Сила твоей любви

ГЛАВА 1.

***

Ланс

НЕ ТО, ЧТОБЫ ЛАНС БЫЛ В ВОСТОРГЕ от того, что сегодня пришлось уступить свою очередь Кайлу. Скажите, какое ему, собственно, дело до того, что этот остолоп опять накосячил по самые уши и так бездарно потерял расположение их любимой госпожи. Сам дурак, короче.

И может, где-то в глубине его демонической души, такой же вот, малолетний ликующий сопляк злобственно плясал джигу на костях соперника. А как же иначе! Теперь драгоценное внимание Ланы безраздельно принадлежит только лишь ему! И на до-о-олгое время! Ха! Пока справедливое недовольство по поводу проступка Кайла госпожу не отпустит. А без качественного наказания, от которых этот дурень так недальновидно отказался, прощения он дождался бы еще ой как нескоро. Есть от чего торжествовать!

Конечно, так рассуждал бы тот убогий Ланс, бесхозный кутеныш семилетней давности, который одиноко прозябал в Инферно, изнемогая от собственной никчемности.

Тогда он был ничей. Никому не нужный, бесперспективный, всеми презираемый. В том числе и самим собой. Жалкий, потерянный демон, опустившийся на самое дно забвения, призрачная тень, на котором все, кому ни лень – да и тех было совсем немного – мимоходом срывали свое раздражение. В общем, прямой кандидат в смертники.

Но – Ланс вспоминал с содроганием – даже мимолетное, презрительное, полное боли внимание демонесс было на порядок предпочтительнее тогда, чем гиблая пелена полного равнодушия...

Да что там говорить, унижений он хлебнул через край. И совсем не тех сладостных унижений, полных любви и желания, от которых душа тихо тает и сердце начинает биться жарче, стекая в томительно острую тяжесть внизу живота. А настоящих, горьких, мучительно жгучих, уничтожающих последние крупицы души, от которых хотелось выть и кусаться. А может, и покончить разом со своей бессмысленной жизнью, самому подав рапорт о переводе на Границу. Но даже на это ему не хватало решимости.

Никчемность. Это когда ты не принадлежишь никому, никого не радуешь, не заботишься, не защищаешь. То, ради чего ты пришел в эту Тьму, твое истинное предназначение, никому не нужно, не востребовано, не раскрыто...

Есть от чего сходить с ума, слабея с каждым безрадостным мгновением... И Ланс, чтобы не сгинуть от тоски, просто закрылся в своей непроницаемой скорлупе и существовал в безвременье уныло и абсолютно безнадежно.

Все изменилось в одночасье, когда он встретил ЕЁ. Свою НАСТОЯЩУЮ ГОСПОЖУ. Он сразу понял, что ЭТО ОНА, как только увидел. Пустое сердце его вздрогнуло гулко и радостно. И наполнилось.

ЛАНА. Он был предназначен ей изначально. Рожден ДЛЯ НЕЕ. Потому что имя его – он вдруг с трепетом понял это – означало «принадлежащий ей». Той, что расколдовала его, спасла из глухого болотного морока, подарив частицу своего огня, оживила, открыла его суть, отогрела в лучах внимания и заботы. И – он даже не смел поверить в это, потому как совершенно точно был недостоин – дала силу своей любви, заслонившей его, бесправного демона, от жестокого равнодушного мира.

Да. Он не мог ошибаться. Он видел эту любовь, ощущал всем своим чутким, израненным сердцем. Любовь жила в ее взгляде, обращенном на него с такой... теплотой. Особенно сейчас.

А уж то, что он сам чувствовал к своей женщине – до слез на глазах, до бесконечного желания умереть счастливой былинкой у ее изумительных ног – даже любовью нельзя было назвать, скорее, всепоглощающим, бесконечным восторгом. ОБОЖАНИЕМ! Потому что она, Лана – каждая клеточка его таяла от упоения – была его личным, персональным Божеством.

С того самого мига, как он увидел ее, жизнь обрела смысл, тот самый стержень, который дал ему надежду и силу, позволил бороться и получить такое желаемое чудо – истинно принадлежать Лане всем своим существом. Без остатка.

