Сирена: Легенда о Морской Королеве Vol.1

Prologue

Женщина смотрит на бушующие волны, чувствуя, как теплый сильный ветер еще сильнее запутывает ее волосы. Где-то рядом кричат птицы, прилетевшие на единственную землю на ближайшие несколько лье. Женщина поднимает голову на ясное небо, которое ей так сильно напоминает подводных жителей (динайсайдьён[1]) самого северного клана — Гласиалис. Думает, что прошло уже столько столетий, а она все еще живет и наблюдает за жизнью тех, кто обитает под водой, кто сформировал свой собственный мир. Хотя некоторые и вышли на сушу… Она их никогда не понимала. Но помогала и подсказывала. Подводный мир (дэйрнас[2]), состоящий из русалок, сирен и тритонов, живущих в восьми кланов со своими правящими элитами. Вспоминает. Родственные души. Кумар-энайд[3]. Конечно же. Усмехается. Она и через это показала, как динайсайдьён могут выйти на сушу, а их хвосты превратить в человеческие ноги.

Восемь подводных кланов переняли традицию кумар-энайд и сделали ее смыслом своей жизни. Не так уж и важно, на самом деле. И не их смысл жизни, если честно. Женщина не вмешивается в жизнь динайсайдьён, просто выжидает каждое новое столетие, отмеряет еще несколько десятилетий, чтобы познакомиться с новой сиреной со способностями. Ей интересна их магия, их способности. Она их и изучает.

…Соврала. Она вмешивается в жизнь динайсайдьён, но только чтобы повлиять на их жизнь и жизнь людей. Решить какие-нибудь проблемы, показать или сказать, как решить. Что же ей еще делать? И так прожила слишком много. Дольше, чем кто-нибудь может представить.

***

Прохладный с морским запахом ветер колышет траву, что растет недалеко от моря. Ночь уже давно опустилась на местность, и на небе висит желтый месяц. Он единственный на небосводе, не считая звезд, чей свет меркнет перед его яркостью. Если поднять голову, можно будет увидеть изредка пролетающих птиц, чей силуэт сливается с небесной темнотой. Морская вода омывает берег, оставляя после себя песок мокрым. Если пройтись по берегу, то можно будет легко понять, что недавно вода доходила до ваших ног, а сейчас уже на пару метров дальше.

Этот берег охраняют большие скалы, не дающие простым людям так просто сюда проникнуть или просто мимолетно заглянуть. Именно это и оберегает тех, кто любит находиться на берегу этого моря. Русалки, сирены и тритоны. В основном они сидят на небольших валунах, что возвышаются из воды, но иногда подводные жители любят выплывать на берег, на песок, чтобы ощутить тепло земли, прогретой солнечными лучами.

Что находится по ту стороны больших скал, что окружили это место? Окрестности центра Королевства. Когда-то столицей был совершенно другой город, но когда взошел на престол последний правитель, он перенес центр сюда. Король славился своим умом, рассудительностью, умением прислушиваться к народу, несмотря на его относительно молодой возраст. Для короля тридцать лет — это ничто, да и правит он не так уж и много. Лет девять, с того момента, когда его сыну исполнилось два года.

Каждый аристократ, что глядел на мальчика, видел в нем сильного и могущественного короля, который займет престол после своего отца. В свои одиннадцать юный принц изучил некоторые науки, а некоторые все еще изучает. Но даже несмотря на это, в мальчике сохранилось ребячество, что характерно для детей.

В один из тех дней, когда юный принц был свободен от учебы и пребывания в замке, он направился к морю, на тот берег, который постоянно видел через окно в своих покоях. Его манило туда. На вопрос «почему?», мальчик не мог ответить. Просто, когда опускались сумерки, что-то менялось в том далеком месте, как будто там находилась какая-то магия. Казалось, что с этого берега доносилось пение, которое звало его туда. А длинными ночами ему снилась скрывающаяся фигура на берегу моря. Он хотел подойти к ней. Он даже приближался, но стоило расстоянию сократиться до вытянутой руки, как сон прекращался.

