Шпионка против герцога

Глава 1

Очередной день в поместье стал невыносимым испытанием.

Я, родовитая дворянка, оказалась запертой в четырех стенах ветхого дома своего опекуна, в то время как сам дядя Штефан беззаботно обходил владения, некогда принадлежавшие моим покойным родителям.

В свои восемнадцать лет я переживала ураган страстей: гнев кипел внутри меня, вздохи слетали с губ, с каждым входом нового человека в комнату, а мой разум мечтал ускользнуть за пределы этих стен. Дядя не упускал момента, чтобы напомнить мне о том, как нелепо я распыляю свои молодость и женственность. В моем возрасте, мол, пора уже мечтать о женихах, а я, подобно затворнице, годами лишь сижу на его несчастной, стремительно стареющей шее.

Сегодня дождь лил, будто из бесконечного сосуда, и я была вынуждена провести утро в полном уединении, лишь иногда прерывая тоскливое одиночество на чашку бодрящего травяного чая, надеясь, что серые осенние небеса когда-нибудь смилуются надо мной. Светлые и солнечные дни, когда я могла гулять по зеленому саду и прятаться в густой тени раскидистых деревьев, давно закончились. После завтрака дядя уехал в мое поместье, у него там были какие-то дела, а я осталась одна, наедине с собой.

Я сидела на старом диване, обитом дешевой тканью с выцветшими цветами, и с тоской смотрела в окно, не зная, куда деть себя от скуки. Капли дождя бесконечно скользили по стеклам, создавая видимость размытости, как и серенькие мысли о моем будущем. Куда я могла деться из этого мрачного поместья? Моя душа стремилась к приключениям, романтике, и прочим радостям, которых я привыкла видеть только на страницах романов.

Ведь я, помимо всего прочего, владела искусством магии воды. Однако дядя, с заботливой строгостью, не отправил меня в аранийскую академию, объяснив, что путешествовать девушке в одиночку — небезопасно. Все-таки война не щадит никого, и в расточительность на компаньонку он не видел никакой остроты необходимости.

Внезапно раздался легкий стук в дверь. Это был слуга Якоб, принесший мне свертки со старыми письмами, касающимися дел дяди. Благодаря им я была в курсе того, что Штефан Талмон-Шидлер собирает гостей в моем поместье, развлекая их и одновременно обсуждая важные договоренности, относящиеся к собственным делам.

- Спасибо, Якоб! – произнесла я с решимостью, протянув ему две мелкие монеты.

К счастью, я не настолько бедствую. Раз в месяц, проникая в свой дом под покровом ночи, я наполняла карманы деньгами. И если бы не эти хитрые уловки, я погрузилась бы в нищету. Воровкой меня никто не рискнет назвать; я просто беру то, что принадлежит мне.

Когда Якоб ушел, я плотно закрыла за ним дверь и поскорее села за стол, чтобы прочитать письма.

Медленно поднимая взгляд от бумаг, я вспомнила о Штефане Талмон-Шидлере. Дядя всегда умел манипулировать людьми, получая выгоду из любой ситуации. Я знала, что его письма не всегда были безопасными для нашей так сказать семьи. Если таинственные переговоры с фиаламскими дворянами, о которых шла речь в письмах, завершатся успешно, его влияние может создать новые угрозы. И я не могла позволить этому произойти.

Если этими письмами заинтересуется аранийский король Джулиан Стенберг, дядю ждет в лучшем случае лишение титула, а меня – поместье. В худшем… К горлу подкатил горький ком и задрожали руки, мне было очень тяжело даже думать про суд и плаху.

Я задумалась о том, как оградить свое наследние от его амбициозных до безумия планов. С каждым прочитанным предложением я знала чуть больше о его намерениях и это обострило беспокойство за мое будущее. Жаль, что непонятно, с кем дядя ведет переписку. Он не называл имен, фамилий и титулов, даже не указывал край Фиалама, с родовитым жителем которого общался, хороший адвокат мог бы и вовсе указать на любую другую страну, Хельмонд или Летонию. Но вся беда в том, что дядя писал в черновике про некий «ледяной край», а это могло указывать только на северную часть Фиалама, с которым моя страна, Арания, сражается много эпох.

Я – аранийка. Родители пали жертвами придворных интриг, а меня воспитал дядя, взяв под свое крыло. Он человек хороший и добрый, во всяком случае, я раньше в этом не сомневалась, но довольно старомодный и не желает отказываться от собственного сурового нрава. До того, как взял меня на воспитание, овдовел, детьми не успел обзавестись. Так что в редкие минуты его доброты говорил, что я – его утешение.

Отложив в сторону черновики писем, я вдруг заметила толстый запечатанный сверток. Сердце забилось чаще, к щекам прилила кровь – меня охватило смешанное чувство стыда и смятение. Не знаю, насколько хорошо разбираюсь в фиаламской геральдике, но что-то мне подсказывало: это герб герцогов Дальгор, управляющих его северной частью – Талнором – столько, сколько существует наш мир.

С замиранием сердца я отложила сверток и прошла к столу за ножом для бумаг, как вдруг распахнулась дверь гостиной, где я коротала этот непогожий день, и в комнату быстрым шагом вошел мой дядя. Черноволосый мужчина среднего роста, чуть полноватый, он всегда добродушно улыбался, но его светлые глаза метали громы и молнии. Его дорожный плащ с капюшоном был залит водой, но голова оставалась сухой, значит, он вовремя повернул обратно и не успел промокнуть до нитки.

А это означает, что никто не доложил ему о моем дурном поведении. Просто череда совпадений. Надеюсь на это.

- Доброго дня, дядя Штефан. – промямлила я, и положила нож на место. К счастью успела спрятать черновики под покрывало, но как быть с остальным? – Я думала, вы уехали в поместье Талмон, - нарочито не назвала его своим, зная, что это вызовет его недовольство, а то и гнев.

Глава 2

Я стиснула зубы, не желая показывать страха. Дядя Штефан был уверен в своей власти, но я напряженно искала способ вырваться из его хватки. Каждое его действие вызывало во мне неприятие, и я отчаянно надеялась на спасение. Поместье Талман уже манило меня, как неведомый мир, со своими тайнами и свободой, но все обернулось против меня.

Дядя тащил меня через огромные ворота, местами покрытые магическими рунами, а потом для нас распахнули двери покорные, молчаливые слуги. Они выглядели настолько забитыми, что даже не обратили внимания на меня, свою госпожу. Хотя, скорее всего, они меня вообще ни разу не видели. И кто их нанимал?

- Ты не понимаешь, как опасно находиться в этом месте! – прорычал дядя с яростной злобой.

- Так расскажи! – зашипела я, как кошка, и снова попыталась вырваться.

Он втолкнул меня в выстывший холл, где от холода мгновенно коченели руки, и наконец-то отпустил. На запястье пылали красные следы от его сильных пальцев.

- Наши дела настолько плохи, что я вынужден сдавать твое поместье своим друзьям, в аренду.

- Что?! – ахнула я. – Без моего согласия?!

- Да! И не все они одинаково добросердечны, некоторые наслышаны о тебе и хотели бы узнать тебя поближе, - продолжал он уже спокойнее, но все равно оставаясь недовольным. – Когда они пьяны, то наседают на меня с просьбой привезти тебя сюда. Им не терпится поразвлечься с богатой и красивой сиротой!

Вся кровь бросилась мне в лицо, я сжала кулаки и отступила. Я знала, что у него есть скрытые мотивы, но в этот миг они казались не столь значительными по сравнению с желанием разрушить его планы.

- Ты ничтожен, дядя! – прокричала, не помня себя от гнева и забыв об осторожности. – Сначала промотал свое состояние, потом…

- Да ничего я не промотал, Луна, - грубо сказал он, и снова попытался приблизиться ко мне. – Это твой отец отобрал у меня деньги, а потом погиб и мне пришлось воспитывать тебя – вечное напоминание о моем дорогом братце.

- Дядя… - мой голос сорвался от ужаса.

- А теперь в тебе открылась водная магия, и тебя с удовольствием возьмет в жены любой из них! Я пытался спасти тебя от этой участи и отправить на отбор, пока мне не начали угрожать, - продолжал он с пылом. – Но ты приехала сюда и все испортила!

С каждым его словом ощущалось, как его уверенность усиливается; я же, напротив, тряслась от внутреннего напряжения.

