Шпионка против генерала, или Главный королевский секрет

Глава 1

Я сидела среди других участниц отбора. Наши взгляды были устремлены на короля, который собирался произнести речь.

— Как вы все знаете, одно из ключевых условий, которое мы с сыном предъявляем его будущей невесте, — это благородное происхождение, — заговорил его величество. — Генерал по моему поручению добыл очень редкий магический артефакт.

Правитель взял в руки серый камень, который лежал на кафедре. Он был похож на обычный булыжник, но только его коснулся король, как минерал ярко засиял насыщенно-синим цветом. Пришлось даже прикрыть глаза.

— Он проявляет свойства, только от прикосновения чистокровного дворянина. Чем род старше, чем ярче свечение. Одна из самых древних семей на островах, семья-основатель нашего государства — моя семья. Королевский род! — произнес правитель торжественно и передал камень принцу.

Его высочество взял артефакт, и тот продолжал пылать столь же ярко, лишь только немного изменил оттенок, который стал больше напоминать фиолетовый.

— Цвет у каждой из вас будет свой, он не имеет значения, важна яркость, — сказал король.

Я чуть не выругалась вслух. Меня взяли из приюта! Нетрудно догадаться, что дворянок в такие места не отдают. О них заботятся, их холят и лелеют в семьях. Если я возьму в руки артефакт, он останется всего лишь серым камнем, и обман раскроется. Нельзя этого допустить!

— Я попрошу каждую из вас по списку подойти к кафедре и дотронуться до камня. Итак, генерал иль Контаре, объявляйте! — сказал король, и на несколько шагов отошел от кафедры, чтобы освободить место для девушек.

— Каприза иль Дурман! — четко произнес генерал.

Со скамьи поднялась девушка. Каприза робко поклонилась королю и принцу и пошла к кафедре.

«Сейчас или никогда!» — пронеслось в голове.

Участница отбора уже собиралась взять камень, когда я решительно поднялась с места и громко сказала:

— Стойте!

***

Двумя неделями ранее…

Глава 1

— Мили, держите спину прямо! — прикрикнула гувернантка Гринхильда Марсе. — Вы больше не в приюте, а в доме благородной госпожи!

Девочка дернулась от удара стека[1] и скривилась, вот-вот собираясь расплакаться. Я, насколько могла незаметно, опустила руку под стол и сжала ее колено. Она глянула на меня, я покачала головой и одними губами сказала:

— Не плачь!

Мили прерывисто вздохнула, но взяла себя в руки и продолжила медленно разрезать мясо на маленькие кусочки. Выглядело это неловко, но девочка старалась, потому что знала: в противном случае бить будут рукам, а самое болезненное — это пальцы.

Мы сидели в просторной столовой, отделанной темным дубом, за длинным прямоугольным столом, искусно вырезанном все из того же дерева и до блеска натертого воском. Стол накрыли согласно всем правилам этикета. Вместе со мной здесь сидели шесть девочек от десяти до восемнадцати лет. Мы все очень различались внешне, но было кое-что общее: каждая из нас обладала красотой и умом. Именно по этим двум качествам госпожа Иветта иль Грасс выбирала приемных дочерей. Да вот только ее детьми мы были лишь на бумагах, а на самом деле моя опекунша преследовала совсем иные цели.

— Тяжело только первые месяцы, — почти неслышно шепнула я новенькой, Мили, которая появилась в доме пару недель назад. И, пользуясь тем, что гувернантка, а скорее надзирательница, отвлеклась на что-то за окном, добавила: — Главное — не плачь, иначе будет гораздо хуже.

Мили посмотрела на меня и, сжав челюсти, кивнула. Ей недавно исполнилось десять. Я попала в дом к госпоже иль Грасс, когда была на три года старше. С тех пор минуло пять лет, но я до сих пор с содроганием вспоминала первую зиму, проведенную в этом роскошном поместье. Теперь же я всему научилась, обросла толстой кожей, приспособилась, иначе не выжила бы.

Не скажу, что здесь жилось хуже, чем в приюте. Вовсе нет: я получила свою комнату, носила самые изысканные наряды, имела доступ к огромной библиотеке, в которой получала знания в самых разных сферах. Меня учили этикету, танцам, безупречным манерам, езде верхом и, конечно же, иностранным языкам. Моему образованию позавидовала бы любая девушка.