Юный принц аккуратно спускался по скалам, продвигаясь маленькими шажками, чтобы не оступиться и не сорваться. Как только он ступил на твердую землю, то тут же мальчик почувствовал запах морской воды. Хоть он и витал по всему городу и замку, но рядом с морем и в этом самом месте этот запах ощущался совершенно по-другому. Принц подставил свое светлое лицо к лучам солнца и начал смеяться звонким смехом. Но это длилось недолго. До мальчика донесся испуганный голос:

— Кто ты?

Принц открыл глаза и начал искать того, кто издал эти слова. Он будто знал, кого ищет. Его взгляд наткнулся на сидящую фигуру, и он поспешил к ней. Неужели он спит? Но стоило подойти, как мальчик увидел что-то вместо ног. Он испуганно взглянул на фигуру, на чьем ми также читался страх. Каштановые слегка мокрые волосы спускались до лопаток. Мальчик сквозь страх разглядывал ее: как аккуратно из ракушек и камней сделан ее короткий фиолетовый топ, сухую светлую кожу, но чуть темнее, чем у него самого. Ему было не по себе, его ладошки вспотели. Если бы не возникший интерес, он бы уже давно перестал бы смотреть и убежал бы. Собрав всю свою смелость и едва скрывая дрожь в голосе, мальчик заговорил с ней:

— Я — Франсуа Морен, сын короля. А ты кто такая?

Она все еще сидела в страхе и не могла пошевелиться. Для нее это впервой, когда кто-то из людей ее увидел. Ведь даже более старшие русалки могли никогда не встретить человека, а здесь она, совершенно юная. Да и тем более тогда, когда ей даже запрещено выплывать на поверхность в силу возраста. Она рассматривала мальчика, его темные пряди, глубоко посаженные глаза, тонкие губы. Русалка никогда еще не видела кого-нибудь с такими красивыми чертами лица, даже среди тритонов. А они считаются очень привлекательными. Молчание длилось недолго, и она тоже заговорила, заламывая пальцы рук:

Le Conte № 1

— Мам, расскажи сказку, — сонно проговаривает маленькая сирена, укрывшись зеленым покрывалом из водорослей. Ее сонные глаза так и норовят закрыться, но она смотрит на мать, сидящую на ее кровати.

— Хорошо, дорогая, — мама с жемчужными вьющимися волосами отвечает дочери.

Она гладит ее по таким же волнистым волосам, чей оттенок более холодный, чем у нее. Юная сирена устраивается поудобнее на подушке из мха болотного цвета, из-за чего белые волосы впитывают сине-зеленые оттенки, а ее ярко-голубые глаза становятся зеленоватыми. Мама с круглым лицом продолжает ласкать по голове дочь, которая от нее унаследовала цвет глаз и хвоста. Она задумчиво смотрит, притворяясь, что вспоминает сказку, хотя уже знает, что расскажет.

— Давным-давно, много лет назад жила русалка в водах Лингума. Ее фиолетовый хвост и такого же цвета глаза очень сильно выделялись. Она отличалась от своих сестер. Ее происхождение выдавали волосы цвета камней, находящиеся на берегу моря, на границе с миром людей.

— Потому что она была русалкой? — спрашивает юная сирена, переворачиваясь на спину.

— Да, потому что она была русалкой, а все ее сестры — сиренами. Ее звали Сейлан. Она была одной из младших. Даже тогда, когда Морской король и его подданные думали, что у него больше не будет детей, то жена Морского короля родила дочь — сирену. И тогда Сейлан титул «самой младшей дочери» отдала сестре.

— Ее любили?

— Конечно, а как же иначе, Эйлин? — тепло улыбается мама и продолжает, — Ее любили. Однако… Сейлан чувствовала, что она не на своем месте. Потому что быть единственной русалкой в семье тяготит.

— Но ведь у вас с отцом есть дочери — русалки, — проговаривает юная сирена и зевает.

