Шальная для победителя

1

1. Даша

(Уважаемые читатели, в первых главах будет жёсткий и, возможно, немного непонятный сюжет для тех, кто не читал предысторию Даши в книге "Позывной Грэй". Со следующими главами всё зло уляжется, и ситуация прояснится.

Кижи – выдуманная автором страна. Военного конфликта, описанного в книге, никогда не существовало. Все события вымышлены, все совпадения случайны.)

– Дашка, ты готова? – спросил меня Малой, нервно докуривая сигарету у парадного входа тюрьмы.

Не готова. Я не хотела никуда уходить. Я до последнего надеялась, что Грэй передумает выгонять меня с базы, что он просто хотел меня наказать таким образом, проучить...

– Нам пора, Даша! – поторопил меня Малой и выбросил окурок в урну.

Он был одет непривычно – в гражданское, как и я. Я ни разу не видела Колю в обычных джинсах и футболке. Он смотрелся нелепо, как чужой человек, а не как мой сослуживец.

Бывший сослуживец...

Меня и вовсе вырядили в стрёмное платье и кофту, которую даже моя бабушка постеснялась бы надеть, посчитав её уродской. Я понимала, что этот маскарад был необходим нам с Малым, чтобы благополучно добраться до блокпоста русских, но всё равно было неуютно.

Моя форма, документы, запас еды и воды был спрятан в рюкзак. При первом же досмотре меня идентифицируют, как сепаратистку, и арестуют. Я не могла оставить форму. Это всё, что у меня останется на память о войне.

Задачу осложняло то, что нам придётся пойти безоружными. Я спрятала в рюкзаке кортик. Но толку от него? Смогу ли я перерезать горло самой себе, чтобы не попасть в плен? Другому – запросто! А на себя духа не хватит. Пустить себе пулю в висок или в рот гораздо проще.

– Мы должны прибыть вовремя, до смены караула! – напомнил мне Коля, и я наконец-то сделала шаг по направлению к воротам.

Там нас ждали многие наши с Малым сослуживцы, друзья, боевые товарищи – наша семья. Но не все.

Кто-то был в карауле, кто-то на задании. Пришли только те, кто смог выделить время на прощание. Далее последовали бесконечные объятия, потискивания, пожимания рук, пожелания добраться живыми до русских. Цыганка Злата даже расплакалась.

Старая лицемерная карга! Рада-радёшенька, что меня вышибли с позором из армии? Ревёт от радости, что её больше шпынять будет некому?

Эта старая женщина знала меня дольше остальных. Мы отбывали срок в одной камере ещё до войны. Никогда не думала, что буду плакать, покидая некогда ненавистную мне тюрьму. После того, как полковник Грэй захватил её, она стала мне роднее дома.

Я держалась. Абстрагироваться от происходящего было непросто, ведь я вижу этих дорогих мне людей в последний раз, но распускать прилюдно сопли, было не моё. Я и так всю ночь проревела, проклиная себя за свой необдуманный, импульсивный поступок.

Моя безумная любовь к полковнику сыграла со мной злую шутку. Он, наверное, ненавидит меня теперь?

Я искала глазами любимого мужчину, но его не было! Вереница из провожавших нас подошла к концу, и нам пора было выходить за ворота, но Серёжа так и не появился...

– Даша! – окликнул меня Малой уже с раздражением.

– Подожди...

Я судорожно продолжала всматриваться в лица людей, а потом прочёсывать взглядом территорию тюрьмы.

– Грэя нет на базе! – убил мою надежду Коля. – Он уехал ещё ночью.

Сука!

– Поехал свою Анечку спасать? – горько усмехнулась я, заранее зная ответ на свой вопрос.

– Не могу знать! Полковник мне не доложил, прости! – с такой же желчью, ответил Малой.

Ревнует? Ещё бы! Коля никогда не признавался мне в своих чувствах, но я знала, что он влюблён в меня по уши! Это все знали. И Серёжа знал. Поэтому приставил Малого мне в конвой, чтобы он доставил меня, куда нужно.

С глаз долой, из сердца вон?

– Вперёд! – скомандовала я, и мы вышли с территории тюрьмы.

Эта привычка командовать, наверное, останется у меня навсегда.

Мы с Малым выдвинулись в сторону главной дороги. Нам нужно было пройти всего 11 км. Через небольшую деревеньку и два леса линия фронта. Там у железной дороги на блокпосту нас ждали русские, с которыми договорился Серёжа. Они должны были дать нам убежище и переправить в Россию. Что дальше? А хрен его знает.

– На хера ты со мной попёрся, Малой?

Я решила стебать его, чтобы хоть как-то скоротать время и отвлечься от мыслей, сводящих с ума.

Человек, потерявший всё, чего достиг нелёгкой ценой, очень быстро сходит с ума. Мне кажется, что я уже сошла, как и Коля. Только он, в отличие от меня, отказался от всего этого добровольно.

Здесь мы были военными, имели дом, звания, друзей и близких, родину, в конце концов. А что в России? Откуда нам знать, что нас ждёт, если мы там не были никогда?

– Таково было моё решение! – ответил парень.

Он был серьёзен. Коля мужественен не по годам. Ему двадцать. Пацан совсем. Он служил срочку, когда началась война.

2

4. Даша

Эти твари мне за всё ответят! Сдохну, но отомщу за Коляна! А может, и не сдохну?

