Silence of Time

Silence of Time

Переплетенные хвосты

Мышиного Короля -
Это не сказка, а ночь моя.
Я хожу одиноко в тумане
Смерзшегося атома
Мы пропитаны цепью обмана,
Что Лондона величие живо...
Хотите ли сказку времен,
Где вас, скорее всего, уж нет?
Извольте, я был ею пленен,
Удивительней не знал тот свет...

(Хотя что называть так, смесь скрипа
Ржавого железа и крови уставшей?
Уж давно мы молчим до хрипа,
Что наш миг лишь бежит за тенью отставшей)

"Жил-был Дориан, но не Грей,
Он искал все способ скорей
Избежать личины гуля страшной,
Ведь натерпелся он мук меланхолия,
Маски его лик красив, как он сам,
Но не верил он ни ей, ни себе...

Лишь однажды он поддался снам,
С тех пор, как однажды в дожде
Увидел он фото, красы, что нигде
Не видел прежде - девушка на снимке
Была на руках у другой, но вот
Какой у композиции поворот
- Она была лишь по плечи,
Складки шали закрывали все
Остальное, но словно пустота...

Под девой той, что неспроста
Вдруг поселилась в сердце юноши,
Поглядел он на себя и, скорей фото забрал:
"Я найду, Валери, тебя,
Ты самая прекрасная, одну тебя я искал"
Супер мутантов рык более его не смущал
Торопил обратный Бигбена его ход,
Он нападал на них и кровь в бокал пускал,
"Смотрите Вампира в Маске, три крышки Ядер-Колы - вход"
И рассказывал он баллады толпе,
Как тоскует он по глазам той, что в луне
Радиоактивного снега видит он,
Да, тот же чепчик-корона, что и Болейн,
Той самой, историю которой хранил Тауэр, портвейн
Пустой случайный бутылки летит на сцену скучающих зевак
Да что толку с них, смеются над мечтой,
Этот можно простить пустяк

А вот что она где-то вдали от Дориана,
По ту сторону беспросветного океана
(он сам с долин Американских Пустош)
Что же ещё привело его в край пони и шайр о двух головах
И кварталов чёрного рынка под гейш и нинздя?
Лишь она, что сеяла былую жизнь в прах
И без которой видел он свою погибель

(Откуда я знаю, спросите Вы
И кто я такой, чтобы мне знать?
Я - Ник Валентайн, синт, бежащий молвы,
Чтобы по следам преступление наказать.
Нет, я не виню его в безнадёжной любви
К Прекрасному лику девушки, от зари
До зари глядел он в пути на фото и говорил
Ему: "Похоже, я никого, кроме тебя и не любил"
Не мне судить, что он боялся страшного мумии лица,
Что могло её оттолкнуть, такого конца
Он не перенёс б и потому не в укор убийство супермутантов ему,
Да и не пожелаю этих громил диких никому
Встретить на пути
А лишь одно все ж" Прости"
Я услышал от него,
Наткнувшись в Лондонском зоопарке,
Спрятался он в вольере Одичавших Краков
(Гигантские облезлые вороны не клевали ему глаз,
Словно слышали его мне рассказ)

"Я не убивал Валери, скорей себя убью*
" Что ж бюст ее бездыханен? "
" Я не лгу! "
- Кричал он на меня, когда беседы с ним
Потребовал я, ткнув документом одним

На тех строчках был его дневник о ней,
Их совместных, влюбленных грустных дней.
Всё можно было там б назвать понятным, как радвино,
Смущало меня лишь одно:
" Ты снова станешь как скульптура, как жаль"
"А ну-ка, милый, объяснись!" - набираюсь терпенья.
Ведь что за раскрытие дела без откровения.

