Штормовой Замок-2. Под Черным Парусом

Глава первая

Есть три вида людей: живые, мёртвые и те, что плавают по морям.
Анахарсис.

Глава первая.

Штормовые волны сегодня накрывают с головой. Берт, зло отфыркиваясь, вынырнул в очередной раз. Скалистая бухточка, где можно ненадолго укрыться, уже рядом. О ней никто чужой не знает. Не должен знать.
А своих на острове не осталось.
А сейчас больше лучше не всплывать — на берегу его ищут. Вон какая многохвостая змея багровых факелов ползет, струится по склонам окрестных холмов.
И полная налитая луна безжалостно освещает всё вокруг — полуслепой не пропустит.
А когда найдут — будет большим везением умереть быстро. И не слишком мучительно. Но Берт слишком хорошо знает своих врагов.
А даже если бы и сомневался — смерть матери убедила бы кого угодно. Берт мог бы понять охоту на отца и даже на себя самого. Но только конченые негодяи расправляются с женщинами.
Так что нужно дотянуть до бухты — любой ценой...
Это даст передышку. Там можно отсидеться... вот только — до чего? До ухода врагов? До помощи?
Некому прийти на помощь! Для родичей матери он — никто. Если уж сама мама была никем...
А Берт не унаследовал кровь. Ни морскую, ни зверолюдов. Никчемный, ненужный выродок... в прежние времена такими называли не злодеев, а именно — бесполезных. Лишенных родовой Силы.
Как раз удачливых злодеев уважали во все времена. И именно в них влюблялись женщины...
Очередная волна накрыла слишком внезапно, и Берт не только высунул голову из воды, но и закашлялся. В его жилах и впрямь слишком мало крови Морских Кланов... и оборотнической — тоже недостаточно. Слишком мало, чтобы теперь уцелеть.
Удастся ли прихватить с собой за Грань хоть одного врага? Отец успел — при том, что никогда не был воином. Но в какой-то миг даже он понял, что пощады не будет. В этот раз — не выкрутиться. Не пощадят. И не поверят.
Или слишком хорошо знал, с кем связался.
А связался он с Доранами — подлейшим и опаснейшим Кланом страны, презирающим любого, кто не урожденный Доран. Отец это знал, но всё равно рассчитывал использовать — против других.
Использовал.
Умирал он долго... но всё же меньше, чем мать. Берт слышал отчаянные крики их обоих — из окон. До чаячьих скал, где прятался единственный сын последнего лорда Штормового Замка, всё доносилось слишком громко и отчетливо.
Берт тогда неслышно рыдал, что из него не вышло героя. Что герой уже спас бы маму или погиб в попытке. А он сам прячется здесь, спасая лишь собственную шкуру.
А ведь Берт даже не безоружен. В тот день у него был с собой короткий кинжал. Есть и сейчас.
И больше ничего. Он даже флягу с собой не взял. Кто знал, что в замок уже вернуться судьба не даст? Разве что беспомощным пленником.
- Сопляка взять живым! - вновь бешено орут на берегу. - Приказ барона Дорана! Кто сдуру убьет — огребет полсотни плетей. Можете ему руку или ногу отсечь, чтобы утихомирить. Только перетянуть потом нормально, а не как его папаше. Чтоб брыкаться не мог, но протянул еще долго.
Именно этого Берт тогда и испугался. Что захватят раненым, но живым. А Клан Доранов — известные мастера зверских пыток. И уж калечить беззащитных пленников — их любимое развлечение. Чтоб уж точно не сбежали. И никогда не смогли отомстить.
И даже умереть сами — уже не смогли.
Одна горькая надежда: сейчас смерть Берта — рядом с ним. Даже если он не сможет в воде на глубине выдернуть из ножен кинжал и нанести себе смертельный удар с первого раза. Другой шанс плывет с Бертом бок о бок. Он всегда успеет нырнуть на дно. Только бы глупое, живучее тело не подвело — со своим инстинктом выживания. Оно же не понимает.
Эх, отец...
Их всех погубила та роковая свадьба.
