Шанс на счастье для двоих

1

«Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь…»

Женя сидела в кабинете адвоката, слушала его голос, монотонно читающий статьи Семейного Кодекса, и плохо понимала, зачем ее сюда притащили.

За ее спиной стоял «идеальный мужик» (надежный, серьезный, решительный и внешне ооочень привлекательный), который и притащил ее в этот кабинет, усадил в кресло и заставил слушать. Именно притащил и именно заставил! Хотя она и сопротивлялась ему… по началу.

За две недели до этого события…

- Евгения Борисовна Кирсанова? – поинтересовался высокий мужчина с военной выправкой у выскочившей из подъезда молоденькой девушки с взлохмаченной копной медных волос.

- Малахова, - на автомате поправила Женя и попыталась обойти мужчину в дорогом костюме, ей было не до разговоров – за лето безвылазного «сидения на даче» с дочкой дел накопилось «выше крыши».

- Вам придется проехать со мной…

- Простите, не сегодня! – перебила Женя и шагнула со ступеньки.

Но мужчина отказа не принял, схватил ее за руку, дернул на себя и… тут же получил удар по ребрам… потом в подбородок.

- Вау! Осторожнее! – врезавшись в мужскую грудь, вскрикнула девушка, дернула головой вверх, ударилась в подбородок мужчины и закричала еще громче. – Ой, мамочки! Больно то как!

Сердце мужчины болезненно дрогнуло, в глазах заискрило, как после нокаута… Он потряс головой и быстро оценил ситуацию: что ему еще угрожает?

Стоящая рядом с ним худенькая девушка в мешковатом свитере и джинсах с растрепанными медными волосами, морщась от боли, рукой потирала темечко, другой рукой, с обручальным кольцом, держась за грудь… и вроде ничем больше не угрожала.

- Вы меня убить решили? – заныла она, поднимая на него наполненные слезами карие глаза с зеленоватыми крапинками. – Ну, нельзя же с такой силой человека к себе дергать! Хорошо, что руку не оторвали и ребра не сломали, а только синяками и шишкой на голове отделаюсь после встречи с вами!

«- Оптимистка, твою мать! – мысленно выругался виновник инцидента, чувствуя жар от удара за грудиной. – Мне бы твои проблемы! Синяк на подбородке придется неделю замазывать!»

Проведя рукой по подбородку, мужчина привычно «взял ситуацию под контроль».

- Простите. Не рассчитал силу, и вы рухнули… на меня.

- Вы предпочли бы, чтобы я рухнула со ступеней прямо на асфальт? – съязвила «пострадавшая».

- Ну, нет, конечно, - смешался мужчина от такой конкретики и сверху вниз оценивающе посмотрел на девушку. – Не думал, что вы такая… легковесная, в этом широком свитере вы кажетесь…

- Еще бы, мои пятьдесят против ваших ста! Да отпустите вы меня!

Женя рванулась в сторону подъезда, однако, попытка освободиться не удалась – мужчина крепко держал ее за руку выше локтя. Женя уже хотела стукнуть его по руке и закричать: «Помогите! Полиция!», но «грубый солдафон» достал из кармана красное удостоверение и сунул его ей в нос.

Прочитать ничего Женя не успела потому, что под распахнутой полой его пиджака увидела пистолет и застыла.

«- Вот почему мне было так больно – в эту железяку ударилась! – догадалась она и запаниковал: – Ой, мамочки, у него пистолет! Это же криминал!»

- Вы из полиции? – недоверчиво уточнила она, глядя снизу вверх в «каменное» лицо мужчины.

- Проедемте со мной! – не отвечая на вопрос, приказал «полицейский», убрал удостоверение и кивнул на припаркованный напротив подъезда квадратный джип.

Женя посмотрела на Гелендваген и отрицательно замотала головой.

- Не поеду! Вы не из полиции! У полицейских таких машин не бывает, только у бандитов!

И снова рванулась в сторону, но мужчина был начеку, не отпустил, обхватил ее руками, крепко прижал к себе.

- Не заставляйте меня применять силу, Евгения Борисовна! И перестаньте дергаться! – строго приказал он. - С вами просто поговорят! Антон Валерьевич Верников. Знаете такого?

