Шаман. Шёпот тьмы

Глава 1

Егор стоял перед металлической дверью в квартиру и перебирал пальцами два лежащих в кармане ключа на жестяном колечке. Один был от его комнаты в общежитии, а второй от той самой двери, на которую он и смотрел.

Ему казалось, словно перед ним пролегла граница между старой жизнью и новой. Нечто похожее он чувствовал, когда садился на поезд, отправлявшийся в Москву. Как будто вот-вот должна была перевернуться очередная страница его жизни и начаться следующая.

Через несколько секунд он откроет дверь, пройдётся по квартире, позвонит Марине Владимировне и скажет, что его всё устраивает. Он уже это знал, но тётя Марина настаивала на том, чтобы Егор всё же осмотрел квартиру, а обманывать эту святую женщину ему не хотелось. В том, что Марина Владимировна святая, Егор не сомневался. Кто ещё будет сдавать полноценную однушку, не студию, в пятнадцати минутах пешком от метро за смешные десять тысяч плюс оплата счётчиков? Хотя кое-что его всё же настораживало.

— Чувствуешь? — спросил сидящий на его плече грач.

Птицу звали Хутхой и он был духом. Сейчас он воплотился в одной из двух своих излюбленных форм. Вторая — ворон — не очень удобна в городе: привлекает слишком много внимания.

Егор кивнул. Будучи шаманом, он чувствовал, что за дверью кто-то есть. Не человек.

Странно, что Марина Владимировна не заметила присутствие в квартире нечисти. Всё же колдунья. Преподавала Егору «базовые чары» в учебном лагере ФСМБ. Должно быть давно тут не появлялась, а всю работу с арендаторами отдала на откуп агентам?

— Ты входить-то собираешься, или мы до вечера перед дверью мяться будем? Может и ночевать тут устроимся? — сварливо спросил Хутха. — Вот и коврик есть. Марина, небось, специально для тебя оставила.

Егор привык к характеру духа и не стал обращать внимания на колкости. Тем более, что выбора особо и не было. Чаще всего именно дух выбирает шамана, а Хутха ещё и появился в момент, когда Егор просто не мог отказаться от предложенного контракта.

Он тяжело вздохнул, и сказал Хутхе:

— Спрячься.

— Сам прячься, сопляк!

— Да блин, Хутх, я хочу посмотреть, как меня житель квартиры поприветствует, когда ты не болтаешься поблизости, — Егор не мог не признавать, что Хутха крайне могущественный дух, — а то он тебя увидит и сразу половичком расстелится.

— А если он опасный?

— С чего бы? С предыдущими жильцами всё в порядке было. Никто не умер, да и о пострадавших Марина Владимировна ничего не говорила.

— И это значит, что на тебя оно точно не нападёт?

— Если и нападёт, отобьюсь. Ты же знаешь, как меня в учебке гоняли.

— Знаю, потому и беспокоюсь.

Егор влил немного силы в печать вуали души, вытатуированную справа на груди, и его, как вторая кожа, окутал магический щит. Не самый прочный, но как базовая защита от слабых проклятий сгодится. Да и от некоторых физических атак защитит.

— Ладно. Но я буду наблюдать, — прокаркал Хутха, и растворился в воздухе, оставив после себя только немного чёрного дыма.

Что ж, по крайней мере за те три с небольшим года, что они с Хутхой связаны душами, им удалось более-менее найти общий язык. Быть может, знай бабушка лучше семейное ремесло, она сумела бы помочь выбрать духа посговорчивее? Как бы то ни было, Егору повезло привлечь внимание Хутхи. И стать шаманом. Повезло…

Он коснулся рукой шеи. Слева, где от уха вниз, под футболку, тянулся неровный бугристый шрам. Трофей от первого в жизни Егора столкновения с нечистью — мавкой — четыре года назад.

«Не уверен, что готов кому-нибудь пожелать подобного везения».

