Сирота. Фиктивная семья для губернатора

Глава 1

– Сколько еще ехать? – спрашиваю раздраженно помощника. – Весь день на это угробили. Мне кажется, большей глухомани, чем эти места не отыскать.

Еще и метель усиливается. Я бы предпочел ласковое солнышко и белый песок. Но моя пиар команда на этот раз решили нагнуть меня по полной. Никаких Мальдив – репутация и так на нуле, если узнают, что после скандала с любовницей рванул заграницу развлекаться – распнут.

– Уже почти на месте. Навигатор немного тупит, – бормочет Павел, мой личный помощник. Самоотверженно вызвался отправился вместе со мной в ссылку. Хотя, это я так иронизирую, конечно. Куда еще мог от меня деться личный ассистент и антикризисный менеджер?

– Олег Николаевич, это же ваши родные, так сказать, пенаты.

– Угу, – бурчу недовольно. – Давненько я тут не был. Здесь, за Уральскими горами, дом моего деда. Мои пиарщики еще пару лет назад провели его полную реновацию. Изначально был план провести фотосессию, так сказать, губернатор из народа, родом с самой глубинки, но вот внезапно случилось то, что случилось. Брошенная любовница решила пойти ва-банк. Заявила, что я ее избивал систематически, абьюзил всячески, и она из-за этого потеряла ребенка. Сходила на несколько ток-шоу и практически похоронила мою карьеру.

Не знаю, надо ли особо отметить, что все перечисленное ложь. Единственное, что можно поставить мне в вину – я систематически не приезжал на встречи и ужины с Аней. Просто потому что хронический трудоголик. Проекты, которые тащу третий год – жизненно важны для региона, который возглавляю. Новая больница в центре города, квартал бюджетного жилья, и прочие разработки. Драться за них приходится не на жизнь, а на смерть. Зубами вырывать. Сейчас время не простое, реализовать такой масштаб нелегко.

Работаю как проклятый, и вот что в итоге?

Я не за деньгами в политику пришел. А с реальным желанием помочь региону. Но простые люди видят в таких как я только воров и взяточников. С этим бороться все равно что с ветряными мельницами.

Как итог – ссылка в глуши. Вот уж где для бабы у меня найдется уйма времени. И я подумываю приказать притащить сюда Анечку. Пусть отрабатывает свои косяки, развлекает. Теперь у меня точно найдется для нее время.

Полусонное состояние мигом улетучивается, когда машина дергается дает резко вправо. Мы едва не вылетаем в кювет.

– Паша, мать твою! – выдаю витиеватое ругательство.

– Я не понял, – голос помощника звучит сдавленно. – Вроде не заяц. Кто-то на дорогу выскочил.

– В этой глуши? Только заяц и мог. Разве что волк или олень еще. Теперь толкать тачку придется.

Снова матерюсь как сапожник. Вылезаю из машины.

Розовое пятно на дороге шевелится. На первый взгляд – заяц, но очень крупный.

Таких в жизни не видел. И розовый.

Подхожу ближе – ребенок. Мать твою!

– Ты живая? – голос в момент охрип от ужаса.

Мы сбили ребенка?! Конечности сводит, мурашки по телу как змеи. Нехило меня так перетряхивает, челюсти сводит. Омерзительное чувство беспомощности. Никогда не попадал в такие ситуации.

– Олег Николаевич, – сипит за моей спиной Пашка. – Я не понимаю откуда она взялась… Я в последний момент руль вывернул…

Длинные белые волосы, розовые щечки. Это девочка. Закутана в огромный розовый шарф.

С огромной осторожностью беру ее на руки, которые дрожат как у конченого алкаша.

– Ты должен мне помочь! – заявляет жертва аварии, внезапно открыв глаза.

– Ты живая?! Паша! Быстро в больницу!

Я все еще не могу поверить, что со мной такое произошло! Сбил ребенка на заснеженной дороге. Ужас сковал все тело. Плевать уже на карьеру, все прошлые проблемы кажутся надуманными, идиотскими. Жизнь разделилась на до и после.

– Где твоя мама? Твои родители? Ты чего тут делаешь одна? – сыплю вопросами.

– У меня никого нет, – говорит видение. – Я сирота. Маша меня забрала к себе, на выходные. А теперь ей плохо. Она вся горячая и не просыпается. Помоги! Я знаю, ты можешь…

Откуда она это знает? Сирота…

– Детский дом, тут неподалеку, – говорит нервно Павел. – Один из наших проектов текущих. Посещение запланировано на послезавтра.

Очень аккуратно отношу малышку к машине, устраиваю на заднем сидении. Опускаюсь рядом. Главное, живая.

– Точно ничего не болит?

– Я крепкая!

– Да это понятно. Как тебе родители позволяют вот так бегать в метель?

– Нету у меня никого! – малышка смотрит на меня чистыми голубыми глазами как на идиота тупого. – Я тебе только что объяснила. А в больницу Маше надо! Это рядом! Я покажу! – толкает противоположную дверь и выскакивает из автомобиля. Я – за ней. Пашка, естественно, за мной.

Ребенок так ловко бежит по тропинке к лесу, что диву даешься. Ну хотя бы руки ноги у нее точно целы. А вдруг это просто шок?

Или, скорее всего, мне странный сон снится.

Ну не бывает такого в реальности! Аленушка блин, устала ждать под елкой деда Мороза и решила поиграть и зайца?

Глава 2

Маша

– Маша! Вставай! У нас гости! Я чайник поставила. Ну вставай же, пожалуйста, – тонкий голосок доносится как сквозь вату. Все тело болезненно ломит, в голове пульсирует, давит на уши, отчего в них начинает звенеть.

Пытаюсь собраться с силами и открыть глаза. Как я умудрилась так сильно простудиться? Хотя, тупой вопрос. В кроссовках по снегу скакать – такое себе развлечение.

Денег на зимнюю обувь нет. Все ушло на поездку сюда, на подарки детям. Не могла я с пустыми руками в детдом приехать. Не по-человечески.

Все получилось внезапно, спонтанно. Сорвалась, не могла терпеть. Хотела с девочкой познакомиться. Не чужая ведь. Получается, племянница моя. Как сестра могла поступить настолько жестоко? Впрочем, зная Лану…

– Хватит дрыхнуть, пьянь подзаборная! – грозный мужской рык, а потом болезненный тычок в поясницу чем-то очень тяжелым, заставляет дернуться, и я сажусь на постели. Прижимаю к себе плед. Ошарашенно пялюсь на совершенно незнакомого мужика.

Здоровый, смуглый, смотрит на меня как на коровью лепешку, прилипшую к его дорогому ботинку.

– Вы что себе позволяете? Как тут очутились? Я кричать буду! –

резко подскакиваю на кровати, сердце барабанит как сумасшедшее. Я вся мокрая, видимо лихорадило меня.

Тяжело дыша, кручу головой, в поисках орудия защиты.

Как этот мужик сюда попал?

Горло невыносимо саднит, и я захожусь в сухом кашле. Мне не под силу защитить Олесю. Дура. Что я о себе возомнила? Зачем только надежду ребенку дала…

Мужчина смотрит на меня брезгливо, отступает.

– Денег тут не найдешь, мужик! Есть бутылка водки в правом шкафчике над плитой, – скрежещу не своим голосом.

– Спасибо, обойдусь, – заявляет незнакомец. – Тебе нужнее будет.

– Тогда чего ты тут ищешь! Сейчас отец мой придет, с охоты. Так что лучше свали подобру-поздорову.

– Маша! Ты проснулась! – поворачиваю голову на радостный детский голосок.

– Дядя уже уходит.

Встаю с кровати, ноги ватные, меня шатает от слабости.

– Не приближайся, кто тебя знает, чем ты болеешь, – произносит мужчина.

– Туберкулезом, – киваю и начинаю заходиться в новом приступе кашля, причем в его сторону.

– Как тебе ребенка то доверили? И правда лучше в детдоме, чем так…

– Олег Николаевич, чайник закипел, я заварил, Леся помогла, – в комнату заходит еще один незнакомец. Да их целая банда!

– О, Маша, вы проснулись?

– Откуда вы знаете как меня зовут? Что вам тут надо? Вы из опеки? – совсем впадаю в отчаяние. Просто прекрасно! Если эти два мужика из опеки, а я тут на них кашляю, еще и про туберкулез ляпнула! Ну совсем идиотка!

Ну же, Маша, не стой столбом. Надо исправлять ситуацию!

– Паш, надо валить отсюда. Она туберкулезная. Девочку забираем, – командует тот что выше и шире в плечах. Толком рассмотреть не могу, все перед глазами расплывается.

– Я пошутила! У меня простуда! Температура! Я думала вы воры, – теперь изо всех сил сдерживаю кашель. – У меня прививка от туберкулеза, вы что! Я же в детском центре работаю. В Москве. Хотите покажу бейджик?

– Я без Маши никуда не поеду, – заявляет Леська, и у меня на глазах выступают слезы. Малышка даже еще не знает, что я тетя ее родная. Я взяла ее из детдома всего на несколько дней, договорилась по программе. Хорошо, что есть такая. Деток берут в обычные дома, семьи, чтобы социализировать. Так и на опеку проще решиться. Я как узнала про Лесю – спать не могла. Все связи в столице задействовала.

Поздно я про нее узнала, девочке уже почти шесть лет. И это безумно меня угнетает. Как и то, что не нужна она моей сестре. И мама знала, молчала. Только недавно проговорилась…

– Так, а мужика с ружьем ты тоже придумала? – хмурится высокий.

Вот же дотошный тип! А я не знаю, что ответить. Леся вроде им доверяет. Значит знакомы? Значит все же из системы они. Дело плохо.

– Придумала, – киваю. – Я же должна как-то защитить себя. И ребенка.

– Да уж вижу, как ты стараешься. Защитница.

– Вы не могли бы прийти с проверкой в другой день? Я плохо себя чувствую…

– Я могу вызвать опеку, Олег Николаевич, – суетливо говорит второй.

