Сиэль. Следы на снегу

1

В первый раз я увидела лорда Эттрейо, когда он пришел забирать меня из сиротского приюта. Точнее, это был скорее аналог детской тюрьмы, но официально он назывался «Дом беспризорников Тимбрандского округа».

— Вот все наши лучшие кандидатки, — угодливо сгибаясь, произнесла госпожа Иман, распахивая дверь перед высоким господином в роскошных одеждах. Я недоверчиво прищурилась: неужели тиланский шелк?

Конечно же, госпожа Иман врала, как всегда. Тут, в зале для работы, собрались не «лучшие кандидатки», а просто все девочки, которые сейчас были в ее распоряжении. Надолго в приюте не задерживались: госпожа Иман поставляла «товар» в десятки борделей по всей Драконьей империи. Я пробыла тут целых три месяца лишь из-за безмерной жадности женщины — она все надеялась сбыть меня подороже.

Мы дружно встали и согнулись в неуклюжих поклонах: девочки тут были в основном из деревень, незнакомые с этикетом. Звук шагов — похоже, господин посетитель медленно шел вдоль нестройного ряда воспитанниц. Вот край его расшитых светлых одежд проплыл мимо меня. Интересно, зачем ему понадобилась сирота? Не хватает работников на кухне? Но за слугами обычно приходят управляющие, а не господа лично.

Вообще-то, работорговля была официально запрещена в Арданфоле, или Драконьей империи. Но, как и многим запрещенным вещам, это ничуть не мешало ей процветать. Раскошелиться на раба один раз было дешевле, чем платить зарплату слуге, и поэтому многие приобретали невольников на торгах либо выкупали должников из тюрьмы. Ну или забирали себе осиротевших детей, как сейчас.

Шаги уже было удалились, как вдруг снова зазвучали громче, и через пару мгновений я осознала, что незнакомец остановился напротив меня.

— Прекрасный выбор, мой господин, — госпожа Иман тут же поспешила к нему, — вы не пожалеете! Она очень работящая, и… э-э-э… послушная, — женщина, вероятно, попыталась вспомнить еще какое-нибудь положительное качество, но не смогла, и поэтому еще раз восхитилась: — Очень хороший тов… кхе-кхе… очень хорошая девочка.

Да, товаром мы и были.

— Сколько ей лет? — спросил посетитель. До меня доносился легкий запах мороза.

— Отвечай господину, — потребовала госпожа Иман.

Я наконец осмелилась выпрямиться. Мой взгляд встретился с серыми глазами стоящего напротив мужчины, внимательными и спокойными.

— Пятнадцать, господин, — произнесла я.

— Многовато, — отозвался он, впрочем, не отводя от меня взгляда. —Мне нужен кто-то помладше, чье сознание было бы, как податливая глина, чтобы я смог воспитать его в традициях нашей семьи.

А, так он, получается, из извращенцев? Определив посетителя в какую-то понятную мне категорию, я даже слегка расслабилась. Теперь ясно, чего он ищет. К счастью, я ему не подхожу.

— У меня есть тов… девушки на любой вкус, — всполошилась госпожа Иман. — Вот Инита, ей двенадцать, очень…работящая девочка!

Работоспособность, по мнению госпожи Иман, была главным достоинством, и поэтому она так часто упоминала данное качество.

— Нет, беру эту, — медленно отозвался мужчина и наконец отвернулся от меня.

Я незаметно вздохнула. Попасть в дом к состоятельному человеку, с одной стороны, было лучше, чем оказаться в борделе… Но вот достаться извращенцу, конечно, не хотелось. Не повезло мне.

Однако моего мнения, конечно же, никто не спросил, и уже через несколько минут я вышла из дверей приюта.

— Приходите еще, господин, мы всегда будем вам рады, — госпожа Иман, не переставая, кланялась и счастливо улыбалась. При каждом поклоне в ее кармане звенел мешочек с монетами, перекочевавший к ней из рук моего свежеиспеченного хозяина. — У нас как раз планируется свежий привоз… то есть, кхе-кхе, мы постоянно предоставляем кров новым сироткам, которые, бедняжки, ищут дом!

— Ваша забота об обездоленных достойна всяческих похвал, — сдержанно отозвался посетитель, и я метнула на него быстрый взгляд. Мне послышалось, или в его словах прозвучала едва заметная ирония?

— Ну что вы, я всего лишь исполняю свой долг перед императором, — скромно отозвалась женщина, замирая в поклоне.

Мужчина легко запрыгнул в карету, ждущую его у ворот. Заметив, что я нерешительно мнусь перед дверцей, он сделал мне знак забираться внутрь. Я неохотно залезла и села на обитую бархатом скамью.

— Поехали, — мой новый хозяин стукнул в стену кареты костяшками пальцев, и она тут же понеслась по дороге. Я бросила прощальный взгляд на госпожу Иман и серые стены приюта, до сих пор не веря, что вырвалась на свободу. Ну как на свободу… Скорее, из одной тюрьмы в другую.

Забившись в угол, я украдкой бросила на мужчину изучающий взгляд. Он был брюнетом с серыми, как облачное небо, глазами, и светлый шелк его одежд украшала изящная вышивка. Страшно даже предположить, сколько такое стоит — наверное, можно еще парочку рабынь прикупить. От прежней жизни мне достался навык разбираться в красивых вещах, и сейчас я смогла оценить и искусную работу вышивальщиц, и ненавязчивый, благородный блеск ткани. Навык, который теперь, когда я стала рабыней, мне вряд ли пригодится.

— Как тебя зовут? — спросил вдруг мужчина, и я, неловко поклонившись, отозвалась:

— Эйвэн, господин.

Тут карета покачнулась, и я чуть не влетела головой в его живот — он поймал меня за плечи в последний момент.

2

Я поверила ему только через год. За все это время меня потрогал лишь лекарь, к тому же женщина, когда, как и было обещано, сводила шрамы с плеча и предплечья.

После прибытия в поместье — огромное, с настоящим садом и прудом в нем — я постоянно ожидала подвоха. Все казалось мне подозрительным: и то, что мне выделили собственную комнату с картинами и расшитым шелком покрывалом на кровати. И то, что не заставляли работать, а только учили. Может, господин Эттрейо поселил меня одну, а не со служанками, чтобы ему было проще приходить по ночам? Да и где это видано, чтобы выкупленный за деньги невольник не драил котлы на кухне, отрабатывая свою стоимость?

Ложась вечером спать, я опасалась, что меня разбудит неожиданный визит господина Эттрейо. Когда мне доставляли новую одежду, я боялась ее носить, потому что мне казалось, что придется расплачиваться за нее собой. Даже за столом я старалась есть поменьше — потому что думала, что, может, я еще маловата для него, и он ждет, когда я подрасту. Поэтому нужно есть поменьше и расти помедленнее.

Вскоре, однако, мужчина заподозрил что-то и пригрозил, что прикажет закрыть меня в комнате и откармливать. Эта угроза возымела действие. Но, скорее, мне стало невыносимо страшно, что дракон догадается, какие темные мысли на самом деле бродят в моей голове, и в чем я его подозреваю. Я же тогда просто сгорю на месте от стыда! Лучше буду питаться нормально.

К тому же, меня несколько успокаивало присутствие в поместье Эттрейо госпожи Илмон — редкой, экзотичной красавицы с длинными темными волосами и ярко-синими глазами. Она проживала тут на положении гостьи, но даже мне было понятно, что она, как бы это сказать… возлюбленная лорда Эттрейо. Пока она тут, разве он позарится на тощую неуклюжую девчонку? Которая вдобавок разгуливает в мужской одежде. Поэтому, хотя госпожа Илмон и сразу меня невзлюбила, я лично была рада, что она, так сказать, спасает меня от ненужного внимания.

Единственное, что теперь действительно меня тревожило — это полное непонимание, зачем я нужна лорду Эттрейо. Если мужчина не собирается затаскивать свое «приобретение» в постель, то зачем он вообще купил невольницу? Благотворительность? Что-то слабо верится. Тем не менее именно на благотворительность это и походило.

Весь первый год специально приглашенные учителя обучали меня письму, счету, литературе и даже владению мечом. Впрочем, последнее у меня получалось плоховато. Сам же господин Эттрейо показывал, как успокаивать ум и контролировать способности. Как он объяснил, это необходимый этап перед изучением магии.

И да, я все так же продолжала носить мужскую одежду и притворяться парнем, хоть мне это и совсем не нравилось. На мои осторожные вопросы, как конкретно я смогу помочь роду Эттрейо, играя роль мужчины, господин Эттрейо отвечал уклончиво, а потом и вовсе запретил спрашивать.

Впрочем, у меня были свои догадки. Если я получала настоящее мужское образование, то, возможно, лорд Эттрейо собирается устроить меня на государственную службу? Чтобы я прославила род. «Наверное, через пару лет мне действительно станет все понятно», — успокаивала я саму себя.

Все это время я наблюдала за мужчиной, пытаясь разгадать его мотивы. Я видела, как он разговаривает с людьми, с каким уважением они к нему относятся, и, наоборот, не видела от него ни злого поступка, ни гневного слова. Под конец года я вдруг поняла, что господин Эттрейо действительно хороший человек. Во время второго года в его поместье я уже перестала подпрыгивать, когда он заходил в комнату, и напрягаться, если мужчина приближался. А под конец третьего я уже была готова расшибиться в лепешку, только чтобы порадовать его.

Даже то, что лорд Эттрейо — настоящий дракон, больше не пугало. За три года жизни в поместье он не употребил на ужин ни одного младенца. Да и следов черной магии я нигде не обнаружила. Наверное, все рассказы о коварстве и безжалостности драконов — придумки. Как и те, что ходили в драконьей империи насчет фениксов: что мы сжигаем людей живьем и пируем на их останках.

Кроме этого, я смотрела не только на действия лорда Эттрейо, но и на то, чему он обучал меня. Мужчина вбивал мне в голову сочинения мудрецов и философов и повторял, что благородный человек должен быть добродетельным и честным.

— Величайшая честь, которой человек может удостоиться, — сказал мужчина однажды утром, когда я под его руководством разбирала главу в «Сочинении о смысле жизни», — это служение стране и императору.

Мы сидели в его кабинете. Утреннее солнце квадратами падало из окон, и лицо мужчины, как обычно, строгое и замкнутое, в его лучах выглядело особенно благородно. Я украдкой вздохнула. Разве человек, то есть, дракон, который верил в такие высокие идеалы, может быть извращенцем, каким я посчитала его при первой встрече?

Мне вдруг стало невыносимо стыдно за свое поведение в первые месяцы. Подумать только, я решила, что он привез меня сюда, чтобы надругаться! Над несовершеннолетним подростком, каким я тогда была. Такой благородный человек, как господин Эттрейо, ни за что бы не сделал чего-то такого, и подобные мысли лишь указывают на мою испорченность. Впрочем, светлый облик мужчины они нисколько не замарали, и я продолжала украдкой любоваться его высокой фигурой, когда он не смотрел на меня.

Иногда я даже пробиралась в сад и наблюдала за его тренировками с мечом. Чтобы повысить свой уровень, как мечника, конечно же. Совсем не потому, что дракон тренировался в тонком льняном одеянии, при каждом движении обрисовывающем четкую линию плеч, узкую талию и бедра и крепкие мышцы спины.

3

Среди череды одинаковых и спокойных дней в поместье один был особенным. В этот день я встала чуть свет, и, нетерпеливо подпрыгивая, пошла на кухню. Кухарка оставила все, что было нужно, с вечера, так что яйца, масло и муку не пришлось долго искать. Через пару часов я уже вытаскивала из печки торт, немного кривоватый, но ведь главное же не форма, а облаченный в нее смысл, так? Честно говоря, форма тоже важна… Но в этот год она не удалась. Поправив просевший край кремом, я поставила тарелку с тортом на поднос, и, осторожно ухватив тот двумя руками, направилась к столовой.

Такой кулинарный подвиг я совершала всего один раз в год — на день рождения господина Эттрейо. В Драконьей империи не было традиции отмечать дни рождения поеданием торта, и мне хотелось исправить это упущение. Какой же праздник без торта!

Сев за стол, я нетерпеливо барабанила пальцами по столешнице, ожидая, когда лорд Эттрейо появится. Наконец, он зашел в комнату, и я тут же встала.

— Господин Эттрейо, поздравляю вас с днем рождения! — радостно выпалила я, хватая со стола тяжелый кофейник и наливая ароматный напиток в чашки. — Садитесь, я испекла вам свой фирменный торт!

Признаться, я сомневалась, стоит ли готовить что-то в свете недавнего инцидента с госпожой Илмон. Но, во-первых, я делала торт уже два года подряд. Если бы в этот раз я отступила от правил, это выглядело бы подозрительно. А во-вторых, она не каждый день являлась к завтраку, предпочитая понежиться в кровати до обеда. Надеюсь, сегодня женщина тоже решит проспать и про мою инициативу, соответственно, ничего не узнает.

— Благодарю за заботу, Сиэль, — губы лорда Каэла тронула чуть заметная улыбка.

Стоило мужчине сесть, я тут же пододвинула к нему чашку и тарелку с тортом. Он одобрительно посмотрел на выпечку, украшенную пышной шапкой крема, и, отломив кусочек вилкой, отправил в рот.