Он достал из кармана ключ, поправил висящий на плече рюкзак, открыл замок и вошёл в небольшую прихожую. Слева от двери, в глухом закутке, стояла вешалка с тремя крючками, зеркалом и скромным отделением под обувь. Егор повесил бежевую ветровку и скинул кроссовки. В квартире было всё самое необходимое и даже немного больше: стиральная машина, газовая плита, кухонный гарнитур, обеденный стол с парой стульев. Ещё один стол Егор обнаружил в комнате. Там же были диван и трёхстворчатый шкаф на ножках. Под ним-то и прятался незваный жилец.

Действовать нужно было осторожно, чтобы не пострадала квартира.

«Интересно, кто там? — думал он, — Домовой? Вряд ли. Может, кикимора? С чего бы ей в однушке завестись? Тут же скучно».

Егор нарочито медленно прошёлся по комнате, делая вид, что осматривает её. Немного посидел на диване, посмотрел в окно и остановился у шкафа. Небрежно бросил на пол рюкзак, чтобы неожиданному постояльцу было меньше видно, и прислушался. Внизу что-то тихо, едва-слышно шуршало. У самой стены. Судя по звуку, жилец пытался найти место, с которого будет лучше видно.

Как только шорох затих, Егор упал ничком, выбросил руку под шкаф, схватил что-то, волосатое и потянул к себе. Это что-то принялось пинать Егора по пальцам, но недостаточно сильно, чтобы он разжал кулак. Вскоре он увидел маленькую четырёхпалую ногу, похожую на кошачью, а затем и всё существо. Жильцом оказался анчутка — бесёнок. Они похожи на людей, но покрыты маслянисто-чёрной шерстью, хвостатые и с небольшими кривыми рожками. И курносые настолько, что нос похож на свиной пятачок.

— Ого, кто это у нас! — удивился Егор, приподнимая анчутку над полом. Ростом тот был сантиметров сорок, не больше.

Бесёнок замерцал, пытаясь стать невидимым, но у него ничего не вышло.

— А ну пусти! — пискнул он, зло зыркнул жёлтыми глазками, извернулся и укусил Егора за руку. Вуаль души сработала сразу, пустив ответный импульс. Егор как-то ощутил это на себе: похоже на удар током. Анчутка взвизгнул и обмяк. На руке остался след от мелких зубов: силы вуали не хватило, чтобы нейтрализовать весь урон.

— Чего тебе от меня надобно? — жалобно пропищал бесёнок.

— Поздороваться хотел. Я тут жить буду, а значит, мы с тобой теперь соседи.

— Я здесь три года один жил прекрасно и всем доволен был. Надо было тебе припереться?

— Так вот, почему Марина Владимировна никак арендаторов найти не может? Твоих рук дело?

Глава 2

Яльва бесшумно проплыла через комнату и на миг зависла над спящим. Приблизилась к нему… И вдруг сжалась, будто от боли.

Егор открыл глаза, поднял руку, которую сразу охватили язычки призрачно-белого колдовского пламени, и с размаху шлёпнул яльву. Пламя перекинулось на духа. Тот сжался, отпрянул, хотел-было бежать, но рухнул на пол бесформенной грудой эфира, да так и остался. Почти сразу начал гореть линолеум.

—Чёрт! — прошипел Егор, соскочил с кровати, схватил одеяло, бросил на огонь и принялся топтать его ногами. Без питания пламя быстро погибло. Егор поднял одеяло, посмотрел на обгоревший линолеум и сокрушённо пробормотал: — И что я скажу тёте Марине? Простите, я на вторую ночь устроил у вас пожар?

Поняв, что уснуть не получится, Егор пошёл на кухню перекусить. И, заодно, прийти в себя: еда прекрасное успокоительное.

«Что тут вообще забыла яльва? — недоумевал он. — В мегаполисах для них и эмоций многовато, и конкуренция высокая: другой нечисти достаточно. Эти пиявки предпочитают места поспокойнее: деревни, сёла, маленькие городишки, на худой конец».

Примерно через час Егор успокоился. Ответов на его вопросы не было и, решив не ломать больше над ними голову, он лёг спать.

Захар пришёл к выводу, что хорошей всё же было мыслью послушать молодого шамана и не трогать его, пока он спит. Бесёнку совсем не хотелось на собственной шкуре ощутить колдовское пламя.

