Система. Как полюбить чудовище

Пролог

Она решила идти босиком. Из одежды — лишь черная форменная рубашка, да бельё. Волосы заплетены в косу, руки сжаты в кулаки. Она почти не дышит. Двигается перебежками от двери к двери — замирает в каждом чёрном провале, вслушиваясь в ночную тишину. Обостренный слух улавливает только треск ламп и гул вентиляции. Комната №98. Озираясь по сторонам, она наваливается на дверную ручку. Не заперто, как и обещали.

Проскальзывает в темноту комнаты и впервые позволяет себе выдохнуть. На ощупь находит контроллер и нажимает правую кнопку. Щелчок. Потайная дверь отходит от стены. Она протискивается в тамбур и, не зажигая свет, стучит трижды: два удара подряд и один после паузы. Считает до пяти — дверь распахивается.

— Господи, как ты…

— Умоляю, не спрашивай ничего.

Бросается к нему, хватает дрожащими пальцами ворот рубашки и целует неистово.

— У нас десять минут, потом мне надо… Прости…

— Я знаю.

Обезумев, он обматывает русую косу вокруг запястья, запрокидывает голову и впивается губами в бледную шею.

— Ты… позволишь… мне… — слова перемежаются с тяжёлыми вздохами.

— Всё что угодно…

Боль пронзает ее раскаленной иглой. Комната наполняется запахом железа. Его дыхание сбивается, по крепкому телу пробегает дрожь. В животном порыве он разворачивает женщину к стене, наваливается всем телом и, издав утробный стон, погружается в темноту.

До вспышки 42 минуты.

Глава 1. Основной ресурс

В аудитории Центрального университета Системы стояло 12 столов, за которыми сидело ровно 12 студентов. Разве кто-то в здравом уме пропустит первую лекцию по биобезопасности?

Доктор Реймер, как и полагается, пришла заранее. Установила нужные файлы, расположилась за преподавательским столом и теперь вертела пульт в длинных пальцах.

В 11.15 за её спиной вспыхнуло изображение: заброшенные небоскребы, лежащие на боку поезда, улицы, заросшие сорной травой. А в центре женщина в защитном костюме, несущая на руках ребенка.

— Кто мне скажет, с чего началась пандемия Красной чумы?

Студенты притихли. Отстраненный взгляд бледно-голубых глаз и жесткая осанка позволяли Северине Реймер производить впечатление человека, который никогда не ошибается. И не понимает шуток.

— 24 февраля 2030 года в городе Бангалоре случилась первая вспышка. Неизвестный вирус разрушал иммунную систему и поражал кровеносную. За неделю погибли более 100 000 человек, — ответила студентка с первого ряда.

— Первая сотня, — доктор Реймер кивнула. Небоскрёбы на доске сменились рядами тел, накрытых белыми простынями. — Что дальше?

— Вирус X-30 распространялся. Меньше чем за месяц системы здравоохранения всех двухсот полисов рухнули. Даже не верится, что когда-то их было так много.

Реймер взглянула на студентку пристально. Подметила широкий нос, бесстрашный взгляд и тут же окрестила выскочкой.

— Это были не полисы, а государства — так называли административные объединения. Наши прабабушки считали пандемию апокалипсисом. И не зря, — она скользнула по выскочке взглядом и обратилась к рыжему парню со второго ряда. — Но был ли Haematovirus X-30 единственной угрозой?

— Нет, — ответил тот, зардевшись. — У некоторых была генетическая мутация, которая позволяла жить с вирусом в симбиозе, — рыжий помедлил. Реймер нахмурилась. Студент нервно сглотнул. — Те, кто не умирал, становились гемофагами.

— Вот мы и добрались до самого интересного, — протянула преподаватель. — Кто мне скажет, чем опасны гемофаги?

Ответ знали все, но руку подняла только выскочка. Доктор Реймер со вздохом кивнула.