— Ммм, как вкусно, — тут же сказал он. Его выражение лицо тоже говорило о том, что ему нравится, но я, уже почуяв что-то не то, спешно отрезала кусочек себе и успела попробовать, прежде чем мужчина остановил меня.

— Как вы это ели? — с ужасом спросила я, забирая у него тарелку. Торт был невкусный. Нет, он был кошмарно, отвратительно невкусный! Я вдруг запоздало осознала, что в кухне спозаранку было совсем темно, и, похоже, я перепутала банки и вместо сахара вбухала в тесто соль. Целых два стакана! И господин Эттрейо это ел! — Простите! — я тут же молитвенно сложила руки. — Простите, что вам пришлось это пробовать!

Наверное, голос у меня был совсем несчастный, потому что мужчина, вздохнув, вдруг взял мою руку и легонько сжал:

— Главное — то, что ты хотела обрадовать меня, Сиэль. Спасибо, я очень тронут. Ты же, наверное, встала еще до рассвета, чтобы испечь это.

Дракон был совсем близко, и мое сердце вдруг застучало так, что я испугалась, что оно вырвется из груди. Я могла видеть свое отражение в его серых, туманных глазах. Прикосновение мужчины жгло огнем, хотя, по сути, из нас двоих именно я была огненным существом, и я никак не могла придумать, что бы мне такое ответить. Нужно что-то срочно сказать. Что-то умное. Даже не умное, а что угодно, лишь бы перестать молча пялиться на него!

— Пойдем, впереди еще много работы, — внезапно резко отстранившись, дракон встал, и я выдохнула. Голова шла кругом.

— Но… как же завтрак? — растерянно спросила я. Он же ничего не съел!

— Позавтракай сама и приходи в кабинет, — распорядился мужчина на ходу и скрылся из виду, а я тут же стукнула себя по лбу. Вышло звонко, наверное, потому что мозга там было не сильно много. Вот же… глупая девчонка! Теперь он из-за меня останется голодным…

В голову закрались страшные сомнения. Госпожа Илмон знала, что я буду готовить торт. А не она ли подменила сахар на соль? Чтобы выставить меня криворукой дурочкой, которая даже не может освоить выпечку? Что ж, у нее получилось.

Расстроенно вздохнув, я наскоро перекусила булочкой. Затем сбегала на кухню и отдала торт дворовой собаке. Та не стала его есть и лишь, понюхав, грустно посмотрела на меня. Извинительно пожав плечами, я нагрузила поднос нормальным завтраком — кофе, беконом и яичницей — и пошла в кабинет. Перед дверьми я с минуту помедлила, решаясь — ведь лорд Эттрейо сказал мне, что не будет завтракать, а я тут самовольничаю — но все же, локтем открыв дверь, прошла внутрь.

— Господин Эттрейо, — опасливо приблизившись к столу, я водрузила перед ним поднос. — Простите, из-за меня вы остались без завтрака. Прошу, съешьте что-нибудь.

Он убрал от лица письмо, которое читал, и посмотрел на поднос перед собой. Я замерла в ожидании бури, вжав голову в плечи. И она не заставила себя ждать.

— Я же сказал, что пропущу завтрак, — медленно произнес он, откладывая лист и поднимаясь с места. — Зачем ты это принесла?

— Я принесла вам завтрак, потому что заботится о господине — моя обязанность, — отозвалась я, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Даже если вы приказали этого не делать, — и я протянула руку, ожидая, когда он стукнет по ладони линейкой. Однако мужчина не сделал этого, а лишь наклонился ко мне. Я замерла под его взглядом, как кролик.

— А кто наделил тебя такими обязанностями? — спросил мужчина, и я дернулась, как от удара. Это было жестоко. Действительно, я не жена, не наложница и даже не слуга. Я… собственно, непонятно кто. И обязанности у меня неизвестно какие.

4

В книге было достаточно расплывчато написано о том, какой же должен быть водоем, и сейчас я гадала, куда мы идем. В купальню? Вроде бы нет, она в другой стороне. К выходу из поместья, чтобы поехать в специальное место для ритуалов? Тоже нет. Наоборот, мы забирались все дальше вглубь сада по извилистым дорожкам, и наконец пришли к запертым, как обычно, воротам в стене.

Запертым, пока господин Эттрейо не повел рукой, и они не растаяли, явив нам проход. Я совершенно невоспитанно открыла рот — откуда в поместье это? Я же жила тут три года! Никто никогда не говорил мне, что у нас есть секретный проход… куда-то.

— Это зал для ритуалов, — пояснил лорд Эттрейо, и фонари по обе стороны от прохода таинственно замерцали. — Плащ! — Я дрожащими руками расстегнула застежку и отдала накидку ему. Он отбросил ее куда-то в сторону. Его собственный плащ полетел туда же.

Озираясь, я прошла по проходу, за которым оказалось просторное помещение с разлинованным полом. Там мужчина не остановился — уверенно пройдя зал насквозь, он провел меня через заднюю дверь и вывел в огороженный высокими стенами двор, засыпанный белым песком. Впереди, в небольшом квадратном бассейне, плескалась вода. Фонари загорались при нашем приближении и гасли за спинами, и я думала о том, что все это похоже на волшебство. Точнее, это определенно было волшебство, и я усиленно пыталась понять, какое было использовано заклинание и как его повторить. Я была готова думать о чем угодно, лишь бы не о том, что сейчас мне придется раздеваться.

Остановившись прямо перед кромкой воды, мужчина задумчиво посмотрел в ее глубины, и, чему-то кивнув, обернулся ко мне.

— Как тебя зовут? — спросил он, и я недоумевающе моргнула. — Я имею в виду твое настоящее полное имя, — пояснил он.

— Эйвэн Терреро, — отозвалась я и кашлянула, потому что мой голос прозвучал как-то слишком уж испуганно.

— Хорошо, — кивнул дракон и протянул руку, — иди сюда, Эйвэн Терреро.

Я неслышно подошла и, поколебавшись, вложила свою ладонь в его. Мужчина на миг сжал мои пальцы и, махнув рукой, погасил все фонари. Теперь бассейн освещался лишь луной и звездами, тонущими в чернильном сумраке. Ночи в Драконьей империи наступали резко — вот еще недавно было светло, а через миг на небо словно бы уже набросили черное одеяло.

Пальцы мужчины вдруг разжались. Я почувствовала ладони на своем поясе и безотчетно ухватилась за его запястья.

— Сиэль, — предупреждающе произнес дракон, — отпусти.

Если бы я висела над пропастью, держась за веревку, то мне легче было бы отпустить ее, чем его руки. Однако, сглотнув, я все же разжала пальцы, и мои собственные руки безвольно повисли вдоль тела.

Пояс развязался слишком легко и улетел на землю. Одеяние, сшитое на манер халата, все еще закрывало меня достаточно хорошо.

— Посмотри мне в глаза, — скомандовал мужчина, и я подчинилась, хотя сейчас мне хотелось уставиться в пол. Или вовсе зажмуриться. — Не опускай взгляд.

Пальцы дракона легко скользнули по моим плечам, их захолодил ночной воздух, и одежда свалилась к ногам. Я все еще продолжала смотреть в глаза господину Эттрейо, диким усилием воли не отводя взгляд. Тут он повел плечами, и его собственная одежда свалилась вниз.

Теперь указание смотреть дракону в лицо стало понятнее — он же тоже без одежды. Но выдерживать его взгляд было сложно, ужасно сложно. Я прямо-таки физически чувствовала разлившееся в воздухе напряжение. И еще мне почему-то казалось, что сейчас он меня поцелует, и от страха и предвкушения кружилась голова.

— Теперь, — руки мужчины легли мне на плечи, и я слабо дернулась. Ладони были горячие до такой степени, что мне было сложно выносить этот жар, — пожалуй, сделаем вот так, — тут он потянул меня на себя, и, вдруг нагнувшись, поднял на руки. Я ойкнула от неожиданности, спешно прикрывая ладонями стратегические места, и зажмурилась.

— Если бы можно было закрыть глаза, я бы сказал, — отстраненно произнес лорд Эттрейо. Судорожно вздохнув, я распахнула глаза. Наверное, сейчас, закаменевшая от ужаса, с дрожащими губами, я выглядела по-настоящему жалко, но собраться и вести себя достойнее я никак не могла. Да и кто бы смог на моем месте? — Ты должна видеть, в какой род вступаешь, а я — кого принимаю, это важно. Поэтому можешь смотреть на луну, на комаров, куда угодно, но не закрывай глаза.

— Тут нет комаров, — еле слышно отозвалась я.

— Да? Странно, возле воды их обычно много, — деланно удивился лорд Эттрейо. Он уже зашел в воду и сейчас спускался по лестнице, а я поняла, что он меня забалтывает. Несмотря на все усилия, я все равно очень четко осознавала, что мужчина прижимает меня к своей обнаженной груди.

Добравшись до какого-то определенного места в бассейне, дракон наконец опустил меня в воду, и я замерла. Теперь, наверное, уже можно было опустить взгляд, и я уставилась в воду, молочно-белую от каких-то примесей. В поле моего зрения попадали лишь плечи мужчины, на которых жемчужинами блестели капельки воды.

— Эйвэн Терреро, я принимаю тебя в род и даю тебе имя Сиэль Эттрейо, — тихо произнес дракон, и от его слов что-то во мне дрогнуло. Не на физическом плане, а на магическом. Я почти почувствовала, как между нами образовывались новые связи.

А потом и увидела — протянув руки, мужчина взял мои ладони в свои, и от его прикосновения меня словно ударило разрядом молнии. Ойкнув, я дернулась — и замерла, когда из наших сцепленных ладоней вырвалось сияние. Точнее, не из наших ладоней, а из рук мужчины. Яркое и чистое, оно тут же впитывалось в мою кожу, посылая по телу волны жара, меняя что-то во мне. Я неуверенно улыбнулась, чувствуя разгорающийся в груди чистый восторг. Какой красивый обряд!

5

— Эттрейо, значит! — голос над ухом походил на шипение змеи. — Ну я сейчас покажу тебе Эттрейо! Я живу в этом поместье уже пять лет, трачу свои годы, а он возвышает тебя!

Госпожа Илмон, конечно же, узнала о вчерашнем ритуале и подстерегла меня в коридоре сразу после обеда. Безошибочно схватившись за мое запястье, она нащупала под тонкой тканью рукава браслет и взбесилась так, словно украшение украли у нее лично.

Памятуя о том, что мне вроде как разрешили давать отпор, я оттолкнула женщину.

— Отойдите, — я постаралась, чтобы голос звучал спокойно. Потому что тренировки тренировками, а безразлично реагировать на столь неприкрытую ненависть я так и не научилась, и сейчас голос еле заметно дрожал.

Госпожа Илмон, яростно сверкнув глазами, сделала вид, что подчинилась — но, стоило отвернуться от нее, тут же набросилась со спины и затолкала меня в свою комнату. Я едва успела выставить руки вперед, чтобы не врезаться лицом в дверь.

— Мерзкая девка, — заявила она срывающимся от злости голосом, едва я стряхнула ее и отскочила. — Думаешь, он посмотрит на тебя? Да ты видела себя в зеркале? — и тут она расхохоталась, как сумасшедшая, проворачивая в замочной скважине ключ.

Я быстро огляделась по сторонам, оценивая ситуацию. Да уж, если из нас двоих кто-то и смотрелся в зеркала днями напролет, то это явно госпожа Илмон, потому что покои у брюнетки были просто-таки заставлены ими. Кроме зеркал, в глубине комнаты виднелась исполинских размеров кровать под балдахином, от вида которой мне поплохело — знаю же, с кем она ее делит — и переносная печь посредине, жарко растопленная.

Печь. В июне.

Я бросила на женщину подозрительный взгляд, и она медленно растянула губы в улыбке.

— С ожогами в пол-лица ты уже не будешь ему интересна, — пропела фаворитка, и в ее глазах мелькнул маниакальный огонек.

— Чокнутая! — выкрикнула я, отскакивая, когда женщина бросилась на меня. Неужели она и вправду собралась меня изуродовать?

Дальнейшее напоминало бы балаган, если бы не было так мерзко. Госпожа Илмон гонялась за мной по всем покоям, вопя оскорбления, я улепетывала, роняя за собой зеркала, чтобы задержать преследовательницу. В воздухе стояли вопли и звон стекла, и неудивительно, что вскоре это привлекло внимание.

— Фелиция? — раздалось в коридоре. Лорд Каэл! — Что у тебя там происходит?

— Господин Каэл! — крикнула я. Я как раз, схватив длинный осколок, держала его перед собой, чтобы не позволить его спятившей любовнице приблизиться. — Помогите! Откройте дверь!

У него же должен быть второй ключ? Или, может, дракон сможет открыть замок магией?

Видимо, второе, потому что через секунду от дверных створок повалил плотный дым. Я с облегчением выдохнула — я все же ни разу не протыкала никого осколком стекла, и начинать не хотелось. Как и пострадать самой.

Тут, воспользовавшись тем, что я отвлеклась, госпожа Илмон вдруг напрыгнула на меня сбоку и повалила на пол. Мы с ней рухнули прямо на решетчатую печь, отчего та тут же развалилась. Я угодила ладонью в ворох горящих углей, а обрадованная фаворитка, чьи силы удесятерились от успеха, схватила меня за волосы и вдавила лицом в еще раскаленную решетку.

— Фелиция! — рявкнули где-то сверху.

