Шелковая любовь Фейри

Глава 1. Таинственный посетитель

Четыре Холма, Четыре Двора

Войдешь в любой -

Нет дороги домой.

Весной - балы,

Летом - пиры,

Осенью - тоска,

Зимой - смерть близка.

Охраняет покой

Рыцарь с косой.

(детская считалочка Мира Холмов)

Я застала его за поглаживаем витражного стекла на нашей двери.

Высокий благообразный господин в деловом костюме с дорогими часами-«скелетонами» на запястье.  Видела такие, с прозрачным корпусом и шестеренками, крутящимися внутри, на витринах шикарных магазинов, расположенных в начале нашей улицы.

- Прошу прощения, мистер… - сказала я, открывая дверь.

Мелодичный колокольчик, так нравящийся большинству клиентов мадам Лавайет, заставил гостя еле заметно поморщиться.

- Мистер Роксель, - хрипловатым голосом отрекомендовался он, - гадалка принимает?

- Мадам Провидица вас примет.

В руке мужчины обращал на себя внимание большой бумажный пакет с логотипом бургерной «Огненный Томми». Нарисованный крупными мазками молодой человек протягивал зрителю истекающий кетчупом сэндвич. Соус «падал» крупными красными пятнами, складываясь в название.  Такая бургерная находилась через дом от нас, и я не к месту вспомнила, что до сих пор не обедала. Пропустив клиента в приемную, жестом указала на кресла, но сесть не предложила. Почему-то мне показалось, что мистер Роксель захочет постоять.

- Давно тут работаете?

Слабый акцент выдавал в нем приезжего, может быть, француза, из-за звучания немного «в нос».

- Шесть месяцев, - ответила я, нажимая на кнопку, сообщающую о приходе клиента, и начиная немного нервничать.

Мадам Лавайет строго-настрого мне указала, что посетителям следует улыбаться. Я старалась как могла, но большинство наших клиентов вообще не обращали внимания на секретаря, предпочитая с изумлением разглядывать интерьер нашего офиса. Или, наоборот, полностью были погружены в свой внутренний мир и проблемы. В любом случае, я давно чувствовала себя невидимкой. Слишком обыкновенной, чтобы привлечь даже рассеянное внимание.

И впервые меня рассматривали пристально, даже немного напряженно.

- Пить хочется. Можно воды?

Я кивнула, но уходила медленно. Гость точно не хотел пить. Почему же отправляет меня из холла?

Когда из своей комнаты выплыла великолепная мадам Провидица-Ясновидящая-ЛучшаяВстолицеГадалка, я все еще одной ногой находилась в приемной.

- Вы вовремя! – выдохнула моя нанимательница. – Вижу, как вам необходимы сейчас мои услуги.

Гость вздрогнул, вызвав довольный блеск глаз мадам.

- Немедленно! Немедленно пройдемте ко мне в кабинет, - полное, скрытое многочисленными метрами шелка тело заколыхалось в нетерпении. На улице стояла испепеляющая жара, почти полностью лишившая нас клиентов. Все прятались в норах домов, не в силах отойти от кондиционеров. Поэтому внезапный посетитель вызвал у хозяйки прилив энергии.

Даже в такой зной мадам ухитрялась держать высокую профессиональную планку таинственности, принципиально продолжая носить огромный тюрбан и многослойные шелковые одежды. А, может быть, в них было даже комфортнее, чем мне в легких, но приталенных платьях, к вечеру буквально прилипающих второй кожей.

Мистер Роксель провел пальцем по тронутому сединой виску, бросил острый взгляд на хозяйку салона. Вблизи стало понятно, что мужчина немолод и пребывает  в некоторой растерянности. В какой-то момент мне показалось, что он откажется следовать за мадам.

Но гость одернул идеально подогнанный пиджак, развернулся и послушно отправился по коридору в сторону декорированной черными лентами двери.

Облик салона моя нанимательница меняла примерно раз в месяц. То стены и потолки распускались диковинными цветами. То клиентов встречали оскаленные морды чучел диких животных. Соседняя антикварная лавка с удовольствием предоставляла нам временные экспозиции за небольшую плату, заодно освобождая места у себя на складских полках. Иногда к нам забегал продавец оттуда и снимал товар прямо со стены, чтобы показать заинтересованному покупателю.

Нынче мы были в нуаре. Черно-белые фотографии из гангстерских фильмов на стенах, мрачный шелк и кружево в качестве декораций. Какое это имело отношение к гаданию мне трудно было понять. Но посетителям постоянные изменения нравились, по-моему, они чувствовали себя немного приобщенными к волшебству.

На крошечной кухоньке я взяла бутылку негазированной воды, бокал и поставила их на поднос. Обычно я по небольшим сигналам в поведении могу предсказать пожелания гостя, но сейчас терялась в догадках. Просьбы, жесты и даже реакции оказывались неожиданными. Интересно, зачем он пришел? Вряд ли найти любовь или погадать на неверную сожительницу. Скорее мистер Роксель походил на человека, пекущегося о сохранности банковских вкладов, в крайнем случае, задумавшегося, кому именно оставить наследство.

Постучав, я внесла поднос в кабинет. Эта комната с самого первого дня работы  влюбила меня в себя окончательно и бесповоротно. Ее-то мадам никогда не меняла. На столе переливался Шар Познания, ожидала своего выхода еще не разложенная колода карт. А вокруг вместо стен окружали чудесные старинные витражи с благородными рыцарями, прекрасными дамами, прячущимся в цветах и листьях малым народцем (1).