Я оглядела серые мрачные стены, скрывающие секреты, о которых даже не подозревала. Вдруг приоткрылась дверь в один из залов, и я увидела другую реальность – яркие ткани, легкий свет и звук смеха, словно обещающего расслабление и наслаждение. Люди за этими дверями пили вино и играли в карты. Но я теперь догадывалась, что скрывается за этими фасадами.

Я ощутила, как паника поднимается в груди, разгоняя последние остатки мужества. Дядя Штефан, казалось, наслаждался моей растерянностью, его глаза искрились злорадством. Я сделала шаг назад, но за спиной тоже поджидали враги, от которых не было спасения. Внутри меня разгорелись гнев и ярость – мне нужно было выбраться отсюда, раз пока помощи в этом поместье не найти.

- Как ты можешь говорить так о моем отце? – выпалила я, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони. – Он был тебе братом!

- Братом? – усмехнулся он, поднимая брови. – Я бы давно отрекся от его памяти, если бы не ты, Луна. Ты просто его копия, мое личное наказание. Но как бы я не старался повыгоднее отдать тебя замуж, все равно пекусь о твоем благополучии. Никто из этих людей, - он указал на приоткрытые двери, - не гарантирует сохранения твоей жизни после брака с ним. Но если ты станешь женой Дальгора, у него не будет никаких запросов на это поместье.

Я застыла, оглушенная этими вестями. Холод пробрал до самых костей

Упоминание дядей герцога Дальгора звучало как приговор. Я вжалась в стену, сознавая, что единственным выходом может быть укрытие в мрачных стенах поместья Талман, откуда я не так давно рвалась на свободу.

Внутри меня разразилась буря чувств – страх смешался с гневом, и я не знала, как реагировать на слова дяди. Выбор, который я ненавидела, стоял передо мной, словно темная тень, угрожая моей свободе. Внезапно смех из зала за дверью стал звучать особенно зловеще, внушая чувство отчаянного ужаса.

- Дядя, я не собираюсь выходить замуж за кого попало, - произнесла я, стараясь придать своему голосу уверенность. – Я сама выберу свою судьбу!

- Судьбу? – усмехнулся он, окинув меня небрежным взглядом. – Ты не можешь выбрать даже свое положение, разве что согласишься с моей волей. Эти люди думают только о своих удовольствиях, и ты – всего лишь награда.

Как ни крути, а в его словах зрела правда. Мне было больно признавать это, но, когда Штефан улыбнулся и протянул руку, я поняла, что это последний шанс. Иначе уедет и оставит меня здесь, со своими сомнительными друзьями. Я, конечно, не дам себя в обиду, но, пока они временные хозяева поместья, им можно все.

- Я смогу вернуться сюда женой Дальгора или бывшей претенденткой на эту роль, - медленно проговорила, глядя в глаза дяди, - и заявить свои права на поместье?

- Несомненно! – тот кивнул с самым честным видом.

Мило улыбнувшись, я вложила ладонь в его руку, и когда мы уже вышли из поместья, навстречу холодному ветру и первому ночному морозу, сказала нараспев:

Глава 3

Погода в пути выдалась дождливой. Осень брала свое. Я сидела в карете и молча слушала шум воды, падающей с небес, а Лоиз пыталась меня развеселить.

Ветер шумел и трепал деревья, а капли дождя барабанили по крыше кареты, создавая осеннюю мелодию. Я смотрела в окно, за которым мир превращался в размытую картину — серые облака нависали над землей, а дороги становились зеркальными от воды, отражая небесный цвет. Лоиз, однако, не оставляла надежды на веселье. Она ярко описывала свои приключения, расписывая детали так, будто они были самыми смешными анекдотами.

- Представьте, госпожа, — говорила она, — как я пыталась поймать ту рыжую кошку, которая убежала от меня в сильный дождь!

Её голос звучал радостно, глаза сверкали, и я невольно улыбнулась. Лоиз знала, как поднять настроение, даже когда буря бушевала вокруг. Я откинулась на спинку сиденья, позволяя ей говорить, а сама погружалась в свои мысли о грядущих переменах.

Но осень не просто грозила переменами — она лилась в каждый момент, отзываясь хриплым шепотом среди шороха дождя. Я чувствовала, как природа проникает в мой внутренний мир, заполняя пустоту осенними красками. Лоиз продолжала рассказывать о своих приключениях, и постепенно я поняла, что даже в такие ненастные моменты можно найти свет.

Я посмотрела на Лоиз, и её радость казалась мне особенно яркой среди серой осени. Каждое слово, которое она произносила, раскрашивало пространство вокруг, ее смех был как светлый луч, пробивающийся сквозь облака. Кто же она все-таки такая по происхождению?

- И потом, — продолжала она, не замечая, как время улетает, - когда я наконец поймала её, оказалось, что она просто искала укрытие от дождя!

Мы обе рассмеялись. Потом я кое-что осознала и уточнила:

- Ты понимаешь животных?

- Да, - осторожно ответила она. – Но из-за незнатного происхождения меня не приняли ни в одну магическую академию.

Снаружи дождь всё не прекращался, но в нашей карете, было сухо, пусть и холодно.

Я подумала, что даже в самые мрачные дни, когда воет ветер и шумит дождь, а на душе непроглядный мрак, всегда можно найти момент радости – просто попробовать его замечать. И я ощутила, как осень, с ее холодом и ливнями, становится не только символом перемен, но и временами волшебства.

Так мы ехали довольно долго, потеряв счет времени.

Казалось этот путь не закончится никогда. Но вот, в какой-то момент карету тряхнуло, она остановилась, и я услышала глухие переговоры кучера с фиаламскими пограничниками. Солдаты проверяли бумаги всех въезжающих – от меня до самого последнего слуги. Да, дядя расщедрился и послал меня с небольшой свитой, но не из огромной любви ко мне, а просто, чтобы не создавать пищу для лишних подозрений.

Глубоко вздохнув, я вылезла из кареты, навстречу промозглости и врагам.

- Родственница графа Талмана, Одет Тиль? – устало спросил усатый солдат в промокшей насквозь форме.

- Да, сударь.

Солдат кивнул, но его взгляд, которым он меня окинул, остался настороженным и внимательным. Я почувствовала, как холодный ветер проникает под мою одежду, вызывая дрожь. На мгновение меня охватило волнение: могли ли пограничники догадываться о моем главном обмане?

- Вы едете на отбор невест?

- Да.

- Как вы относитесь к Фиаламу?

- Положительно, сударь.

- Как вы считаете, кому принадлежит северная провинция Тилнат?

- Фиаламу, сударь.

Это было ложью, необходимой, но невыносимо мерзкой. В прошлом кватрионе эта часть принадлежала роду Талман, моей семье. Фиаламцы отвоевали ее у нас, а потом дразнили этим. Нечестивцы …

- Проезжайте, - наконец произнес он, и потерял ко мне всякий интерес.

Или сделал вид, что потерял. Я поблагодарила его, стараясь скрыть дрожь в голосе.

Лоиз задали несколько простых вопросов и отпустили обратно в карету, ее лицо светилось легкой улыбкой, но в глазах читалась обеспокоенность. Присоединившись к ней, я ощутила некое подобие радости.

Мы вновь укрылись в тепле кареты, и я наблюдала, как дождь продолжал хлестать по черной земле, наполняя воздух сыростью. Лоиз, словно почувствовав мою тревогу, заговорила о своих мечтах – ей, бастарду одного из великих домов Арании, хотелось простого женского счастья. Ну, может еще купеческую лавку впридачу. Надо же, как немного нужно простым людям для счастья… Вот только к какому роду она относится?

Путь продолжался, и вскоре мы оказались на мосту, переехав через который, очутимся на северном тракте Талнора. Это рубеж, поняла я. Именно этот мост, а не пограничная застава. Вздохнув, приоткрыла окошко, и в карету ворвались ароматы влажной земли и прелых листьев.

Лоиз улыбнулась, посмотрев на меня, и в ее глазах блеснуло понимание.

Я заметила, как по краям дороги яркими мазками переливались цвета осени – от глубокого красного до нежного золотого.

А потом карета резко остановилось. Раздался пронзительный свист, затем глухой удар.

Я схватилась за ручку, едва удержавшись на своем месте. Испуганная Лоиз, посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, в которых читались смятение и страх. Мы обе понимали: это не обычная остановка. Вожжи, натянувшись, заскрипели, а потом сцепились в бесконечном затишье, словно природа замерла в ожидании.