— Они… пьют кровь, — ответила широконосая и опустила смелые глаза.

— Чтобы жить, гемофагу нужно кормить вирус. И вирус всегда голоден.

Реймер стукнула пальцем по сенсору пульта. Позади высветилась фотография обескровленного тела. Иссушенное, скорченное в позе эмбриона оно лежало на полу. А рядом стоял вполне живой мужчина — бледное лицо испещряла венозная сеть. Губы у гемофага были почти черные, по подбородку стекала кровь. Глаза с неестественно расширенными зрачками закатывались в экстазе.

Сидящие на первом ряду скривились. Кто-то скрипнул стулом в попытке отодвинуться.

— Для будущих биологов вы слишком впечатлительные, — усмехнулась доктор Реймер. — С 2030 по 2040 годы погибло около 7,5 млрд человек. Примерно треть из них истребили гемофаги. Тем временем элитарные группы объединили ресурсы и бежали вглубь евразийского континента, — голос учителя восторженно дрогнул. Бледные веки затрепетали, а щеки стали почти румяными. — В степях Центральной Азии они создали закрытую зону, центром которой стала атомная электростанция. Географическое положение позволяло изолироваться от остального мира, а суровый климат сдерживал распространение инфекции. Так возник первый Штаб. Лучшие умы человечества сплотились и посвятили себя одной цели: найти вакцину и выжить, — преподаватель вздернула подбородок в порыве внезапной гордости.

Северина Реймер проводила вводные лекции десятки раз, но по-прежнему испытывала трепет перед историей Системы. Не каждому дано — так искренне и самозабвенно любить Родину.

— По-первой гемофагов уничтожали, — продолжала она, — Вирус давал им силу, выносливость, скорость и повышенную способность к регенерации. Но взамен требовал кровь. Согласно источникам, гемофаги могли выпивать по три-пять литров крови ежедневно. Но в январе 2041 года штабу впервые удалось взять гемофага в плен. Кто назовет фамилии шести открывателей?

— Северинова, Джонсон, Варма, Сеит, Амарян и Зайцев, — хором скандировали студенты.

— Верно. Эти фамилии — основа Системы. Именно они провели первый генетический анализ гемофага и выделили фрагмент ДНК, отвечающий за симбиотическую мутацию, — слова, заученные ещё в старшей школе, слетали с губ барабанной дробью. — Они модифицировали этот фрагмент, оставив только участок, отвечающий за устойчивость. Так человечество получило первую вакцину от X-30. Кто скажет, в чем был ее недостаток?

В воздух взметнулись несколько белых манжетов. Учитель выбрала тот, что маячил в самом углу.

— Иммунный ответ непредсказуем. Четверть пациентов погибала в результате вакцинации, — отчеканил кто-то. — Но штаб все равно начал сбор уцелевших для массовой вакцинации.

— Замечательно, — Реймер одарила ответчика сдержанной улыбкой и перешла к любимой части истории. — Общая численность иммунизированного человечества не превышала 200 тысяч человек. Так возникло государство нового типа. Система стерла старые политические и идеологические конфликты. Нации, религии, языки — всё это больше не имело значения. Выжили единицы, и от них требовалась только дисциплина, знания и труд. Воцарилась ноократия — власть разума.

Она указала рукой на стену. На кипенно белом красовались крупная фиолетовая надпись: «Разум — наш главный ресурс».

— Именно благодаря труду и дисциплине удалось усовершенствовать вакцину, сделав её абсолютно безопасной. Как та, что получаем мы с вами. Кто мне скажет, в чём главная проблема CRV-gemo?

— Вакцина действует всего 10 лет.

— Вот именно. Нам нужен постоянный источник сырья для производства. Поняв это, Система запустила программу по сбору гемофагов. К тому времени кровопийцы находились на грани исчезновения — все люди были защищены, питаться стало некем. Гемофаги вступили в Систему добровольно, чтобы менять свою кровь на нашу. Их было и остаётся ровно 99 особей.