Утро началось с расстройства. Егор проснулся, сел на разложенном диване и с грустью посмотрел на лежащий на полу плед с подпалинами, под которым скрывался почерневший и оплавившийся линолеум. Кто ж знал, что ночью в квартиру нечисть заберётся? Да ещё и такая бестолковая!

Глубоко вздохнув, он встал и отправился чистить зубы. Нужно было организовать хотя бы минимальную защиту дома, чтобы такие вот залётные больше не тревожили. У этой желешки даже мозгов нет! Что-то среднее между медузой и пиявкой. Любой охранный амулет помог бы. И почему только Егору не пришло в голову один из учебки прихватить?

— Хутх! — позвал Егор. Над краем ванной возник чёрный дым, который за секунду собрался в ворона. — Что б ты посоветовал для защиты квартиры от всякой мелкой нечисти? Может печать какую-нибудь?

— Кошку, — ответил Хутха, — но ты её наверняка угробишь, поэтому лучше что-то попроще.

— Кошки ловят духов? — удивился Егор.

— Сами по себе нет, но если зачаровать…

— А может всё-таки печать? — неуверенно возразил Егор.

— Нет. Тебе полезнее будет научиться работать с душами, да и зачарованный страж эффективнее печати. К тому же силу со временем не теряет, а набирает.

— Хорошо, что тогда? Черепаху?

— Нет, — мотнул головой ворон, — тоже угробишь. Растение нужно.

— Цветок что ли какой-нибудь?

— Папоротник. Они древние, и души у них довольно простые. Проще зачаровать.

Денег после окончания учебки было немного. Выдали всего пятнадцать тысяч, из которых десять нужно будет отдать Марине Владимировне за первый месяц аренды. Предполагалось, что будущие блюстители безопасности до первой зарплаты жить будут в общежитии. Это Егор такой “одарённый”. Точнее Хутха, который настоял на том, что его воспитанник должен учиться самостоятельности. Хорошо хоть, тётя Марина с жильём помогла.

При этой мысли Егор снова вспомнил об оплавленном линолеуме. С этим тоже что-то сделать нужно будет. Нельзя как есть оставлять, а то, получается, Марина Владимировна у нему с добром, а он ей в ответ нагадил. Только где денег раздобыть на замену? Ну, об этом можно подумать после того, как он разберётся с защитой квартиры. В первую очередь нужно убедиться, что подобное не повторится.

После завтрака Егор и Хутха вышли из дома. Им предстояло найти подходящий для зачарования папоротник.

Вернулись они спустя час. Помимо самого растения Егор купил пятилитровый пластиковый цветочный горшок, брикет торфа и мешок грунта на три с половиной литра. Весь путь до дома его мучил вопрос: почему именно три с половиной? Почему не три или четыре? В итоге он пришёл к выводу, что это одно из проявлений несовершенства мира, с которым каждому из нас приходится мириться ежедневно.

— Захар, поздоровайся в новым соседом, — сказал Егор, вернувшись домой. — Надеюсь, вы подружитесь.

Бесёнок выбрался из своего укрытия под шкафом, подошёл, с недоумением посмотрел на папоротник, а потом взглянул на Егора. В глазах явно читалось сомнение в умственных способностях молодого шамана.

Пожав плечами, Егор оставил покупки в комнате. На антресоли в коридоре он нашёл старый рулон обоев, постелил их на пол и принялся за пересадку. Хутха сказал, что прежде чем зачаровывать растение, нужно обеспечить ему комфорт. Лучше всего было бы подождать, пока папоротник привыкнет к квартире. Но это не обязательно.

— Пить хочешь, наверно, — пробормотал Егор, когда закончил, и осторожно налил под листики воды из стакана.

— Ну что, ты готов? — спросил Хутха, наблюдавший за происходящим со шкафа.

— Да. Давай начинать.

Егор закрыл глаза и сосредоточился стараясь как можно острее ощутить мир. Вдох-выдох. Колыхались занавески от дыхания ветра, врывавшегося в распахнутое окно. Вдох-выдох. Косые солнечные лучи, попадая в квартиру нагревали пол и стены. Вдох-выдох. Из под шкафа на Егора глядели два золотых глаза на покрытой короткой чёрной шерстью морде.

