Шипы в сердце в Академии Судьбы

Глава 1. Жених

Замок Честеров постепенно наполнялся звуками. Слуги завершали последние приготовления, стражи, прихваченные папенькой из банка, чеканили шаг у парадного крыльца.

За гулким топотом и шуршащими чарами магов-бытовиков было не слышно пения птиц, еще не покинувших увядающий старый сад. Легкомысленные весенние пташки словно давали имению последний шанс на возрождение.

В детстве мне нравилось тут бывать. Бродить длинными серыми коридорами, изучать царапины на обшарпанных каменных стенах, с ногами забираться в пыльные кресла библиотеки и исследовать портреты предков.

Прогуливаться по саду меж вековых деревьев, с которых лоскутами слезает ветхая кора. Любоваться семейством каменных роз, что отвоевало себе серый валун слева от иссохшего ручья. Кидать задумчивые взгляды назад, на острые свинцово-серые крыши, устало прилегшие на толстые колонны.

Усадьба Честеров и пугала, и манила замершей красотой увядания. Природа вокруг застыла, но не умерла до конца. Будто законсервировалась в памяти, ожидая всех, кто случайно забредет сюда и захочет вспомнить…

Я же всю ночь вертелась в непривычной кровати и старалась забыть.

Забыть!

Мой позор. Мою клятву. Ухмылку Валенвайда. И вчерашний поздний вечер, окончившийся стремительным перемещением сюда.

Тайнария подготовила для меня прежнюю комнату в дальнем конце обжитого крыла. Проветрила, сменила белье, освежила интерьер букетом тугих тюльпанов и даже принесла из дома уютный пурпурный плед. Но все равно спальня ощущалась чужой.

Я сонно клевала носом, встречая рассвет и уговаривая утро подольше не наступать. К завтраку прибудет Он. Мой жених. Незнакомец, с которым меня связала Судьба, магпомолвка и родовая клятва, принесенная матушкой.

Однако утро все-таки наступило. Заставило меня слезть с постели и закутаться в пурпурный плед: от пола тянуло холодом.

Спальню заливало светом, и я заново вспоминала ее интерьер. Старинный шкаф ручной работы с искусной резьбой на створках. Такой же комодик на гнутых ножках, неудобный стул с прямой спинкой, вырабатывающий у юных леди болезненную «идеальную» осанку. И зеркало, в котором отражалась какая-то другая Честер…

Казалось, я смотрю со стороны даже на себя. И девица в белой ночнушке до пят, замотанная в плюшевый пурпур, – незнакомка. Это она, другая, встретится с женихом, чтобы обсудить скорую свадьбу. Она наденет на лицо вежливую улыбку и растянется в реверансе перед темным магом. Она покорно примет судьбу.

Честеры… Вечные наблюдатели, свидетели событий. Меня будто отстранили – от выбора, от семьи, от друзей. Все вокруг меня не касалось. Не желало моего вмешательства! Даже отталкивало, если я вдруг хотела проявить неравнодушие… Отпихивало подальше с фирменной брезгливостью бытия.

Наверное, так себя ощущает трехсотлетний вампир, повидавший всякое. И давно забросивший попытки повлиять, изменить…

Вспомнив об Эрике, я захлебнулась воздухом и привалилась к шкафу.

Забыть… Забыть! Все это неправда. Ночной бред.

Из открытых резных створок на меня глядело платье дебютантки. Старомодное, с кружевными оборками у локтей и по краю квадратного выреза. С легкомысленной шнуровкой на груди и беспрецедентно пышной многослойной юбкой.

Уверена, этот бледно-розовый кошмар, расшитый серебряными нитями и сверкающий магическими кристаллами, выбирала матушка. Так наряжались на первые балы в ее время.

Почему-то она решила, что жених придет в восторг от вида невесты в розовых рюшах. Этакий тортик на выданье, с кружевными розочками и кремовыми завитушками. Наверняка темному магу, возжелавшему жениться, лет восемьдесят.

Сама я лишилась дебютного бала, потому как с легкой руки Аврелии Ланге уже была помолвлена. Но подруги из «Эншантели» рассказывали, что в наше время аристократки выходят на дебют в белом и голубом, без кружева и дорогой отделки. Светлый шелк символизирует чистоту дев и их магических капель.

Вероятно, в мамино время чистоту символизировали розовые рюши.