Он вдруг понял на своем опыте ту немудреную истину, которую внушали демонам с младенчества: мужчина отражается в женщине, как кровавые небеса в глянцевой поверхности темных, тягучих вод океана. Конечно, и вóды, и небеса сами по себе тоже хороши, но когда они вместе, получается целый мир, безбрежный, сверкающий всеми переливами огненных красок, наполненный истинной силой жизни.

И он вдруг почувствовал себя насыщенным этим магическим страстным сиянием. И от этого таким... бесконечно живым.

***

То, что к ЕГО Лане прилагался этот несуразный раб, человечишко – кактамегозовут – сначала он не рассматривал даже, как нечто серьезное. Мало ли, С ЧЕМ там демонессы балуются. Сегодня поигрались с занятной вещичкой – завтра забыли.

Да и вело себя это убожество с госпожой, на взгляд Ланса, совершенно непочтительно: безответственно и дерзко. Так бы и пересчитал все его красивые зубы.

Вот не сравнить с ним – чего там уж скромничать! – настоящим породистым демоном, услужливым и верным, воспитанным в лучших традициях Инферно.

Впрочем, насчет верности ему пришлось изменить свое мнение, когда Кайл, практически сам рискуя жизнью, вступился за него перед Верховной и даже – это ведь серьезно, да? – упросил Лану дать ему – неприкаянному, гибнущему демону – свою защиту. И с тех пор – Ланс даже сам не понял каким образом – это ходячее недоразумение прочно занял место в его сердце, стосковавшемся без любви и доверия. Стал ему надежным другом и братом, которых у Ланса, почитай, никогда и не было. Вернее, старшего брата не стало с самых пор, когда… ему, Лансу исполнилось шесть лет, кажется.

ГЛАВА 2.

***

Ланс

ЭХ... ОПЯТЬ МЫСЛИ НЕ ТУДА ускакали, надо успокоиться, а то сегодня ему, определенно, ничего не светит: Кайл, бедолага, наконец, прозрел что ли, на старости-то лет? Попросил его поменяться очередностью, чтобы искупить свой очередной грандиозный косяк. Видимо, не все так безнадежно – умнеет с годами, паренек. Хех, и даже новенькую плеть выклянчил, дурында. Вот не жалко ему своей неподготовленной задницы! Три года ведь уже, сдается, как ремня не нюхал... А ведь Ланс сам, чего греха таить, побаивался этакого серьезного девайса, хотя его уж задницу незакаленной вроде не назовешь. Он дал, конечно, и даже ничего не стал говорить, скоро все сам поймет, бестолочь.

Что ж, теперешний Ланс – демон прислушался у своим чувствам – совершенно не против пойти навстречу набедокурившему чудику. Да что там говорить, очень даже ЗА. Для демона сейчас нет ничего дороже отношений в их семье – не совсем, правда, обычной для этого странного мира, помешанного на своей скучной моногамии. Семейная близость... истинное родство душ, от которых он сам получал слишком много всего прекрасного. И он, Ланс, определенно не готов был отказаться даже от самой малой их толики.

Мир и гармония его сердца вращалась вокруг счастья Ланы, ну и тех, кого любит его невероятная госпожа. Ох, ладно, он и сам тоже любит, конечно, даже если это – его невозможный братишка, самолюбивый балбес и разгильдяй. Что говорить, плеткой по накуролесившей жопе ему в самый раз будет. Сто раз подумает в следующий раз, как расстраивать их любимую Лану, когда сесть не сможет пару-тройку дней.

Настроение заметно повысилось, и он решил изобразить что-нибудь вкусненькое к вечернему чаю, пока его беспокойные демонята, наконец, впали в недолгий, послеобеденный сон. Легкая, воздушная шарлотка с персиками и малиной, сахарная пудра и стружка миндаля сверху – как раз то, что нужно.

Он сгрузил в кухонный артефакт немудреные ингредиенты... потом вмешал в тесто сочные кусочки и ягоды... вылил все на промасленную бумагу. Красота!..

Сбитенькая, темнокудрая, безумно сладкая Мани так обрадуется вкусняшке, как и его рассудительный Рик. Вот же потрясающий мальчишка! Ланса так и распирает закономерная гордость за сына, когда его смышленый демоненок начинает так забавно и деловито задвигать какие-нибудь сногсшибательные идеи в свои три с небольшим года. Просто диву даешься, как иногда на лету схватывает.