– Нет! Пожалуйста! – выкрикиваю с отчаянием.

– Собирайся, – заявляет вдруг главный. Тот, кого Олегом Николаевичем величают. Сразу ясно – важный тип.

– Зачем? Куда вы нас повезете? – шепчу испуганно.

– По-хорошему, тебя в больницу надо. Ребенка в опеку. Что ты за мать такая?

– Пожалуйста, умоляю вас! Не надо! Все что угодно, только не разлучайте нас… Я что хотите сделаю!

– Да что ты говоришь? А была такая ершистая.

– Я испугалась! Думала, вы грабители!

– Паша, грузи их в машину, – вздыхает. Явно недоволен ситуацией.

Глава 3

– Здравствуйте, Анна Игнатьевна. Мы с гостями приехали, – широко улыбается Павел немолодой женщине, которая смотрит то на меня, то на Лесю с удивлением.

– Это Мария и Олеся. Наши гостьи.

– Здравствуйте, – хриплю. Лицо пылает, меня бросает то в жар, то в холод.

– Нужно будет быстро приготовить девушкам комнаты.

– Одну на двоих! – заявляю требовательно.

– Хотите, чтобы девочка от вас заразилась? – укоряет Павел.

– Я хочу с Машей! – поддерживает меня Леська.

– Хорошо, проходите, – поднимает обе руки вверх, показывая, что сдается.

– Все быстро сделаем, пока в гостиной побудьте, – кивает женщина. На Павла бросает вопросительный взгляд. Ей явно недостаточно объяснений.

Но мне наплевать, что он там будет плести про нас. Мой ресурс на нуле, я безумно устала. Хочу только одного, закрыть глаза и отключиться. В доме не только мужчины, но и экономка, и горничные, которым Анна Игнатьевна быстро отдает распоряжения. Это меня успокаивает. По крайней мере, не похожи они на криминальных элементов. Обычный дом богатого бизнесмена. А там, конечно, кто знает, надо все равно быть максимально внимательной.

Анна Игнатьевна приносит поднос с чаем, свежевыпеченные булочки и сандвичи. Леська набрасывается на все это как голодный волчонок, а меня снова мучает чувство вины. Голодом ребенка заморила.

Спустя двадцать минут нас с Олесей провожают в приготовленную комнату на втором этаже. Очень светлую и уютную. Здесь большая двуспальная кровать с балдахином и еще односпальная, сбоку. Она сюда не вписывается, похоже, ее только перенесли.

– А игрушек тут нет? – спрашивает наглая Олеська.

– Нет, извините. Детей в доме не предполагалось, – разводит руками экономка.

– Анна Игнатьевна, там Владимир Петрович жалуется, что спину прострелило. – в комнату заглядывает одна из служанок.

– Сейчас иду, Вера! – отвечает нервно. – Все эта кровать, – бормочет под нос.

– Мне очень жаль, – снова чувствую себя виноватой. Хотя, я не просила нас сюда привозить и устраивать этим людям сложности.

– У Павла тоже спина болит, – слышу уже в коридоре другой женский голос.

– Ох уж эти мужики. Кровать не могут перенести, – говорит Вера.

– Располагайтесь. Врач скоро приедет. Если что-то понадобится, нажмите сюда, – показывает кнопку на стене возле двери.

– Вы извините за неудобства…

– Мне платят за то, чтобы я приказания босса исполняла. Так что не надо извинений, Мария. Вы гости.

– Спасибо… Можно воды?

– Конечно. Сейчас Вера принесет.

Мы остаемся с Лесей вдвоем. Горничная прибегает с графином воды, еще раз желает нам хорошего вечера, и мы остаемся вдвоем.

Расспрашиваю девочку дотошно, о том что происходило на дороге. Она подтверждает каждое слово мужчин.

– Как ты могла! А если бы машина тебя задавила? – укоряю удрученно.

– Да нет, ты что! Я аккуратно!

– Лесенька, но в ней могли находиться плохие люди! – чуть не плачу. Разве можно быть такой безрассудной.

– Если бы ты умерла? – тихо произносит девочка. – Я не хочу обратно в детдом! Там ужасно! Еда плохая, испорченная. И нас наказывают… Не хочу туда, не хочу! – чуть ли не плачет.

Прижимаю малышку к себе. Меня трясет от беспомощности. Родная кровиночка. Как же мы допустили, что ты столько лет там пробыла?!

– Я себя ужасно чувствую, Лесь, понимаешь? Получается, я не справилась! Не уберегла тебя. Если узнают – тебя заберут. И эти люди, они знают о случившемся. Могут выступить свидетелями, против меня. Я не понимаю, зачем они нас сюда привезли…

– Так боятся, что их в аварии обвинят. Я притворюсь что мне больно, хочешь? Плакать буду. Они испугаются и денег нам дадут! А может позволят жить в этом доме! Классно же будет! Новый год тут справим. Только игрушек тут нет. Я хочу куклу, пупса, чтобы нянчить и кормить из бутылочки…

– Лесенька, не надо ничего выдумывать, умоляю. Будем вести себя тихо, ладно? Врач тебя осмотрит, я полечусь немного, и обратно домой вернемся. А там я опеку оформлю.

Ну откуда у ребенка такая фантазия – понятно. Моя старшая сестра Лана всегда была такой. Хитрой манипуляторшей. Всеми крутила. И отцом, пока он с мамой не развелся, особенно. Придумывала небылицы, с ней происходили немыслимые истории. С возрастом это немного прошло, а так даже к психологу мама ее водила. Так я узнала, что есть такая штука, типа фобии. Мифомания. Человек придумывает истории и сам в них верит, и окружающим голову морочит.

Поэтому, наверное, неудивительно, что Лана и с ребенком столько наворотила. Не рассказала о беременности, уехала, а потом сдала малышку в детдом. Про отца ребенка тоже разное болтала. Что очень крупная шишка в нашем регионе. Жутко богатый олигарх. Но якобы очень жестокий. Поэтому, сбежала от него, еле спаслась, убить ее хотел, за то что аборт от него сделала.

Мать в эти ужасы верила, хоть и знала о болезни сестры.

И вот однажды, совсем недавно, Лана поведала новую историю. Нет, мужчина в ней оставался тем же ужасным деспотом и тираном. Но появился ребенок. Девочка.

Глава 4

Вскоре в дверь стучат, заходит молодой симпатичный мужчина в белом халате.

– Ну, кто у нас тут больная? — спрашивает бодрым голосом.

– Осмотрите обеих. Возьмите анализы, – за его спиной маячит Павел.

– Уважаемый, анализы с утра надо сдавать. Привезите тогда пациенток в клинику. Там все сделаем.

– Здесь сделайте. Сейчас, – настаивает упрямо, что мне совсем не нравится. Да кого из себя строят эти мужчины?

– Ну хорошо, – вздыхает доктор и приступает к манипуляциям.

Леся хнычет, боится иголок. Кое-как ее успокаиваем. Меня врач осматривает внимательнее. Дает жаропонижающее и настаивает, что девочку надо отселить. Леся категорически отказывается.

– Тяжело с упрямыми больными, – недовольно цокает языком. – Даже и с такими симпатичными. Список лекарств я набросал, опять же, круглосуточных аптек нет, метель усиливается.

– Я тут принесла аптечку, – голос Анны Игнатьевны.

– Отлично. Горло полоскаем, вот это пососать, с антибиотиками пока не будем торопится, но на всякий случай тоже купите, лечение по Рим я расписал, будем на связи. это сейчас примете…

Вскоре врач уходит, а я, напичканная лекарствами, забываюсь тяжелым сном.

Проснувшись, оглядываю комнату. Сквозь сон я слышала, что Лесю увела Анна Игнатьевна на завтрак. Я же не чувствую аппетита. Выпиваю стакан воды, осматриваюсь. Комната чудесная. Кровать очень удобная, я на удивление чудесно спала. На полу пушистый теплый ковер кремового цвета.

Застилаю свою постель вязаным покрывалом персикового оттенка, на которое так и хочется прилечь… Все еще ощущаю сильную слабость.

В центре комнаты стоит кованый журнальный столик, по обеим сторонам от него два кресла. Буквально все в этой комнате выглядит очень дорогим. И совершенно новым.

Кто же все-таки хозяева этого дома? На столе лекарства, принимаю то же, что и вчера по плану лечения. Бреду в ванную, вчера вечером перед сном Леся, которая просто невероятно шустрая, уже показала мне ее расположение. Дальше по коридору. Выглядываю из комнаты. Двигаюсь, держась за стены.

Так, вот и нужная дверь, отлично. Я дошла.

Ванная вся сверкает, полотенец много, просторная душевая кабина за стеклом.

Все тело ломит, я ужасно липкая. Кажется, даже белье промокло ночью, так я потела. Надо бы поменять его… неловко просить об этом, но другого выхода нет.

Из огромного зеркала в стильной черной раме на меня смотрит замарашка. Волосы сальные, торчат в разные стороны, синяки под глазами. Мне нестерпимо хочется в душ. Неудивительно, что меня вчера приняли за алкоголичку! Выгляжу я ужасно и еле стою, такая слабость сильная, меня пошатывает.

Прохожу, раздеваюсь. Надо бы и вещи постирать. До меня только доходит, что я так и приехала сюда в пижаме! Вчера об этом не думала. Так и есть, моя любимая, в красную клетку. Вся пропотевшая. Противно липнет к телу. Так, а в чем я останусь? Все эти гости непредвиденные! Я же не знала, что нас сюда притащат. Вещи не собрала. Лесе тоже…

Хотя, у малышки очень мало одежды, и я планировала купить что-нибудь новенькое, порадовать ее. Но потом оказалось, что все деньги ушли на взятку, чтобы забрать себе Лесю хоть ненадолго. Выцарапать ребенка из системы – безумно сложно, я даже не подозревала об этом.

