Сильномогучее колдунство

Глава 1

Столичный воздушный порт поражал воображение. Он раскинулся на добрую милю в длину и половину мили – в ширину. Грузовая его часть занимала громадное поле у подножия плоского холма, на котором расположилась часть пассажирская. Издалека холм напоминал лысину великана, утыканную ажурными свечками, роль которых играли причальные мачты дирижаблей. К мачтам пассажиров доставляли рельсовые повозки, запряжённые осликами (лошади через одну шарахались в ужасе от дирижаблей, когда те прогревали моторы). Десятки воздушных кораблей висели в воздухе. Несколько разобранных гигантов лежали рядом с ремонтными эллингами, напоминая частично разделанных китов.

Чуть в стороне от здания главного терминала, рядом с гостиницей для транзитных пассажиров выстроилось несколько рестораций. В воздухе здесь причудливо сочетались ароматы машинного масла и навоза, свежей выпечки и жареного мяса, цветущих лип и чего-то неуловимого. Волшебного, навевающего добрые воспоминания…

– Ишь ты! Спирт гонят! На ржаном хлебе, – авторитетно заявил монструозный господин в котелке. Пиджак из шерсти тонкой выделки деликатно обтекал покатые плечи, высокий ворот шёлковой рубахи подпирал гладко выбритый подбородок. Лицо, обезображенное десятком разнокалиберных шрамов, вызывало у большинства окружающих неудержимое желание оказаться как можно дальше от его обладателя, причём как можно скорее. Тот же, кто этому желанию не поддался, мог разглядеть умные и шалые карие глаза, которые так и лучились интересом к жизни.

– Эх, сейчас бы наливочки… Заказать, что ли? – и гигант улыбнулся. Стало окончательно ясно, почему люди не замечали его взгляда. Улыбка обнажала не очень ровные мощные зубы, многие из которых были заострены, но совсем не те, что заострила матушка природа. Точнее сказать, не только те…

– Давно узнать хотел, мистер Салех: вы только спирт и кровь чуете? – собеседник громилы прятался за разворотом «Имперских ведомостей», крупнейшего печатного издания на континенте. На первой полосе красовалось фото молодого аристократа, стягивающего лайковые перчатки с изящных рук и неприязненно прищурившегося в сторону фотографа. Под ногами у него распростёрлось искорёженное тело. Лицо молодого человека выражало крайнюю степень раздражения, щегольской цилиндр был украшен десятком мелких отверстий. Сюртук – тоже.

Сэр Ричард Гринривер. Седьмой сын славного рода. Палач на службе Его Величества?

Газета легла на стол, и стало ясно, что читал её герой передовицы, Ричард Гринривер собственной палаческой персоной.

Он был облачён в тёмно-зелёный костюм-тройку. Крупная клетка принта и броские серебряные пуговицы прямо-таки кричали о достатке и благополучии. Невысокий цилиндр украшали очки-консервы, судя по блеску вычурной рамки, тоже выполненные не из латуни.

Молодой аристократ был красив. Тонкие черты лица, большие голубые глаза, золотые кудри волос. Всё в его внешности выдавало породу.

Ноздри гиганта зашевелились, он шумно втянул воздух.

– В твоём портсигаре сегодня – три сигары от «Перкинс и сыновья». Одна тёмного листа, преобладающий аромат – старая кожа и корица. Две – светлый лист, выдержанный сыр и пряный изюм. В кармане платок, испачканный ружейным маслом. Чистил револьвер?

На вопрос Ричард только вредно ухмыльнулся. Рей Салех – именно так звали страховидного гиганта – считал нормальным бить нанимателя за то, что тот не ухаживает за своим оружием.

Столик на террасе небольшого ресторана, занятый компаньонами, был заставлен пустыми тарелками, которые ещё не успел убрать официант. В центре стола громоздилась большая корзина с фруктами, яблоки из которой громила уничтожал со смачным хрустом.

Солнце грело, но не жарило. Сидящие за столом мужчины периодически жмурились и отчаянно зевали. И если Гринривер интеллигентно прикрывал рот салфеткой, то его приятель не стеснялся являть свой оскал миру.

На стол упала тень.

– Благородные господа? – долговязый молодой человек, плечо которого отягощал внушительный фотографический кофр, подобрался на удивление тихо. Салех заметил его всего-то за дюжину шагов.

– Чем обязаны? – лениво протянул Гринривер, с интересом разглядывая визитёра.

– Я имею честь говорить с сэром Ричардом Гринривером, а ваш спутник – мистер Рей Салех? – уточнил молодой человек, промокнув лоб носовым платком.

– Всё верно. А вы…

– Эджин. Илая Эджин! – репортёр извлёк из кармана визитку и протянул её Ричарду. Тот бросил взгляд на кусочек картона и лениво передал его душехранителю. Рей картонку разве что не обнюхал. Впрочем, наверняка и обнюхал тоже, мало ли.

– Военный корреспондент, газета «Имперские ведомости»? – в голосе гиганта сквозило удивление.

– Ага, всё верно. По совместительству – тайный вестовой имперской канцелярии. Меня с оказией отправили к вам, чтобы передать корреспонденцию. Вот, прошу, – из кармана коричневого пиджака была извлечена пачка конвертов плотной бумаги, верхний был запечатан печатью с молоточком – знаком личной канцелярии императора.

Ричард взял в одну руку конверт, в другую – протянутый телохранителем небольшой дорожный нож, и вскрыл послание. Извлёк несколько листов гербовой бумаги и погрузился в чтение. По мере того, как он изучал содержимое письма, брови его поднимались, норовя уползти под козырёк цилиндра.

– Дипломатическая миссия… Установить мир и добрососедские отношения с народом Ахаджара, что обитает на берегу великой реки Мата-Карата. Это вообще где?

Корреспондент и громила переглянулись. И синхронно пожали плечами.

– Так, дипломатический мандат, верительные грамоты, письмо от делоуправителя… если вы, уроды, ещё раз… Гхм! Извиняюсь, личное послание, – Ричард посмотрел на репортёра, который, похоже, был готов вывихнуть шею в попытках заглянуть в бумаги.

Гринривер положил их на стол, текстом вниз.

– Мистер Эджин, мы благодарны вам за документы. У вас остались какие-то вопросы?

– Д-да… Совсем запамятовал! – репортёр судорожно зашарил по карманам, и на свет явилась ещё пара писем. – Вот! Рекомендации…

Глава 2

Рей Салех висел на вантах, восторженно разглядывая пробегающую под дирижаблем землю. На нём были пилотские очки-консервы, кожаная жилетка на голое тело и матросские матерчатые штаны. Когтистый протез, начищенный до зеркального блеска, в сочетании с очками делал его похожим на шагающую сову с острова Пирамиды, высматривающую неосторожного суслика.

Из-за сильного попутного ветра капитан развернул паруса и выключил движительную установку, экономя топливо и ресурс механизмов. И теперь воздушный корабль смахивал на гигантского богомола, растопырившего надкрылья, поджавшего лапы и решительно отправившегося на поиски новых кормных мест.

Давно остались позади островки цивилизации. Под гондолой дирижабля расстилалось бесконечное зелёное море тропической сельвы.

Шёл четвёртый день путешествия.

– М-мистер Салех? – висящего над пропастью инвалида окликнул репортёр.

Рей повернул голову.

– Привет, Илая! Ты чего вылез? – радостно ощерился громила.

– Я не могу больше пить. Ик! Извините. Мистер Салех, я вас умоляю, повлияйте на сэра Ричарда! Я же кончусь раньше, чем наша поездка! – голос Эджина был полон тоски и безысходности. Да и выглядел репортёр откровенно плохо. В суете сборов Илая напрочь забыл про чемодан с собственным гардеробом, который остался в гостинице. Да и помыться он тоже не успел. Измятый костюм и засаленная рубашка были покрыты грязными пятнами. Волосы, обрамлявшие плешь, блестели отнюдь не от чистоты. Для полноты картины от бедняги разило сивухой, как от целой команды запойных морячков.

– Но он же тебе за это платит, разве нет? – резонно возразил Рей.

– Да, но я не знал, что речь пойдёт о таких объёмах. А ведь там ещё шесть ящиков! И благородный лорд не собирается останавливаться. Он мне уже в кошмарах снится. Мистер Салех, умоляю! Я больше так не могу! Помогите, или убейте! Команда от меня шарахается, как от чумного. Никто помочь не хочет… Давайте, я сделаю вам фотосессию на палубе? С Региной! Ни у кого не будет таких фото! Полную плёнку, мистер Салех, а?!

– Полную плёнку, говоришь? Это две дюжины кадров, правильно? – в голосе инвалида прорезался явный интерес.

– Ага, а ещё я готов помочь вам издать ваши мемуары, если вы решитесь увековечить ваш жизненный путь! Сэр Ричард рассказывал удивительные истории… – продолжал торговаться репортёр.

– Уговорил, чёрт языкастый! Щас решим твою беду! Где, говоришь, было ещё шесть ящиков? – радостно гоготнул громила, спрыгивая с вантов и поигрывая мускулами.

Решение началось с плотного контакта лба Салеха и притолоки. Гул от столкновения и последовавший за ним поток отборного мата заставили капитана выглянуть из рубки, чтобы оценить масштабы катастрофы. Двери во всех отсеках гондолы не были рассчитаны на столь габаритных пассажиров, и Рей уже не впервые пробовал косяки на прочность, но в этот раз вышло особенно впечатляюще. Собственно, именно по этой причине он всё доступное время проводил на верхней палубе. Всё ещё матерясь и потирая лоб, бывший лейтенант ввалился в каюту своего нанимателя. И тут же брезгливо скривился. Трёхдневный запой отразился на Ричарде ничуть не лучше, чем на Илае. А уж на атмосфере каюты…

Все видимые участки пола были завалены пустыми бутылками. Иллюминатор явно не открывали с момента старта, поскольку на его ручке висели в художественном беспорядке три носка и носовой платок. Концентрация спиртных паров в воздухе вызывала желание немедленно закусить. На столе в окружении грязных стаканов и двух полных пепельниц лежала пара тщательно вычищенных револьверов.

– А, мой ручной демон явился! Признайся, уродец, ты всё же решил перестать притворяться и сожрать кусочек моей души? О, Илая! Знаешь, почему мистеру Салеху не снятся кошмары? Потому что это он снится им! – Ричард икнул и мерзко захихикал. Он лежал на койке и цветом почти не отличался от постельного белья. Острый подбородок украшала щетина. Всклокоченные волосы носили явные следы контакта как с выпивкой, так и с закуской.

