Сильный Духом 2: Долой оковы

Глава 1. Где Илюха делает вид, что смирился.

Викинг, стоящий на палубе передо мной, здоровый и крепкий, как вставший на задние лапы племенной бычок. Он угрожающе сверлит меня своими глазенками. Зовут его Снор. И каждый раз, раскрывая свою пасть, он забрызгивает мое лицо и грудь слюнями.

Но это меньшая из моих бед.

– Ну что, Красавчик, подыхать не надоело? – спрашивает Снор, в очередной раз орошая меня своими слюнями.

Красавчиком называют меня. За внешность, оставшуюся после многочисленных побоев: разбитые в мясо губы, свернутый нос, заплывшие фингалами глаза и залитое кровью лицо.

Еще называют Борзым. За проявленный характер. За попытки убийства своих пленителей, за оскорбления в их адрес.

Иногда зовут Смертником. За мои многочисленные смерти из-за этой самой борзоты и непослушания. И смерть это не всегда случалась от побоев или холодного оружия. Но и от киля корабля, на котором мы плывем. Любят викинги так развлекаться. Привяжут к рукам и ногам по канату, бросят в воду и протягивают тебя под килем. Им весело. Мне не очень.

– Чего молчишь, раб? Язык проглотил? – сказав это, викинг ухмыляется. – Или мало били? Так мы это исправим.

И очередной раз пробивает своим кулачищем мне по почкам. Ну, а я ответить ему ничем не могу. Только терпеть боль и продолжать с ненавистью прожигать его взглядом.

Мои руки заведены за спину, обнимают мачту кнорра (вроде так мои пленители назвали это деревянное судно) и крепко связаны. Ноги тоже примотаны к мачте. Так и стою «солдатиком». А меня бьют.

Отвязывать боятся. После последнего случая я одного из бойцов Снора убил и троих серьезно ранил.

– Ну, так как? – после очередного удара спрашивает здоровяк. – Снова до смерти забить, или все же будешь слушаться и пойдешь на весла?

Ему, как погляжу, все это уже самому надоело. Да и мне, если честно, тоже. Еще, викингу важно поставить раба на место. И заставить слушаться.

Сейчас, когда ветер обдувает мое голое тело, а брызги от ударов весел о волны реки освежают и немного смывают с меня слюни викинга, думается легче. Голова, отбитая ни один раз, проясняется.

Скрип деревянной палубы и плеск за бортом успокаивают. Заросшие кустарником, деревьями и прочей зеленью берега умиротворяют.

Чего я добьюсь очередной смертью?

Того, что снова возрожусь на этой палубе, так как я теперь раб. А раб воскресает в том месте, которое установит хозяин раба, или (если не будет этого места) рядом с хозяином.

А процесс, когда меня калечат в назидание другим рабам, а потом убивают, у меня уже в печенке сидит. Причем, уже ни раз отбитой.

Но и смириться со своей участью я не могу.

С другой стороны…

Чего от меня добивался старый варяг и ведун Хрумвар?

Того, чтобы я тренировался. Усиливал себя.

А я сам этого хочу?

Конечно!

И раз я не могу пока попасть к друзьям, которые, наверное, меня давно обыскались, то займусь полезным делом.

А там, глядишь, бдительность экипажа судна усыпится. И я найду способ сбежать. Но лучше, конечно, сначала отправить на тот свет всю команду кнорра. Особенно, Снора. И в обязательном порядке торговца Лустера, что и является моим хозяином. А также хозяином этого судна и начальником головорезов, которые меня поймали.

– На весла, – хриплю я, шевеля разбитыми губами.

– Ха-ха-ха! – веселится викинг. – Сдался, наконец!

Я прямо чувствую, как он выдыхает от облегчения.

– И чего только строптивился? – недовольно бросает Лустер, упитанный, низкий, но довольно крепкий с виду мужичек с хитрыми глазами. – Зря время на тебя тратили.

– Только не глупи, – советует мне Снор, отвязывая от мачты. – Я буду за тобой поглядывать.

Да, да. Я тоже тебя не люблю.

Аж затылком чувствую его взгляд. Ну, да. Я ж, помимо остальных моих проделок, тебя мордой об палубу приложил. И на глазах всей команды успел отвесить смачный пинок. А Снор тут среди бойцов на этом судне, вроде как, самый главный. Что-то типа десятника. Под его командой около пятнадцати бойцов. Еще около пятерки воинов и различная прислуга с помощниками подчиняются напрямую Лустеру. Как и сам Снор.

Чувствую, викинг не просто будет за мной поглядывать. А приложит все усилия, чтобы плавание на этом судне мне запомнилось навсегда.

И, похоже, я оказываюсь прав.

– Один сядешь за весло, – хмыкая, Снор подталкивает меня к одной из лавок для гребцов. И обращается к двум другим рабам, что ворочают в данный момент весло. – Место освободили! Быстро!

Эти двое тут же подскакивают. Лустер их сразу занимает другой работой.

А я усаживаюсь за освободившуюся лавку. Хватаю весло.

Блин, тяжелое какое! Задолбаюсь им ворочать.

Но ничего. На тренировках у Хрумвара мне тяжелее приходилось.

– Снор, может все-таки ему кого-нибудь подсадить, – встревает один из воинов. – Парень молодой совсем. Неопытный. Уровень, вон, низкий какой. Он же только задерживать будет.

– Не будет! – огрызается здоровяк. И командует другому воину. – Хрут, бей парня кнутом сразу, как только тот будет отставать от темпа остальных гребцов.

– Так мне придется без остановки его лупить, – весело сообщает тот. Высокий и крепкий бородатый мужик в кожаной безрукавке. За широким поясом заткнут большой нож и боевой топор. В руке зажат хлыст, которым он иногда «поторапливает» гребцов. – Быстро истечет кровью и сдохнет.

– Сдохнет – воскреснет, – отвечает ему Снор. – И снова сядет на лавку грести. Или ты, Хрут, боишься, что устанешь?

– От такого точно не устану! – ржет бородач. И уже, видимо, мне: – Давай! Греби уже!

За спиной раздается свист рассекаемого воздуха.

А затем…

Хлысть!

Плеть оставляет кровавый, обжигающий кожу и мышцы, след на моей обнаженной спине.

«Суки! – про себя рычу я и со всей силы наваливаюсь на весло. – Давайте, веселитесь, пока имеется такая возможность.»

Когда весло опускается в воду, толкать его становится намного тяжелее. Но я справляюсь. Рывок, что заставляет мышцы скрипеть не хуже, чем палуба кнорра, и вот деревянная лопасть уже поднимается из воды для нового оборота.

Глава 2. О боевых действиях и смене статуса.

На поляну меж деревьев и кустов протискиваются около трех десятков ребят, вооруженных кто чем. Броня у них тоже разная. У кого-то легкие кожанки, у кого-то и добротные кольчуги. Но из-за хаотичной солянки, вся толпа кажется разбойничьим сбродом. Кем, по моему мнению, она и является.

Сброд не сброд, а ведет он себя нагло и уверенно, несмотря на то, что викингов и других наемников Лустера немногим меньше. Скорее всего, за кустами и деревьями еще кто-то прячется.

Мои пленители вскакивают со своих мест, выхватывают оружие и выстраиваются в некое боевое построение. Те воины, что остались на борту кнорра, поднимают луки и готовятся стрелять из них.

– Да чего вы так дергаетесь? – усмехается один из гостей с арбалетом в руках. – Словно на вас разбойники напали.

Раздается дружный смех. Он исходит не только от людей, окруживших поляну, но и от кустов и деревьев. Значит, я прав. Там тоже прячется какое-то количество недружелюбно настроенных личностей.

– Подойди ближе, полукровка! – рявкает Снор, взмахивая боевой секирой. – Я тебе твою улыбку шире сделаю!

– Погоди, Снор, – останавливает викинга Лустер. И обращается к разбойникам, выдавливая из себя дружелюбие. – Ну, раз вы не разбойники, то мы можем с вами все обсудить и договориться…

А до меня только сейчас доходит смысл сказанного Снором обращения – полукровка. Ведь, говоривший гость является полуэльфом.

А сразу то и не поймешь. Обычный худощавый и жилистый мужик с узким скуластым лицом бандитской наружности. Щеку от уха до шеи рассекает шрам. Башка полностью лысая, аж блестит. Смуглая кожа слегка отдает серо-синим оттенком. А верхние кончики ушей немного заострены. И, я так понимаю, это темный полуэльф.

– Ха-ха! – смеется полукровка. – Конечно, договоримся! Грог, что скажешь?

– Еще как договоримся! – отвечает другой гость, крупнее и солиднее с виду. Он является представителем другой расы, с которой мне до этого уже приходилось встречаться. Полуорк. – Пусть те, что на корабле, опускают луки и сходят на берег. Еще уплывут с перепугу, вас бросят. А не хотелось бы. Мне нравится этот кораблик. С детства мечтал о таком. Как думаешь, Шейл, сегодня исполнится моя детская мечта?