Но при всем этом первое время приходилось очень трудно. Госпожа Иветта чрезвычайно требовательно относилась к своим воспитанницам. Мы должны были быть лучшими во всем, и любой промах строго карался. Стек — любимый инструмент гувернантки Гринхильды Марсе, но сама хозяйка поместья предпочитала более изощренные наказания. К примеру, оставить провинившуюся подопечную на несколько дней без еды, при этом мы все были обязаны являться на завтрак, обед и ужин и сидеть вместе со всеми, вдыхая аппетитные ароматы и тихонько, чтобы никто не заметил, сглатывая слюну. Готовили для нас самые лучшие блюда, чтобы девочки всегда выглядели великолепно.

Но хуже всего было молчаливое неудовольствие госпожи Иветты. Она могла одним взглядом сообщить, что думает о том или ином проступке. Как бы мы все к ней ни относились, но в тайне старались угодить и заслужить одобрение, потому что поощряла эта женщина тоже великолепно. Те девочки, которые чем-то заслужили ее особое расположение, отправлялись вместе с ней на торжественные приемы, на которые ее с завидной регулярностью приглашали, в закрытые клубы по интересам, она дарила дорогие подарки: одежду, украшения и даже животных.

Например, Артанне, моей нареченной сестре, которая уже вышла замуж и уехала из нашего дома в прошлом году, госпожа Иветта подарила именную карету с четверкой лошадей, когда Артанна сумела настолько влюбить в себя иностранного посла на одном из званых вечеров, что уже на следующий день он приехал к ней свататься.

Да, каждая из нас хотела услужить приемной матери еще и потому, что она являлась для нас примером. Для меня — точно. Да, я злилась на нее, иногда до красных звездочек в глазах, но все же она являлась для меня неоспоримым авторитетом.

Именно поэтому я научилась не совершать промахов. В любое занятие, будь то новомодный танец, который предстояло выучить к следующему балу, или урок истории, я впивалась зубами и ногтями, чтобы показать, что сумею. Что смогу. Что достойна носить фамилию иль Грасс!

Глава 2

Казалось, что во мне сразу узнают самозванку, и от этого становилось не по себе. Да, документально было не подкопаться: я являлась дочерью госпожи иль Грасс, носила фамилию ее и ее мужа, который в поместье появлялся крайне редко, предпочитая путешествовать по миру. Подозревала, что их брак — чистой воды фикция, но никогда не лезла в дела опекунши.

И все же я боялась, что аристократы сразу же раскусят меня, девочку, которую забрали из приюта, которой дали шанс на новую жизнь. В глубине души я была очень напугана, наверное, так же сильно как в тот день, когда госпожа иль Грасс пришла в приют и, внимательно рассмотрев всех девочек примерно моего возраста, указала на меня. Она долго разговаривала с одной из воспитателей и все кивала, улыбаясь. Эту улыбку я запомнила навсегда. Теперь я знала, что так Иветта улыбалась, когда все шло по ее плану.

С тех пор как я стала жить в ее доме, нас покинуло несколько ее приемных дочерей, но только Артанна была замужем, двое других уже остались молодыми вдовами после выгодных замужеств. Я догадывалась, что их пожилым и состоятельным мужьям помогли скорее покинуть этот мир, но, разумеется, о таком мы никогда не говорили. Молодые вдовы вели достаточно свободную жизнь в обществе. Одно оставалось неизменным: они все еще оставались связаны с госпожой иль Грасс, то и дело посещая ее и привозя ценные сведения. Если честно, я всегда надеялась на такую же судьбу: выйти замуж за богатого дряхлого господина. С моей внешностью это не составило бы труда, а через несколько лет освободиться от него и остаться свободной птицей, имея состояние, положение в обществе, а, если повезет, даже титул. Но судьба распорядилась немного иначе. Первое мое серьезное задание оказалось роковым. Или я получу все, или останусь ни с чем и даже расстанусь с жизнью.

Заметив на горизонте дворцовые шпили, я глубоко вздохнула, прикрыв глаза. Рисковать так рисковать!