Услышав успокоительное «просто поговорят», Женя нехотя подчинилась приказу, перестала вырываться, лихорадочно соображая, кто же такой «Антон Валерьевич Верников», вспомнила и совсем успокоилась.

- Антоха?! Лучше бы я не знала этого клоуна! – высвобождаясь из крепких, мужских объятий, проворчала Женя. – Мне, конечно, льстит, что вы обнимаетесь со мной на глазах у всего дома и что к вечеру все соседи узнают о моем нравственном падении, но не могу не сделать вам замечание относительно вашего имиджа - парфюм у вас ужасный, и вам совершенно не подходит - огуречным запахом современную женщину не покорить! Ну, разве что любительницу дачно-огородного производства. Поимейте это в виду, господин полицейский или кто вы там есть на самом деле.

«- Оптимистка, юмористка, училка, да еще и рыженькая! Гремучая смесь - спасайся кто может! А кто не успел – тот получил! Я, например…»

«Твердокаменное» лицо мужчины неожиданно дрогнуло, губы дернулись в подобии улыбки, глаза засмеялись лучиками «морщинок».

- Мне не до покорения женщин! У меня другие заботы! – нормальным, не приказным тоном произнес он. – Работа, работа и работа.

- Бросьте! – не поверила Женя и удивилась: «грубый солдафон» умел оказывается просто разговаривать, а не только приказывать, угрожать и делать больно. - Женщина - главное в жизни настоящего мужчины! Ради нее совершаются подвиги, пишутся стихи, начинаются вой…

- А мужчина-добытчик главное в жизни женщины!

- Банальное и ошибочное утверждение! Главное в жизни женщины – семья, дети!

- Это на своем «богатом, жизненном» опыте «с гулькин нос» вы сделали такие прописные выводы? – подколол «оживший» вдруг «солдафон».

- А вы на своем богатом, жизненном опыте общения с озабоченными поиском богатого «мужчины-добытчика» женщинами «с низкой социальной ответственностью» сделали такие ошибочные выводы? – парировала Женя.

«- К тому же еще и язва! – сделал неутешительный вывод «грубый солдафон» и неожиданно для себя пожалел девушку: - Молодая ты еще и глупая… Скоро тебе будет не до колкостей! Жизнь приготовила тебе неприятный сюрприз, «милая, рыженькая девочка»…»

2

Освободившись из мужских объятий, Женя привычным движением поправила растрепавшиеся волосы и поинтересовалась:

- Зачем я понадобилась этому мажору?

- Ну, Антона Валерьевича трудно назвать мажором – он скоро возглавит крупную финансовую компанию.

- Бросьте меня разыгрывать! Возглавит он! Работать Антон никогда не умел – только деньги тратить, родителями заработанные!

- С гибелью его родителей все изменилось.

- Они погибли? Жалко… Ну, а я тут причем? Мы не виделись с ним с выпускного… около семи лет.

- Я Виктор Павлович Ветров – начальник службы безопасности фирмы Верниковых. Давайте, сядем в машину, Евгения Борисовна, и я отвезу вас к Антону Валерьевичу, - уже не так «воинственно» предложил мужчина, открывая переднюю дверь джипа. – Он передал для вас конверт…

- А нельзя было сразу представиться и сказать от кого вы явились, а то налетели, схватили, напугали!

Мужчина извиняться не стал, а как-то виновато посмотрел на Женю, и сердце у нее сжалось от нехорошего предчувствия.

Она села в машину на переднее сиденье. На колени ей лег запечатанный конверт с фотографиями, и Женя сразу поняла, что там внутри крах ее семейной жизни…

Глубоко в душе она догадывалась, что не все в порядке у них в семье с отношениями, а в последние летние месяцы и вовсе стала подозревать, что у мужа кто-то появился на стороне, но верить этому отказывалась… Ее отъезд с дочкой на дачу послужил «лакмусовой бумажкой» их отношений: первый месяц муж приезжал к ним каждые выходные, во второй – только по воскресеньем, привозя продукты, в третий не приехал ни разу – хотя должен был провести свой отпуск с ними на даче… О многом передумав одинокими ночами, Женя сделала неутешительный для себя вывод: после родов муж к ней охладел, и она решила откровенно поговорить об этом, надеясь, что все еще можно наладить…

Швырнув конверт на заднее сиденье, Женя сжала кулаки – она посмотрит его вместе с мужем, послушает его объяснения, а потом уже будет решать, что ей делать, потому что решать ей придется за двоих: за себя и маленькую полуторагодовалую дочку.

