Сила, способная изменить мир: Гармония

Глава 1. Лазурная гавань

По равнинам, по горам,

По болотам, по холмам

Вьется полозом туман.

Околдован, или пьян,

Я гляжу сквозь тот туман

На тебя, желанная.

Знай же, чужестранка -

Раз попав сюда,

Прежней ты не станешь

Больше никогда.

Марко Поло — Чужестранка

Анью внимательно вглядывалась в окружение, чтобы ненароком не уничтожить какую-нибудь мелкую рыбацкую лодочку, которых здесь было в изобилии. Маленькие, с плоским дном и необычными косыми парусами, джонки шустро сновали в бухте, создавая впечатление, что их тут не десяток, а сотня минимум. Крупные корабли, не уступающие размерам «Гордости Лютерии», чинно и неторопливо направлялись к причалу, сохраняя подобающее им достоинство, будто дракон среди стаи дворняг — может при желании легко раздавить, но зачем мараться?

Анью одной рукой держала штурвал, направляя галеон к выделенному им причалу, а второй удерживала нити магии, что обволакивали корму судна, помогая ей маневрировать в этой суматохе. Эйша и Буревестник убирали паруса. Кармакул и Аквандер проверяли и подготавливали швартовочные тросы. Пэн с важным видом сидел у неё на макушке, делая вид, что контролирует ситуацию. На кухонном кубрике хозяйничал Игнис. На палубу поднимался характерный запах горелой рыбы, и краем сознания Анью чувствовала смятение духа. К счастью для них, порт явно мог предложить своим гостям не только место для швартовки, но и вкусный обед.

— Левее! Левее бери! — мококо подскочил на ноги. — Да куда ж они прям под нас лезут!

Анью лишь фыркнула в ответ, заставляя галеон ускориться. Рыбаки с криками и ругательствами провожали их, размахивая кулаками. Эйша послала им с рей воздушный поцелуй и помахала рукой, после чего спрыгнула на палубу и побежала на капитанский мостик.

— Скорость нужно сбавить, иначе мы не пришвартуемся, а протараним причал, — прокомментировала старпом. — В парусах ветер гуляет, мы так теряем в скорости — нужно будет отремонтировать, а лучше заменить. Корабль хороший, но нуждается в мелком ремонте. Да и команда нужна побольше.

— Чем тебе не нравится команда? — Анью не сдержала печальный вздох, зная, что сейчас будет.

— У меня под командованием три духа, которые не могут изъясняться по-человечески, и малец, от которого нет пользы.

Эйша высказывала своë негодование уже не в первый раз. Анью покривила бы душой, если бы сказала, что не согласна со своей помощницей. Они обе устали и вымотались, стараясь добраться до Аньшу. Бессонные ночи и постоянное напряжение давали о себе знать.

— Что значит от меня нет пользы? — возмутился Пэн. — Я, вообще-то, юнга! И я наблюдаю за обстановкой.

— Ты только это и делаешь, а ещё путаешься под ногами и ешь. Тебя проще выбросить за борт, чем прокормить! Куда в тебя столько лезет?! — продолжала возмущаться Эйша.

— Я всего лишь попробовал яблоко, а ты это так преподносишь, будто я продал его демонам!

— Это было последнее яблоко! Ты его надгрыз и оставил! Я что, подъедать за тобой должна?!

— Успокоились, — пресекла перебранку Анью. — Сейчас сойдëм на берег и купите себе яблок. Нашли из-за чего спорить.

— Тебе бы поспать, кэп. Я хоть сплю иногда, а ты третьи сутки на ногах и выглядишь не очень. Краше в гроб кладут.

— Спасибо на добром слове, — она сдержанно улыбнулась в ответ. — Зато мы доплыли за две недели.

— Я попрошу высечь это в качестве эпитафии на твоем надгробии.

— Что ещё нужно, кроме ремонта и команды? — перевела тему Анью, подводя «Гордость Лютерии» к причалу. — Я не знаю, насколько мы задержимся в Аньшу, поэтому ремонтом займешься ты, Эйша, а также покупкой припасов. Кармакул поможет донести то, что тяжелое. Команду я найду.

— Это будет непросто, — покачала головой девушка. — Мы же не торговая компания и не военный флот. Цели, как таковой, у нас нет, конкретного маршрута тоже. Ты уж извини, кэп, но поиски Ковчега и спасение мира никого не волнуют. Это мне море — дом родной и всë равно куда плыть, лишь бы был ветер попутный и золото в карманах звенело, а мужики не такие. Им надо чтобы был чëткий курс и возможность дома бывать почаще, чтобы хоть половина детей была на них похожа. А если и есть такие, вольные как ты, я и ветер, то они не захотят под женским каблуком плыть. Я уже один бунт пресекла и поверь мне, это не так весело, как может показаться.

Анью молча наблюдала, как Кармакул кидает швартовочные и опускает якорь. Эйша была права, как и во всëм, что касалось морской науки. Со старпомом у них были сложные отношения, Эйша была для неё и подчинëнной, и учителем, и, в какой-то мере, подругой. Так или иначе, но эти две недели, пока они, превозмогая усталость, вели корабль, их сплотили. Чародейка понимала, что они не смогут постоянно плыть в таком режиме, по крайней мере Эйша точно, а скорость терять не хотелось.

— Я придумаю что-нибудь, — пообещала Анью. — Хоть пару надежных человек, но я найду. Ладно, пойдëм посмотрим, что из себя представляет Аньшу.

Каменная кладка причала в первые пару мгновений ощущалась непривычно. Не было этого размеренного покачивания, к которому Анью привыкла за время путешествия, но практически сразу тело вспомнило какого это, иметь твердую опору под ногами, и стало легче.

— Рады приветствовать дорогих гостей в Лазурной гавани, — к ним подошел смотритель порта, окуная перо в чернильницу, закреплëнную на поясе, и начиная записывать что-то в журнал. — Давно у нас не было гостей из Лютерии…

Глава 2. Особенности национальной кулинарии и происхождения оборотней

When the lights go out

and the night is falling

I'll be standing tall

with the whole world watching.

When the fight goes down

and every eye is on me

I'll be standing strong with

or without warning.

It's been a long time coming,

I've been waiting for you.

Tommee Profitt — Champion

— Бедняжка Харико! — Лан Роу весело смеялась. — Этот выход с кувшином ей ещё не скоро забудут. Впрочем, она сама виновата. Нечего было хвастаться впустую.

— Да, кэп, — Эйша подлила себе ещё вина, приятно пахнущего сливой. — Это было великолепное начало! Никто не ожидал, а я верила в тебя.

— Не потому ли, что поставила мешок серебра на мою победу? — Анью улыбнулась.

— Не без этого, — честно призналась старпом. — Но твой бой — это нечто! Одним взмахом руки. Бедная Фея даже понять не успела что к чему. А я слышала, что они могут парить в воздухе как птицы.