Глава 4

Ночь в новом месте прошла под покровом безмолвия, без сновидений, и, проснувшись до рассвета, я несколько минут безмолвно созерцала черный потолок. Закрыв глаза, я глубоко вздохнула, пытаясь смириться с безрадостной действительностью. Я находилась в замке герцога Дальгора, на положении невесты или пленницы – это вскоре станет очевидным. Хотя я подозревала, что другие девушки будут наслаждаться привилегиями, недоступными аранийкам. Ничего удивительного: в прежние времена аранийцы нередко совершали нападения на северные приграничные города и села, а иногда похищали людей из западных областей и даже из столицы. Поэтому фиаламцы не испытывают особого восторга по отношению к нам.

Я взглянула в ту сторону, где на низенькой кровати тихо посапывала Лоиз.

Поднявшись с кровати, осторожно, чтобы не разбудить компаньонку, я шагнула к окну, чтобы заглянуть в таинственную темноту за стеклом. Лунный свет, пробивавшийся сквозь облака, освещал затерянные внизу улочки замка. Каждый шорох за стенами казался зловещим, и я ощутила, как моего сердца касаются холодные пальцы отчаяния.

Вдруг из коридора донесся приглушенный разговор. Я замерла, прислушиваясь. Голоса звучали, как будто обсуждали что-то важное. Любопытство подтолкнуло меня к двери, и я осторожно приоткрыла ее. Тихая беседа, наполненная смехом и ехидными злыми словами, шелестела в ледяном воздухе.

- Аранийка… - прошептал женский голос с ехидцей.

Это слово прозвучало как приговор, и в моей душе немедленно вспыхнула злость.

Если я сейчас промолчу, то не смогу противостоять этим надменным девицам в дальнейшем. Как тогда, на балу в Эруме. Поэтому я храбро шагнула им навстречу, босиком по ледяному каменному полу и в одной ночной сорочке. Впрочем, на моей репутации это никак не скажется – все они были одеты примерно так же.

Я сделала шаг за порог, и меня окутал холодный воздух, но это не остановило моей решимости. В коридоре стояла группа девушек, окружавших одну из них – высокую блондинку с пронзительным синим взглядом, которая, очевидно, была здесь главной.

- Аранийка, посмела нарушить наше спокойствие? — произнесла она с насмешкой, обнажив белоснежные зубы.

Вокруг нее раздался тихий смех, но мне было не до этого.

- Аранийка хочет знать, почему вы смеете так себя вести, - произнесла я холодно, глядя на нее сверху вниз.

- Потому что мы не аранийки, - ответила нагло девица, но сделала маленький шаг назад, явно уловив во мне угрозу. – Меня зовут Эвиана Фельнер, мою дорогую кузину, - она обняла рыжеволосую крепышку с зелеными, презрительно сощуренными глазами, - Анселма Штенцель. Обе мы – урожденные северянки. Остальные – смешанных кровей, что-то среднее между югом и западом. Но каждая из нас имеет полное право называть вас просто аранийкой, не вспоминая вашего имени и родства. Скажете, не имеем права?

- Вы не понимаете, — произнесла я, стараясь сохранить спокойствие. – Я здесь не для того, чтобы быть объектом ваших шуток. Может, настало время изменить свои представления о нас, аранийках?

Эвиана закатила глаза, будто моя короткая речь не вызывала у неё ни капли уважения. Я заметила, как её подруги переглянулись, и осознание, что они не знают истинной силы противника, лишь подстегнуло мою решимость.

Никто не должен был видеть во мне лишь «аранийку». Я намеревалась показать, что это слово не означает слабость или уязвимость. В воздухе повисла тишина, две девушки обменялись взглядами, явно обдумывая мои слова. Эвиана хмурилась, но ее уверенность дала брешь.

Потом заговорила Анселма Штенцель:

- Ты смелая, аранийка, - произнесла она, глядя на меня с интересом, - но смелость не спасет тебя. Мы знаем наши возможности и знаем, каковы твои шансы выжить.

- Что? – я неловко улыбнулась, чувствуя, как почва стремительно расползается под ногами.

- Разве ты не знаешь? – Анселма смотрела в упор, не замечая, как заливается беззвучным смехом ее кузина. – Если чужестранка не проходит отбор, ее казнят.

Я почувствовала, как по спине бегут ледяные мурашки, оставляя лишь тревогу и ужас. Неужели это действительно так? Почему дядя ни словом об этом не обмолвился? Может, и сам не знал? Теперь оставалось только собрать всю свою храбрость, стараясь не выдать смятения.

- Это вас не касается, - отрезала я холодно, хотя меня начала бить дрожь. – Я пройду отбор, стану женой герцога, и вы не сможете мне помешать.

Девицы взглянули на меня и разразились дружным, издевательским хохотом.

В начале коридора открылась одна из дверей и вышла Фрина, кутаясь в шаль, накинутую поверх сорочки. Громко шурша ночными туфлями, она направилась к нам.

- Девушки, расходитесь по комнатам, - велела она не терпящим возражения тоном. – До утра есть еще несколько часов, не будите других жителей замка.

Мои собеседницы явно растерялись, но опустили глаза долу и присели в неуклюжих реверансах. Потом, когда Фрина ушла, они и правда собрались последовать ее примеру, но Анселма хотела оставить последнее слово за собой.

- Помни, аранийка, - сказала она напоследок, - крах надежд может быть гораздо разрушительным, чем сама смерть.

Сердце пропустило удар.

Это было больше, чем обычная угроза – это предупреждение, лишающее меня уверенности. Никакая смелость не сможет защитить меня от тех, кто уже решил мою участь.

Глава 5

Свет в саду был тусклым, но я смогла различить контуры каменной скамьи, за которой можно было укрыться. Мой преследователь набирал скорость, и я бросилась в сторону, надеясь, что скорость и неожиданность дадут мне преимущество. Заметив скамью, я стремительно прыгнула за неё и прижалась к холодному камню, замирая в ожидании.

Слышались шаги, приближающиеся к моему укрытию. Я нашарила валяющийся рядом осколок крупного камня, чувствуя, как стальной холод пробуждает во мне отчаянную злость. Внутри меня нарастала решимость: я не собиралась быть жертвой. Похоже, убить меня для безжалостного наемника – дело чести.

Наконец, его фигура появилась в поле моего зрения. Он двигался осторожно, временами замирая и прислушиваясь ко всем звукам вокруг. Я глубоко вздохнула, и сама принялась за поиск выхода из этой ситуации. В моем сознании промелькнула мысль о том, что иногда даже в столкновения с врагом можно найти свою точку опоры.

Пусть этот сад станет моим полем битвы.

Я собрала все имеющиеся в меня силы и выскочила, обрушивая на него свой удар.

Магия!

Вода!

Ледяные брызги!

Мощная струя опасной влаги!

Сила, которую я высвободила, внезапно захлестнула его, накрыв бушующим потоком. Он попытался увернуться, но скользкая ледяная масса схватила его ноги, привязывая к месту. Я почувствовала прилив сил, и, не медля больше ни секунды, подошла ближе, готовясь нанести решающий удар. В его глазах мелькнуло удивление, но я знала – это не даст ему шанса на спасение.

- Ты недооценил меня, – произнесла я с гордостью, поднимая осколок камня.

- Ведьма… - глухо донеслось из-под капюшона.

Захотелось сорвать с него этот кусок ткани, но дорога была каждая минута. К тому же, он снова поднял кинжал, собираясь метнуть его в меня, значит, очень опытный убийца и уверен в своих силах. Ледяные брызги сверкали в затухающем свете, отражая скупые лучи солнца. Напряжение в воздухе ощущалось повсюду. Я вложила все свои ненависть и безумие в этот единственный выпад.

Мой удар обрушился на его грудь, и в тот момент, когда каменный осколок встретился с плотью, я ощутила, как что-то внутри меня затрепетало. Его крик внезапно оборвался, и я увидела, как он, пошатнувшись, упал на колени, выронив из рук кинжал. Вокруг нас сгустилась тишина, нарушаемая лишь завываниями сурового осеннего ветра.

Я стояла над ним, с гулко бьющимся сердцем. Убить или оставить в живых?

- Кто тебя послал? – спросила я мрачно, в упор смотря на него, но не двигаясь с места.