Вот интересно, в кого он такой умница?!. Слава демонам, не в этого вселенского недопоротого балбеса! Все говорят, что он копия Ланса. Ну да, вообще-то... и красотой, и умом. Хотя сын так любит подурачится с папой Кайлом, что Ланс иногда ловит в душе откровенные уколы ревности.

Тьфу ты, демоны, теперь он сам стал сокращать их имена, с легкой руки Кайла. А ведь Лана же просила!..

Ну да, что там говорить, в этот раз его самого ждет нелегкое искупление: хотя и не прямая ложь, но сокрытие фактов. Немало... Но Кайла подставлять он, конечно, никогда не будет. Сами разберутся, без его участия. Но зато потом – Ланс вздохнул предвкушающе – его ожидает не менее головокружительное прощение. Эх жаль, это случится не сегодня... Сегодня вся слава достанется Кайлу, похоже.

Он взглянул на часы, еще полчаса затишья, как минимум. Все-таки дети – это так утомительно. Требуют беспрестанного внимания. В конце дня, словно пару вагонов песка разгрузил. Но, в то же время это так бесконечно здорово, купаться в их нескончаемой болтовне, быть для них и авторитетом, и товарищем по играм, и даже игрушкой одновременно, учить их жизни, немудреным и важным вещам, потакать их милым желаниям и, в то же время, изображать строгого папашу.

Эта роль, кстати, ему всегда плохо удавалось. Но он, вздохнув, сжимал зубы и... делал это! Ничего не попишешь, воспитание – не только развлечение... Тут надо провести этот хрупкий корабль точно по фарватеру. Причем, никто никогда не в курсе, где это зыбкое русло находится в данный конкретный момент. Сплошной экспромт и импровизация.

Ну вот, правда, хоть убей, не мог он ничего запретить, когда растерянные глазки Мани наполнялись хрустальными слезинками, а личико ее делалось удивленное от того факта, что дорогой папочка Ланс может поступать с ней так жестоко. Демоны! А Эрик в ответ на его объяснения сам прищуривался строго и, осознав вескость аргументов, сердито пыхтел, но все-таки слушался отца. Если не доказывал ему обратное. Тут главное было не рассмеяться. Ох, эти карапузы когда-нибудь сведут его с ума!

Пирог аппетитно подрумянился, и на весь дом сладко запахло свежей выпечкой. Ланс вытащил форму из духовки, чтобы немного остыл. Пооткрывал ящики. Где-то была сахарная пудра? Ах, точно, в прошлый раз они с Мани всю ее высыпали на оладьи. Демоны! Ну да ладно, ничего страшного. Взбитые сливки подойдут. А сверху тогда – фрукты и миндальные хлопья. Сейчас пузырики проснуться, и они вместе украсят пирог к приходу мамы и папы Кайла. Эрик разложит персики, а Аманда посыплет малиной и миндалем. Ну, или наоборот, это уж как получится... Детишки!..

***

ТАК СЛУЧИЛОСЬ, ЧТО НЕОЖИДАННО ОН заработал в этом мире то, чего уже не чаял получить: собственную значимость, уважение и любовь окружающих. Теперь к его словам прислушивались, им дорожили, его жизнь стала кому-то нужна. Это было странное, неведомое до сих пор ощущение, к которому он привыкал очень и очень долго, на самом-то деле. И до сих пор, наверное, до конца не привык.

ГЛАВА 3.

***

Ланс

Наутро Кайл выполз из спальни раньше Ланы и, поморщившись, с кряхтением расположился на табуретке. Вид у него был весьма загадочный.

– Можешь не злорадствовать, – хмыкнул он, наконец, после нескольких настороженных зырков в мою сторону.

– И не собирался, – безразлично проговорил я, наливая страдальцу кофе.

Ладно уж, пусть сидит, раз пристроился, бедолага. Но он, право слово, нисколько не оценил моего щедрого великодушия. Впрочем, чего еще ожидать от балбеса?

– Ага, вижу, как не собирался, сейчас довольная морда треснет.

Морда – не морда, но настроение у меня хорошее, это правда. И не последнюю роль играет тот факт, что следующая ночь по праву теперь моя. Лана велела нарезать розги. Ух, как представлю... Аж мороз пробирает! И кроме того, мне обещали сегодня выходной. Отосплюсь вволю, книжечку почитаю. Поэтому я беззлобно отмахнулся:

– Кажется, это чья-то... проекция, – и бровь приподнял.