Ее вес тут же исчез с моей спины, и через миг и меня вздернули за шкирку, как котенка.

— Она на меня напала! — запричитала госпожа Илмон. — Хотела порезать, чтобы остались шрамы…

Я судорожно вздохнула, не решаясь поднять глаза. В голову пришли все бесчисленные случаи, когда мне влетало за то, что делала Наоми — верили всегда ей. Сейчас лорд Каэл разозлится на меня и вышвырнет из поместья. Конечно, он поверит не мне, а собственной возлюбленной… На глаза заранее навернулись слезы, и я яростно сморгнула их. Даже если выгонят, не пророню ни слезинки! Не доставлю этой гадине такого удовольствия.

— Сиэль, — пальцы, показавшиеся мне ледяными, приподняли подбородок. — Что произошло? С тобой все в порядке?

Лицо дракона было абсолютно белым. Взгляд окинул меня с ног до головы, и, не удовлетворившись осмотром, мужчина принялся вертеть меня, как куклу, ища повреждения.

— Я в порядке, — наконец разлепив губы, отозвалась я. — Она хотела обжечь меня, чтобы… э-э-э… изуродовать.

Чтобы он не обращал на меня внимания.

Взгляд дракона метнулся к разломанной печке на полу, а рука вдруг осторожно отвела волосы с моего лица. Облегченно выдохнув, он на миг прикрыл глаза, а когда открыл, привычная туманная серость в них сменилась такой тьмой, что мне стало страшно.

— Огонь не может навредить мне, — зачем-то торопливо пояснила я, — видите?

И, подхватив тлеющий оранжевый уголек, я сжала его в ладони — чтобы тут же уронить, когда мою руку ударили снизу. Вполголоса выругавшись, лорд Каэл прижал к моей ладони, совершенно невредимой, белоснежный платок.

— Что ты творишь? — риторически вопросил он.

Я растерянно сжала платок, не зная, что ответить. К счастью, ответа от меня и не требовалось — мужчина уже отвернулся.

— Она все врет! — почуяв неладное, госпожа Илмон взвизгнула и поползла по полу. Она намеренно не вставала, чтобы изобразить, как сильно я ей якобы навредила, и к тому моменту, как женщина добралась до господина Каэла, ее руки были все изрезаны мелким зеркальным крошевом. — Это она все начала, я только защищалась!

6

Дни в поместье, одинаковые, как бусины в ожерелье, текли размеренно и спокойно. Наверное, если бы не внезапно проснувшаяся влюбленность в господина Эттрейо, которая вымотала мне все нервы, я была бы абсолютно счастлива: никто не фыркал на меня, никто не ругался. Наоборот, в последнее время дракон все чаще хвалил мои сочинения и даже доверял отвечать вместо него на некоторые письма.

Собственно, когда однажды утром я зашла в кабинет и застала лорда Каэла стоящим у стола с конвертом в руках, то уже привычно подошла, ожидая, что сейчас мне отдадут письмо, чтобы я написала ответ.

Однако, встрепенувшись при моем появлении, дракон сложил послание и убрал в карман. Его взгляд обратился на меня, внимательно окинул, словно бы мужчина видел меня в первый раз. Я даже занервничала: неужели у меня что-то с прической? Грязное лицо?

— Пойдем, Сиэль, — внезапно произнес лорд Каэл. — Сегодня занятий не будет.

— А что будет? — не удержавшись, любопытно спросила я, но мужчина лишь еле заметно улыбнулся.

Заинтригованная, я прошла за драконом, но все же остановилась на пороге в его личную спальню, не решаясь войти. Со своего места мне был виден тонкий кисейный полог кровати, ширмы и шкафы. К шкафу-то мужчина и направился, и, достав что-то оттуда, подошел ко мне.

— Надевай, — скомандовал он, вручая мне яркую коробку. — Можешь переодеться вот там, я подожду в другой комнате.

Неуверенно сомкнув пальцы на подарке, я двинулась за ширму, и, помедлив, откинула крышку. Так было… платье. Женское. Бледного аквамаринового цвета, оно было похоже на кусочек моря, воплощенный в ткани. Разве… я могу носить такое вещи?

Однако искушение было слишком сильным, да и перечить я за несколько лет уже отучилась, поэтому, быстро сбросив одежду, я облачилась в новый наряд. Мягкие складки окутали фигуру, и я неверяще уставилась на свое отражение в зеркале. Теперь меня мог бы принять за мужчину только слепой. Цвет наряда удачно подчеркивал глаза, и я была похожа на принцессу водного царства. К платью полагался веер того же цвета, который я повесила на запястье за специальную петлю.

— Неплохо, — раздалось за спиной. Я перевела взгляд и увидела, что глаза лорда Эттрейо прикованы к моему отражению. Его лицо было серьезно, а голос — слегка хриплым. Неужели простыл? — Хоть тебе и приходится притворяться парнем, но ты — все же девушка. Пойдем, попробуешь разлить чай в этом наряде. Хотя стой, — тут мужчина приблизился и, протянув руку, осторожно отвел пряди с моего лица, после чего закрепил их изящной заколкой, извлеченной из другой коробки. Его пальцы чуть коснулись кожи, отчего сердце тут же пропустило удар. — Теперь все правильно, пойдем.

Я молча прошла за драконом обратно в гостиную. Мои юбки шуршали при каждом шаге, и я украдкой улыбалась от этого звука. Надо же, я и не думала, что так соскучилась по красивым нарядам.

Однако, двигаться в этом платье было гораздо сложнее. Рукава мешались и когда я разливала чай, и когда мужчина попросил написать письмо под его диктовку. В конце концов я приноровилась придерживать рукав другой рукой, когда пишу. Когда же я разливала чай, руки надо было поднять повыше, чтобы рукава свалились к локтям.

— А когда улыбаешься, лицо нужно наполовину прикрыть веером, — подсказал мужчина. — Во дворце нам придется соблюдать строгий этикет.

— Во дворце? Разве мы поедем во дворец, лорд Каэл? — спросила я и, как он сказал, улыбнулась, прикрыв лицо веером.

— Да, — отозвался мужчина. — Мы поедем на праздник урожая поприветствовать императора. Приглашение доставили сегодня, собирайся. И, — тут он помедлил, но все же продолжил: — Во дворце мы будем окружены соглядатаями. Помни, что никто не должен узнать твой секрет раньше времени. Веди себя, как мужчина, говори о себе в мужском роде, и… все такое.

—Я вас не подведу, — клятвенно пообещала я, хотя теперь, когда я была обряжена в платье, мысль о мужских вещах вызвала глухую тоску и отторжение.

Путь до дворца был неблизок. Мы тряслись в повозке чуть ли не целую неделю, пока не доехали до столицы Арданфола. Дворец, сердце империи, находился, как и положено, в самом центре столицы. Лорд Каэл сказал, что сначала на этом месте выстроили дворцовый комплекс, а уж потом вокруг него вырос город.

— Завтра нам предстоит встреча с императором, — произнес мужчина вечером, когда мы уже поужинали и сидели наверху, в гостиничных комнатах. — Ты не нервничаешь?

— Я? — я задумалась. — Наверное, нет. На приеме, наверное, будет огромное количество людей. Он и не взглянет на нас.

— Возможно, — в голосе дракона послышалась задумчивость, — а возможно, и взглянет. Я учил тебя не врать мне, но это касается только меня, — тут лорд Эттрейо вперил в меня такой интенсивный взгляд, словно хотел, чтобы слова отпечатались у меня в душе. — Когда мы будем во дворце, если тебя о чем-то спросят, отвечай сообразно обстоятельствам. И лучше поменьше рассказывать о себе: то, что происходит в нашей семье, наше личное дело.

—Да, лорд Каэл, хорошо, лорд Каэл, — отозвалась я, улыбаясь оттого, что своими словами он словно бы объединил нас в одно целое и противопоставил всему миру. Как романтично!

—А теперь спать, — скомандовал мужчина. Пожелав ему спокойной ночи, я тут же удалилась.

Несмотря на завтрашнее посещение дворца и возможную встречу с самим императором, я спала как убитая, и ничто не тревожило мой сон. Я же буду не одна — со мной будет лорд Каэл. Я просто постою на приеме за его спиной, и все.

7

— Все, отдашь это евнухам на входе, они знают, что делать дальше, — наконец распорядился император. Я снова поклонилась, чувствуя, что от нервного напряжения у меня уже трясутся руки. — Пойдем, — вместо того, чтобы выйти, правитель почему-то дождался, пока я догоню его и окинул тяжелым взглядом — с ног до головы, будто окатил ведром холодной воды.

— Ходи сзади, — распорядился дракон. — Если справишься, будешь моим временным секретарем. Ты эффектно смотришься, прямо как… белый павлин в дворцовом заповеднике. У императора должно быть все самое лучшее.

Отлично, меня сравнили с курицей-альбиносом…

— Да, ваше величество, — отозвалась я, кланяясь.

К счастью, больше правитель не обращал на меня никакого внимания, но мне хватило и внимания всех остальных. Когда я зашла в зал приемов следом за императором, старательно пытаясь спрятаться за его широкой спиной, на мне тут же скрестились взгляды по меньшей мере сотни придворных. Изучающие, ненавидящие, любопытные — они чуть не просверлили во мне дыру, и мне стоило большого труда сохранить на лице равнодушное выражение.

Еще я поздравила себя с тем, что догадалась захватить в кабинете чистый лист и карандаш, потому что во время приема император надиктовал мне еще два приказа и дал какие-то распоряжения. Я торопливо записала все на лист. После приема придется вернуться в кабинет и переписать как следует.

За весь вечер я увидела лорда Эттрейо лишь пару раз — он сидел за столом, и вокруг него было словно бы заколдованное пустое место, куда никто не решался ступать. Я, нахмурившись, попыталась вспомнить, что мужчина говорил о своем прошлом. Да почти ничего… Я только сегодня узнала, что он, оказывается, раньше жил во дворце, и у него тут даже остались собственные покои. Интересно, почему он уехал?

Точнее, почему его изгнали?

«Все равно лорд Каэл выглядит гораздо величественнее всех этих разряженных придворных, — с гордостью подумала я, — и император не может не осознавать этого».

— Ты, как там тебя, Сиэль, — вдруг окликнул меня император, и я повернулась к нему, все еще продолжая мечтательно улыбаться. — О, как у тебя глазки заблестели! — вдруг усмехнувшись, он придвинулся ко мне и спросил: — Засмотрелся на какую-то придворную даму?

— Нет, ваше величество, я бы не осмелился, — я тут же перепугано замотала головой. — Я засмотрелся на… курицу. Вон на том столе, очень аппетитно зажарена.

— А, точно, мы же еще не ели, пойдем сядем, — вспомнил император и направился к своему столу. Я, не осмеливаясь ослушаться, побрела за ним, и дальше пришлось сидеть и давится курицей под все теми же ненавидящими взглядами. Не признаваться же, что засмотрелась на лорда Эттрейо?

— Все, недоело, пойдем отсюда, — внезапно скомандовал император, когда я уже была готова клевать носом над своей тарелкой. Подскочив, я понеслась за ним. Интересно, а когда можно будет уйти? Он же не будет раздавать мне поручения всю ночь, наверное, императоры тоже спят?

Когда мы выходили из зала, придворные слаженно согнулись в поклоне, и вслед нам понеслись нестройные пожелания спокойной ночи. Никак на них не отреагировав, император быстро зашагал по крытой галерее. Мне приходилось почти бежать за ним.

— Что ж, — правитель остановился и развернулся так резко, что полы его одежды хлестнули мне по ногам. Вдруг сделав шаг вперед, отчего я спешно отступила, упершись спиной в колонну, он обхватил мой подбородок пальцами и покрутил лицо вправо-влево, разглядывая на свету фонаря, под которым мы остановились. Я испуганно замерла, не решаясь даже пошевелиться.

— Что вы задумали, Сиэль? — спросил мужчина. Его зрачки на миг вытянулись, став вертикальными, и тут же приняли свою человеческую, круглую форму. — Зачем твой… э-э… опекун вдруг вернулся ко двору?

— Чтобы служить вам, ваше величество, — сглотнув, отозвалась я. Я была совершенно честна — разве не за этим мы приехали? Но такое близкое соседство правителя нервировало, как и его жесткие пальцы, все еще удерживающие мой подбородок.

— И что, ты так хочешь служить мне? — император недоверчиво хмыкнул.

Я поискала внутри себя верный ответ. Мне вдруг показалось, что он почует ложь, если я совру, примерно, как акула чует кровь. Темные глаза правителя гипнотизировали, и я почему-то не могла оторвать взгляда от его зрачков. Все вокруг плыло, и я четко видела лишь лицо императора.

—Я хочу служить лорду Эттрейо, это мое единственное желание, — наконец, ответила я, — а его желание — служить вам и стране. Поэтому я тут, ваше величество.

—Хорошо, — он вдруг резко убрал руку и отошел на пару шагов назад. — Иди к себе, ты мне больше не нужен. Можешь прийти завтра, Фуширо будет урок — не будет пропадать где-то целый день. — С этими словами император развернулся и зашагал по коридору, а я буквально сползла спиной по колонне, медленно выдыхая. Сердце стучало, словно я только что убегала от целой толпы монстров. Ну и денек…

Мне пришлось приходить в себя добрых несколько минут, пока ноги перестали трястись, как желе, а дыхание успокоилось. Что-то с императором не то… В голове всплыли его темные, гипнотизирующие глаза, плывущее вокруг марево, полная невозможность соврать — сначала я ведь хотела сказать, что тоже хочу служить императору, а вместо этого выпалила правду. Не менталист ли его величество? Ну, в этом случае мне опасаться нечего — я здесь исключительно с добрыми намерениями.