Глава 2. Если гость незванный, то зачем его приглашать

- Ты с ума сошла? – осведомилась хозяйка, взяв телефон только после трех моих смс со словами «Срочно. Это ужасно. Не знаю что делать» и четырех неотвеченных звонков. – Я, по-моему, совершенно четко указала - после работы меня не беспокоить! Что ты там себе напридумала, Тинни?

- В пакете голова, - испуганно отрапортовала я, - клиента. Помните, мистера Рокселя? В пакете, который он оставил, лежит его голова. На вид неясно настоящая или искусственная. Я понимаю, это звучит невероятно, но это абсолютная правда. Мадам, мне страшно.

- Дурища! Какая голова?

- Круглая. А из пакета капает красным, как кровью. Я так испугалась, чуть сердце не выпрыгнуло.

Некоторое время в трубке раздавалась помесь тихого шепота, вскриков и бурчащих споров. Хозяйка советовалась с Рупсиком, она знала, как я панически боюсь полицию, и что скорее сбегу, чем вызову представителей закона. Да и сама она их не жаловала, предпочитая не светить бизнес, полностью основанный на наличных.

- Тинни, - наконец прозвучал взвинченный злой голос, - я сама их вызову. Иди домой и обо всем забудь. Ты ничего не видела и не слышала, поняла?

Торопливо согласившись, я повесила трубку и вздохнула с облегчением. Что-то мне подсказывало – пакет просто выбросят на помойку или куда подальше. Но я решительно отмахнулась от этой мысли, порадовавшись, что ситуацию решат без меня, и я больше никогда не увижу кривую ухмылку на мертвой голове.

До дома я почти бежала, благо работу себе находила всегда в пешей доступности от квартиры. Родители на этом настаивали категорически. Сейчас, когда Завеса близко, а твари ходят между людей, любые расстояния становились опасны.

Мама и папа состояли в сообществе «Люди против Фэйри», в просторечии ЛПФ, и вечно пропадали на акциях, конференциях, выступлениях. Они, рискуя жизнью, выполняли гражданский долг – защищали Землю от пришествия темных сил. Жилось нам скудно, активистам выплачивали совсем смешные деньги. Поэтому мне приходилось работать, как я не просилась стать частью общества ЛПФ.

Эту неделю родители были на очередном выезде, и пустая квартира пугала теневыми сполохами от проезжающих на улице машин, заставляла укутываться в груду одеял, чтобы не слышать странные скрипы и стуки из-под пола. Ночь я пережила в метаниях и бессоннице.

В итоге утром увешанная амулетами, с железными браслетами на руках и пучком полыни в лифе я еле тащилась к офису. Город еще спал, прохожих почти не было, только изредка проезжали машины таких же ранних пташек как я.

Поэтому молодой человек в темном плотном костюме, что само по себе было удивительно для уникально жаркой весны, да еще стоящий под нашей дверью, немало меня изумил.

- Вы – мадам Лавайет? – строго спросил он, переводя взгляд с моих амулетов на объявление над входом.

- Мадам придет через час, - ответила я, по возможности приветливо, открывая замок.  

- Могу я ее подождать в приемной? Разрешите?

Молодой человек дождался неуверенного кивка и, бесцеремонно меня отодвинув, зашел внутрь. Его малоподвижное лицо даже не пыталось изобразить вежливое внимание или благодарность за позволение подождать гадалку. Движения были быстры и немного угловаты, словно из фильмов ВВС про больших птиц.

И… увидев это, я резко остановилась на пороге… на руках гостя красовались толстые кожаные перчатки. Мои коленки задрожали, угрожая подломиться. Вчерашнее происшествие и ночная бессонница сделали меня преступно невнимательной.

- Вам к нам нельзя, - выдавила я, сама отступая к выходу.

- Мне все можно, - вальяжно заявил он, за несколько неуловимых глазу шагов оказавшись за моей спиной.

И захлопнул дверь.

Еще с малолетства я была, в некотором роде, знатоком фэйри. По крайней мере, тех сведений, которые смогли попасть в открытые источники. И знала, что чем сильнее нелюди, тем больше у них ограничений, условий общения с нами, настоящими чистыми людьми.

Дверные ручки салона «Провидица Мадам Лавайет» я давно переделала на железные. Сказала хозяйке, что прежние сломались, и поставила новые. Она побурчала, но, не увидев счета за смену ручек, успокоилась. Теперь я вспомнила – и мистер Роксель, и этот гость ждали, когда я открою им дверь. Некоторые фэйри боялись железа, не дотрагивались до него. Поэтому в нашей квартире родители давно установили железную дверь.

 Годы спокойной жизни сделали меня слишком невнимательной, папа и мама придут в ярость, если узнают. Точнее, если я доживу до разговора с ними.

- Девушка, вы всегда так дрожите? – заинтересованно спросил молодой человек. То есть… фэйри… наверное.

- Неет.

- Вам вчера не оставляли послание? - темные глубокие глаза смотрели в упор. Обманчиво мягкие губы пытались изобразить улыбку. – Может было что-то необычное?

- Без разрешения мадам, я не буду с вами разговаривать.

