Шарлотта. Я служу Тьме

Вместо пролога (1)

Вместо пролога

Оборвалось.

Так тихо падает снег за окном.

Все кажется страшным, нелепым, сном.

© Flёur – Оборвалось

1 433 год с нисхождения Тьмы

***

Приспешницей Тьмы я стала рано. Мне только исполнилось двадцать пять лет — детский возраст для истинных слуг Тьмы. И тут неожиданно для всех Великая Праматерь призвала меня на службу к себе. И одно дело — стать обычной слугой среди многих в Шарэ-Ноу — Замке Великой Тьмы, но другое — быть одной из ближайших к темному трону. Именно это и явилось для всех самой большой неожиданностью.

Надо признать, подобная честь была более чем приятна и лестна. Стать самой молодой приспешницей Тьмы Первородной — это определенно то, чем стоит гордиться. Конечно, будучи одаренной и талантливой в магии и боевом искусстве аристократкой с прекрасной родословной я могла претендовать на хорошую карьеру в Шарэ-Ноу. Но рассчитывать в двадцать пять лет стать приспешницей Тьмы...

На самом деле, приспешниками Тьмы ближайших слуг Первородной называли за глаза. Официально они (вернее, уже мы) именовались Столпами Тьмы — Долиэ Ноу, и на плечах слуг держалась, по сути, вся Тёмная Империя. Какого-то фиксированного количества Столпов определено не было — в разное время Тьме служило разное количество Долиэ. Сейчас приспешников имелось десять, со мной стало одиннадцать.

Откровенно говоря, за какой дохлой феей им понадобился одиннадцатый Столп мне было, мягко выражаясь, не совсем понятно. В политике от меня не было никакого на данный момент толку ввиду моей аполитичности. Магом я хоть и была талантливым, но никаких великих научных свершений к тому времени не натворила и в ближайшее время не планировала. И управленцем я была так себе, так как опыта толком не было из-за моей постоянной подчиненности Наставнику.

Могла ли я понадобиться ради сомнительной боевой мощи в моём лице? Непрекращающаяся война с демонами уже которое столетие текла в своём обычном русле, и я одна вряд ли могла что-то изменить: на Восточном пределе Тёмной Империи из перехода в смежный мир демонов с переменным успехом выползали орды демонов, с которыми и вели извечный бой слуги Тьмы. Так уж вышло, что именно на территории Тёмной Империи наши миры теснее всего пересекались, из-за чего и образовался этот разрыв. Беда была в том, что закрыть его окончательно не получалось даже у Тьмы, являющейся ни много ни мало божеством. Переход удавалось лишь прикрыть на какое-то время, но через какое-то время он всё равно под давлением магии мира демонов (да и магии самих демонов, чего тут таить) открывался, и в наш мир тут же вываливались толпы чудовищ, которым в их мире Оодаре было уже слишком тесно (что поделать, демоны, особенно самые низшие, размножались очень и очень быстро...). В итоге проблему перенаселения в демоническом мире приходилось решать Тёмной Империи самым нетривиальным способом — вырезая мечом и магией всех прорвавшихся тварей.

Для Тёмной Империи эти непрекращающиеся сражения стали уже обыденной рутиной. Да, войска страдали и периодически несли приличные потери, а на борьбу и поиски способов избавиться от разрыва приходилось тратить много ресурсов, но, как говорится, рано или поздно привыкаешь ко всему. Хотя, казалось бы, к постоянным сражениям невозможно привыкнуть, но нет, Столпы, непосредственно участвующие в сдерживании демонов, были довольно черствы и равнодушны к страданиям и жизням своих войск. И с одной стороны это не могло не ужасать, но с другой – воины знали, что, зачастую пожертвовав горсткой войск, Столпы спасали целые армии. Вера в Долиэ Ноу в Тёмной Империи была непоколебима.

И именно одним из таких Столпов мне пришлось стать.

***

В Шарэ-Ноу всегда царил покой, а в воздухе словно растекался лёгкий шлейф загадочности. В редких тенях (несмотря на предрассудки в замке всегда было очень светло) явно копошились какие-то сущности, но являть себя первому встречному не спешили. По коридорам гулял едва заметный ветерок, который словно приглядывал за всеми обитателями и гостями Шарэ-Ноу. Вообще, для замка, стоящего на обрывистых скалах и имеющего большое количество открытых просторных галерей, сквозняки казались чем-то самим собой разумеющимся, однако их не имелось кроме упомянутого лёгкого ветерка. В замке было довольно тепло, и просквозиться представлялось довольно сложным.

Шарэ-Ноу стал моей любовью с тех пор, как в семь лет я увидела его с городской площади Охры – столицы Тёмной Империи, расположившейся в долине под Шарэ-Ноу. Чёрный замок на скалах казался мне чем-то непоколебимым, неразрушимым и в то же время каким-то сказочным, словно он мог растаять в сумерках и больше никогда не появиться.

Но Шарэ-Ноу стоял и никуда не собирался деваться вот уже почти полторы тысячи лет с тех пор, как Тьма Первородная решила спуститься из божественных чертогов в наш обычный мир. Великая тайна – зачем она это сделала – до сих пор оставалась одним из главных философских вопросов Тёмной Империи.