— Могут, — подтвердила Лан Роу. — Лунные девы — могущественные чародейки и сильные воительницы. Хотя их нрав такой же лёгкий и переменчивый как ветер, злить их опасно. Лунные девы — жрицы Рунаана, многих из них он благословил даром к полёту, хотя до птиц им всё же далеко.

— Ваш заказ, прекрасные дамы, — подавальщик обвёл взглядом их компанию, ненадолго задержавшись на Пэне, и, поклонившись, ушел обслуживать следующий столик.

В таверне, что носила странное название «Шестое место», было не протолкнуться. Все столики были заняты, подавальщики носились с подносами и принимали заказы, сбиваясь с ног. Очередь у входа растянулась на пару десятков метров. Впрочем, Лан Роу, каким-то чудом, умудрилась занять неприметный, но уютный столик в углу заранее и ждать не пришлось. Их заказ оказался несколькими деревянными коробами, составленными друг на друга и источающими приятный, сладковато-жгучий аромат. Анью окинула взглядом зал — на всех столах было то же самое, что заказала для них Лан Роу.

— Это вонтоны — их фирменное блюдо, — пояснила Лан Роу. — Отпразднуем твоё прекрасное выступление.

— Это похоже… На варёные пирожки, хотя пахнет вполне приятно, — Анью скептически смотрела на то, как подталкивает своё блюдце Пэн.

Вот уж кто не боится кулинарных экспериментов.

— Можно и так назвать. Вонтоны готовят на пару. Начинка может быть практически любой, но эти — специальный рецепт. Тончайшее тесто, мелко нарубленный сомик, пряности и вишня. Такие готовят только здесь.

— И на любой другой кухне, — скептически заметила Эйша. — Никаких «секретных ингредиентов» или редких пряностей? Если всё так просто, что любая домохозяйка повторит, то почему тут такой ажиотаж?

— Именно поэтому мы с вами пришли сюда, — воительница загадочно улыбнулась. — Шеф-повар этого ресторана — будет твоим следующим противником.

Анью окинула взглядом их обед, затем посмотрела на две лежащие перед ней палочки. Жители Аньшу использовали их в качестве столовых приборов. Эйша, ни на мгновение не смутившись, подхватила один вонтон пальцами и с удовольствием надкусила. Пэн тем более не считал нужным учиться пользоваться палочками, каждая из которых могла сойти для него за копьë. После недолгого замешательства колдунья пришла к выводу, что гордость и голод несовместимые понятия и тоже взяла вонтон руками.

— Варвары, — улыбаясь прокомментировала Лан Роу, ловко удерживая вонтон палочками.

— Так что там с этим поваром? — вернулась к теме разговора Анью, салфеткой промокая потекший по подбородку сок.

— Подозрительный гость, которого видели возле «Головы Рунаана», пока не объявился, поэтому решила проверить всех претендентов. К Харико у меня вопросов нет — она, как и все жрицы, живёт в храме Рунаана, а не в гостинице, да и лунные девы не восприимчивы к чарам суккубов. А вот Вонтон — очень интересный человек.

— И чем же он интересен? Тем, что остановился в гостинице, хотя у него есть тут таверна? — уточнила Анью.

— Он тут и живëт и работает, — согласилась Лан Роу. — Участвует в турнире каждый год. Лет десять назад поднялся до шестого места, отсюда и название у его заведения. Но в последние годы выбывает одним из первых. И работа у него в последние годы больше сезонная. Почти все посетители — гости с окраин Аньшу и чужаки. Да, вонтоны у него отменные, но не до такой степени, чтобы ходить сюда каждый день.

— А что за специи? Тут и сладкое, и слегка кислое, и что-то… свежее?! — Анью отвлеклась, от темы, задумчиво ковыряя ноготком начинку.

— Бадьян, сычуаньский перец, гвоздика, корица и фенхель, — после недолгих размышлений ответила воительница. — Так вот, в последние годы у Вонтона дела идут не очень. Ходит слух, что он залез в долги и подумывает продать таверну. Он вполне мог заключить союз с демонами, чтобы сохранить дело своей жизни. Он раньше держал небольшой ларëк и дела его шли не очень. Не думаю, что его радует мысль о скором разорении.

— И что собираешься делать? — Анью добавила чай в свою чашку, внимательно всматриваясь в двери кухни. — Сидя здесь ничего не разузнаешь.

— Это итак понятно. Я просила, чтобы заказ нам принëс сам шеф-повар, но мне в итоге отказали, сославшись на загруженность кухни. Хотела перекинуться с ним парой фраз, но не судьба видимо. Если я заявлюсь к нему на кухню, то это будет слишком уж подозрительно. Придëтся опять ночью караулить.

— А говорила, что отмечаем мою победу, — с укоризной произнесла Анью.

— Одно другому ведь не мешает, — улыбнулась Лан Роу.

***

Люди поражали Аньюриэль своей склонностью придумывать разные ритуалы и неизменно им следовать. В Аньшу было огромное множество разных приветствий и титулов. А правила этикета выучить можно было разве что прожив в этих землях пару столетий. Этими самыми правилами было оговорено даже то, насколько низко нужно кланяться при встрече и кто должен поклониться первым… Это раздражало. Хотя Анью и пыталась разобраться в тонкостях аньшуйской культуры, но лишь ещё больше путалась из-за невероятного количества нелепых тонкостей. Вот например, если она встречает мужчину, то он должен поклониться первым, приветствуя её. Вроде просто и понятно. Но если этот мужчина значительно старше её по возрасту или выше по статусу, то первой должна кланяться она. Но не уточняли, насколько должен быть старше мужчина, чтобы это считалось «значительно»? А если она не уступает в статусе человеку, то кто должен поклониться первым?

Глава 3. Кумихо

По улице шагает, бедрами качая

Дурак влюбленный пригласит на кружку чая

Злая вслед кричит жена, свой брак спасая

В нём голос совести сожрет любовь глухая

Под нежным платьем хвостов девять у лисицы

Сведут с ума, дорожкой в гроб ведут ресницы

Жрицей страсти названа, лишь единицы

Оставшись в разуме, не могут с ней смириться

Слышен вдалеке собачий вой

Охота за лисьей головой

Сверкает в темноте оскал

Он попал!

Green Apelsin — Охота на лисицу

Лан Роу.

— Это опиум, — пояснила Лан Роу. — Так вот откуда его везут в Лазурную гавань.

— Я не знаю, что это такое, — колдунья покачала головой.

— Те цветы — снотворные маки. Опиум получают, соскребая маковое молоко с коробочек. В небольшом количестве — это сильное снотворное и обезболивающее. Но бывает, что его употребляют просто так, открывая себе дорогу в мир разрушительных удовольствий. Опиум вызывает сильное привыкание, уродует тело и душу, и медленно убивает любого, кто к нему пристрастится. Это наркотик, яд.

— Зачем его здесь столько? — Анью обводила взглядом склад коробок.

