Школа ведьмовства №13. Горький вкус приворота

Глава 1

Книга 2

Глава 1

- Мила!

Яростный рык разнесся по всей школе. Стекла жалобно задрожали под воздействием громкого звука. Молодые необученные ведьмы, подпрыгнув от страха, метнулись к стенам и замерли. Ведьмаки, оказавшиеся поблизости, напряглись и подобрались, готовые броситься на защиту от неведомой опасности. Ведь вместе с рыком по коридору пронеслась такая волна силы, что не заметить ее было невозможно. Все взгляды скрестились на том, кто нарушил школьное спокойствие.

- Мила! – вновь зарычал он. Встряхнул обмякшее тело девушки и порывисто прижал к своей груди. Девушка не подавала признаков жизни. – Не смей! – рычал он ей в самое ухо, как раненный зверь. – Мила, очнись, - эмоции парня бурлили и разливались в воздухе.

Он требовал и умолял, уговаривал и угрожал. Просил и принуждал вернуться ту, что покоилась в его руках. Глаза ведьмака полыхали магическим огнем. Разум заволокла одна пульсирующая мысль, которая сжигала спокойствие и выдержку – душа девушки ускользала из тела. И только отчаянное желание светловолосого мужчины удерживало ее. Тонкая, едва заметная нить все еще соединяла две жизни. Но Станислав успел ухватить ее в самый последний момент, в тот самый, когда его сознание пронзило понимание – она уже ступила за грань. Притяжение мира мертвых, в котором она побывала совсем недавно, оказалось настолько сильным, что невероятно одаренный ведьмак, связанный с молодой самкой дракона и тянувший из нее силы в случае необходимости, рухнул на колени, чувствуя накатывающую слабость. Но тело девушки не выпустил. Хриплым, сорванным голосом продолжал звать душу маленькой ведьмочки, пытаясь вернуть ее к жизни.

Стук каблучков слился с очередным криком погонщика.

Толпа учеников и учениц, которая уже образовала живую стену вокруг странной пары, расступилась при приближении невысокой стройной женщины в строгом темном платье, которая острым взглядом обводила каждого и поджатыми губами, выдавала свое напряжение.

Быстро оценив обстановку, она подбежала к погонщику, от которого в воздух с треском поднимались искры. Рядом с ним на корточках сидел его брат, но Стас его даже не замечал, неотрывно глядел на свою ношу желтыми нечеловеческими глазами с вытянутыми зрачками. Радислав, темноволосая беда школы ведьмовства, с по-детски округленными глазами, в которых плескалась смесь ужаса и непонимания, переводил взгляд с брата на девушку и пытался дозваться Станислава.

- Отойди, - короткий отрывистый приказ директора школы и Радислав сдвигается в сторону. – Стас, - женщина обхватывает лицо Станислава, чувствует нездоровый жар его кожи, неконтролируемый выброс магии, который наполняет парня силой и понимает, что он перешагнул невидимую границу своего сознания слишком рано. Теперь он либо сгорит в огне, либо выживет и станет сильнее. – Станислав, - прикрикивает она на него, в то время, как он раскачивается вперед-назад, бесконечно повторяя имя девушки. – Станислав, ты погибнешь сам, - хлесткая пощечина.

Стас не чувствует боли, в отличие от женщины, рука которой раскраснелась от удара. Но он отвлекается от той, которая заняла все мысли. Поднимает свой взор безумных диких глаз, несколько раз бездумно моргает и тихо, хрипло говорит:

- Я ее держу, - словно в подтверждение, прижимает свою ведьму крепче к груди. – Нужна постель, вода, сухое тепло, настойки: восстанавливающая, укрепляющая, успокаивающая, снотворная, бодрящая.

С удивлением Ядвига Петровна, Хранительница школы и Ясноликой, поняла, что парень, несмотря на бушующую вокруг него стихию, которая уже давно сломила бы любого неподготовленного погонщика, несмотря на внешние проявления растворения человеческой части в животной, сохранил самообладание и ясность мысли. Но вдруг его взгляд медленно скользнул в сторону и столкнулся со взглядом брата.

