Сила, способная изменить мир: Душа

Глава 1. Рыцарь в сияющих доспехах

Миру нужен герой -

кто-то такой,

кто расскажет, ради чего жить

и о чём мечтать.

Миру нужен герой,

кто-то такой,

кто поведёт за собой.

Миру нужен герой,

кто-то такой,

кто научит нас бороться до конца

и не отступать.

«Миру нужен герой» («Обними кита»)

«Гордость Лютерии» рассекала воды Изумрудного моря, стремительно приближаясь к берегам Берна. Аньюриэль уже могла различить мыс с маяком, за которым, если верить Эйше, скрывается Королевская гавань — крупнейший на восточном побережье Берна порт и самый близкий к столице. Анью так привыкла к песчаным пейзажам Ардетайна и синеве неба, что насыщенного сине-зелёного цвета волны с белыми барашками пены и зелень на горизонте казались отрадой для глаз.

Вот уже второй день галеон сопровождали крикливые чайки — верный признак того, что рядом есть суша. Но даже горластым птицам было далеко до Эйши. Старпом орала так, будто они налетели на рифы и лишь ей под силу было позвать на помощь. Вот только слова, которые извергала из себя Эйша, перемежались такими витиеватыми оборотами, что Аньюриэль поражалась фантазии, способной породить такое огромное количество различных вариантов соития с применением корабельной оснастки и некоторых отдельно взятых частей судна.

Каким-то невероятным образом Эйша не только не теряла голос, но, кажется, даже увеличивала громкость по мере того, как они приближались к порту. Под раздачу попали все, кроме самой Аньюриэль — хоть какое-то подобие субординации старпом ещё соблюдала. Кто-то, как Хаберг, казался недостаточно расторопным, хотя Анью казалось, что умар умудряется быть по меньшей мере в трёх местах одновременно. Пэна окрестили бесполезным, и мококо тихо шмыгал носом, сидя на плече чародейки. Аквандер и Игнис попали под раздачу за то, что «по-человечески не понимают». Ахон же был в опале у старпома просто за сам факт своего существования. Довольна Эйша была только Буревестником, исправно наполняющим паруса ветром, и Кармакулом, который утвердительно фыркал и кивал на все её команды и работал за десятерых, не зная усталости.

Анью попробовала разок вмешаться в эту раздачу подзатыльников, приправленных руганью, но быстро поняла, что жизнь у неё всего одна и не стоит лезть к Эйше в те периоды, когда в неё вселяется морской дьявол. Увы, периоды эти были до отвращения регулярными, как лунный цикл. Хотелось поскорее сойти на берег. Конечно, будучи капитаном, она должна была нести определённую ответственность за команду, но нужно быть совершенно бесстрашным или бессмертным, чтобы перечить Эйше в периоды бешенства.

— Кэп, сбавь ход, а то мы Берн на таран возьмём! — рявкнула Эйша и спустилась в камбуз.

Несколько мгновений спустя оттуда послышалась настолько отборная брань, что портовые грузчики, услышь они это, принялись бы записывать, чтобы потом цитировать друзьям по вечерам в рюмочной. Анью не совсем понимала, как должен выглядеть потомок хромого осьминога и ощипанного альбатроса, зачатый крайне сомнительным путём при помощи якоря, но Ахон точно не мог быть похожим на это… Юноша уже понял, что перечить Эйше в такое время опасно для жизни, и шустро метнулся на палубу проверять узлы. Анью уже видела нужный причал.

Швартовка прошла без происшествий. Так как «Гордость Лютерии» была под королевским флагом, место для стоянки им выделили практически в самом центре порта. Анью тут же, не отходя от причала, оформила разрешение на торговлю и, раздав последние указания, отправилась искать портал.

— Я готов! — гордо заявил Ахон, сбегая по сходням.

— К чему? — лениво поинтересовалась чародейка, осматриваясь по сторонам и решая, в какой стороне искать портал.

— К путешествию, — как ни в чём не бывало отозвался юный воин.

— Новое путешествие начнётся, когда я вернусь, а пока помогай Эйше.

— Но я думал, что пойду с вами, капитан.

— Я тебя наняла как матроса, — холодно пресекла попытку Аньюриэль. — Вот и сиди на корабле.

— Но, капитан, пожалуйста, не оставляйте меня с ней! Она хуже морского дьявола!

— Ты что, прохлаждаешься?! — на палубу разъяренной фурией влетела Эйша. —А ну за работу!

Оставив раздосадованного неудачной попыткой сбежать Ахона, чародейка поспешила убраться как можно дальше от набирающего мощь урагана по имени Эйша. Старпом после краткого периода затишья снова нашла повод рассвирепеть.

Портовый городок Девилшир с удивительной гармоничностью сочетал в себе приземистость человеческих домов и изящество архитектуры силлинов. Извилистые улочки, мощенные брусчаткой, петляли, поднимаясь на холмы. Симпатичные домики из белого кирпича с мансардами и балкончиками пестрели резными ставнями и вазонами с разнообразными цветами. Ветер приносил с моря запах рыбы и морской травы, смешивающийся с ароматом цветов и чарующими ароматами сдобы, что тянулись из чайных лавок.

Анью поддалась кулинарным соблазнам, разжилась булкой с творогом, обильно посыпанной сахарной пудрой, и теперь шагала в сторону главной площади.

Суетливо бегали дети, деловито сновали хозяюшки с корзинами, из которых торчали перья лука или рыбьи хвосты, чеканили шаг патрульные. Девилшир населяли преимущественно люди. Силлинов Анью пока не замечала, что, откровенно говоря, радовало. Наивно было надеяться на то, что её будут встречать с распростёртыми объятиями. Пусть Берн являл собой альянс силлинов и людей, к смешению кровей это не имело никакого отношения.

За городом, на некотором отдалении росли вековые деревья, над которыми, словно корона на зелёной голове, высились заснеженные пики гор.

1.1

Первые несколько мгновений она словно остолбенела. Эффект от загаданного желания казался слишком быстрым и явно не таким, на который она рассчитывала, а затем в тишине раздался крик. Множество голосов тут же подхватили его. Аньюриэль круто развернулась на каблуках, пытаясь разобраться, что происходит.

Крылатое нечто пронеслось над крышами, извергая пламя. Снова что-то взорвалось. Встрепенулась Энвиса, всматриваясь в летящую тварь её глазами.

— Дракон?!

— Какой-то он мелкий… — Анью сорвалась с места, пытаясь прорваться сквозь поток бегущих в панике людей к разбушевавшемуся монстру.

— Они же не сразу огромными вылупляются. Это ещё детёныш. А раз он здесь…

Продолжать было не нужно. Раз малыш прилетел поиграть, то где-то рядом должна быть и мамочка.

Анью взмахом руки потушила лавку тканей. Щёлкнула пальцами, отбрасывая в сторону перевёрнутую повозку, придавившую несчастного мужчину. Телепортировалась в сторону, уворачиваясь от несущейся непонятно куда перепуганной лошади. Мирное течение жизни портового городка, которое так ей понравилось, было разорвано в клочья крылатой тварью, извергающей один столб пламени за другим.

Обезумевшие от страха люди метались по улицам. Анью пыталась лавировать между ними, то и дело ударяясь плечом о кого-то. Где-то громко плакал ребёнок. В творящейся неразберихе было совершенно непонятно, куда бежать. Дракон тоже доставлял хлопоты, летая из одного конца города в другой, отчего Анью просто бесполезно металась по улицам, только и успевая гасить пожары.

— Да чтоб тебя! Нельзя на одном месте постоять немного?! — бесновалась чародейка, после того, как крупный мужчина сбил её с ног.

— Он какой-то странный, — задумчиво проговарила Энвиса. — Детёныш ведь. Уже давно должен был выдохнуться. Его как будто что-то подпитывает. Магия вокруг странная.

Анью отбежала к стене, пытаясь сосредоточиться на ощущениях. Магия, что текла вокруг, действительно была какой-то неприятной и как будто липкой. Холодок тянул как из могилы. Объяснение этому нашлось довольно быстро: из-за поворота показался мертвец. Бодрой, чуть ковыляющей походкой полусгнивший труп выбрался на середину проспекта, осматриваясь пустыми глазницами, в которых тлели зеленоватые угольки некромантского пламени. Чародейка растерянно смотрела на умертвие, пытаясь осознать, что вообще происходит. Мертвец явно понимал намного больше, потому что, определив её как нечто достаточно аппетитное, тварь довольно шустро бросилась в атаку.

— Какого гхыра тут творится?! — Анью швырнула навстречу умертвию пульсар, упокаивая его окончательно. — Я могу понять, что на городок напал дракон. Да даже сбежавшее от некроманта умертвие я могу понять. Но какого демона это случилось одновременно и именно в тот день, когда я прибыла в Берн?!