Сколько я была в отключке? Достаточно долго, чтобы пропустить начало стрелки. В голове стоял шум, говорить было трудно, я плохо соображала, что происходит, но адреналин и ярость, застилавшие мне глаза, делали своё дело. Убью! Положу всех!

Про этих русских говорили северяне? Они приехали за шлюхами? С виду серьёзные ребята, и оружие у них отборное. Пусть тоже без дела не стоят, если жить хотят. Мне они ничего не сделали. Их я могу пощадить.

– Эй, милаха! Полегче! – сказал коротко стриженный здоровяк, медленно снимая с себя ремень от карабина.

– Вали северян! Или тоже умрёшь! – пригрозила я, отчего толстый ощутимо задёргался в моих объятиях, как кит, выброшенный на берег. – С русскими у меня рамсов нет! Только с ними!

– Послушай, девочка, – продолжил говорить русский мужик, глядя мне прямо в глаза. Он не спешил выпускать ружьё из рук, на что-то ещё надеясь. – Парни пообещали не убивать тебя больше. Я заберу тебя с собой, клянусь! Только опусти пистолет! Иди ко мне, милая! – ласково подзывал он меня, делая знаки свободной рукой, будто собаке.

Этот здоровяк меня рассмешил. Думает, я его послушаюсь? Прикольный чувак!

Вдруг северяне всполошились, задёргались, позади меня затрещал автомат, а потом ещё один. Бандиты начали падать в траву, и это было невероятно прекрасным зрелищем! Последним упал толстый, которого я держала, потому что я прострелила ему башку.

Шлюхи с перепугу заверещали и побежали в автобус, как будто могли в нём укрыться от пуль. Наступила божественная тишина.

– Ёбаный, блять, пиздец! – прогремел голос здоровяка. – Ты чё натворила, дура?

Да пошёл он! Я уже не слушала его. Опустившись на колени перед Колей, я взяла его за руку. Она была ещё тёплой, хоть и безжизненной.

Если бы только можно было что-то исправить, вернуть время назад...

Русские ругались между собой. Здоровяк наорал на тех, кто посмел стрелять без его приказа.

– Я на такое не подписывался, Витя! Нервы сдали! Зато, мы при бабках остались. И живы! – оправдывались мужики.

Витя, значит? Уебанское имечко, как будто кот проорал, когда ему яйки прищемили. Вопил здоровяк так, что в ушах звенело. Я думала, русские сейчас тоже друг друга перебьют.

Быстро перетерев за ситуацию, они подогнали свои машины к месту побоища, добили контрольным в голову северян, достали лопаты и начали копать яму.

Казалось, что на меня им вообще насрать, все были заняты своими делами, а на меня никто не обращал внимания. Потом ко мне подошёл этот Витя и присел на кортаны рядом с Колей.

– Парень твой? Или муж? – показал он на Коляна. – Прими мои соболезнования, девочка.

Я ничего не ответила. Мне не нужны были его соболезнования, и вообще, ничьи не нужны. Так мы сидели несколько минут молча. Здоровяк смотрел на меня в упор, и мне было неприятно оттого, что он на меня вылупился. Я перехватила удобнее рукоять пистолета, не выпуская из вида мужика.

– Ствол отдай! Мы поедем дальше без оружия, – протянул ко мне руку Виктор, и я вложила пистолет ему в ладонь. – Похоронить бы мальчонку твоего... Не бросать же вот так?

Он показал на яму, в которую русские скидывали тела бандитов.

– Его нельзя с ними. Он сепаратист, – сказала я.

– Чего? – скривился мужчина. – У нас нет времени копать ещё одну яму!

– Я сама могу!

– Ладно, чёрт с тобой! – сдался здоровяк. Он приказал своим бойцам выкопать ещё одну могилу, чем вызвал их недовольство. – Водички хочешь, малая? Как зовут?

Виктор был таким здоровым, что по сравнению с ним я казалась реально маленькой.

– Даша, – прохрипела я и поднялась на ноги.

Пить хотелось очень сильно, да и переодеться бы не помешало. Светить голыми сиськами перед толпой мужиков не шибко-то хотелось. Я и так ими уже натряслась за это время. Я подобрала свои вещи с земли, и мы пошли к машине русских.

– Там ещё один в лесу. Я покажу, – сказала я Виктору, когда он протянул мне бутылку с минералкой.

От его воды я отказалась, достала свою. Может, он мне наркоты туда подсыпал? Надо держать ухо востро с этими русскими. Утолив жажду, я пошла за машину, чтобы переодеться, по пути выбрасывая из рюкзака разбитый мобильник. Я теперь совсем без связи. Может, оно и клучшему. Как я скажу Серёже, что Коля погиб? У меня язык не повернётся.

– Прости, я не могу оставить тебя без присмотра, – сказал Виктор, увязавшись следом за мной.

Пока я натягивала на себя форму, стоя перед ним в одном белье, он не сводил с меня глаз. Мужчина так откровенно разглядывал мои сиськи и задницу, что я думала, слюнями захлебнётся. Баб голых не видел? У него шлюх полный автобус, далась я ему покоцаная?

– Ты поедешь в форме? – удивился Виктор, насмотревшись досыта на меня.

– А чё такого?

– Ничо!

– У меня гонорея и лихорадка! – напомнила я ему, закидывая почти пустой вещмешок на плечо.

3

8. Виктор

Когда коза спит – чистый ангел! Лицо почти детское, нежные черты. Смотришь, и сердце заходится от умиления. И ведь хер когда скажешь, любуясь этой красотой, что она жестокая убийца!