В глубине души Берт с раннего детства мечтал, что прелестная, нежная и романтичная кузина Майя станет его женой. Да, она на четыре года старше, но когда и кого это останавливало в браках между Кланами? Потом хитроумный отец доходчиво объяснил Берту, что это только его мать — родом из могучего Клана Леронов. Но сам Берт не унаследовал могучую ипостась зверолюда, так что материнским родичам неинтересен.
А их собственный Клан - настолько мал и невлиятелен, что до старшей дочери лорда Норда Берту как до луны. Для него и вторая-то слишком хороша. Отец уже осторожно намекал, причем, дважды, но суровый лорд Норд уже пресек на эту тему любые разговоры.
Последнее было уже неинтересно ему самому. Берт был влюблен в златокудрую, голубоглазую и изящную, как принцесса, Майю. Рослая, резкая и жесткая Асгейр Корделия, побеждающая в поединках крепких мужиков, ему не нравилась никогда.
Услышав о помолвке Майи с одним из Доранов, Берт не захотел жить. А после смерти лорда Норда и его наследника Аскольда Берт отчаянно надеялся, что уж теперь-то Майя разорвет помолвку. Теперь она сама возглавляет свой Клан и вправе решать...
Но не отменила.
В день свадьбы Майи пятнадцатилетний Берт набрался смелости и предложил кузине вместе бежать. Как можно дальше. Если Дораны ей угрожали, если запугали...
Майя не посмеялась, но спокойно отказала. Она просто влюбилась в своего жениха.
Берт был в таком отчаянии, что выпалил ей тогда всё, что знал об овеянных злой славой Доранах. Многоженство. Жесткая иерархия. Странные смерти внутри Клана. Отсутствие даже тени уважения к женщинам. Абсолютная власть отца над детьми, мужа - над женой, Главы Клана - над всеми и каждым. А вдобавок, еще и матери Главы Клана — над всеми женщинами семьи.
Владеющему настолько ценными рудниками Клану Императорская семья прощает очень многое. И очень многих.
Майя лишь улыбнулась. Все эти ужасы встречались редко даже в прежние века. И, вдобавок, сильно преувеличены. Большая часть — вообще просто слухи и страшные байки всех, кто завидует могущественным Доранам. У каждого Клана - свои традиции, к ним, разумеется, нужно относиться с уважением. Неужели лучше, если женщины Клана — таковы, как ее сестра? Клану и некоторым женщинам действительно нужна твердая рука — для их же собственного блага. Чтобы защитить их от неразумных поступков. Мужчина вообще должен быть строгим и властным, если он, конечно, настоящий мужчина. А право Главы Клана карать любого — свято и должно быть защищено. А уж мать Главы, конечно, нужно уважать.
Где она, нежная, кроткая и воспитанная Майя, и где дерзкие, непокорные женщины, вроде ее родной сестры Корделии, действительно нуждающиеся порой в строгом наказании? Если ты невиновен и поступаешь правильно, с тобой ничего дурного не случится.
На свадьбе Майя передала регалии Главы Клана отцу Берта. А сама отправилась в Клан мужа. Счастливая и улыбающаяся.
Отец улыбался тоже. И уж точно — был счастлив. Он наконец-то осуществил свою воплощенную мечту — возглавил древний могущественный Клан. А Берт просто и окончательно потерял тогда всё. Всё, что его действительно интересовало в этой жизни.
Вслед за Майей вскоре в Клан Доранов отправилась и Асгейр Корделия. В семейные Хроники отец внес запись о ее замужестве. На эту свадьбу никого не звали. Отец рассказал, что Корделия прямо из Академии, где училась, уехала в Клан мужа.
- Тоже влюбилась в Дорана? - не удержался тогда от злого ехидства Берт. И от кривой усмешки.
Чему удивляться, если даже такой нежной и трогательной фее, как Майя, нравятся «властные и строгие» мужланы? Уж резкая и жесткая Корделия-то должна тогда точно обожать грубую мужскую силу.
Майя умерла в тот же год. «От преждевременных родов», - скупо пояснил отец.
Это было возможно, увы. Она была такой нежной, хрупкой, трогательной. Несправедливо было лишь, что Майя умерла, а Корделия — жива и здорова. Значит, ей и впрямь у Доранов живется неплохо.
Жаль, что они ею и не обошлись. Как всем тогда было бы хорошо...
Именно Корделия достойна такого Клана и такого мужа, но никак не милая, чудесная Майя.

