Шепот Запрета

Глава 1. Возвращение

Я всегда знала, что столичная жизнь — это не просто мечты о будущем, а настоящая шахматная партия, где даже лишний взгляд мог означать конец. И вот я вернулась в этот шумный, бесконечно быстрый город, в котором каждая улица скрывает свою собственную тайну. Мой родной город, где потерянные души снова могут встретиться, но закономерно ставятся вопросы: кто выживет, а кто окажется лишь очередной жертвой.

Я стояла перед зеркалом, терзая волосами в попытке хоть как-то учить внутреннюю тряску. Мое отражение показывало сильную и независимую женщину, но в сердце бушевали ураганы — адреналин и страх. Я ненавидела каждую частицу себя за то, что вернулась к этому месту, но не могла отрицать — ни город, ни я никогда не отпускали друг друга. Он был как нечто магическое и разрушительное в одно и то же время, и это притяжение оставляло шрамы.

Часы, проведенные в удалении, прокляты временем, словно случайные любимые капли дождя. Я вздохнула и открыла дверь своей квартиры, втираясь в запах свежей краски и новых занавесок — все это служило предвестником новой жизни, новой стратегии. Но стоит только ступать на личное поле битвы, как в будете вас соблазнять сквозь лица и тени прошлых ошибок.

Звонок телефона, резкий как цепь, прервал мою ностальгию. Я секунду раздумала, и все же ответила. На экране — знакомый номер, пробуждающий в памяти старые раны и обиды. Резкий шёпот внутри меня указывал: "Ты не можешь этого сделать". Но я была предательски заинтригована.

— София, нужна помощь, — магнитный голос Максима раздался из динамика. Я сжала челюсть. Как он смеет перешагивать эту линию после всего, что было? После тех слов, которые укололи меня глубже всего? Я располагала собой, но при этом знала, что едва ли смогу от него освободиться.

Не выдерживая натиска, я выдохнула, словно покидая себя.

— Как ты узнал о моём возвращении? — спросила, стараясь сохранить равнодушие. Моя интуиция говорила, что это будет ошибка.

— Это неважно, — его голос стал ещё более уверенным. — Я не звоню за тем, чтобы обсуждать прежнее. Встретимся? У нас есть дело. Вернёмся к ситуации, которую ты можешь разрешить.

Наступило молчание. Бывший "плохой парень", ставший недосягаемым. С каждым словом он разжигал во мне седую искру. Стремясь сохранить автономность, я боролась с внутренним ураганом.

— Я не могу, Максим. Это... — последний порыв обрывает надежды — он прерывает меня:

— Ты знаешь, что это важно. Я противоречиями и старым разламывающим планом не могу рискнуть. Ты ведь не оставишь меня в беде?

Я сама была себе врагом, но у меня было одно неизменное правило: избегать его. Так почему же сейчас, когда его слова пронизывают меня, я чувствую, как струнка внутри начинает резонировать? Вспомнив глаза, которые горели адреналином и страстью, я раздумала на секунду слишком долго.

— Ладно, — выдохнула, словно подписывая контракт.

Это было ошибкой, я знала это. Но ощущение того, что я возвращаюсь в его мир, зная, что нас ждут тени прошлого, заставляло моё сердце биться быстрее. Странная смесь ненависти и желания.

Я пришла в назначенное место — тихий бар в центре города, полутёмный, как целая вселенная в себе. Иногда здесь можно встретить тех, кто прячется от всех, и тех, кто находит здесь своё утешение. Я стояла у прохода, пыталась не поддаваться волнению, но, увидев его, моя уверенность начала разваливаться на части.

Максим выглядел так же мужественно, как и в воспоминаниях: скульптурное лицо с чёткими углами, волосы чуть небрежно уложены, темный пиджак подчёркивает его силу. У меня перехватило дыхание. Мой адреналин взил к застывшему желанию, и я несколько секунд разглядывала его, прежде чем он увидел меня.

Как только наши взгляды встретились, невидимые пружины натянулись, и прошлое заставило экземпляры сердец пурпурировать. Шёпот в моём сознании перекрывал разум: "Не потрать себя на этого человека!"

— София, — произнес он, и его голос звучал как магия, лишая меня слов. Я просто кивнула, не в силах бросить вызов.

Невозможные чувства заколосились внутри меня; я не могла и не хотела отрицать, что даже сейчас его присутствие приковывало и манило к самым потаённым желаниям. Он стал частью атмосферы, накаленной ожиданием, и в воздухе уже витало что-то обещающее.

Сели за столик, и вскоре внимание к злата стоило мне всей концентрации. Он говорил о деле, о которых, безусловно, я бы позабыла, если бы не его наклонившийся к столу вид, когда он брал слово. Я отвлеклась на детали: сгоревший взгляд, напряжение между его пальцами. Мысль о том, как сильно сказывалось спокойствие внешнего мира на внутреннем — порождала смятение.