Глава 2. Добро пожаловать вниз

Каждую третью субботу месяца Северина проводила со старыми знакомыми в научном клубе. Пространство для умственного обмена располагалось над университетской столовой — комнату, увешанную плакатами, оснастили десятком столов, за каждым из которых могли расположиться не более шести граждан.

Чтобы провести вечер в клубе, требовалось заранее обозначить и утвердить тему обсуждения: например, новейшие технологии очистки биологических отходов. Но прежде чем приступить к «умственному обмену» коллеги позволяли себе небольшую вольность — обменивались новостями.

У центральной стены растянули полотно-экран, на котором поочередно мелькали кадры лучших сотрудников Системы — селекционеры, мастера по переработке металлолома, инженеры санитарной инфраструктуры. Несколько дней назад в этой череде появилось фото Северины Реймер — юная лаборантка держит в руках пробирку с кровью, а внизу надпись: «Первооткрыватель лейкоцитарных сдвигов у носителей X-30».

— Тебя что, записали в число открывателей? — прошептала Лин, вскинув тонюсенькие брови. Работая в соседней лаборатории, она всё пыталась вспомнить: когда же это было, года три назад?

— И правда! — воскликнул доктор Янис, который и сам недавно мелькал на доске почёта после безупречно-проведенной операции по раннему родоразрешению. — Я думал, ты забросила.

Реймер, не успевшая отойти от утреннего диалога, машинально обернулась в сторону экрана.

— Я и правда забросила, — сказала она, глядя поверх толпы. — Этому открытию больше трёх лет. Да и значимым его не сочли. Так, очевидность. Наверное, с фотографиями напутали.

Несмотря на усилия, рационализировать происходящее не удавалось — внезапное повышение, работа в отделе, о существовании которого никто не знает, и в довесок старое фото на доске почёта.

— Не напутали, а переосмыслили, — здоровяк Анджей хлопнул Северину по голому колену и, слегка приблизившись, добавил. — Я же говорил, не надо бросать лабораторию. Вот, где будущее!

По щеке Реймер расползлось несвежее дыхание. Она сморщилась, но не отстранилась. Разве он виноват? На обед все ели один и тот же чесночный хлеб. Накрыв руку Анджея своей, она набрала полную грудь воздуха и выпалила на одном дыхании:

— Меня переводят в Ядро.

За столом №3 воцарилось молчание. Только колонка, транслирующая записи лекций и политические доклады, раздражающе потрескивала.

— Это… — первой отмерла Лин. — Как тебе удалось? Ядру понадобились преподаватели?

— Нет. Вернее, да — обуздав эмоции, Реймер приняла привычное бесстрастное выражение. — Это временно. Им понадобился специалист по биобезопасности и меня сочли подходящей кандидатурой.

Вопросы посыпались один за одним. Если обобщить, то всех интересовало: как начинающему преподавателю, да еще и не в самой активной отрасли, удалось перескочить через три головы.

Доктор Реймер, которой никогда не приходилось ничего скрывать, отвечала честно: Я не знаю, Великое Ядро, сама не понимаю!

Тогда коллеги многозначительно переглядывались, натянуто улыбались, почти что искренне желали удачи. А потом кто-то, как бы невзначай, ронял: ну давай хотя бы предположим, как же так получилось?

И Реймер снова твердила, что не знает.

Но никто не верил.

***

Пятиэтажки из глиняного кирпича, вымощенные камнем дорожки, да редкие кустарники — вот и вся красота осеннего полиса. По крайней мере, на окраине университетского сектора. По привычке держась за руки, Анджей и Северина вышагивали вдоль подъездов и всё никак не решались подняться. Как бы старательно она ни меняла тему — посмотри, какие звёзды, ты когда-нибудь представлял космические корабли? — он подводил к одному.

