Синяя птица

Пролог

Не каждую тишину можно назвать гробовой. Гробовая тишина обязательно сопровождается тяжелым чувством надвигающейся опасности. Наша дорога до дома прошла именно в такой тишине.

Женщины сидели на заднем сиденье автомобиля, напротив меня, но старались не встречаться со мной взглядами. Генриетта Теодоровна смотрела исключительно в окно, даже когда мы ехали в кромешной тьме через лес. Не знаю, о чем думала гувернантка, но явно не о красоте природы. Молчание Генриетты Теодоровны откровенно радовало. Пусть в последнее время гувернантка смягчилась, и даже иногда проявляла ко мне дружелюбие, я по привычке относилась к ней с подозрением.

Тетушка также хранила молчание, напряженно постукивая пальцами по моему личному делу, которое всю дорогу сжимала в руках. В отличие от помощницы, графиня Кепп все-таки перебрасывалась редкими фразами с Дэймоном. А я с удивлением отметила, что водитель умеет нормально разговаривать! Без всяких подколок и неприятных интонаций. Получается, это я такая особенная? Неприятно…

Давящая атмосфера не отступала, но я упорно пыталась ее игнорировать, думая о том, что ждет меня дальше. Обучение в Женской образовательной привилегированной академии имени Святой Камелии, кем бы эта женщина ни была, закончилось. И полугода не прошло, а меня уже «выгнали». Точнее, выгнали — это громкое слово, скорее просто выжили после странного инцидента с Региной Гешвир. За что, собственно, выгнали, я так толком и не поняла. Вроде как меня обвинили, что это я довела Регину до того, что она с собой сделала. Некоторые же думали, что я рассказала о произошедшем репортерам, опорочив честь ее семьи и академии в целом. Ни к тому, ни к другому я не имела отношения, но сейчас это не так важно. Все это было в прошлом, и теперь нужно думать, что делать дальше.

Я пыталась разобраться в себе, что же я чувствую по поводу отчисления. А чувствовала я обиду и тоску! Несмотря на странный образовательный процесс и распорядок дня, все-таки мне в академии понравилось! Особенно тем, что я успела завести подружек. Пусть девочки и оказались не так просты, как кажутся на первый взгляд, но все-таки я буду вспоминать о них и наших совместных приключениях с определенным теплом. Но это все уже в прошлом. Нужно отпустить и жить дальше.

Итак, из Академии меня забрали, переведя на «домашнее обучение». И это значило следующее — теперь я целыми днями буду сидеть в поместье. Одна.

Перспектива не радовала совершенно. Образ поместья семьи Кёрсон изменился за последние месяцы. Дом более не был шумным семейным гнездышком, превратившись скорее в мрачный старый замок с изможденной кухаркой да привидением в башне. И ничего, кроме сквозняка в молчаливых коридорах, отдающих запахом плесени, меня там не ждет. Грустно? Очень!

Примерно такие мысли посещали меня всю оставшуюся дорогу. Но к моему огромному счастью, опасения не оправдались. Родное поместье встретило ярким светом в окнах и запахом корицы. Предвкушение аппетитных булочек-ракушек от Труди ненадолго развеяло внутреннее напряжение.

Все-таки зря я так сильно себя накручивала. Остались еще положительные моменты в поместье Кёрсон. Кормят тут все так же вкусно, а главное, в любое время суток! И ванну можно принимать бес-ко-неч-но! И спать сколько хочешь! Оказывается, на моей большой мягкой кровати можно трижды перевернуться и все равно не упасть! Как же я этого вовсе не ценила… А еще, что самое главное, несмотря ни на какие обстоятельства, домашние встретили меня с теплом. Ну, почти все. Хотя… Можно ли считать отсутствие звездюлей от тетушки — теплом? Зная Контессу, думаю, да!

— Пытаешься найти хоть какие-то плюсы? — Никз материализовался на тумбочке рядом и внимательно посмотрел на меня круглыми глазами, упирая передние лапки в пушистые бока.

Я решила не отвечать своему маленькому стражнику. Да и смысл? Он же все равно читает мои мысли, так что должен и сам понять.