И полуорк обнажает зубы в улыбке.

– Еще как! – радостно отвечает полуэльф. – Сейчас вот эти все добрые дяденьки оружие сложат, и произнесут торжественную речь, что рады преподнести тебе такой подарок!

– Хрен ты угадал, лысый ушан! – гневается Снор.

Но не порывается напасть. Держится в строю, где его прикрывают щиты напарников.

– Охо-хо! – хохочет Грог и обращается к полуэльфу. – Ты смотри, Шейл, они перед тем как подарить корабль, еще и развлечь нас хотят! Говорят, давайте, молодцы, сделайте в нас много дырочек!

– Это мы с радостью! – усмехается Шейл, спуская тетиву.

Воин с луком на борту кнорра, получает арбалетным болтом в глаз.

Видимо, цель разбойников действительно захватить корабль. И они не хотят его упустить.

Снор, на миг сменивший оружие, бросает в Шейла небольшой топорик. Но тот успевает пригнуться, и подарок в грудь получает, выбегающий из кустов, разбойник. Следом в щит Снора втыкается пара стрел и болтов, а, вернувшаяся взамен метательного топорика, боевая секира викинга врубается в плечо ближайшего противника.

Полуорк же, чуть в стороне, с разбегу щитом вперед опрокидывает сразу пару бойцов из команды Лустера. А его меч со звоном отбивает удар одного из викингов.

Сам торговец за это время успевает убить одного и ранить другого разбойника.

Стрелы летят с обеих сторон. Но от разбойников гуще. Парочка пролетает прямо над моей головой. Несмотря на численный перевес, сохраняется некое равновесие. Похоже, экипировка и качество бойцов моих пленителей выше. Что меня не очень радует. Видимо, банда, напавшая на нас, немного просчиталась: недооценили противника, либо были о себе слишком высокого мнения.

– Смурл, Токс! – отвлекается от боя Лустер. – Даю вам возможность скостить сумму выкупа. А если проявите себя в бою, может и вовсе у себя в отряде оставлю.

Обращается он к паре рабов, что всегда без нареканий и четко выполняли все поручения пленителей. Я заметил, что к ним и изначально отношение было немного другое. И они внешне не очень похожи на местных из фракции – славянские дикари.

Смурл и Токс с радостью принимают приглашение. Один из слуг Лустера отвлекается от стрельбы из лука и снимает с них путы. Затем, вручает по тесаку, напоминающему короткий меч. Парочка резво бросается в бой с разбойниками. Правда, Токс тут же получает ранение в плечо и двигается уже не так бодро.

– Дайте мне оружие! – восклицает парень, что ночью восхвалял судьбу гладиаторов. – Я буду тоже биться! В награду отдадите меня в гладиаторскую школу!

– Этого тоже освободи! – бросает через плечо своему слуге Лустер.

Если еще и рабы будут с разбойниками сражаться, то викинги с командой торговца довольно легко отобьются. И потерь будет не так много. Меня такой поворот событий не устраивает. Чем больше умрет моих пленителей, тем легче будет потом сбежать. А лучше, если они вообще это сражение проиграют.

– И меня освободи! – одергиваю слугу Лустера, что распутывает возможно будущего бойца арены. Видя, что тот не очень меня слушает, добавляю: – Я тоже в гладиаторы хочу!

– Рехнулся что ли? – раздается голос одного из рабов за спиной. – Болвана наслушался?

– Молодец, Красавчик! – восклицает «болван». – Правильное решение! Может даже в одну школу попадем!

Слуга оборачивается за советом к Лустеру, но на того наседает сразу пара разбойников и ему не до разговоров.

– Быстрее! – тороплю нерешительного. – Нужно Лустера выручать!

Хотя, чего его выручать? Он бьется довольно уверенно. И, вообще, количество разбойников довольно быстро сокращается.

Но слуга, видимо, находится в состоянии легкой паники и поэтому поддается моим уговорам. Освободив мне ноги, а затем и руки, вручает такой же тесак, как и остальным.

Глава 3. Ценные рабы.

– А то что?! – вперед выходит один из рабов. Игрок. Молодой парень под ником Викула Лютый. – Убьешь? Так мы после смерти и так рядом с хозяином окажемся.

– Обратно к Лустеру я точно попадать не хочу. Он сначала себя выкупит и Снора. Потом нас. А Снор перед нашей дальнейшей перепродажей оторвется на бунтовщиках по полной! – заявляет еще один из команды гребцов на кнорре. Местный. Он отличается густой бородищей. – По мне лучше сдохнуть, чем рабом быть!

И прыгает на Шейла. Арбалет в руках полуэльфа щелкает, и болт пробивает бородачу брюхо. Но тот дотягивается до стрелкового оружия и, крепко вцепившись в него руками, кричит:

– Бегите!

В отличие от игроков, нпс просто умрет и не возродится возле хозяина.

Викула Лютый тут же взмахивает своим тесаком, метя в одного из сопровождающих Шейла и Грога. Попадает или нет – не вижу. В это время мой клинок рубит арбалет другого сопровождающего. А нога толкает в живот, видимо, не ожидавшего от нас сопротивления, полуорка.

Остальные наши братья по несчастью уже разворачиваются и устремляются в ближайшие густые заросли.

Понимая, что другого шанса не будет, повторяю их маневр. Попытка спасти бородатого мужика обречена на провал. Каждая секунда дорога. Он и так почти мертв.

Сзади раздаются гневные крики. А разбойники, оставшиеся на борту кнорра, уже натягивают луки.

Мимо со свистом пролетает стрела и тонет в листве ближайшего куста. Я следом прорываюсь через эту растительность и резко ухожу в сторону. Потом, еще раз меняю направление.

Банг!

Воткнувшаяся в ствол рядом с моей головой стрела гудит от вибрации. Мимо вжикает еще одна!

– Не дайте им уйти! – раздается голос Шейла.

– Шейл! Сюда плывет какое-то судно! – доносится голос со стороны кнорра. – О, еще одно!

На что полукровка выдает какое-то заковыристое ругательство. Надеюсь, чужие корабли отвлекут разбойников от погони за нами.

Я уже среди густо растущих деревьев и пышного кустарника. Бегу пригнувшись. Постоянно петляю. Мимо проносятся ветки и стволы. Перепрыгиваю яму, подныриваю и проскальзываю под поваленным стволом.

Теперь меня никто не догонит. Лес – моя стихия. Вот только встает вопрос: что мне делать одному?

Можно, например, пройти подальше и вернуться к руслу реки. Затем, топая вдоль нее, возвращаться в славянские земли. Правда, пока плыли, кнорр несколько раз менял курс, сворачивал с притоков, попадал в мелкие озера, а оттуда снова в реку. Весь маршрут я не запомнил. Сначала был в бессознательном состоянии. Потом меня долго и упорно били из-за моего поведения, или убивали.

Но, главное – примерное направление мне известно. А там как-нибудь разберусь.

Да, путь долог. Но я, все равно, рано или поздно смогу добраться до родных земель.

Еще можно собраться в группу с другими беглыми рабами. Помочь им, и уже вместе искать путь домой. Возможно, кто-то из них лучше запомнил дорогу или еще какие ориентиры знает. В этом случае дорога в родные края окажется более быстрой.

Задумавшись над этим, замедляюсь и чуть меняю курс. Голоса со стороны берега к этому моменту затихают. Похоже, беглых рабов больше не преследуют. Возможно, смогли кого-то поймать. А на остальных решили забить из-за другого судна на реке.

Через некоторое время, мой слух улавливает шорохи. Аккуратно продвигаясь к их источнику, натыкаюсь на бывших коллег по работе с веслами.

– О, Красавчик! – узнает меня рыжий парень. Волосы его почти такие же яркие, как у Рогдая, но внешность иная: сам поджарый, жилистый, а лицо скуластое. И сам он явно старше моего друга. Местный. – Давай к нам!

Их оказывается четверо. Трое местных и один пришлый, то есть игрок – Викула Лютый. Он помогает заматывать плечо раненому.

Когда я подхожу к ребятам, рыжий спрыгивает с дерева, с которого, видимо, осматривал окрестности на наличие врагов.

– Я Рулав, – представляется он, протягивая предплечье для приветствия.

– Илюха, – называю свое имя и закрепляю знакомство, сцепившись руками.

– Стоян, – еще один местный и также протягивает руку.

– Хотен, – не поднимаясь с травы, куда его усадили, представляется раненый.

– Викула, – усмехается игрок.

В принципе, он мог и не представляться, зная, что мне видно его имя над головой. Но решил не отходить от традиции и не рушить атмосферу.