Я всеми силами пыталась сконцентрироваться на предстоящей встрече. На знакомстве с женихом. Даже задавала себе вопросы и пыталась угадать ответ… Какие будут у него глаза? Быть может, зеленые? Или серые, как у меня? А волосы – светлые, рыжие, седые?

А рост? И, главное, возраст? Он будет старше меня в два раза? В три? В десять? Придется ли мне ходить за ним с совочком и жезлом и собирать сыплющийся песок?

Но пробуждаемый интерес так и не возник: все мысли занимал кровопийца. И было решительно плевать, есть ли волосы у официального жениха.

Перед глазами темнело от волнения, и из черноты снова и снова выплывало петербургское крыльцо. И фигура магистра, прислонившегося к голому заду мраморной статуи. Безлунный вечер, подвывание из леса и… хрип. Пробирающий коварством.

«Всего несколько капель, но они мои».

Судьба-богиня… Да, его. Я ведь сама дала родовую клятву. До чего наивная, доверчивая куколка!

Выходит, я теперь обещана двоим? Один желает руку, сердце и штамп в родовой книге, другой – первую кровь, мою невинность… Как они планируют меня делить? Вряд ли кто-то из двоих отступится.

Для них я будто трофей, приз в странной, взрослой игре… Глупая кукла, связанная магическими клятвами так крепко, что хоть на две половинки разорвись.

Целую ночь я вертелась на отсыревшей подушке, взбивая в мыльную пену простыню… И все думала, думала. Что, если бы я сразу, с первой попытки поняла стыдные условия сделки? Решилась бы я на них? Как понять, какой выбор верный?

Долг перед женихом и умирающая Олив… Ощущение несмываемого позора… и умирающая Олив!

Я чувствовала, что просто так, по доброте клыкастой Эрик мне не поможет. Но все же надеялась отделаться малой кровью.

Хотя да, верно… ее и не будет много. Несколько капель, Монис рассказывала. И они – его.

***

К назначенному часу я сменила сорочку на «выставочный» наряд. С завтрака я стану экспонатом – молчаливым, улыбчивым, послушным. Радующим глаз и изредка отвечающим на вопросы. Если потребуется.

Глава 2. Визит

Испуганный визг потонул в жаре вампирской ладони. Эрик зажал мой рот до того, как истошный вопль разлетелся по имению Честеров.

– Тише, Вероника, это всего лишь я, – саркастично пробормотал Валенвайд, склоняясь к уху и обдавая теплым выдохом кожу.

Всего лишь ночной кошмар? Счастливый обладатель купона на мою невинность, тайно вломившийся в девичью спальню? Действительно, к чему разводить панику…

– А будете брыкаться – укушу, – сообщил он коварно, стоило мне пихнуться локотком. И для яркой демонстрации скользнул зубами по шее.

Как он тут очутился? Как понял, где меня искать? И, Судьба, как он влез в покои?

Обычный наш дом был надежно защищен. Как и банк, и папин кабинет, и чудо-транспорт… Но окружить защитными чарами имение Честеров, старое и почти заброшенное, было бы глупым расточительством. Мы бывали тут редко.

Идеальное место, чтобы напасть на графа Ланге или чтобы завершить опустошение Эмиля… Однако этот упырь пришел ко мне!

– Как вы тут оказались? – отчаянно простонала в его ладонь, воздевая глаза к потолочной лепнине.

– Ваш братец рассказал о месте и времени долгожданного свидания.

– До того, как вы его обескровили, или после? – прошипела я на магистра и резко развернулась.

– Дайте вспомнить, ягода… Кажется, во время, – жестко осклабился вампир. Вина его больше не мучила.

Вчера мы расстались на полуслове. Я струсила. Струсила и сбежала портальным вихрем, едва успев подхватить с крыльца тяжелую сумку. Сосредоточенный темный взгляд намекал, что Эрик желает договорить.

Или… или он уже достаточно пришел в себя после пыток, чтобы потребовать первую кровь? Кто-то должен заплатить за все измывательства. За попытку усадить зверя в клетку. Я помнила.

– Я чувствую запах гнили, что шел от кольца… Та же аура. Ваш жених еще в доме? – с хриплым пренебрежением спросил магистр. – Изволил остаться ночевать?

– Какое вам дело?

– Отвечайте, куколка.

– Он здесь, – прошептала еле слышно.

– И даже при имени?

– Александр.

– Из рода?