Рей извлёк из початого ящика бутылку марочного бренди, хлопком по дну выбил из неё пробку и, не теряя деловитого вида, схватил приятеля за волосы и всунул горлышко ему в зубы. Раздались булькающие и хлюпающие звуки. Опустошённая бутылка отправилась в угол каюты, а Ричард, вздёрнутый за шею, захрипел и принялся сучить ногами. Если поначалу он и планировал выблевать залитое, в таком положении этот план потерпел фиаско. Через некоторое время придушенный графёныш затих.

– Теперь проспит часов восемь точно, – с видом большого эксперта высказался Рей, прикрывая двери каюты.

– Кажется, вы ему зуб выбили, горлышком от бутылки, – сочувственно произнёс Илая, украдкой щупая свой протез.

– А, фигня, пройдёт, – отмахнулся Рей.

– А если захлебнётся рвотой? – снова проявил заботу репортёр.

– Тоже фигня, там ещё много бухла осталось.

– Помянуть, да? – угодливо хихикнул Илая.

– Что? – оглянулся Рей.

– Что? – в тон ему ответил репортёр, не понимая недоумения Салеха.

– Ах, да, ты ж не в курсе. Ты же не знаешь! – на этот раз инвалид приложился о косяк затылком, для разнообразия.

– Чего я не знаю? – удивился Илая, потерявший нить разговора.

– Ничего ты не знаешь, Илая Эджин, – радостно отрапортовал Рей. – Тебе бы помыться. Воняешь – аж мухи дохнут.

– Так тут нет никаких мух… – непонимающе завертел головой репортёр.

– А я о чём? – довольно ответил Салех. Разговор доставлял ему массу удовольствия.

Может сложиться обманчивое впечатление, что в небе вода – дефицитный ресурс. На самом деле никаких проблем с водой на дирижаблях нет. Семидесятиметровая бандура восьми метров в диаметре конденсирует на себе несколько сотен литров воды в сутки. Главное – навостриться её собирать, а уж в этом деле экипажи воздушных судов преуспели давно. Так что через несколько минут Салех, радостно гогоча, поливал жалобно блеющего репортёра холодной водой из шланга. Единственная беда конденсата в том, что он совершенно не смывал мыльную пену, поскольку фактически эта вода была дистиллированной. Так что поливать Эджина пришлось долго, зато экономия на мыле вышла изрядная.

Глава 3

На месте падения пиратского дирижабля было огромное пепелище. Небесный корабль на редкость удачно рухнул не просто в тропический лес, а в анклав местной разновидности эвкалиптов. Богато источающих эфирные масла. Настолько богато, что в месте падения произошёл ещё один взрыв, создавший чудовищную мешанину из стволов, кустов, обломков и горящей оснастки. Мешанина эта нещадно чадила и даже местами вспыхивала.

– Мистер Салех, я уважаю ваше решение найти тело героя, но вы уверены, что есть хоть какие-то шансы? В таких завалах не то что человека – кита не отыщешь… – капитан никак не мог найти место для высадки, и сейчас дирижабль медленно кружил над тем, что совсем недавно было полным жизни лесом.

– Если тело не пропитано спиртом насквозь, я его найду, даже не сомневайтесь, – пожал плечами Рей.

Он уже успел переоблачиться. Штаны из плотной кожи, рубаха с длинными рукавами, кожаная куртка. На голове – широкополая шляпа. Очки-консервы оберегают глаза. В руках топор на длинной ручке. За поясом хлыст странной конструкции. При движении инвалид странно позвякивал, а местами и побулькивал.

– Но поиски могут занять не одну неделю! К тому же дикие звери… – продолжал увещевать капитан. Впрочем, тоже переодевшийся.

– А что дикие звери? – поинтересовался Салех, откинув барабан револьвера и внимательно изучая его содержимое.

– Так они… ну, растащат тела, – ответил капитан. Судя по голосу, он уже всерьёз сомневался во вменяемости бывшего лейтенанта.

– Ну и пусть растаскивают. Нам же Ричард нужен, – выражение лица громилы невозможно было прочитать, так как очки закрывали добрую половину лица.

Капитан очень тихо и очень тяжело вздохнул. После чего произнёс молитву. И спустился на нижнюю палубу, чтобы лично отыскать удобное место для стоянки.

Оно нашлось почти в миле от обгорелого пятна. Небольшой холм украшала огромная каменная проплешина. Зацепившись якорем за громадную валежину на краю этой плеши, дирижабль снизился, насколько позволяли требования безопасности. К счастью, внизу царил полный штиль, и покамест хватало единственного троса, чтобы удержать воздушное судно на месте. Матросы скинули верёвочную лестницу. Они же первыми сошли на землю, где закрепили носовой и кормовой канаты. Теперь корабль был достаточно хорошо зафиксирован, чтобы удержаться на месте, если подует ветер. Конечно, наставление по полётам запрещало долгую якорную стоянку в незнакомом месте, но выбора у команды не было.

Когда пришло время спускаться поисковой команде, все взгляды скрестились на инвалиде. Верёвочная лестница подразумевает наличие всех конечностей. Кто-то из команды даже предложил использовать погрузочный кран. Но Рей на это презрительно фыркнул – и с невозмутимым видом спустился с десятиметровой высоты на руках. Следом за ним сошёл капитан. Последним слез Илая с неизменным кофром на поясе.

– Мистер Салех, с вами я отправлюсь сам. Команда останется провести ремонт, чтобы мы смогли долететь до места назначения.

– Справимся, – уверенно произнёс инвалид, выламывая себе длинный шест.

– Ну хоть вы скажите ему, мистер Эджин! – простонал капитан, закатывая глаза. Ему ну очень не хотелось соваться в глухой тропический лес, который он успел внимательно рассмотреть в бинокль.

– Мы обязаны найти тело славного героя! Оставить его на корм диким животным в этих лесах – чернейшая неблагодарность с нашей стороны! – пафосно и нервно ответил репортёр, грызя ноги. Ему запали в сердце слова насчёт того, что героем может стать и он. Потому даже самый опытный знаток человеческих душ не уловил бы в речи молодого человека фальши. Разве что нотки истерии.

– Ну что, мы идём? Надо успеть управиться до темноты. А то ночью придёт какой-нить слонопотам, а я Регину не захватил, – оптимистично заявил Рей, приближаясь к стене деревьев.

– Слонопотамы водятся южнее, – поправил собеседника Илая. – Они любят песок. Они им чистят кожу от клещей.

– Тогда нам нечего опасаться? – радостно уточнил Рей, начавший прорубаться через сплошную стену лиан, свисающих с окружающих поляну деревьев.

Рей хотел что-то добавить, но тут топор врубился в морду первой местной твари. Существо с рылом кабана и тушей сороконожки, покрытое плотной зелёной шерстью, взвизгнуло, развернулось, сбило малость обалдевшего рубщика с ног и умчалось в лес. Некоторое время оттуда доносился треск и удаляющийся визг. Внезапно раздался душераздирающий вопль – и воцарилась тишина. Нарушаемая хрустом и чавканьем.

– А ещё в этих краях водится кто-то, кто ест заблудившихся слонопотамов, – добавил репортёр, нервно почёсываясь.

– И как выглядит этот кто-то? – поинтересовался капитан, растерявший боевой настрой.

– А никто не знает. Никто его не видел, – ответил Илая, осторожно пятясь. – Но профессор Стильвег пишет, что оно подкрадывается. Очень, очень тихо.

– И как тогда этот профессор пересёк эти джунгли? Поедатель слонопотамов не реагирует на нежить? – уточнил Рей, выбираясь из кустов. Он весь перемазался в едком зелёном соке и раздражённо отплёвывался.

– А он и не пересекал. Он вышел к побережью, и уже по нему двигался, – ответил Эджин, усевшись на камень. – Думаю, сэр Ричард будет не рад, если мы бесславно погибнем. Он пошёл на жертву, чтобы мы жили. А безрассудная экспедиция в эти джунгли наверняка нас убьёт.

– Вы слишком хорошо думаете о сэре Ричарде. Он был бы счастлив, если бы все дружно умерли. И не только мы, – охотно пояснил Салех, извлекая из ножен впечатляющую дагу с трёхгранным лезвием, сведённым «линзой». На лезвии виднелись искусно выточенные канавки.

– Так, может, не будем доставлять покойному такую радость? – предложил капитан.

– Ну, если быть до конца честным, он неплохой малый. Иногда, впрочем, на него накатывает, – Рей оглянулся и начал осторожно спускаться к воде. – Но не переживайте, у меня есть отличный план. Джентльмены, пожалуйста, поднимитесь повыше, и проследите, чтобы ваши ноги не соприкасались с водой.

Глава 4

Земля медленно отдалялась. Похолодало, и дышать становилось всё труднее.

Газ под оболочкой остыл, и подъём прекратился. Аппарат завис на высоте трёх с лишним километров. Все тяжело дышали, кислорода не хватало даже привычному к перепадам высот экипажу. А из-за перепада температуры все ещё и сильно мёрзли. Тем более, что согреться под солнцем мешала туша дирижабля, закрывавшая наглухо всю верхнюю палубу.

– Господа, не хочу давать лишней надежды. Кажется, мы обречены, – голос капитана был мрачен. – На такой высоте мы долго не протянем, нужно снижаться. Но чтобы была хоть какая-то возможность двигаться в нужном направлении, необходимо менять высоту и искать воздушные потоки. Карта ветров для этого региона отсутствует. Сейчас мы можем только снижаться, причём без возможности опять подняться. А до границы этих джунглей не менее тысячи миль.

– И что, совсем никаких шансов? – Рей сохранял присутствие духа. В первую очередь это, видимо, было связано с тем фактом, что во всей тряске каким-то чудом уцелело два ящика патронов к Регине. А ещё полцентнера взрывчатки.

Что сказал капитан Уорел, когда увидал такой багаж, осталось тайной, капитан был очень культурным человеком. Впрочем, его благодарственные молитвы за то, что винтовик влетел в каюту Ричарда, а не Рея, были не менее красочными. Настолько красочными, что какой-нибудь жрец легко бы различил малую печать благодати на его ауре.

– Разве что кто-то из вас способен повелевать ветром… – невесело усмехнулся он.

Наступила тишина. Взгляды всех присутствующих скрестились на Ричарде.

– Что? Почему вы все на меня так смотрите? – юный Гринривер поёжился.

