Школа-у-Термона в Северном море

Глава I

 В школу отца ОʼКоннори при храме Святой Бригитты Ирландской Сеоирс и его сестра Агна попали по чистой случайности. Дело в том, что когда их родители выбирали между школой Св. Киарана Кломакнойского и школой Св. Киарана из Сайгира, к ним заявился их дальний родственник и, по совместительству, крестный их детей и предложил своё учебное заведение. Находилось оно на меньшем из островов, что у мыса Термон, и славилось на всю Ирландию высоким качеством даваемых знаний. Мистер и миссис ОʼГилви посетовали на дальность расстояния, но всё же согласились. Так Сеоирс и Агна были зачислены в Школу-у-Термона, что в Северном море.
 

***

      По словам старших учеников, с которыми дети тут же подружились, классы, столовая и прочие нужные для образовательного учреждения здания находились в фамильном замке, принадлежавшем то ли лорду ОʼБрайену, то ли лорду Бирну. Сеоирсу такая неточность не понравилась, и он попытался уточнить фамилию лорда. Его крестный сделал вид, что не услышал. (Когда отца ОʼКоннори спрашивали о владельце здания, он опускал глаза в пол, произносил что-то вроде: «Ну-у-у» и переводил разговор на другую тему). Хозяин, по словам тех же старших учеников, появлялся тут два или три раза в год, да и то всего на час — проверить — жив ли замок и перекинуться словечком с ОʼКоннори. Разумеется, Агну и Сеоирса смутили несговорчивость их крестного и пробелы в рассказах их новых друзей, а потому они пристали к отцу ОʼКоннори с расспросами. Тот помялся, повздыхал и ответил:

      — Я школу… Э-э… Как бы это сказать. Ну, в общем… Выиграл. В карты. Вы только никому не говорите, ладно? А то мне, как директору и духовному лицу, вроде как не положено.

      Его крестники согласно кивнули и продолжили смотреть в окно. Вскоре автобус остановился, и отец ОʼКоннори с Сеоирсом, Агной и тремя братьями Муррей вышли и направились к пристани. Там они долго шли между паромов и катеров, пока не увидели маленькую парусную яхту. На корме её стоял старик в серой греческой тоге и таком же сером непромокаемом плаще и вглядывался в морскую даль. Затем он опустил взгляд, заметил путников и знаком пригласил подняться на корабль.

      — Это Харон, — сказал ОʼКоннори, когда все уместились в кают-компании, — он наш лодочник. Яхта прибывает в Термон в девять утра и четыре часа дня по выходным и праздникам. В остальное время, кроме каникул, учащиеся не покидают школы.

      — А разве он не был перевозящим души в Аиде? — робко пискнула Агна.

      — Был, но отошёл на покой, — объяснил Муррей-старший.

      Но вот дно яхты ударилось о песок, и дети во главе с директором вылезли наружу. У ворот школы их встретила миловидная женщина, оказавшаяся богиней Дану.

      — К вам обращаться «богиня Дану» или как-то по-другому? — спросил Сеоирс.

      — Нет-нет, что вы, — засмущалась она, — лучше просто «владычица Дану» или «завуч Дану», пожалуй.

      Далее пути сестры и брата разделились (разумеется, мальчики и девочки жили раздельно). Заведующим общежития мальчиков был вечно улыбающийся Луг. Он каждое утро, кроме выходных, будил всех звуками бубна, по вечерам резался со старшими учениками в карты и учил всех желающих играть на арфе. У девочек же главной была та самая Бригитта Ирландская, при храме которой состояла школа. К ней было нужно обращаться «матушка-игуменья» или «матушка Бригитта». По вечерам она читала красивое средневековое Евангелие, учила девочек рукоделию и всегда могла дать мудрый совет.

      Агна делила комнату с Райогнак и была всем довольна. Сеоирс делил комнату с братьями Кларк, Патриком и Эйданом, и был недоволен только тем, что полдник ещё не начался. Однако недовольство его длилось недолго—прозвучал гонг, созывающий в столовую.
 

***

      Когда Агна подошла со своим подносом к раздаче еды, она обомлела. Перед ней стоял и улыбался во все тридцать два Оливер Кромвель собственной персоной, который затем деловито спросил:

      — Девочка, ты что будешь: блинчики или булочку с изюмом?

      - Б-б-блинчики, — пролепетала Агна. Лорд-протектор поставил ей на поднос тарелку с запрошенной выпечкой и снова спросил:

      — Молоко или морс?

      — Морс, — уже более уверенно сказала девочка, а затем добавила, — Спасибо огромное!

      — Кушай на здоровье! — с улыбкой произнёс Оливер, отдавая ей напиток.
 

***

      Единственный свободный стол со знакомыми людьми был у окна со старинными витражами. За столом сидела Райогнак. Когда Агна подошла, она махнула ей рукой приглашая присесть.

      — Ты ешь, ешь, не бойся. Он никого травить не будет, — тихо прошептала Райогнак, поймав исполненный сомнений взгляд Агны.

      — Ты уверена? — спросила та.

      — Абсолютно. Говорят, его сто лет в аду черти в котле варили, а когда отпустили, то он три дня молился Святой Бригитте, ну матушке-игуменье, и ей это так надоело, что она перенесла его сюда. Вот, —объяснила она.

      — Райогнак, нельзя так говорить о взрослых, а тем более о святых. Матушка Бригитта смилостивилась над просящим и помогла ему найти путь к Господу, — мягко и наставительно произнёс чей-то голос у Агны за спиной.

      — Ой. Здравствуйте, Ваше Величество! — поздоровалась Райогнак.       — Здравствуйте, — пискнула Агна.