— Ты мне вот что скажи, — в очередной раз завёлся химик и, заметив нахмуренные брови, добавил. — Просто гипотетически, давай порассуждаем. Ты же любишь рассуждать?

— Ну, давай порассуждаем, — протянула Реймер и совсем поникла.

— Дикторы что говорят?

— Что говорят?

— Говорят, система нуждается в ресурсах: металл, древесина, пластик, уран в конце концов. Логично же?

— Логично.

— Значит, все силы туда — энергетика, добыча, очистка новых территорий, — подводил Анджей, вышагивая всё резче. — Правильно?

— Правильно, — кивнула Реймер и про себя усмехнулась: учит меня, как девочку. Сам бы что понимал?

— С вакцинацией вопрос решенный, сырья достаточно. На гемогенностику уже лет тридцать квот не выделяют. И тут вот, — Анджей всплеснул руками и уставился на собеседницу так, словно она вот-вот должна понять что-то крайне важное и совершенно очевидное. — Это же странно, согласись?

— Соглашусь, — искренне ответила Реймер и, намекая на завершение вечера, зевнула.

Широкоплечий, устрашающе раздраженный Анджей навис над спутницей и, сдерживаясь из последних сил, прошептал.

— Так может объяснишь?

Северина вздохнула. Шагнула в полукружье уличного фонаря и, озаренная синим светом, уставилась в пустоту. Руки безвольно свисали по бокам, озябшие ноги стали совсем ватными.

— Да прекрати ты, Великое Ядро, строить из себя… Мне то можно сказать! Мы же со второго курса вместе, — в отчаянии взревел Анджей, хватаясь руками за редеющие волосы.

— С третьего, — поправила она машинально.

— Да какая разница?— здоровяк воровато огляделся и перешёл на шёпот. — Неужели ты не хочешь, чтобы и я мог попробовать? Разве я недостаточно трудился для Системы? Для тебя?

— Поздно уже, — прошептала она, продолжая глядеть в никуда. — Давай продолжим в следующую субботу.

Провожая глазами сгорбленную фигуру Анджея, она вспоминала третий курс.

— Мы сходимся в одном: служение Системе на первом месте. А остальное не так уж важно, — сказала Северина отцу, когда полноватый парень с россыпью красных пятен под щетиной стал всё чаще мелькать под окнами. С тех пор их субботние встречи заканчивались в одной из крохотных третье-секторных квартир. Поначалу Анжей провожал девушку до дома и даже дарил какие-то безделушки, но спустя несколько лет союз утратил всё напускное и принял максимально продуктивную форму. Он называл это любовью без обязательств.

Глава 3. Инструктаж

Доктор Реймер появилась в столовой Ядра за пять минут до начала смены.

Начищенные до блеска столы выстраивались в идеальные прямые линии. Вдоль стен зеленели деревья в пластиковых кадках. Над ними тускло мерцали десятки розоватых ламп — вместо солнца.

Почти все места в глубине зала заняли люди в синей форме. Свободным оставался только центр. Борясь с внезапной неловкостью, Реймер подошла к раздаточной ленте и приложила браслет к сканеру.

Аппарат трижды пискнул и загорелся красным.

— Глючит иногда. Попробуйте снова, — буркнул оператор, не отрываясь от журналов.

За спиной уже выстроилась очередь из нескольких человек. Северина, стараясь не оборачиваться, повторила попытку. Сканер снова загорелся красным. Она одернула руку и прикрыла браслет рукавом.

— Я, наверное, ошиблась, — сказала она, не поднимая глаз, и сделала шаг в сторону.

— Постойте, — вдруг вскинулся оператор. — Вы новый связной?

— Полагаю, что так.

Люди в очереди переглянулись и притихли. Оператор рассыпался в извинениях и выдвинул поднос. Северина кивнула и направилась к пустому центру зала.

