Сжигая все мечты...

Глава 1

Двадцать пятое мая. Самый счастливый день в моей жизни. Звучит пафосно и по-девчачьи, но тем не менее. Мне двадцать, и сегодня я женюсь на девушке, которую люблю. Больше жизни люблю. Я за нее не только в огонь, воду и куда там еще. Я за одну ее слезу весь этот мир сожгу до основания. Я влюбился в Адель, когда нам было еще по шестнадцать. С первого взгляда и навсегда. Сегодня мы соединим наши жизни навсегда. Смотрю на любимые неприлично дорогие Longines, подарок родителей на недавний день рождения, осталось пятнадцать минут до начала церемонии. На секунду закрыв глаза, представляю мою Адель в свадебном платье и на меня накатывает дикое желание пропустить все эти условности и перейти сразу к брачной ночи.

– О чем мечтаешь, жених? – сквозь свои ванильные мечты слышу голос друга детства.

– Иди на хрен, Рус, – вырывается у меня, но в душе я ему благодарен. Сейчас надо настроиться на официальный лад, а не растекаться розовой лужицей, как девчонка, прикоснувшаяся к своему кумиру.

– Нервничаешь, а? – не унимается друг.

– Да отстанешь ты или нет в конце концов? – походу Руслан прав, я нервничаю, причем конкретно так психую. Времени до начала нашей свадьбы все меньше, а Адель и не видно. Набрать, может? – думаю про себя, вслух же произношу, обращаясь к другу:

– Смотри сколько подружек невесты вокруг, неужели ни одна интерес не вызывает или не ведутся на твои дебильные приемчики?

– Нормальные у меня приемы, рабочие, а ты, друг, завидуй молча, – улыбается Руслан и, выбрав себе очередную жертву, решительно направляется в толпу девушек напротив.

Мы это все не всерьез, сколько угодно можем препираться, но друг за друга любого голыми руками. С детства дружим все же.

Достаю мобильный, захожу в контакты.

– Нервничаешь, братец? – Николь, как обычно, возникает, как черт из табакерки.

– Тебе на дневной сон не пора, Никки? – язвлю ей в ответ. Машинально смотрю на часы. Почти двенадцать дня. Еще пять минут, и моя невеста действительно будет опаздывать.

– Не называй меня так, сто раз просила! – произносит Николь с интонацией, на которую способны только пятнадцатилетние подростки.

– Ну ладно, извини, а ты меня не дергай, – походу я реально нервничаю.

Николь надувается, и уходит к подружкам, в толпе которых Руслан строит из себя клоуна, а им это нравится до поросячьего визга. Сестра тоже поддается уловкам друга и смеется над его шуточками для не обремененных интеллектом барышень чуть ли не громче всех. Они дружат уже почти десять лет. Надо будет потом поговорить с обоими, чтобы эта дружба дальше никуда не зашла. Но это все потом. Сейчас меня волнует, где моя невеста. Администратор приглашает гостей в зал для торжеств. Вопреки модным трендам Адель не захотела выездную регистрацию. Необыкновенная она у меня все-таки, потому и женюсь на ней сейчас, чтобы уже точно от меня никуда не сбежала. Да она и не думает об этом, я уверен. Мы за эти четыре года через столько прошли, что я уверен в Адель на миллион процентов, иногда даже больше, чем в самом себе.

Гости уже внутри помещения. Стою один перед входом, почему-то становится холодно, хотя на улице по-весеннему жарко. Вновь достаю мобильный. Но тут же прячу обратно в карман брюк и улыбаюсь, как дурачок. Адель выходит из машины и идет. Нет, не идет – плывет, а может, и летит навстречу мне.

Она прекрасна как никогда. Одновременно кажется и сексуальной, и невинной.

– Привет, – произносит завораживающе стеснительно.

У меня буквально перехватывает дыхание и от голоса, и от нежного прикосновения ее руки к моей. И от осознания того, что через несколько мгновений эта девушка станет моей навсегда.