— Есть, но их несколько. У тебя же и два старших брата тритона, и две младшие сестры русалки, и младшая сестра сирена. Однако все равны. А у Морского короля Лингума в те года был сложный период. Они были сильной семьей на протяжении нескольких поколений, и даже если русалки рождались в королевской семье, то они умирали от слабости, недугов. Но Сейлан жила, она была здоровой. Да, она была русалкой, дочерью Морского короля, но оставалась единственной живущей русалкой в их семье.

— А разве умершие русалки не считались слабостью семьи?

— Нет. Это естественный отбор. Слабые умирают, а сильные остаются, — на секунду улыбка сходит с лица матери, но она тут же возвращает ее. — Однако, несмотря на любовь семьи, Сейлан чувствовала себя чужой, ей хотелось узнать, что находится за пределами подводного царства. Тайком, скрываясь от сестер, отца и матери, она выплывала на поверхность, чтобы посидеть на валунах и насладиться теплым солнцем. Однако в один день она встретила человеческого мальчика…

— Мальчика? Это как наши тритоны?

— Да, что-то вроде того, — сирена поднимает ярко-голубой хвост на постель Эйлин и помещает его около себя. — Они подружились. Сейлан начала подниматься на поверхность чаще обычного, а мальчик все свое свободное время проводил на берегу моря, куда русалка выплывала. Они дружили много лет, пока не наступил день совершеннолетия Сейлан. Ей надо было провести обряд обретения. Она хотела этого, но боялась. Сейлан привязалась к мальчику, она не хотела покидать родное царство, если кумар-энайд не из их клана. Все же она поднялась на поверхность вместе с семьей, на тот самый берег, где и встречалась с человеческим мальчиком, и стала дожидаться заката. Но только тогда, когда последние лучи солнца коснулись ее хвоста, а морская пена обвила его, а после проступило имя кумар-энайд, Сейлан смогла по-настоящему принять судьбу. Проявившееся имя было именем того самого человеческого мальчика.

— А кто он? — с трудом произносит Эйлин тихим голосом с почти закрытыми глазами.

— Он принц тех земель, где расположен легендарный берег Аэквор. Его зовут Франсуа Морен.

— А что стало потом?

— Потом? — задумчиво говорит сирена, но продолжает: — Потом короли двух миров заключили соглашение, а Сейлан и Франсуа поженились. Со временем они стали править тем Королевством. Все шло хорошо, пока их дети не подросли и не получили власть в свои руки. Тогда же раздор пришел в их семью, и он повис над ними темном облаком.

Сирена замолкает, и на несколько минут в комнате подводного замка, расположенного в ледяной скале. Тишина окутывает холодные стены. Мама продолжает сидеть на детской постели и вспоминать прошлое, которое, как ей кажется, было совсем недавно, хотя прошло уже порядка сорока лет с этой «сказки». Ведь сказки как таковой и нет. Все что когда-то происходило, стало легендами. Только реальность, подправленная доработками и радостными элементами. Хотя сирена согласится, если скажет, что в истории Франсуа и Сейлан было все чудесно. Так и было в действительности. Помнит, море гудело, как как многие радовались первой русалкой-королевой. Однако сейчас все меняется. Она чувствует это даже здесь, на крае мира, во льдах, в холодном море. Даже до Гласиалиса доходят теплые напряженные волны.

Сирена тяжело вздыхает и переводит взгляд с ледяной стены на Эйлин. Та уснула и блаженно улыбается, что видно на приподнятых уголках губ на ее аккуратном миниатюрном личике. Сирена целует девочку в лоб, проводит рукой по светлым прядям и выплывает из ее комнаты, намереваясь проверить, как спят ее младшие дочери.

Le Conte № 2

Стертая кожа на запястьях и облезшая чешуя говорят о попытках Эйлин выбраться из своего заточения. Однако сил бороться с холодным металлом у нее больше нет. Она пыталась, честно, и непосильно старалась освободиться, вытащить хоть руку или хвост (который мог бы спокойно пройти меж металлического браслета). Но не получилось. Свежие раны разъедает соленая вода, которая смешивается с каплями крови, остающиеся на металле и коже.