- Так что Антону от меня надо? – едва сдерживая подступившие слезы, спросила она, чтобы хоть чем-то отвлечься от надвигающейся «беды».

- Он сам скажет. Меня просили вас найти, собрать информацию… Что я и сделал.

Обиженно поджав губы, Женя нервно растрепала медные кудри и, не глядя на собеседника, невежливо процедила:

- «Спасибо» за компромат на мужа не дождетесь! – и заговорила о другом. - Поехали, узнаем, что Антону надо от меня.

Большую часть дороги они не проронили ни слова.

Не выдержав напряжения своих подозрений, Женя, отвернувшись к окну, тихо заплакала. Она старалась не шмыгать носом и не вытирать слез, чтобы мужчина за рулем не догадался о ее переживаниях.

Но он догадался, достал из кармана носовой платок, молча протянул ей.

Это была последняя капля… И Женя, взяв платок, уже не сдерживаясь, разрыдалась в полный голос.

Плакала она горько и безутешно, словно потеряла близкого человека… Плакала от предательства мужа и своего разочарования в нем, плакала от обиды, что ее променяли на другую, плакала от своего презрения к нему… и к себе тоже – за столько времени не поговорила, не выяснила все, а молчала, занимаясь ребенком… плакала от обиды за свою маленькую дочку – ведь муж крал время для другой женщины у них с дочкой, а она оправдывала его задержки работой и продолжала верить, что у них семья… уже не такая счастливая и любящая, как было вначале их семейной жизни, но все же семья – ведь теперь у них ребенок – крошечное, медноволосое доказательство их любви… похоже уже бывшей.

Не выдержав ее рыданий, мужчина перестроился и остановил машину.

- Не стоит так переживать… - тихо посочувствовал он. - Все живы, и все еще можно простить и исправить.

- Нееет… - отчаянно замотала головой Женя, медные волосы полыхнули угасающем пламенем. – Предательство нельзя простить!

Но «старший товарищ полицейский» не согласился.

- Простить можно все… хотя бы один раз, если человек раскаивается... и снова быть вместе… если это надо вам обоим.

- Простить можно случайную измену… если он сожалеет о случившемся, а так… каждый день приходить домой, смотреть в глаза и врать… это гадко, низко и подло. Нет, такого простить я не смогу!

- Может, со временем ваш муж поймет, что самое ценное в жизни – это семья, дети, близкие, любящие тебя люди, раскается и вернется.

- Может быть… но сейчас мне от этого не легче.

- Всегда трудно сталкиваться с предательством… особенно с предательством близкого человека, но поверьте, у вас еще есть надежда… маленький шанс, что все еще можно исправить, наладить…

Почувствовав в его голосе трагические нотки, Женя как-то сразу перестала плакать, искоса посмотрела на сидящего рядом мужчину: лицо его окаменело, пальцы крепко сжимали руль, карие глаза, не мигая, смотрели в одну точку.

Женя положила руку ему на руку, подсунула пальцы в его ладонь, ткнулась головой ему в плечо и снова зарыдала… но плакала она теперь, шепча слова сочувствия, не о своем «горе», а жалея этого «окаменевшего» от своего горя мужика, который, не смотря на свои «переживания», ее пожалел, утешил, обнадежил и у которого горе намного горче, чем у нее: у нее была надежда – маленький шанс все исправить, простить и быть снова вместе с мужем, у него, похоже, этой надежды-шанса уже не было…

Мужчина осторожно большим пальцем несколько раз погладил ее пальцы, принимая ее сочувствие и благодаря за сострадание к его горю, и от этого объединяющего их жеста Женя зарыдала еще отчаяннее, потому что теперь она плакала за них обоих…

3

В больнице, куда они приехали, невыносимо пахло лекарствами, и Женя поморщилась – к запахам она была чувствительна.

Она все порывалась спросить у «Виктора Павловича» (называть по имени и отчеству молодого мужчину, не намного старше ее, Жене почему-то не хотелось) зачем они приехали в больницу, но начальник службы безопасности снова надел на себя маску безразличия, видимо, пожалел о своем сочувствии к ней, и ни разу не взглянул в ее сторону, и Женя смирилась – работа есть работа и жалостливым сентиментам в ней нет места.