— Те, кто пристрастился к опиуму, готовы на всё, чтобы получить ещё этого порошка. Они готовы платить любые деньги, совершат любой поступок. Снотворные маки разрешено выращивать лишь некоторым лекарям, получившим особое разрешение Совета. Его используют, чтобы облегчить страдания безнадежно больных, дать им безболезненно уйти. Но то, что здесь… Здесь его получают, чтобы продавать и наживаться на несчастных глупцах. Если в остальных ящиках столько же опиума, сколько в этом — то этих денег вполне хватит всем жителям Лазурной гавани на год спокойной жизни.

— Это ведь убийство… Медленное и жестокое. Те, кто это делает — просто убивают за деньги, — Анью неверяще смотрела на свёртки с ядом.

Глаза чародейки светились всё ярче и ярче. В волосах с тихим треском пробежала небольшая молния.

— Да. Советник Фархан давно искал, откуда на чёрный рынок поступает опиум. Те, кого удалось поймать — просто мелкие сошки, они не знают ничего ценного.

— Здесь есть люди, — Аньюриэль внимательно к чему-то прислушивалась. — Много людей.

— И это странно. Мы шли по следам кумихо, а нашли логово наркоторговцев…

— Что их ждëт? — Анью внимательно посмотрела на неё.

— Их будут судить. Потом казнят. Опиум уничтожат, как и маковое поле.

— Великолепно, — колдунья развернулась, выходя со склада.

Что?! Что значит «великолепно»?!

Лан Роу поспешила следом. Она всë меньше и меньше понимала, что происходит. Угроза нового вторжения демонов была не столь пугающей, как неизвестность. В придачу к неизвестности в Аньшу объявилась кумихо, след которой, каким-то невероятным образом, образом провёл их к маковому полю и складу с опиумом.

Рунаан, а с ним и советник Фархан, повесили на неё ответственность за эту эльфийскую чародейку, будто мало было ей хлопот. Аньюриэль тоже не была в восторге от их вынужденного сотрудничества и держалась с изрядной долей отчужденности. Впрочем, к своему немногочисленному экипажу она относилась вполне дружелюбно и даже со своеобразной заботой. Стало быть, какой-никакой контакт с Аньюриэль возможен, а значит, нужно постараться и договориться.

То, как легко Аньюриэль соглашалась на разного рода опасные авантюры, наводило на мысль о том, что у этой эльфийки в запасе ещё пара жизней. Её не интересовало ничего, что не было связано с Ковчегом, не интересовал турнир, не интересовали соперники. Впервые в её глазах появился интерес только тогда, когда она услышала, что в Дайфене могут быть демоны. Она создавала впечатление одержимой. Вот только чем, Лан Роу не понимала.

Аньюриэль уверенно и абсолютно бесшумно шла в сторону старого особняка, где что-то бурно праздновали торговцы опиумом. Парнишка, что скучал, сидя на крыльце, завидев их, подскочил на ноги, собираясь закричать и предупредить остальных. Но не успел. Аньюриэль взмахнула рукой, даже не доставая из-за спины посох. Волна магии откинула паренька с такой силой, что он пробил собой стену, и, судя по грохоту внутри, не одну.

Лан Роу прежде приходилось видеть разозленного боевого мага, но то ощущение не шло ни в какое сравнение с тем, что было сейчас. Энергия, что исходила от чародейки, пугала. Волна чистой ярости, смешанной с магией, прокатилась по округе. Те стëкла, что ещё сохранились в оконных проëмах, со звоном разлетелись вдребезги.

Невероятная мощь…

Кто-то закричал от боли — видимо оказался к окнам слишком близко. Пара десятков вооружённых мужчин выбежали во двор. Воительница приготовилась к бою, вот только нападать на неё никто не торопился. На неё даже не смотрели. Все взгляды были прикованы к Аньюриэль. Она медленно поднималась над землëй. Магия, что расходилась от колдуньи, создавала жуткое, давящее ощущение.

Это и есть сила, которой обладают лишь старшие расы?

— Подонки, вы торгуете смертью!

Слова эти прозвучали как приговор. Мужчины не были дураками и бросились врассыпную. Вот только бежать было уже поздно. Аньюриэль, в самом буквальном смысле слова, вспыхнула. Уже через мгновение огонь перекинулся на особняк, а потом и на людей. Лан Роу никогда прежде не видела, как сгорают заживо люди и предпочла бы никогда этого не видеть. Не нужно было сосредотачиваться на ощущениях, чтобы понять, этот огонь — чистая, незамутненная ярость. Ярость, способная пожрать абсолютно всë. Пламя набрасывалось на людей, словно бешеный зверь, словно изголодавшееся умертвие. Плоть вздувалась волдырями, которые тут же лопались, и практически мгновенно, чернела. Отвратительно пахло горелым мясом. Лан Роу поймала себя на мысли, что запах не сильно отличается от пригоревшей курятины… Воительница тряхнула головой, сбрасывая с себя странное оцепенение, подбегая к чародейке.

Глава 4. Это худший день в моей жизни...

I want to live in fire,

With all the taste I desire.

It's all good if you let me dive

With sharks on the ground.

You lose your routine

Cause I found my path.

Apocalyptica — Path Vol. 2 feat. Sandra Nasic

Лан Роу.

Лан Роу тихо постучалась и открыла дверь, не дожидаясь ответа. В кабинете лекаря, как и всегда, было тихо. Иногда казалось, что у него не бывает пациентов, но она знала, что это иллюзия. Аюр — лучший в Аньшу врачеватель. Он мог быстро и точно определить в чëм проблема и исцелить недуг. Всех своих пациентов он осматривал ещё до обеда, если таковые имелись, а после занимался приготовлением лекарств, находясь в лечебнице скорее по привычке, сложившейся за долгие годы практики. Аюр утверждал, что просто дежурит на случай, если кто-то будет срочно нуждаться в помощи врачевателя. Лан Роу не видела в этом особой необходимости — все в Аньшу знали, что лекарь живëт на втором этаже, прямо над своей лечебницей.

Аюр неторопливо перетирал семена кардамона. Его чëткие движения, отточенные годами практики, успокаивали. Воительница села на кушетку, слушая методичный скрежет пестика о стенки ступки и наслаждаясь ароматом кардамона — её любимой специи.

— Слышал, — Аюр отложил пестик, вытряхивая порошок из ступки в небольшое сито. — На турнире объявилась кумихо. И хватило же ей наглости заявится прямиком в Лазурную гавань в такое время. Поймала?

— Аньюриэль её убила. Это был их поединок, но всë вышло из-под контроля, — Лан Роу покачала головой. — Кумихо ранила её. Лунные девы, конечно, тут же утащили её в свою лечебницу. Кровь остановили, но рана всë не заживает до конца.

— О яде беспокоишься. Когти у этих бестий всегда чем-то смазаны.

— Аньюриэль сопротивляется, не хочет лечиться, воет: «Само заживёт». Яд еë совсем не беспокоит, как и собственная жизнь. Есть что-нибудь от ожогов?