– Пф-ф-ф... умник. Так вот, спешу тебя разочаровать, до плети дело не дошло.

Не скрою, разочарование обнаружилось, но, конечно, не такое сильное, как вообразил себе этот герой, поэтому я-таки не удержался от подкола:

– И чего ж ты тогда корчишься, будто на углях посидел?

– Ну... скажем так, я искупил вину ДРУГИМ способом.

Я снова кинул на него ехидный взгляд: «Ой ли? Искупил он...», но промолчал, тем более, что на кухню босиком пришлепала Лана. Заспанная, взъерошенная и такая невыразимо уютная. Она подошла и уткнулась мне в плечо, пробурчав что-то невнятное, потом постояла так несколько минут, явно досыпая.

На самом деле, она довольно часто так делала по утрам, когда не могла проснуться – приходила именно ко мне. И я, как всегда, обнял ее, чуть покачивая, позволяя ей навалиться и немного расслабиться в моих руках.

С наслаждением потянул носом воздух. Демоны, какой же возбуждающий аромат от ее волос! И она сама... вся целиком... так сладко пахнет. Теплая, домашняя, беззащитная. Так бы и съел.

Кайл, конечно, ревниво отвернулся, делая вид, что он в свое удовольствие попивает кофе. Ну, не все коту масленица...

– Мммм... – наконец, зевнув, более осмысленно пробурчала моя девочка, – как вкусно пахнет.

Ну вот... У кого что вкусно пахнет...

Она неохотно оторвалась от моего плеча и потянулась губами – поцеловать. Глаза так и не открыла. Я с удовольствием поцеловал предоставленные мне губки, потом носик, потом оба заспанных глазика... потом шейку. Рискованно продвигаясь ниже, получил заслуженный шлепок по плечу:

– Ну, Ланс!.. Не время сейчас, ты же знаешь! Надо детей разбудить и собрать. Сегодня Ники и Кайл пойдут с ними гулять. А ты можешь отдохнуть, ну и о другом разном позаботиться...

И она, наконец, полностью открыв свои мило припухшие веки, подмигнула мне многообещающе. Потом, глянув в сторону подчеркнуто невозмутимого Кайла, стоически вздохнула и, чуть подзакатив глаза, улыбнулась. С пониманием.

Подошла, запустила пальцы в его растрепанные космы и, потянув буйну голову на себя – «Как ты, солнышко?» – поцеловала в губы. Крепко так, по-хозяйски. Даже меня повело от этой картины. А уж Кайл-то, бродяга, и вовсе поплыл. «Ты такой молодечик, заинька! Вчера сильно меня порадовал!..»

Так они целовались некоторое время, и «заинька» уже вовсю постанывал в цепких объятиях госпожи, а я отвернулся... занявшись завтраком для детей. Внутри нехорошо кольнуло: да-а... если Кайл согласен, чтобы его пороли, преимуществ у меня теперь будет мало. Вернее, совсем никаких. Демоны! Настроение упало, и я обжегся о сковородку, на которой жарились оладьи. Еще раз демоны!

– Ланс! Прекрати ревновать сейчас же! Высеку!

Действительно! Надо же! И вправду заревновал!.. И откуда Лана узнала это раньше меня? По моей спине что ли прочитала? Ах да, она ведь все эмоции чувствует!

И что теперь? Я пожал плечами: глупо отрицать и тем более оправдываться. Ничего, справлюсь как-нибудь с этой глупой ревностью. Не впервой.

– Ну, чего ты взялся, дурачок?! Сегодняшний вечер весь твой, еще будет повод пожалеть об этом... – Лана хохотнула, и я почувствовал, как ее теплое тело прижалось к моей спине, жестко обхватив руками ребра, потом она фыркнула. – Что за детский сад вы тут устроили, прохиндеи? Нарываетесь. Оба! Кстати, плеть твоя, Ланс, до сих пор девственно чиста. Вот и будет повод ее испытать.

И она так зверски нежно поцеловала меня в загривок у основания шеи – аж мороз по коже. Оладьи слегка подгорели.

– Ладно, мальчики, я в душ. Люблю вас обоих! Сильно! Так что не выдумывайте себе ничего, баранчики вы мои... будучие!..