      — Добрый вечер. Могу я присесть? — спросил статный человек небольшого роста, одетый по моде семнадцатого века. Девочки закивали, и он сел во главе стола, тем самым оказывая равное внимание обеим сотрапезницам.

      — Агна, это Карл Первый Стюарт, бывший король Англии, Шотландии и Ирландии. Он иногда ведёт у нас французский, помогает библиотекарю и вообще он очень-очень славный! — представила человека Райогнак.

      — Агна. Приятно познакомится, — поздоровалась Агна.

      — Взаимно, — с улыбкой отвечал Карл.
 

Глава II

   На утро Агна проснулась крайне отдохнувшей, быстро привела себя в порядок, наспех позавтракала и понеслась на урок. Расписание гласило, что это должна быть литература Ирландского и Британского островок (когда писали «Британских островов», учителя из Туата де Даннан искренне обижались). По пути она повстречала Сеоирса, и они вместе потопали в нужную аудиторию.

      В кабинете за столом учителя сидел никто иной, как Уильям Шекспир.

      — Так, так, — сказал он, — я вижу в классе появились новые лица. Представьтесь, пожалуйста.

      — Агна ОʼГилви, — сказала Агна.

      — Сеоирс ОʼГилви, — сказал Сеоирс.

      — А я Вильям Шекспир, учитель литературы. Обращаться ко мне следует «сэр Шекспир». А теперь начнём урок. Кто желает рассказать заданное на дом? Никто не желает? Ну что ж, тогда я сам выберу чтеца. Ну-ка гойдел ОʼРейли, выйдете-ка к доске и прочтите нам «Вересковый мёд». Как это вы не выучили? Ужасно, нет, отвратительно. Придётся мне вам поставить ноль из двадцати, — произнёс Шекспир и заскользил взглядом по журналу, пока пристыженный Пейдн ОʼРейли не знал, куда себя деть.

      — Так-так. Давайте послушаем мисс Кларк. Да, Муаднейт, я о вас говорю. Что? Целиком ли? Ну конечно же целиком! Разве я когда-нибудь задавал что-либо не целиком? А, собственно, почему вы спрашиваете? Ах вы выучили только пять строф?! Расскажите, что есть. Можете садиться, десять из двадцати. Гойдел Мёрфи, прочтите вы. Да не бубните, как молитву! Идите, двенадцать из двадцати, и это только за то, что рассказано было целиком! — безжалостно прокомментировал учитель и со вздохом откинулся на спинку стула.

      — Ну хоть кто-нибудь, порадуйте меня исполнением баллады, достойным короля, разве я так много прошу? — горестно поинтересовался он, затем обвёл взглядом класс и заметил поднятую руку Агны.

      — Мисс ОʼГилви? Милости просим, попробуйте, — безразлично предложил учитель. Агна засеменила к доске, встала перед ней, расправила платье, набрала в грудь побольше воздуха и в лучших традициях исполнения баллады (имеется в виду прочтение) прочла спрошенное. Шекспир, всё это время сидевший с открытым ртом, зааплодировал, торжественно произнёс:

      — Двадцать из двадцати, леди Агна! — и чуть склонил голову в знак уважения. Агна, крайне польщенная, пошла на место.
 

***

      Местонахождение кабинета французского постоянно менялось. Это зависело от того, где у мэтра Вийона появлялось вдохновение. Когда же мэтр Вийон отсутствовал (а отсутствовал он чуть ли не через раз), его заменял Карл Первый Стюарт, который предпочитал кабинет в Южной башне — там висел портрет его жены. 

      Разумеется, первоклассники понятия не имели о том, кто будет вкладывать в их головы знания, а потому смущенно топтались на месте, не зная, что и делать. На их счастье, из стены показалось привидение и любезно предложило свою помощь. Дети на это радостно и хором согласились, и через несколько минут они уже располагались в классе. 

      Стоит упомянуть, что ещё пару лет назад сей дух активно запутывал первый класс, указывая им неверные пути, пока однажды про это не узнал Оливер Кромвель. Он выследил призрака, поймал, оттаскал за призрачные уши и провёл серьезную и очень воспитательную беседу. С тех пор привидение больше не проказничало. 

      Однако вернёмся к уроку французского, который вот-вот должен был начаться. На учительском столе уже стоял букетик алых роз вперемешку с цветами чертополоха и вереска — то были любимые цветы Карла. Сам учитель бесшумно вошёл в класс, поздоровался и поблагодарил за букет, затем мягко сказал:

      — Начнём урок. Муаднейт, будьте так добры, напомните, что было задано.

      — Вы задавали выучить спряжения глаголов être, avoir и aller, Ваше Величество, — отвечала Муаднейт, довольная тем, что спросили именно её.

      — Ну что ж, хорошо. Райогнак, просклоняйте глагол être, будьте так добры, — мягко попросил Карл. Райогнак медленно перечислила все формы, немного запнувшись на множественном числе.

      — Двадцать из двадцати, — кивнул король, затем вызвал Бронак, терпеливо выслушал её (Бронак говорила с акцентом) и поставил девятнадцать из двадцати. Следующим был вызван Эйдан. Ему Карл после долгих раздумий поставил семнадцать из двадцати и захлопнул журнал. 

      — Запишите заголовок темы «Окончания прилагательных», пожалуйста. Итак, как вы знаете… — начал было учитель, но тут в дверь постучали.

      — Войдите, — со вздохом позволил король. В класс влетел взволнованный Ричард Кромвель.

      — Педсовет. Срочно, — на одном дыхании произнёс он.

      — Прошу прощения, дети, но я вынужден отлучиться. На дом задаю эссе на двести слов о влиянии романтизма на английскую литературу. Писать можно по-ирландски. Можете начинать, — быстро сказал учитель и вышел. Дети молча принялись за работу.