— Милая, кажется, это умертвие было не единственным…

— Да ладно вам…

По улице двигалась целая орда покойников разной степени свежести. Гремели костями скелеты, которым суставы и мышцы заменяли чары некроманта, окропляли мостовую гноем вздутые тела недавних покойников, источали запах горелого мяса свежие тела, пополнившие ряды мёртвой армии буквально недавно. Зеленоватое мерцание магии в глазницах умертвий казалось чуждым в такой солнечный день.

На другом конце улицы показались несколько патрульных солдат, пытающихся исполнять свой долг. Получалось у них, откровенно говоря, не очень: лёгкое обмундирование и короткие мечи — совсем не то, что помогает противостоять неупокоенным. Анью собрала магию, сметая волну умертвий. С кончиков пальцев слетели искры, обращаясь стаей огненных птиц. Заклинание кружило по улицам, сжигая врагов. Умертвия упрямо ползли к живым, не обращая внимания на то, что полыхают, как факелы. Они ковыляли, падали, пытались ползти и лишь потом затихали. На этот раз окончательно.

— Теперь дракон.

Анью бросилась по опустевшей улице к тому месту, где буйствовал дракон. Новый взрыв, сопровождающийся выбросом магии, снёс несколько домов и прокатился по городу волной энергии. Чародейка выбежала на главную площадь и почувствовала, как кровь закипает от гнева — дракон самозабвенно ломал плиту портала.

— Ах ты чешуйчатая падла! — в волосах затрещали молнии.

Дракон проигнорировал её выкрик, доламывая последний из путеводных столбов, что окружали плиту.

— Арса Рион!

Магия сорвалась с кончиков пальцев, повинуясь её воле, сплетаясь в копьё. Полыхающее, наполненное гневом, оно вонзилось дракону в круп, разрываясь всполохами пламени, ошмётками плоти и чешуйками. Несмотря на силу взрыва, особого вреда она врагу не нанесла — рана оказалась неглубокой. Даже у молодых драконов чешуя была довольно прочной.

Впрочем, кое-какой эффект всё же был. Дракон наконец-то обратил на неё внимание. Тварь медленно развернулась, глядя на неё жутковатыми белёсыми глазами, в которых трепетали огоньки некромантской магии.

— Он что, — Анью растерянно смотрела на врага, которого уже поздно было убивать, — нежить?!

Вместо ответа дракон дыхнул на ней огнём. Анью выставила перед собой руки, сдерживая атаку. Пламя, смешанное с чарами некроманта, давило и не желало подчиняться. В кои-то веки она не могла подчинить своей воле чужой огонь. Чародейка телепортировалась в сторону, собирая и концентрируя магию.

— Хадро террион.

Волна магии вжала мёртвое чудище в изломанную плиту портала. Дракон яростно сопротивлялся, пытаясь вырваться. С треском сломались кости одного из крыльев. Враг раскрыл пасть, издавая жуткий звук, что прокатился по коже волной мурашек. Живое существо не могло так. Дракон уже не дышал, и каким образом его горло выдавило этот крик, даже думать не хотелось. Пусть он детёныш, но даже маленький дракон оставался драконом. А уж мёртвый, не чувствующий боли и усталости, он был в разы опаснее.

Враг медленно поднимался, преодолевая сопротивление магии. Трескалась под его лапами платформа. Анью усилила давление, собирая магию в одну точку. Один из рогов отломился, а затем голову дракона повело в сторону и череп как-то странно перекосило, отчего челюсть с звучным хрустом сперва дёрнулась, а затем безвольно повисла. Нежить явно не обрадовалась такому повороту и взревела в разы яростнее, сбрасывая с себя чары.

Глава 2. Бернийское гостеприимство

Дин-дон! Да, это было рискованно.

Дин-дон! Прочерк стоит вместо имени,

Видишь, как второпях нарисована

Тонкая красная линия…

Дин-дон! Что-то сломалось внутри меня

Как так? Небо такое же синее!

Дин-дон! А все равно впереди петля -

Тонкая красная линия…

«Тонкая красная линия» («Вельвет»)

Рыцарь обхватил рукоять меча обеими руками и легко извлёк оружие из поверженного врага. Клинок, настолько огромный, что можно было с лёгкостью отсечь дракону голову, был покрыт тёмной вязкой кровью, сквозь которую проглядывали руны, высеченные на лезвии.

Аньюриэль перестроилась на магическое зрение, осматривая незнакомца. Не маг, а вот клинок был наполнен чарами под завязку. Кем бы ни был этот рыцарь, ему хватило сил одним ударом упокоить дракона-умертвие.

— Вы в порядке, лэри? — он спрыгнул на мостовую.

— В полном, — она перевела взгляд на вроде бы окончательно умерщвленного дракона, над которым поднималась зеленоватая дымка. — Не добил…

Дым закрутился, формируя фигуру в длинном балахоне. Странная манера одеваться в длинные мантии была характерна для человеческих магов, так что некромант, явивший им свою проекцию, явно не принадлежал её народу.

— Моргред?! — её нежданный спаситель явно был знаком с некромантом. — Но как это возможно?

— Ты же должен был умереть! — враг явно не обрадовался встрече. — Почему ты всё ещё жив, Лансель?! Ну ничего, я скоро исправлю этот досадный промах. Битва ещё не закончена.

Проекция растаяла, оставив после себя множество вопросов, большую часть которых Аньюриэль даже сформулировать не могла. В Берне творилось не пойми что. Она только сошла с корабля, а встречать её пришел некромант с целым кладбищем и драконом в придачу.

— Знакомый? — она перевела взгляд на рыцаря. Остаточной магии от дракона больше не ощущалось.

— Это был Моргред. Он очень могущественный некромант, — вопреки нормам этикета рыцарь не спешил снимать шлем. — Мне уже доводилось сражаться с ним прежде, и я был уверен, что Моргред погиб…

— Выглядел весьма бодрым для покойника, — Анью пожала плечами и постучала посохом по камням, погружая тушу дракона поглубже в землю. Осквернённый чарами некроманта, он уже не годился для алхимии и зельеварения, а людям, скорее всего, будет проблематично вывезти такую тушу куда-то за город.

— Разрешите представиться, лэри, — спохватился мужчина. — Моё имя Лансель. Сэр Лансель.

Рыцарь галантно поклонился. Анью ждала, что он изволит снять шлем, но в знании этикета у её нового знакомого обнаружился существенный пробел.

— Анью, — представилась чародейка. Казалось, что через прорези забрала её буравят внимательным взглядом, но раз мужчина не желал знакомиться по-нормальному, то и она не обязана представляться официально.

— Рад знакомству, — после минутной заминки продолжил Лансель. - Бросить вызов дракону, пусть и не взрослому — вы очень храбрая. Этот подвиг достоин того, чтобы слагать легенды.

— Я ничего особенно не сделала, — отмахнулась чародейка. — Ты его упокоил.

— Надеюсь, — рыцарь повернулся к тому месту, где недавно лежал поверженный дракон. — Я думал, что Моргред был повержен…

— Возможно, ему просто наскучило быть мёртвым, — Анью потянула за нить связи, находя Буревестника. На «Гордости Лютерии» всё было в порядке. Дракон до порта не добрался, как и умертвия. Чародейка создала магического вестника, отправляя послание Эйше, чтобы старпом не волновалась. — Рада была знакомству, Лансель, но мне пора в столицу.

— О! Так Вы направляетесь в Берн. Не сочтите за труд. Ард Рена должна узнать о случившемся.

— Ну да… Наверное, — чародейка растерянно посмотрела на рыцаря. — Думаю, кто-нибудь обязательно доложит Эадалин о произошедшем.

— Будет справедливо, если весть о нападении Моргреда принесёт герой битвы, — мужчина сделал шаг к ней.

— Удачи тебе в этом, Лансель. Это ведь ты одолел дракона, — Анью отступила на два шага назад.

— Поймите, лэри, обстоятельства так сложились…— он замялся, словно нашкодивший ребёнок. — Кое-что произошло… Сейчас я не могу предстать перед Ард Реной. Вот, возьмите этот медальон, — Лансель снял с себя цепочку с крупным кругляшом. — Вас без вопросов пропустят к Ард Рене.

— Лансель, я из Рохэнделя. Меня не пропустят к Эадалин, даже если я притащу труп этого дракона к воротам дворца, — покачала головой чародейка.

— Мудрость и доброта Ард Рены не знает границ, — вдохновенно продолжал рыцарь. — Она обязательно выслушает Вас, лэри Анью.

Впихнув ей в руки медальон, Лансель подозрительно быстро зашагал по улице, будто боялся, что она передумает. Аньюриэль задумчиво прокрутила подарок в руках. С одной стороны на нём было выгравировано солнце, с другой — руны, что складывались в исцеляющее заклинание. Если присмотреться магическим зрением, можно было заметить характерное для лунной руды сияние и нити колдовского плетения. Чародейка поднесла медальон к синяку на колене и влила в металл немного чистой магии. Артефакт засветился, и тёмное пятно под кожей тут же рассосалось.

— Любопытно… Отдал весьма ценный артефакт и сбежал.