Глава вторая

Глава вторая.

Первое совершеннолетие и помолвку со старшей дочерью Клана Лаэрт (теперь он стал достоин старших дочерей Кланов!) Берт пережил как очередное, неизбежное зло. Выбора у него не было. А ледяная златовласая красавица Лорелея с ее холодными синими глазами — не лучше и не хуже других знатных дев. Ни одна из них — не Майя. И никогда не станет даже ее жалкой тенью.
Так какая разница, с кем из них придется в будущем делить замок, постель и дальнейшую жизнь?
На кой зеленый гоблин в замок на помолвку явились Дораны, Берт так и не понял. Они же ему больше не родня.
Берту видеть их не хотелось точно, зато хотелось отцу, а это важнее. Всегда было важнее.
И та проклятая ночь перевернула всё. Понятно, что записной интриган-отец врал направо и налево. Всегда и всем подряд. Но зачем — еще и единственному сыну?
- Я надеялся, что эту злобную, бешеную девку давно уже прирезали на городском дне.
Корделия Норд вовсе не провела этот год в Клане мужа. И уж точно не влюблялась ни в какого Дорана. Она вообще вряд ли способна влюбляться — хоть в кого. Это Берт был дураком, раз мог такое вообразить.
И она не признала действующим брачный договор, заключенный новым лордом без ее присутствия. Даже несмотря на то, что и Майя успела пообещать сестру Доранам еще до передачи отцу знаков власти. И все пункты договора о том, что сестра передается в Клан Доранов без права на защиту родного Клана, тоже утвердила Майя. В том числе, право мужа в любой миг применять к ней любые наказания, включая смертельные.
Отец просто подписал всё это еще раз. Заново одобрил.
Вместо такого брака Корделия сбежала из Академии, напоследок устроив там кровавую резню. Попросту перебила всех, кто попытался ее задержать именем закона.
Весь этот год она бандитствовала и наемничала на столичном городском дне в паре со своим подельником-любовником — оборотнем-бастардом, изгнанным из маминого Клана Леронов. Никто не знал, что она жива. Искали дочь Штормового Клана Асгейр Корделию Норд, а не наемницу Мару. И одну, а не с подельником-зверолюдом.
В эту ночь кузина Корделия с любовником тайно причалили на лодке ночью к острову и влезли в замок по скалистой стене. А там уже перебили всех гостей Доранов и половину оборотней Леронов. Вдвоем.
Отец влип по полной. И ничуть ему уже было не легче, что Корделия с подельником не выжили и сами. Смертельно раненую Асгейр ее зверолюд сбросил с крыши замка в море. Сам продержался еще парочку смертей своих сородичей-Леронов, а затем с кучей тяжелых ран выбросился вслед за любовницей. В плен он хотел не больше, чем теперь Берт.
Тел морские волны не вынесли. Но и без того ясно, что на сей раз Корделия Норд точно мертва, мрачно отметил отец.
- Зачем тебе вообще всё это понадобилось?! - не выдержал тогда Берт. - Зачем ты нашел ей мужа, от которого она решила сбежать? Разве ты не знал характер Корделии?
Потому что нашел — именно отец. Это его план. Он наверняка и советовал Майе. Она просто не понимала, что подписывает. Да, ей никогда не нравилась Корделия. Но нежная и кроткая кузина никогда бы не обрекла сестру — даже такую! - на зверские пытки и мучительную смерть. Майя для такого слишком добра.