У самого стола она передернула плечами, пытаясь сбросить чужие взгляды. Не помогло. Накатило давно забытое ощущение первого дня где бы то ни было – в школе, университете, на курсах политпросвета. Смесь неловкости, страха и отчаянного желания казаться лучше, чем ты есть на самом деле.

Гражданину Системы не так уж часто приходится вливаться в новый коллектив – как говорят старшие: где начнёшь, там и кончишь. До недавнего времени доктор Реймер не сомневалась, что встретит старость в стенах университета. Но много ли надо, чтобы изменить жизнь человека? Одно неосторожное предположение, одна безумная идея – и перед рядовой сотрудницей третьего класса открылась новая дорога. Подозрительно ровная и неизвестно куда ведущая.

Реймер расположилась за столом и уставилась на поднос. В типовых контейнерах из полированного сплава лежала непривычная еда: тушёная чечевица со специями, ломтики сладкого перца, цельный кусок мяса без жил, йогурт и два жёлтых фрукта. От пряного запаха рот наполнился слюной. Северина огляделась по сторонам – окружающие ели те же блюда.

Может, сегодня праздник какой-то?

Реймер попробовала чечевицу: острые специи обжигали нёбо, по языку расползлось приятное тепло. Она подавила восклицание и замерла с ложкой во рту.

Послышался тихий скрип подошв. Доктор Мукуш расположился напротив и со звонком опустил на стол жестяную кружку. Потер щетинистый подбородок.

— Надеюсь, вам по вкусу, — сказал он, по-доброму щурясь. — Здесь люди работают головой, а мозгу, как известно, нужно больше, чем мышцам. Это не привилегия, а необходимость. Ради Системы.

Северина кивнула и принялась резать мясо на идеально ровные квадраты. А сама размышляла: какими такими мышцами работали преподаватели в университете? А инженеры? Технологи?

Доктор Мукуш, мастерски владеющий невербальной коммуникацией, скривился.

— Вы все поймете. Главное, не забывайте о конфиденциальности. Пятый пункт договора гласит…

— «О внутреннем режиме не распространяться». Помню.

— Отлично, — кивнул начальник, отпивая из кружки. — Обычно в сектор G попадают сразу после университета. Это специфическая работа, сопряженная с определенными трудностями и, как следствие, привилегиями. Первое время будет непросто, но вы привыкнете.

Игнорируя правила приличия, доктор Реймер уставилась профессору прямо в глаза.

— А если не привыкну?

— Привыкнете, — усмехнулся Мукуш и встал из-за стола.

Реймер проводила взглядом тучную фигуру и принялась за еду. Пряное мясо таяло во рту. Пока зал наполнялся сотрудниками с синими и фиолетовыми браслетами, Реймер все думала об отце: а он когда-нибудь ел такое мясо?

***

Склад располагался в правом крыле административного блока. Узкий коридор упирался в серую дверь без опознавательных знаков. Северина прикрыла веки, мысленно сосчитала до трех и только потом приложила браслет к сканеру. Дверь отворилась.

В болезненно-ярком электрическом свете металлические столы отбрасывали слепящие блики. Реймер с непривычки прикрыла глаза рукой. До ушей донесся лязг металла о металл, жужжание ламп и чье-то неразборчивое бормотание.

— Проходите, не стойте в дверях, — из глубины ярко-белой комнаты донёсся певучий женский голос. — Такс, это вряд ли пойдет, а вот такое вполне себе. Да, вполне, — бормотала девушка, роясь в недрах деревянного стеллажа. — Какой у вас размер обуви? В комнатах жуть, как скользко.

Реймер приблизилась к одному из металлических столов. Осмотрела разложенные вещи — странного вида наручные часы, пару резиновых перчаток, аккуратно сложенный белый комбинезон, стеклянную коробку с иглами и трубками. Она часто заморгала и, борясь с подступающей паникой, спросила:

— Это всё для меня?