— По крайней мере, ты его точно не выкинешь, — задумчиво произнесла Энвиса.

— Создать такую вещь непросто. Плетение сложное, тут не один артефактор потрудился, да и лунное железо — весьма редкий металл. Такими артефактами не разбрасываются.

— Пойдёшь к Эадалин на аудиенцию?

— Думаю, это плохая идея. Я бы предпочла сохранить инкогнито, чтобы избежать проблем. Наверняка кто-нибудь доложит ей о случившемся, — отмахнулась Аньюриэль, направляясь по улице в поисках указателей или карты. Нужно было найти ближайший в Девилширу город с порталом. Тот, который разломал дракон, остро нуждался в ремонте.

2.1

— И что предлагаешь делать?

Аньюриэль задумчиво изучала защитное плетение, что наложили на дом Энвисы. Маг явно был талантливым. Сдвинуть нити защитного заклинания, не потревожив маячки, пока не представлялось возможным. Чародейка трижды обошла участок, поражаясь гениальности неизвестного мага.

Энвиса задумчиво молчала. Радовало одно — если дом так защитили, то шанс на то, что записи даро остались целыми и невредимыми, есть. Увы, вскрывать защитные чары, да ещё и средь бела дня, было слишком рискованно. Одно неверное движение — и в лучшем случае раздастся громкий визг, на который сбежится стража. На неё уже и так косо посматривали проходящие мимо патрульные. К счастью, глазеть на дома не было запрещено, и её никто не трогал.

— Придётся тебе всё же идти к Эадалин, — приняла решение Энвиса. — Заявим о твоих правах на наследование.

— У тебя где-то в Берне лежит письмо с изъявлением последней воли?!

— Я не планировала умирать, так что нет, не лежит. Моего устного распоряжения будет достаточно. Мы с Эадалин хорошие подруги, так что проблем не будет.

Аньюриэль потопталась на месте, прикидывая в уме варианты. Можно было вернуться ночью и всё же попытаться вскрыть защиту. Возни там, конечно, на несколько часов, но проковырять дыру, достаточную для телепортации, она сможет. Вот только она понятия не имеет, что внутри, а полагаться на память Энвисы нельзя — со дня её смерти много могло поменяться. Такое перемещение было слишком рискованным. Кроме того, была вероятность, что внутри тоже будет защита или даже ловушки.

— А, может, есть какой-то другой вариант? Какой-нибудь нотариус или юрист? В Берне же есть те, кто занимается вопросами наследования.

— Есть, конечно. Но им потребуется время и оплата, а если Эадалин даст своё распоряжение, то ты сможешь вступить в права наследования уже сегодня.

Идти на встречу к Ард Рене очень не хотелось, но выбора ей не оставили. Вернее, иные варианты требовали слишком много времени, а ей ещё предстоит копаться в библиотеке в поисках хоть какой-то информации о Шанди и Кадане и о том, куда эти двое могли спрятать свои осколки. Анью печально вздохнула и поплелась по улице в сторону дворца.

Вот и медальон Ланселя пригодится. Заодно расскажу Эадалин о том, что в её землях было нашествие нежити. Она же Ард Рена — пусть разбирается.

Берн — столица королевства Берн — хоть и доказывал, что не только у людей туго с фантазией, всё же радовал глаз ровными мощёными улочками, аккуратными домиками, множеством фонтанов, парков и высокими башнями магов. У архитекторов фантазии явно было больше, нежели у тех, кто столицу назвал. Хотя была определённая вероятность того, что это королевство назвали так же, как и город — таких нюансов Анью не знала, а спрашивать не хотела.

Город чем-то напоминал ей родной Паргелий в те годы, когда тот ещё не стал городом-призраком. Дома с высокой двускатной крышей, крытые черепицей. Резные ставни на окнах. Веранды, поросшие вьюнами. Широкие лужайки, на которых резвились дети. Шелестели струями воды фонтаны, а на постаментах стояли изящные статуи. Отличие было лишь в том, что населяли Берн не только силлины, но и люди. Впрочем, Анью заметила и пару сильфов, снующих по торговым рядам.

Бернийские силлины, проходя мимо, смеряли её настороженными взглядами, безошибочно определяя смеска, да и рохэндельская мантия не добавляла дружелюбия. Сами бернийцы носили одежду несколько иного кроя — более сдержанную и приталенную, белых или зелёных оттенков, с растительным орнаментом. На мужчинах были камзолы, чем-то напоминающие одежды человеческих аристократов, и строгие брюки, женщины чаще всего носили длинные платья светлых оттенков, длиной в пол, с длинными, расклёшенными рукавами. Аньюриэль, проходя мимо какой-то лавки, бросила взгляд на витрину. В стекле отражалась она сама — низкая, с красными волосами, в лиловой мантии длиной до середины бедра. Не хватало только пары мерцающих шаров и плаката с надписью «приезжий смесок», чтобы ни у кого точно не оставалось вопросов. Даже люди провожали её недоумевающими взглядами. Она чувствовала себя троллем, по нелепой случайности забредшим на ритуал единения сердец.

Чем ближе она подходила ко дворцу, тем богаче выглядели дома. Многие из них были огорожены изящными заборами с коваными калитками. Высокие панорамные окна и витражные двери выходили на широкие балконы, поддерживаемые мраморными колоннами. Всюду чувствовался тонкий флёр магии: где-то для поддержания сада в цветущем состоянии, где-то для работы фонтана, а кто-то и вовсе держал големов в качестве слуг. Магический фон от башен заставлял воздух поблизости вибрировать. Какими бы исследованиями там ни занимались, оставалось надеяться, что бернийцы сделали вывод из уроков прошлого и не создадут ещё одну искореженную хаосом пустошь, подобную Дженаилу.

Белокаменные стены дворца Ард Рены возвышались над городом, словно заснеженная вершина горы. Хрустальные купола башен искрились в лучах солнца подобно ледяным пикам. Во всей конструкции дворца прослеживалось не только стремление силлинов к изяществу, но и человеческая тяга к роскоши. Обитель Эадалин поражала даже своим размером, раза в четыре превосходя Солнечную башню — оплот правительницы Рохэнделя. Статуи, мраморные лестницы, барельефы, лепнина — и это только то, что можно было различить снаружи.

Несмотря на позитивный настрой даро, ко дворцу Аньюриэль подходила настороженно. Происходи всё в Рохэнделе, они с Эадалин были бы равны по статусу, но сейчас бывшая Ари Дженаила стала правительницей Берна, а сама Анью — беглянка, которую официально ещё не признали как Ари. Да, можно было не бояться, что Эадалин пошлёт вестника Азене, и всё же…

И всё же ей преступили дорогу стражники.

— Лэри, Вам назначено? — поинтересовался один из них, смеряя её надменным взглядом.

— Я пришла просить Ард Рену Эадалин об аудиенции, — чародейка настороженно смотрела в ответ. — Вопрос срочный.

2.2

— Что тут происходит? — на ступенях стояла человеческая девушка. — Из-за чего шум?

Судя по спокойному взгляду и тому, что маги остановились, не последняя дама Берна пожаловала оценить учиненное безобразие. Высокая, с коротко стриженными светлыми волосами, в белом одеянии мужского кроя, вооруженная мечом, эта женщина явно чувствовала себя хозяйкой положения, несмотря на то, что рядом стоял десяток магов-силлинов.

Тот самый страж, которого Анью ударила по лицу — его можно было легко отличить по сломанному носу — поднял с земли медальон и протянул женщине. Та пару мгновений рассматривала вещицу, а затем подняла взгляд.

Анью решительно смотрела в серо-голубые глаза девушки, ожидая решения.

— Откуда он у тебя? — голос воительницы был с лёгкой хрипотцой, а тон выдавал, что она привыкла командовать.

— Подарили, — Анью пожала плечами, стараясь во время разговора не выпускать из поля зрения магов, что было проблематично: несколько зашли за спину и, судя по ощущениям, готовили там какую-то магическую пакость.

— Пойдёшь со мной, — собеседница кивнула магам, и те убрали заслон.

— Я пришла, чтобы говорить с Ард Реной, — Анью демонстративно не двигалась с места.

— Поговоришь, если я решу, что оно того стоит, — воительница улыбнулась, только вот улыбка вышла отнюдь не дружелюбной.

— Она проводит тебя во дворец, и можно будет разрешить это недоразумение, — предложила Энвиса.

— Леди Гвиллена, Вы уверены в своём решении? — один из магов продолжал держать в руке шаровую молнию. Разряды тихо стрекотали, будто он набрал в ладонь горсть кузнечиков. — Я и мои маги проводим вас до кабинета.

— Как вам угодно, лэро Имаэль, — воительница кивнула и направилась по ступеням в сторону дворца.

Анью пошла следом. За ней — трое магов во главе с тем самым Имаэлем. Под таким конвоем она вошла во дворец, словно преступница.

Бернийское гостеприимство оставляет желать лучшего.