Горячий влажный отпечаток ее губ на футболке потихоньку остывал... Вот как так она умеет, скажите? Меня сразу отпустило, и радость жизни вновь вернулась на прежнее место. Я с благодарностью и... с некоторым раскаянием посмотрел ей вслед.

ГЛАВА 4.

***

Ланс

– Ну, колись, давай, братишка, чего надо.

– Послушай, Лана тут...

– Ах, Лана...

Навалившись задницей на разделочный стол, я оперся об него ладонями – это уже становится интересным.

– Ну да. Она сказала, что раз в неделю устраивает тебе профилактическую порку.

Он честно попытался открыть зубами пузырек, но дернулся – от замешательства, похоже – и залил все вокруг зеленью. Причем сам перемазался, бестолочь. Да еще закапал кровью стол. Вот как можно быть таким неуклюжим, а еще лекарь называется? Если бы у меня под началом был такой горе-работник, то присаживаться бы начинал только месяц в году – во время своего отпуска.

– Ну, устраивает и что?

Не то, чтобы я не догадался, куда клонит этот бродяга, но пусть скажет это сам. Не буду ему помогать.

– А сегодня будет? – он расстроено посмотрел на последствия своей неловкости.

– Не знаю, – многозначительно вздохнув, я забрал у него лекарство, решительно залил ранку – на что он даже не поморщился – и налепил пластырь вкруговую. – Думаю, сегодня я получу за твои фокусы с именами. Ну и за то, что поменялся с тобой по своей инициативе, не спросив разрешения у Ланы. Вряд ли это назовешь профилактикой, скорее – за дело.

– Прости...

Интересно, за что он сейчас извиняется? За уделанную кухню или за подставу? Ладно, где-то у меня есть отличное средство, отмывает даже гребанную зеленку.

– Уже... Ты ж знаешь, я за такое не в обиде, – я достал волшебный бутылек и, накапав на губку, быстренько все оттер. Делов-то.

– Догадываюсь, – Кайл все равно выглядел виноватым, машинально покачивая руку с раненным пальцем. Ох, ё! Будто насмерть отрезал, а не поцарапал слегка.

– Да, забудь. Даже лучше, что наконец-то все открылось. Получу и успокоюсь, а то уже как-то не по себе. Совесть замучила.

– Но все равно, не хотел тебя подставлять.

– Да что ты! – эх, не сдержался-таки от насмешки. – И с чего мы вдруг такие добрые?

Кайл пропустил мое явное ехидство мимо ушей, видимо, занятый своими мыслями. Так прям и видел, как у него мозги ворочаются. Видимо обдумывает, как бы мне правильно все преподать. Олух. Аж про еду свою забыл.

– Лана велела у тебя спросить, не против ли ты будешь, чтобы я поприсутствовал... – наконец, выпалил он, собравшись с духом.

– Поприсутствовал на чем? – идиотом я никогда не был, но – оле-оле-оле-оле! – как же мне нравится этот его сконфуженный вид.

Кайл, и правда, посмотрел на меня, как на полного кретина, чуть глаза не закатил, бедолага, но вовремя одумался. Видимо сильно надо.

– Ну... На этой вашей... профилактической порке.

– И зачем тебе?

– Ну... Лана хочет...

– Лана? – мои брови демонически приподнялись.

Ну так, а что вы хотите, демон я все-таки или нет?

– Ой, ну ладно. Я сам хочу понять, насколько мне это нужно.

– Ладно.

– Ладно?

– Да.

– Это значит, ты разрешаешь? – глаза его недоверчиво расширились.

– Угу, – я чуть было не расхохотался, такой у него был обалдевший вид.

Вот чудак, однако. Что он себе ожидал? Что я буду тут ломаться, как барышня, или бонусы себе выпрашивать. Хотя впрочем... мысль хорошая.

– Будешь мне должен, братишка.

– Чего еще? – он напрягся, подозрительно прищурившись.

– Желание, – я неспеша налил себе кофе и закинул в рот пару кусков нарезанной колбасы, пережевывая с воодушевлением. Все ж-таки не часто мне случалось так вот подловить расчетливого Кайла.

– Ладно, заметано. Только...

– Никаких «только». Без ограничений.

