Сейчас или никогда. От измены до любви

Часть первая. Надя

Глава 1

Один час назад…

«Скоро буду у тебя. Жди меня, детка».

Отправляю сообщение Кире и ловлю игривый ответ:

«Умираю от нетерпения, сладкий)) Марк, ты не боишься, что она когда-нибудь узнает о нас?»

«Не узнает. Через день я женюсь. Это наша последняя встреча».

)))))

«Ты каждый раз так говоришь и всегда возвращаешься ко мне».

В настоящее время

— В этом платье ты выглядишь на миллион, Надя!

Моя сестра осматривает восторженным взглядом двенадцатый по счёту свадебный наряд и просит девушку-консультанта принести для примерки пышную двухслойную фату, отделанную тем же кружевом, что и корсет атласного платья.

— О, мой бог! Однозначно, надо брать эту модель. А если к наряду добавить маленькую диадему, ты будешь похожа на Грейс Монакскую, — без умолку тараторит Венера, расправляя фату. Она кивает продавщице, и та, как по команде, срывается с места и спешит к витрине с аксессуарами.

— Никакой диадемы не надо, — застыв у двухметрового зеркала, выговариваю фразу на автомате.

Отражение, что смотрит с той стороны посеребрённого стекла, мне не нравится. Не нравится, как оно выглядит. Безупречная белизна платья итальянского дизайнера придаёт образу невесты невероятно величественный вид: слишком торжественный, слишком… дорогой. Вернее, чересчур роскошный. В этом платье я действительно выгляжу на миллион — Венера без промаха в яблочко попала.

Любая другая девушка, оказавшаяся на моём месте, обрадовалась бы удачной находке. Но только не я, осознавшая именно в эту минуту, что теперь являюсь настоящей невестой.

Невестой...

Несколько недель назад я прыгала до потолка от счастья, когда самый популярный парень столичных тусовок — Марк Звягинцев, сделал мне предложение. Наша встреча произошла довольно банально. Я обедала с подругой Соней в университетском кафе, куда случайно заглянул Марк. Он разыскивал её, свою сестру, чтобы отвезти после пар домой. У Сони машина невовремя или, к счастью, сломалась. Так мы и познакомились.

За три года практически каждодневных встреч наши отношения окрепли настолько, что он пожелал видеть меня рядом с собой всю оставшуюся жизнь: в качестве жены. Радости не было предела, родители Марка одобрили выбор сына так же, как и мои. Казалось бы, танцуй и пой, Надя! Впереди ждёт много счастливых мгновений с надёжным, проверенным мужчиной, по которому несчётное количество женщин сходит с ума.

Но…

Что-то случилось с моим восприятием действительности, стоило посмотреть в зеркало. Без лишних эмоций я созерцаю девушку с золотистыми волосами, отмечая, что нереальный облик двойника принцессы Монакской, абсолютно меня не устраивает. И дело вовсе не в платье или фате. Дело в другом. Сам факт осознания скорого замужества пугает. День, которого я ждала с замиранием сердца, зачёркивая в календаре каждый прошедший, неумолимо приближается. Накануне Нового года мы с Марком станем мужем и женой, а до меня стремительно доходит — это будет самой большой ошибкой.

Бывало ли с вами такое? Спонтанная вспышка в сознании, и ты понимаешь: то, чего больше всего на свете хотела, тебе не нужно. Марк — отличный парень. Заботливый, чуткий, не лишённый чувства юмора. Небывало щедрый. За приобретения в свадебном салоне платил он и очень настойчиво просил ни на чём не экономить. А я вдруг даю задний ход и отдаю себе отчёт, что не смогу принять ни бесподобный свадебный наряд, ни его руку с большим сердцем.

Вот так оно бывает: щелчок — и чувство любви враз исчезает. Растворяется куда-то без следа.

«А любила ли я Марка по-настоящему?» — дотошно спрашиваю себя и пытаюсь снять фату. Она практически невесомая, но, словно тиски, слишком сильно сдавливает затылок, потому что без колебаний находится честный ответ: «Нет. Это была лишь симпатия».