На мгновение он задержался на бесёнке, случайно проникнув в его суть. В нём не было злобы. Скорее любопытство и немного страха. Не позволяя себе погрузиться глубже, Егор продолжил духовное путешествие.

Вдох-выдох.

Наконец-то он ощутил слабый шелест листьев папоротника на сквозняке и сосредоточился на нём, погружаясь в странную и чуждую человеку суть растения. Без мыслей, без амбиций, даже без желаний в привычном понимании.

Он чувствовал, как по его телу течёт сок, как дышат листья, как пьют корни влагу из рыхлого торфа. Егор погрузился глубже в суть папоротника и чувства стали слишком крупными, слишком масштабными, чтобы их можно было замечать.

Глава 3

Два часа спустя он сидел на лавке у подъезда со стальной дверью и домофоном. Справа от него за соседнюю многоэтажку садилось солнце. Тени росли, казалось, тянулись к Егору. Вот-вот доползут, схватят и утащат. Куда? Наконец одна, отбрасываемая высоким тополем, добралась до его ноги и… ничего не случилось. Совсем. Если не считать того, что запищал домофон и распахнулась дверь подъезда.

Егор повернулся на звук и увидел невысокую женщину в круглых очках, светлой блузке, бежевой юбке карандашом и чёрных туфлях. Собранные в пучок русые волосы окончательно делали её похожей на школьную учительницу.

— Вы Павел? — спросила она, спустившись с невысокого крыльца. Её походка показалась Егору дёрганной, как будто ходить на каблуках ей было неудобно.

Егор немного растерялся от того, что его назвали не привычным именем, и кивнул.

Она протянула ему железное кольцо с единственным ключом и плоским зелёным пластиковым прямоугольником. На прямоугольник была приклеена бумажка с надписью «склад».

— Это ключ от склада. Даже не думайте что-нибудь там взять! — строго сказала она. — Всё под камерами. У меня есть дубликат, но ключи вернёте как только закончите работу.

— Всё останется в целости, — заверил её Егор и взял ключ. Женщина посмотрела на Егора с подозрением, состроила гримасу, которую, вероятно, сама сочла строгим выражением лица, и, развернувшись, пошла прочь.

Пару секунд Егор смотрел ей вслед. Давно ему не встречались настолько раздражающие люди. Тяжело вздохнув, он пошёл к подъезду. Свет в тамбуре не горел, и Егор нырнул в темноту входа. Когда он переступал порог, над его правым плечом возник чёрный туман.

На каждом этаже было по четыре квартиры, и, поднявшись на первый, Егор оказался прямо перед нужной дверью. Простой, стальной, без изысков. Он прислушался к ощущениям, но не заметил ничего странного.

— Чувствуешь что-нибудь? — спросил он у Хутхи.

— Нет.

Пожав плечами, Егор отпер замок. Сунул руку в карман, нащупав сложенную в четыре раза бумажку — печать изгнания духа — и вошёл. Прихожая упиралась в коридор. Справа была заставленная коробками комната, слева относительно свободно и там же была дверь. Должно быть, в ещё одну комнату.

Егор нащупал выключатель, щёлкнул, и через секунду тускло загорелась завитая спиралью люминесцентная лампа. Он не любил такие. Их, вроде, включил, а всё равно темно.

Одну за другой Егор осмотрел комнаты. Всюду высились стены коробок. Находиться тут было неприятно. Не из-за нечисти, а потому что всё вокруг давило. Ничего не говорило о том, что помещение предназначено для того, чтобы тут кто-то жил.

— Ну и где этот полтергейст? — спросил Егор не обращаясь ни к кому конкретно. Он уже минут десять бродил по квартире, но так ничего странного и не заметил. В этот момент в дальней комнате что-то грохнуло, и Хутха ответил:

— Видимо, вот он.