– А как работает ваша способность? Которая чёрная сфера? – в голосе капитана прозвучала такая надежда, что молодой человек смутился.

– Сфера абсолютного ничто диаметром тридцать сантиметров, – начал официальным тоном Ричард. – На каждой руке. Всё, что попадает в эту сферу, исчезает. Будь то какой-то предмет, магическая энергия или вообще любая материя. Воздух тоже исчезает, и потому сфера втягивает его. Она соприкасается с моей ладонью на пятнадцать процентов своей площади.

– Бумага, мне нужна бумага, надо кое-что посчитать…

Как оказалось, уцелела не только взрывчатка, но и личные вещи Гринривера, саквояж и трость. Там обнаружилась пара блокнотов и пяток карандашей.

Воцарилась полная тишина. Слышались только посвист ветра и скрип писчих принадлежностей.

– Это должно сработать! – лихорадочно просипел капитан, поднимаясь с палубы. – Сэр Ричард, можно вас попросить залезть в носовую рубку, и прижав ладони тыльной стороной к поверхности дирижабля, активировать ваш атрибут? По моим расчётам тяга должна быть достаточной, чтобы развить необходимую скорость!

Ричард хотел было возмутиться, но во взглядах окружающих было столько надежды… Ну, кроме Салеха. Тот смотрел ехидно. Потому со своим телохранителем Ричард старался взглядом не встречаться.

Когда дирижабль двинулся с места и стал набирать скорость, раздались приветственные вопли. А потом покалеченный воздушный гигант начал крениться по курсу. Выяснилось, что с рулём надо тоже что-то делать, без силовой установки рули не поворачиваются…

Капитан снова засел за расчёты.

В итоге носовой пост наблюдателя обзавёлся несколькими лестницами, по которым ползал Ричард, активируя способность. Ну как ползал…

– Я боюсь высоты! Чего в этом непонятного?! У меня паническая атака! – рычал Гринривер, примотанный к доске.

– Ричард, это нелепо! Ты же бессмертный! – увещевал нанимателя Рей. По итогу расчётов между ним и Ричардом был натянут парус, который что-то там делал, увеличивая тягу.

– Ты видел, что с тем беднягой матросом случилось, когда его достал этот дух? Ты можешь поручиться, что мой атрибут справится с таким? – окончательно растерял спокойствие молодой аристократ и нна всякий случай забился в истерике.

– Я могу это проверить! – злобно рявкнул Салех, взбираясь по лестнице и пристёгивая карабин страховочного пояса на место первой пометки, которую десятью минутами раньше нанёс капитан.

– Тогда мы сдохнем все вместе! И в отличие от меня, вы сдохнете с гарантией!

– Ты у меня прямо сейчас тоже сдохнешь с гарантией, я тебе это обещаю! Живо включай свой атрибут! – рычал инвалид.

– Меня мутит! А-а-а-а-а! Урод, ты что творишь, сука, убери шило, я тебе говорю, убери шило! Всё, я согласен, всё! Кишки первоматери, боги, обычно проклятие не ходит на двух ногах, говножор, хуепутало-о-о-о-о!

В это время, десятью метрами ниже.

– А о чём они кричат? – капитан отвлёкся от расчётов; он пытался сориентироваться на местности – в рундуке верхней палубы обнаружился секстант.

– Общаются… Кажется, цитируют что-то из классической поэзии, – вдохновенным тоном дал объяснение происходящему Илая. Он уже разобрался в несложных правилах игры за выживание. – Сразу видно, образованные и культурные люди. Ну кто в такие моменты стихи читает? Меня бы на их месте скрутило медвежьей болезнью!

– Да уж, настоящие джентльмены! – одобрительно покачал головой капитан.

Дирижабль набирал скорость.

В итоге путешествие заняло ещё четверо суток.

Корабль достиг конечной точки – Обсидиан-тауэра, удивительно красивого города на холмах, возвышающихся над устьем полноводной реки. Река и была той самой Мата-Каратой.

Собственно, разглядеть, где кончается река и начинается море, было непросто. Вода в дельте была слабосолёной, светлой и мутноватой, поскольку её регулярно перемешивали довольно высокие приливы. Но сама по себе бухта, образованная устьем реки, была полноценной частью моря, и глубина её составляла не одну сотню метров. Порт раскинулся без малого на милю вдоль левого берега.

Сам город окружали высокие стены, по которым через ровные промежутки стояли мощные артиллерийские установки, прямой наводкой направленные в окружающий лес. Только спуск от городских стен к воде был не просто свободен от леса, но и застроен домишками всяческого морского люда, от рыбаков до портовых работников. Народ побогаче всё-таки предпочитал обитать за стенами, внутри города.

Глава 5

На террасе Рей похмелял попугая. Жалобно стонущая птица жадно приникла к стакану с разбавленным вином. Вид она имела понурый, перья разлохматились и потеряли блеск.

– Опохмел – верный путь к запою, – поучал птицу инвалид. – Если ты будешь неумерен в питии, закончишь, как бедняга Илая.

– А что не так с мистером Эджином? – Ричард с голым торсом и полотенцем на плечах присоединился к душехранителю.

– Всё плохо! – горестно вздохнул гигант. – Всё очень, очень плохо. Нажирается, как гусь перед забоем. Ведёт себя по-свински, приближает свою гибель.

– Я бы удивился, будь это иначе. Вы же его вчера принудили пить под дулом револьвера. А после гоняли по городу пинками и заставляли петь песенку «а нам всё равно, наша жизнь и так говно». Мистер Салех, что за безвкусица? Хотите, сочиню вам пару похабных стишков? – неожиданно предложил Гринривер.

– И с каких это пор ты заделался в поэты? – Рей с удивлением уставился на Ричарда.

– Увлечение юности. Когда у тебя шестеро старших братьев, ты априори хуже всех дерёшься и медленнее всех бегаешь. Хотя… бегал-то я как раз лучше всех… но речь не о том. Мои дразнилки всегда были самыми обидными. Так в чём же горестность пути мистера Эджина? Объясните нашему новому другу! – Ричард, в кои-то веки избавленный от назойливой педагогики своего компаньона, пребывал в редкостном благодушии.

– Скатишься, ты, несчастный птиц, на самое дно общества, и закончишь свою жизнь на краю земли в компании двух подонков. И ни одна душа не вздохнёт о тебе, – вкрадчиво произнёс Рей, подливая попугаю в стакан.

Из-под стола раздался полный горя всхлип, переходящий в рыдания.

Приятели даже растерялись.

– Да ладно тебе переживать, Илая! Обещаю по тебе грустить, если ты умрёшь, – принялся утешать репортёра инвалид, приподняв край скатерти.

– Вы лучше ему денег займите, крупную сумму, – потягиваясь, обронил Ричард.

– Зачем? – удивился Салех.

– Тогда в случае его смерти вы точно будете сожалеть о его кончине, – любезно улыбнулся аристократ, накидывая свежую рубашку.

– Неплохая идея! Илая, давай, я займу тебе денег? – заявил бывший лейтенант с нездоровым энтузиазмом. – У меня скопились значительная сумма после событий в столице!

Рыдающий Эджин быстро прекратил рыдать, вскочил на четвереньки и дал дёру. Да так быстро, что Рей лишь восхищённо цокнул языком.

– Нашему интенданту явно надо учиться на разведчика. Все задатки есть. Армия сделала бы из него человека, – выдал свой вердикт Салех, почёсывая подмышку.

– Или труп, – флегматично заметил Ричард, усевшись в кресло и разворачивая то, что здесь называли утренней газетой.

– Раз на раз не приходится, – пожал плечами громила. – Наши дальнейшие планы?

– Посетим ратушу, представимся мэру. Закупим снаряжение, наймём транспорт и отправимся по месту проведения миссии. Мне безумно нравится это место, но оно действует на меня расслабляюще, – честно признался молодой человек.

– И даже кровавые надписи на стенах не напрягают?

– Да что бы вы понимали! – усмехнулся Ричард. – Это же настоящее таинственное послание! Как в книжках знаменитого Эрике Грина: жуткие тайны, потерянные города, таинственные незнакомцы и не менее таинственные дела!

Рей уставился на нанимателя так, словно тот отрастил на лбу пару зубов. После чего с подозрением понюхал вино. Потёр лоб.

– Вас что-то смущает? – уточнил графёныш, с интересом наблюдая, как его телохранитель осторожно нажимает на уголок глаза, силясь понять, галлюцинирует он или нет.

– Да нет, все нормально. Просто я только что подумал, что и впрямь нам надо торопиться. А то я начну разбивать сад, ты будешь писать книги, а бедняга Илая заведёт семью и не умрёт героем, – ответил Рей, потирая макушку.

– Или я просто перегрелся, – добавил громила вполголоса.

⁂

Здание городской ратуши было полностью выложено белым мрамором. И больше напоминало дворец или хотя бы особняк времён позапрошлого регентства. Белые колонны, белые стены, белые потолки, небольшие витражные окошки. Внутри царила благословенная прохлада. Все службы города располагались под одной крышей. Но народу было немного – непохоже, что работники тут особенно утруждались. Мэр обнаружился в саду, в небольшой ротонде.

– О, мистер Гринривер, мистер Салех, рад встрече! Ваш спутник…

– Эдж… – начал было бледный репортёр, которые до сих пор не оправился от похмелья.

– Впрочем – неважно, всё равно длительное знакомство мы не заведём, – закончил мэр, поджарый старичок в короткой рубашке и широких полотняных брюках. Он пил кофе из крошечной чашки и взирал на гостей, как на диковинных насекомых в кунсткамере. – Пожалуйста, напишите письма и оставьте завещания у секретаря. Когда сюда приедут безутешные родственники, имперские дознаватели, частные детективы, кредиторы и боги знает кто ещё, я бы хотел иметь возможность подкрепить свои слова документально. Впрочем, если вы хотите кого-то забрать с собой на тот свет – пожалуйста, я с удовольствием отправлю любого по вашему следу, – мэр сделал глоток и взял со стола крохотное пирожное.

– Так всё плохо? Мистер Шекель тоже нас помянул. Даже устроил пир по этому случаю.

– А как же, уже наслышан о ваших похождениях. Зря вы, конечно, беднягу топить стали. Он искренне огорчился, – мэр укоризненно покивал в такт своим словам.

У Ричарда дёрнулась щека.

– То есть, вы тоже даже не предполагаете, что мы вернёмся живыми? Можно дать хоть какие-то пояснения? Если там так всё плохо, я в силах нанять небольшую армию.