Он ничего не сказал, только из-под капюшона донеслось презрительное хмыканье.

И тогда я начала понимать…

Лес, разбойники, неожиданный спаситель…

Нет, это был не он. Те молодчики тоже щеголяли огромными капюшонами, скрывая свои лица в темноте.

- Разбойник! – выдохнула я. – Ты проник сюда… Зачем?

- Я не знаю, кто убил моих друзей и братьев в лесу, - глухо ответил умирающий, - но он спасал твою шкуру, девка. Мне нужно было лишь убедиться, что их гибель отомщена…

Каждое слово давалось ему с трудом. Я безжалостно наблюдала за страданиями бандита, не желая оставлять ему малейшего шанса. Все мое существо заполнила жгучая ярость, но к ней примешивалось и какое-то беспокойство. Его подельники погибли, а он вряд ли знает имя моего спасителя. Я подняла еще один камень, лежавший у моих ног, словно орудие возмездия, готовясь завершить его предсмертные страдания. Во мне говорила кровь многих поколений аранийцев, ненавидевших фиаламцев, которые пошли против них.

- Ты не спас их, - произнесла я, - и не сумел отомстить.

Я подняла руку, чтобы нанести последний удар, когда он прошептал:

- Не думай, что справедливость будет на твоей стороне. За тобой крадется черная тень. Она поглотит тебя, а потом и всех остальных.

Зажмурившись, я нанесла мощный удар, а потом резво отскочила, чтобы кровь не попала на мое платье.

Камень с глухим звуком врезался в его лоб, и обагрившаяся кровью земля напоминала мне о том, что жизнь может быть такой же мимолетной, как шепот ветра в лесу. Я стояла, глядя на безжизненное тело, и чувствовала, как внутри меня нарастает колючий холод. Его слова, полные угрозы и предостережения, продолжали звучать в голове, заставляя сердце биться в тревожном ритме.

Я не убийца, успокоила я себя. Я защищалась.

Воду в саду спишут на дождь, для камней тоже придумают какое-нибудь объяснение, а мне пора уходить.

Я резко развернулась и направилась прочь из сада, пытаясь избавиться от смешанного чувства вины и горечи. Каждый шорох, каждое движение ветра заставляли меня насторожиться. Слова умирающего бандита привязались ко мне, как тень, от которой никогда не избавиться. Теперь я – убийца и шпионка, а он – благородный мститель?

- Нет! – прошептала я хрипло.

Я напомнила себе, что этот шаг был единственно правильным. Разбойник не знал пощады ни к кому, а если бы остался в живых, мог бы рассказать всем, что я ведьма. Но черная тень… Что это такое, может, игра слов?

Незамеченная, я проскользнула в свои покои, и ко мне тут же подбежала удивленная Лоиз.

- Госпожа! На вас лица нет!

Я отстранилась от Лоиз, пытаясь скрыть дрожь. Пока ей не следует знать, что произошло. Резко выдохнув, я постаралась успокоиться, но воспоминание о его взгляде, полном боли и ненависти, становилось всё более навязчивым.

- Все в порядке, - отозвалась еле слышно.

Лоиз с недоверием посмотрела на меня, но ничего не сказала. Она заметила, как я нервно скрестила на груди руки, и, наконец, подошла ближе.

- Госпожа, вы не обязаны это скрывать. Если вам нужно поговорить… - предложила она, её голос едва слышно прерывал мрак моих раздумий.

Я опустила голову, чтобы скрыть слёзы, и тихо ответила:

- Не сейчас, Лоиз. У нас есть дела поважнее. Время покажет, что правильно, а что нет.

Следующие несколько часов я держалась из последних сил, настороженно ловила каждый звук извне, ожидая, что вот-вот вломятся стражники, в сопровождении торжествующей герцогини, заявляя о моем аресте по подозрению в убийстве. Но время тянулось, а тревожные предчувствия не находили подтверждения: ни шагов, ни голосов, лишь молчание, обволакивающее пространство вокруг. В каждом шорохе, казалось, таилась угроза, и страх заползал в душу, заволакивая сознание темной пеленой.

Глава 6

У подножия ступеней величественного замка собралась восторженная толпа благородных северян, чтобы стать свидетелями торжественного открытия отбора невест для герцога Виктора. Каждый из них, одетый в драгоценные ткани, излучал аристократическое величие, в то время как в воздухе витал дух ожидания и надежды. К ним даже вышел глашатай, чтобы объявить об этом чудесном событии.

Нам, претенденткам в невесты, позволили взглянуть на это с гербовой башни, продуваемой всеми ветрами. Я куталась в лисью шубу и безуспешно прикрывала лицо от обильного, липкого снега, прилипающего к одежде и оседающего на волосах. Рядом хихикали вездесущие Эвиана с Ансельмой, под строгим взглядом Фрины, а остальные красавицы растерянно молчали, наблюдая за мужчинами.

Интересно, у кого можно уточнить, правдивы ли сведения о том, что меня казнят, если я не стану невестой Виктора?

И еще интереснее, знал ли об этом дядя, отправляя меня сюда.

Будь я чуть более чувствительной барышней, глаза немедленно наполнились бы слезами отчаяния, но я не привыкла и не любила унывать.

Словно в ответ на мои раздумья, снежные хлопья стали падать чаще. Глашатай, стоя на ступенях замка, развернул пергаментные свитки, и его громкий, отчетливый голос, раздался над толпой. Он начал перечислять имена тех, кто, одна из которых могла стать невестой герцога. С каждым произнесенным именем в воздухе нарастало волнение; все вокруг словно затаили дыхание в ожидании чуда.

- И вовсе не на что тут надеяться, - Эвиана поджала аккуратные розовые губы и смешно наморщила вздернутый носик. – Само собой, что герцог выберет ровню. А так как среди нас ни одной герцогини, то очевидно северянку.

Анселма спрятала улыбку. Остальные озабоченно переглянулись, послышались недовольные шепотки – почти все здесь были из западной части Фиалама, из Эртвеста, а еще одна девушка, Мирьям, смуглая южанка с ярко-синими глазами. Видимо, ее мать – северянка, поэтому ее сюда и призвали.

- Девушки, я прошу вас вести себя тише, - воззвала Фрина.

Глашатай озвучил имя очередной претендентки, и девушки вокруг меня отреагировали с волнением. Я почувствовала, как сердце забилось быстрее, у меня возникло ощущение, что на кону стоит гораздо больше, чем просто титул.

- И наконец, Одет Тиль, воспитанница аранийского графа! – закончил глашатай так же отчетливо, но с явным неудовольствием.

Вокруг меня снова послышались смешки.

- Что он сказал?

- Это правда?

- Аранийка безродная?

Ежась от снежной метели, я молча смотрела на соперниц. Наверное, я выглядела обескураженной. Мои светлые волосы выбились из прически и теперь их трепал холодный ветер, и я пыталась скрыть дерзкий характер за маской безразличия. Если нас заставят играть в дружбу, это необходимо.

Эвиана окинула меня пытливым взглядом, а затем произнесла с насмешкой:

- Конечно, герцог непременно оценит ее навыки вязания.

Она провоцировала меня, не стоит поддаваться. Нельзя реагировать даже на дружный взрыв девичьего хохота, который раздался, после этих ехидных слов.

- Девушки! – прикрикнула Фрина. – Сохраняйте спокойствие! Иначе мне придется наказать зачинщиц шума!

Две кузины обменялись выразительными взглядами и замолчали, но не перестали улыбаться.

- Итак, - Фрина продолжала говорить тихо, но тяжело и веско, - вам предстоит подружиться друг с другом до конца зимы. Ваша дружба должна быть настолько сильной, что одна доверит другой свою жизнь. Это спасет жизнь каждой из вас в следующем триместре испытаний.

Мою жизнь уже ничто не спасет, но этого добродушная распорядительница уточнять не стала.

Каждая из нас оказалась уязвимой, словно мы стали марионетками в игре, которую не могли контролировать. Я чувствовала, как нарастает напряжение, когда Фрина произнесла эти слова. Зачем нам нужна дружба? Мы можем раздавить друг друга, как муравейник, если захотим. Но перспектива испытаний нависла над нами, словно черная тень, заставила меня задуматься о настоящем значении доверия.

Черная тень, о которой упоминал разбойник… Я чуть не забыла его слова. В этом замке точно что-то нечисто.