Мой голос, наконец, обрел нужную уверенность. Скорее всего помог мой секретарский стол, за ним я всегда чувствовала себя в безопасности.

Посетитель пожал плечами, уселся на диван и быстрым движением стянул не соответствующие погоде перчатки.

- Что ж, подожду вашу мадам, я никуда не тороплюсь.

Его длинные ноги перегородили весь проход, изящные пальцы постукивали ритмично по подлокотнику, глаза рассматривали не наш впечатляющий антураж, а нескромно вверх-вниз скользили по моей напряженной фигуре и изумленно поднялись при виде тяжелых железных браслетов на запястьях. Он вел себя исключительно свободно для чужака.  

Не выдержав давления, я постыдно сбежала в коридорчик и уже хотела нырнуть в сторону кухни, как резко затормозила. Дверь в кладовую была открыта. И пакет с надписью «Огненный Томми» валялся в углу. А на полу – улыбалась голова мистера Рокселя.

Глава 3. А мне обязательно участвовать в этом опасном для жизни приключении?

У каждого из нас внутри сидит и причина, и следствие событий, которые мы проживаем. Любители противоположного пола – легче меняют партнеров. Осторожные – меньше попадают впросак. Любители справедливости – вечно в приключениях.

Но не всегда следствие обязательно произойдет. Нет никаких гарантий, ведь наша жизнь – сплошные вероятности. Даже понимая исходники, смогу ли я предвидеть будущее? Вряд ли. Поэтому начала осторожно.

- У вас чувствительное сердце.

Монументальная дама, записанная на сеанс как миссис Дюрон, вздрогнула и с изумлением уставилась на меня. Еще в первые секунды нашей встречи я вызвала ее подозрение. Платье гадалки висело на мне мятым мешком, отглаживать его было некогда. Бирюзовый тюрбан скашивался на бок, грозя свалиться в любую минуту. Матерчатые перчатки я вытащила из своего секретарского ящика. И они очень напоминали хозяйственные. Потому что ими и были. Зато прикрывали тонкие девичьи пальцы.

Лицо пришлось частично завесить волосами, а на носу я нарисовала черную родинку. Для загадочности.

Получилось откровенно страшно, но клиентка не ушла сразу и дальше стало проще.

- Откуда вы знаете? – пробасила она.

Да это сразу было понятно по короткому, сострадательному взгляду на чучело крысы, которое бывшая хозяйка любила, а я не успела убрать. По еле уловимой мягкости движений. По тому, как она не захотела посмотреть на себя в настенное зеркало. Да откровенно говоря, я просто знала.

Всегда чувствовала людей. Некоторые «рассказывали» о себе осторожно, другие – кричали, но делились все.

- Я же Провидица, - с таинственным придыханием заявила я, тасуя колоду и начиная выкладывать по карте. - Видите, как много персон? Вы родились в обеспеченной большой семье, но именно вами родители часто были недовольны. Ваш муж также не оказывал и не оказывает достаточного внимания. Вам хочется нежности и понимания, а он…

По мере того как я говорила, она все чаще шмыгала носом. Будущее предсказать я ей так и не смогла, потому что дородная матрона просто обошла стол, заключила меня в объятия и самозабвенно зарыдала, оплакивая свою ранимую душу, заключенную в оболочку гренадер-девицы.

Тонкий расписной шелк ее платья приятно холодил, а мощные руки обхватывали меня ласково, хоть и немного душно. Пытаясь поймать падающий тюрбан, я обнаружила, что, во-первых, в одежде гадалки совершенно не стеснялась клиентку. Даже не отдернулась от объятий. А во-вторых, меня начали беспокоить чьи-то еще желания. Простые и коротенькие, почти неуловимые. Я нахмурилась. Погладила женщину по спине. И вдруг поняла.

- Вас ждет счастье, только сядьте, дорогая, на стул, мне нужно сосредоточиться, чтобы понять откуда оно придет.

С трудом усадив ее на стул, я облегченно вздохнула и натянула свою экзотическую шапку поглубже. Пришло время производить впечатление.

Я разместила на столешнице хрустальный шар. И начала мурлыкать под нос нечто нечленораздельное. Раньше гадалка для создания эффекта прыгала вокруг стола и даже подвывала, доводя клиентов до нервных срывов. Я же предпочла пассы руками и все более напряженную мелодию.

- Да! – выкрикнула я, заставив миссис Дюрон подпрыгнуть на стуле и прикрыть рот ладонью. – Ваша рука! Дайте немедленно вашу руку!

Дрожащие пальцы доверчиво вцепились в мои.

- Я вижуууу... Ребенок! – провыла я. – Вы найдете счастье и понимание в собственном ребенке. Он скоро родится…

Почему-то в этот момент я была в этом совершенно уверена. Будет счастье и все. Взяла слово, что женщина найдет ему лучших учителей, будет добра бесконечно, а строга – где необходимо. От определения пола пришлось уходить туманными намеками. Но, в любом случае, это был успех.

После ухода клиентки я ошалело рассматривала купюру, которую до этого держала в своей жизни не больше пары раз.