Лан Роу скривилась, то ли от того, что подопечная доставляла слишком много проблем, то ли потому, что Аюр высыпал в стопку сушенных жуков и принялся перетирать уже их, то ли потому, что ожоги под повязками продолжали беспокоить. Ненадолго повисло молчание, нарушаемое лишь тихим скрежетом камня.

— На полке чëрная баночка. Третья слева. Смазывай утром и вечером. И в следующий раз приходи сразу.

— Спасибо, — Лан Роу взяла с полки нужную баночку и положила на стол несколько серебряных монет.

— Тяжело тебе с ней.

Аюр не спрашивал, он знал. Лан Роу лишь тяжело вздохнула, не зная, стоит ли откровенничать и обсуждать сложившуюся ситуацию. После недолгих размышлений она снова села ну кушетку, крутя в руках баночку с мазью и смотря на то, как отражаются от наполированной поверхности солнечные лучи, падающие в окно.

— Она сожгла целый особняк в Дайфене. Советник Фархан собирался вплотную заняться торговцами опиумом после турнира. Теперь там одно пепелище. Я, вот, тоже под раздачу попала. Вся банда — пепел. Склады и поля опиума — тоже пепел. Аньюриэль сама по себе не слишком дружелюбная, держится очень настороженно. Но это… В неё словно бес вселился.

— Она стала берсерком, — кивнул Аюр.

— Ты что-то знаешь об этом? — Лан Роу посмотрела на лекаря с нескрываемой надеждой. — Это как-то можно контролировать или остановить?

— Знаешь, почему я стал самым известным врачевателем в Аньшу? — вопросом на вопрос ответил Аюр.

— Потому что внимательный и много знаешь?

— Потому что я решаю не последствия, а саму проблему. Ты видишь симптом, который тебе не по нраву, и хочешь от него избавиться, но это принесëт лишь кратковременный эффект. Нужно докопаться до сути, понять в чëм причина и исправить это.

— Во время осмотра ты говорил, что у Аньюриэль избыток ша в анахате, — вспомнила воительница.

— Слушаешь внимательно, но не думаешь. Большое количество ша — ещё один симптом. Основной симптом. Думай.

Она думала, но никак не могла разобраться, в чëм же причина. Отчаявшись понять, Лан Роу принялась разматывать повязки на руках, чтобы смазать ожоги, что отвлекали её.

— Эх, и почему Рунаан выбирает таких юных посредников. Опыта у тебя пока маловато. Анахата — четвëртая чакра, сердечная, та, что у нас с тобой, да и у всех других, в центре груди. Когда с сердцем всë в порядке, она светится мягким, зелёным светом, но у этой девочки там чернота — всё будто кислотой вытравили.

— Но разве такое может быть?! — она потрясенно смотрела на лекаря. — Как она на ногах вообще стоит, если у неё пустота в груди? Что вообще способно до черноты разъесть чакру?!

— О! Ты начинаешь задавать правильные вопросы. Любовь, девочка, это любовь.

— Я не понимаю…

— Конечно не понимаешь. У тебя есть сила, навыки, ты знаешь, как устроено мироздание, но не понимаешь его. Анахата — сердечная чакра, в ней живëт любовь. Любовь, да будет тебе известно, одна из самых могущественных сил, что движет нашим миром. Именно она убивает эту несчастную девочку и она же даëт ей силу идти, не смотря на то, что творится у неё внутри.

— Но разве так бывает? Разве может то, что тебя убивает, давать тебе силы? — Лан Роу, не отрывая взгляда, смотрела на лекаря, позабыв про ожоги. — Это ведь лишено логики.

— Пусть Боги и великий Рунаан уберегут тебя от такой любви, всепоглощающей и неистовой, если она не будет взаимна. Любовь — могущественная сила, но даже её порой недостаточно. Сама по себе она не решает проблемы. С кем путешествует эта девочка?

— С ней лишь девушка, помогающая в плаванье и маленький паренëк из какого-то необычного островного народа. Совсем маленький, пара сантиметров ростом. Никогда таких не видела. Там нет никого, кто мог бы быть её возлюбленным.

— Значит ты ей ничем не поможешь, — лекарь покачал головой. — Эта ярость — единственный для неё способ выплеснуть из своего тела хоть немного ша. Её способ выживать. На какое-то время наступит период затишья, но ша будет копиться, бурлить в ней и ждать, пока что-то спровоцирует новую вспышку гнева. Рано или поздно эти чувства поглотят её и уничтожат. И мне страшно от того, какие разрушения будут этому сопутствовать…

Глава 5. Азарт

Без тени сомнений,

Не пряча лица,

Идти к своей цели

Дорогой бойца.

Без страха и лени,

Не веря глупцам,

Вперёд к своей цели

Идти до конца.

Louna — Дорога бойца

С утра лил дождь. Облака, что ещё вечером собрались пугающей чернотой у линии горизонта, под покровом ночи подкрались к Аньшу и, ещё до восхода Солнца, обрушились на Лазурную гавань со всей яростью, на которую способна стихия. Ветер завывал в водосточных трубах, гнул деревья к земле, швырял в лицо редким прохожим капли дождя, отрывал флажки и ленты с гирлянд. Крупные капли стучали по черепичным крышам, отбивая яростный ритм гнева непогоды. Потоки воды стремились к морю, унося с собой опавшие листья.

Буйство стихии внесло свои коррективы в праздник. Большинство жителей и гостей города сидело дома или в гостиницах. Люди собирались у очага, пили горячий чай с пряностями, болтали с близкими. Изредка можно было заметить в окнах одиноких романтиков, что наблюдали за непогодой.

Особенно живописно стихия разгулялась на побережье. Море яростно бросалось на скалы, будто желало пошатнуть материк, но разбивалось на множество мелких брызг, разлеталось клочьями беловато-желтой пены в порывах ветра. Оно ненадолго отступало, чтобы собраться с силами и снова броситься вперëд, раз за разом продолжая эту неистовую борьбу, крупица за крупицей обтачивая скалы.

Всë живое затаилось, ожидая, пока пройдëт непогода. Затихли птицы, скрылись в своих убежищах мелкие животные. Лишь парил над городом дух грозы, обращëнный крупной хищной птицей. Он раскинул свои огромные крылья, паря в потоках ветра и насыщаясь яростью родной стихии.

Лан Роу была одной из немногих, кто рискнул выйти на улицу, несмотря на ливень и сейчас сидела в трюме «Гордости Лютерии», завернувшись в плед, и отогреваясь возле очага. Аньюриэль окинула мокрую девушку оценивающим взглядом и положила в чай ещё одну ложку мëда, протягивая гостье напиток. Аман часто говорил, что травы с мëдом способны защитить от простуды. Судя по тому, что воительница промокла до последней нитки, совет сейчас был очень своевременным.

— Может тебя всë-таки высушить магией?

— У природы не бывает плохой погоды, — улыбаясь ответила воительница.