Эвиана снова ядовито усмехнулась, напоминая всем, что будущую победительницу спасет сила и злоба. В моем сердце сплелись надежда и страх. Эта девица, которую я не восприняла всерьез сразу, оказалась ловкой плутовкой, знающей, как манипулировать другими. Придется быть вдвойне осторожной, ведь игра пойдет не на жизнь, а на смерть, а с ней еще и ее кузина Анселма. Постоянно забываю об этой подобострастной прилипале.

Глубоко вздохнув, я постаралась собрать мысли воедино.

Фрина смотрела на нас очень серьезно, словно подчеркивая, насколько важна наша «дружба». Интересно, действительно ли мы найдем союзниц для второго и третьего испытаний, или просто будем использовать одни других в своих целях и давить самых слабых? Я нахмурилась: общая цель со временем станет благом для одной и несчастьем для остальных.

- Можете идти по комнатам, девушки, здесь более не на что смотреть.

Я ушла с башни одной из первых, не желая простудиться, и не обращая внимания на ехидные шуточки Анселмы о том, что будущая жена герцога не должна быть такой теплолюбивой, и с огромным удовольствием ушла в свои покои. Там меня уже ждала Лоиз с чайником горячего отвара и теплыми домашними вещами.

Я устроилась у камина, погрузившись в сладостное тепло, и позволила себе на мгновение забыть о подлых интригах, которые окружали нас. Лоиз налила мне отвара, и я взяла горячую чашку, с наслаждением грея озябшие ладони.

- Вам не стоит так волноваться, госпожа, - сказала она мягко, заметив мой напряженный взгляд.

Я кивнула, хотя не могла избавиться от сомнений.

Время шло, но меня не оставляли мысли о том, кто из нас станет врагом, а кто союзником. Если бы можно было заглянуть в будущее, я бы поняла, как лучше готовиться. Будет ли вообще честная игра хоть для кого-то?

Занавески на окнах сильно колыхались от холодного ветра, а я в очередной раз пыталась успокоиться.

Глава 7

Сквозь высокие арочные окна замка, покрытые инеем, холодный зимний ветер проникал в зал, лениво шевелил занавеси из тяжелого бархата. Здесь, в этом величественном убранстве меня, графиню Талман и самозванку Тиль не покидало ощущение таинственности и величия окружающих. Обитые тяжелыми гобеленами стены рассказывали о забытой истории древних сражений фиаламцев, а золотые свечи в канделябрах тускло светили, создавая причудливые тени.

Этим вечером, впервые со дня приезда, нас, претенденток, пригласили в большой обеденный зал, где находились герцог и четыре его вассала. Я не сводила глаз с горящего камина – его пламя танцевало, создавая тепло в окружении ледяной зимы. На столах, накрытых белоснежными скатертями, лежали угощения – изысканные яства и лучшие сладости. Вокруг столов собирались молодые неаниты – дочери, сестры и жены приехавших, их богатейшие наряды блестели от обилия золотых нитей и драгоценных камней.

Возможно, уже этот вечер решит мою судьбу.

Лоиз со мной не пустили, а в компании Эвианы с Анселмой было неуютно, но кто же меня будет спрашивать? Надо просто пережить этот пир, и поэтому я чинно заняла свое место за столом.

Вокруг меня раздавались голоса, слившиеся с звоном столовых приборов и ароматом блюд. Герцог Виктор, высокий и статный, восседал во главе стола, его голос звучал уверенно и властно. Он расточал комплименты и шутки, относился ко всем одинаково. Я подумала о своем наряде – скромном, но изящном синем платье с высоким кружевным воротником, и о том, что, наверное, выгляжу не хуже своих соперниц.

- Удивительно, что нас пригласили сюда, - вполголоса произнесла Таника Ботт, оказавшаяся справа от меня.

Я повернулась к ней.

- Официальное начало отбора. Нас просто обязаны показать гостям, чтобы потом никто не заподозрил подлог.

В этот момент к столу подошел музыкант с лютней, играющий нежную мелодию, словно призывая забыть о переживаниях. Я закрыла глаза, погружаясь в музыку и пытаясь отвлечься от последних страшных событий.

Нападение разбойников, убийства, арест несчастной Мирьям…

Почему о ней никто не говорит?! Я обвела зал внимательным взглядом, и убедилась, что ни одна живая душа не помнит о бедняжке, которая сейчас томится в темнице. Учитывая ее южное происхождение, долго там Мирьям не протянет.

Между тем слуги начали нарезать подготовленные закуски и разносить основное блюдо. Подали жареное мясо под пряным соусом, и разложили по тарелкам нарезанные куски.

Я с ужасом думала о судьбе Мирьям, когда зазвучали голоса вокруг.

Герцог Виктор, велел наполнить его бокал вином и поднял тост за наше благополучие.

- Предлагаю выпить за счастье и любовь! – провозгласил он, глядя на всех нас светлыми, добрыми глазами.

Его слова были полны искренности, но едва ли он даже допускал мысль, что бедняжка Мирьям сейчас страдает. Или вовсе забыл о ней, как и остальные присутствующие.

- Интересно, - моего слуха коснулся осторожный, вкрадчивый голос, - о чем так сильно может задуматься молодая красивая девушка?

Не вздрогнув, я медленно подняла голову и повернулась к мужчине, который сидел слева от меня. Он был статен и хорош собой, но разве допускается свободное общение между вассалом герцога и его же возможной невестой? Я молча оглядела его элегантный костюм из темного бархата, перевела взгляд на белокурые, чуть волнистые волосы. Создает образ ухоженного аристократа, несмотря на диковатые обычаи и традиции северного края, наверное, много времени проводит в столице. В голубых глазах сверкали искорки любопытства.

Я смело подняла взгляд на его лицо.

- Задумалась о том, как быстро меняется жизнь, - ответила я, сохранив легкость в голосе. – Я здесь всего неделю, а кажется, будто прошло не меньше четверти кватриона.

Его улыбка стала шире, кажется, он оценил мой ответ.

- Позвольте представиться, граф Ганс Винтер к вашим услугам. А вы, я понимаю…

- Аранийка, - ответила с неким вызовом. Вспомнила, что короля Арании тоже зовут Ганс, а это имя свидетельствует либо о незаконнорожденности, либо о небогатой фантазии родителей. Но не стала развивать эту мысль. – Одет Тиль.

- Одет… - произнес он мое имя с особой интонацией, словно, не веря в его подлинность. – Интересное имя.

В то время как остальные гости продолжали разговоры о разных пустяках, я искала в его голосе явный намек на мою ложь, но не находила. Посмотрела в другую часть зала, услышала очередной тост за женское счастье, произнесенный герцогиней, и моя тревога за Мирьям усилилась.

Но Ганс смотрел на меня внимательно, в ожидании ответа.

- Да, - промолвила я, вовремя спохватившись, - благодарю вас.

Голубые глаза опасно сузились. Ему было мало одной благодарности, он желал большего, и потому смотрел на меня жадно, с яростным вожделением. Никогда бы не подумала, что стану объектом страсти северного вассала. Интересно, что скажет на это Дальгор? Я покосилась на герцога, а Ганс уже воспользовался моей заминкой и принялся гладить пальцы руки, которую я случайно опустила на стол. Улыбка на его тонких губах стала сальной, неприятной.

Я уже не знала, куда себя деть от смущения, как вдруг прогремел жесткий и ледяной голос Дальгора.

- Неано Винтер!

Вздрогнув, подлец резко выпрямился.

- Господин герцог…

- Напоминаю вам, что интрижки с претендентками запрещены законом, - холодно произнес Виктор, и вокруг тут же воцарилась зловещая тишина. – Еще одно такое нарушение, и вы встретите не самые приятные последствия.

Я тут же подумала про темницу, Ганс, очевидно, тоже, и натянул на побледневшее лицо испуганную улыбку.

- Господин…

- Не портите праздник, - посоветовал Виктор, уже не глядя на виновника. – А теперь я предлагаю прекрасной Одет произнести тост!

Теперь все взгляды устремились в мою сторону.

Собравшись с мыслями, я встала, слегка покачиваясь от острого ощущения неловкости, и подняла бокал. Взгляд метался между Гансом и Виктором: холод и тепло, защита и похоть. Напряжение в воздухе чувствовалось, как натянутая струна. Я не могла позволить себе показать страх, отступить перед этой игрой.

