Сирота Мафии.

1 Сюрприз жизни.

Жизнь не оставила мне шансов стать другим. С детства я знал: если хочешь выжить — становись сильнее, умнее, беспощаднее. Когда я сверг своего отца, заняв место дона, я думал, что испытания закончились. Но каждый день моей грёбанной жизни доказывал обратное: каждый шаг, каждая сделка, каждая жизнь, что я забирал или щадил, стоила мне слишком дорого.

Последние три недели я буквально жил на пределе. Пытался разобраться в хитросплетениях бизнеса, который отец строил десятилетиями, и одновременно пытался заглушить боль от потери. Той, что была для меня всем… но выбрала другого. Наверное, я даже рад за неё. А может, просто лгу себе.

Поправил манжет пиджака, глядя на часы. Время близилось к полудню. Мне предстояла встреча с человеком, которого я ещё недавно считал другом, но сейчас он стал больше похож на конкурента. Если удастся договориться, он станет союзником. Если нет — врагом.

Осмотрелся. Пустая улица, кафе напротив, но городской парк без единого посетителя. Охрана держалась чуть позади, внимательно сканируя пространство. Было тихо. Слишком тихо.

Вдруг вздрогнул. Чьи-то крохотные ручки обхватили мою ногу. Я опустил взгляд и встретился с огромными голубыми глазами маленькой девочки. Она смотрела на меня так, будто знала меня всю жизнь.

— Привет, — прошептал, не понимая, что происходит.

— Папа, — проговорила она тоненьким голоском и обняла мою ногу ещё крепче.

Растерянно посмотрел на неё.
— Эй, малышка, ты что-то путаешь. Я не твой папа.

Девочка замотала головой, её кудри тряхнулись. Она вцепилась в меня ещё сильнее, будто я мог исчезнуть, если она меня отпустит.
— Папа, — повторила она с такой уверенностью, что на мгновение усомнился в своей реальности.

— Стоп, — махнул рукой охране, которая уже двигалась к нам. — Я разберусь.

Присел на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне.
— Как тебя зовут, маленькая?

— Мися, — ответила она, улыбнувшись.

— Миша? — переспросил, слегка наклонив голову.

— Нет, Мися! — она явно считала мой вопрос глупым.

Сзади раздался женский голос, полный возмущения:
— Эй! Не смейте трогать моего ребёнка!

Поднял голову и увидел женщину. Её глаза метали молнии, лицо раскраснелось, но во всём её облике было что-то… усталое. Охрана преградила ей путь, но она не собиралась сдаваться.

— Всё в порядке, — сказал охранникам. — Отпустите её.

Она подошла ближе, взгляд её был тяжёлым, но голос дрогнул.
— Простите, если она вас побеспокоила.

— Мира, — произнесла женщина, теперь уже мягче, — нам пора милая.

Но девочка замотала головой и зашептала, уткнувшись мне в плечо:
— Папа, папочка…

— Простите, — начал, стараясь говорить спокойно. — Я так понял, её отец…

— Погиб, — коротко ответила женщина.

В её голосе слышалась боль, которую нельзя было подделать.

— Сочувствую, — ответил прекрасной красотке. Поднял девочку на руки и улыбнулся ей. — Ну что, милая, хочешь в кафе?

Мися кивнула, обняв меня за шею.

Мы зашли в ближайший кафетерий. Девочка тут же увлеклась раскрашиванием салфетки, а я пошёл заказывать мороженое. Женщина подошла ко мне, настойчиво схватив за локоть.

— Послушайте, спасибо за доброту, но мы справимся сами.

Не сразу понял, что она имеет в виду.

— Я просто хотел угостить её мороженым.

— Вы не понимаете. — Её голос дрогнул. — Она не должна привязываться. Это… слишком больно для неё.

— Но ведь она уже считает меня своим отцом, — возразил в ответ на комментарий. — Я готов помочь?

Женщина прикрыла лицо руками и всхлипнула. Я на мгновение потерялся, а потом обнял её, чувствуя хрупкость женского стана. Чувствовал как подрагивают её плечи, а в месте с тем каждая мышца её тела была словно натянутой струной.

