Сила магии

Траул

Повелитель темных магов Траул ходил по приюту Нортона и слушал краем уха отчет своего помощника Марка Добрина. Приют располагался в одном из крупнейших городов Канады. Это был даже не приют, а дыра. Интересная дыра, но все же. Крошечные спальни с многоярусными кроватями, туалеты с отбитым кафелем на полу. Дети ходили поношенные, но в общем-то довольные и заинтересованные. Девочки украдкой щелкали смартфонами, снимая самого Траула в их обители! Траул кивнул одному из своих людей, и тот пошел запрещать фотосъемку. Усилие было лишним: к девочкам уже подошел один из учителей – азиат, который путанными предложениями велел всем разойтись.

Приют был настолько маленьким, что коридоры, казалось, давили на людей.

Траул ждал всех данных по двум сбежавшим подросткам. Ему должны были вручить их медицинские карты и рассказать, что еще делал тот, который проложил Гранд-Каньон за пределами приюта.

- Господин Траул, - голос Добрина зазвучал особенно отчетливо.

Траул откликнулся не сразу. Он зашел в класс и уставился на портал. В этом месте использовали нелегальные порталы. Два из них не отслеживались. Одним из таких додумались воспользоваться беглецы.

- Господин Траул, - снова позвал Добрин.

На сей раз Траул обратил на него внимание.

- Да, Марк? Что такое?

- Юноша, который пропал. Белый, брюнет, серые глаза. Его учитель, мистер Джозеф Смит…

- Где учитель? - перебил Траул. Он видел мальчика и сам, ему не требовалось общее описание его внешности.

- Эм, - Марк обернулся и неуверенно ткнул пальцем назад и влево. – Там.

- Я пойду один, - сказал Траул и оставил Марка.

Мистер Смит нашелся в коридоре, где он загонял малышню в комнату. Малышня тихонько пищала и запиналась. Увидев Траула, мистер Смит тут же отвлекся от своего занятия.

- Нам нужно поговорить, - сказал Траул.

Мистер Смит кивнул и проскользнул в один из свободных кабинетов. Траул вошел вслед за ним и, махнув через плечо, поставил глушилку.

- Тот, который сбежал, - без предисловий начал Траул, - вы не в курсе, у него нет родимых пятен?

- Что? – мистер Смит выпучил глаза на такой вопрос.

- Пятно родимое. У него есть родимое пятно? На плече?

Смит не мигал. Он смотрел на Траула и то ли что-то вспоминал, то ли пытался сообразить, не спятил ли повелитель темных. Траул уже решил, что победит второй вариант, но Смит удивил его. Он сказал:

- Надо спросить у доктора. Или его соседей по комнате. Сейчас, секунду.

Джозеф Смит ушел, чтобы вернуться с белобрысым напуганным мальчишкой. Тот во все глаза смотрел на Траула и трясся, как лист на осеннем ветру.

Траул не знал, как общаться с подростками, но Смит особенно не церемонился. Рявкнул:

- Да не дрожи ты, господи боже! У Бейли есть родимое пятно?

- У Бейли? – с ужасом спросил парнишка.

- Да, у Ноа Бейли. У него есть пятно?

- Да. Да, на плече. Такое длинное, - парнишка ткнул себя в плечо.

Траул почувствовал, как ему на плечи упал груз. Тяжеленная груда камней всех возможных мастей. Он опустился на столешницу, чтобы ноги выдержали.

- Спасибо, можешь идти, - сказал Траул мальчику.

Тот ретировался со скоростью звука.

Не успел он уйти, как постучал Марк. Он принес медицинскую карточку парня. Траул взял, посмотрел на фотографию, где тот определенно был младше шестнадцати. «Ноа Бейли» – значилось на ней. Дата рождения совпадала. Группа крови совпадала. Да и не это было самым главным. С фотографии на Траула смотрело упрямое лицо, так напоминающее Доминику, что было страшно. Конечно, приглядевшись, можно было найти и его собственные черты. Серые глаза были точно его, как и линия челюсти, брови. Траул рассматривал фото с невыясненными до конца чувствами. Он не верил. Надеялся, что этот день настанет, а теперь он настал, и Траул никак не мог осознать.