Гвиллена свернула в первый же коридор, открывшийся после входа в парадную. Спустя пару минут её завели в просторный кабинет. Конвой остался снаружи. Стоило двери захлопнуться, как на стенах, на полу и на потолке вспыхнули письмена, поглощающие магию. Улыбка на лице воительницы стала торжествующей. Анью лишь повела бровью и спокойно прошествовала к столу, комфортно располагаясь на стуле для посетителей. Судя по всему, она не выглядела настолько сильной, чтобы стража попыталась надеть на неё оковы. А зря, пусть она и не сможет создать что-то разрушительное в этой комнате, но у неё всё ещё есть кровь и она по-прежнему чувствует тени. И это не говоря о том, что при ней сумка с магическим пространством — огромное упущение стражи, не забравшей артефакт.

Анью обвела взглядом стол из красного дерева: стопки бумаг, какие-то журналы для записей, чернильница, пара сломанных перьев, конверты — в отдельной стопке чистые и в кучу свалены распечатанные, стержень сургуча. Хозяйку кабинета явно отвлекли посреди работы. Гвиллена села напротив неё, поставив ножны с мечом к столу так, чтобы удобно было извлечь клинок в случае необходимости. Чародейка устало вздохнула: чай ей не предложили. Энвиса напряженно наблюдала за происходящим, в защищенной от магии комнате она не могла создать фантом.

Гвиллена молча и пристально смотрела на неё. Анью спокойно скользила взглядом по письменам, высматривая слабые звенья плетения. В целом, защита была хорошая — она поглощала магию и передавала её в накопитель, расположенный, судя по всему, под полом. В теории она могла попытаться разрушить эту своеобразную ловушку, но на это уйдёт прорва магии, ведь нужно перегрузить слабые узлы плетения, чтобы они взорвались. Кроме того, наивно было предполагать, что её молчаливая собеседница меч носит в качестве экстравагантного аксессуара. Уж слишком спокойно воительница чувствовала себя.

— Рохэндель не предупреждал, что пришлёт кого-то, — поняв, что буравить её взглядом бесполезно, Гвиллена решила начать допрос.

— Я по личному вопросу. Хочу подтвердить права наследования.

— Учти, попробуешь врать — сразу загремишь в темницу и обзаведёшься парой красивых браслетов. Какое наследство может быть в Берне у смеска?!

— Мне доводилось слышать, — Анью улыбнулась, свысока смотря на воительницу, — что Берн является самым развитым королевством в Акрасии, и всё же бернийцы ведут себя как варвары, показывая на меня пальцами и нападая без причины. Кто ты такая, чтобы указывать мне на кровь, человеческая девочка без капли магии?

— Я — глава Ордена Луны и капитан дворцовой стражи, — яростно отчеканила Гвиллена. — Откуда у тебя этот медальон?

— Мне его подарил рыцарь. Он вместе со мной отстаивал Девеншир в бою с некромантом буквально вчера. Думаю, главе Ордена Луны и капитану дворцовой стражи должно быть известно о случившемся, — скучающе протянула Аньюриэль. — А сейчас, когда мы выяснили все интересующие тебя подробности, мне нужно встретиться с Ард Реной.

— С Ард Реной?! — воительница усмехнулась. — А почему не с Руфеоном? У Ард Рены не может быть дел со смеском.

Аньюриэль наклонилась, положив ладони на стол, и потянулась к теням. В кабинете стало заметно темнее, а на лице женщины на краткий миг проскользнуло непонимание и толика страха.

— Ещё раз так меня назовёшь — сама отправишься на встречу с Руфеоном, ты поняла?

Анью говорила медленно, чётко проговаривая слова, будто стремилась впечатать их в сознание собеседницы. На этой чудесной ноте в кабинет постучали. Анью откинулась на спинку, отпуская тени и делая вид, что они просто мило беседуют с капитаном дворцовой стражи.

— Леди Гвиллена, — в приоткрывшуюся дверь заглянул юноша. — Это срочно.

Анью улыбнулась, почувствовав, что контур магических письмён разомкнулся, и сверкнула магией в глазах. Гвиллена, к её огромному удовольствию, положила ладонь на рукоять меча.

Смелая только тогда, когда я не могу колдовать. Знала бы ты, на что я способна без магии.

Глава 3. Не мои мои дела

Может, жизнь похожа на сказку,

Может, на кошмарный сон.

Ты узнаешь, когда снимешь маску

И поймешь, кто ты такой.

Может, ты герой из историй.

Может, странник без лица.

Где-то в детстве выбираем роли

И играем до конца.

В жизни тысячи дорог,

Будет радость и печаль,

Будет счастлив тот, кто смог

Превратиться в сталь.

«Тысячи дорог» (Виктория Черенцова)

Зал, куда её привели, поражал размерами, вычурностью убранства, обилием белого цвета и потолком из цельного куска горного хрусталя, сквозь который можно было увидеть небо. Очевидно, что природного хрусталя такого размера не могло существовать и его срастили из множества осколков, но всё равно выглядело впечатляюще. На фоне такой громадины сама владычица Берна как-то терялась.

Аньюриэль отконвоировали к возвышению, на котором располагался трон. Чародейка подняла взгляд, рассматривая Ард Рену Берна. Эадалин, насколько она знала, была ровесницей Азены, но не выглядела такой устрашающей, как правительница Рохэнделя. Возможно, виной этому были мягкие, чуть детские черты лица. Взгляд больших глаз с серебристой радужкой заинтересованно скользил по ней. Голову Ард Рены венчала большая корона с множеством ответвлений, на кончиках которых сверкали акрасиумы, огранённые в форме капелек. Стоило правительнице чуть пошевелить головой, и самоцветы покачивались, сверкая гранями, бросая радужные блики на стены и пол. Длинные платиновые локоны — у неё на на родине говорили «цвета звёзд» — аккуратно лежали на плечах, а по телу струилось шелковое платье, украшенное вышивкой и самоцветами. Несмотря на явную дороговизну убранства, выглядела Эадалин как-то бледно. Правительница молча и немного задумчиво рассматривала её, задержавшись взглядом на седине.

— Преклони колени, — в полголоса шипела, уподобившись змее, Гвиллена. — Перед тобой Ард Рена.

— А почему она в ограничителях? — голос у Эадалин был мягким, подстать внешности. — В них нет нужды.

— Благодарю, — Анью улыбнулась, ударив по слабому звену ограничителя магией. Письмена вспыхнули, пытаясь погасить выброс, и металл лопнул. Чародейка стряхнула бесполезный артефакт с запястий, успев насладиться ошарашенным выражением лица капитана стражи.

— Нет нужды, — взмахнула рукой Эадалин, останавливая остальных стражей, ринувшихся в атаку на «опасного шпиона». — Я рада приветствовать наследницу рода ни Силмириан. До меня доходили скорбные вести о горе, что обрушилось на Рохэндель и, в особенности, на Звёздный дол. Мне жаль, что Эльвия ушла под сень Элзовин так рано.Я знала её. Как твоё имя?

— Аньюриэль ни Силмириан, — неохотно отозвалась чародейка, понимая, что уже не получится делать вид, что она просто путешественница. Впрочем, растерянный взгляд Гвиллены приятно порадовал.

— Эадалин, — Энвиса, пользуясь мгновением затишья, создала фантом, — давно не виделись. Я привела наследницу.

— Энвиса! — Ард Рена подскочила с трона и спешно спустилась к ним. — Как же я рада тебя видеть! И представить не могла, что ты выберешь путь даро. Впрочем, я не удивлена. Пойдём, поговорим в моём будуаре. Там нам не помешают.

— Но как же… Но она ведь… — Гвиллена растерянно смотрела на них, протягивая реквизированный медальон.

— Она — моя дорогая гостья, — пресекла возражения Эадалин, забирая вещицу из рук капитана стражи. — Аудиенции на сегодня закончены.

3.1

В будуаре Эадалин могла поместиться целая деревня. Не в плане домов, огородов и рынка, но жители чувствовали бы себя вполне комфортно. Если предположить, что обстановкой комнаты занималась сама Ард Рена, то выходила, что она очень любит милые вещицы. Диванчик, на котором могли вольготно разместиться пятеро, чайный столик из розового мрамора, кресла, книжные полки, тумбочки, пуфики, множество цветов, камин, на полке которого стояли какие-то статуэтки. Высокие окна от пола до потолка закрывали лёгкие полупрозрачные шторы. Одна часть комнаты была похожа на сад, где в тени комнатных растений прятались небольшой столик и пара кресел. На одном из них с поистине царским великолепием развалился белый пушистый кот. Заприметив хозяйку, он вальяжно потянулся и спрыгнул, засеменив к Ард Рене.

Анью аккуратно шла за Эадалин, лавируя между пуфиками, стараясь не наступить на шлейф платья правительницы. Запоздало пришла мысль, что следовало одеться наряднее на аудиенцию, а не идти в чём была. Увы, умные мысли часто приходят с опозданием.

