Сказания Росинихи. Сказка о золотом крыле. Том 3.

Черный хребет. Глава 1.

День обещал хорошую погоду. Слуги уже давно запрягли лошадей и сложили вещи. Янко недоверчиво смотрел на двух коней, что привел Велес.

- Кони? Мы сами поедем на конях?

- Конечно. Что тебя удивляет? Или хочешь поехать в повозке, как молодая девушка?

Янко скуксился, он не привык долго ездить на лошади, все же сидеть в повозке, на мягкой подушке было куда удобней. Дорога до Черного хребта была не ближней, и Янко не планировал столько времени, а это был практический весь день, находиться в седле.

- Ты сказал, что путь займет весь день! Мы что все это время будем ехать верхом? Это ведь ужасно! Мы сильно устанем за это время. Я готов ехать вместе с сундуками, но лежа! Я не выдержу столько времени на лошади!

Родгар положил руку на плечо Янко:

- Ничего страшного, если ты пройдешь этот путь на лошади. Ты же сам хотел увеличить свою выносливость, а это прекрасная возможность!

Вся семья Янко, вместе с близкими слугами, за исключением Адегелии, решила проводить того. По очереди они давали напутствия, и наказывали тому приличное поведение, ведь это была его первая поездка в чужие края за последние десять лет.

- Мой Оникс проводит вас до границы Черного хребта, и вернется назад, - Белозар снял кольцо с пальца и надел его на Янко, - он присмотрит за тобой. И мне будет так спокойней. В один из сундуков я положил заколдованный палантин. Он сделан из тонкого шелка, но согреет тебя в любые, даже самые суровые морозы.

- Не беспокойтесь, я напомню ему переодеться, - Зоир осматривал лошадей, присланных с Черного хребта. Радар сильно расщедрился на слуг и дал хороших и сильных лошадей. Вдвоем с Велесом они наблюдали за процессией прощания, когда Родгар и Белозар поочередно гладили Янко по голове, и наказывали, как себя вести:

- Будь вежлив. Помни про правила приличия, - сетовал Белозар.

- Северный народ крайне суров и холоден. Однако даже они соблюдают правила поведения. Постарайся, чтобы тебя запомнили добрым словом, - наказал Янко отец. Синея крепко обняла сына, и поцеловала в обе щеки.

- Велес, - обратилась к тому Синея, - ты не хочешь попрощаться с нами? Чего встал в сторонку, как ни родной?

Велес уже не смущался. Он с улыбкой подошел к ним, и те крепко его обняли. Синея тоже поцеловала того в обе щеки:

- Не забывай тренироваться, это очень важно!

Белозар тоже крепко обнял Велеса:

- Следи за моим братом, а то еще во что-то впутается. Не забывай про учебу, и сильно не гуляйте там, - Белозар похлопал Велеса по спине, - не забывай, что твой портрет теперь висит на стене почета Белого ручья! Так что неси это звание достойно!

Родгар тоже крепко обнял Велеса:

- Береги себя и Янко, мы очень ждем твоего возвращения. Помни об этом!

Велес одобрительно закивал. Зажатость и стеснение уже давно покинули его. Он привык к тому что здесь дозволялось мужчинам трогать друг друга, и проявлять несвойственную им доброту и ласку. Ведь семья Янко была такой и каждый день таким образом проявляла знаки внимания и любви. Неудивительно, что Янко был таким тактильным и чувствительным. Велес задумался над этим, когда залез на лошадь. Надо будет объяснить Янко правила поведения по дороге, чтобы он по нелепой случайности не влип в неприятности. Зоир подал знак слугам, те по-тихоньку двинулись вперед.

- Обязательно пришлите нам весточку, как доберетесь! - кричал вслед Белозар.

- И привезите нам что-нибудь интересное из Черного хребта! - сетовала Синея.

- Зоир, следи за ними! - строгим тоном приказал Родгар. Тот отвесил поклон.

Ворота вскоре скрылись из виду. Начался густой лес, который кольцом окружал дом. Солнце пробивалось сквозь зеленую листву деревьев, вокруг пели птицы. День был настолько благовидный и чудесный, что Янко хотелось петь. Велес поравнялся с ним:

- Янко, пока мы еще едем, я хотел бы объяснить тебе правила Черного хребта. Я понимаю, что ты возможно к такому не привык, но народ Черного хребта совершенно другой. Мы по другому разговариваем, ведем себя по другому, и многое из того, что здесь можно, у нас недозволенно.