8

Оказавшись практически в разлуке с лордом Эттрейо, я вдруг впервые поняла, насколько он мне нужен. Все эти дни без него казались мне абсолютно бессмысленными. К тому же однажды я случайно увидела, как его атаковали флиртующие напропалую придворные дамы, и теперь мне все казалось, что пока я занята с императором, лорд Каэл может взять и… найти себе жену. А потом поставит меня в известность: вот моя жена, Сиэль. Скажи, что тебе приятно познакомиться.

Подумав об этом, я скрипнула зубами так громко, что император удивленно на меня покосился.

— Ты что, так возмущен изменениями в налоге на недвижимость? — спросил меня правитель, отодвигаясь от стола. Я положила кисть, осознав, что вообще-то, должна была начисто переписать мнение императора насчет законопроекта.

— Боюсь, у меня не хватает знаний и опыта, чтобы рассуждать об этом налоге, ваше величество, — отозвалась я. В голове у меня сейчас было что угодно, кроме недвижимости.

— А у кого тогда хватит? — мужчина раздраженно швырнул свиток, который держал в руках, на стол. — Какой с тебя толк, если ты ничего не знаешь?

Он вообще легко разражался, но так же быстро остывал. И поэтому я пропустила его упрек мимо ушей, тем более, он был справедлив.

— Может, лорд Эттрейо сможет дать вам совет по поводу налога, ваше величество, — отозвалась я.

Пусть лучше делает новый законопроект, чем прогуливается по саду с придворными дамами.

— Считаешь, что мне нужны советы? —император рассердился еще больше.

—Нет, ваше величество, — я спокойно улыбнулась. Так, нужно задобрить его, а то он сегодня какой-то нервный: — У вашего величества слишком много забот, так как вы управляете огромной странной. Вам некогда вникать в детали. А у господина Эттрейо есть время на то, чтобы изучить существующее положение дел, рассмотреть проект министра Линдона и подготовить вам краткий доклад.

— Ладно, пиши распоряжение, — он снова взял в руки свиток, но тут же опять бросил его на стол. — Надоело…— пробормотал он и, на миг прижав ладони к лицу, тут же убрал их. — Быстро рассортируй все запросы по министерствам и зови всех министров, пусть уже делают свою работу. — скомандовал он, и я принялась споро перебирать свитки.

Через час все министры оказались осчастливлены заданиями, и на столе осталась лишь тонкая стопка дел, требующих личного императорского вмешательства. Император был человеком переменчивым: то хотел вникать в суть и контролировать все до мелочей, то внезапно ему все надоедало, и он забрасывал дела и сидел в беседке у пруда, попивая холодное вино и с тоской глядя на водную гладь.

Тоска была вызвана тем, что новая наложница императору уже надоела, но все продолжала донимать его жалобами и стенаниями. По этому поводу он периодически разражался стихами собственного сочинения о скоротечности жизни и почему-то женской ветрености, хотя наложница явно была ему верна. Я тщательно записывала императорское творчество в специальную книжечку, а дворцовый художник потом дорисовывал на свободном месте цветы сливы и пышные пионы.

Так и сегодня — успешно спихнув дела на министров, дракон решительно поднялся. Я с готовностью подскочила. Может, меня отпустят, и я смогу отправиться к себе? Налью ванную с пеной и как залягу в нее на целых полчаса! Нет, на целый час!

Однако, когда правитель уже подходил к дверям, то вдруг развернулся и поманил меня пальцем. Я мигом подлетела — он не терпел, когда я копалась — и преданно уставилась на мужчину.

— Пойдем со мной, Сиэль, — распорядился император. — Что-то у меня от работы разболелась голова, будем лечить ее сливовым вином.

— Да, ваше величество, — кивнув, я засеменила следом, старательно держась на полшага позади. Все те правила дворцового этикета, которые я разучила ранее, теперь здорово помогали мне. — Скажите, вы хотите написать новый стих?

— Разве я должен перед тобой отчитываться? — фыркнув, правитель бросил на меня косой взгляд.

Ничуть не смущаясь, я активно замахала руками:

— Нет, что вы. Просто я хотел спросить, брать ли ваш блокнот для стихов?

— Не надо, — подумав, отозвался мужчина и царственно опустился на мягчайший диван. Мы уже пришли в украшенную на эттероунский манер беседку на берегу зеркального пруда. Легкий ветерок шевелил полупрозрачные фиолетовые занавеси, на столике были расставлены закуски и запотевший серебряный кувшин вина — я успела отдать указание евнухам до того, как мы вышли из зала. Евнухи во дворце были очень проворные. Впрочем, как и все остальные, кто не хотел навлечь на себя гнев вспыльчивого правителя.

Кивнув мне на другое место, мужчина задумчиво уставился на пруд. Распознав в его взгляде мечтательность, я с досадой подумала, что нужно было все-таки взять блокнот — в таком настроении он явно захочет сочинить пару строчек.

Однако, как оказалось, романтичный настрой императора был связан не с приливом вдохновения. Он желал поговорить о любви.

— Тебе кто-нибудь нравится, Сиэль? — спросил дракон. Я как раз подавала ему полный бокал вина, и руки от такого вопроса дрогнули, чуть не расплескав рубиновую жидкость.

— Э-э… — отозвалась я, стремительно краснея. — Э-э-э…

Ему же нельзя врать, он чует ложь! И что мне ответить? Что я сохну по лорду Эттрейо? От этого признания до догадки о том, что я — девушка, даже не шаг, а полшага!

9

— Цени, Сиэль! — торжественно продолжил правитель. — Я обучу тебя своему коронному приему! Перед ним еще не устояла ни одна женщина. Это — могущественное оружие в деле соблазнения, пользуйся им с осторожностью!

После такого вступления я невольно преисполнилась надеждой. Что там за секретный прием? Может, император и правду научит меня, как обратить на себя внимание? А я использую его советы для того, чтобы привлечь лорда Каэла! Тот влюбится в меня, мы уедем в его поместье и будем счастливы вместе… Я подняла на правителя взгляд, исполненный готовности внимать его наставлениям.

— Начнем! — дракон деловито оглянулся и щелкнул пальцами, отчего занавеси беседки сами собой расправились и полностью скрыли нас от чужих глаз. Я уважительно кивнула: понятно, бережет профессиональные секреты соблазнения, дабы они не попали в чужие руки.

— Итак, тебе нужно: шагнуть к предмету и резко притянуть к себе, — не откладывая в долгий ящик, император Арнел приблизился ко мне и, вдруг схватив за талию, притянул к себе. Резко, одним рывком. Я успела лишь прерывисто вдохнуть и выставить перед собой руки, пытаясь создать между нами хоть какой-то буфер. Ой… вдруг он поймет, что я женщина?

— Не копошись, Сиэль, — недовольно рыкнув, дракон слегка встряхнул меня, и я тут же замерла. Сердце гулко стучало в груди от страха, и я нервно облизала губы.

— Да не переживай ты так, прием работает безотказно, — по-своему понял мою нервозность правитель. — Шаг два: наклоняешься к объекту, медленно, глядя в глаза, — он действительно наклонился ко мне, и я завороженно уставилась в его зрачки, пытаясь не утонуть в давящем сознании менталиста, — а потом замираешь на несколько секунд, — он шепнул это чуть ли не мне в губы. Расстояние между нами равнялось всего нескольким миллиметрам, и я отчего-то очень четко осознавала, что, качнись я вперед, наши губы соприкоснутся. Мужчине, видимо, тоже пришло в голову что-то подобное, потому что он продолжил чуть напряженным голосом: — пока объект не закроет глаза. Все, можно целовать, дело сделано, — он вдруг оттолкнул меня и, отвернувшись, подхватил свой бокал, чтобы сделать глоток. Я выдохнула. Вот… менталист!

Я только сейчас осознала, что у меня мелко трясутся руки, и судорожно сцепила их. Да, надо признать, прием был действенным — даже меня проняло, при том, что я давно и безнадежно влюблена в другого. И сейчас я старательно смотрела по сторонам, пытаясь скрыть смущение, и не знала, куда деть руки.

— Ну что, справишься сам? — спросил император, делая еще один глоток вина.

— Не знаю, — едва мужчина отпустил меня, я тут же начала шататься. Сейчас мне пришлось схватиться за стол, чтобы не упасть. — Как я смогу… наклониться к предмету… если он выше-е-е? — провыла я, утирая слезы. Мне почему-то стало так обидно, что я не смогу воспользоваться секретным императорским приемом соблазнения, что, плюхнувшись на диван, я зарыдала в голос.

— Выше? — удивился правитель. — Хотя рост у тебя действительно мелковат. Ну… встань на цыпочки! — закатив глаза, правитель снова сдернул меня с места и, закинув одну мою руку себе на шею, придержал за талию — ноги почему-то не держали. — Пойдем, отведу тебя спать, пока ты еще ногами перебираешь. Ну или иди не спать, а сразу в город, пробовать мой метод. Допивай, — скомандовал он.

Я безропотно осушила предложенный бокал, почти не чувствуя вкуса, и тряпкой повисла на императоре.

— Эх, не умеешь ты пить, Сиэль, — с досадой констатировал мужчина. — Ладно, пойдем, доведу тебя.

Я лишь согласно икнула.

Однако до моих покоев мы не дошли. На полпути, когда мы все еще брели по саду — точнее, император практически волок меня, а я лишь вяло перебирала ногами — нам навстречу шагнула светлая тень.

— О, Эттрейо! — обрадовался император. — Забирай свое пьяное тело!

Мою руку скинули с императорской шеи, и через миг я оказалась в других объятиях — пахнущих морозом и снегом. На губах почти против воли расплылась довольная улыбка.

— Ваше величество, — бесстрастно произнес лорд Каэл над моим ухом, и по шороху удаляющихся шагов я поняла, что император ушел.

Прохлада ночного сада немного отрезвила, и, разлепив глаза, я уставилась на дракона, удерживающего меня за талию. Так, рядом никого нет, нужно действовать! Как там меня учил император? Рывком притянуть к себе?

Ухватившись за пояс мужчины, я дернула — но вот только весовые категории были разные. Вместо того чтобы притянуть дракона к себе, я впечаталась носом в его грудь и замерла, пытаясь удержать равновесие.

— Сиэль? — в голосе мужчины послышалось подозрение. Но руки, тем не менее, легли мне на спину, удерживая от падения, и я возликовала. Пусть криво, но метод императора работал! Теперь нужно как-то умудриться и поцеловать мужчину…

Подняв голову, я уставилась на его губы и горестно вздохнула, потому что оказалось, что лорд Каэл даже выше императора! Вот как ему не стыдно! Вымахал выше правителя! Тем более, дракон и не собирался наклоняться, и его губы парили где-то на такой же недосягаемой высоте, как и луна. Не прыгать же?

— Много выпила? — спросили эти самые губы, и я грустно кивнула. Наконец оторвав взгляд, я подняла его выше — и обнаружила, что мужчина смотрит на меня. Луна заливала его лицо романтичным сиянием, в воздухе плыл аромат роз — от ближайших кустов — а я, замерев, не могла отвести глаз. Между нами медленно разливалось напряжение. Наплевав на приличия, я уже было собралась подняться на цыпочки и обхватить его за шею — как, резко выдохнув, мужчина вдруг подхватил меня на руки и понес. Я не успела и пикнуть, как оказалась в своей комнате.

10

— Какой кошмар! — мельком выхваченное в зеркале отражение мигом вернуло меня в реальность. — Это что, я?

Однако после того, как я потерла глаза, всклоченная кикимора из зеркала никуда не пропала. Волосы у нее были спутанными, как мочало, и почему-то сбились на одну сторону, а лицо — слегка зеленоватым. Ох… и в таком виде меня узрел лорд Каэл!

Спешно раздевшись, я залезла в ванну, и через полчаса уже была чуть больше похожа на человека и чуть меньше — на ожившую нечисть. Еще пятнадцать минут ушло на просушку волос заклинанием и одевание, и вскоре я вышла в общую гостиную и села за накрытый к завтраку стол.

— По-моему, нужно уже подровнять длину, — озабоченно пробормотала я и, зажав прядь волос, пропустила между пальцами. — Слишком отросли.

Я всегда носила стрижку до середины шеи. Многие мужчины в империи могли похвастаться волосами подлиннее, хотя бы тот же лорд Каэл — его гладкие темные волосы доходили до лопаток, и челку он не носил. Но меня подобная прическа выдала бы с головой, и поэтому, скрепя сердце, я каждый месяц постригалась.

Дракон, как раз наливающий себе кофе, бросил на меня оценивающий взгляд — так, словно видел впервые. Его глаза обежали мое лицо, волосы, спустились на плечи. Я ощущала взгляд, словно реальные физические прикосновения, и в голове тут же всплыло воспоминание, как я, схватившись за мужчину, обдумываю, как бы его поцеловать. Вот позор… Ох, надеюсь, у меня сейчас щеки не красные?

Наконец, с трудом оторвав глаза от моего действительно заалевшего лица, дракон отозвался:

— Нет, не надо стричься. И так нормально.