Я тоже отдохнул, расслабился, пока Даша дрыхла. Теперь малая проснулась и забрала мой покой. За ней нужен глаз да глаз, как за дитём. Волновался я, боялся, что наглупит чего. Но девушка вроде бежать не собиралась, и это уже хорошо.

В забегаловке Даша произвела фурор. Кто-то из посетителей смотрел на девушку в кижанской форме с испугом, кто-то с откровенным презрением и ненавистью. Она не осталась незамеченной. Если бы не шесть крепких мужиков рядом с ней, возможно, кто-то из людей осмелился бы сказать ей что-то гадкое или обидное.

Всем своим видом Даша давала понять, что срать ей на зевак. Видимо, она гордилась тем, что кижанка, и формой гордилась. Я не против, просто в очередной раз отметил её смелость и стойкость.

Мы взяли шашлыков и кофе. Я отсел от своих бойцов за отдельный столик с Дашей. Она с жадностью набросилась на еду, как и я. Несколько минут мы молчали, утоляя голод. Потом я не удержался от вопроса:

– Ты воевала? Вместе со своим парнем? Это там ты научилась стрелять?

– Угу, – промычала она в ответ.

– За сепаратистов?

– Угу.

Разговорчивая, пиздец! Я ей походу не очень нравлюсь. Это обидно вообще-то. Я к ней со всей душой! Или Даша просто о себе рассказывать не хочет? А мне нужно знать о ней всё! Вот прям всё-превсё!

– А ты, здоровяк, чем занимаешься? – неожиданно спросила Даша. – Помимо того, что шлюхами торгуешь?

– Продаю оружие, магазины у меня со шмотками, ну и так... По мелочи.

– Скукотища, – скривилась Даша. – Жена, дети?

– Нет.

– Развёлся, что ли?

– Да, нет.

– Странно. Типа такой весь крутой и богатый, а жены нету. Ты импотент? Бывает. Такие стрессы, а года уже не те...

– Я не импотент! – заорал я так, что люди за соседними столиками, в том числе и мои парни, начали оборачиваться на нас. – Я себя для тебя берёг! Ждал тебя, вот и не женился! Понятно? – уже тише и с усмешкой добавил я.

– Как интересно... Очень польщена, конечно! Но у меня другое предложение. Как насчёт того, чтобы взять меня в штат? Я себя показала. А твои бойцы фуфлыжники!

– Меня они устраивают. Дашунь, мне жена нужна, а не Терминатор.

– Слушай, здоровяк, мы мало знакомы просто. Ты меня не знаешь, я тебя. Если ты присмотришься ко мне повнимательней, то поймёшь, что я не гожусь в жёны. Я в тюряге сидела почти год, потом по окопам ползала. У тебя родаки живые? Прикинь, как они охренеют, когда ты нас познакомишь! А вот в охране я тебе сгожусь. Я всеми видами оружия владею. Я даже из РПГ умею стрелять! И танком управляю немного...

– Меня зовут, Виктор! – ещё раз повторил я, потому что девчонка ни в какую не желала звать меня по имени. Она нарочно так делает? – Я тоже срок мотал, малая! Ничего страшного. И у нас нет гранатомётов, Даша. И танков нет. Война осталась там... Так что угомонись, по-братски!

– Ну, ты это... Виктор... Всё равно подумай.

– Дома поговорим! – сказал я, дав понять, что разговор окончен.

Мы вышли на улицу, и Даша с вожделением смотрела на моих бойцов, которые курили возле машин.

– Можно мне покурить? Пожалуйста! – жалобно спросила она.

– Нет.

– Пиздец! – обиделась она и открыла двери в джипе, на котором мы ехали.

– Не матерись!

– А то что? – злобно бросила она мне.

– Накажу! – пригрозил я, забираясь в машину следом за ней.

Даша ничего не ответила, отвернулась к окну и наквасила губы. Пусть дуется. Мне не жалко.

Остаток пути мы провели в молчании.

Я думал о том, как мы будем ночевать. Пускать к себе в койку малознакомую девицу без медицинских анализов я бы не рискнул. Может, я устал, а может, успокоился немного. Коза теперь никуда не денется, зачем пороть горячку? Да и не даст она мне сегодня – больно расстроенная.

Придётся поселить её в отдельную спальню. Если врач скажет, что здорова, будет спать со мной. На это день уйдёт. Как же это долго!

На въезде в город я позвонил своему врачу. Объяснил ситуацию вкратце, что мне от него нужно. Он обещал приехать через два часа.

Автобус с девочками и часть охраны поехали к гостинице, а наша машина и машина сопровождения – к моему дому.

– Это твой дом? – с восторгом воскликнула Даша, выглядывая из машины, когда мы припарковались у парадной двери. – Охренеть! Ты чё меня к себе привёз? Я тут буду жить?

Я обрадовался тому, что Даше понравился мой особняк. Она ещё не была внутри, но я был уверен, что и обстановка ей придётся по душе.

Меня огорчило то, что я открыл для девчонки двери машины и руку подал, как сраный джентльмен, а она меня полностью проигнорировала, проскочив мимо меня, будто меня и нет. Всё её внимание захватил фонтан, в котором она прямо сейчас мыла руки.

4

11. Даша

Что за грёбаный пиздец? Какое-то несчастье за несчастьем! Я проклятая, что ли? Это Зара на меня порчу навела? Старая карга! Чтобы она сдохла, тварь!