Девушка в синем вздрогнула, обернулась и, побросав найденные вещи на соседний стол, двинулась к гостье.

— Великое Ядро! Вы, должно быть, напуганы? Ну, ясное дело! Бледная, как фаг…, — девушка в синем хлопнула себя по лбу. — Простите меня, эээ…

— Доктор Реймер.

— Поняла, — протянула девушка и, заметив суровость коллеги, объяснилась. — Мне только и сказали, что вы женщина. И что нашли вас вне Ядра. Странное дело. Я-то никогда, — тараторила лаборантка, активно жестикулируя. — Я-то! Точно! Я Катя. Екатерина Ким. Инвентарист.

Ясноглазая брюнетка, которой на вид не дашь и двадцати, протянула пухлую руку с обкусанными до мяса ногтями. Реймер брезгливо поморщилась, но всё же пожала тёплую, влажную ладонь. Этот архаичный жест казался ей неуместным, как и многословие, как и панибратский тон. Отличница труда не без сожаления отметила, что в Ядре, где ожидаешь увидеть строжайшую дисциплину, всё кажется каким-то несерьезным. Всё, кроме документов о секретности и металлических игл в стеклянной коробке. При мысли об иглах Реймер тяжело сглотнула.

— Расскажите об инвентаре, — потребовала она тоном вчерашнего преподавателя, но все же добавила — Пожалуйста.

Глава 4. Особые указания

Сквозь мутное окно в комнату проникал свет фонаря и клочок беззвёздного неба. Северина лежала на спине, едва прикрытая простыней, и прислушивалась к вою ветра.

Рядом, тяжело дыша, распластался Анджей. Его рука лениво скользнула по женскому животу.

— Обними меня.

Северина обхватила влажный от пота торс. Поморщилась, но рук не отняла.

Просто подожди, сейчас пройдёт.

Запах пота и семени стал отчетливее. Анджей зевнул и закинул руку за голову, заставив Северину прижаться щекой к волосатой груди.

— Ну, как там всё? — спросил он, как бы между прочим.

Северину передёрнуло. Этот вопрос звучал уже второй, а может и третий раз за вечер.

— Ничего особенного, — солгала она. — Мне мало что доверяют. Пока только изучаю штатное расписание.

Анджей кивнул, удовлетворённый. Он не заметил, как напряглись плечи Северины, как скрипнули зубы. Он вообще многого не замечал. И Реймер считала это преимуществом. По крайней мере, до этого дня.

— Если случится что-то важное… ты же мне расскажешь? — спросил Анджей, изображая равнодушие.
— Конечно, — сказала она, не задумываясь.

Конечно, нет.

В голове всплыло лицо гемофага №98. Его кривая улыбка и стеклянный взгляд. Сердце забилось чаще.

Завтра мне придётся войти в комнату. Придется говорить. Сохранил ли он способность говорить? Этому существу, наверное, сотня лет?

Объятая страхом, она вцепилась в скользкую кожу Анджея и прерывисто задышала. Он распознал сигнал молниеносно, но совершенно неправильно. Навалился на Северину всем телом, захватил бедра и мягко потянул под себя. Она замерла.То было не столько согласие, сколько обречённость.

Северина не хотела близости, не хотела этой влажной тяжести и хлюпающих звуков под простынёй. Но отказать не смела — на то не было рациональной причины.

Она отвела взгляд в сторону и уставилась в стену, где чуть отсвечивала алюминиевая накладка радиатора. Закрыла глаза.

В темноте под веками снова всплыло оно. И оно снова улыбалось.

***

— Вы опоздали.

— Прошу прощения, доктор Мукуш, — Реймер потупила взгляд и, одернув складки серой юбки, добавила, — комендантский час в спальном районе третьего класса заканчивается в семь пятнадцать. Я спешила, как могла.

— Этого факта я не учел.