— Хорошо, — сглотнув, я торопливо схватилась за кофейник. Нужно быстрее поесть и сбежать, а то сегодня утром мысли заводят меня куда-то совсем не туда!

В кабинет правителя я почти бежала — утренние сборы заняли дольше, чем обычно. Наверное, потому что сегодня нужно было превратиться не из девушки в парня, а из зеленого умертвия в приличного человека.

К счастью, я успела добежать раньше императора Арнела — ввалившись в комнату, я плюхнулась на свой стул, и почти сразу главные двери распахнулись, впуская дракона.

— Ваше величество, — поднявшись, я учтиво склонила голову, делая вид, что совсем не запыхалась.

— Сиэль, ну как, сбегал вчера в город? Получилось признаться? — спросил император, размашисто шагая к своему трону. Да, в кабинете стоял самый настоящий трон — не такой большой, как парадный в тронном зале, но все же позолоченный и украшенный резьбой и самоцветами.

Признаться? Наморщив лоб, я наконец сообразила, о чем он — правитель же вчера решил, что у меня роман с некой несуществующей девушкой! Эх… а что он мог еще подумать, учитывая, что я одета, как парень? А его способ я испробовала — на лорде Каэле. И убедилась в его полной неэффективности.

— Э… Нет, — сокрушенно призналась я и, не выдержав, обвиняюще выпалила: — Этот прием совсем не работает! Вы пробовали его на ком-то не из гарема?

— Как не работает? — император Арнел так удивился, что, изменив траекторию, подошел ко мне. — Ты точно сделал все правильно?

— Да! — я нервно огляделась по сторонам и шепотом перечислила, загибая пальцы: — Шагнуть — раз, прижать — два… Никакого эффекта!

Тут до меня дошло, что я стою и обвиняю правителя империи, что он дал мне неправильный метод, и поспешно продолжила:

— Но, конечно, дело во мне! Наверное, при моих исходных данных никакой способ не поможет, даже самый беспроигрышный. Простите, что потратил ваше время, ваше величество.

— Да уж, данные у тебя не самые подходящие, — задумчиво произнес мужчина, окидывая меня таким же оценивающим взглядом, как и лорд Эттрейо сегодня утром, — рост мелкий, сам тощий, — я похолодела, а император меж тем продолжил: — руки маленькие, а ноги…

Тут его взгляд упал вниз, на мои ступни. Находясь уже чуть ли не в обмороке, я перевела глаза туда же — и увидела императорские сапоги, черные и начищенные, и мои, чуть ли не в два раза меньше размером. Ох… неужели он догадался?

— Что это вообще такое? — внезапно рассвирепев, прошипел дракон. Его зрачки дрогнули, наливаясь темнотой, и я незаметно отступила назад, впрочем, тут же упершись в стол. — Почему у тебя такие маленькие ноги?

— Это… семейное, — сглотнув, выдавила я. Руки тряслись от ужаса, но голос, к счастью, нет, — у нас у всех такие, и у отца, и брата, и кота…— какого кота? Что я несу? — Нас так и дразнили: семья малоногов! — И, неестественно рассмеявшись, я поспешила бочком зайти за свой стол и спрятать выдающие меня с головой, если можно так выразиться, ноги. Вот почему я не догадалась купить обувь на несколько размеров больше! Напихала бы в носки бумаги…

— Ладно, — остыв так же резко, как и вспылил, правитель отошел от моего стола и сел на свое место. — Так почему же тебе не удалось поговорить со своей дамой сердца? Смелости не хватило? — в его голосе послышалась легкая насмешка. Да уж, ему-то вряд ли знакомы приступы застенчивости!

— Нет, э-э-э… времени, — вывернулась я, сочиняя на ходу. — Господин Эттрейо не любит, когда я брожу где-то по ночам. А сон у него чуткий.

— Не пускает тебя, значит, поразвлечься? — бровь дракона на миг взлетела вверх. — Придумал! Если уж этот дракон сторожит тебя, как строгая мамашка — дочь на выданье, то мы его обезвредим.

11

Сердце суматошно билось о ребра, отсчитывая секунды, а я все пялилась в темные, непроницаемые глаза мужчины. Он что, решил предаться со мной разврату? Но я же, как он считает, парень! А император никогда не был замечен в извращенных предпочтениях! Или я чего-то не знаю?

— Что? — наконец еле слышно выдавила я. Наверное, на моем лице был явственно написан настоящий ужас, потому что, вдруг усмехнувшись, дракон отстранился.

— Не идти же в город в императорской одежде, мне нужно переодеться, — пояснил он и принялся сам расстегивать застежки своего роскошного одеяния. — И тебе тоже нужно замаскироваться, сопровождающий в одежде дворцового чиновника младшего ранга выдаст меня с головой. Нарядим тебя служанкой.

— Да, — от облегчения, что император не собирается покушаться на мои телеса, я выдохнула и чуть не сползла по стене. Однако тут смысл его слов дошел до меня: — Служанкой? Почему не слугой?

— Потому что, — раздраженно дернув плечом от моей несообразительности, император сбросил свое верхнее одеяние из плотного шелка. Рубашка полетела следом. Сообразив, что пялюсь на голый императорский торс, я спешно зажмурилась и тут же покраснела. Что же мне делать! — Слуги обычно рослые и плечистые, а ты какой-то слишком мелкий. Слуга из тебя будет неубедительный, а служанка вполне достоверная. Раздевайся, сейчас позову евнуха и прикажу принести женские вещи, — на меня вдруг повеяло ветром от стремительных, как обычно, шагов, и дерганье одежды оповестило о том, что кто-то… Что император деловито расстегивает мой жилет!

— Не надо! — чуть не теряя сознание от ужаса, я вцепилась в его руки и открыла глаза. Брови мужчины тут же нахмурились — как и лорд Каэл, он не терпел неповиновения — и он угрожающе спросил:

— Ты что, перечишь мне?

— Нет, — я испуганно замотала головой, — то есть, да. То есть…

Громкий звон прервал мое невразумительное блеянье, и мы синхронно обернулись к застывшему на пороге евнуху. Вокруг него в живописном беспорядке валялись розы и осколки вазы, а по полу растекалась вода — видимо, он принес свежие цветы из сада. Евнух уставился на нас квадратными глазами, открыв от удивления рот — наверное, не каждый день набредал на полураздетого императора, силой стаскивающего вещи со своего секретаря.

— Я ничего не видел! — быстро сообразил слуга и бросился прочь. Я же перевела отчаянный взгляд на императора — и часа не пройдет, как по дворцу поползут самые невероятные слухи!

— Евнух Чонай! — позвал император и все же отпустил полы моего жилета. Облегченно выдохнув, я спешно принялась застегиваться.

Какое-то время в коридоре было тихо, но через полминуты евнух все-таки всосался обратно в дверной проем. Вид у него был обречённой, словно император собрался его убивать. Я настороженно покосилась на правителя — до этого же не дойдет?

— Евнух Чонай, садись на стул, — скомандовал император и, пошарив в ящике стола, кинул мне какой-то ком. Веревка? — Сиэль, вяжи его, только покрепче. А то сбежит и проболтается, что мы куда-то собрались.

— Вы куда-то собрались? — лицо евнуха тут же сделалось несчастным, и он бухнулся на колени и завыл, раскачиваясь из стороны в сторону: — Прошу, вяжите меня, убейте меня, только не покидайте дворца! Вдруг с вами что-то случится? Империя этого не переживет!

— Видишь? — дракон раздраженно закатил глаза и кивнул на стул. Не осмеливаясь перечить, евнух сел на него, но не перестал причитать. — В прошлый раз, когда я собрался прогуляться, весь кабинет министров упал на колени перед выходом и умолял меня не рисковать. Как будто я узник в тюрьме, а не правитель! — ожесточенно добавил император Арнел и ловко всунул в рот стенающему евнуху кляп. Я уже вязала руки слуги за спиной веревкой, затягивая покрепче. Бедный император… Даже самый нищий простолюдин может сходить на речку или прогуляться в лесу. А он, получается, вынужден постоянно торчать во дворце? Но вслух я спросила другое:

— Веревка, кляп, — я затянула последний узел. — Зачем вам в спальне такие наборы? Неужели к вам каждый день вламываются преступники?

— Вырастешь, узнаешь, — непонятно отозвался император. — Возможно. Ладно, что там с твоими вещами…

— У меня есть обычная одежда, — спешно вставила я. — Не дворцовая, а та, в которой я приехал в столицу. Можно я сбегаю и переоденусь? Пожалуйста! В платье я буду постоянно запинаться!

— Ладно, — видимо, поняв, что упаковать меня в одежду служанки будет нелегко, дракон махнул рукой. — У тебя пять минут.

Ровно через пять минут я уже стучала в его покои. От пережитой опасности разоблачения меня до сих пор потряхивало. А ведь день еще только начинается, и впереди поход в город с императором!

— Готов? — правитель шагнул мне навстречу, надвигая на глаза шляпу. — Пойдем!

— Куда вы хотите пойти в городе? — обреченно спросила я. Мужчина направился не к главным воротам, а к скромным боковым, через которые доставляли продовольствие и выходили слуги.

— Конечно же туда, где знакомятся с девушками! — обернувшись ко мне, он вдруг подмигнул мне. — В квартал развлечений!

Через ворота мы прошли без проблем. Император, надвинув шляпу еще ниже, показал страже какой-то жетон, и нас тут же пропустили. Однако я едва ли обратила на это внимания, потому что все мысли были о том, куда меня ведет император.

12

— Приветствую знатных господ, — мелодично произнесла она на великолепном драконьем наречии без малейшего намека на акцент. Окинув взглядом мои волосы, девушка улыбнулась одним уголком губ: — Мне нечасто удается увидеть земляков.

Светлые волосы в наших краях встречались нередко, поэтому определить, откуда я, для хозяйки изящно обставленной гостиной не составило труда. Тут, в драконьей империи, я не видела ни одного блондина: местные жители могли похвастаться более смуглым оттенком кожи и темными шевелюрами.

Я, все еще в состоянии легкого шока, промямлила что-то приветственное, но девушка уже отвернулась и вела нас к столам. Мы были в помещении не одни — тут и там на диванах сидели несколько мужчин, попивая вино и негромко разговаривая. В другой части комнаты располагалась своеобразная сцена.

— Ты, значит, ручная зверушка этого дракона? — спросила Эрэнэй, наливая вино и подвигая бокалы сначала императору, а потом — мне. — А почему без ошейника?

Она говорила на эттероунском наречии, и я подумала, что уже забыла родной язык. Иначе почему смысл ее слов ускользает?

— Без ошейника? — наконец переспросила я, на что девушка вскинула руки, чтобы рукава свалились к локтям. На каждом ее запястье блестело по тонкому браслету, от которых ощутимо фонило.

— У меня вот целых два, — безразлично произнесла Эрэнэй и пояснила: — Противомагические браслеты. А не то бы я уже спалила тут все к драконьей матери и сбежала.

— Умеете превращаться? — спросил вдруг император Арнел на чистом эттроунском, и я от удивления поперхнулась своим вином. Он нас понимает?

— Нет, — она пожала плечами. — Так что, к сожалению, огненные фокусы я сегодня не продемонстрирую. Могу разве что сгореть — но для этого вам вначале придется меня убить.

— Лучше спойте, — предложил мужчина, на что Эрэнэй обольстительно улыбнулась и отошла к своему помосту.

Я уставилась на девушку, не в силах оторвать взгляда от рукавов. Под ними, как я теперь знала, скрывались браслеты, не позволяющие использовать магию и освободиться.

— Почему она тут? — мой голос прозвучал слабо, но император услышал. — Рабство же запретили! Вы сами давали приказ искоренить его…

— Скорее всего, ее заставили расплачиваться за долги, — задумчиво предположил дракон. — Проживание, обучение, одежда…

Силуэт музыкантши вдруг на миг размылся, и вместо малознакомой девушки я увидела на стуле себя. Не забери меня лорд Каэл из приюта, я бы также попала в какое-нибудь заведение, где развлекала бы пьяную толпу. А вечером — и того хуже…

— Сиэль, ты чего позеленел? — обеспокоенно произнес император. — Услышал, что она назвала тебя зверюшкой, и решил мимикрировать под ящерицу?

— Можно, я лучше буду котом? — отозвалась я непослушными губами. — Котики милые… их никто не обижает.

И не водит по борделям, где они могут столкнуться с призраками своего прошлого.

— До кота ты еще не дорос, — задумчиво глядя на меня, отозвался дракон. — Пока тянешь лишь на мелкого ободранного котеночка. Которого мне зачем-то подкинул Эттрейо…

Тут его взгляд, только что расслабленный, вдруг приобрел остроту:

— А зачем, собственно, он привез тебя в столицу? Зачем привел ко мне?

— Меня? — я так удивилась, что даже не стала повторять очевидных вещей, которые император уже знал: что я приехала искать работу. — Ну… чтобы не сидеть постоянно в поместье. Там же, кроме нас с господином Эттрейо, никого не было…

Потому что, как оказалось, родственников у лорда Каэла нет, а жениться ему «не светит».

— А почему вы сказали, что он не сможет жениться? — вдруг выпалила я и испуганно замолчала от собственной дерзости. Ох, не нужно было задавать этот вопрос… Хотя, а вдруг дракон ответит?

