплывшей свечой у тумбочки, еще одна свеча в глиняной кружке на подоконнике, кувшин с водой на комоде, драный коврик у двери. Все старое, странное, непонятное. Сухой, прогретый за день воздух пах травами, пылью и… болезнью.

Во мне зарождалось смутное беспокойство.

– Мамаша Бельва сказала, что ты померла, а ты, вон, моргаешь, – раздался мужской голос у изголовья, и я не сдержала вскрика.

Неожиданно: оказывается, за мной наблюдали. На вид незнакомцу было лет тридцать, но обветренная кожа, распухший от алкоголя нос и отеки под глазами делали мужчину старее. Невысокий, с рыжими вихрами и отчаянными голубыми глазами, которые мельтешили по моему телу, скрытому одеялом, – у этого типа не было ни одного шанса вызвать к себе симпатию. От него несло сырым луком, потом и перегаром, и я задержала дыхание, когда он наклонился ниже.

Не искушай мое терпение, мысленно предупредила его я. Окажешься ближе, и начнутся неприятности. Но то были мысли Северины Ромовой, которая умела дать сдачи. Я поняла, в чем подвох, когда меня схватили за горло, а я беспомощно вцепилась в крепкое мужское запястье. Северина Ромова знала сотни приемов, однако только знаний оказалось недостаточно. Боевые навыки, тренированное тело, инстинкты выживания – все осталось в прошлом. Я попыталась ткнуть пальцами в горло мужланы, но когда-то смертельный удар в исполнении нового тела вышел жалким трепыханием цыпленка в волчьей пасти. Смогла лишь оставить царапину на небритом подбородке – ногти у меня оказались острыми.

А вот дальше неприятности начались уже у меня. Мужчина бил сильно, не сдерживаясь. Пощечина оставила синяк на скуле и разбитую губу, но боль помогла прийти в чувства и не удариться в панику.

– Стоило отъехать на пару недель, и женушка уже не узнает мужа? – набросился он на меня. Причем в буквальном смысле.

Еще секунду назад мне было тяжело от одеяла, а тут на меня навалилось мужское тело. Одеяло полетело в сторону, обнажив новую меня – щуплую, мелкую и какую-то недокормленную. Я уставилась на свою обветшалую сорочку вместе с мужчиной, который, кажется, назвался моим мужем. Мне снова бросило в озноб.

– А мы давно женаты? – выдавила я из себя, зная, что огребу, но остро нуждаясь в любой информации.

Он оседлал мои бедра и принялся возиться с завязками на брюках. Его жаркое дыхание обдало меня острой смесью недавно проглоченной пищи и вонью немытого тела. Судя по заляпанным грязью штанинам, еще недавно он был в дороге. Такое впечатление, что верхом скакал. Прикинув, что мои новые руки против его – ничто, я поняла, что физическое сопротивление отменяется.

– Дура бешеная, – проворчал мужлан, задирая на мне сорочку. – Лучше б ты померла, как матушка надеялась, но нет, ты нас еще помучить решила своими выходками. Сейчас я тебе напомню, и кто я такой, и как меня зовут. Забыла ведь, небось, да?

Глава 2

И зачем тебе все это нужно?

С такими мыслями я проснулась. За круглым чердачным окном мерцал серебряный рассвет. Что ж, хоть какие-то навыки восстанавливались. В своей прежней жизни я всегда пробуждалась на рассвете, если дела не требовали подъема раньше. В голове вертелись остатки тревожного сна, который озадачил, а, с другой стороны, внес ясность. Со мной говорила девушка, лица которой я не помнила, но сейчас, пробудившись, твердо знала, что то была Далия, в теле которой я очнулась. Она плакала, я ее утешала. Меня просили о помощи и мести, но речь шла не о Трите Йогане и не о фруктовых садах, которым грозила гибель. Я напрягла память, пытаясь вспомнить хотя бы намеки, но сон есть сон. Подробности исчезли в тумане неосознанного.

Наверное, я все-таки что-то пообещала во сне умершей Далии, потому что, поднявшись с кровати, почувствовала себя лучше. Слабости не было, и голова не кружилась. Знать бы только, о чем мы договорились, однако сделка явно случилась. Иного объяснения, почему накануне я чувствовала себя умирающей, а утром – готовой горы свернуть, у меня не было.

Даже йога удалась: тело слушалось, отзывалось и как будто стало гибче. Кажется, я начинала приспосабливаться, но как же медленно... Предстояла сложная задача: разобраться с семейкой Йоганов, которые задели меня лично. А с местью, о которой просила Далия, определюсь позже.