— Что не так, Надюш? — обеспокоенно спрашивает Венера. — Фата не нравится? Так давай другую подберём, а?

— Нет. Не стоит.

Теперь сдавливает грудь, и мне катострофически не хватает воздуха. Тугой корсет мешает нормально вдохнуть. Я завожу руки за спину, пальцами нащупываю мелкие пуговки и вижу, как стремительно разрастается испуг в глазах девушки-продавщицы.

— Минуточку! Я вам помогу, — торопливо выговаривает она, боясь, что я испорчу дорогостоящее платье.

— Что с тобой? — шепчет сестра, заглядывая в глаза.

— Просто душно стало, — отвечаю и отвожу взгляд. Вдруг Венера заметит сомнение. Не хочу, чтобы из-за моего прозрения у неё упало настроение.

— Не нравится мне твой цвет лица. Слишком бледный. Может, тебе водички принести?

Сестра оглядывается по сторонам, выискивая кулер. Обнаружив искомый аппарат, проходит в дальнюю часть зала и наполняет пластиковый стаканчик холодной водой. Девушка-консультант помогает мне снять платье, протягивает шёлковый халат. Надев его, затягиваю пояс потуже и направляюсь в примерочную. Хватит с меня на сегодня походов по свадебным салонам. Лучше вернуться домой и всё, что касается свадьбы, хорошенько обдумать.

Глава 2

******

— Не свалилась — поскользнулась, — единственное, что могу сказать в уточнение тому, кто возвышается надо мной.

— И как тебя так угораздило, Снежок? Упала прямо в ноги.

В приятном голосе не слышится насмешки, зато я чувствую, как он рассматривает меня сверху. Становится неуютно. Да ещё и его обращение: Снежок! Ничего себе фамильярность! И почему это — Снежок? Потому что светлые волосы? Или потому что упала перед ним ниц, как снежный ком с крыши?

Да уж… забавная ситуация… Нарочно не придумаешь. Я лежу на тротуаре, упёршись лбом в мягкую кожу чужих ботинок, и понимаю, что без посторонней помощи встать не смогу. Кажется, неудачно подвернула ногу при падении. И некто любопытный, ставший свидетелем моего стремительного полёта, тоже видит это.

— Давай руку! — командует изобретательный на слово обладатель ботинок, протягивая свою вниз. Довольно крепкую, увитую проступающими венами. Похоже, иного выбора у меня нет, — не лежать же на холодном тротуаре. Протягиваю ему левую и, морщась от острой боли, еле-еле поднимаюсь, приобретая вертикальное положение.

— Что-то повредила? — участливо спрашивает тот, чьего лица ещё не видела, но очень стараюсь рассмотреть.

Он молод, но не настолько, чтобы считать его примерно ровесником. И это симпатичное лицо с приятными чертами ничуть не уступает голосу. А сколько сопереживания отражается в чёрных глазах, несмотря на остроту в общении. От пытливого взгляда становится неудобно молчать.

Ну же, Надя, скажи ещё хоть слово мужчине, который тебе помог.

— Не знаю, — говорю, потупившись на разорванные джинсы и ноющие коленки, а у самой прокатывается дрожь внутри. Спонтанное смущение, возникшее из ниоткуда, чего со мной за всю историю общения с парнями не случалось, заставляет отстраниться от мужчины подальше. Я стараюсь убедить его, что больше в помощи не нуждаюсь: — Кажется, всё в порядке.

— Идти сама сможешь?

— Да. Спасибо за помощь.

Случайный встречный не очень-то доволен, что его корректно отшили. Он оглядывается в мою сторону, словно хочет убедиться, что я способна нормально идти. Склоняет голову на бок, чем снова смущает и явно думает:

«Ну, давай. Попробуй пройти хоть метр».