В общем, как-то так прошел остаток этого дня и весь следующий. Я спала до отвала конечностей, и все никак не могла проспаться. На узкой академической кровати с мягким влажным матрасом и упирающимися в бока пружинами нормально не поспишь. Да мы и толком не спали, засиживаясь с девочками допоздна в комнате Люси и Тони. Не знала, что усталость от несоблюдаемого месяцами режима накапливается.

А еще купалась, бродила по дому, сидела в библиотеке, но не долго, почему-то книги быстро утомляли. Тогда я шла помогать Труди на кухне. И даже когда кухарка гоняла меня, ругая за мелкие косяки, я все равно радовалась. Кстати, Труди тоже как-то повеселела. По крайней мере, она более не выглядела такой уставшей и изможденной, как в те дни, когда я приезжала домой. Хочется верить, что Гертруда преобразилась с моим приездом. Но, увы, скорее всего, женщину просто мучила какая-то болезнь, о которой она молчала.

А еще меня радовали письма от папы. Их пришло сразу несколько, похоже, все-таки задержали на почте. Да, он все еще печатал на машинке и не рисовал привычных картинок, аргументируя тем, что повредил руку и не мог писать, а на печать времени уходило много. Зато последние письма были такими же, как я привыкла, рукописные и с рассказами о работе. И это особенно радовало меня.

С другой стороны, временные трудности можно было и простить. Я же тоже продолжаю практиковаться в каллиграфии и умалчиваю некоторые особенности своей жизни. Например, я не стала рассказывать папе все нюансы своего отчисления из академии. Я рассказала о трагедии с Региной, но без подробностей, и упомянула, что после этого события тетушка решила забрать меня на «домашнее обучение» от греха подальше. О том, что я имею косвенное отношение к смерти девушки, я писать не стала.

— Да не переживай ты, Трин, все будет нормально, — приободрила меня Нэта, выхватывая из руки свежее письмо, чтобы занести его на почту по пути в школу. — Вот увидишь, что…

— …ни делается, все к лучшему, — закончила я фразу подруги. Ну-с, посмотрим.

Глава №1. Визит негаданного гостя

Поместье заметно опустело. Немногочисленные остатки жителей занимались своими делами. Труди готовила и убиралась, тетя Тэсс вместе с Генриеттой Теодоровной уезжали рано утром, возвращаясь поздно вечером. Обычно я тусовалась с Труди, а после терлась у Аннет, когда та возвращалась с учебы.

Без братьев и друзей в комнате оказалось достаточно просторно. Основание башни, которым являлась их с Бертом и Филей комната, было большим, но все равно места на всех не хватало. Кажется, Нэта и сама радовалась, что наконец-то осталась одна. Но радость ее была недолгой, так как я быстро заняла свободное пространство, покидая компаньонку лишь на ночь.

Так, половину субботы я провела с Труди на кухне, а другую половину в комнате Аннет. Нэта делала какой-то проект для школы. От моей помощи компаньонка отказалась, поэтому я оккупировала ее компьютер и смотрела фильмы. Странно, но за все полгода в поместье я настолько погрузилась в эту средневековую атмосферу, что перестала скучать по интернету. И даже в академии, где мы с девочками засматривались фильмами ночи напролет, эта зависимость не вернулась. Кстати, смотрели мы исключительно романтические комедии и мультики, после которых по полчаса успокаивали рыдающую Люсьену. С одной стороны, мило, а с другой — нельзя же быть такой чувствительной, в конце концов!

В любом случае, по отсутствию интернета я не скучала. Наверное, дело в том, что мне вполне хватало живого общения. Да и дистанционно мне просто не с кем переписываться! К тому же, Аннет разрешала пользоваться компьютером только в ее присутствии. Когда компаньонка уходила в школу, дверь свою она запирала на ключ. Наверное, это должно было бы задеть меня, но на самом деле я совсем не переживала. Нэта возвращалась как раз к тому времени, когда я просыпалась, а иногда даже чуть раньше. Мы кушали, болтали, затем она садилась за уроки, а я — за ее комп.