И что же мне теперь делать? Конечно, я намекну хозяину дома, что нахожусь в крайне неудобной ситуации. Но мне нужно решить проблему прямо сейчас! Немедленно.

На стене вижу большой чёрный халат.

Сойдет.

Первым делом стираю свою одежду в раковине. Отжимаю, вешаю на полотенцесушитель. Наверняка в таком богатом доме есть прачечная, но у меня нет сил просить об этом. Сама справлюсь. Три года в столице в общаге жила, без горячей воды. Ничего, не померла.

Стирка отнимает почти все оставшиеся силы. Наконец, могу и сама помыться. Приходится повозиться с душем, пока допираю как он включается. Очень современная, переливающаяся серебром система. На меня обрушивается сильный поток. Намыливаюсь с наслаждением.

Долго стоять под струями себе не позволяю, это может ухудшить мое состояние.

Выключаю воду, открываю стеклянную дверь…

Одновременно распахивается другая, и заходит тот самый негостеприимный, мужчина, который привез нас вчера сюда!

Взвизгнув, подаюсь резко назад, поскальзываюсь…

Реакция у Олега Николаевича молниеносная. Хватает меня чуть выше талии, под грудью, не дает свалиться.

Не хватало только голову себе в этом доме разбить! А потом меня обжигает стыд. Меня голую лапает совершенно посторонний мужчина!

Еще и матом при этом ругается.

– На ногах стоять можешь? – рявкает после замысловатого выражения в мой адрес.

– Зачем вы сюда зашли?! Отцепитесь от меня!

– Запирать дверь не пробовала?

Черт, черт! И правда, ну где мои мозги! Совсем от температуры поплыли!

– Из-звините… – бормочу растерянно.

Олег Николаевич Набрасывает на меня полотенце.

Глава 5

Прижимаюсь к двери. Роняю халат, полотенце само сваливается. Пискнув, поднимаю махровое спасение, засовываю руки в рукава. Размерчик явно большеват.

Олег Николаевич от щедрот своим халатом поделился, чтобы в голом виде перед ним не маячила.

Снова переживаю минуту позора, посыпаю голову пеплом. От стыда вся горю, или у меня поднялась температура, что было бы неудивительно. Надо померить, кстати, Вчерашний доктор оставил электронный градусник, велел регулярно следить и в блокнот записывать.

На журнальном столике сервирован завтрак. Леси нигде не видно, это начинает меня беспокоить.

Надо узнать, чем она занята, пока я…

Ищу позорные приключения на свою голову.

Вкусные запахи манят. Не помню, когда последний раз ела.

Вгрызаюсь в еще горячий тост, намазав его сливочным маслом. Еще тут овсянка, сэндвичи, овощи и свежевыжатый апельсиновый сок!

Аппетит у меня просто зверский, видимо после стресса. Выпиваю напиток залпом.

Затем принимаюсь за овсянку.

Я успеваю уничтожить почти все принесенные яства, когда раздается стук в дверь.

– Можно? Я бы хотел пообщаться, Мария. – в комнату входит Павел.

Я уже окончательно уяснила, что Олег Николаевич – главный. Павел – его работник. Наверное, собирается отчитать меня за произошедшее в ванной и попросит покинуть роскошные хоромы.

Я-то с радостью, Леся расстроится. надо придумать, чем ее отвлечь.

– Мария, как вы себя чувствуете? – начинает помощник довольно дружелюбно.

– Где Олеся? – игнорирую вопрос, сочтя его данью вежливости.

– Уехала на шопинг с Анной Игнатьевной. Вам они тоже купят необходимое, – удивляет меня Павел донельзя.

– А не проще было тогда в наш дом доехать? У нас там есть все что нужно! Мы не смогли ничего взять с собой, потому что вы нас фактически похитили! Мне не требуются никакие покупки и подарки! – моему возмущению нет предела. За кого эти люди нас принимают? За нищенок?

– Кхм, мне кажется, новые вещи приятнее, чем старые. И это ни к чему вас не обязывает, Мария…

– Вам кажется! И вообще, мне ничего не надо от вашего работодателя! Я вчера поговорила с Олесей. Все окончательно выяснила. Вы не виноваты в аварии, не надо нас задабривать подарками. Спасибо за заботу, но нам лучше уехать.

– Да нет, Маша, вам лучше остаться.

– Это еще почему? – опешиваю от такой уверенности собеседника.

– Мы можем вам помочь.

– Чем? Вещами?

– Маша, насколько я понял, вы хотите оформить постоянное опекунство над ребенком. Это так?

– Да, – все еще не понимаю к чему ведёт Павел.

– Вот в этом мы вам поможем.

– Но зачем вам это?

– Как насчет того, чтобы поверить, что мы просто любим помогать людям?

– Вы нас по сути похитили вчера! Если бы я не была больна, ни за что бы не поехала! И вся ваша доброта выглядит очень подозрительной! Кто вы вообще такие?!

– Мария, прошу, успокойтесь. Вы можете быть спокойны на наш счет. Разве мы сделали вам что-то плохое? Разве не выполнили все что обещали?

– Я хочу уехать, как только Олеся вернется, – стою на своем.

– Послушайте, хорошо. Я буду с вами полностью откровенен. Олег Николаевич – очень важный человек в крае. Очень. Я думал, вы сами догадаетесь, узнаете его…

– Он что, кинозвезда? – ехидничаю, отличный завтрак придал мне сил.

– Олег Николаевич Дубровский. Губернатор нашего края, между прочим, – укоризненно качает головой мой собеседник. Смотрит на меня как на недалекую. – Вам лучше радоваться, ваша девочка действительно умеет, так сказать, выбирать цели. Под нужную машину бросилась.

– Слушать вас противно! Олеська ребенок неразумный, натворила дел! А вот вам чего надо, я по-прежнему не понимаю! Если не буду радоваться? И чего вы меня чинами важными пугаете? Наплевать мне на вашего губернатора, да хоть президент. Не отменяет, что хам редкостный!

– О чем вы, Мария? Чем вам успел насолить Олег Николаевич? – Павел выглядит изумленным.

Меня снова стыд охватывает. О столкновении в ванной я точно не собираюсь распространяться. Видимо Дубровский тоже промолчал. Или не успел еще поведать помощнику пикантную историю.

– На девочку тоже наплевать, Мария? Хочешь из детдома забрать? Так мы поможем. Просто веди себя потише, да поскромнее! Прислушайся к советам и прими предложение.

Которое он еще даже не озвучил! Только подготавливает. Вот ведь жук хитрый! – Вы, значит, нас нагло похитили, а я значит скромницей быть должна? – закипаю от ярости. – История с ребенком и аварией вряд ли выйдет удачной для губернатора.

– Мне еще раз повторить? Опять к началу возвращаемся? Девочка под колеса бросилась. А кто за ребенком не уследил? Ты и не уследила. По сути, нет у тебя выбора, Маша. Надо с нами сотрудничать. Опять же, врача пригласили, полное обследование, на ноги тебя поставит. А то бледная как поганка. Девочку тоже обследуем полностью. И опеку поможем тебе оформить. Ну? Хватит ерепениться! Мы ведь можем и все наоборот повернуть, и ребенка ты не увидишь. Почему, кстати, для тебя именно эта девочка так важна? Твоя что ли? Грехи молодости?

Глава 6

Дубровский (вечер приезда)

Чувствую усталость от дороги и крайнее раздражение. Не понимаю Павла, зачем мы притащили сюда посторонних? Не то чтобы я отшельником был, но компания ребенка и больной девчонки мне точно не интересна. Я чувствовал, Паша что-то задумал. Пока он занимался обустройством наших гостей, вызовом врача. Не сомневаюсь, скоро услышу целый креативный план. Это даже любопытно. А пока можно немного выпить, расслабиться.

Давненько я не бывал в этом доме. Не тянуло абсолютно на родину. Жизнь бурлила, кипела. Сначала бизнесом занялся, потом в политику пошел. А ничего так отреставрировали дедово жилище. Полы сменили, теперь они дорогие, дубовые, крепкие. Помню, как раньше половицы скрипели.

Странно себя в доме детства чувствую. Не ожидал, что ностальгия накатит.

Надеюсь, деду изменения понравятся. В общем-то ради него и влил в этот дом кучу бабла. Хотел порадовать.

Дед у меня мировой. До сих пор бизнесом интересуется, биржевыми котировками, все сечет. Второй его сын в Европе обосновался, дядька мой, отлично себя в Лондоне чувствует. Вот и отправился Михал Иваныч в гости, внуков понянчить. Да застрял уже на полтора года. Интересно там ему.

Я пока его нет домом занялся, сюрприз решил сделать.

Вроде очень неплохо получилось. Дом стал уютным. В метель самое то, сидеть возле большого камина, на потрескивающие поленья смотреть.

Так, что-то я раскис совсем.

Обычно мне не свойственна ностальгия. Надо стратегию поднятия рейтинга прорабатывать, а не детство свое непутевое вспоминать.

– Можно к вам, Олег Николаевич? – в гостиную заходит Павел.

Хороший он помощник. Верный, старательный.

– Садись. Виски будешь?

– Если только немного.

– Устроил гостей наших? Все нормально?

– А вообще, она ничего, симпатичная, – замечает Павел следующим утром.

– Ты о ком? – удивляюсь такому началу разговора.

– О девушке. Маше.

– Да? Только учти, никаких шур-мур у меня под носом, – буркаю раздраженно.

– Ну что вы. У меня невеста, вы, наверное, забыли.

– Нет, помню. Но кто тебя знает. Кстати, Аньку распорядился привезти?

– Вы уже заскучали?

– Пусть грехи отрабатывает.

– Ладно, о ней потом поговорим. Я вот что подумал. Девочка Леся, детдомовская, ей помочь бы, Олег Николаевич. Маша к ней настоящую привязанность испытывает. Это необычно. Надо будет покопаться. Но о чем я. Подумалось, классная история для пиара. Представляете – любовь и удочерение очаровательной малышки.