- Например, улыбаться?

Янко прыснул от смеха, Зоир шикнул на него:

- Слушай, что тебе говорят! И прекрати валять дурака! Черный хребет, это не Росиниха! Ты взрослый лоб, и раз настоял на самостоятельном путешествии, веди себя серьезно!

Янко скуксился:

- Какое же она самостоятельное, если ты едешь со мной? Ладно бы ехали мы одни, без сопровождения.

- Не дождешься, - строго проговорил Зоир, и велел тем скакать вперед, и быть в зоне видимости. Ребята обогнали повозку с вещами, и Велес решил продолжить:

- Так вот, насчет улыбок. Лучше этого не делать. Это не несет никакого оскорбления, но люди хребта не привыкли улыбаться. Тебя могут принять за сумасшедшего. Громко не смейся, в разговоры не встревай, веди себя умеренно. Никого не трогай, и никаких прикосновений. У нас нельзя просто так касаться чужого человека, это слишком интимное и личное.

- Но я трогал тебя много раз без твоего разрешения и без твоего ведома, - ехидно проговорил Янко. Велес тут же побагровел:

Черный хребет. Глава 2

Велес сидел над Янко словно мать-орлица над своим птенцом. Он обмывал Янко холодной водой, поил лекарствами. Но тому не становилось лучше. Жар не спадал, и тот по-прежнему бредил. Слуги приносили ему еду, лекарства, меняли воду в тазу. Велес мучал себя мыслями о том, можно ли было все это предотвратить? Он прокручивал у себя в голове все сценарии, как можно было поступить по другому, чтобы не привести к такому исходу. Он мог ринуться к Янко и перехватить того, когда он прыгал в воду. Он мог зажечь в руке огненный шар, и пустить его в ванну, тем самым нагрев воду. Он мог зайти перед сном к Янко, и убедить того лечь спать. Он много чего мог сделать, но не сделал. Все эти мысли лишь усугубляли настроение Велеса, и без того не спавшего всю ночь.

В комнату постучали. Это была Инга и Карай. Велес сильно им обрадовался и обнял обоих так крепко, что чуть не задушил. Инга со слезами кинулась на брата, и целовала тому лицо, Карай же от такого сильного проявления чувств, резко отльнул от Велеса. Велесу стало немного обидно. Карай за все это время не написал ему ни единого письма, они не виделись шесть месяцев, и сейчас он даже не хотел обнять его. Карай как-то странно посмотрел на брата, можно даже сказать испуганно. Конечно, они и до этого редко обнимались, но неужели тот нисколько не соскучился по нему? Заметив, что такое поведение немного обидело Велеса, Карай подошел по ближе и взял того за руку.

- Рад, что ты вернулся.

“Поэтому не ответил ни на одно мое письмо и сам не писал?” - подумал про себя Велес, подобный жест казался ему одолжением. Карай подошел к кровати и внимательно осмотрел Янко.

- Вот тебе и знахарь, - с разочарование проговорил Карай, - что ж они сами себя не лечат? Неужели такая сильная лихорадка, братец?

Велес тоже подошел к кровати:

- Лихорадка обычная. Просто он сильно замерз, ничего выпьет лекарство, отоспится, и все будет хорошо. Вот только бы чего-то потеплее найти для такой хрупкой птички. Не привык он к такому холоду, - Велес подозвал слугу, - велите принести все одеяла, и поменяйте воду в тазу.

Тот откланялся и вышел из комнаты. Карай усмехнулся:

- Какой твой Янко неженка. Окунулся один раз и тут же заболел, еще и одеял ему со всего замка нести, чтобы согреть.

Велес разозлился:

- Замолкни! Он не привык к подобной холоду, если не можешь сделать ничего полезного, лучше уходи.

Карай цокнул языком. Янко резко сел и стал размахивать руками.

- Грибы! Там грибы! Они идут! Велес, ты видишь? Видишь?!

Велес уложил Янко обратно в постель.

- Все еще бредит, - он положил ладонь на его лоб, - и температура не спадает.

Карай округлил глаза:

- Зачем ты его трогаешь? Дождись слуг! Пусть о нем заботятся!

- Мне можно.

Велес смочил уже высохшее полотенце и снова положил на лоб Янко. Тот все еще был очень горячим.