Из принципа делаю аккуратный шажок и не без удивления замечаю, как Симпатяга подходит к припаркованному вдоль бордюра кабриолету. Интересное предпочтение. Он что, морж? С утра на улице минус пять. В такую-то погоду разъезжать на машине с открытым верхом! Супер! Я в ауте.

Удивительное наблюдение помогает отвлечься от собственной проблемы. Игнорируя непроходящую боль, осторожно шагаю к перекрестку, останавливаясь ненадолго через каждые полметра. Невыносимо пронзает ступню при малейшей попытке быстрее идти. Возможность увидеться с Марком ускользает сквозь пальцы, как песок — с такой черепашьей скоростью, дойдя до магазина, я вряд ли застану его. Да к тому же Симпатяга не отстаёт, медленно едет за мной.

— Кажется, ты переоценила свои силы, Снежок, — констатирует он, затормозив на светофоре. — Садись в машину, я тебя подвезу.

— Не стоит.

Отказ, наверное, звучит невежливо. Ну а на что он рассчитывал? Я вижу его всего пятнадцать минут, а он считает, что с радостью прыгну в машину? Ни при каких обстоятельствах я так не делаю.

— Садись, с сильным ушибом ты даже до ближайшей остановки не дойдёшь. Ничего плохого я не сделаю. — Едва заметная улыбка преображает без того привлекательное лицо.

— Откуда мне это знать? — возражаю скорее из вредности и замечаю крайнее удивление мужчины.

Создаётся впечатление, что я первая, кто не спешит ему довериться. Правильные черты, открытый взгляд, лёгкая щетина. На вид ему чуть за тридцать. Прилично одет в короткое кашемировое пальто, тёмный костюм и серую рубашку с галстуком. Конечно, ничего плохого в прямом смысле слова он не сделает. Но мерзавцы бывают всякие.

— На улице день. Нас видели у магазина человек десять, так что не глупи. Куда тебя подвезти?

Настойчивости мужчины мешает загоревшийся зелёный свет и протяжные сигналы других машин. Ему приходится тронуться с места, когда он слышит:

— Спасибо. Я почти пришла.

До нужного обувного прилично — метров пятьсот, которые предстоит преодолеть с титаническим усилием. Нога ноет всё сильнее, а чёрный кабриолет удаляется вглубь улицы. Правильнее было бы согласиться на короткий проезд, но сожалеть уже поздно.

Я ковыляю по тротуару гораздо медленнее, чем хотелось бы. Останавливаюсь, прошагав полпути, чтобы отдохнуть. С Марком мы точно разминулись — на парковке возле магазина не видно его машины.

Замечательно.

И разговор тет-а-тет без вариантов отложить придётся, и нога болит так, что плакать хочется.

Где-то здесь поблизости есть аптека. Я оглядываюсь вокруг. Скрежет шин не даёт сосредоточиться, да к тому же отвлекает мелодия телефона. Ответить сразу не получается из-за дурацкого наваждения: на глаза попадается тот самый кабриолет.

— Передумал уезжать? — как-то дерзко обращаюсь к мужчине, подходя к машине, наплевав на вежливое «вы».

Глава 3

******

Сбросив вызов, я сажусь в машину. В салоне кабриолета комфортно и становится тепло, когда Симпатяга нажимает на кнопку на панели. С закрытой складной крышей — другое дело. Какая милота! Он словно знал, что я плохо переношу зимний холод.

Вместе с тёплым воздухом пространство заполняется запахом его парфюма. Машина трогается с места, а у меня отчего-то учащается пульс. Наверное, из-за нестандартной ситуации.

Сама себе поражаюсь: не каждый же день я распластываюсь на проходной улице. И тем более добираюсь до дома с незнакомым мужчиной. В любой другой момент я бы проявила больше бдительности. Но…

В общем, чёрт с ними, с негативными мыслями. Пристегнув ремень, поворачиваю голову к окну, ибо пристальное внимание добровольца вызывает невольную улыбку.

— Куда едем, скажешь? — тут же реагирует он. — Адрес какой?