– Что ты несешь? Что за любовь? – хмурюсь.

– Вы и Маша. Берете девочку из детдома. История как она заблудилась в лесу, а вы спасли. Это пока сырой набросок. Пиар-команда над ним еще поработает. Но идея гениальна, я считаю.

– Угу, особенно имя мне нравится. Она – Маша, я – Дубровский. Ты же понимаешь сколько будет шуток, подколов?

– Наш народ очень любит Александра Сергеевича Пушкина. Наше все, так что имена очень даже в тему, Олег Николаевич. Надо будет проработать концепцию вашего знакомства.

– Вот именно, где я мог с этой Машей пересечься? И зачем тут ребенок? Она родила от меня, когда я еще не был Губернатором? А теперь узнала, что бывший стал богатым и успешным, быстро схватила ребенка из приюта, в котором бросила? Отличная лав-стори, ты прав! Гений пиара! – я сегодня особенно критичен.

– Олег Николаевич, ну нет конечно. Девочка одинокая, всеми брошенная. Мария – работает на вас, ваша помощница. Вы во время визита в детский дом знакомитесь с Олесей. Она трогает ваше сердце. А с Машей у вас служебный роман. Народ такое обожает. Она была бедной помощницей, а стала женой губернатора.

– Паша, даже ради карьеры я не собираюсь жениться на непонятной девке из заброшенной избушки! Я не Дедушка Мороз, а она не Аленушка!

– Олег Николаевич, зажигать сейчас с Анечкой – вот это плохой пиар. А две трогательный девочки, спасение сироты – это другая история. Маша от нас зависит. Будет делать что ей скажут, я ее обработаю. Девочка видимо ее дочка. Она просто скрывает. Хочет исправить свое непутевое прошлое. Так что у нас обоюдный интерес. Нам надо только начать раскручивать эту историю. И все забудут непристойные и гадкие откровения вашей недокинозвезды Анечки. Вам не надо будет жениться на Марии. В итоге потом решим, как будем сливать. Может изменит, может полюбовно разойдетесь. Она получит желаемое – Олесю. Вы – отличную репутацию спасителя.

– Все равно, слишком мудрено, Паш.

– Я все распишу, будет просто и понятно. Мне нужна ваша отмашка, чтобы с девушкой это обговорить. Она довольно строптивая, мне надо будет подготовиться. Думаю, ночи хватит.

– Одно не отнять, трудишься ты за десятерых. Придется премию тебе выписать. Ладно, считай, убедил. Только чтобы эта Маша особо глаза мне не мозолила.

– Хорошо. Сделаем дозированный график ваших пересечений, – кивает помощник.

– Звучит романтично, – поднимаю бокал.

Глава 7

Маша

– Итак, Павел, простите не знаю вашего отчества…

– Андреевич. Но можно просто Павел.

– Я вас слушаю, Павел Андреевич. Что за интриги? Скажите уже прямо, чего вам от нас с Лесей нужно!

– Олегу Николаевичу нужно поменять имидж. Отвлечь электорат от неприятной истории. Не буду вдаваться в подробности какой. Это не имеет отношения к нашему разговору.

– Хорошо. И что дальше? Что имеет отношение конкретно ко мне?

– Вы отлично подходите для моей идеи. Просто шикарно все складывается. У вас с губернатором, Мария, случится роман.

– Чтооо? – я уверена, что ослышалась!

Роман? Вот с этой холодной глыбой мускулов, которая меня вытолкнула из ванной, словно я залетевшая надоедливая муха!

– Вы в своем уме, Павел Андреевич?

– Мария, я абсолютно серьезен. Как я уже сказал, мы не шутим. Не до этого. У нас все крайне продуманно. Времени в обрез. Я вчера вечером уже концепцию с боссом обсудил.

– Рада за вас!

– Он согласен.

– Это полный бред!

– Бред отказываться, Мария. Иным способом ребенка вы не получите.

Зажмуриваюсь. не могу это слышать. Потому что знаю - он прав.

– Хорошо. Расскажите свой план, - выслушать по крайней мере я могу. Дальше сделаю выводы, кто из нас сошел с ума.

– Олегу Николаевичу нужна фиктивная невеста. Разумеется, без интима. С этим точно проблем нет, не переживайте. Вы не привлекаете Олега Николаевича.

Спасибо, добрый человек, успокоил. Хотя если честно, слушать это неприятно. В том, что губернатору я что-то вроде мебели, я успела убедиться. И это одновременно задевает и успокаивает.

– До брака не дойдет, не тревожьтесь. Только фиктивная невеста. Для окружающих, для прессы, для родных. Оформляем вас задним числом на работу в штат губернатора. Так вот, у вас случается служебный роман. Точнее, уже случился. Вы уже год трудились помощницей Олега Николаевича. И вот внезапно, или не внезапно, вспыхнули чувства.

А потом вы приехали в детский дом, вдвоем. Увидели Олесю. И решили ее удочерить.

До меня начинает доходить, что Павел и правда не дурак.

Тетушки и бабушки будут вытирать слезки от такой трогательной истории. Что-то знакомое, я где-то такую читала. Ах, ну да, Золушка!

– Думаю, еще детскому дому поможем, - добавляет Павел вкрадчиво.

– Да уж, ремонт бы там не помешал!

– Все будет. Вот об этом и думайте, когда вступите в игру. Чтобы все было правдоподобно, Мария. Влюбленные взгляды, прикосновения. Но дозированно, Олег Николаевич попросил. Вы не должны переходить грань. Ни в коем случае не забывайте, что все понарошку. Не вздумайте влюбиться. Губернатор очень привлекательный мужчина. Но чувства будут лишними…

– Боитесь что влюблюсь по уши? - усмехаюсь. – На этот счет точно не тревожьтесь. Губернатор Дубровский не в моем вкусе!

– Тогда это проект мечты! - восклицает радостно Павел. – Там где чувства- это минное поле. Куда проще работать на трезвую голову. Итак, главное, окружающие должны поверить, что все по-настоящему. Не дай бог заподозрят фарс. У вас появится личный стилист, нужно будет сходить в салон красоты. Но не переборщить, вы девочка из народа. Впрочем, так и есть, я за ночь все пробил. Стилисту я сам объясню концепцию вашего образа.

– Вы меня “пробили”?? Ночью?

– Это моя работа, Мария… Ничего личного.

– Ладно. Что я должна буду делать? Как вести себя дальше?

– Как скромная влюбленная женщина. Придется посетить несколько благотворительных мероприятий. Но главное - вот.

– Что это? - смотрю на цифры.

– Вам придется уволиться с работы. Это сумма компенсации. Будет открыт счет. Чтобы расстались вы тоже полюбовно. Но не стоит борзеть и требовать большего, Мария. Скромность украшает, не забудьте. Если позволите себе шантаж…

– Да за кого вы меня принимаете?

– Люди меняются. Впрочем, будет составлен договор о неразглашении. Уже сегодня сможем подписать его, юристы работают.

Сумма на листке была невероятной. Я бы и бесплатно согласилась, ради Леси. Это правда единственный шанс все сделать по закону. А то я уже подумывала украсть девочку.

Подкупало и то, что мое согласие на участие в дурацком фарсе сможет помочь и другим детям. Улучшить условия их проживания. Я реально смогу что-то сделать. Работу жаль, фирма не плохая, но другую найду. А деньги губернатора положу на счет, Леське на учебу. Образование нынче дорогое.

– Хорошо, я согласна, – произношу уверенно, глядя в глаза собеседника.

– Отлично, радуется Павел. – Тогда озвучу последний нюанс. Ребенка вы должны “найти” при посещении детдома. Я там уже договорился. Едете завтра. Олесе придется там переночевать.

– Чтооо? Нет!

– Девочка уже согласилась. Она там.

– Вы сделали это за моей спиной!

– С ее согласия!

– Она ребенок! Чем вы ее подкупили?

И тут в комнату начинают заносить игрушки. Бесконечные яркие коробки. Одежду.

Вопрос отпадает сам собой.

– Это отвратительно!

– Всего одна ночь, Мария. Итак, я пошел за договором и прочими бумагами. Отдыхайте, на сегодня больше никаких дел. Все начнется завтра.

Мы распрощались с помощником губернатора через полчаса, после подписания кучи бумажек, на деловой ноте. Но внутри у меня поселилось странное чувство, что во всей этой ситуации я все же упустила что-то важное…

Глава 8

Маша

Через час ко мне в комнату снова заглянул Павел.

– Это новый номер телефона Олеси, – протягивает мне листок бумаги.

– У Олеси никогда не было телефона…

– Теперь есть. Вы можете позвонить прямо сейчас, поговорить с ней. Она ждет звонка. Хочет записать ваш номер.

– Вы купили ей мобильный?

– Мы купили все, что попросила девочка.

– Сразу ясно, что вы понятия не имеете как воспитывать детей!

– Поэтому, воспитывать Олесю будете вы, Мария. И сделаете для этого все возможное, не так ли? Определенно, этот мужчина умел настоять на своем. Мне ничего не оставалось как взять у него бумагу.

Показываю взглядом, что хочу остаться одна. Павел выходит из комнаты, а я сразу набираю номер.

– Привет! Маша, я уже соскучилась! – радуется ребенок.

– Как ты, дорогая? У меня сердце разрывается, что ты туда вернулась.

– Это же на одну ночь, завтра вы меня заберете, вместе с Олегом Николаевичем, – шепотом говорит Маша. – Я очень этого жду, тут мне никто не верит. Говорят, что меня вернули потому что я хулиганка. Но ничего, завтра они обзавидуются.

– Дорогая, зависть — это плохое чувство.

Мы ещё некоторое время поговорили с Олесей, её голос звучал очень довольно и весело.