Эйлин несколько часов билась в попытках, но все безуспешно. Ей остается только лежать на тонкой глади воды и смотреть на светлое небо, на котором медленно проплывают тяжелые белые облака. Сирена переводит взгляд на валуны, которые создают место ее заключения. Она пыталась до них добраться, но цепь не позволяет приблизиться к камням хотя бы кончиками пальцев или хвостом. Только пространство в вытянутую руку, и больше ничего. Казалось бы, что свобода так близка, но она не дотягивается из-за оков. Да и гвардейцы на валунах готовы в любой момент усмирить пленницу.

Даже удаленное расположение валунов от берега не позволяет Эйлин погрузиться в воду полностью. Она будто граничит между миром людей и собственным. Кажется, словно находится одновременно в воде, но при этом и на суше. Вода покрывает ее тело только на половину, едва накрывая плечи. Ей противно от себя же, что поддалась чувствам, что не воспринимала конфронтацию с людьми как что-то большее, чем простое разногласие. Ведь в воздухе висит напряжение, оно сгущается с каждым днем, а морские короли не знают, что делать, ведь договор-то не нарушен.

Эйлин всю жизнь старалась действовать разумно, не поддаваться чувствам. Однако теперь она в заточении у короля Королевства Ноли — Леонардо Кастильо. Сирена слышала о нем, но не обращала внимания, думала, что все это не так важно, оно не имеет значения для ее жизни, но сейчас все по-другому, и ее судьба на грани. Все будет решено через несколько дней, когда наступит совершеннолетие. Эйлин ничего не остается, кроме как солгать, оттянуть время, дождаться, когда морские короли решат, что делать, ведь она не просто морской житель. Как-никак она — сирена, дочь короля клана Гласиалис. Эйлин надеется, что отец ей поможет, что сможет вытащить. Однако поверить себе сложно, практически невозможно, ведь дни на счету.

Лежа на спине, отчего мелкие камни впиваются в кожу спины и рук, она слышит, как гвардейцы ходят на берегу и около валунов, охраняя ее. Понимает, что те доложат, когда начнется ритуал, а рог на поясе тому подтверждение. Она ничего не сможет сделать, кроме как накрыть хвост толщей воды, но и это не гарант ее успеха. Ведь солнечные лучи проникают и под воду. Эйлин тихо скулит от беспомощности, ведь она совершенно одна. И не факт, что королева Сейлан жива или находится здесь, в замке, который возвышается над склоном. Его каменные стены, многочисленные переходы, башни вклиниваются в небо и нависают над землей и Эйлин, что отводит взгляд от осознания своей слабости.

Однако стоит ей перестать разглядывать замок и небо и закрыть глаза, как в голове вырисовываются воспоминания о ее захвате. Помнит, как тяжелая и крепкая сеть накрыла ее, как мужские руки держали ее, прикасались к телу и хвосту, грязно шутя. Половину их слов были непонятны, однако их тон говорил о сильном и жестоком унижении. Сирена помнит, как ее кинули в клетку на колесах, как надели на руки металлические наручники с небольшой цепью, а потом сняли сеть. Ей было страшно, она кричала и вырывалась, но не помогло. Ее везли в замок по оживленным улицам, где на нее смотрели люди со страхом и пренебрежением в глазах. Кто-то бросал в клетку овощи и какие-то вещи, часть из которых попала и на Эйлин. Теперь сирена видит расцветающие синяки вместе с порезами и кровоподтеками. Как только ее провезли через главный въезд в замок, то остановились около каменного склона. А после открыли клетку и скинули вниз к морю, как какую-то вещь. У нее не было сил, чтобы подняться после такого «спуска». Она неподвижно лежала, борясь с точками перед глазами и головокружением, пока гвардеец снимал наручники и надевал оковы. Сирена, может, и смогла бы выбраться, может, смогла бы даже добраться до валунов, но там ее бы уже поджидали. Но сдвинуться с места не могла. Ей хотелось в тот момент разреветься от унижения. Никто и никогда с ней так не обращался. Даже Камрин с Кили, и их «детские» шалости. По сравнению с гвардейцами их оскорбления были простыми играми.