- Знал, конечно, - зло процедил отец. - Иначе с чего бы так поспешно сговариваться о ее браке? Я нашел Корделии мужа, готового взять ее даже без приданого. Зато без намека на права в браке. Передал, как вещь. Как она того и заслуживала. Что еще могло остановить ее и смирить ее характер? Как еще было превратить эту бешеную зверюгу наконец-то в нормальную, порядочную женщину? Указать ей ее место? Усмирить ее? И обезопасить нас. Да, я ошибся. Таких отпетых тварей способна утихомирить только могила. И еще кол бы в грудь не мешало — для гарантии.
Герберт просто пропустил буйные фантазии отца и как можно спокойнее спросил:
- От чего ты хотел нас обезопасить?
- А ты как думаешь? - раздраженно прошипел отец. - Или считаешь, что Корделия Норд послушно приняла бы передачу титула Главы Клана мне? Вспомни, как она всегда презирала нас. Даже твою мать, а ведь она Корделии — родная тетка.
- Разве Майя не имела право передать титул Главы Клана выбранному ею наследнику? Разве это не по закону?
- Таким, как Корделия Норд, всегда было плевать на любые законы и правила, если они противоречат их капризам. Иначе бы она достойно приняла выбранного для нее мужа, а не устроила тупую бабскую истерику. Ее брак тоже был законным. Но она не пожелала его принять. Раз Корделия посмела нарушить закон в одном — нарушила бы и в другом, это же очевидно. Она для такого оказалась достаточно подла, труслива и ничтожна. Все слабые женщины всегда найдут оправдания своим глупым поступкам.
- Ты бы тоже нарушил — если бы вдруг загремел в пожизненное рабство, - съязвил Берт. - Без намека на права.
- Только полный дурак может не понимать отличие мужчин от женщин. Так как ты можешь сравнивать? Ты, мой родной сын? Не забывай, что любая женщина по своей природе слаба, глупа и подчинена мужчине. У них от природы меньше мозгов. Ее удел — принимать свою судьбу, а не истерить и верещать, отказываясь подчиняться воле Главы Клана. Если она начинает выказывать капризы, ее, разумеется, следует наказать.
- В смысле, выказывать капризы и истерить должен мужчина? - не удержался Берт.
- Истерить может только женщина — если она выказывает неповиновение. Мужчина вправе гневаться.
Не то чтобы Берт против, чтобы его собственные вопли и топанье ногами будут сочтены благородным гневом. Но мотивы отца не только бессердечны, они еще и подставили их всех. Он что, этого не понимает? Даже сейчас?
- Отец, если ты считал Корделию способной на всё, с чего ты взял, что она примет этот брак?
- Я счел, что ей будет некуда деваться, - нехотя признал отец. - И не учел, что ее отец не понимал самых простых вещей. Ее действительно обучали драться. Обучал оборотень. Тот самый, в чью постель она потом бесстыдно прыгнула, запятнав имя своей семьи. Жаль, ее отец из-за Грани не видит, к чему привели его потакания ее капризам. Нормальный отец такую дочь придушил бы в колыбели и вместо похорон бросил тело свиньям, а имя вымарал из семейных Хроник. А у Доранов не хватило ума явиться за ней без предупреждения, причем, с сильными Магами. Чтобы скрутить ее, как бешеное животное. С перерезанными сухожилиями на ногах она бы уже никуда не сбежала. Так что это не мой промах.