- Ты! – голос, в котором бушевала ярость, заставил толпу любопытных учащихся сделать синхронный шаг назад. – Пошел вон! – прорычал Стас. Зрачки парня уменьшились. Воздух вокруг него заметно нагрелся, загустел и затрещал. Огонь был готов вырваться в любую секунду неконтролируемой стеной.

- Стас, ты чего? – пораженно прошептал Радислав, не ожидавший такой неприкрытой угрозы в голосе родного брата.

- Вон! – Стас резко взмахнул рукой, лишь на мгновение отпуская Милу, и темноволосого, крепкого молодого мужчину смело волной горячего воздуха. Парень с грохотом встретился со стеной, сполз по ней, беззвучно открывая рот, и неверящим взглядом посмотрел на брата.

- Достаточно, - сильный голос главной школьной ведьмы, разлетелся над головами всех учащихся. – Стас, унеси Милу к Алевтине Ивановне. И не отпускай, - гораздо тише проговорила она, зная, что он ее поймет правильно. – Радислав, - она резко развернулась, так, что подол длинного платья обвился вокруг ног, на несколько секунд спеленав их, - ко мне в кабинет. Твои игры зашли слишком далеко, - голос ведьмы звучал ровно, отрывисто, но глаза сверкали яркой злостью, которая не предвещала ведьмаку ничего хорошего. – Всем разойтись. Занятия никто не отменял.

До поздней ночи в окнах знахарки Алевтины Ивановны горел яркий свет. Уставший, изможденный молодой парень едва шевелил губами, с трудом удерживал глаза открытыми, но на все разговоры об отдыхе невнятно и очень угрожающе рычал. Алевтина Ивановна и Ядвига Петровна лишь головами качали, но в этом жесте не было и толики осуждения. Они скорее восхищались упорством Станислава и его самоотверженностью. Парень мог потерять не только маленькую ведьмочку, которая доставила школе немало проблем, но и самого себя. Но он сделал выбор в тот самый миг, как Милана рухнула в его руки без сознания. И он не собирался отступать от своей цели. Ни сейчас, ни после. Однажды он уже допустил ошибку, больше он не позволит никому ему мешать.

Тело девушки дернулось и обмякло. Стас выдохнул сквозь зубы и уперся взмокшим лбом в ее живот. Она дышала. Наконец-то. Сердце забилось громко и уверенно. А Стас не мог даже улыбнуться своей победе в сражении со смертью. Он и сам смертельно устал. Прикрыл глаза и тут же уснул.

Глава 2

Глава 2

- Здравствуйте, - звонкий женский голос заставил вздрогнуть и затравленно оглядеться. Мужчина продолжал удерживать меня в лежачем положении и, кажется, даже не замечал моих трепыханий. – Миланка! – воскликнула темноволосая девушка, подпрыгнула и бросилась ко мне, - ну наконец-то, - выдохнула с облегчением и хмуро покосилась на белобрысого, который преградил ей путь. – Стас, ты чего? – она недовольно поджала губы и уперла кулачки в бока.

Я молчала и наблюдала за происходящим. Девушка в темном платье со светлым воротничком вроде бы искренне за меня переживала. И негодовала по поводу поведения, видимо Стаса, тоже искренне. И все они знают мое имя. Либо тут группа преступников, которая решила со мной поиграться, либо… Либо я, действительно, чего-то не помню и эти все люди мне знакомы. Нахмурилась, пыталась напрячь память, но только головную боль заработала. А этот Стас спокойно как ни в чем не бывало поведал незнакомке о том, что я не помню ничего. Хорошо хоть имя собственное не забыла.

- Мил, - девушка уставилась на меня огромными глазами, - ты и…м-меня не помнишь? Вообще ничего? – ее голос задрожал, - а Рада?

Что-то холодной змеей скользнуло в душе, но что это было, я понять не смогла.

- А Златку? Азовку? Ядвигу Петровну? Ты даже Стаса забыла? – продолжала перечислять девушка.