А у меня все равно душа была не на месте! Наверное, меня всегда будет преследовать чувство вины, что девочка провела первые шесть лет своей жизни в детдоме. Хотя имела и маму, и тетю, бабушку. Да, моя вина скорее всего наименьшая, я просто ни о чем не знала. Зато я знала, какая моя сестра. Знала, что она залетела. Вспоминаю то время. Мама как раз осталась одна, расставшись с очередным нашим отчимом. Впала в депрессию, а тут ещё Лана. Мама нашла тест на беременность, сразу поняла, что произошло и чей он. Налетела на сестру, ругаться начала, требовала сказать, кто отец ребёнка.

– Что же ты натворила! Думаешь, я взвалю и его на свои плечи?!

– Да успокойся, я не собираюсь рожать, – отмахивается Лана.

– Ты же знаешь, как это опасно, делать аборт при первой беременности! У тебя потом вообще никогда детей не будет.

– Зачем они мне нужны? – пожимает плечами сестра.

– Встретишь хорошего мужчину, он детей захочет, а ты родить ему не сможешь.

– Мам, не рассказывай мне свою грустную историю. Игорь из-за этого ушел, да? – сыплет соль на рану сестра. Она всегда была жестокой. Очень надеюсь, что Олеся взяла от нее минимум генов.

– Я не хочу сейчас обсуждать этого человека! – мать имеет в виду последнего своего мужчину, нашего отчима. Он прожил с нами около пяти лет, и, если честно я почувствовала облегчение от того что он свалил наконец.

– Скажи немедленно, кто тебя обрюхатил! – рявкает на сестру

– Пушкин!

– Ты издеваешься? Очень смешно! Александр Сергеевич?

– Нет блин! Олег Николаевич!

Точно ли сестра произнесла: “Олег Николаевич”?

Конечно, я не могла этого помнить. Слишком много времени прошло. Возможно, сейчас память играла со мной злую шутку. Это же бред полный! Не может губернатор оказаться отцом Олеси. Всему виной мое сумасшедшее воображение. Тем более, что никаких поползновений к девочке он не проявляет. Этих людей заботит лишь имидж, рейтинги, лояльность электората. За это хотят отвалить мне кучу денег. Самое паршивое, что у меня в любом случае нет выбора. По-другому я не заберу Олесю, теперь уже точно. Ведь ее вернули в детский дом…

Засыпаю я поздно. Очень долго ворочаюсь в постели. Из комнаты весь день не выходила, как добровольная пленница. Боялась, что столкнусь со своим “будущим женихом”, все еще испытывая стыд за столкновение в ванной.

В шесть утра в мою комнату влетает возбуждённый Павел.

– Сегодня очень важный и насыщенный день, Машенька. Так что просыпаемся, взбодряемся. Ты же не хочешь, чтобы девочка еще сутки в детдоме пробыла?

– Конечно нет!

– Тогда едем пополнять гардероб, потом салон красоты, и поездка с Олегом Николаевичем к детям. И надо быть о-очень влюбленной, Машенька. Ты готова отыграть без сучка и задоринки? От этого зависит будущее Олеси.

– Не надо мне напоминать! – фыркаю.

– Тогда быстрее собирайся, мы уже выбиваемся из графика!

– Я буду готова через полчаса.

– У тебя двадцать минут.

Ну и Цербер!

Глава 9

Зевая, шлепаю в ванную. Со всеми этими стрессами я даже не заметила, как мне стало значительно лучше. Ну или таблетки Анны Игнатьевны и ее целебные чаи на травах с малиновым вареньем.

В любом случае, болеть мне никто не позволит, у Павла Томинова все расписано буквально по минутам.

Быстро запихиваю в себя завтрак, бегу за Павлом Даниловичем к машине, водитель дает по газам. Первой остановкой, я думала, что будет торговый центр, надо сказать в наших краях он не особенно хорош, не то чтобы я там часто бывала.

Нет, мы почему-то приезжаем в частный дом, довольно приличный с виду.

– Где мы?

– Все что смог найти. Тут тебе и Прада и Гуччи, и цены отличные.

– Контрафакт?

– Да какая тебе разница, Машуля? Меньше вопросов задавай, – морщится.

Нас принимают радушно, в гостиную один за другим выносят красивые платья, костюмы. У меня немного кружится голова, я зеваю.

– У девушки прекрасная фигура. Так что на нее ничего подшивать-перешивать не надо, – делает мне комплимент хозяйка дома, ну или бизнеса, мне ее даже не представили.

– Ты кудесница, Радмилушка. Как мне повезло, что ты в этих краях.

– Сам понимаешь, тут поспокойнее, – улыбается женщина.

– Так, вот этот белый костюм тоже возьмем. Хотя конечно не совсем по погоде. – Что посоветуешь на первое свидание, Радмилушка?

– Возьми вот это кремовое платье, раз у тебя такое светлое настроение. С меховой опушкой. Будут съемки, да?

– Обязательно.

– Оно прекрасно получается на фото. Волосы девушки можно чуть промелировать, чтобы добавить цвета.

– Ты у нас Шанель номер один, солнышко, – Павел прямо ужом вокруг женщины вьется.

Я же не особо вникаю в происходящее. Чувствую себя манекеном. Меня измеряют, раздевают, одевают и заставляют все это демонстрировать, делают фото.

В детстве мне нравилось играть в модель, я наряжалась и сделала импровизированный подиум, ходила по нему, кривляясь, в маминых платьях. Кто бы мог подумать, что такая же “забава” ждет меня во взрослом возрасте.

После того как нам загружают полный багажник одежды и обуви, отправляемся в салон красоты. Уже не подпольный, а самый дорогой в центре, есть у нас такой. Цены там – не подступишься, насколько я слышала. Мамина подруга когда-то там работала уборщицей. Рассказывала, какие богатые клиентки туда захаживают. Мы еще удивлялись, откуда богачи в нашем захолустье.

Но хоть и немного, такой контингент водился. Сейчас модно покупать загородные дома подальше от столицы, а места у нас красивые, экология чистая.

И снова куклой себя чувствую, пока сижу в крутящемся кресле, а визажист колдует над моим лицом. Это даже приятно, я почти засыпаю, когда меня трясут за плечо.

– Отлично, – слышу довольный голос Павла.

Разглядываю себя в зеркале и не узнаю.

Макияж придал мне пару лет возраста, но в то же время сделал невероятной красавицей. Подчеркнул глаза, сделал их более выразительными. Я всегда казалась себе обычной, средненькой. Да, симпатичная, но не более того – так говорила про меня мама. Но сейчас я похожа на модель, которая очень нравилась мне в детстве. Она еще в рекламе снималась с красивым блондином, актером. Даунцен Крез, вот. Такая красотка! И я сейчас прямо как она!

Займемся прической? Что-то строгое хотите? Или романтичное?

– Романтику давай, – выбирает Павел. – Сделай локоны.

– Как скажете.

Мои волосы делают тяжелыми, блестящими, волосок к волоску.

– Ты так удивленно себя разглядываешь, словно моя работа сильно тебя изменила, – хмыкнув замечает стилист, Виталий.

– Это так.

– Да ладно. Ты и пришла сюда красоткой.

– Нет, Виталичка, это ты гений у нас.

– Спасибо, мне приятно, – улыбается мужчина.

Переодеваюсь в выбранное кремовое платье. К нему в тон идут удивительно удобные из натуральной кожи сапожки. Такие классные! И такого же цвета клатч. Кручусь перед зеркалом. Выгляжу, надо признать, ничуть не хуже Даунцен. Никогда не была самовлюбленной, но честное слово, мне ужасно все идет!

Павел подходит сзади и накидывает мне на плечи пушистую шубку из песца.

– О боже, сколько она стоит??

— Не думай об этом Маша.

Как не думать?? Я никогда не носила настолько дорогие вещи!!!

– Олег Николаевич уже выехал. Он заедет сюда за нами. Успеем выпить кофе.

– Хорошо, – киваю. На самом деле, это уже третья чашка, и, если честно, возбуждения в моем организме более чем достаточно. – Но я лучше чай. Травяной.

– Как скажешь. Но учти, ты нужна мне бодрой.

– Я справлюсь, – напоминаю себе сумму оплаты. И все же, чем ближе час Х, тем сильнее мандраж. Невольно задаюсь вопросом – что если не справлюсь?

– Леночка, повесь пока шубу, мы перекусим, – просит Томинов молоденькую девушку. Она забирает у меня произведение искусства, и я следую за Павлом.

Глава 10

Дубровский

На следующий день идея Павла казалась мне раздражающим бредом. Я хотел просто отсидеться в тишине заброшенного дома. Ничем не грузиться. Вызвать проституток, если Анька не явится, и развлекаться на полную

Вот только мой штаб по имиджу имел совершенно другие планы. Клещами в эту девицу с ребенком вцепились. И вот мы уже мчим рука об руку на наш первый совместный дебют, в детский дом.

– Вся команда постаралась на славу. Маша настоящая красавица.

– Да, отлично, – киваю. Хотя толком и не взглянул. Что там интересного? – Как насчет Анны? Ты узнал?

– Да, с ней связались. Приехать она не может, сильный вывих ноги. Она на курорт отправилась на лыжах прокатиться. Увы, случилась неприятность. Так что, тут без вариантов. Если честно, считаю это к лучшему.

– А мне плевать что ты там считаешь!

– Сейчас это не поможет имиджу…

– Зато поможет мне сбросить напряжение, – отрезаю.

– Мы подумаем над этим вопросом. Давайте сначала первую сцену закончим.

– Ты забыл, что я не актер? Я совсем другими вещами занимаюсь.

– Увы, Олег Николаевич, вы должны понять, что сейчас это неизбежно…

Как бы я ни был раздражен происходящим, не мог не признать, что Павел знаток своего дела.

Вчерашнюю валяющуюся на диване алкоголичку на самом деле не узнать.

Маша чудо как хороша. Длинные соломенного цвета волосы, уложенные волосок к волоску. макияж неброский, нюдовый, но девушке очень идет.