Я всхлипнула, уткнувшись в подушку лицом, чтобы никто не услышал, как я тут хнычу, жалея себя. В жизни столько не ревела!

Мы с Малым не доложили Серёже, что почём. Он знает, что мы на блокпосту не появились в назначенное время. Интересно, он хоть немного волнуется за нас, поднял шухер или ему наплевать?

Кого я обманываю, господи? Он уже и думать забыл про нас предателей.

Как же я скучала по нему! Всё бы отдала, чтобы хоть ещё разок увидеть его. Хотя бы издалека. Желательно, чтобы он меня не видел, потому что если увидит, я умру, наверное, от стыда и горя.

Что мне делать теперь с этим Виктором? Завтра он получит результаты анализов, поймёт, что я здорова и придёт меня оплодотворять? От одной мысли, что этот здоровяк пыхтит, подмяв меня под себя, тошно стало.

Он, конечно, герой. Спас меня от тюряги, и вообще выебнулся, как надо...

Но я не уверена, что рожать ему маленьких здоровяков, это лучше, чем три года отмотать. Там же еще долг... Да, блять!

Думай, Даша, думай! Должен быть выход! Непременно должен быть!

Я просто расстроенная сегодня, вот и не могу ничего придумать. Не нужно спешить. Есть немного времени, чтобы всё обмозговать. Тут нужен стопроцентный план, чтобы мне совсем каюк не наступил. Здоровяк не такой уж и лапочка. Если его хорошенько разозлить, одному богу известно, на что он способен.

По крайней мере, прекрасный принц пообещал меня одеть и обуть. Далеко я в своей форме уйду? О чём я вообще думала, собирая вещи? Не могла что-то ещё из одёжек прихватить?

Дом красивый, и кормят хорошо.

Потяну время, осмотрюсь, познакомлюсь с охраной и прислугой. У Витеньки, наверняка, дел до жопы. Он же не будет целыми днями возле меня сидеть?

Вскоре я успокоилась. А может быть, мне просто надоело реветь. Я провалилась в глубокий сон без сновидений.

Кровать была просто потрясная! Я потянулась на постели, щурясь от солнца, которое светило мне прямо в глаза, и повернулась на другой бок, прячась от света. Так же славно поваляться в кроватке, когда тебе никуда не нужно!

Неприятно было это признавать, но в плену у здоровяка есть свои плюсики.

Вначале я почувствовала его запах – терпкий, волнующий, опасный... А потом рядом со мной что-то зашелестело. Я испуганно встрепенулась, открывая глаза и едва не завизжала от неожиданности.

Рядом с кроватью на стуле сидел Виктор. Он держал в руках букет цветов и улыбался ярче солнца. Я спала в одних только трусах, поэтому сейчас он рассматривал всё то, что выглядывало из-под одеяла. А там дофига чего выглядывало!

– Блять! Я чуть не обосралась! – не сдержалась я, натягивая одеяло до самой шеи. – Ты совсем, что ли?

– Ну, не обосралась же? Доброе утро, моя принцесса! Это тебе! – тянул лыбу Витя, как идиотина последняя, будто и не слышал моего недовольства.

Он совал мне прямо в рожу огромный букет красных роз. Я так охренела, что меня парализовало. И тело, и мозги. Я смотрела на него, нарядного, гладковыбритого, в деловом костюме, потом на цветы, потом снова на него, не зная, как реагировать на всё это дерьмо.

Не дождавшись от меня ничего внятного, мужчина аккуратно положил букет рядом со мной на кровать и поднялся со стула, элегантно застёгивая пуговицу на пиджаке.

Ебать, он фраер! Начепурился, как на свадьбу! А может, у нас уже сегодня свадьба? Сколько я спала? Три года?

Тёмно-синий пиджак прекрасно смотрелся на широких плечах Виктора, а такого же цвета брюки ладно обтягивали его задницу. И к его глазам очень шёл этот цвет...

О чём это я? Срань господня, как она есть!

– Не хотел тебя будить, но и не мог уехать, не повидав свою девочку! – радостно сообщил он мне, как будто миллион у кого-то отжал. – Как проснёшься, покушай, любовь моя! Прислугу я предупредил. Я вернусь часа через четыре, и мы вместе займёмся твоим гардеробом. Какой у тебя размер?

Любовь моя? Это доктор его так с утра раззадорил? Всю ночь очкарито мою кровушку разглядывал и ничего опасного не нашёл?

Ясно, понятно.

– Размер чего? – это всё, что я могла из себя выдавить.

– Одежды, обуви, титей.

– 46, 38, Д. Смотри, не перепутай! – буркнула я, всё ещё находясь под впечатлением от такого пробуждения.

Виктор шагнул ко мне, заставив сжаться в комок, наклонился и чмокнул меня в лоб. Я лежала, ни жива, ни мертва, желая только одного, чтобы он свалил уже поскорее.

– Какая же ты у меня красивая! – протянул мужчина, проведя пальцем по моей щеке. – Не вздумай шалить, Дашунь! – игриво щёлкнул он меня по носу. – Я столько наказаний для тебя ночью придумал! И они тебе не понравятся! Только мне! – сказал он на прощание и ушёл.

Дверь за ним закрылась, и я смогла снова дышать.

Господи, что он за дебил? Точно маньяк! Как у него фамилия? Маньячелло?