Он открепил фото от бумаги и пихнул в карман.

- Еще есть снимки? – спросил он.

Смит явно не понимал, что происходит, но кивнул.

- Да, у нас есть всякие фото. С праздников. Групповые. Вряд ли найдутся отдельные, только если у детей спрашивать.

- Мне нужны все, - заявил Траул. – Ноа, да? Расскажите мне все. Кто он, что он.

- Он… Ноа хороший. Живет тут с рождения почти. М-м-м…

И Смит рассказывал. Долго. А Траул слушал и запоминал. Слушал про то, что у Ноа была лучшая подруга Мирэ Ким – та самая, с которой он сбежал; что Ноа был любознательным, читал на занятиях книжки и думал, что его никто не видит; что летом он работал в архиве и работал успешно. Когда речь зашла о Марокко, Траул напрягся. Забавное совпадение, что парень попал туда, где родился. Как он умудрился? Версия с порталом звучала натянуто. Каковы шансы шагнуть в портал и попасть не куда-то, а в Агадир, где рожала Доминика?

- Мне нужны фотографии, - повторил Траул через сорок минут, когда разговор себя исчерпал.

- Да-да, я это организую, - сказал Джозеф.

Приют по-хорошему нужно было бы прикрыть или выписать солидный штраф за нарушения. Их здесь набралось бы изрядно.

Сам многоуважаемый мистер Винсент Нортон прыгал как кролик, когда Траул покинул кабинет, где говорил со Смитом.

- Повелитель! - воскликнул он, стоило ему приметить Траула в коридоре.

Он собирался расплыться в приветливо-льстивой улыбке и начать растекаться пафосными заверениями, что заботиться о несчастных сиротах он мечтал с младенческих лет, но Траул не дал ему такой возможности. Часы тикали, дел было невпроворот и выслушивать всех и каждого у Траула банально не было времени. Так что он подцепил Нортона за пиджак невидимым крюком и закинул за ближайшую дверь, шагнув следом. Нортон чудом не повалился на пол, как куча тряпья, но тут же встал по стойке смирно и заговорил:

- Клянусь, я найду этого мелкого уголовника! Я найду на него управу! Бейли только недавно летом сидел наказанный...

- Мне сообщили меньше часа назад, что вы, уважаемый зарабатываете на нелегальных перемещениях. Вы знали, что незарегистрированные порталы запрещены? К кому вы относитесь? Светлый, темный, срединный? Если вы из темных, у вас большие неприятности, мистер Нортон. Сколько имущества вы уже нажили незаконным бизнесом? А у детей, между тем, кажется, душевые в безобразном состоянии, половина кранов не работает, кровати того и гляди развалятся, а уж про учебные материалы я молчу. Чему вы их учите? Как дожить до совершеннолетия? А после выпинываете в мир? Полните наши ряды неквалифицированными совершеннолетними магами?

- Я забочусь о детях! У все них есть смартфоны и...

- 1 -

Над хутором поднималось солнце. Промозглая погода декабря не радовала солнечными лучами, но сегодня, впервые за неделю, а может, две, выглянуло яркое зимнее солнце. Снег, лежавший тонкой пеленой на мерзлой земле, засиял, тоже радуясь неожиданному гостю, а настроение жителей хутора заметно поднялось с самого утра.

Мелкое финское поселение располагалось в нескольких километрах от города Лахти. Здесь жило не так много людей, а по сравнению с городами-милионниками — и вовсе никого не было. Пять фермерских хозяйств были раскиданы по изрядной площади: по-соседски за солью идти пришлось бы около километра в любую сторону. Финны были людьми дружелюбными, но яро и трепетно любящими уединение и покой. Чужаки здесь сразу вызывали вопросы.

Дом, где по счастливой случайности обосновались несовершеннолетние беглецы из канадского приюта Ноа Бейли и Мирэ Ким, принадлежал бездетной пожилой паре — Марко и Розе Пакариненам. Те были людьми суетливыми, строгими, но в целом неплохими. Выбирать слишком сильно не приходилось, потому как в города соваться Ноа не рисковал, а на хуторе только Пакаринены были не прочь приютить бедных сирот, оказавшихся без крова, пищи и знакомых.

