Сказание о Чудо-Заставе

Пролог

Деревья шелестели кронами, речка тихо всплёскивала, возмущённые шепотки проскальзывали то тут, то там, разносимые игривым ветром.

- Понаехали тут! – шуршало из лога, что позади телеги для мусора.

- Надо было сразу их выгонять, пока строились, - отвечал кто-то из соседних кустов. – Подумаешь, крест, они частенько выходили за пределы его действия, сколько возможностей было!

- Ничего, вот попадётся мне кто-нибудь, закружу, заблужу, - пророкотало из облепиховой рощицы.

- И мы, и мы, - радостно звенели мелодичные голоса со стороны речки. – Заманим, утопим, нашими будут.

- А я конём займусь, - присоединился низкий бас. – Пусть они себе все косточки переломают.

Ещё долго обсуждались коварные планы, как прогнать шумных людишек, лишь с первыми петухами угомонились. Для того чтобы чуть позже начать масштабную диверсию…

1. Будни Заставы

На бескрайних просторах Сибири, на берегу реки Омь раскинулся палаточный лагерь «Богатырская Застава». Среди берёз, сосен и комаров стоит Застава, оглашая окрестности зычными криками командиров и ответными воплями детей, а чаще всего наоборот: воплями детей и зычными окриками командиров. Всем он хорош: и физической подготовкой бойцов, как здесь называют ребят, и нравственным воспитанием, не говоря уже о занятиях по пению, декоративно-прикладному творчеству и даже травологии. Последнее в шутку называют «зельеварением», хотя на деле это скорее «ягодопоедание». Преподаватель сего дивного предмета имеет позывной Чудо-трава, в связи с чем периодически по рации раздаются призывы: «Отпусти детей, чудо-трава!», когда объявляют смену занятий, а группа пожирателей лесной клубники задерживается. Или: «Чудо-трава опять под чудо-травой», когда она поёт отрывок безбашенной песни в ответ на чье-то карканье в местном эфире:

Каркают птицы,

Много ль им надо?

Лишь бы кружиться

В тучах из смрада![1]

К слову о карканье и прочих звуках, вроде волчьего воя и рыка медведя. Есть в рациях такая функция, которая вызывает сии непотребные звуки. И если один-два раза – это ещё смешно, то на десятый-двадцатый шутников хочется стукнуть. Тем же черенком от грабель, к примеру.

Дети слушают переговоры по рациям, как захватывающий блокбастер, благо, у каждого взрослого они обретаются на поясе для удобства связи. Одни позывные чего стоят: Крикун, Леопольд, Зурбаган, Пожиратель огня (он действительно умеет глотать огонь, показывая свои умения во время файер-шоу), Гораций (от сочетания слов гора раций) – Арсений, отвечающий за электрику и техническое оснащение лагеря, и прочее и прочее. В общем, развлекаются не только дети, но и педсостав. А что им еще остаётся делать при сухом-то законе? Даже на открытии сезона на планерке присутствует исключительно сгущенка. В дополнение к чаю, разумеется. Правда, чай заваривает Чудо-трава, так что веселья на ночных посиделках не занимать. Обсуждение текущих оргвопросов плавно перетекает в пение: красивое, многоголосное, так любимое не спящими детьми. А как вы хотели: вырваться из-под родительской опеки и бездарно дрыхнуть? Ни в коем случае! И если в первые ночи ребята добросовестно сидят в палатках, привыкая к антуражу, то потом начинают активно бродить по окрестностям, порой не дожидаясь, когда разойдутся педагоги. И, естественно, рано или поздно попадаются…

 Но мы отвлеклись от блокбастерных переговоров. Чего только не происходит в лагере, начиная с бегства дежурных по столовой, которых отлавливают по всей территории, чаще всего находя сачков за туалетами с мешком запрещённых конфет или бутылкой не менее запрещённой газировки, заканчивая незаконным проникновением местного и не очень населения за оградительный шлагбаум. И это несмотря на предупреждающие щиты!

- Крикун лагерю, Крикун лагерю, - раздался тревожный голос начальника лагеря, - в технической зоне посторонние! Иду навстречу. Как слышите? Приём.

- Кавалерист на связи. Сейчас буду.