Градус его озадаченности явно зашкалил, но, в конце концов, Кайл все же буркнул недовольно:

– Ладно, уговорил. Братишка...

И как-то уж совсем отрешенно занялся приготовлением бутербродов, видимо прикидывая последствия своей опрометчивой сделки.

На кухню запорхнула почти одетая Лана, пахнýвшая свежестью и умопомрачительно тонкими духами. Окинула относительно мирную сцену. Как-то заметно расслабилась.

– Ланс, зайка, если я сейчас не поем, то убегу голодной. Я опаздываю.

Пока я накладывал ей стопку горячих хрустящих оладий и наливал кофе, она, заметив повязку на руке Кайла, подошла и, коснувшись мимоходом, быстренько залечила ранку. И что мы, скажите, мучились, надо было просто госпожу дождаться? Потом села за стол, мило закатывая глаза от наслаждения на мою стряпню. Ну вот кто еще, кроме нее, может меня настолько воодушевить.

Ах, да. Конечно. Только восторги детей. Не к безмятежному утру будь помянуты, демонята высыпали на кухню с громкими возбужденными воплями, одновременно обнимая нас всех вместе и по отдельности.

– Мамочка! А Никки сегодня придет? А мы пойдем гулять с папой Кайлом? А папа Ланс почему не идет? А ты пойдешь с нами? А мы там будем кататься на карусели? А папа купит нам сладкую вату?

– Конечно, милая. Тетя обещала. Придет обязательно. Эрик, дорогой, не нужно хватать оладьи, пока вы не сели за стол. Папа Кайл обязательно купит вам вату, только немного, а то от сладостей у вас попа слипнется. И у папы Кайла и подавно, – она многозначительно посмотрела на хмыкнувшего мужа. – Мне сегодня нужно на работу, дорогая. Ты же знаешь, мы с папой Кайлом обычно работаем по субботам. Только сегодня у него выходной, чтобы он сходил с вами и тетей в парк. Кушайте и одевайтесь. Скоро придет тетя Ники.

Взбудораженная детвора, не смолкая, поглощала мои оладьи со взбитым творогом, не забывая выторговывать себе при этом разные ништячки. Пони, шарики, игрушки, батут и карусели. Как же хорошо там, в их сказочном мире, когда радуешься какой-нибудь незатейливой блестяшке и готов кричать от радости при виде воздушного шарика.

ГЛАВА 5.

***

Ланс

ВЫПРОВОДИВ ШУМНЫХ МАЛЕНЬКИХ ДОМОЧАДЦЕВ за дверь, я облегченно выдохнул, затем, предвкушая недочитанную книгу, машинально прибрал на кухне и... в детской: надо же хотя бы кроватки заправить и игрушки на место сложить. Потом, заодно, немного поубирался во всем перевернутом из-за сборов доме. Эх, да чего там мелочиться – быстро пропылесосил пол на двух этажах, закинул стираться белье, погладил накопившееся, приготовил ужин: наверняка гулёны придут голодные – одной сахарной ватой сыт не будешь. Да и Лане моей хотел что-нибудь особо вкусненькое сделать. Добрался-таки до ее полочки – починил. Короче, переделал только все самое необходимое. И так... часика через три-четыре, с чувством глубокого удовлетворения смог воспользоваться, наконец, заслуженным отдыхом, то есть развалиться на кресле и закинуть гудящие ноги на подлокотник.

Книжку читать уже что-то расхотелось, желание было одно: раскинуться где-нибудь звездой и не двигаться пару часов. Суета-сует!

Глаза как-то сами собой закрылись, и я задремал. Очнулся часа через полтора. Ого! Скоро уже, кажется, должны вернуться обормотики. Причем все трое. Всё что ли? Мой отдых уже закончился?

В сонном ступоре побрел на кухню, налил себе соку, приходя в себя после муторного дневного сна, и только сейчас вспомнил, что у меня розги не замочены! Причем, даже еще не нарезаны! Ох, итиш, Великие демонессы! Кажется, сегодня кого-то ждет облом. Если, конечно, этот кто-то не подсуетится...

Я решил, что даже, если безоблачный отдых на диване кверху пузом мне сегодня не перепал, то уж от волшебного вечера с Ланой я ни за что не откажусь. Хотя можно, конечно, и плетью обойтись – тоже неплохо жарит – но Лана ведь розги заказывала. Не хочу расстраивать мою девочку.