Быстрым шагом Егор пошёл на источник шума. Прямо у входа в комнату лежала коробка, под которой растеклась густая оранжевая жидкость пахнущая мылом и апельсином. Егор перешагнул коробку, стараясь не наступать в образовавшуюся лужу. В стене коробок был небольшой проход, и даже пустое место. Видимо, оттуда недавно что-то вынесли, и ещё не успели поставить новый товар.

— А вот и наш полтергейст, — проговорил Хутха, глядя куда-то в угол между коробками. Егор там ничего не увидел, и спросил:

— Где?

— Ну да, — пробормотал Хутха, — у тебя ж в голове аж пять дырок. Мозги появляться не успевают, тут же вылетают. Не глазами смотри! Душой!

Егор глубоко вздохнул, закрыл глаза, пару секунд потратил на концентрацию, чтобы позволить видеть душе, и открыл их.

Мир переменился. Коробки выцвели. В пространстве слабо колебались полупрозрачные цветные разводы, словно кто-то провёл кистью прямо по воздуху. В углу, между коробок, куда указал Хутха, стоял маленький — Егору по колено — мужичок с косматой, почти до пола, бородой и шевелюрой. Домовой. Он с вызовом смотрел на Егора.

— Ну что, углядел?! — почти выкрикнул он. — А ну чаго в доме моём забыли?! — Он воинственно подпрыгнул и всплеснул сжатыми в кулаки ручонками.

— Меня хозяин дома попросил узнать, кто тут безобразничает.

— Я никого ни о чём не просил.

— Другой хозяин.

— Тут я хозяин, и больше никто! — возмутился домовой.

— А ты чего в квартире живёшь? Я думал, домовые квартиры не жалуют.

— Так а где мне жить-то, если дом тут мой?

— И правда… — сказал Егор. — А раз тут твой дом, ты мог бы перестать наводить тут беспорядок?

— Беспорядок?! — казалось, домовой вот-вот бросится на Егора с кулаками. — Это тот индюк бардак тут наводит! Всё этими, — он со злостью пнул ближайшую коробку, — ящиками заставил! Тут ведь жить теперь невозможно!

Цветных разводов в воздухе становилось больше, они скручивались в причудливые спирали — сильфиты — повинуясь изменениям материи. Усилием воли Егор вернул внимание к домовому.

— Я прибираться пытаюсь, так индюк этот приходит, расхаживает тут как у себя дома, и новые коробки приносит, паразит!

— Я с ним поговорю. Может удастся убедить его переоборудовать квартиру в жилую?

— Поговори-поговори! — сказал домовой, и пальцем для весомости погрозил. — И передай ему, что если он это, — он снова пнул коробку, — не уберёт, то я сожгу всё к едрене фене!

— Ну-ну. Не горячись так. Решим вопрос. Собственный дом не жги всё ж.

— И скажи ему, что тут, — домовой указал куда-то за коробки, — кровать стояла. А там — он ушёл куда-то за коробки, — прялка!

Пока домовой разглагольствовал, Егор восстановил нормальное зрение. Разводы, которые заполонили уже почти всё пространство, резко пропали. Стараясь совладать с головокружением и навалившейся слабостью он развернулся и направился к двери.

По пути к выходу он запнулся об упавшую коробку, подскользнулся на разлившемся мыле и упал в прихожей.

“И почему домовые не могут как бесы в материи воплощаться?” — сетовал он, покинув склад. Глаза чесались будто в них песка насыпали,

Глава 4

Выходные Егор посвятил тренировкам. Это было тем немногим, что казалось ему сейчас осмысленным. Он надеялся, что став сильнее сумеет спасти всех. Что больше ему не придётся винить себя за чью-то смерть.

С самого утра Егор выполнял упражнения, которым его научили в учебке, и творил простые чары наподобие духовного света или эфирного щита. К середине дня он довёл себя до состояния, когда на мысли сил уже не оставалось. К сожалению вскоре способность думать к нему вернулась.