У Пакариненов все было по расписанию. Завтраки, кормление лошадей, содержащихся в загоне около дома, кормление свиней и уборка теплиц. Теплицы было три. В двух Роза выращивала овощи, а в одной — цветы на продажу. Хозяйство было отлажено, деньги у Пакариненов всегда водились в избытке, а вот с детьми не сложилось. То ли не хотели, то ли не успели. Ноа так и не понял до конца, потому что оба Пакаринена путались в показаниях. Мирэ склонялась к версии, что не хотели, потому что общение с подростками давалось им с трудом, а Роза то и дело с сомнением качала головой.

Ноа не жаловался. Пусть Пакаринены и не были слишком воодушевлены их новой компанией, они их приютили и позволили жить всю зиму у себя. Не выгонять же детей в такие холода!

Ноа не смог объяснить, почему они с Мирэ оказались в Финляндии, не зная языка и вообще ни одного финна, но Роза и Марко не были чересчур любопытными. Они работали с результатами, а причины их обоих мало интересовали. Все, на чем была помешана Роза, так это на самом факте сиротства пары. Она искренне не понимала, зачем люди заводили детей, чтобы после от них отказаться и, когда Ноа упоминал приют, поджимала пухлые губы и пыталась не возмущаться.

***

День, когда солнце вылезло из-за серых туч, был кануном Рождества. Пакаринены не были помешаны на празднике, а потому дом украсили скромно. Марко повесил венок на дверь и поставил фигурку оленя ростом по колено, а Ноа развесил гирлянду по залу. Роза просила провести ее под самым потолком, но цеплять гирлянду там было не за что, а потому та шла волнами: куски ее лежали на шкафу, куски — на гардине. Ноа аккуратно положил часть гирлянды на старые настенные часы, которые остались у Марко от отца. Часы еще ходили, маятник качался, а черно-белая фотография под часами отсылала к временам, когда эти часы и были изобретены.

В доме вообще было много старых предметов. Мать Розы когда-то плела макраме панно на стены, и во всех комнатах висели эти изящные, но уже порядком истрепавшиеся узорные коврики. Ножная швейная машинка шведского производства не уступала часам возрастом. Столовые приборы тоже пришли из эпохи до Второй мировой войны, а лыжи Марко купил еще в молодости и с тех пор они служили ему верой и правдой.

- Индейка или гусь? - спросила Роза, стоявшая в дверях.

Ноа, который заканчивал с гирляндой, обернулся к ней и пожал плечами, выражая этим жестом согласие с любой птицей, которая появится на праздничном столе.

- Моя мама всегда готовила гуся с яблоками, - заметила Роза.

Ей было под шестьдесят. Седые волосы она убирала в пучок, а когда-то красивое лицо было покрыто то здесь, то там морщинками. Роза особенно терпеть не могла две морщины над верхней губой.

- Моя мама вообще ничего не готовила на Рождество, - пошутил Ноа.

Роза неодобрительно посмотрела на него, но губы ее все равно дрогнули в улыбке.

- Ладно, пусть будет гусь. Зачем изменять традициям?

- Мирэ тоже будет рада чему угодно, - заметил Ноа.

- Она совсем не умеет готовить, - сказала Роза. - Как Марко. Ну как же так!

- Я могу помочь, если хотите.

Роза призадумалась. С тех пор, как месяц назад Ноа и Мирэ появились в жизни Пакариненов, Мирэ проявила себя как грамотный животновод, а Ноа, не расположенный ни к свиньям, ни к лошадям, обнаружил, что может быть неплохой правой рукой на кухне. Готовить оказалось не так сложно, как представлялось. Почистить, порезать, кинуть на сковородку или в пароварку, отрегулировать огонь и контролировать процесс. Чистые, отлаженные, механические действия, не требующие особенных умений. Мирэ дважды сожгла бекон, но Роза почему-то была убеждена, что девочка просто обязана научиться кухонным премудростям. Однако, в последнее время ее убежденность дала громадную трещину.