— У меня есть предложение, — тихо сказал.

Она подняла на меня мокрые от слёз глаза.

— Переезжайте ко мне.

Видели бы вы её лицо в тот момент. Она явно решила, что я не в своём уме.

— Что? — прохрипела она.

— Послушайте, — начал объяснять, чувствуя, как жар заливает моё лицо. — У вас сложная ситуация. У вашей дочери нет отца. У меня — нет семьи. Мы можем помочь друг другу.

— Вы хотите, чтобы я стала вашей… — она не договорила, но её возмущение читалось в каждом движении.

— Вы останетесь матерью Миси, — поспешил уточнить. — Просто мама... А я попытаюсь стать ей отцом.

Она колебалась. Её взгляд метался между мной и девочкой.

— Зачем вам это нужно? — тихо спросила она.

Замолчал, сам не зная ответа. Может, это был порыв. Может, вина за все те жизни, которые я отнял. Или просто желание хотя бы раз сделать что-то правильное.

— На самом деле это порыв души, — попытался объяснить свою позицию. — Всегда хотел стать отцом. Да видно не судьба. Таких как я судьба не награждает, скорее лишает всего.

Увидел её грустный взгляд и почувствовал себя виноватым.

— Вы умеете готовить? — спросил, пытаясь сменить тему.

— Да, — ответила она после паузы.

— Убирать?

— Да.

— Тогда решено. — посмотрел на Мисю, которая весело болтала ножками за столом. — Если я могу сделать счастливой Мисю, я сделаю это.

Женщина всё ещё смотрела на меня с подозрением, но наконец вздохнула:
— Меня зовут Дина, — начала блондинка. — А это моя... дочь Мирослава.

— Натан, — представился в ответ. — Теперь понятно почему Мися.

— Так её называл отец, — с грустью в голосе заявила Дина.

— Значит и для меня она будет Мисей.

Так началась самая странная глава моей жизни. В моей жизни не было ни семьи, ни детей, ни даже намёка на привязанность, кроме преданности делу и странной тоски по утраченной любви. А тут всего за несколько часов какая-то девчушка, которая даже не моя, назвала меня "папой" и ворвалась в мои мысли так, что выкинуть её оттуда оказалось невозможно.

***

Весь следующий день провёл в офисе, разбираясь с очередными проблемами бизнеса. Люди моего отца доверяли мне, но чувствовал их сомнения. Они следили за каждым моим шагом, оценивая, достаточно ли я силён, чтобы управлять этой империей. Но мысли о Мирославе и Дине не отпускали.

2 защитник

Дождь смывал тени с улиц, оставляя после себя только шёпот. Я стоял у подъезда и вглядывался в силуэты на другом конце дороги. Прохожие сновали туда-сюда, несмотря на поздний час, в мыслях всплыли те двое, которые следили за домом Дины, выглядели они как неопытные игроки, которые лишь вчера вошли в мир грязных дел. Они не профессионалы — это я понял сразу. Либо идиоты, либо пешки. И то, и другое одинаково опасно, особенно если за ними стоят те, кто способен превратить жизнь в ад.

Закурил, пытаясь собрать мысли воедино. Я и сам ни раз пытался выслеживать цель, но так глупо попасться... На что надеялись эти отморозки. Невольно всплыли воспоминания.

Стоял на пороге дома своего отца, чувствуя, как с каждым вдохом в груди разгорается тяжёлое, вязкое ощущение неизбежности. Сегодня мне предстояло сделать выбор, от которого уже нельзя было отступить. Впрочем, для себя я давно всё решил. Этот день был лишь финальной точкой.

Дом, когда-то величественный и внушительный, теперь казался мне олицетворением всего того, что я ненавидел в своей жизни. Он был таким же холодным, как и его хозяин. Человеком, которого мне выпало называть отцом. Хотя, откровенно говоря, отец он был только по крови. Этот человек не дал мне ничего, кроме боли, страха и бесконечной борьбы за выживание. Я вырос в тени его имени, но никогда не чувствовал себя его частью. Был инструментом, который он мог использовать, но которого не любил.