Я размышляла, почему король решил женить сына так рано. Правитель больше не имел наследников. А принц вступил уже в тот возраст, когда можно заводить свое потомство. Королевский род ни в коем случае не должен прерываться, жизнь же непредсказуемая штука, и с королем, как и с принцем, могло что-то неожиданно случиться. Короне нужны наследники. Смогу ли я влюбить в себя особу королевской крови?

Для этого нужно было обойти конкуренток. А их будет немало. Это я поняла уже на въезде на территорию королевского дворца. Я здесь никогда не бывала, но предполагала, что такой ажиотаж здесь происходит редко. Широкие кованые ворота оказались раскрыты настежь, однако кареты пропускали по одной.

Там стояли стражи, на которых я не обращала внимания, потому что они застыли совершенно неподвижно. Без соответствующей команды они стояли, словно статуи. К каждой карете, перед тем как пропустить ее на территорию дворца, подходили двое. Один из них явно писарь. По нему это было видно: мужчина средних лет в строгой черной одежде, которая смотрелась на нем несколько мешковато. На белой манжете красовалось небольшое чернильное пятно. Он сильно сутулился, впившись пальцами в деревянный планшет с листами на нем. В правой руке он сжимал перьевую ручку, записывая все, что говорил ему второй человек в военном мундире. Синий цвет указывал на какой-то высокий чин. Надо же, будущих невест тщательно проверяют. Такой подход мне не нравился, но все же я ничего не могла с этим поделать, а потому натянула на лицо одну из самых лучезарных улыбок, которые то и дело тренировала перед зеркалом, и проверила, спрятала ли я подвеску, ведь она совсем не сочеталась с дорогим шерстяным платьем терракотового цвета и светлым плащом. Очень скоро очередь дошла и до меня.

Через открытое окно я видела, как мы приближаемся к встречающим нас людям. Мой взгляд встретился с серьезным взглядом серых глаз мужчины в военном мундире. Он улыбался, легко и непринужденно, но в глубине глаз стояло напряжение. И я видела это, знала, что улыбка ненастоящая, потому что сама пользовалась этим приемом — маской, за которой может скрываться что угодно

Военный выглядел молодо, но, очевидно, уже успел дослужиться до какого-то высокого чина. А значит, скорее всего, побывал на войне. Или был одним из тех молодых людей, которым посчастливилось быть близкими родственниками кого-то из высшего руководства армии. Дворяне обычно не торопились идти воевать, хотя и получали сразу офицерские чины, поэтому последний вариант я отметала. Значит, папенькин сынок какого-то генерала или редкий самородок, добившийся всего сам.

— Добрый день, госпожа, — сказал он. Его голос звучал очень низко, гораздо ниже, чем я ожидала при такой внешности. Мужчину можно было назвать красивым, но в его красоте не было ни капли женственности. Все лицо будто состояло из сплошных острых углов. Его череп как будто намеренно вылепил какой-то скульптор.

— Я генерал Рокен иль Контаре, рады приветствовать вас в королевском дворце. Могу я узнать ваше имя и цель прибытия?

Он говорил это, а я чувствовала, как у меня все больше расширяются глаза. Генерал иль Контаре! Как же! Это имя я хорошо знала, как и все королевство. Человек, добившийся своего положения сам. Тот, кто пробился на самые верхи из самых низов. Выходец из городских трущоб, он отправился на войну, где доблестью и отвагой получал повышение за повышением, пока не дослужился до чина генерала, а сам король сделал его начальником службы безопасности и пожаловал к его фамилии приставку «иль», которую имели только дворяне. Этого человека следовало опасаться больше остальных, потому что, помимо всего прочего, поговаривали, что он обладает магическими способностями. Наверняка этого я не знала, но лучше переоценить противника, чем недооценить.

Кажется, размышляя об этом, я сделала слишком долгую паузу.

— Госпожа? — вежливо напомнил о себе встречающий.

— Добрый день, генерал иль Контаре, — наконец опомнилась я.

Кажется, моя заминка чем-то позабавила его, он усмехнулся. И на этот раз улыбка дошла до глаз. Да он никак насмехается надо мной?! Чувствуя, что начинаю краснеть, чего со мной уже давно не случалось, я затараторила, протянув документы:

Глава 3

Ужин проходил в большом зале на первом этаже. Не уверена, что это помещение всегда служило столовой, потому что вряд ли королевской семье нужно трапезничать именно в таких условиях. Будь я на их месте, предпочла бы комнату меньше и уютнее.