- Да, Ноа, наверно, мы с тобой займемся праздничным ужином. Мирэ совсем плоха в этом. Ай-яй-яй.

Роза покачала головой и глянула в окно. Мирэ чистила лошадей с восторгом ребенка.

Когда Роза уехала в магазин на стареньком пикапе, Ноа продолжил готовить зал. Ель стояла уже с начала декабря. Она сияла возле неработающего сейчас камина, который Марко обещал зажечь в Рождество.

Дом был небольшим, но уютным. Мирэ и Ноа выделили комнату на первом этаже. Ноа был счастлив спать не под потолком, а на диване, пусть тот и издавал скрип, когда Ноа переворачивался. Мирэ досталась кровать с четырьмя подушками.

Они жили у Пакариненов всего ничего. Собирались дотянуть хотя бы до апреля, когда станет тепло, и уже тогда... А что будет тогда, Ноа в точности не знал. У них с Мирэ была цель, даже две, но продвигаться к ней выходило лишь со скоростью улитки.

Живя в мире обычных людей, с магией обращаться приходилось осторожно, с оглядкой, а Ноа к тому же искал способы контролировать свою. Успехами он пока похвастаться не мог, поэтому кольцо-амулет, подаренный Мирэ, чтобы оно было сторожем его магической силы, Ноа не снимал и почти не шевелил на пальце. Пусть кожа и горела время от времени, Ноа не прикасался к ободку, помня о том, чем все закончилось в последние два раза. Лучше было терпеть и искать пути и решения, нежели идти на неоправданный риск в угоду удобству.

- 2 -

У Марко Пакаринена был самый примитивный и злой рак. Ноа никогда не сталкивался с онкологией. От рака в мире магов не умирали, а людей маги не лечили, потому что согласно закону вмешиваться в жизнь людей было запрещено. Нельзя было просто взять и исцелять всех подряд от болезней, кривых зубов, близорукости или диабета. Это нарушало природный баланс и строго каралось. Любое чудесное исцеление человека – несколько лет тюрьмы. Таков был суровый реальный мир: люди и маги вместе, но отдельно.

Ноа почти не взаимодействовал с простыми людьми до Пакариненов. А тут начал – и сразу рак.

Слово было противным, мерзким. Ноа пытался осознать, каково это, носить в себе собственные клетки, которые тебя убивали, но воображения не хватало. Мир обычных людей было невозможно полностью понять тому, кто принадлежал ему лишь как добрый сосед.

Рождество все провели в скорбной тишине. Оказалось, что о болезни Марко Розе не сообщал, и для нее неоперабельная опухоль стала плохим подарком на праздник. Утку с яблоками ели в гнетущей тишине, стараясь не говорить на скользкую тему. Праздник получился официальным и напряженным.

Ноа словно попал на чужие похороны и его заставляли сидеть за одним столом с родственниками усопшего. Он чувствовал себя неуместным, лишним и сбежал, как только выдалась возможность. Мирэ последовала за ним.

В комнате Ноа принялся неосознанно крутить амулет на пальце. Мирэ села напротив и, сдвинув брови, неодобрительно проговорила:

- Хватит трогать эту штуку, пожалуйста. Я отрежу тебе палец, если додумаешься снять.

Угроза прозвучала вполне реально, но Ноа кольцо снимать и не собирался, хотя под ободком привычно закололо.

- Так нельзя, - сказал Ноа.

- Да, - согласилась Мирэ.

- Ты хоть знаешь, о чем я?

Мирэ грустно вздохнула.

- Ты говоришь о том, что нам нужно вмешаться в жизнь этих добрых людей. Я верно поняла?

Ноа кивнул. Они уже нарушили столько законов, что список вряд ли состоял из десяти пунктов. А в роли беглецов было удобно. Рядом не было ни других магов, ни полиции, чтобы вмешаться и остановить их. Одним нарушенным законом больше, одним меньше – это уже не играло роли, зато на кону стояла жизнь хорошего человека. Если их с Мирэ поймают, вряд ли будут с хитрым лицом грозить пальцем и ставить в угол, поэтому риска не было почти никакого: им попадет в любом случае.