И он БЫЛ! Преподаватель верховой езды и рубки, по совместительству отец Константин. Стоит ли рассказывать, какое впечатление он произвёл на пришельцев? Даже парочка «хозяев жизни» на гигантском квадроцикле, упитанных и невоспитанных, трухнули, когда им навстречу выскочил огромный мужик на вороном коне и с шашкой наголо. Нет, они, конечно, попытались качать права, ибо размер животов соответствовал размерам самомнения, тогда к ним вышел другой сотрудник лагеря, как раз проводивший занятие по стрелковому оружию у первого куреня[2]. Ясное дело, незаряженному, но они-то об этом не знали! Нет, он не махал перед ними дулом «калаша», лишь не доходя пары десятков метров, Буза[3] с совершенно будничным выражением бородатого лица передёрнул затвор, а потом вновь вернул в стандартное положение дулом в землю. И неспешной походкой медведя продолжил движение к агрессорам… Уезжали они быстро и без претензий. Какие уж тут «понты», когда из мужского в них остались лишь первичные половые признаки, да и те давно скрывались от взоров хозяев под несметными залежами брюшного жира?

Но самое интересное – это переговоры о проверяющей инстанции, которую дети между собой нарекли «Гигиенический Дозор». Педагогам, ясное дело, такая переделка пришлась по душе, ибо невероятные выверты фантазии инспекторов который год выносят всем мозг. Где-то они, конечно, делают нужные и весьма полезные замечания, но зачастую воодушевлённо критикуют всё и вся. О просфорах для причащения и вовсе как-то спросили: «Что это за странный хлеб в холодильнике?». Естественно, их приезда ждут и боятся очередного витка неугомонной фантазии дамы в белых туфлях. Да-да, проверяющий инспектор обожает приезжать в полевой лагерь на белоснежных каблуках, желательно после дождя, утопая ими во влажном грунте. И неизменно жаловаться на неудобства. На фоне изящных лодочек берцы выглядят особенно удобно, а главное - неубиваемо. Так вот, сие «волшебное» название постоянно проскальзывает в обсуждениях, зачастую в качестве ругательства, ведь мат также является запретной темой наравне с алкоголем. А как хочется покрепче выразиться после очередной выходки этих «бесславных малюток», девиз которых: «Косячить – наше всё»!

Есть в этом царстве пота и мускулов немногочисленные девочки. Естественно, физическую нагрузку они получют в разы меньше, хотя скакать на коне и рубить шашкой бутылки с водой они любят даже больше, чем шить. Как ни странно, но последнее куда с большим энтузиазмом делают младшие мальчишки, привозя любимым мамам криво пошитые сумочки. Те, в свою очередь, чуть ли не под стеклом в рамочке хранят сии ценные реликвии, украдкой вытирая слёзы радости, а после хвастаются фотографиями в группе, у кого круче аксессуар.

2. Новое место

Стройка лагеря всегда начинается с водружения большого деревянного креста в восточном углу плаца, а также освящения всей территории. Только после этого, с божьей помощью, ставятся гигантские армейские палатки на металлокаркасе: штаб, офис, столовая и кухня. Размерами они могут посоперничать с деревенскими избами, более того, выдерживают даже самый лютый шторм. А если в палатку, которую определили под столовую, вставить стекла, пристегнуть внутренний утеплитель и обкопать по периметру, то можно с успехом зимовать. Разумеется, при наличии печки-буржуйки.

Последний штрих тяжёлой части работ – установка туалетов и монтаж бани. На него съехалась львиная доля мужской части педсостава с парой стремянок и минимум тремя шуруповёртами.  Естественно, под такое ответственное дело требовался шашлычок! А поскольку смена ещё не началась, то алкоголь не возбранялся. Да и после тяжёлого трудового дня и последующего купания в пока довольно холодной реке хотелось расслабиться и согреться. Вкуснейшая вишнёвая наливка с добавлением какой-то чудо-травы, влезшая в «сиротскую» кружку (весьма объёмистая посудина с плотной крышечкой) пошла по кругу.

- Эх, хороша братина! – Вытер усы Леопольд, в миру Николай Юрьевич – поджарый тридцатилетний мужчина с хитрым прищуром и умелыми руками. Львиную долю работы по монтажу сделал именно он.

- И не говори, - согласно кивнул Маэстро, закусывая сочным мясом.

Маэстро, по паспорту Яков Николаевич, был довольно загадочным типом. С одной стороны, он хорошо играл на инструментах, отчего и получил такой позывной, а с другой неплохо владел рукопашным боем, особенно любил боксировать. Благообразный лик с серыми глазами и светло-русой бородкой дополнялся большой цветной татуировкой на предплечье. Он прекрасно ладил с детьми и в то же время мог всыпать той же Асе по первое число за излишнюю вредность.