Наконец-то начинается церемония. Смотрю, как Адель медленно приближается ко мне, считаю ее шаги и практически не дышу. Я готов кричать «Да» еще до того, как мне зададут вопрос «Готовы ли вы….» Тысячу раз «Да» защищать и любить, безумно любить…

Адель преданно смотрит мне в глаза и когда я произношу свое «да» и тогда, когда регистратор спрашивает о согласии ее. Я уверен в ответе своей невесты, мы же любим друг друга до безумия, еще полгода назад она согласилась стать моей женой, ответ может быть только утвердительным, но почему-то все равно волнуюсь. Через мгновение понимаю почему.

Адель, улыбаясь и держа меня за руку, на которой уже блестит кольцо, которое моя невеста мне только что надела, на вопрос регистратора «Готовы ли вы взять в мужья Артема?» отвечает:

– Нет.

Я воспринимаю это, как дурацкую шутку. Но девушка, продолжая улыбаться и не выпуская моей руки продолжает будничным тоном:

– Артем, ты, конечно, достаточно богатый, красивый и в целом ничего такой…

У меня резко останавливается дыхание, сердце и жизнь вокруг в принципе, а в голове проносится «спасибо, что при всех родственниках и друзьях не стала уточнять, в каком целом я «ничего»»

Адель же, как ни в чем ни бывало, достаточно громко для того, чтобы услышали все присутствующие продолжает тоном, будто мы фильм среднего уровня с ней обсуждаем:

– Но все-таки ты немного не дотягиваешь до моего уровня. Мне мужчина постарше нужен, да и вообще, скучновато мне с тобой, ну слишком уж ты серьезный. В общем, не для меня ты, Артем.

Я даже не сразу замечаю, что Адель пытается вынуть свою руку из моей, я как-то инстинктивно держу ее и не хочу отпускать, но девушка, рискую сломать себе запястье, все же выдергивает свою ладонь и походкой царицы медленно выходит из зала торжеств. То ли летит, то ли уплывает от меня….

Через туман в голове вижу, как еще один мой верный друг Даниэль догоняет ее у выхода и, резко развернув к себе лицом, что-то говорит.

Перед глазами все плывет. В глазах приглашенных вижу жалость. И почему-то именно это добивает меня окончательно.

Широкими шагами выхожу из зала, быстро спускаюсь по бесконечным ступенькам, резко отталкиваю от себя догнавших меня друзей, даже Руслана и Даниэля. Ссестру и родителей тоже посылаю…Неправ, конечно, понимаю где-то в глубине души, извинюсь потом. Сейчас мне не до церемоний, не до сочувствия, не до неуместных советов.

Глава 2

Глава 2

Десять лет спустя

– Ну, какой на хрен бал да еще и маскарад? – пытаюсь за стаканом с виски спрятать усмешку. Мой друг Даниэль сейчас не оценит юмор, язвительность – тем более. Мой помешанный на прихотях своей жены друг Даниэль.

– Обычный бал-маскарад, – друг вертит бокал с коньяком в руках. Его принципы не допускают употребления в своей компании напитков крепче кофе. Но сейчас Даниэлю жизненно важно меня уговорить на это дебильное мероприятие, поэтому приходится отступить от своих принципов. Ничего страшного – мне тоже придется поступиться своим правилом никогда не лицемерить. Даниэль знает, что ради нашей дружбы я в итоге все же соглашусь.

Друг все-таки делает глоток коньяка и продолжает говорить так увлеченно, что я порой завидую его любви к жене. Сам-то я даже слово это дурацкое на дух не переношу. Десять лет уже в моей душе только пустота. Не скажу, что ненавижу всех женщин, просто не хочу ни с кем сближаться дальше постели. Погружаюсь в свои мысли, чувствую, что накрывает волна ненависти близкая к тому, чтобы убивать…

На самом деле уничтожить мне хочется в этом мире только одну девушку, точнее, женщину, ей, как и мне сейчас, уже тридцать. Вчера исполнилось. Интересно, как она? Пытаюсь прогнать вспышки воспоминаний и сосредотачиваюсь на том, что говорит друг:

– У Илоны это первая организация благотворительного мероприятия, ты же сам знаешь, насколько для девушек это важно в нашем кругу.