Лечить Ноа не умел. Он был темным магом, а природа таких располагала к лучшему владению другими частями магии, менее живительным. Оборона, атака, демонтаж – это к нему. А целительство, строительство и прочие нежные созидательные моменты – прерогатива светлых и отчасти срединных. Мирэ тоже была темной, а потому у них нарисовалась проблема.

- Я ничего не знаю в лечении болезней, - сказала Мирэ. – Вот ничегошеньки.

- А если… - Ноа задумался и замолчал.

- Ну что? – Мирэ устала ждать продолжения.

- Если найти светлого мага? – предложил Ноа.

- Ну уж нет!

Ноа понимал эту реакцию. Соваться к магам было опасно. Ноа не видел объявлений об их с Мирэ поиске, но это был он, а Интернет был большим. Их явно не могли отпустить просто так, учитывая размах, с которым Ноа ушел.

- Я знаю, что мы не должны светиться, однако подумай, ладно? Марко умрет. Умрет – это факт. Люди долго не живут с онкологией, я читал.

- Да мне это известно, но… Но ведь это опасно! Мы не нашли лечение для тебя, для твоей магии. А если нас схватят? И что потом? Что ты будешь делать?

- Будем разбираться с последствиями.

- Ноа! – воскликнула Мирэ.

- Что? Ничего не случилось, нас еще никто не схватил, а ты уже возмущена тем, что это в теории возможно. Ты серьезно хочешь допустить смерть Марко?

Мирэ смутилась, отпустила глаза.

- Нет, конечно, - пробормотала она.

Она хотела сказать что-то еще, но пожевала губу и передумала. Ноа был рад. Продолжать спорить они могли до бесконечности, используя союз «но» в качестве стимула для все новых аргументов. Ноа знал только, что точно не собирается позволить Марко Пакаринену умереть, если у него есть или будет возможность помочь ему. В конце концов, это было честно.

***

У Розы все валилось из рук. Ее можно было понять. Ноа взялся ей помогать, пока Мирэ искала светлого или срединного мага в интернете.

Роза мыла посуду руками, несмотря на наличие посудомоечной машины. Ей все нравилось делать руками. Ноа не особенно понимал, что хорошего в том, чтобы искусственно усложнять себе жизнь, но покорно вытирал тарелки полотенцем с полосками и оленями по краям.

Он думал о том, что по странному стечению обстоятельств за последние полгода побывал в двух незнакомых странах. Попутешествовал, так сказать. Телепортировал их с Мирэ в Марокко, сбежал в Финляндию. Еще немного постранствовать – и они с Мирэ смогут смело заявлять себя в качестве опытных туристов-нелегалов.

Когда Ноа вытирал прозрачную форму для запекания, на кухню пришла Мирэ с воодушевленным выражением на лице, что крайне не вязалось с общей атмосферой в доме. Роза взглянула на Мирэ с непониманием и легкой обидой.

Ноа скорчил гримасу, говорящую, что Мирэ хорошо бы не сиять, когда в одном с ней доме находится тяжело больной человек.

- Ноа, можно тебя? – попросила Мирэ. – Роза, я одолжу Ноа?

- Мы уже все, - сказала Роза.

Ноа ушел в комнату, и Мирэ сунула ему под нос страницу в социальной сети. Светлый маг девятнадцати лет от роду жил прямо в Лахти. Парень выглядел, мягко говоря, экстравагантно: масса русых косичек, убранных в хвост, гвоздик в брови и татуировка на щеке и шее. Все кричало о том, что он неформал. Ноа тип не понравился, и он выразительно спросил:

- И что этот может сделать? Он же из криминальной хроники. Ему только таблички с именем в руках не хватает.

- Да ну брось. Нельзя в наше время оценивать по внешнему виду, - она посмотрела на фото. – Ну немного перестарался. А гвоздик очень милый.

- 3 -

Они отправились в Лахти на грузовике Вилле. Откуда он взял грузовик, Вилле с готовностью поведал: оказалось, что его отец занимался доставкой.

- Он что, на людей работает? – поразилась Мирэ.