– Обитатели окрестных лесов вам спасибо скажут, – мэр снова покивал, внимательно изучая содержимое чашки.

– Вы слабо себе представляете мои возможности. Мистер Салех, я редко озвучиваю подобную просьбу, но будьте добры, продемонстрируйте многоуважаемому мэру, насколько сложно меня убить. Только аккуратнее, не запачкайте мне одежду…

– Оставьте! Мне пришли сопроводительные документы, канцелярия их рассылает почтой. Я знаю, что вы бессмертны, у меня есть выписки из личных дел, – мэр поднялся из кресла, в его голосе скука уступала раздражению. – По какой-то причине на самом верху считают, что миссия вам под силу. Но, молодые люди! Канцелярия далеко, а я здесь. Мой вам совет: смените лица, отправьте за город иллюзии или гомункулов. Оформим вместо вас кого-нибудь из регулярно прибывающих сюда авантюристов. Всё равно их никто не считает, а я держу парочку трупов «пропавшими без вести». Это встанет вам недёшево, но раз у вас нет ограничений в деньгах…

Глава 6

Проснулись все затемно. Плотно, но быстро позавтракали и спустились во внутренний двор гостиницы, где дюжина свинозомби дожидалась отъезда. По понятным причинам им не требовался ни сон, ни отдых, и даже распрягать их было ни к чему. Так и простояли всю ночь, с утра вызвав предынфарктное состояние у кухарки и молочника. К счастью, на качестве завтрака это не сказалось.

Герои дипломатии расселись в повозке, и конюх открыл ворота. После чего Ричард от удивления открыл рот, пусть и ненадолго. Несмотря на очень ранний час, на их выезд собралось посмотреть человек двести горожан самого разного возраста и положения.

Люди радостно улыбались и что-то кричали.

Ричард помахал народу в ответ, а потом прислушался.

– Простофили!

– Идиоты!

– Лопухи!

Ричард стремительно мрачнел. Задремавший на тюках Илая ни на что не реагировал. Попугай с глубоким подозрением косился на толпу, которая от гостиницы направилась следом за повозкой, и бормотал что-то неразборчивое, но, судя по тону, не слишком приятное. Сидевший на месте кучера Рей, с небольшим амулетом в руке, которым и управлялась мёртвая свинина, оставался невозмутим.

Толпа заметно пополнялась по пути к городским воротам. Мальчишки издевательски свистели, а группа хорошо одетых и весьма наглых молодых людей упражнялась в остроумных гипотезах относительно маршрута экспедиции и дальнейшей судьбы её участников. Мнения разделились: часть молодёжи считала, что герои отправились покорять Южный полюс, а часть – что они едут за чёрными девицами ради пополнения столичных борделей. Прочие зеваки хохотали и добавляли собственные остроты, мальчишки свистели, Рей скучал, Илая храпел, а Ричард постепенно наливался жёлчью.

– Мистер Салех, пожалуйста, уточните причины народного веселья. Разрешаю использовать любые методы допроса, – не выдержал он наконец.

– А зачем? И так всё слышно, – громила выразительно пошевелил ушами.

– Да? И что же вы услышали такого, что не слышу я?

– Дык, наш интендант доморощенный купил свинину у местного чудаковатого мага, старика Заркейна. Старик – маг сильный, но местные уверяют, что с кукухой у него нелады. Придумал заклинание, что заставляет мелких зверушек выходить из леса и самостоятельно шкурку сбрасывать. Дело хорошее, но вот только зверьё надо было убивать, а старикан жалел их. Так и бродили тушки без шкур вокруг города, пока дочке губернатора одна такая не попалась. У девки истерика и нервный срыв, губернатор пообещал старого хрыча самого ошкурить… Скандал, короче. Это заклинание у Заркейна потом гильдия боевых магов купила. Эксклюзивные права с клятвой создателя не использовать свою разработку, за исключением случаев смертельной опасности, – охотно принялся рассказывать Рей. – Потом он призвал подземную речку для снабжения водой городских фонтанов. Правда, вместе с речкой призвался демон, которого неделю не могли загнать обратно. Дед при этом отказывался его трогать, заявляя, что любая жизнь неприкосновенна. Только когда всё та же гильдия боевиков собралась в полном составе, смогли демона извести. А до того он сожрал с полсотни горожан…

Бывший лейтенант пошевелил амулетом, что-то нажал – и свинтусы как один повернули направо на перекрёстке. Салех удовлетворённо кивнул и продолжил рассказ.

– Теперь вот у Заркейна новая идея появилась – самобеглая солонина. Он с этим своим стадом уже полгода носится, но все шугаются, как от прокажённого. У него маразм какого-то социалистического толка. Дескать, народ и маги едины, каждый маг обязан трудиться бесплатно, а самые передовые магические наработки должны улучшать жизнь и быт простого народа. При этом, заметь – когда демон простой народ жрал, Заркейна это ни на хрен собачий не озаботило. Короче, любят его тут, но странною любовью. А теперь народ гадает, когда же нас сожрут наши съедобные зомби, или ещё что похуже стрясётся. Есть такие, кто уверен, что мы тоже вскоре станем самобеглой солониной.

Ричард озадаченно помотал головой.

– Так, минутку! Вы всё это услышали? Вот прямо сейчас?

– Нет, конечно. Это меня наш любезный хозяин просветил в гостинице, когда я с ним рассчитываться ходил, – ответил Рей, довольный произведённым эффектом.

Молодой аристократ лишь хмыкнул, признавая, что розыгрыш удался.

Когда на горизонте показались ворота, Салех потянулся к шее репортёра. Тот испуганно дёрнулся, а потом с изумлением уставился на «бомбу» в руках инвалида, которая мгновением раньше украшала шею Эджина.

– Ты не серчай, Илая. Это у нас юмор такой специфический. Это не огневик, а просто безделушка забавная, – Салех хлопнул жертву юмора по плечу, отчего тот едва не слетел с телеги.

– В конце концов, это оказался самый быстрый способ уговорить вас помочь нам с подготовкой к экспедиции, – присоединился к разговору Ричард.

– Никто тебя не тащит на смерть. Мы, конечно, тоже не собираемся помирать, но у нас присяга. Да и привычные мы. А ты ни драться, ни стрелять не умеешь толком. Ричард, дай ему денег, если он украсть не догадался. Пусть катится, куда хотел.

Глаза Илаи раскрылись широко-широко. Рот тоже.

– Мы уроды, но не подонки, – мягко улыбнулся Гринривер.

Губы репортёра затряслись, глаза наполнились слезами.

– Д-джентельмены, я… А если я всё же решу присоединиться к экспедиции, вы меня не погоните?

Рей с Ричардом озадаченно переглянулись.

– И с чего же вдруг вы решили принять такое… странное решение? – осторожно уточнил Гринривер.

– Так вы отнеслись ко мне по-человечески… – ответил Илая очень тихо.

Компаньоны снова переглянулись.

– Так, минутку… – Ричард устало потёр виски. – Мы издевались над вами, били, заставляли делать мерзкие вещи, а потом убедили в том, что, если вы посмеете нас оставить, умрёте. Я ничего не упустил?

– Именно так! – ответил Илая с энтузиазмом.

– И всё же вы уверены, что мы с вами, как там было… По-человечески? Всё верно?

Глава 7

Впрочем, никто не собирался соблюдать церемониал. Измученных путников просто пригласили войти на территорию города.

С первых шагов стало ясно, что городом это поселение назвали за неимением другого слова. Ну в самом деле, не может же столица быть деревней? Выглядел Ога-Ора-Тукка тем не менее деревней, пусть и очень большой. Никакого планового строительства здесь лет эдак триста не велось и ещё примерно столько же не предполагалось. Дома стояли как местные боги на что попадётся положат. Опять же, высокие сваи использовали не просто так: город был изрядно подтоплен. Где-то лужи и болотины, где-то старицы и даже протоки с нормальным течением – вода была везде. И, судя по высоте свай, на которых стояли дома, на дворе был отнюдь не сезон дождей. Кое-где берега проток были укреплены частоколом из брёвен железного дерева. Эти участки представляли собой что-то вроде причалов: к брёвнам аборигены привязывали свои узкие и лёгкие лодки.

Между домами были протянуты многочисленные мостки. Похоже, они соединяли по несколько домов в группы, никак не соединённые друг с другом. Мусор и нечистоты местные жители бросали прямо в болото, где кипела жизнь, активно всё это перерабатывающая. Воду для питья местные брали из длинных мясистых лиан, что оплетали практически все здания и все деревья. На глазах путников высокая чернокожая женщина с обнажённой грудью взяла одну такую лиану, надрезала на конце и выдавила содержимое растения в ведро.

В воздухе вились мошки. Запах болотной тины соседствовал с ароматом цветов, смрад разложения оттенялся свежим ароматом свежесрезанных растений и одуряющим – разнообразных цветов.

В городе нашлась настоящая отсыпанная дорога, ровно одна. Шла она от ворот и следовала в центр селения. Именно по ней и двигались путешественники. Телегу, кстати, подхватили несколько аборигенов, и волокли так бодро, что Салех только завистливо крякал.

– Мистер Нбганда, – имя дикаря далось Ричарду с трудом. – Вы можете нам объяснить, о чём вы только что говорили? Какое пророчество?

– Ты уродлив, белобрысое падла, как дохлый шмухель, и тупая, раз задавай такие вопроса, – ответил вождь.

– Слышь, обезьяна черномазая! Отвечай быстро, что за пророчество? Мы жрали на ходу, спали на ходу и хотим кого-то убить. Твоя моя понимай? – вступил в разговор Рей. Он был измотан и раздражён до крайности.

– Мистер Салех, у нас всё же дипломатическая… – Гринривер попытался утихомирить спутника.

– О, твоя знай языка вежества! Не гневайся, могучая героя! – улыбнулся вождь. – Когда мы приходи, мой дари тебя баба! Она жевай кора дерево Кря-Кря и умаслить твой морда, и ты стать здоровая!

Молчание было ответом.

– Мистер Салех, я не понял, вас подарят или вам? – уточнил Ричард, которого ответ вождя изрядно повеселил.

– Меня мутит от этого запаха, джентльмены, меня сейчас… – подал голос Илая, прижимая ладони к лицу и отбегая в сторону.

Его вырвало.

– Тощее слабая соплежуй знать закону вежества! – одобрительно закивал вождь. Он что-то сказал окружающим дикарям, и те радостно завопили, глядя на блюющего репортёра. – Он дать своё еда в голодную болота! Твоя учи мелкий стрёмная падла поведения!

– Мистер Салех, мы точно не ели никаких ягод? Всё происходящее выглядит первостепеннейшим бредом, – простонал Ричард. У него жутко болела голова.

– Иная культура, Ричард. Надо чтить иную культуру, – поучительно сказал Рей, с интересом рассматривая статную темнокожую красотку, которая несла на голове корзину фруктов.

– Потрошки! Свежие потрошки! Налетай – свежие потрошки! – птица села на голову Илаи, и тот едва не рухнул на землю под её весом. Дикари снова завопили и подняли бледного недоумевающего репортёра на плечи. Илая только простонал что-то благодарственное.

– Тощая слабый соплежуя благослови дух лес! Завтра быть праздник в честь тощая соплежуй! – провозгласил вождь. – Мы дари его самый красивое баба и делать много-много уродливый дитятя! Пойдём, посол холодная земля.

– Мне или послышалось, или он сказал, что мистера Эджина они будут завтра есть? – осторожно поинтересовался Ричард через некоторое время.

– Ну так он же сказал – завтра. Вот завтра и узнаем, – философски ответил инвалид, не повышая голоса.

– Спасать бедолагу будем? – спросил Ричард.

– А если это у них такой ритуал братания? Они съедят нашего тощего соплежуя, а мы их какого-нибудь уважаемого члена племени. Твои друзья – моя еда, мои друзья – твоя еда. Поделимся, скажем так, самым ценным! – Рей улыбнулся, вызвав очередную порцию радостных криков.

– А если они узнают, что мистер Эджин не наш друг? – озадачился Гринривер, разглядывая местных жителей. Особенно воодушевляли жительницы, многие из которых были одеты лишь в небольшие обручи на лодыжках и шеях. – Скандал выйдет.

– Вот, Ричард, для того и нужны друзья. Если мы провалим нашу миссию из-за твоей мизантропии, будет изрядный конфуз, – гоготнул громила, потирая ногу. – Представляешь заголовки газет? Важная миссия на юге страны провалена из-за того, что у сэра Ричарда Гринривера не было друзей.

– Ваш юмор неуместен! – огрызнулся Ричард, споткнувшись об очередной корень.

– А, то есть ты серьезён был? – Рей аж остановился.

Молчание затянулось.

– Так, погоди, ты ведь не мог всерьёз…

Гринривер довольно усмехнулся. Одними губами.

Дорога упёрлась в небольшой отсыпанный холм. На нём стояло здание в колониальном стиле, чужеродно выглядящее в тропическом лесу. Двухэтажный дом с террасой и крышей, покрытой тёсовой черепицей.

– Твой халупа, белая гостя! Твоя тама быть, жри и ходи сральня.

Ричард, игнорируя окружающих дикарей, подошёл к двери. Та неожиданно открылась.

– Господа! Наконец-то! Как я рад видеть человеческие лица, а не эти чёрные морды! Господа, представьтесь же! Я хочу знать, кого принимаю в своём доме!

В дверях стоял невысокий мужчина, обряженный в камзол. Морщинистое, гладко выбритое лицо, практически лишённое подбородка, копна седых кудрявых волос.

Глава 8

Одежду Ричарда Рей и Илая разделили между собой. Самого основательно избитого Гринривера закинули в протоку на задах посольства. В итоге обиженный графёныш ушёл спать в здание, перелезая через груду обломков.

Там он рухнул на истлевший старый матрас и погрузился в сон, больше напоминающий забытьё.

Проснулся он через несколько часов с дикой головной болью. В комнате было душно. Гринривер подошёл к запылённому окну и распахнул его. В лицо ударил влажный ветер, пропитанный густыми ароматами цветов и прели. Ричард вдохнул полной грудью, поперхнулся, и его стошнило.

– Доброго утра, сэр Ричард, как вам погодка? – жизнерадостно поприветствовал молодого человека репортёр. Несмотря на разбитое лицо, он был весел и отвратительно бодр.

Рей и Илая перебирали вещи, что-то выкидывая за границу участка, а что-то откладывая. Спасти удалось не так много. Оружие и запасы спиртного не пострадали. Сохранилась посуда и фляги. Всё остальное оказалось безнадёжно испорчено плесенью. Взрывчатка проросла светящимися гифами неизвестного имперской науке гриба. Её отложили в сторонку и старались без нужды не трогать. Слишком уж необычно выглядела. Илая громко и нецензурно ругался, глядя на погибшие книги.

– Мистер Салех, у меня к вам большая просьба… – Ричард разглядывал кровавый след не стене.

– Да, Ричард? – отозвался Рей, который как раз уселся на скамью и достал точильный камень. У его ног лежал топор и длинное мачете.

– Кажется, вчера вы мне повредили внутренние органы. Внутреннее кровотечение и всё такое… – Ричард осмотрел своё тело, покрытое живописными кровоподтёками.

– Да без проблем! – Рей поднялся, взял топор и с силой швырнул его в нанимателя.

С гулом оружие влетело в окно, сделав один оборот. С раскроенным черепом графёныш рухнул в комнату.

Кровь полилась на пол, а из углов к Ричарду жадно метнулись густые чернильные тени, игнорируя потоки льющегося из двери света. Тени жадно пили кровь, на полу конвульсивно дёргалось тело. Топор врубился аккурат посредине лба, и выпученные глаза касались блестящего лезвия.

Агония быстро закончилась, и кровь потекла обратно, впитываясь в мёртвое тело. Тени дёрнулись, их затягивало вместе с кровью. Что-то тонко завизжало. Здание затряслось.

Ричард поднялся с пола. Выглядел он плохо. Глаза залиты чернильной тьмой, по телу вздулись чёрные вены. Золотистые волосы стали пепельно-серыми.

Молодого человека согнуло, и он закашлялся. После чего поднёс руку к лицу, рассматривая ладонь, испачканную чем-то чёрным.

– Мистер Салех, что-то пошло не так. Не будете ли так любезны… – просипел воскресший, выглядывая из окна.

– Топор верни!

– Ага, сейчас…

На землю рухнуло оружие. Рей потянулся, подобрал топор, и вернулся на исходную позицию.

Снова гудение. И чавкающий звук.

В этот раз топор попал молодому человеку в грудь. Умирал Ричард дольше, очнулся с теми же эффектами.

В этот раз он выкинул топор из окна и рухнул следом.

– Что-то в доме… Пожалуйста, давайте ещё раз… – просипел Гринривер, раздирая грудь.

– Ричард, для тебя что угодно! – радостно отрапортовал Рей.

Топор врубился в череп, разбивая его.

– О, так лучше! – Ричард поднялся на ноги.

– Эм… глаза чёрные, – озадаченно протянул Салех, разглядывая нанимателя.

– Ну что за блядство! – в отчаянии воскликнул Ричард, активируя атрибут и всовывая голову прямо в чёрную сферу.

Сфера погасла, ветер стих, Ричард тонко завопил, сделав лихорадочный вздох. Когда он разогнулся, стало понятно, что у него отсутствуют глаза и по лицу возникли какие-то провалы. Кровь не текла.

Снова взлетел топор.

– О боги… – просипел молодой человек, поднимаясь на ноги. – В следующий раз вы бы не могли пользоваться огнестрельным оружием?

В этот раз графёныш выглядел нормально. По крайней мере, внешне.

– Патроны надо экономить! – нравоучительно ответил Рей. – Илая, а ты чего вылупился? – поинтересовался громила у репортёра, который застыл на месте, выпучив глаза.

– Извините, всё никак не привыкну, – через несколько секунд Эджин всё же овладел собой и стал способен к членораздельной речи.

В этот торжественный момент на территорию посольства вошёл вождь в сопровождении пяти соплеменников.

– Великая колдуна! Пришло твой время, твоя идти совершать великая шляпа! – провозгласил вождь, разглядывая дипломатический корпус.

– А… А зачем? – растеряно спорил Илая, который всё ещё пребывал в шоке.

– Наше шамана говорить, что прийти мелкое белобрысый падла и совершать три великая шляпа. Наша думать, где делать великое шляпа. Наша проводила, ваша творила шляпа, потом все праздноваем шляпа и жрать бухлища! Или говори своя раба, чтобы она совершать шляпа, и тогда идём с моя жрать бухлища прямщас. Там простая шляпа сегодня, раба справился! – объявил вождь, стукнув копьём о землю. Оно сегодня было украшено светящимися кристаллами на длинных шнурках. В кристаллах можно было узнать бывшие амулеты Илаи.

– Мистер Эджин, если вы намереваетесь принять предложение вождя, то я вам очень советую подумать над тем, как мы к этому отнесёмся, – прошипел Ричард сквозь зубы, уловив радость на лице репортёра.

Тот испуганно дёрнулся.

– Моя пойти вместе с моя кукла! – поспешно ответил Илая. – В смысле, я должен лично всё проконтролировать.

– Твоя очень серьёзная подходи к своей колдунства! – уважительно кивнул вождь.

– Чего делать-то надо? – вступил в разговор Рей, закидывая топор на плечо.

Впрочем, его ужимки на аборигенов не производили впечатления. То ли они изначально использовали другие способы невербальных угроз, то ли залитый кровью человек с топором не воспринимался ими как нечто страшное. С другой стороны, если вспомнить, что водилось в окрестных лесах…

– Есть один пых-гора, да? Рядом с пых-гора завести змеюка. Он жить в большой горячая вонючее лужа. И портить чак-так. Ваша решай проблема, быть великое героя. Или сдохни.

Глава 9

Ричард избавился от остатков одежды и принялся разминаться.

– Надеюсь, эта тварь неразумна и попробует меня сожрать, – Гринривер был настроен решительно.

Илая распаковал небольшой цинк с катушками новой плёнки. Извлечённую из фотоаппарата он бережно упаковал в тубус и залил крышку воском, который разогрел с помощью небольшой рунной зажигалки.

Поле чего принялся наводить фотоаппарат в сторону озера.

– Сэр Ричард, могу я вас попросить пройти во-о-он мимо того высокого камня? Там будет крайне удачный ракурс, – Илая указал направление рукой. – Это будет чудесное фото: вы – словно древний герой, повергающий чудовище!

– Голозадый Ричард душит змею! – гоготнул Рей. – Мой совет тебе, Эджин: не афишируй эти фото. Нигде и никогда.

– Почему, это ведь…

– Помните, пару недель назад в столице бесследно исчезли несколько человек? – отстранённым голосом поинтересовался Гринривер.