Сегодня пришёл сюда, чтобы всё это остановить. Чтобы защитить ту, кого люблю больше жизни. Ради неё готов был на всё, даже на убийство.

Когда вошёл внутрь, охрана проводила взглядом, но никто не пытался меня остановить. Несколько дней назад Кинг признал меня своим сыном. Правда, не из отцовских чувств, а из-за необходимости. Его стареющее тело и ослабевший авторитет нуждались в новой крови, в человеке, который мог бы продолжить его дело. Но я не собирался быть его марионеткой.

Кинг сидел за огромным столом в своём кабинете, как будто был королём, восседающим на троне. Он поднял на меня взгляд и усмехнулся, словно ожидал, что я приполз сюда за одобрением или похвалой.

— Ну что, сын, решил, на чьей ты стороне? — его голос был тяжёлым, пропитанным той самой властью, которой он так дорожил.

— Решил, — ответил спокойно, закрывая за собой дверь. — Ты прожил достаточно долго, отец. Пора уступить место.

Он нахмурился, но на его лице не было страха. Только холодное любопытство.

— Ты пришёл меня убить? — с едва скрываемым любопытством спросил он.

— Да, — не видел смысла врать. — Но сначала я дам тебе выбор. Как ты хочешь умереть?

На мгновение увидел проблеск эмоций в его глазах. Может быть, это была жалкая попытка спасти свою шкуру, а может, он всё-таки осознал, что дни его власти окончены.

— Дай мне возможность сделать это самому, — наконец сказал он. — Не хочу умирать от твоих рук.

Кивнул, доставая из кармана пистолет. Один патрон. Всего один. Положил оружие на стол и отодвинул его в его сторону.

— У тебя есть шанс. Используй его, если хочешь уйти с достоинством.

Он взял пистолет, и в его глазах вспыхнула ярость. Я знал этот взгляд. Видел его много раз и за такой короткий срок, когда он ломал чужие жизни ради собственной выгоды. Но теперь это был последний раз. И я прослежу за этим.

Кинг поднял оружие, но направил его не на себя, а на меня. Я даже не удивился. Только усмехнулся.

— Ты правда думал, что я оставлю тебе боевую пулю? — спросил, наклоняя голову в сторону. — Я давал тебе шанс.

Он нажал на курок, но раздался только щелчок. Холостой заряд. Его руки задрожали, и он посмотрел на меня с ненавистью.

— Ты всегда был трусом, отец, — сказал, вынимая из внутреннего кармана второй пистолет. Настоящий.

Не давая ему шанса на очередной трюк, поднял оружие и выстрелил. Пуля пробила его череп, оставив на стене кровавое пятно. Всё кончилось быстрее, чем я ожидал.

Убрал пистолет и направился к двери, не оглядываясь. У выхода меня ждала охрана.

— Отныне все дела переходят под моё управление, — бросил через плечо.

Никто не возразил. Они знали, кто я. Знали, на что способен. И никто из них не питал иллюзий насчёт Кинга. Он был королём, который заслужил свою смерть.

В этот момент понял: я не чувствую ни сожаления, ни боли. Только лёгкость. Как будто с души сняли тяжёлую цепь. Теперь мог начать новую игру. И на этот раз её правила устанавливал я.

Невольно потряс головой, прогоняя непрошенные мысли. Бросил окурок в урну.

И снова поднялся по лестнице, позвонил в дверь квартиры Дины. Ответ был мгновенным. Дверь чуть приоткрылась, заметил, как блеснуло лезвие ножа в её руке. Она была напугана, но старалась держать себя в руках.

— Это всего лишь я, — сказал, убирая руки в карманы, чтобы показать, что не представляю угрозы.

Дина внимательно посмотрела на меня, потом медленно опустила нож.

— Ты что-то забыл, Натан? — спросила она, но голос её дрожал.

— Нам нужно уйти отсюда, — ответил спокойно, но твёрдо. — Быстро собирай Мирославу и сама одевайся. Бери только самое необходимое.

— Что? — её глаза округлились.

— Здесь небезопасно. Я не собираюсь сидеть и ждать, пока кто-нибудь из глупых отморозков решит подняться наверх.