– Кто знает, путь обратно в наши земли? – первое, чем интересуюсь я.

– Я знаю, – проговаривает Хотен, – Торговать раньше по этим рекам ходил. До недавнего, пока не нарвался на этих…

Кто «эти» и так понятно – никто не переспрашивает.

– Нужно еще немного в лес углубиться, – берет слово Рулав, – После, тройку поприщ пройдем и можно будет сближаться с руслом. Вдоль него и будем идти, только не с самого краю, а так, чтобы с реки нас не видно было.

Рыжий как раз выразил примерно то, о чем я и сам думал.

– К реке мы выйдем уже через пару поприщ, – замечает Хотен и поясняет. – Мы в очень большой излучине. И, если будем следовать прошлому маршруту, то выйдем к противоположной ее стороне.

– Так даже лучше, – Рулав выглядит довольным.

– Как к руслу выйдем, я аккуратно схожу, рыбки наловлю, – мечтательно сообщает Стоян. – Есть охота – сил нет. А эти кормили какой-то бурдой, после которой чрево, что было пустое, такое и осталось.

Я тоже не против нормально поесть. Главное, придумать, как приготовить рыбу.

Когда мы трогаемся в путь, Викула ровняется со мной и тихо спрашивает:

– У меня капсула последней версии с доп питанием и мед обслуживанием, могу и задержаться здесь на подольше. А тебе когда выходить нужно будет?

И что ему ответить?

– Я тоже могу задержаться, – осторожно проговариваю я.

– Ха! Я так и понял, что ты тоже в люксовой лежишь, – усмехается Викула и растягивает губы в широкую улыбку. – Ты не спал, когда я иногда ночью заходил в игру.

Ну, да. Было такое. Все игроки, будь-то из рабов или из команды Лустера и Снора, в определенное время засыпали (выходили из игры), а просыпались (входили) тоже в определенный момент.

Глава 4. Прорыв.

– Окружают, – объявляет Рулав то, до чего я и сам догадываюсь.

– Нужно прорываться к реке! – заявляет Стоян.

– Не стоит. Они так-то от реки и идут, – возражает Хотен. – Если сможем прорваться, выйдем прямиком к остальной команде.

– Зато, если оставшаяся команда на корабле небольшая, есть шанс захватить его и на нем уплыть, – предлагает Викула.

– И далеко мы впятером уплывем? – урезонивает его Хотен. – И раз те, кто нас окружают, заходят с нескольких сторон, значит они приплыли минимум на нескольких кораблях и высадились с разных сторон от излучины. Нас быстро нагонят.

– Предлагаю пока вместе двигаться в сторону от излучины, а как прорвемся, действовать по обстоятельствам. Может, придется разбежаться, чтобы каждый пошел своим путем. Так больше шансов, что кто-то сможет избежать повторного… – свое предложение Рулав резко обрывает.

В этот момент он дергает Стояна на себя. И мимо пролетает стрела, что втыкается в трухлявый пенек рядом со мной.

– Вон они! – раздается из далека мужской крик.

– Уходим! – рявкает Рулав, первым пригибаясь, переходит на бег и сам выбирает направление.

Под гудение еще двух стрел, воткнувшихся в соседние стволы деревьев, мы следуем за рыжим.

– Аа! – хватается за ногу Хотен.

Из его голени торчит оперение стрелы.

Что же ему так не везет?!

– Бегите! – кричит он, когда я и Стоян пытаемся его взять за плечи, чтобы ускорить. – Мне уже точно не уйти!

Он отталкивает нас. И, прихрамывая, разворачивается к преследователям, крепче сжимая в руках тесак.

– Бегите! – потеряет он. – Я их попробую задержать!

– Он прав! – говорит мне Стоян. – Уходим, Красавчик!

И подает мне пример, подрываясь вслед Рулаву и, бегущему за ним, Викуле.

Тоже перехожу на бег. Бросаю последний взгляд на Хотена. А тот уже стоит на коленях и в его плече новая стрела.

Блин! Сначала мне его поступок напомнил сюжет из «Трех мушкетеров», где друзья отставали по одному и сражались с гвардейцами кардинала, задерживая тех. Но теперь то становится ясным, нас перебьют или повяжут намного раньше и, вряд ли, все закончится счастливым финалом.

Но лапки складывать не для меня. Еще побарахтаюсь.

Из-за того, что отвлеклись на Хотена, наша пара отстает. Прямо перед Стояном из кустов выбегает двойка бойцов. Ну, как бойцов?! Эти больше походят не на тех бравых ребят, что были под Снором, а, скорее, на вооруженную прислугу купца.

Стоян отбивает клинок одного. Второго я сбиваю с ног. А мой короткий меч ныряет в подмышку, незащищенную кожаным доспехом тому, кто скрестил меч с моим товарищем. Смертельный удар.

– Беги! – кричу Стояну. – С этим разберусь!

И тот без раздумий слушается.

А почему бы и нет? Он видит, как я ударом ноги отбиваю орудие бойца, поваленного мной на землю. И как заношу уже свое над его телом. К тому же, я пришлый. И моя смерть не окончательна.

Закончив со своим противником, вижу как вслед за Стояном подрывается сразу тройка бойцов. А мне наперерез бежит еще парочка.

– По ногам стреляй! – кричит один из воинов.

Второй направляет мне в ноги арбалет.

Высоко подпрыгиваю на бегу. Ногой отталкиваюсь от ствола дерева, меняя направление, и взмываю немного выше. Болт свистит внизу и в стороне. А кончик моего клинка рассекает рожу арбалетчика. Кувырок, и следующим движением он вспарывает сухожилия над стопой второго бойца.

Ввязываться в дальнейшую с ними схватку не резон. Я вижу подбегающие силуэты более крупной группы противника.

Приходится нырнуть в густые кусты и избежать попадания нескольких стрел.

За зарослью оказывается более низкое место, и я кубарем скатываюсь, прикладываясь телом о выпирающие корни деревьев. Вскочив на ноги, устремляюсь к густому ельнику.

Вжух! Вжух!

Еще две стрелы пролетают рядом со мной.

А я, как только скрываюсь за завесой разлапистых ветвей, меняю направление.

На ходу быстро оцениваю обстановку и выбираю дальнейший маршрут. Пробегаю в тени можжевельника, и снова ныряю через кусты. А после затаиваюсь под густыми ветвями еще одной могучей ели, вокруг которой все поросло кустами малины. Распластавшись на ковре из иголок, замираю.

– Где он?! – слышится не так далеко от меня.

– Вы туда! – раздает кто-то команды. – А вы за мной!

Мимо кустов с малиной пробегает около пятерки людей. Разглядеть их не получается, так как мешает растительность. Вижу мелькание частей тела и фрагментов одежды.

Только шаги удаляются, и я собираюсь бежать дальше, как появляются новые «гости».

– Лидер отстал! – слышу чей-то тяжело дышащий голос.

– Он же маг. Выносливость совсем не качал, все в интеллект кидал, – комментирует другой.

– Хил и Понка тоже, можно сказать, маги, но еще бежать могут, – отвечает первый.

– А нам без выносливости никак, – на этот раз голос женский, – вот и пришлось чуть-чуть, но в нее кинуть.

– Не ждите меня! – раздается крик подальше от меня. – Главное, не упустить рабов! Поймайте этих ублюдков! Или хотя бы примите участие в поимке. Рейтинг тоже хорошо.

Последние слова произносятся тише. И слышно, что человек, их говоривший, пытается отдышаться.

– С какой-то стороны, рейтинг даже важнее, – произносит кто-то совсем рядом со мной. – Погнали!

– Бежим! – его поддерживают.

И несколько человек пробегают мимо того места, где я залег.

А после того, как стихают их голоса и шаги, недалеко показывается еще один силуэт. Этот человек тяжело дышит.

Ага. Это и есть, похоже, тот лидер, что является магом.

Когда фигура проходит мимо, я медленно-медленно поднимаюсь. Стараюсь не издавать звуков. Действую так, как учил старый варяг Хрумвар.

Осторожно, пригибаясь, пробираюсь через малинник. А это довольно сложно сделать так, чтобы его ветви с шипами не зацепились за твою одежду. Правда, из все одежды на мне рабские портки с укороченными штанинами. Считай, бриджи.

Глава 5. Дорога до нового пмж.

Когда прихожу в сознание, мне слышится уже привычный плеск воды и скрип досок.

Ночь. Я снова связан. Связан намного крепче, чем обычно, не сдвинуться. Сижу, привалившись спиной к борту судна, в скрюченной позе. Все тело болит. Но быстро оглядев его, замечаю во многих местах перевязку. Голова моя тоже чем-то обмотана.

Да… Не слабо мне досталось. Но не убили. Как я понял, чтобы получить хорошую награду за беглого раба, нужно его лично доставить. А убийство пришлого отправит того прямиком к рабовладельцу. Докажи потом, что это ты его убил. Вдруг раб сам, так жаждал попасть к своему хозяину, что бросился на твой клинок?