– Да, кто-то из столичной богемы. Но при чём тут…

– Эти люди имели неосторожность острословить насчёт памятника в Римтауне. Тот самый, где я использую Ричарда как оружие. Представляешь, что начнётся, если в прессе снова появится фото, как наш бессмертный друг побивает какого-то уродца, сверкая булками? Представляешь, что будет, если кто-то пустит слух, что один эксцентричный волшебник питает нездоровую страсть к хтоническим тварям? – Рей тем временем оборудовал себе несколько позиций на случай, если придётся поддерживать нанимателя огнём.

– Но кому в здравом уме придёт в голову идея распускать подобные…

– Как кому? Мне! – гордо завил Салех, раскладывая сошки.

– Но зачем…

– По условиям контракта я обязан заботиться о репутации молодого лорда, – ответил Рей. – А люди совершенно точно будут опасаться человека, который не только питает нездоровое вожделение к жутким тварям, но и регулярно насилует их трупы.

– Ничего не понимаю! – в голосе репортёра были нотки отчаяния. – Знаете что, джентльмены, я окончательно запутался в ваших взаимоотношениях!

– Мистер Эджин, не обращайте внимания. Мистер Салех так нервничает. У него начинается логорея, – на вздёрнутую бровь репортёра молодой аристократ пояснил: – Словесный понос.

– А Ричард начинает яриться и сквернословить. Нервное возбуждение обостряет внимание и реакции, но требует выхода, – добавил громила.

– Господа, а как вы вообще умудрились… э-э-э… – Илая замялся, подбирая выражения.

– Выстроить взаимоотношения? – подсказал Гринривер.

– Ага…

– О, это долгая история, достойная отдельной книги, – хохотнул Рей.

– Но услышите вы её как-нибудь в другой раз. Надо разбираться с этой тварью и возвращаться в деревню. Наши спутники забыли нас покормить, – закончил разговор Гринривер и отправился в сторону змеи. Неспешным шагом.

Стоило молодому человеку отойти буквально сотню метров от груды камней, за которой прятались его спутники, змея заметила его.

С проворством, удивительным для такой массивной туши, монстр начал движение. Взметнулось здоровенное облако пыли. Заскрежетали камни, которые тело змеи перетирало в песок. Во все стороны ударили струи пара.

Механическое существо поднялось на добрый десяток метров и с громким лязгом раскрыло капюшон. Огромное тело начало раскачиваться в разные стороны. Пасть распахнулась, и из неё показалось то, что сначала можно было принять за язык, но…

Грянул выстрел. Голова змея мотнулась. С полминуты существо рассматривало глубокую воронку, на месте которой мгновение назад находился Ричард. А после неспешно свернулось клубком и вернулось в сонное оцепенение.

– Дела… – задумчиво протянул Рей. – Илая, убирай камеру и лезь за камни. Засветишь позицию – тут и останемся. Мы, в отличие от Ричарда, не бессмертные.

Репортёр очень профессионально рухнул на землю и принялся споро укладывать камеру в кофр.

Тем временем Ричард соткался из воздуха и вылез из воронки. Змея встрепенулась и снова подняла голову. Второй атрибут тоже не спас Ричарда. Чёрная сфера погасла, когда облако осколков разорвало молодого человека на части.

Ожив в следующий раз, Гринривер не стал вылезать из воронки, а сунул руку в землю и пополз в образовавшийся лаз.

Механический монстр забеспокоился и начал раздражённо двигать всеми сегментами, сжимая кольца подвижного тела. Иногда он замирал на мгновение, словно прислушиваясь. Неожиданно змеюка взметнула к небу хвост и обрушила его на землю. После чего опасливо отползла в сторону.

– Кажется, мистера Ричарда сплющило… – прокомментировал Эджин, опасливо выглядывая из-за камня.

Через минуту земля на месте удара зашевелилась.

Впрочем, змея уже была готова. Снова взметнулся хвост, который сейчас выполнял роль огромной мотыги. Гора земли просто взмыла в воздух. Следующий удар хвоста отправил камни и кувыркающегося Ричарда по широкой дуге в сторону укрытия. Вслед летящему графёнышу змея добавила несколько выстрелов шрапнелью.

Увидав тучу осколков, Рей сноровисто юркнул за самый большой камень, где с удивлением обнаружил Илаю, который среагировал даже раньше бывшего лейтенанта.

Сверху посыпались камни и песок вперемешку с частями графского тела.

Вскоре камнепад прекратился, и в центре пылевого облака начал появляться Ричард. Со стороны гада снова бабахнуло, и землю перепахало осколочно-фугасными снарядами. Гринривера снова разорвало в клочья и широко разбросало по местности.

Всё стихло.

А потом раздался вой. Полный ярости и злобы.

– Мистер Салех, а что это? Ещё какой-то монстр?

– Хуже. Это Ричард! – Салех безошибочно определил источник звука. – Проголодался, наверное.

– А для него такое состояние нормально? Может, нам следует удирать? Люди такие звуки обычно не издают… – Илая опасливо выглянул из своего укрытия.

Обстрел прекратился.

К укрытию подошёл Гринривер. Он что-то искал между камней. Его взгляд упал на ручку изломанного зонтика. Снова раздался полный бешенства вопль.

Глава 10

Как ни берегись, чем ни закусывай, какой желудок ни послали тебе боги, какой лёгкой по части алкоголя ни была пальмовая бражка… Но если ты выпил её литров эдак пять, наутро тебе однозначно будет хреново.

– Мистер Салех, что вы делаете? – голос Гринривера звучал чем-то, напоминающим удивление. Ну, или он просто размышлял – а не проблеваться ли, для кардинального решения проблем бодуна.

– Охуеваю, – честно признался громила.

Он лизал собственные пальцы. И выражение морды лица было как у кота, дорвавшегося до хозяйской сметаны.

– А можно с вами? – голос Илаи доносился откуда-то сверху. – Хотя… не, не надо, я уже сам.

Оба компаньона задрали головы и принялись озадаченно разглядывать крону мангового дерева. В её глубине обнаружился репортёр, замотанный в гамак.

Из которого он раздражённо пытался вылезти.

– Мистер Эджин, а что вы там делаете? – уточнил пару минут спустя Гринривер.

– Признаться, задаюсь тем же вопросом, – честно ответил молодой человек.

– Мистер Салех, наверно, надо помочь бедняге… – задумчиво предложил Ричард.

Илая к этому времени почти выпутался из гамака. Хотя по-прежнему оставалось тайной, как он там оказался. Разве что его вчера ещё и способностью летать наградили, а этого никто не заметил…

– Да легко! – Рей подхватил с земли здоровенную тыкву и прицеливаясь…

– Нет! Мистер Салех, нет! – почти в один голос закричали Илая и Ричард.

– Впрочем, и так неплохо… – задумчиво протянул Гринривер, когда стих треск, плеск и мат, а перемазанный в тине репортёр вылез из болота.

– С добрым, блядь, утром! – Эджин был зол и гол, вместе с водой с его тела сползали разноцветные потёки краски.

– Ага… – Ричард тут же потерял к нему всякий интерес. – Мистер Салех, скажите – что происходит?

Громила продолжал рассматривать и нюхать новую руку.

– Гляди! – громила поднёс руку к лицу приятеля, медленно шевеля пальцами.

Короткие чёрные когти совершенно по-кошачьи выдвигались и втягивались. Рей повернул ладонь тыльной стороной и демонстративно пощёлкал ими. Ричард смог разглядеть небольшие ложбинки у основания каждого когтя. В ложбинках набрякали крупные янтарные капли.

– Яд? – осторожно поинтересовался Гринривер.

– Круче! Спирт! – громила снова лизнул палец. – И не простой, а с мёдом!

– О, интересно, а как ваш атрибут… – осторожно поинтересовался Илая, который понял, что его страдания никому не интересны.

– Точно, проверить надо!

Неуловимым движением когтистая ладонь вонзилась в грудь Гринривера. Тот мгновенно покрылся капельками росы, и рухнул на землю. Молча.

– А почему он не оживает? – спустя пару минут поинтересовался Илая.

– Дык это… живой ещё, – громила продолжил разглядывать ладонь, ухмыляясь всё радостнее.

– А может его… ну… – Эджину никак не давалось нужное слово.

– Да, хорошая идея, – ответил Рей. Теперь он держал Регину на вытянутой руке и, кажется, пытался понять, сможет ли он вести стрельбу, не падая через раз с копыт.

– Так а как же…

– Сам, всё сам! Топор – вон, у телеги. Только на место потом положи.

– А можно револьвер?

– Только если сперва укажешь лучший оружейный магазин в радиусе пары миль. Илая, запомни: не надо тратить боезапас без крайней нужды. Лучше привезти домой кучу нестреляных патронов, чем кучу собственных костей. И вообще, что ты за мужик такой, если с топором не умеешь обращаться?

– Какой, какой… Цивилизованный! – буркнул репортёр, впрочем, отправляясь за топором.

Отсечь голову нанимателю Илая смог далеко не с первого удара, и ещё минут пять ждал, пока начнётся процесс воскрешения. Спасибо, хоть охлаждённая кровь не хлестала из разрубленной шеи, и репортёр в ней почти не уделался.

– На будущее: быстрее всего – просто проломить голову, не играя в палача, – наставительно заметил Рей, когда репортёр полез в лужу, смывать с себя то, что всё-таки на него попало. – И кровищи не в пример меньше.

Ричард тем временем очумело крутил головой.

– И вот на кой ляд надо было так поступать? Мистер Салех, я вас сдам в дом для душевнобольных, – в голосе Гринривера звучала усталость.

– Ага, обязательно! – Рей гоготнул. – Они тогда будут мне выдавать бедолаг, чтобы я их убивал для поднятия настроения. Тебе, кстати, тоже, – добавил Салех, подумав. – Помнится, при дворце тебе хотели поставлять шлюх, не?

– Серьёзно? – удивился Илая, стирая воду с тела ладонями.

– Ага, прям в меню была позиция. Мажордома восхитила коллекция нашего графёныша.

– Что за коллекция? – Илая обнаружил рядом с телегой большую корзину с фруктами и принялся в ней рыться.

– Неважно! – поспешно ответил Ричард, оборачивая вокруг бёдер повязку. – О боги, где бы тут достать нормальную одежду?

– Да, Ричард, где бы нам достать нормальную одежду? – язвительно передразнил Рей. – Боги разве что дадут прочную кожу. На ногах. Кстати! Как насчёт натурных испытаний? Надо же знать, насколько прочны теперь у тебя нижние конечности?