— Бывает отвратительная, — проворчала Эйша.

Старпом полулежала на столешнице, прижимая ко лбу влажную тряпку и медленно пила настой от похмелья — вечерние посиделки в «Шестом месте» как-то незаметно превратились в попойку, почти опустошившую винные запасы Вонтона. Аньюриэль благоразумно ограничилась одним бокалом, а вот Эйша не сочла нужным вовремя остановиться, за что теперь расплачивалась. Из-за непогоды «Гордость Лютерии» ощутимо покачивало, что заметно сказывалось на самочувствии девушки.

Хуже Эйши выглядел только Пэн, которому единогласным решением было запрещено пить. Все его возражения о том, что он совершеннолетний мококо в самом расцвете лет и на родине постоянно пил медовуху из апидового мëда, были отклонены. Под конец вечера Вонтон всë же сжалился и налил бедолаге немного ягодного вина в напëрсток, пока никто не видел. Сейчас Пэн пластом лежал на столе и тихо стонал, прося оставить его и идти дальше самим. Аньюриэль изо всех сил пыталась привести свою команду в норму, но её знания о борьбе с такой болезнью, как похмелье, были весьма поверхностные.

— У тебя бой сегодня в полдень, — Лан Роу отпила немного чая. У неё единственной не наблюдалось симптомов похмелья, хотя воительница пила наравне с Вонтоном, Рёлой и Эйшей.

— Разве праздник не отменили из-за непогоды?

— Выступления артистов отменили. Бои отменяют только в крайнем случае. Настоящий боец не испугается непогоды. У тебя не будет проблем с огненной магией из-за ливня?

— За кого ты меня держишь?! — Анью, не скрывая негодования, смотрела на гостью. — Проблемы с магией у меня пока были только из-за тебя.

— Не принимай близко к сердцу. Твой следующий соперник ардетайнец, так что сложно сказать, чего от него ждать.

— Можно начать с ружей и гранат, — пробормотала Эйша. — В Ардетайне много что изобрели за последние годы. Особенно оружие. Порой на чёрный рынок просачиваются такие штуки, что становится страшно за тех, кто с этим столкнётся.

Аньюриэль нахмурилась. С ружьями она уже встречалась и они были в разы опаснее арбалета. Хотя, еë соперник, так же как и она, будет вынужден сдерживаться, чтобы не убить. Впрочем, правила не помешали Мидзури попытаться её убить. Совет в итоге признал появление кумихо и невозможность небесных дев вмешаться «особыми обстоятельствами» и ей позволили продолжить участие в турнире. Анью догадывалась, что отчасти это решение основывается на их договоренности с советником Фарханом, но жаловаться всë равно было бессмысленно. Ей нужны дневники Сиена, Фархану нужен кто-то, кто будет собой отвлекать внимание от Лан Роу. Это вполне можно было считать взаимовыгодным обменом.

— Думаешь этот человек мог заключить союз с Фетранией?

— Бэнбрюс?! — Лан Роу покачала головой. — Это уж вряд ли. Он одержим разве что своей наукой. Здесь его прозвали «Железный человек», у себя на родине он, вроде как, врачеватель. Приезжает на турнир каждый год и он действительно полон сюрпризов. Постоянно что-то в себе меняет. Называет все свои эксперименты «научным подходом». Не думаю, что для него важна победа. Здесь он скорее чтобы испытать то, что создал. Если демоны не пообещают ему что-то ценное для экспериментов, то он на них даже внимания не обратит. Ардетайнцы все со странностями. Да и он остановился в другой гостинице, а не в «Голове Рунаана».

— Он может заблокировать мою магию?

Глава 6. Одиночка

Деревья меняют листья,

Змеи меняют кожу.

Приходит циклон и ветер

Меняет свое направление.

Как плавно перетекают

Друг в друга зыбкие формы.

Похоже, ты и не заметил,

Как совершил отречение…

Flëur — Отречение

Аньюриэль.

— Ты не в своём уме, — покачала головой Лан Роу.

— Я так не думаю, — Аньюриэль упрямо стояла на своём.

— Это глупо. У тебя не получится. Ты же понимаешь, что для старших рас существует божественный запрет на использование ки.

— Я уже делала это. И ты сама видела.

— Я не знаю, что я видела., — Лан Роу упрямилась ничуть не меньше.

Эйша и Пэн молча наблюдали за спором, переводя взгляд то на чародейку, то на воительницу. На палубе шумели рабочие, нанятые для мелкого ремонта «Гордости Лютерии». Буревестник наблюдал за ними, сидя на своём любимом месте — вороньем гнезде. На собственной шкуре осознав, что дух бдит и тут же докладывает капитану, работники не халтурили и старались не делать ничего, что может быть воспринято как воровство. Собственно, вопросы ремонта волновали Аньюриэль сейчас в последнюю очередь.

— В Аньшу огромное количество боевых школ, вы постоянно обучаете друг друга. Я ведь прошу не так много — научи меня, — она с вызовом посмотрела на Лан Роу.

— Ставлю на кэпа, — прошептала Эйша.

— Я тоже, — тихо проговорил Пэн.

— Я всё слышу! — она негодующе посмотрела на свою немногочисленную команду.

— Да сколько тебе повторять?! — Лан Роу потерла переносицу. — Ты — силлин. Ты не можешь развить в себе потоки ки. Мы обе впустую потратим время. И ты же маг, зачем тебе это?!

— Чтобы стать сильнее, — не собиралась сдаваться чародейка. — Не потратим. У меня получится.

— Ты упёртая, но это не причина, почему должно получиться. Я вообще не понимаю, как ты смогла пробить Ходона, но это просто случайность.

— Я — на четверть человек. Я могу управлять энергией, — использовала последний аргумент Аньюриэль.

— О! — удивленно протянула Эйша. — А теперь становится интересно…

— Так ты вправду смесок? — удивилась Лан Роу. — А чья ещё кровь?

— Только силлины и люди, — недовольно ответила Анью. — С чего ты взяла, что должна быть чья-то ещё?

— Аюр сказал, что у тебя три разных ки — силлина, человека и ещё чья-то.

— Глупости. Больше никакой быть не может, — Анью покачала головой. — Если это всё, то можем начинать тренировки прямо сейчас.

— Аюр не ошибается…

— Всё когда-то происходит в первый раз, — чародейка пожала плечами.

— Эйша, а в чём проблема? — Пэн непонимающе хлопал глазами, смотря на всех по очереди.

— Ни в чём, — Аньюриэль недовольно посмотрела на Пэна, отчего тот постарался спрятаться за руку Эйши.

— Ладно, я могу кое-что тебе показать, — сдалась Лан Роу. — Но тренироваться будем так, чтобы никто не видел. Не стоит на каждом углу кричать о том, что… Если жрицы Рунаана прознают, то делегации из Берна не позавидуешь…

***

Лан Роу вела её куда-то через всю Лазурную гавань. Позади остались людные улицы, наполненные шумом и суетой. Воительница выглядела необычно задумчивой. Аньюриэль шла следом. Нарушать молчание не хотелось.