В больничной палате на железной кровати с поднятой спинкой она увидела своего бывшего одноклассника по гимназии (худого, бледного и с парализованными ногами) и застыла в дверях от столь разительной перемены: она запомнила его молодым, плотным парнем, довольным жизнью, пышущим здоровьем и гогочущим во всю глотку...

«Виктор Палыч» обошел застывшую девушку, подошел к кровати, что-то сказал на ухо больному и отошел к окну.

- Привет, Женек! – как будто и не было этих семи лет разлуки, радостно поздоровался Антон. – Ты изменилась: из моднючей, рыжей, юной красотки с шилом в заднице превратилась в неухоженную, растрепанную, кое-как одетую… замужнюю мадаму.

Похлопав глазами и с трудом загнав слезы обратно, Женя заставила себя включиться в непринужденный разговор.

- Умеешь ты, Антоха, сделать комплимент и оплевать одновременно.

- На том стою! Что стало с твоей роскошной шевелюрой, Колючка? Все девчонки нервно грызли ногти от зависти, видя мою медноволосую подружку с шикарными косами!

- Во время беременности пришлось коротко подстричься – теперь отращиваю, и шмотки тех времен донашиваю.

- Похоже, жизнь тебя здорово обкусала – осталась кожа да кости! Хотя со своей худосочностью и художественным беспорядком на голове ты выглядишь той же старшеклассницей, а не замужней мадамой – здесь я слегка перегнул.

- Это комплимент или опять подколка? - переспросила «неухоженная красотка» и пожалела, что предстала перед знакомым в таком непрезентабельном виде - нет на ней вечернего платья в пол, туфелек на каблуке, макияжа, а главное ее роскошных кос, сводивших «мужское и женское население» гимназии с ума – раньше она крутилась перед зеркалом часами, а сейчас, из-за маленького ребенка, даже не смотрится в него. – Ты тоже ни красотой, ни здоровьем не блещешь! – жестко парировала она.

- Здесь ты, Колючка, в самую точку попала! Здоровьем не блещу - прямо в десяточку! – хохотнул лежащий на кровати больной и повернулся к начальнику охраны. – Кстати, знакомься, Женечка – это Виктор Ветров – начальник службы безопасности моей компании, мой спаситель из снежного плена и по вынужденным обстоятельствам мой друг! На работе «Виктор Палыч» - серьезный, надежный, прагматичный, всегда контролирует ситуацию и со всеми держит дистанцию! И в жизни тоже! Виктор, знакомься – это Евгения, Женя, Женечка, Жека, Колючка – моя любимая подружка в старших классах! Палец ей в рот не клади – откусит! Правда, потом пожалеет тебя, зацелует и пришьет его на место! Конверт отдал?

«Серьезный, прагматичный мужчина» кивнул – то ли познакомился, то ли ответил, но на Женю снова не взглянул – это она смотрела на него, словно опять ждала поддержки и что он сочувственно погладит ей пальцы.

Виктор знал, что в конверте "компромат" и от того, что явился невольным вестником «беды» для этой девушки, чувствовал себя скверно – к тому же, не выносил женские слезы, потому что переставал «контролировать ситуацию».

- Глазки заплаканы – значит, в курсе похождений своего муженька, - вслух сделал вывод Антон. - И как, Женек? Что думаешь делать?

Так и не дождавшись от «Виктора Палыча» поддержки (хотя бы взгляда), Женя поджала губы, сжала кулаки и шагнула к кровати больного.

- Нет! Лежачего не бить! – шутливо замахал руками Антон. – Я тут не причем! Это все Виктор Палыч выяснил – его и колоти!

- Свое я уже получил, - потирая подбородок, усмехнулся «собиратель информации» и отошел подальше, освобождая «поле битвы». – Твоя очередь получать зуботычины.

- Что тебе от меня надо? – желая побыстрее покончить с неприятной встречей, спросила Женя.

- Ну-у, так сразу и не скажешь… Поскольку твоя семейная жизнь, дорогая моя Злючка, не удалась…

- Не тебе это решать! – перебила Женя.