Я стояла в одной из открытых галерей и смотрела вниз на кажущуюся отсюда игрушечной Охру. Казалось бы, стоя в таком месте и глядя на город, лежащий перед тобой словно на ладони, нужно думать о чём-то великом и вечном... В общем, неизменно высоком и сложном. Я думала о том, что если сверзиться с такой высоты, не имея за спиной парочки крыльев, то мир непременно лишится незадачливого летуна: разрыв сердца тут обеспечен, потому что создать заклинание левитации, стремительно приближаясь к острым скалам, концентрации вряд ли у кого-то хватит...

Вместо пролога (2)

***

Я стояла на возвышенности и неверяще смотрела на происходящий внизу ужас.

В голове просто не укладывались картинки того, как уродливые демоны вгрызались в плоть солдат, как они же с диким рёвом бросались на оружие и под магический огонь, как поле заполнялось всё большим количеством трупов... Я просто не могла поверить в происходящее.

Мой внутренний мир, моё сознание рушились при виде происходящего. Сейчас вот разрушится последняя тонкая стена, и что станет дальше? Смогу ли я создать новый собственный внутренний мир, и если да, то каким он будет после всего этого?..

Я отвернулась от поля и полубезумным взглядом наткнулась на стоящую рядом со мной охрану. Как молодой неопытной Долэ Тьма почти сразу после моего вступления в должность поручила назначить мне сопровождение, охрану, которая в случае чего прикроет меня в первый момент от опасности. Для этой роли были выбраны два офицера из личной гвардии Тьмы – Микаэль Окт и Персиваль Ха-Дон, которые тут же были переименованы мною в Микки и Перси. Офицеры особо не сопротивлялись, оказавшись весёлыми и улыбчивыми парнями, с которыми за месяц мы успели довольно неплохо поладить.

Собственно, свою роль они выполнили безупречно, когда бестолковая я бросилась в самую гущу сражения, где едва и не встретила конец, если бы не эти двое, буквально вытащившие меня из бойни.

Сейчас Микки и Перси стояли позади меня, всё так же прикрывая со спины.

Вот только они не были больше теми весёлыми парнями, перебрасывающимися колкими шуточками и пытающимися улыбнуть меня. Это были не Микки и Перси.

Позади меня стояли два свежеподнятых высших умертвия.

Не двигая ни единым мускулом, они безропотно смотрели на меня своими глазницами, в которых полыхал зелёный некромантский огонь. Он так ярко пылал лишь в первое время после поднятия высшей нежити, затем тело настолько пропитывалось некроматической энергией, что подобные спецэффекты исчезали. Мои умертвия были подняты не более часа назад.

Всё получилось как-то глупо и нелепо. Хотя это, наверное, оскорбительно по отношению к двум погибшим товарищам... Нет, они-то как раз поступили очень смело и храбро, так, как от них требовал их долг.

Глупо и нелепо поступила я. Когда узнала, что барьер рухнул, пришла в такой ужас, что, не раздумывая ни минуты, ринулась через стационарный портал Шарэ-Ноу в Восточный предел. Микки и Перси едва поспевали за мной. Взять с собой ещё хоть кого-нибудь я, конечно, даже и не подумала.

Когда я увидела происходящее у разрыва, в голове у меня словно помутилось, и осталась лишь одна мысль: «Это я, я виновата в этом!». И когда у меня прямо перед глазами огромный демон занёс свою могучую лапу, чтобы снести обычному солдату голову... Я не могла не ринуться в бой. Я не могла остановиться, раз за разом натыкаясь на тех, кому нужна была моя помощь. Я должна, должна была остановить происходящее! И я врезалась в ряды демонов, буквально вырывая из себя последние крохи магии и тут же стараясь их как можно быстрее восполнить из энергии смерти, что была разлита вокруг в таком щедром количестве. Но даже для некромантов это может быть опасно...

В этой бесконечной пляске смерти я не заметила, как очутилась слишком близко к самому разрыву, да ещё и в том месте, где находились высшие демоны... В своём нормальном состоянии мне бы вряд ли удалось убить высшего, но скрыться от него я бы точно смогла. Но моё состояние было очень далеко хотя бы даже от просто сносного.

Высший тоже прекрасно всё понял. В тот момент, когда его губы растягивались в издевательской улыбке, а когтистая рука с плетью взвивалась над моей головой, меня накрыл откат от поглощённой некротической энергии. У меня и так почти не было шансов (да кому я вру, их вообще не было!), а теперь... Задыхаясь от душившей меня изнутри энергии, всё, что я могла, – это смотреть в лицо своей смерти...

Меня вытащили оттуда эти двое. Эти безумцы всё же смогли прорваться ко мне и в последний момент отвести от удара, буквально утащив на себе. Я плохо помню наш путь после этого: откат был настолько огромен, что я была уверена, что сердце не выдержит и остановится, а если бы не моя родословная, то мозг бы уже точно начал отмирать из-за отсутствия воздуха в течение более десяти минут...

Когда я наконец с трудом пришла в себя, мы уже были в стороне от боя. Мальчишки смогли выбраться сами и вытащить меня. Но когда я повернулась к ним, слова благодарности просто застыли на губах.

То, во что превратились их тела, на самом деле сложно было назвать телами – это было просто мясо, местами обгорелое, местами просто зияли дыры, из которых виднелись кости... Микки и Перси едва дышали. Перси смотрел на меня одним глазом, второго же попросту не было, как и всей правой стороны лица. Микки смотреть не мог, всё его лицо представляло один огромный ожог. Но из последних сил он просипел едва слышно:

– Забери наши тела... Я, Персиваль Ха-Дон, даю своё согласие...

И рядом прозвучало едва различимое:

– Я, Микаэль Окт, тоже даю согласие...

И это были их последние слова. Даже после смерти эти двое захотели продолжить служить мне.

Чего мне стоило не сдохнуть прямо там рядом с ними, я не знаю. В первый момент мне казалось, что я просто тронусь умом, меня примет в свои объятия безумие. Но потом включилась та холодная расчётливость тёмного мага, которую в меня так вдалбливали Наставник и сама жизнь.

I ЧАСТЬ (1)

I ЧАСТЬ

Я пою тьме, сегодня я пою тьме.

Я пою тьме, пока я иду чрез неё.

Я иду сквозь нее, я шагаю по ней,

Я гляжусь в нее, и взор мой – копье

В этой тьме.

© Мельница – Тиамат-блюз

1 445 год с нисхождения Тьмы

***

Я лежала на боку и невидяще смотрела на стену. В голове было поразительно пусто, но почему-то эта пустота вместо желанного отдыха напрягала ещё сильнее.

Говорят, что нет эмоции хуже, чем равнодушие.

По моему обнажённому телу заскользила вверх от бедра мужская рука, и я услышала вкрадчивый шёпот:

– Рыбка моя, ну что же ты отвернулась от меня?..

Кто-то бы ещё назвал шёпот и соблазнительным, но меня он оставил абсолютно равнодушной, собственно, как и прикосновения мужчины.

Ясно. Значит, всё опять вышло, как всегда.

Я соскользнула с белых шёлковых простыней и, не испытывая ни малейшего смущения из-за своей наготы, отошла на пару шагов от кровати. Потом развернулась и задумчиво посмотрела на мужчину, который буквально десять минут назад дарил мне физическое наслаждение. Назвать обычный секс занятием любовью язык не поворачивался.

Жан же от моего взгляда заметно заволновался, сел на кровати и недоуменно спросил:

– Что случилось, моя рыбка?

«Рыбка», тьфу! Ну как можно было придумать такое глупое прозвище? Впрочем, прошлый мой любовник тоже особой фантазией не отличался и награждал меня постоянно приторным «конфетка». Я же следовала простому принципу – хоть горшком назови, только в печь не сажай, поэтому позволяла себя называть, как им нравилось.

Но Жан ждал ответа, и у меня не было поводов его задерживать.

– Я устала от тебя. Пожалуйста, оставь меня.

Лицо блондина вытянулось, а затем проскользнула неуверенная улыбка:

– Ты, наверное, шутишь, да, Лотти? – Увидев, как я покачала в ответ головой, он тут же зачастил: – О чём ты, Лотти, нам же было сейчас так хорошо, а теперь ты меня выгоняешь?!

Я продолжала выжидательно смотреть на Жана. Ну, и когда же ты поймёшь, что я абсолютно серьёзна, и мне плевать на всю твою болтовню?

Блондин подскочил на кровати и с видом оскорблённого достоинства кинулся собирать свои вещи с пола. Однако, видимо, его мозг в последний момент проснулся, усыпив на время попранную гордость, и мужчина решил всё же подлизаться ко мне:

– Но ведь завтра мы увидимся, Лотти?

Я подошла к столику, налила себе в стакан воды, не торопясь выпила. Сколько раз замечала, что подобные паузы дают лучше собеседнику понять всю глубину и серьёзность твоих слов.

– Нет, – коротко уронила я.

Жан попытался вскинуться и что-то произнести, но я его перебила:

– Ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю. Никогда. Мы расстаёмся.

Вообще я искренне считала, что для того, чтобы расстаться с кем-то, надо иметь хоть какие-то более-менее серьёзные отношения. А о каких отношениях может идти речь, когда Жан был необходим мне только для удовлетворения одной определённой потребности?

Тем временем мужчина сначала побледнел, потом покраснел и наконец выдавил из себя:

– Ты!.. Ты!.. Да ты просто безэмоциональный монстр!!! Правильно тебя называют Вестницей гибели! Такая же бессердечная холодная стерва!!!

Мужчина подхватил свои вещи и выскочил из моих покоев.

М-да, и снова всё по кругу. Сколько раз я уже это всё слышала? Мало кто соглашался расставаться мирно. Что поделать, двор Тёмной Империи – тот ещё гадюшник.

Конечно, можно было бы порассуждать о том, какая же я действительно стерва – использую мужчин ради удовлетворения своей похоти, а потом бросаю, как только они надоедают. Может быть, и так. Но неужели кто-то думает, что хоть какой-то из этих мужчин не преследовал своих целей, вступая в отношения со мной? Все они жаждали от меня каких-то поблажек для себя или своего рода, тепленького места или попросту денег. Кто-то за мной шпионил, кто-то пытался подобраться поближе, чтобы убить, а кто-то пытался влюбить до беспамятства, чтобы потом без зазрения совести пользоваться мной и моим положением.