5

15. Виктор

Кижанских девочек я решил спихнуть Никите Зотову – местному бандиту, промышляющему проститутками и другими тёмными делишками. В прошлом мужик работал сутенёром у серьёзного мафиози. Потом женился на его дочке и захватил таким образом власть. Сам из себя он мало что представлял, но не считаться с ним я не мог, уж слишком много добра он получил в наследство от тестя.

Долго и люто мы с ним воюем, пора бы уже примириться и объединиться против общего врага. Из Кижей в Россию бежали не только бездомные и слабые. Хватало и уголовников, и беглых дезертиров. Они сбивались в группировки и создавали нам с Зотовым прямую угрозу. По этой же причине я хотел заполучить к себе Грэя. Он пользовался авторитетом у братвы, в том числе и кижанской. Эта легенда войны придала бы мне веса и значимости.

Самой крупной кижанской группой на данный момент была банда Славяна Дикого. Я понятия не имел, фамилия это его или погоняло, но вёл он себя очень нагло, работал по беспределу. Прижать бы его хорошенько, только пока повода не было. А как зарубимся? У меня теперь баба появилась, а скоро и наследников бог пошлёт, мне нужна дополнительная страховка. Вот и поехал я к Зотову на поклон со своим щедрым предложением.

Никита немного с ебанцой, потому что его первая жена ушла к его лучшему другу, и он поехал крышей от горя, но я готов вести с ним дела и даже забыть о том, что в прошлом году он мой магазин взорвал. Хорошо, что в помещении никого не было, а так, ничего святого у мужика нет. А совсем недавно он башку прострелил моему бойцу просто за то, что он официантку его обидел. Он теперь с этой официанточкой шпилится, так что лучше нам и в самом деле помириться, от греха подальше.

Я взял Баркаса и ещё одного крепкого бойца, и мы припёрлись в ночной клуб Зотова. Без приглашения.

– Здравствуй, Никита! – осматриваясь у него в кабинете, поздоровался я.

Хорошо у него. По-простому. Не люблю вычурность и пафос, особенно в интерьере. Скромнее надо быть.

– Чем обязан? – испуганно и с раздражением вылупился на меня Зотов.

Незваный гость, хуже татарина, вот он и распсиховался малость.

– Дело есть. Обговорить хочу. – Я присел на диван и распахнул пиджак, показывая, что не вооружён. – Я пришёл с миром, Никита. Выдохни! Меня интересует трафик оружия из Кижей.

– Он мне самому нужен. Очень сильно, – скривился мужик.

Думает, я его подвинуть хочу, чтобы единолично рынок захватить?

– Да я не в этом смысле...

– Излагай яснее, Витя!

– Можно и яснее... Ты тормозишь поставки, а мои люди перекупают оружие и боеприпасы прямо в Кижах. Тебе не нужно будет ебать голову с "растаможкой" и вообще... Риски минимальные.

– А ты на чью сторону товар пихнуть хочешь, Витя?

– Да, брось, Зотов! – рассмеялся я. – Тебя реально интересует, против кого будет использоваться оружие?

– Представь себе, да!

– Это ты из-за своей беженки таким моралистом стал?

Зотов подскочил ко мне, в бешенстве сжимая кулаки. Ой, боюсь, боюсь! Куда этому дохляку до меня? Я его одной левой вшатаю!

Несмотря на своё физическое превосходство, все вопросы с некоторых пор, я предпочитал решать словесно, а не кулаками.

– Тише, тише! – перестал я ржать на всякий случай. – Мои заказчики ЧВК. Они сами по себе, понимаешь? Они с нашими в союзе! Ну, будь ты патриотом, Зотов! Тебе жалко, что ли?

Зотов выдохнул и отошёл от меня, слава богу, а то я и сам начал нервничать, глядя на него. Чего он такой психованный?

– Ты подумай пока, – сказал я, видя, что Никита не в настроении. Поднялся на ноги и застегнул пиджак. – А я тебе девочек подгоню из Кижей. Ляльки высший сорт! Ну, ты, наверное, в курсе, какие кижаночки ласковые и красивые...

– Сколько?– выдавил он из себя.

– Договоримся, Никита!

– Девчонок сколько?

– А, ну восемь или девять... Я точно не помню... До встречи, Зотов!

Я протянул ему руку, и он нехотя, но всё же пожал её.

Едва я вышел из клуба Зотова, мои мысли сразу переключились на козу. Домой я ехал в отличном настроении гадая, в платье она будет меня встречать или взбрыкнёт?

Я очень хотел, чтобы Даша послушалась меня и нарядилась, и она меня не разочаровала. Я встретил её выходящей из моего кабинета. Какого хуя она там делала? Дураку понятно, какого – паспорт свой кижанский ищет. Ищи, ищи, дурёха!

Увидев меня, Даша испуганно задёргалась, глазки забегали, она аж дар речи потеряла.

– П-п-привет, Витюш! А я тут это... Осматриваюсь. Можно мне в спортзал ходить? А плавать в бассейне можно? – затараторила девчонка.

Она говорила с таким ярким акцентом, что я едва не заржал. До чего забавная!

И красивая, зараза!

Лёгкое платьице синего цвета, длиной чуть выше колен сделало её невероятно женственной. Я залюбовался Дашей. Вот теперь она похожа на девочку. На ногах у нёе, правда, были кроссовки, зато, она лифчик не надела. Даже на расстоянии было заметно, как её сиси свободно колышутся под одеждой.

6

18. Даша

На следующий день я решила быть девочкой-припевочкой, зайкой и няшкой. Аж самой смешно, но надо.