- Не злись, Колючка! Я в этом не виноват – это твой муж тебе изменяет, а я был верным, добрым парнем, которого ты...

- Прекрати! Говори, что тебе от меня надо, или я ухожу.

И Женя выжидательно замерла у кровати.

- Ладно, раз у тебя нет время для лучшего друга… Хочу предложить тебе исправить все то, что ты натворила в нашей юности.

- Я натворила? – опешила Женя от такого обвинения. - А что я натворила?

- Ты сломала мне жизнь! – с пафосом произнес Антон.

- Я? – удивилась Женя, привычным движением приглаживая «художественный беспорядок» на голове. - Ты ничего не перепутал Антон Валерьевич? Может, головой тоже ударился и все забыл?

- Я все помню! С дорогущим психологом всю мою жизнь разобрали по деталям! Даже, можно сказать, по винтикам – за отдельную плату разумеется! Разобрали, проанализировали и назначили виноватого в том, что моя жизнь не удалась – тебя!

- Меня? Интересно, каким боком вы присобачили меня к твоей «неудавшейся» жизни?

- Если бы ты от меня в выпускной вечер не сбежала, если бы не продинамила, молодого и красивого, к тому же здорового, то моя самооценка не упала бы ниже плинтуса, и все могло бы быть по-другому! Если мы были бы вместе, я бы не поехал учиться в Англию, не вел бы разгульный образ жизни, не поехал бы с парнями в Альпы, не напился бы, не полез бы на опасную трассу и сейчас не валялся бы в кровати наполовину парализованный!

- «Если бы, да кабы»… Ты это серьезно или, как всегда, прикалываешься?

- Абсолютно серьезно! – продолжая лыбиться, заверил Антон. - Я теперь крутой бизнесмен – у Виктора спроси – он у нас никогда не врет! Подтверди, Победитель!

4

- Ты в своем уме, Верников? – вытаращив глаза, поинтересовалась Женя.

- Конечно! С мозгами у меня все в порядке, вот только с ногами беда. Из всех моих знакомых ты единственная, кому я могу полностью доверять! – тут же пустился в разглагольствования парализованный «бывший». - Ты не предашь! Не обманешь! Не бросишь и не станешь приближать мой конец, чтобы захапать мои деньги и компанию.

- Прекрати! Слушать противно! – нахмурилась Женя.

- Ну, почему же? – пожал худыми плечами Антон Верников. - Надо же мне в моем бедственном положении на кого-то положиться, кому-то довериться, пока не встану на ноги.

- А я здесь причем?

- Я же тебе объясняю – тебе одной я доверяю! К тому же, я тебя… вроде как, все еще люблю.

- Вроде как? - Женя нервно усмехнулась. - Не смеши мои подковы! Где любовь, а где ты!

- Эх, жаль, что с любовью не прокатило! - театрально разочаровался Антон, – Все было бы гораздо проще, если бы ты меня все еще любила, но… давай, поищем другую вескую причину, чтобы ты согласилась выйти за меня замуж… хотя бы на время.

- Я за тебя замуж не выйду – не постоянно и не временно! Если уж мой брак по любви развалился, то брак без любви и затевать не стоит!

- Подожди, Женечка, не спеши отказываться! – заспешил Антон, видя ее решительный настрой на отказ. - А месть своему… неверному супругу? Это разве не повод изменить ему с богатым красавцем-мажором и выскочить за меня замуж на зло изменщику, не ценившему вашу семью и такое сокровище, как ты?

Женя на минуту задумалась…

Ей вдруг ужасно захотелось отомстить мужу! Бросить ему в лицо, что он еще сто раз пожалеет, что разрушил семью и что ничего уже не исправить, потому что она выходит замуж за мужчину, который любит ее и никогда не променяет ни на какую другую! А еще лучше бросить ему в лицо, что и у нее тоже был любовник, и она рада, что наконец-то освободилась от этого тягомотинного брака с ним и выходит замуж за любимого мужчину! Вот мужа тряханет и узлом завяжет! И она не задумываясь согласилась бы на эту авантюру, чтобы отомстить, сделать больно, унизить… но, если бы она была бы одна! Сейчас все изменилось, она не может поддаваться разрушающей мести, ей надо думать еще и о дочери и не ввязываться в такие «отомстительные» авантюры.