Я называю ему почти свой. Подумаешь, небольшая разница — привезти в соседний двор. Внезапная идея с ложным адресом тоже меня поражает. Не припомню ни одного случая конспирации в своей жизни, а сейчас что-то дёрнуло. Точнее, причина очевидна — она в нём.

Есть в Симпатяге нечто такое… притягательно-запретное и вместе с тем доступное, что ли. Вероятно, он относится к тем мужчинам, для кого не проблема продолжить случайное знакомство. Это и послужило причиной.

— Значит, настоящий адрес назвать не хочешь, — перестраиваясь в левый ряд, между делом констатирует мужчина, чем сильно удивляет. Он телепат? Или я не первая его попутчица, прибегшая к подобной уловке? — Да всё просто, Снежок. Не ломай голову, откуда я знаю. В «свечке» в «Тетрис Парке» — единственный подъезд. Я уже год живу в этом доме и тебя никогда не видел, — спокойно заявляет он, надеясь получить верный адрес. — Ну, как скажешь. Отвезу в «Тетрис».

Он недолго смотрит в глаза, и мне некуда деться от многозначительного взгляда. Надо же, как угораздило спалиться!

Глупо, Надя. Глупо… Вот не петляла ты раньше по дебрям вымыслов — не стоило и начинать.

Уловив боковым зрением пятно кислотного цвета, я первая разрываю зрительный контакт. Переключаюсь на фигуру, шагающую по проспекту. Добродетель ещё с секунду смотрит на меня и, сбавив скорость, сворачивает на ближайшем повороте.

Молчание после поимки на невинной лжи немного угнетает. А классный запах, исходящий от Симпатяги, располагает к общению. К тому же хочется узнать: куда он едет.

— Тебе нужно заехать в магазин? — спрашиваю будто невзначай, поглядывая на часы в телефоне.

— Нет. В аптеку.

Очень мило с его стороны. Получается, он заметил, что я искала. И совсем не пытается скрыть свой интерес.

Боже! Он ведь совершенно меня не знает!

Неоднозначность ситуации заставляет смутиться больше прежнего. Мужчина паркуется, снова бросает короткий взгляд, но успевает пройтись по лицу, фигуре, коленкам.

Меня бросает в жар и тут же появляется озноб. Определённо, происходят неправильные вещи.

— Я скоро вернусь, Снежок. Не скучай тут.

— Постараюсь, — глухо откликаюсь, отворачиваясь к окну.

Он выходит из машины и не закрывает её. Оставляет меня одну с ключом в замке зажигания. Неужели настолько уверен, что не уйду? Или доверяет?

Доверять первой встречной в наше время рискованно. Так можно лишиться кабриолета. Это мне нет никакого дела до чужой машины. А другим — кто знает?

Размышления о корысти помогают скоротать минуты ожидания. Когда Симпатяга выходит из аптеки с пакетом, останавливается на крыльце. Ему кто-то звонит, и он отвечает абоненту. В этот же момент и на моём телефоне оживает рингтон.

— Да, Марго, — говорю, сняв трубку. Она второй раз пытается дозвониться мне.

Наверное, Венера подняла её на уши. Как-никак Марго должна быть подружкой невесты на свадьбе. И вдруг в курсе, куда я отправилась, покинув магазин?

— Привет, Надь. Ты где? — из динамика льётся предсказуемый вопрос. — Я пришла в салон за своим платьем и столкнулась с Венерой. Она рвёт и мечет. Не знает: забирать твоё платье или нет.

Надо же, приехали. Я же просила маму не покупать. Или этот звонок — попытка тактичных родственников узнать: в чём дело?

С Марго мы дружим с первого класса, и мы с ней — не разлей вода. Я многое доверяю ей, она — мне. Так повелось у нас с детства. Пожалуй, о своём намерении отменить свадьбу могу сказать подруге без опасений. Она не проболтается ни маме, ни Венере. И я спокойно закрою эту тему.

— Марго, передай Венере, пусть они едут домой. Мне нужно срочно увидеться с Марком.