Осматриваюсь. Недалеко, отдельно от меня спят вповалку другие рабы. Спутаны они не так качественно как я. Им даже позволено двигаться в зоне небольшого пятка. Темно и своих знакомых среди этих невольников не узнаю.

Днем тоже не нахожу среди рабов никого из тех, с кем мы прорывались через лес. Может, хоть им удалось свалить?

Меня не привлекают ни к гребле веслом, ни к каким другим видам работ. Так и лежу связанный целый день. Со мной никто не разговаривает. Да, если честно, и не очень охота. Челюсть болит так, что ей шевелить больно.

Борта судна мешают осмотреть то, что происходит за его пределами. Из моего положения видны только макушки деревьев, мимо которых проплываем. Но по разговорам окружающих и другим косвенным признакам, догадываюсь, что спереди и сзади идут еще корабли. Их количество неизвестно.

И если в этот день мне иногда подносят лишь бурдюк с водой, то на следующий, когда челюсть перестает так сильно болеть, один из рабов кормит меня полужидкой тюрей. Причем, не развязывая и под присмотром арбалетчика. Опасаются.

Экипаж судна знает свое дело, потому команды слышу редкие и скудные. Другие рабы тоже не проявляют желание поболтать. Даже, когда они на коротком отдыхе или укладываются на ночь, меж собой не общаются. Мне тоже нечего им сказать.

За пару дней, проведенных на этом корабле, случается скоротечный бой с неизвестным противником. Но что именно произошло, у меня возможности посмотреть нет. Несколько раз судно останавливает ход, и экипаж с кем-то общается.

Еще через день пение птиц заметно меняется. Качка, как и плеск волн, усиливается. Макушки деревьев к этому моменту пропадают из вида. До меня периодически долетает взвесь уже соленых брызг. Солнце безжалостно печет.

К вечеру, когда борта судна начинают защищать мое связанное тело от прожигающих лучей яростного светила, вокруг становится очень шумно. Много громких голосов, крики птиц, похожих на чаек, какой-то гам, многогранный скрип древесины и неясный шум сплетаются в какофонию.

Судно сначала замедлятся. Потом, дернувшись, обо что-то ударяется и полностью останавливает свой ход. Рабов заставляют перетаскивать тюки и другой груз с корабля. А после поднимают на ноги меня. И мне, наконец, предоставляется возможность как следует осмотреться.

Множество кораблей, мостки, разнообразные здания и куча снующих людей. Это однозначно порт. Причем, морской.

Пока я все это разглядываю, мне расслабляют путы на ногах и толкают в спину. Чуть не падаю. Ноги, из-за прибывания большого количества времени в неудобном положении, плохо слушаются. Но все же мне удается устоять.

Когда спускаюсь на пирс, меня там уже встречают.

– Ну, что, ублюдок, попался?! – оскаливается Снор. – Ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю!

Знал бы ты, как мне на все твои угрозы плевать… Но вот говорить вообще нет никакого желания. Не вижу в этом никакого смысла. И жаль, что ни я, но разбойники тебя не прирезали. Скорее всего те, кто нас ловил и до бандитов добрались.

Викинг подходит ко мне вплотную. Замахивается…

– Стой, Снор! – это подает голос Лустер. – Мы с тобой уже все обговаривали. Когда мы его отдадим Манию, он должен быть полностью здоров. Благодаря этому мы выручим солидную сумму. А парень получит столько страданий, сколько не сможешь обеспечить ты.

– Да, ты прав, – с удовольствием и наслаждением протягивает Снор, глядя мне в глаза. – Твоя жизнь, Красавчик, превратится в лютый кошмар.

Рассмеявшись, воин командует:

– Грузите его к нам!

И меня подмышки тащат на другое судно.

Блин, а я то думал, что осточертевшее плавание закончилось…

Меня, по-новому связанным, снова бросают под палубные доски. И так же, как и на предыдущем судне, к гребле и другим работам не допускают. Но на этот раз плавание проходит под постоянными угрозами чертова Снора о том, что меня ждет незавидная судьба. Какая именно не сообщает, обещая сюрприз.

– Ты же, как я погляжу, любишь боль? – как-то сообщает он мне. – Вот и насладишься ей вдоволь. Болью и унижением.

Дня через два мы снова оказываемся в порту. В более шумном.

Видимо, договорились о моей судьбе без моего участия, так как почти сразу меня связанного передают группе довольно крупных и крепких ребят.

Один из них, что одет в достаточно легкие и свободные, но с виду дорогие одежды, хмыкает:

– Вот ты какая, новая игрушка, для наших мальчиков. Что-то мелковата.

И с сомнением смотрит на Лустера. Тот в долгу не остается, сразу отвечает:

– Я с твоим господином уже договорился и объяснил, что из себя представляет этот малец. Поверь, он подходит для вашей школы.

Игрушка? Мелковата? Малец? Школы?

Это для каких целей меня отдают, если я со своим ростом и сложением мелковат? Или они про возраст? А, может, про низкий уровень?

– Не знаю, не знаю, – с сомнением проговаривает незнакомец, когда меня принимают в руки его крепкие и молчаливые сопровождающие.

Под светлой и свободной одеждой одного из них, после прикосновения своим плечом, я ощутил спрятанный там жесткий доспех.

– Надеюсь, он хоть день продержится, – качает головой мужчина в дорогих одеждах. И, уже разворачиваясь, тихо, ни к кому не обращаясь, сокрушенно проговаривает. – Господин будет очень недоволен, когда узнает, что за этого доходягу потрачена такая сумма. Жаль, что она уже выплачена и договор заключен.

Глава 6. Знай, мясо, свое место!

– Вставай, ублюдок! – кто-то громко рявкает.

Не успеваю разомкнуть веки, как меня почти целиком окатывают ледяной водой.

Открываю глаза и вижу за решеткой несколько довольно скалящихся здоровых мужиков, облаченных в доспехи из толстой кожи с металлическими нашлепками. Такие накачанные широкоплечие бычки в броне.

Шуршание замка, скрип открываемой решетки, и вот меня уже вздергивают на ноги, как какую-то безвольную куклу.

– Этот малыш точно был куплен на роль живого манекена? – хмыкает один из громил.

Мерзкое состояние. Из-за перетянутых путами на длительное время ног и рук, конечности ватные и не желают подчиняться моим командам. Мои ноги сейчас волочатся по каменному полу, когда как мое тело тащат двое громил.

Через пару поворотов и дверей оказываемся в длинном коридоре. В конце которого разливается яркий свет. Оттуда веет потоками более теплого воздуха, что проникает в это прохладное каменное помещение. Меня тащат именно к выходу.

Яркий солнечный свет отражается от бледно-желтого и немного сероватого песка. А мои глаза, привыкшие за последнее время к темноте и мраку, начинают непроизвольно жмуриться с каждым шагом все сильнее. Когда оказываюсь снаружи, они начинают слезиться. И очень сложно рассмотреть происходящее вокруг. Но кое-что различаю.

Здесь что-то вроде обширного внутреннего двора размером примерно с футбольное поле. Оно засыпано песком и обнесено со всех сторон постройками. Во дворе полно полуголых здоровых мужиков. И, как я понимаю, они тренируются.

– Что за мясо сюда привели?! – рявкает мощный грозный голос.

К нам обращается самый здоровый и широкоплечий из них. По сравнению с ним я действительно малыш. Глаза как раз начинают более или менее привыкать к яркому свету, и мне удается немного рассмотреть лицо мужчины. Оно суровое и даже жуткое. Помимо нескольких шрамов на нем отчетливо видны следы от очень старых ожогов по всей голове. Из волос имеются только жидкие и короткие ресницы. Бровей нет.

– Протоген, принимай! – радостно скалится один из моих сопровождающих. И подталкивает меня вперед. – Господин Маний новую куклу купил для твоих мальчиков.

– Куклу? – хмурится тот обожженный. – Это низкоуровневое дерьмо?!

Вокруг раздаются смешки тренирующихся мужиков.

Странно, что этот местный употребляет такое выражение как «низкоуровневое». Хотя, как я знаю, они также могут пользоваться системной информацией и видеть данные игрока, только называют это по другому. Для них это не интерфейс, а видение сути и знания, что они могут подглядеть в потоках мироздания.

– Я тоже недоумеваю! – недовольно произносит надменный мужской голос откуда-то сверху. – Что этот торгаш Лустер себе позволил?! Он меня уверял, что новый раб будет крепок и вынослив! А что подсунул?! Геласий, куда ты смотрел?!

Приходится задрать голову. Прямо над тем местом, откуда я вышел, имеется балкон. На нем стоят несколько мужчин в светлых свободных одеждах.