Гангстеры с фотографий на стенах смотрели на меня, оценивающе сузив глаза и поигрывая револьверами. Но мне не было страшно, это был полет. Я кружилась по холлу, раскинув руки и пританцовывая. Тюрбан упал на пол. Было жарко, но платье снимать не хотелось. В нем я была – гадалка, мудрая, состоявшаяся женщина, а не девчонка, по стечению обстоятельств натянувшая шикарную одежду. Я поддержала и вселила уверенность в добрую, тревожную женщину. Заработала на часть аренды. Совсем я и не никудышная. Подкрутив складки на поясе, решила его пока не снимать.

В итоге принимала телефонные звонки бархатным, шелестящим голосом. И записала трех человек на разные дни. Великолепное настроение не испортилось даже от того, что второй клиент, назначенный на сегодня, так и не пришел.

Мне хватит и одного в день при такой-то прибыли. Может быть на курсы какие-нибудь сходить, стать настоящим медиумом или шаманом. Мадам Сэвидж, ясновидящая и гадалка, к вашим услугам.

Закрыла салон я, напевая: «Какое прекрасное утро, утро нашей любви». Шла домой в уже полюбившемся фиолетово-бирюзовом шелке. Пока родители в отъезде, я собиралась немного его сполоснуть и отгладить и вместо утягивающих ткань веревок аккуратно ушить наряд по поясу и рукавам.

Мистер Брук, булочник, удивленно посмотрел мне вслед, когда я с ним громко поздоровалась через улицу. А помощница мясника, угрюмо несшая двух куриц за ноги, даже споткнулась от моей широкой улыбки.

Все было бы замечательно, если бы одна из полуобщипанных птиц в ее руках не попросила о помощи.

- Помогите, умоляю! – сказала курица с розовым голым животом и затрясла белооперенными крыльями.

Хохолок затрепетал, раскрывая веер в желтой окантовке, и стало понятно, что в руки птичницы по неведомому стечению обстоятельств попал крупный ослабленный попугай.

Женщина зашла в мясную лавку, громко хлопнув дверью и оставив меня ошарашенно стоять на улице. Вслед за помощницей туда пыталась проникнуть крупная серая кошка, но уже через минуту пролетела мимо меня, выпнутая равнодушным ударом ноги.

Глава 4. Какие же они странные, не то, что мы. Мы просто немного необычные и все

- Нет, - замотала я головой, не в силах, промолвить больше ни слова от возмущения и стыда.

- Как хотите, - равнодушно произнес мужчина, - мне просто было интересно. Может быть, конечно, и пакость редкостная. Мы же разные.

Он перекинул ногу на ногу, играя носком идеально чистого ботинка, и рассматривая меня глубокой зеленью глаз. Того яркого изумрудного, который блеснул на долю секунды, я больше не видела.

Мужчины вообще странные создания, хотя мне не много приходилось с ними общаться, чтобы составить окончательное мнение. В основном мои знакомые состояли в обществе «Люди против Фэйри» и твердо можно было сказать – даже самые нормальные из них  - с прибабахом. Мама говорит, что парень и должен быть чуточку эксцентричен, иначе через пару лет с ним станет редкостно скучно, а поменять уже не просто. Сама она выбирала моего отца, скорее всего, именно по этому признаку, причем серьезно промахнулась с «чуточку», потому что более чудаковатого человека найти непросто.

Но фэйри, а внутренне я уже твердо называла всех трех несуразных гостей – фэйри, вполне могли конкурировать с моим папой на конкурсе «Здравствуйте, я - престранный».

Посетитель откинулся на спинку дивана и по-королевски кивнул мне:

- Начинайте.

А я подтягивала к себе стул, чтобы не упасть. Даже эмоциональная бодрость от нового статуса не помогла справиться с предложением… эээ… неожиданной близости. Мне никогда такого не говорили, даже не намекали. Интересно, часто ли такое предлагают другим девушкам. Более красивым. И можно ли к такому привыкнуть. Идешь по улице, а продавец из суконной лавки улыбается и говорит…

- Что с вами? Забыли начало истории? – поинтересовался Йовиль. После того как я отказала, его настроение поменялось на деловое, будто и не было никаких дополнительных бонусных предложений.

- Я все помню.

И рассказала о приходе мистера Рокселя. Мне кивали, иногда переспрашивали, время от времени задумчиво смотрели в стенку, что-то анализируя.

- А вы заметили много деталей, - он благосклонно кивнул и начал «обмен». В итоге на мою информацию о Рокселе, его голове и приходе первого Йовиля мне поведали такое! Хорошо, что я сидела на стуле.

Оказалось, что мистер Роксель – бухгалтер, в смысле один из главных бухгалтеров одного из Дворов фэйри, прибывший в Мир Людей по делам. Йовиль изящно ушел от моего вопроса что за Двор, да я и не настаивала. И так было много ошеломляющей информации.

Перед нападением мистер Роксель что-то заподозревал и сделал себе двойника, который должен был его спасти, но в итоге вытащил только голову. Фантом так спешил в салоне, потому что был всего лишь заклинанием, сгустком мысли хозяина. Он практически убежал, оставив голову, чтобы не рассеяться у нас прямо на глазах.

Йовиль оказался полицейским-фэйри, расследующим исчезновение бухгалтера. Но он опоздал, его опередил некто ушлый и прекрасно умеющий изображать чужие личины.

- А зачем вам голова? - осторожно спросила я. И почему она разговаривает?