Она колебалась. Видел это в её глазах. Но, наконец, она кивнула, скрываясь в комнате и вернулась с уже одетой Мирославой на руках. Девочка спала, её тёмно русые волосы выбивались из-под капюшона.

— Я сам, — сказал, взяв девочку на руки. Она была лёгкой, как перышко.

Мы спустились вниз и направились к моей машине. Усаживая Дину на переднее сиденье, я увидел, как она всё ещё крепко держит нож. На всякий случай.

В дороге никто не произнёс ни слова. Позвонил домой, попросив подготовить комнату для гостей. Голос моего помощника, привыкшего к моим неожиданным просьбам, не выдал ни капли удивления.

Мой дом был словно крепость. Высокие стены, камеры на каждом углу, вооружённая охрана. Это место было создано для того, чтобы отбивать атаки, причём как физические, так и психологические.

3 Дина.

Немного ранее...

Сидя на краю кровати, смотрела, как Мирослава тихонько спит, свернувшись клубочком под тонким пледом. Лунный свет падал на лицо девочки, делая её похожей на фарфоровую куклу. Но я знала, что кукольная внешность скрывает за собой судьбу, полную боли и опасности.

Воспоминания нахлынули волной, тяжёлой и болезненной. Я закрыла глаза, будто могла спрятаться от картин прошлого, но они настойчиво всплывали перед глазами.

Тот день я помню до мельчайших деталей. Алексей Орлов, глава крупнейшей корпорации, казался нерушимым, как скала. Он был одновременно безжалостным лидером и нежным отцом, способным ради своей дочери пойти на всё. Когда началась война между кланами Орловых и Чернова, я видела, как он с каждым днём становился всё мрачнее.

— Дина, — его голос был холодным, как лёд. — Если что-то пойдёт не так, ты знаешь, что делать.

Я не знала, что ответить. Мне казалось, что всё, что я могла сказать, будет пустым. Вместо этого кивнула, сжимая в руках пистолет. Стрелять меня научили с детства. А семья Орловых только закрепила этот навык.

— Я доверяю тебе больше, чем кому-либо, — продолжил он, переведя взгляд на маленькую Мирославу, которая играла с плюшевым медведем. — Защити её. Вы должны выжить, моя дорогая.

Я сдержала слёзы. Это было приказом, но и просьбой, которую я приняла всем сердцем.

Когда началась стрельба, всё превратилось в хаос. Люди Чернова напали на дом внезапно, с расчётом на то, что застанут нас врасплох. Алексей схватил Мирославу и побежал в укрытие, я следовала за ним по пятам.

Крики прорезали воздух, и я, видела, как тела оседают на мраморный пол. Мирослава, не понимала, что происходит, протягивая ко мне свои маленькие ручки.

— Дина! — Алексей закричал, вырывая меня из оцепенения. — Забирай её и уводи!

— А ты? — Я знала, что он останется.

— Делай, что сказал!

Схватила Мирославу, прижимая её к груди. Девочка плакала, бормоча что-то несвязное. В тот момент поняла, что несу ответственность не только за свою жизнь, но и за то, чтобы Мира никогда не узнала, что такое настоящий страх.

Мы бежали из дома под звуки выстрелов и крики. Мирослава дрожала, уткнувшись лицом мне в шею. Я оглянулась через плечо и увидела, как Алексей стоял на ступенях дома, разряжая автомат по врагам. Он знал, что это его последний бой, но на его лице была решимость, будто он уже смирился со своей судьбой.

Когда мы добрались до машины, почувствовала, как что-то внутри меня разрывается. Алексей остался позади, и я знала, что не увижу его больше. Никогда не смогу обнять, никогда ни скажу люблю.

Мы скрывались неделями, меняя города, имена и внешность. Мирослава перестала задавать вопросы, но я видела, как её детский взгляд наполнился тенью. Она росла быстрее, чем должна была, учась прятаться и молчать.

— Мам, нам придётся всегда прятаться, — однажды спросила она, смотря на меня широко раскрытыми глазами.