Конечно. Всегда виноваты исключительно тупые союзники и подельники. В этом весь отец.
- Вот только они теперь считают это нашим промахом, - безжалостно напомнил Берт. В конце концов, отец сам никого и никогда не жалел. Даже их с матерью — легко распоряжаясь их судьбой. И никогда не спрашивая их мнения. Он и сейчас не спрашивает. Просто злится и... верещит. - Это мы связали их Клан с негодной невестой. Причем, с переходом права брака с ней дальше по иерархии, я правильно тебя понял? Пока Корделия жива, им было даже не исключить ее из Клана. И это мы не смогли законным путем передать невесту из рук в руки. И, вдобавок, мы не сумели обеспечить гостям даже безопасность в собственном замке — раз уж он теперь наш.
- Это не наша вина, что даже оборотни не смогли эту тварь вовремя обнаружить. Человеческую девчонку! В замке, между прочим, было полно зверолюдов Леронов!
Лероны хотя бы не выставляли Штормовому Клану никаких претензий. Пока. Если отец до кучи не попытается перевалить вину за смерть гостей-Доранов на зверолюдский Клан.
Они ведь и так пришли на помощь первыми. Хоть и не были обязаны. Это не их замок. Дораны — не их родня. Даже через брак.
Насколько Берт помнил, Доранам Лероны своих человечек в жены не отдавали. Об оборотницах и речи не идет. Тех всегда оставляли в Клане. Такую кровь Лероны берегли.
Отец, разумеется, свою вину не признавал и дальше. Но всё прочее было уже очевидно и полному идиоту. Никогда новый лорд Норд не опасался Корделию по-настоящему. Иначе сразу попытался бы убить ее, а не продать. И не опасался передачи Корделии титула — она бы проиграла этот суд. Отец недооценил противника, но не мог признать это даже сейчас. Потому что вообще не мог воспринять Корделию — противником. Проще было обозвать «злобной, бешеной тварью».
Ведь намного проще было дождаться, пока Корделия сама совершит промах, и вот тогда уже... Нет, не так. Ничего бы она его не совершила. Берт не любил эту кузину, но хорошо ее помнил. Никогда она не была безумной или одержимой властью.
Осталась бы учиться в своей Академии и нашла бы там со временем готового терпеть ее характер мужа — вот и всё. Или сбежала бы с любовником — и туда ей и дорога. Опозорило бы это семью? Берт сам был готов удрать с Майей, только она не согласилась.
И отец сам когда-то сбежал с матерью и тайно обвенчался. Иначе Лероны никогда не отдали бы ему дочь.
Так что любой такой «позор» легко покрывается дальнейшим браком. Знаем — на примеру других.
Или... в этой истории кроется что-то еще. Например, что у Корделии и до брака с Дораном было за что мстить отцу. Зная его, всё возможно.
У отца Берт тогда, ясное дело, ничего толком не выяснил. А мать действительно не знала. Истинная послушная человечка из волчьего Клана, она никогда не вмешивалась в дела мужа и господина. И уж точно не задавала ему вопросов.