Так проходили рабочие дни, часть субботы, воскресенье, понедельник… Смена выходных рабочими днями не ощущалась совершенно. Вся жизнь в поместье превратилась в сплошной день сурка. Исключением стала среда.

Яркий свет ударил в глаза сквозь сомкнутые веки. Я зажмурилась, пытаясь скрыть лицо в подушках и одеяле. Толку не было никакого. Одеяло нещадно сдернули, и, не успела я возмутиться, как костлявая и очень жесткая тушка приземлилась в район моих бедер. Ладони быстро-быстро хлопали меня по рукам, спине и ребрам. Нэта била не сильно, но приятного в ее действиях было мало.

— Трина, вставай! Вставай, Трин! Быстрей! Пошли!

Да, оказывается, Нэта куда функциональнее, чем хочет выглядеть: и горничная, и компаньонка, да и еще будильником подрабатывает. Хотя какой будильник, Аннет — настоящая сирена! В самом плохом смысле этого слова.

— Да встаю, встаю! Отвали! — я попыталась отбиться от нее руками, но Нэта не прекращала буйствовать.

— Скорее! — буквально задыхалась компаньонка. — А то все пропустим!

Не знаю, что она там боялась пропустить. Судя по ее ажиотажу, как минимум приезд президента. Хотя визит главы государства — сомнительный повод поднимать меня с кровати. Тем более, что мой сон был явно красивее и романтичнее, чем этот мнимый… Хм, а в Аллерском графстве разве есть президент? Очень вряд ли. Но кто тогда управляет этим маленьким обособленным государством?

И все-таки я села, но совершить обыденную утреннюю процедуру в виде потягушек мне не дали. Как только я развела руки, как меня тут же схватили за кисти и резко сдернули с кровати. Едва не подавившись собственным зевком, я кубарем скатилась на ковер. Подняться и возмутиться мне также не позволили. Нэта тут же потянула меня дальше, выволакивая в коридор.

— Да отпусти ты, что ли! — взвизгнула я, выдергивая наконец руки. — Что надо? Чего прицепилась?

Успевшая отбежать чуть дальше компаньонка остановилась, но пыла не поубавила.

— Идем быстрее, — так же нервно поторопила она. — Я не хочу ничего пропустить.

— Ну так иди! — тяжело дыша, я запустила пальцы в волосы, зачесывая растрепанные космы. — Я-то тебе зачем?

— А это… — Нэта развела руки, будто немного теряясь, — о тебе.

— Что? — я нахмурилась и поднялась с ковровой дорожки, одергивая синюю пижаму в больших белых звездах. — В смысле, обо мне?

Нэта поджала губы и нетерпеливо затрясла руками, едва не подпрыгивая на месте.

— Пойдем, — уверенно сказала она, точно ставя точку. — Я тебе все по дороге расскажу.

***

В принципе, волнение Нэты оказалось оправданным. В последние дни в ее школе было неспокойно. Какие-то непонятные столпотворения, громкие крики… И весь этот движ развернулся около приемной директора.

Небольшие группы учеников регулярно осаждали секретаря и директора школы. Что ученики требовали, было не понятно. Однако пикет продолжался аж с понедельника. На третий день коридор опустел. То ли протестующие добились, чего хотели, то ли их все же удалось разогнать. Весь учебный день Нэта была уверена во втором исходе, но, когда ее вызвали к директору и попросили проводить в поместье Кёрсон после уроков, Аннет поняла, что дело нечисто. И явно не по ее душу придет глава учебного заведения.

Едва проводив директора до столовой, где в это время обедала вернувшаяся пораньше Контесса, Нэта помчалась за мной. Да, ей самой было безумно интересно, и пропускать даже начало разговора подруга не хотела, но чувство долга передо мной сыграло свою роль. Все-таки это мое дело, а не ее.

— С чего ты взяла, что он пришел по мою душу? — негромко спросила я, следуя за подругой.

— Ну не по мою же! Иначе бы мать просто вызвали в школу, и все.

— А Контессу «просто вызвать в школу», что, не судьба?

Вместо ответа Нэта только хмыкнула, покачав головой. Ну да, в целом она права. Контесса и сама по себе женщина весьма занятая, а уж какое пугающее, почти мистическое впечатление она производит на окружающих… Вряд ли кто-то мог бы подумать, что эта женщина способна лично явиться в какую-то общеобразовательную школу. Хотя что-то мне подсказывало: если бы Контессу пригласил на встречу директор, она бы пошла без всяких размышлений.

Глава №2. Отправка в новый коллектив

Утро началось непривычно рано и сумбурно. С учетом того, что я всю ночь не могла уснуть от волнения и бесконечных построений возможных жизненных раскладов, проснулась бледная и с синяками под глазами. Обычно такие мелочи меня не волновали, но в этот раз расстроили. На меня напало странное, совершенно девичье желание — хотелось быть красивой. Нет, не так. Сногсшибательной! Хотя возможности в текущей ситуации сильно ограничивались скудностью гардероба.

— Ну, — Никз появился на плече и уставился на отражение в зеркале, — к твоему образу синяки и бледность очень даже подходят. Кого угодно с ног сшибешь.

— Кроме гробовщиков, да? — криво усмехнулась я.

Мои попытки пошутить не всегда венчаются успехом. Вот и в этот раз. Единственной приличной одеждой стали несколько Аннетиных футболок и комплект, подобранный Птицами. Очень надеюсь, что они не потребуют возврата шмотья прямо в школе. Я этих пернатых еще плохо знаю. А с учетом того, что остальная моя одежда так и осталась лоскутками в мусорном мешке академии… Нет, перспективка не радует! Даже если пернатые и окажутся порядочными ребятами, поговорить с тетушкой о новой одежде все-таки стоит. Нэтины футболки, конечно, неплохи, но уж слишком короткие для длинной меня…

— Ну, ты собралась? Или как? — Аннета топталась под моей дверью. — Мы так опоздаем!

И, будто бы в подтверждение ее слов, с улицы послышался гудок машины. Дэймон тоже ждал. Что ж, я еще раз окинула свою худую фигуру в черных штанах и футболке, выдохнула, растопырив пальцы на руках. После сжала их в кулаки, поджимая губы.

— Как я выгляжу, Никз?

— Иди уже, — стражник закатил круглые глазки, — мечта некрофила…

Теперь уже мои глаза закатились. Я подхватила рюкзак, закидывая его на плечо. Вот не умеют мужчины комплименты делать. Не умеют…

— А я и не мужчина, если ты не заметила, — хмыкнул Никз.

Да уж, это точно! Не мужчина! Мужчины так себя не ведут! Мужчины, они же галантные, вежливые. Они поддерживают и заботятся о своих дамах!

— Э-эй! — паучок вытянул лапку и ткнул меня в щеку. — Я о тебе забочусь, вообще-то!

— Ну да, ну да. Конечно… — ехидно ответила я. Мне нравилось подбешивать Никза. Он так забавно злился! И без того очаровашка, а когда надуется, так и вовсе шар!

Я вышла из комнаты и тут же налетела на хмурую Нэту. Компаньонка выглядела чернее тучи.

— С кем ты там все болтаешь? Идем уже, опоздаем!

Меня взяли за запястье и потащили за собой. Да что ж с ней такое! Почему она такая нервная! Как речь заходит о школе, так сразу сама не своя! Нужно будет поговорить с Аннет, но позже.

***

Дэймон отвез нас до школы. К моему огромному счастью, водитель молчал и не высказывал своего мнения на мой счет. С другой стороны, на его кислом лице читалось все, что он думает.

Нэта попросила остановиться пораньше. Причины ее беспокойства были мне понятны. Похоже, она не хочет, чтобы одношкольники видели машину, на которой она приехала. Но чего она стесняется? Машины у нашей семьи все хорошие, достойные… Я попыталась как-то повлиять на подругу, но та была непреклонна. Пришлось выйти за одну остановку до школы и идти пешком.

— Слушай, Трин, — Нэта двумя руками держалась за желтую лямку своего рюкзака, — давай я пойду немного впереди? Так удобнее будет.