Я не могла ответить. Моё сердце сжималось от боли, но видела, что ей нужна была какая-то стабильность.

— Конечно нет, милая, — солгала я. — Скоро всё закончится и мы вернёмся к папе.

Мирослава обняла меня, доверчиво прижавшись. С того момента дала себе клятву, что стану для неё всем: матерью, отцом, защитником и другом.

Тяжелые мысли заполонили моё сознание.

Помню тот день, когда впервые осознала, что игра, в которую мы с Мирославой попали, слишком опасна. Искала почти каждый день любую информацию о семье Орловых, но словно кто-то стёр их существование из истории. Это была не просто скрытность — это была целенаправленная зачистка. Никаких упоминаний в новостях, никаких записей в базах данных, ничего.

Огромная семья с многомиллиардным состоянием исчезла, как тень на солнце. Судоходные верфи, авиакомпании, железные дороги — вся эта империя Орлова словно растворилась в пространстве.

Сидела в маленькой квартире на окраине Нью-Йорка, глядя на ноутбук, где передо мной мигала пустая поисковая строка. Мирослава играла в соседней комнате, её смех иногда прорывался сквозь закрытую дверь. Старалась не показывать ей, насколько сильно меня терзает эта неизвестность.

Когда я услышала лёгкие шаги за спиной, уже знала, кто это.

— Мама, — тихо позвала Мирослава, встав позади меня. — Ты опять ищешь папу?

Замерла, чувствуя, как сердце сжимается. Она была умнее, чем я иногда хотела себе признать.

— Да, милая, — я обернулась и попыталась улыбнуться. — Но пока ничего нового.

— Он вернётся? — её голос дрогнул, а в глазах появилась надежда, от которой мне становилось ещё больнее.

— Конечно, — ответила, сжимая её маленькую руку в своей. — Мы просто должны немного подождать.

Это была ложь, и я знала это. Видела, как умирают люди. Видела, как исчезают семьи, оставляя за собой только вопросы и тишину.

Но не могла сказать ей правду. Не могла сказать, что её отец, скорее всего, уже никогда не вернётся. Что Чернов, человек, жаждущий уничтожить всё, что осталось от Орловых, не остановится, пока не найдёт нас.

Прошёл год с тех пор, как мы прибыли в Америку. Думала, что здесь мы будем в безопасности. Но недавно заметила знакомые лица в толпе. Лица, которые принадлежали людям Чернова.

Вечером, когда Мирослава уснула, позвонила старому знакомому, Майклу.

— Дина, — его голос прозвучал устало, но с ноткой беспокойства. — Что случилось?

— Они нашли нас, Майкл, — прошептала, оглядываясь на дверь, как будто кто-то мог подслушивать. — Люди Чернова.

— Ты уверена?

— Да. Я видела их. Одного точно знаю — он работал у Чернова телохранителем.

Майкл замолчал, и я услышала только его тяжёлое дыхание.

— Ты должна уехать, Дина. Немедленно.

— Уехать? Куда? У нас нет денег, и они найдут нас где угодно!

— Я разберусь, — сказал он, после чего добавил: — Просто держись. И Дина... не доверяй никому. Даже мне.

Его слова повисли в воздухе. Знала, что он прав. В этом мире нельзя было никому доверять. Но мне нужно было защитить Мирославу, что бы это ни стоило.

4 Прошлое.

Постучал в дверь дома Даремов, и мне открыли предо мной был лицо, которое я не знал. Это горничная — милая женщина лет сорока, с аккуратно уложенными волосами и строгим выражением на лице. Она окинула меня взглядом, будто пыталась определить, заслуживаю ли я стоять на пороге этого дома.

— Чем могу помочь? — спросила она, едва заметно наклонив голову.

— Я ищу миссис Дарем. Скажите ей, что её ждёт дон Ланселл, — проговорил, назвав фамилию моей матери, ту, которую она выбрала после бегства.

Горничная кивнула, жестом пригласив меня войти.

— Ожидайте здесь, я сообщу госпоже.