Боль распространяется по всему телу, ей противно, что ее трогали и усмехались. Хочется содрать их следы, но это не поможет. Прикосновения для таких, как она слишком интимное, они допускаются только между родными. На все остальное — сильное табу. Завершает всю степень боли тот факт, что Ронан с Линеттой не сказали ей о произошедшем шесть лет назад и точно скрыли с помощью магии Морской ведьмы. Сомнений в этом нет, потому что магия доступна только ей. Утром Эйлин не вспомнила о ней, а теперь отчетливо понятно, что именно Морская ведьма повлияла на ее память. Эйлин о ней только слышала, знает, что не каждому дано хоть один раз в жизни увидеть ее, а встреча с Морской ведьмой сродни чуду и благодати. Нет сомнений, что Эйлин стерли память — не помнит и не знает, что было тогда, даже приблизительно, будто год ее жизни и не существовал вовсе. И не подозревала об этом, считала, что просто забыла.

Ей хочется расплакаться, но сдерживается. Подплывает к берегу и теплым камням, и ложится на них, вытаскивая из воды хвост. Может, ей и хочется быть в воде, может, она не терпит тепло, но это лучше, чем боль от ран. А металл все равно проходится по ссадинам, даря волны боли, чтобы не забывала. Длинные волосы разбросаны по камням, телу, хвосту. Но Эйлин сейчас не до них. Еще никогда так сильно не ощущалось одиночество, ломота, отчаяние и слабость. Но больше пугает Леонардо Кастильо, в глазах которого Эйлин увидела не просто любопытство и интерес, но и желание, яростный огонь и предвкушение. Леонардо не отпустит ее — слишком очевидно. Новая игрушка в его арсенале, редкая причем. Также догадывается, что причина в ловле русалок не так проста, это что-то большее. Только найти нужного слова не может пока. Месть? Гнев? Обида? Расплата?

Le Conte № 3

Леонардо вглядывается в синее небо, на котором раскинулись редкие белые облака. Они медленно плывут, пока король вслушивается в голоса тронного зала. Он обдумывал свою мысль почти всю ночь, даже отказался от фаворитки, которая настаивала на уединении. Король просто не мог позволить себе отвлечься, когда его идея могла перевернуть ход истории, как когда-то помолвка Франсуа Морен с Сейлан Мур. Только в этот раз все было сложнее, более напряженно. Потому что негласная война шла между Королевством Ноли и подводным царством. Леонардо отказался бы, однако это идеальная возможность держать морских королей под контролем, подчинить их. Ведь жениться собирается на их так называемой сирене. А озвучить эту новость он собирается сейчас, сто́ит дождаться только всех собравшихся. Он не верит в родственность душ, а сейчас пора все это заканчивать и начинать новую политику.

Король проверяет сидевшую на голове корону и отворачивается от окна. Он смотрит на открытые двери в помещение, на пустующие кресла монархов, около которых собралась королевская чета, а перед возвышением — аристократы, послы и духовенство. Леонардо проходит взглядом по ним, отмечая, что не все еще подошли, а он хочет, чтобы как можно больше людей узнали об этой новости. Правда, сомнения все еще одолевают его. Не знает, что принесет брак с Эйлин, но это необходимо ради блага всех. Король отходит от стены и направляется к возвышению, где стоят два тронных кресла, одно из которых выше другого. Они сделаны из моренного дуба с вырезанными узорами на спинке, «крыше» и подлокотниках, а на их сиденьях вшита подушка из красного бархата.