— Ага, она говорила, что ты в шутку предлагала отменить банкет. Затем на полном серьёзе попросила не покупать платье. Что с тобой, Надь? Волнение сказывается — или ты устала от подготовки?

— Я передумала выходить за Марка, — выпаливаю без предисловий.

— Ты прикалываешься? Отсутствие цветов ещё не повод отменять мероприятие. Я понимаю, что накануне самого важного дня все невесты становятся излишне чувствительными. Но к тебе беспричинная эмоциональность и импульсивность не имеют отношения. Или ты не прикалывалась? — Я улавливаю опасение в голосе Марго, потому что она не слышит опровержения.

Глава 4

******

— Да, туда.

Упрямое желание прокатиться до нового жилого комплекса немедленно принимается им. Не увидев ни капли сомнения, Симпатяга отъезжает от аптеки и плавно вливается в поток машин. Я же, отогнав прочь страхи, доверяюсь мужчине, обретшему имя. Он время от времени посматривает в мою сторону, поддерживая непринуждённую беседу, и наблюдает, как я обрабатываю коленки.

За сорок минут нашей поездки мне удаётся отправить сообщение Марку с просьбой встретиться вечером, несмотря на идею Марго флиртануть. И выяснить, что Тимур — не только добродетель, а ещё и архитектор. «Тетрис Парк», оказывается, спроектировал он. Как и комплекс, где с некоторых пор проживаю я.

Вот так «случайную» встречу подкинула судьба…

Теперь, имея больше информации о мужчине и его статусе, испытываю неловкость. Мне доводилось читать в газетах о Батурине — создателе жилых кварталов в Измайлово. Но в статьях не публиковали его фотографии. Никогда бы и не подумала, что архитектор может настолько привлекательно выглядеть.

— Ты живёшь где-то поблизости? — старается выяснить Тимур.

Я не говорю ни «да» ни «нет». Просто делаю неопределённый жест. Мелкий озноб пробегает по спине от его внимания. Стараюсь не потеряться в его чёрных глазах и мысленно выдыхаю, увидев знакомую вывеску впереди.

Прекрасно.

До комплекса осталось ехать совсем немного.

Машина практически подъезжает к парковке, но как по иронии судьбы меня настигает настоящее невезение. На улице начинается метель. Она усиливается, когда Тимур глушит двигатель. А у меня с собой шапки нет. И капюшона на пуховике нет тоже. Ну что за вселенская подлость? Дойти до дома под снежной бурей — будет целый квест.

Досадное недоразумение вызывает слишком громкий вздох, что не проходит мимо архитектора.

— Может быть, пойдём, посидим в ресторанчике? Пока немного не стихнет, — предлагает Тимур, указывая на светящуюся вывеску находящейся неподалёку «Семейной кухни». Для меня это неплохой вариант. Тем более что на часах — пять дня, и я бы не отказалась выпить чашечку горячего кофе.

— Ладно, пойдём, — соглашаюсь убить время.

Тимур выходит на улицу и, подойдя к пассажирской двери, снимает пальто. Он поддерживает меня за локоть, как только я перешагиваю через хромированный порог и выхожу из машины, накрывает наши головы импровизированным капюшоном.

— А теперь, Снежок, держись крепко за меня и не отставай.

От парковки мы практически бежим к ресторану, от чего я ощущаю небывалый драйв. Держась за твёрдую руку Тимура, чувствую каждую натренированную мышцу. Жар, исходящий от мощного тела мужчины, окутывает, будто одеялом. Передаётся, как по эстафете, мне. Разгорячённая кровь усиленно несётся по венам и приливает к щекам. Биение пульса где-то на шее и в висках оглушает. Я не предполагала, что настолько простое действие способно вызвать ответный резонанс.

Под крышей заведения закипающие страсти, к счастью, утихают. Вышколенный администратор провожает нас к свободному столику в дальнем конце зала и приносит меню.

