Шишига

Шишига

По-моему, у меня появился кот. Большой, чёрный и даже какой-то толстоватый. Я ещё ни разу не видела его толком, но краем глаза замечаю постоянно. Он приходит ко мне в гости ближе к вечеру, почти каждый день, и прячется за печкой. Наверное, ему нравится её текстура? Кирпич, белая штукатурка. Печку я ещё не топила — она мне и не сильно нужна летом, но дом я выбрала именно из-за неё. Я здесь, чтобы творить. Надоело ошиваться по мастерским, да ещё и за деньги. Ну уж нет! Больше никогда не буду делить печь для обжига и стол для сушки со всякими грязнулями. В собственной избушке, хоть и арендованной, я смогу разгуляться на полную. Осталось только слепить партию статуэток и обжечь. А потом сделать ещё одну. И ещё. Да, я очень амбициозна.

Избушка моя выглядит прекрасно. Солнечный, тёплый и нежный июнь только вступил в силу, и всё вокруг заросло свежей травой. Наверное, стоит её покосить, но пока неохота. Я люблю вставать пораньше утром и ходить по мокрой прохладной траве босиком.

Мой кот сегодня опять приходил и задержался подольше. Думаю, в следующий раз дать ему что-нибудь съедобное, чтобы разглядеть получше. Какой-то он странный… Не знаю. Как будто визуальное искажение — я не могу смотреть на него в упор. Ещё я бы хотела дать ему имя. Слышала, что кошки лучше отзываются на имена с шипящими.

Работа идёт медленно. Я не ожидала, что природа будет отнимать столько времени. Когда на улице нет дождя и ветра, меня почти не выгнать со двора. Леплю теперь только вечерами. Зато набралась вдохновения. Первая серия статуэток — птицы. Они сами как-то пошли одним вечером. Здесь так много разных птиц! Я даже начала их различать. Чаще всего прилетают деревенские ласточки — у них несколько гнёзд над крышей.

Сегодня был невероятно жаркий день. Даже вечером, с открытой дверью на улицу, через развевающуюся тюлевую занавеску в избу врывалась влажная, прелая духота. Кошку мою нигде не было видно. Зато какая-то особо любопытная сорока подлетела к крыльцу и попыталась зайти внутрь. Тут кошка возникла будто из тени и громко зашипела на неё, прогоняя. Шипит она знатно. Я, в общем, решила, что это девочка — не по каким-то наблюдениям, а просто по ощущениям. И имя придумала: Шишига. Завтра попробую её так позвать.

Она отозвалась! Ну, не совсем, конечно, но... Она обозначила моё присутствие. Едой не заинтересовалась — я налила ей сливок в блюдце. Вроде кошки такое любят? Не знаю, у меня никогда не было домашних животных. Опять Шишига кажется мне какой-то странной. Её образ расплывается в голове. Я не могу прямо на неё посмотреть. Может, у меня солнечный удар от всех этих дней, проведённых на солнце? Когда я леплю вечерами, то постоянно чувствую её взгляд. Краем глаза вижу чёрное пятно у печки, но саму Шишигу почти не разглядеть. Хотя, кажется, она стала проводить у меня больше времени.

Мне осталось вылепить половину фигурок — и можно будет запекать первую партию. Но я сейчас не могу даже толком сосредоточиться на лепке. Наконец-то мне удалось по-настоящему разглядеть Шишигу. Чёрт. Даже не знаю, как это описать... В общем, мне кажется, что это не кошка. Одно из двух: либо это не кошка, либо я схожу с ума. Шишигу покрывает чёрная шерсть. У неё большие зелёные кошачьи глаза. Но... это не кошка. Это какое-то существо. Сегодня она впервые задержалась больше чем на секунду, и я смогла её как следует рассмотреть. Конечно, это могла быть галлюцинация. Постараюсь завтра не сидеть на солнце — посмотрим, что будет дальше.

Она смотрела на меня весь вечер. Когда я леплю, она даже охотнее подходит ко мне поближе. Мне кажется, она не представляет опасности, но всё равно как-то неуютно. Может, она что-то вроде домового? Я пыталась с ней заговорить, звала по имени, но она никак не реагирует, только смотрит и смотрит. Думаю, она не знает человеческий язык. Возможно, что даже не понимает жесты. Не знаю… Не хочется быть одной в доме, но другого выхода нет. Я не смогла бы работать с семьёй или друзьями под боком. А сейчас работа идет хорошо. Ещё день и пора растапливать печку.

Работа с первой партией птичек подходит к концу. По большей части у меня вышли маленькие малиновки и лазоревки. Они такие нежные и хрупкие, столько маленьких деталей — лапки, клювики, перья… Я иногда ловлю себя на яростном желании смять всю фигурку в своей руке. Это не составит труда, ни капли. Но потом останавливаю себя. Это же моя работа. Я буду их продавать и выставлять. Шишига меня совсем не беспокоит. Я даже будто бы привыкла к ней. В голове мелькнула безумная мысль — хочу слепить её статуэтку тоже. Но уже после птичек. Будет довольно тяжело лепить мою гостью, потому что я хоть и вижу её теперь более четко, очень многие черты всё ещё ускользают. Плюс, я понятия не имею, что у неё за характер, как она думает и кем является… Про птиц мне всё понятно, они хотят летать, есть, резвиться… Как и люди, наверное. А Шишига? Она не выразила ни одной эмоции, не издала ни одного звука, кроме кошачьего шипения за всё это время. А ещё иногда мне мерещится, что у неё настоящее человеческое лицо.

Сегодня день обжига. Весь жаркий день провела на улице — не топить же печь в плюс тридцать. Прогулялась до речки. Воздух густой, и дышать тяжело. Надеюсь, вечером станет попрохладнее. Мои фигурки стоят в темном углу, готовые к обжигу и дальнейшей покраске. Ряд крошечных птичек, ждущих своего часа. Вечер пришел невыносимо поздно. Небо уже окрасилось в сиреневый и синий, когда ветерок подул хоть какой-то свежестью. Я приготовила дров и выпила ледяной воды. Шишига уже была поблизости. Она внимательно следила за каждым моим действием своими кошачьими глазами.

Печь раскалилась, и теперь нужно дождаться, когда огонь войдет в полную силу. В избе снова невыносимая жара — теперь от растопки. Мне кажется, меня слегка мутит. Но откладывать я ничего не собираюсь. Завтрашний день обещает быть ещё жарче. Беру поднос со статуэтками и иду к печи. Аккуратно засовываю их внутрь и быстро одёргиваю руку, потому что внутри очень горячо. Не выходит! Рукав зацепился за край подноса и оказался прижат к стенке печи. Ну как же можно было их не закатать? Паника подступает раскалёнными искрами и мечется перед носом. Дёргаю рукой, стараюсь достать ткань, но из-за страха чувствую почти парализующее окоченение. А становится всё горячее. Вот-вот языки пламени лизнут кожу. Шишига смотрит на меня во все глаза.