Вскочила с кровати с первыми петухами, пока здоровяк не начал тыкаться в меня своим утренним стояком. Умылась, причесалась красиво, надела платье – всё для "любимого" жениха. Потом отправилась на кухню и напрягла баландёршу, чтобы она моему Витюше завтрак заебенила.

– Приготовьте самое любимое блюдо хозяина, – раскомандовалась я. – Что он там любит?

– Блинчики с чёрной икрой, – ответила женщина.

– Во! И мне то же самое. Две порции. Итого – три! А к обеду пирожков с мясом и картошкой хочу.

Возьму с собой в дорогу. Сяду на пенёк, съем пирожок.

– Начинку вместе смешать? Или по отдельности начинять?

– По отдельности. И в мясо цибули побольше, чтобы сочное было!

– Будет исполнено! – поклонилась мне кухарка и ушла шуршать.

Чудеса! Вот бы всегда так мои прихоти выполняли. К хорошей жизни быстро привыкаешь. Буду скучать по царской жизни. Очень сильно.

Я включила телек в гостиной и нашла кижанские новости, в надежде разузнать что-то новое об амнистии.

Ничего об этом интересного не было, к сожалению. Зато, была другая хорошая новость – говнюк Дюпон застрелился. Не выдержал, сука? После того, как он похоронил живую дочь ради своего рейтинга, он упал в моих глазах уже насовсем. Это ж надо до такого додуматься? Бедная жаба! Всё же жалко её маленечко.

Наверняка Серёжа уже нашёл её, и они трахаются, как кролики, а обо мне даже не вспоминают. Да пошли они оба!

Скорее всего, Дюпону помогли застрелиться. Слишком сильно он жаждал крови русских. Были и плюсы в том, что его замочили – теперь поставки оружия в Кижи сократятся, и война скорее закончится.

Налопавшись до отвала чёрной икры с блинчиками, я понесла завтрак здоровяку. Поставила поднос с едой на тумбочку, села рядом с мужчиной на кровать и принялась ждать его пробуждения.

Когда он спит, то совсем не страшный, скорее милый. По нему я тоже буду скучать. Всё-таки хороший он мужик, добрый.

Другой бы мне уже за одни только разговорчики и оскорбления по губам надавал. А этот терпит.

Терпила, блять.

Вот что он во мне нашёл? Может, жопа и сиськи у меня зачётные, но человек-то я пропащий. Я уже столько нахуевертила по жизни, что некоторым людям до старости такого не наворотить. Это просто Виктор ничего обо мне не знает. Он видит только то, что хочет. Узнал бы обо мне всё, как есть, охуел бы, наверное. И жениться бы вмиг передумал.

Я посмотрела на остывающую еду и вспомнила Колю. Я даже его не помянула. Сожрала гору блинчиков, а о Малом и не вспомнила. Что я за человек такой бездушный? От Витька-то я сбегу, а от себя никуда не денешься. Всё моё говнецо останется со мной.

Когда я избавлю здоровяка от своего общества, ему же лучше будет. Он сам того не ведая, хочет себе жизнь загубить. Ну, какая из меня жена? А мать? Смех один.

Мне надоело ждать, пока здоровяк проснётся, но и трогать руками его лишний раз не было надобности.

– Кхм-кхм! – громко покашляла я, и здоровяк сонно зашевелился.

– Принцесса, – хрипло протянул он, открыв глаза.

– Я тут это... Хавчика тебе принесла, – сразу с ходу обрадовала я здоровяка, отвлекая его внимание от себя.

– Да ты ж моя, феюшка! – расплылся в улыбке здоровяк, приподнимаясь повыше на подушках. – Иди к папочке? Пообнимаемся?

Я скинула кроссовки и осторожно придвинулась ближе к здоровяку. Он притянул меня к себе и обнял, укладывая меня головой на грудь. На своём затылке я почувствовала смачный чмок, а на спине размашистые поглаживания.

Вот всё-таки ласковый он, сука, аж кишки от нежнятины сводит. Даже пахнет чем-то добрым от него с утра.

– Как твоя куночка? – поинтересовался Виктор. – Прошло всё?

– Эм... Ещё нет, – соврала я, понимая, с какой целью он интересуется. – Ты есть-то будешь? Остынет.

– Я бы тобой позавтракал, – гулко ворочался голос в его широкой груди.

– Я старалась...

– Лады. Подай мне. Что там вкусненького?

Я тут же вскочила и ухнула поднос ему на живот. Жри, здоровяк, не обляпайся!

– Чем сегодня займёмся? У тебя выходной?

– Угу, – наяривал блинчики Виктор, пережёвывая их своими мощными челюстями. – Подай телефон, Дашунь.

Я взяла с тумбочки его мобильник и протянула мужчине. Не отвлекаясь от еды, он порылся в телефоне, а потом протянул его мне.

– На, вот. Выбери себе цацки. Что ты там хотела?

Дрожащей рукой я взяла телефон и взглянула на экран. Господи Иисусе, это ж ювелирка!

У меня глаза разбежались от великолепия сверкающих драгоценностей. На цены я старалась не смотреть, но у меня не получалось, они показались мне запредельными. В ювелирке я мало что смыслила. Были у меня серёжки в детстве, цепочка и пара простеньких колечек. Я никогда не придавала золотым украшениям много значимости в отличие от подруг или мамы. Тогда я просто не была меркантильной. Мне и сейчас они на хрен не упали, если бы мне не нужны были так сильно деньги, я бы не пилила Виктора за цацки. На хер они вообще нужны так-то разобраться?