– Господин Маний, что Лустер, что Снор уверили, парнишка, несмотря на внешний вид и слабое значение силы пришлых, довольно стоек и выдерживает боль, – берет слово тот, что принимал меня у моих прошлых хозяев.

Слабое значение силы пришлых, значит? Получается, меня считают малышом и слабаком из-за низкого уровня. Ну и пусть. Их право. Переубеждать их мне незачем.

– Хм… – задумывается Маний.

Это, получается, мой новый хозяин. Хозяин… Тьфу, мерзкое слово! Этот Маний выглядит мужественно. Крепкий мужчина, пусть и не такой здоровый, как обожженный или тренирующиеся качки вокруг меня. Правильные черты лица, прямой с легкой горбинкой нос. Волевой подбородок. Светлые глаза и волосы. А вот взгляд мне не нравится. Он очень пренебрежительный. Словно вокруг него не другие люди находятся, а дерьмо плавает. А те, мужчины, что стоят с ним рядом, то же дерьмо, но не такое дерьмовое, как те, что тренируются.

– Единственный плюс этого раба, что он пришлый, потому не одноразовый, – проговаривает, будто сплевывает, Маний. – На первое время его хватит, пока не сойдет с ума от боли и смертей. Протоген, забирай это убожество и делай с ним, что хочешь. Он полностью твой.

И когда местный босс уже отворачивается и начинает уходить, я слышу его обращение к Геласию:

– Лустер еще пожалеет, что решил сыграть на моем доверии к нему. Где он сейчас…

Ну, хоть что-то хорошее я услышал. Надеюсь и Снору достанется.

– Ты! – рявкает Протоген и указывает на меня пальцем. Делает ко мне шаг. – На меня смотри.

Ну, смотрю. И что?

Мда… Дядя высокий.

– Жалкий кусок дерьма, – почти безэмоционально заключает он, разглядывая меня и вздыхая.

А мне все это уже надоело. Достали оскорблять.

Что они могут? Сделать мне больно? Убить?

Уже не смешно. Я столько всего испытал, что плевать хочу на это все.

– Сам ты дерьмоед! – злорадно улыбаясь, отвечаю ему. – И этот холеный лох по имени Маний, у которого ты в роли безотказной служанки, чмо позорн…

Короткий и резкий взмах руки Протогена.

У-ух!

Мощный удар поддых заставляет чуть не вывернуться желудок, а легкие разом выпустить весь воздух. Причем, обратно он заходить не хочет.

Вот это я понимаю удар.

– Ну, хоть совесть теперь меня мучить не будет, когда мои ребята станут тебя кромсать, – снова без доли эмоций проговаривает Протоген.

А вокруг раздаются смешки.

– Бросьте это мясо к другим куклам, – командует обожженный. – Он нам пригодится чуть позже.

Мое тело куда-то волокут. А меня почему-то заносит…

– И это… – с трудом вздыхая и пересиливая боль, произношу я отрывисто, – ты называешь ударом? Жалкий слабак.

– Демитр, – командует Протоген.

Упражняющийся качок, мимо которого меня проносят, совершает короткий замах древком тренировочного копья.

От удара у меня в голове что-то взрывается, и я отключаюсь.

Прихожу в себя лежащим в сторонке от тренирующихся. Башка гудит и звенит. И еще всякое происходит с ней… Усилием воли собираю разъезжающиеся в стороны глаза.

Глава 7. Тренеровка

Просыпаюсь от шаркающих звуков и противного скрипа. Перед решеткой останавливается старик с небольшой тележкой. Он просовывает мне вареные овощи, кусок мяса, и наполняет мой ковш водой.

Затем, щелкает замком решетки. Или мне это показалось?

– Воняешь хуже трупа, – кряхтит он. – Во дворе бочки с водой.

Старик уходит, шаркая ногами и скрипя тележкой дальше. А я встаю. От меня и правда воняет. Как не снятое перед сном тренировочное облачение, так и моя собственная кожа под ним. Засохшая кровь и пот после вчерашнего… А еще все тело побаливает и саднит.

Эх! Где сейчас тот чудодейственный травяной настой Хрумавра, что так помогал восстанавливаться?

Толкаю решетку рукой, и та с противным скрипом отворяется. Значит, не показалось. Старик действительно ее открыл для меня. Не боится, что убегу?

Ладно. Сначала быстро запихиваю в себя пищу, запиваю водой и выхожу в коридор. Никто не спешит загнать меня в камеру обратно. А появившийся в проходе боец проходит мимо, кривя свое лицо, морща нос и брезгливо роняя:

– Дерьмо!

– Сам знаю! – бросаю в ответ.

Тот, не оборачиваясь, советует:

– Иди умойся, свинья!

Затем, пропадает за поворотом.

Получается, действительно никто не боится, что я сбегу. Значит, уверенны, что у меня это вряд ли получится. К чему и сам склоняюсь.

Помня дорогу, выхожу во внутренний двор, что является тренировочной площадкой, никого больше так и не встретив. Здесь тоже пока пусто. Из окон и проемов некоторых помещений доносятся неразборчивые голоса. Где-то заливаются лаем собаки, но быстро затихают, кукарекает петух. Ко всему этому добавляется редкое цвирканье птичек. Солнце еще низко, но печет уже неслабо.

Бочки с водой нахожу очень быстро. Стоят в углу двора на мощенной камнем площадке у самой стены. Емкостей, наполненных водой оказывается много. Ведра тоже есть. Имеется и каменный желоб, выполняющий, видимо, роль слива. А еще замечаю столб с рычагом, что напоминает механическую ручную помпу для накачки воды, чем, похоже, этот агрегат и является.

Вода в емкостях оказывается теплой. Сняв с себя облачение обливаюсь водой прямо из бочки. Обтерев себя как следует руками, ополаскиваюсь еще раз. Затем, как получается, отмываю экипировку. Оставив ее сушится на солнышке, выхожу к стойке с тренировочным инвентарем прямо в местном нижнем белье – льняная короткая юбка и с, скрытым под ней, плотным и широким гульфиком. Набедренная повязка, блин.

Раз сбежать отсюда не получится, стоит потратить свободное время с пользой.

Беру в руки вчерашнее древко утяжеленного посоха. Начинаю плавно направлять его в одну сторону, потом в другую. Затем с наклоном корпуса…

Кровь начинает разгоняться по организму, а я немного ускоряю вращения посохом и в упражнения включаю ноги…

Минут через пять мое тело уже лосниться от пота, а все мышцы горят.

– Может ты продержишься и подольше, – слышу задумчивый голос за спиной.

Это оказывается Протоген.

– Облачайся в тренировочный доспех, бери деревянный меч и щит, – командует он. – Сегодня будешь в роли манекена, что может ударить в ответ.

Как раз после его слов во двор выходит колона новобранцев, ведомая одним из наставников. И они сразу начинают разминку.

Я решаю не спорить.

Доспех мой еще не до конца просох. Но, ничего страшного, на мне досохнет. Хуже то, что, постояв под лучами палящего солнца, он сильно нагрелся. Ладно, потерплю.

Пока облачаюсь, во двор прибывают и другие гладиаторы. На меня некоторые косятся с удивлением, другие усмехаются или кидают соседу шутку (я не вслушиваюсь), другие, вообще, не обращают на меня внимания.

Когда в моих руках оказывается деревянный меч и квадратный тяжелый щит (тут были и небольшие круглые), появляется Пирр.

– Малыш сам пришел за добавкой? – обращается он ко мне. – Тебе вчера понравилось?

– Ты мне мышцы немного размял. Но из тебя плохой массажист, – нарываюсь я. – Мог бы и посильнее давить.

Пусть только подойдет поближе. Без зубов оставлю.

– Да-а?! – потирает руки рыжий. – Так я вчера даже не начинал еще. Ну, раз просишь, промну тебя сейчас до костей.

– Оставь его, – спокойно бросает ему Протоген и уже мне, – а ты, давай, пошевеливайся!

Ладно. Подхожу и встаю перед строем новобранцев. Но не вчерашних. Вчерашние, лица некоторых я запомнил, сейчас отрабатывают удары перед собой, находясь в общем строе. Те парни, что передо мной, выглядят поуверенней. Видимо, они опытнее, дольше тренируются. Мне объясняют, что от меня требуется.

Ну, что ж… Они сами дали мне меч. Пусть он и деревянный. Я как раз размялся немного, разогнал кровь. Можно теперь поупражняться с клинком.

В тяжелом и неуклюжем кожаном облачении неудобно, и конструкция его мешает нормально двигаться. Но так даже лучше. В будущем, в нормальной экипировке будет легче.

Моя задача изображать вражеского поединщика. Хорошо защищенного поединщика. Новобранцы должны поочередно выходить ко мне. И проводить связку ударов или прием, стараясь меня поразить и свалить. Мне же необходимо им мешать, защищаться и пытаться ударить в ответ.