— А вот это, мелкий котеночек, спроси у своего хозяина, — император назидательно покачал пальцем перед моим носом. — Или, если так любопытно, стащи с него одежду — и сам догадаешься.

Выражение любопытства на моем лице медленно сменилось ужасом. Раздеть его, и увижу причину, по которой он не может жениться?

Ему что, что-то отрезали? То, без чего жениться не имеет смысла?

—— Его… оскопили? — шепотом возопила я. В душе все помертвело от страха за лорда Каэла, а сердце облилось кровью при мысли о его страданиях. Забывшись, я подалась вперед и схватись за обшлаги императорской куртки. — Кто посмел так издеваться над ним?

— Что у тебя за мысли? Все у него на месте! — дракон вытаращил на меня глаза. Выдохнув от облегчения, я только сейчас сообразила, что без разрешения трогаю императора, представителя неба на земле, и спешно разжала пальцы, извинительно улыбаясь. Ой, надеюсь, он не разозлится!

— Простите, — сконфуженно пробормотала я.

— Плохой котеночек, — император укоризненно покачал головой, но в его глазах плясали смешинки. — С очень грязными мыслями.

Я уже открыла рот, чтобы возмутиться, что мысли у меня исключительно чистые, но меня отвлек летящий к нам сапог. Вскинув руку, я машинально испепелила его за секунду до того, как он врезался в голову императора. И только сейчас обратила внимание, что в зале, оказывается, разгорелась драка. Из-за стихов.

13

Наверное, я бы еще долго пребывала в ступоре, разглядывая складки шелка и шифона в руках, если бы в коридоре не послышался тяжелый топот и стук дверей. Проверяют комнаты! Представив, как меня хватают и бросают в тюрьму, я тут же решила, что на улице темно, и вряд ли император будет разглядывать, насколько я похожа на девчонку в наряде куртизанки из квартала развлечений.

Мигом скинув свою одежду, я надела предложенное. Хорошо, что Эрэнэй дала мне платье с высокой талией, точнее, совсем без талии — оно завязывалось над грудью и длинными складками спадало до пола. В империи не считали талию каким-то важным атрибутом красоты, который нужно было подчеркивать — драконы ценили маленькие ножки и глубокий вырез на спине. Собственно, поэтому весь разврат платья ограничился длинной до лодыжек и оголенными плечами. Ох, надеюсь, эти части тела меня не выдадут…

— Теперь прическа, — вернувшаяся Эрэнэй молниеносно скрутила мои волосы в пучок и проткнула несколькими шпильками. Сбоку она приколола гигантский тканевый пион чуть ли не больше моей головы, чтобы замаскировать недостаточную длину волос. — Все, — девушка практически вытолкала меня из комнаты. — Прямо и налево, спустишься по лестнице.

— Эрэнэй, — я, однако, снова возникла в дверях. — Сколько ты должна своей хозяйке?

— А что, если скажу, заплатишь за меня? — куртизанка невесело хмыкнула.

— Сколько? — с нажимом переспросила я, и она все же отозвалась:

— Десять тысяч.

Молча кивнув, я еще раз поблагодарила ее и поспешила по коридору. Надо бы как-то помочь ей, но деньги действительно большие, у меня таких не было. Может, лорд Каэл согласится заплатить ее долг? Или император. Она же помогла нам — вот пусть он и раскошеливается. Тем более, дракон явился сюда, чтобы попытаться ее соблазнить! Значит, захочет произвести на девушку хорошее впечатление.

Сообразив, что император сегодня ничего не добился, я беззвучно выругалась. Значит, он придет сюда еще раз? Лично мне хватило и одного посещения, после которого пришлось покидать Дом Пиона тайком по лестнице для слуг.

Где-то вдалеке все еще топали стражники, но мне повезло — на лестнице было пусто и тихо, и я без проблем выбралась наружу. Толкнув скрипнувшую дверь, я ступила на темную, хоть глаз выколи, улицу, и огляделась в поисках императора. Надеюсь, он не ушел?

— Пока я ждал, то решил тоже поучаствовать в состязании, — к счастью, светлый силуэт выступил из теней передо мной, и я перевела дух. Неспешно шагая ко мне, мужчина продолжил:

— Ее нежный образ сравнится с луной

Я ей до утра зачарован одной

А утром, от бденья ночного устав

Увижу я облик ее в своих снах.

«Действительно, неплохой стих, — подумала я, — лучше, чем про ту наложницу. Надо бы записать, пока не забыла, а то…»

И тут, остановившись прямо передо мной, император тихо спросил:

— По-моему, я заслужил свой приз, Эрэнэй?

И, не дожидаясь ответа, он наклонился ко мне и поцеловал.

Властно, уверенно, неторопливо. В поцелуе не было напора, но словно бы содержался вопрос — дракон медлил, дожидаясь от меня отклика. Ожидая, что я охну, вцеплюсь ему в плечи, разомкну губы, после чего можно будет смело записать на свой счет очередную победу.

Я же застыла, чувствуя, как внутри все холодеет от ужаса. Император целовал меня, прямо сейчас. Он перепутал меня — как он считал, мальчишку Сиэля — с куртизанкой Эрэнэй! Когда он осознает это, мне не жить!

И я даже не могу отпихнуть его — толкать императора строго запрещено дворцовым протоколом. Я труп. Матерь драконья… Что же делать? Что же делать, что же делать, что же…

Император меж тем не спешил никого убивать. Пока он лишь, не получив отклика, притянул меня ближе своим коронным жестом. Однако я наконец чуть отошла от шока, и, едва мужчина слегка отстранился, чтобы наклониться поудобнее и поцеловать уже по-настоящему, полумертвым голосом выдохнула ему в губы:

— Ваше величество!

Он замер, и я почти явственно почувствовала, как ладони на моей спине закаменели.

— Сиэль? — спросил дракон каким-то нехорошим тоном. Я в ответ лишь судорожно закивала, и тут он наконец-то отпустил меня.

Точнее, почти отшвырнул — ему-то толкаться не запрещалось никакими правилами. И тут же уставился с закипающей в глазах яростью.

— Почему ты молчал? Почему не оттолкнул меня?

— Толкать императора запрещено правилом номер сто пятьдесят семь из протокольной книги, — отозвалась я дрожащим голосом. Мало того что мой первый поцелуй был с мужчиной, который считает меня парнем… Так он еще и может дорого мне обойтись! Мамочки… — Простите! — несчастно выдавила я и сползла по стене на землю. Если честно, я хотела упасть на колени для пущего эффекта, но ноги меня действительно не держали и подломились, но как-то не в ту сторону. — Это все моя вина! Тут темно, и мне нужно было сразу подать голос. А я расхаживаю тут… в женском платье.

Если честно, я не чувствовала себя виноватой. Но сейчас нужно было как-то отвести сгущающиеся над головой тучи.

— Ладно, — отрывисто бросил мужчина. Он стоял надо мной, и его ноздри гневно раздувались. Резко выдохнув, дракон на миг прикрыл глаза, а когда открыл, я вздрогнула от таящейся в них угрозы: — Но если кто-то об этом узнает…

14

На следующий день проснуться вовремя стало настоящим испытанием: все-таки вернулись мы вчера поздно. Эх… может, опоздать? Император же тоже лег примерно в одно время с нами. Скорее всего, сегодня он на пару часиков задержится.

Однако, промучившись пару минут, я все-таки встала. Даже если император изволит прогуливать работу, я должна ждать его на своем месте. Тут мне в голову пришли слова лорда Каэла о том, что притворяться парнем мне осталось не так долго, и я воспрянула духом. Значит, скоро он позволит мне попросить отставку? И мы уедем обратно в поместье, где никто не будет водить меня по борделям ночью и требовать раннего подъема утром!

Я лелеяла эти мысли и когда собиралась, и пока завтракала. Даже заходя в кабинет императора, я все еще мечтательно улыбалась — но улыбка тут же завяла, стоило углядеть на троне его внушительную фигуру.

— Ваше величество? — я поклонилась, холодея. Неужели все-таки опоздала? Нет, гонг как раз бьёт девять утра. — Вы сегодня рано!

— Сиэль, — рассеянно отозвался правитель. — Быстрее тащи мне все на подпись, у меня сегодня много дел.

Рыбкой метнувшись к своему столу, я схватила кипу готовых документов, а потом — специальную плошку с налитыми на тряпочку красными чернилами. Дракон уже держал наготове императорскую печать, великую ценность, которая хранилась под семью замками — печать была символом власти поважнее короны. Без короны править можно, на худой конец, всегда можно заказать новую, а вот без печати — никак.

— Надеюсь, ты не проболтался насчет вчерашнего? — мельком спросил он, ставя красные оттиски на свитки и подписывая свое имя.

— Я? — вспоминав, о чем он, я залилась легкой краской. Хорошо, что дракон сидит спиной и не видит! — Конечно, нет!

После этого в кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь шлепаньем печати о бумагу. Неловко переминаясь с ноги на ногу, я пыталась отогнать воспоминания о толкающем меня к стене императоре и его губах, уверенно накрывающих мои. Ох… надо перевести тему. Что бы такого спросить? По работе.

— А у вас есть десять тысяч? — ляпнула я и по замершему вполоборота ко мне императору тут же поняла, что сморозила что-то не то.

— Ты что, шантажировать меня вздумал? — сквозь зубы процедил он, медленно оборачиваясь. Сообразив, как это прозвучало, я побелела и замахала руками пуще ветряной мельницы:

— Нет! Конечно, нет! Просто… Эрэнэй вчера сказала, что должна своей хозяйке десять тысяч, я подумал, что надо бы ей помочь, но у меня нет таких денег, вот я и решил спросить… Простите, — закончила я уже совсем полузадушенным голосом и согнулась в поклоне.

— Ладно, — неожиданно угроза, сквозящая в его голосе, потухла, и я осмелилась выпрямиться. Император уже откинулся на спинку своего креслотрона. — Для Эрэнэй можешь взять. Все, кому посчастливилось встретить императора, могут рассчитывать на мое великодушие, — важно добавил он, но тут же нахмурилил брови: — Надо бы послать с ней охрану, чтобы проводили до границы.

— Да, отличная идея, — поддакнула я, переводя дух. Кажется, пронесло… Вот надо же мне было такое ляпнуть!

— Или забрать ее себе в гарем? — неожиданно спросил повелитель.

— Да, ваше величество, — отозвалась я уже с сомнением. Если она переедет во дворец, тут, конечно, станет повеселее — мне кажется, мы найдем с ней общий язык. Но вот неизвестно, мечтала ли девушка о таком «счастье», как жить в придворном серпентарии, именуемом гаремом. Слухи о плетущихся там интригах долетали до меня даже сквозь толстые двойные стены, окружающие дворец наложниц.

— Ладно, наверное, ты прав, ей тут не понравится, — император каким-то образом уловил мое сомнение, и, выдрав из стопки пустой лист, шлепнул внизу печать. — На, напиши там сверху, чтобы тебе выдали деньги и охрану.

— Да, ваше величество, — обескураженно отозвалась я, принимая пустой лист. Он соображает, что делает? А если я напишу, что провозглашаю себя министром? Или вместо десяти тысяч укажу сто, а остатки заберу себе? Это что, какая-то проверка?

Быстро сев за свой стол, я написала на листе распоряжение о выдаче десяти тысяч и охранников для сопровождения и, кашлянув, показала императору:

— Вот, все готово.

— Да, иди, отдай кому надо, — махнул рукой мужчина, не глядя на документ.

— Вы что, даже не посмотрите, что тут написано? — не выдержала я.

Император наконец поднял голову, и я съежилась под взглядом его темных, непроницаемых глаз.

— Решишься обмануть меня, Сиэль — пожалуйста, дерзай, — спокойно отозвался он. — Мне даже интересно, сколько ты протянешь перед тем, как я пойму все по нервозности в твоей ауре. Хотя, — тут его взгляд стал расфокусированным, — ты постоянно какой-то дерганный. Все, иди, отдай свиток Эттрейо, пусть займется этим. О, вот и он, кстати, — дракон перевел взгляд на дверь, куда как раз входил лорд Каэл собственной персоной, в жемчужно-сером одеянии и с непроницаемым лицом.

Я осторожно скатала свиток, стараясь не помять. Выходило плохо, потому что руки дрожали. Конечно, у меня в ауре нервозность! Я ведь вру с самого начала! Точнее, притворяюсь не тем, кем являюсь на самом деле.

Пока я старалась восстановить спокойствие, император выслушал отчет о готовой налоговой реформе. За вчерашний день лорд Каэл успел не только изучить предложение министра Линдона, но и внести свои правки, а также убедить чиновника в их обоснованности. Как он это сделал, я не представляла — разве что гипнозом. По-моему, министр Линдон был готов скорее съесть свою шапку вместе с церемонным одеянием, чем сотрудничать.

15

Лорд Каэл проездил еще два дня, и все это время я не находила себе места. Дошло до того, что вечерами, когда дворец погружался в сон, я устраивалась напротив дворцовых ворот и гипнотизировала вход, пока глаза не начинали слипаться.

Чувствовала я себя при этом преотвратно. Зря император окрестил меня котеночком. Я самый настоящий щеночек, преданно ждущий хозяина. Жалкий, верный щеночек. Но, даже понимая это, я не могла отойти от клятых ворот.

Наконец, на третий день лорд Каэл вернулся, а я совершенно пропустила этот момент. Просто, проснувшись утром, вдруг почувствовала, что не одна — и действительно, когда я показалась в общей гостиной, мужчина был уже там.