Глава третья

Глава третья.

Лунный лик беззвучно смеется с аспидно-черных небес.
Штормовые волны будто взбесились, но зато их гневный, яростный рев скрывает рваное дыхание уже загнанного беглеца. А то ощущение, что даже его сердце уже бьется слишком громко. А это не так. Оборотней среди погони нет. Хоть в чём-то повезло, раз уж во всём прочем — нет.
Лероны к охоте за его семьей не присоединились. И рыщущие по Острову наемники - тоже все поголовно люди.
- Как думаешь, живым-то он — зачем? Проще же башку трупу отсечь, да и... - ледяным ветром доносится слишком близко. Откуда-то сверху. С крутого, высокого обрыва.
Куда ближе, чем спасительная, но пока недостижимая бухта. Ветер сменился, и против течения Берту не выгрести. Осталось только бултыхаться в условном укрытии за ближайшим утесом. Увы, здесь слишком глубоко, чтобы коснуться ногами дна. И волны всё время накрывают...
Вот уж кто не устал! Шторм явно не уляжется еще долго.
А наемники, может, и устали, но не уйдут. Они хотят звонкого золота. И уж точно не жаждут сдохнуть сами — за проваленный заказ. Отребье с городского дна тоже отлично понимает, с каким Кланом связалось.
Если заметят сверху — легко снимут стрелой. Прыгнуть-то не посмеют — тут сплошные утесы и недостаточно глубоко. Для высоты в десятки саженей.
А раненого наемника просто добьют другие.
Правда, ему всё равно повезет больше, чем Берту. Прикончат быстро и без особых мучений.
- Чтобы ответил за папашу, - будто медленно струится болотная вода. - Тот-то сдох слишком легко и быстро. Даже мамаша дольше протянула, кажись, но тоже... А у Доранов этих - долг крови. Но мальчишка тоже сколько им надо не протянет — дохлый слишком. На что спорим — трех дней не проживет? Они же дурные: думали, беременная девка из Нордов двести с лишним кнутов выдюжит. Будто не девка, а зверолюд в полной силе. А она сдохла еще до конца... - хохочет наемник. - Только и осталось, что трупу последние ввалить. Приказ Главы-то у них нарушать нельзя — за такое самого засекут. Гнилой Клан... но платит звонким золотом, без обмана. И за риск, что паренек тебя порежет, пока живым берем.
Какая еще беременная девка? Корделия Норд погибла в бою, в плен ее не брали.
Вспомнили дремучую историю? Из тех самых страшных баек и легенд прошлых веков?
Да не читали эти грубые вояки книг — никаких. Откуда бы им? Сомнительно, что вообще — грамотные.
В глазах отчаянно защипало. Берт яростно впился зубами в кулак, чтобы не взвыть. Отец, отец, что ты наделал? Ты вполне заслужил свою смерть. Но вот мама...
Майя говорила, что за такую любовь, как у нее, можно и умереть. Вот и умерла...
А еще она говорила, что все эти ужасы остались лишь в прошлом. Она-то как раз читала. Романы и баллады о любви...
У какого безумного автора хватило мозгов расписать романтичного «властного» Дорана, а? А покойный Майин отец и впрямь ошибался, но иначе. Может, ему и стоило вовремя приструнить Корделию. Но еще не позволять старшей дочери расти настолько романтичной и оторванной от реальной жизни.
И никогда, никогда не заключать ее помолвку с Дораном.
Вдали на горизонте лунный луч высветил черный парус. Откуда?
Не думай - плыви!
Берт нырнул и быстрыми гребками рванул к далекому кораблю. Успеть бы убраться как можно дальше от берега...
От полета смертоносных стрел.
Лучше сгинуть в штормовых волнах, чем достаться злобным, безжалостным врагам.
- Держи его! - эти сверху всё же заметили.
Берт вновь нырнул — как можно глубже. Но, увы, дышать под водой ему не дано — рано или поздно пришлось всплыть за глотком воздуха.
Предки Морских Кланов умели... но он с его жалкой каплей соленой крови в жилах — морской стихии почти чужак.
Нырнуть снова Берт уже не успел — острая, жалящая боль белым огнем вспорола левое плечо. И дальше выгребать пришлось уже одной рукой и ногами. И едва не орать от дикой боли — на каждом яростном гребке.
Преследователи побоялись сигануть за беглецом с крутого обрыва в штормовые волны, но вполне могут добраться до лодок. И тогда у него должно хватить воли и последней в жизни смелости навсегда уйти на дно.
Это будет не так уж сложно — с каждым гребком всё легче и легче. Берт уже едва в сознании. А черный парус заволокло туманной дымкой. Берт отчаянно рвется к нему сквозь нарастающую боль и густеющий туман, но ощущение, что совсем не приблизился.
Только бы не пропустить приближение беспощадных врагов!
Или он горько пожалеет, что всё еще не утонул. Сейчас ему не «порезать» уже никого...
Суметь бы вообще дотянуться до кинжала. И при этом случайно не потопить его...
Уже ничего толком не видно.
Алая тьма полыхнула в глазах, багровый закат (откуда ему взяться посреди ночи?) навалился тяжелой подушкой, соленая вода хлынула в горло. И Берт провалился в кромешный мрак.
Где нет ни боли, ни вины, ни безжалостной погони, ни чужих криков. Хоть злобных, хоть жалобных.

Глава четвертая

Глава четвертая.