Все прибывшие невесты расположились за длинным узким столом. Вернее, конечно, за несколькими длинными столами, составленными один за другим. Слуги только и успевали приносить нам смены блюд. Ничего необычного, точно так же проходили приемы пищи и в доме госпожи иль Грасс. Единственное отличие в масштабе. Я потеряла счет, сколько человек задействовали на этом ужине. Рикосту я не увидела, очевидно, личные служанки не имели отношения к подаче блюд.

Одним из дополнительных условий в письме, которое получили наши семьи, было не брать во дворец собственных слуг. Теперь я понимала почему. Их и так здесь слишком много. Возьми каждая из невест хотя бы по одной горничной, где всех расположить?

Как я и предполагала, венценосные особы на приветственном ужине не присутствовали. Участницы отбора ели в одиночестве, если это слово применимо в такой ситуации, учитывая, что в зале собралось около сотни человек, включая слуг.

Некоторые лица невест оказались мне знакомы по званым вечерам или балам, поэтому я, то и дело встречаясь взглядом с кем-то из соседок по столу, кивала. Имена знала лишь нескольких. Остальные — всего лишь конкурентки. Да что уж скрывать, знакомые тоже не значили для меня ничего.

Я украдкой рассматривала всех, оценивая, с кем предстоит соперничать. Были довольно милые девицы, но все же большинство не выделялись красотой. Да, наряды, украшения, прически — все при них, но чего-то не хватало. Впрочем, нужно отдать должное, я заметила и несколько поистине ослепительных красоток, только они никак не вписывались в типаж, который, как нам сообщили, привлекал принца. Я вздохнула свободнее. Внешность не самое главное, гораздо важнее умение подать себя, однако пока можно немного расслабиться.

Знакомые между собой девушки возбужденно переговаривались, обсуждая интерьер и трудную дорогу, которую им пришлось пережить. На меня же никто не обращал особого внимания, хотя я нет-нет да и ловила на себе заинтересованные взгляды участниц смотрин.

В середине ужина узел волнения, царившего внутри, немного разжался, и я даже смогла перекусить. Много съесть не получилось бы при всем желании из-за туго затянутого корсета, я попросила Рикосту зашнуровать потуже, чем я могла сделать это самостоятельно, чтобы талия казалась более четко выражена, однако теперь уже жалела об этом, хотелось скорее оказаться в спальне и отдохнуть после дороги. Все равно я сегодня уже вряд ли что-то узнаю.

Однако когда мы поужинали, нас всех пригласили в соседний зал.

Не оставляла мысль, что мы напоминаем стадо коз, которых пастухи ведут из одного загона в другой. До того как госпожа иль Грасс удочерила меня, нас, сироток, иногда отправляли на фермы в помощь хозяевам. Чуть не рассмеялась этому сравнению, но усилием воли сделала серьезное лицо с толикой загадочности, в точности как учила Иветта.

Новый зал был гораздо меньше, здесь расположился большой очаг, в котором пылал огонь. Ту и там стояли диваны и кресла. Благородные госпожи разбрелись по местам, разбившись на кучки, но все равно создавался эффект многолюдности. Слуги разносили нам сладости, я предпочла отказаться. Я сильно любила десерты, но госпожа иль Грасс всегда запрещала своим подопечным сладкое, исключением становился яблочный пирог раз в год в День Благоденствия. От сладкого, говорила опекунша, портится кожа и зубы, а фигура расплывается. Я лишь проводила завистливым взглядом поднос с изумительно оформленными десертами и украдкой сглотнула слюну. Я здесь не для этого. Не для этого. А для чего, собственно?

Стоило только об этом подумать, как стало не до десерта. В комнату вошел слуга в шикарной темно-зеленой ливрее, в которой походил на жука, и объявил:

— Его Величество Клеосандр, король Истхонских островов!

Все повскакивали с мест. Вот уж неожиданность! Я думала, правитель подождет, пока соберутся все невесты. Между тем, пока нас было только тридцать, еще двенадцать не успели добраться.