Маленькое платье нежно пастельного цвета подчеркивает идеальную фигуру. Шикарные шмотки из любой сделают королеву, но тут надо признать, отличные исходные данные.

Интересно, белье тоже в тон? — шепчет, возбужденное подсознание.

Фигура красивая и стройная, изящная для ее роста.

Настоящая Золушка.

Девушка кусает губы и нерешительно смотрит на меня. Явно стесняется.

Так, я конечно очень люблю женщин, но тут мы подписали контракт, поэтому всякие амуры точно мимо, – напоминаю себе.

А честное слово, жаль.

– Олег Николаевич, если вы довольны, можем выезжать? Нас уже ждут.

– Да, поехали.

Надо взять себя в руки и найти с кем снять напряжение. Я не маньяк, просто здоровый мужчина с потребностями. Попавший в сложную ситуацию из-за стервозной любовницы.

Анечка в какой-то момент возомнила, что ей мало быть просто моей спутницей. Захотела большего и расстроилась, когда ей прямо сказал – ничего не выйдет. Никаких чувств между нами нет и быть не может.

Я не верю в любовь в принципе, считаю глупой сказочкой для идиотов. Спутницу жизни планирую выбрать с холодной головой. Серую мышку, незаметную и послушную, чтобы не приносила сюрпризы, рожала наследников и следила за домом. Какую-нибудь скромную училку. Так что Аня, Маша – скоро уйдут в небытие. Как только мне подберут подходящий вариант.

Кому-то такой подход может показаться странным, мне же – предельно прагматичным.

В детском доме все проходит гладко. Маша конечно излишне эмоционально реагирует, даже плачет в какой-то момент, но в целом – отлично. Я успокаиваюсь, идея и правда не плоха. Все отсняли для прессы, рейтинг должен начать выравниваться. Хотя, не жду быстрых результатов.

После мероприятия отправляю Машу с девочкой домой, а сам собираюсь в другое место. Встреча с друзьями детства в баньке. Павел недоволен, отговаривает, но кто там слушать его будет. В результате Томинов с нами едет, вот уж нянька настоящая.

Вечер проходит душевно. Вспоминаем былое, школьные годы.

– Олег Николаевич, вы завтра на интервью должны поехать, местное телевидение. Все уже запланировано. Может вам уже достаточно?

– Это тебя на сегодня достаточно, Паш. Хватит надо мной кудахтать, как мамочка.

– Олег, вы у меня оставайтесь, – радостно говорит Мишка, мой старый одноклассник. – Завтра продолжим. Какие нахрен интервью? Веселье только начинается, сейчас девочки приедут.

– Олег Николаевич, это крайне плохая идея…

– Заткнись, Паш. Гуляем!

В результате зависаем в гостях аж на три дня. На следующий день Томинову так плохо, что не может встать с постели. Слабак. Мы же с Мишкой и Семеном на зимнюю рыбалку отправляемся. Когда возвращаемся замерзшие, Павел встречает нас на взводе.

– Завтра у нас тоже встреча, давайте уже поедем…

– Так, сейчас поляну накроем, мужики. О, Олег, тебя по телеку показывают!

Действительно, уже вышел ролик как детдом навещаем.

– Слушай, это убогое заведение еще не прикрыли? – удивляется Сеня.

– Там не так плохо. Сейчас начнем ремонт. Будут большие вливания, – бормочет Павел.

– Ну молодцы, мужики, что взялись. Может и не зря ты в губернаторы пошел, – хлопает меня по плечу Мишка.

– О, какая красотка рядом с тобой! – тычет пальцем в экран Семен. – Кто такая?

Глава 11

Дубровский

Не думал, что такое может случится, но заходя в дом после трехдневной пьянки я ощутил радость и покой, каких давно не испытывал. Чистота, свежий ремонт, а еще ароматы вишни, сдобы и кофе, наполняли дом. Причем не искусственные отдушки, все натуральное, запахи шли из кухни, и я последовал им навстречу.

У Мишки дома сплошь еда из ресторанов, да и я в основном в них питаюсь. Забыл, когда ел домашнее.

Анна Игнатьевна молодец, надо будет ей поднять зарплату.

Но на кухне хлопочет Мария, в бордовом платье, длинных вязаных в тон ему гетрах, мягких тапочках и завязанном сверху белом переднике. Белокурые волосы собраны в высокий хвост. Ее хоть прям на картинку из пинтерест.

Смотрю и не могу оторваться.

Маша замечает мое присутствие, глухо вскрикивает.

– Олег Николаевич! Вы меня напугали!

– С чего бы? Это мой дом.

– Да, я просто не знала, когда вы вернетесь… Я делаю вафли, Олеся попросила.

– А сама она где?

– Читает Пушкина, – Маша краснеет.

Ну конечно. Другого автора не нашлось.

– Извините. Нам скоро в школу устраиваться в новую, решили пробежаться по программе.

– Отлично. Вы тут зря время не теряли. Почему ты готовишь? Где прислуга?

– У Анны Игнатьевны внук сильно простудился. Я дала ей выходные… Мне совсем не сложно, я люблю готовить, очень. Раньше никогда не хватало времени.

Итак, она мне портит прислугу, командовать уже начала. Внутри ворочается глухое раздражение.

– Машенька, здравствуйте, – наше уединение прерывает Томинов. – Как вкусно пахнет!

– Маша дала выходной экономке, – сообщаю мрачно.

– Отлично. Осваивается в роли хозяйки дома, – хвалит Павел. Маша бросает на него благодарный взгляд.

– А девочка штудирует Пушкина, – добавляю еще одно обвинение.

– Прелестно! – мне хочется стукнуть Томинова. – Я надеюсь вы хорошо провели время.

– Да, замечательно, – Маша отводит глаза. Явно чуть не ляпнула – как еще могло быть в ваше отсутствие. – Хотите борща? Он как раз настоялся со вчерашнего вечера. Или булочки? Еще вафли будут.

– Машенька, мы хотим все! – Павел садится за стол.

– Я буду у себя. Пусть Вера принесет еду наверх, буркаю.

– Но Олег Николаевич, мы могли бы сейчас обсудить дальнейшие планы. Вам надо больше бывать в городе, на людях. Фотографы будут следовать за вами.

– Без меня обсудите, мне надо с мэром созвониться. Мне все равно куда ты нас отправишь.

– Как скажете, – вздыхает Павел.

Не понимаю своего настроения. Сам же уйти решил, а теперь злюсь дико, что Маша и Томинов наедине остались.

Дубровский

– Я приготовила для вас концерт! Жду в гостиной! – паузу нарушает Олеся.

Поет девочка действительно круто, слушать ее не было мучением, даже несмотря на то, что я еще немного страдал от похмелья.

Обстановка в гостиной была удивительно уютной. Я не помню такого в своем детстве. У деда были довольно суровые методы воспитания, мы жили по сути в спартанских условиях.

Потрескивает камин, еще гостьи развесили по всей гостиной гирлянды-лампочки.

– Откуда они взялись? – спрашиваю Павла, который тоже “приглашен” на выступление юной звезды.

– Олеся купила, на шопинге перед возвращением в детский дом, – отвечает шепотом.

Невольно улыбаюсь. Девчонка настоящая хитрюга, могла купить золото или что-то ценное. А она выбрала лампочки.

Забавные они обе. А еще Маша потрясающе готовит, пальчики оближешь. Может после завершения нашего “брачного” проекта предложить ей место экономки? А там гляди и познакомиться “поближе”.

– Ладно, давайте уже по комнатам, – говорит Павел спустя полтора часа. – Завтра с утра всех ждет сюрприз.

– Какой еще сюрприз? – подозрительно смотрит на него Мария.

– Обожаю сюрпризы! – восклицает Олеся.

– Еще один выход в свет, ненадолго, – продолжает интригу Томинов.

– Не раньше двенадцати, – поправляю помощника.

– Я согласна! – кричит девочка.

Маша никак не комментирует. Убирает бокалы, наводит чистоту в комнате.

Хотя у нас есть горничная, даже не одна.

***

Уже на следующий день мне приходится крепко пожалеть о том, что не сопротивлялся “сюрпризу” и не узнал о нем больше. Я конечно все могу предположить, но точно не то, что Томинов отправит нас с Марией на каток.

– Каток, мать вашу за ногу?! – не сдерживаю эмоций. – Мне не пятнадцать лет, я не прыщавый подросток, я губернатор!

– Олег Николаевич, мы лишь сделаем несколько фото.

Глава 12

Меня окутывает запах дорогого парфюма, изысканный, с терпкими древесными нотками. Я замираю, как кролик перед удавом.

Немного странно, что губернатор тоже выглядит ошарашенным.

– Простите… Вам, наверное, тяжело, – бормочу, стараясь скрыть свои эмоции.

– Не говори ерунды. Ты легкая.

Но я поспешно встаю на ноги. Дубровский тоже поднимается.

– Ты как? Нормально?

– Да, отлично. Еще раз извините меня…

– Разве ты виновата? Брось. Ну? Ты доволен? – это уже к Павлу обращается.

– Более чем! День просто отличный! Вы заслужили по чашке горячего шоколада! – не скрывает эмоций помощник.

– Мне кажется, ты слишком увлекся ролью ведущего. В тебе прямо умер аниматор, – язвит Олег Николаевич.

– Вы против зайти кафе? Вон там, через дорогу. Такое красивое. Тогда если вы не хотите, Олег Николаевич, может я свожу туда наших девушек? Олеся, как тебе идея?

– Очень классная! Я очень хочу в кафе! И Олег Николаевич пусть с нами идет! Пожалуйста, – пойдем, – невинно хлопает глазками и берет губернатора за руку.

Ну такая хитрюга! Одновременно и возмущаюсь, и умиляюсь племяшке.

– Олесенька, может лучше домой? – спрашиваю мягко.

– Я еще никогда не ходила в кафе! – и такое личико делает несчастное. Манипуляторша.