Это ж надо, сколько новых имен, и все такие странные. Неужели за пару дней, которые прошли с момента нашего похода в пиццерию, я успела познакомиться с таким количеством людей? И почему Стаса она выделила отдельно? И вообще, где моя мама? Она, должно быть, с ума сходит.

- Извините, - свой хриплый голос я узнала с трудом. – А можно мне хотя бы маме позвонить? Если я, конечно, не пленница? – губы задрожали, глаза заволокло мутной пеленой слез. И хватка парня тут же ослабла.

- Тише, Мил, - зашептал Стас и погладил меня по голове. Странный жест. Хотела шарахнуться в сторону, но поняла, что в таком случае он снова меня к лавке пригвоздит. Лучше потерплю. Но, прислушавшись к себе, поняла, что особого неудобства прикосновения парня не доставляют. Он делал это так естественно, словно не в первый раз. – Твоей маме уже сообщили. Думаю, в ближайшее время она придет к нам. И ты сможешь обо всем с ней поговорить.

- А к-куда? Куда придет? Что это за место? – я сморгнула набежавшие слезы, шмыгнула носом и огляделась. – Почему меня держат здесь, а не в больнице?

- Девочка моя, - Стаса оттеснила женщина в переднике. Как же ее парень называл? Не вспомню. – Что ты помнишь последнее? – она протянула мне деревянную глубокую ложку с чем-то мутным.

Я принюхалась. Травы. Валерианой пахнет сильно. И мятой. Видимо, что-то успокоительное. Но бабушка меня многому научила, так что пить предложенное варево я не торопилась.

- Да не бойся, - мягко и по-доброму улыбнулась женщина,- тут полынь, валериана, мята, горицвет и иван-чай. Тебе сейчас сил набираться надо, а не трястись от любого шороха, как листочек на ветру.

- В травках разбираетесь? – прошептала я. Бабушка тоже разбиралась.

- Травница я школьная. Так и ты ж, девка, разбираешься. Бабка-то твоя постаралася, чему смогла, обучила. Уж эти травки ты знаешь немногим хуже моего. Пей, не отравлю.

И я выпила. Впервые поверила в то, что они действительно меня знают. Но что же со мной случилось?

- А что произошло? Почему я здесь? – обвела взглядом помещение. – П-почему не помню?

Взглянула в светлые глаза травницы. То, что я там увидела, мне не понравилось. Сердце зачастило в груди. Ощущение, что я забыла о чем-то важном и крайне неприятном усилилось. Женщина смотрела на меня с жалостью, беспокойством и тревогой. Я перевела взгляд на Стаса. Он хмурился. В глазах плескалась досада и как будто бы вина. Девушка, имя которой до сих пор никто не назвал, вообще отвела взгляд, упорно не желая встречаться с моим. И отвечать никто не торопился. Волнение достигло апогея. Я чувствовала подступающую истерику, которую не смогут сдержать даже травяные сборы.

- Что? Что случилось? – хрипло потребовала я дрожащим голосом. – Отвечайте же. Кто-то умер? – почему-то реакция моих новых-старых знакомцев навеяла именно такую мысль.

- Я принесу твою тетрадь, - промямлила девушка и выскользнула из комнаты.

- Ты, - тихо ответил Стас. Он словно сдулся в одно мгновение. Плечи опустились, голова тоже. – Ты умерла, - казалось, эти слова причиняли ему нестерпимую боль.

У меня слезы набежали на глаза. Как? Как такое может быть? Я ведь жива. Тогда о чем он? Клиническая смерть? Но что случилось? Вопросы. Ворох.

- Чего голову повесил? – проворчала женщина. – Вытащил же свою ведьму? Ведь сам чуть души не лишился, а твою вытянул, - она покачала головой и взглянула на Стаса, который смотрел в сторону, с нескрываемой гордостью. – Караулит тебя тут все дни. Только Олянка его и прогоняла на отдых, да подкармливала. А то ж помрет. Ни от прогулки за Грань, так с голоду.

- Кто-нибудь объяснит мне все нормально? – голова уже раскалывалась. То ли из-за неизвестной болезни я плохо соображала, то ли они говорили какие-то небылицы непонятные.