Мукуш нахмурился, провел рукой по редеющим волосам и двинулся в сторону инвентарной. Реймер пошла следом.

— Вы ознакомились с инструкцией?

— Да.

— Вам все ясно?

Реймер огляделась по сторонам и, убедившись что никого из коллег нет поблизости, прошептала:

— Нет, доктор.

— Я так и думал. Обычно связанные работают самостоятельно, но для вас готовы сделать исключение. Связной Яблоко за вами присмотрит.

— Яблоко? — воскликнула Реймер и прикрыла рот рукой.

— Фамилия такая, что поделаешь.

— Извините.

***

Связной Яблоко ждал у самого входа в кишку. Долговязый мужчина лет двадцати пяти нетерпеливо раскачивался на пятках и поглядывал на часы.

— Доктор… Яблоко?

— Чего это, доктор?

— Извините, не знала, как к вам обратиться.

— Вадим я. Связной Вадим Яблоко, — отчеканил парень и вытянулся по стойке смирно.

Реймер совладала с лицом и коротко кивнула.

— Да бросьте вы, можете смеяться. Я привык. А вас как?

— Доктор Северина Реймер. Вернее, связной. Да, связной Северина Реймер.

Новая должность звучала непривычно и никак не вязалась со старой. Реймер нахмурилась.

— С любезностями покончено, добро пожаловать в кишку! — крикнул довольный Яблоко и отпер дверь.

Тесный бежевый коридор встретил гостей той-же затхлостью, что и вчера. Сморщив нос, Реймер шагала за коллегой и старалась не выдавать смятения.

Этот Яблоко — совсем мальчишка, и справляется. Значит, и я справлюсь, — успокаивала себя Реймер, мысленно занимая позицию старшей.

— А разве мы не должны сообщить о прибытии координатору? — спросила она тоном вчерашнего преподавателя.

— Ну, может и должны. А рация есть?

Реймер похлопал по карманам.

— Великое Ядро! Передатчик остался в кейсе. Там, в комнате 98.

Сердце Реймер заклокотало, на лбу проступила испарина. Первый настоящий рабочий день — и сразу ошибка.

Яблоко оглянулся через плечо и разулыбался.

— Да ладно вам, сообщим позже.

— Постойте, может… вернёмся и возьмем второй комплект?

— Да чего вы так распереживались?

В этот раз улыбки не последовало.

— Доктор Мукуш сказал, что оповещать координатора крайне важно. Иначе, как мы разойдется? Вдруг кто-то идет навстречу?

— Кто? — изумился Яблоко.

— Ну, другой связной. Лаборант, да кто угодно, — тараторила Реймер.

— Да бросьте вы. В кишке бываю только я, да теперь ещё и вы.

— То есть как?

Реймер остановилась. Яблоко обернулся и, глядя сверху вниз, пояснил.

— Тут всего два гемофага осталось. Ваш бедолага, да моя. Из 84 комнаты.

Реймер вспомнила стоны, смех и слова начальника про “Нестандартный случай”. Отвела взгляд и густо покраснела.

Яблоко пожал плечами и двинулся дальше. Через пару минут Реймер поборола неловкость и все же спросила.

— А где же остальные? Их же должна быть сотня.

— Перевели всех, а куда — не нашего ума дело.

***

Когда связные вошли в комнату №98, Реймер первым делом бросилась к кейсу и выудила передатчик.

— Шестой, шестой.

В ответ только радиошум.

— Шестой, шестой, — повторила она и бросила на Яблоко вопросительный взгляд. Тот развёл руками.

— Шестой, шестой. Есть кто на линии?

— Шестой на связи, — отозвался женский голос, сонный и не особенно заинтересованный.

— Связные Реймер и Яблоко в комнате девяносто восьмой.

— Что-то случилось?

— Никак нет.

— А чего тогда?

Реймер нахмурилась и отбросила передатчик на край стола. Бардак. Хоть накладную пиши.