«И стоила эта твоя обида того? — спрашивал голос в голове. Его голос. Но управлял им кто-то другой, потому что у Егора никак не получалось заставить его замолчать. — Ты ведь мог это предотвратить. Мог проследить, чтобы ряженый не натворил глупостей. Да даже раньше. Не попытайся ты вразумить владельца склада… Наплёл бы, что дело сложное, нужен обряд. С чего ты вообще взял, что сумеешь достучаться до того мужика, что тебя нанял? И ещё раньше, не потеряй ты печать. Не важно, как, но парень сумел ей воспользоваться, и именно ты её начертил и оставил там. Да ты и не вернулся бы, если бы не Хутха. И сколько бы тогда человек погибли от рук лиха?»

«ДОБ не позволил бы», — слабо оправдывал он себя, но понимал, что на самом деле жертв было бы ещё больше. Пока добовцы узнали бы о лихе, оно б успело натворить бед.

Заметив, что он вновь может колдовать, Егор поднялся и снова принялся за упражнения. Единственный рабочий способ заткнуть этот голос.

В воскресенье вечером, когда Егор выматывал себя вторым подходом зрения души, из под шкафа вылез Захар. Вокруг него клубились бледные желтоватые облачка. Он неуверенно подошёл к Егору и спросил:

— Зачем ты это делаешь?

— Что? — от удивления Егор неосознанно вернулся к обычному, материальному зрению.

— Терзаешь себя.

— Я тренируюсь, чтобы стать сильнее.

Захар с сомнением посмотрел на Егора и сказал:

— Я же могу ощущать людские эмоции. Особенно негативные. От тебя вся квартира провоняла разочарованием, страхом и злобой.

— Ты не при чём, — ответил Егор, — я не на тебя злюсь.

— А на кого?

Взгляд Егора упёрся в точку на стене и куда-то дальше.

— На себя, — сказал он через несколько секунд молчания. — На то, что я такой дурак.

— Почему ты дурак?

Пиликнул телефон, оповещая о новом сообщении, но Егор не придал этому значения.

— Из-за меня позавчера умерли двое. Человек и домовой.

— Что ты такое сделал, что они умерли? Сжёг их как яльву?

— Нет. Я не помешал, и этот дурак попытался изгнать домового… Он разорвал его связь с останками, понимаешь? Ну идиот!

— А при чём тут ты?

— Я мог ему помешать? И ещё печать изгнания духа оставил на складе.

— Специально там положил?

— Нет, конечно. Она, должно быть, из кармана выпала, когда я упал.

— Случайно, получается.

— Ну, да.

— А с чего ты взял, что мог помешать? Ты будущее можешь видеть?

— Нет, — тихо ответил Егор.

— И я не могу. А мог бы — не стал бы ту девчонку выгонять. Умница была. Дома почти не появлялась. Только на ночь. И переживания у неё были яркие, сочные, — Захар мечтательно вздохнул. — А теперь вот с тобой, проблемным, живу.

Сказав это, он встал, махнул на Егора рукой и побрёл в прихожую.

— Пойду лучше с Кешей поговорю. У него, — Захар пару раз стукнул себя по лбу, — с головой проблем меньше.

«С Кешей? Это с папоротником?»

Егор взял телефон посмотреть, сколько времени и увидел сообщение от Марины Владимировны: «Ты ведь завтра оформляешься? Я завтра в офисе буду, захвати деньги на оплату квартиры.»

«Ок», — ответил Егор и посмотрел на Захара. Бесёнок на самом деле подошёл к Иннокентию и что-то ему тихо рассказывал. И деловито кивал, будто растение ему отвечает.

Внезапный разговор удивил Егора, но странным образом ему стало легче. Он всё ещё чувствовал вес потерянных из-за его действий жизней, но он как будто уменьшился.

Наступил понедельник и вместе с ним пришла пора устраиваться в ФСМБ. Переживания, терзавшие Егора в выходные хоть и не пропали полностью, но стали менее настойчивыми. К тому же к ним добавились новые. В какой отдел Егора определили? Кто будет начальником? Как его примут коллеги?

Какие секреты скрывает главный офис? Он располагался на Павелецкой набережной, представлял собой восьмую, самую таинственную Сталинскую высотку, и о нём в учебке ходило множество слухов. Говорили, что в звезде на шпиле заточён дух то ли могущественного чародея, то ли древнего духа. Что в северном саду есть дверь на план духов или даже в другой мир. Что на нижних этажах, в подвалах, заперты старые боги. И много ещё чего говорили.