День пролетел быстро, но столько информации давно на меня не сваливалось. Как можно было догадаться, я оказалась в архаичном мире без техники и даже намека на промышленность. Повозки и лошади заменяли машины, дома отапливались печами и каминами, связи никакой, о почте слышали, но усадьба Йоганов находилась далеко, и письма отвозили в город слуги. Ремесла были развиты – и на том спасибо. Как выяснилось, раньше усадьба называлась «Фруктовые сады ЛеГрасс», где ЛеГрасс была девичьей фамилией Далии. Но Йоганы постарались ее быстро переименовать на свой лад, убрав любое напоминание о бывших владельцах.

Потолкавшись утром на кухне вместе с Камонией и слугами, я восполнила недостающие знания об этой семейке. Их собственный дом находился еще дальше в горах, рядом с тремя рудниками, где добывали, в основном, уголь. Когда закрутилась афера с ЛеГрассами (а в причастности Йоганов к убийству прежних владельцев я не сомневалась), вся семейка перебралась в новый дом, который, действительно, был новее, а также больше и, наверное, уютнее. Теперь в личных комнатах бывших владельцев жила Бельва Йоган, моя новая свекровь, с которой я имела неприятность познакомиться. Почти весь первый этаж занимал Трит, мой муженек, который, как оказалось, не любил высоту. Где-то там же находилась наша супружеская спальня, переделанная из детской, но, когда Далия заболела, Трит Йоган отправил ее на чердак, чему Далия, вероятно, была только рада.

Пока не встало солнце, я совершила вылазку вокруг дома. Несмотря на то что чувствовала я себя лучше, в теле сохранялась слабость. Я всего-то обошла усадьбу и заглянула в сад, а ощущала себя так, будто штангу тягала. Эх, Далия, что с тобой не так?

Владения оказались немаленькими. Сады я, разумеется, обойти не смогла, но дом, двор и хозяйские постройки внушали уважение своими размерами. Радовало, что некоторые места, которые были особенно дороги Далии, получали отклик в моей запутавшейся памяти. Так, я долго стояла у одной старой яблони и смотрела на толстую ветку, с которой когда-то свисали детские качели. Сейчас качелей не было и в помине, но я вдруг отчетливо вспомнила солнечные блики на лице, когда взлетаешь ввысь, и кажется, что у тебя выросли крылья. Далия передавала мне воспоминания детства.

Понемногу просыпались слуги, но, похоже, охранника здесь не имелось. Я специально помаячила во дворе, завернувшись в платок, однако никто не подошел ко мне поинтересоваться, кто такая. Меня, конечно, могли узнать, однако в системе безопасности усадьбы зияла дыра.

На кухню заходить не стала, но у распахнутого окошка задержалась. Четыре девушки и одна дама постарше суетились между очагом и столом, где горой возвышались продукты, предназначенные стать завтраком: яйца в миске, бумажный пакет с мукой, головка желтого сыра в сетке, два кувшина – с маслом и молоком, рулька копченой колбасы, тарелка с беконом, баночки со специями, пучки свежего лука с петрушкой, и, конечно, яблоки, которые лежали на столе россыпью. Судя по обилию продуктов, Йоганы не бедствовали. Служанки хлопотали вокруг камина, где булькал котел, и большой каменной печи, откуда уже доносился аромат свежего хлеба.

– Слыхали? Малохольная вчера очнулась, – болтала одна веснушчатая девица в красной блузе. – Стоило нашему Триту ее навестить, как она сразу помирать передумала. Вот что значит мужик хороший.

Меня аж передернуло от фразы о «нашем Трите» и о того, что он «хороший мужик». Все понятно, это слуги Йоганов. Эх, девки, никакого самоуважения у вас. Если Трит – хороший мужик, что думать про остальных. Знакомых лиц на кухне не было. Корицу и Камонию, видимо, к приготовлению пищи не допускали.

Я еще немного послушала, стараясь запомнить последние сплетни. Про меня, то есть, про Далию, больше не говорили. Если она большую часть времени лежала на чердаке, то и говорить, вероятно, было не о чем. Однако все фамилии, которые упоминали служанки, я постаралась запомнить. Девицы болтали, что в Дакомар из столицы переехал мастер Брик, и теперь, наконец, можно заказать хорошие туфли; что в таверне «Добрая курица» всю неделю наливали отравленное вино, и судья, наконец, завел дело, потому что отравился его внук; что с прибытием задерживается «Королева Софья», а значит, свежего перца не будет еще долго. Ага, подумала я про себя, значит, моя усадьба находится рядом с портом, раз речь зашла о кораблях. Море – это хорошо, надо будет обязательно на него посмотреть.