На самом деле, не он один такой таинственный здесь имеется, ибо все без исключения отличаются многогранностью талантов, изрядной силой воли и незаурядным чувством юмора. Другие попросту не выживают и сбегают после первой же смены.

- Кстати, Компас, а огурчики-то хороши! – похвалил Буза одну из немногих девушек, присутствовавших на сборке.

Почему Компас? Да потому что Надежда, а ещё потому, что только она в точности знала, где что лежит.

- И чаёк интересный, - подхватила Жар-птица, по совместительству директор лагеря – женщина широкой души и большого сердца.

- Опять, поди, напихала туда всё подряд, - сморщился Буза и передразнил писклявым голосом манеру речи Компаса: - клеверок, шишечки, ромашка, тысячелистник.

- Зато полезно! – не дала в обиду Надю директриса.

- Вот и пейте свой чаёк сами, - поддержал Бузу Куб – Вася Кубриков, - а у нас пепси есть.

- Да фигня ваше пепси, лучше бы тогда «Черноголовку» купили – там «Байкал», как при совдепии, - вставила свои пять копеек Чудо-трава.

- Вот в следующий раз и привози, - подначил её Куб, - а сейчас не выпендривайся.

На следующее утро часть мужчин соорудила денник с навесом для коня, а остальные установили оранжевые каркасные палатки под склады. Дело осталось за малым: натянуть волчатник, повторно обработать территорию от клеща и установить жилые палатки.

С последними предстояла отдельная возня, ибо прошлогодний эксперимент по самостоятельной сборке их бойцами вылез в этом году боком. Где-то поленились вытряхнуть мусор, где-то были сломаны собачки молний, а где-то и вовсе образовалась плесень. Видимо, дети пролили в процессе воду, да так и свернули. Пришлось отчищать и дополнительно обрабатывать от плесени, что, конечно же, не ускорило процесс. У парочки палаток оказались сломаны каркасные сегменты – пришлось заменять. Спасибо Компасу с её запасливостью! У неё в закромах оказался целый набор резервных деталей от старых палаток, пришедших в негодность.

- Ася, хочешь увидеть синий мир? – Куб подмигнул голубым глазом новенькой девушке.

Ну как новенькой, в качестве педагога – да. До этого она ездила лишь по путёвкам, зато сейчас, когда ей исполнилось, наконец, восемнадцать лет, её взяли помощницей конюха. И от сего факта Ася была безумно счастлива, ведь со всех сторон одни плюсы. Во-первых, любимый лагерь, в котором теперь можно провести все три сезона бесплатно! Во-вторых, животных она просто обожала, даже документы подала в ветеринарный, а лошади были вообще её слабостью. Ну, и в-третьих, она терпеть не могла сидеть без дела, ибо скучно и килограммы лишние прибавляются. Так что выходило отличное совмещение приятного с полезным.

- В смысле? – не поняла юмора серьёзная не по годам девушка.

- А ты зайди в техпалатку.

- Зачем? – Она не участвовала в их сборке, так как натягивала в это время волчатник. Соответственно, юмора не понимала.

- Давай, не бойся – не укушу. - Вася приглашающее расстегнул молнию склада со спальниками. – Так, теперь постой там пару минут, а потом выходи.

- Ой! - вскрикнула девушка, прикрывая ладошкой пухлый ротик. – И, правда, синий мир[1]!

Она с удивлением вглядывалась в синеватые деревья, лазурную траву и зеленоватое солнце.

3. Понеслось

Утро в Заставе, как обычно, началось с песни «Как прекрасен этот мир» в исполнении Бузы, что смотрелось весьма специфично. Бородатый брутальный мужик в шортах и майке в обнимку с балалайкой ходил по плацу и вещал на всю округу о поющих соловьях. Хриплым со сна голосом. Под сию чудную симфонию сонные дети выползали из палаток, шли умываться, чистить зубы и готовиться к утренней пробежке. Маршрут бегунов лежал вниз по пригорку, спускаясь в техническую зону, на которой размещались баня, скважина с водой и генераторная, дальше через лес, поворачивая у самого волчатника. Там-то, возле границы поджидала первая ловушка. Парочку девиц, сильно отставших от остальных, неожиданно окутала сизая дымка. Дурманная, отупляющая, дезориентирующая. Сами того не понимая, девчонки пошли в сторону ближайшего шлагбаума, ещё шаг, и граница будет пересечена. Громкий окрик заставил их вздрогнуть и оглянуться.

- Куда это вы пошли? – строго спросил у них Арсений, совершенно случайно шедший мимо с утреннего купания.

- А-а, мы-ы, - замялась Карина-модель, хлопая чёрными глазами.