— Присаживайся, — Эадалин махнула рукой на диван, а сама заняла кресло напротив. Кот тут же прыгнул ей на колени и звучно замурчал. Анью мысленно поблагодарила всех богов за то, что правительница Берна не держит в будуаре собак.

Практически сразу появились горничные, которые споро сервировали стол к чаепитию и, поклонившись, удалились. Энвиса, дождавшись, что их оставят вдвоём, снова создала фантом.

— Что за ерунда у тебя тут творится?! Почему на мою девочку напали на подходе ко дворцу?!

— Полагаю, потому что у неё каким-то неведомым образом оказался медальон Ордена Солнца, которого нет вот уже триста лет.

— Мне его подарил рыцарь, который помог отбить атаку некроманта, — честно ответила Анью. — Просил рассказать о случившемся Вам. Сказал, что так меня точно пропустят.

— Нет нужды так официально ко мне обращаться. При иных обстоятельствах мы были бы равными по статусу. Полагаю, после смерти Эльвии род возглавила ты? — Эадалин наклонилась над столом, наполняя чашки ароматным чаем.

— Меня ещё не представили официально, — пожала плечами чародейка.

— У меня нет причин не верить тебе о том, что произошло в Девилшире. И раз тот рыцарь, кем бы он ни был, подарил тебе этот медальон, то он твой. И всё же, почему наследница рода, почти Ари, прибыла в Берн?

— Хранительница поручила Аньюриэль поиски Ковчега, — гордо проговорила Энвиса, положив ладони ей на плечи. — Моя девочка собрала уже три осколка.

— Надо же… — рука Эадалин, державшая чашку, замерла, так и не достигнув рта.

— Мы ищем информацию о тех осколках, которые были доверены Кадану и Шанди.

— Я даже не знаю, чем могла бы помочь в этих поисках... Кадан, как ты помнишь, всегда держался особняком. Я давно ничего о нём не слышала. А Шанди всё же — йоз, сложно понять, что может твориться у них в голове. Их мысли так же витиеваты, как и речь, — Эадалин задумалась о чём-то, смотря в окно.

— А ещё я хочу передать свои вещи и записи Аньюриэль, как своей наследнице, — продолжила тем временем даро.

Анью старательно пила чай и делала вид, что не присутствует в помещении. Было как-то неловко за то, что ей ни с того ни с сего передавали какие-то наверняка ценные вещи. Уж записи великой чародейки точно были ценными.

— Разумеется, — кивнула Эадалин. — Она же твоя наследница.

— А я — её наставница, — голос Энвисы стал каким-то жестким. Анью обернулась, пытаясь понять, что происходит. Эмоции даро были какие-то хаотичные и непонятные.

— Как скажешь… — пробормотала Эадалин, удивленно переводя взгляд с неё на даро и обратно. — Я поручу своему секретарю всё устроить. Бумаги подпишут сегодня же и завтра распечатают твой дом. Там ничего не изменилось с тех пор.

— А что за история с некромантом, который решил воскреснуть спустя триста лет? — поинтересовалась Аньюриэль, приступая к пирожному и радуясь, что хоть кто-то в Берне оказался гостеприимным.

— Признаться, я не знаю, что и думать, — покачала головой Энвиса. — Обычно люди не воскресают ни с того ни с сего. Да и для других народов это не свойственно.

— Рыцарь назвал его «Моргред».

— На заре основания Берна я и те, кто отправился в изгнание со мной, были весьма терпимы к человеческой магии. Каждое направление магического искусства заслуживает права на существование, и некромантия в те годы не была исключением. Даже такая сомнительная, на первый взгляд, сила, как управление мёртвыми, была по своему полезна. Тогда даже существовал закон о посмертной отработке у преступников, которые скончались в темнице до окончания срока заключения. Мёртвые под присмотром некромантов мостили улицы, строили дома. Тогда это казалось пусть и странным, но выходом для тех, кто родился с этим даром.

— Действительно странно, — Анью покачала головой, представив гниющий труп, который трудится на благо королевства.

— В Берн стали съезжаться некроманты со всей Акрасии. В других королевствах их презирали, здесь же давали достойную работу, — грустно проговорила Эадалин. — Я хотела сделать как лучше. Были ведь и плюсы. Некроманты призывали души усопших, чтобы найти убийцу или просто распорядиться наследством в случае внезапной кончины. Многие люди получили возможность попрощаться с близкими. Я помню, что сначала люди, да и силлины, отнеслись к этому скептически, но потом привыкли.

— Так что же случилось? — удивилась Энвиса. — При мне всё было спокойно, а теперь некромантия в Берне под запретом.

— Случился Моргред, — грустно улыбнулась Ард Рена. — Он основал гильдию для некромантов, и всё шло хорошо, но потом он возжелал большей власти, места в Совете, привилегий. Я ему отказала. За это Моргред и его последователи едва не утопили Берн в крови. Так много погибло в той войне… Хуже всего было то, что тела погибших пополняли его армию. Это не должно повториться. Мои маги и рыцари не допустят этого. Сегодня же созову срочное заседание Совета. Я уже отправила гонца разузнать, что произошло в Девилшире. И спасибо вам за то, что вмешались.

3.2

Доступ в библиотеку ей дали. Даже в закрытые секции, к огромному разочарованию самой Аньюриэль, — уж очень хотелось влезть тайком и проверить защиту, чтобы потом, при встрече, с гордостью поведать об этом Таллеану. Увы, металлическая пластинка из золота с гравировкой королевского герба давала ей множество привилегий. В том числе и полный доступ в архивы Берна, а также право явиться во дворец в любое время и попросить встречи с Ард Реной. Злобное разочарование на лице Гвиллены стало приятным дополнением к пропуску.

Капитан королевской стражи заглянула пару часов назад, чтобы передать записку от Эадалин. Ард Рена извинялась за то, что не может пока принять никаких мер против некроманта. Совет не поверил в историю про Моргреда. Искать неизвестного некроманта отправился небольшой отряд рыцарей из Ордена Луны. «Увы, я вынуждена прислушиваться к своим советникам и не могу отправить армию, пока нет доказательств, что это Моргред, и не ясно, где он скрывается», — гласило письмо. Впрочем, Анью не сильно заботили поиски Моргреда. Эти земли были под покровительством Эадалин — Ард Рена сама разберётся, а ей стоило заняться поисками информации об эсдо и Ковчеге.

Уже стемнело, и Анью оторвала взгляд от хроники Второго Вторжения, смотря на то, как неторопливо ползут по небосводу тёмные облака, изредка закрывая Луну. Погода была прекрасная, несмотря на то, что началась зима. Берн находился на той же широте, что Рохэндель и Аньшу, и морозов здесь не бывало. Температура была вполне приемлемой, а снег выпадал лишь высоко в горах.

К сожалению, поиски в книгах не увенчались успехом. Наверное, для того, чтобы находить нужную информацию в книгах, нужен особый талант. Ну или хотя бы усидчивость. Ни тем, ни другим Аньюриэль не обладала. От сидения на стуле уже ныло всё тело. Чародейка взяла книгу и перебралась на широкий подоконник. Подушка и плед из магического пространства приятно скрасили ситуацию, хоть и не сделали хронику интереснее.

Тихое пыхтение под окном возвестило о том, что ночь скоро перестанет быть унылой. Анью отвлеклась от книги, бросая вниз заинтересованный взгляд. По стене, старательно хватаясь за барельефы и лепнину, полз незнакомый мужчина. Светлые волосы отливали серебром в лунном свете, и это было единственное, что она могла разобрать со своей позиции. Лез мужчина явно в её окно, что казалось странным.

— Может, у тебя появился поклонник? — задумчиво пробормотала Энвиса, тоже не понимая, что всё это значит. — А почему он не зашел через двери? Там вроде открыто…

— Наверное, он просто недалёк умом, — устало прошептала Анью и вернулась к хронике военных подвигов.

Увы, описания сражений были далеко не так интересны, как сами сражения. В основном мелькали общие факты о количестве погибших, скорей всего далёкие от реальности — ну кто в те годы считал — и имена полководцев, большая часть которых уже давно отошла в Звёздные чертоги.

Пыхтение становилось всё ближе. Вот уже руки с мозолистыми пальцами ухватились за край карниза, подтягивая остальную часть незваного гостя. Анью нарочито-неторопливо подняла взгляд, встречаясь с серыми глазами мужчины. Тот лучезарно улыбнулся в ответ, словно близкой подруге.

— Вот мы и снова встретились, лэри Анью, — он подтянулся, садясь на подоконник возле её ног.

— Лансель?! — голос был знаком. Хотя при прошлой встрече и был немного приглушен шлемом.

— А без кучи железа он даже на человека похож, — веселилась даро. — Кажется, ты ему приглянулась.

Анью закатила глаза на это умозаключение. Но Энвиса, хихикая, демонстративно скрылась в подсознании, оставляя их вдвоём.

— Да, — рыцарь улыбался, смотря на звёзды. — Как прошла встреча с Ард Реной?