– Конечно, знаю, как никто, – все же иронизирую. Ну, а что он, в самом деле! Дурак влюбленный. И ничем не докажешь, что в глазах его драгоценной Илоны, кроме ненависти и жажды богатой жизни ничего нет. А Даниэль как придумал себе сказку про любовь, так и верит в нее как ребенок. Оставляю все это только в своих мыслях, вслух же озвучиваю:

– Я вот только не пойму для чего я Илоне так сильно понадобился на этом важном для нее мероприятии? С какого момента наша взаимная неприязнь перешла в зону дружбы?

– Не придумывай, нет у нее к тебе никакой неприязни, это ты со своей паранойей вечно видишь то, чего нет, – друг настолько уверенно это произносит, что мне хочется верить в то, что я ошибаюсь в отношении его жены. Но, к сожалению, моя проницательность подвела меня только один раз. Десять гребаных лет назад. В тот момент, когда я поверил в то, что Адель меня действительно любит.

– Ладно, с тобой бесполезно спорить, дурак влюбленный. Так для чего я так нужен твоей драгоценной Илоне на этом статусном мероприятии? – мне до тошноты хреново и от того, что Даниэль не видит очевидных вещей, и от того, что кто-то еще верит в любовь. Но больше всего от того, что я никак не могу доказать другу, что он очень сильно ошибается в чувствах своей жены к нему. Ну что ж пусть, сам танцует на своих граблях. Не маленький. Тем более, что один раз мы чуть не порушили нашу многолетнюю дружбу из-за моего неуемного желания доказать Даниэлю, что Илона вовсе не наивно-трогательная девочка, за которую себя выдает. Вспоминаю случай в ночном клубе, когда едва не повелся на ее приемчики и чуть не переспал с ней. К счастью, быстро взял себя в руки. Дружба для меня намного важнее любых баб. А вот ради Адель я мог бы и предать, и убить. Тогда. Теперь я готов только убить. Ее.

Залпом допиваю виски. Пора заканчивать этот тягомутный разговор. Я ж все равно соглашусь, что ломаться тогда как девочка на выпускном.

Даниэль тем временем продолжает:

– Илона очень хочет наладить ваши с ней отношения, ради меня, она так сказала, ей очень неприятно, что вы с ней нормально не общаетесь, переживает за меня.

Очередное «дурак влюбленный» произношу про себя, вслух же даже не хмыкаю. Наливаю себе еще бокал, отпиваю и меняю тему:

– Так что там за бал? Что от меня требуется?

– Вот так бы сразу, – радуется Даниэль, а мне становится еще гаже.

Поеду сейчас напьюсь нормально и сниму себе самую красивую модель на ночь. Тоже хочу, чтобы меня любили. Хотя бы за то, что богатый, успешный и внешне такой еще ничего.

Друг же, не понимая, что у меня сейчас в душе, беззаботно продолжает что-то объяснять про этот дурацкий бал-маскарад. Вообще-то мы неплохо чувствуем и понимает друг друга, просто это я с годами научился маскировать свои настоящие эмоции даже от лучших друзей. Единственного, мать его, урока хватило. Залпом допиваю второй бокал виски. Походу нахреначусь я раньше, чем попаду в бар. Возвращаюсь мыслями в кабинет Даниэля и даю себе слово, что буду слушать внимательно и не позволять прошлому триггерить меня каждую секунду.

– Тема бала – девятнадцатый век, костюмы соответствующие.

– Вот же ж черт! – мне почему-то становится весело. Отпустило что ли? Или наоборот накрыло…– А я черепашкой Ниндзя нарядиться хотел.

– Я рад, что тебе весело, Артем, но отнесись серьезно, пожалуйста, – не разделяет моего восторженного настроения друг. Даниэль у нас слишком серьезный, если не сказать занудный. Впрочем, я и сам, наверное, такой же. – Моя Илона, разумеется, будет императрицей.

– Ну, разумеется, – все же не удерживаюсь от язвительного комментария, про себя же добавляю «а ты, вероятно, будешь ее самым главным фаворитом».

Даниэль предпочитает не заметить мои интонации и увлеченно продолжает:

– Так что подбери себе соответствующий теме костюм и, пожалуйста, не опаздывай, как обычно. Илона очень переживает за это мероприятие.

– Да понял я уже, – наливаю себе еще бокал, обещаю сам себе, что последний. А то не в состоянии буду красивую девочку склеить, мне сегодня как-то особенно хочется провести ночь с сексуальной и раскрепощенной.

– Ну, вот и хорошо. Спасибо, друг, – Даниэль хватается за телефон и отвечает на мой не заданный вопрос. Мог бы и не утруждаться, я и так знаю ответ – Илоне позвоню, обрадую.

Вижу, что другу не терпится остаться в одиночестве, чтобы любезничать со своей сукой, ой, простите, ангелом Илоной, встаю, прощаюсь и направляюсь к входу. Мне собственно тоже особо некогда рассиживаться. Дела, понимаешь ли, тоже важные.

Глава 3

Глава 3

Еле разлепляю глаза, голова трещит в буквальном смысле, спасибо потолок не кружится. Кстати, потолок что-то не тот, что в моей квартире. Да и обстановочка больше для дамы, нежели, чем для такого сурового мужчина, как я. Где я вообще? Пытаюсь напрячь все свои извилины, вспышками вспоминаю бар, блондиночку, целующую меня так, будто в последний раз, потом черная дыра. Дальше ничего не помню. Может, к девушке этой заехать решили? Противоречит моим принципам, я с дамами только на своей территории встречаюсь. Клянусь себе больше так не бухать, понимая, что нарушу это обещание в ближайшее же время, одеваюсь и выхожу из, судя по всему, спальни.

Выхожу в холл квартиры и облегченно вздыхаю: я у моей Теоны. Как меня вообще к ней занесло? Тея, конечно же, на кухне, пьет кофе у панорамного окна, наверняка уже при полной боевой готовности. Смотрю на часы, всего восемь утра, а девушка уже одета и скорее всего даже накрашена. Стильно, дорого и со вкусом. Впрочем как всегда. Теона оборачивается на звук моих шагов. Улыбается. искренне и открыто. Она единственная девушка в моей жизни, от которой я не жду подвоха. Она единственная, кто всегда мне скажет правду. Она единственная, кто всегда и во всем меня поддержит. Она единственная, кто меня любит. С седьмого класса школы. Четырнадцать лет назад Теона влюбилась в меня. А я – в Адель. Прошло десять лет с моей несостоявшейся свадьбы, а я до сих пор при каждом удобном и неудобном случае вспоминаю эту чертову Адель. С каждым прожитым годом моя ненависть к ней вопреки всякой логике не утихает, а растет.

– Доброе утро. Кофе или минералочки сперва? – Теона не иронизирует. Понимает, что мне физически плохо сейчас и, наверное, догадывается, как невыносимо душевно было вчера, раз я так нахреначился. Правда, пьяным в хлам я к ней завалился впервые.

– Сперва душ, Тей, ладно? – улыбаюсь виновато. Какого черта меня пьяным к ней понесло. Может, еще и ляпнул вчера чего лишнего, не помню ж ни хрена.

– Конечно, Тем, дорогу помнишь? – а вот теперь девушка язвит.

– Помню, – бурчу в ответ. – Не помню, как у тебя оказался.

Теона отворачивается обратно к окну. Видимо, все же переборщил вчера с разговорами. Схожу в душ, потом выясним. Извинюсь. Она мне все простит, моя Тея. Жаль, я не могу ее полюбить так, как ей хотелось бы.

Минут через пятнадцать возвращаюсь на кухню в более менее уже приличном виде. Подхожу к Тее, которая уже с ноутом. Бизнес леди. У нее своя сеть салонов красоты. Довольно успешный бизнес, который она подняла сама, с нуля. Я, конечно, помог с первоначальными вложениями, но она уже давно все вернула, хотя я и настаивал на том, что не нужно. Никакая другая женщина не добивается успехов в бизнесе, как та, которая много лет безумно любит мужчину, которому нужна только в качестве друга.

– Прости, Тей, а? – обнимаю сзади за плечи и целую в висок.

Девушка оборачивается. Жгуче черные волосы волной рассыпаются по плечам. В зеленых глазах нежность и немного отчаяния. Красивые губы, в которых нет ни капли увеличивающего геля, улыбаются. Высокая грудь поднимается с каждым вдохом девушки. Красивая она все-таки и сексуальная моя Теона. Почему-то вспоминаю сейчас как она обычно плавится в моих руках в наши редкие ночи. Да, мы друзья, которые спят. Да, наверное, я веду себя как мудак, зная о чувствах Теоны и допуская секс с ней. Очень огненный, кстати, секс. Но большего я Тее, к сожалению, дать не могу, а она согласна и на это. Мудак я и есть. Хотя вроде как всегда за правду и правильные отношения.

– За что? За серенады, которые ты тут мне в пять утра исполнял?

– Да не может такого быть! – возмущаюсь вроде как, но понимаю, что почерк вроде как мой. По пьяни я и не на такое способен.

– У консьержа спроси, – улыбается Теона так мило, что невольно залипаю на ее лице, – ему понравилось.

– А тебе? – выдыхаю. Простила.

– А мне бы хотелось, чтобы ты приходил ко мне трезвым. Что случилось-то? – Теона становится серьезной. Она уже готова меня спасть, утешать и убивать ту, из-за которой я вчера потерял человеческий вид и нарушил все свои правила. Ну вот почему я не могу ее полюбить? Не девушка – мечта.

– Не знаю, Тей, накрыло опять что-то…

– Адель? – голос у девушки спокойный, но в глазах ревность и…ненависть. В этом мы совпадаем. Я тоже до озноба ненавижу Адель, а еще больше то, что до сих пор, спустя десять гребаных лет, меня не отпускает.

Вопрос Теоны не требует ответа. Мы понимаем друг друга без слов.

Какое-то время молча пьем кофе, думая, каждый о своем. Я решаюсь все же задать вопрос, который мучает меня с самого утра:

– Тей, мы спали с тобой? – смотрю прямо в глаза, не в моих правилах отводить взгляд, но сейчас очень хочется. Эта девушка точно не заслуживает, чтобы ее тащил в постель пьяный мужик. Тем более я себя знаю, если сильно выпиваю, могу довольно резким быть, без особых там нежностей. А Теона ничего мне никогда не скажет, не потому что готова все терпеть от меня, просто жаловаться не привыкла.

– Вчера или вообще? – иронизирует девушка.

– Про вчера спрашиваю. Про вообще я помню, – не остаюсь в долгу по части язвительности.

– Ну мало ли, вдруг до потери памяти допился, – улыбается Теона так, что у меня почему-то перехватывает дыхание. – А вчера ты был способен переспать только с подушкой и одеялом. Спасибо разделся сам.

– Все равно не понимаю, с чего я вдруг к тебе приперся? Насколько помню, в баре раскрепощенную блондиночку снял, не срослось с ней походу, – подобные откровения Теону не задевают, я знаю, у нее тоже есть мужчины, кроме меня, и она тоже делится со мной подобными нюансами. Ревнует меня Тея только к Адель. Там были чувства. Все остальное – просто потребности.

– Таких подробностей я не знаю, но твой водитель сказал, что под страхом увольнения ты велел везти тебя ко мне. До этого ты всегда грозился его уволить, если пьяным ко мне привезет, – смеется Теона. И мне становится до невозможности легко. Может, надо было вчера не бухать до беспамятства, а просто приехать к ней поговорить. Ну вот почему я не могу полюбить Теону по-настоящему? Может, попробовать как-то сойтись? Может, придет со временем? В постели нам хорошо, понимаем друг друга с полуслова, помогать и защищать готовы. Но все же чего-то не хватает… чего-то, что не назвать словами, чего-то, что называется любовью. Нам по тридцать. Неужели для совместной жизни нам нужна любовь?

Глава 4

Глава 4

С того момента, как я согласился на этот дебильный бал, прошло три дня. Я всеми внутренними силами убеждал себя, что ничего такого, статусное мероприятие, надо нарисоваться хоть на часик-другой, хотя, конечно, вот это «нарисоваться» противоречит всем моим принципам. Обычно я так не делаю. Тошнит в буквальном смысле от такой показушной благотворительности. Считаю, что помогать надо тихо и нечем тут гордиться. Если уже заработал столько, что очередная машина премиум класса тебе лишняя, пора делиться с теми, кто продает последнее, чтобы купить себе лекарство, продлевающее жизнь на несколько недель. Собственно на это благотворительный бал, мать его, маскарад я пошел только потому, что моему другу это было важно. Вернее, ему было важно угодить капризу своей обожаемой стервы жены. Мне же на самом деле вот эти балы статусные никуда не уперлись, благотворительные переводы я делаю без подобной показухи. Но раз пообещал, что уж теперь. Сливаться в последний момент – не в моих правилах. Гребаные правила и дебильная моя привычка им следовать заставляют меня сейчас заходить в помещение, стилизованное под эпоху девятнадцатого века. В центре зала, конечно же, императрица. Разумеется, Илона. Ее завышенное самомнение не позволило ей быть кем-то меньшим, чем Екатерина Великая. Странно, но в моменте меня это не бесит. Скорее веселит. Зато можно не подходить, изображая любезность, от которой меня уже воротит, все же простому графу по правилам этикета не положено просто так с самой императрицей разговор заводить. Очень надеюсь, что Илона, готовясь к такому важному для нее мероприятию, хотя бы немного погуглила историю России. Усмехаюсь про себя и отхожу в дальний угол, надеясь, что никто из присутствующих не заметит моего присутствия и через часик-другой я смогу смотаться отсюда. Поеду в клуб, посмотрю на красивых девушек, одетых так, что раздеть их будет куда проще и быстрее, чем барышень, наряженных в пышные юбки с кринолином и корсеты. Настроение у меня вопреки всякой логике поднимается. Осматриваю роскошный даже по сегодняшним меркам зал уже с интересом. Взгляд цепляется за девушку, стоящую в профиль шагах в пятнадцати от меня. В ее движениях столько грации, что я задерживаюсь взглядом на, скорее всего, княжне дольше, чем разрешено даже нынешними правилами приличия. В девятнадцатом веке меня бы за такое уже вызвал бы на дуэль ее сопровождающий. Кстати, что-то никого мужского пола рядом с ней не видно. Странно, молодые женщины не ходят на такие мероприятия в одиночестве. Что-то Илона не доглядела все-таки в своем самом важном мероприятии. Усмехаюсь про себя с долей злорадства. Но и от раздражения, что пришлось угождать жене лучшего друга, не осталось и следа. Может, и не зря пришел. Если дамочка, действительно одна, у меня есть все шансы сегодня провести не скучно ночь. Девчонку из клуба пришлось бы уговаривать надеть на себя наряд девятнадцатого века, а потом еще отвечать на кучу вопросов «зачем» и «почему». Хотя, конечно, после озвучивания суммы, которая утром будет на ее карте, и вопросы прекратятся, и наряд быстро наденется. Но все равно это все не быстро, а здесь уже все готово. Нарушая все нормы приличия, продолжаю рассматривать девушку. Она, видимо почувствовав мой взгляд, оборачивается и жгуче черные локоны, спадающие из высокой прически, рассыпаются по открытым плечам. Залипаю. Давно со мной такого не случалось, чтобы дар речи потерять от вида рассыпающихся по плечам волос. Ровно четырнадцать лет не случалось. Лицо девушки закрыто плотной вуалью. Я не вижу ни глаз, ни губ, но меня не отпускает мысль, что это может быть Адель. Ведь именно на ее молочно-золотистые волосы я залип шестнадцатилетним подростком вечность назад. С тех пор со мной подобного не случалось. После я обращал внимание, как любой нормальный мужик, на грудь и ноги. Настроение стремительно летит вниз. Какого черта в моей голове снова Адель. Она всегда говорила, что ни за что не перекрасит свои волосы молочно-медового цвета в унылый черный цвет. Да и в принципе, какие шансы у нас встретиться на каком-то благотворительном балу, если за все десять лет мы ни разу ни на одном мероприятии не встретились. Разумом все понимаю, но меня все равно относит мыслями на четырнадцать лет назад, в тот день, когда я впервые увидел Адель. Лучше бы зрения тогда лишился, чем вот так столько лет при каждом удобном и неудобном случае вспоминать девушку, которая сожгла не только мои мечты о счастливом будущем, но и меня самого.

На секунду закрываю глаза, и я уже в нашей закрытой элитной школе готовлюсь к уроку, как сейчас помню, литературы.

– Пойдем вниз, – толкает меня плечом Руслан, – проверим, как у Николь дела. Вдруг обижает кто.

– Прекрасно знаешь, что нам к началке спускаться нельзя, – занудно отвечаю другу, продолжая методично раскладывать тетради и учебники на парте, – да и ничего с твоей Николь не сделается. Она в свои одиннадцать лет постоит за себя лучше, чем ты в шестнадцать.

– Так-то она твоя сестра, – взывает меня к совести Рус.

– Вот поэтому и знаю, что особо переживать за нее не стоит. Тем более у них там, кроме учителя, нянек полно, так что присмотрят в случае чего. А огребать в очередной раз за то, что на первый этаж спустились я не намерен.

– Занудный ты ботан, Артем, – произносит Руслан без злости.

Мы дружим уже тринадцать лет. С того момента, как на детской площадке, неизвестно каким образом зашедший в охраняемый элитный жилой комплекс мальчишка отобрал у меня машинку, стоимость которой значительно превышала цену всего его гардероба. Пока я вел дипломатичные безуспешные переговоры с таким же, как и я, трехлетним малышом, мальчишка из соседнего подъезда огрел задиру игрушечным мечом по голове и с воинствующим видом вернул мне машинку.

Я вежливо сказал: «Спасибо», после чего прочитал короткую лекцию о том, что драться нехорошо. «Зануда ты. Но я вообще-то не против дружить с тобой, – ответил мальчишка, и тоном, который я не раз слышал от своего отца, когда к нему приходили на переговоры серьезные люди, добавил, – Руслан».

Глава 5.

Глава 5

Подхожу к понравившейся девушке сзади, и легко прикоснувшись к ее руке, голосом, который обычно сводит женщин с ума, произношу:

– Я не вижу ваш взгляд, княжна, но, чувствую, что вы хотите меня не меньше, чем я вас.

– А вы самоуверенный нахал, однако, граф, – отвечает в тон мне девушка низким голосом, в котором проскальзывают какие-то до боли знакомые интонации.

Гоню от себя мысли, что совсем уже помешался на воспоминаниях об Адель, и продолжаю наслаждаться голосом понравившейся девушки. Меня заводит в ней все: и стройная фигура, и роскошные волосы, и тембр голоса, и то, что подхватила мою игру. Сам не понимаю, что со мной, но с каждой секундой хочу эту женщину все больше. Женщину, лица которой я не вижу.

Уверенно кладу свою руку чуть ниже талии девушки, проверяю границы. Поворачивается ко мне лицом, но мою руку сразу не сбрасывает, значит, срастется. Мне нравятся девушки, которые знают, чего хотят и при этом не ломаются, как школьницы на выпускном.

Пытаюсь рассмотреть лицо девушки, но за плотной тканью вуали вижу лишь общие черты, по интонации чувствую, что улыбается:

– За такие легкомысленные действия вас могут вызвать на дуэль, граф.

– Я неплохо стреляю, княжна, так что пусть. А есть кому вызывать?

Захожу за допустимые границы, беру девушку за руку и тяну за собой в сторону выхода в другой зал. Сейчас самое главное найти пустующую комнату, где нас никто не потревожит. В принципе ответ девушки мне не важен, и так понятно, что здесь она одна. А если по жизни кто-то есть, так это меня сейчас почему-то мало волнует. Вообще я принципиально не сплю с замужними женщинами. Не из солидарности с другими мужчинами. Просто противно. Измена какой бы мимолетной она ни была – предательство в чистом виде. Меня триггерит от этого еще больше, чем от свадеб и всего связанного с этим.

– Даже если и нет, ведете вы себя аморально, тем более, что мы сейчас в девятнадцатом веке, – выговаривает мне девушка, но тем не менее послушно следует за мной. По ее сбившемуся дыханию понимаю, что ей тоже хочется мимолетного приключения в виде спонтанного секса с незнакомцем.

Я завожу девушку в первую попавшуюся комнату, закрываю дверь на ключ и, прижав к стене, шепчу на ухо:

– Открою секрет, княжна, два столетия спустя подобное станет нормой.

Игра в незнакомцев мне начинает надоедать, я сдергиваю раздражающую меня с самого начала вечера маску, отбрасываю куда-то в сторону, боковым зрением замечаю, что девушка вроде бы вздрагивает. Вариант, что испугалась моих резких движений и передумала игнорирую. Протягиваю руку, чтобы поднять вуаль, закрывающую лицо девушки. Вряд ли то, что я увижу, сможет меня остановить, я уже захотел эту женщину, все остальное неважно, но я привык видеть взгляд девушки, с которой собираюсь заняться сексом.

Едва успеваю прикоснуться к мягкой ткани, как девушка резко перехватывает мою руку и, отвернувшись лицом к стене, шепотом, но твердо произносит:

– Либо мое лицо остается для тебя тайной, либо я ухожу.

Усмехаюсь ее ультиматуму. До этого мне женщины их не ставили. Не то, чтобы я испугался, не то, чтобы подчинился ее правилам, скорее меня это еще сильнее завело, потому и отвечаю также тихо и твердо, как она:

– Как скажешь.

Попыток открыть лицо девушки я больше не делаю, покрываю ее шею поцелуями, развязывая тугую шнуровку на платье. Усмехаюсь тому, что одеться без посторонней помощи девушке будет крайней сложно. Помогать я не собираюсь, будет наказанием за стервозность.

Куча нашей одежды наконец-то на полу. Капец, до чего ж трудно было любовникам два века назад. В случае чего быстро не оденешься. В то, что тогда было больше морали не верю, скорее меньше возможностей остаться незамеченными. Я в принципе не верю женщинам. Одного урока было достаточно. Чертовы воспоминания об Адель и ее поступке злят до такой степени, что я сильнее впиваюсь пальцами в бедра девушки. Еще до того, как ослабляю хватку, чувствую, что девушке это нравится. Она вообще отдается мне так, будто ищет какой-то защиты. Не играет, не притворяется, излишне громко и фальшиво не стонет. Она какая-то другая, не такая как все. Живая и настоящая. Таких женщин у меня еще не было. Кроме Адель… Чертова Адель опять всплывает в моей голове. Вот вообще не вовремя. Она всегда не вовремя, но сейчас особенно некстати. В голове проносится мысль, что не хочу, чтобы секс с этой таинственной девушкой заканчивался. Тут же догоняет вторая – у нас обязательно будет вторая встреча. Чувствую, что девушка отрывается от меня тоже с большой неохотой. Не сдерживает вздоха. Походу ей тоже совершенно не хочется прощаться.

Прижимаю девушку к себе сильнее, целую в пульсирующую венку на шее и сам себе удивляюсь. После моих первых и не удавшихся серьезных отношений проявление чувств после секса для меня не типично. Да вся эта ситуация для меня в принципе невозможна. Смеюсь про себя «Может, влюбился в девушку после первого же секса, лица которой даже не видел».

С сожалением отрываюсь от девушки, провожу рукой по изгибам ее тела, бархатная и гладкая кожа возбуждает, несмотря на то, что минуту назад я поучил столько, сколько давно ни от одной девушки не получал. Задерживаюсь чуть ниже бедер, пальцы неожиданно жжет что-то бугристое и непритяное, по ощущениям похожее на шрам. Девушка дергает мою руку вверх. Хочу спросить, что это, но вовремя торможу себя – то, что мы только что переспали не дает нам права на какие-либо вопросы. Но один я все же задаю:

– Как тебя зовут?

– Надо было «до» спрашивать, – усмехается девушка.

– А ты бы сказала? – скептически произношу, помогая, несмотря на свои угрозы, незнакомке одеться.

– Нет, – отвечает девушка так, что сомнений не остается.

– Оставь мне свой номер, – шепчу на ухо девушке, завязывая узел на тугой шнуровке.

– В девятнадцатом веке не было телефонов, – язвит девушка и, молниеносно открыв замок, буквально вылетает из комнаты.