Наш разговор прервал еще один посетитель. Невысокая женщина в строгом темном платье вошла в комнату. Проходной двор. Она цепким взглядом обвела помещение, задержалась на Стасе, травнице, кивнула обоим и внимательно посмотрела на меня. Тень улыбки скользнула по ее губам. Взгляд потеплел. Она присела на край лавки рядом со мной и тихим, приятным голосом проговорила:

- С возвращением, Милана, - теперь улыбка проступила явственней, - заставила ты нас попереживать. Как себя чувствуешь?

Чувствовала я себя отвратительно. И если физически меня одолевала только слабость, то душевное равновесие оставляло желать лучшего. Я всматривалась в лицо очередной незнакомки, силясь вспомнить и его. Но ничего. Звенящая пустота. Была готова поклясться, что раньше мы не встречались. В зеленых глазах женщины заискрилось беспокойство. Я продолжала молчать, уже и позабыв о том, о чем меня спрашивали.

Глава 3

Глава 3

Следующие три дня я провела в доме Алевтины Ивановны. Меня переселили в небольшую комнатку, где стояла только кровать и крохотный стол. Но после твердой лавки и проходной комнаты, это показалось мне наилучшим вариантом. По крайней мере, тут был матрас, подушки и теплое тяжелое одеяло. Новых лиц больше не было. Олянка принесла мне безликую толстую тетрадь, кое-какие вещи, но что удивило особенно – бабушкину шаль и ее дневник.

- Ты очень ими дорожила, - сгружая вещи на мою кровать, пояснила девушка, - я подумала, что это поможет тебе вспомнить.

Я с тревогой смотрела на бабушкины вещи. Найти их раньше не удавалось, и откуда они взялись – очередная загадка.

А когда девушка ушла, а новые посетители не заявились, я открыла тетрадь. У меня глаза на лоб полезли. Меня бросило в жар, а потом – в холодный пот. Не может быть! Страницы были исписаны моим почерком. И то, что там было написано, подтверждало слова Ядвиги Петровны и Стаса. Я читала со всевозрастающим ужасом. Хранительницы, травы, какие-то берегини, проклятия… Я пролистывала тетрадь, вглядываясь в буквы и пытаясь осознать, что весь этот бред – не вымысел. Но разве такое возможно?

Когда голова трещала от разрозненных, порой диаметрально разных мыслей, дверь в комнату скрипнула и в комнату вошла Ядвига Петровна. А следом за ней показалась мама.

- Мама! – воскликнула я, подскочила с кровати и рванула к ней. Забыла даже с Ядвигой Петровной поздороваться.

Мама приняла меня в свои объятия, крепко сжала и уткнулась носом в мое плечо. Я же глубоко дышала, улыбаясь сквозь слезы. Вдыхала с детства знакомый аромат лаванды и, наконец, смогла расслабиться, если мама здесь, значит, мне действительно ничего не угрожает.

- Мила, - мама вдруг всхлипнула, содрогнулась и сжала меня еще крепче. – Доча, дочка, Мила, - она отстранилась, обхватила мое лицо руками и вгляделась в глаза. Потом ощупала голову, плечи, руки, вновь оглядела меня, не замечая собственных слез, и снова прижала к себе. – Как я испугалась.

- Мам, ну мам, - пыталась я дозваться обеспокоенную родительницу, - ну мам, ты чего, все же хорошо. Я вот, живая, здоровая… Мама, - гладила всхлипывающую родительницу по спине, - ну хватит, ты чего, не плачь, - а у самой сердце кровью обливалось, и слезы на глаза наворачивались. Мама так за меня переживала.

Оказалось, что мама уже около недели не могла найти себе места. В тот день, когда я тут помирать собралась, а Стас мне этого сделать не позволил, мама ощутила, что со мной беда случилась. Вернее, она с самого утра чувствовала, что случится что-то нехорошее.

