Школа Z

Школа Z

Глава 1 — «Начало конца»

Октябрь. Кабинет истории.

Запах пыли, старых учебников и линолеума. За окнами — пасмурное небо, будто кто-то пролистал фильтр на весь мир. Лампочки гудят, в углу щёлкает батарея. Всё как обычно.

На доске — тема урока: «Эпоха Великих географических открытий». Но никто её не читает.

Миша листает справочник, будто ищет что-то важное. Ника под партой ковыряется со своим старым скейтом — ей явно не терпелось на улицу. Вика что-то зарисовывает в тетради, но явно не карту — скорее какой-то узор. Макс просто уткнулся в телефон, прокручивая что-то лениво и без особого интереса.

Глеб пинает ножку парты и изредка бросает в меня ехидные взгляды. Я сижу напротив, стараясь не скатываться в очередную перебранку, но, конечно же, не выдерживаю.

— Давай, — говорю я, кладя локоть на парту. — Или боишься проиграть?

Он ухмыляется и кладёт свой локоть напротив. Мы сцепляемся руками.

— На три? — спрашивает Глеб.

— Ага.

Пальцы сжимаются. Напряжение. Руки дрожат, парты скрипят. Класс вокруг нас — наблюдает. Кто-то с интересом, кто-то с усталой скукой.

Миша даже не отрывается от справочника. Вика смотрит в окно. Ника чуть улыбается, но не комментирует. Макс поглядывает, но больше увлечён телефоном.

— Артём, Глеб, если не умеете молчать — значит, вы уже всё выучили? — доносится голос Петра Михайловича. — Может, выйдете к доске и расскажете кто открыл Австралию?

— Что? Австралия?.. — удивился я, глядя на карту. — Её же вроде Кук открыл?

Пётр Михайлович хмыкнул, словно это был уровень новичка в старом рогалике.

— Ошибаешься, герой. До Кука были другие. Один из них — Виллем Янсзон, капитан корабля с романтичным названием "Duyfken", что значит "Маленькая голубка".

Мы разжимаем руки. В классе лёгкий смешок. Я опускаю руку. Глеб пожимает плечами, как будто ему всё равно.

Всё кажется обыденным. Почти скучным. Но потом Макс поднимает голову от телефона.

— Ребят… вы это видели?

— Что опять? — бурчит Глеб устало.

Макс протягивает телефон Мише. Тот читает, глаза становятся серьёзнее. Передаёт обратно. Макс говорит:

— Только что был экстренный выпуск. Нападения. Люди сходят с ума и нападают на прохожих. Массово. Без объяснений. А потом… всё пропало. Интернет, эфир — ничего.

Класс замирает. Несколько секунд — тишина.

Миша медленно опускает справочник. Ника застывает, не замечая, что у неё выскользнула отвёртка. Вика замерла с ручкой в воздухе. Макс крепко сжимает телефон. Глеб хмуро посмотрел в окно. Я замер анализируя информацию

И не только мы.

На третьей парте Виталик трет виски. Ильяс откидывается на спинку, смотрит в потолок, будто что-то услышал. Даня просто перестал болтать и уставился в парту.

Никто ничего не говорит. Но мы уже чувствуем: что-то приближается.

А остальные…

Кто-то листает мемы. Кто-то делает вид, что пишет. Смех, шепот, обычный фон жизни.

Но для нас всё уже поменялось.
Прошла минута.
Ровно. Мы это узнали позже. Тогда — просто ощущение, будто воздух сгустился.

Я почувствовал толчок внутри. Будто ток прошёл по позвоночнику, но не больно — а… живо. Что-то в груди щёлкнуло. Ощущение силы. Странное. Необъяснимое. Словно тело стало легче, но крепче.

Я оглянулся — и понял: не я один.

Макс вскинул голову и резко отодвинулся от парты.
Вика вжалась в спинку стула, пальцы напряглись.
Глеб — наоборот, наклонился вперёд, как перед боем.
Даже Ильяс, который всё время смотрел в потолок, будто услышал зов.

А потом — оно началось.

Позади, у окна, раздался странный хрип.
Я обернулся. Парень по имени Рустам — тот самый, что вечно играл в мобилки на задней парте — встал. Но не как человек. Он дёрнулся — словно куклу резко дёрнули за нитку. Глаза стеклянные. Рот полуоткрыт. Руки дрожат.

— Эй, ты… всё норм? — кто-то из ребят повернулся к нему. И не успел договорить.

Рустам прыгнул.
Без звука. Без причины. Просто набросился.
Парень рядом закричал — и они вместе повалились на пол.

Крик.
Кровь.
Хруст.

И тогда остальные начали вставать.
Один. Второй. Третий. Десятый.

Мы просто видели, как наши одноклассники превращаются в нечто.

Паника.

Стулья летят. Кто-то бросается к двери. Кто-то — в шоковом ступоре.
Петр Михайлович хватает указку, бьёт зомби — но тот даже не чувствует просто набрасывается. Учитель падает… и на него наваливаются ещё двое.

— Бежим! — кто-то орёт. Возможно, я.

Макс хватает Вику за руку и тянет к двери.
Миша хватает металлический крюк от шторы.
Ника уже держит в руках отвёртку — и, кажется, готова ей кого-то пришить.

Мы хотели вырываться из класса, но уже слишком поздно — они повсюду.

Кто-то спотыкается, кто-то падает, кто-то вопит, не разбирая слов. Всё сливается в ревущий хаос.

И вдруг — удар.

Я успеваю обернуться — и вижу, как один из наших, Ильяс, рефлекторно пинает бросившегося на него зомби.

Тот летит. Летит — на полном серьёзе — метра на три назад и врезается в шкаф.

Наступает секунда тишины. Даже зомби вокруг будто замерли.

— Что?.. — выдыхает кто-то.

Мы пока не осознаём. Просто продолжаем бежать, драться, спасаться.

Но в ту секунду стало ясно — мы изменились.

Зомби кидаются из разных углов. Мы отбиваемся тем, что под руку попалось.

Рядом Глеб резко напрягается, и я вижу, как его руки будто налились тяжестью — на миг вены проступают, кожа натягивается. Он хватает ножку парты — не ломает, а вырезает её из дерева голыми руками, будто выдрал корень.

С диким рёвом он бьёт по голове ближайшего зомби.

Хруст.

Дерево разлетается в щепки. Череп трескается, зомби оседает.

Глеб тяжело дышит, но в глазах не страх — восторг.

С другой стороны Миша врывается, пинает зомби с разворота — и тот буквально летит назад, врезаясь в шкаф с такой силой, что с верхней полки падают книги.