Сон как рукой сняло. Заметался, быстро побежал на задний дворик, где я специально пару кустов орешника посадил... Ух! Крепкие такие у него ветки, ровные! И очень удобно, кстати, – всегда под рукой, не надо невесть где искать подходящие лозины.

Скажу по-своему опыту, все же так непередаваемо сладко резать прутья для своей же попы. Прямо каждой клеточкой ощущаешь, каково это, когда они вопьются тебе в зад, а ты при этом будешь стоять, покорно согнувшись над креслом или... даже лежать на лавке. Привязанный. Вкушать каждое свое ощущение и ловить довольные вздохи любимой госпожи.

Порядком заведенный этой нехитрой процедурой, я прибежал в спальню и только успел сунуть розги в специальную вазу с соленой водой, как пришла возбужденная малышня во главе с папой Кайлом. Уставшим, но довольным.

Понимаю его: вдоволь пообщался с сестрой, ему этого так не хватало последние полгода.

Хотя виду Кайл тогда особо не подавал, но было понятно, как его угнетает размолвка с Ники. Я тоже чувствовал себя очень скверно из-за этой ссоры. Ведь если бы моя персона не свалилась им на голову в Инферно, Кайл жил бы с Ланой нормальной семьей, и сестренка его, которую он с таким трудом обрел через много лет горестной разлуки, не стала бы на него сердиться. А так... вроде бы как я навязался и испортил им всем жизнь.

Я даже предложил Кайлу поговорить с Ники и объяснить ей все, если получится. На что тот отмахнулся, типа: «Не грей голову, дружище, нормально всё… наладится постепенно». Но все равно было как-то не по себе.

Так я парился где-то с неделю, пока Лана в конце концов не спросила, чего я такой мрачный хожу, потому что один кислый муж в наборе – это еще куда ни шло, выдержать можно, но два – уже чересчур. И не затем она замуж выходила аж два раза, чтобы терпеть под боком две отвратительно хмурых физиономии, которые напоминают ей лишь бесчувственные останки былой роскоши. А такой вот тухлятины, демоны, она и на работе может наесться досыта – дома бы хотелось тепла и радости.

Что тут говорить, претензии обоснованные. Я сам бы таких квашеных паразитов выгнал из дома взашей уже через пару часов. Пусть где-нибудь под забором куксятся.

«Так что выкладывай, Ланс, милый, что у тебя там за трагедия случилась. Да поживей!»

Ну и, после того, как я признался, что все с сестрой Кайла наверняка случилось из-за меня, она подняла брови, забористо хмыкнула и посмотрела на меня так странно, что у меня аж между лопатками зачесалось. А потом велела идти с ней в спальню...

Кайл, расширив глаза, усиленно стучал себя при этом по виску.

Ох, и попало мне тогда. Если бы у меня регенерация не работала как часы, я б, наверное, задницу месяц лечил. Но зато от сердца сразу отлегло! Всю дурь практически она из меня выбила. А еще приговаривала при этом, что я слишком много на себя беру, и не надо тут корячить пуп земли, вокруг которого всё вертится, и думать, что все другие дураки, а я один такой умный. И вообще, это дело Ники – что она там обо всем этом себе думает: подрастет, поумнеет, девочка. Пересмотрит свою позицию, если захочет. А мы не можем под всех подстраиваться и портить себе жизнь из-за того, что кто-то просто недорос, и поэтому ему сложно принять необычное. И вообще у нее – своя жизнь, у нас – своя. Мы счастливы вместе – и баста!

И с этой замечательной фразой она, наконец – УФ-ФФ! – отбросила ремень и вышла из комнаты. А я выплюнул кляп и еще долго на кровати лежал кверху задницей, кипящей на все лады. Расслаблялся, да над ее словами размышлял, после того, как боль слегка поутихла. Все-таки нам очень с ней повезло – она мудрая такая, наша Лана!.. Настоящая Верховная Демонесса.

ГЛАВА 6.