- Я виноват в этом. Я обещал его семье, что позабочусь о нем, и что со мной он будет в безопасности. Какая ирония, что именно из-за меня он и заболел!

В воздухе повисло напряженное молчание. Карай откашлялся:

- Что ты имеешь в виду, говоря, что тебе "можно" его трогать? Что это еще за разрешение такое? Он ведь тебе не близкий родственник.

- Я его друг. Он мне доверяет, я доверяю ему. У них так принято, что можно трогать друг друга, даже не состоя в особо близких связях. Так они проявляют симпатию и заботу. Они делают так даже с незнакомцами.

- Что за бред? - изумился Карай, - а отец в курсе, что у тебя в друзьях росихинец?

- В курсе, - раздраженно ответил Велес, - а если бы ты прочитал хоть одно мое письмо, то тоже бы об этом знал.

- Я читал твои письма, - растерянно ответил Карай, - просто не знал, что написать в ответ. К тому же, и Инга с матушкой тебе писали и очень много. От меня то тебе зачем еще письма были нужны?

Инга чувствуя, что может возникнуть ссора, села рядом с Велесом и взяла того за руку:

- Велес, - ласково проговорила она, - ведь Янко золотое крыло, разве ему страшна лихорадка?

Карай тут же увел глаза и отошел к окну. Велес немного успокоился:

- Тело то человеческое, - проговорил он и прижал к себе сестру, - не привык он к такому холоду. Но не волнуйся, с ним все будет хорошо.

Инга стала рассматривать лицо Янко.

- До чего же хорош! А какая кожа чистая, прямо загляденье! Братец, а ты привез нам подарки? Ох, если ты привез те же средства, какими пользуется твой друг, это просто чудесно!

В комнату вошел слуга и оповестил Велеса, что к нему пришли гости.

- Какие еще гости? Я никого не жду.

Велес спустился на первый этаж. Голова все еще болела от бессонной ночи. Все вокруг бесило и раздражало. Спустившись в холл, Велес удивленно приподнял брови:

- Зачем вы здесь?

Это была группа молодых людей, во главе которой стоял Россис Линколье, его товарищ по мечу, с которым Велес тренировался вместе. Все заметно оживились.

Черный хребет. Глава 3

Зоир просматривал отчеты с Совета, сидя в местной военной канцелярии. Все участники данного нападения, вошли в красные освободители совсем недавно. Они были все очень молоды, каждому было не больше двадцати лет. Самому зачинщику, Свиристелю Сороконику, было всего двадцать три. Его характеризовали, как очень глупого и самоуверенного юношу, не знавшего горя нищеты. Семья его была из зажиточных купцов, и тот пошел в красные освободители наслушавшись громких речей об эксплуатации и рабстве духов зверей.

Семья его была вне себя от горя, так как Свиристель был младшим и любимым сыном. Его отправили в управу в родные земли. Молодым людям, пускай и с подобными позициями, еще можно было вправить мозги и поставить на верный путь. Туманить их разумы было легко, особенно такими пылкими речами об освобождении и спасении духов зверей.

Стрекач не был зачинщиком, но помог тем пробраться на территорию Белого дворца и организовать грамотное нападение на Родгара с помощью двух тел, которые очень хорошо замаскировал под живых людей. Тело мужчины принадлежало зеленому освободителю Гасиму Сокороскому. Тело женщины же было одной хорошо сконструированной деревянной конструкцией. Из всего этого, было настоящей только голова, и принадлежала она ведьме с Хрустальной горы. Стрекач, присоединился к красным освободителям в облике молодого человека, с хорошими инженерными способностями и высоким уровнем владением магии. Назвался он Еремоном, его задачей было провести красных освободителей в Белый дворец. Для этого он и смастерил куклы из тел ведьмы и Гасима, и прислал поддельное письмо, подтверждающее присутствие зеленых освободителей на Совете.

Надо сказать письмо было подделано очень профессионально. Со всеми нужными подписями и печатями. Что наводило мысли Зоира на то, что поддельные письма из Белого ручья, тоже были сделаны им. Розы, что прислали во дворец, нужны были для проверки службы безопасности. Они были заколдованы, и должны были определить уровень охраны Белого дворца. Цветы пропустили, а значит и заколдованных красных освободителей, имевших почти такую же магическую энергетику, которых прислали второй партией, не должны были вызвать подозрений. В эту секунду Зоир ругал про себя весь состав охраны Белого дворца, а особенно их начальника, что тот не дал указания провести дополнительную проверку цветов, чтобы выявить скрытую магию.