– Мистер Салех, пожалуйста, уймите свои людоедские наклонности, – устало протянул Гринривер, присоединяясь к разбору корзин с едой.

– Или что? – уточнил Рей с вызовом.

– Я просто по-человечески прошу.

– Ну, раз по-человечески, тогда ладно, – миролюбиво ответил громила. Его внимание привлекло завёрнутое в листья мясо.

– Кстати, я давно хотел узнать… Понимаю, что дело, в общем-то, не моё, но… – Рей поощрительно улыбнулся репортёру, и тот принялся очень тщательно подбирать слова, вытирая вспотевшие ладони пучком мочала. – Ну, я… знавал сумасшедших. Всяких. Почему вы постоянно убиваете нанимателя? Вы ведь ни разу не псих. Вот…

– А всё просто, – безмятежно отмахнулся бывший лейтенант. – У нас проблема: из-за постоянных перерождений Ричарда он физически не развивается. И не растёт. Он крепок, вынослив, но не более. Приходится делать упор на другое. Он способен драться даже тогда, когда другой человек лежит и тихо помирает. Вот и тренирую его при каждом удобном случае.

Глава 11

Поселение народа Унара-Макута находилось на берегу широкой реки. Где именно находилась река, понять было решительно невозможно. Секстант геройски погиб при взрыве вулкана. Вместе с хронометром, кстати. А карта сгнила ещё в первый день.

Жили туземцы в небольших круглых домах, сделанных из глины и крытых громадными листьями местных пальм.

Между домами бродили небольшие пёстрые куры. На берегу реки лежали долблёные лодочки. Шалашами стояли остроги, ветерок полоскал сети, натянутые между деревьями для просушки и починки.

Селение навевало похоронное настроение. Аборигены медленно ковыляли от одного дома к другому, стараясь выполнять хотя бы повседневную работу. От этих стараний хотелось то ли выть на ещё не взошедшую луну, то ли бежать до горизонта и затем. Периодически несчастные плюхались наземь, подолгу отдыхая и восстанавливая силы. Те, кто ещё держался на ногах, поили соплеменников из тыквенных калебасов. В большом котле женщины варили мясо, принесённое гостями. Хуже всех выглядели дети, которые страдали от болезни сильнее взрослых. Язвы покрывали худенькие тела с ног до головы.

Караван встал лагерем чуть выше по реке. Путники подавленно молчали.

Женщины ушли в деревню раздавать муравьёв. Те, кто съедал подношение, оживали и что-то благодарно говорили.

– Кажется, Херля абсолютно уверен в нашем успехе, – Рей опустился у костра, вытягивая ногу. – Хотя я бы сжёг тут всё, чтобы зараза не пошла дальше.

– И детей? – уточнил Ричард, глядя в костёр остекленевшим взглядом.

– Я стоял кордоном в чумных провинциях. Один ребёнок может заразить сотни человек, – ответил бывший лейтенант очень неприятным тоном.

– Как хорошо, что это не чума! – поторопился сменить тему репортёр. – Я не заметил трупов!

– То есть? Вы хотите сказать, что ещё никто не умер? – Гринривер, который вообще старался не смотреть в сторону больных туземцев, заметно оживился.

– Ага, то есть я хотел сказать, что я не увидел трупов, но, наверно, надо расспросить нашего проводника… Я мигом! – и репортёр ускакал в темноту.

– Что-то раньше я не замечал в тебе особого человеколюбия. Ричард Гринривер жалеет туземных детишек? – пробасил громила, когда шаги Илаи стихли.

– Не мелите чепухи! Во всей империи сотни детей умирают ежедневно, – молодой человек дёрнул щекой. – В глухих деревнях можно легко купить ребёнка нужного возраста и пола. А если приплатить, то о его судьбе никто не будет справляться, – Ричард встретился взглядом с Салехом и поспешно отвёл глаза. – Но мы работаем над этим! Прогресс шагает по планете, глупо это отрицать. Например, за использование детей в ритуалах полагается срок, и немалый. Смерть разумного перестала быть необходимостью, те же скотобойни производят уйму некроэнергии, и её научились собирать довольно давно. Уже нет нужды пытать преступников, чтобы заряжать артефакты. В конце концов, от той же чумы уже есть вакцина!

– Звучит как верх лицемерия. Раньше детишек убивали из необходимости и постоянно, а сейчас изредка и ради удовольствия? Торжество прогресса, не иначе! – Рей саркастически хмыкнул, потянулся к костру и стал помешивать содержимое котелка.

– Это правда нашей жизни. Заделались в гуманисты? – огрызнулся графёныш.

– Я, в отличие от некоторых, не изображаю вселенскую скорбь за ситуацию, которая меня не касается, в которой я не виноват и на которую я не могу повлиять, – спокойно ответил громила. – Раз это не жалость, тогда что? Пострадала твоя слава вершителя судеб?

– Объяснитесь, мистер Салех! – пальцы Ричарда так стиснули ветку, что даже в неровном свете костра стало видно, насколько побелели костяшки.

– Я вот гадаю – чего ты страдаешь? Раз дело не в людях, значит, тебя огорчает собственное бессилие. Ты ведь даже не знаешь, как подступиться к задаче. Потому и ходишь, как мешком ударенный. Великий и ужасный Ричард не может вылечить понос у дикарей на краю света. Позор Могучей падле! – в голосе Рея звучала издёвка.

– А если и так, то вам с того какая печаль? – кажется, Гринривер и сам не мог понять, что с ним происходит. Точнее, ответ-то он знал, но он ему не нравился.

– Жалко смотришься, – честно ответил инвалид и принялся накладывать кашу в тарелку.

– Джентльмены! Я был прав, от болезни ещё никто не умер! Она омерзительная, но не смертельная! – голос Илаи раздался из темноты. Следом показался и сам репортёр. За ним шел Херля.

– Я тут всё расспросил и ещё позвал мистера Херлю, чтобы он сам мог все рассказать.

История с народом Унара-Макута вышла следующая. С полгода назад туземцы, живущие под покровительством Великого Э, стали покрываться опухолями. Опухоли росли не только на телах, но и где-то внутри. Пара стариков умерла в мучениях. Заболевших лечили. Разумеется, с местными особенностями. Шаман племени накидался грибков и станцевал целебный танец, опухоли уменьшились. Но не прошли целиком. Через какое-то время процедуру пришлось повторить, эффект оказался слабее. В итоге шаман был вынужден лопать грибы и плясать каждую неделю, отлёживаться по три дня – и снова плясать. Через три месяца такой жизни, прямо во время танца шаман растаял в воздухе, слившись с Великим Э, а очередная целебная волна прошла по деревне, выгнав болезнь «наружу». После чего бог перестал отвечать на любые запросы. Сила его стала иссякать, вернулись кровососущие насекомые, в водах появились большие змеи. Рыбаков они пока не трогали, но…

Отчаявшиеся аборигены, у которых сломался бог, обратились к народу Ахаджара с просьбой о помощи. И вот народ Ахаджара прислал двух бледнолицых героев, которые должны всех спасти. Также Ахаджара прислал целебных муравьёв, которые должны помочь болящим дожить до свершения подвига. А небольшой отряд охотников – решить вопрос с продовольствием. Ну, и со змеями, если героям будет недосуг.

А что вообще случилось полгода назад? Так это… обвал в горах. Вон в тех, что виднеются на горизонте.

– Великий О травит народ Унара-Макута и присылает спасителей, чтобы переманить паству. Видимо, сожрали не только матроса-матерщинника, – прокомментировал историю Ричард. – Надо бы посмотреть, кого добрые туземцы схарчили из наших дипломатов. Хотя схема не особо хитрая… Этому Великому О у наших политиков надо годик-другой поработать, на побегушках. А то силы у него много, да вот мозгами, бедолага, не вышел…

Глава 12

Деревня у реки праздновала. Подгнившие жители были густо увешаны цветами. Ослабевшие руки стучали в барабаны. По всей деревне горели костры, на которых жарилось и коптилось мясо.

Рей и Илая недоумённо оглядывались и рассматривали уложенного в гору цветов Гринривера, который был мертвецки пьян.

– И что тут произошло? – удивлённо произнёс Рей. У него в голове никак не соотносились Ричард и праздник. Ричард и общий плач – запросто. Ричард и погребальные костры – сколько угодно. Даже просто Ричард в пустой деревне – и то реальнее.

Местные жители тут же втянули прибывших в танец, состоявший из хлопков и притопов на месте.

– Могучее падла соверши большой охота! – разъяснил ситуацию Херля.

– Да? И с чего бы это? – Салех всё меньше понимал в происходящем.

– Могучий падла скучай, и его учи ловить рыба острога. А потом приходи большое крокодила, а потом ещё больше гиппопотама, а потом совсем большой речное змеюка! – Херля произносил это с такой гордостью, словно он сам устроил геноцид речных обитателей. – Могучая падла такое могучий! Голый рука всех дави! Мой больше не бей Могучий падла, – добавил он вполголоса. – Моя не думай, что Могучий падла такое могучая.

Тут Рей сообразил, что Херля ни разу не видел, как работает второй атрибут Ричарда.

– А можно мне гиппопотама и речную змею? – голос Илаи был предельно заинтригованным. – Я их ещё не пробовал!

– Пойдём, Великая колдуна! Будем жри от пуза! – Херля и Илая устремились к празднующим.

А оставшийся в одиночестве Рей подошёл к Ричарду, склонился над ним и почти запустил острые когти тому под ребро.

Гринривер распахнул глаза, и Рей левой рукой зажал нанимателю рот. В результате громкий вопль обернулся тихим стоном. Руки, закинутые за голову, оказались пришпилены к земле протезом.

– Ты, твоё графейшество, чего творишь? Твоя задача какой была? Щас я тебе рот освобожу, и ты очень тихо и очень внятно ответишь, – на редкость зло прорычал Салех.

Рука покинула зажатый рот.

– Жить с местными жителями, пить их воду, есть их еду. А что вы… – ладонь снова заткнула графёнышу рот.

– И чего же тебя, падла белобрысая, на подвиги потянуло? Или ты решил в этих краях до конца времён сидеть? Рыбку ловить да гниющих баб поябывать? Ну? – и дублёная ладонь вновь покинула лицо молодого человека.

– Да с чего вы взяли, что я…

В этот раз ладонь не просто зажала рот, а накрыла лицо целиком и сдавила до боли.