Небольшая протоптанная тропинка петляла между стволами странных деревьев. Высокие, зелёные и тонкие стволы вздымались вверх, словно солдаты по стойке «смирно». Лишь вершины деревьев распускались пышной листовой. Ветер плавно покачивал гибкие стволы, отчего лес был наполнен приятным звуком, словно мелодия, которую играют на непонятном, неизвестном ей инструменте. Этот звук умиротворял, успокаивал.

В гармонию ветра врезался резкий неприятный звук — так хороший клинок рассекает воздух. Анью остановилась, вслушиваясь. Звук повторился, и его источник был там, куда они шли.

— Что не так? — Лан Роу обернулась, внимательно смотря на неё.

— Там кто-то есть… Кто-то размахивает оружием, но не похоже, что идёт бой.

— Кто-то тренируется… Не думала, что моё место кто-то займёт…

— Твоё место? — Анью перевела взгляд на воительницу.

— Обычно там тренируюсь я. Мне нравится этот бамбуковый лес.

Бамбук значит.

Аньюриэль с любопытством осматривала зелёные заросли. Они неторопливо шли дальше. Дорога пошла под уклоном, между стволов бамбука виднелись небольшое озеро и вытоптанная площадка, на которой тренировался мужчина. Аньюриэль увлечённо наблюдала за его движениями.

Там, где теряется всё лишнее, рождается грация. Мужчина вскинул руку, клинок очертил в воздухе изящную дугу. Шаг вперёд. Клинок снова со свистом рассёк воздух, повторяя движение. Одно и то же, раз за разом, оттачивая мастерство так же кропотливо, как вода точит камни. Мужчина дошел до края поляны и круто развернулся. Меч описал в воздухе восьмерку.

— Лао Кан, — Лан Роу поджала губы и скрестила руки на груди. — Стоило догадаться, что я могу найти тебя здесь.

Он замер, медленно поворачиваясь к ним. На лице мужчины на краткий миг проскользнуло удивление, но потом оно снова стало привычно-равнодушным. Рука с мечом опустилась. Острие едва касалось земли. Лао Кан молча и настороженно смотрел в ответ. Между ним и Лан Роу повисло такое напряжение, что находиться рядом было некомфортно.

И надо было нам идти именно сюда…

— Даже не поздороваешься? — нарушила тишину Лан Роу.

— Я просил не ходить за мной, — вместо приветствия проворчал Лао Кан.

— Я пришла потренироваться.

— В обед?

— Ты же тренируешься, — она пожала плечами. — И я за тобой не хожу — много чести, не находишь?

Глава 7. Кукла колдуна

Очень жаль, что ты тогда

Мне поверить не смогла,

В то, что новый твой приятель

Не такой, как все.

Ты осталась с ним вдвоём

Не зная ничего о нём.

Что для всех опасен он

Наплевать тебе.

И ты попала!

К настоящему колдуну

Он загубил таких, как ты, не одну.

Словно куклой в час ночной

Теперь он может управлять тобой.

Король и шут — Кукла колдуна.

Аньюриэль.

Небольшой импульс магии, что она пустила в ладонь Сюрен, проявил письмена, вложенные в девушку её создателем. Колдовской узор заполнил практически всю кухоньку. Аньюриэль смотрела на переплетение колдовских рун и узоров, не в силах оторвать взгляд. Это было по меньшей мере гениально. Неизвестный маг предусмотрел всё. Голем перед ней, если напитать её магией, будет практически неотличим от обычного человека.

— Так где твой создатель? — спросила Анью у Сюрен.

— Он мёртв, — сдавленно прошептала девушка.

— Так вот почему ты снова принимаешь свой настоящий облик — магии не хватает, — Анью понимающе покачала головой. — А можно я плетение перерисую? Оно великолепно. Никогда не видела ничего подобного. Оно невероятно сложное, но не перегруженное. Всё так…

— Ты сдурела! — за её спиной отошла от шока Лан Роу. — Эта… Этот голем выдавал себя за человека! Она облапошила Лао Кана! А ты восхищаешься тем, какое там заклинание на ней?!

— Чисто теоретически, Сюрен можно назвать человеком. Несмотря на рукотворное тело, у неё человеческая душа и разум, — пояснила Анью, нервно дергая кончиками ушей — орать Лан Роу умела так, что оглушит даже глухого. — Так ты не против, чтобы я зарисовала плетение? Оно достойно того, чтобы быть представлено самым могущественным магам Рохэнделя. Они очень удивятся человеческой изобретательности. А мне ещё говорили, что люди магически бесполезны… Да они локти кусать будут…

— Не надо, пожалуйста, — Сюрен жалобно смотрела на неё. — Я не хочу, чтобы кто-то повторял этот ритуал. Не хочу больше жертв…

Анью раздосадовано вздохнула и всмотрелась внимательнее, запоминая нюансы и особенно сложные участки магического плетения. То, что Сюрен отказалась быть натурщицей ещё не означало, что нельзя зарисовать по памяти, хотя и был риск ошибиться.

— Да к демонам плетение! — продолжала негодовать Лан Роу. — Что нам теперь с ней делать?! Как я Лао Кану об этом скажу?! Он ведь не знает? Ты не посчитала нужным сказать, не так ли?

Если Сюрен и до этого выглядела забитой и жалкой, то сейчас она готова была провалиться сквозь пол. Анью бросила взгляд через плечо — Лан Роу выглядела очень злой и отчасти была права. Лао Кан имел право знать, на ком женат, вот только кого это сделает счастливым? Можно придумать, как вернуть Сюрен прежний облик, и все снова будут счастливы...

— А может не стоит ему говорить? — задумчиво предложила Аньюриэль.

На неё уставились две пары ошарашенных глаз. Сюрен хлопала длинными ресницами и, кажется, не верила, что обрела союзника. Лан Роу побагровела от злости.

— Что значит «не стоит»?! Ты в своём уме?! Как я ему врать буду?

— А ты не ври, просто не рассказывай, — предложила вариант чародейка. — Он же не станет прямо спрашивать не знаешь ли ты чего такого о его жене, чего не знает он. Сюрен же хватило ума не рассказывать…

— Ей наглости хватило, а не ума! — гнев Лан Роу всё нарастал. — О таких вещах принято рассказывать, когда создают семью. Милый, у меня перед дождём ноют колени. Или я люблю есть рыбу со сливовым соусом. Или я — бревно, в самом буквальном смысле этого слова.

— А вот это жестоко, — смущенно прокомментировала Энвиса.

— Я боялась, — тихо прошептала Сюрен. — Что, узнав правду, он от меня отвернётся…

— И поэтому решила врать ему всю жизнь?!

— Ты просто надеешься, что, бросив меня, Лао Кан вернётся к тебе! — в сердцах выпалила девушка.