"Я не мог, наверное забыть...
- тихо прошептал он, маску опустив
- Что на фото не иллюзия, и простить
Шока открытия этого, так себе мотив...
Валери я страстно обожал и искал,
Проводил свои часы с ней прекрасно,
Шали и укрепляющие каркасы покупал...
Батарея, что давала ей жизнь, была редка,
Стоило трудов её отыскать и украсть,
Она жила б со мной ещё века,
"Нет, не надо меня оживлять, Дориан - слабея, говорила эта прекрасная полусинт.
- Ты же не лишишь воды убежище, укрыв батарею и переставив в меня её винт?".
Говорил я ей день и ночь, что не переживу её утрату, умоляя
Меня не покидать ради селения незнакомых жителей подземелий, лаская
Её прекрасное лицо, шею и плечи,
Слезы мои стали алмазами в короне её, речи
Затерялись в ореоле тёмного месяца шали,
Как давно были мы вместе счастливы, едва ли
Я могу говорить, детектив" " - обмяк Дориан, на пол упав.
Право, не знаю, кто из нас всех был прав...

"Да ты ж не отпустил её, вон фото сжимаешь" - стыдливо говорю.
"А ты не понимаешь, смотрю! -
вспыхнул вдруг полугуль, и, маску разбив,
Кинулся на меня с кинжалом, еле дневник свой отбив.
" Оставь мне хоть это! - как грим он завыл.
(Гримы вернулись из Мрачных грёз ночи, сейчас не тот час, может, он правда любил?)

"Иди-ка ты нафиг! Ромео порфии! "
- со смешком старался я его приобнять,
- Пойдём, есть паб на Темзы периферии"
"Откуда ты знаешь?" - Дориан изумился -
" Если кто-то её оживит, не говори ей" - взмолился.

Я с печалью на него поглядел,
Никогда бездны тоски не щупал предел
Словно, и тихонько отпустил на старую дорогу,
Подбросив пару крышек за кэб о хромых двуголовых
Тяжеловозах, усадив с собой,
Поехали в ночь, из главных улиц долой.

(Давным-давно все началось в нашем мире.
И уже не помню миг взрыва, под песенку
О страннике в Америке из Лондона, а вот
Теперь напеваю её сам себе наоборот)

"Я знаю склепа заброшенного окраины
Ты с твоей любовью полным хозяином
Будешь там, только сиди уж до скончания веков,
Я полицию с твоих следов еле уволок...
Только." .. - тоже мне добряк, о себе подумал
- у него ведь нет запасов крови, то знак,
Что скоро он уснёт навечно, как и та, драму о которой придумал
О себе, такую простую, но трагико-нежную...

Ужели его жизнь так и станет прежней?
"Могу подговорить барыгу с "Ядовитой Сакуры", чтоб смог
Поставлять тебе жидкость мутантов срок-в-срок,
Но больно ты шуму наделал, брат"
- Говорю - "Думаешь, за тобой рад
Я по развалинам Пикадилли гоняться?
Меня просили этим делом заняться
Поклонники спектаклей Болейн, дескать,
Она давно уж пропала, не убита ль, искать
Изволь, Ник Валентайн... Мне пора, прощай!
И лихом, если можно, не поминай"

Tears of instant

Судьба Болейн

" В Лондоне - аномальная сенсация!
Вас ждёт Анны Болейн реинкарнация! "
По поломанному микрофону эхо о ней
Заманивает толпы уж столько дней
А кто она, эта открывающая глаза, друг,
Как ударило лезвие меча уж, вдруг?
Её зовут не Анна - Валерии,
На память историю её забери
В свои записи пипбоя:

Когда-то, не было отбоя
От желающих её быстро
Сделать цирка уродов артистом
- Ведь родилась по плечи она,
Мать стыда и ужаса полна
Отказалась от неё при рождении,
Оставляя на огромных крыс съедение.
Но малышку ту пожалел
Шоумен Тео, что был не у дел.
Он был молод и иллюзионист,
Щеголь, ярок на затеи и речист.
Маленькая Валери - "статуя живая"
Вмиг славу ему и крышки приобретая,
Росла очень быстро, как и каприз
Публики, жадной до нового, вниз
Опять поползли выручка с ходом у Тео,
долго он думал, как спасти свое дело.
В то время девушка подросла,
Мода на культуру Англии расцвела.
Хлопнул тогда по лбу себя шоумен:
"Казненная Королева станет- феномен "
Раздобыл он чепчик-корону и шали
Валери и манекен безголовый с вуалью.
"Будь ожившим призраком Тауэра прекрасным"
Сказал Тео голосом ей властным, раз, днем ненастным.
И с тех пор, точно принцесса в заточенье,
Без подпитки батареи жизни, на развлеченье
Часто работала бедняжка, что не виновата,
Тем, что красивым лицом, и шеей с плечами лишь богата,..
Ветер моды быстротечен,
Шоумен совсем не вечен,
Тут молнией ядер-зимы
Раскололо пиры чумы.
И осталась Валери одна
Доживать энергию, в полотна
Заброшенная куклой надоевшей,
Без шанса убежать, с места быть сошедшей...
Но вдруг, когда она забыла, будто
какой уж век,
Вошёл, крадучись, к ней в маске человек...

Недошедшее письмо Дориана

О, Валери, дойдут ли слова мои, не знаю,
Я много веков увидеть тебя одну мечтаю.
Твои чёрные глаза - лепестки чёрной розы,
Твои бледные уста - томления моей грешной грёзы.
Я боюсь, что если ты с фотоснимка сойдешь
В реальность, в моих объятиях, со мной, пропадешь...
Впрочем, как смею я надеяться на миг с тобой,
Наверное, тебя окружают женихи-магнаты толпой...
Дивная-дивная Болейн, подпись дивна
Этой фамилии, история игры (Иллюзии?) чудна
Пусть поцелует тебя блик упавшей звезды
В сплетение твоих линий тонкой красоты,
Не смею писать более...
О, увижу ль тебя?
Я... буду ждать самый робкий твой слог до боли...

Осколок Туманного Альбиона

Когда-то ты вершил грозный ход
Стрелами скорых времен королей.
Теперь Ядерный вмиг переворот
Наслал супермутантов, что троллей
Ужаснее, крысы и вороны могил
Напитались грязных трущоб сил,
Они так печальный в своей злобе
Как же быть тебе, Лондон, в твоей утробе
Невидимого цокота копыт шахт, будто
Призраки исковерканных картин
Тянут дали ночных дождя долин
Усталые двуголовые пони и шайр,
А чёрные псы ночных огоньков
Больше не пугают в байках детей,
Не вспомнят деды своих отцов,
Наверное, нет различия у туманных костей,
Гуль ты, иль мутант, иль бродяга глуши, за крышки подбирающий горелые страницы
Лучших твоих трагедий, не спеши,
Лондон, гордо больше зваться столицей,
Теперь ты - один из осколков серого атома региона,
И тишина твоя робка и тягостна
Прощай, Лондон, осколок Туманного Альбина,
И погасла фонаря японских трущоб твоих ягода...

Заметки жителя убежища 888

В час ночной переполошился наш дом
Какой-то тип в маске устроил дурдом,
Он бил наши стекла теплиц и орал
Чтоб ему батарею водоочистки и питания кто оторвал,
Причём, ни крышек, ни люда не трогал,
Словно с давних пор пришёл к нам дорогой -
В наряде старинной, с улыбкой чуть маски.
"Ты кто такой? Что за бредовые у тебя сказки?"
Вразумлению и речам он не внимал,
Свёрток( с что ли бюстом) к себе прижимал
Никому так и не показал, чуть шевельнулось...
Он на улицу стремглав убежал...
(Все что я видел, рассказал типу
В шляпе и пальто - моложавому синту
Он за некто тем, видно, гонялся,
Интересно, зачем кто ему сдался?)