Когда меня вчера избивали, я видел, как точно в таком же костюме изображал поединщика один из тех мужиков, что сидели до этого на лавке. Это был самый крепкий из них. Он под удары выставлял щит и пытался ударить деревянным мечом в ответ. Но получалось у него хреново. Обращался тот мужик с оружием скверно. Хоть и видно, что умеет сражаться на начальном уровне. И ему периодически доставалось от новобранцев.

Видимо, на это и был расчет. Живой манекен хорошо защищен и должен продержаться долго. Чтобы точно поразить его в уязвимое место или удачно провести прием, новичку нужно постараться. Еще можно получить от куклы ответный удар, пусть и не очень умелый. Но новобранец должен учитывать это и не попасть под него. В общем, начальная тренировка перед спаррингами.

Вот только ни тренеры новобранцев, ни Протоген явно не рассчитывают, что живой манекен может представлять угрозу юнцам. Что он может им хоть что-то противопоставить. Не должно быть у куклы серьезных боевых умений. А у такой, как я, тем более. Они же видят мой малый уровень. И не ждут от меня чего-то стоящего.

Глава 8. Смена роли.

Было больно. Очень больно. Меня избивали долго и беспрерывно. Весь день. Смерти давали передышку лишь на несколько мгновений.

За что именно меня избивали, я так и не понял. Это было жестко. Каждая моя кость ломалась и не раз. Внутренние органы разрывались. А наружные крупные кровоточащие раны, чтобы я не умер раньше времени и помучился подольше, прижигали раскаленным железом.

В какой-то момент боль слилась в нечто сплошное, неразрывное, без конца и без края… Она стала притупляться, сколько я получил плюсов к стойкости и характеристикам – не знаю. Голова в те моменты ни о чем не думала, ничего не запоминала. Не мыслила. Словно я был в бреду, забытье, кошмарной дреме.

В какой именно момент меня перестали избивать и калечить, я не помню. Просто, вдруг, осознаю себя лежащим калачиком на подстилке из соломы в своей камере. Луч света пробивается через щель под потолком. Похоже, уже утро. В ногах, втянутых к решетке выхода, стоит миска с едой и ковш с питьем.

Медленно поднимаюсь, прислушиваясь к своим ощущениям…

Ничего. Боли нет. Усталости нет.

Видимо, после моей последней смерти поздно вечером, меня больше не трогали. Просто оставили в камере. А я, не очнувшись, сразу вырубился.

Еду и воду проглатываю, словно и не было ничего. Решетка снова оказывается открыта. И я вновь выхожу во внутренний двор, на песок.

Тут, как и вчера, в ранее утро никого нет. Снова провожу водные процедуры, перед этим вдоволь напившись.

На этот раз доспехов на мне нет. Избивали и калечили меня голым. Лишь споласкиваю набедренную повязку. Отжимаю, и надеваю мокрую. Ничего, под этим солнцем быстро высохнет.

Выполняя комплекс разминки с утяжеленным шестом, слышу дробный топот в одном из проходов. Это выбегают будущие гладиаторы, шлепая по каменной плитке коридора сандалиями.

Стараюсь ни на кого не обращать внимания. Мне необходимо сделать как можно больше упражнений до того, как снова начнут избивать. Но я все равно контролирую то, что происходит рядом, и тех, кто приближается ко мне. Просто так себя калечить не дам. Сначала обеспечу встречу морд нападающих с тяжелым металлическим древком.

– Всем встать в строй! – рявкает появившийся Протоген.

Тут же раздаются команды других тренеров, подгоняющих молодняк. Ветераны и элита сами не спеша занимают свои места вдоль всего двора. Даже те несколько мужиков, что выполняют роль живого манекена подбегают и встают в самый дальний край построения.

– Ты! – снова рявкает обожженный.

И я понимаю, что обращаются ко мне.

Оборачиваюсь. Так и есть. Палец главного мастера смотрит на меня.

– Встал в строй! – командует он.

И сверлит меня своими холодными глазами, видя, что я не тороплюсь исполнять приказ.

– Повторения вчерашнего хочешь?

Остальные бойцы молча взирают на меня.

Вздыхаю. Не хочу я вчерашнего, хоть и имеется желание послать этого мудака. И остальных впридачу.

Положив посох, иду к кучке живых манекенов. Эти меня сторонятся, как чумного. Не хотят стоять рядом.

Протоген, дождавшись, когда я займу место в строю, заводит пафосную речь:

– Предками нашего хозяина Мания и основателям этой школы является великий род Агиадов легендарной Спарты! Это самая лучшая школа самых великих гладиаторов, что когда-либо видел этот мир! Только тут закаляются настоящие мужчины, а из них непревзойденные чемпионы арены! Здесь и сейчас ваша жизнь…

Говорит он долго. После длительной пафосной прелюдии Протоген информирует нас о том, что лудусу, это он так школу гладиаторов обозвал, выпадает честь предоставить бойцов для предстоящих праздников в городе Эпир.

Я бы перевел его речь по-другому. Гладиаторам предоставляется возможность с пафосом сдохнуть на арене под рев многочисленной публики.

Просто обожженный расписывает это как подарок судьбы для всех нас. И, вообще, право сдохнуть нужно еще заработать. И мы все должны постараться не замарать на этих играх наш лудус, имя Мания и его древний род. А еще бойцам, которым предоставится такая уникальная и просто сказочная возможность сражаться на арене, необходимо удивить, как зрителей, так и устроителя игр. Некого Авитуса.

Все это ради процветания нашей гладиаторской школы и ланисты Мания.

После этой долгой проникновенной речи, что, возможно, была нацелена вдохновить бойцов на большую отдачу во время тренировок, тренеры начинают раздавать гладиаторам указания, а Протоген снова нацеливается на меня.

– Ты! Как тебя там…

Он на некоторое время задумывается, затем продолжает:

– Геласий, вроде говорил, что тебя раньше Красавчиком звали.

Геласий, это вроде тот, что забрал меня у Лустера и привез сюда.

– Ха! – подает голос Пирр. – Вчера он точно был красавчиком, когда от его рожи места живого не осталось! Особенно, после того, как я последние зубы ему выбил! Может его снова украсить?

– Тебе, возможно представится такая возможность сегодня, – не оборачиваясь, проговаривает Протоген.

– Отличная новость! – потирает руки Пирр. – С нетерпением жду встречи с Красавчиком!

– Меня зовут Илюха, – твердо произношу я.

Как же мне надоело это прозвище еще на корабле Лустера.

– Мне плевать на твое варварское имя, – отрезает Протоген. – Оно не звучит. Будешь Красавчиком.

Возникает вопрос, для чего рабу, которому уготована участь живого манекена, нужно звучащее имя?

Не дождавшись моей реакции Протоген продолжает:

– Так вот, Красавчик, что ты можешь мне рассказать про Снора? Помнишь такого?

Помню ли я Снора? Он смеется?

– Я знаю, что он труп, – отвечаю ему.

– Интересно, – проговаривает этот громила с обожженной и безволосой из-за этого головой, из-под отсутствующих бровей сверля меня глазами. – И когда эта северная собака успела сдохнуть?

– Еще нет, но сразу, как только снова увидится со мной, – поясняю я.

– Твой настрой мне и нашему господину Манию на руку.

Не успеваю обдумать сказанное им, как Протоген задает мне следующий неожиданный вопрос:

Глава 9. Шумный Эпир.

Здесь шумно. Просто нереально шумно. И очень многолюдно.

Под знойным солнцем по пыльным улицам этого города снуют многочисленные толпы, через которые приходится пробираться нашей колонне. Но она сама привлекает внимание толпы. И многие стремятся приблизиться к ней и утолить свое любопытство.

– Клеоник! – визжит какая-то женщина, привлекая к себе внимание, распахивая ворот своей одежды и оголяя грудь. – Я люблю тебя!

Сам гладиатор, довольно спокойно, как само собой разумеющееся, принимает подобные выкрики женщин, похвалы и здравицы от мимо проходящих мужчин, гордо вышагивает почти в самом начале нашей колонны.

– Клеоник – чемпион! – мужской голос сбоку в толпе чуть не оглушает меня.

– Габ – чемпион! – голосит кто-то другой. – Габ! Порви всех на арене!

– Аха-ха! – своим басом ржет здоровяк Габ, а единственная коса на затылке его бритой головы, забавно трясется.

Как же долго мы идем!

Мне эта толпа уже надоела. Она появилась, как только мы вошли за стены города под названием Эпир. Кто-то несет груз, кто-то следует по улицам по своим делам, кто-то тягает тележку. Уличные торговцы на каждом шагу зазывают купить их товары. Раздается смех, женские визги. Перед более знатными вельможами толпа расступается, создавая давку в других местах.