— Из-за твоей побрякушки на меня напали маги, потом истеричная капитан дворцовой стражи напялила на меня антимагические браслеты, — припечатала чародейка, — но с Ард Реной я всё же встретилась.

— И что решили насчёт Моргреда? — Лансель словно нарочно проигнорировал первую половину новостей.

— Ничего, — Анью пожала плечами и демонстративно уткнулась в книгу.

— Как ничего?! Нужно же что-то делать!

Лансель спрыгнул с подоконника — к негодованию чародейки внутрь библиотеки — и принялся ходить из стороны в сторону, что-то бормоча себе под нос.

— Как они могли проигнорировать появление Моргреда?! — спустя пару минут воскликнул мужчина.

Аньюриэль нахмурилась и создала звукопоглощающее плетение на комнате. Не хватало ещё привлечь внимание смотрителей библиотеки к ночному визитёру. Наверняка Лансель не просто так карабкался на второй этаж, не пожелав войти в двери.

— Совет не игнорирует Моргреда. Они считают, что он давно и прочно мёртв, а на Девилшир напал кто-то из его последователей. Так что какой-то отряд отправили узнать, что случилось.

— Эти ослы поверят в Моргреда только тогда, когда он начнёт поджаривать их на костре.

— Не думаю, — покачала головой Анью и, поймав удивлённый взгляд Ланселя, продолжила. — Поджаривать на костре могу я — я всё же пиромант. А некроманты действуют несколько иначе.

— Ладно, допустим, — легко согласился мужчина. — Тогда нужно действовать самостоятельно.

— Удачи, — кивнула чародейка, сосредотачиваясь на книге.

— В прошлый раз Моргред занял крепость в Пепельных горах. Там нужно проверить в первую очередь, — продолжал Лансель.

— Как хочешь, — проворчала себе под нос Аньюриэль, переворачивая страницу и скользя взглядом по именам.

— Выдвигаемся немедленно! — принял решение Лансель.

— Счастливого пути, — напутствовала чародейка.

— Ты тоже идёшь. Я решил взять тебя в свой отряд, — светился от счастья рыцарь.

Анью медленно подняла взгляд от книги. Лансель едва ли не буравил её требовательным взглядом. Во всей его позе читалась готовность бить некроманта с особым усердием хоть сейчас. Увы, она в себе такого рвения не ощущала.

— Меня это не касается, — отчеканила Анью и демонстративно вернулась к чтению.

3.3

— Чем я занимаюсь?! — Анью пнула камушек, наблюдая за тем, как тот отпрыгнул на обочину. — Скоро новое вторжение, а я гоняюсь за дохлым некромантом. И что ему в могиле не лежалось?!

— Я сам хотел бы знать, — Лансель, облачённый в полный боевой доспех, шагал рядом.

И не в тягость же ему таскаться в этой куче металла…

На вид вся та груда железа, в которой вполне бодро шагал рыцарь, весила килограмм двадцать. Может, чуть больше — в доспехах Анью не разбиралась, предпочтя полагаться на скорость и ловкость. Всё же подвижность для боевого мага — одно из важнейших преимуществ. И пусть Анью, будучи огненным магом, жара солнца не ощущала, Лансель был человеком и наверняка чувствовал дискомфорт. Пусть и начало зимы, но в Берне об этом говорила только чуть пожухлая трава и пустые сады — фермеры уже собрали урожай и давали деревьям отдых перед новым сезоном цветения.

Почему, куда бы я ни пришла, проблемы всегда меня находят?!

Анью волочила ноги за отвратительно бодрым рыцарем, пытаясь понять, как она дошла до жизни такой. Откровенно говоря, ей не было дела до трений между Ланселем и его заклятым врагом, как отзывался рыцарь о некроманте. С её точки зрения, бегать за преступником должна была Эадалин, вместо того чтобы отсиживаться во дворце. Ард Рена она или кто? То, что её изгнали из Рохэнделя, не отменяло клятвы, которую первые силлины давали Кратос. Быть защитниками, покровителями, оберегать слабых — такова их судьба.

Единственная причина, почему она всё же согласилась на этот фарс с поисками некроманта, — яростное желание Энвисы выкурить некроманта из её башни. Пусть даро и была родом из Рохэнделя, но последние годы провела в Берне, помогая возводить королевство. Берн был ей очень дорог. В особенности Эльберия — её личная магическая башня, в которой Энвиса проводила какие-то исследования. Душевное спокойствие Энвисы было дорого Анью, поэтому она готова была немного подсуетиться, чтобы даро меньше нервничала и не наседала на её сознание.

— А почему мы идём пешком, вместо того чтобы воспользоваться порталом, как все цивилизованные силлины? — продолжала возмущаться чародейка. — То, что у меня жизнь долгая, ещё не значит, что можно тратить её на всякую ерунду.

— Потому что в Пепельных горах никто не живёт и портала там нет, — жизнерадостно ответил Лансель.

— Великолепно, — проворчала Аньюриэль. — Ты не могла построить башню поближе к столице?

— Не все мои исследования были безопасными, — ответила даро. — К тому же в последние годы я предпочитала вести уединенный образ жизни и редко появлялась в столице.

Увы, коня к рыцарю не прилагалось. Негодованию, казалось, не будет предела, поэтому многозначительное перешептывание в придорожных кустах на перекрёстке чародейка восприняла скорее как возможность сбросить скопившееся раздражение, чем проблему.

Давайте, нападайте. Можете считать, что сами напросились.

Глава 4. Ни дня без происшествий

Я иду в новый день и несу за собою шум.

За спиной моей — топот толпы неудач.

Помимо тоски да набитых обидою сум,

Я несу за собой плач.

Кого Бог поцелует, того и колотят по темени.

То ли лезть на рожон, то ли лучше залечь на дно.

Уверяют, что счастье приходит со временем,

Да вот время пришло одно.

«Бог в меня верит» (Дарья Виардо)

Лансель, будучи человеком, чувствительным слухом похвастаться не мог. Более того, часть звуков наверняка глушил шлем. Зачем таскаться по горам в полном боевом облачении — было не ясно. Напрямую она спрашивать не стала. Почему-то после визита в Ардетайн рыцари стали напоминать Аньюриэль горячо любимые Дарреном консервы — снаружи металлическая оболочка, а внутри мясо. Правда, происхождение этого мяса было сомнительным. Попробовать Анью не решилась.

Вероятно, суть ношения доспехов была в том, что в любой момент на них могли напасть. Увы, так оно и было, хотя Лансель об этом ещё не подозревал, бодро шагая прямиком в засаду. Чародейка продолжала удивляться тому, как безалаберно Эадалин подходит к выполнению своих обязанностей, а «бравые» ребята уже выскакивали из кустов.

Им предложили старый, как мир, расклад: «кошелёк или жизнь». Анью с трудом подавила смешок.

Никакой оригинальности.

О чём думали разбойники, можно было только догадываться. Ауры у всех были простые, человеческие, без малейшей искорки дара. До какой степени глупости нужно докатиться, чтобы лезть на мага и рыцаря в полном вооружении? Наверняка эти люди не отличались умом, раз пошли по кривой стезе.

— Именем Ард Рены Эадалин, пропустите нас! — заявил Лансель, который, вероятно, тоже не отличался умом.

Интересно, это хоть на кого-то в Берне подействует?

В ответ донеслись смешки и улюлюканье. Имя правительницы не произвело должного впечатления.

— Слыхали, что он сказал? — веселился предводитель шайки, показывая на рыцаря кинжалом. — А знаешь, пусть твоя Ард Рена сама придёт и попросит. И если она будет достаточно убедительна, — мужчина прихватил себя за пах, красноречиво намекая, как именно его нужно убеждать, — я, так и быть, вас пропущу.

Шутка показалась отребью достаточно смешной, и они поддержали предводителя гоготом, больше похожим на ржание табуна коней. Анью глубоко и выразительно вздохнула. В Рохэнделе наследники древней крови пользовались непререкаемым авторитетом. Даже ей — смеску — никто бы не рискнул хамить в открытую. А отпустить такую гадкую шутку в адрес Ард Рены никому и в голову бы не пришло. Люди же понимали лишь язык силы… Стоит дать слабину — и твой авторитет превращается в ничто.

— Кого я на дух не переношу… — Лансель медленно зашагал к разбойникам.

Анью чуть наклонила голову, наблюдая, решив не вмешиваться без крайней необходимости. Энвиса тоже заинтересованно следила за разворачивающимися событиями. Разбойники не впечатлились и продолжали глумиться, полагаясь на численное преимущество. Стоило Ланселю приблизиться к мужчине, как тот попытался атаковать, целя кинжалом в зазор между шлемом и нагрудником. Рыцарь легко перехватил руку и сжал пальцы так, что оружие выпало из руки разбойника, а сам он взвыл от боли.

— Так это грубиянов, — пафосно закончил фразу Лансель, второй рукой хватая противника за сальные патлы и припечатывая его лицом в мостовую с такой силой, что Анью отчётливо услышала хруст костей.