– Расковых, – выдавила из горла, которое поглаживала и легко оцарапывала ногтями знакомая пятерня.

Задушить Эрик меня не пытался, лишь обозначал серьезность допроса… Или это была странная разновидность вампирской ласки. Щекотная и неуместная.

– Сколько аппетитных магов под одной крышей… – облизнулся упырь.

– Отец привел с собой дюжину банковских стражей, – я угрожающе свела брови к переносице. – Стоит мне крикнуть…

– Тогда постараемся не шуметь, отрава.

Эрик оставил в покое шею и предупредительно приложил указательный палец к губам. Моим. Словно не верил, что я закричу по-настоящему.

И я промолчала. Глупая, глупая Веро! Пожалела монстра? Испугалась, что его снова усадят в клетку? И на этот раз найдут цепь покрепче и выдадут ведро побольше?

Вопрос в том, пожалеет ли он тебя.

Магистр оценивающе пробежался глазами по розовым кружевам, обрамлявшим квадратное декольте, и потянул лапы к запутавшейся шнуровке. Самаритянин шурхов.

– Пусти́те!

Я сердито выпуталась из чужих рук, которых по ощущениям было штук двадцать. И все хватали и трогали меня там, где не положено. Оставляли горячие следы, жаркие отпечатки, отчего казалось, что Эрик везде одновременно.

– Я довольно долго сюда добирался. Уж точно не затем, чтобы выпустить из когтей добычу, – сухо уведомил Валенвайд и придвинулся ближе.

Со дна взметнулось все, что я о нем за ночь успела надумать. Об этом коварном, разъяренном, безумном…

– Не трогайте меня, – я выставила перед собой руки, охраняя личное пространство. – Вы чудовище!

– О, и еще какое, куколка…

Он с усмешкой дернул шнуровку на корсаже, и ленты поддались, распустились шелковыми змеями от его напора. Зефирные рукава начали сползать, и желание раздеваться резко меня покинуло. Нет-нет, я еще сутки готова провести в кружевном кошмаре.

– Не смейте… – прошептала, уловив опасный блеск в побагровевших радужках. Вампира раззадорил неутоленный голод.

В хищном порыве Эрик дернул меня к себе, а потом оттолкнул и уронил на взбитую подушку. И сам уронился следом!

– Ммм! – сжала губы, к которым требовательно приникли чужие.

Поцелуй был призван меня заткнуть и успешно справился с задачей. Если открою рот – в него тут же ворвется нахальный язык. Страшнейшая угроза по нынешним временам.

Меня вмяло в простыню всем весом кровососа, прибило к подушкам его терпким, древесно-морским запахом. Я возмущенно заерзала под магистром, пихаясь и толкаясь, щипаясь и царапаясь… Но его это только взбудоражило.

Валенвайд отлепился от неприступного рта и, довольно урча, прикусил за ухо. Отвратительное чудовище! Наглое, бесчувственное, эгоистичное, самовлюбленное…

– Как интересно, ягодка, – Эрик сощурился и надменно задрал подбородок, уворачиваясь от укуса. – Со мной вы боретесь. Шипите, царапаетесь… А жениха посмеете оттолкнуть? Когда он вот так же вломится в вашу спальню?

– Ему я обещана, – пробормотала неуверенно.

Если брак заключен… то какие у молодой жены права? Она отдана. Она обязана покориться.

– Мне тоже.

Я зажмурилась до серебристых искр, осветивших жуткую ночь. Варварство. Лишь мотнула головой несогласно: Эрик выманил обещание обманом. Я не понимала, на что соглашаюсь. Разве по древним магическим законам это не считается поводом для расторжения сделки?

– Хуже того, куколка. Раскову вас пообещали родители. Мамаша принесла родовую клятву. Вы его выбрали? Вы его любите? Вы его желаете? – магистр хрипло накидывал вопросы, с интересом разглядывая старомодный фасон платья.

Как давно он сам не посещал балы дебютанток? Лет двадцать? Больше? Вдруг на его вкус эти розовые рюши – тоже последний писк?

– Причем тут мои желания? – провыла я возмущенно. Он намеренно вдавливал гадости в больное, уязвимое место. – Вас они не волнуют так же, как прочих…

– С женихом вас связали против воли. А со мной у вас, ягодка, сделка добровольная, – строго напомнил вампир. – Взаимовыгодная. Вы свою часть получили: мисс Омирсен жива и румяна, несмотря на вопиющую глупость поступка. Как планируете расплачиваться?

