Скандальное Эко

ПРОЛОГ

ПРОЛОГ

Арина

— Туда нельзя! У доктора пациентка! — бросает в спину медсестра.

Плевать!

У меня вопрос жизни и смерти.

У меня эта самая жизнь сломалась.

Превратилась в кромешный ад!

— Девушка, немедленно остановитесь, иначе я вынуждена буду вызвать охрану!

Не обращая внимание на предупреждение и присутствующих здесь пациенток, стучусь в дверь, а следом с грохотом распахиваю её настежь. Врываюсь в кабинет и, не сдержав в себе раздражение, выплёскиваю его на ошеломлённую работницу ресепшена:

— Я вам не «девушка»! Я бывшая клиентка вашей клиники! Можете вызывать хоть всю вашу охрану! Я закрою эту богадельню! За халатность и ошибку при проведении ЭКО я подам на вас в суд! Вы! Вы мне всю жизнь сломали! — припечатываю доктора, сидящего за столом, взглядом, полным отчаяния и гнева.

Первое ощущение — что-то не так.

Я помню, меня вела репродуктолог — Каминская Лина Аркадьевна.

Где она? Перевелась? Уволилась?

К кому теперь обращаться?

— Вы теперь здесь главный? — уточняю, на мгновение теряясь под изумлённым взглядом мужчины.

Под медицинской шапочкой слишком знакомые черты.

— Я, — твёрдо отвечает доктор, вставая из-за стола.

Вытащив из ксерокса бумаги, передаёт их молоденькой девушке, которая не менее удивлённо пялится на меня.

— Я перезвоню, — говорит он ей слишком знакомым голосом, от которого по спине бегут мурашки.

Чёрт… Откуда я его знаю?

— Хорошо, — выхватив у него листы, девушка поспешно уходит.

— Руднев Давид Артурович, — представляется доктор, закрыв за пациенткой дверь. У меня мгновенно случается внутренний сбой когнитивных систем.

Не может этого быть…

Смотрю на мужчину во все глаза и поражаюсь.

— Постарайтесь спокойно объяснить, что случилось и чем я могу вам помочь, — добавляет он мирным тоном, перехватывая мой растерянный взгляд.

— Вы? — вырывается у меня сипло.

С трудом сглатываю образовавшийся в горле ком и, не в силах устоять на ногах, по инерции опускаюсь на ближайший стул, чтобы не осесть прямо у его ног от нахлынувшего шока.

— Здравствуйте, Арина. — Голос мужчины ровный, в нём, в отличие от моего, ни капли эмоций. — У вас новая проблема, и вы решили снова поделиться ею со мной?

— Что значит «снова»?

С силой сжав ремешки сумки, резко поднимаю голову.

Доктор возвышается рядом, пристально смотрит сверху вниз. Высокий и мощный, как утёс. Его хирургический костюм небесно-голубого цвета сидит на нём идеально, ткань безупречно выглажена, подчёркивает каждую мышцу на руках и бедрах, а взгляд…

Боже, он холоден и внимателен и это волнует до дрожи.

— Здравствуйте, Дава… — вылетает автоматически, и я тут же себя поправляю: — Давид Артурович.

Нахмурившись, мужчина опирается бёдрами на стол, скрещивает руки на груди и склоняет голову, уголки губ едва заметно дёргаются.

— В совпадения, Арина, я не верю. Как вы меня нашли?

От подобного нахальства у меня пересыхает во рту. Я нервно сглатываю, резко выпрямляясь на стуле. В попытке оправдаться чувствую, как щёки вспыхивают жаром.

— Я вас не искала, Давид Артурович. То есть, лично вас я не искала. Зачем мне это?

Руднев отрывает бёдра от столешницы и медленно обходит стол, останавливаясь напротив меня.

— И всё же вы здесь, — говорит он, слегка навалившись на стол ладонями. Его орехового цвета глаза прожигают меня насквозь. — Делаете вид, что не помните меня, хотя мы виделись всего десять часов назад, прошлой ночью.

Мои брови взлетают вверх, в груди вспыхивает раздражение:

— Вы издеваетесь?

— Отнюдь, — спокойно отвечает он, выражая лёгкую недоумённость.

Я нервно усмехаюсь, взгляд скользит по его мужественному лицу. Этот специфический прищур… Густые очерченные брови… Глубоко посаженые глаза… Родинка на мощной шее…

В груди внезапно щёлкает. Всматриваюсь в каждую чёрточку, заново изучая детали. В этих чертах есть что-то слишком знакомое…

И ещё одна немаловажная составляющая — его рот…

Боже, Арина, хватит его разглядывать!

Не хватало, чтобы твоё простое любопытство приняли за нечто противоположное.

— И всё же я вас не узнала! — внутреннее напряжение лопается как пружина. — В обычной одежде вы выглядите иначе. Не так, как в медицинском халате. Словно два разных человека. Только глаза те же… и губы…

— Что-то не так с моими губами? — уточняет Давид, и я тут же заливаюсь краской от его внимательного взгляда. Резко вдыхаю, с трудом приходя в себя.

— Всё так! — выпаливаю. — Но я пришла не ваши губы здесь обсуждать, а свою личную катастрофу! Из-за ошибки в этом центре у меня разрушилась семья!

— Не думаю, — Давид качает головой и усаживается в своё удобное кресло. — Врачи нашего центра — профессионалы с большим опытом. Они качественно и ответственно выполняют свою работу. В вопросах репродуктивных технологий у нас двойная проверка всего процесса. Наши сотрудники не могли допустить ошибку. Возможно, произошло какое-то недоразумение.

— Недоразумение?! — я вскакиваю со стула, не сдерживая крика: — Сын, которого я родила с помощью ЭКО, не является биологическим ребёнком моего мужа! Это, по-вашему, недоразумение?

— Арина, — Руднев с шумным вздохом бросает взгляд на массивные золотые часы на запястье, которые простым смертным даже не снятся, потом снова на меня. — Во-первых, эту проблему вы должны решать с вашим репродуктологом, не со мной. Во-вторых, здесь гинекология, а вам нужно попасть к заведующему отделением ВРТ и выяснить всё с доктором Каминской. Только она… — мужчина прочищает горло, словно пытается найти подходящее объяснение её отсутствия. — Лина Аркадьевна в загранкомандировке. Несколько дней её не будет.

Глава 1

СКАНДАЛЬНОЕ ЭКО

Глава 1

Арина

Некоторое время до событий в прологе...

— Шлюха!

Муж бъёт наотмашь по лицу. Острая боль прорезает губу, во рту появляется солёный, металлический привкус крови.

Машинально схватившись за щёку, шокировано на него смотрю.

Ощущаю, как горит кожа под ладонью. От боли и непонимания рябит в глазах.

Господи, хорошо, что Никитка после ванны уснул и этого не видит.

— Как ты посмела меня обманывать?! Как?! — вопит Филатов, захлёбываясь собственной яростью. Его лютый взгляд не оставляет на мне живого места. — Надеялась, я не узнаю? Не смогла забеременеть от меня и решила подсунуть мне чужого ублюдка? Думала, что меня можно вокруг пальца, как лоха, обвести? Привязать к себе чужим ребёнком? Думала, да?

В кухне повисает убийственное напряжение.

Я отступаю на шаг назад, вжимаю голову в плечи, чувствуя, как меня охватывает животный страх.

Марат же, как хищник, медленно надвигается. От него тянет алкоголем и сигаретами. Он излучает прямую угрозу.

— Дрянь! Шлюха позорная! — шипит он, бросая мне в лицо лживые обвинения. — С кем ты трахалась, мразь? Зачем святошей прикидывалась? Зачем врала, что Никита мой сын?!

Я притворялась? Да я любила его всем сердцем!

У меня и в мыслях измены не было, даже несмотря на постоянное внимание со стороны мужчин.

— Это твой ребёнок! — возражаю отчаянным вскриком. — Что ты такое говоришь, Марат? Откуда эти подозрения? Что ты несёшь?

— Мой? — недобрый оскал искажает лицо мужа. — Да неужели? А это, значит, липа?

Муж бросает бумаги мне под ноги.

Дрожащими руками я поднимаю тесты ДНК из трёх клиник.

Везде несовместимость отцовства.

Везде!

Я будто в бездну проваливаюсь и лечу.

«Это не может быть правдой, — моё сердце замирает, в горле перекрывается кислород. — Но… эти документы подтверждают его слова».

— Не может быть… — лепечу я жалким голосом. — Марат, это какая-то ошибка, — вскидываю на мужа неверящий взгляд и сглатываю зажатым горлом. — Я не изменяла тебе. Я же люблю тебя…

— Ошибка? — рывком сокращает между нами расстояние. — Да ты что? В трёх клиниках мне выдали ошибочные тесты? Да, любимая? Чьё отродье?! — он встряхивает меня за плечи, с силой швыряя на стену.

Ударившись лопатками и затылком, сползаю на пол.

Судорожно хватаю воздух ртом, пытаясь не задохнуться от подступающей истерики.

— Чей он сын, Арина?! Никита рыжий! У него даже не мои глаза! Может на тебя он и похож, но только не на меня! Ты видишь хоть одно сходство?! — муж указывает жестом на своё лицо.

— Я ни с кем не спала! Клянусь! — из глаз брызгают слёзы, когда я пытаюсь безуспешно подняться с пола. — Мы сделали ЭКО. Ты забыл? Никита твой сын! Твой и больше ничей!

— Не ври мне, сука! — дёрнув меня за руку, Филатов вынуждает встать на ноги. Наши глаза встречаются, и меня обливает холодным потом. Его взгляд излучает ненависть. Ледяную, пожирающую, убивающую неприязнь. Словно я грязное ничтожество. — У меня на руках факты, Арина! Факты! Блять, ты это понимаешь?! С кем ты мне изменяла? Я хочу знать ублюдка в лицо! Того, кто наставил мне рога!

— Ни с кем! — кричу я, пытаясь вырваться, но пальцы мужа впиваются в мою руку, словно когти коршуна. Боль пронзает кожу. — Я сделала ЭКО! Там, в той клинике, которую ты одобрил!

Марат резко склоняется надо мной, его дыхание обжигает лицо, резкий запах алкоголя ударяет в ноздри, вынуждая поморщиться.

— Моя сперма непригодна для оплодотворения, — шипит он почти в губы. — Я тестировал её последние несколько месяцев снова и снова. Около четырёх лет назад мне поставили неверный диагноз. Я не могу иметь детей, Рина! У меня нет сперматозоидов. Понимаешь? Нет, сука, грёбаных головастиков! А ты мне утверждаешь обратное. Чтобы что?

— Это неправда, — выдыхаю охрипшим горлом. — То, что ты мне говоришь, не может быть правдой. Я не изменяла тебе, — всхлипываю, обхватывая себя руками, когда он отталкивает меня.

Мне страшно. За шесть с лишним лет нашей супружеской жизни Марат никогда не поднимал на меня руку. Никогда!

А сегодня будто с цепи сорвался. Готов меня убить.

— Хватит врать! — сжав кулаки, выкрикивает он с такой злостью, что я вздрагиваю и прижимаюсь к холодной стене. — Вон из моего дома! — резко указывает на дверь. — Забирай своего ублюдка и вали отсюда нахрен! Больше ты мне не жена. Завтра же я подам на развод. Чтобы к утру тебя в моём доме не было! Выметайся, Арина! Во-о-он!

Рявкнув, Филатов резко разворачивается и уходит прочь, громко хлопает входной дверью.

Я вздрагиваю, слыша, как учащённо колотится моё сердце. Намертво зажатые бумаги в руках дрожат.

Он приобрёл этот дом, когда я, наконец, забеременела Никиткой после третьей попытки ЭКО. Всё у нас было хорошо. Мы оба были счастливы. А теперь мой муж утверждает, что я грязная шлюха, и что Никита не его биологический сын…

Боже, что если это правда? И эти бумаги не врут.

Что, если Никитка ему не родной?

Тогда чей он?

Почему я должна верить этим тестам?

Глава 2

Глава 2

Арина

Вхожу в комнату сына на подгибающихся ногах. Ребёнок, свернувшись калачиком, спит.

Хорошо, что не слышал криков Марата. Хотя бы это не придётся ему объяснять. Никитка ещё маленький, но очень смышлёный. Он многое понимает без слов, особенно когда мне бывает плохо или я чем-то расстроена.

«Чтобы к утру тебя в моём доме не было!» — отдаётся гулом в висках.

Господи, а как собраться к утру? И куда мне идти? К родителям в их тесную трёшку?

Там ведь и так живёт Юлька, моя младшая сестра. Но это ещё полбеды.

Как им объяснить, что Марат считает меня предательницей? Что он теперь видит во мне шлюху.

Глядя на сына, беззвучно плачу. Не могу совладать с дрожащими руками.

Всё с собой не возьмёшь, но и оставаться в этом доме — не выход.

Впервые в жизни я до дрожи боюсь собственного мужа. После сегодняшнего скандала не знаю, чего от него ждать. Мужчина, однажды поднявший руку на женщину, сделает это снова.

Не дожидаясь повтора, я тихо открываю шкаф, наощупь собираю самые необходимые вещи для Никитки, сбрасываю их горкой на стол.

Затем иду в нашу с Маратом спальню за чемоданом. Бросаю в него всё самое важное: ноутбук, зарядники, кошелёк, документы, бельё и одежду на первое время для себя, кое что из косметики. С полки сметаю зубную щётку и мини-аптечку. Докинув вещами ребёнка, застёгиваю чемодан и спускаюсь в гараж. Гружу багаж в свою машину и только потом возвращаюсь за сыном.

В данной ситуации разумнее всего будет уйти.

Дам Марату время успокоиться, потом поговорим.

А если он не остынет, что тогда?

Дура ты, Ариша!

Он сейчас невменяем и агрессивен! Он тебя ударил! Губа припухла и до сих пор болит.

Какие бы оправдания он ни придумал впоследствии, это ничуть не снимет с него вины.

А-а!!!… Я не верю, что это конец. Но, похоже, наша с Маратом семейная жизнь дала глубокие трещины. И всё из-за каких-то тестов ДНК!

Откуда они у него? Кто его надоумил?

Три года он души не чаял в Никитке, а теперь вдруг возненавидел собственного ребёнка.

Или… не собственного?

Я опускаюсь на край кровати, обнимая себя за плечи.

И как дальше жить?

Мой идеальный мир с не менее идеальным мужчиной рухнул.

Вся жизнь перевернулась вверх дном.

Всё, что мне было дорого, превратилось в руины.

***

Собрав Никиту, я с тяжёлым сердцем и зарёванным лицом покидаю двор. Сын сонно капризничает в автокресле — пришлось нарушить его сладкий сон.

Господи, пусть угомонится! Иначе я сойду с ума!

Вспыхнув на нервах, стискиваю руль.

— Пожалуйста… Пожалуйста… Пожалуйста… — повторяю шепотом как мантру.

Ребёнок не унимается, хочет на руки. И нет, Никита не голоден, но если он не доспит, может запросто дать огня. Ещё и погода не радует.

Весь день было солнечно, а к ночи вдруг повалил пушистый снег. Щётки едва поспевают смахивать налипающие снежинки с лобового стекла.

Проезжаю КПП нашего элитного посёлка, выруливаю на пустую трассу — и вдруг машина резко глохнет.

Просто сдыхает, не подавая ни единого признака жизни. Все приборы гаснут.

— Нет, нет, нет! — меня окатывает паникой. — Это происходит не со мной, — взвываю я, но тут же прикусываю губу, чтобы не напугать сына.

Ну почему я не вызвала такси?

Опустив голову на руль, тяжело дышу. Ком подкатывает к горлу, и мне отчаянно хочется разрыдаться, но я держусь из последних сил, лихорадочно пытаясь понять, что делать дальше.

***

«Телефон!» — осеняет меня.

Судорожно роюсь в сумке, нащупываю мобильный.

— Чёрт... — бормочу я сквозь зубы, глядя на экран.

Девайс я тоже не зарядила. Батарея мигает на последнем издыхании.

— Я хочу домой, — Никита продолжает хныкать, играя на моих нервах.

Игнорируя капризы сына, набираю маму. Нужно успеть сообщить ей, что мы застряли на трассе.

— Арина?

— Мам, привет! — выдыхаю я, стараясь говорить быстро. — Мы с Никитой едем к вам.

— Посреди ночи? Что случилось? Ты поссорилась с Маратом?

— У меня батарея садится. Мы застряли за КПП, на выезде из посёлка. Можешь вызвать нам такси? Мам?..

В трубке повисает молчание. Экран внезапно тухнет, и я понимаю, что мама меня не услышала.

«Да блять!» — внутренне взрываюсь я. Желудок сжимается в тугой ком. Голова идёт кругом, потряхивает, паника въедается в кожу иголками.

Как всё это выдержать? Ка-ак?!

Такое чувство, как будто всё настроено против меня.

Почему?.. Почему?.. Почему?..

Что я сделала не так?

Я была примерной и любящей женой! Не сидела у мужа на шее. У меня свой маленький бизнес — свадебный салон. Я работала не покладая рук, чтобы хоть как-то уменьшить свою зависимость от Марата. Но что-то пошло не так. Почему так вышло?

Запихнув телефон в карман пальто, выхожу из машины. Холодный февральский воздух обжигает лицо.

Плевать! Нужно что-то делать. Сидеть на месте — не выход.

Осторожно вытаскиваю Никиту из автокресла, прижимаю к себе. Если не попытаюсь поймать попутку до города, мы здесь оба замёрзнем.

— Холодно… — Никитка хнычет, зарываясь лицом мне в плечо. Спустя секунду начинает дрожать.

— Потерпи, родной. Сейчас поймаем машину, согреемся.

На трассе становлюсь под фонарь. Снег валит стеной. Никита шмыгает носом, ноет:

— Я замелз.

— Хочешь посидеть в машине?

— Неа, — упёрто качает головой.

Редкие машины проносятся мимо, не сбавляя хода. Я вытягиваю руку, но никто не останавливается. Холод пробирает до костей.

Минут десять мы тщетно пытаемся поймать попутку. Я уже готова сдаться, когда у обочины тормозит чёрный внедорожник.

Из салона выходит мужчина в парке с меховым капюшоном и кепке, лицо скрыто тенью. В ночных сумерках его невозможно нормально разглядеть.

Глава 3

Глава 3

Арина

— У нас произошла неприятность, — отвечаю я, с осторожностью присматриваясь к мужчине. — Машина заглохла, не заводится. Всё отключилось.

— Давайте я посмотрю, — предлагает незнакомец, подходя к седану. — Давно вы здесь мёрзнете?

— Не знаю. Телефон сел. Минут двадцать на трассе стоим. Никто, кроме вас, не остановился.

— Был бы я вашим мужем, за эту неразумную выходку я бы вам…

— Вы мне не муж! — остро реагирую я, перебивая его и устанавливая между нами границы.

Мужчина сдержанно игнорирует мой резкий тон.

Ощутив неловкость за бестактность, я поспешно извиняюсь.

— Ребёнку холодно, — заключает он спустя короткое время, оценивая поведение перевозбуждённого Никиты. — Идите в мою машину. Согрейтесь.

— Моя не заведётся? — спрашиваю, наблюдая, как незнакомец открывает капот, возится внутри, потом садится за руль, что-то проверяет на панели приборов.

— Думаю, ваша машина находится в режиме защиты от угона. Это ваш автомобиль? — его пристальный взгляд скользит по мне сквозь снежную пелену.

— М-моя… — мямлю я, растерянно. — Муж подарил год назад.

— Ясно, — заключает он, переводя взгляд на свою машину.

— Ничего вам не ясно! — меня снова на эмоциях взрывает.

Всё, что связано с Маратом, словно током бьёт по оголенным нервам.

— Мы с мужем поссорились. Видимо, он решил, что я не достойна его подарка. Я не крала автомобиль! — повышаю тон. — Я похожа на воровку?

— Успокойтесь, я вас ни в чём не обвиняю. Всего лишь поинтересовался, — мужчина захлопывает дверцу моего седана и закрывает капот. — Давайте так: я подброшу вас до города, а с мужем вы сами разберётесь. Чужие семейные разборки мне, правда, не интересны. Договорились?

— А… как же… — перевожу растерянный взгляд на своё транспортное средство.

— Автомобиль можете оставить здесь, его никто не угонит. Куда вас отвезти?

— К родителям, — судорожно выдыхаю я, испытывая смешанные чувства страха и радости. — Басманный переулок, дом 28. В машине нужно забрать багаж.

Незнакомец молча кивает, открывает заднюю дверь, опускает спинку сидений и достаёт чемодан.

— Пойдёмте, — коротко бросает он, направляясь к своему внедорожнику.

Я поспешно иду следом, обнимая ребёнка — пальцы онемели от холода, лицо от слёз горит.

— Мама, я к папе хочу… — ноет Никита, оглядываясь через плечо в сторону посёлка.

Мужчина останавливается, открывает нам заднюю дверь и, наклонившись к сыну, спрашивает:

— Как тебя зовут?

— Никита, — бурчит малый, пряча лицо в воротник.

— Никит, могу я тебя подержать, пока мама займёт своё место и пристегнёт ремень безопасности? Это необходимая мера, — поясняет он мягким заботливым и доверительным тембром.

К моему удивлению, сын неожиданно кивает и перебирается к нему на руки.

— А маму как зовут? — продолжает мужчина, помогая мне устроиться в тёплом салоне.

— Ариша, — копируя тон собеседника, отвечает сын.

— А папу?

— Марат.

Меня снова прошибает током, но в этот раз я молчу.

Боюсь нарушить воцарившийся порядок.

— А лет тебе сколько?

— Три! — гордо заявляет сын, чуть приободрившись.

— Вот это да, какой ты взрослый! Я — Дава. Рад знакомству, — улыбается незнакомец, осторожно придерживая Никиту. — Ну что, Никитос, поедем к бабушке в гости?

Сын кивает, прижимаясь к чужому мужчине, будто к родному.

Обычно Никитка сторонится чужих, но тут, словно что-то подталкивает его это сделать.

Застегнув ремень безопасности, я забираю сына на руки и, наконец, спокойно выдыхаю, когда за нами захлопывается дверь, отсекая холод и тревогу.

В голове неожиданно звучит: «Дава» — имя, от которого становится ещё теплее.

Нужно будет поблагодарить его за внимательность и доброту…

-------------

Как думете? Кто у нас тут рыжеватый с лёгкой небритостью? 😁 Девочки, поддержите книгу на старте звёздочкой! Кнопочка "мне нравится" - возле обложки книги! Внимание! Те, что внизу страницы - звёзды не добавляют! Кто хочет посмотреть визуалы, спойлеры, важную информацию, скидки здесь: телеграмм канал автора - Елена Николаева. Автор СЛР - Можно перейти по ссылке в раздел "Обо мне" и там посмотреть информацию и ссылочки: https://litnet.com/shrt/PTuE Значок телеграм канала - me! Рекомендую подписаться❤️ чтобы быть в курсе всех важных новостей.

Глава 4

Глава 4

Арина

В машине тихо звучит классическая музыка. Всю дорогу до города мы едем молча. Да и о чём нам говорить? Мы друг друга не знаем. Он случайный мужчина, оказавшийся рядом, когда я уже не надеялась на помощь.

Никита, слава Богу, спит.

Уткнувшись щекой мне в плечо, сынок тихо посапывает. Его ровное, спокойное дыхание щекочет мне шею.

Погружаясь в звучащие плавные аккорды фортепиано, мысленно возвращаюсь к почти семи годам, прожитым вместе с Маратом. Пассакалия Генделя оживляет в памяти яркие сцены, вызывая слёзы.

Украдкой стираю влагу пальцами, время от времени поглядывая в зеркало заднего вида. Встретившись с задумчивыми, тёмными глазами, поспешно отворачиваюсь к окну.

Хорошо, что Дава в душу не лезет.

Уверенно и плавно ведёт машину по заснеженной трассе.

Я его совершенно не знаю, но с ним мне спокойно. Или это музыка на меня так действует. Удивительно, но у нас с ним одинаковые музыкальные вкусы. Когда начинает звучать Hans Zimmer, я окончательно расслабляюсь. Растекаюсь по спинке сиденья и прикрываю веки.

Правда моё спокойствие длится недолго, пока в голову снова не возвращается Филатов.

Кстати о нашем браке с мужем…

Вышла замуж я очень рано, в год совершеннолетия. Наша встреча с Маратом произошла в ресторане, в котором я с подругами отмечала свои восемнадцать лет. Из всей компании девчонок он почему-то выбрал меня и подарил необъятный букет красных роз. Я влюбилась в него с первого взгляда. В красивого, статного, уверенного в себе мужчину, с амбициозными планами попасть в политику. Он выделялся среди других мужчин его круга. В нём было столько харизмы.

В тот вечер мы долго общались — Филатов не торопился к физическому сближению, и этим меня подкупил.

Потом были красивые ухаживания: цветы, дорогие подарки, театры, рестораны, знакомство с родителями.

Он всегда был заботлив и щедр, не жалел для меня ни времени, ни денег. Из-за разницы в возрасте называл меня Зайчонком. Предложение сделал во Франции, у самой Эйфелевой башни — как я и мечтала.

Было много слов о любви. А через месяц мы поженились.

Мама переживала, что слишком рано, но Марат умел убеждать. После свадьбы мы обосновались в новой квартире.

Три года пытались зачать ребёнка. Сначала была замершая беременность, потом выкидыш на раннем сроке. В итоге решились на ЭКО, потому что сперма Марата была плохой для самостоятельного зачатия. По результатам спермограммы в ней было мало спермотозоидов, а их подвижность оставляла желать лучшего.

Врачи объяснили, что при таких показателях вероятность самостоятельного зачатия минимальна, а риск неразвивающейся беременности выше нормы — поэтому каждый раз срыв.

Не понимаю, почему он вдруг стал бесплодным — ведь раньше таких диагнозов не было.

Да, были проблемы со спермой, но по медицинским заключениям для процедуры ЭКО материал подходил.

— Какой у вас подъезд, Арина? — глубокий, чуть охрипший голос Давида выводит меня из раздумий.

Открываю глаза, сажусь прямо и в замешательстве вглядываюсь во двор сквозь тонированное стекло: возле скамейки стоят две небольшие акации, покрытые снегом, а напротив виднеется детская площадка с деревянным домиком.

— Вы правильно подъехали. Остановите, пожалуйста, здесь.

Мужчина припарковывает автомобиль у дверей подъезда. Затем выходит сам и помогает мне выбраться из салона. Никитка, ощутив холод, сквозь сон прижимается ко мне.

— Давайте, чемодан до квартиры донесу, — предлагает Давид, выгружая багаж из машины и ставя авто на сигнализацию.

— Если только до лифта. Дальше я справлюсь сама, — говорю ему, впервые рассматривая лицо мужчины в свете фонаря.

Сейчас он без капюшона и кепки. Лет тридцать-тридцать пять, больше Давиду не дашь. Добрые зелёные глаза с густыми ресницами смотрят внимательно и открыто. Брови сведены к переносице, подчёркивая выразительность взгляда. Идеально ровный нос, скулы чёткие, выражены аккуратной, безупречно ухоженной бородой. Чувственные губы, с едва заметной асимметрией, что придаёт лицу мужчины особое очарование. Волнистые тёмно-русые волосы с бронзовым отливом уложены в модную причёску.

Он высокий, на голову выше меня, крепко сложен, с широкими плечами.

Из-под распахнутой парки виднеется обтянутая водолазкой, прокачанная грудь.

Он легко перекладывает чемодан в другую руку. Каждое его движение полно силы и уверенности.

— Пойдёмте, ребёнку холодно, — мужчина настойчиво кивает в сторону подъезда.

Я задерживаю на Давиде благодарный взгляд.

— Спасибо вам огромное за помощь, — добавляю.

— Не стоит благодарности, Арина, — спокойно отвечает наш спаситель, мягко подталкивая меня к ступеням. — Рад, что смог вам помочь.

----------

Напоминаю о скидках на все мои платные книги! Здесь: https://litnet.com/shrt/9eKY

Глава 5

Глава 5

Арина

— Арина? — с потрясением в голосе произносит мама, распахивая дверь. — Господи, дочка, что случилось? Я себе места не нахожу с тех пор, как оборвалась связь. Слава Богу, вы здесь. Марат не с вами? — она поспешно выглядывает в коридор, пока я вхожу в квартиру, крепче прижимая к себе спящего Никиту. — Я не могу до него дозвониться.

— Мы одни, — тихо отвечаю, опускаясь на банкетку в прихожей. С трудом стягиваю с ног сапоги. — Мама, пожалуйста, возьми на лестничной клетке чемодан.

— Чемодан? — мама снова выглядывает в коридор, удивившись моим словам.

Через секунду затаскивает багаж в квартиру, бесшумно закрывает дверь и оборачивается ко мне.

— Арина, дочка, что происходит? Почему вы с вещами? Как это понимать?

— Марат хочет развода, — устало выдыхаю, чувствуя, как голос становится сиплым и чужим. — Папа дома?

— В ванной… — мама замирает, устремив взгляд на спящего внука. — Какого развода? Почему? — в её голосе появляется паника. Лицо бледнеет от сокрушительной новости.

— Мама, давай не в дверях, — избавившись от сапог, поднимаюсь с банкетки, ощущая, как голова идёт кругом. — Я еле держусь на ногах. Никитка перенервничал, только-только уснул.

— Господи, проходи, конечно, — очнувшись от шока, мама срывается в зал, уже на ходу в спешке достает из комода свежее постельное бельё. — Сейчас я застелю вам постель, там и поговорим.

Я медленно следую за ней, держа Никиту на руках, а затем останавливаюсь у двери зала, осматриваюсь: домашняя уютная обстановка вдруг кажется тесной и чужой.

— Папе пока ничего о разводе не рассказывай, — прошу, едва слышно. — Дай мне пару дней разобраться со всем этим. Не хочу, чтобы он с Маратом ругался.

— Хорошо, — кивает мама, раскладывая диван.

Я стою, прижимая к себе сына, и понимаю, что нам с Никитой будет тяжело ютиться в родительской квартире. Придется искать жилье, пока не добьюсь у Марата права вернуться в нашу квартиру. Как бы там ни было, я такой же собственник, как и он.

— А Юлька где? — спрашиваю, оглядываясь назад. Дверь в её спальню прикрыта. Будь она дома, наверняка уже вышла бы ко мне.

— На работе задерживается, — бросает мама, подбивая подушки для нас с Никиткой. — Привезли новую партию товара, будут с девчонками разбирать.

— С таким рабочим графиком она должна зарабатывать вдвое больше, — хмыкаю я. — Зря не пошла ко мне в салон.

— Она и зарабатывает, — усмехается мама, подворачивая край одеяла, чтобы уложить Никиту в постель. — Вон, шмотками дорогущими забила весь шкаф. Зачем ей столько, ума не приложу. А обувь? Коллекционирует её, что ли? Хоть музей бери да открывай…

— Молодая ещё. Куда ей деньги девать?

— Лучше бы на квартиру копила, — мама вздыхает.

Подойдя ко мне, бережно берёт сына из моих рук.

Я опускаю взгляд.

Охваченная чувством вины за доставленные неудобства, тихо произношу:

— Мам, ты не переживай, мы здесь ненадолго. Пару недель у вас поживём, с жильём я что-нибудь решу.

Опустив внука на подушку, мама оборачивается ко мне, одаривая строгим, но в то же время ласковым взглядом.

— Арина, да разве я вас выгоняю? Что за ерунду ты несёшь? — с недоумением спрашивает мама, и мне становится так стыдно и больно за себя, что хочется завыть от отчаянья, от того, что мир рушиться, превращается в обломки, из которых я так усердно строила свой замок мечты.

«Что я сделала не так?» — задаю себе по новой одни и те же вопросы.

Где я допустила ошибку?

Мой брак с Маратом рухнул. Рухнула вся моя жизнь.

Господи, почему я?

Почему это случилось с нами?

Почему наш сын, которого Марат обожал, внезапно стал для него ублюдком?

Чувствую, как к горлу подступают слёзы.

Опускаюсь на край дивана и, спрятав лицо в ладонях, даю волю эмоциям.

Поток горечи вырывается наружу, как вода из прорвавшейся плотины.

Захлёбываюсь беззвучным плачем, потому как сердце не выдерживает боли унижения, не выдерживает боли расставания.

Я становлюсь слабой, а мне нельзя! Мне нужно быть сильной! И от этого хочется заорать, чтобы крик мой эхом отозвался где-то на краю вселенной.

Плохо… Как же мне плохо.

Душа разрывается на части.

Больно! Почему так больно?

Почему?

— Аринка, да что ж у вас там стряслось? — пугается мама, бросаясь ко мне.

— Никита… — всхлипываю сквозь слёзы, не в силах что-либо нормально объяснить. — Он… он не родной сын Марату…

— Что?… — мама оседает рядом, обнимая меня за плечи. — Как это? — шокировано шепчет она. — Ты можешь мне объяснить?

Я отрицательно качаю головой, вытирая глаза тыльной стороной ладони.

— Не знаю, мам… В тестах на отцовство везде отрицательные результаты. Марат обвинил меня в измене… а я ни с кем… я ни с кем не была, клянусь! Я всегда была ему верна… — голос по новой срывается, я вновь закрываю лицо руками. — Он выгнал меня из дома, как последнюю… шлюху… Назвал Никиту ублюдком. Что мне делать, мам? Что мне делать???

Вскидываю на маму зарёванные глаза.

Глава 6

Глава 6

Арина

Мама задумчиво прижимает меня к себе, гладит по спине, стараясь хоть как-то утешить.

Её рука крепко стискивает мою, и в этом простом, но таком необходимом жесте я ощущаю невероятную поддержку, которая придаёт мне сил.

— Что же делать, Аринка, что делать?.. — тревожится мама, не зная, что сказать. — Сейчас подумаем. Только не плачь, доченька, не реви. Папа услышит, мало ли что ему в голову взбредёт.

— Папа уже услышал, — доносится голос отца из коридора, вскоре он сам появляется в зале, останавливается напротив, внимательно оценивает нас троих.

— Как много ты услышал? — спрашиваю я, не отводя от отца заплаканных глаз.

— Достаточно, чтобы сделать правильные выводы, — спокойно отвечает он, а затем кивает маме: — Яна, внука раздень, пусть малый поспит по-человечески. А ты, дочка, за мной иди. Поговорим на кухне. Нечего при ребёнке слёзы лить.

Я нерешительно встаю, чувствуя, как мамины пальцы ещё мгновение держат мою руку, прежде чем отпустить.

Иду за отцом. В кухне он отодвигает для меня стул, достаёт из шкафчика два стакана и свой любимый коньяк.

— Садись, Рина, — командует он, разливая спиртное.

— Папа, я не хочу… — тихо возражаю, опускаясь на стул.

— Я тебе не Марат, — резко перебивает он, — если скажу, что будешь — значит, будешь.

Пододвинув ко мне стакан, папа присаживается напротив.

— Выпей, Арина, здесь твой дом и точка! Места для всех хватит.

Я зажмуриваюсь, подношу стакан к губам и одним глотком опрокидываю в себя коньяк.

Крепкий алкоголь обжигает горло, горячей волной прокатывается по груди и оседает щекотливым покалыванием в желудке.

Вздрагиваю, чувствуя, как кровь разгоняется по венам, а тело постепенно наполняет расслабляющее тепло. Мысли потихоньку растворяются, уступая место тихой, почти физической внутренней тишине.

Боже, как же у родителей хорошо…

Их забота наполняет душу покоем и легкостью, и ты будто в детство возвращаешься.

— Значит, жить без тебя не мог, а теперь обвиняет в измене…

Папа задумчиво крутит в руке опустевший стакан, взгляд его становится тяжёлым, в нём скользит холодная ярость.

— Надо было гнать этого подонка поганой метлой, вместе с его обручальным кольцом… — добавляет он и резко замолкает, пальцы нервно сдавливают стакан.

Сжимают хрусталь так сильно, что костяшки белеют.

— Папа, осторожно! Треснет ведь, руку поранишь, — испугавшись, я быстро отбираю у него стакан, отодвигая подальше вместе со своим.

Отец перехватывает мой взгляд, смотрит исподлобья, губы сжаты в тонкую, упрямую линию.

— Назвав тебя шлюхой, Арина, — продолжает он, — твой муж плюнул нам с матерью в лицо!

Голос папы становится жёстким, почти металлическим.

— Так он отблагодарил тебя за поддержку, министришка хренов? Как кресло получил, так и страх потерял.

Я едва слышно вздыхаю, не смея возразить, а он уже меняет тему:

— Значит, Никитка не его сын? А чей тогда? — его глаза упорно ищут ответа в моих.

— Это ошибка, папа, — говорю, пытаясь убедить в этом прежде всего себя. — Ну как это не его?

— Что за тесты на отцовство? — продолжает отец. — Кто их делал, Арина? Когда?

— Не знаю… Он сам их принёс, швырнул мне в лицо, — я опускаю глаза, вспоминая тот болезненный эпизод.

— Сучку себе нашёл, — зло выплёвывает отец, — вот и придумывает разные басни. Зря он внука моего ублюдком назвал.

Папа резко встает, едва не опрокидывая стул. Подходит ближе ко мне, вдруг хватает меня за подбородок, внимательно разглядывает лицо.

— Это что? — пальцы осторожно касаются губы. — У тебя синяк… Откуда? Марат тебя ударил? — голос его становится хриплым, в глазах растерянность.

Я тут же отшатываюсь, испугавшись того, что последует за правдой.

— Папа, ты только не горячись. Успокойся, ладно? — шумно выдыхаю.

— У тебя разбита губа! — рычит отец, тщательно осматривая всё лицо и шею. — Этот сукин сын поднял на тебя руку? — повторяет вопрос.

— Это не он! Я играла с Никитой в щекотки. В какой-то момент он нечаянно лягнул меня пяткой, — поспешно лгу, чтобы не дать отцу повода для расправы.

Они ведь точно с Маратом сцепятся, и кто знает, чем это закончится.

На Филатова мне наплевать. С ним ничего не случится, а вот за отца страшно. Он не заслужил ни унижений, ни увечий.

— Арина…

Папа не верит, взглядом давит, прожигая им насквозь.

— Пожалуйста, папа, поверь мне, — мой голос срывается, я едва сдерживаю слёзы. Выдыхаю с облегчением лишь тогда, когда родитель опускает руки и возвращается к столу. С тяжелым вздохом медленно опускается на стул.

— Значит так, дочка, — звучит твёрдо, как сталь. — Ты этого мудозвона забудь! Я всегда знал, что Марат твой — паскуда первосортный, и горевать по нему не стоит. Поняла? — отец смотрит строго, и мне становится холодно от его решимости.

— Где эти тесты на отцовство?

— В чемодане, кажется… Я их туда бросила вместе с вещами.

Папа кивает, продолжая:

— Завтра берёшь эти бумаги и идёшь в клинику, где тебе сделали ЭКО. Находишь главного врача, пусть всё проверят. Если ошибка произошла по вине их репродуктолога, подашь на них в суд. Если же тесты окажутся ложными, подавай на развод прежде, чем это сделает твой муж. Поняла меня? Обижать родную кровь не позволю! — кулак отца с грохотом опускается на стол, вынуждая меня вздрогнуть, сжаться и замереть.

-----------

Девочки, у меня была вынужденная поездка, поэтому пришлось задержать проды. Завтра продолжим обновления в ТАБУ https://litnet.com/shrt/9rlW затем здесь ♥️ Хорошего вам отдыха!

Глава 7

Глава 7

Арина

Новое утро встречает меня отёчностью и ощущением разбитости. Голова раскалывается. Я не выспалась. Всю ночь ворочалась на неудобном диване, то прижимая к себе сына, то отворачиваясь от Никитки и думая о его отце.

Марат мне так и не позвонил, не поинтересовался нами.

Неужели ему и правда плевать на меня и Никиту после стольких лет совместной жизни? После всего, что мы вместе пережили?

Последние годы выдались для нас особенно тяжёлыми. Марат стремился к должности министра и много вкалывал, я поддерживала его, как могла. В кризисные моменты всегда была рядом. Сама принимала валерьянку и заталкивала в него успокоительное. Когда он наконец получил желаемое кресло — решил, что я ему больше не нужна…

Нащупываю мобильник где-то на полу.

С трудом открываю глаза и снова проверяю телефон — от мужа по-прежнему ни звонков, ни сообщений.

Тяжело вздыхаю, ощущая за грудиной режущую боль.

Невыносимо думать о случившемся, но и лежать на диване, погружаясь в страдания, тоже не вариант. У меня есть сын, любимая работа и пара девушек, которые трудятся на меня. Все находятся под моей ответственностью. Поэтому мне нужно подорвать свою задницу с дивана, восстановить справедливость, а затем решить, что будет дальше.

Оставляю Никиту досыпать и на цыпочках пробираюсь в ванную.

Сонно шарю рукой по стене, нащупываю дверную ручку, вхожу и чуть не спотыкаюсь о Юльку.

Обняв унитаз, сестра тихонько всхлипывает.

Я замираю, не сразу понимая, что происходит, а потом бросаюсь к ней.

— Юль? Ты чего? Случилось что?

В ответ она начинает рыдать громче и дрожащей рукой протягивает мне тест на беременность.

Твою мать… Вот только этого не хватало.

Я беру его, замечаю две ярко-красные полоски и с шумом, в полнейшем шоке, выдыхаю:

— Ты беременна?

Машинально хватаясь за ручку, закрываю в ванную дверь.

Не дай бог папа услышит — скандала не избежать.

Он у нас человек принципиальный: сначала устроит разбор полётов, а уже потом поможет.

— Не ори, — шикает сестра, подтверждая мои догадки. — Родителям ничего не говори, Арина. Им не стоит знать, пока я сама не решу, что с этим делать.

— Как ты собираешься это скрывать? У тебя же токсикоз, Юля. Мама вычислит сразу, а затем расскажет отцу, — я делаю шаг к ней, удерживая её взгляд. — Папу ты прекрасно знаешь, для него ты всегда была его маленькой девочкой. Он устроит разнос. А заодно и твоему парню мозги вынесет насчёт свадьбы. Для него возраст — не просто число, а степень самостоятельности, которой у тебя пока ещё нет.

— Поэтому я съеду на съемную квартиру и буду полностью себя обеспечивать, — бросает Юля, отворачиваясь к окну.

Её плечи всё ещё подрагивают от всхлипов.

Она растеряна и подавлена.

— А ты что здесь делаешь, Арин? — интересуется, словно придя в себя.

Я устало выдыхаю, подхожу к раковине, выбрасываю в мусорное ведро тест, включаю воду и плескаю себе в лицо.

— Видимо, живу, — бормочу, наблюдая в зеркале, как капли стекают по поблекшим от слёз щекам.

— В смысле, живешь? — сестрёнка приподнимает брови, её голос становится настороженным.

— В прямом, — отвечаю, вытирая лицо полотенцем.

— А М-м… Марат? — Юля спотыкается на его имени.

— А что Марат? — я пожимаю плечами, стараясь выглядеть равнодушной, хоть в груди всё клокочет и горит от обиды. Сердцу так больно, аж в глазах рябит. — С ним всё отлично, — добавляю я, едва сдерживая вырывающиеся наружу слёзы. — Он подаёт на развод.

— Какой развод? — поражённая услышанным, Юлька громко сглатывает.

— Обычный, Юля. Когда люди официально расходятся, — мой голос на нервах окончательно садится, я крепко сжимаю пальцы, рассматривая пол.

— У него другая?

— Откуда мне знать? — реагирую остро на вопрос, но быстро беру себя в руки. — Я не слежу за ним. Наш брак строился на любви и доверии. Только оказался недолгим. Можно я приму душ? Мне нужно срочно по делам в город.

— Я тебе мешаю? — уточняет сестра.

— Нет. Просто…

— Я поняла. Хочешь побыть одна.

Я киваю и отвожу взгляд.

— Ладно, — Юля поднимается с пола, медленно подходит к раковине, ополаскивает лицо и рот. — Увидимся позже, Аринка. Родителям не говори, хорошо?

— Это твой секрет, Юля, — соглашаюсь я. — Тебе и рассказывать.

— Ага… Да, — рассеянно кивает младшая.

Вернув на место полотенце, Юля уходит, избавляя меня от своего присутствия.

— Господи, час от часу не легче, — шепчу я, снимая с себя пижаму. — Сначала душ, потом разберусь с остальным…

Глава 8

Глава 8

Арина

— Мама, умоляю, не давай ему сладкое до еды, — говорю я, торопливо убирая в сумку документы и ключи.

— Не волнуйся, Арин, всё будет хорошо. Ты ведь не в первый раз оставляешь Никитку у нас.

— Просто вы слишком его балуете, — вздыхаю я.

— А кого нам ещё баловать, как не внука? — удивляется мать.

— Ну, конечно… — бросаю на маму укоризненный взгляд.

— Всё будет хорошо, дочка, — спокойно повторяет она, вытирая руки о фартук. — Иди с Богом. Я сейчас кашу доварю, Никиту накормлю, а ты не опаздывай — такси уже ждёт.

Выхожу из дома и словно опору теряю. С тяжелым сердцем опускаюсь на заднее сиденье такси.

— Здравствуйте, в перинатальный центр «Фемина», пожалуйста.

Заглянув в телефон, поспешно называю адрес и сразу же погружаюсь в свои мысли.

Даже не знаю, удастся мне что-либо выяснить, но попытаться стоит. Я должна доказать мужу свою невиновность. Вот только зачем? Зачем мне что-нибудь Марату доказывать? Его доверие ко мне уже утрачено.

Когда любишь по-настоящему, не сомневаешься в любимом человеке.

Любил ли меня Марат?

Этот вопрос вызывает невыносимую боль в сердце, на глаза наворачиваются слёзы. Вспоминаю его жестокую пощёчину и едкие слова, и мир снова рушится. Я снова разбиваюсь на осколки.

А как же Никита?

Как подобрать слова для сына, чтобы объяснить, почему мы с его отцом больше не вместе?

Он ведь не поймёт. Будет скучать по папе, требовать с ним встречи.

Как Марат смог так резко оборвать свою связь с сыном? В один миг перечеркнуть всю свою любовь к нашему мальчику? Мы же так ждали его рождения, и когда появился наследник, Филатов был вне себя от счастья. И вдруг: «Забирай своего ублюдка и вали отсюда нахрен… Ты мне больше не жена…»

— Девушка, мы приехали, — голос водителя возвращает меня к жестокой действительности. Я поспешно смахиваю слёзы, оплачиваю проезд и, поблагодарив мужчину за услугу, выхожу из машины.

Яркое февральское солнце слепит глаза. Щурюсь, рассматривая тот самый перинатальный центр, где я впервые прижала к себе долгожданного ребёнка.

Сердце, как прежде, начинает яростно колотиться в груди.

Колеблюсь всего секунду, но тут же ледяная волна злости и боли пронзает меня до самого сердца. Чья-то беспечность стоила моему сыну отца, а мне — любимого мужа. И я не собираюсь прощать эту ужасную ошибку. Виновный понесёт наказание за свои действия, ответит за то, что разрушил наши жизни.

Взлетев по ступенькам, я рывком распахиваю дверь и влетаю внутрь, не обращая внимания на удивлённые взгляды персонала. Сердце грохочет в ушах, ноги сами несут меня на нужный этаж. Всё на автомате. Мимо ресепшен — к заветной двери.

— Туда нельзя! У доктора пациентка! — бросает в спину медсестра.

Плевать!

У меня вопрос жизни и смерти.

У меня эта самая жизнь сломалась.

Превратилась в кромешный ад!

— Девушка, немедленно остановитесь, иначе я вынуждена буду вызвать охрану!

Не обращая внимание на предупреждение и присутствующих здесь пациенток, стучусь в дверь, а следом с грохотом распахиваю её настежь. Врываюсь в кабинет и, не сдержав в себе раздражение, выплёскиваю его на ошеломлённую работницу ресепшена:

— Я вам не «девушка»! Я бывшая клиентка вашей клиники! Можете вызывать хоть всю вашу охрану! Я закрою эту богадельню! За халатность и ошибку при проведении ЭКО я подам на вас в суд! Вы! Вы мне всю жизнь сломали! — припечатываю доктора, сидящего за столом, взглядом, полным отчаяния и гнева.

Первое ощущение — что-то не так.

Я помню, меня вела репродуктолог — Каминская Лина Аркадьевна.

Где она? Перевелась? Уволилась?

К кому теперь обращаться?

— Вы теперь здесь главный? — уточняю, на мгновение теряясь под изумлённым взглядом мужчины.

Под медицинской шапочкой слишком знакомые черты.

— Я, — твёрдо отвечает доктор, вставая из-за стола.

Вытащив из ксерокса бумаги, передаёт их молоденькой девушке, которая не менее удивлённо пялится на меня.

— Я перезвоню, — говорит он ей слишком знакомым голосом, от которого по спине бегут мурашки.

Чёрт… Откуда я его знаю?

— Хорошо, — выхватив у него листы, девушка поспешно уходит.

— Руднев Давид Артурович, — представляется доктор, закрыв за пациенткой дверь. У меня мгновенно случается внутренний сбой когнитивных систем.

Не может этого быть…

Смотрю на мужчину во все глаза и поражаюсь.

— Постарайтесь спокойно объяснить, что случилось и чем я могу вам помочь, — добавляет он мирным тоном, перехватывая мой растерянный взгляд.

— Вы? — вырывается у меня сипло.

С трудом сглатываю образовавшийся в горле ком и, не в силах устоять на ногах, по инерции опускаюсь на ближайший стул, чтобы не осесть прямо у его ног от нахлынувшего шока.

— Здравствуйте, Арина. — Голос мужчины ровный, в нём, в отличие от моего, ни капли эмоций. — У вас новая проблема, и вы решили снова поделиться ею со мной?

— Что значит «снова»?

С силой сжав ремешки сумки, резко поднимаю голову.

Доктор возвышается рядом, пристально смотрит сверху вниз. Высокий и мощный, как утёс. Его хирургический костюм небесно-голубого цвета сидит на нём идеально, ткань безупречно выглажена, подчёркивает каждую мышцу на руках и бедрах, а взгляд…

Боже, он холоден и внимателен и это волнует до дрожи.

— Здравствуйте, Дава… — вылетает автоматически, и я тут же себя поправляю: — Давид Артурович.

Нахмурившись, мужчина опирается бёдрами на стол, скрещивает руки на груди и склоняет голову, уголки губ едва заметно дёргаются.

— В совпадения, Арина, я не верю. Как вы меня нашли?

От подобного нахальства у меня пересыхает во рту. Я нервно сглатываю, резко выпрямляясь на стуле. В попытке оправдаться, щёки вспыхивают жаром.

— Я вас не искала, Давид Артурович. То есть, лично вас я не искала. Зачем мне это?

Глава 9

Глава 9

Арина

В приёмной сталкиваемся с медсестрой.

— Евгения Петровна, отведите Арину… Простите, как ваше отчество? — Давид бросает на меня быстрый взгляд, уточняя.

— Арина Игоревна. Филатова, — отвечаю, шмыгая носом.

— Отведите Арину Игоревну в мой административный кабинет. Вот ключ-карта. И дайте ей что-нибудь успокоительное.

Медсестра растерянно берёт у доктора ключ.

— Но… — начинает она, неуверенно переводя взгляд с меня на Давида.

— Под мою ответственность, — спокойно добавляет Руднев, и та облегчённо вздыхает.

— Хорошо.

— Мирошниченко? — Давид называет фамилию и быстро оглядывает пациенток. Одна из женщин встаёт и молча идёт за ним в кабинет.

Я растерянно задерживаюсь у двери, которую только что закрыл за собой Дава.

Мой взгляд цепляется за строгую акриловую табличку:

Руднев Давид Артурович.

Заведующий гинекологическим отделением.

Врач акушер-гинеколог.

Кандидат медицинских наук.

В самом низу аккуратные строки — расписание приёма и дни недели.

Боже, как я могла перепутать отделения?

Ещё и претензии предъявила не тому врачу.

Кошмар…

— Могли бы вы снять верхнюю одежду и надеть бахилы? — медсестра негромко окликает меня, вырывая из потока мыслей.

— О, простите. В спешке совсем забыла, — бормочу я, торопливо снимая пальто и надевая бахилы, ловко поддевая их на носок.

Мы выходим в коридор.

— А, вот вы где! — появившийся из ниоткуда охранник стреляет в меня суровым взглядом. — Девушка, пройдёмте, пожалуйста, к выходу.

— Всё в порядке, Борис, — мгновенно реагирует медсестра. — Руднев велел отвести клиентку в его кабинет наверх.

Охранник медлит, потом кивает и, сообщив по рации напарнику: «Отбой!», сразу же уходит.

Вскоре лифт поднимает нас на самый верх.

Мы выходим в коридор, который совсем не напоминает больничный: это скорее стильный офис, выдержан в элегантных серо-коричневых тонах, с качественным европейским ремонтом и продуманными дизайнерскими элементами.

На стенах висят абстрактные картины, вдоль прохода стоят большие кадки с деревьями, а половину этажа занимает просторная зона со стеклянной панорамной стеной, открывающей вид на город.

Безусловно, одна из ведущих клиник города, только, к сожалению, мне не повезло убедиться в этом на собственном опыте. Остаётся только надеяться, что Давид сможет разобраться с этой ужасной ошибкой, которая разрушила мой брак и повергла меня в полнейший шок.

— Дождитесь Давида Артуровича здесь, — говорит медработница, прикладывая ключ-карту к замку.

Я снова читаю табличку, и на этот раз мои глаза невольно округляются от удивления.

Руднев Давид Артурович — директор клиники «Фемина»?

Такой молодой… Сколько ему? Лет тридцать с лишним? А уже кандидат медицинских наук.

Впрочем, Марат в сорок два стал министром...

— Пожалуйста, не предпринимайте никаких необдуманных действий, — продолжает инструктировать медсестра. — Здесь всё под камерами, охрана реагирует мгновенно. Вам принести успокоительное?

— Нет, спасибо. Лучше воды, — тихо произношу.

Мы входим в кабинет. В нос сразу бьёт приятный запах кожи и кардамона, воздух свежий, будто только что проветривали. Я останавливаюсь посреди кабинета, не решаясь выбрать место.

— Садитесь на диван, я сейчас принесу вам воду. Предпочитаете с газом или без?

— Мне без разницы.

Не проходит и минуты, как женщина почти бесшумно открывает скрытый холодильник, достаёт бутылку минеральной воды, находит в шкафчике стакан и коробку шоколада. Всё это аккуратно ставит на журнальный столик передо мной, рядом кладёт пульт от огромной плазмы на стене.

— Угощайтесь. Можете включить телевизор, чтобы скоротать время. Давид Артурович скоро будет. Может, ещё что-нибудь?

— Нет, не нужно, — говорю я, откладывая пальто и сумку рядом на кожаный диван.

— Тогда я оставлю вас. Всего доброго, Арина Игоревна.

Дверь мягко закрывается, и в кабинете становится особенно тихо. Настолько тихо, что начинает звенеть в ушах.

Снимаю крышку с бутылки, лью в стакан прохладную воду, делаю несколько глотков и облегчённо вздыхаю.

Здесь и правда спокойно. Словно в другой реальности.

Вот только мою ситуацию это не изменит…

------------

Скидки на некоторые мои бестселлеры и подписку-новинку здесь: https://litnet.com/shrt/Pvgx

https://litnet.com/shrt/PvUx

Аннотация к книге " Табу для олигарха"

Андрей Князев - хищник в мире крупного бизнеса. Бессердечен, опасен и дьявольски порочен.

Я для него - ТАБУ! Дочь пропавшего без вести партнёра и лучшего друга.

— Я не выйду за вас… Папа бы не одобрил.

— Выйдешь, —категорично заявляет он. — Чтобы спасти твою жизнь, мы на время заключим фиктивный брак.

— Мне придётся делить с вами постель?

— Не придётся. Я не смешиваю профессиональное и личное. Влюбляться в меня не стоит, — холодно добавляет. — Подписывай.

От мысли, что меня могут убить, чтобы заполучить бизнес пропавшего без вести отца, тело пробивает ледяной дрожью. Но это меньшее из двух зол. Худшее — стать женой бессердечного монстра с ледяным сердцем, которому я не нужна.

— Злата. — Андрей давит тяжёлым взглядом.

Я сглатываю, поднимая дрожащими пальцами «Паркер» и заторможено киваю. Не подозревая, что однажды этот бездушный мужчина вырвет моё сердце, и мне будет больно его отпускать.

В книге: друг отца, фиктивный брак, властный герой, разница в возрасте, героиня младше со стержнем, очень откровенно, порочно, горячо, 🔥 Местами стекло! Присутствует ненормативная лексика, острый сюжет! ХЭ! Эмоции на пределе!

Глава 10. Давид

Глава 10

Давид

Отпускаю пациентку и с усталостью откидываюсь в кресле. День — хуже некуда. Такое чувство, что не с той ноги встал, и не сегодня, а ещё вчера.

Беру в руку телефон, в другую — генетические анализы Филатовой, которые она забыла на моём столе. Через приложение заглядываю в кабинет.

Поникшая Арина сидит на диване, смотрит в одну точку.

Её поведение совсем не напоминает поведение человека, замыслившего грандиозную аферу, и это вызывает тревогу. И если слова этой женщины окажутся правдой, нам грозят серьёзные проблемы. Скандала не избежать, возможно, и суда тоже.

Черт возьми… Откуда она взялась на мою голову?

Раскладываю перед собой бумаги, внимательно изучаю заключения. В каждом из них одно и то же:
«Биологическое отцовство участника исследования Филатова Марата Александровича в отношении Филатова Никиты Маратовича по результатам проведённого исследования и в объёме предоставленных материалов исключается».
Подпись: врач судебно-медицинский эксперт, В.Я. Костомаров.

Мда… Арина действительно является биологической матерью Никиты, а вот Филатов пацану не отец.

Утешает, что не дошло до полной подмены эмбриона. Когда мать родная, это уже половина беды. Но это не отменяет серьёзности ситуации и не снимает ответственности с причастных.

Судьба девушки подверглась серьёзному потрясению. И хотя я лично к этому не причастен, разбираться, как руководителю, придётся именно мне. Таков мой профессиональный долг. И в первую очередь он требует объективности.

Не теряя времени, набираю Яценюка, нашего штатного юриста по медицинскому праву.

— Юрий Николаевич, зайдите ко мне в лечебный кабинет, — говорю я, когда он берёт трубку.

— Что-то случилось, Давид Артурович? — доносится в ответ.

— Да, у нас внештатная ситуация. Пациентка принесла три ДНК-теста на отцовство, все из разных клиник. Нужно проверить их подлинность.

— Понял. Список клиник у вас?

— Да, список у меня, — делаю копии анализов, придерживая плечом телефон. — Официально запроси подтверждение: действительно ли у них проводились эти тесты, и выдавались ли такие результаты на имя Марата Александровича Филатова.

— Сейчас к вам спущусь. Сразу подготовлю письма и отправлю по адресам.

— Спасибо. Это срочно. Как только будут ответы — сообщите мне лично.

— Без вопросов, Давид Артурович.

Сбрасываю звонок и следом набираю Ветлицкую, временно исполняющую обязанности заведующей отделением ВРТ.

— Алло?

— Снежана, это Давид. Нужно срочно поднять бумаги из архива. Медицинскую карту пациентки, проходившей ЭКО четыре года назад. Имя: Филатова Арина Игоревна. Меня интересует полная история: все записи гинеколога, протоколы ЭКО, динамику наблюдения и данные по беременности.

— Поняла, сейчас спущусь в архив и подготовлю все материалы.

— Спасибо, жду.

Вскидываю взгляд на дверь, едва слышится стук.

— Входите!

Яценюк появляется на пороге и уверенно направляется к моему столу.

— Давид Артурович, я за списком, — озвучивает юрист.

Достаю заранее подготовленные копии и протягиваю ему.

— Вот эти учреждения нужно проверить в срочном порядке.

— Понял вас. Как только получу информацию, сразу доложу. Единственное, возможно потребуется пару дней — всё зависит от скорости ответа клиник.

— Постарайтесь ускорить процесс, ситуация не терпит отлагательств.

— Сделаю всё возможное, — кивает Юрий Николаевич.

Как только за Яценюком закрывается дверь, я погружаюсь в тишину и начинаю выстраивать дальнейшие действия.

Первым делом нужно проверить бумаги, после этого связаться с Каминской и с отцом.

Вероятно, кто-то из её подчинённых проявил халатность.

К Лине, как к специалисту, претензий нет, однако её склонность использовать служебное положение в своих целях давно перешла все границы.

Если бы всё зависело от меня, я бы давно уволил эту меркантильную суку с её поста, а пока что приходится мириться с решением её покровителя.

— Давид Артурович, можно? — постучав в дверь, Снежана заглядывает в мой кабинет.

— Да, входите. Оставьте папки и можете идти.

Не говоря ни слова, Ветлицкая кладёт на мой стол медицинскую карту Филатовой и уходит к себе.

Сосредоточившись на бумагах, я внимательно перелистываю историю беременности и родов Арины, выискивая малейшие нестыковки в её гинекологическом прошлом.

Проверяю все медицинские заключения, анализирую каждую попытку ЭКО, независимо от исхода. Всё выглядит безупречно, но где-то же должна быть зацепка…

Вот только где?

Нет её. Всё мимо.

Не к чему придраться.

Откидываюсь на спинку кресла и устремляю взгляд в потолок, пытаясь выстроить логические цепочки, чтобы выбрать хотя бы одну, которая покажется мне наиболее правдоподобной.

Что, если Арина всем врёт?

Обычная для нашей практики история: молодая женщина, проходящая процедуру ЭКО, допускает случайную связь на стороне. Наступает долгожданная беременность, которую все воспринимают как результат репродуктивных технологий. Учитывая исходную низкую фертильность супруга (по данным спермограммы), зачатие естественным путем казалось маловероятным. Однако спустя три года супруг начинает подозревать неладное, инициирует ДНК-тест, и правда всплывает наружу.

Глава 11

Глава 11

Арина

Господи, почему так мучительно долго тянется время?

С того момента, как медсестра Руднева завела меня в этот кабинет, прошло всего около двух часов, но мне кажется, что за это время пролетела целая вечность.

Я будто на иголках сижу, сжимаю пластиковый стаканчик, в котором давно уже не осталось воды, и смотрю на нетронутую коробку с шоколадными конфетами.

Даже сладкое, которое раньше спасало меня от нервных срывов, сейчас не лезет в рот.

Руки мои дрожат, нервы натянуты до предела.

Я то и дело бросаю взгляд на дверь, прислушиваясь к каждому шороху в коридоре, но там по-прежнему тишина.

В голове сплошной хаос…

Попытки составить хоть какой-то план действий на день не увенчались успехом. Мысли, то и дело разбегаются. Всё, что я могу делать в данный момент — это ждать. Но терпение моё уже почти на исходе. Вот-вот лопнет.

Где же Давид?

Почему так долго не появляется?

Сколько мне ещё ждать?

Сколько нервных клеток я должна сжечь, чтобы услышать правду?

Я поднимаюсь, подхожу к панорамному окну, потом снова сажусь на диван, опуская ладони на колени. Дурацкая привычка из детства. Сердце стучит так громко, что, кажется, его слышно за стеной.

В сумочке раздаётся трель телефона. Срабатывают наручные часы. Принимаю вызов через них.

— Слушаю.

— Арина Игоревна, вы сегодня не появитесь? — голос Кристины, моей сотрудницы из свадебного салона, звучит подозрительно взволнованно. — Всё ли в порядке с Никитой?

— Да, с сыном всё хорошо. Я заеду после обеда. Что-то срочное, Кристин?

— Тут… э-э… такое дело… — она явно мнётся, и у меня внутри всё сжимается.

Понимаю, что что-то случилось из ряда вон.

— Господи, говори уже, не тяни! — срываюсь я на нервах.

— Платье блогера Сорокиной… — Кристина делает паузу, будто ищет слова. — Невеста за месяц набрала пару кило. Платье не сошлось на талии. Девочки попытались застегнуть молнию… и она… порвалась.

— Нельзя вшить новую? — меня бросает в холодный пот.

— Можно попробовать, но…

— Но что? — мой голос срывается.

— Корсет сзади придётся переделывать, — судорожно выдыхает Кристина. — Ткань слишком нежная… и…

— Вы его порвали?! Серьёзно? — у меня пересыхает во рту. Чувствую, как подскакивает давление. Мне реально становится плохо. — Господи, это же эксклюзив! Я практически вырвала его из рук Федошиной, а теперь вы мне говорите, что нужно перешивать корсет? Шёлк из Италии, натуральное волокно, редчайший материал, сложнейшая работа… Как вы вообще умудрились его порвать? Вы видели ценник на это платье? Где я достану такую ткань за два дня?!

— Клиентка отказалась от него, — едва слышно шепчет Кристина.

— Что?! — я в шоке приоткрываю рот. Мне не хватает воздуха. — Прекрасно. Минус платье за полтора ляма, плюс неустойка… Что может быть хуже этой новости? — спрашиваю себя и мысленно добавляю:

Только та, которую принесёт Давид…

В этот момент дверь кабинета распахивается, и появляется Руднев.

— Я перезвоню… — тяжело сглатываю, сбрасывая звонок. На глаза от всей этой гадкой ситуации наворачиваются слёзы.

Я не понимаю, как так могло произойти?

Ка-а-ак?!

Часто моргаю, пытаясь незаметно избавиться от слёз.

Изо всех сил стараюсь сохранять самообладание, чтобы не выглядеть ещё более жалкой и сломленной.

— Вам нехорошо, Арина? — подмечает Давид, кладя папки на стол и занимая своё место в кресле директора. В медицинской пижаме он выглядит в этом строгом кабинете слегка неуместно, но от этого не становится менее обаятельным.

Не знаю, с чем это связано, но красивые мужчины в профессиональной одежде всегда вызывали у меня эстетическое восхищение. Особенно ухоженные, с безупречной внешностью, в современной форме врача, с приятным располагающим тембром голоса. У Давида тембр именно такой: не резкий, не высокий, а насыщенный, грудной, с легкой, обаятельной хрипотцой.

— Хотите ещё воды?

— Да, спасибо, — киваю я.

Руднев снимает шапочку, поправляет слегка взъерошенную причёску, встаёт из-за стола и открывает холодильник, чтобы взять ещё одну бутылку минералки.

Открутив крышечку, как истинный джентельмен, он наливает мне жидкость в стакан. Я сразу же выпиваю несколько прохладных глотков, чтобы смягчить зажатое из-за стресса горло и шумно вдыхаю.

Доктор медленно отходит к своему столу и, оперевшись бедрами о край, скрещивает руки на мускулистой груди. Его взгляд пристально изучает меня, словно он что-то тщательно обдумывает. Тишина становится невыносимой, и я первой её прерываю:

— Вам удалось разобраться с моей ситуацией? — озвучиваю сипло, ставя стаканчик с водой на столик. Пальцы предательски подрагивают. Грудь от волнения сдавливает тисками. Я тщетно пытаюсь совладать с нахлынувшими эмоциями. Давид, как опытный врач, сразу это подмечает: едва переступил порог кабинета, уже всё осознал.

— Я внимательно изучил ваши анализы, медицинскую карту, записи гинеколога, а также протоколы ЭКО и сведения о беременности, которые были подняты из архива. Могу с уверенностью сказать, что с нашей стороны ошибок быть не может. Я их не нашёл, — хмуро произносит Руднев. — Арина, как врач и директор этой клиники, я понимаю вашу позицию и хочу вас заверить, что мы очень серьёзно относимся к данной ситуации. Я лично ещё раз тщательно проверю всю документацию вместе с коллегами, а также свяжусь с теми специалистами, кто сегодня отсутствовал в клинике. Кроме того, мы обязательно проверим подлинность анализов вашего мужа, которые вы предоставили сегодня. Наш юрист уже направил соответствующие запросы, однако получение официальных ответов может занять несколько дней. Как только придёт подтверждение подлинности документов, я сразу же с вами свяжусь. На данный момент, к сожалению, у меня нет новых данных, которые могли бы прояснить эту недопустимую ситуацию. Мы продолжим расследование и обязательно будем держать вас в курсе всех новостей.

Глава 12

Глава 12

Арина

Есть ли у Марата хронические заболевания?

Часто ли он болеет?

Да как все обыкновенные мужчины, которые время от времени сталкиваются с нервными срывами, головными болями и простужаются зимой.

— В январе мой муж перенёс грипп. Два года назад ему вырезали аппендицит. Господи, да что ещё вы хотите от меня услышать? — вырывается у меня, когда я судорожно перебираю в памяти болезни мужа. — Какие у него могут быть хронические заболевания? Марат вполне здоровый мужчина!

— Как часто ваш муж употребляет алкоголь? — Давид продолжает вытаскивать из меня целые пласты неудобной информации.

— Последних полтора года он его практически не пьёт. Не рекомендуется сочетать с седативными препаратами.

— Какими? — всё тот же выдержанный и настойчивый тон.

Судорожно вздохнув, я вытаскиваю из сумочки свой мобильный, быстро открываю сохранённые файлы. Через пару секунд нахожу нужный рецепт и показываю его Рудневу.

— Вот эти таблетки я покупала по рекомендации врача. Он принимал их регулярно. И сейчас принимает.

Руднев внимательно просматривает экран.

— С чем был связан приём этих препаратов? — уточняет он.

Я снова впадаю в лёгкий ступор.

Такое чувство, будто демонстрируешь изнанку своего нижнего белья перед абсолютно чужим человеком.

Был бы здесь Марат, он бы встал и ушёл.

Умом понимаю, что это необходимая мера, но вся эта вскрывающая личное информация выбивает у меня почву из-под ног.

Ладно… Мне же нужно докопаться до правды…

— Полтора года назад Марат ожидал назначения на новую должность и всерьёз подумывал попробовать свои силы в политике. Очень много работал, практически ночевал в офисе, испытывал постоянный, изматывающий стресс. Он явно не справлялся с тревогой, были скачки давления, мучила бессонница. Его всё раздражало, он часто злился и был на взводе. Я посоветовала ему обратиться к неврологу, и врач назначил препараты для нормализации сна и снижения тревожности. Всё это время Марат плотно на них сидел.

— Ясно, — кивает Давид, возвращая мне в руки мобильный.

— Что именно вам ясно? — я растерянно моргаю.

— Список препаратов, который вы предоставили, содержит компоненты с выраженными побочными эффектами, а именно: снижение эректильной функции и ухудшение качества спермы. Барбитураты, входящие в состав седативных препаратов, отрицательно влияют на сперматогенез и уменьшают уровень тестостерона. Добавьте сюда препараты для снижения давления, которые принимал ваш муж, и получится крайне неблагоприятное сочетание для мужского здоровья и репродуктивной функции. Для мужчины и его спермы — это убойное комбо. Неудивительно, что у вашего мужа определили бесплодие. Врач, назначавший подобное лечение, должен был предупредить вас о возможных последствиях. Отсюда я делаю вывод, что наша клиника не имеет отношения к возникшей ситуации. При заборе биоматериала для ЭКО по всем анализам сперма вашего мужа соответствовала минимальным требованиям, хотя её качество действительно оставляло желать лучшего. Отсюда возникали проблемы с зачатием.

Давид берёт короткую паузу.

Мне кажется что у меня от шума в ушах разорвётся голова.

Разве такое возможно?

— Арина, давайте начистоту? — глаза Руднева сверлят меня, будто два холодных клинка. Этот взгляд исподлобья явно не сулит ничего хорошего, так же как и произнесённые им слова. — Все анализы из вашей медкарты на данный момент противоречат вашим утверждениям. Может быть, причина сложившейся ситуации кроется не в нашей клинике и не в вашем супруге? Ваше честное признание сейчас поможет прояснить ситуацию и избежать дальнейших разбирательств. Ведь если дело дойдет до суда, у вас не будет доказательств отсутствия внебрачной связи. Наша позиция строится на объективных медицинских данных, и спорные моменты могут рассматриваться годами, не приводя ни к какому результату. Поэтому прошу вас, скажите правду сейчас, чтобы не усугублять ситуацию и решить всё мирным путем.

------

Девочки, а что бы вы ответили сейчас Давиду? Как бы вы поступили в данный момент? Напишите свои ощущения/эмоции, мне безумно интересно, поскольку тема для меня новая, слишком сложная, ответственная и важная! А ещё жизненная. Знаю, что в книге есть девочки после ЭКО. ❤️ Давайте поставим истории лайк? Кнопочка "мне нравится" возле обложки книги! Не в низу страницы! В мобильной версии - звездочка. Это важно ❤️ Спасибо, что вы с нами!

Глава 13. Давид

Глава 13

Давид

В моей практике случалось всякое. Ко мне приходили представительницы слабого пола с реальными проблемами, но были и те, которые придумывали их специально, чтобы подкатить с расчётом на нечто большее.

Арина, вроде бы, не из тех, кто после неудачного брака ищет обеспеченного покровителя, но она определённо является той женщиной, которые имеют склонность создавать проблемы буквально из воздуха.

Я смотрю на неё и понимаю — вряд ли мне можно было придумать вопрос для неё глупее.

В теории, после подготовки и проведения ЭКО забеременеть на стороне невозможно, даже если бы у неё действительно был кто-то ещё кроме мужа… Но чем чёрт не шутит? Даже палка раз в году стреляет.

Смотрю в её выразительные «кошачьи» глаза, и не могу отделаться от мысли, что эта растерянная, усталая, но отчаянно дерзкая рыжая бестия далеко не так проста и невинна, как пытается казаться.

В любом случае, я не стану рисковать клиникой из-за неё.

Достаточно того, что я не выставил Арину за дверь.

— Простите?… — переспрашивает Арина, словно только сейчас до неё дошёл смысл моего вопроса. — Вы хотите сказать, что я изменяла мужу?

Её глаза становятся тёмными, как штормовое небо. Лицо бледнеет. На коже с рассыпанными веснушками проступают алые пятна гнева. Секунда — и Филатова вскакивает с дивана как ошалелая.

— Да вы охренели совсем?! — срывается она на крик. — Как вы смеете такое говорить?! Решили во всём обвинить меня?!

— Успокойтесь, Арина. Немедленно возьмите себя в руки, — говорю с нажимом, потому что окончательно устал от этой гребаной ситуации. Заебался всё это расхлёбывать с самого утра!

И ведь это ещё не конец!

Это только начало грандиозного пиздеца!

— Я не могу успокоиться! Я вам не какая-то там шлюха! Ясно?!

— Это всего лишь вопрос! Не обвинение! Ясно?! — отвечаю ей в том же духе, одновременно поднимаясь с журнального стола. — Пару часов назад вы ворвались в мою клинику и, не замечая никого вокруг, кричали что мы вам сломали жизнь! Что вы нас засудите! Что мы вам сделали не такое ЭКО!!! Я сейчас разгребаю весь этот бедлам и пытаюсь разобраться во всём! Будьте добры отвечать по существу! В ваших интересах добраться до правды!

— Знаете что?! — девушка ошарашено хлопает ртом, словно рыба, оказавшаяся на суше.

— Что?! — рявкаю, позабыв о врачебной этике и всех правилах общения.

— Вы… Да, вы… — Филатова запинается от негодования, глядя на меня с дикой злостью. Окажись в её руке меч, она бы взмахнула им без колебаний. — Да вы хам!!! — прорывает её. — Как вы такое можете обо мне говорить?!

— А вы истеричка!!! — рявкаю с тем же запалом.

— Что-о??? — её глаза широко округляются, делая симпатичное лицо ещё более выразительным.

— То! — отрубаю я, стискивая на эмоциях кулаки.

В рожу тут же выплёскивают полстакана недопитой, прохладной воды.

Вот сука…

Стою в шоке. Обтекаю…

Чувствую, как под правой бровью дёргается нерв.

Смотрю на ошалелую девку, и так и хочется её придушить.

Глава 14. Давид

Глава 14

Давид

— Боже, Давид, извините меня. Не понимаю, что на меня нашло… Столько проблем свалилось на мою голову. И все в один день.

Филатова бросается к сумочке, трясущимися руками выхватывает салфетку и начинает промакивать воду на моей груди. Мокрая хирургическая пижама неприятно липнет к телу.

Серьёзно?

Она действительно считает, что этого достаточно, чтобы уладить ситуацию после такого возмутительного поведения?

Ну это вообще ни в какие ворота!

Я перехватываю её за запястье и резким движением опускаю руку вниз, не позволяя больше прикасаться ко мне.

От неожиданности Арина теряет равновесие и заваливается прямо на меня.

Сталкиваемся телами, как в наихудшем эпизоде дешёвой мелодрамы.

Чер-р-рт!

Откуда она взялась на мою голову?

— Сядьте! — рявкаю, грубо отодвигая Арину за плечи и усаживая на диван.

Она растеряно наблюдает за моими действиями.

Не говоря ни слова, я ухожу в уборную. По дороге стягиваю с себя промокшую верхнюю часть медицинской одежды и вытираю ею лицо. Почти физически ощущаю, как пристальный взгляд Филатовой прожигает мне спину. Острая горячая точка между лопатками не исчезает до тех пор, пока я не скрываюсь за дверью ванной и облегчённо не выдыхаю.

Вот же попал…

В последнее время мне слишком везёт на безбашенных баб.

Включаю воду, наклоняюсь над умывальником и зажмуриваю веки. В памяти тотчас всплывают заплаканные глаза Арины, и я тут же остываю. В груди, мать его, что-то дёргается. Я не должен её жалеть. Она просто неуравновешенная пациентка, и даже не моя. Но выгнать её из кабинета за пролитую на нервах воду, было бы по-хамски с моей стороны.

Блять!

Вот прямо рыцарь на белом коне.

Руднев, ну нахрена тебе это надо?

Пусть катится на все четыре стороны и забудет дорогу в твою клинику.

Качнув головой, вытряхиваю из неё дурные мысли. Освежаю лицо холодной водой, затем полотенцем вытираю влагу с кожи.

Снимаю штаны и бросаю их в ящик для грязного белья, быстро переодеваюсь в брюки и чёрную рубашку. Застёгиваю пояс. Достав из шкафа пиджак, накидываю на плечи и выхожу к Арине.

Девчонка сидит на диване как мышь. Смотрит в окно, прижав к носу бумажную салфетку.

Да сколько можно реветь?

— Предлагаю компромисс, — говорю я, бросая взгляд на наручные часы. — Я плачу за обед в ресторане, вы обеспечиваете адекватный диалог. Ресторан выбирайте сами.

— Не выйдет, Давид Артурович. Я всё ещё замужняя женщина. Поход в ресторан с вами скомпрометирует меня.

— Предпочитаете обморок из-за голода? Хочу вас заверить, что вы очень близки к цели. Я вам предлагаю деловой разговор. Навязываться в любовники не собираюсь. Какую кухню предпочитаете?

— Мне всё равно. Я не привередлива в еде, — пожав плечами, Арина поднимает своё пальто. — Но, к сожалению, у меня нет на это времени.

— Значит, ответы вам уже не нужны? — фиксирую на ней вопросительный взгляд.

— Конечно, нужны! — живо вскакивает с дивана.

Глаза у девчонки загораются блеском. На щеках вспыхивает румянец.

«Так-то лучше…» — думаю я и следом распоряжаюсь:

— Одевайтесь, Рина. Я знаю одно место, куда министры и папарацци не заглядывают.

--------

Скидки на мои книги с любовным треугольником! Не мжм!!! Тут: https://litnet.com/shrt/Pnxz До 24/07 включительно! Приятного чтения! Истории вас не оставят равнодушными. Это я вам гарантирую 💕

Глава 15. Давид

Глава 15

Давид

Входим с Филатовой в лифт. Я нажимаю на кнопку первого этажа и становлюсь напротив неё, на расстоянии вытянутой руки.

Арина ловит мой пристальный взгляд и смущённо отводит глаза в сторону.

Я упорно не свожу с неё глаз. Внимательно рассматриваю. В такие моменты во мне просыпается привычный охотничий азарт.

Обычно я оцениваю женщин, как потенциальных партнёрш, иногда даже чересчур прагматично. Пытаюсь найти в них нечто важное только для себя. С Ариной же всё иначе. Прежде всего она бывшая пациентка моей клиники. С ней мне предстоит налаживать рабочий контакт. Но в её облике бесспорно есть что-то такое, что хочется с интересом рассматривать. Особенно после того, как она окропила меня водой и назвала хамом.

Невольно хмыкаю, вспоминая тот самый момент.

Арина явно с огоньком, могла бы держать в тонусе любого мужчину, который к ней неравнодушен.

Возможно, при других обстоятельствах, если бы она не была замужем да ещё и с ребёнком, я бы не удержался и с ней замутил.

— Увидели во мне чёрта с рогами? — спрашивает она за секунду до того, как открывается лифт.

Деликатно пропускаю Арину вперёд, не соглашаясь с её мнением.

— Почему же? Вы молодая женщина довольно необычной внешности. Настоящая огненная бестия с изумрудно-серыми, как у кошки, глазами. В прошлые времена таких девушек инквизиция безжалостно сжигала на костре.

— Хотите попробовать себя в роли инквизитора? — иронизирует Филатова.

— Вовсе нет, — усмехаюсь я. — Мне бы скорее разобраться с вашей проблемой и упростить себе задачу.

— Интересно, в те времена мужчин с вашей внешностью тоже подвергали сожжению?

— Забавно, что вы ищите между нами сходство. Но должен признать, что-то общее действительно есть.

Из клиники мы выходим молча.

Арина, закутавшись в пальто от пронизывающего февральского ветра, следует за мной.

Извлекаю ключи из кармана дублёнки, снимаю с охраны автомобиль, подхожу к двери, чтобы открыть её для Арины.

— Подождите секунду, мне нужно ответить, — спешно говорит бестия, услышав звонок мобильного в сумочке. Быстро достаёт телефон. — Да, мама? Слушаю!

— Арина, дочка, тут такое дело… — доносится из трубки громкий, взволнованный голос. — Никитка… он…

— Что с Никитой?! — выпаливает Филатова и мгновенно бледнеет. — Не молчи, мама, говори!

— Бровь рассёк. Мы едем в больницу к хирургу. Нужно наложить швы.

— Швы??? Какие швы? Господи, как это случилось?! — Арина подкашивается, едва не выпуская телефон из рук.

Я крепко хватаю её за плечо, чтобы удержать на ватных ногах. Наши взгляды пересекаются. В её глазах слишком много страха, чтобы что-то мне объяснить.

Быстро распахиваю пассажирскую дверь и выхватываю из ослабевших пальцев мобильник.

У Арины снова глаза на мокром месте, а я не переношу женских слёз.

Насмотрелся на них в доме у матери.

Триггерят меня они.

— Садись, я сам разберусь, — распоряжаюсь, помогая ей забраться в машину и устроиться рядом с водителем.

Девушка кивает, на автомате откликаясь на моё руководство.

Как только Арина перекидывает ремень безопасности, я прикладываю трубку к уху.

— Здравствуйте, меня зовут Давид Руднев, я врач. Кратко изложите ситуацию. Как сейчас чувствует себя ребёнок?

— Здравствуйте, Давид. Никита был очень напуган и сильно рыдал, но сейчас немного успокоился. Кровь всё ещё сочится из раны.

— У него не кружится голова? Он в сознании? Его рвало? — задаю уточняющие вопросы, чтобы получить больше информации.

— Нет-нет! Он разговаривает нормально, соображает ясно, — отвечают мне с той стороны.

— Опишите, что произошло?

— Внук прыгал на кровати, дурачился с тётей, ударился лбом о спинку и рассёк бровь.

— Ясно. Рану антисептиком обработали? — уточняю.

— Конечно, приложили чистый компресс и лёд.

— Хорошо. Где нам с Ариной вас найти?

— В детской травматологии на Полянке. Мы уже садимся в такси.

Глава 16. Давид

Глава 16

Давид

На уличной стоянке около больницы подыскиваю свободное место и паркуюсь.

Арина вся в слезах, словно натянутая до отказа струна. Уговоры о том, что ничего страшного не произошло, на неё не действуют.

«Будете иметь собственного ребёнка, тогда и поговорим!» — рявкнула она на последнюю мою попытку её утешить.

Собственный ребёнок для меня — это что-то из области фантастики.

Это определённо несопоставимо ни с моим ритмом работы, ни с теми тёлками, с которыми я обычно провожу свой досуг. Потрахаться и сбросить напряжение — это всё, что мне от них нужно.

Хотя не буду отрицать, с любимой женщиной ребёнок может быть только в радость.

Вот как у моего близкого друга Макса Пожарского: нежданно-негаданно родился от Ваньки сын. Одна случайная ночь перевернула их жизни вверх дном. Но они только выиграли от этого. [1]

Жизнь порой преподносит невероятные сюрпризы.

Я никогда ещё не видел друга таким счастливым, как сейчас.

Макс только развёлся с первой женой, свадьбу с Иванной ещё не сыграли, а он уже о втором ребёнке мечтает. Чудак!

Помогаю Арине выбраться из машины. Как только её сапог касается земли, она срывается с места и несётся в здание приёмного покоя. Едва успеваю за ней.

— Здравствуйте, я ищу своего сына! — тараторит Арина, охваченная волнением. — Скажите, он поступил в травматологию?

— Успокойтесь, мамочка, скажите, как зовут ребёнка? — уточняет на ресепшен медсестра.

— Никита! Филатов Никита Маратович!

— Арина, вдохните поглубже, — прошу её, аккуратно придерживая за локоть.

— Я дышу! Разве не заметно? — резко вырывается у неё дрожащим на грани срыва голосом.

Внутренний хаос вот-вот разрушит её последние остатки самообладания.

— Да, есть такой мальчик. Поступил десять минут назад. Сейчас малыш в очереди на перевязочную.

— Спасибо! — бросаю через плечо медсестре, увлекая растерянную мать за собой.

— Возьмите себя в руки, Арина! — приглушённо рявкаю. — Никите от вашего взвинченного состояния легче не станет. Он будет ещё больше нервничать, увидев вас такой.

— Не лечите меня! — прилетает в ответ.

Филатова ошарашенно оглядывает детский травмпункт, где царит суета и много людей. Отчаянно пытается разыскать сына.

— Господи… — с тонкой нотой выдыхает она сожаление.

Зрелище, конечно, неприятное, и это только усиливает её панику.

Сегодня в этом месте много детей. У кого-то разбиты носы, у кого-то сломаны конечности, а кто-то пострадал от укусов собак. У одних повреждены коленки, у других разодраны уши, требующие швов.
Мамочки невменяемые.

Одни винят себя, обзывая растяпой и тряпкой за невнимательность, другие ругают детей, называя их непослушными идиотами.

Мда…

Родители, как и дети, — все абсолютно разные.

У каждого своя выдержка. И здесь она на грани.

— Никитка! — вдруг вскрикивает Арина, и я устремляю взгляд туда же куда и она.

------

[1] Историю о Максе Пожарском можно найти здесь: https://litnet.com/shrt/O_pU 🩷

Аннотация к книге "Невеста младшего брата "

— Кем вам приходится эта девушка?
Смотрю на перепачканного её кровью хирурга и прихожу в оцепенение. Перед глазами образ бездыханной Ивы, которую увезли в реанимацию.
Она должна была сделать аборт! Я приказал! Проследил за исполнением ультиматума! Мать вашу! Как она обвела меня вокруг пальца?
— Она — ошибка моего младшего брата, — придя в себя, судорожно выдыхаю. Про себя заключаю, что и моя в том числе.
— Максим Андреевич, нужно определиться, кого спасать будем? Её или вашего племянника? Времени на раздумья не осталось. Малейшее промедление — потеряем обоих.
Я думал, после одной жаркой ночи мы больше никогда не встретимся. Но судьба распорядилась иначе.
— Какой у нее срок? — резкий скачок артериального давления.
— Семь месяцев.
И меня прошибает ледяным потом.

🩷 Приятного чтения для тех, кто ещё не читал или перечитывает историю! Завершена! Трёхтомник!

Глава 17. Давид

Глава 17

Давид

— Господи, сыночек, как ты? Очень болит? Мама, дай мне его, — Арина бережно забирает у матери всхлипывающего ребёнка, крепко прижимает к себе и старается утешить. — Потерпи, родной. Сейчас дядя доктор всё исправит, и лобик перестанет болеть. Да, мой хороший?

— Я терплю. Я же мужчина, — отзывается малый, прикусывая дрожащую губёшку. Глаза наполняются слезами, но он не даёт им вырваться, стойко, по-взрослому сдерживает чувства.

Ну и ну, парень не по-детски развит. К трём годам вырос настоящим мужиком.

— Деда говорит: мужчины не плачут, только огорчаются, — добавляет Никита, тайком вытирая всё-таки скатившуюся по щеке слезу.

— Без сомнений, ты у меня самый настоящий мужчина! — соглашается Арина, целуя его в кудрявую макушку. — Сильный, умный мальчик. Весь в дедушку Игоря. Господи, где же врач? — Арина устремляет на мать взволнованный взгляд. — Почему его до сих пор не приняли?

— Сказали ждать. Очень большой наплыв детишек сегодня, — разводит руками довольно приятная на вид женщина средних лет.

— Чего ждать-то? — потрясённо восклицает Филатова. — У него кровь сочится! Да он весь в крови!

— Дочка, может, скажешь, чей он сын? Так нас быстрее примут.

— Я не хочу впутывать сюда Марата! — отрубает Рина. — Забудь, мама!

Приходится признать, что с этим вопросом придётся заняться именно мне.

Чем быстрее мы покинем травмпункт, тем быстрее я смогу спокойно выдохнуть и поесть.

— Я сейчас вернусь, — говорю Арине, выуживая из кармана брюк мобильный.

— Вы куда? — вскидывается она, будто я ей жизненно необходим.

— Выясню, долго ли нам ещё ждать.

Смахнув защиту с экрана, начинаю искать номер телефона Козинского, с которым учился в одном вузе.

Мы давно не поддерживали связь, но, насколько мне помнится, пару лет назад он работал в административном отделе именно этой больницы.

— Какими судьбами, Давид?! — слышу в трубке после четвертого гудка.

— Здравствуй, Арсений! Извини, друг, но я с ходу и по срочному делу. Ты ещё в детской травматологии на Полянке работаешь?

— Да, что-то случилось?

— Не мог бы ты помочь мне с одной просьбой?

— Без проблем, Руднев, в чём дело?

— У меня тут сын знакомой с рассеченной бровью в приёмной сидит. Пацану 3 года. Кровь хлещет. Мать вся в слезах. Можешь как-то ускорить приём?

— Сейчас позвоню Богдану Васильевичу, он примет без очереди. Фамилию назови.

— Филатов Никита Маратович.

— Окей. Жди на месте.

— Отлично, спасибо большое, с меня причитается!

— Нет проблем! До встречи, Давид.

Возвращаюсь обратно, едва не сталкиваясь в людном потоке с двумя стаканчиками кофе, которые молодая блондинка с аккуратно накрашенными ногтями пытается удержать в руках.

— Ой, простите, пожалуйста, — чуть запинаясь, говорит она, — не заметила вас.

— Юль, осторожнее, ты сегодня сама не своя! — ворчит мама Арины и тут же переводит на меня вопросительный взгляд.

— Мама, Юля, познакомьтесь, это Давид Руднев, — запоздало представляет меня Арина своей семье. — Он директор той самой клиники, в которой мне делали ЭКО. Впрочем, сейчас это не так важно. Давид, вы что-нибудь выяснили? — Арина переводит на меня взгляд. — Когда нас примут?

Не успеваю ответить, как к нам подходит медсестра.

— Филатов Никита? — спрашивает она с деловой точностью.

— Да, это мы! — возбуждённо выпаливает Арина.

— Идите за мной, — объявляет девушка в белом медицинском халате. — Можете взять с собой отца, остальным, к сожалению, нельзя.

-----------

В честь десятилетия Литнета на все мои книги действуют СКИДКИ! не пропустите! https://litnet.com/shrt/PJrf

Глава 18

Глава 18

Арина

Господи, какого отца?

Я неловко смотрю на мрачного Давида, и меня охватывает стыд.

На его месте должен был оказаться Марат! Но ему на нас плевать! Он же поверил каким-то бумагам, а не мне.

Мы вместе с мужем пережили немало сложных моментов, но я и представить не могла, что он проявит себя так низко и жестоко. Его поступок просто не укладывается в голове. Никак. Абсолютно никак!

Даже если слова Марата подтвердятся, в чём мы с Никитой виноваты?

За что мы должны отвечать? За чью-то врачебную ошибку?

Куда подевалась его любовь к сыну? Разбилась вдребезги из-за нескольких тестов ДНК?

Такой вот «прекрасный» отец, что тут скажешь…

— Я не являюсь отцом мальчика. Вы ошиблись. Я всего лишь сопровождающий, — раздражённо говорит Руднев, глядя на медсестру.

Его слова выдёргивают меня из потока мыслей, невысказанных Марату.

— Извините, но у вас сильное сходство с этим ребёнком. Те же глаза, тот же цвет волос, те же кудри... Наверное, вы ему дядя, — допускает медсестра, а я автоматически начинаю сравнивать их внешность.

Бред какой-то, но они и правда похожи.

— Я друг семьи, — цедит сквозь зубы Давид, явно желая побыстрее закрыть тему.

Я незаметно встряхиваю головой, стараясь избавиться от мелькающих видений, которые накопились в моём сознании за последние несколько часов.

Ну и что, что похожи?

Каждый второй рыжик будто от одного родителя.

Хотя полностью рыжим Давида и не назовёшь. Он скорее шатен с золотисто-медным оттенком волос.

— Замечательно, — улыбается медсестра. — Нам всё равно понадобится мужская помощь. Пойдёмте за мной.

Мы следуем за женщиной по длинному коридору. Прижимая сына к груди, я едва передвигаюсь на ослабевших ногах. Стоит представить, что Никите предстоит пережить, и меня сразу в холодный пот бросает.

— Почему вы согласились сопровождать нас? Зачем вам это? — спрашиваю, стремясь понять причины поступков абсолютно незнакомого человека.

Дава тяжело вздыхает и низким, приглушённым голосом добавляет:

— Потому что вы явно не готовы к операции. При манипуляции не удержите ребёнка. Это же очевидно.

— А вы? — уточняю, не отводя от мужчины глаз.

— Что, я? — Руднев припечатывает меня тяжёлым, пронизывающим взглядом.

— Как вы собираетесь… держать…? — сглатываю набухший в горле ком и морщусь от боли.

— Арина, сейчас не лучший момент выяснять это, — холодно замечает он, указывая взглядом на притихшего Никиту.

И правда, из-за стресса я совершенно не владею эмоциями. Нужно успокоиться. Но как?

Как взять себя в руки, когда твоему ребёнку будут накладывать швы наживую?

— Богдан Васильевич, здесь Никита Филатов, — говорит медсестра, заглянув в кабинет хирурга.

— Да-да, приглашайте. Я уже жду их.

Мы входим внутрь. Запах спирта ударяет в ноздри, и мне становится реально плохо. К горлу подкатывает тошнота. А от вида разложенных стерильных инструментов на столике — и подавно.

Бож-ж-же…

Как это пережить?

Взглянув на вращающееся пространство, хватаюсь за локоть Давида.

— Здравствуйте, — сиплю я сдавленным горлом.

— Здравствуйте, — отзывается врач, поправляя перчатки. — Кто будет с ребёнком?

— Я, — без запинок чеканит Руднев. Сняв с себя верхнюю одежду, сразу же обращается к моему сыну: — Никита, помнишь меня?

— Помню, — всхлипывает моё солнце, намертво вцепляясь пальцами в мои плечи. — Ты вчера нас катал на машине.

— Тебе понравилось?

— Я уснул.

— Это не страшно. Сегодня прокачу тебя с мамой ещё раз и дам порулить, хочешь?

— Хочу, — несмело бормочет сын.

— Только у меня будет одна маленькая просьба к тебе. Вернее условие. Сначала ты побудешь со мной, мы с доктором полечим твою бровь, а затем поедем кататься. Пойдёт? Обещаю, больно не будет.

— Правда? — переспрашивает Никита, послабляя на мне хватку.

— Угу, — соглашаясь, кивает Давид.

Никита переводит на меня полный нерешительности взгляд, но Руднев профессионально дожимает:

— Слушай, Никитос, мама должна выйти в коридор. Ей не стоит смотреть на это. Мы же мужчины, верно? Здесь не место для девочек. Обещаю, мы быстро справимся и вернёмся к ней. Идёт?

Глава 19. Давид

Глава 19

Давид

— Я хочу остаться, — с надсадным выдохом шепчет Арина, не отдавая мне сына.

Приплыли.

Она правда не осознаёт, что этим сделает только хуже?

Он же сейчас закатит истерику, попробуй после этого успокой пацана.

— Арина, вы же взрослая женщина, должны понимать, что только усугубите ситуацию. Дайте мне ребёнка и выйдите за дверь. Не хватало ещё вас здесь откачивать.

— Я не могу его оставить, — упорствует напуганная мать. В глазах снова блестят слёзы.

— Можешь! — резко бросаю, не скрывая раздражения, потому что из-за этой бедовой женщины всё моё утро пошло через задницу! Я чертовски устал, голоден как зверь, а она мешает разбираться с её же проблемами!

— Подожди нас в коридоре, — добавляю ровным тоном, справляясь с эмоциями. Потом осторожно беру ребёнка из её рук.

— Никитка, ты ничего не бойся, мама будет рядом, хорошо? — Арина целует ребёнка в ладошку.

Малый кивает, хватаясь за мою шею.

Взглядом даю понять медсестре, чтобы та проводила Филатову за дверь.

Когда мы, наконец, остаёмся вчетвером, я сажусь с Никитой на стул, принимаю нужное положение.

Практика в педиатрии была давно, но я интуитивно выполняю всё, как нужно.

Сажаю Никиту к себе на одну ногу, второй ногой прижимаю колени пацана. Укладываю его плечом к себе на грудь, фиксирую туловище и руки, чтобы не дёргался во время операции.

— Значит, ты у нас Никита? — спрашивает доктор, подходя к столу с хирургическими инструментами.

Малый испуганно молчит.

Ладонью чувствую, как ускоряется биение его сердца.

Наклоняюсь к его макушке и улавливаю тонкий аромат духов Арины, переплетающийся с ненавязчивым запахом ромашкового шампуня, исходящего от мягких кудрей пацана.

Я держал на руках разных детей, но ни один ребёнок так приятно не пах. Чем-то ностальгическим, напоминающим моё безоблачное, счастливое детство.

Вдыхаю запах его волос и невольно окунаюсь в воспоминания, вытаскиваю из глубин памяти моменты, когда бабуля с дедом летом в деревне купали меня отваром полевых трав в большом оцинкованном корыте. Это было так давно, словно в прошлой жизни.

— Дружище, если станет немножко больно, можешь смело сжать мою руку, — говорю тихо и мягко, чтобы Никита перестал трястись при виде тонкой иглы шприца. — Не бойся, доктор сделает укол, и дальше ты ничего не почувствуешь. Кожа потеряет чувствительность и станет слегка онемевшей. Ты сам удивишься, только нужно перетерпеть маленький прокол, примерно как укус комарика. Выдержишь?

— Я хочу к папе, — вдруг начинает паниковать Никита, пытаясь вырваться из моих рук.

Прижимаю к себе сильнее.

Парень настолько хрупкий и мал, что боязнь причинить ему боль и что-то сломать буквально не отпускает меня.

— Папа сейчас занят, он не сможет приехать. У него важная работа. Никита, давай хотя бы снимем бинт, пусть доктор осмотрит рану?

— Не-е-ет! Я хочу к папе! — кричит Никита на грани истерики. — Я боюсь! Не надо колоть! Не надо!

Его трясёт от страха, малыш выгибается, от маленького тела исходит жар.

Удерживать мальчика становится всё сложнее. Вместе с ним я превращаюсь в напряжённый клубок нервов.

Я не его отец, но и пугающим дядей быть не хочу. Нужно что-то предпринять, что-то сказать, обещать, может быть, даже задабривать.

Я не знаю, что делать. Никогда не был в этой роли.

С позиции врача, я мог бы всё решить за десять минут. Но с позиции обычного человека и друга, я не хочу наносить вред психике ребёнка. Придётся уговаривать, находить его уязвимые места и опираться на них.

Вспотев вместе с Никитой, чуть ослабляю хватку, встаю со стула и обнимаю мальчишку, как если бы он был моим родным сыном.

А что ещё делать?

Контакт опытного врача с маленьким пациентом провалился на корню.

Сейчас необходимо завязать дружбу, войти в доверие, наобещать золотые горы, потом всё исполнить.

Да-да, Руднев, раз ты взялся за это непростое дело, дороги обратно нет.

— Спрячьте иглу, — бросаю хирургу, отворачиваясь с Никитой к окну. Интуитивно прижимаюсь губами к вспотевшему виску ребёнка. Его щёки пылают, лоб покрыт испариной. Провожу ладонью по маленькой кудрявой макушке, она горячая и влажная.

— Послушай, друг, — говорю я как можно тише, в большинстве случаев это срабатывает со многими оппонентами. — Хватит реветь, маму не пугай. Она и так очень волнуется за тебя. Что если маме станет совсем плохо? Вдруг из-за твоего крика она потеряет сознание?

— А г-где м-мама? — с трудом выдавливает малый, судорожно втягивая воздух, но при этом перестаёт кричать. Уткнувшись носом мне в плечо, переходит на тихий жалобный плач.

— Мама за дверью сидит. Ждёт, когда ты успокоишься, чтобы мы смогли быстренько полечить твою бровь. Поможешь нам? Будешь сильным, как настоящий герой?

— А папа?.. — мальчик вскидывает усталый взгляд и обиженно поджимает губы. — Я хочу к папе… Пусть он меня держит, а не ты!

— Послушай, Никит. Я знаю, ты хочешь к папе. Он очень тебя любит, но сейчас не может быть рядом. Но я буду, как папа. Побуду твоим другом.

— Ты не папа! — справедливо возмущается малыш.

— Конечно, я не папа. Но я умею быть лучшим другом. Вместе мы выдержим всё. Ты же у нас смелый парень. Давай, ты сейчас побудешь настоящим мужчиной? Героем, который ничего не боится. Хорошо? Я потом куплю тебе и маме самое большое и самое вкусное мороженое. Ты же любишь мороженое?

— Л-люблю… — всхлипывает пацан. — Т-только мама н-не раз-ре-шает.

— Я уверен, она разрешит! Ты же станешь героем! — стараюсь внушить ему, чтобы он успокоился. Если всё сложится, как надо, я лично выклянчу у Арины этот чёртов рожок для него. — А помнишь, ты хотел управлять моей огромной машиной?

— Помню… — шмыгает носом Никита, щёки горят, лоб влажный, пряди волос прилипают ко лбу.

Глава 20

Глава 20

Арина

— Долго ещё? — вскакиваю со стула, когда дверь хирургического кабинета открывается, и выходит медсестра.

— Всё уже позади, — мягко улыбается она. — Ваш сынишка — настоящий отважный парень!

Я глубоко вздыхаю, почувствовав облегчение от слов медсестры. Будто тяжёлый камень падает с плеч, и даже воздух, пропитанный хлорамином и фенолом, становится лёгким и приободряющим.

— Можно к нему? — бросаю взгляд на приоткрытую дверь.

Жгучее желание увидеть сына и прижать его к себе болезненно сжимает сердце.

— Конечно. Врач сейчас выпишет необходимые лекарства, расскажет, что делать с бровью, и отпустит вас.

Вхожу в кабинет. Первым делом замечаю сына, который висит на шее у Давида и радостно кривляется для селфи.

— Давай ещё одну рожицу, и едем за мороженым, согласен? — предлагает Руднев моему мальчику.

Ник с готовностью кивает, высунув вместе с Давой язык и состроив ещё одну нелепую гримасу для фотографии.

Я наблюдаю за ними и мне трудно поверить, что взрослый мужчина, руководитель элитной клиники, способен вести себя на публике как беззаботный ребёнок.

Забавно до невозможности.

Мой муж бы себе такого никогда не позволил, а Давид…

Он совершенно другой.

И нет, он вовсе не мягкотелый. В этом я убедилась сполна, когда плеснула воду доктору в лицо. Просто Руднев удивительным образом умеет проявлять искренность и заботу там, где этого никто не ждёт. От слова совсем.

— Смотри-ка, что получилось! — Давид протягивает сыну телефон с только что сделанными снимками.

Более того, он даёт Никите подержать свой явно недешёвый девайс.

Мужчины, подобные моему Марату, всегда стремятся подчеркнуть свой статус предметами роскоши.

Дава владеет этим искусством непринуждённо и выглядит при этом сногсшибательно: безупречная стрижка, подобранная со вкусом одежда, начищенная до блеска обувь, золотые часы на крепком мужском запястье, словно созданы под его идеальную руку с тонкими, длинными пальцами…

«Боже, Арина!» — мысленно одёргиваю себя, лишь бы не зацикливаться на чужом мужчине.

А если малый выпустит из рук мобильный? Если разобьёт?

Руднев не понимает, что ребёнок может запросто уронить его вещь?

Не переживает об этом?

Ник радостно хохочет, и от его смеха моё напряжение, державшее меня на протяжении всего утра, медленно растворяется, практически сходит на нет.

Я не замечаю, как на моём лице появляется глупая, беззаботная улыбка. Но, поймав на себе тёплый взгляд Давида, я поспешно стираю её с губ. Щёки неожиданно вспыхивают пламенем.

Не хватало, чтобы Руднев решил, что я питаю к нему интерес.

Но если быть честной с самой собой, то Давид просто невероятный мужчина.

Его умение найти подход к напуганному чужому ребёнку заслуживает уважения.

В данной ситуации одна бы я с Никитой точно не справилась. Стоит лишь вспомнить недавние крики сына, разрывающие мне сердце, как тело тут же прошивает леденящая дрожь.

«Всё уже позади!» — уверяю себя и направляюсь к ним.

— Мама, мам! Смотри, какой я смешной! — радостно выкрикивает моё чудо, заметив меня.

Сын спрыгивает с колен Давида и мчится ко мне. Через секунду он уже неаккуратно толкает в мои руки телефон.

Ловлю аппарат дрожащими пальцами и опускаю взгляд на экран.

Дыхание перехватывает…

Снимок, на котором Руднев в белых боксерах стоит рядом с эффектной девушкой в полупрозрачном белье, выглядит весьма впечатляюще…