Скала

Глава 1

Пролог

Его дыхание щекочет мне шею. Прежде чем прихожу в себя, он хватает меня за волосы и поднимает мое лицо к своему.
— Хорошо трахаешься, — говорит Скала. — Похоже, тебя подучили.
— Нет, — но он не слушает и заставляет меня подняться, а потом, к моему ужасу, подталкивает к двери и выкидывает голой в коридор.
— Когда понадобишься, я позову, — с этими словами он захлопывает перед моим носом дверь.
Еще секунду стою перед его дверью, прежде чем повернуться и бежать к себе в комнату. Но она заперта.
Что делать?
Не ходить же по дому голой. Возвращаюсь к его двери, толкаю ее, но он и ее запер.
— Пожалуйста, — говорю тихо. — За что ты так со мной? Ничего не было ни с кем. Дай мне одеться, пожалуйста.
Он глух к моим мольбам. Еще раз обхожу все двери в коридоре, но все они заперты. На глаза попадает штора. Пусть прозрачная, но хоть какое-то прикрытие. Сдираю ее и обматываюсь. Возвращаюсь к его двери и опираюсь на нее спиной.
— Ну ты и сволочь, Стас, — шепчу я. — Зачем я только хотела к тебе вернуться? Мозги, наверное, повредила.
Сквозь слезы вижу, как в конце коридора появляется мужская фигура.
— Пожалуйста, не смотрите на меня, — успеваю прошептать, прежде чем дверь за моей спиной открывается и меня за шкирку затаскивают в спальню.

Глава 1

Кладбище всегда навевало на меня печаль. Возможно, потому, что вся моя семья находилась тут, под этими гранитными плитами. Некогда живые люди остались только в моих воспоминаниях. Мама, папа, брат, дедушка… и вот последней меня покинула бабушка. Я теперь каждый день приходила к их могилам, приносила цветы, говорила и говорила с ними. При их жизни не наговорилась, вот теперь рассказываю обо всем, что меня печалит и тревожит, что радует; хотя в последнее время мало что веселит.

— Ты еще здесь? — крикнул мне дед Матвей.

Сухой, небольшой мужичок спешил в мою сторону. Жил на краю кладбища и присматривал тут за порядком. Он всегда не зло ругал меня за то, что на кладбище ошиваюсь.

— Уже ухожу, — ответила, зная, что еще немного — и он меня взашей выгонит.

— Иди с миром, не тревожь мертвых, — пробурчал он. — Что тебе спокойно не живется? Таскаешься сюда каждый день. Али тебе моя работа приглянулась, — он сощурил глаза и уставился на меня, — что на мое место метишь? Мала еще.

— Ну что вы, дед Матвей, — попыталась я его успокоить, — куда мне. Мои же все здесь, вот и прихожу к ним. Тоскую.

— К мертвым она таскается, — фыркнул он. — Мужика себе найди. Пусть деток тебе наделает, тогда и дурью маяться не будешь.

Спорить с ним смысла не было, потому я просто молча поспешила уйти.

— До встречи, дедушка, — сказала я ему на выходе.

Все же он неплохой человек, хоть иногда и заносит его на поворотах. Беспокоится за меня, хоть и вида не подаёт.

— Никакой «до встречи», — начал он зло бурчать. — Ишь че удумала. Кому сказал, не ходи сюда?

— А я вам завтра пирожков принесу, — знаю я, чем его умаслить. Одиночество мне знакомо.

— С капустой? — с надеждой в голосе, немного помявшись.

— Конечно с капустой, — киваю, — и с яйцом, а еще с грибами сделаю. Хотите?

— Хочу, — с мечтательным выражением на лице дед Матвей был похож на дядюшку Ау из старого мультика. — Только ты это, — опомнился вдруг он, — долго-то не сиди. Негоже молодой девушке свои дни на кладбище проживать. То ли дело мы, старики.

— Я только вас навестить приду, — сказала я, целуя его в сморщенную щечку.

Хоть он и не признается, чувствую, что он ждет моего прихода. Иногда мне кажется, что только ради него я сюда и хожу, ну и высказаться.

— Мелкая хулиганка, — журит он меня и, потрепав по голове, подталкивает в сторону выхода. — Только ты давай быстрее домой, а то поздно уже. Мало ли какой люд по улицам в это время шастает.

— Так это, я же тоже сейчас по улице шастать буду, — засмеялась я на его слова.

— Вот и говорю, чтоб не шастала. Болтает мне тут. Марш домой, кому сказано.

Под его тихую ругань я и отправилась домой.

Жила я не так далеко: всего-то минут тридцать пешком. Я знала эти улицы как свои пять пальцев, с детства тут с братом бегали.

Брат... Как мне его не хватало. После смерти родителей он контрактником отправился служить. Сколько бабушка с ним ни билась, сколько дедушка ни ругался, а я ни плакала, он все равно уехал. А спустя шесть месяцев вместо него нам вручили флаг и мизерную компенсацию. Вот и вся заслуга. Все, что нам осталось от него. Ни тела, чтобы похоронить, ни попрощаться по-человечески.

Под эти грустные мысли я свернула за угол одного из домов, решив сократить себе дорогу через лаз, что брат с друзьями в заборе сделали. Стоило мне только голову из лаза высунуть, как в глаза ударил солнечный блик заходящего солнца. Тут же вспомнилось, как брат часто, забравшись на дерево, куда я не могла влезть, светил мне в глаза солнечным зайчиком. А я пыталась его поймать и, конечно, не сумев, долго жаловалась папе на него. А брат только смеялся до слез.

«Хвостик, ты такая смешная», — до сих пор слышу его дразнящий меня голос.

Глава 2

В первый раз, когда я предупредила их о том, что меня укачивает и мне плохо, Влад не поверил и затормозил, только услышав характерные звуки. Выворачивало меня долго и муторно. Так плохо мне еще не было.

— Это вообще нормально, что ее так часто выворачивает? — спросил удивленно Влад, когда мы остановились в очередной раз и меня снова вывернуло. Его голос звучал будто издалека. — Я думал, она все еще в первый раз выблевала.

— Откуда мне знать, — отмахнулся Тим от Влада, потом сочувственно кивнул в мою сторону: — Выдохлась совсем.

Что верно то верно, они оба были правы. Сил у меня не осталась, так что к тому моменту, когда внедорожник въехал на огромную охраняемую территорию и остановился перед парадным входом в особняк, какой я только на картинках в рекламе видела, я уже была не в состоянии впечатляться. Мне было все равно на эти красоты. Где-то в затуманенном мозгу мелькнула мысль, что сейчас решится моя судьба, но мне было так плохо, что я толком и испугаться не могла. Еле передвигая ноги, пошла вслед за Владом, который направился в дом. Тим шел рядом, готовый, если что, помочь. Хороший он человек. Хотя к чему это я? Он же меня сюда без моего согласия привез.

В доме, кроме огромных окон на всю стену, ничего не заметила, и вот мы уже перед массивной дубовой дверью. А может, это и не дуб вовсе.

— Это ясень, — услышала я.

— Это я что, вслух сказала?

— А что, думала что про себя? — удивился он.

— Ну да, — стыд-то какой! Черт! — Меня тут порешить собрались, а я вслух думаю, — пытаюсь оправдаться.

— Ну почему сразу порешить? — вопрошает мужчина.

— Как это почему? А зачем же за честной девкой по городу бегать да до смерти пугать и тащить волоком в чужую хату? Конечно порешить, — поясняю ему, видно, недалекий он.

— Странная ты девушка, — задумчиво произносит так, как будто и не мне.

— Сам ты странный, на мысли чужие отвечаешь. Невежливо как-то, — обиделась я, задело меня его замечание. С чего это вдруг я странная? Я-то как раз и нормальная.

Что-то долго мы стоим и не двигаемся, поднимаю чугунную голову и упираюсь взглядом в грудь. Голова моя все поднимается и поднимается, а его лица все нет и нет.

— Ну что ж ты высокий такой, что голову задирать больно!

— А может, это ты слишком мелкая? — летит смешок мне в ответ.

— И не мелкая совсем, нормальная, — разозлилась я на любителя отвечать колкости. — Да где там твое лицо?

— Так, может, мне наклониться? – вполне серьезно предлагает.

И тут перед моими глазами появляется тяжелый подбородок. Поднимаю взгляд и… Уж лучше бы не поднимала: его лицо будто из скалы высечено, грубые, почти рубленые черты, насупленные брови, из-под которых смотрят глаза, как штормовые волны, точнее скалы, что торчат из воды. Острые и опасные.

«Очень похоже на море», — подумалось мне.

— Что похоже?

Тут я заметила, что губы у этой скалы шевелятся, но остановиться от ответа не смогла.

— Глаза, — говорю и смотрю, не могу оторваться.

— Ты что, обдолбанная, что ли?

Он отвел взгляд, и мне стало легче дышать. Сама не поняла, как рука потянулась и моя ладонь оказалась на его щеке. Похоже, удивилась этому не только я, судя по его приподнявшимся бровям и ошарашенному взгляду, который он снова перевел на меня.

— Не твердая, — прошептала прежде, чем мой мир покачнулся, и я потеряла сознание.

В себя приходила тяжело. Болело все. Даже, кажется, волосы и те болели. После первой попытки встать, окатившей меня новой порцией боли, замерла, боясь двигаться. Даже глаза открыть боялась.

— Ну что, болезненная вы наша, пришли-таки в себя? — зычный голос над головой напугал так, что я не только глаза открыла, но и подскочила резко, и ударилась головой о чей-то подставленный подбородок.