- А почему бы ей не говорить? – удивился гость. – Вы же уже догадались, что мы фэйри? О, не беспокойтесь, все исключительно официально. Ваши власти дали свое разрешение на наше кратковременное присутствие по делам. И мне. И мистеру Рокселю, как вы его называете. Так вот, в нашем мире существует заклинание разговора с мертвым телом. Роксельтуф знал все о наших финансовых договоренностях, счетах в Мире Людей. Врагам его голова ничего не расскажет, но, если примет чужого за меня… К моему глубочайшему прискорбию, наш бухгалтер погиб, но сумел спасти свою голову, полную знаний. И, как ни грустно это звучит, люди здесь не при чем, вы не смогли бы копировать мой образ.

Йовиль равнодушно подал плечами в ответ на мой укоризненный взгляд, немного пораспрашивал о вчерашнем дне, но ничего существенно я больше не вспомнила. Видела-то я обоих недолго. Да и в глубине души уже не уверена была кто стоит передо мной, вдруг он закроет дверь, а через час постучит еще один, уже настоящий полийцейский.

Уже при выходе, когда он надевал свои перчатки, я неуверенно поделилась:

- Возможно мне показалось, но вы отличаетесь не только характером и ростом.

И тут Йовиль замер. Я впервые видела столь мгновенную остановку всех движений. Взгляда, дыхания, занесенной руки.

- Что? – еле слышно спросил мужчина. – Комплекцией отличаемся?

- Не только, - я покусала губу, сосредотачиваясь, - у вас что-то с рукой, с левой. А у него с ногой. Точно сказать не могу, но как сбой в движении.

Йовиль неуловимым движением снял перчатку с левой руки и сунул мне ее под нос. Медленно прокрутил, то в одну сторону, то в другую. На вид – обычная рука, с сильными изящными пальцами, крепким запястьем со знакомыми часами-скелетонами. Но что-то двоилось в области мизинца.

- Ой, - сказала я, - а что у вас с мизинцем? Я не вижу, будто соринка смотреть мешает.

Мне подняли мягким движением руки подбородок, заставляя посмотреть полицейскому в глаза. Он склонил голову на бок, впервые тонкая морщинка на переносице прорезала идеально гладкий лоб.

- Ты мне можешь еще пригодиться, - задумчиво произнес мужчина и зашипел от боли, когда я ухватилась за его кисть, отводя от себя и невольно касаясь железным браслетом.

- Посмотрим, - осторожно сказала я, - только, если мне будет нужна от вас услуга или информация. Я защищена программой «Дружбы миров», и вы, без моего желания, не можете настаивать на общении.

Мы усмехнулись, глядя друг на друга.

Фэйри, ушел, оставив после себя тысячу пятидесяти-долларовыми купюрами.

Под столом было подозрительно тихо. А что с попугаем? Надеюсь, он не погиб от внезапной слабости. Или не успел убежать в неизвестность, пока я отвлекалась на разговор со странным гостем.

Глава 5. Время считать деньги. Или не время

Весь вечер я перелицовывала платье, а попугай сидел, нахохлившись, у меня на плече и безостановочно бухтел, отчитывая за чрезмерное бесстрашие.

- Как можно было вообще такое ляпнуть, Дэс?

- Я – Тинни. Дэстини – слишком громкое имя, мне странно, когда им называют.

- Тинни – это вертлявая фейка с ногами как спички, сразу понятно, что дура-дурой. А Дэс – вполне нормальное сокращение, вдруг ты там Дэсдагония Вихрь или Дэссиминэль Голубое Облако.

Я улыбнулась, представив себя индейской девочкой со странным прозвищем Голубое Облако.

- Не смешно! Все серьезно, все очень серьезно, - он забегал по плечу, тяжело переваливаясь и остро вцепляясь когтями.

- Больно. Будь, пожалуйста, поаккуратнее.

- Извини, - и опять поскакал, припадая крыльями и нервно щелкая клювом, - Ты понимаешь, с кем ты говорила?

- Полицейский-фэйри.

- Ааааа… Я не помню, кто он, - попугай наклонил голову и затряс хохолком, - но это точно не полицейский, хотя какое-то отношение к полиции он точно имеет. Железа боятся только высшие сиды, но они же и не врут. Значит, ранг в полиции. Но не полицейский. Моя голова. Аааа…

Я перекусила нитку и внимательно осмотрела получившееся произведение. К сожалению, несмотря на мои затаенные мечты, двух платьев из одного не получалось никак. Прежняя хозяйка была, конечно, полной женщиной, но не настолько, чтобы обеспечить меня несколькими комплектами сразу. Отрезанные куски использую на тюрбан, а вот платье на смену придется заказать, потратив деньги.

Я вздохнула, в своей старенькой одежде мне вдруг стало некомфортно, даже немного беззащитно, но придется потерпеть. И я налила теплую воду в таз, чтобы хорошенько прополоскать ткань.

- Ты мне слышишь, Дэс?

Вот же неугомонный.

- Почему не врут? Предыдущий Йовиль, веселый который, тоже назвался этим именем.

- Так и сказал, я - Йовиль?

Порывшись в памяти, я не смогла вспомнить точную формулировку.

- Может быть «Меня зовут Йовиль» или «Зови меня Йовиль».

- Вот! – какаду победно запрыгал. – «Зови меня Йовиль». Они же психи по точности формулировок. Прислушивайся, прислушивайся к каждой букве, каждому нюансу. Если фэйри хотят конкретики они всегда скажут конкретно.