- А к середине дня, - мама утерла вновь набежавшие слезы и сжала мою руку в своих двух, - вдруг словно что-то оборвалось. Сердце замерло на секунду. Мне так плохо стало, что я чуть на работе в обморок не упала. Меня крепким чаем напоили, вызвали такси и домой отправили. А я там на стены лезла от беспокойства. Уже поняла, что с тобой случилось что-то.

- Сердце материнское, да кровь ведьмовская взыграли, вот беду и учуяли вы, Ольга, - пояснила Ядвига Петровна.

Мы сидели на моей узкой грубо сколоченной кровати и разговаривали. Я обреченно принимала все слова за данность. Уже не смела сомневаться, если не маме верить, то кому? Так что маме я верила безоговорочно, а остальным – пришлось поверить. Только чувство недосказанности все равно мелким червячком грызло душу.

- В общем, с трудом дождалась ваше полнолуние. Как на дорогу эту лунную выйти – не знала, я и была-то на ней дважды, да сколько лет прошло? – мама грустно улыбнулась, - а тут и вы. Как вас увидела, - мама бросила взгляд на Ядвигу Петровну, - сразу поняла, что не обманывали меня чувства.

- И выбрали не лучший вариант поведения, - недовольно проговорила Ядвига Петровна.

На мой вопросительный взгляд мама только плечами пожала и пояснила:

- Я как увидела, что тебя нет, так такого себе напридумывала, - мама тяжело вздохнула, - да и за неделю себя измучила мыслями разными. Короче, ваша директор и рта раскрыть не успела, чтобы что-то объяснить, а я уже на пол осела и сознания лишилась.

«Это становится традицией в нашей семье», - мысленно мрачно усмехнулась я.

Потом пришел черед Ядвиги Петровны рассказывать о том, что произошло. Мама бледнела, краснела, вздрагивала и хлюпала носом. Я только ее руки сжимала сильнее и что-то нашептывала, чтобы она не волновалась, ведь все хорошо.

- Но почему вы отпустили ее? – воскликнула мама и вскочила с кровати, прохаживаясь из стороны в сторону по крохотной комнатушке. – Она ведь еще совсем ребенок, она ничего в вашем мире не знает! Как вы могли ее отпустить?

- Скажем так, остановить ее у нас не было возможности. Я могла ей помочь и обезопасить, насколько это возможно, что и сделала. А могла бы запретить, но ваша дочь с большой вероятностью, скорее всего не вняла бы моему запрету и сделала бы все по-своему.

- Почему?

- Меня можешь не спрашивать, - я развела руками, - ничего не помню.

- Обстоятельства так сложились, - Ядвига Петровна в упор смотрела на маму и не моргала.

- Какие обстоя… - мама запнулась, округлила глаза и перевела на меня взгляд, потом взглянула на Ядвигу Петровну. – Но… - и она замолчала, словно с трудом сдерживаясь. – Что случилось дальше? – голос мамы стал скрипучим, словно надорванным. – Кто-то пострадал?

- Кроме Миланы никто не пострадал, - Ядвига Петровна покачала головой. – А вы теперь можете не опасаться за своего избранника.

- Постойте, - меня озарила догадка. Я ведь только утром читала о проклятиях, а оговорка Ядвиги Петровны навевала на определенные мысли. – Я что, в кого-то влюбилась, и он пострадал?

- Нет, - Ядвига Петровна качнула головой, - никто не пострадал из-за твоего проклятия. Ты раньше от него избавилась, чем оно начало действовать. Мне пора, - она поднялась, пресекая все вопросы, - Ольга, я бы хотела с вами поговорить после. Зайдите ко мне в кабинет. Любой из учащихся поможет вам его найти.

Глава 4

Глава 4

- Сразу хочу предупредить, что сглаз, как правило, имеет случайный характер воздействия. Из десятка случаев такого воздействия, только один – намеренное причинение зла. В остальных же, сглазившие могут даже не знать о том, какое влияние оказывает их дурной глаз. Как вы понимаете, в таком случае очень сложно определить, насколько виновен человек в совершенном зле. Наказание за такое мелкое колдовство несерьезное, за исключением тех случаев, когда этим колдовством пользуются регулярно и со знанием дела. Также наказание может зависеть и от степени причиненного зла. Чаще всего Ковен обходится предупреждениями и какими-либо работами, реже – лишением сил.