Глава 8

Мне не спалось. Как странно – до приезда на отбор невест я никогда не жаловалась на дурной сон. Ночь, полная тревожных мыслей, затянула меня в свои объятия, и я не могла избавиться от ощущения, что каждый миг, проведенный в этом доме, был подобен хрупкому стеклу – я боялась разбиться, даже от единственного шага вперед. Уже столько всего произошло в этих стенах, что я почти физически ощущала, как мои и без того небольшие шансы на победу ускользают сквозь пальцы, как речной песок.

Поговорить с герцогом мне не удалось – последние три дня он был очень занят и закрылся в своем кабинете. Эвиона с важным видом рассказывала, что до него не достучались даже стражники и дознаватель, пришедшие известить насчет показаний Мирьям. При этом она хитро поглядывала в мою сторону и всячески давала понять, будто я – ее сообщница.

Да, конечно…

Учитывая, что мы с Мирьям и парой слов не обменялись, это несомненно…

Так думала я, глядя в полный потолок с ехидной улыбкой, а на сердце лежала свинцовой тяжестью ужасная тоска.

Внезапно за окном раздался глухой треск. Я подскочила от неожиданности, но Лоиз продолжала спать, лишь перевернулась на другой бок и плотнее закуталась в медвежье одеяло. Насторожившись, я прислушалась. Может, просто шумит поднявшийся ветер? Но страх уже заполз в душу непрошеным гостем и глубоко пустил корни. В памяти всплывали образы последних событий: открытие отбора, арест претендентки, шумный пир и потеря маленькой Греты. Ах, да, еще и притязания графа Ганса, но пока они казались мне второстепенным обстоятельством.

В стенах этого замка плелись интриги и витали зловещие тайны, об этом тоже не стоило забывать.

Медленно выбравшись из кровати, я поежилась от холода, но все-таки обула меховые домашние туфли и приблизилась к зеркалу. Ночь выдалась удивительно ясной для поздней осени, половину спальни заливал лунный свет.

Глядя на стеклянную поверхность, я не узнавала себя.

Где та уверенная девушка, готовая бороться за свою свободу со всем миром?

В зеркале отражалась бледная светловолосая девушка с широко распахнутыми глазами. Она была опустошена и чувствовала себя совсем одинокой, несчастной, загнанной в угол. Холод окутывал мое тело, но дух останется несломленным. И только так я смогу справиться со всеми бедами…

Чтобы отвлечься от тяжких дум, я решила сходить на кухню и выпить стакан теплого молока с медом. Все, что угодно, лишь бы не ворочаться больше под одеялом в комнате, где каждая вещь кажется чужой.

Накинула поверх сорочки зимний халат, я покинула комнату. На мое счастье коридоры были также залиты лунным светом, и, спустившись по лестнице, замерла, слушая зловещую тишину. Проходя по коридорам, опасалась поначалу каждого скрипа и шороха, но потом осмелела.

Я добралась до кухни, где в воздухе витали сладкие ароматы выпечки. В углу, на столе возле большой печи, остались после ужина несколько блюд с остывшей пищей. Я налила еще теплого молока в чашку, добавила мед и размешала.

Лунный свет светил в окна, освещая кухню нежным серебром. Решившись, я подошла к окну, глядя в темноту. Ничего не видно, кроме черных силуэтов деревьев с торчащими в разные стороны голыми ветками. Неприглядно, зато я почувствовала себя в безопасности, несмотря на тревожное предчувствие.

Выпив успокаивающий напиток, я вышла из кухни и собиралась идти обратно в постель, но что-то пошло не так.

Я заблудилась.

Повернувшись, я попыталась вспомнить путь обратно, но коридоры, казалось, изменили свои очертания. Тени плясали по стенам, и я ощутила, как проникает в душу страх. А потом случилось и вовсе нечто из ряда вон выходящее…

- Эй, ты! Стоять!

Впору бы бежать, но я от неожиданности замерла, а в следующий момент кто-то крепко схватил меня за шиворот. Я оказалась во власти двух крепких стражников, вооруженных до зубов и глядевших на меня с подозрением.

- Что вы делаете, судари? – я попыталась вывернуться.

- Задерживаем подозрительную особу! – грубовато ответил один из них, и слегка тряхнул меня. – Что ты здесь делаешь в такой час?

- Возвращаюсь из кухни.

- И прямо в сторону герцогских покоев? Ты что, несла ему яд?

- Какой яд? – спросила я, стараясь сохранить спокойствие. – Я просто выпила стакан теплого молока на кухне, и заблудилась!

Стражники переглянулись, в их глазах отразилось сомнение, но усилили хватку. Удивительно, как простое желание уснуть может обернуться столь серьезными последствиями.

- Почему я, участница отбора, должна перед вами объясняться? У меня нет повода делать что-то преступное.

Вообще-то есть, но им об этом знать необязательно.

- Участница отбора, говоришь? – хмыкнул второй стражник, пристально глядя в мое лицо. – Что, если ты – сообщница этой Мирьям, и сейчас нам пыль в глаза пускаешь? Решила помочь подружке, а?

- Надо отвести ее в темницу, до завтра. Сейчас нельзя беспокоить герцога.

- Да о чем вы говорите?! – я искренне возмутилась.

Но меня уже не слушали – крепко подхватили под руки и потащили куда-то по узким, извилистым коридорам, а потом и вниз, по крутым лестницам, ведущим в подвальные помещения.

Меня привели в мрачное помещение с каменными стенами и темными углами, где еле-еле пробивался лунный свет из маленького оконца. Стражники затолкнули меня внутрь и захлопнули дверь с гремящим звуком, задвинули засов, с другой стороны. Я осталась одна, и с отчаянием взглянула на единственный факел, находившийся в пол-тальмы от меня.

Что же теперь делать?

Спохватится ли герцог?

Но, что волновало меня больше всего, получится ли встретиться с Мирьям и… использовать ее показания против Эвионы.

Хватит быть доброй и мягкой – сейчас мне это невыгодно.

Я вплотную подошла к двери и попыталась толкнуть её, но стражники позаботились о том, чтобы надежно запереть меня. Все, что я могла делать, это сидеть на холодном каменном полу и ожидать, когда меня освободят. Надежда тлела внутри, но мне нужно было придумать план, как выбраться отсюда, прежде чем Эвиона добьётся своего.

Глава 9

С начала отбора невест прошел примерно месяц. В Талнор явилась настоящая зима – белая, холодная, красивая, опасная. Снег лег на замок и окрестности, сад и парк быстро опустели, и лишь редкие фигуры, закутанные в теплые одежды, спешили по своим делам.

В это морозное время пробуждались духи, и кружились ночами на морозном ветру. Есть легенда, что именно в такую погоду к северному листару в древности пришла его избранница, похищенная ледяными ветрами, но готовая разгореться жаром любви, если он ее поцелует. Одни маги ждали, что к ним на порог постучится счастье, несмотря на мороз и непогоду, другие шептали заклинания, надеясь привлечь удачу на свою сторону.

Но зима в Талноре не была простой. Над окрестностями шумела суровая метель, и темные тени скрывали опасности, поджидающие тех, кто осмеливался покинуть стены своего дома.

- Каждый шаг по рыхлому снегу может привести к неожиданным поворотам, - назидательно говорила нам Фрина, устроившись удобно в мягком кресле общей гостиной гостевого крыла, с вязанием в руках. – Вам следует быть осторожнее.

Не знаю, кому она это говорила, но надеялась, что наставления относились ко всем, а не только ко мне и к бедной Мирьям, которую выпустили из темницы и разрешили остаться в замке до конца отбора, но только как наблюдательнице. Связи ее родителей и подтверждение дознавателем, что девушка не имеет отношение к заговорам и интригам, спасли южанку.

А наш последний разговор с Виктором Дальгором закончился ничем.

Я ненавидела эти неясность и недосказанность. Герцог ничего не ответил на мое фальшивое признание. Непонятно, уловил ли он мою ложь, но в тот день мы еще немного поговорили, и он сказал, что не сможет сделать выбор, основываясь только на личных симпатиях. Таковы правила, составляемые в течении двух кватрионов его предками, он не может их нарушать.

Он был красив, таинственен, и коварен.

Тем временем Фрина продолжала сплетать нити, а я терялась в своих мыслях и косилась на окно, украшенное ледяными узорами. Каждая ночь приносила с собой лесных духов, которые томились за пределами замка, и, если бы я знала, как привлечь их внимание, сделала бы это немедленно. Ведь меня спасет не дядя и даже не слово герцога, это смогу лишь я сама.