Заманчивый выбор убивает на корню скромное желание — выпить по чашке кофе. Тимур предлагает мне подкрепиться ранним ужином.

— Чем ты занимаешься, Надя? — разрезая стейк, прямо интересуется он.

— Работаю лаборантом на кафедре истфака. Первый год.

— И как? Нравится?

— Скажем так, пока устраивает.

— Пока? Посвятить жизнь делопроизводству — не окончательное решение, — скорее отвечает за меня и пытается узнать побольше подробностей: — Присматриваешься к другим вакансиям?

— Нет. Я параллельно учусь в магистратуре. Заочно.

Он неотрывно смотрит мне в глаза, явно сопоставляя полученную информацию о будущем преподе с образом разбитно́й девчонки, свалившейся ему под ноги. Да — есть заметная неувязочка. Сама не до конца понимаю, как согласилась прокатиться с ним, и сейчас ужинаю.

Чуть заметная улыбка трогает его чётко очерченные губы, а внимание резко переключается на вспыхнувший дисплей смартфона. Не самый удобный момент соблюдать тактичность, потому что мне написал Марк.

«Вечером не смогу, котёнок. Ты, наверное, забыла: у нас с пацанами сегодня мальчишник», — читаю, сняв блокировку с телефона.

Не забыла. Так и хочется написать, но что-то меня останавливает. Марк собирался потусить с друзьями в четверг, а не в пятницу. Что ж, отсрочка в один день ничего не изменит. Возможно, после шумной вечеринки он легче перенесёт новость об отказе.

Я быстро печатаю:

«Хорошо. Жду тебя завтра после обеда у себя», — и выключаю телефон.

Тимур ничего не говорит, видя это, и продолжает начатую о специальностях тему. Думаю, он очень проницательный мужчина. Верно, понял, что к чему, но предпочёл не ворошить незнакомый улей.

Мне интересно беседовать с ним в течение ужина. Слушать об издержках инженерного дела, создании проектов. И немного о нём самом. Мы находимся в ресторане больше часа, а на улице метель так и метёт. И время поджимает. Мне пора возвращаться домой, что Тимур подмечает.

Глава 5

******

Мягкая полутьма, сменившая яркий свет подъезда, окутывает нас. Я вздрагиваю, когда упираюсь спиной в высокую тумбу, и секунду спустя оказываюсь сидящей на её поверхности. Немного мужского напора, поцелуй становится глубже, а в голове проносятся отрезвляющие мысли:

«Два дня… Через два дня я вроде как выхожу замуж, потому что не положила конец отношениям с Марком. И тогда какого чёрта собираюсь заняться сексом с едва знакомым мужчиной?»

Да, он хорош и бесподобно целуется, но нужно остановиться. Очнуться и сделать паузу. Пусть на несколько минут или больше… Мне это нужно. Очень-очень нужно.

— Тимур, стой. Остановись, — мычу ему в губы и слегка отталкиваю.

— Что-то не так, Снежок? Тебе не нравится?

Дико нравится, но…

Вот такие они, тараканы в моей голове. Возможно, было бы проще кинуться в омут страсти и погрязнуть в нём по самую макушку, если бы Марк сделал мне предложение из голого расчёта. Тогда и рубить ветку можно было бы не задумываясь. Только это не так. И по-хорошему пора что-то сделать.

— Всё нормально. Правда. Просто мне нужно в ванную. Где она у тебя находится? — спрашиваю, переводя дыхание.

— По коридору налево, вторая дверь.

Не отводя взгляда, Тимур крепко прижимает к себе и стягивает меня с тумбы. Словно опьянённая алкоголем, на нетвёрдых ногах я дохожу до ванной. Закрываю рукой глаза и не могу сосредоточиться. Перед внутренним взором так и стоит Симпатяга. Он, как заправский профессионал, что-то сделал со мной. Загипнотизировал, что ли? За каких-то три часа знакомства Тимур умудрился сузить периферию девичьего зрения до одного объекта, которым является он сам. Разве такое бывает?