Стоит заметить, что дурным глазом обладают не только ведьмы и ведьмаки, но и простые люди. Чаще всего под воздействие сглаза попадают дети. Они, как незащищенные, страдают в первую очередь. Поэтому, помните, детей в первые сорок дней не показываем никому, даже самой любимой и любящей тетушке. Даже бабушке. Никому. Посторонним людям, не связанным с вами кровью, личико ребенка не показываем до одного года. К году после рождения, ребенок, наконец, обретает природную защиту от таких воздействий.

Взрослые также могут быть сглажены. Болезни, излишняя доверчивость и просто постоянные жизненные испытания ослабляют защиту, делая человека уязвимым. Поэтому лучшая защита – спокойствие и улыбка.

Обладатели дурного глаза, как правило, натуры злые и завистливые. И не думайте, что если ваш друг клянется вам в любви и верности, на душе у него все также мило и красиво. Завистливые люди сладко говорят, да только правды в их словах немного. Зато такие речи ослабляют защиту, заставляют довериться. И в таком случае обладателю дурного глаза достаточно только мысленно пожелать вам неудач. Или же позавидовать вашему счастью, чтобы оно начало рушиться. Злость тоже очень яркое и сильное чувство, и оно может оказывать воздействие на незащищенного.

Дети на сглаз реагируют беспокойным криком, бессонницей и слабостью. Взрослые, помимо бессоницы и слабости, могут получить весьма большой объем неприятностей: от проблем со здоровьем, до проблем в личной жизни. Нередко сглаз приводит к запоям и другим зависимостям, которые, к счастью, в пределах нашего мира невозможны. А об опасностях соседнего мира поговорим гораздо позже, - Ядвига Петровна взмахнула рукой, предупреждая все вопросы и отложив их на потом. – Защититься от сглаза легко. Помимо природной защиты можно использовать обережную вышивку на одежде, можно приколоть булавку на изнаночную сторону одежды замком вниз. Также есть словесная форма защиты. Несколько фраз, запомнить которые не сложно. «Твои слова, да обратно в твою глотку», «Откуда пришло – туда и ушло», «Все, что пожелаешь мне, все тебе, тебе, тебе». Действенны они только в момент получения сглаза. Если, конечно же, злые пожелания в порыве гнева, например, произнесены вслух. Если же сглаз уже действует, то и снять его не сложно. Ребенка умываем льющейся заговоренной водой. Никаких тазиков и ванночек. Только проточная вода. При умывании приговариваем «С гуся вода, с тебя – худоба» трижды. Обтираем личико изнанкой собственного подола. Это помогает. Взрослым же помимо заговоренной воды поможет и снять или ослабить действие купание в любой проточной воде. Реки прекрасно подойдут.

Определить наличие сглаза можно тремя способами. Неизменная свеча перед зеркалом. Пламя на любое темное колдовство, даже мелкое, отвечает копотью. Золотое кольцо при прикосновении с лицом сглаженного оставит темный след. И простая проверка у ведьмы. Любая ведьма разглядит, что нити природы вокруг такого человека перепутаны и искривлены.

Ядвига Петровна остановилась перед партами, обвела нас удовлетворенным взглядом и проговорила:

- На сегодня всё, на следующем занятии поговорим о порчах и начнем изучать привороты. Милана, задержись.

Девочки, имена большинства которых я даже не запомнила, весело перешептываясь, быстро собрались и вышли из кабинета. Я же вопросительно смотрела на директора. Она обошла свой стол, села и встретилась с моим взглядом.

- Вижу, ты хорошо себя чувствуешь, - спустя недолгую паузу, тихо заговорила Ядвига Петровна. – Скажи, Мила, ты так ничего и не вспомнила?

Я покачала головой и поджала губы. Я и сама бы очень хотела вспомнить хоть что-нибудь, но увы.

- Жаль. Стас говорил, что во время путешествия вы наткнулись не только на лесных чертей, но и на лес, очерненный колдовством.