— Нам нужно решить это, — произнёс он, и в его тоне проскользнуло смятение, но я уловила гордость и нужду. Это свело с ума. Я не могла не заметить, как сильно его тянет к переборовым взглядам от происходящего над плотным слоем страсти.

— Минимум документов, Максим, я не могу гарантировать, что поступлю... — слова сами калечили момент. Я ощущала его недовольство.

— Что ещё мне нужно сделать, чтобы достигнуть доверия? — Это было как удар в сердце. В его голосе звучала уверенность, которая могла бы разорвать меня на части. Но даже эта уверенность подкупывала и притягивала. Я хотела втереться в его голову, где мы никогда не были просто друзьями.

В эти мгновения я почувствовала, что вся ситуация пульсирует в этом моменте — сердце стучало с новой силой, как запоздалая боль. Подсознание не дремало. Мои сознательные мысли и менее удобно приземленные претензии обрезали пространство между сознанием и желанием.

— Я не знаю, что я могу для тебя сделать, — пробормотала вдруг я, пыталась закрыть такую трепетную линию.

Максим наклонился ближе, одаривая меня взглядом, от которого я чуть не задохнулась.

— Можно попробовать выяснить.

Его слова звенели в воздухе, и я не могла не ощутить, как это было хорошо. В этот миг времени и пространства не существовало — только он и я, магнитное притяжение в воздухе, и я понимала, что игра только начинается.

Глава 2. Контракт

Утро обрушилось на меня звонком будильника, словно стальное ведро холодной воды. Я ненавидела этот звук, но сегодня он казался особенно едким, напоминая о встрече, которая отпечаталась в моей памяти, как клеймо. Максим. Его голос, его взгляд, его чертовски уверенная поза за столиком бара… Он до сих пор умел выбивать почву из-под ног, даже когда я всеми силами цеплялась за реальность.

Я стояла перед гардеробом, обводя взглядом ряды строгих деловых костюмов. Черный, темно-синий, серый. Броня. Сегодня она нужна мне как никогда. Выбор пал на темно-серый пиджак, идеально сидящий по фигуре, и узкие брюки. Никаких декольте, никаких ярких аксессуаров. Сегодня я – София Марченко, юрист, а не наивная девчонка, которая когда-то велась на его опасные игры.

Мой офис встретил меня привычной прохладой и запахом свежей бумаги. Я любила это место – мой островок порядка и предсказуемости в хаотичном мире. Ирония судьбы: именно этот островок теперь рисковал быть затопленным цунами по имени Максим. Открыв ноутбук, я заставила себя сосредоточиться на текущих делах, но слова Максима из прошлой ночи крутились в голове: «Ты ведь не оставишь меня в беде?» Словно он ждал от меня какого-то спасения. Идиот.

Впрочем, не идиот. Хищник. И сейчас он ранен, что делало его еще опаснее.

Звонок на ресепшен. — К вам господин Вересов, София Владимировна, — прозвучал голос моей ассистентки. Максим. Вересов. Он даже не использует свою настоящую фамилию? Или это очередная его игра? Черт. — Пригласите, — бросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал невозмутимо.

Он вошел. И снова воздух в кабинете, обычно такой нейтральный и деловой, наполнился его запахом – дорогим парфюмом, смешанным с чем-то неуловимо древесным и мужским. А еще – запахом власти, которая витала вокруг него, словно невидимый щит. Он не просто вошел, он воцарился в моем пространстве.

— София, — кивнул он, обводя взглядом мой кабинет. Его губы тронула легкая, едва заметная улыбка, от которой у меня что-то сжалось внутри. Сарказм? Удовлетворение? Или просто демонстрация того, что он может вызвать у меня такую реакцию? — Максим, — ответила я, скрестив руки на груди. — К делу.

Он сел напротив, расслабленно откинувшись на спинку кресла, и это было настолько его, что я еле сдержала фырканье. Он всегда был хозяином положения, даже сидя в чужом кресле. — Конечно, — его голос был низким и бархатным. — Моя компания, "Феникс Групп", оказалась в центре крупного скандала. Конкуренты пытаются поглотить нас, используя грязные методы. Утечка конфиденциальных данных, обвинения в отмывании денег… Классика.

Я взяла ручку, кивнула, делая вид, что спокойно слушаю. Но внутри всё горело. "Феникс Групп"? Отмывание денег? Конечно. Это же Максим. Сколько раз в прошлом я пыталась вытащить его из подобных передряг? А он лишь смеялся, глядя на меня своими дьявольски-притягательными глазами. — Какие у вас доказательства невиновности? — спросила я, стараясь максимально отстраниться от личных эмоций. — Доказательства есть, но они сфабрикованы слишком искусно. Нужен кто-то, кто не только разберется в бумагах, но и… — он замолчал, его взгляд скользнул по моему лицу, задерживаясь на губах. — Кто сможет читать между строк. Кто не испугается копнуть глубже, даже если это опасно.