7

21. Виктор

Давно я не получал пизды. Обидно это. А от бабы получить – обидно вдвойне. Какой-то я обидчивый стал, не хуже тёлки нюни распустил, и это тоже меня бесило.

Два часа ворочался, охал и вздыхал. Не спится мне, хоть об стену уебись. Скрипя зубами, я повернулся на ноющий бок, обнял подушку обманщицы, втянул ноздрями запах её женский и закрыл глаза. Плохо мне без неё, ох, как плохо! На душе такой осадок, хоть на стенку лезь!

Что она там делает в подвале? Плачет? Замёрзла?

Запер девочку в подвал, а сам лежу, как мудак, переживаю. Нет, это невыносимо!

Я сел и включил ночник. На тумбочке Даши лежала её мазь. Отнести ей? Такую мордашку мои коновалы попортили, зла на них не хватает.

Себя заодно полечу. Я взял тюбик и намазал себе бочину и грудак. С сожалением отметил, что тюбик почти пустой. Надо Айболиту сказать, чтоб ещё привёз этой херни вонючей. С запасом. С такой жизнью без неё, как без рук.

Натянул я снова штаны, обулся, сдёрнул одеяло с кровати и понёс Даше мазь.

– Не буянит? – спросил я у своих бойцов, прислушиваясь к тому, что происходит за дверью подвала.

– Да, нет.

Я открыл дверь и вошёл в помещение, озираясь по сторонам. Боялся я теперь её на полном серьёзе. Я Дашу бить не могу, а вот она меня – запросто!

Подвал у меня большой, размером почти с этаж. Тут я хранил старую мебель, сам не зная зачем, а в углу стоял бильярдный стол. Я его купил, думал, интересно будет шары на досуге погонять. Пару раз сыграл с пацанами, и весь кураж прошёл. Вот я его и спихнул подальше, чтобы об него не спотыкаться.

Может, мне рояль купить? Он поинтереснее бильярда. Кому я на нём играть буду? Сам себе? Мне зрители нужны, точнее, слушатели.

Даша лежала на столе, свернувшись клубочком, подложив под голову рюкзак. Она переоделась в свою форму зачем-то, а её костюм небрежно валялся на полу. Это типа протест? В чём пришла, в том и ушла? Трусы тоже на свои переодела?

Заметив меня, Даша села, свесив ноги со стола, и напряглась.

– Чё пришёл? За добавкой? – криво ухмыльнулась она.

– Перестань, пожалуйста! Вот не стыдно тебе?

– Честно? Нет.

Стерва!

Я протянул Даше одеяло, но она даже не пошевелилась. Тогда я положил одеяло рядом с ней и присел на край. Мы немного помолчали, не смотря друг на друга, потом я вспомнил, что держу в руке тюбик с мазью, и сунул его Даше. Снова ноль реакции.

– Давай, я тебе щёчку смажу? – предложил я, не зная, как ещё исправить косяки своих бойцов.

Даша ничего не ответила, но повернулась ко мне лицом, подставив ссадину. Я принял этот жест за согласие, выдавил капельку мази на палец, другой рукой взял девушку за подбородок.

– У кошки боли, у собаки боли, – приговаривал я, осторожно касаясь пальцем Дашиной щеки. – А у Дашуни заживи!

Она не смогла сдержать улыбки, и я тоже.

– Передай своему врачу, что мазь его – полная залупа! – сказала Даша. – Не помогает она. Но ею можно смело пытать! Так что не выбрасывай, вдруг пригодится.

– Кого пытать?

– Да откуда я знаю?

– Вы пытали пленных?

– Не-а. Мы их просто не брали. От них одни проблемы. Ты разве ещё не заметил?

Я ничего не ответил, потому что сказать было нечего. Что тут скажешь? Выкупил я себе огромный геморрой. Я думал, что вообще всё по-другому будет. Хотя бы без трешака.

Даша развязала свой рюкзак и достала пакет с пирожками. Запахло так вкусно, что слюнки потекли.

– Будешь? – протянула она мне первому пирожок.

– Ага.

Мы сидели в подвале, на бильярдном столе, ели холодные пирожки – романтика, ёпта!

– О чём задумалась, коза?

– Да вот думаю, как ты тут без меня справляться будешь? Помогли тебе твои секьюрити, когда я тебе по рогам давала? – Я снова охуел от её наглости! Сама надавала и ржёт сидит. – Дерутся, как восьмиклассницы за школой. Заперли меня, да? Окно видишь? – Даша ткнула надкусанным пирогом в форточку под самым потолком. – А там нет никого. Можно мебель придвинуть, да хоть бы и этот стол, и вылезти спокойно. Двое за дверью, один у пульта на камеры дрочит, тот, которому я шнобель сломала, скорее всего, на больничке. У тебя даже собак нет. Кто бы меня, интересно, догнал?

– У меня сигнашка по всему периметру! – скрипнув зубами, сказал я. Это всё, что я мог возразить.

– Не, ну под музыку бежать, оно даже веселее! – хохотнула девушка.

Девчонка была права, чёрт её задери, но меня удивило не это.

– Почему тогда не убежала? – задал я резонный вопрос.

– Не знаю. Лениво мне... – Она доела пирожок и посмотрела на мою грудь. – Ты извини меня, здоровяк. Не хотела я тебя метелить. Пересралась чутка, на автомате вышло.

– Где ты драться научилась?