Я нахмурилась. Но память молчала.

- О своих подозрениях и ощущения Стас мне рассказал, - тем временем продолжила Ядвига Петровна, - отчет ведьмаков, которые там побывали и почистили, я тоже видела, но хотела бы, чтобы ты тоже поделилась своими мыслями. Если ты что-нибудь вспомнишь, расскажи мне сразу.

- Х-хорошо, - неуверенно протянула я, - а что рассказал Стас?

- Ничего такого, что могло бы помочь, - отмахнулась Ядвига Петровна, - беги, там Богданка Ярославна, как раз, если меня память не подводит, о чертях лесных будет рассказывать.

Несколькими днями ранее

- Проходи, Станислав, - приглашающе махнула рукой Ядвига Петровна и тут же, повысив голос, крикнула, - Марья Федоровна, укрепляющего нам, пожалуйста. И что-нибудь съестного, - и уже обращаясь к Стасу, добавила, - выглядишь ты, мой мальчик, немногим лучше, чем Вьюгина.

- Восстановлюсь. А вот, что будет с Милой, - его взгляд затуманился и устремился куда-то сквозь Хранительницу школы, - ладно, обо всем по порядку. В общем, наш поход даже начался довольно странно. И я не могу не сказать вам о своих подозрениях.

- Слушаю, - брови Хранительницы сошлись на переносице.

Женщина переплела пальцы в замок и уставилась на молодого человека немигающим пристальным взглядом. Многие ученики и ученицы тушевались под взором этой мудрой ведьмы, но Стас даже не обратил внимания на это. На несколько секунд погрузился в себя, решая с чего начать.

Глава 5

Глава 5

- Черти, - вышагивала перед столами Богданка Ярославовна, - порождения темного колдовства. Чернокнижники, используя магию во зло, невольно плодят в нашем мире и злых духов, которых в народе прозвали чертями. Черти могут быть вызванными и возникнувшими. В первом случае чернокнижники вызывают к себе таких духов в помощь, подчиняя и управляя. Но слишком много самонадеянных ведьм и ведьмаков, которые не в силах с этим справиться, отчего появляется неуправляемый злой черт, который жаждет смерти тому, кто его пытался подчинить, а потом – и других людей. В зависимости от места призыва различают водяного черта, перекрестного, домового, - учитель остановилась, обвела нас всех серьезным взглядом, поджав губы, отчего мне подумалось, что эта молодая девушка слишком старается быть строгой и похожей на Ядвигу Петровну. Так явно, что хочется улыбнуться. Но я это желание в себе подавила, а учитель после эффектной паузы продолжила. – Не путать с домовым духом. Домовой дух – обережный, домовой чёрт – разрушитель и вредитель. И вредит он не только дому и быту, но и семье, подпитываясь их жизнями. Есть еще лесные черти.

Я нахмурилась. Что-то про лесных чертей мне уже рассказывали. Похоже, это те самые, которые повстречались нам со Стасом в путешествии, которое я не помню. Что ж, послушаем, что это за звери, которых я в капусту покрошила, если верить Стасу.

- Обо всех по порядку, - Богданка Ярославовна проплыла к своему столу и села, поправив светло-голубое расшитое крупными цветами платье. – Водяные черти – соблазнители, - она нервно передернула плечиком, щеки девушки окрасились в легкий румянец. Для меня такая реакция была странноватой, а вот многие мои одноклассницы, по мере рассказа учителя, тоже смущенно опускали глазки и краснели. Смешные. Все же в городе другие нравы, свободнее. – Они с первого взгляда перенимают мысленный образ того, кто был бы вам люб. Вы и сами не заметите, как окажетесь околдованы, как вместо синекожего лысого отвратительного создания с рыбьими глазами, будете видеть прекрасного молодца с любовью во взоре. И пока вы будете хлопать глазками, даже и не заметите, как станет поздно – утянет на дно, а там…

Я почему-то была уверена, что утягивание на дно – последняя стадия, но ошиблась. Богданка Ярославовна покраснела, как маков цвет, все же не выдержала, отвернулась и уже, глядя в окно, прокашлялась и закончила.