У Тьмы - золотые глаза далеких звезд. И вся она — как один огромный лик в глубокой, бездонной чаше небес. И, по старинным легендам, тысячи звезд смотрят на живых глазами их близких.
Матери, которую Берт даже не попытался спасти. И Майи.
А тихий, мерный плеск волн — это что, Последний Корабль, уносящий в алый Закат? Лучше даже не представлять, какое Берт мог заслужить посмертие. Сын последнего лорда Норда.
Нет. Он сам — последний лорд, раз уж умудрился пережить отца.
Дурак и трус.
Берт приподнялся на локте, огляделся. И слишком поздно вспомнил, что ранен. Но боли не ощутил.
Плеск легких волн — потому что он на палубе. Звезды во тьме — потому что вокруг ночь. Правда, шторм уже утих — как и не бывало. И луна из полной вдруг сделалась серпастой... Сколько прошло времени?
Но всё равно самое главное — черный парус над кораблем. Неведомо как, но загнанный беглец доплыл. И оторвался от врагов. Они остались на берегу... а насколько далеко теперь берег?
А вот боль в плече исчезла. Не приснилась же ему рана? Или...
Если он жив - куда делась рана? Если мертв — почему затекло тело от долгого лежания на голых досках палубы? И явно ощущается ночная прохлада — сквозь тонкую рубаху. Влажную, как и штаны. Еще не высохли — после купания в море.
Как и сама палуба — в месте, где валялся Берт. Правда, даже она уже местами подсохла.
И раны нет, а вот дыра в рубахе — есть. От смертоносной стрелы. И сама стрела — вот она. Недлинная — меньше фута. Не только острая, но еще и зазубренная. Валяется слева от Берта. И покрыта засохшей кровью — почти по оперение.
Луна не в том дне. Черный парус. Отсутствие ран. Выпавшая стрела. И Берту было еще очень далеко плыть...
Значит, это все-таки Последний Корабль в Закат. Прямо из таинственно-страшных няниных легенд. Может, Берт еще скоро ее встретит... а также маму. И Майю.
Отца видеть не хочется, даже если они оба теперь трупы.
И никакое посмертие иногда не страшнее былой жизни.
Шум весел доносится тоже, но какой-то... неспешный. Похоже, основную нагрузку тут всё же несет парус. С попутным ветром в Закат.
Ладно, валяться на палубе в мокрых тряпках смысла нет. Как и любоваться кровавой стрелой. Жалеть себя — тем более. Если Берт мертв, то уже мертв. А самой жуткой участи он уже избежал. Попасть живым в руки врагов!
Подняться на ноги он успел — как чувствовал. Потому что пустая палуба вдруг перестала быть пустой.
И зря вспомнил Доранов! Вот они. Как в жутком сне. Где Берт уже вторую ночь не в силах проснуться.
Дораны. Точнее, Доран. Пока — один, прочих свистнуть на помощь еще не успел. И никто иной, как Риград Доран, чтоб ему!
Хорошо еще, Берт успел встать. И рана прошла — волшебным образом.
А то пришлось бы валяться у ног врага — слабым и беспомощным, как новорожденный котенок.
А вокруг — непроглядная чернь тихо плещущих волн. Нигде, на много миль, в свете луны и звезд - ни намека на сушу.
Берт едва не отшатнулся назад, к борту. Чтобы успеть сигануть в черную ночную воду. Чтобы не успели захватить...
Плеск воды за спиной отрезвил. А может, свет изменившейся луны. Лицо соперника как раз попало в лунный луч.
Не просто Доран. Тот самый, за кого Майя была готова умереть.
И умерла.
Жених Майи.
Нет. Ее муж и убийца.
И уж Риград Доран-то - точно покойник, если не соврали и отец, и Дораны сразу. Кузина Корделия все-таки добралась тогда до него — в ту ночь в замке Норд. Успела.
Но если вдруг — нет, и Риград Доран жив — это нужно срочно исправить. Луна живых или мертвых светит над ними, но им двоим под ней не ходить.
И здесь Дорану удрать некуда — кругом ведь только море. И на мили и мили вокруг — ни намека на сушу.
Хоть одного врага Берт сейчас прикончит.
Последний из Нордов быстрым, плавным движением потянул из поясных ножен короткий кинжал — свое единственное оружие. Но если бы не было его — сгодилась бы и стрела.
Она для такого достаточно острая. И даже зазубренная.
Да даже голые руки — для такого врага очень даже годятся.
Герберт позорно струсил, когда таких сволочных врагов было много, и его собирались брать живым — для зверских пыток. Но один на один станет драться до конца. Он — потомок Морского и Волчьего Клана. И больше за Майю мстить некому, кроме него.
- Я, Герберт из Клана Норд, последний лорд Штормового Замка, вызываю тебя, Доран. В Круг. До смерти.
И молча, решительно шагнул к ненавистному врагу.