Очевидно, бывает, раз я здесь, в его доме. На свидании, так сказать.

Я открываю кран с прохладной водой и умываюсь. Свежесть немного унимает жар, помогает прийти в нормальное состояние. Мысли концентрируются на ненадуманной проблеме, и пальцы сами тянутся в карман. Я вынимаю телефон, удерживаю кнопку, пока не загорается экран, и пишу Марку созревшее сообщение:

«Не хочу отвлекать тебя от мальчишника, но я решила не откладывать до завтра то, что меня гложет. Марк, я передумала выходить замуж. Я не могу стать твоей женой, я ошибалась в своих чувствах. Нам нужно расстаться и отменить свадьбу. Прости».

С каким-то рвением жму на стрелку «Отправить» и испытываю огромное облегчение, будто камень с души свалился. Так срабатывает психологический эффект, отчего поднимается настроение. Некоторое время я жду, когда под текстом загорятся голубые галочки. Пять минут — ничего не происходит. Марк не видит моего сообщения, но обязательно заметит его чуть позже. Надеюсь, он перезвонит.

Временное отрезвление проходит слишком быстро. Образ мужчины вновь возникает перед глазами и не отпускает. Он совсем рядом, что играет немаловажную роль. Дожидается по ту сторону двери. А мне надо осмелиться либо уйти, либо отдаться симпатичному архитектору без возможного продолжения.

Почему бы и нет?

Впрочем, терять особо нечего. К тому же, каковы шансы встретить Тимура ещё раз в столице? Мы год прожили в соседних дворах и не пересеклись. А в постоянном плане ему вряд ли от меня что-то надо. Так ведь?

Мои мысли активно сражаются с желаниями. С одной стороны, голос разума кричит: «Уходи!». А вот чувственная сторона не согласна. Опалённая жаром, она так и просит броситься в его объятия.

Положив телефон на раковину, я смотрю в зеркало и не узнаю отражение. Синие глаза лихорадочно блестят, губы, припухшие от поцелуев — ярко-красные. При малейшей мысли о том, как он это делает, перехватывает дыхание, а кожа полыхает пламенем.

Нет, я никуда не уйду. И к чертям все метания! В конце концов, это будет просто секс. Никаких обязательств, нытья или выноса мозга. Больше нет ничего, что могло бы меня остановить. Могу я хоть раз в жизни позволить себе провести ночь с тем, кто нравится?

Только единственный раз, чтобы утолить одолевающую страсть.

Я решительно толкаю дверь ванной вперёд и моментально сталкиваюсь взглядом с Тимуром. Он угольно-чёрный, будто адская бездна, и настолько притягательный, что пригвождает к месту, лишая возможности двигаться. Его запах, наполняющий пространство, схож с запахом неспокойного моря, где вот-вот начнётся шторм. Амбретта с морской солью ударяют в ноздри, а в голову врезается ясная мысль: он сейчас отымеет меня без лишних слов и романтических ухаживаний. Без малейшего звука. И от этого закипает кровь.

По квартире разносится негромкий звук — играет классная музыка. Её биты синхронизируются с ударами сердца, отдаются в ушах, усиливая возбуждение, как и тихий, понизившийся голос мужчины:

— Хочешь чего-нибудь выпить, Снежок?

Отрицательно покачиваю головой. Пусть между нами всё произойдёт осознанно — не с затуманенным разумом.

— Нет.

Вот чёрт! Голос дрогнул.

Я не ошиблась, придя в его квартиру. Мне необходимо провести эту ночь с ним. Тогда чего вдруг волнуюсь?

Тимур замечет малейшую мелочь. Медленно подходит ко мне, касается пальцем запястья и ведёт им вверх по руке, изучая реакцию. Он внимательно разглядывает каждую черту на лице, пристально смотрит в глаза, и отблески софитов пляшут в его зрачках, как языки бушующего пламени. Я сглатываю комок, застрявший в горле, и вижу, как бесстыдно искрят обсидиановые радужки, задевающие мою чувственную часть.