— Его Высочество Фларио, принц Истхонских островов! — продолжал вещать распорядитель.

Кажется, я услышала, как несколько девушек издали тихие восторженные возгласы. Да уж, для большинства эти смотрины — действительно радость, а не способ доказать что-то кому-то. Даже немного позавидовала им. Они просто надеются получить статус принцессы, а в будущем — королевы. Но их судьбы и так устроены, они из хороших семей, которые их не бросят в любом случае.

Но моя жизнь совершенно иная. Если я лишусь покровительства Иветты, все будет кончено. Если же я провалюсь на чем-то во время задания, для меня все будет кончено еще быстрее. Я оказалась между молотом и наковальней. И только сейчас ко мне по-настоящему пришло понимание этого. В горле встал ком, который я попыталась поскорее проглотить. Не думать об этом! Не думать! Мне лишь нужно выполнить поручение опекунши, и все будет хорошо.

— Генерал Рокен иль Контаре! — объявил распорядитель в третий раз.

В это же момент двери распахнулись, и вся троица вошла к нам в том же порядке, в котором их назвали.

Король, как и положено человеку его статуса, выглядел величественно. Он не был слишком высок, однако, благодаря идеальной осанке, казался таковым. Широкие плечи вступали в контраст с узкой талией и бедрами. Почему-то я думала, что он старше. По крайней мере, так казалось на портрете, копия которого висела в доме госпожи иль Грасс. Но там его изобразили с пышными усами пшеничного цвета и золотой с яркой-рыжей бородой, а сейчас лицо его было гладко выбрито. В сущности, сколько ему? Тридцать пять? Мне приходилось кокетничать и господами гораздо более старшего возраста. На правителе сидел ослепительно-белый костюм и пурпурная мантия, которая волочилась за ним по натертому до блеска паркету.

Глава 4

Несмотря на утреннее происшествие, день все еще мог пройти полезно, хотя я все время прокручивала в голове ситуацию и не могла перестать думать об этом. Стоило ли помогать Рикосте? Я рисковала. Не просчитала то, что генерал ведь мог и на меня подумать. А прослыть воровкой мне никак нельзя. Но он как будто находился на моей стороне. Это успокаивало.

Я прогуливалась по саду, улавливая разговоры других невест, пытаясь вычленить из досужих сплетен хоть что-то полезное для себя, но пока все было неинтересно.

— Госпожа иль Грасс! — вынырнула с одной из тропинок моя служанка.

— Да, Рикоста? — посмотрела на нее с улыбкой.

— Спасибо вам! Спасибо!

Я заметила, что она не знает: то ли в ноги мне падать, то ли кинуться обнимать, но, видимо, не решилась ни на то, ни на другое, стоя в шаге от меня и переминаясь с ноги на ногу, неловко теребя пальцы.

— Спасибо, что поверили мне и вступились за меня. Если бы не вы, я уже собирала бы вещи, если не хуже…

Она в ужасе распахнула веки так, что стали видны белки глаз. Я снова ободряюще улыбнулась и взяла ее за обе ладони.

— Все хорошо, не бойся, я своих не бросаю.

— Вы такая… благородная! Добрая! Красивая! — начала скороговоркой перечислять мои качества девушка.

Я засмеялась и остановила ее:

— Ну-ну, полно!

Может быть, конечно, я и рисковала, заступаясь за служанку, но все же приобрела надежную соратницу. Я видела, что девушка невероятно искренняя, и теперь мы сблизились. Может быть, все получилось даже лучше, чем я предполагала? Не зря говорят, что нет худа без добра.

— Вам что-то нужно сейчас? Только скажите!

Я поразмыслила и решила, что серьезные разговоры лучше оставить на потом, неизвестно, кто может прятаться за любым кустом. В комнате, по крайней мере, я все обыскала на предмет магической прослушки и ничего подобного не нашла.

— Нет, дорогая, спасибо, до вечера ты свободна.

Служанка засияла из-за того, что я обратилась к ней столь ласково, и так же проворно, как и появилась, скрылась с моих глаз.