Глава 3. Полет

«Хуже того, ягодка, вам понравится…»

Упырь самонадеянный!

Да меня из кожи вытряхивало, стоило вообразить, как я раздеваюсь перед этим кошмарным мужчиной. И добровольно позволяю ему забрать «первую кровь».

Как он себе это представляет? Мы не женаты. Мы едва знакомы. Я помолвлена, и мой жених свято верит в непорочность девицы из «Эншантели»…

Судя по дымным вулканам в глазах напротив, Эрик все-таки как-то себе это представлял. В красках и деталях. Прямо сейчас.

– Вам нужно уходить, – потребовала я нервно, тщательнее заматываясь в плед. Вампирский рентген через ткань просвечивал.

– Неужели?

– В полночь папина стража активирует сигнальные чары, и никто не сможет покинуть имение. Один из кристаллов установили в этом крыле, прямо за дверью.

Я не обманывала: отец каждый день убирал ценные бумаги в магсейф ровно в двенадцать ночи. Вечно засиживался допоздна – хоть дома, хоть в банке, хоть в старом родовом имении.

– Тогда я застряну тут до утра, – без особого сожаления в голосе догадался вампир.

Мы оба глянули на часы над шкафом. Без десяти.

– Уходите, – настойчиво подпихнула его к окну.

Если он не выпрыгнет сам, видит Судьба, я его вытолкну.

– Из этой глухомани долгий путь…

– Уходите!

Я приглашающе распахнула створки и кивнула на звездную ночь. Над увядшим садом висела круглая луна, обещая чудесную прогулку.

– На рассвете в спальню явится Тайнария. Старая морфиха будет счастлива поднять крик…

– О моей жизни волнуетесь или о своей репутации, отрава? – хмыкнул Эрик и неспешно достал из шкафа шурхов плащ. Тролль прибери, вампир правда воспользовался вешалкой. – Если первое – зря… Я отвратительно живуч. А старушка Тайна не так уж крепко меня ненавидит, как рассказывает.

– Она заклинала меня к вам не приближаться, – пробормотала я, исподлобья поглядывая, как Валенвайд взбирается на подоконник и оставляет на светлом дереве грязные отпечатки подошв.

– Как всякая сердобольная нянька, она думает, я вас испорчу.

Эрик накинул плащ на плечи и всколыхнул багровый подбой.

– А вы испортите?

– Непременно, ягодка. Я же чудовище, – он резко нагнулся, вцепился в запястье и силой втащил меня на подоконник. Босая, я испуганно поскользнулась, пошатнулась и впилась ногтями в черный воротник. – Впрочем, пока вы целы и даже не сильно покусаны… Только шурхова губа опять трясется!

– В-высоковато.

Я с ужасом поглядела вниз. Туда, где сплетались в ажурное кружево серые безжизненные ветки. А еще дальше блестела земля. Виднелась извилистая змейка иссохшего ручья и россыпь валунов.

– Как же вы планируете со мной летать, Вероника, если боитесь высоты?

– Планирую? – задохнулась от удивления, и дрожащие губы тут же согрело прощальным теплом.

Я не успела сориентироваться, но Эрик не стал в этот раз ломать барьеры и впускать в рот невозможный вкус. Оторвавшись от губ, вампир сам спрыгнул с подоконника. И, обласканный лунным светом, устремился вверх.

Проводив взглядом фантастический силуэт в плаще, я осторожно сползла на пол. Наткнулась на туфли и, подхватив их двумя пальцами за застежки, понесла обувку к комоду. Надо раздеться и попытаться уснуть.

Стрелки часов отщелкивали секунды, приближая следующий день. Щелк-щелк-щелк… Два крошечных минутных деления – и наступит полночь.

– Обувайтесь, ягодка. Живее! – рявкнули от окна, и я выронила туфли. – И захватите именной жезл.

Эрик снова стоял в проеме, словно и не улетал никуда. В руках он сжимал картонку теле-маго-граммы и пугал меня безумным кровавым взглядом.

– Если не справитесь за минуту, полетите босиком, – добавил с угрозой.

– Я не полечу… С вами так точно. Никуда-никуда не полечу…

– Вы мне нужны.

– Переживете.

– Это касается Эвер. Быстрее!