Остался в просторной гостиной, которая буквально кричала о своём владельце. На полках стояли награды за музыкальные достижения Нэйта Бейтса. Картины с его изображением висели на стенах, как символы славы и успеха. Но больше всего меня поразил портрет Айлин над камином. Она была запечатлена в золотой раме, в платье, которое подчёркивало её красоту. Невольно улыбнулся. Она всегда была прекрасной, но теперь… Теперь она выглядела как настоящая королева.

Стоял у вокзала, вдыхая запах мокрого асфальта и бензина. Воздух здесь был другим, каким-то более тёплым, чем в горах, где я провёл последние несколько лет. Этот город казался чужим, но именно здесь живёт мама. Точнее, жила. Теперь её здесь не было. Я сжал в руке письмо, которое перечитал, наверное, сотню раз. Её слова всё ещё эхом звучали в моей голове:

"Прости меня за то, что я не смогла дождаться тебя, Натан. Но ты должен знать правду. Твой отец… он не тот, кем ты его всегда считал."

Помню, как читая это, чуть не разорвал лист на части. Но потом… потом я продолжил. Мама рассказала, что когда-то любила Кинга. Настоящая, чистая любовь. Они хотели сбежать, начать новую жизнь. Но мой дед… этот старый дьявол разрушил всё.

"Я ушла, чтобы защитить нас обоих. У меня не было другого выбора. Но я всегда любила его. И всегда любила тебя."

Закрыл глаза и вдохнул глубже. Её больше нет. И я никогда не смогу спросить, почему она скрывала это так долго.
Теперь я стоял здесь, в городе, где всё началось, пытаясь собрать осколки правды. Найти отца, посмотреть ему в глаза и узнать, что он за человек.

Но первым делом решил зайти в кафе. После долгой дороги мне нужен был кофе.

Открыл дверь маленького уютного заведения, и звон колокольчика над дверью оповестил о моём приходе. Внутри пахло свежей выпечкой и ванилью.

— Что будете заказывать? — спросил официант за стойкой.

— Чёрный кофе, без сахара, — ответил, оглядывая помещение.

Тогда я увидел её.

Она сидела за дальним столиком у окна, держа в руках книгу. Длинные каштановые волосы струились по плечам, а карие глаза сверкали, будто излучая какой-то внутренний свет. Она казалась… другой. Королевой в этом царстве серости.

Застыл, словно кто-то ударил меня в грудь.

— Что-нибудь ещё? — официант вырвал меня из мыслей.

— Нет, спасибо, — пробормотал и сел за столик неподалёку от неё.

Она подняла глаза и на секунду посмотрела прямо на меня. Этот взгляд прожёг меня насквозь.

Пытался сосредоточиться на своём кофе, но это было бесполезно. Она притягивала меня, как магнит.
Через несколько минут она закрыла книгу, встала и направилась к выходу.

— Эй, — вдруг вырвалось у меня.

Она остановилась и повернулась.
— Вы что-то хотели? — её голос был низким, спокойным, но с лёгкой ноткой высокомерия.

— Извините, что отвлекаю. Просто… вы читаете “Песнь Сирин”? — я кивнул на её книгу.

Она подняла бровь, явно удивлённая.

— Да, а что?

— Это моя любимая книга, — соврал, не задумываясь.

Её лицо смягчилось, и на губах появилась лёгкая улыбка.

— Тогда у нас с вами уже есть что-то общее, — ответила она и, не дожидаясь ответа, вышла.

Смотрел ей вслед, пока она не скрылась за углом. Моё сердце билось, как сумасшедшее.

Я не знал, кто она, откуда и как её зовут. Но одно

понял точно: с этой минуты я не смогу её забыть.
Отец, правда, прошлое — всё это вдруг стало второстепенным. Впервые за долгие годы я почувствовал что-то настоящее. Айлин. Должен был узнать о ней больше. И это стало моим вызовом.

Не успел погрузиться в воспоминания, как услышал звук каблучков. Обернулся к двери, и она вошла в комнату. Айлин была в одежде для верховой езды, с тонким ремнём, подчёркивающим её талию.

— Натан, — сказала она с улыбкой. — Я не ожидала тебя здесь увидеть.

Её голос был тёплым, но за ним скрывалась лёгкая настороженность.