Она мне нравилась. Не потому что я должна была завести с ней дружбу. Вовсе нет. Просто нравилась. Признав это перед самой собой, я тут же испытала укол совести. Иветте это пришлось бы не по душе. Она не верит в дружбу. Опекунша всегда говорит, что люди общаются с другими только ради своей выгоды, не бывает бескорыстных отношений. Она воспитывала меня именно так: не доверять никому. Однако я ничего не могла с собой поделать и улыбалась, глядя в ту сторону, в которую только что ушла Рикоста. Может быть, все же госпожа иль Грасс не права и благодарность — это одно из тех чувств, которые люди могут испытывать и которые делают их искренними?

Под трели разноцветных птиц, которые то и дело перелетали с ветки на ветку, я продолжала прогулку, полная размышлений. Сад действительно поражал воображение. За пределами дворца уже стояла промозглая осень, на территории сада же было тепло. Не так, как в летний жаркий день, когда трудно дышать, но все же я шла в легком платье без пальто и чувствовала себя отлично.

Здесь не обошлось без магии, подумала я и стала искать подтверждение предположению. Между деревьями я заметила металлические столбы с большими кристаллами на самом верху. Они походили на гигантские свечи, потому что прозрачные камни разом вспыхивали янтарным светом, как только солнце хоть на миг выступало из-за туч. Подошла к одному из таких столбов и дотронулась до него — он был теплым и как будто распространял тепло вокруг себя.

— Это сакрисы, — вдруг раздался за моей спиной знакомый голос. Я вздрогнула и обернулась. Рядом со мной стоял генерал. И как я не услышала его приближения?! Совсем бдительность потеряла! Разозлилась на себя, а потом — на мужчину, потому что он напугал меня. Но я постаралась ничем не выдать свое состояние.

— Эти кристаллы впитывают в себя солнечное тепло, усиливают его и постепенно рассеивают по саду.

— Вот как, — я снова посмотрела на «свечу».

— Да, а в темное время суток они выполняют еще одну важную функцию: освещают местность. Хотя это только побочное действие, но весьма полезное.

— Действительно, — согласилась я, чтобы как-то поддержать беседу.

— Как вам дворец? — продолжал иль Контаре.

Что он от меня хочет? Зачем разговаривает?

— Благодарю, все замечательно. Сад великолепен.

— Но вы совсем не покормили птиц, — удивился мужчина, указывая на кожаный мешочек на моем поясе, мне дали его слуги, внутри находились семена и сушеные фрукты, которые любили эти экзотические питомцы правителя.

— Действительно, какая оплошность с моей стороны, — улыбнулась я, пряча за благожелательностью раздражение. Какого черта он ко мне пристал?

— Не любите птиц?

— Если честно, не думала об этом, — рассмеялась я.

— Подайте мне корм, будьте так любезны, — попросил господин иль Контаре.

Я отстегнула мешочек от пояса и отдала ему. Он высыпал на ладонь немного корма и поцокал языком. Этот звук сразу же привлек внимание нескольких разноцветных пернатых. Они слетелись с дальних деревьев поближе к нам и с интересом наблюдали за тем, как мужчина вытягивает руку. Он снова поцокал, и одна, видно, самая смелая птичка, села ему на ладонь, принявшись клевать зерно.

— Это гаврилушки, — пояснил мой собеседник.

— Гав… рилушки? — повторила я. — Какое странное название.

— На наших островах они не обитают, их привезли из гораздо более теплых мест, где круглый год светит солнце. Вот, приходится поддерживать комфортный для них климат с помощью магических сакрисов.

— Красивые, — я завороженно наблюдала за тем, как к генералу слетаются все новые птички. Они облепили его руку.

— Попробуйте, — улыбнулся он.

Я несмело протянула руку, иль Контаре насыпал зерно и на мою ладонь. Несколько птиц, которые ждали своей очереди на деревьях поблизости, сразу же прилетели ко мне и сели на руку, крепко, но не больно вцепившись в кожу тонкими коготками. Я засмеялась, звонко, заливисто, но, поймав на себе взгляд военного, тут же взяла себя в руки. Одно дело играть эмоции, как меня все время учила госпожа иль Грасс, совсем другое — показывать их по-настоящему. Я снова испытала укол совести. Как будто на меня с укором смотрела Иветта и недовольно качала головой.