— Лорд Каэл! — обрадованно поприветствовала его я.

— Сиэль, — он кивнул и принялся расспрашивать меня о том, что случилось за время его отсутствия. Обстоятельно отвечая, я искала на его лице признаки влюбленности в Эрэнэй и того, не поселил ли он ее в городе, неподалеку от дворца, чтобы было проще навещать. Наконец, не выдержав, я спросила:

— А Эрэнэй? С ней все в порядке?

— Да, — отозвался дракон. На его лице при звуке имени куртизанки не дрогнул ни один мускул, взгляд не смягчился и не затянулся мечтательной поволокой, и я облегченно выдохнула. — Я проводил ее до границы. Давай быстрее ешь и пойдем к императору. Если он дал мне это поручение самолично, то нужно отчитаться о его выполнении.

Тут дракон подвинул ко мне кофейник и тарелку с булочками, и я со спокойной совестью вцепилась зубами в сдобу. Боги, как же я проголодалась! Неудивительно — все эти дни от снедающей ревности и беспокойства я едва ли могла что-то проглотить.

Император, завидев лорда Каэла, обрадовался. Но, как оказалось, не потому, что его возвращение означало успешную доставку Эрэнэй до границы.

— Ну наконец-то! — произнес он вместо приветствия. — Теперь можно устроить пир, я уже заждался. А мой секретарь и вовсе бродил, как собственное привидение. Вот бы за меня кто-то так беспокоился!

Он коротко хохотнул, довольный шуткой, а я чуть не провалилась сквозь землю. Вот обязательно сообщать лорду Каэлу, что я ждала его, как верная собачка?

— Простите, что утомил вас ожиданием, — безупречно вежливо отозвался лорд Каэл. Правитель отчего-то поморщился от его политеса, но, однако, тут же потер руки в предвкушении.

— Итак, сегодня вечером жду тебя в главном зале, Эттрейо. Наконец-то повеселимся!

И, бурча, как же ему скучно в этом дворце, правитель отпустил господина Эттрейо, а меня усадил перебирать и читать вслух письма. Я бездумно шевелила губами, едва ли осознавая смысл слов, а в голове непрестанно крутились мысли. Интересно, что за грандиозный пир задумал император Арнел? Он будет такой же, как те, что я уже посещала во дворце, или?..

Или. Второй вариант оказался верным. Пир потрясал своей роскошью и вычурностью, и не только меня, наивного провинциального секретаря, но и искушенных императорских чиновников — я видела это по тому, как округлялись их глаза, когда они заходили в зал.

А посмотреть тут было на что. Потолок заколдовали, чтобы он походил на звездное небо с сияющими галактиками, плывущими по своей траектории звездами и пылающей серебряным огнем реке Млечного Пути. Расставленные буквой П столы ломились от яств. В центре зала было свободное место для танцовщиц и музыкантов, и сейчас там извивалась группка полуодетых красавиц. Жен с собой предусмотрительно не взяли, и никто не мешал чиновникам глазеть.

Едва мы с лордом Каэлом зашли, к нам тут же бросился распорядитель и, сверяясь с планом, повел вперед. Вот тут, в отдалении от императорской персоны, не самые почетные места. Вот эти, в середине, уже почетнее, сидеть тут было бы неплохо.

Однако, под изумленными взглядами придворных распорядитель провел нас во главу стола и усадил по обе руки от императора. Точнее, от его кресла — сам он еще не явился.

Я уставилась на свое место ошеломленным взглядом, не решаясь сесть. То есть, я всегда находилась подле императора — вдруг понадоблюсь. Но на званых ужинах мне полагалась табуреточка чуть позади трона, куда сердобольные слуги изредка приносили тарелки с едой. А один раз и вовсе пришлось стоять.

Однако лорд Каэл спокойно сел, ничуть не тушуясь вонзившихся в него взглядов, словно каждый день сидел по правую руку от правителя. Сглотнув, я опустилась на предназначенное мне место. Что император задумал? Просто напоить господина Каэла, или у него какие-то свои планы?

Не знаю насчет других планов, но спаивать моего названного родственника император принялся чуть ли не до начала пира. Едва появившись и покивав придворным, он тут же всунул в руки лорда Каэла наполненный кубок. Торжественная музыка, зазвучавшая при его появлении, смолкла, и он поднял свой кубок, лучезарно улыбаясь.

— Приветствую всех собравшихся! — произнес правитель в упавшей на зал тишине. — Да начнется пир!

И пир, под аплодисменты гостей, действительно начался.

То, что кроме коронных навыков соблазнения император владеет еще и безотказными приемами спаивания, я уже знала на своем опыте. И секрет его был прост: правителю не отказывают.

Так, в первые десять минут пира он успел произнести тост за возвращение лорда Каэла в столицу, за то, что тот разобрался с налоговой реформой и за то, что сегодня такая хорошая погода. Причем предлагал эти тосты правитель не всему залу, а индивидуально лорду Каэлу.

16

Стоило выйти на свежий воздух, дракон, вопреки моим надеждам, не протрезвел. Похоже, в зале он старательно удерживал контроль над своим телом и сознанием, а теперь, когда мы оказались вдвоем, тот его покинул. Иначе как объяснить то, что я практически волокла мужчину в покои, а он лишь перебирал ногами?

Однако мне совсем не было противно от такого соседства. Обычно я недолюбливаю выпивших людей — они шумные, непредсказуемые… опасные. Но лорд Каэл был настолько хорошо воспитан и благороден, что вино лишь расслабило его. «Император так ценит его», — с гордостью подумала я и, обернувшись, наткнулась на встречный взгляд. Слегка расфокусированный.

— Правителю ты нравишься, — произнес лорд Каэл. — И твои ноги.

— Ноги? — я недоуменно моргнула. Они-то тут при чем?

— Ему только ноги и подавай, — непонятно пояснил мужчина. — Чем меньше, тем лучше. Фетишист…— это он пробормотал себе под нос, еле слышно.

— Эм…— я поняла, что ничего не понимаю. Однако тут мы, к счастью, ввалились — другого слова подобрать было нельзя — в наши покои. Доведя лорда Каэла до кровати, я разжала руки, и он тут же рухнул на покрывало, закрыл глаза и медленно, ровно задышал. Неужели уснул?

Стянув с него сапоги, я вышла. Конечно же, выбираться из дворца к какой-то несуществующей даме сердца я не собиралась. Просто лягу спать. Однако через полчаса, уже переодевшись в спальный комплект, я сообразила, что нужно бы расстегнуть лорду Каэлу воротник — вдруг ночью ему станет душно?

Толкнув дверь спальни, я медленно подошла к спящему мужчине. Он лежал неподвижно, а его грудь мерно вздымалась. Четкие, будто очерченные углем брови слегка хмурились, словно дракону снилось что-то тревожное, темные волосы разметались по подушке.

Решившись, я села на край кровати и осторожно расстегнула пару верхних застежек. Тут взгляд упал на его грудь, и в голове сами собой всплыли слова императора. О том, что если мне любопытно, почему лорд Каэл не может жениться, нужно стащить с него одежду.

Мне было любопытно, очень. Но не раздевать же его действительно? Однако… я же не буду стаскивать с мужчины штаны, как какая-то извращенка, я просто расстегну одежду… Чтобы ему было удобнее спать.

Пальцы словно против воли легли на полы одежды дракона, и я принялась расстегивать ее дальше. Может, у него неприличная татуировка, которую он сделал в молодости и теперь стесняется? И поэтому не женится. Ну так я найду способ деликатно сообщить, что не обращаю внимания на такие мелочи. Или это не татуировка, а следы болезни? Неприличной?

Руки тряслись, и я все время бросала осторожные взгляды на лицо мужчины — но он спокойно спал. Расстегнув последние застежки рубашки, я перевела глаза на его грудь. На гладкую, белеющую в сумраке комнаты кожу без единого следа неприличных татуировок. Щеки невольно опалило пожаром, и я поспешно отвела глаза. Вдруг стало так стыдно, что я торопливо поднялась и уже было собралась накрыть мужчину сползшим краем покрывала, как вдруг он повернулся во сне — и расстегнутая рубашка сползла с плеча.

Шрамы.

Сглотнув, я села обратно на постель, неверяще глядя на десятки тонких полосок, плотно покрывающих спину мужчины. Протянув руку, еле касаясь, провела вдоль одной из бугристых отметин, ощущая под пальцами пылающую жаром кожу. Или это мои руки похолодели от страха, и на контрасте его тело словно в огне? Неважно. Кто это так с ним? Почему он не залечил шрамы, с драконьей-то регенерацией?

Судорожно вздохнув, я снова взглянула в лицо лорду Каэлу — и вдруг обнаружила, что его глаза открыты, а совершенно не сонный взгляд направлен на меня. Ой… Мамочки!

Я было попыталась отдернуть руку, но дракон перехватил мое запястье. А потом, поднявшись, подмял под себя. Дернувшись, я обнаружила, что его руки крепко прижимают к кровати мои запястья. Он что, будет ругаться? Отчитывать?

Но он сделал кое-что другое. Медленно нагнувшись, лорд Каэл поцеловал меня.

Болезненно, нежно. Словно я была бабочкой, тронь которую — и сломаешь хрупкие крылья, сотрешь с них пыльцу и погубишь. Мужчина на миг отстранился и взглянул на меня, и в его глазах было столько чувств, что у меня перехватило дыхание. Не знаю, чего он ждал — может, сопротивления, может, искал на моем лице признаки ответных эмоций — но я, совершенно ошеломленная, могла лишь смотреть на него широко распахнутыми глазами, тяжело дыша.

Отпустив мои запястья, дракон переплел наши пальцы. Я судорожно вдохнула, и этого было достаточно, чтобы мужчина отбросил всякую осторожность и буквально впился в меня, отчаянно, безрассудно. Его язык проник в мой рот, исследуя, дразня. Одна его ладонь провела по моей руке от кончиков пальцев до плеча, а потом дракон просунул ее мне под спину и прижал к себе так тесно, как будто хотел прочувствовать каждый сантиметр моего тела. Словно меня могли вырвать из его рук. Словно я могла растаять, как дым, а этот поцелуй был последним перед тем, как мы навсегда расстанемся.

— Эрэнэй, — хрипло выдохнул он мне в губы, и я застыла, как будто мне с размаху залепили пощечину. Точнее, будто меня с размаху задавило каменной глыбой, а я, еще не осознав, все пыталась сделать вдох.

Он перепутал меня с другой.

Резко оттолкнув лорда Каэла, я перекатилась и бросилась прочь из комнаты. Слезы жгли глаза. Я пронеслась по коридорам и, вывалившись в сад, забилась под раскидистый платан, в тень розовых кустов, и наконец-то разрыдалась. Меня не беспокоило даже то, что плакать во дворце, полном стражи, евнухов и слуг — это все равно что прилюдно признаться в слабости. Я просто не могла вернуться в наши покои.

17

Придворный, слегка побледнев, тем не менее упрямо сжал зубы, намереваясь требовать своего. Видимо, в его мечтах он уже стоял за троном — первая наложница, родившая сына, становится императрицей. Однако министр не учел того, что императору не стоило угрожать. И что непристойности, на которые он намекал, существовали только в его воображении.

— Вы соображаете, в чем меня обвиняете? — глухим от бешенства голосом прошипел император. Встав, он шагнул к придворному, и тьма, сорвавшаяся с кончиков его пальцев, окутала того плотным облаком. — Значит, евнух Чонай вам докладывает. Отвечайте!

Даже я, съежившаяся на стуле, ощутила непреодолимое желание рассказать обо всех своих секретах. А придворный, попавший под прямой удар, и вовсе захрипел, пытаясь сдержаться — и тут же слова посыпались из него, как горох из прохудившегося мешка.

— Он сказал, что потом вы ушли в город. Но ведь вы уже месяц как не навещаете наложниц! Значит, у вас роман с кем-то другим. С кем-то, кто всегда рядом. Мерзкая, противная естеству связь…

Захлебнувшись, он вдруг замолчал, и только ужас в глазах поведал, что такое решение не было добровольным.

— Вы слишком много болтаете, бывший министр юстиции Пассон, — зловеще оскалившись, добавил правитель. — Думаю, нужно забрать у вас эту возможность. До самой смерти вы больше не произнесете ни слова.

Министр тут же свалился на колени, как подкошенный, то ли не в силах стоять, то ли надеясь вымолить прощение. Однако было уже слишком поздно. Решившись угрожать правителю, он подписал себе приговор. И теперь мне предстояло его оформить.

— Сиэль! — рявкнул император. — Пиши приказ. Всыпать министру Пассону двести ударов палкой и лишить должности. За непочтение к правителю. Евнуха Чоная казнить на глазах у бывшего министра юстиции. Проследи, чтобы он смотрел. Следующий прокол — и он последует за своим шпионом.

— Да, ваше величество, — полумертвая от ужаса, я спешно записала распоряжение правителя. Строчки были кривее кривого, потому что руки тряслись. Он приказал убить человека? За переданный слух? А второго — лишить всего, и должности, и дара речи… Конечно, министру не стоило шантажировать императора. Но я все равно была в шоке от столь решительных действий.

И еще — если он карает так за одну разболтанную сплетню, то что будет со мной, когда правитель узнает, что я все время его обманывала? Со мной и лордом Каэлом?