Дубровский, ничего не отвечая на мольбы девочки, подходит ко мне. Помогает куртку отряхнуть. Затем садится на лавку коньки расшнуровывать.

– Сначала коньки снимем, Олесь, – говорю с улыбкой ребенку. – А то такой энтузиазм, боюсь, ты прямо в них побежишь.

– Можно и в них, – замечает Павел.

– Но как же… – теряюсь.

– Они не прокатные. Я заказал вчера доставку.

– Но зачем? Это всего на один раз…

– Нет! Мы каждый день сюда ходить будем! – упрямо заявляет Олеся. – Пообещай, Маш!

– Посмотрим, – говорю уклончиво. Как я могу что-то обещать? Разве от меня что-то зависит?

– А что мы закажем? = меняет тему девочка, подъезжая к Павлу.

– Что захочешь, дорогая.

– Пиццу! Хот доги! Я такая голодная! Все, помчали!

– Все самое неправильное? – хмурюсь.

– Ну разочек, Маш! Не вредничай!

***

Олеся снимает коньки уже в кафе, до которого доехала, держась за Павла. Мы же все еще на катке предпочли переобуться. Теперь ребенок с жадным внимание изучает меню. Снова у меня сердце щемит.

– Если хочешь, закажем все что у них есть – предлагает Дубровский.

– Не выдумывайте, – возражаю ему. – Ей же плохо станет. Я сама закажу для себя и Олеси.

– Вредная!

После еще одного короткого спора я заказываю пиццу, горячий шоколад, мороженное, но для начала – куриный суп, себе и Олесе.

Дубровский выбирает салат с тунцом, а вот к пицце не прикасается, хотя она выглядит великолепно.

И невероятно вкусная.

Павел уплетает с удовольствием. Я настаиваю, чтобы мы с Олесей начали с супа.

Губернатор, немного поковырявшись в салате, потягивает кофе.

Может, он и не голоден, а вот остальные очень даже.

После, довольные, идем к машине.

Меня терзает любопытство – в кафе нас тоже снимали? Впрочем, какая разница? Подписала контракт – надо отрабатывать. Главное, что Олеся выглядит очень счастливой. А я снова задаюсь вопросом, когда выбрать момент и поговорить с ней о нашем родстве. Я так боюсь все испортить! Олеська запрыгивает на заднее сидение, я собираюсь занять место рядом с ней. Губернатор вдруг останавливает меня. Его взгляд немного смущает, но, кажется, я уже привыкаю к этому мужчине. Уже не так сильно паникую от его близости.

– Что такое? – спрашиваю, когда он неожиданно поднимает руку и касается уголка моих губ.

– Немного кетчупа.

– Спасибо. Нас… опять снимают?

– Возможно.

– Вы не хотите домой! Давайте еще погуляем! – Олеся снова выскочила на улицу.

– Разве ты не устала?

– Конечно нет! Парк такой красивый!

И правда, в сгущающихся сумерках все начинает блестеть и переливаться.

Я невольно поддаюсь романтике. Чудесное катание на коньках, уютное кафе… Все кажется сказочным приключением.

Хочется продлить этот день, идущий к своему завершению.

– Хорошо, пройдемся, – к моему удивлению соглашается губернатор.

Мы идем с ним рядом, Олеся и Павел – впереди, точнее, малышка несется вперед, к каруселям, а Томинов, которому поручили за ней присматривать, старается не отстать.

– О чем ты задумалась? – спрашивает Дубровский.

Глава 13

Когда девочка засыпает, я ухожу к себе.

Я взяла в книжном только “Гордость и Предубеждение”, за ним в общем и заходила туда, хотя рада, что Олеся нашла для себя много интересного. Книги всегда были моей большой любовью, и я очень рада что и племянница оказалась неравнодушной к этому замечательному виду искусства.

Погрузившись в любимую историю, которую почти наизусть знаю, незаметно проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь я от голода.

В кафе ела совсем мало, близость Дубровского нервировала меня. Даже не могу объяснить это чувство. Вроде уже привыкла к своей роли, но эти коньки, падение, поцелуй – 0чень взбудоражили.

И вот теперь, посреди ночи у меня жалобно урчит желудок.

Поняв, что уснуть не получится, крадусь в потемках на кухню, хоть что-нибудь перекусить раздобуду.

Время полночь, в доме тишина. Все спят. Вот и отлично.

Ставлю чайник, делаю себе бутерброд с очень вкусной бужениной и огурцом. Наслаждаюсь своим нехитрым пиршеством, глядя как за окном кружатся и падают снежинки. Такое умиротворение я давно не ощущала.

– Кто здесь? – раздается резкий вопрос. От неожиданности дергаюсь и проливаю на себя чай.

– Ой! Нельзя же так подкрадываться!

Дубровский в джинсах и рубашке, видимо еще не ложился, хмуро смотрит на меня.

– Извини. Не знал, что ты ешь по ночам. Говорят, это вредно.

– Пугать тоже вредно для здоровья! Хорошо еще, что чай уже остыл!

– Ну раз ты тут так славно хомячишь, мне что ли тоже бутерброд сделай.

– Без проблем, только мне надо переодеться.

– Это долго. Я тебе могу халат принести из ванной.

– Хорошо, – потому что пятно от чая прямо на груди. В таком виде перед мужчиной мне очень неловко находиться.

Губернатор возвращается с халатом, я крепко завязываю пояс, иду к холодильнику, начинаю все заново. Пока мою и чищу от шкурки огурец, Дубровский вновь включает чайник.

Слышу, как хрумкает чем-то. Оборачиваюсь – губернатор вонзает зубы в мой бутерброд. И он еще что-то говорил про “вредно есть на ночь”? Даже не смог дождаться, когда его бутер доделаю!

Открываю рот чтобы поддеть его на этот счет, но тут палец соскальзывает, вскрикиваю.

Да что ж за невезение, я порезалась!

– Ой!

– Блин, Маша.

– Угу. Спокойно, Маша. Я Дубровский. Вы так должны были сказать, – бурчу раздраженно. Боль сделала меня ворчливой, я сама не понимаю, что несу.

– От тебя я не ожидал шуток на эту тему, Маша, – вздыхает губернатор.

– Мне вообще-то не до шуток! У меня кровь, – говорю уже менее злобно.

– Так, надо найти аптечку…

Начинаем суетиться, открывать один за другим ящики. Я прижимаю к ране салфетку.

Ну почему я вечно влипаю в неудобные истории? Надо же было столкнуться вот так посреди ночи с губернатором. И так весь вечер сама не своя. Все время перед глазами наша прогулка. Чувствую смущение, хочется поскорее уйти в свою комнату. Так я вообще оголодаю в этом доме.

– Спасибо за помощь, надеюсь, вы дальше сами себе бутерброд доделаете. Я лучше спать пойду.

Вот только Олег Николаевич стоит напротив, фактически блокируя меня возле столешницы.

– Маш, правда, извини меня. Не надо было брать твою еду. Не подумал, что можешь так резко отреагировать.

– Как? Да мне не жалко, просто случайно палец соскочил.

Олег Николаевич слишком близко. Сердце начинает биться сильно и отчаянно. Не понимаю, почему так реагирую. Да, мы якобы пара, но именно заставляет меня быть максимально осторожной. Иначе можно забыть про представление… Поверить, что все по-настоящему. Губернатор слишком красивый и привлекательный мужчина. Чем больше мы проводим времени вместе, тем мне сложнее сохранять равновесие.

Мне нечем дышать. Как же я жалею в эту минуту о том, что решила ночью спуститься на кухню. Лучше бы голодала до утра.

– Я нашел аптечку.

Подходит вплотную, берет меня за руку. Начинает обрабатывать рану антисептиком, я шиплю как кошка. Хотя, легкая боль помогает немного прийти в себя. А то я совсем “поплыла”. Не пощечину мне самой себе отвешивать, чтобы взбодрилась?

Олег достает лейкопластырь, заклеивает рану.

– Я могла бы сама…

– Я виноват. Мне не сложно. Можешь открыть глаза, Маш, я закончил.

Наши взгляды встречаются, губернатор отпускает мою руку, но так и не отходит, оставляя расстояние между нами критически опасным.

– Мне пора в свою комнату, – выдавливаю хрипло.

Невольно вдыхаю аромат его парфюма, ну почему он такой вкусный?

– Ты ведь осталась голодной из-за меня. Я не могу тебя отпустить, Маш. Сейчас сам все приготовлю.

– Пожалуйста, не надо! Вы и так много для меня сделали.

Глава 14

Утро у меня началось почти в двенадцать. Открыла глаза, и поняла, что проспала безбожно. Спускаюсь, прохожу на кухню, там Олеся и Павел, шушукаются о чем-то.

– Доброе утро. Точнее, день.

– Это точно. Долго спите, Машенька. Устали вчера?

– Немного.

– Я тебя будила, но ты ни в какую, – ворчливо говорит Олеся.

– Прости пожалуйста.

– Проехали, меня накормила очень вкусным завтраком Анна Игнатьевна. Я поела с дядей Олегом.

– Дядей Олегом?

– Ну да. Он разрешил даже просто Олег его называть.

– Машенька, рейтинг пошел вверх, – встревает Павел. – Олег Николаевич очень доволен. И я уже практически все уладил со школой. Можем прямо сегодня туда съездить. У Олега Николаевича важное совещание, он уехал в столицу. Вернется через пару дней. Я тоже поеду, задержался немного по делам. Вы же не будете тут скучать? Занимайтесь чем угодно, но только в рамках приличия.

– У нас много планов, да, Маш? – заявляет Олеся.

– Это точно.

Почему-то мне грустно. Но ведь не может быть, что из-за отъезда губернатора? Это была бы неимоверная глупость!

***

В результате мы проводим с Машей без наших, в кавычках, разумеется, мужчин, почти неделю. Павел звонит каждый день. Губернатор такой чести нам конечно не оказывает. А я как дура все время ловлю себя на мыслях о нем.