Опасно. Вот оно. Чертовщина, которая всегда его окружала. Я ненавидела себя за то, что это слово вызывало во мне не страх, а странное, будоражащее любопытство. Адреналин. Мне всегда его хватало с ним. — Мои услуги стоят дорого, Максим, — резко сказала я, чтобы напомнить ему о наших границах. — Цена не имеет значения. Мне нужен результат, София. И я знаю, что ты единственная, кто может мне помочь.

В его словах не было лести, только холодная, неоспоримая уверенность. Он знал, на что давить. На мой профессионализм, на мою гордость. И на что-то еще, глубоко похороненное, что связывало нас. — Что именно от меня требуется? — я закрыла глаза на секунду, внутренне готовясь к худшему. Он подвинул ко мне толстую папку. — Анализ всех финансовых документов, контрактов, переписок за последние три года. Поиск зацепок, доказательств фальсификации. И… — он снова замолчал, его голос понизился до интимного шепота, — ...и возможно, негласные встречи с нужными людьми. Моими людьми. Которые не всегда действуют в рамках закона.

Я подняла глаза, в которых теперь была неприкрытая сталь. — Я не работаю с криминалом, Максим. — Ты работаешь со мной, — поправил он. — И с тем, что осталось от моей империи. Если "Феникс" рухнет, последствия будут куда масштабнее, чем ты можешь себе представить. Для многих людей. Возможно, даже для тебя. Угроза? Нет. Предупреждение. Он всегда умел вплетать угрозу в факты так, что она звучала как забота.

Я схватила папку. Тяжелая. В ней умещались годы его чертовски рискованной жизни. — Допустим, я соглашусь. Каковы будут условия? — Полный доступ ко всем ресурсам, — он смотрел на меня не моргая. — Моя команда, мои контакты, мои данные. И твое… полное посвящение. Без отговорок, без дистанции. На время этого дела мы будем единым целым. Единым целым. Меня передёрнуло. Он всегда стремился стереть границы, а я всегда отчаянно их отстаивала.

— Никаких личных отношений, — выдавила я, чувствуя, как краснеют щёки. — Только работа. Максим рассмеялся. Низкий, хрипловатый смех, который я помнила наизусть. Он всегда умел довести меня до белого каления. — Личные отношения, София, — он наклонился вперед, опираясь локтями на стол, и между нами осталось всего ничего, — это то, что ты не сможешь контролировать. И ты это знаешь. Его взгляд скользнул к моим губам, и я почувствовала, как по телу прошла дрожь. Электрический разряд. Запретный ток. — Нам предстоит много времени проводить вместе, — продолжил он, будто наслаждаясь моим замешательством. — И не только в этом кабинете. Встречи, поездки, ночные бдения над бумагами… Думаешь, ты сможешь держать свои демоны на поводке? А мои? Мои демоны? Да он сам был ходячим демоном!

Я сжала кулаки под столом. Он играл со мной, как кот с мышкой, и я ненавидела это. Ненавидела, что он видел насквозь мою показную неприступность. — Я подписываю договор, где четко прописаны условия сотрудничества, — мой голос звучал твердо, несмотря на внутреннее землетрясение. — И если ты нарушишь хотя бы один пункт, я умываю руки. — Договор, значит? — Он улыбнулся, и это была уже не легкая усмешка, а полная, хищная улыбка, обещающая неприятности. — Отлично. Я люблю, когда игра ведется по правилам. Моим правилам.

Глава 3. Взгляд сквозь время

Папка Максима Вересова лежала на моём столе, как бомба замедленного действия. Тяжёлая, чёрная, запечатанная его невидимой печатью. Я смотрела на неё, чувствуя, как вчерашнее прикосновение к губе отзывается фантомным жжением. Черт бы его побрал. Сколько лет я выстраивала вокруг себя эту ледяную стену, и вот, достаточно одного его взгляда, одного жеста, чтобы по ней пошли трещины. Мелкие, почти невидимые, но я ощущала их каждой клеткой.

Внутри что-то ныло, не то от тревоги, не то от какой-то извращенной, давно забытой жажды. Я же юрист. Хладнокровный, рациональный, циничный. Должна быть. Но Максим всегда умел превращать мой мозг в кашу, а тело – в предательский комок нервов. Ирония судьбы в том, что именно сейчас, когда ставки так высоки, а опасность витает в воздухе, я чувствовала себя наиболее… живой. Как будто после долгой спячки просыпался древний, голодный зверь.

Я открыла папку. Документы. Сухие, бездушные цифры, отчёты, контракты, выписки. На первый взгляд – скучная рутина. Но я знала, что за каждым нулём, за каждой запятой скрываются чьи-то амбиции, чьи-то грязные игры, а иногда – чьи-то сломанные жизни. И я должна была это разгадать.

Час за часом я погружалась в лабиринт финансовых отчётов. Мой мозг, натренированный на поиск нестыковок, работал как сканер. Глаза скользили по строчкам, выхватывая странные транзакции, необъяснимые переводы, подозрительные счета-фактуры. "Феникс Групп" был огромным спрутом с бесчисленными щупальцами, проникающими во все сферы бизнеса. И кто-то очень умело пытался отрубить ему голову.

По мере того как я вникала, картина становилась всё более зловещей. Здесь был не просто наезд конкурентов, а тщательно спланированная многоходовка. Предательство. Именно это слово крутилось в голове. Свои. Кто-то изнутри.

«Свои всегда бьют больнее всего, София», — прозвучал в голове ехидный голос Максима из прошлого. — «Они знают, куда целиться».

Я вздрогнула. Воспоминания нахлынули внезапно, словно ледяная волна. Я попыталась отмахнуться от них, но они цеплялись, как морские водоросли.

…Прокуренный бар в каком-то глухом районе. Мне двадцать, ему двадцать пять. Мы сидим за грязным столиком, пьем самое дешёвое пиво. Его рука, пропахшая никотином и чем-то еще – опасностью? – покоится на моем колене. Взгляд Максима темный, глубокий, обещающий приключения и проблемы. «Ты слишком правильная, Марченко, — смеется он, его пальцы чуть сжимают мою плоть сквозь джинсы. – Тебе надо научиться нарушать правила». Моё сердце тогда билось, как загнанная птица. Я знала, что это безумие, но его прикосновения были таким сладким ядом, что я была готова выпить его до дна.

Я резко встряхнула головой. Хватит. Не сейчас. Нужно сосредоточиться. Профессионализм. Но образ его руки, его взгляда, его запаха был настолько чётким, что я почти чувствовала его рядом. Это было не просто воспоминание, это было ощущение. Жар, который тогда поднимался изнутри, сейчас тлел где-то глубоко под рёбрами.

Я продолжила листать документы. Список акционеров. Слияния и поглощения. Внезапно я наткнулась на имя. Знакомое. Слишком знакомое. Игорь Кашин. Кашин… Он был одним из тех, кто всегда крутился рядом с Максимом. Его тень, его правая рука. А теперь – один из главных акционеров, и, судя по датам документов, его влияние росло как на дрожжах именно тогда, когда у "Феникса" начались проблемы.

«Я доверяю Игорю как себе, София, — говорил Максим однажды, прижимая меня к стене в коридоре студенческого общежития, его губы опаляли мою шею. — Он единственный, кто никогда не предаст». Я тогда лишь фыркнула, наивно полагая, что никто, кроме меня, не способен его предать. Как же я ошибалась.

Почерневший юмор в моем мозгу подкидывал дрова: "Максим, кажется, у тебя талант к выбору тех, кто втыкает ножи в спину. Я – отличный пример. Игорь – вероятно, не хуже".

Я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Не просто предательство партнёра. Это было нечто более личное, более уродливое. Если Кашин был замешан, то это означало, что удар пришел оттуда, откуда его не ждали. И это делало Максима уязвимым. А его уязвимость… всегда была его самой опасной чертой. Она всегда притягивала меня.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Это был не только его бизнес, это был и мой вызов. Вызов моей профессиональной хватке, моей способности отделить личное от рабочего. Я почти физически ощущала, как эти два мира сталкиваются внутри меня, порождая искры.

На часах было уже далеко за полночь. Офис погрузился в тишину, прерываемую лишь шумом компьютеров. Я поднялась, чтобы размяться, и подошла к панорамному окну. Город под ногами спал, укутанный мириадами огней. В этих огнях таились миллионы историй, миллионы секретов. И один из них – прямо у меня на столе.

Мой телефон завибрировал. Сообщение. От неизвестного номера. «Не спится? Я знал, что ты не сможешь оторваться. Уже что-то нашла?» Максим. Чёрт, он что, следит за мной? Или просто знает меня слишком хорошо? Мои пальцы замерли над клавиатурой. Ответить? И что ответить? Что его "верный" Кашин, кажется, роет ему могилу? Или что его прикосновение до сих пор отравляет мою кровь?

Я закрыла глаза. Его слова эхом отдавались в голове: «Личные отношения, София, это то, что ты не сможешь контролировать». Он был прав. Я не контролировала. И, к моему ужасу, не хотела контролировать.

Я набрала короткое сообщение, стараясь максимально скрыть свою реакцию, но пальцы всё равно дрожали: «Пока нет. Но кое-что меня насторожило». Лгать ему было… привычно. Но не сейчас. Я знала, что он почувствует ложь.

Сообщение пришло моментально: «Я тоже. Кажется, нам предстоит долгая ночь. Встретимся через час. Место старое. Приезжай одна».

Место старое. Подсознание подкидывало картинки: заброшенный склад, тайные встречи, адреналин, страсть… Моё тело отозвалось на это мгновенно. Жар. Озноб. Тянущая пустота внизу живота. Я ненавидела себя за это. Ненавидела его за то, что он до сих пор мог вот так, одним сообщением, довести меня до такого состояния.

Глава 4. Старое Место

Мои пальцы мёртвой хваткой сжимали руль, пока машина рассекала ночной город, стремясь к промзоне на окраине. Подсознание орало: «София, ты идиотка!». Но что-то внутри, нечто первобытное и упрямое, тянуло меня вперёд, к нему, к этой опасности, как мотылька на огонь. Старое место. Я знала его. Знала каждый скрип покосившейся двери, каждый побитый кирпич, каждый тёмный угол, где когда-то пряталась от мира, от себя, в его объятиях.

Это был заброшенный склад, забытый богом и людьми, пережиток индустриальной эпохи. Когда-то мы проводили здесь часы, прячась от полиции, от родителей, от всего, что казалось нам тогда обыденным и скучным. Здесь Максим учил меня стрелять из пневматики по консервным банкам, а потом, когда банки были сметены, целовал так, что колени подкашивались. Вспоминая это, я почувствовала, как по коже пробегает знакомая, сладкая дрожь. Проклятие.

Припарковавшись подальше, я заглушила мотор. Тишина обрушилась на меня, густая, тяжёлая, нарушаемая лишь редким лаем собаки где-то вдалеке. Я вышла из машины, вдохнув морозный, пропитанный пылью и сыростью воздух. Запах старого железа, влажной земли и… воспоминаний. Они витали здесь, как призраки, готовые в любой момент схватить за горло.

Склад был погружён в почти полную темноту. Лишь редкие лучи луны проникали сквозь разбитые окна, выхватывая силуэты пыльных станков. Я услышала его голос раньше, чем увидела его. — Я знал, что ты приедешь. Голос Максима. Низкий, хрипловатый, словно бархатный шёпот, идущий из самой темноты. Он всегда умел растворяться в ней, становясь частью ночи.

Я увидела его силуэт. Он стоял у одного из высоких окон, спиной ко мне, глядя куда-то вдаль. Высокий, сильный, опасный. Мой личный дьявол, явившийся за душой. — А я знала, что ты позовёшь сюда, — ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, без дрожи, которую я ощущала во всём теле. Он обернулся. В полумраке его глаза блеснули, как у хищника. И в них я увидела нечто большее, чем просто ожидание. Голод. — Что ты нашла? — без предисловий спросил он. Его тон был резким, деловым, но я чувствовала скрытое напряжение.

Я подошла ближе, останавливаясь на безопасном, как мне казалось, расстоянии. — Игорь Кашин, — прямо сказала я, наблюдая за его реакцией. Максим замер. Замер не только он, но и воздух вокруг нас. Секунда тишины, в которой, казалось, я слышала собственное сердцебиение. — Что Игорь? — его голос стал натянутым, как струна. — Он не просто акционер. Судя по документам, его акции росли экспоненциально в те мо годы, когда ваша компания начала испытывать проблемы. Странные транзакции, переводы на оффшорные счета, связанные с его компаниями-сателлитами. Всё указывает на него. Я чувствовала его гнев. Он не двигался, но сама его фигура, напряжённые плечи, стиснутые кулаки выдавали бурю, которая бушевала внутри. Он всегда был таким. Скрывал эмоции за непроницаемой маской, но я видела его насквозь. Видела его боль.

— Невозможно, — глухо произнёс он. — Игорь со мной с самого начала. Он моя правая рука. «Он единственный, кто никогда не предаст», — прошептал в голове мой внутренний демон, повторяя его же слова из прошлого. — «Ох, Максим, ты вечно веришь не тем». — Похоже, он не единственный, кто умеет втыкать нож в спину, — съязвила я, не сдержавшись. Мои слова прозвучали резче, чем я хотела, но отступать было поздно.

Максим медленно шагнул ко мне. Шаг. Еще один. Каждый его шаг казался ударом молота по земле. Воздух вокруг меня сгущался, электризовался. Я стояла на месте, не в силах пошевелиться, прикованная его взглядом. — Ты что-то знаешь, София, — в его голосе прозвучали нотки опасности, которые я узнавала с первой секунды. — Расскажи. «Расскажи ему. Расскажи, как он сам предал меня. Как я чувствовала себя тогда», — кричал внутренний голос.

Я глубоко вздохнула. — Я знаю, что такое предательство, Максим. И знаю, как больно бывает, когда удар приходит оттуда, откуда его не ждёшь. От человека, которому доверяешь больше, чем себе. Его глаза сузились. В них промелькнуло что-то – осознание? Или просто ярость? — Не сравнивай это, — прорычал он. — Мой бизнес не имеет ничего общего с… — С чем? С разбитым сердцем? С разрушенным доверием? — перебила я. — Предательство есть предательство, Максим. Неважно, идет ли речь о деньгах или о чувствах.

Он оказался так близко, что я могла чувствовать жар его тела. Его дыхание опалило мою кожу. Он наклонился, и я инстинктивно подалась назад, упираясь спиной в холодную стену. — Ты говоришь о нас? — Его голос был низким, почти звериным. — О чём ещё я могу говорить в этом проклятом месте? — Мои слова были едкими, но голос дрожал. Я ненавидела себя за эту слабость. Его рука метнулась к стене рядом с моей головой, отрезая путь к отступлению. Вторая рука легла на мою талию, прижимая меня к себе так, что я могла ощутить каждый мускул его тела. — Ты злишься, — прошептал он, его губы почти касались моих. — Злишься, что я вернулся. Злишься, что до сих пор чувствуешь это.

Моё тело вспыхнуло. Жар поднимался от самого живота, разливаясь по венам. Его прикосновение было как удар тока, пронизывающий насквозь. Я чувствовала его твёрдое, напряжённое тело, и это было опасно, невыносимо, но… так желанно. — Я ненавижу тебя, — прохрипела я, изо всех сил стараясь оттолкнуть его, но руки предательски повиновались. — Ложь, — его палец скользнул по моей челюсти, затем остановился на губах. — Ты никогда не умела лгать мне, София.

Его взгляд прожигал насквозь. В полумраке я видела каждую тень на его лице, каждую эмоцию, которую он пытался скрыть. Гнев, боль, и… что-то еще. Что-то, что заставило моё сердце сжаться. Он наклонился еще ближе. Я закрыла глаза, готовясь к поцелую, к буре, которая вот-вот должна была разразиться. Я была готова сгореть в этом огне, лишь бы он прикоснулся. Но вместо поцелуя, я почувствовала лишь его дыхание на своих губах. Горячее, рваное. — Расскажи мне всё, София, — прошептал он, и в его голосе теперь не было ни тени прежней жестокости, только отчаянная мольба. — Расскажи мне, что он сделал. И что сделал я.

Глава 5. Теневые тропы

Его дыхание на моих губах. Его глаза, в которых смешались боль, требование и что-то, что я не решалась назвать. «Расскажи мне, что он сделал. И что сделал я». Эта фраза повисла в воздухе между нами, тяжёлая, как чугунный колокол. Моё тело кричало: «Беги!», но мои ноги, словно вросли в пыльный бетон склада.

Ну вот, София, — ехидно прошептал внутренний голос. — Приехали. Двадцать пять лет ты убегала от этой исповеди, а теперь стоишь, как пойманная школьница, готовая выложить все карты.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Воздух был тяжёлым, пропитанным запахом пыли, холода и, как мне казалось, его собственного, неповторимого, терпкого аромата, который всегда лишал меня рассудка.

— Что ты хочешь услышать, Максим? — прохрипела я, наконец, выдавив слова. — Официальный отчёт о Кашине, который, судя по всему, втайне выжимал соки из твоей компании, пока ты доверял ему как родному брату? Или мою личную историю о том, как я доверилась тебе, а ты… Я замолчала, потому что слова застряли в горле. Вспоминать это было больнее, чем казалось. Даже спустя столько лет.

Его взгляд не дрогнул. Он лишь наклонил голову чуть в сторону, не отпуская меня из своей ментальной ловушки. Рука на моей талии, казалось, прижимала меня ещё плотнее, передавая жар его тела. Я чувствовала каждый мускул, каждую ниточку напряжения. Он не давал мне пространства ни для маневра, ни для лжи.

— И то, и другое, — тихо, но твердо произнес он. — Начни с Кашина. А потом… расскажи о нас. Если хватит смелости. Смелости? Да я задохнусь от собственной гордости, прежде чем выложу ему всё! — завопила внутренняя я.

Но я начала. Голос звучал отрывисто, но я заставляла себя говорить. О подозрительных схемах, о том, как деньги утекали через подставные компании Кашина, о подделанных отчётах. Мозг юриста взял верх, и я сыпала фактами, датами, цифрами. Это была моя защита, моя броня.

Максим слушал, не перебивая, его глаза были прикованы к моим. Я видела, как в них разгорается гнев. Гнев предательства. Гнев собственной слепоты. Он сжал челюсть, и его скулы резко обозначились. — Значит… все эти годы, — прошептал он, и в его голосе прозвучало столько боли, что мне стало не по себе. — Он просто ждал момента. Я кивнула. — Похоже, что так. Он медленно и верно подкапывался под твой трон. А ты был слишком занят, чтобы заметить. Или слишком доверял.

Его взгляд снова метнулся ко мне. В нем читался немой вопрос. «Как ты узнала? Как ты увидела то, что я пропустил?» — Опыт, Максим, — резко ответила я, понимая вопрос без слов. — Горький опыт. Когда-то я слишком сильно доверяла. И это научило меня видеть тени там, где другие видят свет.

Наступила тишина. Он убрал руку со стены, но вторая по-прежнему крепко держала меня за талию, не давая отстраниться. Его палец медленно провёл по моей коже сквозь ткань пиджака, и я почувствовала, как по телу пробегает электрический разряд. Это было едва ощутимо, но невероятно чувственно. Каждое прикосновение было пропитано годами невысказанного.

— Ты права, — наконец сказал он, его голос был глухим. — Я был слеп. И глуп. Затем он медленно отвёл свою руку от моей талии. Освободил меня. Это было неожиданно. Я почти почувствовала пустоту там, где секунду назад было тепло его ладони. Он сделал шаг назад, давая мне пространство, но напряжение между нами никуда не делось. Оно лишь сгустилось, став осязаемым.

Максим подошёл к старой бочке, перевернул её и сел, обхватив голову руками. В свете луны его силуэт казался вырезанным из камня. Тяжёлое молчание. — А теперь о нас, — произнёс он, не поднимая головы. — Почему ты так меня ненавидишь? Что я сделал?

Что он сделал? О, Боже. Я хотела рассмеяться ему в лицо. Хотела крикнуть, что он разбил моё сердце вдребезги, растоптал мою гордость, оставил меня одну, когда я больше всего в нём нуждалась. Хотела рассказать, как потом долго собирала себя по кусочкам. Но я не кричала. Я лишь сделала шаг вперёд, затем ещё один. Теперь я стояла над ним, глядя на его напряжённую спину. — Ты ушёл, Максим, — тихо сказала я, и мои слова прозвучали как приговор. — Когда я думала, что мы… что у нас что-то есть. Ты просто исчез, оставив меня разбираться со всеми последствиями, которые сам же и создал. Со всеми проблемами. Со всеми… слухами.

Его голова дёрнулась. Он медленно поднял взгляд. Его глаза были красными от напряжения, и в них теперь не было гнева, только какая-то первобытная, животная боль. — Я должен был. — Должен был? — Мой голос сорвался. — Должен был бросить меня? После всех твоих обещаний? После всего того… Я замолчала. Не могла произнести слово «любовь». Оно казалось таким пошлым, таким дешёвым, по отношению к тому, что между нами было.

Он поднялся. Теперь он был прямо передо мной, снова слишком близко. — Ты не понимаешь, — прошептал он, его голос дрожал. — Ты не знаешь, что тогда произошло. — Я знала, что ты ушёл, — ответила я, глядя ему прямо в глаза, чтобы он увидел мою боль. — Этого было достаточно.

Он протянул руку, и его пальцы нежно, почти благоговейно коснулись моей щеки. В этот момент я почувствовала себя настолько хрупкой, что готова была рассыпаться в прах. От его прикосновения по телу побежали мурашки, а сердце пропустило удар. Это было не просто прикосновение. Это было извинение, объяснение, мольба. — Я никогда не хотел причинить тебе боль, София, — его голос был сломлен. — Никогда. Ты была… всем. Я видела искренность в его глазах. Видела раскаяние, которое он так долго прятал. И это было хуже любой ярости. Это было опасно. Потому что раскаяние могло сломать мои стены куда быстрее, чем гнев.

Его большой палец медленно поглаживал мою щеку, а мой взгляд не отрывался от его губ. Я хотела, чтобы он поцеловал меня. Хотела, чтобы он заткнул мои сомнения, мою боль, мои вопросы этим поцелуем. Хотела снова почувствовать его на себе, забыв обо всём на свете. Он наклонился. Медленно. Мучительно медленно. Его дыхание смешалось с моим. Я закрыла глаза, предвкушая. И в этот момент, откуда-то из глубины склада, раздался резкий, металлический скрежет. Словно что-то тяжёлое упало. Мы оба мгновенно замерли. Взгляды Максима изменились. Из боли и раскаяния они превратились в холодную, смертоносную сталь. Он резко отстранился от меня, его тело напряглось, готовое к атаке.

Глава 6. Первая встряска

Резкий металлический скрежет разорвал тишину склада, словно кто-то провёл лезвием по самой сердцевине ночи. Сердце ухнуло вниз, а потом забилось с такой скоростью, что, казалось, оно проломит рёбра. Я стояла, вжавшись в холодную стену, как вкопанная, выполняя приказ Максима: «Не двигайся. Ни звука». Легко сказать. Мои легкие отказывались дышать, а кровь грохотала в ушах, заглушая все остальные звуки.

Максим. В одно мгновение он изменился. От раскаявшегося любовника не осталось и следа. Передо мной стоял хищник. Его тело, напряжённое, готовое к броску, излучало смертоносную энергию. В его глазах читалась холодная, расчетливая ярость. Он был рождён для таких моментов. Он был рождён для этой тьмы. И эта мысль, вместо того чтобы испугать, вызвала во мне странное, извращённое восхищение. Чёрт, София, ты безнадёжна.

Скрежет повторился, ближе. Затем послышались шаги. Неспешные, осторожные, но отчётливые. Тяжёлые ботинки ступали по бетону, перемешивая пыль и мои нервы в один комок. Сколько их? Двое? Трое? Мозг юриста, натренированный на анализ рисков, мгновенно начал просчитывать варианты. Мозг женщины, знающей Максима, кричал: «Они пришли за ним».

Максим медленно, бесшумно двинулся в сторону. Его фигура растворилась в тенях, став почти невидимой. Он всегда умел так. Сливаться с пространством, становиться призраком. Мои глаза изо всех сил пытались уловить его силуэт, но я видела лишь едва заметное движение воздуха, когда он пронёсся мимо. Он был там. Был готов.

«Неужели так выглядел он, когда защищал нас тогда? Когда разбирался с теми, кто причинил мне боль?» — эта мысль промелькнула, яркая, как вспышка молнии. Вспомнились отрывки из юности: драки за гаражами, его кулаки, сметающие всех, кто смел косо посмотреть. Он всегда был моим защитником, моим щитом. А потом стал тем, кто нанёс самую глубокую рану. Как же иронично.

Голоса. Тихие, приглушённые, но я различала их. Мужские. — ...должен быть здесь. Его машина… — Проверьте заднюю часть. Не думаю, что он стал бы прятаться. Скорее, засел бы где-нибудь.

Их было двое. Или трое. Мои глаза метались по складу, пытаясь найти Максима, но он словно испарился. Я была здесь одна. Или нет? Внезапно я почувствовала едва ощутимое прикосновение к своему плечу. Холодная рука, скользящая по ткани пиджака. Я вздрогнула, чуть не вскрикнув, но сильная ладонь Максима тут же закрыла мне рот, прижимая к стене. Его тело прижалось к моему сзади, плотное, горячее. Я чувствовала его дыхание у себя на затылке. Мускулы под моей спиной напряглись. Он был так близко, что я могла уловить его запах — адреналина, его собственного мужественного аромата и терпкого парфюма.

В этой критической ситуации, когда опасность была так близка, его прикосновение было… спасением. И пыткой. Моё тело моментально отреагировало, пропуская по себе волну жара и мурашек. Голова кружилась, а мысли путались. Страх и дикое, первобытное желание. Это было безумие.

Через щель в стене я видела их. Две рослые фигуры, с фонариками, освещающими углы склада. Они были вооружены. В руках у одного я разглядела пистолет. Моё сердце пропустило удар. Это было не просто "разобраться". Это было серьёзно.

Максим ослабил хватку на моём рту, но его тело по-прежнему прижималось ко мне. Его губы оказались у самого уха. — Тихо, — прошептал он, его голос был низким, почти нежным, но пронизанным сталью. — Не бойся. Я не дам им подойти. Я не могла не почувствовать, как его твёрдый член упирается мне в ягодицу. В этот момент, когда смерть могла дышать в затылок, его возбуждение было… шокирующим. И невыносимо притягательным. Он был животным, готовым к схватке, и эта первобытная сила возбуждала. Меня. Чёрт.

Внутренний монолог Софии: «Не бойся, говорит он. Когда он сам, кажется, на грани. И, о да, его член, прижатый к моей заднице, очень убедительно говорит о том, как сильно он боится. Какой же ты придурок, Максим. И какой же… горячий придурок».

Голоса приблизились. Один из них засветил фонариком прямо в нашу сторону, но нас скрывал угол старого станка, отбрасывавший глубокую тень. Максим напрягся ещё сильнее. Я чувствовала, как его взгляд, словно лазер, сканирует пространство. Он искал выход. Он искал способ защитить меня. Или нас.

— Здесь пусто, — сказал один из них. — Может, он уже уехал. — Не похоже на Маркова, — ответил второй. — Он не бросит начатое. И не оставит свою… подружку.

Я вздрогнула. «Подружка». Они знали, что я здесь. Или догадывались. Это означало, что моя "нейтральность" как юриста была под вопросом. Я уже втянута. Глубоко.

Максим слегка шевельнулся, его губы снова коснулись моего уха. — Когда они пройдут мимо, беги к моей машине, — прошептал он. — Она за углом, ключ в зажигании. Уезжай. Я хотела возразить. Хотела сказать, что не брошу его. Но его тон не терпел возражений. — Я не… — начала я. — Бегом, София! — рыкнул он, и его голос, хоть и шёпот, прозвучал как гром.

Двое мужчин прошли мимо нашего укрытия, их силуэты промелькнули в тусклом свете фонарей. Скрипнула дверь. Они уходили. Или делали вид? Максим резко оттолкнул меня от себя, указывая в сторону выхода. — Сейчас! — Его взгляд был полон ярости и решимости.

Я побежала. Не разбирая дороги, почти наощупь, спотыкаясь о невидимые препятствия. Холодный воздух обжигал лёгкие. Единственной мыслью было: «Ключ в зажигании. Уезжай». Но я не могла просто уехать. Не могла бросить его здесь. Моё сердце билось не только от страха, но и от странного, непреодолимого желания вернуться.

Выбежав из склада, я метнулась к его машине, серебристому внедорожнику, стоявшему за углом. Дверца была открыта. Я плюхнулась на сиденье, вставила ключ, повернула. Мотор завелся с первого раза, но в этот момент я увидела его.

Максим. Он стоял у входа в склад, его силуэт чётко вырисовывался на фоне лунного света. Один. Против кого-то. Его рука поднялась, и я увидела вспышку металла. Выстрел. Раздался резкий хлопок, эхо которого оглушило меня. Вслед за ним – крик. Не его.