Леонардо садится на предназначенное ему кресло, обводит взглядом зал с высокими потолками, на которых вырисовываются фрески времен, когда отец Франсуа Морен присоединил эту часть Королевства и построил этот замок, перенеся столицу. По стенам зала поднимаются рельефные колонны к потолку, загораживая помещения от льющегося света из окон, расположенных позади тронных кресел и по бокам тронного зала, а висящие гобелены только еще больше создают темноту. Однако даже так королю видно каждого собравшегося. Специально ради этого приказал зажечь свечи в высокой люстре, подвешенной железными цепями. Леонардо отдает приказ гвардейцам закрыть двери зала.

— Приветствую вас, мои сердечные подданные, — начинает говорить король, вставая со своего трона. — Сегодня я вас собрал здесь, чтобы сообщить новость, касающуюся нашего Королевства и вашего монарха, — он выдерживает секундную паузу, оглядывая собравшихся, желая увидеть их реакцию на слова. И отмечает легкое замешательство вместе с восторгом и ожиданием. — Вы, скорее всего, слышали, что вчера выплыла русалка из морских вод, и она оказалась удержанной королевскими войсками. И вчера же ночью с помощью всеми многоуважаемой вдовствующей королевы Сейлан я узнал, что ее зовут Эйлин Кин, и она сирена. И также стало известно, что у нее скоро ритуал кумар-энайд. Поэтому я принял решение, что вне зависимости от того, кто будет ее родственной душой, я женюсь на Эйлин. У меня будет супруга, как многие из вас хотели, а у Королевства Ноли будет королева.

Леонардо заканчивает говорить и устремляет взгляд на королевскую семью. Королева Сейлан снисходительно усмехается, графиня Селестина разглаживает платье, будто не волнует, что будет с ее домом. Его мать — королева Аурума Стефани Кастильо поражена настолько, что ее фрейлины обмахивают женщину вышитыми платочками. Похожая реакция у его брата и сестры — Диего и Валенсии, только на их лицах одновременно играет замешательство и непонимание. Лишь его отец хмурится, а его поджатые губы говорят о недовольстве. Тем не менее Леонардо не собирается останавливаться. Его Королевство все-таки. Король смотрит, как дворяне, духовенство переговариваются друг с другом, а послы молча стоят в стороне и думают о складывающемся положении дел.

— Простите, Ваше Величество, — выходит вперед мужчина средних лет с легкой проседью, одетый в дорогой и расшитый многочисленными узорами камзол темных цветов — один из приближенных к королю герцог. Он кланяется и говорит: — Но раз вы решили жениться, то не лучше ли найти подходящую пару из именитой семьи с богатым состоянием? Это бы обеспечило Королевству пополнение казны и процветание, а вы бы связали себя с аристократами, которые будут поддерживать вас и будущую королеву.

— Герцог де Шарбон, — вежливо говорит Леонардо. — У нашего Королевства достаточно средств в казне, донесения из подвластных земель о посаженом урожае довольно положительны, аристократы и так поддерживают меня, как и всю королевскую семью. Или вы хотите сказать обратное?

— Никак нет, Ваше Величество, — еще раз кланяется мужчина. — Просто, по мнению многих дворян, выгодно на месте вашей супруги и королевы смотрелась бы девушка из знатного рода.

— Однако это не помешало королю Франсуа Морен, которого вы все знаете, жениться на морской принцессе. Она в этот самый момент стоит справа от меня и является вдовствующей королевой Сейлан, — мягко говорит Леонардо, немного напрягаясь, но стараясь успокоиться. Не нужны ему здесь скандалы с придворными, особенно, на глазах у короля Энрике Кастильо, его отца.

— Ваше Величество, но ведь она была принцесса, — молящим голосом отвечает герцог де Шарбон. — А про нынешнюю русалку…

— Сиреной, — перебивает король, в голосе которого слышно недовольство и стальные нотки.

— А про нынешнюю сирену мы не знаем, кто она, — учтиво заканчивает мужчина, снова кланяясь.

Леонардо молчит, обдумывая слова герцога, в которых доля правды есть. Сам ничего, кроме имени, возраста и того, что она должна стать королевой, не знает. Пустота. Ничего. А королева Сейлан молчит, только напряженные мускулы лица говорят о задумчивости.