— Ой, — схватилась я за свою больную головушку, в которой в этот момент, кажется, комета взорвалась.

— Ай, — вторил мне чужой голос.

Превозмогая боль, открыла глаза и уставилась на мужика средних лет в белом халате, потирающего свой подбородок. Его темно-русые волосы ежиком торчали во все стороны, и блестящие лукавством глаза смотрели из-под густых бровей.

— И вот такова людская благодарность за помощь, — возмущался он, но как-то делано звучали его слова. — Не сплю ночами, переживая из-за ее головушки, да пузико ее потираю, чтоб не болело, а она?! — закатил он глаза, косясь на меня.

Он что, издевается, что ли? Судя по его смеющимся глазам, так точно, издевается.

— А чего вы так пугаете-то? — просипела я в ответ. В горле пустыня. — Пить, — прохрипела из последних сил.

Стакан воды появился по мановению волшебной палочки. Шучу, конечно. Добрый доктор, доводящий своих пациентов до инфаркта, поднес стакан к моим губам. Не доверяя себе, просто обхватила его руку, чтобы не расплескать живительную влагу, и жадно выпила все до дна. Так мало.

— Отпустишь руку — еще налью, — прозвучало со смешком над ухом.

Глава 3

Скала.

Смотрю на эту странную девицу и не могу понять, какого черта я делаю? Мало того что поймал ее, пока она по дому без присмотра рыскала, и ничего не сделал, так еще и беседы с ней вел. Просто странная она, цепляет.

А эти разговоры?

Сама с собой болтает, ненормальная.

И вот до чего меня это довело: позволяю ей использовать себя как матрас. Успокаиваю ее.

Но как бы ни возмущался, руку от ее лба убирать не спешу.

Когда она свернулась как рогалик и заплакала, натурально, сука, так, впервые за долгое время на меня накатило чувство вины. Ударило под дых неожиданно. Всего-то ее на кровать кинул, но знание, что именно я ей такую боль причинил, взбаламутило во мне ненужные воспоминания и осело внутри неприятным осадком.

Тоха же предупреждал, что она головой ударилась, а я опять поддался буйному нраву. Видать, не слабо ее шибануло, или у нее и до этого не все дома были?

Но когда малявка лежала, умытая своими же слезами, и причитала, словно обиженный ребенок, мне нутро наизнанку выворачивало. Потому и не спешил ее сейчас с себя стаскивать. Не хочу и себе признаваться, но так чувствую, что будто прощения прошу. Я слышал, как она облегченно перевела дыхание, когда ладонь ей на лоб положил, как мама в детстве, когда болел.

Как доверчиво прижалась к моей груди, будто наконец приют свой нашла после долгой дороги. И хоть никогда в этом не признаюсь, но приятно это было — ощутить, что во мне нуждаются.

Мысли насчет нее были неоднозначные, а тело реагировало вполне определенно.

«Я так на любое женское тело реагирую», — успокаиваю я себя, остро ощущая ее маленькие грудки, упирающиеся в мою грудь, тепло ее тела, проникающее в меня, ее манящий аромат — фиалка с дымчатой нотой корицы. Она будила странное желание ее защитить и в то же время нагнуть и отодрать.

Запустил руку в ее кудри, никогда таких не видел, странные, как и она сама. Вроде рыжая, но намешаны в ее волосах разные оттенки медного, красного, русого и каштанового. На крашеные не похожи, интересно, натуральная?

Тьфу ты! Куда меня мысли занесли.

Шелковистые и мягкие ее локоны пружинили и спиральками обвивались вокруг пальцев, будто пытаясь удержать их в своем буйном плену.

Запрокинул ее голову, чтобы удобнее было рассмотреть. Зачем? Хоть убей, не скажу.

Она продолжала безмятежно спать. Еще бы! Ведь Тоха ей убойную дозу лекарства вколол, чтоб не шастала по чужим домам. Вспомнил, как она его бранила и обещала отомстить, как ребенок, ей богу.

Маленькое личико, вздернутый носик и, как ни странно, для рыжих, ни одной веснушки на лице, только ровная нежная кожа. Поймал себя на том, что неосознанно глажу ее по щеке. Потянул за волосы, наказывая за ее притяжение.

От моих действий ее коралловые губки раскрылись, показывая край белоснежных зубов. Соблазнительная крошка.

Остановил сам себя в паре миллиметров от ее рта. Какого черта я творю?

Еще ничего о ней не выяснил, а уже во всех мыслимых позах отымел. А она вполне себе может быть засланной.

В этот момент в спальню заглянул Тоха и округлил глаза, увидев, в какой позе я лежу. Только он открыл рот, чтобы выдать очередную глупость, я показал ему кулак, отчего он поперхнулся и закрыл наконец за собой дверь. Мягко попытался столкнуть ее с себя, но не тут-то было. В момент, когда она почти сползла с меня, эта ненормальная, тяжко вздохнув, заползла обратно, как ушлая змея. Я аж прифигел от такой ее прыткости. Может, зря я тут себя корил, и она не такая уж и больная? С третьей попытки, подсунув ей вместо себя подушку, смог освободиться от ее липких конечностей. Все бы ничего, если бы от ее телодвижений во мне не росло желание подмять ее под себя и разбудить уже далеко не детскими действиями.

— Я уж думал, что ты заснул, изображая из себя гамачок для нашей гостьи, — выдал мне Тоха, стоило только войти в кабинет.

— Тебе вредно много думать, — отрезал я суровым тоном, а ему хоть бы хны. Слишком часто он меня вытаскивал с того света, чтобы обращать внимание на мои слова. — Почему ты еще здесь? — спросил я, садясь в кресло и открывая компьютер.

Письмо от Тахира должно было уже прийти. Моя главная цель — убедиться в том, что его земляк замешан в недавнем покушении, и никто, кроме него, не мог мне сказать, есть заказ на меня или нет. Пятнадцать лет назад я спас ему жизнь, и он был мне должен. Доверять я ему не доверял, но он был человеком чести, а в кругах, где он водился, не быть верным слову значит больше, чем умереть. Пока компьютер загружался, перевел взгляд на молчавшего Тоху и понял, что стал объектом для изучения.

— Не вздумай сболтнуть лишнего, я не в настроении, — предупредил я его.

— Смотря, что именно ты считаешь лишним, — парировал он, откидываясь на стул. — Тебя чуть не убили, а ты слишком спокоен для ходячего мертвеца.

— Не убили же.

Я знаю, о чем он. В последний раз, когда меня ранили, я умер на три минуты, и, если бы не его упорство, быть бы мне похороненным глубоко под землей.

— Сколько еще ты собираешься так рисковать? — меня настораживает его спокойный тон.

— Столько, сколько нужно, чтобы достать эту гниду, — отвечаю, зная, что он думает по этому поводу.

Глава 4

Аня

Голова болит во рту пересохло и тело ломит так будто по мне самосвал пару раз проехался.

Ну что за доброе утро!

Хочется сказать: «Поднимите мне веки», но увы кричать некому, а потому пришлось самой мыча от боли распахивать ясны очи навстречу новому дню. Огляделась и вспомнила что вчера то я угодила в чужие лапы и теперь не то пленница с привилегиями, ведь пленников все-таки не в спальнях укладывают, да еще в таких красивых, не то гостья с ограничениями ведь гостей в спальнях не запирают, даже в таких прекрасных. А потому я, все также кряхтя и мыча поднялась и немного размялась. Голова болит, но не смертельно, тело немного отпустило, все же опасения за свою любимую шкурку мотивируют организм быстрее приходит в себя, главное, что меня не шатает и двигаться я могу хоть и чуть медленней чем обычно, но все же бежать смогу. А то, что буду сбегать решила пока рассматривала свою комнату и вспоминала что вчера творила. Я заснула на груди какого-то мужика, да еще и разговаривала с ним так что впору голову свою куда ни будь поглубже засунуть и не вытаскивать, а всем говорить, что так и было.

Видать меня хорошо приложило.

Так, больше никаких продуктов с прошедшим сроком годности, даже если с голоду буду умирать.

Проверила дверь, закрыта, окна так же, кроме малюсенькой форточки в ванной комнате. Небось подумали что туда никто не пролезет, и они правы нормальный человек туда не пролезет, но не та кто свою шкуру любит и не знает что с ней люди бандитской наружности собираются делать, а потому пролезла с трудом конечно, но втянутый живот творит чудеса. Что мне тут какая-то форточку, когда я в джинсы свои любимые умудряюсь влезать, а они мне уже года четыре как малы. Нет предела женской изобретательности изворотливости, когда она чего-то хочет. И вот я уже спокойно прячусь в кустах за пределами дома. Ну как спокойно, меня тут никто не трогает, ну и слава богу. Осмотрела забор и поняла снизу не проползу, а сверху если только в короткое время успею отрастить на мягком месте крылышки, то можно и перелететь. Мало вероятно. Пошла искать прорехи в заборе. Не может быть чтобы на такой территории, где ни будь в заборе не было хлипкого места. Оказалось может, сплошь бетонная стена высотой в три метра с колючей проволокой на верху. Нет ну что это за люди такие что в такой крепости живут, форд Боярд не иначе. Пока я сетовала на свою судьбу и хвалила себя за то, что вовремя решила сбежать от бандитов, наткнулась на гараж. Умная мысль закралась неожиданно и прежде, чем я успела ее осознать я уже залезла на заднее сиденье огромного внедорожника, один в один похожего на тот в котором меня привезли.

Лежала долго, тело затекло. Блин, а в фильмах то по проще. Герой ложится и минут через пять машина уже едет, унося его с опасной территории, но в жизни все далеко не так. И в очередной раз я в этом убедилась, когда задняя дверь, за которой я пряталась открылась и на меня уставился удивленный Тимофей. Кажется, я его шокировала потому как он долго молчал, просто пялясь на меня, ну и я молчала от греха подальше.

- Ты что здесь забыла? – Зашипел он, оглядываясь и мы оба знали, чего именно я тут кочевряжусь. И все таки я в нем не ошиблась, - Быстро пошла к себе в комнату, пока шеф не узнал.

- Тим девка сбежала, - услышали мы крик Влада, пресекающий мысль о том, что никто не узнает.

- Да здесь она, - крикнул он ему в ответ, не сводя с меня взгляда, - Быстрее вылезай.

Но сведенное в судороге тело было против и ему пришлось меня вытаскивать самому.

- Для своего же блага не раздражай босса, - успел он шепнуть прежде, чем из-за угла появился Влад.

- Тебе что жить надоело? - с порога закричал он, не добавляя мне уверенности в завтрашнем дне, так же, как и в сегодняшнем.

- Не кричи она и так напугана, - постарался успокоить его Тим.

- Не шуми? Да он нам из-за нее сейчас бошки оторвет, - возмутился он, бросив на меня злой взгляд, - Чего тебе в комнате не сидится?

- Чего вы расшумелись, - появился еще один персонаж со вспотевшим стаканом воды, - Утро только.

Доктор вспомнила я, не имея сил оторвать взгляд от живительной влаги, которую он держал в руках. Оказывается, я очень хотела пить, и он это тоже понял потому как с наглой ухмылкой переводил взгляд с меня на свой стакан.

- Да она сбежать надумала, - наябедничал Влад, от чего у доктора приподнялись брови, и он окинул меня новым более пристальным взглядом.

- Какой там сбежать, - после не долгого молчания выдал светила медицины, - Это я ее на прогулку вывел.

- Да она же в машине пряталась, - недоверчиво протянул охранник.

- Ей плохо стало вот я и посадил, а сам за водой сходил, - хохотнув он протянул мне стакан, на который я жадно накинулась, а этот наглый врун кивнул им в мою сторону с ехидной ухмылочкой мол не видите, что ли, все же и так очевидно.

- Пошли недоразумение, - подхватил он меня под локоть и забрав пустой стакан потащил в сторону дома.

- Сам ты недоразумение, - буркнула я, нахохлившись.

Хоть он и соврал ради меня, но человек, который с ходу так хорошо врет не внушает мне доверия.

- Ты еще глупее чем кажешься, - прошипел он, как только мы отошли от гаража, - Куда ты полезла? Если Стас узнает, а поверь он уже в курсе то тебе несдобровать.

- Вот и отпустите меня, - пробормотала я, не обращая внимание на его оскорбления.

- Так слушай внимательно, - остановился он на пол пути и оглянулся на дом, - Он тебе не верит и в твоих же интересах его не злить, поняла? Просто помалкивай больше и не делай ничего что его разозлит. Будешь умной, глядишь и отпустит, - утешил он меня продолжая вести дальше.

Втащил он меня в смутно знакомый кабинет, в котором за столом сидел знакомый мне человек высеченный из скалы. Даже сидя он был внушительных размеров.

- И где ты ее нашел? - спросил он сухим тоном, не похоже, чтобы он так уж и сильно злился.

- Так я ее и не терял, - парировал доктор бесстрашно, нагло садясь напротив громилы.

Глава 5

Недолго думая, направилась на кухню. А что, я голодна и, походу, хозяин дома кормить меня не собирается, так что на его милость уповать не стоит.

Огромная кухня в классическом стиле с полуостровом и обеденным столом у окна, такую красоту я точно даже на картинках не видела. Урчащий от голода живот отвлек меня от созерцания достопримечательностей и напомнил, что пришла я сюда вполне себе по конкретной причине. Через пару минут я предположила, что, скорее всего, они все вампиры, потому как в огромном холодильнике, куда спокойно могла поместиться вся моя тушка и не только, кроме пакетов крови, ничего не было. Но на улице светит солнце, а им все нипочем, какие-то неправильные вампиры.

Найти дорогу в свою комнату-тюрьму не смогла, так что снова вернулась в кухню, что дразнила меня своим прекрасным видом и абсолютной бесполезностью. Несколько часов спустя бесполезного хождения по дому я все-таки решилась пойти в кабинет и попросить что-нибудь поесть, а то у меня уже внутри все булькало от выпитой воды. Да еще и в уборную не мешало бы наведаться, так что если не дадут еды, то хотя бы дорогу до моей комнаты мне покажут. С этими мыслями я постучала в ясеневую дверь, а в ответ тишина. Я не видела, чтобы кто-то покидал кабинет, так что на свой страх и риск открыла дверь, намереваясь окликнуть кого-нибудь, но не тут-то было: в комнате никого не было. Вошла и, убедившись, что все ушли, чуть не разрыдалась от горя. Как же так? Вышла в гостиную с огромной лестницей на верхние этажи.

— Эй, — собственный голос эхом вернулся обратно.

Почему-то в этот момент для меня померкла вся красота данного места. Всегда все самое плохое случается, когда герой остается один, особенно в таком огромном доме. Здесь, наверное, давным-давно кто-нибудь умер, и его неприкаянная душа до сих пор бродит по этим бесчисленным коридорам.

— Нет тут никого, — попыталась я себя успокоить, но получилось наоборот.

Стены вдруг стали надвигаться на меня, заставляя задыхаться. Холодный пот заструился по спине. Раздался еле слышный скрип наверху, и я стремглав бросилась в кабинет, захлопнула за собой дверь и с ногами забралась в угол кожаного дивана. Нащупала сзади какую-то ткань и натянула ее на себя. Почему-то вспомнились пакеты с кровью.

Мамочка, что же будет?!

— Я хочу проснуться, — шептала я, закрыв глаза, как в детстве, когда было очень страшно. Тогда брат всегда меня спасал.

— Ты что здесь делаешь? — услышала я над собой и, подняв голову, встретилась взглядом с голубыми льдинами.

И мне в этот момент было плевать на то, что смотрят они совсем не по-доброму и что его хмурое лицо не сулит мне ничего хорошо, было важно только то, что он живой. Сама не поняла, как бросилась к нему и залезла, как раньше на диван, с ногами на него, обвившись вокруг его тела как змея. Потом мне будет стыдно, потом я буду корить себя, о чем я только думала, но в этот момент я была так рада его видеть, что пружина напряжения внутри меня вдруг распрямилась и я не смогла сдержать слез.

— Ты живой, — рыдала я, размазывая свои сопли по его груди.

Человек-скала продолжал стоять с разведенными руками, явно в шоке от моих действий.

— Стас, что происходит? — услышала голос докторишки, и, не поверите, я так рада была его услышать, но менять место дислокации не спешила.

— Сам бы хотел понять, какого черта она рылась у меня в кабинете? — возмущенный голос Скалы наконец подсказал мне, что я немного в неудобном положении, и я сразу же зашевелилась, пытаясь слезть с него. Но тут две огромные лапы обвились вокруг меня, одна из них спокойно так расположилась на моей попе, отчего у меня, кажется, уши загорелись, и я удвоила свои старания.

— Если вы меня отпустите, — прошептала я ему почти в шею, — я смогу объяснить, что произошло.

Но мои трепыхания ему, кажется, были по барабану.

— Я тебя и так прекрасно слышу, — ответили мне тоже почему-то шепотом.

Наконец я смогла откинуться назад и посмотреть ему в глаза. Сейчас они были еще темнее и смотрели с пугающим хищным выражением.

Ой, ой, кажется, у меня проблемы.

В этот момент ощутила шевеление у моего живота. Это явно не его рука. Округлила глаза и уставилась на него.

— Я вам не мешаю? — раздался сзади язвительный голос доктора.

— Да.

— Нет, — наши ответы раздались одновременно, и мы снова со Скалой встретились взглядами.

Странно, но я не думала, что лысые могут быть симпатичными. Боже, о чем это я? Мысленно дала себе пинок под мягкое место.

— Пусти… те, — попросила я, упираясь сильнее в каменную грудь руками.

— Что ты делала в кабинете? — спросил Тоха, и его голос звучал совершенно не дружелюбно. У меня слезы навернулись на глаза от обиды.

— Я есть хотела, — зарыдала я в голос, — и страшно очень.

— Что она несёт? — удивленный вопрос Стаса, непонятно кому.

— Поставь ее, и выясним, — ответил Тоха, и меня отпустили.

Но, оглянувшись, поняла, что мы со Стасом в кабинете одни. Куда подевался доктор?

— Он принесет тебе воды, — ответил на мой незаданный вопрос Скала, — а ты сядь и приготовься внятно отвечать на вопросы, — кивнул он в сторону кресла напротив его стола.

Глава 6

Стас

Застав ее в кабинете, я не знал, что думать. Все мои недавние подозрения на секунду вернулись с новой силой. Если она работает на моего врага, это может стать моей самой большой ошибкой. Но все длилось ровно до того момента, пока я не взглянул на нее и не услышал, как она тараторит, пытаясь себя оправдать. Так играть никто не сможет. От ее нелепых излияний, чуть в голос не рассмеялся. Боюсь предположить, что ее воспаленное воображение придумало, когда она увидела годовые запасы крови, что Тоха припрятал в холодильнике. Ранения у пацанов бывали нечасто, но после двух покушений на меня он стал слишком мнительным и затарился медицинскими игрушками так, что в доме плюнуть было негде, чтобы не попасть в его заначку. Сам был в шоке, когда увидел его «банк крови» в первый раз.

Вытащил пистолет, чтобы еще больше ввести ее в состояние шока. Слова Ани нетрудно проверить, нужно просто просмотреть видео с камер, но хотелось больше честности от нее самой.

Черт меня дернул спросить о том, были у нее мужики или нет. Никогда о таком не задумывался, но по ее наивным взглядам заподозрил сразу, а когда она подтвердила… Удовлетворение — вот на что это было похоже. Не желая об этом думать, отправляю ее в комнату, а она от страха подняться не может. Когда увидел, как Тоха направляется к ней, в голове что-то щелкнуло, и я сам, не понимая почему, отправляю его восвояси. Не желаю, чтобы ее касался кто-то другой.

Девчонка почти ничего не весит, легкая, как перышко, но уперто сжимает руки, не желая меня касаться. Делаю вид, что роняю ее, и она наконец обхватывает меня за шею. Эйфория. Ощущение ее тонких, прохладных ладошек на моей коже, аромат теплого женского тела и ее непроизвольная дрожь завели меня похлеще порно. В спальне она будто почувствовала, что я теряю над собой контроль, попыталась от меня отстраниться, но я не собирался так легко отступать. Встретился взглядом с ней и сам не понял, как утонул в ее глазах. Попробовал ее губы — мягкие, полные, нежные. Провел по ее белоснежным зубкам языком — сладкая. Ощутил ее сопротивление, и меня занесло.

Сжимаю ее волосы, запрокидываю ее голову и врываюсь в долгожданную глубину ее рта, теряюсь в ее вкусе, и даже ее укус только еще больше меня возбудил. Желание туманит голову так, будто я дури нанюхался. Стремлюсь ощутить под руками ее голую кожу, в нетерпении рву ее одежду и накрываю ладонью ее грудь. Стон вырывается непроизвольно, сжимаю зубы, никогда не поддавался своей страсти настолько, чтобы перестать себя контролировать. Сжимаю ее сосок, ощущая, как она выгибается мне навстречу. Желая вобрать эту нежную плоть в свой рот и попробовать его на вкус, отрываюсь от ее рта, но успеваю только спуститься к ее груди, когда она начинает кричать.

Кто знал, что у этой крошки такой звонкий голосок?!

Закрываю уши руками, и она тут же пользуется этим, пытаясь выбраться из-под меня. Снова зажимаю ее и смотрю на неё сверху вниз, в глаза, наполненные страхом, вспоминаю, что она еще девочка, отчего член снова дергается, больно напирая на шов. Кто же знал, что от мысли быть у неё первым мне снесёт голову напрочь. Ощущение ее тела подо мной сводит с ума. Зачем откладывать то, что неизменно произойдёт? Я уже решил, что сделаю её своей. Снова наклонился к ее рту, не отрывая от неё взгляда.

— Не надо, — просит хрипло, наверное, осипла от собственного крика.

— Это неизбежно, — говорю, делая поступательное движение бедрами, — ты будешь моей.

— Но зачем? — удивляет она меня глупым вопросом и, главное, смотрит так искренне.

— Потому что я так хочу, — заставляю её замолкнуть новым поцелуем.

Малявка такая маленькая и слабая, а сопротивляется, сжимает губы, отворачивает голову.

Вот глупая! Все равно будет по-моему. Такая игра веселит меня недолго, слишком её хочу. Обхватываю её горло и, забирая контроль над её дыханием, смотрю в широко распахнутые глаза и кусаю её за нижнюю губу, точно так же, как и она несколькими минутами ранее.

Её стон болью отдаётся в моем паху. Распахиваю порванную мной футболку, которую она непонятно когда успела запахнуть, и любуюсь её грудью. Полная, с розовыми ореолами и с вытянутыми сосками, от вида которых у меня текут слюни. В тот момент, когда я наклонился и вобрал сочный сосок в рот, услышал громкий стук в дверь.

— Стас, — зовет меня начальник моей охраны, Гриша, — у нас ЧП.

Если бы не что-то чрезвычайное, он бы меня не искал и не беспокоил.

— Иду, — отвечаю ему, с сожалением выпустив ее грудь.

Услышав, как он отошёл, поворачиваюсь к Малявке и вижу облегчение в её глазах. Странно, но это приводит меня в ярость.

— Тебе лучше приготовиться, — предупреждаю её, наблюдаю за тем, как тёмные глубины ее глаз наполняются страхом. — Ночью, по твоему желанию или нет, но я тебя возьму, — угрожаю, но её растерянный вид не приносит мне удовлетворения.

Снова кусаю её за губу, но неожиданно для себя сменяю жадный поцелуй на нежный, ласкаю её мягкие губки, наслаждаюсь их полнотой и замечаю, что она дрожит. А девочка-то на меня реагирует. Заставляю себя от неё оторваться, заглядываю в ее глаза.

— Лучше, чтобы тебе понравилось, — предупреждаю её, прежде чем встать.

Аня сразу закрывает от меня такой пленительный вид соблазнительной груди, садится, отползая от меня подальше.

Глава 7

Аня

Я промаялась до самого вечера, в ужасе от того, что Стас действительно собирается совершить то, о чем грозился.

Сколько ни думала, но так и не смогла понять, зачем ему я, и все чаще вспоминала слова бабушки. Действительно ему все равно, когда и с кем? Неужели не нашел никого, кроме меня? Сомневаюсь, что он воспылал ко мне любовью, тем более мое поведение в последние дни оставляет желать лучшего. Ну что поделать, стресс на людей действует по-разному, на меня именно так, да и кто был бы адекватен на моем месте?

Все-таки оставалась надежда на то, что это была просто угроза, ведь потом, вспомнив до мельчайших нюансов наш разговор, я поняла, что он просто меня пугал, но выглядел при этом таким серьезным. Я надеялась, что он не станет меня насиловать, я просто так сдаваться не собиралась.

В этот момент я так отчетливо вспомнила мягкость его губ, в самом начале его поцелуя, но тут же себя одернула.

«Мой первый поцелуй, вот я и туплю», — оправдала я себя за нескромные мысли.

Еду мне, как он и обещал, принесли, но она так и осталась недоеденной: нервы были на пределе, и я смогла проглотить лишь пару кусочков. А за окном неумолимо становилось темно.

В какой-то момент во дворе раздались звуки въезжающих машин, и у меня почти что остановилось сердце: я так и не смогла придумать, как избежать приготовленной мне участи.

«Боженька, пожалуйста, я буду очень хорошей, не допусти», — взмолилась я мысленно.

Крики в доме и топот множества ног… И наконец пришло осознание того, что все это неспроста. Что-то случилось.

Открыв дверь, выглянула в коридор. Никого не увидев, решила идти на разносящиеся по всему дому крики. Оказалось, это просто. Вышла к огромной винтовой лестнице, где внизу, в холле, столпились люди. Мужчины с автоматами наперевес получали команды от самого высоко из них. Судя по всему, кому-то сегодня будет плохо: они собирались напасть на кого-то в отместку за нападение, как я поняла. Осознав, что именно я делаю, я медленно уползла обратно. Слышала крики недодоктора о том, что у кого-то кривые руки и что он их им оторвет, если не будут держать прямо. Что бы сегодня ни произошло, меня это не касалось, главное, что сейчас им всем не до меня. Меньше знаешь — крепче спишь. Но спальня хозяина не приносила мне душевного равновесия, казалось, вот-вот откроется дверь и он войдет, требуя, чтобы я разделась. Откуда только берутся подобные мысли?

Залезла в кресло и свернулась в ужасно неудобную позу, но в кровать сунуться не рискнула, лучше так. Разбудили меня крики доктора в коридоре.

— Кому сказал, осторожнее, идиоты, его нельзя дергать, — орал он, и, прежде чем я успела выкорчевать себя из кресла, дверь в спальню распахнулась и на пороге появилась целая свита во главе с доктором.

Они внесли бессознательное тело, завернутое в простыню, и только когда они положили его на кровать, до меня вдруг дошло, что это Скала. Боже, что с ним такое? Судя по красным разводам на белой ткани, его ранили и он потерял много крови.

— Так, теперь все на выход, — заорал доктор, и я подскочила от испуга. Но стоило мне засеменить за остальными: — Аня, иди сюда, — окликнул он вдруг меня строгим голосом.

И в этот момент так напомнил мне брата, что сердце екнуло. Делать нечего, развернулась и пошла обратно.

— Он сказал тебе быть здесь, так что не выходи, — приказал он, — пока, — добавил в конце.

Доктор открыл свой чемодан и стал расставлять медицинские заморочки на тумбочке. Дверь открылась, и в комнату занесли штативы для капельницы и еще один большой железный чемодан. Я же не могла оторвать взгляд от Скалы, лежащего на кровати. Даже в бессознательном состоянии он внушал опасения.

— Помоги мне, — голос доктора оторвал меня от созерцания тела хозяина спальни. — Подержи вот это, — он протянул мне тонкую трубку от капельной системы. — Держи повыше.

Пока я выполняла его поручение, он выпростал из простыни большую мускулистую руку и, обвязав ее жгутом, стал вводить иголку, потом так же быстро подсоединил капельницу, а с другой стороны ловко расположил пакет с кровью. Теперь стало понятно, почему им нужен целый холодильник запасов крови. Судя по всему, жизнь у них опасная.

— Ну, друг, теперь дело за тобой, — сказал доктор, глядя на Скалу таким взглядом, что мне захотелось подойти и успокоить его.

Отогнала ненужные порывы.

— А что с ним случилось? — спросила я, но под его взглядом сразу же пожалела о своем любопытстве.

— Иногда я начинаю сомневаться в твоих умственных способностях, — ответил Тоха задумчиво, — по нему же и так понятно, что его ранили.

Надо же, какие мы умные.

— Это я поняла, — пояснила я, — как это случилось?

Но он ничего не ответил, только головой покачал, мол, поражается не то моей наглости, не то глупости, а может, он впечатлён ими обеими.

К концу этой мучительной и долгой ночи я зауважала недодоктора. Он был неумолим, всю ночь что-то капая, коля и снова что-то проверяя, частенько впрягая меня в свои хлопоты, на которые я не смела жаловаться, чувствуя, как ни странно, вину: если бы я не попросила Боженьку, возможно, с ним бы такое не случилось.

Глава 8

Мне жарко. В печке, что ли, лежу?

Сколько ни пытаюсь, не могу пошевелиться. После очередной попытки понимаю: что-то не так.

Какого черта?

Открываю глаза, но солнечный свет бьет, заставляя снова сомкнуть веки. Хорошо хоть, не в подвале. Чувствую, как на мою грудь что-то положили и сдавили. В голову, кроме того, что я в плену, ничего не приходит. Мирза. Его образ возникает так отчетливо, что снова открываю глаза, желая наконец увидеть своего врага. Но взгляд мой упирается в маленькую фигурку сидящей на мне Ани. Она сжимает своими бедрами мои руки и так сосредоточена на своем занятии, что не замечает, что я уже проснулся. Чем я, собственно, и пользуюсь, внимательно разглядывая девушку. Похоже, я у себя в спальне и она мой смотритель. А где Тоха?

Сильные у нее, однако, ножки, вон как зажала. Член дергается, когда перед моими глазами возникает соблазнительная картинка, где она с таким же рвением зажимает меня между своих ног. Поняв, что я уже не брыкаюсь, девушка, к моему великому сожалению, с меня сползает.

Закрываю глаза, продолжая наблюдать за ней из-под ресниц, что же она будет делать дальше?

Аня мочит полотенце и кладет мне его на голову. От ощущения прохлады стон вырывается из моей груди, она замирает, потом неожиданно машет перед моим носом своей мокрой тряпкой.

— И когда ты уже перестанешь меня пугать? — говорит она, и я не сразу понимаю, что девчонка обращается ко мне.

Она меня методично обтирает и снова замирает, дойдя до простыни, которой я укрыт. Ощущение ее рук, естественно, возбуждает меня все больше и больше, так что я знаю, что именно она видит. Большую такую палатку над моими бедрами.

— Вот что ты за зверь такой? Хозяин спит, а ты нет? — Меня чуть на смех не прорвало, когда она заговорила с моим членом, и, главное, так искренне, будто он может ее понять. Член в ответ на мои мысли дергается. — Да я уже в курсе, что я тебе нравлюсь, — продолжает Аня, и мне становится интересно, когда это она успела понять, что нравится моему члену?

К сожалению, как я мысленно ее ни упрашиваю протереть и мою каменно-твердую плоть, она меня игнорирует и обходит это место как прокаженное, переходя сразу к ногам.

— А давай я тебе разонравлюсь и твой хозяин меня отпустит? — продолжает бубнить под нос Аня, но я ее прекрасно слышу. — Он меня пугает, понимаешь? — Мой член снова дергается, будто действительно ее понимает. — Да и ты меня тоже пугаешь, — говорит она, протирая мои голени. — Вон ты какой большой, разлегся тут, как питон.

Я прикусил себе язык, чтобы не рассмеяться в голос. Питон?

Так мой член еще никто не называл.

После того как она протерла меня всего, ну, кроме того, что я действительно хотел, чтобы она протерла, Малявка положила свою теплую ладошку на мой лоб.

— Да что ты горячий такой? Нужно Тоху позвать, — продолжает Аня болтать сама с собой. — Пусть тебе всыплет за то, что упираешься.

Когда это я упирался?

— И ты спи, — кажется, снова обращается к моему члену, — а то вновь опозоришь меня перед доктором.

Открываю глаза, когда за ней закрывается дверь. Что это только что было?

Такого пробуждения я уж точно не ожидал. Улыбка расползается у меня на лице, и именно в этот момент в комнату заходит Тоха, а за ним и чудо света по имени Аня. Увидев, что я не сплю, она смешно ойкает и прячется за спину друга.

— Ну наконец-то спящий красавец решил открыть свои ясны очи, — ёрничает Тоха, но мне интересна реакция той, что с красным лицом отводит глаза.

Кажется, она изучила все, что находится в комнате, все, кроме меня.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Тоха, включая самый ненавистный мне из своих режимов — доктора.

— Твоими стараниями пока еще жив, — голос звучит наждаком в горле. — Пить, — требую я, но мой личный демон качает головой.

— Только обтереть губы, — он промокает салфетку и протирает губы, что нисколько не помогает моей жажде.

— Иди ты, — посылаю его, — дай мне попить, — злюсь я, отталкивая его руку.

— Ты в курсе, что ты мой самый кошмарный пациент? — спрашивает он, подставляя стакан к моим губам.

Я залпом выпиваю всю жидкость и требую еще, но в этот раз он не идет у меня на поводу.

— Такое чувство, будто я попал в чистилище, а ты мой личный демон, — отвечаю я ему. — Ты сам как?

Я знаю, что его тоже задело, не могло не задеть.

— Нормально, — отвечает он, отводя взгляд. Ясно, что врет. — Меня только поцарапало.

— Покажи, — требую, но Тоха вдруг кидает настороженный взгляд на Аню, и я понимаю, что ей ничего не известно.

Она упорно делает вид, что ее нет в комнате. Зная друга и помня его слова о том, что она напомнила ему Соню, могу точно сказать, что пугать ее своими ранами он не станет.

— Со мной все в порядке, — переходит он на шепот, — только несколько осколков. Ты все на себя принял.

— Хорошо, — расслабляюсь и чувствую, что спина и бок горят. — Сильно меня?

— В этот раз серьезнее, — отвечает он, а потом еще тише: — Ребенка нашли.

Глава 9

Аня

Благодаря несдержанности хозяина меня наконец выпустили из его комнаты и даже милостиво дали позволение ходить на кухню и готовить себе еду, но больше всего я обрадовалась тому, что смогла заказать через интернет себе сменное белье, штаны и пару футболок. Я снова живу в своей старой комнате, отсчитывая дни, когда моя мнимая свобода будет вновь отобрана.

Побег — единственное мое спасение, но после неудавшейся попытки затевать что-то новое страшно. В доме никого из охранников нет, но через окно я несколько раз видела, что они патрулируют территорию вокруг дома, и часто с собаками. Если от охраны я бы еще рискнула сбежать, то собак я до смерти боюсь.

— И мне кофе сделаешь, пожалуйста, — в дверях кухни появляется Тоха. Выглядит он так, что краше в гроб кладут.

— Что, измотал? — спрашиваю я, доставая его кружку. — Я блины собралась готовить, будешь?

— Ты моя спасительница, — с удовлетворенным вздохом присасывается к живительной жидкости. — Конечно буду. Сегодня он особенно невыносим.

Я слышала, как Стас зовет меня, еще в первую ночь после его пробуждения, сердце колотилось от страха, ну, я надеюсь, что от страха, потому что последний его поцелуй мне вспоминался все чаще. Я стала плохо спать и просыпаться с ощущением, что он смотрит на меня своим острым взглядом, и до утра потом не могла уснуть. Загрузила себя работой: то уборку затею, то еды на целый полк наварю. Не знаю, что Тоха с ней делает, но она исчезает как по мановению волшебной палочки, и обратно возвращается только пустая утварь. Вот и сегодня с утра завалилась на кухню попить чаю, но сама не заметила, как вымыла все шкафы и приготовила тесто для блинов.

— А нельзя его усыпить? — сказал я, а потом испугалась, что выдала себя. Он звал меня каждую ночь, и это было просто невыносимо. — Ну, чтобы не мучился, — решила я пояснить, приступая к готовке.

— Я бы и сам был бы только рад, но он потом меня точно за ноги во дворе подвесит, — отвечает Тоха с усмешкой, — поэтому придется терпеть. Думаю, вот можно его твоими блинами угостить, умаслить, так сказать.

— Я бы его подушкой угостила, — бурчу я себе под нос.

— Злая ты девушка, — смеется Тоха, замачивая блинчик в блюдце с вареньем, — Стас же от всей души к тебе, а ты… — цокает он языком.

— Не знала, что мужская душа между ног находится, — усмехаюсь я снова себе под нос. Хохот за спиной заставляет и меня улыбнуться. — Буду знать, куда бить, — говорю, докладывая в его тарелку новые блинчики.

— Жестокая, — качает Тоха головой. — А если честно, никогда Стаса таким не видел. Он обычно на девушках так не зацикливается.

— Еще скажи, что влюбился, — трясу я лопаткой у него под носом.

— Ну откуда же мне знать,— отнекивается он. — Просто будь с ним помягче, что ли.

— Ты себя хоть слышишь? — не могу поверить, что он серьезен. — Ау, это я у него в плену сижу. Спасла ему жизнь на свою голову, теперь мучаюсь.

— Знала бы, что так будет, не спасла бы? — вдруг спрашивает Тоха.

— Спасла бы, — отвечаю не задумываясь, — но постаралась бы получше спрятаться.

— Все равно бы нашел, — подытоживает он, вставая, и я ставлю перед ним поднос с тарелкой дымящихся блинов, чаем и малиновым вареньем.

— Хорошая ты девушка, — говорит он, осмотрев мои подношения.

— Ты уж определись, то я жестокая, то злая, и, на тебе, сейчас уже хорошая, — закатываю я глаза.

— Одно другого не исключает, — смеется он. — Вы, женщины,— непостижимые существа.

После его ухода в кухне становится пусто, и я быстро допекаю блины, заскакиваю в кабинет за книгой и убегаю в свою спальню.

К моему разочарованию, за окном льет дождь и ничего не разглядеть, так что укутываюсь в плед и незаметно для себя погружаюсь в хитросплетения расследования на страницах детективной истории.

— Аня! — просыпаюсь от его крика. Да чтоб тебя!

Да когда же он устанет, ну или Тоха его опять вырубит? Но проходят секунды, а за ними и минуты, но он не затыкается. Закрываю уши руками, но все равно слышу его надрывное «Аня».

Срываюсь с кровати и несусь к нему. Может, что-то случилось?

Он лежит на спине и мечется во сне.

— Аня! — зовет так, что сердце сжимается и я неосознанно подхожу ближе.

Проверяю, есть ли температура, кладу ладонь ему на лоб. Тяжелый вздох срывается с его губ, и он неожиданно затихает. Вдруг обхватывает мою руку своей и тянет меня на себя, но я сажусь рядом, и он загребает меня, как подушку, укладывается головой на мои колени и обхватывает рукой мои бедра. Сижу в темноте, не зная, что теперь делать. Спустя какое-то время, убедившись, что хозяин крепко заснул, пытаюсь выбраться, и у меня почти получается, когда меня перехватывают сильнее и укладываются прямо мне на живот. Откидываюсь назад, так как сидеть в такой позе — то еще удовольствие, рассматриваю потолок.

— Допрыгалась, — шепчу сама себе, — сердобольная душа, пожалела. Как бы он тебе за это хорошенько не отплатил.

Еле слышный стон заставляет напрячься.

«Он действительно спит?»

Глава 10

Я поднимаю на хозяина дома яростный взгляд.

- Нам нужно поговорить, - говорю я строго, на что брови Скалы взлетают вверх.

- Ну давай поговорим, - отвечает он мне кивая наверх лестницы.

- Нет, здесь поговорим, - возражаю я, показывая пальцем в дверь, - Освободи его.

- А ты ничейное попутала? - его глаза метают молнии и каменное лицо выражает недовольство, - Ты в этом доме на таких же правах, как и он.

- Тогда почему он здесь, а я на верху в спальне? - возмущаюсь я, ничуть не боясь того, что он надвигается на меня.

Скорее всего в моем бесстрашие были виноваты именно смешения чувств.

- Потому что твое место в постели, - отрезает он, - В моей, - добавляет в конце словно точку.

- Обойдешься, - шиплю я не хуже кобры, снимая фартук, - Если мы с ним на одинаковых правах, то посади меня вместе с ним, - кричу я, бросая ему в лицо кусок ненужной теперь ткани.

На секунду он опешил, но только на секунду. Я и глазом моргнуть не успела как меня схватили за горло и пригвоздили к противоположной стене.

- Ты и в правду этого хочешь? - сквозь зубы спрашивает он и я уже в этом не так уверенна, но все равно согласна киваю головой, по крайней мере пытаюсь.

Его лицо так близко что я чувствую его дыхание на своих губах. Скала осматривает меня как неведомо зверушку, которая его заинтересовала. От страха в горле пересохло и я облизнулась и тут же об этом пожалела так как его взгляд опускается к моим губам да, так и остается там.

А когда он переводит на меня свой потемневший взгляд я осознаю, что теперь я уж точно попала.

- А может мы поступим по-другому, - тянет Скала с ухмылкой, подтверждая мои подозрения. Он знает, как действуют его слова на меня и специально тянет паузу заставляя мое сердце биться еще быстрее, - Я отпущу его, - он делает паузу, - И тебя не стану здесь запирать, - снова смотрит на мои губы, - Но у меня есть условие, - он замолкает, будто раздумывает сказать мне или нет.

- Какое? - не выдерживаю я, его молчания.

- Сегодня придешь ко мне и выполнишь все что прикажу, молча беспрекословно, - говорит он, а у меня сердце обрывается.

Знала, что же что отсюда вряд ли выберусь живой. Перевожу взгляд на дверь, за которой слышен писк напуганного ребенка.

- Ты его отпустишь? - спрашиваю, чтобы убедиться.

- Нет, - отвечает, но тут же поясняет, - Я обещаю, что выпущу его из подвала, но не отпущу. Он будет жить в соседней спальне, под охраной.

- Зачем он тебе? – не сдерживаю я любопытства.

- Не твое дело, - отрезает Скала, но в его голосе нет прежней злости.

- А что будет со мной? - не могла не спросить я, - Что ты сделаешь?

- Тебе понравиться, - обещание в его устах звучат как угроза.

Сделать шаг в неизвестность тяжело, но зная себя не смогу спать и есть если оставлю ребенка здесь одного, напуганного. Да и кто сказал, что Скала не сделает со мной то чего хочет даже если я откажусь, слишком красноречивы его взгляды, а так есть хотя бы возможность помочь ребенку.

- Я согласна, - произносят мои губы, а я будто со стороны наблюдаю за тем, как Скала удовлетворенно прикрывает глаза, а потом смотрит на меня пристально.

- Тогда скрепим договор поцелуем, - говорит он, прежде чем накрыть мои губы, но тут же отступает, - Отвечай мне, - увидев не понимание на моем лице, - Попробуй своим язычком мой, - говорит так хрипло что я еле разбираю его слова. И снова поцелуй, но в этот раз я пытаюсь повторять за ним движения его языка и судя по его довольному стону у меня это получается.

Тихий плачь ребенка приводит меня в себя.

Скала тихо матерится, упираясь в мой лоб своим, достает ключи и направляется к закрытой двери.

Я скрытно трогаю свои опухшие губы, которые после его натиска немного болят. Краска смущения приливает к щекам, пока там за дверью сидел ребенок я… не желаю продолжать эту мысль.

Глава 11

Как только открывается дверь плачь ребенка усиливается и я, забыв обо всем кидаюсь к нему, но меня перехватывает Скала и строго смотрит в глаза.

- Я же согласилась, - прошу я, - Можно мне с ним поговорить, он же ребенок и просто напуган.

С минуту мне кажется, что он сейчас передумает, но Стас молча кивает головой и отпускает мою руку.

Мальчик лет одиннадцати, сидит сжавшись в углу весь от страха трясется. Встаю на колени и приближаюсь к нему медленно.

- Эй это я, - пытаюсь успокоить его своим голосом хотя внутри все от страха дрожит, - Меня Аня зовут, а тебя?

Из-под темной челки он бросает на меня взгляд и переводит его за мою спину.

- Не бойся это Стас, он хороший, - вру я безбожно, - Он не причинит тебе вреда.

- Юра, - говорит он, вытерев слезы, после того как просверлил в Скале дырку.

- Юра, пойдешь со мной? - спрашиваю, протянув ему руку, и он, к моей радости, ее берет. Сжимает мою ладонь что есть силы в своей дрожащей, - У тебя будет своя комната и я пирог тебе приготовлю хочешь?

Он кивает, все еще продолжая косится на Скалу.

Почему он все еще здесь?

Продолжает стоять и буравить мой затылок, от чего я чувствую себя совсем не комфортно, ну хорошо хоть молчит.

Наконец мы поднимаемся на кухню, и я под зорким взглядом Скалы усаживаю Юру на ближайший стул и готовлю ему какао. Незаметно проверив, есть ли у ребенка температура, а то мало ли что, все же он в подвале сидел не знаю сколько.

- И мне налей, - слышу требовательный голос Стаса от которой замираю не только я, но и ребенок, он настороженно продолжает следить за хозяином дома.

Пока пирог будет готовится по-быстрому делаю им обоим оладушки, которые оба молча уминают в обе щеки.

- Так и где твой батя? - раздается неожиданный вопрос от Скалы. Наблюдаю за Юрой который чуть не подавился от его вопроса.

- У меня нет бати, - говорит он, смотря при этом прямо в глаза Стасу, - И мамки тоже нет. Я сирота.

У меня на глаза наворачиваются слезы. За что они его так, он же еще ребенок. И такой же, как и я, один на этом свете.

- Жуй, - приказывает Стас, - Тебе покажут твою комнату, - говорит спустя некоторое время Скала. Мне показалось или его голос потеплел?

- Аня есть че куснуть? - в этот момент на кухню в своей обычной уже манере врывается Тоха. Увидев нашу разношерстную кампанию, он тормозит и удивленно переводит взгляд со Скалы на меня, потом на ребенка и опять на Скалу, в недоумении приподнимает брови, - И что это у нас тут происходит?

- Проверь болен ли он, - кивает ему Скала вместо ответа.

- А чего это ему болеть там же теплые полы? - удивляется Тоха, тем временем стаскивая с его тарелки аппетитный кругляшек.

- Затем, чтоб некоторые перестали сверлить меня взглядом, - отвечает Скала. Он что подразумевает меня? А что я? Ну посмотрела на него, а что быть довольной что они детей в подвале запирают? Ну по крайней мере одного заперли. Или от его условий мне радоваться? Так об этом лучше не думать, а то разрыдаюсь.

- А ты что мой друг режим нарушаешь? - спрашивает Тоха опять протягивая руку к заветной тарелке, за что в этот раз получает смачный шлепок от хозяина тарелки, - Ай, жмот.

- Иди сам проси, - отвечает ему Скала.

Будто сам просил, то же мне.

К тому моменту как приготовился пирог Юра уже умял всю тарелку блинов и облизывался на остатки Скалы, которые тот, к моему удивлению, молча подтолкнул к нему. Пока ребенок уминал блины я разрезала пирог и подала к столу.

Мужики съели по две порции и запили это все чаем. Ноги уже болели, да и Юра сыто клевал носом, так что я решила, что пора делать отсюда ноги. Увидев мои телодвижения в сторону двери Скала кивнул Тохе и встал, напугав меня тем самым до полу смерти.

- Я устал, - сказал он и я чуть от облегчения не застонала, - Пойду к себе, - при этих словах он так выразительно посмотрел мне в глаза что думаю я задымилась от смущения, - Малого в спальню наверху определи, негоже гостю в подвале ютиться, - распорядился он и ушел.

Как только дверь за Скалой закрылась в меня уперся подозрительный взгляд Тохи.

- Что ты такого опять натворила? - спросил он, без сомнений.

- А что сразу я? - возмущаюсь, - Чуть что сразу я.

- Это она тебя вытащила? - спросил он у Юры и этот маленький предатель не сомневаясь не секунды кивком сдал меня с потрохами, - Сколько раз я тебя предупреждал? - начал закипать Тоха, - Глупая ты деваха. Пошли, - кивнул он пацану и тот не хотя все-таки вывалился из-за стола.

Отгоняя от себя мысли о том, на что подписалась убрала кухню, и не хотя направилась к себе. Мимо комнаты Скалы проходила чуть ли не на цыпочках.

- Аня, - его окрик заставил сжаться от страха. И как только услышал?

Подошла к двери и не могла решиться ее открыть.

- Чего жмешься там? Входи, - издевается, знает, что переживаю.

Открываю дверь и только успеваю ступить за порог как меня подхватывают в уже знакомые, но от этого не менее опасные объятия и прижимают к стене, - Какая пугливая девочка, - улыбается он, - Куда делась защитница детей и обездоленных? - ведет носом по моей щеке, - Она мне понравилась больше.

- Отпусти, - шепчу, толкая его в грудь.

- Ты согласилась, - он замирает на секунду и его тело под моими ладонями напрягается, - Сказала, что придешь.

- Но еще же не вечер? - удивляюсь я, смотря ему в глаза.

- И что? - не понимает Скала, потом как будто до него доходит и он, откинув голову назад смеется.

Что такого смешного я сказала?

От напряжения нервы на пределе, а ему смешно.

- Ты такая странная, - качает он головой и смотрит на меня все еще смеющимися глазами.

Наварное именно от того, что в этот момент он выглядит человечнее что ли?

Кладу ладонь ему на щеку, сама себе удивляясь, но, прежде чем успеваю ее отдернуть он накрывает мои руку своей и прикрывает глаза. Ему нравится? Кажется да, но, когда Скала открывает глаза в них бушует темное пламя.

Глава 12

Стас

Возбуждение в ее глазах как новая доза наркотика в кровь, забирает разум. Непонимание того, что творится с ее телом, заставляет ее бояться. Ее сомкнутый ротик, обсасывающий мой язык, чуть не отправил меня на тот свет. Воображение рисовало другую картинку: я представлял, как она с таким же рвением сосет мой член. Сладкая, жгучая девочка, в которой еще не раскрылась ее сексуальность, но она уже манит к себе как маяк.

Подхватываю ее под попу одной рукой, она по инерции обвивает мои бедра своими длинными ножками. Сажусь, опуская ее себе на колени. Боится, зажимается. Так успокоим девочку.

Аня отвечает на мой поцелуй, тянется ко мне, стонет мне в рот, явно этого не осознавая. С сожалением отпускаю ее волосы, но тут же накрываю немаленькие для такой малышки груди, прямо под размер моих рук. Тяжелые теплые полушария с упирающимися мне в ладонь острыми сосками. Аня выгибается и стонет в тот момент, когда я кусаю ее за скулу и спускаюсь по ее тонкой шее.

— Ох, — снова упирается ладошками мне в плечи, стоит мне только немного жестко вобрать спелую вершинку ее груди.

Кусаю за другую, пусть знает разницу между просто возбуждением и болью. Ее пальцы сжимаются сильнее, и я вновь возвращаюсь к ее губам, захватываю в плен, снова заставляя открыться.

Переворачиваюсь и укладываю свою добычу на спину, не переставая терзать ее рот, уже в две руки снимаю с нее одежду. Когда приходит пора ее штанов, Аня приходит немного в себя и старается их удержать, что злит меня, и я немного жестко сдираю их с ее бедер вместе с трусами.

— Они тебе не нужны.

В ее глазах паника, и я пытаюсь взять себя в руки, чтобы все это дело не кончилось плохо.

— Не сопротивляйся, — предупреждаю ее, прежде чем раскинуть ее ноги и рассмотреть ее там.

А моя малышка, оказывается, натуральная рыжая ведьмочка. Никогда не мечтал стать у кого-то первым, но видеть, что женщина под тобой еще никем не испорчена, — совсем другое ощущение.

Поглаживаю нежную плоть большим пальцем, намеренно задевая ее клитор.

Я еще не в ней, но знаю, что захочу ее и завтра, и после.

Рассматриваю Аню: красное личико, сжатые кулачки, разметавшиеся по белоснежной простыне волосы, соблазнительное голое тело с раскинутыми ножками.

Хочу быть сейчас в ней, вбиваться что есть мочи, теряя разум. Подхватываю ее за попку и переворачиваю нас снова, ложусь на спину и закидываю руки за голову, смотрю в ее удивленные глаза.

— Ты же хотела увидеть моего «питона», вот и познакомься, — киваю я ей и вижу, как до нее доходит смысл моих слов.

Не знал, что она может стать еще краснее.

— Так ты не спал? — выдыхает она, закрывая лицо руками, отчего ее грудь соблазнительно колышется, и я, наклонившись, ласкаю ее языком.

Не отрываю взгляда от ее лица. Девчонка соблазнительно приоткрывает свой ротик и впивается пальчиками мне в плечи. Под волной удовольствия она забывает о своем стыде.

Захватываю контроль над ее попкой, тяну ее на себя и наконец добиваюсь своего: мой питон и ее пещерка встречаются.

Пока еще не так, как мне хочется, но и от этого я получаю колоссальное удовольствие.

— Ты была права: ты ему очень нравишься, — шепчу, прежде чем показать ей, как двигать своей соблазнительной попкой, скользить по моему члену, орошая его своими соками.

Закатываю глаза от удовольствия, но тут же впиваюсь взглядом в ее лицо. Аня явно в растерянности, но ей нравится, и она начинает повторять уже сама. Я вижу, как она знакомится со своей женственностью, и кайф от ощущения, что она получает удовольствие, толкает меня приласкать ее между ног, отчего она в начале сжимается.

— Расслабься, — приказываю, полируя ее клитор.

Малышка течет еще больше.

Целую ее шею, изучаю ее тело, нахожу эрогенные точки, нажав или, приласкав которые, получаю еще больший отклик. Так увлекаюсь, что забываю о своем удовольствии. Она как пламя, которое разгорается у меня в руках от маленькой искорки до бушующего огня. Откинувшись назад, Аня дает мне еще больший доступ к себе, и я немного в нее проникаю, только на одну фалангу, а она тут же сжимается вокруг меня, а напряженные до этого ножки начинают дрожать, свидетельствуя, что малышка кончает. Вот это чувствительность!

Так быстро? Я наблюдаю за ее оргазмом с таким удовольствием, будто кончил сам. Ее крики удовольствия разносятся по комнате и резонируют у меня внутри. Аня устало падает мне на грудь, и тут мой твердый член болью напоминает мне, что пора заняться собой, и я, приподняв ее попку, начинаю снова скользить по ее истекающей дырочке. В ответ на мои действия Аня снова начинает дрожать. Она и глазом моргнуть не успевает, как я вхожу в ее подготовленное тело одним плавным движением.

— Ай, — ее вскрик боли как триумф для меня. Моя!

Аня пытается оттолкнуть, а мне уже мало. Резко переворачиваю нас и подминаю ее под себя. Захватываю ее руки и задираю вверх над ее головой, делаю еще одно движение в нее под ее стон боли.

— Все, я уже в тебе, — хриплю. — Сука, какая же ты тесная, — целую ее искусанные, соленые от слез губы, начинаю двигаться.

Глава 13

Аня

Никогда даже в самом страшном сне я не могла себе представить, что можно испытать такой стыд. Жгучий как самый острый перец, вязкий как самое глубокое болото.

«Ты потрудилась на славу»

«Ты свободна»

Я даже про себя не называла его по имени, не хватало мужества. Но он поднял меня на небеса показал космос с его миллиардами звезд, а потом шмякнул о самое глубокое дно, наполненное дерьмом. Вот как я себя ощущала.

И винила себя, что наслаждалась, что доверилась, могла бы просто полежать брёвнышком так нет отвечала ему, желала и от этого мне хотелось выть во все горло. Что я в принципе и делала, закрывшись в ванной комнате и зажав в зубах полотенце.

Надо бежать. Не смогу как ни в чем не бывало утром посмотрит ему в глаза.

«А если он еще раз захочет? О чем ты думаешь? Сдалась ты ему раз он тебя сразу же выставил из своей кровати.»

Сожаление даже во внутреннем голосе меня просто убивало.

«Нет. Бежать однозначно бежать.»

«Пока темно пока все спят.»

Быстро выползла и едва вытеревшись натянула на себя одежду мысленно прокручивая как это сделать, не имея четкого плана, но на него у меня уже времени не было. Спустилась вниз и прислушиваясь к голосам снаружи подошла к двери на кухню. Я знала, что поздно ночью Влад уезжает и его заменяет Тим. Помня, что один раз меня уже ловили, понимала, что идея плохая, но ничего другого в голову не приходило, так что, решившись вышла в гараж, где Влад обычно паркует свою машину. Быстро пока не передумала залезла на заднее сиденье и натянула на голову его куртку, которая была небрежно брошена здесь.

Сколько сидела не знаю, дрожа от страха быть пойманной, но я почти задремала, когда наружная дверь гаража со скрипом открылась. Хлопнула передняя дверца и в опасной близости от меня за руль уселся Влад, я практически перестала дышать.

«Если меня обнаружат» …- о дальнейшем думать не хотелось.

То ли Влад был слишком уставший, то ли мои молитвы были услышаны, но он не заметил «зайца», так что мы спокойно выехали с территории дома. Ехали приблизительно час, прежде чем машина Влада вырулила в сторону многоэтажного обычного дома.

«Спасибо господи, что он живет как нормальный человек, без всех этих новомодных особняков.»

Так и не оглянувшись Влад припарковал свою машину и ушел. Меня обуяла паника, когда я услышала щелчок закрываемых дверей. Стоило сбегать от Скалы чтобы попасть в капкан Владовской машины. Но немного успокоившись и потянув рычажок на двери, которая тут же открылась я с облегчением вывалилась на улицу.

Ночь была прохладная, да и мокрые волосы тепла не добавляли, но остаться в машине я не рискнула, боясь быть пойманной.

«Что делать дальше?»

Размышляя, могу ли я податься к Саше, и как до нее дозвониться, ведь телефон у меня отобрали. Вышла со двора и завернула в сторону соседней улицы как лицом к лицу столкнулась с двумя амбалами.

- Ну наконец-то, - выдал один из них, - Тебя то мы и ждали.

- Влад, - закричала я что есть мочи разворачиваясь в сторону его дома, но меня быстро догнали и заткнули. С легкостью скрутили и понесли.

Дежавю.

Снова черная машина, два мужика и я, так же не понятно куда везут и что дальше. Скорее всего это уже люди заказчика.

Если со спасенным мне так повезло представляю, что сделают со мной те чьи планы, я нарушила. Слезы наворачиваются на глаза и соленными ручейками стекают вниз.

Что за судьба у меня такая несчастная? Прости меня господи какая же я была глупая мечтая присоединиться к своим под мраморными плитами. Я жить хочу и детей хочу. Спаси меня умоляю.

Глава 14

Машина въехала на территорию очередного огромного особняка. Откуда люди только деньги берут на такие громадины да на такие машины. Ни один честный человек столько за всю жизнь не заработает. Меня уже не трогает ни красота дома, ни дизайн интерьера.

Что будет дальше и что им от меня надо?

Снова кабинет, нет бы для разнообразия встречали своих гостей я не знаю в саду что ли. Пытаюсь себя отвлечь.

Очередной мужик сидит с важным видом и смотрит на меня как на букашку, но вдруг его взгляд меняется и в нем я замечаю знакомые такие родные черты. Брат?!

Господи!

Смотрю на этого человека во все глаза, не может быть?

Мой брат умер, убеждаю себя, но вот он обходит стол и спешит ко мне. Сама не осознаю, как оказываюсь в его объятиях.

Я не плачу нет рыдаю, от счастья что он жив. Подождите! Он жив!

Отталкиваю его и рассматриваю такое родное, но такое чужое лицо более внимательно.

- Это ведь и правда ты? - спрашиваю касаясь его лица ведя пальцам к его шраму на брови, он не заметен, его можно только нащупать. Я тогда рыдала что котик упадет и погибнет, брат полез его спасать, в итоге котенок сбежал, а брат упал и поранился.

Шрам на месте. Это он.

- Ты жив, - снова его обнимаю, - господи живой.

- Хвостик я так по тебе скучал, - от родного тембра его голоса и от клички которой только он меня называл новый поток слез.

Возможно ли такое счастье? Узнать, что я не одна что в этом мире есть у меня родной человек.

Заползаю к нему на колени и обнимаю его за шею как в детстве.

- Спасибо господи, ты жив, - твержу я как заведенная, но медленно начинаю приходить в себя.

- Ань выпей чаю, - просит брат, - Ты вся дрожишь.

Я пересаживаюсь в соседнее кресло и слежу за тем, как Егор наливает мне чай, а в голове картинка как бабушка часами сидит у его могилы и колыбельную поет что н так любил.

- Почему ты жив? - вырывается у меня вопрос.

- Странный вопрос не находишь? - кривоватая ухмылка украшает его рот, не брата, - Лучше было бы разве чтобы я был мертв?

- В смысле почему ты не вернулся? - поясняю я, смотря на его лицо.

- Так было надо, - отрезает он.

- Что? - моему удивлению нет предела, - Что это значит? Это все что ты можешь мне сейчас сказать? - он молчит, и я завожусь еще больше, - Ты знаешь, что мы с бабушкой каждый день твою могилу навещали? Я не могла ее оттуда увести она все сидела у могилы и колыбельную твою пела, - кричу я, - Она там и подхватила пневмонию, от которой и умерла.

- Мне жаль, - говорит Егор, опустив голову, но в его словах я не чувствую ничего кроме напряжения.

- Жаль? Я думала, что осталась одна, - возмущаюсь я, - Знаешь ли ты что такое жаль? Это когда тебе жаль, что ты не умерла вместе со всеми вот что значит жаль.

- Что ты от меня хочешь? Все уже случилось, - он тоже начинает злиться, - Я не мог приехать.

- А позвонить, написать? - я прикрываю глаза и меня ведет. Егор тут же оказывается рядом и поддерживает меня под локоть.

- Ань давай ты сегодня отдохнешь, а завтра утром мы с тобой спокойно поговорим, - упрашивает он меня, но я и без этого без сил и не могу с ним спорить, - Я провожу тебя до спальни.

Поняв, что идти я не в силах, он поднимает меня на руки и относит в комнату на первом этаже.

- Хвостик тебе нужно принять горячую ванну, - говорит он, усадив меня на кровать, - Я тебе наберу, хорошо. А то заболеешь.

Он уходит, а я смотрю в пустоту и не могу поверить, что эта ночь закончилась тем, что я нашла своего брата. Точнее он меня нашел, но не суть. Он жив.

- Все девочка, - он приседает передо мной и наши лица на одном уровне, - Там все готово. Ань утром все будет выглядеть лучше, чем сейчас поверь, если бы я мог, то никогда бы тебя не бросил. Вас не бросил.

С минуты смотрю в его глаза и просто киваю. Он уходит, а меня знобит, и я понимаю, что он прав, мне нужна ванна. Заставляю себя доковылять до нее и погрузиться в горячую воду. Между ног щиплет, напоминая мне с чего эта ночь начиналась.

Неужели все это было сегодня?

Полежав минут двадцать, я наконец выкорчевала себя из остывающей воды и заваливаюсь спать, прямо в халате которую заботливо оставил в ванной мой оживший брат.

Но сна не в одном глазу и как не странно в голову лезут только мысли о Скале.

Грудь тяжелеет, напугав меня и соски становятся чувствительными настолько что махровая ткань халата кажется наждаком.

«Всего то вспомнила как он приласкал их», - закрываю лицо руками.

«Ты потрудилась на славу»

Пытаюсь отогнать от себя эти мысли, переворачиваюсь на другой бок.

«У меня есть живой брат. Надо думать об этом.»

Но тут же подскакиваю от почти реального ощущения его пальца, ласкающего меня между ног.

«Нет не хочу.»

Не могу лежать и начинаю носиться по комнате не помню на каком круге усталость берет свое, и в этот раз стоило только голове коснуться подушки как я тут же отправляюсь в страну Морфея.

Утром голова болела и тело ломило так что и без градусника было понятно, что я заболела.

Егор, появившийся на пороге тоже это заметил.

- Ань, мне нужно отъехать ненадолго, - говорит он виновато, - В доме есть Глаша, она на вроде нашей бабушки, она тебе принесет поесть и лекарства. Ты поправляйся. Скоро увидимся.

Его слова резанули по живому.

- Нет никого на вроде нашей бабушки, - хриплю я, но его уже и след простыл. На глаза снова наворачиваются слезы.

Если бы не слабость и не раскалывающая голова я бы сейчас же покинула этот дом и брата бы послал куда подальше. Но прежде нужно прийти в себя. Интересно Стас меня ищет? Глупая дура. Зачем ему меня искать? Он же свое получил и даже похвалил за это.

«Ты потрудилась на славу»

Сама не замечаю, как начинаю рыдать в голос.

Почему все так? Я не знала, что может быть такая близость между людьми, не знала, что с первого раза можно вот так затеряется в другом человеке. Когда мысли только о нем. Как такое возможно?