Невольно заалев от воспоминания о «ночи секса», я покачала головой. Надо же. И, действительно, Йовиль спрашивал не о «совместной ночи» или «ночи любви», а выразился предельно точно.

- Спасибо, Кортик. Ты мне уже помог, научив брать услугу за услугу. Даже жаль, что ты не помнишь, откуда это знаешь. Я постараюсь прислушиваться к твоим советам и очень рада, что тебя так хорошо чувствую, прямо разговор получается, словами, - с благодарностью погладила я пальцем его по перышкам крыла.

Он совсем не помнил своего имени, пришлось вытаскивать из память пиратские ассоциации, почему-то попугаи стойко ассоциировались у меня с «Все на абордаж!» и «Не вздернули его на рее?». Поэтому мой новый полупернатый гость получил временную кличку в честь Кортеса (6), но как-то само собой перерос в ласковое Кортик.

- Да чего уж там, - он засмущался, подставляя под мой палец крылья, шею и даже бока. Пришлось осторожно погладить его щипанное пострадавшее тельце. – Ты теперь с ними постарайся не болтать лишнего, а то ишь как заинтересовался.  А ты еще маленькая… Да, вот тут, у горлышка… Глупенькая совсем…

Он фыркал и даже вздыхал, топорща белые, растрепанные перья, и щуря от удовольствия глаза. Это я-то маленькая.

Рано утром я отправилась на прием в юридическую контору «Клаусы и Ко», а Кортик сидел в моей сумке, только любопытная головенка торчала наружу.

Мистер Клаус был когда-то опекуном моего папы, а потом как-то так получилось, что всей семьи. Он приносил пакетики с едой, когда я была маленькой. Я помню их, аккуратно упакованные в простую оберточную бумагу и перевязанные почтовой веревкой. А внутри – яркие банки паштетов, кусочки сыра и ветчины в прозрачных обертках. И всегда, всегда несколько вкусных конфет.

Для меня, тогда малышки, регулярные приходы юриста были настоящим праздником. Мистер Клаус обязательно дарил пару билетиков или в кино, или на детские спектакли. А, когда я выросла, долго отговаривал от постоянных подработок, предлагал помочь с оформлением бумаг в колледж. Его дочь, моя близкая подруга Эмма, очень переживала, когда я так никуда и не подала документы.

Сначала обещала, что через год подумаю, подкоплю немного денег, но оглянуться не успела, уже шел второй, а накопления у меня так и не появились.

В школе мы были три подружки не разлей вода. Я, Эмма и дочь булочников, Гебби. Первый год после школы мы с девчонками еще собирались и почти каждый день прогуливались по городу, болтая и делясь впечатлениями от «взрослой» жизни. Но время шло, все реже удавалось выкраивать кусочки для встреч, я почти перестала их видеть. Надо пригласить подруг в салон отпраздновать мой карьерный скачок.

Конторка мистера Клауса, а по сути - небольшой кабинет со столом и парой стульев, располагалась на втором этаже среди череды узких зданий улицы Геттшер. Салон находился по соседству, на Роз. И если наша улица была почти крупным проспектом с большими магазинами и сверкающими рекламными щитами ближе к центру, то Геттшер всегда был малоизвестным местом для своих.

- О, Тинни, - пробурчал мистер Клаус, - какая ты необычная. Очень красивое платье.

Я радостно заулыбалась. Как обычно, мужчина был в черных роговых очках, перевязанных резинкой, клетчатом костюме и с зубочисткой в зубах. Небольшого роста, лысый, он производил не лучшее впечатление, даже замкнутое, если его не знать близко. Не трудно догадаться, его я обожала.

Глава 6. Я боюсь маленького, большого и среднего. И когда измеряют. А вы?

Я никогда не дралась, что такое физическое насилие понимала исключительно из телевизионных передач, да случайных разговоров.

Родители считали, что детей шлепают только безумные или злые люди. Роды у мамы были тяжелые, я родилась слабой, постоянно болела и плакала. Меня называли «серый задохлик», не спускали глаз, именно тогда они ушли со своих работ, чтобы обеспечить ребенку круглосуточное внимание. В тепле и заботе я выросла в здоровую спокойную девочку, не знающую криков и шлепков.

Когда мне говорят, что мои родители – не от мира сего, не умеющие жить и содержать семью, я согласна киваю. Но они же, самые искренние и честные люди, которых я знаю, и самые любящие. Наверное, где-то живут совершенно ужасные злодеи, плохие для всех. Но в основном, меня окружают хорошие люди, просто несовершенные.

Внезапное похищение и болезненные тычки стали шоком, после первых инстинктивных рывков, я задеревенела, не в силах пошевелиться от страха.

- Эти шлюхи совсем мозги растеряли, - просипел тот, кто закрывал мне рот. - Ищи их по всему городу

- Из бизнеса просто так не уходят, - пробасил второй.

Я только захлопала глазами и замычала. Меня явно перепутали, но как это возможно? Даже в одежде гадалки я мало, как мне кажется, похожа на девицу легкого поведения.

- Немедленно отпустите ее! – вдруг заорал выглянувший из волочащийся сумки попугай. – Считаю до трех и потом сожру вас на завтрак!