И, не дожидаясь моего согласия, ускорила шаг, обгоняя меня. Я посмотрела ей в спину. Тротуар достаточно широкий, и никто друг другу не мешает, так к чему эти отмазки? Мне кажется, или кто-то просто не хочет идти со мной рядом? Неприятно, однако… Неужели я чем-то обидела Нэту, и сама этого не заметила? Странная она в последнее время. Как начался учебный год, будто бы сама не своя!

Я смотрела на спину Нэты в джинсовой куртке. Давно она сутулится? Никогда раньше не замечала, чтобы подруга так зажималась. А вообще, могу ли я что-то утверждать? Я же толком и не знаю Аннет. Мы даже никогда не говорили по душам. Точнее, я много чего рассказывала Нэте, а она мне — ничего и никогда. Так могу ли я вообще называть ее подругой?

Уже подходя к школьному забору, я обратила внимание, что на улице никого нет. Вообще никого. Захотелось глянуть на часы, но ни часов, ни телефона, у меня не имелось. Почему так безлюдно? Я была практически полностью уверена, что мы не опаздываем. Уроки начинаются в девять. А сейчас сколько? Вроде бы без двадцати было, когда мы выходили из машины. Не уверена…

— Черт! — вдруг подпрыгнула Нэта, резко оборачиваясь ко мне. — Мы пропустили!

— Что? — не поняла я. — Что пропустили?

— Сегодня уроки с восьми! Бали-и-ин! — Нэта запрокинула голову назад, как-то слишком картинно ударяя себя по лбу. — А мне еще лабу сдавать…

Я продолжала непонимающе смотреть на Аннет. Ну пропустили один урок, что такого? Сейчас второй будет. Или здесь за посещениями следят строго? Так придумаем что-нибудь, не впервой…

Пока я прикидывала что-то в голове, Нэта перестала выть и подбежала ко мне, взяла за плечи, встряхнула так, что моя голова назад мотнулась.

— Тришк! — позвала она, глядя мне в лицо. — Я сбегаю до кабинета. Мне препода поймать нужно. Ты меня здесь подожди? Я вернусь! Я быстро! Спасибо!

Ответить я не успела. Обработать информацию в полной мере — тоже. Нэта неожиданно чмокнула меня в щеку и, поддерживая портфель, побежала к школе. Я оторопела и прижала руку к щеке. Нэта никогда не делала ничего подобного. Что на нее нашло?

Наверное, мне следовало догнать компаньонку, но Нэта слишком быстро приняла решение и приступила к действиям. Я попросту не успела сообразить, а та уже убежала. Вот и что прикажете делать?

— Для начала, заканчивать эту демагогию, — Никз не сподобился появиться, предпочтя остаться голосом в моей голове. — Сказали ждать, значит, жди!

Как собачка у порога, ага. Но раз уж и Никз сказал ждать… значит, наверное, нужно ждать. Тем более, я все равно не знаю, куда идти и как ориентироваться в школе. Здание-то не маленькое. Занятия в самом разгаре, и школьный двор пуст. И вот стою на лужайке я, в лыжи обутый, и то ли лыжи не едут, то ли… со мной что-то не так.

Глава №3. Союз, способствующий росту

В школу мы вошли через черный ход. Кашпар объяснил, что это для персонала. Каким образом парень получил доступ — не знаю. И есть ли у него этот доступ вообще! Судя по уверенной походке, Кашпар точно на особом счету в этой школе.

В кабинет к директору меня не пустили. Секретарша забрала личное дело, переданное тетушкой, и некоторое время изучала его. Кажется, в ее голове что-то не сходилось. Дело в двойном имени? Или гражданстве? Думаю, в целом. Но задерживать меня на долго женщина не стала. Дала несколько бумажек расписаться и отпустила с миром.

— Ну что? — спросил Кашпар, все это время подпиравший стену. — Какой класс?

— Одиннадцатый второй, — ответила я, засовывая в портфель выданные мне бумажки и справки. — Странная у вас нумерация…

— Одиннадцатый второй… — повторил Кашпар. — Это с Тамми. Вот повезло!

Да уж, повезло… О Тамаре у меня сложилось двоякое впечатление. Может быть, где-то глубоко внутри она и была милой девушкой, но на поверхности — стерва стервой! Да, не такая уж отъявленная, не прямая, но есть же причины, почему она тут всем заправляет? И почему ее слушаются… Вряд ли дело в особых руководящих навыках.

— А вот, кстати, и она, — снова расплываясь в улыбке, Кашпар оттолкнулся плечом от железного шкафчика и в один шаг преградил девушке дорогу.

Виляющая округлыми бедрами, затянутыми в короткие черные шорты, Тамми остановилась, придирчиво осматривая Кашпара снизувверх. Лицо девушки выражало явное неодобрение. О чем разговаривали эти двое, я не слышала. Слова тонули в гуле голосов. Подключать большое ухо Никза не хотелось. Все-таки, мне сегодня еще знания впитывать! Силы потребуются.

Наконец диалог закончился тычком Кашпара в плечо. Тот поднял руки вверх, делая шаг в сторону. Тамми проводила его взглядом и закатила глаза, после подошла ко мне.

— Значит, одноклассницы? — достаточно дружелюбно спросила она, чуть улыбнувшись.

— Вроде того, — ответила я, обнимая себя одной рукой.

— Ну и отлично, — улыбка девушки стала шире. Меня взяли под руку, становясь рядом. — Пойдем, у нас физпрактика сейчас. Там и поболтаем.

Поболтаем? На уроке? Что за физпрактика такая? Это физкультура?

Школа оказалась самой обычной, похожей на нашу. Только наша представляла собой букву «Т», а эта напоминала «П». А еще у них тут были шкафчики! Прямой и самый длинный коридор каждого этажа имел два яруса железных дверок. Мне, кстати, тоже полагается шкаф, но ключ от него получают в библиотеке. Нужно не забыть напомнить Тамми, может, она со мной сходит?

Тамми распахнула дверь в кабинет. М-да, похоже, все-таки не физкультура… Это был какой-то странный класс. Узкий, длинный. По его левой стороне тянулись закрытые глухими дверками шкафы, перед каждым шкафом — два стула. По центру класса — парты, сдвинутые в одну длинную. Учительский стол находился прямо вплотную к ним.

— О-поз-дан-ки, — задумчиво протянул полуседой бородатый преподаватель в очках, не отрывая взгляда от книги, которую читал.

— Ничего подобного, — бойко заявила Тамара. — Звонка еще не было.

— Да? — представительный мужчина в костюме тряхнул запястьем, открывая часы, посмотрел на них, и только потом поднял на нас глаза. — И правда. Вы, Тамара, безусловно правы.

— Стараюсь, — Тамми улыбнулась и даже сделала какой-то быстрый реверанс.

Мужчина удовлетворенно кивнул, после перевел взгляд на меня:

— Новую подружку завели? А?

Тамми так же бодро кивнула в ответ. Учитель продолжал смотреть на меня:

— Как зовут?

Меня толкнули в бок, точно боясь, что я растеряюсь и не отвечу, но я теряться не собиралась. Не нужно меня недооценивать.

— Кэтрин Кёрсон, — ответила я и, не глядя, потерла принявший тычок бок.

— Кэ-этрин Ке-орсон… — протянул мужчина, поправляя аккуратные очки. — Что ж, проходи, Кэтрин Кёрсон. Думаю, с напарницей на сегодняшнюю работу ты уже определилась.

О чем говорил преподаватель, я не поняла. Тамара же не растерялась, решительно утягивая меня за собой. Мы подошли к преподавателю, тот молча выдал Тамми папку, после чего меня снова потянули в сторону, к шкафам. Тамми посмотрела на папку, сверила номер шкафа, кивнула, подошла к нему, отодвинула для себя стул. Я не очень поняла, в чем смысл, но повторила ее действие.

— Не так близко, — сказала она, двигаясь назад. — Тебя заденет.