Нашей колоне хоть и уступают место, но из-за большой плотности людей, скорость приходится держать очень невысокую.

Не хотел бы я тут жить. Может, конечно, такое столпотворение здесь из-за праздника и предстоящих игр. Но все равно, слишком многолюдно и шумно.

– О, смотри! Тот рыжий! – какой-то мужик указывает своему спутнику на Пирра. – Я поставил на него на прошлых играх и выиграл! Он жестко порубил того бойца! Эй, как там тебя?!

– Я Пирр! – гордо рявкает гладиатор. – Запомни мое имя. Все запомните его! Я и на это раз выпотрошу всех своих противников! Я буду новым чемпионом!

– Я поставлю на тебя! Ты мой счастливый билет! – радостно отвечает ему мужик.

– Я тоже хочу на тебя поставить! – кричит какая-то деваха.

Пирр, продолжая гордо задирать свой подбородок, ухмыляется и предлагает женщине:

– Не прогадаешь, если поставишь! А еще можешь прийти ко мне после игр и отблагодарить лично! Ха-ха!

Все из десятка гладиаторов, что Маний сегодня выставит на играх в честь праздников, выглядят очень довольными. Все, кроме меня.

– А с этим что не так? – очередной прохожий указывает на меня.

– Кто?

– Вон, тот, последний, что с цепями и в кандалах!

– Раб какой-то! Только странный… Чего его так заковали? Слишком буйный и бешеный?

– А чего он среди гладиаторов идет?

– Может его тоже выступать на играх выставят, как дикого и безумного зверя?

– Он же пришлый!

И все эти реплики относятся к моей персоне.

В отличие от остальных гладиаторов, которые вышагивают гордо в красивой и эффектной экипировке, созданной специально для выступлений на арене, я иду лишь в драной набедренной повязке.

На моих руках и ногах цепи. От шипастого ошейника на моей шее отходит еще пара цепей в стороны, которые удерживают стражники, сопровождающие меня с боков. На лице металлическая полумаска в виде намордника.

Я иду в таком виде не из-за того, что совсем обезумел, кусаюсь и бросаюсь на людей. Нет. Просто Маний решил устроить настоящее шоу с моим участием. Вон, он, довольный и весь из себя важный такой возглавляет нашу колонну. Не забывает оглядываться и следить за реакцией жителей этого города на «опасную зверушку», которой он пытается меня выставить. Такую роль решили предоставить мне на этих играх.

И я охотно подыгрываю.

– Хррры! – рыча дергаюсь в сторону парочки, что проходили близко и опасливо посматривали на меня.

Те от испуга бросаются в сторону.

– Фу! Угомонись, животное! – грубо тянет за цепь стражник, так же играющий свою роль. Даже, переигрывающий. – Не дам загрызть и распотрошить жителей и гостей славного Эпира!

– Этот раб точно безумен! Ты только посмотри в его глаза! – бросает еще кто-то, наблюдая за мной.

Безумен?

Да, я хохочу, глядя на испуганные лица вокруг. Только про себя, вид не показываю. А глаза не могут притворяться. Они смеются. Но прохожие не правильно расценивают их веселый блеск.

– Хочу посмотреть как он будет бросаться на гладиаторов и они его порубят на много-много мелких кусочков!

– Чтоб ты сдох, дикая тварь!

Какие тут все кровожадные…

Никакой я не дикий неуправляемый зверь. Я шут! Клоун, играющий представление!

И я сам согласился на это.

Разговор состоялся после посещения терм…

О, термы… Эта тема заслуживает отдельного внимания. Какое же блаженство я испытал, когда посетил это прогревающее тело место. И это несмотря на то, что мне уже надоело каждый день выкладываться по полной под солцепеком.

Мокрый теплый камень под ногами. Довольно теплый и влажный воздух, ласково обволакивающий грязную кожу. Как же было здорово стереть с нее грязь мочалкой, смоченной в специальном мыльном растворе. А потом, ополоснувшись, чистым залезть в небольшой бассейн, от которого исходил пар.

Это, конечно, не баня, к которой я привык и очень люблю. Но, наконец, я распарил давно скучающие по этому состоянию все мышцы своего тела, как следует отмылся, отдохнул не только телом, но и душой.

Маний и Протоген для разговора выбрали очень удачное время. Я был расслаблен и благодушен. И сложно было не согласится на условия, предложенные мне.

При общении в Мании проскальзывало высокомерие, и то, что относится ко мне как к вещи. Но вещи для него полезной. И интуиция подсказывала, что он предельно честен. Я не местный аристократ или важный вельможа, перед которым нужно юлить и пытаться манипулировать. Потому он сразу выложил предложение от которого по его мнению, никто не откажется.

И Маний оказался прав. Глупо от такого отказываться. Моя задача быть тем, кем я, по сути, и являюсь. Ну, для местных граждан Империи. Только более выражено (артистически) сыграть дикость, свирепость, необузданность и желание отомстить своему обидчику. А именно Снору.

Глава 10. На трибуне.

Клан ДангерФорс.

Город Эпир. Амфитеатр.

– Ну и жара! – в которой раз жалуется Понка Прекрасная. – В лесах стартовой локации был тенечек. А солнце не так пекло.

– Как только сменим фракцию, климат станет более дружелюбным, – поясняет Визард_ПРО.

– На смену еще накопить нужно, – недовольно бубнит РублюВкапусту, что так же, как и все страдает от палящего солнца.

– Хватит уже ныть, – огрызается глава клана ДангерФорс. – сейчас на ставках поднимем. Всем на переход хватит.

– Главное все не продуть, – замечает МЕГА-Хиллер.

– Да, хорош уже болтать! – не выдерживает ДедлиШедоу. – Здесь и так шумно! Вы тут еще! Слушать не даете.

Разбойник их клана не совсем прав. Когда перед новым поединком дали слово одному из ланист по имени Маний, толпа на трибунах притихла. И все внимают.

– …и вот, лишившийся семьи, что его приютила, маленьких братьев и сестер, молодой невесты, родной деревни, жителей которой убили жестокие северные воители, этот юноша попал к ним в рабство, – продолжает громко вещать богато одетый мужчина. – К торговцу по имени Лустер.

После этого некий торгаш коротко подтверждает, что он заполучил юного раба, а потом продал его ланисте. После чего Маний продолжает ораторствовать…

А говорить он умеет красиво. Знает, как преподнести историю публике под нужным углом и под правильным соусом. Его речь успешно вызывает у зрителей жалость к молодому рабу, которого пока так и нет на сцене. И выставить викингов, которых представляет здоровый гладиатор, что уже стоит на песке арены, жестокими и очень умелыми убийцами.

– Затем, викинги жестко избивали юношу до изнеможения, пока перевозили на своем судне. Всячески издевались. И даже убивали. Этот молодой пришлый подвергался бесконечным смертям от пыток, которые ему устраивали безжалостные воины. Но парень не сломился. И не сошел с ума.

После этих слов зрители своими возгласами дали знать, что очень этим удивлены.

– Вот же какому-то лошку не повезло, – заключает РублюВкапусту. – Я бы после такого вряд ли в игру заходил.

– И не говори, – соглашается с ним МЕГА-Хиллер.

Тем временем, Маний продолжает:

– Случилось так, что этот полуживой и мычащий кусок мяса, что когда-то был здоровым молодым юношей, продали мне в качестве живого манекена для моих тренирующихся гладиаторов.

Тут снова толпа выказывает свои эмоции.

– Это каким неудачником надо быть, чтобы так не везло? – качает головой ДедлиШедоу.

– Слышал, что один из игроков, попавших в школу гладиаторов в качестве живого манекена, – рассказывает случай Визард_ПРО, – через трое суток сошел с ума от избиения его аватара и постоянных смертей. В игру парень больше не входил. Его потом нашли, пускающего слюну и смотрящего в потолок возле своей капсулы.

– Ужас! – глаза Понки Прекрасной расширяются.

– … не сломился юноша и теперь, когда мои гладиаторы отрабатывали на нем свои удары, – Маний не останавливает свою речь. – Волю к жизни в нем поддерживала – МЕСТЬ! Он желал когда-нибудь добраться до обидчиков! И его обуревала ярость! Гнев! Он обезумел от жажды мести и ненависти! Его приходилось держать в цепях! Но он креп на глазах. Находясь на тренировках в стенах моего лудуса и получая удары, впитывал в себя мудрость моей древней и легендарной школы гладиаторов…

– Блин, сколько можно языком чесать? – недовольно проговаривает Визард_ПРО. – Надоел уже. Когда, наконец будет бой?

Но тут Маний сказал, что тем самым главным викингом, под управлением которого другие северные воины поймали и истязали юношу, является Снор. Тот самый Снор, что сейчас вышел на песок арены в качестве гладиатора от лудуса другого уважаемого ланисты – Диокла.