***

Ланс

ПОКА Я КОРМИЛ РЕБЯТНЮ УЖИНОМ и выслушивал захватывающие рассказы о каруселях, демонической комнате и прогулке с тетушкой, мне пришла в голову отличная мысль. Почему бы мне не устроить сегодня Лане романтический ужин для двоих. Только она и я. Со свечами и бутылкой хорошего вина? Она заслуживает самого лучшего, моя девочка – вон как для нас всегда старается. Страшно подумать, сколько она сил вкладывает и нервов! А мы только и делаем, что пользуемся ее добротой.

Точно! Накрою столик прямо в спальне, зажгу свечи, закажу шикарный букет цветов. Пусть пахнет на всю комнату...

Я аж затрепетал в предвкушении.

Если честно, в жизни никогда такого не делал, но прочитал об этом в той, так до конца и недочитанной книжке. Мне очень понравилось...

Деньги у меня были. Лана и Кайл всегда делили поровну нерастраченный на хозяйство остаток своего заработка. Сначала я отказывался – зачем они мне? – но потом подумал: совсем без личных денег как-то некомфортно – если что-то вдруг понадобиться, выпрашивать что ли? – тем более, они сказали, что это будет справедливо, ведь я тоже работаю на семью, только дома.

В общем, в кои-то веки, я порадовался этому факту, позвонил в доставку и заказал огромный букет роз – самых свежих, самых ярких, самых душистых. Обещали привести через час.

Вино нашлось в баре – там много всякого разного. Пьем мы как-то редко, а Лане все время дарят что-нибудь эксклюзивное, потому что она великолепный целитель. Да и Кайл, кстати, тоже в своей области хорош, надо честно признать. Вот и использую, наконец, подарки по назначению.

На ужин специально для Ланы я сделал легкий салат с нежной куриной грудкой, помидорами и черносливом. Ее любимый. И слоеное молочно-апельсиновое желе с кокосовыми нотками, приготовленное еще с утра, как раз застыло. Правда, большую его часть скормил детишкам. Они ведь тоже такое любят...

Кайл на предложенное ему желе фыркнул и сказал, что никогда не любил эту дрожащую мерзость. Ох, идиш ты, ну и пожалуйста, нам больше достанется!..

Он, кстати, наблюдал за моей суетой с пониманием и откровенной завистью, потом хлопнул одобрительно по плечу и пошел заниматься с малышней дальше. Обещал сам уложить их спать пораньше. Красота! Все-таки понял, дружище, что я так и не наотдыхался за сегодня. Ну, а что? Выходной, так выходной до конца.

А он вон вчера отрывался...

Когда принесли цветы, весь дом просто заблагоухал, такие они были свежие.

Я отнес их в спальню, намереваясь сделать Лане сюрприз. Подумал, куда бы их пристроить, чтобы она сразу заметила, и тут мой взгляд упал на напольную вазу с розгами. Усмехнулся. Всего-то единственная буква отделяет одно слово от другого, но какое разное предназначение у этих предметов. Практически абсолютно противоположное. Хотя и то, и другое может служить источником неземного удовольствия. Даже зажмурился от предвкушения сегодняшнего вечера, и губу закусил от сладкой боли, потому что в животе остро и томительно сжалось.

Решил, сделаю-ка я для нее букет с особым смыслом – понятным только нам двоим. Сменил воду. Часть роз поставил в вазу, а вперемешку с ними прутья воткнул. Такая интересная композиция получилась – волнительная, страстная, нежная и опасная одновременно. Надеюсь, Лана оценит.

Остальную охапку роз положил на постель, так же смешав их с розгами. Пикантно и соблазнительно!

Лозины, кстати, еще остались. Я их как-то неожиданно много нарезал. Наверное, перестарался-таки на радостях. Хотя... так удачно получилось. И на красоту хватило и на дело. Пошел, в ванне их замочил, соли насыпал. Не пропадать же добру.

В конце огляделся. Вроде, все подготовил. Стол накрыл, свечи зажег, вино откупорил. Розами все украсил. Осталось только Лану дождаться.

Вот как лучше получится? На коленях возле двери или на постели пока поваляться?

Решил, что будет правильнее, если я останусь свежий, не уставший. Если что, успею на колени-то сползти. Плюхнулся на кровать рядом с букетом и стал ждать.

В итоге, задремал все же и чуть было не пропустил приход Ланы. Сорвался в последний момент, когда, скорее почувствовал, чем услышал, тихий стук ее каблучков перед дверью, и, продирая на ходу глаза, хлопнулся на колени.