Жан был из тех, кто стремился к продвижению по службе. Я действительно изредка продвигала своих любовников или хотя бы просто давала шанс, но лишь в тех случаях, когда видела потенциал в мужчинах. В Жане же не было никакого потенциала – обычный избалованный аристократ, который, не имея хоть каких-то талантов, при этом и не пытался вытянуться хотя бы за счёт усердного труда. Да, признаюсь честно, в этот раз я клюнула просто на красивую мордашку. Могу и я хоть иногда побыть просто женщиной?

За последние двенадцать лет лишь один мужчина действительно смог полюбить меня. Колин пробыл моим любовником два года, но в конце концов я отпустила его, постаравшись устроить его жизнь как можно лучше, приложив немало усилий для успешного открытия его лавки зелий на севере Империи. Сейчас он был счастливым молодожёном и, как я знала из писем его любимой жены, ожидал скорого пополнения в семье. После четырёх лет безответной любви он наконец тоже смог отпустить меня – Колин встретился с одной из моих слуг – талантливой магессой Джули, отношения с которой и обернулись в итоге пышной свадьбой. На торжестве я так и не появилась, но поклялась Джули, что обязательно буду на празднике в честь рождения их первенца.

I ЧАСТЬ (2)

***

Совет действительно состоялся вскоре после моего с Ноэлем общения в лаборатории, а если точнее, то через два дня.

Совет протекал в своей обычной манере: обсуждались общие проблемы, зачитывались отчёты о проделанной работе, предлагались новые проекты... Всё, как всегда. Кроме одного: на Совете в этот раз присутствовала Тьма.

В последнее время она всё реже посещала наши собрания. Пять минувших Советов прошли без её участия. Не то чтобы присутствие Предвечной обычно что-то кардинально меняло, нет. Она и так обычно либо молча сидела, либо просто вставляла редкие едкие комментарии, при этом никак всё равно не выказывая своего мнения.

Этакий божественный декор Зала Совета.

Бездна, знал бы кто из тёмных, как я в мыслях обозвала нашу Великую, не носить мне головы на плечах.

Наконец привычная грызня Совета немного поутихла, и лэр Нокс попросил внимания. Мужчина немного нервничал, из-за чего всё время хмурился и поджимал губы.

– Долиэ, я не буду ходить вокруг да около, думаю, в данной ситуации это ни к чему. В конце следующей недели к нам прибывает делегация от светлых эльфов.

Зал Совета погрузился в тишину. Долиэ настороженно переглядывались между собой.

Все мы очень не любили посторонних в замке, особенно если это был кто-то из светлых. Они ж любопытные, везде шнырять начинают, шпионить, красть хлеб у наших сплетников... Ну в самом деле, в Шарэ-Ноу хватало таких дельцов и без всяких там светлых. С этими ж ещё и сделать-то ничего нельзя – политическая неприкосновенность, чтоб её... А то б пару раз как подвесили в коридоре за длинные уши на несколько часиков, поймав на шпионаже, так вмиг бы поутратили свой пыл. Я так пару раз проделала с прихвостнями Хлои, у неё как раз в услужении много длинноухих тёмных эльфов... Как оказалось, уши эти хороши не только для шпионажа, но и для подвешивания их владельцев на стену. Писку было-о-о...

Наконец Блейк, мой бывший Наставник, скривив недовольную мину, проворчал:

– А что, наши делегации их уже не устраивают? Что они у нас забыли-то?

Я согласно кивнула. Мы действительно предпочитали отправлять слуг Тьмы в стан идейного врага, чем принимать их у себя. Обычно одного визита раз в пару лет какого-нибудь из Долэ в светлые государства хватало, чтобы отбить у них желание появляться у нас и лицезреть всех одиннадцать Долиэ сразу.

Лэр Нокс прокашлялся и набрав в лёгкие побольше воздуха, на одном дыхании выпалил:

– В делегации будут присутствовать второй принц и принцесса Светлого леса. Нам необходимо заключить политический брак с правителями светлых эльфов.

В зале повисла гробовая тишина.

И, видимо, решив добить, Одвин уже тихо добавил:

– Данное решение согласовано с Предвечной и Изначальной.

Десять взглядов упёрлись в фигуру, закутавшуюся в извечную тьму.

Первым голос подал, как ни странно, Ноэль, который в подобные политические дела встревал редко.

– И кто же избран жертвой для этого политического брака, Великая?

Со стороны Тьмы раздался смешок.

– А это уже вам решать, мои дорогие.

Ещё лучше. Не перегрызли друг другу глотки ранее во время жарких дебатов на Советах, так поубиваем теперь, спихивая с себя это великое бремя навязанного брака.

Да, Тьма иногда бывает очень жестока.

Лэр Нокс кашлянул в кулак, навлекая на себя огонь десяти взглядов. В этот раз даже Глэм, в последнее время не сильно активно принимающий участие в Советах, не сдерживал своего негодования. Хотя причину недовольства Хлои, Витторио и Дианы, состоявших в браке, я не могла понять. Не могла понять до следующих слов Одвина:

– Брак не обязательно заключать кому-то из Долиэ. Достаточно кого-нибудь из древних родов. Нет, конечно, если кто-то из вас захочет породниться со светлыми эльфами...