Враги всполошились и бросились в атаку. Волна света ударила в стороны, разметав разбойников по тем самым кустам, из которых они не так давно вылезли.

— Впечатляет, — чародейка пару раз хлопнула в ладоши.

— Никогда прежде не слышал, чтобы к Ард Рене проявляли такое неуважение, — покачал головой рыцарь. — Нужно чтобы кто-то донес до Ордена Луны, что на этом перекрёстке промышляет шайка. Может, когда вернёмся в Берн, вы…

— Нет! — тут же пресекла предложение Аньюриэль. — Я уже один раз помогла тебе. Мне не понравилось. Тебе надо — сам иди в Орден. Не хочешь идти — добей их. Делов-то…

— В Берне справедливый суд, — с гордостью заявил Лансель. — Они должны ответить за свои преступления по закону.

— И что их ждёт? — лениво поинтересовалась Анью, переступая через поверженного разбойника, который едва слышно хрипел в дорожную пыль.

— Если они кого-то убили — то смертная казнь, если только грабили — то отправят на каторгу.

— Ну как знаешь. Я предлагала быстрый способ, — чародейка пожала плечами. — Куда нам дальше?

— В Сумеречный лес, — Лансель махнул рукой в сторону тёмно-зелёной громады деревьев, за которой виднелись заснеженные шапки горного хребта. — Это ближайший путь в Пепельные горы.

Анью скептически смотрела вдаль, понимая, что слово «ближайший» совершенно не отображало действительности. До гор предстояло идти пешком в лучшем случае два дня. Оставалось надеяться на то, что пока она будет скакать, аки горная козочка, в поисках некроманта, Эадалин выполнит свою часть уговора и найдёт для неё информацию о Кадане и Шанди.

Лансель не выказывал никаких сомнений и бодро гремел доспехами в сторону кромки деревьев. Чародейка шла чуть позади, размышляя о превратностях судьбы.

А ведь могла сейчас осматривать домик Энвисы…

Приключения ей нравились. Акрасия поражала многообразием природы и живых существ. Сопки Берна, поросшие высокими хвойными деревьями и окутанные тонкой пеленой утреннего тумана, казались наполненными каким-то таинственным волшебством.

— Лансель, — Анью медленно вдохнула терпкий запах хвои, — а ты ведь не маг.

— Я знаю это, — проворчал в ответ рыцарь.

— Но ты использовал свет, когда отбрасывал отребье в стороны. Это была энергия? Вроде того, что делают аньшуйские мастера боевых искусств?

4.1

Она бежала так быстро, как могла, но ноги будто увязли в чём-то липком и густом. Чёрная тень преследовала её. Чернота словно затопила весь коридор. Страх заставлял сердце испуганно трепетать в груди. На глаза наворачивались слёзы.

Аньюриэль метнулась в приоткрытую дверь. Тень не отставала. Она с трудом успела выпрыгнуть в окно и скатиться по карнизу. От ощущения падения внутри всё сжалось. Она плюхнулась в цветочную клумбу, но ничего толком не почувствовала и тут же подскочила. Уже шуршала черепица над головой. Оно преследовало её. Нечто чёрное, огромное и пугающее. Нечто пламенное.

Она бежала. Убегала от дома, который когда-то был убежищем. До того момента, когда пришло оно. Нечто, что пахло пеплом.

Анью бежала куда глаза глядят, боясь обернуться и увидеть то, что позади, и не заметила, как споткнулась. Небо и земля хаотично менялись местами. Она катилась с пригорка вниз. Жар окатил кожу. Анью сжалась в комок, боясь подняться. Всё вокруг полыхало. Треск пламени нарастал, похожий на смех неведомого чудовища. Огонь бросался с одного дерева на другое. Вся кленовая роща полыхала. Чернота набросилась на неё.

— Проснись!

Чародейка подскочила на ноги, озираясь по сторонам. В ладони наливался магией пульсар. Лансель медленно отступал, держа руки перед собой ладонями к ней.

— Тебе, кажется, приснился кошмар, — прошептал рыцарь. — Я просто тебя разбудил. Ничего лишнего.

— Угу… — Анью медленно вдохнула, принюхиваясь.

Запах пожара, что она ощущала во сне, был более чем настоящим. Ветер, дующий с гор, принёс терпкий аромат чего-то горелого. Анью вдохнула глубже, пытаясь разобрать оттенки. Среди едкого запаха жженой смолы можно было различить едва уловимый смрад чего-то гнилого и горьковатый запах горелой плоти.

— Лес горит… — Анью обернулась. В тусклом свете зарождающегося дня можно было различить клубы беловатого дыма, поднимающиеся над деревьями.

— Быть не может, — ответил рыцарь. — Следопыты следят за этими сопками. Они бы потушили.

— Там кто-то живёт?! Ты же сказал, что горы необитаемы и поэтому нет порталов!

— У следопытов нет города или посёлка. Там небольшой аванпост. Их немного. Десятка три, если не ошибаюсь. Немного силлинов и люди. Они заботятся об этих лесах. Многие из этих деревьев весьма древние — пережили ещё Второе Вторжение. Если пожар и начался, его быстро потушат.

Они быстро собрали лагерь, даже не позавтракав, и двинулись дальше. Ощущение разгулявшейся стихии будоражило кровь, мурашками прокатывалось по рукам и оседало вибрацией под рёбрами в области источника.

Аньюриэль уже успела понять, что реальность не всегда соответствует радужным ожиданиям Ланселя. Стоило им чуть глубже зайти в лес, как стало понятно, что следопыты не справляются. Тяжелый дым полз над землёй, заставляя рыцаря закашливаться. Пришлось создать завихрения воздуха вокруг них, чтобы человек не задохнулся. Вдалеке слышался треск пламени. Осень в Берне, если верить рыцарю, была засушливой, так что огонь распространялся быстро, с наслаждением вгрызаясь в смолистые стволы вековых деревьев. Ветер разносил алые язычки, помогая им перекидываться с одного дерева на другое. Мимо пробегали перепуганные животные, с криками пролетали птицы. Всё живое пыталось спастись от огня. В этой части леса пока было относительно безопасно, но она чувствовала, как свирепствует стихия дальше. Огонь был порождён живым существом и напитан ненавистью.

Анью торопливо шагала вперёд, прислушиваясь к треску пожара. Лансель старался поспевать за ней.

— Лес не сам загорелся, — пришла к выводу чародейка. — Пламя изначально было создано магией. Но не магией силлина или человека. Точно не феникс. Что-то словно знакомое, но не могу понять что именно.

В кустах неподалёку послышался кашель. Анью на мгновение остановилась, вслушиваясь, а затем развернулась на звук. Рыцарь шагал следом, стараясь не отставать, чтобы не оказаться вне воздушного купола, не пропускающего дым и не дающего им угореть в полыхающем лесу. Судя по тяжелому дыханию позади, Лансель был не в восторге от жара.

Девушку Анью нашла быстро. Молодая силлин, немногим старше неё, уже лежала на земле без чувств. Анью плеснула несчастной в лицо водой из фляги, приводя в чувства. Девушка закашлялась и открыла глаза.

— Помоги… — прохрипела следопыт, неожиданно сильно вцепившись пальцами в её мантию. — Пожалуйста, помоги…

Внутри что-то ёкнуло. По телу прокатилась волна жара. Анью аккуратно убрала влажные волосы с лица девушки, делясь с ней при этом магией.

— Не волнуйся, — чародейка улыбнулась. — Всё будет хорошо. Лансель, помоги ей, а я разберусь с пожаром.

— Уверена? — рыцарь обеспокоенно смотрел на неё. — Я кое-что смыслю в колдовстве, хоть и не маг. Это слишком большой кусок леса. Ты одна просто выгоришь.

— Она попросила о помощи, — твёрдо ответила Аньюриэль. — Я не могу отказать. Я закрепила заклинание на тебе. Вы двое в безопасности. Забирай её и уходи из леса, скоро здесь станет жарко.

Она шагнула за периметр вихря. На пару мгновений ветер взметнул пряди волос, а затем по коже прокатилась волна тепла. Огонь уже подбирался к этой части леса, озаряя её оранжевым светом. С горящих ветвей падали огненные капельки смолы. С грохотом рухнуло дерево, взметнув в воздух вихрь искр. Анью шагала дальше, раскрывая магический источник, отпуская магию, вливая её в пламя. Стихия, наполненная ненавистью, не желала подчиняться, стремясь поглотить и саму чародейку. Она ощущала это жгучее желание уничтожать, крушить, рвать, обращать пеплом. Гнев, что жил под сердцем, отзывался на это, распаляя её изнутри. Пламя льнуло к ней, чувствуя источник родной силы. Оно словно уговаривало стать с ним единым целым, огненной лавиной пройтись по землям, оставив после себя лишь пепел.

— Нет, — Аньюриэль покачало головой. — Я не желаю этого.