Едва вызванные стражники увели министра, император, раздраженно откинув полу одеяния, опустился на трон и повернул голову ко мне. И сразу заметил мое плачевное состояние.

— Ты что, считаешь, что я был неправ? — снова распаляясь, прошипел он. Я испуганно замотала головой:

— Нет, ваше императорское величество. Министр… бывший министр Пассон пытался предложить вам… э-э… подпорченную девицу. Ее ребенок считался бы наследником, по сути, это государственная измена — усадить на трон ребенка другой семьи, кроме императорской. Вы проявили великодушие, всего лишь лишив его должности.

Я даже не кривила душой. Пассон задумал глупую аферу. Вероятно, не ожидал, что императору известны такие мелочи, как сплетни о его семье. Но как придворный собирался обойти проверку наложниц, если его дочь действительно в положении? Входящие во дворец императорские жены должны быть невинными.

— А евнух Чонай? — спросил вдруг правитель. У меня перед глазами встало перепуганное лицо служащего в бесформенных одеждах евнуха, которого мы с императором связали в его покоях.

— Вдруг… вдруг его заставили? — нерешительно спросила я. Голос явно дрожал. Мне стоило бы просто похвалить императора, одобрить его действия — но я не могла. Как можно казнить человека, не разобравшись?

— Это неважно, — дракон, сжав зубы, отвернулся. — Если ему угрожали, он мог прийти ко мне. Я не терплю только двух вещей, Сиэль — тупости и предательства. Не вздумай предавать меня, — он вдруг снова вперил в меня темный взгляд. Взгляд, в котором клубилась тьма его дара, дара менталиста.

— Да, ваше величество, — сглотнув, пробормотала я. К счастью, император не стал меня допрашивать, как только что министра Пассона. Дождавшись, пока я запишу его распоряжение на чистом пергаменте, он поставил на нем печать и отправил меня в министерство наказаний. И я удалилась на подкашивающихся ногах, осознавая, что сегодня мне придется присутствовать на казни. Смотреть. И с ужасом представлять, что же правитель сделает со мной, если узнает правду.

В министерстве наказаний знали свое дело. Они споро забрали приказ, посмотрели на мое белое лицо, выдали стакан успокоительного и убежали готовиться. Уже через час я сидела на стуле, стараясь не поворачиваться к деревянному помосту, а во время казни и вовсе зажала уши. Однако мне пришлось смотреть на бывшего министра — он мрачно пялился перед собой и даже не вздрогнул, когда его бывший подельник и шпион распрощался с жизнью.

Наблюдать за наказанием самого министра я, конечно же, не осталась. Мне хватило и того, что по пути из мрачного здания — министерства наказаний — я услышала разговор служащих, которые обсуждали палки для наказаний. Палки, удары от которых долго не заживают, и шрамы от них невозможно свести.

Шрамы… Перед заторможенным успокоительным снадобьем сознанием возникла спина лорда Каэла, в тонких полосках старых отметин.

Его наказали. Шрамы от наказаний государственных преступников не заживают.

18

В кабинет в этот день я все-таки вернулась. Приведя себя в порядок и глянув напоследок в зеркало, я нашла, что выгляжу достаточно нормально, чтобы показаться императору. Краснота с глаз исчезла после умывания, а новые, светлые жилет и рубаха, сшитые накануне, удачно оттеняли лицо, так что я выглядела не бледно-зеленой, а просто бледной.

Да и чувствовала я себя гораздо спокойнее. В голове постоянно звучали слова лорда Каэла. «Все будет хорошо». Если я и могу верить кому-то в этом мире, то только ему. Человеку, спасшему меня от ужасной жизни в рабстве и изменившему мою судьбу.

Поэтому, разыскав императора в его любимой беседке, я доложила, что приказ о наказании исполнен. К моему удивлению, вместо того чтобы продолжить игру в шашки с генералом Роббсом, правитель поднялся и направился в кабинет. Мне не оставалось ничего другого, кроме как тащиться следом.

— Какая у нас, по-твоему, возникла проблема? — спросил он на ходу. — Из-за всей этой ситуации?

Сплетни о неправильных отношениях императора со своим секретарем? Так вряд ли министр Пассон решится их распускать, тем более, он даже не в состоянии разговаривать. Месть со стороны его семьи? Или, может, евнух Чонай успел передать свои домыслы кому-то еще?

— Э-э… Наверное, другие чиновники возмутятся, что человека такого положения, как министр Пассон, наказали без суда? — рискнула предположить я.

— Почти, — бросив на меня косой взгляд, император слегка усмехнулся. —Главная проблема — это то, что у нас теперь нет министра юстиции, — продолжил он и, неожиданно остановившись, повернулся ко мне. — Ты говорил, Эттрейо нечем заняться?

— Лорду Каэлу? — несколько обескуражено переспросила я и неуверенно пожала плечами: — Наверное.

— Так что, мне назначить его министром юстиции? — продолжил пытать меня правитель. Мы уже дошли до кабинета, и сейчас он стоял у трона, а я — перед ним. На том же самом месте, где утром допрашивали министра Пассона. Эта картина встала перед глазами так ярко, что я потрясла головой, выгоняя неприятные воспоминания. Может, лучше лорду Каэлу уехать, а не пробовать построить карьеру дворцового чиновника? И мне с ним. Слишком уж тут опасно.

И поэтому я сделала постный вид и безразлично отозвалась:

— Как вам будет угодно, ваше величество. Я не разбираюсь в вопросах дворцовых назначений.

Император покачал головой и вдруг улыбнулся. Гораздо искреннее, чем до этого.

— Пиши приказ, Сиэль, — он повелительно махнул рукой и сел на свой стол. — Я решил назначить Эттрейо. Сейчас ты не врал мне. Наверное, вы действительно не пытаетесь вскарабкаться повыше, пользуясь положением.

Что? Я так вытащилась на дракона, что он снова усмехнулся и кивнул головой на мой стол. Пришлось садиться и готовить официальное распоряжение, которое правитель тут же скрепил императорской драконьей печатью. Это была проверка? Как та, с пустым приказом на десять тысяч?

Ох… Лучше бы я закивала и принялась с энтузиазмом нахваливать идею правителя!

Однако дело было сделано, и, отдавая евнухам приказ для оглашения, я с ужасом поняла, что мы застряли во дворце. На веки вечные. Если раньше можно было уехать в любой момент — просто подать прошение об отставке императору — то сейчас все усложнилось. Секретаря заменить легко, а министра — нет.

Кроме этого, теперь лорд Каэл точно не захочет покинуть дворец. Потому что он всегда радел за род Эттрейо, даже если от того остался жалкий кусочек. Дракон не упустит такой возможности вернуть семье Эттрейо былое величие.

Больше никаких дел для меня не нашлось, и император великодушно позволил своему секретарю удалиться, чему я дико обрадовалась. После такого сумасшедшего дня силы были на исходе. Мне едва хватило энергии, вернувшись в покои, поздравить господина Каэла с назначением, после чего я завалилась спать даже без ужина.

И правильно сделала, потому что ночью меня разбудили.

— Секретарь Эттрейо! Секретарь Эттрейо! — кто-то тормошил меня за плечо, а я все не хотела просыпаться. Секретарем я буду в рабочее время, а сейчас я Сиэль, которая хочет спать. — Император зовет! Быстрее, его величество сочинил стих. Нужно срочно записать!

Так. Я мигом села, моргая и сонно вглядываясь в темную фигуру передо мной. Новый евнух императора, назначенный вместо Чоная.

— Иду. Где он? — хриплым со сна голосом спросила я и действительно сползла с кровати. Все равно я в безразмерной мужской пижаме.

— В купальне, —дрожащим голосом отозвался евнух и взмолился: — Прошу вас, побыстрее!

— Подождите за дверью, — твердо отозвалась я. К счастью, евнух не стал настаивать, что лично запихает меня в секретарскую форму, лишь бы я собралась побыстрее, и вышел, а я плеснула в лицо горсть воды и кое-как натянула вещи. В прошлый раз, когда император позвал меня записывать стих, мне влетело за нерасторопность, нужно поспешить.

— Пойдемте, — я шагнула из своей комнаты и чуть не столкнулась с лордом Каэлом, тоже полностью одетым.

—Я провожу, — бескомпромиссно произнес он, глядя на евнуха, и тот, вздохнув, все же ушел. А я следом за лордом Каэлом пошла по коридорам и садовым дорожкам, прижимая к груди блокнот.

Зачем он вызвался отвести меня? Может, хочет вначале проверить, не с наложницами ли император развлекается в купальне? Какой лорд Каэл все-таки благородный, — я невольно улыбнулась. — Несмотря на то что я вынуждена притворяться мужчиной, он все равно заботится о моем моральном облике.

19

Но все равно, сбежать из дворца я не могу. А если вдруг каким-то чудом это удастся, то лорду Каэлу придется отвечать за двоих. Значит… значит, я должна вернуться в купальню.

Решившись, я поднялась и взяла новый блокнот взамен утонувшего. Руки дрожали. Взглянув напоследок в зеркало, я увидела свое бледное и испуганное лицо. Отчего-то сейчас я смахивала на переодетую девушку, как никогда.

«Это все из-за отросших волос, — подумала я и на деревянных ногах вышла из комнаты. — Я же хотела подстричься, почему господин Эттрейо меня отговорил?»

И как так вышло, что мой жилет оказался у него в руках? Получается, мужчина сдернул его? Наверное, когда я падала в бассейн, он попытался удержать меня, но ухватил лишь ткань…

Купальня выросла передо мной слишком быстро. Я на миг замерла у ее темной громады, собираясь с силами, а потом зашла внутрь. Прошла по коридорам. Главное, не плакать, слезы мигом меня выдадут. Толкнула дверь в личную купальню императора.

Они были тут, в комнате отдыха. Оба. И оба обернулись ко мне, когда я зашла. Стараясь не свалиться в обморок от страха и нахлынувшей вдруг тошноты, я прошла вперед и поклонилась.

— Прошу прощения, ваше величество, что упал в бассейн и потревожил ваше купание, — мой голос почти не дрожал, только был странно деревянным.

Император смерил меня тяжелым взглядом, буквально пригвоздив им к полу. К счастью, он уже облачился в роскошный, расшитый золотой нитью халат. Лицо лорда Каэла было делано спокойным, и его выдавала лишь напряженная поза.

— Руки, — внезапно произнес император, и я, недоуменно моргнув, вытянула ладони вперед, зажав блокнот подмышкой. Правитель что, собрался стукнуть меня по пальцам линейкой?

Однако император задумал что-то другое. Он перевел взгляд на господина Эттрейо и кивнул на меня, и тот, еле заметно замешкавшись, шагнул мне за спину. И перехватил запястья, удерживая их примерно на уровне плеч. Блокнот со стуком упал на пол, а я удивленно моргнула и попыталась обернуться. Что происходит?

Обернуться не получилось. Император вдруг приблизился, и я перевела настороженный взгляд на него. Что он задумал?

Странно дернув подбородком, дракон протянул руку и коснулся моей одежды. Я все еще ничего не понимала, но, когда его пальцы легли на застежку жилета, и первая пуговица оказалась расстегнутой, наконец сообразила. Он хочет раздеть меня, чтобы убедиться! Судорожно дернувшись, я попыталась вырваться, но ладони лорда Каэла стиснули мои запястья, словно тисками. Пульс, бьющийся под его пальцами, наверное, зашкаливал.

Безуспешно. Освободиться не получалось. Подняв дикий взгляд на императора, я было собралась умолять отпустить меня — но не смогла выдавить ни слова, увидев затаившийся в его глазах опасный огонек. Он в ярости, хотя и сдерживается. Судорожно всхлипнув, я замерла, чуть ли не теряя сознание от ужаса.

Лучше бы я его потеряла. Когда жилет оказался полностью распахнутым, император скинул его с моих плеч, и тот повис на локтях. Его пальцы легли на пуговицы рубашки. Тут он ненароком коснулся моей кожи, отчего щеки тут же опалило жаром.

Первая пуговица. Вторая. Третья, четвертая — и вот, добравшись до низа рубашки, император распахнул ее полы. Вскинув пальцы, мужчина легко шевельнул ими, вызывая частичную трансформацию. У меня перед глазами мелькнул блестящие, черные когти, и ладонь правителя легла на мою шею.

Подушечки пальцев провели по коже практически нежно, хотя когти легко царапнули. Впервые с моего появления в этой комнате мужчина взглянул мне в глаза, и меня поразило застывшее в его зрачках выражение недоверия. Гнева и…

И жажды. Шорох распарываемой острым когтем ткани известил о том, что бинты пали смертью храбрых. У меня перед глазами уже темнело от ужаса, и если бы лорд Каэл не держал мои запястья мертвой хваткой, я бы давно свалилась. Через миг повязки упали на пол, и грудь захолодил ночной воздух. Дракон опустил взгляд вниз, и я почувствовала его прикосновения на коже — положив руку на ключицы, он, едва касаясь, провел пальцами до талии, одновременно отодвигая полу рубашки.

И все увидел. Судорожно сглотнув, дракон медленно перевел взгляд на мое лицо, а его рука на талии вдруг потяжелела. Зрачки мужчины наполнились темнотой, и дыхание стало едва ли не таким же прерывистым, как у меня. Я попыталась отодвинуться от него как можно дальше, чувствуя, как сознание затапливает ужас, и…