По лицам присутствующих было видно, что нет, никто не хотел связываться со светлыми маразматиками.

– В общем, – продолжал голубоглазый шатен (сам, кстати, счастливо женатый на родовитой вампирессе), – нам нужно составить список кандидатур. Как вы понимаете, абы кого предложить Светлому лесу мы не можем. Как минимум, кандидаты должны быть приближены к Тёмному трону. Лэр Колвин, я надеюсь на ваше содействие в этом вопросе, в конце концов, никто, наверное, не разбирается лучше вас в генеалогии высшего света Тёмной Империи.

Высокий вампир, отличавшийся от представителей своей расы золотистой шелковой шевелюрой, несколько высокомерно кивнул. Бабка Витторио была как раз-таки светлой эльфийкой, благодаря чему на примере её внука мы все понимали, что терпеть чистокровного светлого эльфа долго рядом не сможем. Хватало и этого высокомерного засранца, считавшего себя пупом земной тверди.

– А кого хоть предлагаем-то? Девиц для принца или парнишек для принцессы? – задала, кстати, довольно резонный вопрос Хлоя. Она явно надеялась на первый вариант, так как не хотела женить своего свободного тридцатилетнего сына на светлой принцесске.

– И тех, и тех. К нам не зря прибывают и второй принц Дорниэль, и принцесса Клестимистина. Для кого из них подберется наиболее выгодный и пришедшийся им самим по нраву вариант, тот и породнится с Тёмной Империей.

Бред какой-то, честное слово. Устроили из тёмного двора дом сватовства. Но не успела я высказаться, как прозвучало кромольное от Дианы:

– Шарлотту к делегации не подпускать!

И я благополучно проглотила свой комментарий, аж затаив дыхание. Да-да, давайте меня куда-нибудь отошлют, и я не буду участвовать в этом цирке...

– Это ещё почему?! – тут же закудахтала Хлоя. – Она в прекрасном брачном возрасте, может, приглянётся принцу!

Лицо Ванессы в момент этого высказывания надо было видеть. Она явно всеми силами пыталась откровенно не заржать, отчего аж покраснела и уткнулась ртом в кулак.

– Хлоя, – зашипела наша тёмная фея Диана на свою подружку, – в свой первый и последний визит в Светлый лес Шарлотта подчистую разругалась со вторым принцем, публично опустив его и его достоинство! – после этих слов не выдержал Марк и заржал в голос, видимо, вспомнив те события. – Я не допущу повторения этого инцидента! Надо убрать её подальше от делегации!

I ЧАСТЬ (3)

***

Проверка в кланах Мориус и То’Кхан шла полным ходом. На удивление, всё проходило довольно мирно, и у хоссов царил более-менее приличный порядок. Конечно же, всегда есть возможность придраться к каким-нибудь незначительным деталям, но моя главная цель была не в этом, поэтому в первую очередь я сосредоточилась на погружении в дела кланов, а не на развешивании оплеух.

План свадьбы Хтан и Торвис, кстати, тоже предоставили. Даже общий. И мне он даже понравился (это же свадьба, а не взятие вражеской крепости...). Но я принципиально почёркала им несколько моментов, в которых сомневалась. Чтоб не расслаблялись, ага.

А потом я на несколько дней закопалась с головой в дела кланов. Даже в своих лабораториях не появлялась. Зато теперь я с полной уверенностью могла управлять хоссами с учётом текущей обстановки и всех их традиций. И уже за два дня до свадьбы я наконец сообразила, что всё-таки было бы неплохо познакомиться с птичками, из-за которых вся эта шумиха. Да-да, умная мысля приходит опосля, знаю.

Знакомиться я решила с ними по очереди, поэтому сначала Перси привёл в мой кабинет Калепа Мориуса.

Разглядывая этого молоденького хосса, я не торопилась начинать диалог. Калеп наградил меня низким поклоном и теперь стоял передо мной навытяжку. Насколько я помню, ему недавно исполнилось двадцать шесть – воистину детский возраст для хоссов, у которых полным совершеннолетием считалось сорок лет. Впрочем, их заморочки с совершеннолетием шли больше из опять же традиций.

Калеп внешне уже был полностью сформировавшейся особью (после трёх дней, проведённых в делах кланов, я уже не могла перестать именовать хоссов особями, так меня бесило их внутреннее устройство). На меня смотрел умными синими глазами привлекательный шатен, ни разу не похожий на то неразумное дитя, каким пытался преподнести его отец Торвис.

– Ну здравствуй, Калеп, – наконец произнесла я.

– Для меня честь познакомиться с вами, Долэ Аари, – бодро отрапортовал хосс, награждая меня ещё одним поклоном.

Интересно, это всё же искреннее почтение или он принадлежит к обширной стае лизоблюдов тёмного двора?

– Что ж, присаживайся, – я указала на кресло у моего стола и, дождавшись, пока он устроится, продолжила: – Я хочу знать твою версию событий. Зачем вы устроили это всё?

Калеп распахнул свои синие глаза и попытался наградить меня невинным взглядом, однако на их дне всё равно плясали чертята.

– А разве версии про нашу неземную любовь недостаточно? Мы с Ларой, как в этих многочисленных любовных романчиках, полюбили друг друга с первого взгляда и решили тайно сбежать, так как знали, что родители никогда не позволят нам быть вместе...

Я ласково улыбнулась. Калеп с готовностью улыбнулся в ответ.

– Рассказывай, – кинула я, откидываясь на спинку своего кресла, – я ничего не передам Ларили, если ты переживаешь за это. Я просто хочу понять реальную обстановку дел.

Взгляд Калепа несколько померк, и он опустил его в стол.

– Реальная обстановка дел, моя госпожа, такова, что наши кланы постоянно пытаются уничтожить друг друга. Впрочем, – хосс невесело усмехнулся, – вы это и сами видите. Но, поверьте, не все этого хотят. Я с самого раннего детства расту в атмосфере этой ненависти к нашим соседям. Каждый день я слышал, какие они плохие, как они позорят честь нашей расы и далее по списку... Но каждый раз, когда я задавал конкретный вопрос, чем же плох клан То’Кхан, мне начинали рассказывать байку про то, как их предок ещё лет девятьсот назад смертельно оскорбил нашего предка, предав его и ударив со спины, – Калеп наконец поднял взгляд на меня и грустно улыбнулся. – Как вы понимаете, то же самое рассказывают и в клане То’Кхан, только предателем выступает мой предок. Когда мне было двенадцать, моё недоумение достигло апогея, и я решил сам разобраться, чем же плох клан То’Кхан, и тайно познакомился с моим ровесником из этого клана. И, конечно же, никаких различий между нами я не увидел. Рамий был абсолютно обычным мальчишкой, но при этом очень добрым и любопытным, много улыбался и всегда стремился всем вокруг помочь. И ему уж точно было плевать, как и мне, кто кого из предков там оскорбил. Потому что мы жили здесь и сейчас.

Когда Калеп рассказывал о своём друге, лицо его буквально посветлело. Но в следующий миг на него словно набежали тучи.

– Но в четырнадцать лет Рамия убили на границе во время одного из конфликтов. Да, он был случайной жертвой, потому что наши кланы никогда не поднимали руку на детей. Но факт остаётся фактом – если бы не наша вражда, Рамий был бы жив. Я понимал, что с этим нужно что-то делать, но что может четырнадцатилетний мальчишка? К тому же отец не сильно меня и жаловал, так как я никогда не стеснялся высказываться против него.

Я кивнула: Торвис действительно был обладателем того типа личности, который считает, что всё должно быть лишь так, как он хочет, а все остальные, кто не согласен, – дураки.

– Но потом вы стали нашим правящим Долэ, – Калеп снова мне улыбнулся, – и наши военные конфликты почти что свели на нет. Вы просто не представляете, как я вам за это благодарен. За прошедшие десять лет я перестал слышать новости о погибших в наших конфликтах хоссах. Конечно, не все были этим довольны. Всё же ненависть к другому клану пестуется в нас буквально с младенчества. Но ведь и это можно изменить, правда же? И тогда я решил действовать. У меня получилось устроить тайную встречу с наследницей клана То’Кхан. Я слышал, что Ларили обладает довольно мягким нравом, и подумал, что такой союзник мне не помешает. И она действительно встала на мою сторону и предложила план, который состоял в том, чтобы изобразить влюблённых и сбежать. Мол, всем нравятся истории про несчастных влюблённых, так мы привлечём больше внимания ко всей этой ситуации. Конечно, межклановые союзы и так существовали, но такие пары всегда у нас порицались, и им приходилось уходить с клановых территорий. Но одно дело простые хоссы, а другое – сами наследники кланов. И я согласился с её планом. Мы оставили послания родителям, где писали, что не можем с Ларили жить друг без друга и потому сбегаем, чтобы быть вместе. Не скажу, что было просто скрываться от ищеек, но всё же не зря у меня были лучшие клановые учителя. К тому же изначально мы не планировали скрываться очень долго, думали специально подставиться. Ведь мы же хотели привлечь к этой истории внимание, стать несчастными влюблёнными, которым родители не дают быть вместе.

I ЧАСТЬ (4)

***

День прибытия эльфийской делегации ознаменовался отвратительнейшей погодой, которая выразилась в виде затяжного дождя и вымораживающего до костей ветра.

Все Долиэ во главе с самой Ноу встречали делегацию на входе в Шарэ-Ноу. И все мы недоумевали, что же здесь забыла Предвечная – чтобы богиня да сама встречала каких-то светлых эльфов?! Но на самом деле я уже почти и не удивлялась – за двенадцать лет службы я заметила, что Ноу любила иногда отколоть что-то совсем нетипичное для неё словно лишь для того, чтобы встряхнуть всех окружающих и напомнить о такой божественной себе.

Мы стояли под прозрачным куполом, защищающим от дождя и ветра и обеспечивающим довольно комфортную температуру находящимся внутри. И это было единственным, что меня здесь радовало.

Наконец делегация приблизилась к нам, и начались привычные расшаркивания, должные засвидетельствовать то, как мы рады лицезреть венценосных эльфийских гадёнышей. Как всегда, представление рисковало затянуться, поскольку светлоэльфийский этикет – это что-то с чем-то, где обычный вопрос: “Как ваши дела?” мог превратиться в речь на несколько минут.

Нам повезло, что честь общения с делегацией мужественно забрали на себя Одвин, Диана и Витторио. Собственно, они же чаще всего и являлись послами в Светлый лес.

Я заметила, как украдкой зевнула Несс. Лэр О’дур вообще стоял с закрытыми глазами и настолько умиротворённым лицом... Готова дать руку на отсечение, что на самом деле он уже приснул. Хлоя делала страшные глаза Марку, который увлеченно ковырял рукоять меча, притороченного к поясу. Наконец, поняв, что он её не замечает, она плавным движением сделала шаг к нему и с наслаждением тыкнула его в бок. Марк едва удержался от того, чтобы не подпрыгнуть, и обратил наконец внимание на главную хищницу тёмного двора. Я её, кстати, ни капли сейчас не оскорбляла – Хлоя у нас представляла собой ядрёную смесь из русалки, хищного ящера и змееоборотня. Как она в принципе умудряется разговаривать, а не шипеть – тот ещё вопрос.

Наконец расшаркивания закончились, и Диана почти на одном дыхании поочерёдно представила всех Долиэ. Я равнодушно окинула взглядом ещё раз принца и принцессу: ничего особенного, Дорниэль с нашей последней встречи ни капли не изменился – всё тот же заносчивый высокомерный олень с приторной внешностью эльфийского красавчика. Клистемистина на первый взгляд тоже меня не впечатлила – вместо лица непроницаемая маска, глаза также не выражают никаких эмоций. Это, если что, так принято при светлоэльфийском дворе – не выражать абсолютно никаких эмоций при знакомстве, иное является страшным оскорблением. Но это же она припёрлась к нам, а не мы к ним, можно ж было бы и отступиться от своего этикета. Но, видимо, она такая же отмороженная рыба, как и её мать.

Внешне, кстати, Клистемистина оказалась далеко не красавицей с точки зрения эльфийской красоты. Для человека она, конечно, будет идеальной, а вот для светлых эльфов она, наверное, чуть ли не дурнушка. И на старшего брата Дорниэля она ни капли не похожа.

Поймав мой взгляд, Дорниэль вдруг неожиданно хищно улыбнулся. Вот кто никогда не стеснялся нарушать свой собственный этикет. Даже тогда, когда это не нужно. Олень, что тут ещё скажешь?

Но у меня-то их дурацкого этикета нет. Поэтому я широко, не боясь обнажить клыки, улыбнулась ему в ответ. Ты на моей территории, мальчик, тут мне ничто не мешает тебя уделать.

Правда, вслед за этим теперь уже я получила тычок под рёбра от Хлои...

Делегацию разместили в правом крыле на специальных гостевых этажах, намеренно подальше от лабораторий и покоев Долиэ. Мы почти все предпочитали жить в многочисленных башнях Шарэ-Ноу, так было намного спокойнее и удобнее. Покои же самой Ноу находились на самом верхнем этаже правого крыла, так что гостям Шарэ-Ноу, можно сказать, оказывалась честь проживать непосредственно рядом с богиней.

Наконец, Одвин с подключившейся к нему Хлоей отправились размещать гостей. Ноу, поприветствовавшая, кстати, ранее парой слов делегацию, беззвучно растворилась в неизвестном направлений. Только я собралась последовать её примеру, как меня перехватил Ноэль, удержав за локоть от перемещения.

Я недоуменно посмотрела на него.

– Шарли, что за история с принцем Дорниэлем? Он сегодня странно смотрел на тебя.

Оу, за меня беспокоятся? Как это ми-и-ило... Хотя нет, не мило.

– Ничего особенного, – пожала я плечами, – Принц просто бабник, лезет на всё, что имеет условно женский пол и хоть как-то двигается. А я во время своего единственного и последнего визита в Светлый лес посмела ему отказать, да ещё и прилюдно, поскольку приставал он ко мне на мероприятии. Так что теперь его оленье высочество меня, мягко говоря, недолюбливает. Ну, уязвлённая мужская гордость, все дела...

Ноэль нахмурился и кинул взгляд в сторону уже ушедшей делегации.

– Ты не боишься, что этот случай может негативно сказаться на текущей ситуации?

– Да нет, что ты! – тут же успокоилась я, понимая, на что он намекает. – Тот конфликт давно уже улажен, обе стороны не имеют никаких претензий, Одвин уже всё замял.

Дракон наградил меня пристальным взглядом и покачал головой.

– Я не об этом. Ты не боишься, что принц теперь попытается выбрать тебя? Как ты сама сказала, "мужская гордость, все дела”. Он может принципиально указать на тебя, чтобы просто отомстить.

I ЧАСТЬ (5)

***

Весь остаток дня и ночь прошли для меня как в тумане. Я непрестанно крутила в голове предложение Ноу, пытаясь просчитать все плюсы и минусы. Получалась какая-то белиберда.

С одной стороны, всё в моём нутре кричало против брака с Дорниэлем. Сама мысль о бракосочетании с нелюбимым мужчиной вызывала такое отрицание, что эмоции влияли на физический план – меня начинало ощутимо тошнить, а в теле разливалась слабость. С другой же стороны исполнение желание Ноу было настолько манящей ценой... Ведь можно попросить Хэйи найти мою любовь. Пару лет для приличия пробыть в браке с Дорниэлем, развестись и дальше прекрасно жить со своим мужчиной. По факту я остаюсь только в плюсе. Наверное... Мысль о навязанном браке оставалась всё такой же мерзкой.

А ещё Ко может исправить то, с чем я смирилась много-много лет назад...

Изведя себя этими мыслями уже до невозможности, утром следующего после предложения Ноу дня я не выдержала и пошла дружески плакаться к Ванессе.

Подруга выслушала мою нехитрую историю и стенания по поводу невозможности совершения выбора, покивала и наконец выдала:

– Слушай, а можно я вместо тебя на эту сделку соглашусь? Я согласна терпеть эльфёныша в обмен на исполнение одного желания.

Ы-ы-ы...

В общем, дельного совета от Несс я так и не получила. Самым толковым, из того, что она сказала, было:

– Я не могу тебе ничего советовать, Лотти. Предложение очень выгодное, и, скажи мне такое Ноу, я бы без колебаний согласилась. Но у вас, некромантов, настолько сложное общение со всем живым... Если вы к кому-то в своём близком окружении испытываете негативные эмоции, то неосознанно начинаете их убивать. И мне было бы ни капли не жаль Дорниэля, но проблема в том, что он из королевского рода, сильнейшего среди эльфийских, и вполне может обратить твоё влияние на саму себя. А жить раздельно вам не дадут. Я не хочу, чтобы ты убила себя своей же магией. К тому же, зная светлых эльфов... Они могут не согласиться на развод, пока ты не родишь Дорниэлю наследника. И даже Ноу не сможет на это повлиять, они будут в своём праве.

В итоге, от Ванессы я вышла в ещё более невменяемом состоянии. Но силой воли заставила временно выбросить эту ситуации из головы и отправилась работать.

Работать, работать и ещё раз работать.

К вечеру я была уже спокойна как умертвие – даже перестала шипеть на своих настоящих умертвий, чем была грешна ещё с утра, каюсь. Однако настроение всё равно было не самым волшебным и видеть никого не хотелось. От бесконечных бумажек голова шла кругом, и я решила отвлечься походом в свои лаборатории. Сейчас у меня в разработке находился новый состав для сохранения трупных тканей, но в последнюю неделю я его несколько подзабросила. Поэтому я с большим энтузиазмом перешла в свою лабораторию и начала творить.

За привычным и любимым делом я почувствовала себя намного лучше, настроение начало стремительно подниматься. Размышлять о сделке, которую предложила Ноу, окончательно расхотелось.

Наткнувшись на несоответствие в составе, я закопалась в свои книги, пытаясь найти место, где могла допустить ошибку. Дело застопорилось. Я задумчиво отклонилась, разглядывая заваленный книжный стол, и с трудом вспомнила, что похожее видела в “Историях о мёртвых и немёртвых тканях и жидкостях” Оливера Сида. Поиск книги не дал результатов – с запозданием я вспомнила, что недели три назад у меня её брал чем-то жутко увлечённый Ноэль. Учитывая его затуманенный взгляд тогда, он вполне мог и не вернуть исследование обратно, попросту забыв об этом.

Тяжело вздохнув, я укрылась всевозможными маскирующими заклинаниями (видеть по-прежнему никого не хотелось, даже других Долиэ) и отправилась в его лаборатории. Не будет его на месте, спрошу кого-нибудь из подчинённых о книге (мысль об общении с кем-то вызвала дрожь отрицания) или сама заберу.

В лабораториях дракона было на удивление пусто. Хотя такое иногда случалось, когда он выгонял всех, желая поработать над чем-то масштабным в одиночестве. Подходя к его личной лаборатории, я увидела, что дверь чуть приоткрыта, и уже собиралась сбросить маскировочные щиты, когда услышала фразу:

– Ноэль, успокойся.

Голос принадлежал Ноу.

Снимать щиты почему-то резко перехотелось.

Что Предвечная забыла в наших лабораториях? Она же их вообще не любит. Считает, что мы занимаемся полезным делом, но сама при этом очень прохладно относится к исследовательской деятельности. Я и видела-то её в лабораториях... никогда?..

Тем временем из-за приоткрытой двери донёсся взволнованный голос дракона:

– Успокойся?! Ты мне действительно говоришь успокоиться после того, что сообщила?!

Это он нашей богине так отвечает?.. Ни разу не слышала, чтобы он обращался к ней на “ты” и в подобном тоне...

Совесть начала мелко зудеть, что подслушивать вообще-то нехорошо, и не мешало бы уйти. Типичная же тёмная предприимчивость твёрдо и в голос заявила – если уж Ноэль настолько взволнован какой-то новостью, то лучше я узнаю её сейчас, заранее, чтобы успеть морально подготовиться.

– А в чём, собственно, проблема? Тем более ещё ничего не решено, – тем временем продолжила Ноу.

– Действительно, в чём же тут проблема? – голос Ноэля буквально сочился сарказмом. – Ты всего лишь предложила Шарлотте сделку, которая может разрушить всю её жизнь!