Конечно, Егор в эти сказки не верил, но всё равно немного нервничал.

Перед выходом из дома он полил Иннокентия и уже коснулся его разума. Дух-страж растения был в благоприятном расположении, наслаждался влагой и… Думал? Егор определённо ощутил слабое эхо мысли. Папоротник думал о Захаре как о друге. Когда он успел так развиться? И когда они с бесёнком успели так сблизиться? Ломая голову над тем, хорошо ли это, Егор вышел из дома.

Добраться до центрального офиса проще всего было от Автозаводской. От Ленинской Набережной, протянувшейся напротив Даниловской и Павелецкой набережных, прямо к воротам главного корпуса проложили мост: четыре полосы движения транспорта и пешеходные дорожки по краям. Мост был украшен письменами. Непосвящённые воспринимают их как простой узор, но Егор опознал в них сложные печати. Должно быть, часть общей системы безопасности ФСМБ.

Павел Никитич, инструктор по системам магической безопасности, рассказывал, что правильнее было бы расположить корпус на южной оконечности Валовой улицы, поблизости от Серпуховской станции метро, но решили, что на Павелецкой всё же удобнее, а охранный контур Кремля закрыли Покровским церковным комплексом, что на Большой Ордынке. Сам Егор подозревал, что защитный контур вокруг Кремля куда сложнее, чем четыре высотки и церковь, но кто ж будет все тайны студентам раскрывать?

Глава 5

Егор был в метро, но совершенно не помнил, как тут оказался. Прежде он не бывал на этой станции: полукруглой, как огромная труба, с белым потолком и стенами, отделанными зелёным мрамором с прожилками. Перед эскалатором, под потолком была впечатляющая мозаика: осенний пейзаж с церковью и раскидистым дубом.

Огромный, как будто из ада поднимаешься, эскалатор с кольцевидными светильниками доставил Егора в подземный переход. Выбравшись на поверхность, он оказался в небольшом скверике. Приятном, если б не уродливый жестяной строительный забор, обрезавший сквер слева, прямо у выхода из метро. Такое странное соседство немного смутило Егора своим диссонансом. Стараясь не обращать на это внимания, он пошёл вперёд и быстро добрался до дороги, на другой стороне которой раскинулся торговый центр со странно нелепым названием «Райкин Plaza».

Какая безумная станция.

Егор осмотрелся. Спешили куда-то люди, чьих лиц никак не удавалось разглядеть; утопали в зелени деревьев пятиэтажки, а среди них взмывали к небу отдельные высотки. Он по-диагонали пересёк перекрёсток и пошёл дальше, не понимая, куда и зачем. Казалось, что его решениями управляет кто-то другой, а Егор будто наблюдает за происходящим со стороны. Удивительно, но его это не беспокоило.

Справа от него, через дорогу, уносилась ввысь новостройка. Новая, технологичная, красивая, сверкающая. Там, должно быть, большие и удобные лифты, хорошая проводка и красивая отделка, но Егор ощущал от здания холод и пустоту. Сколько людей живёт в такой махине? Двести? Триста? Пятьсот? Егор боялся представить, какие духи могут родиться из таких сплетений страстей.

Слева, в тени деревьев, расселись хрущёвки. Знакомые, уютные. От них веяло теплом и душой. Они пожили. Впитали истории и эмоции своих жильцов. Низенькие, скромные пятиэтажки не стремятся быть над миром. Они не возвышаются над, крича и заявляя… что? Да какая разница?

Так, погрузившись в мысли, Егор несколько раз едва не столкнулся с идущими навстречу людьми. Казалось, его вообще никто не замечал, будто он было невидимкой. Увернувшись от очередного не видящего его прохожего, Егор заметил ещё одну странность. Именно тут улица кончалась, но не кончалась. Она шла вперёд, как и прежде, но на знаках, висящих на домах, теперь было новое имя. Проезд Марьиной рощи сменился на Стрелецкую улицу.

Внезапно проходящий мимо Егора мужчина посмотрел на него и спросил:

— Кто ты? Как тут оказался?