- Не-ет, - протянул Вилле, ловко обгоняя легковую машину на въезде в город. – Но порталы – вещь недешевая. Организация отца не может позволить себе рядовым сотрудникам использовать порталы, хотя, замечу, у директора стоит один прямо в кабинете. Любит он в Данию оттуда ходить. Сам ходит, а курьерам не дает. Не дурак ли?

Вилле оказался болтливым. Мирэ поддерживала беседу, а Ноа больше смотрел в окно. Парень ему упорнейшим образом не нравился. Не нравился – и все тут. Ноа за время в пути назвал себя дураком несколько раз, однако отношение к Вилле меняться не желало, и Ноа смирился. В диалог между Вилле и Мирэ он не лез.

Мирэ очень дозированно предоставляла ответы на вопросы Вилле. Настолько дозированно, что Вилле рассмеялся, назвав их обоих правительственными шпионами. На вопрос, откуда они взялись в Финляндии, Мирэ ответила «Взялись вот», на вопрос «А родители-то где живут?» ответила «Где-то живут». И так до бесконечности.

- Так а везти-то вас куда? – спросил Вилле и нервно погудел нарушителю правил дорожного движения.

Прежде чем Мирэ сказала туманное «Куда-то», Ноа попросил:

- Высади нас где-нибудь в глубинке. Мы разберемся.

Вилле поднял брови.

- Где-нибудь в глубинке? Верно ли я понимаю, что идти вам совершенно некуда?

- Это наше дело, - заметил Ноа.

- Но мы… - заикнулась Мирэ.

- Наше дело, - повторил Ноа.

- Да ладно тебе, Ной, - начал было Вилле.

- Я – Ноа.

- Извини-извини, Ноа. Но ты подумай сам. Куда вы сейчас? Мои родители в отпуске, уехали вот, оставили мне пустой дом и грузовик.

Мирэ жалобно посмотрела на Ноа. Тот страшно не хотел ехать к Вилле в его оставленный родителями дом, хотя в предложении и было разумное зерно. Мирэ решила за двоих.

- Мы с радостью побудем у тебя некоторое время, - сказала она и на всякий случай наступила на ногу Ноа, предупреждая его попытки оспорить ее слова.

Ноа понял этот ощутимый намек и еще сосредоточенней стал следить за дорогой.

Вилле привез их в спальный район Лахти. Домик располагался на окраине и стоял вдали от дороги, прячась от местных жителей и досужих, любопытствующих взглядов. Район был совершенно обычным. Такие сплошь и рядом встречались в любом городе: ряды частных домов, лысая зимняя поросль кустарника, купол церкви, виднеющийся чуть дальше.

Припарковав грузовик во дворе, Вилле спрыгнул на снег и первым побрел к дому, протаптывая уже занесенную дорожку к дверям.

Снег падал неторопливыми хлопьями. Ноа задрал голову вверх и увидел бесконечное снежное полотно, которое плотной завесой закрывало серое зимнее небо. Он не удержался и поймал губами снежинки, слизнул их, подумал о Пакариненах, которые уже проснулись после магического забытья. Их многое будет удивлять в эти дни, но сознание приспособится, а любое несоответствие будет заткнуто логичными или кажущимися таковыми объяснениями.

Они поступили совершенно правильно, хоть и незаконно, но новый статус бездомных не слишком радовал.

Руку с кольцом неожиданно сильно зажгло, и Ноа шикнул, тряся ей. Мирэ, болтающая с Вилле, не заметила этого. Ноа нагнулся, зачерпнул горсть снега, и та принялась таять у него в кулаке, охлаждая повреждения и неприятно леденя здоровые участки.

- Ты чего, Ноа? – спросил Вилле, заметив, как по пальцам Ноа текла вода.

- Снег люблю, - коротко ответил Ноа.

Он отвернулся, чтобы закрыть глаза и пережить эти мгновения. Сознание затапливалось образами, которые шли вразрез с самим понятием адекватности. Ноа представлял, как снимает кольцо, освобождает себя и топит весь снег Лахти. Или весь снег Финляндии. Зачем ему вообще постоянно себя ограничивать? Что может произойти?

«Ты человека убил», - жестко сказал себе Ноа, отрезвляя.