Справившись со своими эмоциями, Женя вымученно улыбнулась.

- Мимо! Если все так, как ты говоришь, я просто заберу Аришку и навсегда вычеркну мужа из своей жизни.

Антон задумался, театрально приложив пальцы ко лбу.

- А денежная составляющая твоей новой жизни без кормильца, тебя не волнует? На что ты будешь жить с маленькой дочкой? На смешные алименты мужа? Ты же вроде пока не работаешь. Или на родителей и бабушку надеешься?

- Об этом я еще не думала.

- Хочешь, Женек, я куплю тебе ваше рекламное агентство, в котором вы трудитесь, и ты с позором выгонишь с работы своего предателя?

- Ты все о мести… Ты же знаешь, что я не мстительная – с предателями просто не общаюсь, а на больных и придурков не обижаюсь. Ничего, проживем, займусь переводами – много ли нам с Аришкой надо.

- Да-а, ничем тебя, Кирсанова, не соблазнишь: в любовь не веришь, деньги не нужны, и мстя мимо… Чем бы тебя соблазнить, Женек? Разве что своим молодым телом! Соблазнишься?

Антон откинул одеяло, и Женя попятилась: худое, бледное тело в памперсе с торчащими ребрами и ногами-палками… Ей с трудом удалось взять себя в руки и не расплакаться.

- Дурак, ты Антоха! – скривилась она и посмотрела на стоящего у окна начальника охраны, снова ища поддержки, но тот на нее не смотрел. – Я скорее соблазнюсь сексом с Виктором… Павловичем, потому что буду надеяться, что с ним отношения продляться хоть какое-то время, а одноразовый секс с тобой меня не интересует – я тебя хорошо знаю и не верю в твое постоянство.

Услышав «соблазнюсь сексом с Виктором Павловичем», Виктор сел на подоконник, лицо у него было непроницаемо, а глаза снова смеялись.

- Слышь, Виктор Палыч! – обернулся Антон к своему спасителю. - Наша Женечка на тебя глаз положила и секса с тобой захотела! Но я тебе ее просто так не отдам! Она сокровище! Я уже тогда это понял, когда кольцо обручальное ей покупал… А потом все закрутилось, завертелось: учеба, пьянки, девочки… И только когда все потерял, вспомнил о своей верной подружке. Точно! Жек, а как на счет дружбы? По дружбе за меня замуж выйдешь?

- По дружбе я тебе и так помогу, без замужества, и не оставлю, а замуж… нет, не пойду – замуж выходят, когда любят, когда жить без любимого не могут, а так… Давай, закончим этот бесполезный разговор.

Но Антон не унимался и продолжал «соблазнять».

- Я тебе полляма буду платить в месяц на твои личные расходы! Хочешь?

- За исполнения роли жены?

- За то, что ты будешь моей официальной женой! Не обольщайся, Женечка - на время, но официальной!

- Все, я устала от твоих домогательств, Верников! Пока, пока!

Женя развернулась и пошла к двери.

- Миллион! Жек, подумай! Миллиооон!

- Ты больной!

- Я это знаю!

- На голову больной! Лечись.

- Пока ты не согласишься выйти за меня замуж, я процедуры никакие проходить не буду, от таблеток откажусь и помру в «печали» раньше времени!

- Это шантаж!

- Да! Соглашайся, Колючка!

- Завтра зайду, апельсинчиков принесу. Надеюсь, к этому времени вся дурь у тебя из головы выветрится, и ты будешь адекватно воспринимать ситуацию и продолжишь лечение.

Выйдя из палаты, Женя быстро пошла по коридору.

«- Как был избалованным мажором, так им и остался! Клоун! – подумала она, но, вспомнив его худое, парализованное тело, остановилась посреди коридора. И снова пожалела своего «бывшего парня» - пожалела остро, до боли в сердце, до слез. – Бедненький, кожа да кости остались от здорового, молодого парня! Никому такого не пожелаешь! А я отказываю ему в помощи! Эгоистка! Возвела свои переживания в ранг вселенской катастрофы и упиваюсь ими. Виктор прав – «Все живы, и все еще можно простить и исправить». А у Антохи настоящая трагедия! Надо ему помочь: подбодрить, откормить, на ноги поставить!»