План был прост. Проникнуть в Белый дворец, попасть на Совет, пронести туда ящик с маками. Убить Родгара, отобрать у того при всех его тотем, а затем забрать тотемы у всех присутствующих. И изрисовать Белый дворец знаком красных освободителей, красным маком. Тем самым подкрепить свою власть, и освободить бедных духов. Действия Стрекача не входили в их план. Тот преследовал свои собственные интересы. Но какие именно?

Его слова о том, что свое он уже забрал, впились в память Зоира и не выходили оттуда. Если Стрекач контролировал тела Макора и Силивии, все это время, то разборка ревнивого ухажера в комнате Силивии, было лишь спектаклем, специально устроенным для Зоира, так как Стрекач понял, что тот находился в комнате, и сидел в шкафу. В планах Стрекача было подобраться поближе к Родгару, а сделать это можно было лишь через приближенных к нему людей. Зоир был ему не по зубам, а потому он решил сделать это через одного из его помощников.

Карис был выбран не случайно. Он был самым молодым, и неопытным. А потому Стрекач применил к нему самую коварную, но действенную тактику. Чары любви и страсти к женщине. Зоир знал, как женщины могли туманить голову мужчине, и если ты был неопытен в таких делах, то легко попадался на эту уловку. Манипуляции любовью и животной страстью, хоть и были стары, как мир, но всегда работали, и в большинстве своем были одним из самых действенных методов шпионажа. Зоир тоже имел в шпионах таких барышень, как правило большинство из них ранее работали в публичных домах, и знали, как нужно обольщать мужчину, чтобы тот сам выложил им всю нужную информацию, как на ладони. Все они были красивы, стройны, а главное, опытны в сладостных речах и обольщении. Ни один алкоголь, ни одно заклинание правды не давало такого хорошего результата, как хорошо подготовленная для обольщения женщина. Такие шпионки посылались работать в публичные дома для сбора информации, в крайнем случае, для обольщения конкретного мужчины, и выуживания из него нужных сведений. Стрекач был не просто магом и искусным воином. Он был еще и хорошим инженером и конструктором. Тело Силивии, в котором были пронесенные мечи, пронзившие Родгара, было настолько искусно и мастерски сделано, что вызывало восхищение. Это было идеальным сочетанием магии и техники, подобное могли создать лишь профессионалы.

Все это помогало лучше составить портрет того, кто прятался за маской Стрекача. Людей делающих подобные куклы было ни так много. Да и владеющих практически всеми видами магии тоже, включая и магию крови, которая была под полным запретом. За портретом жестокого и безжалостного убийцы, скрывался настоящий гений и магистр магии. Такие таланты рождались очень редко, и печально, что способности именного такого человека были обращены во зло, а не во благо. Вопрос вызывала ни только истинная внешность Стрекача, но и его возраст. Банда Сокола активно действовала и была разбита еще при Ирэде. Даже если тот был еще ребенком, когда Соколы напали на него и его семью, ему сейчас должно было быть около сорока или пятидесяти лет. Но тогда на крыше Белого дворца, Зоиру показалось, что тот был гораздо моложе.

У банды Сокола, после их роспуска было немало последователей и подражателей, которые прославляли разбой, убийства и грабеж, и конечно же били себе наколки, какие носили члены этой банды. Что если одна из таких и наткнулась, на еще не подозревающего ребенка, который потом и стал их палачом? Слова Стрекача о том, что эти люди никогда не расплатятся с ним за содеянное, вызывали одновременно жалость и страх. Стрекач был беспощаден, и легко шел по головам всех, кто вставал на его пути. Он не боялся ни белых, ни черных богов, ни к тем более магического Совета. В его голове хорошо сочетались холодный рассудок, острый ум вместе с жестокостью, и беспощадной жаждой мести. Почему же Зоир думал, что Стрекач был гораздо моложе, чем предполагалась изначально? Во-первых, магическая энергия его была наполненная силой, что вряд ли встретишь у магов более старшего возраста. Во-вторых, это тот пыл, с которым Стрекач совершал свои нападения, и те слова, сказанные им на крыши. Были они так импульсивны и порывисты, что неволей наводили на мысли, что слова те говорил человек не зрелый, не умеющий проигрывать, и лишенный всякой мудрости, что посягали молодые люди только лишь с возрастом.