Щелк-щелк-щелк…

Последний щелчок вышел особенно громким, и по коридорам замка разлилось мерное «Б-о-о-ом! Бо-о-ом!», знаменующее полночь.

– Без вас я туда не пройду, – напряженно прохрипел Эрик с подоконника, цепляясь за меня взглядом сумасшедшего. Он скомкал записку, сунул в карман и выставил обе руки вперед. Точно ждал, что я с места прыгну в его объятия. – Вероника!

Стоял, не двигался, понимая, что вот-вот включатся сигнальные чары. Имение окутает непроницаемым экраном. Заряжать кристаллы было накладно, и опытный банкир Ланге тратил их только на ночные часы.

Куда Эрик без меня не попадет? Что стряслось за пару минут? И почему это не могло случиться завтра, после того, как я хоть немного высплюсь?

– Я жду! Наши разногласия мы уладим позднее. Они сейчас не имеют значения. Никакого. Вы все поймете… в пути.

Темные вены взбугрились на его скулах и висках, выдавая высшую степень напряжения. Ради сестры Эрик готов на все, даже потребовать помощи от меня. Практически попросить.

Эвер в беде. В беде… Но причем тут я?

– Ладно… Тролль с вами! – выкрикнула я статуе, застрявшей на моем подоконнике. Быстро сунула ноги в туфли, щелкнула застежками и на десятом «бо-о-ом» подала руки Валенвайду.

Он сжал пальцы, дернул, и порывом ветра нас сдуло в темноту.

Стиснутая в объятиях вампира, я сначала падала на садовые валуны, облепленные каменными розами… Но затем взмыла вверх. К слепящей луне. Ни тролля не понимая, куда я лечу, зачем… И когда успела спятить?

В ушах шумел ветер, в ребра вминались жесткие пальцы, а с боков хлопало полотно плаща. Забыв, как дышать и как кричать, я в ужасе глазела на мир под ногами. Неприлично уменьшившийся и ставший почти забавным. Если бы не паника, едкой пеной хлеставшая изо рта.

– Тише, ягодка, не так и страшно, – задуло ветром мне в ухо.

Мы обогнули замок, сделав почетный круг, и на мгновение зависли над крыльцом. Из парадной двери высыпали стражи, позади отряда тащилась опухшая с боков фигура отца. Что происходит? Почему не включили маг-сигнализацию? Куда они всей толпой?

Глава 4. Банк

– Зачем вы заставили меня прийти сюда?

С резью в глазах я взирала на разбитые витрины и фонарное стекло, усыпавшее брусчатку столичной площади. Соленая влага скопилась под ресницами. Ранила уже одна мысль о том, что происходит внутри. За закрытой банковской дверью.

Я ведь видела вчера новенькое «крыло для полукровок», слышала стоны от «добровольных взносов». Понимала в глубине, что ни одно существо не стерпит подобного кошмара… И вот итог: их ценная кровь взорвалась протестом.

– Сейчас только от вас зависит, будет ли завтра в Санкт-Петербургской академии топтаться весь трибунал…

– Причем тут я?

– Надо увести магслед. Нельзя, чтобы кто-то из участников этого бардака, поджав хвост, вернулся к Карповским, – заведенно шипел вампир. – И притащил с собой свору голодных ищеек!

Ищеек в Петербурге точно не нужно. Из-за нескольких взбунтовавшихся полукровок под раздачу и проверку оракулами попадут все.

Олив до сих пор восстанавливается в целительском. А самые младшие девочки из Парижа едва научились держать дамские палочки. Но следователи не станут разбираться – потащат в подвалы всех половинчатых созданий. Я своими глазами видела последствия ментальных допросов.

– Даже если мы уговорим их сложить жезлы… Как вы планируете заметать следы? Тут бытовых уборочных чар не хватит, – пропыхтела я, вынимая из розового потайного кармана свою палочку. – Это не ковер в вашем кабинете, а целая площадь и несколько банковских этажей!

Сколько их там? И кто участники? Есть ли в числе напавших мои знакомые из «Эншантели»?

И Ландра, и Монис были впечатлены идеями в мансарде, Дамилье тоже высказывалась воинственно… А на полную луну даже мирные вервольфы звереют. Им только скажи «фас». Ох, Судьба-богиня!

– Не скрипите зубами, ягодка, я взял вас не затем, чтобы вы подметали пол за малолетними идиотками. Объясню по ходу. Пока надо пробраться в банк и вытащить оттуда Эвер, – сообщил Эрик и настойчиво подтолкнул меня в поясницу.

Давно парадное крыльцо папиной вотчины не видало девиц в розовых кринолинах. Возможно, что никогда.

– Вы же читали записку, – засопротивлялась я. – Спереди заперто, сзади стражи…

– Для этого у меня есть вы, леди Честер. Девушка с ценной кровью Ланге в кружевном рукаве, – прохрипел Эрик коварно и резко свернул в проулок, чтобы не попасть под световой прицел единственного уцелевшего фонаря. – Вспоминайте, первокровочка… Как еще можно проникнуть в шурхово здание? Я был тут на днях, но дальше подоконника не прошел.

– Зато успешно вывихнули отцу плечо, – напомнила с укором.

Что за варварские методы? Впиваться зубами, ломать, разбивать… Это голосит звериная суть? Дикая древняя кровь требует крушить все вокруг?

– Не стоило пренебрегать техникой безопасности и стоять рядом с экраном… Поверьте, ягодка, мне тоже досталось от столкновения. Если я не корчусь от муки, это не значит, что не ранен.

– Вы ранены? – застопорилась на повороте и внимательно оглядела мрачного упыря.

– Я быстро восстанавливаюсь. Давайте, Вероника, живее… Думайте. Напрягите свою хорошенькую головку! – Эрик уставился наверх, сощурился… и болезненно сморщился. – Этот слизняк, который папаша, установил в кабинете новый экран… Что там дальше? Как еще можно войти, не разбив ваш прелестный нос об отцовские чары?

– Крыша, – сама от себя не ожидая, выдохнула я. – Лифт едет до самого верха. Я поднималась на этаж отца, но видела прочие указатели.

– Зачем графу выход на крышу? Ланге тайно выкормил ездового дракона? – с насмешкой предположил Валенвайд и пристально оглядел мерцающий в ночи купол.

Я помнила, что там имеется незаметный глазу уступ. В детстве папа проводил мне экскурсию по банку. Увидев помост для телепортации, я тоже первым делом подумала на дракона.

Быть может, раньше, пять сотен лет назад, чешуйчатый ящер и впрямь летал над столицей…

– Там он встречает важных гостей и тайных вкладчиков, – пробормотала с неохотой, понимая, что выбалтываю отцовские секреты первому встречному. Врагу семьи. – Тех, кто не жаждет топать через центральный зал… На крышу можно переместиться только с личной привязкой телепорта, а дальше действует пропуск отца.

– Ммм… Уверен, мы туда без труда замахнем и так, – осклабился вампир и без предупреждения прыгнул в темноту.

Привязанная к нему замком из переплетенных пальцев, я подлетела следом, отставая от Эрика на метр. Рука грозилась вот-вот оторваться, а расстояние – увеличиться.

– Мне никогда это… не п-понравится, – сбивчиво заверила я вампира, когда под ногами вновь оказалось что-то помимо воздуха и темноты.

– Понравится, ягодка. Со мной вам понравится абсолютно все, – многообещающе хрипел Эрик, уже вовсю изучая крышу. Выход к лифтам нашелся за кованой решеткой. – Приложите пальчик, леди Честер… Ну что вы опять застряли?

– Посмотрела бы я на вашу стремительность, будь на вас надето пять слоев кружева и шелка… – прошипела я, протискиваясь пышными юбочными боками через узкий мостик, огражденный с обеих сторон. Он позволял гостям безопасно переместиться с помоста к площадке с лифтами.

Сжимаясь под хищным взглядом, я приложила именной жезл к пропускному кристаллу. Только теперь осознала, зачем Валенвайд всю дорогу тащил меня на себе. Буквально.

С крыши внутрь могут попасть только служащие с высшим уровнем допуска, сам банкир Лионнел Ланге и его ближайшая родня. К примеру, дочь…

В груди взволнованно трепыхалось сердце, выдавая высшую степень нервозности. Хотелось то подпрыгивать на месте, то задевать Валенвайда едкостями и колкостями… Чтобы он в очередной раз раздраженно обернулся и позволил мне вляпаться в свою угрюмую, уверенную мину.

Во что он меня втянул?

Сколько заголовков для завтрашнего «Трибьюн» пропадало зря в моей голове.

«Первокровка из «Эншантели» ограбила банк!»

«Дочь графа устроила вампиру непристойную экскурсию среди ночи…»