Причем, это викинг и так был не плох в бою, так еще его хорошо тренировали перед выходом на арену. Ведь тот самый Диокл, прямо перед выступлением Мания, тоже расхваливал своего нового бойца. Говорил, что даже великие и могучие северные воины стремятся попасть в именно его, Диокла, лудус и стать, благодаря этому, чемпионами.

И действительно, здоровый Снор, стоящий сейчас на песке в ожидании своего противника, выглядит очень грозно. Металлические детали красивых вычурных доспехов и меч бросают на зрителей солнечные зайчики. А щит внушает своими размерами, намекая, что противнику будет очень сложно пробиться сквозь эту защиту. У такого бойца точно могут быть шансы потягаться с чемпионами арены. По крайней мере, так кажется со стороны.

– …он усмирил на время свою ярость, когда узнал, что Снор будет выступать на арене, – все не замолкает Маний. – Он стоял на коленях предо мной и плакал. Нет! Дикий и слишком гордый варвар рыдал, моля меня о возможности выйти на легендарный песок амфитеатра в Эпире! Выйти против злейшего врага и мучителя! Против викинга Снора! Чтобы отомстить!

Голос ланисты набирает еще больше громкости.

– Жители Эпира! Вы позволите этому обезумевшему юноше использовать шанс отомстить обидчику?!

– ДА!!! – ревет толпа на трибунах.

– Тогда выводите его! – приказывает Маний. И решетка с противоположного края арены от Снора, поднимается.

И тут все видят, как выводят раба.

Юный крепкий парень закованный в цепи, ошейник с шипами и намордник. Двое бойцов сдерживают его, словно тот в любой момент действительно сорвется и помчится рвать на куски всех, до кого доберется.

Зрители ахают от увиденного. Они не ожидали такого. Обычно бойцов выводили в дорогих красочных и эффектных доспехах. А тут в цепях. Почти голого. Светлая набедренная повязка не в счет. Ничто не прикрывает атлетически сложенного красивого юношу. Рельефные мышцы которого напряжены и блестят на солнце. Притягивают взгляды женщин.

Подбегает еще пара бойцов. Они помогают быстро снять с юноши цепи, оставляя на нем ошейник и намордник. Суют в руки два меча и вчетвером сбегают, словно боятся, что раб бросится на них.

– Это ОН! – визжит Понка Прекрасная рядом с Визард_ПРО, чуть того не оглушая.

Глава 11. Где Илюха проводит свой первый бой на арене.

Стражники, снявшие с меня цепи, убегают. Маний садится на свое место, а слово берет распорядитель или по другому – местный комментатор.

– Вы видите этого раба?! Этого бешеного зверя?! Мне, если честно, самому страшно! Я не удивлюсь, если сейчас у него пойдет пена изо рта…

Не обращаю внимания на его слова. Передо мной цель. Снор в снаряжении мурмиллона.

Все как у Пирра. Шлем с широкими полями и сеткой на месте лица. На правой руке массивный наруч из слоев жесткой кожи с металлическими пластинами снаружи, что идет от кисти до плеча, переходя в наплечник. Наколенник на левой ноге из точно такого же материала. Широкий кожаный пояс поверх набедренной повязки.

Только вещи более вычурные и блестящие. Больше металлических деталей. Выглядят явно дороже.

Что-то орет толпа, а я начинаю идти вперед. К уроду, что спокойно убивал и истязал меня. Он хотел доставить боль. Дикую боль. И доставлял.

Мой шаг ускоряется. Песок шуршит под подошвами сандалий.

И правильно сказал Маний. Этот викинг действительно резал мирных местных на землях славян. Тот сам мне рассказывал, когда хотел развести на эмоции, в очередной раз стегая мою спину кнутом.

И сейчас он ответит. За все ответит.

Мой быстрый шаг переходит в бег. Сначала небыстрый. Но я с каждым шагом ускоряюсь все сильнее.

– Смотрите, он словно оголодавший пес, сорвавшийся с цепи! – подогревая интерес зрителей, комментирует мои действия распорядитель.

– Ты сдохнешь, Смертник! – пытается докричаться до меня сквозь шум толпы Снор, медленно шагая вперед. Перед собой он держит здоровый ростовой щит, грамотно прикрывая себя от моей возможной атаки. – Снова сдохнешь! Я тебя порублю на куски, ублюдок!

Выхожу на пик скорости.

Не знаю, что это? Может, ревущие трибуны так на меня влияют? Их жажда зрелищ усиливают мою жажду крови? Но это усиливает мое собственное желание расправиться с викингом.

Снор уже близко. Доспехи противника сверкают под яркими лучами солнца. И выглядит он довольно грозно. Но его это не спасет.

– Я великий северный воин в отличие от тебя, жалкий раб! – снова кричит Снор, в ожидании нашего столкновения. – Я…

Не договаривает. Я уже здесь.

На скорости припадаю на одно из колен, сгибая ногу. Немного пригибаюсь сам и заношу левую руку с мечом для горизонтального удара, показывая, что он придется по ногам. А правую выставляю для блока предполагаемого удара противника.

Снор тут же опускает щит нижним ребром на песок, защищая ноги. И сам замахивается своим мечом.

Но все мои предыдущие действия были обманкой.

Я, не притормаживая, резко распрямляюсь в прыжке. Левым клинком меняю направление замаха и отклоняю оружие викинга. Подбросив свое тело достаточно высоко, стопой отталкиваюсь от верхнего края щита противника. Пролетая над ним, опускаю правую руку с мечом на его голову.

– Ааах!!! – сопровождается мой прыжок трибунами.

Снор в последний момент успевает немного отклониться, и мой удар приходится по краю его шлема.

Дзонг!!!

Раздается громкий звон по всему амфитеатру. Шлем противника вибрирует от удара.

Перекувырнувшись в воздухе через голову, оказываюсь на ногах.

То, что вызвало бы у старого Хрумвара ворчание, вызывает восторженную реакцию на трибунах.

Из-за инерции разогнанного тела, чуть не падаю, пропахав подошвой сандалий песок. Это отнимает у меня драгоценные мгновения.

Снор успевает придти в себя, пусть и не до конца. Трясет головой, пытаясь сбросить звон в ушах. Он разворачивается и выставляет перед собой щит до того, как на него обрушиваются мои мечи.

Но я не останавливаюсь.

Банг! Донг! Донг! Дзонг! Банг! Донг!

Осыпаю его градом ударов, не позволяя викингу как следует высунуться из-за щита и ответить своим ударом.

– Он просто не удержим! – продолжает восхищаться и комментировать распорядитель.

Левым, правым, левым, правым, левым… Не прерываюсь я, нанося мечами один удар за другим. Пускаю оружие сбоку, сверху, снова сбоку, по нижнему краю, сбоку, сверху…

Толпа на трибунах продолжает реветь. Эмоции из зрителей так и прут. Кто-то восторгается, а кто-то ругается.

– Я на тебя поставил, северная свинья! Бейся! – раздается особо громкий и противный возглас какого-то мужика.

Это выводит Снора из себя. Тот с каким-то звериным рыком начинает пытаться переломить ход сражения. Ускоряется. Старается двинуть меня своим щитом, а следом мечом.

И чуть не достает. Меня спасает его собственный удар щитом. На этот раз довольно сильный. Я успеваю упереть в него ногу, и толчок откидывает меня от викинга шагов на пять. Остаюсь на ногах.

– Аррр! – ревет Снор и бросается на меня.

Вторя ему ревут трибуны.

– Это бой каких-то настоящих хищных зверей, а не людей! Того и гляди откинут оружие и вцепятся друг другу в глотки! – не умолкает распорядитель.

– Убей его! – перекрикивает его голос из толпы.

К кому он именно обращен, и кого просит убить не понятно. Это довольно популярный клич со стороны зрителей. Почти каждый второй с трибун его повторяет.

Подавшись навстречу Снору, припадаю на ногу, сгибая колено. Прямо, как в самом начале сражения. Меч в левой руке перевожу на горизонтальный замах.

Викинг на рефлексе опускает щит на песок. Но немного не до конца, явно ожидая от меня прошлое обманное движение. И я не заставляю его долго ждать. Совершаю движение, словно хочу подпрыгнуть. И даже прыгаю. Но немного по другой траектории.

Этого Снор уже не видит. К этому моменту он вскинул щит выше, загородив обзор себе спереди и слева. Справа мелькает в выпаде его меч, в попытке подловить и пронзить мое тело.

Но меня там уже нет. Я, как можно сильнее бью по щиту левым мечом для отвлечения внимания викинга. Раздается громкий звон. Ему сейчас не видно и не понятно, что я делаю. Но такой удар заставит его думать о защите, а не нападении. Сам же я падаю слева от противника, и перед самым приземлением, мощным и длинным замахом правого меча вспарываю сухожилия над незащищенной пяткой Снора.