Проигнорировав его, Егор пошёл дальше и вскоре вовсе забыл о нём. Хотя странно. Он, казалось, единственный заметил Егора. И ещё никак не удавалось вспомнить его лицо.

Егор приблизился ко второму подъезду кирпичной девятиэтажки, набрал на домофоне 0612, и тот призывно запищал, отключив магнит. Егор вошёл. Откуда он знает код? Зачем он сюда пришёл?

Пешком он поднялся на третий этаж, и встал напротив двери с номером 42. Потянулся рукой к звонку, и ослеп от внезапно возникшего света.

Егор открыл глаза. Через щель в шторах светило солнце. Зажмурившись, он потянулся и сел на постели. Какой странный сон.

— Запиши ориентиры, пока не забыл, — услышал он знакомый голос со шкафа. Хутха наконец-то вернулся.

— Долго ты что-то, — пробормотал Егор.

— Сил много потратил. Сам же знаешь, что вытягивать через тебя ману та ещё задача.

— Да-да, знаю. Я слишком слабый проводник, и мне нужно становиться сильнее, — пробормотал Егор, — не с самого же утра, Хутх.

— Запиши ориентиры, — повторил дух.

— Зачем?

— По крайней мере в мире духов я был избавлен от твоей глупости, — пробормотал грач со шкафа. — Чтобы не забыть, конечно же!

— А зачем мне их помнить? — Егор потянулся к смартфону.

— Чтобы найти адрес, дуб ты лободырый. Думаешь, тебе простой сон приснился?

— А что, нет?

— Запиши, пока я тебе дырку лишнюю в голове не проделал.

Егор открыл заметки на телефоне и записал «Райкин Плаза; Проезд Марьиной рощи; Стрелецкая 14-42. Код 0612».

— Записал. Так что со сном не так-то?

— Сон — это зов.

— Чей? — удивился Егор. Он не получал Зов больше двух лет. С тех пор как перебрался в Москву.

— Не знаю, но тебе же известно, что мы не можем его игнорировать.

Егор вспомнил, как он, ощутив Зов впервые, не обратил на него внимания. На самом деле он даже не понял, что это такое. На следующий день у него начала болеть голова. Причём болеутоляющие не помогали. На третий день боль была такая, что у Егора начались галлюцинации, а сам он готов был на что угодно, лишь бы это прекратилось. И только на четвёртый день появился Хутха и помог избавиться от этой пытки. С тех пор Егор старается Зовом не пренебрегать.

— А если бы мы получили зов, когда я в учебке был, что бы делали? Я же оттуда не мог уйти по желанию!

— Учебка была огорожена от мира не только стеной. Туда Зов проникнуть не мог.

Егор устало вздохнул, потёр руками лицо, встал и пошёл умываться.

— Позавтракаю и отправимся. Не хочу с этим затягивать.

— Не торопись так.

— Чего это? Я помню, чем чревато игнорирование Зова.

— Не беспокойся. Несколько часов в запасе точно есть. Нужно подготовиться. Неизвестно что нас там ждёт, и нужно разобраться с одним вопросом.

— Что ещё за вопрос?

— Ты помнишь, как убил лихо, в которое переродился тот домовой?

— Разрубил ножом.

— Ножом? Мне кажется, я видел… — Хутха замолчал задумавшись. — Что-то очень похожее на пуурта-вед.

— Пуурта… это что?

— Клинок души. Особый… инструмент, который шаман способен сковать из эссенции своей души. То, что показал ты, конечно, не было истинным пуурта-вед. Лишь блеклым подобием. Сотворение истинного клинка души занимает годы и он постепенно набирает могущество. Но клинок, который ты тогда призвал, указывает на то, что ты готов начать ковку.

После умывания, завтрака, трёх часов мучений в попытках воспроизвести клинок души и ещё получаса в метро, Егор оказался-таки на станции Марьина Роща. Она выглядела точь-в-точь как во сне, хоть в реальности Егор тут ни разу не бывал. Точно тот же мрамор на стенах и на полу; точно та же мозаика над выходом; точно такой же, как и во сне, эскалатор.