— Айлин, — сделал шаг вперёд, но остановился, заметив, как в дверях появился Эйден. Он встал неподвижно, скрестив руки на груди, его взгляд прожигал меня насквозь.

— Эйден, всё в порядке, — мягко сказала Айлин, махнув рукой в его сторону.

— Всё в порядке, пока ты в безопасности, — проворчал он, но остался на месте.

— Что привело тебя сюда, Натан? — Айлин обратилась ко мне, игнорируя своего верного пса.

Смотрел на неё, чувствуя, как внутри меня поднимается волна эмоций. Её улыбка была такой же, как раньше, но теперь она принадлежала другому.

— Мне нужна твоя помощь, — ответил, делая шаг ближе.

— Помощь? — она подняла бровь, но не отступила.

Я порывисто схватил её за руку. Это было импульсивно, но мне нужно было почувствовать её близость, хоть на мгновение.

Эйден тут же двинулся вперёд, его взгляд стал ещё более угрожающим.

— Отпусти её, — предупредил он.

Встретился с его взглядом, но всё-таки отпустил руку Айлин.

— Эйден, успокойся. Натан не причинит мне вреда, — сказала она, повернувшись к своему охраннику.

Он остановился, но всё ещё смотрел на меня с подозрением.

— О чём речь, Натан? Что случилось? — спросила Айлин, её голос стал серьёзным.

Набрал в грудь воздуха, прежде чем ответить.

— У меня есть дочь, Айлин. Её зовут Мирослава. Ей шесть лет.

Айлин вытаращила глаза, явно не веря своим ушам.

— Подожди… Что? Дочь? — она покачала головой, пытаясь осмыслить сказанное.

5 Тайны и страхи.

Я устроилась в кресле в кабинете, обхватив кружку чая, предложенную Натаном, как будто это был мой спасательный круг. На мне были джинсы, единственная целая вещь в моём гардеробе, волосы аккуратно уложены. Я даже слегка накрасилась, чтобы не выглядеть совсем уж вымотанной. Но улыбка на моём лице скрывала только часть правды.

— Итак, — слегка качнула ногой, будто невзначай. — Я единственная родственница Мирославы. И, более того, её мать. Думаю, это всё объясняет.

Натан сидел напротив, с серьёзным выражением лица, но глаза его светились каким-то скрытым теплом. Он молчал долго, так долго, что я уже начала терять терпение.

— Ты действительно любишь эту девочку, — наконец произнёс он, скрестив руки на груди. — Так может любить только мать.

Сказать, что я была ошарашена, — ничего не сказать. На долю секунды я ощутила, как мои пальцы крепче сжали кружку. Надо было сохранить хладнокровие.

— В таком случае, в чём подвох? — спросила, приподняв бровь.

Натан чуть наклонился вперёд, упёрся локтями в колени и, пристально глядя мне в глаза, медленно произнёс:

— Придётся выдать тебя за няню.

— Что?! — я чуть не поперхнулась. — Ты издеваешься?

— Это единственный способ. — Он говорил так спокойно, как будто обсуждал прогноз погоды. — Все знают тебя как мать Мирославы. А это означает, что, скорее всего, вас ищут. Но если все подумают, что она моя дочь, всё станет проще.

— Твоя дочь? — переспросила, глядя на него, как на сумасшедшего.

— Да. — Натан пожал плечами. — Я могу обеспечить ей будущее, о котором ты не можешь даже мечтать.

— И это будущее включает в себя ложь, да?

Он кивнул, но в его взгляде не было ни капли сомнения.

— Это ради её безопасности.

На мгновение задумалась. Натан выглядел слишком убедительно, но доверять ему всё равно было рано.

— А план у тебя есть? — осторожно спросила я, откидываясь на спинку кресла.

— Есть. — Он снова посмотрел мне прямо в глаза.

— Ты что-то придумал? — начала, стараясь не показать свою напряжённость, но голос всё равно прозвучал жёстче, чем хотелось бы.

Натан заколебался, явно не зная, с чего начать. Он провёл рукой по волосам и уселся напротив, избегая встречаться со мной взглядом.