– На кружках. На борьбу ходила, потом на бокс. Мне нравилось. Потом инструктор на базе был по рукопашке. Это уже в армии...

8

25. Даша

Я аж чашку собачью выронила от неожиданности. Он что, сука, экстрасенс?

Где я так тупо пропизделась? Мы про Серёжу и парой слов не обмолвились.

Железная чашка покатилась по полу, оглушительно загремев, ударяя по и без того оголённым нервам.

– Чёрт! – смачно выругалась я, бросившись догонять собачью миску.

Виктор оказался проворнее, поэтому вы взялись за неё одновременно. Я дёргала её на себя, но он не отпускал, намеренно, заставляя меня нервничать ещё сильнее.

– Я, кажется, задал тебе вопрос? – пробасил он прямо над моим ухом.

– Я не отвечаю на дурацкие вопросы! – сквозь зубы произнесла я.

Сначала всю душу мне вывернул своим собакеном ушастым, а теперь ещё проехаться по ней решил вдогоночку? Это что за вопросы вообще? Какое его дело?

– Значит, всё так и было, – хмыкнул Виктор и отпустил миску, которую я безуспешно дёргала на себя изо всех сил, как будто пыталась что-то этим доказать, как будто от этой чеплыжки моя жизнь зависела.

Не удержав равновесия, я шлёпнулась на задницу, сгорая от досады. Какая же я растяпа!

Лицо здоровяка было непроницаемым, но, клянусь, я слышала, как он мысленно ржёт над моей неуклюжестью. Виктор протянул мне руку, чтобы помочь встать. Больше всего на свете я хотела, чтобы он свалил отсюда к чёртовой бабушке!

Потом я вспомнила, что я типа на работе, а Виктор не виноват в том, что Серёжа променял меня на рыжую жабу. Здоровяк испортил мне всё настроение своими идиотскими расспросами. Если он сейчас не сменит пластинку, клянусь, я ему снова врежу!

Мужик сам того не ведая, делал мне больно. Если бы он только знал...

Но он не знал. И я не могу бить его каждый раз, когда он меня взбесил. Я теперь у него работаю.

Только поэтому?

Нет. Потому что это единственный человек на сегодняшний день, который обо мне заботится.

Как бы я ни выделывалась и ни храбрилась, у меня больше никого не осталось во всём мире, только этот здоровяк. И он возится со мной несмотря ни на что. Я же вообще ни разу не подарок, но этот упёртый болван разглядел во мне что-то, за что я ему понравилась.

На войне всё было просто, как и в тюрьме. Есть враги, а есть товарищи. И всё. Там не нужно было думать и разбираться в чём-то не было надобности.

А эта обычная жизнь какая-то совершенно непонятная. Я так рвалась на свободу, но оказалась к ней совершенно не готова. Я думала, что могу решать что-то в жизни, сама о себе позаботиться, но миром правят как раз такие, как Виктор. Он не господь бог, и на него управа найдётся, но хотя бы с ним хорошо и безопасно.

Если мне так трудно уживаться с одним-единственным человеком, то что меня ждёт за забором его дома? Я буду каждый раз драться с людьми, которые мне просто не понравились? Как скоро я окажусь снова в тюрьме при таком раскладе?

Меня не Виктор ломал, а ситуация, сложившаяся вокруг меня. Нет его вины в том, что моя жизнь так сложилась. Здоровяк не заставлял меня убивать отчима, трахаться с начальником тюрьмы и любить Серёжу. Он даже не моя мама.

То, что у него есть свои интересы касательно меня, наверное, даже хорошо? Будь ему всё равно, я была бы уже мертва. Он взрослый мужчина, живой и здоровый. И если судить о положении, которого он добился, проигрывать он не привык.

Проиграю ли я, если он выиграет?

Ну, взял он меня на работу, а дальше-то что? Я всю жизнь буду долги отрабатывать, отталкивая его от себя? Зачем я вообще от него отбрыкиваюсь? Я давно не целка, мне терять нечего. Здоровяк, конечно, не писаный красавец, но и не противный. Наоборот, есть в нём то, что меня возбуждает, да ещё как!

Пусть бы кинул мне пару палок, да успокоился.

А потом что? Отымеет он меня и выгонит. Попользуется, как шлюхой, и останусь я снова ни с чем. А сейчас я с чем?

Думала, у меня башка лопнет от всего этого дерьма. Как сложно жить, господи! Почему я не родилась мужиком? Этот мир под них заточен.

Виктор всё ещё стоял с протянутой рукой. Уже без колебаний я ухватилась за неё и поднялась на ноги.

– Слушай, Вить, а как насчёт Найды или Фанни? Хорошие же кликухи? – вернулась я к началу нашего разговора.

– Назови её хоть писькой тараканьей, мне вообще похер, – сказал Виктор и ушёл.

Обиделся? Конечно, обиделся. Только на что?

Что-то явно изменилось с того момента, как Виктор взял меня на службу. Прошло уже много дней, как он перестал обращать на меня внимание, как на девушку.

Меня это сильно беспокоило. Не то чтобы я соскучилась по его пошлым комплиментам и шлепкам по заднице, просто это было странным.

Виктор держался со мной холодно, почти не разговаривал. Иногда он уезжал из дома на весь день, но меня с собой не брал. Говорил же, что мы с ним теперь не разлей вода? Когда я спрашивала, почему мне нельзя поехать с ним, он просто отвечал: "По кочану", не утруждая себя объяснениями, подчёркивая раз за разом то, что я вообще не должна задавать ему вопросы.