– Ты, урод, свою кожу видел? Ты же сутки назад переродился. Сука, меня от этих джунглей блевать тянет! Это нашему репортёришке тут хорошо – бабы ласковые да жрачка вкусная. Недавно икру лягушачью глотал да причмокивал счастливо. Задрали вы меня оба, долбоящеры! – с последней фразой Рей сделал неуловимое движение обеими руками, словно хлопал в ладоши. Только между ладонями оказалась голова Гринривера.

Ричард забился в агонии и затих. Через минуту он поднялся с ложа, трезвый и злой. После чего хватил душехранителя за локоть и потащил за собой, вглубь селения.

– Мистер Салех! Раз вы такой ответственный и заботливый, оставили бы мне хотя бы взрывчатки! Или у вас есть идеи, как мне можно было убить вот это хотя бы без вашей драгоценной винтовки? – и Ричард ткнул пальцем в открывшееся зрелище. – Но насчёт взрывчатки это я пошутил, её бы всё равно не хватило. А вот батарея береговой артиллерии пришлась бы к месту! У вас случайно ни одной не завалялось под набедренной повязкой?

Бывший лейтенант озадаченно уставился на открывшееся зрелище.

– Вот, любуйтесь! Вот эта длинная херабора – крокодил. Вы когда-нибудь видели крокодила весом в пять тонн? Тот, который сожрал меня неделю назад, был мельче раза в два! Я, конечно, могу ошибаться в весе, но тут десять метров этого крокодила без учёта съеденного!

Съедено было весьма заметно. Гринривер продолжал вдохновенно тыкать руками в чудовищные трупы.

– А вот гиппопотам! Я не знаю, на чём он в этой реке так разожрался, но тварь явно планировала отнять у меня крокодила! Не то чтобы он был мне сильно нужен, но я в этой истории выступал аперитивом и просто не успел удрать, меня вынесло на середину реки! – туша гиппопотама была изрядно пожёвана, в ней не хватало куска головы. И гора мяса возвышалась на добрых два человеческих роста. – Как только затих гиппопотам, из воды вынырнуло ЭТО! – Ричард перешёл к следующей туше, которую толком и не смогли вытянуть из реки. – Как можно догадаться, тварь сожрала меня, отобрав то, что не доел гиппопотам.

– Это ведь речной дракон? – оторопело проговорил Рей.

– Вам лучше знать. Для меня это блядская змея, которая начала меня жевать, когда меня уже жевали! Ощущения, я вам скажу, непередаваемые! Всем рекомендую, очень расширяет жизненный опыт! – Ричард не то рычал, не то рыдал.

– Да меня как бы тоже того… – Рей топнул протезом по земле. Он пребывал в смущении.

– Господа, этот дракон удивительно вкусный! Угощайтесь! Напоминает свежевыловленного океанического лосося! – весело прокричал Илая. Он жевал кусок сырого мяса, весь перемазанный кровью.

– Мистер Салех, вы ничего мне не хотите сказать? – в голосе Ричарда звучал металл.

– Ети его конём, какие же они здоровые… – Рей всё ещё пребывал в шоке от открывшегося зрелища.

– А ещё что-нибудь? Ну? – молодой аристократ давил компаньона взглядом.

– Ах да… Это этот, как его? Форс-мажор! Самый натуральный несчастный случай. Я тебя извиняю, Ричард. Действительно, с каждым могло случиться, – Рей шумно сглотнул. В животе заурчало, и он отправился к месту пиршества.

Ричард впечатал ладонь себе в лицо.

– Потрошки! Свежие потрошки! – попугай опустился на плечо репортёра, выпрашивая у того мясо.

⁂

В сторону обвала дипломаты выдвинулись на следующий день. Впереди всех угрюмо топал Гринривер, остервенело истребляя всю встречаемую агрессивную живность. За ним шагал Херля, охотно поддерживая Ричарда огнём из картечницы. Затем шлёпал Илая, который пробовал на вкус всё, что не разнесло на лохмотья и что вообще можно было хоть как-то жевать. Незнакомые фрукты, мясистые стебли растений, ошмётки убитых животных и не успевших сбежать насекомых. Замыкал шествие Рей, иногда постреливая в тех, до кого не дошло в авангарде и кто заходил с тыла. После короткого скандала ему пришлось дать обещание отказаться от спиртного, так как он пару раз едва не прошляпил нападение зверей, которые становились всё более агрессивными.

Глава 13

Рей Салех хотел убить Ричарда Гринривера. Он неплохо изучил способности компаньона, и ему было вполне по силам сделать то, что не удалось высшему демону и немалому количеству людей, что вполне могли наполнить средних размеров кладбище.

Ричард Гринривер хотел убить Рея Салеха. Не то, чтобы у него были на это хоть какие-то шансы. Но если вы бессмертны и убивали тех, кто носит прозвище «Палач армий», это делает вас самоуверенным.

От моментальной драки насмерть компаньонов удерживал тот факт, что вставшая перед ними проблема взаимным убийством не решится.

Илая Эджин хотел убить и Ричарда Гринривера, и Рея Салеха. А ещё своего попугая. И себя. И от немедленного смертоубийства его удерживало лишь то, что он не мог определиться, с кого начать. Да и самочувствие оставляло желать очень много лучшего. К божественному желудку прилагалась божественная же печень. Да, репортёр мог выпить много спиртного. Намного больше, чем бессмертный Ричард и частично мутировавший Рей. Хоть поодиночке, хоть вместе, хоть перемноженные. Но главная засада состояла в том, что божественный желудок, способный переварить рельсу со шпалой, и печень, которой нипочём любой объём алкоголя, наутро в сумме давали поистине божественное похмелье.

И потому, когда Илая вышел на порог дома, где Ричард и Рей поливали друг друга проклятиями, вид он имел такой, что все присутствующие разом заткнулись.

Репортёр бросил тяжёлый взгляд налитых кровью глаз на застывших в ступоре компаньонов. Салех рефлекторно встал по стойке «смирно». Чуть погодя Гринривер повторил манёвр приятеля.

Повисло совсем уж неприятное молчание. И даже дети перестали гомонить.

– Так! – припечатал Илая; голос его был сиплым и вкрадчивым. – Вы двое, – палец с грязным ногтем поочерёдно ткнул в молодых людей. – Семей не имеете, о детях не позаботитесь, хорошему не научите!

Оба компаньона, не покидая стойки «смирно», энергично закивали.

– Ты! – палец уткнулся в Херлю, отчего тот повторил позу графёныша и лейтенанта, явно сообразив, что так будет безопаснее всего. – Женат, дети есть, охотник хороший! Прокормишь!

Абориген вытянулся струной, выпучил глаза и тоже закивал. Голые компаньоны озадаченно переглянулись.

– Значит, так! Я этих людей спас, я и решаю, что делать с подарком! Всем всё ясно?! Херля, дарю детей тебе! Ты – самый достойный! Свободен! И детей забери, пусть пока по домам посидят. Будем уходить – захватишь.

Глазами Илае крутить было больно, и потому взгляд на спутников он перевёл жутковато, по-змеиному повернув к ним голову.

– Теперь вы! Нахуй отсюда, оба! Ещё раз меня разбудите – сожру! – последние слова Илая уже прорычал.

– Но… – хотел было возразить Ричард.

Больше ничего он возражать не захотел, так как поймал взгляд репортёра. Собственное бессмертие в данный момент показалось графёнышу чем-то не значительнее вчерашнего комариного чиха.

Илая некоторое время сверлил Ричарда глазами. Затем согнулся – и его вырвало. Буро-зелёная субстанция моментально растворила траву и загорелась. Повалил дым, феноменально вонючий и едкий.

Эджин утёр губы, подхватил стоящую рядом со входом тыкву с водой, опустошил её с, икнул, довольно рыгнул и убыл в дом.

Участники представления боялись дышать и зачарованно смотрели на горящий песок.

– Могучая колдуна такое могучая! – восхищённо просипел Херля, хозяйским взглядом оглядывая детей.

– Это на него чего нашло? – поинтересовался Ричард шёпотом, старясь незаметно вытереть о бедра вспотевшие ладони.

– Не знаю, но он меня пугает, – таким же шёпотом ответил Рей.

– И что делать будем? – Ричард облегчённо выдохнул. Херля занялся учётом подарочных детей, и ему явно было ни до кого больше.

– Как что? Пойдём, куда послали. Там ещё не всего крокодила сожрали, – Рей махнул рукой куда-то в сторону. Направление позволяло оказаться подальше от детей и от дома, где спал Илая.

До самого вечера компаньоны прятались, отъедались и прихлёбывали спиртное, генерируемое Реем.

Вечером их отловил Херля, для участия в очередном массовом мероприятии.

Компанию ему составлял Илая, пребывающий в удивительно умиротворённом настроении.

– Похмелили? – осторожно поинтересовался Рей.

– А? Нет, женщины… – голос репортёра был мечтателен.

– Ричард, а давай его поколотим?

– Не советую, – тем же расслабленным голосом ответил Эджин. Попугай на шляпе проскрежетал нечто на местном наречии. Нечто, в чём наверняка содержалась большая мудрость. Вроде той, что спорить с репортёром будет только полный болван. Не говоря уж про попытку его побить.

Ричард потряс головой и настороженно оглядел спутника. Снаружи вроде не видать, но что-то с Эджином эти джунгли явно делали. Что-то непонятное и пугающее.

Тем временем на площади в центре селения происходило интересное. Херля поднялся на небольшой помост и говорил речь на местном щёлкающем языке. Ему что-то отвечали. В какой-то момент поднялся гомон, и абориген проорал что-то гортанное, указывая рукой на дипломатов.

В воздухе закружились светлячки, по земле заплясали тени. Илая топнул ногой, и тени схлынули, снова став нормальными. Светлячки закружились быстрее, став ярче. Хоровод света ускорялся, Херля вопил, закатив глаза…

Неожиданно всё прекратилось.

Туземцы загомонили и стали расходиться.

– Радостя! Великий Э теперя часть Великий О! – обрадовал всех Херля, сойдя с постамента.

– Э-э-э-э… – задумчиво протянул Ричард.

– Сердца Великий Э в его людишка! Но людишка мала-мала. Болячка порази сердца Великий Э, но могучее героя лечи Великий Э во славу Великий О! А потом народа Унара-Макута дари героя детишку. В детишки тоже сила Великий Э, а героя дари её моя, а меня часть сила Великий О! Мой предлагай народе Унара-Макута делай-ходи народу Великий О! Но она долго думай и много спорить. Тогда я предлагай Великий Э стать часть Великий О, и Великий Э согласи!