Пламя яростно зашипело в ответ, обдавая её брызгами искр. Чародейка стояла посреди пожарища. Вокруг, куда ни кинь взгляд, всё было объято пламенем. Аньюриэль подняла руки, отпуская сознание вместе с магией. Мир переменился. Казалось, что она везде и нигде одновременно. Она была собой и в то же время была каждым язычком пламени, горящей смолой падала на землю, вгрызалась в такую податливую древесину. Она растекалась, расширялась, захватывая всё больше и больше, пока не достигла края пожарища со всех сторон. Анью чётко ощущала границу своего нового существа.

4.2

Аньюриэль думала, что уже привыкла к виду обгоревших тел. Как-никак она ведь стольких уже сожгла заживо. И всё же те скрученные, почерневшие останки вызывали в груди ощущение щемящей тоски и сожаление от того, что не смогла защитить. Сознательная часть неё понимала, что всё дело в зове крови, а бессознательная пыталась найти хоть какие-то намёки на то, кто устроил пожар, чтобы найти и уничтожить. В голове то и дело билась просьба несчастной девушки о помощи.

Чародейка впервые в жизни задумалась о том, каково это оказаться в огненной ловушке. Не ей, а кому-то другому. Сама Аньюриэль огня не боялась никогда — наверное, даже будучи ребёнком, чувствовала его как нечто родственное. А как страшно должно быть другим? Тем, кто способен чувствовать жар. До чего же страшно, должно быть, оказаться в пучине разгулявшейся стихии, когда понимаешь, что бежать некуда, а кожа пузырится от жара.

Она набрела на лагерь следопытов. Вернее на то, что он него осталось. Почти всё сгорело, а до чего не добрался огонь, то было разломано. В воздухе кружили клочья пепла. Аньюриэль скользила взглядом по обгорелым остовам зданий, пытаясь понять, чем они могли быть и что за существо оставило такие глубокие царапины на стволах деревьев. Это место было одним из источников, откуда распространилось пламя. В воздухе ещё звенела ярость неизвестного существа.

Под ногами что-то хрустнуло. Чародейка опустила взгляд. На земле лежал почерневший от копоти лук. Вряд ли его получится использовать в будущем, но она аккуратно подняла оружие. На ощупь древесина стала шероховатой. Тетивы не осталось. Среди наполовину сгоревшего мусора можно было заметить несколько обломанных стрел. Следопыты сражались до последнего. Между обломков можно было различить изуродованные тела.

Не пели птицы, не было слышно животных. Лес словно замер, потрясенный случившимся. Лишь ветер шелестел уцелевшими листьями, будто стремился успокоить деревья. Стон боли, казалось, разорвал тишину. Аньюриэль замерла, прислушиваясь. То, что кто-то уцелел в этой бойне, было невероятным чудом.

Звук сердцебиения был едва слышным, но он был, и чародейка метнулась откапывать раненого из-под обломков. Следопыта завалило основательно. На дом, или чем это было, обрушились подвесные мостки, погребя бедолагу под грудой досок и черепицы. Огонь почти добрался до завалов. Не погаси она пламя, он бы сгорел заживо, как и все остальные.

Аньюриэль медленно и аккуратно расчистила завал, достав из-под кучи хлама истекающего кровью мужчину. Дело было плохо. Сердце едва билось, а кожа, несмотря на то, что покрылась ожогами, на ощупь была прохладной.

— Погоди, я сейчас.

Медальон с солнцем, который она так и не вернула Ланселю, пришелся как нельзя кстати. Чародейка прижала его к груди мужчины, вливая магию. Тускло засветились руны целительного заклинания. Кровотечение остановилось, а раны и ожоги затягивались.

Больше всего Анью боялась, что могут быть какие-то внутренние травмы, которые чары амулета просто не способны распознать. Она не целитель, она не может проверить целостность костей и органов магией. Мужчина снова тихо застонал. Анью всматривалась в лицо силлина. Под слоем пыли, сажи и крови сложно бы понять, какой он.

— Всё будет хорошо, — тихо прошептала чародейка. — Я о тебе позабочусь.

Глава 5. Ферниль

Маленькие радости лечат сердца

Искренние души помогают спастись

Может быть, оставить все так до конца?

Ближе нельзя, чтобы как есть…

Снова бы не так, чтобы позже терять.

Позже бы не так, чтоб опять уходить.

Что такое верность, им не узнать.

А пока мы живы,

Свернем же горы, соберем все силы,

Повернем историю!

«Пока мы живы» ( «Lemu» )

Увы, но других выживших Аньюриэль не нашла. Девушку, которую вынес из леса Лансель, звали Мерилла. Она не сильно пострадала: синяки, ссадины и немного ожогов. Она же и поведала, что ранним утром, незадолго до рассвета, в лесу началась суматоха и пожар, а потом на лагерь напал дракон. Не тот детёныш, которого они с Ланселем упокоили в Девилшире, а взрослый и, что немаловажно, живой дракон. Следопыты, среди которых был десяток силлинов и около тридцати человек, просто не смогли ничего противопоставить нападению. Увы, сильных магов в их рядах не было никогда. Способных чародеев разбирали магические башни. В следопыты шли те, у кого был хоть слабенький дар к магии земли и желание заботиться о природе. Людей брали даже без дара — было бы маломальское умение стрелять из лука и толика сообразительности, чтобы не потеряться в лесу. Увы, должность следопыта в Берне не считалась почётной. Казна платила мало, жить приходилось в лесу, да и каких-то достижений от такой службы ждать не приходилось. Не то что в магических башнях или Ордене Луны.

Следопыты жили своей общиной. Не лезли в политику и предпочитали, чтобы к ним не лезли. В лагере даже портала не было, что привело к печальным последствиям. Со слов Мериллы, большая часть следопытов была в лагере, когда напал дракон. Практически сразу стало очевидно, что с разгневанным ящером они не справятся, и её послали в Берн за подмогой. Была вероятность, что те, кто патрулировал отдалённые участки леса, выжили, но пока никто не пришел к их маленькой стоянке на опушке леса.

Мужчину, которого Анью вытащила из-под завалов, звали Ферниль, но он пока не приходил в сознание. Мерилла товарища осмотрела и пришла к выводу, что самое страшное позади и он скоро проснётся, когда организм немного восстановится после кровопотери. Анью то и дело давала ему отвар целебных трав с мёдом. Понемногу, по несколько глотков, чтобы не было обезвоживания, но видимых улучшений пока не было. Впрочем, сердцебиение выровнялось и стало чуть громче. Это обнадёживало.

Ночь прошла в тревожной полудрёме. Аньюриэль то и дело просыпалась, прислушиваясь к шорохам леса, дыханию раненого, и всматривалась в небо, опасаясь увидеть там чёрный силуэт дракона. Лансель тоже выглядел напряженным и задумчивым. Изредка он забывался сном, но рука его продолжала сжимать рукоять двуручника.

Когда небо тронули первые отблески рассвета, она уже не спала. Аньюриэль тихо поднялась, стараясь не потревожить хрупкий сон Ланселя, и пошла набирать воду в котелок. В голове после бессонной ночи была неразбериха из мыслей и усталости. Радовало, что ночь прошла без происшествий.

Лансель проснулся, когда чародейка уже разогревала остатки вчерашней каши. На удивление, открыл глаза и Ферниль.

— Не волнуйся, ты в безопасности, — Аньюриэль опустилась на колени рядом с силлином, помогая ему выпить немного воды. — Поесть сможешь?

— Как остальные? — прохрипел мужчина.

— Мерилла в порядке. Она отправилась в Берн, — уклончиво ответила Аньюриэль, рассматривая мужчину.

Молодой. Немного старше неё, но не больше двухсот пятидесяти. Маг, судя по ауре, слабый, но, возможно, отчасти виноваты раны и большая часть силы сейчас уходит на поддержание организма. Светлые волосы были покрыты сажей и пылью, лишь у линии лба было заметно, что они платиновые — Аньюриэль, протирая лицо силлина от грязи, смахнула пепел и оттуда. Черты лица оказались приятные, хотя и писаным красавцем Ферниля назвать было сложно: глаза серые, чуть серебристые, нос прямой, ровный, как у всех силлинов, немного выступающие скулы и красивые губы. Телосложением Ферниль был больше похож на тень — в меру мускулистый и жилистый, но в то же время изящный и гибкий, как молодое деревце. Где-то в глубине груди шевельнулась лёгкая искорка интереса к этому мужчине.

— А остальные? — он приподнялся на локтях, осматривая их скромную стоянку. — Где мой отец.

Аньюриэль отвела взгляд, прикусывая нижнюю губу.

Ну и как я должна сказать об этом?!

— Он был в лагере? — ровно спросил Лансель.

— Да.

— Мне жаль, — рыцарь похлопал силлина по плечу. — Спасти удалось лишь тебя.

Аньюриэль изучала травинки у себя под ногами, старательно не поднимая взгляд, хоть и слышала, как скрипит зубами Ферниль от едва сдерживаемой злобы. Увы, в этой ситуации она ничем не могла помочь.

— Я убью эту тварь, — прохрипел следопыт.