Повисло тягостное молчание. Анью села за стол и подтянула к себе яблоко. Разговор принимал очень интересный оборот. Лан Роу молча стояла, вероятно не зная, что ответить на этот выпад. Кажется, Сюрен ударила по больному.

— Магия первозданная, — встрепенулась Энвиса. — Да у них тут любовный треугольник! Становится всё интереснее.

— Вовсе нет! Я ему помочь хочу! А ты — лживая тварь! — кричала воительница. — На лжи счастья не построишь.

— Он был счастлив, пока это не началось! — девушка сдернула с лица платок.

Анью заинтересованно рассматривала её лицо. От лба до носа Сюрен была вполне обычной девушкой, а ниже была деревянной куклой. Работа была выполнена великолепно. Точеные черты лица, аккуратные пухлые губы. Мастер вложил в своё творение душу не только буквально.

Яблоко в её руке постепенно становилось всё меньше, а скандал продолжал нарастать. Девушки уже скатились до личных оскорблений, позабыв об изначальной цели их визита. Аньюриэль наблюдала за этими воплями, не планируя вмешиваться, если не дойдёт до драки. Не было похоже, что Сюрен создавали для боя, а терять такой великолепный образец одушевлённого голема не хотелось.

— Ты — просто кусок дерева! — брезгливо бросила Лан Роу. — Как он мог не заметить, что спит с бревном?!

— Тот, кто зачаровал её, был гением. Плетение выполнено великолепно, но магия в нём заканчивается, поэтому человеческая внешность теряется, — спокойно ответила Аньюриэль. — Возможно, я смогу её заполнить, но это поможет лишь временно, потом она снова начнёт… деревенеть.

Глава 8. Печать Белого лотоса

На дешевой картине

В ныне чужой гостиной

Я стою на вершине мира.

Мне невыносимо

Знать, что я медленно падаю в бездну.

Взять бы реванш, да уже бесполезно.

Если вдруг моя боль достигнет дна

Я все сожгу дотла.

LASCALA — Агония

Анью надеялась, что смутное ощущение, которое грызло её изнутри, не оправдается, но труп, что ожидал их подле входа в школу, красноречивее любых слов говорил о том, что они опоздали. Лан Роу подбежала к юноше, но делать что-либо было уже поздно. Чародейка не знала никого, кто мог бы выжить с вырванным позвоночником.

— Наверное, он хотел позвать на помощь, — пробормотал себе под нос Лао Кан.

Она бросила беглый взгляд на лицо юноши, подмечая, что он совсем ещё мальчишка. Анью не исключала и того, что этот человек мог просто пытаться сбежать, но держала свои мысли при себе. Воздух вокруг неприятно пах кровью, ещё свежей, и серой.

— Демоны ещё здесь, — она внимательно обводила взглядом двор школы, пытаясь высмотреть врагов.

В поле зрения не было никого живого. На вытоптанной площадке лежало несколько мертвых тел. Вокруг была странная, ненормальная тишина. Даже птицы смолкли, лишь ветер покачивал стебли бамбука, играя свою странную, умиротворяющую мелодию, будто отпевал погибших.

— Мастер и сильнейшие бойцы ушли. Эти юные, неопытные воины стали лёгкой добычей для демонов, — Энвиса была зла и расстроена одновременно.

— Если демоны ещё здесь, — Лан Роу опустила погибшему мальчишке веки. — То, возможно, они ещё не нашли печать. Мы ещё можем успеть.

Воительница поднялась, первая вбегая через ворота во двор школы. Анью поспешила следом. За ней, словно тень, следовал Лао Кан, держа руку на рукоятке клинка.

— Ты знаешь, — мужчина поравнялся с ними. — Где мастер хранит печать? Да и зачем она демонам? Открыть разлом?

— Печати не открывают разлом, — на бегу ответила Лан Роу. — Они открывают тайник Сиена.

Лао Кан заметно помрачнел и кивнул. Анью бегло осматривала двор школы. На большой площадке, усыпанной мелким желтоватым песком, лежали несколько дохлых демонов и погибшие ученики. Весь песок был чем-то изрыт. Тёмными пятнами в него впиталась кровь. И людей, и демонов. Даже не смотря на то, что в школе остались лишь юные ученики и те, кто провинился, бойцы не сдавались, сражаясь до последнего вздоха. Однако, человеческих тел было заметно больше. Кроме того, некоторые из них были настолько изуродованы, что сложно было представить, кто их так изувечил.

В углу, у самой стены, стояли какие-то чучела и пара стоек, на которых хранилось оружие. Часть стоек была пустой, но это не сильно помогло защитникам школы. Живых демонов пока видно не было, вероятно, убив всех, кто встал на пути, они отправились искать печать.

Впереди был целый комплекс из построек разной высоты. Школа Белого лотоса, даже навскидку, занимала обширную территорию. Если верить тому, что рассказывала Лан Роу, то ученики здесь жили, учились, постигали азы разных наук и непрестанно тренировались, совершенствуя тело и дух. Кроме того, в крупных школах так же были святилища Рунаана, и Белый лотос не стал исключением.

Изображение Хранителя — небесный дракон с змееподобным телом — было везде, где только можно. Статуи на крышах, перила и даже желоба для слива дождевой воды — всё было стилизовано под дракона. Даже черепица на крышах построек была похожа на зелёную чешую. Увы, не смотря на столь почтительное отношение, Рунаан не вмешался и не помог бойцам Лотоса отразить нападение…

Не успела Анью удивиться тому, насколько далеко умудрились зайти люди, обожествляя Хранителя, как на крыше ближайшего строение раздался подозрительный шорох. Она отскочила в сторону, создавая в ладони пульсар. Демон спрыгнул с крыши, стараясь достать её когтями. Яркой вспышкой отразились лучи Солнца на поверхности клинка и в стороны брызнула чёрная кровь. Лао Кан с выражением брезгливого равнодушия стряхнул кровь с меча.

— Мерзость, — прокомментировал мужчина. — Нападать исподтишка.

— Не убирай меч, — Анью достала посох из-за спины. — Тут их ещё много…

Демоны, до этого момента сохранявшие неподвижность, пришли в движение. И двигались они в их сторону явно не для того, чтобы поприветствовать как дорогих гостей. Анью окинула взглядом надвигающуюся чёрную волну. Тварей было много. Твари были уродливы, как и подобает демонам Фетрании. Короткие ноги демоны компенсировали длинными руками с костяными наростами, напоминающими клинки и длинными когтями. В остальном вполне привычные глазу фетранийцы — алые глаза, клыки, тёмная кожа, покрытая чешуей, лохмотья вместо одежды. Губы чародейки растянулись в подобии улыбки. Демонов она не встречала со времён битвы за Боэр Морхен. Немного раздражала необходимость присматривать за людьми, да и школу желательно было оставить целой, но до чего же давно она не убивала демонов…

Рядом с ней нарастала концентрация энергии. Лан Роу ударила кулаком по воздуху. Сгусток ки отлетел метров на десять вперёд и размозжил череп ближайшего демона. Разлетелись в стороны брызги крови и ошмётки мозга. Воительница лупила по воздуху, весьма неплохо прорежая толпу фетранийцев. Выглядело впечатляюще.