Чем грубее, тем больнее. Сознание сразу же очистилось от искушающих идей, а Ноа сжал кулак, где было кольцо. Ему нужен был еще амулет. Или что-то подобное.

***

Смириться с тем, что Вилле его бесил, Ноа смог еще через два часа, прекратив борьбу. Он просто откинул мысль, что к новому знакомому неформалу нужно присмотреться и найти в нем ту тонкую натуру, которую открыла для себя Мирэ. Нет уж, подумал он решительно, раздражает так раздражает.

Поэтому, когда Вилле с хитрой ухмылкой предложил обед и горячий глинтвейн, Ноа сказал, что поест один.

- Да ладно тебе, - повторила Мирэ уже в десятый раз.

Она подошла к Ноа в коридоре, заваленном вещами и обувью. У стенки стояли лыжи, рядом валялась выпотрошенная спортивная сумка. Слово «приборка» без контроля родителей было Вилле неведомо.

- Что за книгу по рунам ты читала в приюте? Не помню названия, - спросил Ноа.

- Про рунных целителей? Она так и называлась, а что?

Ноа понизил голос, чтобы не слышал Вилле, навостривший уши на маленькой кухоньке в каких-то метрах от коридора.

- Ты много прочла?

- Нет, страниц двадцать от силы. Она бесполезная. Много воды и мало конкретики.

- Хорошо, я понял, - ответил Ноа, решив начать сегодняшний вечер именно с этой книжки.

- Я спрошу у Вилле, нет ли у него знакомого, который специализируется на расстройствах контроля магии.

Ноа пожал плечами.

- Я не скажу, что это для тебя, - шепнула Мирэ, правильно истолковав его жест. – Что я, не в себе?

- Только много не болтай, - попросил Ноа.

- Сам много не болтай, - парировала Мирэ. – Я никогда тебя не предам, глупый ты человек.

Она провела у него по волосам на шее и отправилась пить безалкогольный глинтвейн. Глинтвейн оказался собой лишь наполовину: у Вилле не было всех необходимых для напитка ингредиентов. В итоге глинтвейном он обозвал разогретый в микроволновке вишневый сок с палочками корицы.

Траул

Повелитель светлых магов — Анна — вышагивала по залу Единения, подобно заключенной. Она заложила руки за спину, сгорбилась и бродила из точки А в точку Б, напрягая Траула и Вильгельма своими перемещениями. Перемещения были бестолковыми, суетными, но Анна не могла заставить себя сесть в кресло.

Вильгельм отстукивал такт по подлокотнику.

Траулу казалось, что он заперт в комнате с душевнобольными, пока не заметил, что сам качал ногой.

- Мой агент нашел двух очень болтливых магов. Срединных, кстати говоря, - сообщила Анна и метко выплюнула «срединными» в Вильгельма, который начал опасно краснеть. - Они верят, что работают на группировку, которая поведет их к светлому будущему.

- Что за будущее? - спросил Траул, на секунду опережая Вильгельма с тем же вопросом.

- Будущее, где маги не скрываются, а являются полноправными хозяевами Земли. И прийти к этому светлому будущему можно лишь через обряд очищения мира от скверны.

- То есть, через войну? - перевел Траул.

- Верно, - похвалила его проницательность Анна.

Она умела формировать по отношению к себе негативные эмоции только лишь тем, как кривила губы, словно нянька, столкнувшаяся с трудными детьми. Траула поражало, как ее выбрали. Ведь будущий правитель должен не только обладать набором знаний и умений, но и быть видной фигурой, умеющей показать харизму. Анна пока только отталкивала. За всю историю их знакомства, Траул не помнил ни дня, когда он мог бы заявить, что действительно уважал эту женщину. Хотя... Помнится, Нерон был брюзгой почище.

- Где эти болтуны? На кого они работают? - спросил Траул.

- На воздух, - сказала Анна.

Тут уж Вильгельм не выдержал.

- Ты уж или говори нормально, или позови того, кто умеет это делать. Я загадки и ребусы с детства не люблю.

Анна перестала бродить по залу и замерла на месте.

- Мы не смогли найти работодателей, - перевела она Вильгельму и Траулу.