Мой храбрый защитник, ты ничего не сможешь сделать, эти страшные люди тебя одной ладонью прихлопнут, да и не понимают ни слова. В пролете узкого двора здоровяк, стоящий прямо передо мной, начал разматывать пук веревки, не обращая никакого внимания на крики птицы.

- Раз! – визгливо выкрикнул Кортик. – Два! И…

- Нечестно, на! – раздалось тоненький голосок, откуда-то со стороны амбала. – Ты считаешь без перерыва. А надо, на: один, один с хвостиком, один с кисточкой.

- Три! – попугай выбрался из сумки и полез наверх по ремню, цепляясь лапами и клювом.

Слабый писк, и громилы вдруг замерли. Державшие меня руки разжались.

- Слушай, да вроде это не она, а, Фрэнк? Посмотри, и мордаха другая, и пошкелетнее будет.

- Ты это, девка, беги отсюда. Ошибочка вышла, за другую приняли.

И я бы их послушала, убежала бы, сверкая пятками и голося, если бы от страха у меня просто не отнялись ноги. Голова прямо свежая такая, бодрая. Разум похитителей почти не испугался. А вот ноги, будто не мои, стоят себе и трясутся, не чувствую их.

Парочка неудавшихся похитителей, тихо разговаривая между собой и совсем не обращая на меня внимание, двинулась дальше во внутренние дворы. А я привалилась к стене, ни жива, ни мертва.

- Ага! – по-боевому настроенный Кортик поднимался по руке, портя когтями единственное платье для работы. – Вы зачем на нас напали, признавайтесь, подлые трясогузки!

- Мы не нападали, на! Мы быстро приводили девчонку! – возразил все тот же высокий визгливый голос.

- Объяснять всегда дольше, на! Она нас и не видит. Проще приказать тушкам схватить и привести куда надо.

Я моргнула. В воздухе закружилась золотистая пыль. И в искрах сверкающих точек проявились две крохотные, с указательный палец фигурки. Паренек и девушка. Оба с прозрачными быстро машущими крылышками, в еле прикрывающих тела кусочках ткани. Они злобно щерились острыми зубками и размахивали палочками, напоминающими зубочистки.

Именно эта парочка, судя по диалогу с попугаем, управляли амбалами словно гипнотизеры. Захотели - и те увидели во мне разыскиваемую шлюху, приказали другое - и бандиты сразу потеряли интерес.

- Пикси, - сказала я с невольным восхищением, - красивые какие.

- Ой, наааа, - провизжала девчушка, - она нас видит!

- Тада чо церемонии разводить, - важно сказал паренек, подбочениваясь и пытаясь выглядеть серьезно, при этом кося на меня любопытным блестящим взглядом. – Сэр Йовильрух приказал доставить тебя как можно быстрее в «Фобию», у его есть дело на тыщу денежек.

- Подождите, - наконец, успокаиваясь, и отодвигаясь от стены, сказала я хмурясь, -  а разве воздействие фэйри разрешено в Мире Людей? Это же нарушение закона.

- Уууу, на! – высказался паренек.

- Она хорошая! – заявил Кортик, добравшись до плеча и уютно там устраиваясь, подергивая хвостом. – Добрая только. И наивная.

Пикси-девчушка широко открыла рот в детском изумлении, потом резко подлетела ко мне, хлопая огромными глазами и вглядываясь.

- Э, - вдруг сообразила я, - что предлагаете в обмен на услугу? Чтобы я пошла в клуб.

- Наивная, но не дура и учится быстро, - довольно затопал какаду, - вы же ее не смогли тушкой сделать? Вот так-то. Так что вы нам предложите за услугу?

Два крошечных крылатых человечка отлетели за угол дома, чтобы обсудить ситуацию. Издалека звучало как комариный писк. Я восхищенно покачала головой.

- Пикси. Настоящие! Фэйри говорят правду, значит, им можно верить.

- Ооо, - вдруг всполошился попугай. – Вспомнил. Правду говорят только высшие. А пикси - малый народец, этим палец в рот не клади. Они с тобой считаться будут, только если ты договор с ними заключишь. Только на взаимных обязательствах держится мир в Холмах.

Я знала, что есть высшие фэйри, а есть малый народец – гоблины, лепреконы, пикси. Но не знала, что они так принципиально отличаются. Интересно, откуда Кортесу все это известно. И как фэйри относятся к людям?

- Кортик, а людей совсем не уважают?

Попугай изогнул шею, близко заглядывая мне в глаза, как маленькая пикси недавно.

Глава 7. Это было странное место

В доме Гебби Брук нам с Эммой иногда счастливилось смотреть по телевизору, как журналисты берут у фэйри интервью. Под вздохи и аханье подружек я с замиранием сердца любовалась чарующими лицами гостей из-за Завесы.

Они всегда были завораживающе красивы. На вид – люди, только какие-то гладкие что ли, с идеальными чертами, плавной речью, надменностью в каждом жесте. У меня сложилось ощущение, что фэйри – большие хвастуны. До недавнего времени я вообще была уверена, что они и приврать не прочь.

Ах, за Завесой у нас удивительно красивая природа. Ах, построенные магией дворцы. Ах, волшебные легендарные звери. Нет, показать не можем. Нет, туристического доступа не дадим. Нет, заявку писать бессмысленно, приглашения высылаем сами.