Предвкушая мой вопрос, Тамми открыла дверцы. За ними оказался стол с какой-то физической установкой. Физпрактикум. Вот что это значит. Практика по физике! У них отдельный предмет для лабораторных работ? Здорово! Похоже, меня определили в технический класс. Тамми раскрыла папку и со знанием дела принялась вытаскивать из нее листочки, раскладывая их определенным образом. Мне уже нравится эта школа. Такие умные и ответственные ученики…

К слову, ученики постепенно заполняли класс. Заходили, здоровались, получали папки и рассаживались за столы по парам.

Подвигав линзу относительно лампочки, Тамми наконец удалось настроить прибор. Мельком оглянувшись на преподавателя, который как раз отдал последнюю папку со стола и углубился в чтение, Тамми записала что-то на листочке и отложила ручку. Я бросила взгляд на бумагу. У Тамары красивый почерк, буквы такие круглые, а местами даже похожи на сердечки. Мило.

— Фух, все! — выдохнула напарница, толкая длинным розовым ногтем ручку по направлению от себя. Я проследила, как ручка покатилась вперед и ударилась о ножку физической установки. А Тамми тем временем развалилась на стуле, сцепляя пальцы на животе. — Вот теперь можно и поговорить.

— А… — я покосилась на установку, — как же работа?

— Не парься, — Тамми махнула рукой. — У меня все эти работы есть. Я их уже два года на заказ делаю. Шрифты поменяю и абзацы местами, и все.

Что ж, Тамара снова меня удивила. Неужели она такая умная, что самостоятельно делала физические расчеты? Образ хитрой аферистки Тамаре шел больше, чем фальшивым ботаником.

— Итак, — она выразительно посмотрела на меня, хлопая густо накрашенными ресницами. И как у нее веки поднимаются... — Я вижу, что у тебя много вопросов.

Глава №4. Былым партнерам он претит

Адаптация к новому учебному заведению прошла быстро и без проблем. Наверное, все дело в том, что эта школа практически не отличалась от той, в которой я провела десять предыдущих лет. Единственной значимой разницей оказалось отсутствие формы. Нет, у нас формы как таковой тоже не было, но тут…

Тут люди одевались по своим внутренним укладам. Например, все Птицы носили кожанки с нашивками, независимо от времени года. Псов можно было легко вычислить по спортивным костюмам разных оттенков серости и шипастым ошейникам. Правда, ошейники носили не все, но в этой иерархии я еще не успела разобраться. Программисты-хакеры, именуемые Родентами, отличались крупными солнцезащитными очками со стеклами различных цветов. Странное решение. Интересно, в чем прикол?

Остальные меньше выделялись из толпы, но все равно, присмотревшись к человеку, можно было понять, из какой он фракции. К слову, официально во фракцию принимали с седьмого класса. До этого дети хоть и делились по тем же интересам, но официальной атрибутики не носили, а те, кто все-таки хотел приобщиться, носили самодельные имитации. Учителя весь этот социальный движ не поддерживали, но и не протестовали. В конце концов, пользы от фракций было больше, чем проблем.

Каждая фракция была сформированным закрытым коллективом со строгой иерархией и правилами. Каждый член фракции занимался своим делом, имел права и обязанности и обязательно контролировался старшим товарищем. У всех фракций были вожаки, которые отвечали за погоду внутри своей группировки, и внешние взаимоотношения, в том числе с учителями. Я замечала, как учителя иногда подходили к Ястребу и что-то с ним обговаривали, а тот кивал. Никз порывался подслушать, но я не разрешала, мне эта головная боль ни к чему. И так понятно, что именно учителям нужно от вожака. Вместо того чтобы воздействовать на конкретного провинившегося ученика, они шли к вожаку, и уже вожак разбирался, что с его подчиненным не так. Удобно, однако! Тем более что вожак группировки, даже не своей, казался ученикам высшим авторитетом, даже выше тех самых учителей.

В целом, под крылом большой серьезной птицы оказалось спокойно и безопасно. Меня действительно никто не трогал, воспринимая, наверное, чем-то вроде третьей руки птичьего вожака. Да, косились, да, шептались, но никто не решался подойти или заговорить. И это было просто чудесно!