- Как так? - спросил Траул. - Прижмите вы их. Возьмите и прижмите, в конце концов. Дай их мне, я сам их прижму.

- Они больные фанатики. Несут ересь. Логика там даже рядом не стояла, понимаешь, Траул? Я послала к ним дипломата, но он пока что выслушивает бред о том, как прекрасно мы станем жить, если поумнеем и придем к истине.

- Что насчет пыток? - спросил Траул.

- О, пытки им по душе. Они же считают себя мучениками, борцами за правое дело. Иди, пытай. Эти чокнутые мазохисты только подбадривать станут.

- Анна, найдите их семьи и угрожайте, - сказал Вильгельм. - Это вопрос безопасности.

- Мысль хорошая, - кивнула Анна. - Только эти двое — муж и жена. Видимо, брак совершился на почве взаимного безумия.

- Отдай их мне, - снова предложил Траул.

- Тебе ведомы методы допроса, которые неведомы мне? Я их расколю, Траул. Или прикончу. Это не проблема. Не проблема подвесить их за лодыжки. Проблема заключается в том, что в этом нет смысла.

Вильгельм открыл рот, но тут же закрыл, удивленно взирая на облако вызова. Его вызывал личный помощник. Вильгельм извинился, поставил глушилку вокруг себя и принял звонок.

Траул посмотрел на Вильгельма, но его отвлек вызов Добрина и Нины, причем одновременно. Траул нахмурился. Обычно, когда он совещался в зале Единения, выдергивать его могли только по крайнему и очень неотложному делу.

- Да, Марк, что случилось? - спросил Траул, глядя на появившееся в облаке лицо помощника.

- Господин Траул, мы нашли еще одно тело ребенка. И четыре минуты назад был взорван стадион в Лондоне. Пока неизвестно, сколько погибло, но сегодня проходил матч по футболу. На стадионе собралось свыше трех тысяч человек. Людские СМИ уже трубят о плохой системе безопасности.

- Это снова было магическое оружие? - спросил Траул.

- Пока неизвестно. Отчет будет готов позже.

- Я понял. А что с ребенком?

- Девочка, тринадцать лет, сирота. Жила в детском доме в Мадриде, это Испания.

- Когда пропала?

- Заявление о пропаже написали четыре месяца назад. Ее тело нашли сегодня в десять утра. Господин Траул, с ней то же самое, что с первой найденной жертвой.

- Выкачана магия? - уточнил Траул.

- Да.

Добрин замолчал, ожидая приказов. Траул посмотрел в сторону прочих повелителей. Анна сидела в кресле, Вильгельм уже пообщался со своим помощником и ждал только Траула.

- Спасибо, Марк, я скоро буду в офисе, - сказал Траул и отключил Добрина.

- Теракт в Лондоне, - объявил Вильгельм громогласно.

- И снова: причем здесь мы? - спросила Анна. - Не говорите, что колдуют люди.

- Еще неизвестно, - сказал Траул.

- Ну а раз так, будем пока считать теракт просто терактом, - сказала Анна. - Вернемся к проблеме, которая сейчас более актуальна. У нас есть пара, которая может вывести нас на истиноносцев. Не знаю, как еще назвать этих ублюдков. Нужно найти прочих последователей этого культа.

- Я думаю заняться нелегальными порталами, - медленно проговорил Траул.

- Здраво, - согласилась Анна. - Я приобрела шестнадцать таких только в России и Китае.

- Бороться с нелегальными порталами все равно, что бороться с ветром по осени, - буркнул Вильгельм. - Занимайтесь на здоровье, а я буду искать преступников. Встретимся через неделю, обсудим достижения.

Он покинул зал Единения первым. Сразу за ним, попрощавшись с Траулом быстрым кивком, ушла Анна. Траул еще некоторое время думал над словами Вильгельма. Наверно, он был прав. Нелегальные порталы были как блохи на бродячей собаке. Но с другой стороны, если не предпринимать действий, нелегалы решат, что им все дозволено. Уже решили, судя по тому криминалу, который начал происходить. Да и к тому же, если бы один из таких порталов не стоял в приюте в Канаде, некий юноша не исчез бы в пространстве и времени.