Анью хмыкнула и послала в демонов стаю горящих птиц. К запаху крови и серы примешался резкий аромат горелого мяса. Те демоны, что каким-то чудом умудрялись подобраться непростительно близко, встречались с Лао Каном. Клинком мужчина владел виртуозно. Он настолько играючи разрубал демонов на куски, что Анью впервые задумалась о том, что владение оружием, определённо, можно считать искусством. Она пустила магию по спирали и бросала беглые взгляды на мечника, наблюдая за этим танцем с клинком.

Глава 9. Лёгкость бытия

Одному милый дом,

Другому — тюрьма,

Одному нужен мир,

Другому война,

Между этих светил,

Рвётся-мечется след,

Нам всегда нужен мир,

Где его уже нет.

Ясвена — Игры

Я потеряла обе печати…

Ноги подкосились. Звуки стали глухими. Что-то говорил Лао Кан, но она просто не слушала. Не желала слушать. К горлу подступила тошнота.

Всё это время… Всё это время, пока я занималась ерундой…

— Пока я занималась ерундой, демоны нашли Ковчег… — она, не скрывая ярости, подняла взгляд на Лан Роу.

— Лишь печати. Фархан разослал солдат по Аньшу. Стоит демонам появиться — мы узнаем. Ещё не всё потеряно, — Лан Роу попыталась коснуться её руки.

— Не всё потеряно?! — Анью отшатнулась от неё. — Я потеряла осколок, пока отплясывала как шут на этой идиотской арене, чтобы ты и тебе подобные набивали карманы! Я потратила время на эту ерунду, вместо того, чтобы заниматься тем, что действительно важно! А ты, если уж так не хватает денег, попроси у Совета прибавку к жалованию.

— Тот, кто заключил союз с демонами — участник турнира. Осталось не так много. Семеро, кроме тебя. Я смогу вычислить его и остановить демонов, но мне нужна твоя помощь.

— Ты предлагаешь мне и дальше скакать по арене, когда с минуты на минуту начнётся новое вторжение?! Я уже помогла тебе и потеряла Ковчег!

— Ты не понимаешь…

— Нет! Это ты не понимаешь. Для тебя всё это, — она обвела руками коридор. — Просто развлечение. Кто-то победит, а кто-то проиграет. Только цена всего этого — человеческие жизни. Демоны не щадят, не берут пленных. Там, где прошлись эти твари, остаётся лишь залитое кровью пепелище.

— Я сталкивалась с демонами и знаю, на что они способны. Я тоже была в Белом лотосе сегодня днём. Это ты не понимаешь, я делаю всё, что в моих силах!

— Развлекайтесь с турниром дальше сами. У меня есть дела поважнее.

Она развернулась на каблуках, уходя по коридору. Внутри клокотала злость. К глазам подступали слёзы. Молчала Энвиса. Вероятно, даро понимала, что обвинения сейчас излишни. Аньюриэль лучше, чем кто-бы то ни было в Аньшу, понимала, что начнётся в гавани, когда явятся демоны. Нужно было решить, что делать дальше.

***

Это был провал. Во всех смыслах. Анью мерила шагами свою каюту, пытаясь решить, что делать дальше. Обе печати, открывающие тайник Сиена, были у демонов. В любой момент твари найдут осколок Ковчега, а она даже не знала, куда они отправятся. Невозможность ничего сделать была в разы тяжелее, чем ощущение от того, что провалила возложенную на неё миссию.

Она мерила каюту шагами, будто зверь клетку. Мысли хаотично метались в голове. Она искала возможные решения проблемы, но не находила их. Притихла Энвиса, вероятно, тоже не зная, что делать. Можно было, конечно, отправиться в Алую хризантему. Вот только особого смысла в этой поездке не было. Демоны уже перебили учеников, забрали печать и вряд ли будут дожидаться, пока приедут сильные бойцы. Фетранийские отродья предпочитали вести войну исключительно подлыми методами, открыто нападая только тогда, когда были уверены, что преимущество на их стороне.

Какое преимущество даст Фетрании осколок Ковчега, даже думать не хотелось. Аньюриэль на себе прочувствовала, что просто так держать в себе божественную силу под силу не каждому, да и демоны создания Тьмы, для них это должно быть в разы сложнее… Но если вспомнить о том, что Второе Вторжение отразили лишь силой эсдо и Ковчега, то достаточно будет просто лишить акрасийцев этого преимущества, чтобы одержать победу. Ковчег был последней надеждой её мира.

Из эсдо в живых остались, насколько она знала, Азена и Шанди. За Азену она не переживала — Ард Рена была на пике могущества и осколок Ковчега, скорей всего, хранится где-то в Рохэнделе. Злить Азену станет лишь тот, кто хочет умереть максимально болезненно. Даже без силы Ковчега владычица силлинов невероятно могущественна.

Шанди — йоз, который встретился ей в Лютерии — уже стар и, вероятно, растерял большую часть своей силы. Кроме того, Анью не знала, что с ним стало. Последний раз она видела его возле церкви безумных сектантов. Возможно, Шанди погиб, сражаясь с демонами где-то на равнинах близ Боэр Морхен.

Лютеран, как и Сиен, были людьми, и давно уже умерли. Калатур — гномий эсдо — тоже умер примерно век назад. Нинав давно пропала. То видение, что явилось ей на Тортоике, не было призраком, скорее всего, просто остаточная магия, собранная в фантом. И, тем не менее, что случилось с эсдо, было неясно. Кадан тоже исчез несколько столетий назад и его судьба была загадкой для всех.

Стало быть, из всех эсдо можно положиться лишь на Азену.

Перспектива была удручающая. Сколь бы могущественна не была Ард Рена, в одиночку спасти Акрасию не под силу никому. Сама Аньюриэль, без лишних вопросов, встанет рядом с Ард Реной, как того требует долг крови. Других вариантов она даже не рассматривала, вот только опыт игры в асар подсказывал, что расстановка сил на доске мироздания не в их пользу. Если она потеряет Ковчег, хоть осколок… Последствия для Акрасии будут ужасными. Если она сможет уберечь Ковчег, то в тот момент, когда демоны нападут, можно будет найти тех, кто станет новыми эсдо. Тогда у их мира будет шанс.

Нужно найти решение. Оно обязательно есть. Не может не быть. Безвыходных ситуаций не бывает.

На глаза попалась шкатулка, которую передал ей советник Фархан. Она откинула крышку, бегло перебирая бумаги и какие-то свитки. Большую часть содержимого шкатулки представляли потрепанного вида письма и ветхие дневники в кожаном переплёте. Нос тут же зачесался от того, сколько пыли было в записях, но чародейка просто не обращала на это внимания, мельком просматривая записи.