Приближалось Новозимье. Слуги уже готовили замок к великому празднику, а я не могла поверить, как быстро летит время.

- Говорят, - прошептала Лоиз следующим утром, одевая меня, - что в грядущем году привезут новых претенденток.

Я замерла на месте, в груди словно появилась ледяная глыба и больно кольнула острыми гранями.

- Что?..

- Бруна говорила, подслушала у конюхов. Они болтали…

- Сколько их приедет? – прошептала я хриплым, срывающимся шепотом.

- Не знаю, госпожа.

Я почувствовала, как меня охватывает холод, не только снаружи, но и изнутри. Каждое утро приносило новые надежды на то, что в конце первого триместра несколько претенденток будут отосланы домой, но теперь все резко изменилось. Интересно, это по правилам? Надо отыскать устав отбора и проверить… Или опустить руки и покориться судьбе? Уже непонятно, что лучше. Чем сильнее я брыкалась и сопротивлялась неизбежному, тем оказывалась в более невыгодном положении.

Не замечая моих метаний, Лоиз продолжала рассказывать о слухах, но ее слова будто бы пролетали мимо меня, как легкие снежинки, не оставляя следа.

«Возможно, это просто сплетни, - пыталась я успокоить себя. – Могу ли я доверять этим словам?»

Но тревога сжимала мою грудь, и пока Лоиз продолжала расправлять подол моего платья, я пыталась собраться с мыслями. Образ новых претенденток не покидал мой разум, они могли стать не только соперницами, но и угрозой всем моим мечтам о выживании или даже победе. Я вспомнила о лесных духах и их магии, способной привлекать то, что кажется недостижимым. Кажется, богатырь из легенд обратился именно к ним.

Размышляя об этом, я потянулась к замерзшему окну, словно эта холодная преграда могла дать мне ясность. За стеклом кружилась метель, и мои пальцы коснулись узоров льда, созданных зимним дыханием. Они напоминали судьбы девушек, приехавших в Талнор, такие же хрупкие, такие же ледяные. И теперь только моя решимость могла изменить ход событий.

- Когда начнется празднование Новозимья, - сказала я, - нам нужно быть готовыми.

- Да, госпожа, - с восторгом посмотрела на меня Лоиз.

- Я не позволю этим женщинам затмить мои возможности. Время сдаваться не пришло.

- Конечно, госпожа.

Внутри меня закипала решимость, и нарастала уверенность, что я не могу просто так уступить. Каждый момент в этом замке, каждая фальшивая улыбка и каждое сочувствующее слово вдохновляли меня на борьбу. Я чувствовала, что у меня есть козыри, способные изменить всю игру. Необходимо просто выявить их и правильно использовать.

- Мы разработаем план, - произнесла я, обернувшись к Лоиз. – Надо выяснить, кто из них станет самой серьезной угрозой. Я хочу знать их слабости.

Лоиз кивнула с вдохновением, глаза ее загорелись. Моя компаньонка всегда была готова поддержать меня, пусть даже и в самую трудную пору.

- Я помогу вам, буду прислушиваться, - сказала она. – Нет ни одного слова, которое я пропущу.

В моей душе пробудился свет, и с каждым мгновением я чувствовала, как холод внутри меня отступает. Я больше не позволила ему сковывать мою душу. Теперь наступило время активных действий, а не ожиданий.

Я – шпионка под прикрытием и под чужим именем, скрывающаяся в чужой стране, когда мой дом захвачен друзьями моего дяди.

И я же – хрупкая, беззащитная девушка, этим и привлекающая жадные мужские взгляды.

Но когда я узнала, кто именно станет новыми претендентками на руку и сердце Виктора Дальгора, сразу же вспомнилось, насколько я уязвима.

- Да будет вам известно, - с преувеличенной радостью воскликнула Ирэна Дальгор, ослепив нас всех неискренней улыбкой, когда всех девушек добровольно-принудительно собрали в малой гостиной после ужина.

Глава 10

В последнее время мне чаще казалось, что в женском обществе я превращаюсь в сентиментальную дурочку. Вступившись за несчастных пленниц из моей страны, я снова подвергала свою жизнь опасности. Герцогиня Ирэна нарочно воспользовалась моментом, когда ее сына не будет рядом. Ей не нравлюсь я, потому что являюсь аранийкой, и к тому же дерзкой, она не успокоится, пока не избавится от меня. Так же, как и Эвиана.

Что же произошло? Почему в дядином доме я была смирной и покорной, а здесь разбушевалась, как дамоница, и нажила себе врагов?

С негодующим возгласом, которому позавидовала бы любая из древних аранийских воительниц, я ворвалась в свою комнату. Следом пробежала Лоиз.

- Госпожа…

- Что?! – рявкнула я.

- Вы… Вам не следовало провоцировать госпожу герцогиню…

- А тебе не следует провоцировать меня.

Лоиз отшатнулась, но не отступилась.

- Простите, госпожа.

Я отвернулась от нее, гнев бушевал внутри, как шторм на открытом море. Лоиз, хоть и служанка, была права, я сама допустила эту провокацию. Но как можно было оставаться в тени, когда вокруг происходит столько несправедливости? Молчание только укрепляет тиранию.

- Мне не нужно утешение, Лоиз, - выдохнула я, собираясь с мыслями. – Я должна действовать.

- Но госпожа, ваша жизнь в опасности…

Я глубоко вздохнула, отчаянно пытаясь подавить накатывающий страх.

- Если меня должны убить, пусть будет так. Я – аранийка, в нашей крови течет сила…

Продолжая пылать от гнева, я сунула ноги в меховые сапоги, надела тяжелую шубу. Лоиз озадаченно наблюдала за моими действиями.

- Госпожа…

- Я хочу прогуляться в саду. Одна.

Лоиз открыла рот, но я остановила ее жестом. Мне было необходимо побыть одной, освежить мысли и найти силы для следующего шага. Я вышла из комнаты, и холодный воздух в коридоре обнял меня, как старый друг. С каждым шагом к саду я ощущала, как гнев постепенно уходит, уступая место решимости.

Сад был пуст, под ногами громко хрустел сверкающий. Я направилась к старому дубу, в моей стране он был символом стойкости, и я надеялась, что его скрытая сила подарит мне необходимое вдохновение. Сев на холодную скамью, я закрыла глаза, глубоко вдыхая морозную свежесть пробуждающейся природы.

В голове проносились мысли о герцогине Ирэне, Эвиане, и их коварных планах. Может, даже, они заодно, и исход отбора уже определен? Я не могу позволить им взять верх.

Недалеко раздался звук, и я открыла глаза, насторожившись. В тени соседнего дуба зашевелилась женская фигура. Я сощурилась, пытаясь ее разглядеть…

Белые, чуть припорошенные снегом волосы, бледное личико с порозовевшими щеками, огромные синие глаза. Анселма Фенкель, собственной персоной, тоже прогуливалась здесь. Она заметила мой встревоженный и озадаченный взгляд, и, не дождавшись приветствия, заговорила тихо, чтобы не спугнуть меня.

- Не боитесь прогуливаться здесь одна, Одет ?

- Ничуть, - ответила, как можно спокойнее. – А вы?

Анселма смутилась и прошептала хрипловатым голосом:

- Признаться честно, я прячусь от Эвианы…

Я приподняла брови, удивившись. Эвиана и правда способна на все, но не ожидала, что она может напугать свою подельницу. Анселма, казалось, заметила мой интерес и продолжила, едва ли, не умоляя о помощи.

- Она собирается устроить что-то ужасное на следующем балу, - прошептала она, стараясь держать голос на низком уровне. — Я узнала, что она заодно с герцогиней Ирэной, и они собираются убрать половину претенденток. Госпожа Ирэна Дальгор твердит, что хочет для своего сына только лучшую девушку, Эвиана уверена, что речь о ней, а я… боюсь за кузину. Она слишком самоуверенна.

После слов про претенденток я слушала вполуха, эта внезапная новость поразила, как удар молнии. Мысли о надвигающейся угрозе заставили кровь стучать в висках; впереди неумолимо маячила опасность, и мне точно нельзя оставаться в стороне.

Но крохотное зернышко здравого смысла не позволило мне погрузиться в бездну отчаяния, я с подозрением глянула на Анселму.