— У меня есть план, — наконец выдавил он, но его голос был едва слышен.

Я прищурилась, чувствуя, как волнение обрушивается волной.

— И какой же?

Он поднял на меня глаза. В них было столько сомнений и какой-то необъяснимой боли, что у меня вдруг заныло сердце.

— Мирослава должна быть официально моей дочерью, — повторил он твёрже, но голос всё ещё дрожал.

Поднялась с кресла, ощущая, как в груди вспыхивает ярость.

— Ты хочешь просто взять и выдать её за свою дочь? И как ты собираешься это сделать, Натан?

Он опустил взгляд, будто с трудом подбирал слова.

— У меня есть идея. Она… она не идеальна, но это сработает.

— Что за идея? — скрестила руки на груди, пытаясь сдержать дрожь.

Натан снова замялся, избегая моего взгляда.

— Семь лет назад… у меня была девушка. Мы встречались. И если она согласится, она может сыграть роль матери Мирославы.

Моё сердце будто оборвалось.

— Нет, — резко сказала я, шагнув к нему. — Я не позволю тебе впутывать кого-то ещё в это.

— Дина, послушай, — начал он, поднимая ладони в примирительном жесте. — Я не хочу этого, но это лучший вариант.

— Ты хочешь, чтобы я просто позволила какой-то женщине стать матерью моего ребёнка? — мой голос сорвался, и я почувствовала, как глаза начинают щипать от слёз. — Ты слышишь, что ты говоришь?

— Это не просто «какая-то женщина», — его голос тоже стал громче. — Она из влиятельной семьи. И если Мирослава станет официально нашей дочерью, никто не посмеет к ней прикоснуться.

— Ты собираешься лгать всему миру, чтобы спасти её? — выкрикнула, чувствуя, как по щеке скатилась горячая слеза. — Ты понимаешь, что это может только всё усложнить?

Натан замолчал, но в его глазах была непоколебимая решимость.

— Ложь — это единственный способ спасти её, Дина. Если мы не сделаем этого, они найдут её. Они найдут и тебя.

Отступила на шаг, чувствуя, как внутри всё сжимается. Его слова были болезненно правдивыми, но я всё равно не могла согласиться.

— Почему ты думаешь, что это сработает? — спросила чуть тише, чувствуя, как голос дрожит.

— Потому что я и Айлин из семей с громкими именами, — объяснил он. — На ребёнка столь влиятельных людей никто не посмеет охотиться. Обычная девочка с матерью-одиночкой — совсем другое дело.

Замерла, чувствуя, как его слова находят отклик в моей голове. Конечно это была часть правды. Моей правды, или точнее правды Мирославы. Но возможно, он прав. Возможно, это действительно может сработать. Но мысль о том, что я должна позволить другой женщине играть роль матери моей Миры, невыносима.

— А как же я? — тихо спросила, опуская взгляд на пол. — Что будет со мной?

— Ты будешь рядом, — ответил он, но я почувствовала, что он сам не до конца в это верит.

— А что, если… — сглотнула, не зная, как продолжить. — Что, если всё пойдёт не так, как ты задумал?

Он встал и подошёл ко мне, положив руки мне на плечи.

— Я не позволю этому случиться. Ты и Мирослава будете в безопасности, Дина. Обещаю.

Посмотрела ему в глаза, пытаясь найти там хоть какую-то уверенность. Но вместо этого увидела лишь усталость и сомнения.

— Мне нужно подумать, — наконец сказала, отстраняясь от него.

Натан кивнул, видимо, понимая, что давить на меня сейчас бесполезно.

— Конечно. И попробуй отдохнуть, Дина. Ты сама видишь, как ты измотана.

И впервые за долгое время действительно почувствовала, насколько я устала. Словно вся тяжесть последних месяцев вдруг обрушилась на меня.

— Я постараюсь, — ответила тихо, чувствуя, как силы покидают меня.
Натан ещё несколько секунд смотрел на меня, а я взвешивала все за и против. Мне нужно знать что это дитя в безопасности. Это единственное что осталось мне от Алексея. Молча кивнула своим мыслям. И произнесла: