Скандальные скетчи попаданки, или Как найти работу

Пролог

Пролог

Дождь хлестал по брусчатке, отражая тусклый свет газовых фонарей. Узкие улицы тонули в тенях, редкие прохожие спешили укрыться. Воздух пах сыростью, углем и чем-то неуловимо металлическим.

Полицейская карета, скрипнув колесами, остановилась напротив темного переулка, из которого несло вонью так, будто никто и никогда не выносил отсюда мусор, и из нее выбрались двое.

— Что тут у вас? — устало спросил мужчина за тридцать, с военной выправкой и статью, прихрамывая подходя к группе стражей, что столпившись стояли и рассматривали что-то темное, лежащее у мусорных баков.

— Так труп, господин инспектор, — расступились стражи.

Мужчина сделал еще несколько шагов, и луч его фонаря осветил мужчину, лежащего под струями дождя. Тот был дорого одет, но одежда промокла и была измазана грязью. Голова неестественно повернута. Рядом, прилипнув к мокрой брусчатке, валялся пустой кожаный бумажник.

— Господин Фальк, это же явно ограбление! — возмутился молодой помощник инспектор, представленный главой управления. — Нас-то зачем вызвали?

Грегор Фальк чуть заметно поморщился. Он ненавидел дождь. Кроме того, что каждый раз перед непогодой ноющей болью давало о себе знать давнее ранение, так еще небесные хляби смывали все следы и улики преступлений.

— Возможно, Квентин, — ровным спокойным голосом согласился он. — А возможно, кто-то хотел, чтобы мы так думали.

Он подошел к телу, присел на корточки, не обращая внимания на лужи. Его пальцы в тонких кожаных перчатках осторожно коснулись шеи убитого, затем инспектор осмотрел одежду. На миг прикрыл глаза, затем чуть подвинул тело и поднял с земли маленькую, почти незаметную среди грязи и воды, металлическую иглу с микроскопическая гравировкой на тупом конце.

— Слишком чисто для уличного грабителя, — заметил он, поднявшись. — Господа, осмотрите стоки. Ищите не деньги. Ищите что-нибудь еще... необычное. Гюнтер, свяжитесь с Магистериумом, пусть пришлют эксперта по остаточным аурам.

— С Магистериумом, господин Фальк? Вы думаете…

Инспектор перевел взгляд на своего помощника. В серых глазах на мгновение вспыхнул холодный огонек, словно отблеск далекой молнии.

— Я думаю, этот господин не просто лишился кошелька, Квентин. Его лишили жизни. Профессионально. И, смею предположить, с применением того, что не купишь на черном рынке за пару монет. Эта игла... это не швейная принадлежность.

— Но вы ведь тоже что-то такое предположили, господа? Дюрок? Гюнтер?

Дождь продолжал лить, смывая кровь и усложняя задачу Грегору. Но он знал – старый служака так просто не обратился бы в центральный отдел.

— Так потому и вызвали, господин инспектор. Вот, во внутреннем кармане были. Гюнтер как увидел, так и велел в центральное отделение сообщить, — пожилой страж протянул Грегору небольшую стопку картонных открыток.

— О, да наш мертвец любитель фривольных картинок! — усмехнулся Квентин Пайк, рассматривая слегка обнаженных дам в завлекательных позах.

— Может и так, только при нем еще документик был. Зачарованный от кражи, — страж со всей серьезностью отдал небольшой картонный прямоугольник инспектору.

— Частный сыщик Морган Слоу? И что же он тут забыл?

— Мы полагаем, что он искал ее, — второй страж забрал у помощника стопку открыток, вернулся на самую первую и протянул ее инспектору Фальку.

Грегор всмотрелся в открытку, ни один мускул не дрогнул на его лице, только в серых глазах опять промелькнул отблеск молнии.

— Пожалуй вы правы, господа. Это и правда наше дело.

Глава 1.

— Ух ты, гляди-ка, какая красотка! — услышала я сквозь гул в голове. — И одета так чудно.

— Тю, да где ж одета? Скорее раздета. Глянь, ноги-то совсем голые!

Ноги правда мерзли, и я разлепила глаза, одновременно пытаясь натянуть на ноги полы банного халата. Голова была тяжелой и в ней до сих пор что-то пульсировало, то ли кровь, то ли лиловый свет. А еще мутило от вони, разбудившей меня, поэтому второй рукой я зажала нос и рот. С трудом подняла голову и оценила говоривших.

Это были мужчины явно в форме, но совершенно незнакомой мне. Они не приближались и рассматривали меня издалека. Один был крупнее и шире, второй мельче, а большего мне разглядеть не удалось из-за света фонарика, ударившего по глазам.

Отвернулась и, проморгавшись, принялась рассматривать, где я оказалась. Кирпичная стена, но кладка неровная, камни местами треснули и потемнели от времени. Потрогала рукой. Шершавая, чуть влажная и холодная.

Какая интересная фактура. Свет от фонарика такие тени причудливые дает. Еще чуть контраста добавить, чтоб линии рисунка углубить, интересно и необычно получится…

— Эй, дамочка, вы как? — спросил один из мужчин, что держал фонарик и светил на меня. — Встать сможете?

Встать? Откуда я должна встать? О, брусчатка. А по ней мимо меня прошмыгнула…

Нет-нет-нет, этого не может быть! Дошло со всей отчетливостью — я сижу на брусчатке в одном банном халате и мимо меня от мусорных баков пробежала крыса. Теперь понятно, что за мерзкий запах привел меня в чувство.

Меня что, выбросили на помойку? Родственники могли, конечно, но вряд ли бы решились, да и не настолько я бесполезная… Так, надо выбираться отсюда.

Попробовала подняться и поняла, что не могу. Было ощущение, что я два часа каталась на американских горках, пока меня не вырубило от перепадов давления в черепе. И если попытаюсь подняться, то меня снова унесет туда же, в фиолетовые вихри и лиловый круговорот беспамятства.

— Эй, дамочка, и как же тебя угораздило тут оказаться? — Мужчина подошел и присел передо мной на корточки, осматривая. Был он немолод и движения давались ему с некоторым усилием, но взгляд был внимательный и ясный. — Не ранена? Пила что ли?

Покачала головой. Вообще не злоупотребляю ничем, иначе меня родня алкоголичкой признать попытается.

— Ты, что не понял кто она? — спросил второй, не спеша приближаться. — И отойди лучше, вдруг она заразная.

Мне стало интересно, кто я и почему заразная.

— Кто? — первый опередил мой вопрос.

— Девушка их этих, — мужчина показал пальцем куда-то в сторону.

Посмотрела туда, но кроме темного переулка, который едва-едва освещался одиноким мутным фонарем, ничего не увидела.

Но его товарищ, видимо, понял, что тот имел в виду.

— Думаешь, девочка из бордедя матушки Бро? Так они у нее чистенькие все. Давай иди сюда и подымай. Если ее крошка, матушка отблагодарит, — сказал и поднялся, освобождая место рядом со мной второму.

— Ты-то откуда знаешь, — проворчал его более молодой спутник, подходя ближе. — Захаживал что ли к ней?

— Дурак ты, Гюнтер, потому что молодой. Как не знать, если ее заведение на моем участке? Послужишь с мое и тоже много знать будешь. Поднимай деваху, пока не замерзла. Идти-то сможешь? — обратился он ко мне, когда второй под мышки поставил меня на ноги.

Кивнула. Идти так идти, это лучше, чем замерзнуть тут с крысами. Сделала шаг и меня тут же повело в сторону.

— Эх, беда. Гюнтер, хватай ее на руки, сама не дойдет. Да не пялься, бесстыдник, куда не следует. Потом сниться будет, — велел старший.

Меня подхватили на руки и под ворчание и легкую перебранку понесли прочь из переулка.

А я соображала, как я вообще тут оказалась? И тут это где? А все “Улыбка русской Джоконды”! Кто же знал, что она окажется насмешкой?

Немного иллюстраций

Итак, место преступления. Это могло быть вот так:

Инспектор! Серьезный и основательный. Вот такой

Героиня. Пока в одиночестве

"Матушка" из борделя. Красотка и не совсем человек

Глава 1.2.

— Алена, ты должна участвовать в этом конкурсе! — непререкаемо заявил Стас, редактор популярного интернет-издания и новостного телеграмм-канала, показывая сводки присланных ему для размещения новостей. — “Русская Джоконда”! Я верю, ты обязательно займешь призовое место. У тебя во всех работах есть душа и загадка. Неужели ты не сделаешь фотопортрет лучше какого-то Крамского?

— Стас, мне совсем не хочется участвовать в этом. Это надо натуру искать подходящую, а я из дома и студии не выхожу.

— Надо, лапонька, надо. Если ты победишь в конкурсе, это поднимет престиж нашего канала и издания. Что касается натуры — сама жаловалась, что девочки тебя в сауну звали. Вот там и поищешь вдохновение. Прикинь, как будет круто — Русская Джоконда в стиле “ню”! Сделаешь как ты умеешь, там чуть обнажить, тут чуть намекнуть, чтобы будто-бы прилично, но у мужиков встает.

— Стас! — попробовала я остановить друга. Но куда там.

— Да брось, я знаю ты умеешь. Жаль, что это у тебя только на фотографиях получается. Это все потому, что твое либидо не реализовано! — продолжил он, не желая останавливаться. — Тебе мужика нормального надо, а ты все по Кириллу своему сохнешь. Он, кстати, вернутся не пытался?

— Нет, — бросила я не собираясь продолжать разговор.

Но Стас, он на то и редактор и модератор новостей, что от него так просто не избавишься.

— К мымре своей крашенной сбежал? Ты в курсе, что она грудь увеличила?

— Стас… — простонала я.

— Серьезно тебе говорю. Надеялась нефтяника одного захомутать, но он к другой бабе переметнулся, ей за тридцать уже и ребенок есть, прикинь! А иначе чего бы она в Кирилла вцепилась?

— Ты невыносим, — заметила, догадываясь, что Стас собрался пытать меня всеми подробностями из жизни бывшего, пока я не соглашусь участвовать в конкурсе.

— Естественно. И не надо меня никуда выносить, мне и тут неплохо. В общем, Аленка, ты идешь на эту вашу встречу школьных подруг. И делаешь там мне классные фоточки и ловишь свою музу. И не говори мне, что кто-то может не согласиться. Если такая дура и найдется, то в бан ее.

— Я не буду снимать девочек. Я там даже не всех знаю, — пыталась я сопротивляться.

— Пофиг, лапонька. Ты сделаешь это ради меня и своего либидо. А иначе я сам лично отведу тебя в бордель учится премудростям продажной любви. Кстати, знаешь, что сказала крашеная мымра твоего Кирилла, когда узнала, что нефтяник предпочел ей другую? — переключился приятель, поймав мой недоуменный взгляд.

— Стас! Я поняла. Тебе нужен портрет девушки с загадочной улыбкой, — я пробежала глазами распечатанные листы с условиям конкурса.

— Обнаженной! — Приятель поднял вверх палец. — Да шучу я, шучу, — тут же пошел на попятный, видя, что я собираюсь уйти. — Но я все равно уже подал заявку от твоего имени.

И он с хохотом отклонился от брошенной в него ручки.

***

Так я и оказалась на вечеринке в роскошной сауне с позолотой, мрамором и зеркалами.

Никакой обнаженки я снимать не собиралась, но поискать подходящий образ — вполне может быть. Конкурс назывался “Улыбка русской Джоконды” и суть его была в том, что надо было сделать портрет девушки с самой загадочной улыбкой.

К чему Стас вспомнил Крамского? Картина “Незнакомка”, которую называют еще русской Джокондой, вызвала скандал тем, что, по версии современников, живописец изобразил на ней девушку полусвета. Я же никаких скандалов устраивать не собиралась, как и эпатировать публику, не мое это. Я лишь собиралась пощелкать девочек и поискать нужный образ или, если угодно, вдохновение. Приятель прав, в сауне на девчонках нет килограмма косметики. Так, немного совсем — татуаж, реснички нарощенные, ноготки накладные, у кого-то губки подкачанные, но в целом все натуральное. Да и обстановка расслабиться и быть естественной полагает.

Начиналось все вполне мирно. Когда я пришла, все девочки уже собрались. Одна из них, Дарина, сама делает украшения, и принесла их с собой. Хозяйке вечеринки она подарила старинный медальон, сказала, что привезла его из Праги. Атмосферная такая вещица, со стрелкой, как компас, но веяло от нее чем-то таким… потусторонним. Пока обсуждали подарок, включился чей-то телефон, и диктор сообщил, что скоро начнется парад планет, когда все они выстроятся в одну линию. Девочки шутили на этот счет, но мне отчего-то тогда стало не по себе. Казалось, что присходит что-то судьбоносное, и оттого внутри все звенело от напряжения.

Даже странная шутка с доставкой принадлежностей из интим-салона не могла развеять тревоги. Девушки разглядывали фаллоимитатор, маску и бархатные наручники, нюхали массажное масло, а я злилась. Неужели Стас настолько потерял совесть, что прислал это сюда в качестве намека, что готов исполнить свою угрозу?

Потом вроде нашли заказчика в соседнем зале, я успокоилась и даже смогла сосредоточиться на любимом деле, тем более, что девушки охотно позировали.

Но все изменилось в один миг.

Стрелка на подаренном Дариной медальоне начала вращаться, пространство вокруг стало как будто вязким, оно наполнилось пульсирующим лиловым светом и… очнулась я от вони возле мусорных баков.

Где меня подобрали вероятнее всего доблестные сотрудники правопорядка. Они донесли меня до борделя и сгрузили на руки здоровому амбалу у входа со словами: “Это ваше, заберите обратно”.

— И не выбрасывайте, пожалуйста, больше девушек на помойку— наставительно сказал старший амбалу. — Вы, если что, их лучше сразу в реку. Ну или на кладбище, там сторож хороший, он покажет, к кому ее подложить, чтобы следов не осталось.

Охранник у дверей оценил мой дрожащий вид, задержался на голых ногах, покрытых мурашками, и согласно кивнул с самым серьезным видом.

И я ни капли не усомнилась, что так же педантично закопает меня в указанном сторожем месте.

***

И конечно же, дорогие читатели, вы догадались, что это вторая история шикарного и потрясающего моба, в котором 11 девушек пропали прямо из сауны и оказались...

Глава 2. Хозяйка борделя

Перспектива быть утопленной или подложенной к мертвецу в могилу не вдохновляла. Поэтому я вцепилась в амбала, как самого родного и близкого человека и даже попыталась изобразить милую и располагающую улыбку. Наверное, получилось плохо, потому что он с непроницаемым лицом потащил меня вверх по лестнице. У одной из дверей постучал, вошел, слегка склонив голову, и аккуратно сгрузил меня на диван в кабинете.

И все это абсолютно молча.

— И что это значит? — спросила женщина за столом, по всей видимости хозяйка кабинета.

— Сказали “наше”, матушка Бро, — ответил амбал, снова чуть склонился, развернулся и вышел.

Мы с женщиной принялись разглядывать друг друга. Я с интересом фотохудожника, она с интересом хозяйки борделя. Даже из-за стола встала и туда-сюда вдоль дивана, на котором я сидела, прошлась. Я только и успела ноги поджать и халат поплотнее запахнуть.

“Матушка” была интересной. Она знала себе цену, держалась уверенно и спокойно и напоказ свое превосходство не выпячивала. Свет, одежда, прическа — все подчеркивало ее красоту и изящество линий. А взгляд острый. Чтобы оценить меня, ей хватило пары секунд. Все остальное время, мне кажется, она пыталась понять, как я тут оказалась.

— Кто же ты такая и что тебя привело сюда? — в конце концов ласково спросила она.

— Вы ведь уже поняли, что к вашему заведению я не имею отношения, — ответила я, пытаясь поймать какое-то ощущение неправильности в образе женщины. Для этого закрыла глаза и постаралась воспроизвести в голове ее походку, жесты, дыхание…

— Допустим,— голос стал отдаляться, затем она отодвинула стул и села. Я открыла глаза. Что-то звучало диссонансом и я соображала, что именно. — Но ты голая, я так понимаю, что без денег и документов в моем доме. Что мешает мне сделать тебя одной из своих девочек?

— Я поняла! Вы на самом деле не такая, — осенило меня.

— Что? — женщина была искренне удивлена и даже не стала скрывать этого.

— Вы выглядите иначе. И это не грим. Тогда что?

— Кто ты такая? — прошипела женщина и на ее лице проступили чешуйки. — Что ты тут вынюхиваешь? Кто тебя послал?

Клянусь, она была близка к тому, чтобы вцепиться в меня! Мне даже показалась, что это ядовитая змея приготовилась к атаке, хотя внешне матушка оставалась расслабленно сидеть на месте и выражение на ее лице не изменилось.

— Я не знаю! — поспешила заверить я, поднимая руки в защитном жесте. — Точнее не помню.

— Что не знаешь? Чего не помнишь? — прищурилась женщина

— Кто меня послал, не знаю, — честно призналась я. — И я ничего не вынюхиваю. Наверное. Во всяком случае, ничего такого я не помню. И как тут оказалась, не понимаю. Очнулась на помойке, а люди в форме сказали, что это вы меня выкинули. Просили в следующий раз так не делать.

Я замолчала, на большее слов не хватило. Это и так слишком длинная речь для меня, наверняка, со страху прорвало. Не каждый раз на коже человека чешую видишь, как у рептилии. Хотя выглядит очень круто. Зарисовать бы…

Пошарила глазами по столу женщины в поисках карандаша и бумаги.

— Что ты ищешь? — ее лицо оказалось прямо напротив моего, а глаза смотрели в глаза.

Как она это сделала?!

— Б-бумагу, — сглотнула я.

— Зачем?

— Нарисовать вас хотела. Вы очень необычная. Изящная, стремительная и взгляд острый. Как клинок.

— Или как отравленная игла?

Подумал и кивнула, сравнение ей подходило.

— Как ты поняла, что я выгляжу иначе?

— Стул. Я слышала, что вы его двигали. Но он на месте. Звуки не совпадают с движением тела, а шагов вообще не слышно. И кажется, что вы ну, крупнее, что ли.

И вот совсем не к месту вспомнилась Нагайна, которая в “Гарри Поттере” вылезла из тела Батильды Бэгшот. Ой-ей-ей! Сейчас меня съедят, а я так и не пойму, где я оказалась!

— То есть, ты хочешь меня нарисовать? — хозяйка борделя улыбнулась и кокетливо поправила прическу.

— Да, — кивнула я.

— И что, хорошо рисуешь? — женщина отвернулась к зеркалу, но оттуда через отражение продолжала следить за мной.

— Думаю, что неплохо.

— Думаешь? Но не уверена?

С уверенностью у меня по мнению Стаса, да и не только его, вообще большие проблемы. Да и хвалить себя как то совесть не позволяет, к тому же кто знает, что такое хорошо по канонам этой дамы, поэтому опять согласилась:

— Не уверена.

— Вот, — она протянула мне лист бумаги и грифель. — Рисуй. Но не меня. Хочу увидеть, как ты это делаешь.

Я пожала плечами и сделала набросок одной из девушек, которая была с нами в сауне.

— Кто это? — спросила женщина.

Я нахмурилась, вспоминая имя девушки, но оно, как назло вылетело из памяти.

— Не помню, — призналась я.

Девочки, собравшиеся в сауне, были почти все были знакомы между собой. Но я никогда не была общительной, скорее наоборот, слишком замкнутой, и друзей у меня особо не было. Еще я с трудом сходилась с людьми, их раздражала моя отстраненность и то, что я часто витаю в облаках. Да и меня они не особо интересовали, если только это не связано со съемкой, так что имена я запоминала только заказчиков.

— Ты не держишь спину! — заявила мне пугающая женщина, выдернув из воспоминаний. — То открыто смотришь в глаза, то сутулишься, как прислуга. Но руки чистые, ухоженные. Спрашиваю еще раз, кто ты такая и что тебе надо в моем заведении?

Что мне надо в борделе? Хотела бы я сама это знать! Тонкости продажной любви познавать я точно не собиралась.

А может это все проделки Стаса? Одурманил чем-нибудь, потом вывез на окраину и устроил тренинг по самоопределению личности. Он все время твердит, что я себя недооцениваю, что мне надо стать жестче, решительнее, наглее, сбросить с хвоста родню и начать жить своей жизнью, а не прятаться от родственников по съемным углам.

В чем-то друг прав. Родня учит меня жить с тех пор, как не стало родителей. Тебе надо найти парня, мужа, любовника… Тебе надо выйти замуж, родить детей, устроиться на работу… Что это за занятие такое — фотографировать, вот пошла бы на завод…

Кого мы еще не знаем? А вот они!

Девочки в сауне. Это могло быть так))

Алена за работой

Лучший друг Стас

Глава 2.1.

Матушка Бро не спешила с ответом, она снова медленно прошлась туда-сюда по комнате, посмотрела в окно, еще раз оглядела меня.

— Как тебя зовут? — внезапно спросила.

“Алена Кулик” — хотела ответить я, но горло словно перехватило судорогой, и я смогла выдавить только невнятное “А-а-й”.

— Айлен? — предположила женщина.

Я подумала секунду, а потом согласно закивала. На Айлен я согласна, видимо мое имя не ложится на местный язык.

— Хорошо, Айлен. Я все равно узнаю, кто ты такая, а пока останешься тут. Встань, — приказала она.

Я неуверенно поднялась, ноги еще дрожали, но держали. Хозяйка борделя снова оглядела меня оценивающе, чуть поморщилась и махнула рукой, разрешая садится. Потом взяла набросок, поднесла к окну и долго смотрела на него.

— Я хочу, чтобы она двигалась, — вдруг заявила она, кладя лист передо мной.

— Как? — растерялась я.

— Прическу поправила, губы облизала, рот приоткрыла, груди коснулась, рукой поманила. Хочу, чтобы она зазывала людей в наше заведение. Справишься?

— Не знаю, — призналась я. — Не думаю, что возможно оживить картинку на листе бумаги.

— Справишься, получишь работу, — предложила хозяйка борделя.

Я посмотрела на скетч. Можно анимировать картинку, нарисовав много чуть отличающихся образов и быстро пролистав их, как в мультфильме, но вряд ли здесь имеется в виду именно это.

— Вам нужно, чтобы девушка привлекала мужчин в ваше заведение? — уточнила, кусая губы в волнении.

Мне некуда идти и мне нужна работа, но я не умею оживлять рисунки без современных средств. С другой стороны, я не знаю местных возможностей, может тут кино уже изобрели. Тогда можно рекламный щит поставить, в теории…

Хозяйка кивнула, все так же не сводя с меня взгляда.

— Понимаете, матушка Бро, я не уверена, что смогу оживить именно этот портрет. Но мне кажется, я все же могу помочь вам с рекламой. Не всегда предложение, сделанное в лоб, дает нужный результат.

Эх, Стас, что бы я без тебя делала. Друг нашел где-то в сети и прислал мне ролик, где, как он говорит, “белобрысая мымра” вешалась на какого-то мужчину, выставив напоказ свой новый бюст. Настолько вульгарно это все выглядело, что неудивительно, что тот сбежал к более адекватной женщине.

— Что ты предлагаешь? — спросила хозяйка борделя.

— Комплексный подход к рекламе. Мы продумаем концепцию, разработаем фирменный стиль и в соответствии этим подготовим рекламные материалы. Если вы дадите мне время, я покажу, что и без облизывания губ женщина на портрете может выглядеть соблазнительно за счет позы, одежды, намека на загадку и обещания приоткрыть тайну, — еще раз вспомнив добрым словом друга, принялась убеждать я потенциальную заказчицу.

— Тайну, говоришь? — матушка Бро ушла в себя. — Ты права, Айлен, тайны интригуют. Но давай обойдемся без них. Ты в борделе, детка. Нам нужны клиенты. Я дам тебе один день осмотреться и убедить меня, что ты нужна здесь. Если не получится, то еду, одежду и проживание отработаешь другим способом. Даже на такую, как ты, найдется свой клиент. Такой же любитель загадок, — усмехнулась она, сделала какой-то жест и в кабинет вошел давешний амбал.

— На чердак ее, накормить, найти платье. Дать, что попросит. Показать, что можно. Узнать, откуда она взялась. Пригласить нашего целителя и Рахира из Магистериума, — давала четкие распоряжения женщина охраннику. — Попытается с кем-то связаться — убить.

Затем хозяйка борделя перевела взгляд на меня:

— День ты вольна делать все, что угодно, не пытаясь выйти из этого дома. Говори охране, работникам и девочкам, что тебе нужно, ходи, где хочешь. Но не суйся к клиентам. Тебя никто не узнает, я позабочусь об этом. Я хочу увидеть что-то, — она постучала ноготками по моему рисунку, — что привлечет сюда клиентов. Надеюсь, что ты не разочаруешь меня. Иначе, — она усмехнулась, — мы больше не увидимся.

А я-то как надеюсь! Перспектива оказаться в реке или на кладбище снова замаячила передо мной.

***

Пока Айлен осваивается, предлагаем и вам осмотреться в нашем мобе! И заглянуть в историю "Гадалка-мошнница для злого призрака Дракона" от авторов Кармен Луна и Ульяна Соболева

Она врала всю жизнь. На картах, на кофейной гуще, на чужих надеждах. Пока однажды не соврала не той — и проснулась в другом мире. Теперь её зовут Офелия. Вокруг — средневековье, магия и страх перед ведьмами. А она — ведьма. Настоящая. Не по воле, а по проклятию. Первый же обряд — и она вызывает его. Герцог Драгон де Ромиарис. Красивый. Мёртвый. Невидимый для других. И абсолютно невыносимый.

https://litnet.com/shrt/lmgG

Глава 3. Новое местожительства. Бордель

Комната на чердаке была вполне ничего себе, гораздо просторней, чем то, что я обычно снимала, чтобы прятаться от родственников. Интересно, они уже заметили мое отсутствие?

Вообще, с родней у меня было нормальные отношения, до того, как не стало родителей. А когда выяснилось, что мне остались две квартиры и акции некоторых солидных предприятий, а опекуном назначена бабуля, то родня немного огорчилась. Пока была жива бабушка, она оберегала меня от общения с ними, но после того, как не стало и ее, на меня насели всем скопом. Тетки настаивали, что три квартиры (добавилась бабушкина) для одной меня — перебор и требовали отдать их им. Ну или хотя бы продать и деньги поделить “по совести”. К несчастью для них, мне уже исполнилось к тому времени 18 и просто получить все в свои руки они не смогли. А вот устроить травлю — вполне.

Чтобы как-то отвязаться, я согласилась сдавать родительские квартиры, забрала оттуда все памятные вещи и переехала с ними к бабушке.

Но и там меня не оставили в покое. Часть родни, узнав, что я доверила управление сдачей квартир теткам, явилась требовать справедливости и своей доли. Меня то убеждали продать акции и вложить их в какие-то фонды, то отдать “милому мальчику Сенечке”, чтобы он покрутил их на бирже, то настаивали, что квартира бабушки не должна простаивать, и они готовы присмотреть за ней, а я пока могу пожить у них. На раскладном диванчике в кухне. Заодно и по дому помогу, я ведь все равно не работаю, а фотография — что за глупости, какая это работа! И вообще лучше бы переписать все имущество на родственников, потому что я “такой дурой уродилась”, что какой-нибудь прохиндей меня “в два счета обманет”.

Я последовала их совету и оформила дарственную на квартиры и завещание на все остальное. На Стаса. Но он об этом не знал. Стас надежный друг, он всегда заступался и защищал меня еще в школе. Я уверена, что если бы я попросила, то он отказался бы от всего. Но тогда я не хотела что-то оставлять своим жадным теткам. Я ведь так и не видела денег, которые они получали от сдачи квартир внаем.

Сама я снимала комнаты, прячась от постоянных угроз и претензий родни, и все дела вела через Стаса. Он же помог мне купить небольшую квартиру-студию, чтобы сдавать ее и всегда иметь какую-то сумму на руках, и студию для работы, которую мы оформили на него, которую по документам я у него снимала за приличные деньги.

Родичи знали, что я плачу высокую аренду и это тоже не давало им покоя, что я отказываюсь давать денег, мотивируя тем, что оплатила студию. Они злились и однажды дело даже дошло до рукоприкладства.

Друг вмешался, заставил меня написать заявление в полицию, и с тех пор наши отношения с родней были окончательно испорчены.

Я не жалуюсь, просто вспомнилось, пока осматривала комнату, куда меня доставили.

— Вам что-то требуется, госпожа? — спросил охранник, что принес меня сюда и аккуратно сгрузил на кровать.

— Обувь, если можно, — мы оба посмотрели на мои босые ноги, — и ведро с тряпкой. Я приберу тут все. И если можно, то бумагу и карандаши, — попросила я.

Мужчина кивнул и вышел, а я не удержалась и прошлась по комнате. Вообще, она выглядела даже уютной. Просторная, с окнами в крыше, через которые попадал свет. Когда-то она была неплохо обставлена и отделана в сиреневых и фиолетовых тонах, а сейчас поизносилась, запылилась и захламилась, но я большего и желать не могла.

Если возле столика напротив окна поставить мольберт, то я могла бы начать рисовать. Интересно, а тут на самом деле бывают живые картинки?

Если это другой мир (а в это очень хотелось верить), то тут может быть и магия. Тем более, что матушка Бро (очень странное имя, узнать бы еще почему ее так зовут) говорила про Магистериум.

Ах, как бы я хотела, чтобы у меня была магия!

Но будем рассчитывать на то, что у меня действительно есть. А это немного знаний по рекламе и дизайну, умение держать кисти и карандаши в руках и большое желание найти работу.

А вот когда я немного осмотрюсь в этом мире, то начну искать девочек. Потому что я видела, как они исчезают в портале и уверена, что если кто-то из них тут, то обязательно проявит себя. Поэтому надо придумать, как дать им знать, что я здесь. Да и узнать о месте, где я оказалась, не помешает…

Глава 3.1.

Девушек в борделе оказалось всего семь. Их комнаты располагались на втором этаже, как и кабинет и покои хозяйки этого заведения. Внизу была комната охраны, кухня, столовая, небольшая смотровая и несколько подсобных помещений. Ну и огромный холл с шикарной лестницей, ведущей на второй этаж. Там стояли диванчики и кресла, в которых “девочки” ожидали клиентов.

Последние появлялись, выбирали одну из тех, кто был в наличии и удалялись наверх для уединения. Скучно, банально и неинтересно.

Девочки тоже были яркими представительницами древнейшей профессии — ярко и вызывающе накрашенные они бродили по дому на каблуках в корсетах и панталонах. Я среди них в скромном лиловом платьице и балетках выглядела немного странно. Впрочем, быть странной мне не привыкать.

— Ну, что думаешь? — спросила матушка Бро на следующий день.

За это время я успела прибраться у себя, познакомиться с девочками, охранниками и приходящей кухаркой, пообщаться с целителем и магом.

Последний, кстати, обнаружил у меня магию, но сказал, что она заблокирована. А доктор предположил, что это может быть следствием удара, как и потеря памяти и остальные проблемы с головой.

Я у себя никаких проблем не наблюдала, но спорить с доктором не стала, пробелы так пробелы, ему виднее. Про мою манеру делать скетчи, а потом их раскрашивать, он тоже сказал, что это “от стукнутой головы” появилось, потому что рисовали тут красками и кистями, а грифели и перьевые ручки использовали приказчики и владельцы лавок. Ну, и еще стражи, когда по описанию портреты составляли.

Матушка Бро при этих словах сразу сделала “стойку”, и я ощутила, что перспектива оказаться в реке или проснуться в чьем-то гробу в обнимку с покойником снова дышит мне в затылок.

Я пыталась узнать что-то насчет того, где я и как мне жить дальше, если окажусь на улице, но ни книг, ни газет мне никто не давал, более того, повсюду за мной следовал охранник, ни на минуты не оставляя без присмотра. Так что узнать что-либо полезное было проблематично.

Но зато я точно знала, что мир магический и тут носят панталоны!

— Я полагаю, что увеличивать число клиентов не имеет смысла, девочек только семеро и если на них ляжет дополнительная нагрузка, то это подорвет их здоровье, — сказала я.

В этом я была уверена, потому что доктор пришел рано утром и осмотрел не только меня, но и девочек. А я, пользуясь, что на сутки мне дали свободу в пределах дома, присутствовала на приеме.

Матушка Бро недовольно поджала губы.

— И что? — резко спросила она.

Вообще есть два основных способа повысить доход — или больше продавать, или дороже. Первый случай не наш. Значит, идем по второму пути. Но поднимать цену надо разумно, чтобы заказчик знал и понимал, почему он платит дороже. Более того, он хотел бы заплатить больше.

— Я предлагаю вам сделать из вашего заведения не просто бордель, где мужчины могут удовлетворить сиюминутную похоть, а закрытый мужской клуб с членскими взносами. Полагаю, тогда работать по профилю девочкам придется меньше, а доходы вырастут. Надо бы посчитать конечно, потому что я сейчас не знаю расценок, но суть в том, что человек платит один раз в месяц или год и пользуется девочками, сколько хочет.

— Это как? Это они что, бесплатно работать будут? — нахмурилась хозяйка.

— Если все сделать правильно, они вообще работать не будут, но мужчину все равно будут сюда приходить. Просто за другим. Выпить, пообщаться, отдохнуть от семьи, решить деловые вопросы.

— Решать деловые вопросы в борделе? Детка, ты сама предложила помочь мне в этом деле, сказала, что разбираешься в рекламе. Но ты предлагаешь какую-то ерунду, —рассердилась хозяйка.

— Хорошо, пусть не клуб. Пусть это будет бордель. Но элитный. Сейчас ваши девочки выглядят, скажем так, дешево. Я предлагаю выбрать одну и сделать из нее королеву.

— Айлен, милая, ты в тюрьму захотела? И меня заодно туда отправить? Королева в борделе, как такое тебе в голову пришло? Впрочем точно, ты же стукнутая.

— Хорошо, не королеву, — снова согласилась я. — Но сделать ее особенной, такой, чтобы все смотрели и хотели ее, а позволить могли только самые состоятельные.

— Особенная дорогая девочка, — задумчиво сказала хозяйка. — Ну допустим. И как ты планируешь это делать? Иллюзия? Это запрещено.

— Могу я пригласить вас наверх и показать некоторые эскизы? — предложила я.

Хозяйка кивнула неприметному мужчине, что во время нашего разговора сидел в кресле у окна, зарывшись в бумаги и мы отправились наверх.

***

— Во первых, я предлагаю переодеть девушку в другую одежду, чтобы она отличалась от всех. Вместо корсета и панталон на ней может быть пеньюар или комбинация. Вот такие примерно.

Я показала наброски, в которые с интересом уткнулся пришедший с хозяйкой мужчина.

— Прическа должны быть аккуратной, макияж в меру скромным, подчеркивающим губы и глаза. И в идеале девушка должна быть чем-то занята. Она может стоять за барной стойкой или петь на сцене.Только тогда ей нужно платье. Можно закрытое, но с вырезом, в которое будет выглядывать резинка чулков. Чтобы клиент хотел ее, но понимал, что желаемое не получить.

Скетчи

Ах да, предложение Алены матушке Бро!

Это могло выглядеть так -

Или так

Возможно, Алена предсталяла себе элитный бордель так:

Но скорее всего так:

А вот внешне дом матушки Бро мог быть вот таким:

Или чуть меньше, Например, вот таким милым и компактым домиком))

Глава 4. Лес большого змея

— Сколько? — спросил спутник хозяйки, пролистав все мои наброски.

— Что “сколько”? — спросила я.

— Сколько денег тебе надо, чтобы сделать все так, как ты нарисовала? — он уставился на меня, и у меня по коже мурашки прошли.

Это я еще матушки Бро боялась? Да она милейшая женщина! Только с чешуей. А вот глаза мужчины пугали по настоящему. Как будто на меня смотрели два дула пистолета, которые пристрелят, стоит мне пошевелиться ли сказать что-то нето. На самое страшное, что сейчас в них горел огонь азарта и желания. Дикая смесь, когда человек просто не слышит “нет”.

— Понимаете, господин, я в ценах не очень ориентируюсь. Если бы я могла пройтись по рынку и узнать что почем, то смогла бы составить смету.

— Это исключено, — резко отозвалась матушка Бро, забирая у мужчины рисунки. Тот явно не хотел их отдавать и, по моему, парочку сунул в карман.

— Корбона, я считаю, что твоему заведению нужны изменения, — чуть надавил голосом мужчина, переводя взгляд на хозяйку борделя. — И я готов вложиться в них. Подумай об этом и прими правильное решение. А пока, милая девушка, я хочу, чтобы вы кое-что сделали лично для меня.

И он снова направил на меня два дула.

— Если это в моих силах… — растерянно сказала я.

— В ваших, ваших, — кивнул он. — Нарисуйте мне еще таких открыток, только небольших, с ладонь. И чтобы девушки на них были разные по фигуре, цвету волос, одежде. Чтобы сложно было выбрать и хотелось увидеть их всех.

— И собрать коллекцию, — брякнула я.

— Именно, — кивнул мужчина. — Справитесь?

Ответа “нет” его вопрос не предполагал, но я попыталась:

— Чтобы создать разные образы, мне нужно видеть людей, общаться с ними, — сказала.

— Девочки в твоем распоряжении, — отрезал мужчина.

— Нет! — тут же возразила матушка Бро. — Не стоит светить их лица лишний раз.

— Тогда я могу нарисовать девочек, но с другими лицами, — предложила я.

Идея, что пришла в голову, была продиктована отчаяньем. Я поняла, что из дома матушки Бро меня не выпустят, и никто никогда обо мне не узнает.

А вот если я нарисую на открытках лица девушек из моего мира… Скорее всего, будет скандал. Но тогда у девчонок будет повод найти меня, чтобы разобраться лично. А что это, если не шанс?

Владелица борделя согласилась на то, чтобы я нарисовала мини-портреты девушек, потом, отослав незнакомца под предлогом того, что нам надо поговорить о своем, о девичьем, еще раз внимательно пересмотрела рисунки.

— Айлен, я правильно понимаю, что подобные платья не предполагают белья? — спросила она.

Кивнула:

— Точнее там есть белье, но немного другое. Оно скорее для соблазнения, чем для тепла или защиты.

— Нарисуешь мне его. Я закажу. Посмотрим, как это будет выглядеть. А по поводу твоей затеи… Видишь ли, Айлен, общество Веренскейла довольно консервативно, и мне не хотелось бы рисковать устоявшейся репутацией ради сомнительной выгоды. Понимаешь меня? — хозяйка устроилась за моим столом и снова принялась перебирать эскизы.

Я же отошла к мольберту, который мне принесли в первый же день вместе с одеждой и обувью. С ним так же доставили краски, кисти и бумагу и какой-то раствор, который должен был добавить сияния. Сказали, что магический и очень дорогой. Я мазнула чуть-чуть на один из рисунков, но никакого эффекта не увидела. Поэтому вчера от души рисовала грифелем и чернилами. И только чуть-чуть использовала краски. Вдруг они тоже дорогие, а мне потом счет предъявят. Кто же знал, что доктор заявит, что так только в полиции, точнее у стражей, рисуют?

А про раствор мне потом маг пояснил, что чтобы он работал, его надо еще магией “завести”, а я пока на это неспособна.

— Простите, матушка Бро, мне сложно судить о местных нравах. Я, честно сказать, не очень хорошо представляю, где я, — сказала я, беря в руки самописное перо.

В голову пришел первый образ, пусть это будет девушка, которая разбирает документы или читает письмо. Прикинула, кого из девчонок я могла бы представить в таком виде и в несколько штрихов набросала скетч.

— Ты на Веренскейле. Если не в курсе, то это остров, с которого не так просто выбраться, — чуть насмешливо сказала женщина, украдкой следя за мной. — А здесь мы в Порте Вайрмхэвен, столице Вайрмвуда.

— В столице, значит, — кивнула я. — И что, разве столица не должна задавать моду всему миру?

— Айлен, с Веренскейла не так просто выехать, но и приехать сюда может не каждый. Мы редко общаемся с другими государствами и мирами.

— Мирами? — тут же заинтересовалась я, — А как можно общаться с другими мирами?

— Через порталы, разумеется. Если тебе есть чем заплатить за переход, — сказала хозяйка, пристально наблюдая за мной.

“Портал! Вот что мне нужно, чтобы вернуться домой!” — поняла я, тщательно скрывая свою радость от услышанного. Осталась сущая малость — узнать, где находится ближайший портал, куда я смогу оттуда попасть и раздобыть денег на переход. Ну и придумать, как выбраться из моего странного и невольного заточения.

— Как думаете, матушка Бро, такие открытки хотел получить ваш знакомый? — спросила, поворачивая мольберт к владелице борделя.

Она глянула сначала бегло, чуть поджав губы, потом всмотрелась внимательнее.

— Ты нарисовала мой кабинет! — возмутилась она. — Мой цветок и мои книги! И голую девку в нем.

— Она одета, — возразила я. — А про кабинет не подумала, извините. Случайно вышло. Я выброшу рисунок.

— Нет, знаешь, оставь, — она забрала скетч и принялась разглядывать его. — Это выглядит как-то человечно. Будто в куртизанке есть леди, а леди тоже может быть немного куртизанкой. Мужчины будут представлять на ее месте своих жен и искать их черты в моих девочках. Но кто она?

Глава 4.1.

Следующие несколько дней я рисовала девочек матушки Бро, осторожно расспрашивая их о мире.

Работницы борделя были из разных мест и описание их стран сильно разнилось. В каждой них были свои правила, законы, ограничения и даже расы.

Хозяйке я ненавязчиво намекнула, что мы можем подчеркнуть, что у нас не просто девочки для удовлетворения похоти, а жрицы любви со своими культурными особенностями. Матушка сказала, что подумает и что для начала попробуем сделать нечто среднее между клубом и борделем, а именно поставим столы, ширмы и установим барную стойку, потому что- что, а выпивку клиенты, которые хотели задержаться на подольше, заказывали.

Пока в холле шли ремонтные работы, девочки принимали посетителей через черный ход.Это неожиданно вызвало интерес постоянных посетителей, и они зачастили в заведение матушки Бро. Однако все девочки держали в секрете грядущие изменения, только приглашали мужчин на открытие обновленного заведения.

Я расценивала это, как хороший знак, потому что, как говорится “первый шаг — половина дела”. Одно было плохо, господин Коброн, брат матушки Бро требовал рисунки. А девчонки работали не покладая рук и остальных частей тела, и мне приходилось вылавливать натурщиц из тех, что был свободен. В итоге ими стали и матушка Бро, и кухарка, и приходящая служанка.

— Я-то вам зачем? — возмущалась кухарка, — на срамных картинках, что ль, рисовать хотите? Так на меня не взглянет никто, старая я и толстая.

— Мне не важно, как вы выглядете, возраст это все наносное. В рисунках я хочу передать настроение, атмосферу, какие-то детали, которые зацепят взгляд.

— Ох ты ж, как все непросто, — удивлялась кухарка. — То есть ты молодой меня хочешь нарисовать? А, рисуй тогда! Вот удивлю-то старика своего.

Я нарисовала. Пышнотелую девушку на кухне, стройную в библиотеке, и расслабленно смотрящую в окно, и с мягкой игрушкой на диване, и с куклой… Просто сидящих на диванчике с бокалом или книгой в руках…

Я меняла лица, позы, прически, атрибуты, только старалась передать в рисунках сходство с реальными девушками, которых видела перед попаданием сюда. Да я даже гадалку таро, что случайно зашла к нам перед тем, как все произошло, и курьера с товарами из секс-шопа нарисовала!

Да, я буду искать путь домой. Но вдруг девчонки узнают себя и найдут меня раньше? Или это как-то поможет им тоже вернуться.

Впрочем, надежды на это было немного. Дело в том, что остров, где я оказалась, чем-то напоминал Великобританию, во-первых, частыми дождями, туманом и промозглой сыростью. Во-вторых, люди и нелюди тут были чопорные и консервативные и крайне неохотно пускали к себе чужаков. В третьих, добраться сюда по морю была еще та задача и на это пускались только самые отчаянные, а порталы были под контролем спецслужб и криминальных структур. Вот в такое неприступное и неприветливое место меня занесло.

Стас бы посмеялся над этим и сказал, что оно точь-в-точь, как я — замкнутый, отстраненный интраверт-социофоб себе на уме. Мне же было не до смеха. Информацию пришлось собирать по крупицам, выуживая из газет в кабинете матушки Бро или из любовных романов.

Это еще хорошо, что после визита брата матушка Бро успокоилась и стала относиться ко мне более дружелюбно и не смотреть с подозрением при каждом моем вопросе. Полагаю, что господин Коброн навел справки и выяснил, что к сотрудникам правопорядка я не имею отношения.

Еще мужчина забрал все мои рисунки и сказал, что картинки я могу рисовать того размера, который мне удобен, потому что он нашел того, кто напечатает по моим эскизам открытки типографским способом. Потому что пробную партию эротических карточек у него буквально расхватали. Еще он похвалил меня за то, что девушки выглядят так, будто их можно встретить на улице, если они снимут чепцы и шляпки.

Матушка Бро же требовала, чтобы я отложила скетчи для ее брата и занялась другим, а именно платьями и бельем.

Когда сшили первое платье по моим эскизам, женщина захотела сделать еще несколько похожих, но разных. Я не стала возражать и нарисовала ей все, что смогла придумать. Так я получила немного больше свободы действий, потому что матушка была занята, а ее помощники-охранники сопровождали ее в разъездах. Но моя свобода проявлялась только в том, что я стала больше расспрашивать девушек, используя как повод для беседы сцены из романов.

Так я и узнала, что через портал мне просто так не сбежать.

Потом ремонт закончился и бордель распахнул свои двери для клиентов. Матушка Бро, когда увидела, что клиентов на улице прохаживается больше, чем девочек, отправила их наверх и сделала то, что я ей предлагала изначально. Впустив гостей в обновленный холл, она сказала, что отныне это не дом терпимости, а клуб, в котором джентльмены могут приятно провести время за беседой и выпивкой.

Часть публики ушла, как только увидела цены в баре, а остальные расселись за столики и нетерпеливо уставились на матушку Бро.

— Пока девочки разносят вам напитки, Джоанна развлечет вас песней, — заявила она.

Подозреваю, что господин Коброн предупредил матушку Бро о вероятности такого поворота, потому что девочки спустились вниз одетые в костюмы подавальщиц, только более открытые, а место у барной стойки заняла Джоанна, нежная хрупкая девочка с огромными глазами и мягким глубоким голосом.

Матушка Бро включила артефакт и Джо, как звали тут девушку, запела. Пока джентльмены слушали и выпивали, зал заполнился под завязку и матушка взяла на себя роль конферансье. Она объявляла номера и девочки по очереди выходили выступать к барной стойке.

Кухарка, которая осталась на вторую смену, чтобы готовить закуски, только качала головой.

— Ты глянь-ка, я и не знала, что тут такие сокровища пропадают! Я ведь не хотела сюда работать идти, думала, что тут одни девки блудливые. Нужда заставила, когда мужик мой слег, не того зелья хряпнув, а тут вона что! Ну надо же, в борделе и такие таланты!

Я помогала тетушке Милли и только кивала головой, соглашаясь.

Глава 5. Мужчины, змеи, предложения

Вечером мы провели аукцион, которым матушка Бро была очень довольна и даже не возмущалась тем, что ей пришлось заказать специальные кушетки для массажа.

Про кушетки я сказала ей накануне и нарисовала, как они должны выглядеть и женщина поначалу их забраковала.

— Скамейка с дырой? Для лица? Айлен, ты в своем уме? Нет, я понимаю, дыра для жо…ы, но для лица зачем?

— Ну, вы ложитесь животом на скамейку, а лицо в отверстие, его надо будет еще бортиком обить, как я нарисовала…

— Морду в дыру для задницы? Никогда! — категорично отказалась хозяйка борделя. — Девочки и так полежат, им не привыкать. И чем тебя кровать не устроила?

— Это не для девочек, это для посетителей, — пыталась объяснить я, но со словами “Еще у нас клиенты на брюхе не лежали, как ты себе это вообще представляешь?” эмоциональная мадам меня просто выгнала.

Но в дверях кабинета мы столкнулись с ее братом и он плавным ловким движением вытащил из моих рук папку с эскизами.

— Что это? — спросил господин Коброн, рассматривая на этот раз не девочек, а мебель.

— Массажные кушетки, — сказала я и поспешила объяснить свою позицию: — нельзя пообещать массаж и взять за это денег, а предложить обычный секс.

— Так-так-так, — мужчина покрутил рисунки. — Мне сложно даже представить, что и как должно происходить на такой мебели с учетом этого элемента.

— Да это совсем не для того, о чем вы думаете! Это для массажа мышц спины, чтобы человеку удобно было и он мог расслабится.

— Расслабится?

Кивнула.

— Ладно, пойдем, покажешь, — он взял меня за руку и затащил обратно в кабинет матушки Бро. — Так, и что надо делать?

Я сначала растерялась, а потом увидела недобрый прищуренный взгляд хозяйки. Вспомнила, что массаж, даже если он в борделе, это медицинская процедура и отбросила смущение в сторону.

— Рубашку снять надо и на живот лечь на что-то достаточно жесткое.

— Жесткое, говоришь? Жесткое это хорошо, это я люблю. Стол подойдет?

Кивнула снова.

Мужчина перевел взгляд на матушку Бро и та принялась все убирать со стола. У меня поджилки тряслись. Массаж я делать вообще-то не особо умела, только основы знала, что сначала надо разогреть мышцы, потом разминать и заканчивать поглаживаниями. Так что не факт, что справлюсь. И кто меня за язык тянул? А еще смущал подтекст во всех действиях мужчины, веяло от него чем-то жутким.

— Что дальше? — он медленно снял рубашку и сделал приглашающий жест к столу.

— Ложитесь на живот, — попросила я, внутренне собираясь с духом. Даже касаться господина Коброна было боязно.

— Я?

— Да.

Одарил меня пристальным взглядом и лег.

Так, Аленка, живо представила, что это Стас засиделся за ноутом и попросил размять ему плечи. В конце концов, ты все еще тут на птичьих правах. Вдохнула поглубже и приступила к массажу.

Кожа мужчины оказалась довольно жесткой, сухой и горячей и приходилось прилагать немало усилий, чтобы через нее прощупать мышцы. Сначала я нервничала, мужчина молчал, а матушка Бро пристально следила за каждым моим действием.

Но в какой-то момент я увлеклась и настолько сосредоточилась на массаже, что перестала замечать, что происходит вокруг.

— Видите, у вас шея повернута и это неудобно и неправильно, потому что начинать надо с нее было, — сказала я, проведя все манипуляции, которые только могла вспомнить и порядком устав от этого. — А если сделать, как я нарисовала, то вам было бу удобнее.

— Что, и это все? — спросил мужчина, приподнимаясь на локте и глядя на меня с прищуром. — А размять хвостик?

— К-какой хвостик? — растерялась я.

Оглядела мужчину, но он, как я и просила снял только рубашку и оставался в брюках. И никакого “хвостика” у него не было.

— Вот этот, — сказал господин Коброн и принялся расстегивать брюки.

Я не успела даже пискнуть, только отшатнуться, как меня спеленал огромный змеиный хвост.

Любой нормальный человек скорее всего испугался бы и лишился чувств, а я стояла и рассматривала рисунок чешуи. Какой-то он нестандартный, вроде и похож на змеиную шкуру, но чешуйки ближе к тому, как они у рыб друг на друга заходят. И блеск перламутровый, такой интересный… Были бы руки свободны, наверное, даже подковырнула бы, чтобы поближе рассмотреть.

— Вы морской змей, что ли? — пришла я к выводу.

— А ты не так глупа, девочка. Будешь и дальше радовать меня, я на тебе, возможно, даже женюсь, — заявило существо и втянуло носом воздух возле моего уха. — Корбона, закажи, как хочет наша милая гостья.

Так у нас появились кушетки для массажа, а мне пришлось проводить экспресс-курсы по основам массажа.

И, как я уже говорила, все это оказалось не зря.

Так прошло две недели. По крупицам я собирала информацию и вникала в реалии этого мира, рисуя скетчи девушек, модели платьев и белья, а вечерами помогала на кухне.

Пока однажды в бордель не явился мужчина, который представился инспектором полиции и потребовал показать ему всех наших девочек на предмет опознания натурщицы с открытки. Моей открытки.

***

А пока позвольте представить вам еще одну книгу нашего моба: "Непристойный магазинчик попаданки" от автора Анастасия Вкусная

По стечению обстоятельств незадачливая студентка Даша становится курьером интим-магазина. На первом заказе ей вручают тяжеленую коробку «игрушек» и адрес хорошо известной в городе бани. Попав на встречу бывших одноклассниц, Даша проваливается в межмировой портал. Теперь она алира Дарьяна Линцсаар, с умом распорядившаяся той самой коробкой, которую закинуло сюда вместе с ней. Девушка владеет довольно успешным, но крайне неприличным бизнесом. И ее непристойный магазинчик «Драконья радость» не дает покоя моралистам, представителям власти и сплетникам.

Глава 5.1.

— Айлен, тебе надо одеться, спуститься вниз и присоединиться к девочкам, — в мою комнату-мастерскую на чердаке вошла матушка Бро. — Я принесла тебе вещи.

И она положила на мою кровать… корсет, пеньюар и шелковые чулки с подвязками.

— А-а-а… Э-э-э…, — я даже дар речи потеряла, не ожидая, что мне самой придется надеть то, что я рисовала для девочек.

— Пришел важный господин из полиции и он желает видеть всех работников, — сказала хозяйка борделя. — Тебе придется сделать вид, что ты одна из нас. Не заставляй себя ждать. И не смей при нем открывать рта.

Она развернулась и вышла. Я же принялась одеваться.

С чулками пришлось повозиться, я боялась их порвать, потому что руки дрожали от волнения. Разумеется, дело было не в нежном шелке. Полиция! Смогут ли они помочь мне, или, наоборот, стоит ждать подвоха?

Находиться под покровительством матушки Бро мне не особо нравилось. Положение мое было несколько странным — мне дали кров, еду, одежду, краски и мольберт, и казалось, что я ни в чем не нуждаюсь, но выходить на улицу мне запретили.

Я подумывала о том, чтобы прояснить свой статус, ведь если я работаю у содержательницы борделя, пусть и не по специальности, то мне положена зарплата. А если я пленница (что с каждым днем казалось все более вероятным), то тогда все равно нужно понимать — как, когда и на каких условиях меня отпустят на волю. Если вообще отпустят, конечно. Чем я буду там заниматься, я понятия не имела, но определенности все равно хотелось.

Вот только начинать разговор с сестрой морского змея было боязно.

Да просто если он змей, а она его сестра, то что ей стоит отрастить “хвостик” и задушить меня за пару секунд?

И приход важного господина из полиции мог стать как моим шансом вырваться на свободу, так и билетом на тот свет. Потому что совета о том, что можно обратиться к кладбищенскому сторожу, я не забыла.

Надежду давало только то, что матушка Бро не велела открывать рот, значит, мужчину (а мужчину ли?) она побаивается.

Накинула пеньюар, запахнув его поплотнее, надела туфли и отправилась вниз.

Девочки стояли, облокотившись на стойку бара и вовсю строили глазки полицейским за столиками. Ничего они так и не поняли! Клуб задумывался, чтобы повысить ценник на их услуги, чтобы они стали недосягаемой мечтой, за которую не жалко отдать любые деньги, а они опять ведут себя, как девочки с панели.

Впрочем не все. Наши “массажистки” делали вид, что мужчины их не волнуют, они сели на высокие барные табуреты и отвернулись от зала. Подошла и тоже присела с краю на свободный стул. Стоять в одних кружевах как на вернисаже — так себе удовольствие. Девочки заметили меня, одарили меня удивленными взглядами, кто-то даже хихикнул и тут же получил неодобрительный прищур от матушки Бро. Я сделала вид, что меня это не касается и принялась рассматривать бутылки на полках.

Дождались последнюю девочку, Тату, которая задержалась наверху, после чего матушка Бро объявила:

— Все здесь, господин инспектор, можете проводить проверку. Девочки, повернитесь лицом к господам стражам порядка.

Пришлась развернуться. Мужчина в штатском чуть заметно кивнул, и люди в форме разошлись по дому — кто-то отправился наверх по лестнице, кто-то вышел в соседние двери. Лицо матушки Бро застыло маской, как в нашу с ней первую встречу. Но теперь я уже знала, что это иллюзия и поняла, что хозяйка недовольна и злится. Эх, главное, чтобы не я была тому причиной!

Надежда на это рассыпалась в прах, когда мужчина достал из кармана открытку и принялся сравнивать ее с лицами девушек. Для этого он встал, подошел и вместе со своим помощником принялся осматривать и ощупывать нас примерно как кобыл на торгу. Девочки отнеслись к этому спокойно и принимали действия мужчины за игру, и только внутри меня собиралась злость.

Когда он подошел ко мне и хотел взять за подбородок, я уклонилась, вздернула нос и с неприязнью уставилась на него.

Пару секунд я смотрела в его льдисто-серые глаза и пыталась подавить негодование, чтобы понять, стоит ли просить о помощи, или лучше не надо. Но так и не сумела справится с чувствами. Нет, ну что они себе позволяют, не только смотрят, но еще и гладят скулы, губы, подбородок?

Мужчина снова протянул ко мне руку, я отшатнулась. Он замер и снова мы уставились в глаза друг друга.

— Господин инспектор, в комнатах больше никого нет! — молчаливый спор прекратил один из вернувшихся стражей порядка.

— В остальном доме тоже пусто, — сказал второй.

Инспектор несколько раз перевел взгляд с открытки на меня, а потом сказал:

— Вы осмотрели все помещения — кладовые, каморки, чердак, подвал? — спросил мужчина своих коллег.

— Так точно, заглянули во все двери, которые были, — отрапортовали служивые.

— А ведь тут наверняка есть тайники, не так ли госпожа Корбона? Вас и эту девушку я попрошу остаться, у меня есть вопросы. Остальные пока свободны, — сказал он. Подождал, пока девочки, покачивая бедрами пройдут мимо и обратился к матушке Бро. — Пройдемте в ваш кабинет, я хочу взглянуть на учетные карточки ваших работниц. А вы, прелестная незнакомка, подождите меня здесь, думаю, что именно вы сегодня скрасите мой досуг.

И он все-таки дотянулся и провел пальцами по моей щеке, не переставая сверлить глазами с отблеском стали. А меня как током прошибло от злости и негодования.

Хотела ответить что-то резкое, но остановил бешенный взгляд матушки Бро, брошенный мне за спину.

— Это вряд ли, — мне на плечо легла сухая горячая ладонь. — Айлен моя невеста, и здесь она просто учится искусству страти. Правда, дорогая?

Господин Коброн наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку, по пути он коснулся языком уха и прошептал:

— Улыбайся, девочка моя.

И я, содрогаясь от мерзости, растянула губы в улыбке.

Глава 6. Торг

Господин инспектор с матушкой Бро ушли, а господи Коброн обошел меня и встал передо мной:

— Что же мне с тобой делать, девочка моя? — спросил, взяв за подбородок и заставляя поднять голову

— От-т-пустить? — спросила заикаясь. Было ощущение, что я моргнуть не успею, как мужчина снова превратиться в змея, скрутит хвостом и, если ему что-то не понравится, то просто сломает меня, как куклу.

— Я только что назвал тебя своей невестой, думаешь, теперь я могу тебя просто так отпустить? — он продолжал рассматривать меня, как будто что то решал про себя.

— Почему нет? — спросила.

— Потому что мое, — просто объяснил мужчина. — Так что придется тебе принять этот статус, хочется тебе этого или нет. Но я постараюсь, чтобы для тебя это было… безболезненно.

— Господин Коброн, а давайте обойдемся без этого? Зачем нужны все эти статусы? Я останусь вашим наемным работником, вы будете мне зарплату платить, а про то невеста, не невеста никто и не вспомнит.

— Милая моя наивная девочка, откуда ты только такая взялась? Все девочки в этом заведении — мои невесты, — сообщил мне змей, ненавязчиво лаская щеку и шею.

Вытерпеть и не передернуться стоило больших усилий.

— Совсем все? И кухарка? — уточнила я, цепляясь за эту мысль, как утопающий за соломинку.

— У Милли есть муж, а у тебя нет никого, — сообщило мне морское чудовище.

— С чего вы это взяли? — даже немного оскорбилась я. То есть он прав, но все равно неприятно. В конце концов, моя личная жизнь никого не касается. — Может кто-то и есть.

— Милый мой неискушенный ребенок, по тебе видно, что ты совершенно не представляешь, что такое настоящая страсть. Даже если бы у тебя кто-то был, то он сбежал бы, предпочтя кого-то более открытого к удовольствию. Я мог бы заняться тобой, но дело в том, что я люблю пожестче. Боюсь, что ты моей ласки просто не выдержишь. Хотя, можем попробовать, — он приблизил ко мне свое лицо и облизал раздвоенным языком ухо, сжав меня в объятиях так, что ребра захрустели.

— Вы правы, я вряд ли смогу оценить ваши усилия, — с трудом проговорила я. — Поэтому давайте оставим наше сотрудничество в деловых рамках.

Рассмеялся и отпустил.

— Чего же ты хочешь, милая моя девочка. Тебе есть куда идти? Чем ты займешься, если я отпущу тебя?

— Буду искать работу, — сказала я.

— Она у тебя есть, — змей обвел рукой бар и холл борделя.

— Но я не получаю за нее денег, — возразила я. — Получается, что я работаю за еду и кров. А я хочу как все, чтобы получить деньги и самой выбирать, где и как жить.

— И с кем? — улыбнулся хитро.

— И с кем, — согласилась я.

— Определенно, я на тебе женюсь, — заявил господин Коброн. — Давно не встречал такой сладкой наивной куколки. Девочка моя, да ты просто нигде в Вайрмэвене не заработаешь столько, чтобы тебе хватало на то, чтобы самой решать, где и с кем жить. Ну откуда же ты взялась, что не знаешь, насколько дорого жилье в столице? В лучшем случае тебе предложат сундук или койку в общей комнате для прислуги, или тебе сначала придется найти, с кем можно будет снять каморку или угол где-нибудь на чердаке. Но я так понял, что ты тут никого не знаешь?

— И все же я бы хотела попробовать, — сказала я.

— Хорошо, — довольно жестко сказал мужчина, который еще недавно улыбался, отстраняясь. — Собирайся и уходи. Немедленно. Не желаю тебя больше тут видеть.

— Мы не обговорили условия, на которых я рисовала для вас скетчи. Я считаю, что моя работа по переделке заведения матушки Бро, эскизы новых нарядов и белья стоят больше, чем кров и еда. Кроме того, я научила девушек делать массаж и помогала на кухне. Впрочем, если вы хотите оставить меня ни с чем, это ваше право, — твердо сказала я, а у самой ноги подкашивались и руки дрожали от страха. Опять не к месту подумалось о кладбищенском стороже.

— Что я слышу? Коброн, ты решил бросить свою невесту и оставить ее ни с чем? Как некрасиво, — на лестнице появился господин инспектор. — Но раз это так, то пойдемте побеседуем, прелестная незнакомка. Только сначала оденьтесь, будьте добры. Мне кажется, вы дрожите.

Мне под пристальным взглядом его серебристых глаз стало неловко и стыдно, я покраснела до ушей и принялась запахивать пеньюар.

— Вы все не так поняли, инспектор. Мы с моей дорогой Айлен просто немного повздорили. Малышка считает, что сможет выжить одна в большом городе. Я пошел ей навстречу, но мы не договорились об условиях. Так что девушка по прежнему моя невеста и я против того, чтобы вы оставались с ней наедине, — брат матушки Бро положил руку мне на талию.

— Да-да, невеста. Такая же, как все предыдущие? С невестами-работницами вашей сестры вы мне тоже запретите беседовать? — выгнул бровь мужчина, он спустился вниз и встал напротив Коброна.

Они стояли и сверлили друг друга взглядами, а я оказалась на их перекрестье. Было ясно, что мужчины давно не ладят, и поэтому я стала объектом их спора. Но вмешиваться? Ни-ни, себе дороже.

— А вы и так вроде не собирались с ними общаться, не так ли? — спросил змей, стальной хваткой прижимая меня к себе.

— Я передумал. Теперь я хочу пообщаться с каждой из девушек и начать с вашей милой последней невесты, — он опять оглядел меня с ног до головы.

— Хорошо, — сказал Коброн. — говорите. Здесь, сейчас, при мне. А чтобы вас не смущал вид Айлен…, — он стянул с себя пиджак и закутал меня, — сделаем так. Тебе не холодно, милая?

Помотала головой.

— Отлично, — согласился инспектор. — Тогда приступим к допросу. Так как, говорите, вас зовут?

***

И еще одна история нашего моба:

"Красавчики на перевоспитании" от автора Анна Жнец

https://litnet.com/shrt/9xoj

Глава 6.1.

“Алена Кулик и я попала к вам из другого мира. Отпустите меня, пожалуйста, домой”. Так?

Или сослаться на то, что ничего не помню?

Мол, шла, упала, потеряла сознание, очнулась — гипс?

А если у этого инспектора детектор лжи с собой, вон крутит же он в руках штуку какую-то?

— Айлен Сандпайпер, — представилась я, мысленно переведя свое имя на местный манер.

— Что вы делаете в борделе, госпожа Сандпайпер? — строго спросил мужчина, раскладывая блокнот на барной стойке.

— Ищу работу, — честно призналась я.

— Вы видели здесь эту девушку? — он показал открытку с моим скетчем.

Я помнила, как я сделала этот набросок. Все девчочки были заняты, и мне некому было позировать. Матушка Бро ворчала, что скоро явится ее брат и торопила рабочих с барной стойкой. Я знала, что Коброн снова потребует рисунки и нарисовала девушку, что убиралась в сауне. Просто одела ее, как тут принято.

Помотала головой.

— Нет, я никогда здесь ее не видела, — ответила максимально честно.

Мужчина нахмурился, а потом снова вперился в меня своими стальными глазами:

— Как давно вы тут живете?

— Пару недель, — ответила, подумав.

Мужчина потерял ко мне интерес и отвернулся к своему товарищу:

— У меня пока больше нет вопросов. Квентин?

Тот пожал плечами, показывая, что тоже ни о чем не хочет меня расспрашивать. Я выдохнула и чуть ослабила хватку на пиджаке господина Коброна, который все это время стискивала на груди.

Суровый инспектор отправился дальше по дому, а брат хозяйки взял меня за руку и вывел из гостиной.

— Айлен, я подумал о твоих словах и решил отпустить тебя. Вместо оплаты за твои непристойные картинки я сделаю тебе подарок — ты получишь одежду, деньги на первое время, и я поговорю с сестрой, чтобы она разрешила тебе жить здесь, пока ты не найдешь работу. Впрочем, я уверен, что ты вернешься. Но у меня будет еще одно условие, — сказал он.

— С чего вдруг такая щедрость и доброта? — насторожилась я. — И что за условие?

— О, щедрость моя от того, что ты промолчала насчет того, кто автор этих открыток. Я ценю понятливых работников. Кроме того, не хочу, чтобы когда полиция и стражи явятся сюда снова, они нашли тебя тут. Можно было бы, конечно, позаботиться, что тебя уже никто никогда не встретил бы, но не хочется связываться с инспектором Фальком. Кроме того, мне нравится то, что ты делаешь, — сказал мужчина.

Звучало правдоподобно. Но в добрый умысел все равно не верилось.

— А условие? — спросила я.

— Сущая ерунда. Как я уже говорил, мне нравятся твои откровенные картинки. Хочу увидеть тебя в роли живой модели. Ты отправишься в мой дом и будешь делать все то, что делают девушки на открытках в таком же виде, как они, — мыть полы, готовить, прибираться, читать книги и разбирать бумаги, — заявил мужчина.

Вот ни фига себе фига захотел он до фига! Я даже растерялась. Сначала согласись по чужому дому голенькой походить, а потом не заметишь, где еще окажешься. Хотя я и так уже в борделе… Нда, ситуация, однако. Но все равно нет. Да и воспитана я так, что неглиже — для мужа. Или любимого. А то, что не сложилось у меня личная жизнь, ну так всяко бывает. Это все равно не повод на всякие сомнительные предложения соглашаться. К тому же мужчину я откровенно боялась.

— Боюсь, что это невозможно. Я не умею готовить, ненавижу убираться, а документы после меня придется разбирать заново. И вообще, у матушки Бро мне нравится. Она милая, — поборов страх, выдала я.

Мужчина даже поперхнулся от моих слов. Наверное, холодную и чаще всего безэмоциональную хозяйку брорделя “милой” еще никто не называл.

— Девочка моя, что ты себе позволяешь? — прошипел он.

— Ничего, я просто говорю все, как есть. Ну какая из меня домработница в неглиже? Сами же говорите, что толку от меня нет. Давайте я вам лучше еще чего нибудь нарисую, — предложила альтернативу, не особо веря в успех.

Просто смотрел он сегодня на меня все время так… Поежилась. Пристально слишком, будто теперь он меня в чем-то подозревает.

— Хорошо! — внезапно согласился мой мучитель-работодатель. — Нарисуй. Себя. Как ты в панталонах и корсете картинки малюешь. Если они мне понравятся, то так и быть, все наши договоренности в силе. Ну а нет… — Он приблизил свое лицо к моему и жарко прошептал в ухо: — Пойми, девочка моя, мне ведь и спрашивать тебя не обязательно. Захочу, и завтра ты в моем доме будешь делать все, что я прикажу, и как прикажу.

Отстранился и добавил:

— А могу в чем пришла тебя на улицу выставить. И не факт, что на этот раз тебе повезет. Выбирай, я сегодня добрый. И только потому, что рот закрытым держала. Хотя для него у меня тоже есть применение, — он обвел мои губы пальцем, и я дернулась, отстраняясь.

Рассмеялся недобро:

— Ну-ну, посмотрим, что за работу ты себе найдешь. Не будет картинок, завтра же велю выкинуть тебя обратно на помойку. Позволь? — И он стащил с меня свой пиджак.

***

А пока Алена обдумывает предложение, приглашаю к Алисии Перл в ее замечательную историю про еще одну попаданку из бани.

"Непристойное предложение, или скандальный журнал попаданки"

Сходила, называется, в баньку с подружками. Невероятное стечение обстоятельств, и вот я в другом мире и... в чужом теле.
Но отчаиваться рано – бонусом к новой личности идет внушительное наследство и собственный бизнес, о котором я всегда мечтала. Правда, убыточный. Ничего, поднимем! С помощью новых друзей и уникального магического дара я смогу договориться хоть с самим дьяволом.
Конкуренты хотят заполучить мой журнал? Обломаются!
Вот только есть один экземпляр, который отказов не понимает. Мистер Адлер, я вам русским языком сказала, что мой бизнес не продается! Что значит, вы хотите не «Скандал», а… меня?!

Глава 7. Прощай, бордель!

Я, мягко говоря, оторопела.

Но особенно неприятным было под взглядами всех этих стражей и полицейских подниматься к себе в одном пеньюаре. А они смотрели мне вслед, я это спиной ощущала и поэтому старательно держала ее прямо, хотя больше всего хотелось стать невидимкой.

Примерно с таким настроением взялась за кисть. Я нарисую, мне не сложно. Смотри, пока можешь! А потом я исчезну, и ты меня больше не увидишь!

Вышло не сказать, что хорошо, но я и не старалась, очень сильно злилась. А потом просто легла спать. А на утро… портрет исчез.

“Вот же медуза Корбона-Коргона! Специально подставить меня решила!” — я ударила по подрамнику, на котором теперь было пустое полотно.

Вот так отплатила мне за все, что я для нее сделала. Ну и пусть! Я все равно уйду из этого дома, но хотелось бы покинуть его хоть с чем-то, все-таки придумала я для матушки Бро немало, так что заслуживаю вознаграждения.

Хотя… Почему бы не уйти втихаря ото всех, взяв с собой да хоть те же краски? Вон та, которая магическая, говорят, дорогая. Ну и кисти заодно, и грифели с бумагой. Огляделась вокруг, прикидывая, во что мне все сложить и решила, что простынь вполне подойдет, чтобы все в нее завернуть на манер узла. Заодно и холст с подрамником с собой заберу, пригодятся.

Повернулась к мольберту, чтобы снять холст и… уставилась на себя.

Рисунок был на месте, как будто никуда и не исчезал.

“Точно магические штучки матушки Бро! — догадалась я. — Она у нас спец по иллюзиям. Но зачем?”

Хотя “зачем” как раз ясно — насолить и подставить перед братом. Но раз портрет на месте, то пора делать ноги. Открепила лист от подрамника и отправилась проситься на свободу.

***

— Я против! — категорично заявила мне хозяйка борделя, выслушав.

Ее лицо опять было маской, вот только под ней я не то, чтобы видела, но скорее чувствовала эмоции. Как она хмурит брови и поджимает губы. А еще чешуя. Я отчетливо ее видела. Она то появлялась, то исчезала, но она была! И я опять залипла бы на этом зрелище, но сегодня у меня была иная цель.

— Господин Коброн обещал меня отпустить, — сказала я.

— А я нет! Мне ты нужна здесь, — уперлась женщина.

— Ваш брат сказал, что выкинет меня на улицу нагишом, и я склонна ему верить. Поймите, матушка Бро, мне совсем не хочется оказаться там не по своей воле. Я ведь не отказываюсь сотрудничать с вами. Просто… — я замялась, но все же призналась: — Я панически боюсь господина Коброна. А он не хочет, чтобы полицейские видели меня тут. И я не знаю, что он сделает, если я его ослушаюсь.

Женщина помолчала, а потом кивнула:

— Допустим. Но куда ты пойдешь?

— Буду искать работу, — просто сказала я. — Надеюсь, что на что-нибудь да сгожусь. Но если вам понадобятся мои услуги, как художника, я буду рада помочь.

— Я понимаю тебя. И даже помогу. Все, что есть в твоей комнате, твое, можешь забрать. И вот, держи, тут есть объявления о работе, — она протянула мне газетный листок.

— Спасибо, матушка Бро! — я прижала газету к груди и уставилась на красавчика на обложке журнала, что лежал под ней. — “Скандал”, — прочитала название. — Вы выписываете журналы?

— Нет, этот привезли с материка, из Виндории. Довольно забавный, не видела раньше ничего подобного. Но оно и неудивительно, у нас очень консервативная публика, — ответила женщина, собственнически кладя ладонь на глянцевого блондина на обложке.

“Которая любит эроттические картинки”, — подумала я, а вслух спросила:

— Позволите взглянуть?

— С возвратом! — строго сказала матушка Бро, уступая мне журнал. — И не увлекайся чтением, тебе лучше побыстрее уйти, пока Коброн не пришел.

Я забрала “Скандал” и газету, оставила женщине-змее мой последний набросок и поднялась к себе. Читать я ничего не собиралась, мне нужен был адрес издательства. Если в Виндории есть периодические издания, то возможно, им нужен иллюстратор? Отправлю несколько своих рисунков. А еще можно дать объявление, что ищу заказы на дизайн одежды и помещений… Ага, надо написать о том, как я преобразила салон матушки Бро с примерами работ! Я быстро переписала себе адреса газеты и журнала, решив для начала написать в редакции и узнать расценки на рекламные статьи и объявления.

***

Матушка Бро удивила меня еще раз. Когда я пришла возвращать ей журнал, она протянула мне мешочек с монетами.

— Не подумай, что я не ценю того, что ты для меня сделала, Айлен, — сказала она. — Твоя работа превосходна, и я планирую продолжить наше общение. Ты всегда можешь прийти в этот дом, как в свой. И пусть мы так и не узнали, откуда ты взялась, Айлен Сандпайпер, но я вижу, что зла и недобрых помыслов в твоей душе нет. Это поможет тебе устроиться в Вайрмхэвене первое время, а потом я надеюсь, у тебя получиться найти свой путь.

Она тепло обняла меня, и я расстрогалась до слез, даже немножко стыдно стало, что мысленно обозвала ее медузой Коброной.

Потом я собрала все вещи и также тепло попрощалась с девочками и кухаркой. И они тоже желали мне удачи и наперебой пихали листочки с какими-то рунами и цифрами, говоря, что это коды их личных шкатулок, и чтобы я непременно дала знать, если мне понадобиться помощь. А еще мне вручили украшения, теплые вещи и плащ от дождя (на улице хоть и было лето, но на острове оно, как мне объяснили, было не очень теплое и ласковое), магические амулеты, ароматное мыло и крем и еще кучу всяких женских мелочей. Ну а кухарка сложила целую корзинку пирожков и снеди и сказала, что я должна хорошо питаться, и что она лично придет и проверит. И тоже дала мне листочек с кодом шкатулки.

После такого трогательного прощания один из амбалов-охранников донес все мои вещи, которых оказалось больше, чем я думала, до дверей, поймал экипаж, загрузил все туда, дал извозчику адрес и велел помочь заселить меня в номер.

— Матушка так велела, сказала, что все оплачено на неделю. Не на улице же вам оставаться, зашибет кто, она и девочки огорчатся, — пояснил он, помогая мне забраться внутрь кареты. — Берегите себя.

Глава 7.1.

На постоялом дворе меня ждал оплаченный номер, и извозчик, как ему и велели, помог мне заселиться и занести туда вещи. Я поблагодарила его монеткой, но наверху не осталась. Если тут у всех есть шкатулки для связи, то мне тоже нужна такая.

Но первое же мое намерение встретило препятствия. Обычные почтовые шкатулки позволяли пересылать сообщения внутри Веренскейла и стоили довольно прилично. А уж если какая шкатулка могла переслать свое содержимое на другой материк, то ее цена и вовсе была запредельной. Это я узнала от Джессики Парройс, милой и любезной женщины, которая была хозяйкой этого места. Она же рассказала, что на Веренскейле есть так называемые общественные шкатулки — с их помощью можно передать сообщение на условный Главпочтамт, а оттуда адресату в любую точку мира или даже другие миры.

Да, этот мир имел сообщение с другими мирами, и хозяйка даже показала мне их список. Увы, Земли там не было. Более того, все миры были магические. Но я решила, что это ничего не значит, ведь Землю тут могли знать под другим именем.

Кроме того, любезная женщина подсказала мне способ, как оставаться на связи:

— Отправляйте отсюда все, что вам нужно и обратным адресом этот код пишите. А как свою шкатулку купите, оформим переадресацию. Так часто делают те, кто хочет личные данные скрыть.

Я совету последовала и принялась за письма. Сначала с помощью Джессики дала объявление о поиске работы в газету. Получилось так: “Молодая чистоплотная женщина без детей и вредных привычек ищет работу с понедельной оплатой и проживанием. Характер услужливый, неконфликтный, рекомендации есть, испытательный срок не более двух дней”.

Отчего такой странный текст, хозяйка мне тоже пояснила: проживание хозяева предоставляют в общих комнатах и скандальных девиц никто не любит. Понедельная оплата — потому что, если место мне не подойдет, то потерпеть немного придется, если не хочу в деньгах потерять. И испытательный срок два дня по той же причине, он не оплачивается, и есть работодатели, которые нанимают работников только на это время. Оказывается, не заплатить и выгнать работника после испытательного срока в Вайрмхэвене в порядке вещей.

— У меня нет рекомендаций, — призналась я. — И документов.

И тогда мне предложили их… купить. Сумма была внушительной, но я рассудила, что иметь хоть какое-то подтверждение, что я не с неба свалилась, важнее, чем сытно кушать, и попросила оформить мне бумаги на имя Айлен Сандпайпер.

Отправив объявление о поиске работы в газету и оплатив доставку и публикацию, я села писать второе объявление — о предложении услуг. Его я собиралась разместить в “Скандале” и других журналах для высшего света.

Но тут тоже возникла проблема — глянцевых журналов у хозяйки не оказалось, как и номеров их шкатулок. Так что написала в “Скандал”, спросила сколько будет стоить разместить рекламное объявление о том, что я могу рисовать вывески (в том числе непотребные) и не нужны ли им художники-оформители. Приложила в качестве образца работы из тех, до которых не добрался жадный братец Корбоны.

После визита полицейских оставлять у себя их не хотелось, тем более, что я так и не поняла, что же они искали в борделе — девочку со скетча? И не просто стражи пришли, а инспектор полиции. А это у них, я так поняла, более ответственная и высокая должность. Вроде как стражи — это патрульно-постовая служба или местные оперативники, а инспектора типа работников следственного комитета. Так что дело должно быть серьезным, раз полиция, а не стражи, заявилась. Наверное, поэтому меня прочь и отослали, и вряд ли без присмотра оставили. А так случись что со мной — никто не виноват. Я все это понимала, но все равно видела в случившемся шанс обрести свободу. От змея в первую очередь, он меня откровенно пугал. Его сестра хоть и владелица борделя, но оказалась гораздо человечней. Так что я воспользовалась шансом и избавилась, как мне казалось, от улик.

И туда же, в редакцию журнала я отправила макет своего объявления с рамочками и виньетками, надо же показать, что я могу быть оформителем.

“Ищите смелые решения, чтобы привлечь новых клиентов? Хотите выделиться собственным стилем? Вывески, буклеты, необычные интерьеры для состоятельных граждан”.

Оно было немного косноязычным, но я очень старалась сделать его похожим на остальные и уложиться в нужное количество строк.

Потом я ответила на объявления о работе, переписала адреса мест, где ее предлагали и попросила карту, чтобы тщательно изучить и понять, что где находится. На быстрый ответ я не надеялась, поэтому заняться этим планировала наверху под пирожки от Милли. Но тут подошла Джессика, которая до этого внимательно наблюдала, как я рисую макет объявления, с листами картона и предложила мне оформить меню в обмен на рекомендации. Я согласилась, не особо раздумывая, потому что во-первых, рекомендации это хорошо и они мне точно потребуются. Если соискатели рисковали остаться без оплаты, то работодатель мог оказаться ограбленным, а то и вовсе убитым нечистоплотные работником. Конечно, можно было пожаловаться стражам, но совершенно не факт, что те кого-то найдут да и вообще будут искать. Во всяком случае, хозяйка о стражах отзывалась нелестно.

Во-вторых, у меня пальцы зудели, как мне хотелось взять в руки краски. Столько эмоций во мне бурлило после отъезда от матушки Бро, что мне хотелось выплеснуть их куда-то. Если бы я умела красиво выражать свои мысли на словах, я бы, наверное, села заполнять дневник или писать мемуары, но я могла только рисовать, поэтому поднялась к себе и поторопилась достать все для этого.

Джесс дала мне список блюд, который надо было красиво написать, и я увлеченно под вкусняшки от тетушки Милли принялась выводить его на листах картона. Справилась я быстро, но удовлетворения не почувствовала. Внутри по прежнему зудело и мне захотелось к каждому блюду сделать рисунок, поэтому я взяла блокнот (понятия не имею, кто мне его подсунул, но спасибо) и отправилась на кухню.

Глава 8. Кто ищет, тот найдет?

Пришли ответы по поводу работы от тех, кому я писала, и меня приглашали на “собеседование”. Точнее, потенциальные работодатели, как объяснила мне Джессика, хотели на меня посмотреть.

— Работница должна быть опрятной, миловидной, но не слишком привлекательной, — говорила мне женщина, извлекая из глубин шкафа простое скромное платье с белым отложным воротником. — Вот, одевай.

Далее последовала шаль с шляпкой, перчатки и закрытые туфли на низком каблуке. Джесс помогла собрать волосы в низкий пучок, оглядела и осталась мной довольной.

— В глаза не смотри, рук не показывай. Держись скромно, но старайся подмечать детали и то, как держаться другие работники. Про зарплату спрашивай сразу и про договор, на россказни о том, что все подпишите по итогам месяца, не ведись, — инструктировала меня хозяйка постоялого двора. — Письма с рекомендациями отдавай только в случае, если уверена, что хочешь там работать. Некоторые их сразу прибирают и говорят, мол, “вы нам предварительно подходите, давайте приступайте к работе прямо сейчас, посмотрим, как вы в деле”. А они, типа, будут рекомендации проверять. И обратно их не потребуешь, будет выглядеть, как будто ты проверки испугалась.

— А я должна ее бояться? — уточнила, принимая конверты с этими самыми рекомендациями.

— Ну в общем-то все бумаги поддельные, так что тебе решать, — сообщила хозяйка. — Чуть позже достанем почти настоящие, а пока только эти. В любом случае, не спеши соглашаться на предложение сразу, приценись, узнай о работодателе побольше. И не вздумай ни за что платить, иногда и такое предлагают. С извозчиками торгуйся, деньги на улице не показывай и убирай подальше. Ну, ступай!

И я пошла. Карту города я до этого изучила, так что составила маршрут, который большей частью могла пройти пешком, заодно и город посмотреть.

Вообще Вайрмхэвен был довольно симпатичным городом, во всяком случае когда в нем светило солнце. Мощеные улочки были чисто убраны, рядом с воротами и на крылечках стояли кадки с зеленью, на окнах ящики с цветами. Витрины и вывески на больших улицах тоже убраны цветами, лоточники на площадях опрятны и доброжелательны. Оживленно, но не слишком многолюдно. В общем, мне все нравилось. Кроме той работы, что предлагали.

Несколько мест оказались конторами по найму. Они размещали объявление о работе и приглашали всех, кто откликнулся, на собеседование. А там предлагали заплатить за то, что они подберут тебе вакансию. Если у соискателя денег не было, то ему предлагался контракт, по которому он был обязан отдавать половину заработка в течение трех месяцев после устройства на работу. Ну и вакансии они предлагали не самые подходящие — прачек, посудомойщиц, подавальщиц, кухарок и прочей не самой квалифицированной прислуги.

Я же рассчитывала устроиться помощницей или секретарем, может быть гувернанткой или курьером. Но это оказалось еще сложнее, за поиск такой вакансии полагалось платить каждый месяц, пока ее будут искать, и потом тоже отдавать часть зарплаты. Как-то сомнительно мне все это показалось.

К тому же я надеялась, что раз меня пригласили на собеседование по вакансиям “помощница”, то я и сама найду что-то подходящее.

Но в Вайрмхэвене был распространен такой же фокус, как и на Земле. “Помощник администратора”, “хозяйка зала”, “менеджер по клинингу” — как уборщицу не назови, суть работы от этого не поменяется.

Ассистентка владелицы швейного дома, вакансия, на которую я возлагала надежды, имея опыт работы с матушкой Бро над платьями и бельем, оказалась просто швеей с обязанностями выезжать к клиентам снимать мерки и развозить заказы.

Помощница управляющего лавкой оказалась… нет, не продавцом. Домработницей, кухаркой и уборщицей лавки с дополнительными обязанностями ублажать управляющего в постели. Впрочем, по последнему критерию он меня сам забраковал, сказал, что не соответствую его взыскательному вкусу.

Но больше всех удивил нотариус. Его помощнице не надо было спать с работодателем, как и заниматься бумагами, для последнего у пожилого мэтра был помощник-мужчина. Девушке вменялись в обязанности уборка конторы и дома и помощь по хозяйству. И я бы согласилась, вот только делать это надо было в строго определенном виде. И взяв с меня расписку, что я никому ни-ни, нотариус показал мне в каком именно. Для этого он достал из кармана пиджака и разложил передо мной засаленные открытки, отпечатанные по моим же эскизам.

Поблагодарила за доверие и ретировалась. Не сразу, но поняла, что секретарей-женщин тут не бывает, а помощница — вариация от уборщицы до содержанки.

Зайдя еще в несколько мест из ответивших больше для очистки совести, чем реально на что-то надеясь, убедилась, что, как мне и говорили, с работой в столице Вайрмвуда тяжело. Прислугой в богатый дом меня готова была взять экономка, но забраковала хозяйка дома, заявив, что я слишком молода. А для “помощницы” владельца трактира я оказалась, наоборот, слишком старой. Впрочем, в одном месте меня готовы были принять подавальщицей. Только проживание предполагалось в комнате с еще семерыми девушками и испытательный срок, в течении которого мне полагались только чаевые, составлял два месяца.

По этой же причине пришлось отказаться еще от нескольких вариантов, но там на лицах нанимателей было отчетливо написано, что платить они в принципе никому не собираются.

В итоге, прождав в одном месте до позднего вечера, пока со мной соизволят побеседовать, и выяснив, что там под видом “ассистенток для состоятельных лордов” ищут эскортниц, пришлось возвращаться на постоялый двор несолоно хлебавши.

И вот тогда Вайрмхэвен показал свое второе, уже знакомое мне лицо. На меня банально напали в подворотне.

***

И еще одна дерзкая героиня, не растерявшаяся в чужом мире, ждет вас здесь -

https://litnet.com/shrt/9Hyg

"Эпатажная белошвейка. Береги панталоны, Дракон!" от автора Налерма Эмиль

Глава 8.1.

Наверное, я сама виновата, потому что с последнего собеседования я ушла настолько разочарованная, что побрела просто куда ноги несли. А когда немного пришла в себя, то поняла, что не знаю, где оказалась.

Вероятнее всего, я изначально свернула не в ту сторону, поэтому решила вернуться. Но заблудилась еще сильнее.

Старушку я окликнула сама, чтобы спросить у нее дорогу до центральных улиц, где надеялась найти извозчика. Она семенила с авоськой, ссутулившись, мимо и никак не отреагировала на мой вопрос. Тогда я попыталась ее догнать.

— Бабушка, подождите, — крикнула я ей, но она не услышала.

А когда я догнала ее и схватила за плечо, она как-то так ловко вывернулась, сама прижала меня к стене и приставила к горлу нож. И оказалась совсем не бабушкой, а переодетым мужчиной.

— Шшшшто тебе надо? — прошипел мужик мне в лицо.

Я так растерялась от неожиданности, что и сказать ничего не смогла, стояла и таращилась только ему в вырез рубашки. У него там кусочек татуировки торчал, как будто змея какая-то извивается, прямо как живая. Мне так ее целиком увидеть захотелось, чтобы зарисовать, что я на цыпочки привстала, чтобы рассмотреть получше. А он меня рукояткой ножа по голове тюкнул и потащил куда-то.

А очнулась я… у мусорных баков.

— Тю, дамочка! Да тебя никак опять выбросили? — спросил меня страж, который нашел в прошлый раз.

— Здрасьте, — поздоровалась я. — Только в бордель меня не сдавайте, пожалуйста.

— Не понравилось что ли? — радостно улыбался мне мне мужчина, помогая подняться.

Попыталась помогать головой и скривилась от боли.

— Ничего-ничего, — добродушно объявил мне мужчина. — На этот раз мы знаем, куда тебя отвести.

Я же не думала, что они доставят меня в участок! А у меня из всех документов — только поддельные рекомендации.

***

— Как вы оказались в той подворотне, госпожа Сандпайпер? — сероглазый инспектор Грегор Фальк строго взирал на меня, сидя напротив.

Мало того, что меня в участок доставили, так стражи на этот раз еще и инспектора полицейского из центрального отдела вызвали. Им, видите ли, место не понравилось, где меня нашли. Хотя помойка, как помойка. Даже мусор с нее так и не вывезли. Определенно, там мало что изменилось, та же вонь, тот же мусор, та же крыса…

— Не знаю, — объясняла я. — Меня по голове ударили, а очнулась я у баков.

— Как выглядел тот, кто вас ударил? И что он от вас хотел? — пристал с вопросами инспектор.

Это при том, что я ему уже все рассказала, как было дело. Но мне, кажется, не поверили. А все из-за того, что я сказала, что мужик был здоровый, а я его с бабулькой спутала.

А я и сама не понимала, как я могла ошибиться. Но он правда огромной был. Потому что меня за горло, прежде чем нож приставить, одной рукой к стене прижал так, что я и пикнуть не могла. И я раз за разом описывала нападавшего, но все время сбивалась и путалась, и этим изрядно злила мужчину.

— Давайте я вам его нарисую, а? — в итоге взмолилась я. Ну не мастер я словесных описаний.

— Так вы рисуете, — протянул инспектор, тут же как то весь собравшись, и я мысленно постучала себе по лбу.

Ну чем ты думаешь, Алена? Но слово не воробей, вылетело уже.

— Да, — запираться было бесполезно. — И я вам свои услуги хотела предложить штатного художника. Портреты подозреваемых рисовать, зарисовки с мест преступления, ну и всякое такое… Я работу ищу.

Ой, дура ты, Аленка! Что ж ты несешь-то, а? Тебя же Коброн завтра же убьет. Или даже сегодня.

— Работу? — Грегор Фальк смотрел на меня так пристально, будто пытался в голову пролезть и на самом деле узнать, о чем я думаю.

А я думала о том, что хочу его портрет нарисовать. И себе его на память оставить. Потому что когда-нибудь я все равно домой вернусь, а таких мужественных и красивых инспекторов со стальными глазами там нет.

— Работу, — кивнула я и подумала, что рядом с таким мужчиной чего бы не работать? Он казался таким надежным, таким уверенным. Такой точно не обидит и не заставит полы в неглиже мыть…

— Рисуйте, — инспектор протянул мне перо и лист бумаги. — Того, кто напал на вас.

А, ага, точно! Напавший.

Рисовать пером было не очень удобно, но я справилась, лицо было вполне узнаваемым, только не смогла сделать чтобы татушка как будто двигалась. А хотелось. Потому и возилась с ней, выводя каждый штрих.

— Ну что вы там копаетесь, — инспектор в нетерпении подошел сам. — Хм, интересно…

Он забрал лист бумаги, вернулся на место и долго смотрел на него. А я принялась рисовать старушку. Вот только вместо нее у меня получался согнувшийся мужик. Но как? Я же видела старушку! И нарисовать хотела ее. Инспектор что-то писал и отправлял через шкатулку, извлеченную из кармана, а я взялась за новый лист.

Ну вот, старушка, как старушка — семенит со своей авоськой. Хм, а у мужика-то не сумочка, а нормальный мешок такой! А в нем… Я же видела, когда он его выпустил, чтобы меня схватить. Мельком, но видела!

— Госпожа Сандпайпер, вы останетесь у нас, — вывел из напряженных воспоминаний голос мужчины и я подняла на него обиженный взгляд. Я же почти вспомнила! А вдруг это важно? Но он понял его по своему: — Это ненадолго, здесь вы будете в безопасности.

Безопасность, это безусловно, хорошо. Здесь я может быть даже живу до утра, пока меня не найдет милый братец матушки Бро, который так не хотел моей встречи со служителями порядка.

Но стоило мне представить, что я снова окажусь в заточении без возможности выйти куда захочу и когда захочу…

— А можно я пойду с вами? — попросила я. — Я буду тихо сидеть, как мышь, вы меня даже не заметите!

Ах да, рисунки!

Алена рисует автопортрет. Это могло быть так:

Девочки на картинках для господина Коброна

Ну и тот самый скетч, где девочка моет пол.

Глава 9. Предложение

— Вы полагаете, у меня есть время возиться с вами? — спросил инспектор Фальк, все так же пристально разглядывая меня.

Вообще, я так не думала, сама понимала, что глупость ляпнула, но кто мне надеяться-то запретит?

— Я полезная, — сказала я. — Могу вам кофе варить.

Ну да, молодец, Алена, нашла главное из своих умений. Массаж еще предложи!

— Это аргумент, — сверкнула искра в глазах инспектора. — Значит, картинки эти вы рисовали?

Он положил на стол передо мной открытку, на которой девушка мыла пол.

Кивнула. Отпираться было бесполезно, а оставаться одной не хотелось.

— И соучастница преступления осмелилась проситься на работу в полицию? За мной шпионить собрались? По чьему поручению, интересно? Вашего жениха из борделя? — спросил он, кладя рядом с открыткой портрет напавшего на меня мужчины из подворотни. — Так кто это?

— Рисовать непристойные картинки может и неприлично, но ничего криминального в этом нет, — возразила я. — Если, конечно, тут нет закона о распространении изображений эротического характера. Но даже если и так, то я рисовала их для одного конкретного человека, а что он делал с ними дальше, его дело. И мне за это он, между прочим, даже не платил. Так что можно сказать, что присвоил труд моих рук.

— Открытка с этой девушкой была найдена в кармане убитого частного детектива. Мы полагаем, что он ее разыскивал, и его за это убили. К сожалению, мы не знаем, кто на ней изображен, а вы, видимо, да. Но не хотите нам сказать, хотя прекрасно понимаете, что можете стать следующей жертвой, — мужчина сложил ладони под подбородком, чтобы ему было удобнее неотрывно взирать на меня.

— Мало ли кто носит с собой открытки с красивыми девушками, это еще ни о чем не говорит. Сегодня такие же мне показывал нотариус, к которому я хотела устроиться на работу. И что? С чего вы взяли, что я ее знаю? Может быть, я просто придумала этот образ, — не сдавалась я.

— Все в бордели не договаривали, это раз. То есть были замешаны, но косвенно. И посмотрите на эти рисунки, сходства не замечаете? — он подтолкнул ко мне рисунок и открытку.

— Понятно, что сходство будет, я же и не отрицаю, что это обе мои работы. Но я никак не причастна ни к чьей смерти! Могу клятву принести! — сказала я.

Просто подумала, что если мир магический со всякими штуками, то может клятвы достаточно будет, чтобы мне поверили.

— Не разбрасывайся клятвами, девочка, каждая из них чего-то стоит, — устало сказал инспектор, отворачиваясь от меня, а я даже обалдела немного.

Нет, то, что в борделе меня звали “девочкой”, я как-то приняла. А вот от инспектора Фалька такого обращения услышать не ожидала. Какая я ему “девочка”? По возрасту я его ненамного младше, лет на десять максимум. Или он намекает на наше знакомство у матушки Бро? Обидно вообще-то.

Замолчала и уткнулась в рисунки.

— А, я поняла, — ткнула пальцем в татушку на мужике и в похожую на поломойке. — У них метки похожие! Змея, да? Вы про это сходство? Но все равно не понимаю, почему вы решили, что я их знаю?

— Возможно потому, что вы слишком детально нарисовали знак Ночного клана, а те, кто его носят, предпочитают никому его не показывать, — мужчина сам ткнул пальцем в татуху на мужике и мне даже показалось, что она под его пальцем чуть пошевелилась.

Уставилась на нее во все глаза, ожидая, что это снова повториться, но нет, рисунок оставался просто рисунком.

— Я нарисовала так подробно, потому что этот человек стоял прямо напротив меня, пока держал нож у моего горла. И я сумела разглядеть ее, — я тоже потыкала в тату, но на мои поползновения она никак не реагировала.

Хотелось попросить мужчину сделать еще раз так, но он бы такое желание вряд ли не понял. Поэтому скромно спрятала руки в коленях.

Помолчали. Инспектор будто чего-то ждал, а я просто не хотела, чтобы он ушел и оставил меня одну. Клан еще какой-то ночной. Будто мало мне других змеев… Так я точно до утра не доживу.

— Господин инспектор, — подняла я на мужчин глаза. — Пожалуйста, не оставляйте меня тут. Если нельзя с вами, давайте я в гостинице переночую, а утром сама к вам на допрос явлюсь.

— Куда вас отвезти? — спросил он после некоторой паузы.

Я возликовала и назвала, где остановилась.

— Хорошо, но мы не договорили, Айлен. Утром я сам заеду за вами, — сказал Грегор Фальк.

И мне так радостно и спокойно стало, будто меня только что домой вернуть пообещали!

А когда я приехала к Джессике, то настроение стало еще лучше — мне прислали ответ из журнала! И они предлагали мне работу!

***

Во-первых, мне прислали номер журнала и написали, что готовы рассмотреть возможность, чтобы я на постоянной основе оформляла рекламные объявления.

Во-вторых, обещали напечатать мое бесплатно, если я в таком же стиле сделаю макеты еще нескольких штук, чтобы они хорошо и красиво смотрелись на странице с рекламой.

В-третьих, ненавязчиво интересовались, не возьмусь ли я оформить иллюстрациями в стиле “почти Ню” женский роман с любовными сценами. И даже прислали отрывок, который должен был выйти в следующем номере. Только срок поставили очень жесткий, все это им нужно было до вечера субботы.

Подумала, что рисовать для журнала гораздо лучше, чем связываться с жаждущими острых ощущений нотариусами и прочими сомнительными работодателями. Вот только мне завтра на допрос, и я даже не знаю, отпустят ли меня после этого.

Так что не будем терять времени! Раз пришла работа, надо ее работать!

***

Всю ночь я трудилась, не покладая пера и грифеля, и наутро сделала макеты объявлений и пару зарисовок к роману, где рыжая девица достаточно целомудренно обнималась с мужчиной.

Глава 9.1.

А ведь начинался день так чудесно! Материалы для романа отправлены, платье вычищено, волосы убраны, брошка приколота. Выглядела я мило и целомудренно.

Инспектор Фальк тоже явился одетым с иголочки и даже не хмурился. Напротив, был весьма любезен и поцеловал мне руку, когда помогал забраться в экипаж.

— Айлен, — сказал он, — вы замечательно выглядите.

Мне было очень приятно, что уж скрывать, и я пробормотала благодарность. Но не успели мы отъехать, как к нам в экипаж запрыгнул молодой парень, которого инспектор представил, как своего помощника Квентина Пайка. И тот сразу же принялся за допрос.

— Госпожа Сандпайпер, — сказал он. — Почему вы скрыли от нас, что это вы рисуете эти открытки?

— Я не скрывала. Вы спрашивали, знаю ли я девушку на ней, я сказала, что нет. А про то, кто их автор, вопросов никто не задавал.

— Да мы уже поняли, что не то спрашивали, — согласился он. — Вы хотите сказать, что нарисовали здесь просто незнакомую девушку, которую даже ни разу не видели?

Ну вот и начались неудобные вопросы.

— Видела. Но я не знаю, кто она. Однажды мы с девочками пошли в баню, и там эта девушка прибирала. Кто она, как ее зовут и все прочее, я не знаю. Когда господин Коброн захотел серию открыток с обнаженной натурой, он сказал, чтобы модели были похожи, но отличались друг от друга. Тогда я и подумала, что если у всех девушек будет какое-то свое занятие, то ему это понравится. Вот и рисовала их за работой, в том числе за мытьем полов.

— Понравилось, да, — ехидничал Квентин. — И не только ему. Вы знаете, сколько у стражей жалоб от жен на мужей, которые заставляют их мыть посуду в панталонах и резать овощи в корсетах?

— Я не знала, — смутилась я. — Не думала, что так будет. И я не так уж и много картинок нарисовала.

— Только их растиражировали. Многие типографии делали копии с открыток, кто-то начал выпускать свои серии похожих непристойностей. Хотя замечу, в ваших картинках есть какая-то легкость и небрежность. Как будто за девицей ненароком подглядели и зарисовку на лист перенесли. Я, между прочим, теперь тоже ваш поклонник, у меня есть уже восемь открыток. А сколько всего таких картинок было? — болтал молодой мужчина, пока мы ехали куда-то.

— Двенадцать. На последней я сама, — сказала я. Все равно ведь узнает, так смысл скрывать?

— О! Я обязательно куплю вас! — заявил Квентин Пайк. — И все эти девушки на самом деле реальны?

— И да, и нет, — призналась я. — Позировали мне девочки из борделя матушки Бро, но она не хотела, чтобы их лица были на открытках, поэтому их я заменила. У моделей лица девушек, что были со мной в бане.

— Тем интереснее! — азартно заявил мужчина, теперь я тем более соберу их всех. — Но я не понял, а в борделе вы что делали?

— В бане произошло что-то странное и непонятное, возможно, что кого-то из нас пытались отравить. В результате я потеряла сознание. Очнулась у баков, когда меня нашли стражи. Поскольку из одежды на мне был только халат, они доставили меня к матушке Бро. Пару недель я провела там.

— Отлично, кое-что начинает проясняться, остальные показания мы заполним в участке, — сказал Квентин Пайк, выходя из кареты и подавая мне руку.— Заодно опросим тех, кто нашел вас.

Вообще я надеялась, что опрашивать меня будет инспектор Фальк, но он оставил меня со своим помощником, а сам ушел. А вот молодой и рьяный Кветин Пайк времени терять не собирался и продолжил допрос:

— Итак, вы нарисовали портрет напавшего на вас в переулке человека и на нем метку Ночного клана. Вы утверждаете, что разглядели ее в вороте рубашки, так?

Кивнула осторожно. Почему-то от улыбчивого и с виду доброжелательного парня я ждала подвоха.

— И как же вам это удалось, если члены клана скрывают свои знаки? Признайтесь, что вы просто знаете, как выглядит их метка, потому что сами имеете какое-то отношение к клану. Какая у вас цель — передавать информацию? Втереться в доверие? Кто ваш связной? Кто-то в борделе?

Ну вот, так и знала, что не просто так парень мне глазки строил. Это он в доброго полицейского играл. Только почему он же теперь и злой? Это не по правилам, дайте мне другого!

Сидела и молчала. А что говорить-то, он для себя все решил и скорее всего любое мое слово под свою версию выкрутит.

— У вас девушка есть? — спросила вместо ответа.

Растерялся.

— При чем тут это? — спросил.

А я уже удила закусила:

— Вы, когда с ней сексом занимаетесь, тоже скрываете от нее родинки, шрамы и метки? Чтобы она, не дай Бог, ничего лишнего не увидела?

— Вот теперь понятно, что с бордельной девкой общаюсь, — скривился парень.

Ясно, с Квентином мы не подружимся.

— А я в вас ошиблась, — сказала я, — вы казались мне проницательнее и умнее. Но все же поясню две вещи: во-первых, связь между моим рисунком и вашей девушкой в том, что бывают обстоятельства, когда человек забывает о необходимости что-то прятать. И второе: вы можете думать обо мне что угодно, но я не считаю, что моя работа художником-оформителем в заведении матушки Бро чем-то отличается от любой другой, в том числе вашей.

— Метка наемников скрыта всегда. Пока они сами ее не активируют, увидеть ее невозможно, — резко бросил мне парень. — Так что у меня есть все основания подозревать вас в причастности к криминальному миру Вайрмвуда.

— Согласна, — подумав, признала я. — В этом случае основания для подозрений действительно есть. Но проблема в том, что я действительно видела знак на мужчине и еще удивлялась, как он сделал, словно тату живая. Если нужно, вы можете проверить артефактом, что я не вру.

— Как будто, если вы имеете отношение к этому клану, пославшие вас не позаботились о прикрытии и не снабдили вас всем необходимым, чтобы обмануть стражей, — усмехнулся парень.

— Тогда в чем смысл нашей беседы? Вы не верите мне, а у меня нет возможности что-то доказать вам, — я устала от бессмысленных препирательств. Скорее бы меня или отпустили, ну или в камеру отправили. Лучше первое, конечно.