- Что, если ваши слова – хитро спланированная интрига против меня?

Анселма задрожала, ее синие глаза наполнились тревогой. Она быстро покачала головой.

- Нет, Одет, я не могу вас обмануть. Эвиана давно мечтает избавиться от конкуренции, и я стала случайной свидетельницей ее переговоров с герцогиней. Она не раз говорила о том, как трудно быть второй, и ее доверие к Ирэне лишь придает ей уверенности.

Мои мысли метались, но в глубине души я чувствовала, что собеседнице можно доверять, хотя бы первое время. Вокруг меня сжималось кольцо интриг, и эти сведения могли стать ключом к спасению. Я встала, решив, что не позволю Эвиане осуществить её планы.

- Если это правда, нам нужно действовать немедленно, - я послала ей пристальный взгляд. – Предупредили ли вы еще кого-то?

- Да, - кивнула Анселма. – Вчера у нас состоялся разговор с Таникой Ботт. Но, боюсь, она мне не поверила. Тоже считает меня подпевалой Эвианы.

- И имеет на это все основания, - нахмурилась я, обдумывая услышанное. – Нужно собрать больше доказательств, чтобы убедить других, - я приняла непростое решение. – Если вам не верит Таника, поверят другие. Провоцируйте Эвиану на письма и публичные действия.

- Только я? – испуганно прошептала Анселма. – Вы мне не поможете?

- Никто не вхож в круг общения Эвианы так, как вы. Со своей стороны, могу только позлить ее, если того потребует ситуация.

Анселма посмотрела на меня со смущением и надеждой.

- Я не могу сделать это одна, - произнесла она, почти в слезах. – Эвиана слишком хитрая, она ведь знает, как манипулировать всеми вокруг.

Я вздохнула.

- Я помогу тебе, - сказала уверенно, но все еще готовая отступиться в любой момент. – Мы действуем в тени, чтобы она ничего не заподозрила. Для начала попытаемся выяснить, с кем еще она общается.

Анселма слегка расслабилась, и я заметила, как ее глаза заблестели от надежды. Похоже, не лжет и не притворяется.

Глава 11

Я не знала, как поддержать Лоиз, как избавить от внезапной хвори, и две служанки бережно увели мою несчастную компаньонку к мудрейшим лекарям и заботливым целительницам.

Я осталась одна в опустевших покоях, где до недавнего времени звучали смех Лоиз и веселые разговоры. Беспокойство сжимало моё сердце, и я знала, что в этот момент не могу позволить себе поддаваться панике. Ужасная мысль о том, что может случиться беда, не покидала меня. Я отвлеклась на звуки за окном: завывание ветра и чей-то тоскливый вой, но покой все никак не приходил ко мне.

Ночь я провела почти без сна, а с раннего утра Бруна принялась меня одевать и рассказывать о странных болезнях, проникающих в северные земли Фиалама. Поговаривали, что шли они прямиком с южной стороны, но там-то умирали летом и в основном мужчины, а сейчас была зима, и Лоиз – молодая девушка…

- Не волнуйтесь, госпожа! – добавила Бруна бодрым голосом, увидев на моем растерянном лице тревогу. – Талнорские снадобья спасут вашу компаньонку.

Я кивнула, хотя в глубине души все еще сомневалась. Бруна, заметив мое нежелание терять надежду, уверенно продолжила:

- Поверьте, с ними нет ничего невозможного! У северных целителей есть секретные рецепты, которые передаются из поколения в поколение.

- Да… - я вяло кивнула.

- Скажите, вы не чувствуете дурных симптомов?

- Нет.

Время тянулось невыносимо медленно. Я, внимая каждой тени, каждому скрипу в пустых покоях, пыталась представить, как Лоиз, окруженная заботой и вниманием, снова рассмеется. Однако то и дело ловила себя на неприятной мысли, что снова сижу, окруженная одиночеством и холодом, пока вокруг кипит жизнь.

Прошло, наверное, несколько часов, и в гостиную покоев, где я коротала время за вышиванием, вошла одна из служанок, ее побледневшее лицо было искажено беспокойством.

- Госпожа, целительницы просят вас подойти к ним.

- Меня? – растерялась. – Но я не…

«Не ведьма», - хотела сказать, и в последний момент прикусила язык.

- Да, вас, - подтвердила служанка, ее голос заметно дрожал. – Они хотят обсудить состояние Лоиз.

Сердце заколотилось в груди, и я на мгновение замерла, обдумывая, что может там ожидать меня. С трудом поднявшись с дивана, я кивнула, и, следуя за служанкой, ощутила, как мою измученную душу сковывает колючий холод. Мы пересекли длинный коридор, в мрачных стенах которого были витали пыль и непонятные тени.

Но ждали меня там совсем не целительские покои.

Стражники.

Их было четверо, и еще пятый глухо командовал, как меня лучше схватить, чтобы я не зачаровала их сейчас же своим милым голосом и сладкими посулами.

- Что такое?! – голос охрип от волнения. – О чем вы говорите?!

В это время, воспользовавшись моей растерянностью, двое зашли за спину и легко скрутили мне руки. Я из-за всех сил пыталась вырваться, меньше всего желая вернуться обратно в темницу, а страх и гнев заполняли каждую мысль. Где-то в глубине души пряталась глубокая безысходность.

- Вы не понимаете, я просто пришла проведать подругу! – закричала я, но мой голос прозвучал, как слабый стон.

Стражник, стоявший впереди, нахмурился, но не ответил.

- Мы не позволим тебе колдовать тут, ведьма! – прозвучал холодный голос их командира.

Он шагнул ближе, и я заметила, как его глаза хищно сверкнули при упоминании слова «ведьма».

- Отведите ее к герцогу, - коротко велел он. – Господин отдал приказ арестовать тебя, и я его исполню, чего бы мне это не стоило!

- Герцог? – севшим голосом переспросила я. – Не герцогиня?

Это было очень странным. Ведь я думала, что мы поладили с Виктором Дальгором… хотя бы на время отбора. Если только не вмешалась его злобная мать, или… не случилось еще что-нибудь внезапное.

Стражники поволокли меня по холодным коридорам, и с каждой секундой нарастало чувство безысходности. Я пыталась понять, чем могла вызвать такую ярость герцога, но в голове только смутные догадки. Неужели причиной моего ареста стала все-таки Анселма, сумевшая втереться ко мне в доверие?

Когда мы подошли к знакомой приоткрытой двери, украшенной тяжелой латунью, один из стражников толкнул ее, и я оказалась в просторном кабинете, полном ярких факелов и зловещих, пляшущих на стенах, теней. Вокруг царил полумрак – все окна были занавешены. За столом восседал герцог, его ледяной синий взгляд сразу обрушился на меня, как резкий поток водной магии. Напряжение в воздухе стало почти осязаемым.

- Ваше Величество, мы привели ее.

- Я вижу, - с ударением на последнее слово ответил Виктор. – Оставьте нас. Быстро!

Испугавшись его повелительного тона, стражники быстро покинули комнату. Я осталась с этим чудовищем наедине.

- Итак, Луна Талман, графиня из Арании, - мужчина с размаху шлепнул по столу пачкой писем, и конверты с шорохом разлетелись в разные стороны, - твоя песенка спета.

Я отшатнулась, ощущая, как ужас поднимается в груди, сжимая горло. Его слова обожгли, как открытый огонь.

- Меня зовут Одет Тиль, и я – бедная родственница графа Талмана! – произнесла я с достоинством. – Вам должно быть известно об этом!

Виктор резко встал, его глаза яростно сверкнули.

- Думаешь, что можешь обмануть меня, аранийка? Я знаю, что ты замешана в темных делах! Ты использовала Грету, чтобы подобраться ко мне, но я больше не позволю тебе опутывать интригами мою семью!

Его слова окружили меня, как сгустившийся мрак. Мир вокруг меня стремительно рушился, мысли метались в поисках спасения, сердце часто колотилось, к щекам прилила кровь. А тут еще распахнулись двери, и стражники втащили под руки несчастную Лоиз. У бедняжки покраснело лицо, с губ срывался тяжелый хрип, и сама она еле стояла на ногах.

- А вот и сообщница, - мрачно предположил герцог Дальгор.

Вместо ответа я гордо посмотрела на него.

Заметив мою реакцию, герцог обошел стол, сделал шаг в мою сторону, и его лицо исказила мрачная улыбка.