Иногда сиды (1) присутствовали на заседаниях правительства или позировали с корпоративными бонзами. Гебби вырезала самые удачные по крупным планам фотографии из журналов и обклеивала стены своей спальни. Ездила даже на какие-то фестивали, костюмы шила. Исхудала в выпускном классе неимоверно, до прозрачности, только, чтобы на своих кумиров изяществом быть похожей. Но по мне, худая корова все-равно не лань. Мы, люди, сбиты крепче, это природа, зачем ее насиловать.

А потом отец ее высек, страшно, до беспамятства. Его даже в полицию забрали. Толкают в машину, чтобы увезти, а он кричит: «Пусть поест хлеба! Пусть чертова девка поест хлеба!».

Потом они, вроде бы, помирились, но Габриэлла, наша Гебби, больше не делилась со мной и Эммой планами и мечтами, замкнутая стала, задумчивая. После школы она пошла учиться на социального работника, сиделку. Эмма Клаус решила стать финансистом. А я погрязла в мелких подработках.

Среди многочисленных вырезок, которые делала моя подруга, ни одна не запечатлела лицо, хоть сколько-нибудь похожее на этого парня, стоявшего передо мной. Сероватая кожа, толстые валики надбровных дуг, мясистые губы и узкие глаза, светло-серые, словно вода в озере.

- Оу, - сказала я невольно, - вам говорили, какие у вас потрясающие глаза?

- Живородящее пузо, на! – закричал паренек пикси. – Да хоть кто-нибудь слышат ложь в ее словах?

- Она правду говорит, - пискнула его подружка, поглаживая прядь моих волос, - а мне сказала, что я красивая.

- Ты чейная, на? – спросил меня серый парень. – Хочешь, я возьму тебя себе?

Какой воспитанный молодой человек. Спрашивает моего мнения, согласна ли я на «взятие». Бесподобно.

- Не стоит, - хихикнула я, - но спасибо за предложение.

- О, - сказал серый, - ты считаешь, что я оказал тебе услугу? Благодарят, если была услуга, на. Значит, ты мне должна. Скажи еще раз про мои глаза.

В этот момент мои волосы дернули с друг сторон.

- Ласкуша, на, ты совсем без страха живешь? – сердилось крошечное создание в зеленом купальнике или как еще можно назвать две махонькие тряпки, повязанные на крепеньком теле.

- Дэс, ты же умная девочка, что ты несешь, за что «спасибо»? – пыхтел попугай.

Я невольно вспомнила истории про ангела и чертенка, которые сидят на плечах и подсказывают противоположные мысли. Но мои подсказчики оказались удивительно единодушны. Волшебные создания, оказываются, «спасибо» воспринимают за признание получения чего-то ценного.

Хм. В принципе они правы. Просто мы, люди, многое делаем по доброте душевной, не требуя ничего взамен.

- У тебя потрясающие глаза. И это правда. Теперь мы в расчете, - просто сказала я. – Вот этот молодой человек с крылышками говорит, что здесь нас ждет мистер Йовиль. Если это так, не могли бы вы подсказать, как к нему пройти?

Парень кивнул на пикси.

- Они покажут.

Улыбнулся мне зубасто и как-то в мгновение опять слился со стеной. Нет, я его видела. Но нечетко, с трудом фокусируясь на огромной фигуре.

Уже шагая вниз по лестнице, я услышала тоненький писк в ухо:

- Ты понравилась Таху, а тролли под мостом редко кому симпатизируют.

Тролль под мостом. За пару дней с начала судьбоносной встречи с седовласым мистером Рокселем, так неудачно потерявшим голову в нашем салоне, я узнала о волшебном народе больше, чем за годы в семье активистов ЛПФ.

Надо побыстрее завершать дело и исчезать с горизонта фэйри. Кортик прав, не стоит рисковать, совершенно не зная правил игры. Хорошо, что «спасибо» только комплимент попросили. Надеюсь, та полезная информация, которую я расскажу родителям, хоть частично компенсирует шок, что я общалась с фэйри.

Буду считать, что я разведчица. Узнаю, действительно ли они так опасны, как о них думают.

Двустворчатые двери на лестничной площадке распахнулись сами. Я тут же вспомнила как подозрительно легко, словно без малейших моих усилий, открылась с улицы входная дверь.

- О, - сказал Кортик. И полез прятаться в сумку.

Было действительно «О!».

Огромный зал плавал в клубах дыма. Низкие диваны. Круглые пятачки подиумов, на которых, совершенно одинаково, движение в движение, поворот в поворот кружились… полностью обнаженные девушки. Блондинки, шатенки, брюнетки, рыженькие. Полные и худые. Высокие и низенькие. С идентично счастливым выражением лица.

Все это напоминало бы стриптиз-клуб, если бы танцовщицы были одеты хоть в повязки, хоть в трусики. Но эти извивались в естественном виде. Какие, оказывается, тела разные. Я поймала себя на полном остолбенении с отвисшей челюстью.

Девушек даже подзывали к краю подиумов, но совсем не для того, что засунуть долларовую банкноту за резинку. Когда они наклонялись к мужчинам, их или целовали, или поглаживали по лицу и телу. И все. Они опять возвращались к своему гипнотически зеркальному танцу.

- Ты чо застыла, на? – сердито пискнул пикси. – Пошли! Мы тебе заплатили.

Мне очень не понравилось, как это звучало. Мне здесь вообще не понравилось.