Нет, правда, ну как можно быть настолько глупой?

Вроде заняты под завязку. Олеся уже несколько раз ходила в школу. Познакомилась с классом. Ей провели тестирование. Оказалось, девочка практически не отстает. Посоветовали позаниматься математикой, мы нашли учителя. Вот как раз сейчас у Леськи первое занятие.

Еще племяшка пожелала брать уроки живописи.

Вчера я рассказала ей всю правду о прошлом. Этот разговор всю душу наизнанку мне вывернул…

– Ты знаешь мою маму? – стоило заикнуться как получаю максимальное внимание. – Это ты? Ты меня бросила?

– Нет… Но я знаю твою маму. Все очень сложно, дорогая. Твоя мама тебя любит очень… – эти слова даются с трудом, потому что я сама в это не верю! Мне давно кажется, что Лана любит только себя.

– Твоя мама – моя старшая сестра. Я не знала, что она отдала тебя… Узнала об этом недавно и сразу приехала.

– Ты моя родная тетя?

– Да, дорогая.

– А кто еще у меня есть?

– Бабушка. И дедушка тоже, но он сейчас не знаю, чем занят. Мы не общаемся. Ты хочешь с ними познакомиться?

– Я не знаю, Маш. Я думала, у меня нет никого…

– Прости, что так получилось.

Дальше Леся заплакала, разрывая мне сердце в клочья.

Я до сих пор не могу отойти от разговора.

Пока Олеся сказала, что не уверена, что хочет с мамой своей познакомиться. А если захочет? Готова ли Лана?

Надо позвонить ей. Но мне трудно это сделать. Не могу себя заставить…

– Знаешь, я уже соскучилась по Олегу. Он такой классный! С ним интересно. Но почему он так надолго уехал? Мы же его гости.

– Лесь, я не знаю. Олег Николаевич очень занятой.

– Угу. Мне даже номер его телефона не дали. Ладно, Павлу позвоню.

Вот такая у меня деловая малышка.

Делает вызов, стучит пальчиками по столу, вся такая вся важная и серьезная.

– Павел Данилович? Да, это Леся. Мы соскучились с Машей! Сидим тут в одиночестве. Да, школа нравится. Отлично все. Только мне сказали заниматься математикой. Это скучно! Значит, на днях вернетесь? Точно можете сказать? Я сделаю концерт для вас. Ладно, – вздыхает. Прощается.

– Дорогая, не расстраивайся. Хочешь, на каток поедем?

– Не-а. Давай лучше учиться печь пироги!

– Хм, ну ладно. Я даже не знаю… Я сама не очень умею.

– Так нас Анна Игнатьевна научит! Она мне обещала.

– Почему тебе вдруг именно этим заняться захотелось?

– Не знаю. Просто подумала, дядя Олег приедет, а тут у нас блюдо с пирогами! Ну и сама тоже люблю их очень.

– Ты такая фантазерка, – улыбаюсь. – Но я не против, давай попробуем.

Спустя пять часов

Кухня похожа на зону боевых действий. Повсюду мука, грязные тарелки, салатники, чашки, скорлупа от яиц. Анна Игнатьевна ушла, сказала, что сил у нее не осталось ни капли. Она и правда была бледная, мне так жаль было бедняжку. Потому что Леся – маленький ураган. Хотела сделать все сразу и быстро. В результате несколько раз тесто портила.

Но зато брала упрямством и выносливостью, и до сих пор с увлечением лепит ватрушки.

Три партии пирогов уже готовы. Анна Игнатьевна лично сделала с рыбой, мы с Леськой лепили с капустой, с картошкой и грибами.

Глава 15

– Аня, что здесь происходит? – добавляет незнакомец громовым голосом.

– Что именно, Аристарх Иванович? – подает голос маячащая на заднем плане экономка.

Ну, хотя бы не совсем чужак, раз Анна Игнатьевна с ним знакома.

– Я не узнаю свой дом. Все другое. Еще и бабы какие-то чужие. То есть, дамы. Никого если что не хотел обидеть, девицы-красавицы. Просто удивлен. Или внук мой обеднел настолько, что дом родной в аренду начал сдавать?

Так это дед Дубровского! Доходит до меня, и я вздыхаю с облегчением. Правда чувствую его всего пару минут, пока разглядываю свалившегося нам на голову гостя. Такой же высокий как Олег Николаевич. Густые седые волосы немного растрепаны, зато борода аккуратная, словно только что элитный барбершоп посетил.

На мужчине темно-серый костюм в полоску, не очень сочетающийся с тяжелыми в армейском стиле сапогами. Сверху – коричневая дубленка.

– С возвращением, Аристарх Иванович! Я сейчас на стол накрою мигом, – суетится Анна Игнатьевна.

– Так мне в гостиницу может? Раз тут люди чужие.

– Ну что вы, какие чужие, это же невеста Олега Николаевича!

Вот тут меня парализует. Черт! К такому я точно не готова! Инструкций никаких не получала. Одно дело, притворяться в короткие промежутки времени перед незнакомыми людьми. И совсем другое – перед пожилым мужчиной. Тем более который знает своего внука как облупленного и имеет такой проницательный взгляд. Как рентгеном просвечивает!

– Вы Дед Мороз? – подает голосок Леська.

– А то! Причем импортный, дитя. Прямо из самого Парижу, – усмехается дед.

– А что вы в подарок привезли?

– Да знаешь, я что-то и не подумал о подарках. Зато внучек мой умудрился меня удивить. Да еще как.

– Я помогу вам, Анна Игнатьевна, накрыть на стол! – восклицаю, вскакивая со своего места.

– Да ну что вы, я справлюсь.

– Нет, я настаиваю…

*****

– Мне необходимы инструкции, – шиплю в трубку. Благо Томинов на звонок ответил. Вот только голос у него пьяный.

– Машенька, солнышко, я тебя плохо слышу…

– Здесь приехал дедушка Дубровский! И я не знаю как себя вести!

– Естественно, Машенька. И непринужденно. Будь собой и все получится. Мы тут, похоже, на охоте еще на пару дней застряли. Болото настоящее. Не могу я столько пить, бедная моя печень. Так что кому сейчас легко, Машенька? Да никому, нафиг! Держись, девочка моя! -– голос помощника заплетается.

– Я не ваша! – возмущаюсь.

– Угу. Хороша Маша, да не наша.

– Это не смешно, Павел! Мы с вами такие сценарии не обговаривали! Я не могу лгать пожилому человеку!

– А если он правду узнает, будет худо. Аристарх мужик прямой и суровый. Сразу на мороз вас выгонит. И наш договор потеряет силу. О девочке подумай, Машенька.

– Прекратите мне угрожать!

– Да чего такого? Дед, небось, ненадолго заглянул. Надеюсь, нас не дождется. Боюсь я его. Ты постарайся его обратно в Париж выпроводить.

– Это как? Это же его дом!

– Ну не знаю. Но при этом ты должна ему понравиться. Пусть хоть немного за внука порадуется.

Получив столь невнятные и идиотские инструкции от пьяного помощника губернатора, раздираемая противоречиями, бросаюсь помогать экономке. Тороплюсь как могу, потому что Леся с дедом с гостиной осталась. Даже думать не хочется, что она может ему наболтать.

***

– А мне нравится новый ремонт. Олег молодец, порадовал деда, ничего не скажешь. Может и выйдет из него толк, – поднимает бокал Аристарх Иванович, восседая во главе стола. – За новых родственников!

– Спасибо вам за гостеприимство, – бормочу себе под нос.

– Да это тебе дочка спасибо. Таким уютным я дом свой и не помню. Ремонт — это что. Лишь фасад. Но когда я на порог зашел и уловил запах сдобы и еловых веток… Чуть не разрыдался. Жену свою вспомнил. Давно она ушла в мир иной. А я до сих тоскую. Аня, садись с нами за стол. Давайте по-семейному, девоньки.

Леся в восторге от нового знакомого. Аристарх Иванович разрешает ей называть себя дедулей. Они общаются на разные темы, и кто бы мог подумать, что обоим это интересно. Оказывается, Дубровский старший рисует! После ужина поднимаемся на чердак, дед находит свои работы, показывает Лесе.

– Потрясающе! – восторгается девочка. – Я тоже так хочу!

***

Уже ближе к полночи, когда Олеся уже спит, а я убираюсь в гостиной, Аристарх задает мне вопрос.

– Девочка рассказала мне вашу историю. О том, что ты ее тетя. Что не знала о ней, а как узнала – сразу из детдома забрала. Интересно мне, где тебя мой охламон нашел? За что ему удача такая?

– Я не знаю, что ответить, – улыбаюсь натянуто. – Здесь нашел, Аристарх Иванович. То есть, я сначала в его команде работала… – судорожно вспоминаю свою “легенду”.

– Да не об этом я, Маша. Вопрос был риторическим. Рад я очень. Сюрпризы удались на славу, теперь можно и умирать спокойно.

– Ну что вы такое говорите. Долгих лет вам, Аристарх Иванович.

Надо сказать, что приезд дедушки Дубровского хоть и был поначалу волнительным и тревожащим событием, но уже через сутки я чувствовала к этому старику буквально родственную привязанность. Дом обрел хозяина, мы с Лесей – отличного собеседника.

Проснулась утром – а Леся с Аристархом Ивановичем во дворе каток заливают! Точнее, Дубровский старший рабочих позвал, но руководит процессом лично.

В обед я пирог вишневый по рецепту бабули своей сделала. Вечером сели смотреть новогоднюю комедию.

Леська тянулась к деду очень. Так трогательно. Меня только одно угнетало – что я лгу такому замечательному человеку. Тем более, пожилому. Притворяюсь невестой его внука, а дед радуется так искренне, планы строит. Дом этот хочет на Леську записать. Внучкой ее называет. Это очень сильно мучило. Скорее бы все закончилось! Только как потом буду в глаза смотреть Аристарху Ивановичу?