***

Дни потянулись один за другим. «Сегодня» и «вчера» отличались так же, как отличаются братья-близнецы. Нэта будила меня лучше всякого будильника. Мы завтракали, перебрасываясь какими-то будничными фразами. После Дэймон подвозил нас на машине, но высаживал строго за одну остановку до школы. Эту остановку мы с Нэтой шли молча, делая вид, что не знакомы. Этот момент все еще меня смущал, но поговорить нам не удалось, Нэта всякий раз меняла тему.

Около школьного забора обязательно стоял кто-то из Птиц, с ним-то Нэта меня и оставляла. Уж не знаю, был ли у них какой-то сговор, но, убедившись, что я под надзором, компаньонка уходила по своим делам. Да, отношения с Нэтой как-то резко упали с дружбы в безразличие. Что же послужило таким переменам с ее стороны? Уж не ревность ли?

Пусть Нэта почти перестала со мной общаться, но заскучать я не успела, так как у меня появились Птицы. Сразу много птиц… Мы собирались у входа на территорию школы, болтали. Я, конечно, в основном слушала, но иногда обращались и ко мне. Правда, по большей части уже знакомые мальчишки. Так мы и кучковались, болтая обо всем и ни о чем, до тех пор, пока не соберутся все. Все собирались редко. По большей части народ караулил Ястреба. Тот обычно не заставлял себя долго ждать и, поздоровавшись с каждым присутствующим своим особым приветствием, подходил ко мне. Это стало какой-то негласной командой. Едва рука Ястреба опускалась на мое плечо, вся толпа дружно срывалась с места, провожая нас с Тамарой до кабинета. А уже потом, наверное, все разбредались по своим. Нас же конвоировали всей набравшейся массой, и это не обсуждалось. Не понятно только, зачем? Хотят показать мою значимость, чтобы Псы не цеплялись? Приятно, вот только вряд ли это от большого беспокойства за мою тушку. Скорее всего, Птицы просто не хотели наживать себе проблем. Ну да ладно, двойные выгоды никто не отменял! Главное, что меня не трогают.

Единственное, что напрягало, это отсутствие общения с Ястребом. От слова совсем. Он улыбался мне только с утра, когда подходил для приветственного объятия. Ласково спрашивал, как у меня дела, и на этом все заканчивалось. Больше мы не разговаривали. А очень жаль! Не сказать, чтобы я прямо привязалась к вожаку, но все-таки мое женское естество хотело больше внимания к собственной персоне! Даже фальшивый супруг Хольден и тот больше внимания проявлял!

Основным моим собеседником стала Тамара. Мы сидели вместе на уроках, болтали о всяком. Она оказалась интересным человеком и, на удивление, весьма культурным. По крайней мере при мне старалась не выражаться особенно крепко, хотя словечки иногда проскальзывали. Не сказать, что мы с ней уж очень сильно подружились, но я не думаю, что Тамара общалась со мной чисто из-за Ястреба. Почему-то мне кажется, что у нас есть шанс стать подругами, хотя рано конечно судить по первым дням. Жаль, что эта дружба длилась только на уроках.

Тамара хорошо выполняла роль моей спутницы, но у нее была и своя жизнь. Звенел звонок, мы выходили из класса, и Тамми устремлялась к Катане, которая, к слову, даже несмотря на Ястреба, меня не слишком-то жаловала. Поэтому третьей в их компании я не стала. Тамара уходила, оставляя меня на попечение моего главного тюремщика, который каждый раз молча ждал на выходе из класса, привалившись к косяку. И здесь все тоже по отработанной схеме. Одна рука забирала мой рюкзак, другая ложилась на плечи, и с этого момента я переставала себе принадлежать. Свобода действий? Нет, не в этой школе. Пристроив «под крыло», меня конвоировали туда, куда, собственно, хотелось Ястребу. Так мы ходили в столовку или на задний двор. Иногда просто кучковались в коридоре, где мне удавалось мельком пообщаться с Рихардом, именуемым Кашпаром, или Тео. Забавные ребята. Особенно забавно смотреть, как они пререкаются между собой.