- Мы бежали, - медленно шевеля пухлыми губами вторила ей подруга Милена, тоже мечтавшая стать моделью, - потом устали и пошли шагом.

- Заболтались и не заметили, как повернули не туда, - закончила Карина, вздёрнув острый подбородок ещё выше обычного.

- Когда вы успели устать, если первой роще всего два круга сказали бежать? – изогнул бровь Гораций. – Девочки, вы приехали в спортивный лагерь и должны выполнять все его правила.

- Но у меня бок колет, - возмущённо заныла Милена, - и кушать хочется.

- Если вы будете такими темпами бегать, точнее ползать, то задержите построение и, соответственно, завтрак. Всем. У вас есть медотвод от бега?

- Нет, - уже не так надменно, но отнюдь не виновато ответила Карина. Она привыкла, что статус модели обычно давал ей некоторые преимущества. Жаль, не здесь.

- Значит, бегом! Тренируем мышцы, прокачиваем лёгкие.

Пока преподаватель радио лечил от воспаления хитрости двух симпатичных девиц, попутно выводя их на беговую трассу, старшие парни нагнали сачков, ведь им бежать приходилось вовсе не два, а целых три круга. Блестя формой номер два (то есть голыми торсами), они невольно разожгли азарт в «умиравших от усталости» девчатах, буквально «заставив» присоединиться к ним. К слову сказать, жгли здесь все: провокационно короткие шорты одной и обтягивающие, как вторая кожа бриджи другой, так и притягивали взоры.

- М-да, никакого места для фантазии не оставили, - почесал подбородок Арсений и пошёл к себе в палатку – жену поцеловать, Пупырышку пощекотать.

Лес по ту сторону волчатника недовольно зашумел, но никто на это не обратил никакого внимания.

Занятие по байдарке началось собственно с её сборки. Мальчишки с энтузиазмом свинчивали каркас, натягивали на него обшивку, прилаживали сидения, отрабатывали технику гребли на суше.

- Вёсла наклоняем под таким углом, - Владислав Фёдорович с говорящим позывным Корсар показывал, как правильно держать весло. – Сидим спокойно, байдарку не раскачиваем, резко тоже не поворачиваем, иначе перевернётесь!

- А если я упаду в воду, - раздался взволнованный голос новичка.

- Для этого мы и надеваем спасательные жилеты. – Указал на оранжевую груду пожилой мужчина. – А на берегу дежурит Яков Николаевич, который придёт вам на помощь. Но если вы упадёте в воду, злостно игнорируя мои указания, то занятия по байдарке для вас закончатся. Всем понятно?

- Да, - ответил ему нестройный хор самых младших мальчишек.

К тому времени, как собрались спускать байду на воду, приехал отец Иоанн – большой любитель воды в целом и каякинга в частности. В этот раз он привёз скромную и симпатичную брюнетку – Махабат. Ладная фигурка, раскосые глаза, густые, чёрные блестящие  волосы – всё привлекало к ней внимание. Впрочем, сам священник обладал не менее неординарной внешностью и повадками. Длинные вьющиеся волосы седым каскадом достигали мощных плеч, широкие штаны, мотня которых начиналась у самой земли, и чёрная толстовка с капюшоном делали его похожим скорее на ролевика, изображавшего, к примеру, Геральта из Риввии[1], нежели на приходского священника, коим он являлся. Он обожал ходить в походы, ночевать на леднике, покорять неприступные горы, например, Белуху – самую высокую гору в Сибири, сплавляться по рекам, ездить на мотоцикле и устраивать файер-шоу. И это абсолютно не мешало в главном его призвании – служению.

- О, я как раз вовремя! – обрадовался «Геральт», доставая молитвенник, крест, кисть и агиасму[2] для освящения реки. – Благословим водичку на добрую работу и начнём.

За поворотом раздался судорожный всплеск – ондатра, наверное…

Самым халявным в этот день было занятие по травологии. Сначала Чудо-трава повела младших девчонок вдоль берега попастись на костянике, потом поднялась повыше, где рос чабрец, и на самое сладкое повела всех на поляну с лесной клубникой. Платина – командир второй рощи зорко отслеживала отстающих и по мере необходимости задавала им ускорение. А те так и норовили задержаться, дабы поймать лягушку или кузнечика, или убежать вперёд вслед за бабочками… И если в силу чина освящения воды в реке, на берегу им ничего не угрожало, то, поднявшись вверх по склону, они оказались недалеко от тех самых облепиховых деревьев, что так угрожающе шуршали ночью.