- В общем, черти используют женщин для рождения себе подобных, - пробормотала ведьма. – Таким образом появляются водяные черти второй категории – возникшие. К ним относят водяных, которые топят, купающихся, рыбаков и рвут их сети; навки – женщины, похожие на берегинь, только глаза имеют рыбьи, они, как и их отцы, соблазнители, только воздействуют на мужчин, и кикиморы - зеленые, дурно пахнущие, со смесью тины и водорослей на голове вместо волос, – топят путников в болотах. Главное правило – не касаться водоема до тех пор, пока не будете уверены в его безопасности. Об изгнании поговорим позже.

Брр! Как представила, что была использована таким «красавчиком» да по назначению, так становится дурно! До тошноты и мурашек. Фу-у, а ведь девушки под чарами, наверное, и сами горят желанием, так сказать, полюбиться с воплощением своей мечты. А там синяя рожа с глазами навыкате. Мерзость.

- Перекрестные черти – один из самых опасных видов чертей, - тем временем продолжала учитель. - Встречаются на перекрестках дорог. В образе путников предлагают помощь за небольшую услугу, о которой попросят позже. С помощью магии чувствуют то, какая помощь нужна путнику, а вот плату, обычно, берут слишком высокую. Чаще всего души. Они ими подпитываются. В истинном облике не узнать его сложно. Ноги с копытами, вместо ступней, руки с черными длинными когтями. Тело покрыто короткой шерстью от светло-коричневого до черного цвета. Чем сильнее черт, тем темнее его окрас. Хвост с острой пикой на конце, рожки на голове, большие уши и длинные клыки. Поэтому не соглашайтесь на помощь путников на перекрестках, как бы они не уговаривали. Сначала узнавайте, что взамен надо.

Лесные черти. Заводят в лесные чащи, путают тропинки, сводят с ума и питаются страхом и отчаянием. С длинной путанной шерстью темно-зеленого или коричневого цвета, с горящими красным огнем глазами, длинными когтями и широкими лапами, вместо ног. Питаются человечиной, но нередко похищают девушек для утех и воспитания своих детей. А после съедают.

Тоже ничего так перспективка. Детишек сделай, о процессе их делания с лохматым чудовищем (а там и блохи, наверное, и еще какая-нибудь не самая приятная живность) даже думать не хочется, а потом их вырасти, и им же обедом стань. Блеск!

- Лесные черти, как и водяные, могут быть не только вызванными, но и возникшими, как вы понимаете. Возникшие лесные черти – невысокие, с тонкими руками и ногами, длинными когтями, лысыми головами и буграми на голове.

Но возникшие черти – это не только рожденные от вызванных, но и те, которые появляются при любом другом темном колдовстве. В зависимости от его силы, возникают несколько вот таких порождений зла. Живут, в отличие от вызванных, обычно, стаями, питаются мясом.

Понятно. Значит, мы мелочь погоняли со Стасом. Плотоядную. Уж не знаю, что там было смешного, но Стас отчего-то широко улыбался, когда рассказывал. Да как улыбался… Закачаешься. Я бы любовалась и любовалась, но мое любопытство не позволяло оставить вопрос его веселья без ответа. Но Стас заявил, что не будет рассказывать, лучше сама вспомню и посмеюсь. Потому что, якобы, рассказ и не передаст и крохи того, что происходило.

Я лишь пожимала плечами и делала вид, что любопытство меня не грызет. Ну и ладно. Рано или поздно вспомню. Должна вспомнить.

Дни потекли чередой. Я заново знакомилась с жителями маленького поселка, окруженного частоколом, изучала свой дневник ведьмы и тот, что принадлежал раньше бабушке. Наблюдала за тем, как неожиданно даже для меня, расцветает мама. Она словно засияла. На лице все чаще сверкала улыбка, в глазах появился задорный огонек, кожа будто стала чище, а цвет ровнее. Мама помолодела. Она и сама заметила эти перемены, но когда об этом заходил разговор, то мгновенно начинала хмуриться и погружалась в себя.